Реферат: Тема революции в творчестве М.А.Булгакова

Реферат по литературе на тему «Тема революции в творчестве М.А.Булгакова (по произведениям «Собачье сердце» и «Белая гвардия»)»

Содержание

1.  Введение

2.  Глава 1. Революция и гражданская война в русской литературе ХХ века

3.  Глава 2. Особенности изображения революции и гражданской войны в романе «Белая гвардия»

4.  Глава 3. Особенности раскрытия темы революции в повести «Собачье сердце

5.  Заключение

6.  Список литературы

7.  Приложение. Хронология жизни и творчества М.А.Булгакова

Введение

Личность Михаила Афанасьевича Булгакова интересна для меня со многих точек зрения: он и великий писатель-мистик, писатель-сатирик, достойный продолжатель традиций Н.В. Гоголя, М.Е. Салтыкова-Щедрина, и человек, глубоко любивший свое Отечество, переживший революцию и продолжавший творить в условиях постреволюционных гонений.

Революция 1917 г. имела огромное влияние на М.А. Булгакова, изображение этого события прочно вошло творчество писателя. Сам Булгаков принимал непосредственное участие в революции: служил военным врачом у красных и у белых. Грозные события застали Булгакова под Смоленском, в вяземской городской больнице. С 1918 по 1919 г. Булгаков имеет частную практику в Киеве, где он вновь оказывается в гуще гражданской войны, видит неоднократную смену власти, мужественно переносит мобилизацию петлюровцами, участвует вместе с братьями в защите Киева. В 1919г., вновь мобилизованный белыми, он оказывается на Северном Кавказе.

Но постепенно его отношение к революции вообще, как к событию, не принесшему стране ничего, кроме разрухи и несчастий, становилось все негативнее.

Булгаков, не принявший революцию, в условиях установившейся советской власти находился с ней в очень напряженных отношениях. Его произведения, пропитанные неприязнью к новой действительности, вызывали сильные опасения у высшего руководства страны, поэтому его пьесы, повести и рассказы практически постоянно запрещались.

В письме советскому правительству М. Булгаков нарисовал свой литературный и политический портрет, где   первой чертой писатель назвал приверженность идее творческой свободы, творческой мысли, противостояние оболваниванию личности, воспитанию рабов, подхалимов и панегиристов. «С первой чертой в связи все остальные, выступающие в моих сатирических повестях: черные и мистические краски (я – мистический писатель), в которых изображены бесчисленные уродства нашего быта, яд, которым пропитан мой язык, глубокий скептицизм в отношении революционного процесса, происходящего в моей отсталой стране, и противупоставление ему излюбленной и Великой Эволюции, а самое главное – изображение страшных черт моего народа, тех черт, которые задолго до революции вызывали глубочайшие страдания моего учителя М.Е. Салтыкова-Щедрина».

Способ противостоять революционной бесовщине писатель видел в «упорном изображении русской интеллигенции как лучшего слоя в нашей стране». При этом писатель, по мысли М.Булгакова, должен «стать бесстрастно над красными и белыми».

При написании реферата передо мной стояла следующая задача:  раскрыть булгаковское отношение к революционной действительности на основе произведений «Белая гвардия» и «Собачье сердце», в которых он ярко показал те проблемы, которые волновали его в реальной жизни.

Для того чтобы понять, что нового и необычного сказал М.А. Булгаков о революции и гражданской войне, нужно посмотреть, как эта тема была отражена в литературе той эпохи, поэтому первая глава моей работы посвящена особенности изображения революции 1917 года и гражданской войны в литературе 20-х годов ХХ века.

Глава 1. Революция 1917 года и гражданская война в русской литературе ХХ века

Один из лучших памятников любой эпохи – это самые яркие и талантливые произведения художественной литературы.

Революция 1917 г. в России завершила идейную борьбу в начале XX в. Победило материалистическое миропонимание с его установкой, что человек должен сам творить свою новую жизнь, разрушив старый уклад до основания и отодвинув в сторону целесообразные законы эволюции.

А. Блок, С. Есенин, В. Маяковский радостно приветствовали великое событие: «Слушайте, слушайте музыку революции!» (Блок) «Четырежды славься, благословенная» (Маяковский), «Что нам слюна иконная в наши ворота в высь?» (Есенин). Романтики, они не вняли предостережениям Пушкина, Достоевского, Толстого и не вчитались в Священное писание, в пророчества Иисуса Христа:

«Ибо восстанет народ на народ, и царство на царство, и будут глады и моры и землетрясения по местам... Тогда будут предавать вас на мучениях и убивать вас... И тогда соблазнятся многие; и друг друга будут предавать, и возненавидят друг друга; И многие лжепророки восстанут и прельстят многих...» (Евангелие от Матфея, гл. 24, п. 6—12)

И все сбылось: восстал народ на народ, братья на братьев, «глад», разруха, гонения на церковь, умножение беззакония, торжество лжепророков от марксизма, прельщение идеями «свободы, равенства, братства», нашедшими отражение в творчестве самых талантливых, самых избранных. И трагичен финал этих избранных. Революция «напылила кругом, накопытила и пропала под дьявольский свист», а Блока, Гумилева, Есенина, Маяковского и многих других не стало.

М. Горький в «Несвоевременных мыслях» и И.А. Бунин в «Окаянных днях» свидетельствовали всеобщее озверение, взаимную ненависть, антинародную деятельность Ленина и его «комиссаров», гибель вековой культуры и человека в процессе революции.

Русский философ Иван Ильин в статье «Русская революция была безумием» дал общий взгляд на нее и проанализировал позицию и поведение всех слоев населений, групп, партий, классов в событии. «Она была безумием, — писал он, — и притом разрушительным безумием, достаточно установить, что она сделала с русской религиозностью всех вероисповеданий... что она учинила с русским образованием... с русской семьею, с чувством чести и собственного достоинства, с русской добротой и с патриотизмом...»

Нет партий, классов, считал Ильин, которые бы до конца понимали суть революционной ломки и ее последствий, в том числе и среди русской интеллигенции.

Историческая вина ее безусловна: «Русские интеллигенты мыслили «отвлеченно», формально, уравнительно; идеализировали чужое, не понимая его; «мечтали» вместо того, чтобы изучать жизнь и характер своего народа, наблюдать трезво и держаться за реальное; предавались политическому и хозяйственному «максимализму», требуя во всем немедленно наилучшего и наибольшего; и все хотели политически сравняться с Европой или прямо превзойти ее».

3.Н. Гиппиус, воспитанная на старой, христианской морали, оставила такие строки о сути происходившего:

Смеются дьяволы и псы над рабьей свалкой,

Смеются пушки, разевая рты.

И скоро в старый хлев ты будешь загнан палкой,

Народ, не уважающий святынь.

Эти строки углубляют проблему вины перед народом  «дилетантов» от революции и предсказывают новое крепостное право в условиях советского режима.

Максимилиан Волошин не входил в литературу «левого фронта». Его стихотворение «Гражданская война» продиктовано христианским взглядом на события и великой любовью к России.

И не смолкает грохот битв

По всем просторам русской степи

Средь золотых великолепий

Конями вытоптанных жнитв.

И там и здесь между рядами

Звучит один и тот же глас:

«Кто не за нас — тот против нас.

Нет безразличных: правда с нами».

А я стою один меж них

В ревущем пламени и дыме

И всеми силами своими

Молюсь за тех и за других.

По Волошину, виноваты и красные и белые, считавшие свою правду единственно верной. Эти строки интересны и личным отношением поэта к враждующим сторонам: и те и другие— вероотступники, они впустили бесов в Россию («Расплясались, разгулялись бесы//По России вдоль и поперек»), за них, обуянных злобой, нужно молиться, их нужно пожалеть.

Совсем по-другому оценивали события в стране поэты-романтики Э. Багрицкий, М. Светлов, М. Голодный, Н. Тихонов, убежденные, что в «солнечный край непочатый» можно прийти и через братоубийственную вакханалию, террор.

Культ ЧК вошел в плоть и кровь романтического героя 20-х гг. Чекист у поэтов — непоколебим, обладает стальной выдержкой, железной волей. Вглядимся в портрет героя одного из стихотворений Н. Тихонова.

Над зеленою гимнастеркой

Черных пуговиц литые львы,

Трубка, выжженная махоркой,

И глаза стальной синевы.

Он расскажет своей невесте

О забавной, живой игре,

Как громил он дома предместий

С бронепоездных батарей.

Поэты-романтики 20-х гг. встали на службу новой власти, проповедуя культ силы с позиций пролетарского интернационализма во имя «освобождения» человечества. Вот строки того же Тихонова, передающие идеологию отчуждения личности, совести в пользу идеи.

Неправда с нами ела и пила.

Колокола гудели по привычке,

Монеты вес утратили и звон,

И дети не пугались мертвецов...

Тогда впервые выучились мы

Словам прекрасным, горьким и жестоким.

Что же это за прекрасные слова? Лирический герой стихотворения Э. Багрицкого «ТБЦ» тяжко болен и не может пойти в клуб на собрание рабкоровского кружка. В горячечном полусне к нему приходит Ф. Дзержинский и вдохновляет его на подвиг во имя революции:

Век поджидает на мостовой,

Сосредоточен, как часовой,

Иди — и не бойся с ним рядом встать.

Твое одиночество веку под стать.

Оглянешься — а вокруг враги,

Руки протянешь — и нет друзей,

Но если он скажет: «Солги!» — солги.

Но если он скажет: «Убей!» — убей.

«Убей!», «солги!»— есть ли страшнее слова в словаре?

Так совершалось непоправимое: жизнь питала поэта «жестокими идеями», а поэт нес их к читателям.

Революция разделила поэтов и прозаиков не по степени дарования, а по идейной направленности.

«Мы входили в литературу волна за волной, нас было много. Мы приносили свой личный опыт жизни, свою индивидуальность. Нас соединяло ощущение нового мира как своего и любовь к нему» — так характеризовал А. Фадеев «левое» крыло русской литературы. Наиболее яркие представители его — А. Серафимович, К. Тренев, В. Вишневский, Э. Багрицкий, М. Светлов и др.

Среди писателей, запечатлевших образ Октября 1917 г., «десяти дней, которые потрясли мир» (Джон Рид), были А.Серафимович «Железный поток»(1924 г.), А.Фадеев «Разгром» (1926 г.). В своих произведениях они запечатлели героическое величие эпохи Октября.

Александр Серафимович Серафимович (Попов) – писатель целиком советский, «красный». Он считался настоящим учителем подрастающей в литературе молодежи. Писатель был убежден, что свобода достается кровью и страданиями, призывал беречь завоевания революции. Своим творчеством и  поступками создал себе образ настоящего писателя Страны Советов. Серафимович в романе «Железный поток» показал, как в ходе борьбы за Советскую власть революционно преобразовывается, закаляется стихийная крестьянская масса. В центре повествования – наступление Таманской армии, совершившей прорыв через антибольшевистскую Кубань. Армия состояла из осколков разных социальных групп, объединившихся перед лицом нависшей опасности со стороны контрреволюционных казаков. И во время похода эта анархическая масса преобразуется в страшную силу, способную снести все на своем пути и дойти до конца.

Имя Александра Александровича Фадеева всегда стояло в первом ряду классиков официальной советской литературы. Сам писатель активно участвовал в событиях Гражданской войны, сражаясь в красных партизанских отрядах. Его роман «Разгром» относили к числу книг, «дающих широкую, правдивую и талантливейшую картину гражданской войны». Главный герой романа коммунист Левинсон, предводитель партизанского отряда, имеет неказистую внешность, но огромную внутреннюю силу. Его отряд переживает разгром, но финал произведения оптимистичен: Левинсон с выжившими партизанами видит долину, не занятую белыми, и работающих людей, которых Левинсону предстояло «сделать близкими себе». Фадеев в романе передал основную мысль: «…В гражданской войне происходит отбор человеческого материала, все враждебное сметается революцией, все неспособное к настоящей революционной борьбе отсеивается, а все поднявшееся из подлинных корней революции, из миллионных масс народа закаляется, растет, развивается в этой борьбе. Происходит огромнейшая переделка людей…»

А тот, кто не рядился в красные одежды, кто ужаснулся новой идеологии, тот заплатил изгнанием, непечатанием книг и даже жизнью. Среди них были И.Э. Бабель, И.А. Бунин,  И. Шмелёв, М.М. Зощенко, А.А. Ахматова, М.А. Булгаков и др.

Иван Шмелев в 1924 г. в статье «Крестный подвиг», обращенной скорее всего к будущему, одним из первых сказал о трагическом идеализме десятков тысяч юных офицеров, любивших Россию, преданных либеральными болтунами, оскорбленных «похабным» Брестским миром, общей картиной развала страны.

Для И.А.Бунина революция не «праздник трудящихся и угнетенных», а «окаянные дни», о которых он расскажет в своем дневнике(1918 – 1920 гг.). «Окаянные дни» - это исповедь, в которой звучат ноты глубочайшего страдания, боли, тоскующей любви по России. «Если бы я эту «икону», эту Русь, не любил, не видал, из-за чего же бы я так сходил с ума все эти годы, из-за чего страдал так беспрерывно, так люто? А ведь говорили, что я только ненавижу» («Окаянные дни»).

Своеобразием отличаются точки зрения М.А.Шолохова и М.А.Булгакова на изображение революции и гражданской войны.

«Донские рассказы» Михаила Александровича Шолохова отражают взгляд на войну как национальную трагедию русского народа. В рассказе «Родинка» отец принимает сторону белых, тогда как сын воюет за красных. После очередного столкновения отец неожиданно узнает в зарубленном им красном командире сына. Он обнимает его, говорит ласковые слова, тщетно пытаясь вернуть к жизни. А убедившись, что сын мертв, «…поцеловал атаман стынущие руки сына и, стиснув зубами сталь маузера, выстрелил себе в рот..» Шолохов показал, что в гражданской войне нет правых и виноватых, люди гибнут глупо и бессмысленно.

Роман «Белая гвардия», может быть, единственный в советской литературе «деполитизированный» роман о революции и гражданской войне. Рассмотрим особенности изображения этих событий в любимом произведении автора.

Глава 2. Особенности изображения революции и гражданской войны в романе «Белая гвардия»

Сын профессора Киевской академии, впитавший лучшие традиции русской культуры и духовности, М. А. Булгаков окончил медицинский факультет в Киеве, с 1916 года работал земским врачом в селе Никольское Смоленской губернии, а потом в Вязьме, где и застала его революция. Отсюда в 1918 году Булгаков через Москву перебрался, наконец, в родной Киев, и там ему и его близким довелось пережить сложную полосу гражданской войны, описанную затем в романе “Белая гвардия”, пьесах “Дни Турбиных”, “Бег” и многочисленных рассказах.

Михаил Афанасьевич Булгаков революцию октября 1917г. воспринял как переломное событие не только в истории России, но и в судьбах русской интеллигенции, с которой справедливо считал себя кровно связанным. Послереволюционную трагедию интеллигенции, очутившейся в водовороте гражданской войны, а после ее окончания, в значительной своей части — в эмиграции, писатель запечатлел в первом своем романе «Белая гвардия» и пьесе —  «Бег».

В романе “Белая гвардия” много автобиографического, но это не только описание своего жизненного опыта в годы революции и гражданской войны, но и проникновение в проблему “Человек и эпоха”; это и исследование художника, видящего неразрывную связь русской истории с философией.

Это книга о судьбах классической культуры в грозную эпоху лома вековых традиций. Проблематика романа чрезвычайно близка Булгакову, “Белую гвардию” он любил более других своих произведений. Эпиграфом из “Капитанской дочки” Пушкина Булгаков подчеркнул, что речь идет о людях, которых настиг буран революции, но которые смогли найти верную дорогу, сохранить мужество и трезвый взгляд на мир и свое место в нем.

Второй эпиграф носит библейский характер. И этим Булгаков вводит нас в зону вечного времени, не внося в роман никаких исторических сопоставлений. Развивает мотив эпиграфов эпический зачин романа: “Велик был год и страшен по рождестве Христовом 1918, от начала революции второй. Был он обилен летом солнцем, а зимой снегом, и особенно высоко в небе стояли две звезды: звезда пастушеская Венера и красный дрожащий Марс”. Стиль зачина почти библейский. Ассоциации заставляют вспомнить о вечной Книге бытия, что само по себе своеобразно материализует вечное, как и образ звезд на небесах. Конкретное время истории как бы впаяно в вечное время бытия, обрамлено им. Противостояние звезд, природный ряд образов, имеющих отношение к вечному, вместе с тем символизирует коллизию времени исторического.

В открывающем произведение зачине, величавом, трагическом и поэтическом, заложено зерно социальной и философской проблематики, связанной с противостоянием мира и войны, жизни и смерти, смерти и бессмертия.  Выбор звезд (Венера и Марс) дает возможность нам, читателям, спуститься из космической дали к миру Турбиных, поскольку именно этот мир будет противостоять вражде и безумию.

В “Белой гвардии” милая, тихая, интеллигентная семья Турбиных вдруг становится причастна великим событиям, делается свидетельницей и участницей дел страшных и удивительных. Дни Турбиных вбирают вечную прелесть календарного времени: “Но дни и в мирные, и в кровавые годы летят как стрела, и молодые Турбины не заметили, как в крепком морозе наступил белый, мохнатый декабрь. О, елочный дед, сверкающий снегом и счастьем! Мама, светлая королева, где же ты?” Воспоминания о матери и прежней жизни контрастируют с реальной ситуацией кровавого восемнадцатого года. Великое несчастье — потеря матери — сливается другой страшной катастрофой — крушением старого, казалось бы, прочного и прекрасного мира. Обе катастрофы рождают внутреннюю рассеянность, душевную боль Турбиных.

В романе Булгакова два пространственных масштаба — малое и большое пространство, Дом и Мир. Пространства эти находятся в противостоянии, подобно звездам на небе, каждое из них имеет свою соотнесенность со временем, заключает в себе определенное время. Малое пространство дома Турбиных хранит прочность быта: “Скатерть, несмотря на пушки и на все это томление, тревогу и чепуху, бела и крахмальна ... Полы лоснятся, и в декабре, теперь, на столе, в матовой, колонной вазе голубые гортензии и две мрачных и знойных розы”. Цветы в доме Турбиных — красота и прочность жизни. Уже в этой детали малое пространство дома начинает вбирать в себя вечное время, сам интерьер дома Турбиных — “бронзовая лампа под абажуром, лучшие на свете шкафы с книгами, пахнущими таинственным старинным шоколадом, с Наташей Ростовой, Капитанской дочкой, золоченые чашки, серебро, портреты, портьеры” — все это огороженное стенами малое пространство вмещает в себя вечное — бессмертие искусства, вехи культуры.

Дом Турбиных противостоит внешнему миру, в котором царят разрушение, ужас, бесчеловечность, смерть. Но Дом не может отделиться, уйти из города, он часть его, как город — часть земного пространства. И вместе с тем это земное пространство социальных страстей и битв включается в просторы Мира.

Город, по описанию Булгакова, был “прекрасный в морозе и в тумане на горах, над Днепром”. Но облик его резко изменился, сюда бежали “... промышленники, купцы, адвокаты, общественные деятели. Бежали журналисты, московские и петербургские, продажные и алчные, трусливые. Кокотки, честные дамы из аристократических фамилий...” и многие другие. И город зажил “странною, неестественной жизнью...”

Внезапно и грозно нарушается эволюционный ход истории, и человек оказывается на ее изломе. Изображение большого и малого пространства жизни вырастает у Булгакова в противопоставление разрушительного времени войны и вечного времени Мира.

Тяжкое время нельзя пересидеть, закрывшись от него на щеколду, как домовладелец Василиса — “инженер и трус, буржуй и несимпатичный ”. Так воспринимают Лисовича Турбины, которым не по нраву мещанская замкнутость, ограниченность, накопительство, отъединенность от жизни. Что бы там ни случилось, но не станут они считать купоны, затаившись в темной комнате, как Василий Лисович, который мечтает только пережить бурю и не утратить накопленного капитала.

Турбины иначе встречают грозное время. Они ни в чем не изменяют себе, не меняют своего образа жизни. Ежедневно собираются в их доме друзья, которых встречают свет, тепло, накрытый стол. Звенит переборами Николкина гитара — отчаянием и вызовом даже перед надвигающейся катастрофой. Все честное и чистое, как магнитом, притягивается Домом.

Сюда, в этот уют Дома, приходит из страшного Мира смертельно замерзший Мышлаевский. Человек чести, как и Турбины, он не покинул поста под городом, где в страшный мороз сорок человек ждали сутки в снегу, без костров, смену, которая так и не пришла бы, если бы полковник Най-Турс, тоже человек чести и долга, не смог бы, вопреки безобразию, творящемуся в штабе, привести двести юнкеров, стараниями Най-Турса прекрасно одетых и вооруженных. Пройдет какое-то время, и Най-Турс, поняв, что он и его юнкера предательски брошены командованием, что его ребятам уготована судьба пушечного мяса, ценой собственной жизни спасет своих мальчиков.

 Переплетутся линии Турбиных и Най-Турса в судьбе Николки, ставшего свидетелем последних героических минут жизни полковника. Восхищенный подвигом и гуманизмом полковника, Николка совершит невозможное — сумеет преодолеть, казалось бы, непреодолимое, чтобы отдать Най-Турсу последний долг, — похоронить его достойно и стать родным человеком для матери и сестры погибшего героя.

В мир Турбиных вмещены судьбы всех истинно порядочных людей, будь то мужественные офицеры Мышлаевский и Степанов, или глубоко штатский по натуре, но не уклоняющийся оттого, что выпало на его долю в эпоху лихолетья Алексей Турбин, или даже совершенно, казалось бы, нелепый Лариосик. Но именно Лариосик сумел достаточно точно выразить самую суть Дома, противостоящего эпохе жестокости и насилия. Лариосик говорил о себе, но под этими словами могли бы подписаться многие, “что он потерпел драму, но здесь, у Елены Васильевны, оживает душой, потому что это совершенно исключительный человек Елена Васильевна и в квартире у них тепло и уютно, и в особенности замечательны кремовые шторы на всех окнах, благодаря чему чувствуешь себя оторванным от внешнего мира... А он, этот внешний мир... согласитесь сами, грозен, кровав и бессмыслен”. Там, за окнами, — беспощадное разрушение всего, что было ценного в России. Здесь, за шторами, — непреложная вера в то, что надо охранять и сохранять все прекрасное, что это необходимо при любых обстоятельствах, что это осуществимо. “... Часы, по счастью, совершенно бессмертны, бессмертен и Саардамский Плотник, и голландский изразец, как мудрая скала, в самое тяжкое время живительный и жаркий”.

В «Белой гвардии», в произведении во многом автобиографичном, интеллигентная семья Турбиных оказывается втянута в события гражданской войны в не называемом по имени Городе, за которым легко угадывается родной для Булгакова Киев. Главный герой романа, старший брат Алексей Турбин, — военный медик, много повидавший за три года мировой войны. Он — один из тысяч офицеров старой русской армии, которым после революции приходится делать выбор между противоборствующими сторонами, вольно или подневольно служить в одной из враждующих армий.

Завязкой основного действия можно считать два «явления» в доме Турбиных: ночью пришел замерзший, полумертвый, кишащий вшами Мышлаевский, рассказавший об ужасах окопной жизни на подступах к Городу и предательстве штаба. В ту же ночь объявился и муж Елены, Тальберг, чтобы, переодевшись, трусливо покинуть жену и Дом, предать честь русского офицера и сбежать в салон-вагоне на Дон через Румынию и Крым к Деникину. «О чертова кукла, лишенная малейшего понятия о чести!., и это офицер русской военной академии, — думал Алексей Турбин, мучился и воспаленными глазами вычитал в книге: «...Святая Русь — страна деревянная, нищая и... опасная, а русскому человеку честь — только лишнее бремя».

Слово честь, вспыхнув впервые в разговоре Турбина с Еленой, становится ключевым, движет сюжет и вырастает в главную проблему романа. Отношение героев к России, конкретные поступки разделят их на два лагеря. Мы чувствуем в пульсирующем ритме романа растущее напряжение: Петлюра уже окружил прекрасный Город. Молодежь Турбиных приняла решение идти в штаб к Малышеву и записаться в Добровольческую армию. Но Булгаков устраивает серьезное испытание Алексею Турбину: ему снится вещий сон, который ставит перед героем новую проблему: а что, если и правда большевиков имеет такое же право быть, как и правда защитников престола, отечества, культуры и православия?

И видел Алексей полковника Най-Турса в светозарном шлеме, в кольчуге, с длинным мечом и испытал сладостный трепет от сознания, что увидел рай. Потом появился огромный витязь в кольчуге — вахмистр Жилин, погибший в 1916-м на Виленском направлении. Глаза обоих были «чисты, бездонны, освещены изнутри». Жилин и рассказал Алексею, что апостол Петр на его вопрос, «кому приготовлены в раю пять огромных корпусов?» — ответил: «А это для большевиков, с Перекопу которые». И смутилась душа Турбина: «Большевиков? Путаете вы что-то, Жилин, не может этого быть. Не пустят их туда». Нет, ничего не путал Жилин, ибо на его слова, что, мол, большевики в Бога не верят, а потому должны попасть в ад, Господь ответил: «Ну не верят... что ж поделаешь... Один верит, другой не верит, а поступки у всех одинаковые... Все вы у меня, Жилин, одинаковые — в поле брани убиенные». Зачем этот вещий сон в романе? И для выражения авторской позиции, совпадающей с волошинской: «Молюсь за тех и за других», и для возможного пересмотра решения Турбина воевать в белой гвардии. Он понял, что в братоубийственной войне нет правых и виноватых, все несут ответственность за кровь брата.

В «Белой гвардии» противопоставлены две группы офицеров — те, кто «ненавидели большевиков ненавистью горячей и прямой, той, которая может двинуть в драку», и «вернувшиеся с войны в насиженные гнезда с той мыслью, как и Алексей Турбин, — отдыхать и устраивать заново не военную, а обыкновенную человеческую жизнь». Однако Алексею и его младшему брату Николке участия в драке избежать не удается. Они в составе офицерских дружин участвуют в безнадежной обороне города, где сидит правительство никем не поддерживаемого опереточного гетмана, против армии Петлюры, пользующейся широкой поддержкой украинского крестьянства. Впрочем, в армии гетмана братья Турбины служат всего несколько часов. Правда, старший успевает получить ранение и застрелить человека в перестрелке с преследующими его петлюровцами. Больше Алексей в гражданской войне участвовать не намерен. Николка же еще собирается сражаться с красными в составе добровольческой армии, и в финале содержится намек на его будущую гибель при обороне врангелевского Крыма на Перекопе.

Сам писатель явно на стороне Алексея Турбина, стремящегося к мирной жизни, к сохранению семейных устоев, к налаживанию нормальной жизни, устройству быта, несмотря на господство большевиков, разрушивших прежнюю жизнь и пытающихся заменить старую культуру новой, революционной. Булгаков воплотил в «Белой гвардии» свою идею сохранения дома, родного очага после всех потрясений революции и гражданской войны. Дом, который старается сохранить в океане общественных бурь Алексей, — это дом Турбиных, в котором угадывается булгаковский дом на Андреевском спуске в Киеве.

Из романа выросла пьеса «Дни Турбиных», где в заключительной сцене возникала та же тема, но уже в несколько сниженном виде. Один из комических персонажей пьесы, житомирский кузен Лариосик, произносит возвышенный монолог: «...Мой утлый корабль долго трепало по волнам гражданской войны... Пока его не прибило в эту гавань с кремовыми шторами, к людям, которые мне так понравились... Впрочем, и у них я застал драму... Но не будем вспоминать о печалях... Время повернулось, и сгинул Петлюра. Мы живы... да... все снова вместе... И даже больше этого.»

Елена Васильевна, она тоже много перенесла и заслуживает счастья, потому что она замечательная женщина. И мне хочется сказать ей словами писателя: «Мы отдохнем, мы отдохнем...» Здесь цитируются слова Сони из финала чеховского «Дяди Вани», с которыми соседствует знаменитое: «мы увидим все небо в алмазах». Булгаков видел идеал в том, чтобы сохранить «гавань с кремовыми шторами», хотя время и повернулось.

 Булгаков явно видел в большевиках лучшую альтернативу по сравнению с петлюровской вольницей и считал, что интеллигентам, уцелевшим в огне гражданской войны, надо, скрепя сердце, примириться с советской властью. Однако при этом следует сохранить достоинство и неприкосновенность внутреннего духовного мира, а не идти на беспринципную капитуляцию.

Белая идея оказалась слаба перед красной, дискредитирована трусостью и шкурничеством штабов, бестолковостью вождей. Однако это не значит, что идеи победивших в гражданской войне большевиков в нравственном отношении сколько-нибудь привлекательны для Булгакова. Там тоже насилие, тоже кровь, за которую никто не ответит, как подчеркивается в финале «Белой гвардии».

Исторические события — это фон, на котором раскрываются человеческие судьбы. Булгакова интересует внутренний мир человека, попавшего в такой круговорот событий, когда трудно сохранять свое лицо, когда трудно оставаться самим собой. Если в начале романа герои пытаются отмахнуться от политики, то потом ходом событий вовлекаются в самую гущу революционных столкновений.

Алексей Турбин, как и его друзья, — за монархию. Все новое, что входит в их жизнь, несет, ему кажется, только плохое. Совершенно политически неразвитый, он хотел только одного — покоя, возможности радостно пожить около матери, любимых брата и сестры. И только в конце романа Турбины разочаровываются в старом и понимают, что нет к нему возврата.

Моментом перелома для Турбиных и остальных героев романа становится день четырнадцатое декабря 1918 года, сражение с петлюровскими войсками, которое должно было стать пробой сил перед последующими боями с Красной Армией, а обернулось поражением, разгромом. Пожалуй, описание этого дня сражения — сердце романа, его центральная часть.

14 декабря 1918 г. Почему именно эту дату выбрал Булгаков? Ради параллели: 1825 и 1918? Но что в них общего? Общее есть: «очаровательные франты», русские офицеры защищали на Сенатской площади честь — одно из высоконравственных понятий. Булгаков напоминает датой еще раз о том, что история — удивительно сложная и непоследовательная вещь: в 1825 г. дворяне-офицеры пошли против царя, голосуя за республику, а в 1918 г. опомнились перед лицом «безотцовства» и страшной анархии. Бог, царь, глава семьи — все объединялось понятием «отец», хранящий на веки вечные Россию.

Как же вели себя 14 декабря герои романа? Они умирали в снегу под напором петлюровских мужичков. «Но честного слова не должен нарушить ни один человек, потому что нельзя будет жить на свете» — так думал самый юный, Николка, выражая позицию тех, кого Булгаков объединил понятием «белая гвардия», кто защитил честь русского офицера и человека и изменил наши представления о тех, кого до недавнего времени зло и уничижительно именовали «белогвардейцами», «контрой».

В этой катастрофе “белое” движение и такие герои романа, как Петлюра и Тальберг, раскрываются перед участниками событий в своем истинном свете — с гуманностью и предательством, с трусостью и подлостью “генералов” и “штабных”. Вспыхивает догадка, что все — цепь ошибок и заблуждений, что долг не в защите развалившейся монархии и предателя гетмана и честь в чем-то другом. Погибает царская Россия, но Россия — жива...

В день сражения возникает решение о капитуляции белой гвардии. Полковник Малышев вовремя узнает о бегстве гетмана и дивизион свой успевает вывести без потерь. Но поступок этот дался ему нелегко — может быть, самый решительный, самый отважный поступок в его жизни. “Я, кадровый офицер, вынесший войну с германцами... на свою совесть беру и ответственность, все!., все!., вас предупреждаю! Вас посылаю домой! Понятно?” Полковнику Най-Турсу это решение придется принимать несколько часов спустя, под огнем противника, в середине рокового дня: “Ребят! Ребят!.. Штабные стегвы!..” Последние слова, которые в своей жизни произнес полковник, были обращены к Николке: “Унтег-цег, бгостьте геройствовать к чег-тям...” Но он, кажется, выводов не сделал. Ночью после смерти Ная Николка прячет — на случай петлюровских обысков — револьверы Най-Турса и Алексея, погоны, шеврон и карточку наследника Алексея.

Но день сражения и последовавшие затем полтора месяца петлюровского господства, я полагаю, слишком маленький срок, чтобы недавняя ненависть к большевикам, “ненависть горячая и прямая, та, которая может двинуть в драку”, перешла в признание противников. Но это событие сделало возможным такое признание в дальнейшем.

Много внимания Булгаков уделяет выяснению позиции Тальберга. Это антипод Турбиных. Он карьерист и приспособленец, трус, человек, лишенный моральных устоев и нравственных принципов. Ему ничего не стоит поменять свои убеждения, лишь бы это было выгодно для его карьеры. В Февральской революции он первым нацепил красный бант, принимал участие в аресте генерала Петрова. Но события быстро замелькали, в городе часто менялись власти. И Тальберг не успевал в них разбираться. Уж на что казалось ему прочным положение гетмана, поддержанного немецкими штыками, но и это, вчера такое незыблемое, сегодня распалось, как прах. И вот ему надо бежать, спасаться, и он бросает свою жену Елену, к которой питает нежность, бросает службу и гетмана, которому недавно поклонялся. Бросает дом, семью, очаг и в страхе перед опасностью бежит в неизвестность...

Все герои “Белой гвардии” выдержали испытание временем и страданиями. Только Тальберг в погоне за удачей и славой потерял самое ценное в жизни — друзей, любовь, Родину. Турбины же смогли сохранить свой дом, сберечь жизненные ценности, а главное — честь, сумели устоять в водовороте событий, охвативших Россию. Эта семья, следуя мысли Булгакова, — воплощение цвета русской интеллигенции, то поколение молодых людей, которое пытается честно разобраться в происходящем. Это та гвардия, которая сделала свой выбор и осталась со своим народом, нашла свое место в новой России.

Михаил Афанасьевич Булгаков — писатель сложный, но в то же время ясно и просто излагающий самые высокие философские вопросы в своих произведениях. Его роман “Белая гвардия” рассказывает о драматических событиях, разворачивающихся в Киеве зимой 1918-1919 годов. Писатель диалектически рассуждает о деяниях рук человеческих: о войне и мире, о вражде человеческой и прекрасном единении — “семье, где только и можно укрыться от ужасов окружающего хаоса”.

А за окнами — “восемнадцатый год летит к концу и день ото дня глядит все грознее, щетинистей”. И с тревогой думает Алексей Турбин не о своей возможной гибели, а о гибели Дома: “Упадут стены, улетит встревоженный сокол с белой рукавицы, потухнет огонь в бронзовой лампе, а Капитанскую Дочку сожгут в печи”. Но, может быть, любви и преданности дана сила оберечь и спасти и Дом будет спасен? Четкого ответа на этот вопрос в романе нет. Есть противостояние очага мира и культуры петлюровским бандам, на смену которым приходят большевики.

Михаил Булгаков оправдывает тех, кто был частью единой нации и воевал за идеалы офицерской чести, страстно выступая против разрушения могучего отечества.

Дом Турбиных выдержал испытания, посланные революцией, и тому свидетельство — непопранные идеалы Добра и Красоты, Чести и Долга в их душах. Судьба посылает им Лариосика из Житомира, милого, доброго, незащищенного большого младенца, и Дом их становится его Домом. Примет ли он то новое, что называлось бронепоездом «Пролетарий» с истомившимися от ратного труда часовыми?

Одна из последних зарисовок в романе — описание бронепоезда “Пролетарий”. Ужасом и отвращением веет от этой картины: “Он сипел тихонько и злобно, сочилось что-то в боковых снимках, тупое рыло его молчало и щурилось в приднепровские леса. С последней площадки в высь, черную и синюю, целилось широченное дуло в глухом наморднике верст на двадцать и прямо в полночный крест”. Булгаков знает, что в старой России было много такого, что привело к трагедии страну.

Но писатель утверждает, что Дом примет красноармейца-часового, потому что они братья, они не виновны и одновременно виновны в том, что должны участвовать в братоубийственной войне. Красный часовой тоже видел в полудреме «непонятного всадника в кольчуге» — Жилина из сна Алексея, для него, односельчанина из деревни Малые Чугуры, интеллигент Турбин в 1916-м перевязывал рану Жилину как брату и через него же, по мысли автора, уже «побратался» с часовым с Красного «Пролетария».

Все — белые и красные — братья, и в войне все оказались виноваты друг перед другом. И голубоглазый библиотекарь Русаков (в конце романа) как бы от автора произносит слова только что прочитанного Евангелия: «...И увидел я новое небо и новую землю, ибо прежнее небо и прежняя земля миновали...»; «Мир становился в душе, и в мире он дошел до слов: ...слезу с очей, и смерти не будет, уже ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет, ибо прежнее прошло...»

Торжественны последние слова романа, выразившего нестерпимую муку писателя — свидетеля революции и по-своему «отпевшего» всех — и белых и красных.

«Последняя ночь расцвела. Во второй половице ее вся тяжелая синева — занавес Бога, облекающий мир, покрылась звездами. Похоже было, что в неизмеримой высоте за этим синим пологом у царских врат служили всенощную. Над Днепром с грешной и окровавленной и снежной земли поднимался в черную, мрачную высь полночный крест Владимира».

Когда писатель заканчивал свой роман в первой половине 20-х годов, он еще верил, что при советской власти возможно восстановить нормальную жизнь, без страха и насилия.

В финале «Белой гвардии» он предсказывал: «Все пройдет. Страдания, муки, кровь, голод и мор. Меч исчезнет, а вот звезды останутся, когда и тени наших тел и дел не останется на земле. Нет ни одного человека, который бы этого не знал. Так почему же мы не хотим обратить свой взгляд на них? Почему?»

Глава 3. Особенности раскрытия темы революции в повести «Собачье сердце»

Взгляд с небес мы переводим на грешную землю, начиная читать повесть «Собачье сердце». Здесь мы видим непримиримое отрицание поверженной и исковерканной действительности, по которой пронесся бесовский шабаш.

На высшую ступень сатирической фантастики писатель поднимается в социально-философской повести "Собачье сердце". Однако при очевидной склонности автора к фантастике, его сатира беспощадно реалистична, конкретна, исторически и психологически достоверна. Что же представляет собой новая реальность, реальность людей, одержавших победу в революции?

Если сатира констатирует, то сатирическая фантастика предупреждает общество о грядущих опасностях и катаклизмах. Речь идет о трагическом несоответствии достижений науки - стремлении человека изменить мир - и его противоречивой, несовершенной сущности, неспособности предвидеть будущее, здесь он воплощает свою убежденность в предпочтительности нормальной эволюции перед насильственным, революционным методом вторжения в жизнь, об ответственности ученого и страшной, разрушительной силе самодовольного агрессивного невежества.

Мысль о том, что голый прогресс, лишенный нравственности, несет людям гибель, по-новому выражается писателем именно в повести "Собачье сердце".

Повесть "Собачье сердце", пожалуй, отличается предельно ясной авторской идеей. Коротко ее можно сформулировать так: свершившаяся в России революция явилась не результатом естественного социально-экономического и духовного развития общества, а безответственным и преждевременным экспериментом; посему необходимо страну возвратить, по возможности, в ее естественное прежнее состояние.

Эта идея реализуется писателем в аллегорической форме посредством превращения незатейливого, добродушного пса в ничтожное и агрессивное человекообразное существо. При этом в действие вплетается целый ряд лиц, при столкновении которых выявляются многие проблемы общего или частного порядка, чрезвычайно интересовавшие автора. Но и они чаще всего прочитываются аллегорически. Аллегории нередко многозначны и могут иметь много трактовок.

Эту повесть, написанную в 1925 году, автор так и не увидел напечатанной, она была изъята у автора вместе с его дневниками сотрудниками ОГПУ во время обыска 7 мая 1926 года.

"Собачье сердце" - последняя сатирическая повесть Булгакова. Она избежала участи своих предшественников - не была высмеяна и растоптана лжекритиками от "советской литературы", т.к. вышла в свет лишь в 1987 году.

В основе повести лежит великий эксперимент. Все, что происходило вокруг и что именовалось строительством социализма, воспринималось Булгаковым именно как эксперимент - огромный по масштабам и более чем опасный. К попыткам создания нового совершенного общества революционными, т.е. не исключающими насилия, методами, к воспитанию теми же методами нового, свободного человека он относился крайне скептично. Для него это было таким вмешательством в естественный ход вещей, последствия которого могли оказаться плачевными, в том числе и для самих "экспериментаторов". Об этом автор своим произведением и предупреждает читателей.

Герой повести профессор Преображенский пришел в булгаковскую повесть с Пречистенки, где издавна селилась потомственная московская интеллигенция. Недавний москвич, Булгаков этот район знал и любил. В Обуховом (Чистом) переулке он поселился, здесь написаны "Роковые яйца" и "Собачье сердце". Здесь жили люди, близкие ему по духу, по культуре. Прототипом профессора Филиппа Филипповича Преображенского считают родственника Булгакова по матери, профессора Н. М. Покровского. Но, в сущности, в нем отразился тип мышления и лучшие черты того слоя русской интеллигенции, который в окружении Булгакова назывался "Пречистинской".

Булгаков считал своим долгом "упорное изображение русской интеллигенции как лучшего слоя в нашей стране". Он уважительно любовно относился к своему герою-ученому, в какой-то степени профессор Преображенский - воплощение уходящей русской культуры, культуры духа, аристократизма.

Профессор Преображенский, немолодой уже человек, живет уединенно в прекрасной комфортабельной квартире. Автор любуется культурой его быта, его облика - Михаил Афанасьевич и сам любил аристократизм во всем.

Гордый и величественный профессор Преображенский, который так и сыплет старинными афоризмами, светило московской генетики, гениальный хирург, занимается прибыльными операциями по омоложению стареющих дам и бойких старцев.

Но профессор задумывает улучшить саму природу, он решается посоревноваться с самой Жизнью и создать нового человека, пересадив собаке часть человеческого мозга. Но сам Ф.Ф. Преображенский впоследствии скажет Борменталю об эксперименте: “Вот, доктор, что получается, когда исследователь, вместо того чтобы идти параллельно и ощупью с природой, форсирует вопрос и приподымает завесу: на, получай Шарикова и ешь его с кашей”.

В булгаковской повести по-новому звучит тема Фауста, и она также трагична, вернее, по-булгаковски трагикомична. Лишь по свершении ученый осознает всю безнравственность "научного" насилия над природой и человеком.

Профессор, осуществляющий превращение пса в человека, носит фамилию Преображенский. А само действие происходит в канун Рождества. Между тем, всеми возможными средствами писатель указывает на противоестественность происходящего, что это есть антитворение, пародия на Рождество. И по этим признакам можно сказать, что в "Собачьем сердце" уже просматриваются мотивы последнего и лучшего произведения Булгакова - романа о дьяволе.

Взаимоотношения ученого и уличного пса Шарика-Шарикова составляют основу сюжетной канвы повести. Создавая образ Шарика, автор, безусловно, использовал литературную традицию.

И вот Шарик живет в роскошной профессорской квартире. Начинает звучать одна из ведущих, сквозных тем творчества Булгакова - тема Дома как средоточия человеческой жизни. Большевики уничтожили Дом как основу семьи, как основу общества. Обжитому, теплому, казалось, вечно прекрасному дому Турбиных ("Дни Турбиных") писатель противопоставляет распадную Зойкину квартиру (комедия "Зойкина квартира"), где идет яростная борьба за жилплощадь, за квадратные метры. Может быть, поэтому в булгаковских повестях и пьесах устойчивая сатирическая фигура - председатель домкома? В "Зойкиной квартире" это Портупея, достоинство которого в том, что он "в университете не был", в "Собачьем сердце" он называется Швондером, в "Иване Васильевиче" - Буншей, в "Мастере и Маргарите" - Босых. Он, преддомкома, истинный центр малого мира, средоточие власти и пошлого, хищного быта.

Таким социально - агрессивным, уверенным в своей вседозволенности администратором является в повести "Собачье сердце" преддомкома Швондер, человек в кожаной тужурке, черный человек. Он в сопровождении "товарищей" является к профессору Преображенскому, чтобы изъять у того "лишнюю" площадь, отобрать две комнаты. Конфликт с непрошенными гостями становится острым: "Вы ненавистник пролетариата!" - гордо сказала женщина. "Да, я не люблю пролетариата", - печально согласился Филипп Филиппович. Ему не нравится бескультурье, грязь, разруха, агрессивное хамство, самодовольство новых хозяев жизни. "Это - мираж, дым, фикция", - так оценивает профессор практику и историю новых хозяев.

Но вот профессор совершает главное дело своей жизни - уникальную операцию эксперимент: он пересаживает псу Шарику человеческий гипофиз от скончавшегося за несколько часов до операции мужчины 28 лет.

Человек этот - Клим Петрович Чугункин, двадцати восьми лет, судился три раза. "Профессия - игра на балалайке по трактирам. Маленького роста, плохо сложен. Печень расширена (алкоголь). Причина смерти - удар ножом в сердце в пивной".

В результате сложнейшей операции появилось безобразное, примитивное существо - нелюдь, целиком унаследовавшее "пролетарскую" сущность своего "предка". Первые произнесенные им слова были ругань, первое отчетливое слова: "буржуи". А потом - слова уличные: "не толкайся!" "подлец", "слезай с подножки" и т.п. Это был омерзительный "человек маленького роста и несимпатичной наружности. Волосы у него на голове росли жесткие... Лоб поражал своей малой вышиной. Почти непосредственно над черными ниточками бровей начиналась густая головная щетка". Так же безобразно вульгарно он и "принарядился".

Чудовищный гомункулус, человек с собачьим нравом, "основой" которого был люмпен - пролетарий Клим Чугункин, чувствует себя хозяином жизни, он нагл, чванлив, агрессивен. Конфликт между профессором Преображенским, Борменталем и человекообразным люмпеном абсолютно неизбежен. Жизнь профессора и обитателей его квартиры становится сущим адом. "Человек у двери мутноватыми глазами поглядывал на профессора и курил папиросу, посыпая манишку пеплом...". “Окурки на пол не бросать, - в сотый раз прошу. Чтобы я больше не слышал ни одного ругательного слова. В квартире не плевать! С Зиной всякие разговоры прекратить. Она жалуется, что вы в темноте ее подкарауливаете. Смотрите!“ - негодует профессор. “Что-то вы меня, папаша, больно утесняете, - вдруг плаксиво выговорил он (Шариков) - ... Что вы мне жить не даете?” Вопреки недовольству хозяина дома, Шариков живет по-своему, примитивно-паразитически: днем большей частью спит на кухне, бездельничает, творит всяческие безобразия, уверенный, что "в настоящее время каждый имеет свое право". Усмешка жизни в том, что, едва встав на задние конечности, Шариков готов утеснить, загнать в угол породившего его "папашу" - профессора.

И вот это человекообразное существо требует от профессора документ о проживании, уверенный, что в этом ему поможет домком, который "интересы защищает".

- Чьи интересы, позвольте осведомиться?

- Известно чьи - трудового элемента.

Филипп Филиппович выкатил глаза.

- Почему же вы - труженик?

- Да уж известно, не непман.

Из этого словесного поединка, пользуясь растерянностью профессора по поводу его происхождения ("вы ведь, так сказать, неожиданно появившееся существо, лабораторное") гомункулус выходит победителем и требует присвоить ему "наследственную" фамилию Шариков, а имя он себе выбирает Полиграф Полиграфович. Он устраивает дикие погромы в квартире, гоняется (по своей собачей сущности) за котами, устраивает потоп... Все обитатели профессорской квартиры деморализованы, ни о каком приеме пациентов и речи быть не может.

Шариков наглеет с каждым днем. К тому же он находит союзника теоретика Швондера. Именно он, Швондер требует выдачи документа Шарикову, утверждая, что документ самая важная вещь на свете.

- Я не могу допустить пребывания в доме бездокументного жильца, да еще не взятого на воинский учет милицией. А вдруг война с империалистическими хищниками?

- Я воевать не пойду никуда! - вдруг хмуро тявкнул Шариков в шкаф.

- Вы анархист-индивидуалист? - спросил Швондер, высоко поднимая брови.

- Мне белый билет полагается, - ответил Шариков на это...

Страшно то, что бюрократической системе наука профессора не нужна. Ей ничего не стоит, кого угодно назначить человеком. Любое ничтожество, даже пустое место - взять и назначить человеком. Ну, естественно, оформив это соответствующим образом и отразить, как положено, в документах.

Нужно отметить так же Швондера, председателя домкома, который несет не меньшую ответственность, чем профессор, за человекообразного монстра. Швондер поддержал социальный статус Шарикова, вооружил его идейной фразой, он его идеолог, его "духовный пастырь".

Парадокс же в том, что, как это уже видно хотя бы из приведенного диалога, помогая утвердиться существу с "собачьим сердцем", он и себе копает яму. Натравливая Шарикова на профессора, Швондер не понимает, что кто-то другой легко может натравить Шарикова на самого же Швондера. Человеку с собачьим сердцем достаточно указать любого, сказать, что он враг, и "от самого Швондера останутся рожки да ножки". Как это напоминает советское время и особенно тридцатые годы...

Швондер, аллегоричный "черный человек", снабжает Шарикова "научной" литературой, дает тому на "изучение" переписку Энгельса с Каутским. Звероподобное существо не одобряет ни того, ни другого автора: "А то пишут, пишут... Конгресс, немцы какие-то...", - брюзжит он. Вывод он делает один: "Надо все поделить".

- Вы и способ знаете? - спросил заинтересованный Борменталь.

- Да какой тут способ, - становясь словоохотливым после водки, объяснил Шариков, - дело не хитрое. А то что же: один в семи комнатах расселился, штанов у него сорок пар, а другой шляется, в сорных ящиках пропитание ищет." Так люмпен Шариков инстинктивно "учуял" главное кредо новых хозяев жизни, всех Шариковых: грабь, воруй, растаскивай все созданное, а также главный принцип создававшегося, так называемого социалистического общества: всеобщая уравниловка, называемая равенством. К чему это привело - общеизвестно.

Шариков, поддерживаемый Швондером, все более распоясывается, хулиганит открыто: на слова измученного профессора, что он найдет для Шарикова комнату, чтоб тот съезжал, люмпен отвечает:

- Ну да, такой я дурак, чтобы съехать отсюда, - очень четко ответил Шариков и предъявил ошарашенному профессору бумагу Швондера, что ему полагается в профессорской квартире жилая площадь в 16 метров.

Вскоре "Шариков присвоил в кабинете профессора 2 червонца, пропал из квартиры и вернулся поздно, совершенно пьяный". Явился он в пречистенскую квартиру не один, а с двумя неизвестными личностями, которые обокрали профессора.

Далее учиняет ночные нападения на дам пречистенской квартиры.

Звездным часом для Полиграфа Полиграфовича явилась его "служба". Исчезнув из дома, он предстает перед изумленным профессором и Борменталем этаким молодцом, полным достоинства и уважения к себе, "в кожаной куртке с чужого плеча, в кожаных же потертых штанах и высоких английских сапожках. Страшный, неимоверный запах котов сейчас же расплылся по всей передней". Удивленному профессору он предъявляет бумагу, в которой говорится, что товарищ Шариков состоит заведующим подотделом очистки города от бродячих животных. Конечно, устроил его туда Швондер. На вопрос, почему же от него так отвратительно пахнет, монстр отвечает:

- Ну, что ж, пахнет... известно: по специальности. Вчера котов душили - душили...

Итак, булгаковский Шарик совершил головокружительный прыжок: из бродячих собак - в санитары по очистке города от бродячих собак (и кошек, естественно). Что ж, преследование своих - характерная черта всех Шариковых. Они уничтожают своих, словно заметая следы собственного происхождения...

Следующий ход Шарикова - явление в пречистенскую квартиру вместе с молодой девушкой. "Я с ней расписываюсь, это - наша машинистка. Борменталя надо будет выселить... - крайне неприязненно и хмуро пояснил Шариков". Конечно, негодяй обманул девушку, рассказывая о себе небылицы. Он вел себя с ней столь безобразно, что в пречистенской квартире вновь вспыхнул грандиозный скандал: доведенные до белого каления профессор и его помощник стали защищать девушку...

Последний, заключительный аккорд шариковской деятельности - донос-пасквиль на профессора Преображенского.

Нужно отметить, что именно тогда, в тридцатые годы донос становится одной из основ "социалистического" общества, которое правильней было бы назвать тоталитарным. Так как только тоталитарный режим может иметь в своей основе донос.

Шарикову чужды совесть, стыд, мораль. У него отсутствуют человеческие качества, кроме подлости, ненависти, злобы...

Хорошо, что на страницах повести чародею-профессору удалось обратное превращение человека-монстра в животное, в собаку. Хорошо, что профессор понял, что природа не терпит насилия над собой. Увы, в реальной жизни Шариковы победили, оказались живучими, ползущими из всех щелей. Самоуверенные, наглые, уверенные в своих священных правах на все, полуграмотные люмпены довели нашу страну до глубочайшего кризиса, ибо большевистско-швондеровская идея "большого скачка социалистической революции", глумливое пренебрежение законами развития эволюции могло породить только Шариковых.

В повести Шариков превратился обратно в собаку, а в жизни он прошел длинный и, как ему казалось, а другим внушалось, славный путь и в тридцатые - пятидесятые годы травил людей, как когда-то по роду службы бродячих котов и собак. Через всю свою жизнь он пронес собачью злость и подозрительность, заменив ими ставшую ненужной собачью верность. Вступив в разумную жизнь, он оставался на уровне инстинктов и готов был приспособить всю страну, весь мир, всю вселенную, чтобы их, эти звериные инстинкты удовлетворить. Он гордится своим низким происхождением. Он гордится своим низким образованием. Он гордится всем низким, потому что только это поднимает его высоко - над теми, кто духом высок, кто разумом высок, и потому должны быть втоптаны в грязь, чтоб над ними мог возвыситься Шариков. Невольно задаешь себе вопрос: сколько их было и есть среди нас? Тысячи? Десятки, сотни тысяч?

В нашей стране после революции были созданы все условия для появления огромного количества шариковых с собачьими сердцами. Тоталитарная система этому очень способствует. Шариковы, рожденные противоестественным, революционным путем со своей поистине собачьей живучестью, несмотря ни на что, пройдут везде по головам других.

Таковы невеселые раздумья о последствиях  большевистской революции и взаимодействия трех ее составляющих: аполитичной науки, агрессивного социального хамства и сниженной до уровня домкома духовной власти.

Симптом духовной катастрофы в Советской России налицо, делает вывод своим произведением, повестью «Собачье сердце», писатель М.А. Булгаков.

Заключение

Революция разделила поэтов и прозаиков не по степени дарования, а по идейной направленности.

М.А. Булгаков, убежденный монархист, оказался между двух огней, будучи врачом, вынужден был служить не только красным, но и белым, при этом в своем творчестве сумел подняться над белыми и красными, оставаясь Человеком. Он считал, что есть высший Судия над всем происходящим, а задача художника - отразить объективность правды жизни.

«Велик был год и страшен по Рождестве Христовом 1918, от начала же революции второй...» — так начинается роман «Белая гвардия», вводящий нас в апокалипсическое состояние не только общества, но и природы (красный, дрожащий Марс над Городом — знамение великой крови). «И судимы были мертвые по написанному в книгах сообразно с делами своими», эта фраза из Священного писания настраивает на серьезный и строгий лад, ибо все деяния человеческие (а о них идет речь в романе), каждый шаг, каждый день, каждый человек вписаны во Вселенную, и ответ придется держать, по Булгакову, не только перед отцами и отечеством, но перед Богом.

Булгаков написал не исторический роман, а социально-психологическое полотно с выходом в философскую проблематику: что есть Отечество, Бог, Дом, человек, жизнь, подвиг, добро, истина.

Дом — это не просто вещи, а строй жизни, дух, традиции, включенность в общенациональное бытие, если в нем на Рождество зажигают лампадки перед иконой, если у постели умирающего брата собирается вся семья, если вокруг Дома есть постоянный круг друзей, стремящихся к теплому очагу. Дом Турбиных был построен не «на песке», а на «камне веры» в Россию, православие, царя, культуру (то, что было в семьях Куприных, Буниных, Цветаевых, Зайцевых, Шмелевых — лучших русских фамилий).

Дом и революция стали врагами. Революция вступила в конфликт со старым Домом, чтобы оставить детей без веры, без крыши, без культуры и обездолить.

Дом Турбиных выдержал испытания, посланные революцией, и тому свидетельство — непопранные идеалы Добра и Красоты, Чести и Долга в их душах.

Все — белые и красные — братья, и в войне все оказались виноваты друг перед другом. У Булгакова болит сердце за каждого человека, убиенного и обездоленного, заблудившегося в это буранное время, время революции и гражданской войны.

Торжественны последние слова романа, выразившего нестерпимую муку писателя — свидетеля революции и по-своему «отпевшего» всех — и белых и красных.

Когда писатель заканчивал свой роман в первой половине 20-х годов, он еще верил, что при советской власти возможно восстановить нормальную жизнь, без страха и насилия. Но в повести «Собачье сердце» он уже сомневается в этом.

М. Горький писал в «Несвоевременных мыслях» о вождях, которые проделывают жестокий опыт с русским народом, работая «как химики в лаборатории, с той лишь разницей, что химики пользуются мертвой материей». Зачем же профессору Преображенскому, герою сатирической повести Булгакова «Собачье сердце», понадобилось вживлять в мозг собаки гипофиз человека?

Преображенский, верящий в науку и законы эволюции, по идее, не должен покушаться на генетику столь разных представителей живого мира, но он идет на эксперимент и получает маленького, злобного человека по имени Шариков. С точки зрения художественной — это фантастика, но в реальности, оказывается, тоже много фантасмагорического. «Чистопородные» пролетарии «уплотняют» московские дома, выселяют старожилов- интеллигентов, из подъездов исчезли ковровые дорожки, галоши, цветы на площадках, электричество гаснет по два раза в сутки. Начинается царство фантастической разрухи.

Преображенский, выведя новую породу человека, хочет воздействовать на Шарикова словом, но безрезультатно. А вот у Швондера — идейного антагониста Преображенского — получилось сразу, и Шариков понял, что он «труженик», потому что не нэпман и не профессор, живущий в семи комнатах и имеющий 40 пар штанов. «Труженик», потому что у него нет собственности, а работать, не нужно — достаточно «взять все да и поделить».

Швондер, «выведенный» другим путем новый человек, борется за душу Шарикова, прививая ему нахрапистость, наглость, высокомерие к культуре. Хочу мять цветы — и буду, хочу мочиться мимо унитаза — мое право, хочу сделать политическую карьеру в государстве Швондеров — потесню кого-нибудь и сделаю. Вот плоды революционного «окультуривания» масс.

Булгаков солидарен с помощником Преображенского Борменталем: «Вот, доктор, что получается, когда исследователь, вместо того, чтобы идти параллельно с природой, форсирует вопрос и поднимает завесу: на, получай Шарикова и ешь его с кашей».

Безусловно, эпоха революционных преобразований породила Павла Корчагина (Н. Островский. «Как закалялась сталь»), Веньку Малышева (П. Нилин. «Жестокость»), Сашу Дванова (А. Платонов. «Чевенгур»), но нашел себя в ней именно Шариков. Он обустроился, почувствовал себя как дома, вольготно. Симптом духовной катастрофы в Советской России налицо, делает вывод своим произведением писатель.

Шестидесятилетний запрет на публикацию этой повести в России объясняется, например, отзывом Л.Б. Каменева: «Это острый памфлет на современность, печатать ни в коем случае нельзя».

Итак, обнаружив в обществе «феномен Шарикова», Булгаков угадал низовую фигуру, которая была необходима сталинской бюрократии для осуществления её власти над всеми без исключения социальными группами, слоями и классами нового государства. Без Шариковых и ему подобных в России были бы невозможны под вывеской «социализма» массовые раскулачивания, организованные доносы, бездушные истязания миллионов людей по лагерям и тюрьмам, что требовало огромного исполнительного аппарата, состоящего из полулюдей с «собачьим сердцем». Шариков – воплощение образа «нового человека», которого советская власть хотела вырастить ускоренным, неэволюционным методом, человека, подходящего ужасающей действительности того времени.

Булгаков всегда был поборником общечеловеческих ценностей и гуманистических идеалов, выступал против подмены их интересами того или иного класса, а из свобод более всего ценил свободу творчества. В произведениях «Белая гвардия» и «Собачье сердце» мы видим отношение автора к революции и постреволюционной действительности как к чудовищной ошибке, нарушению великого процесса эволюции и разрушению основ нормальной жизни: дома, семьи.

Список литературы

1.  Лакшин В.Я. Булгакиада М.: Правда, 1987.

2.  Лескис Г.А. Триптих М.Булгакова о русской революции. «Белая гвардия». «Записки покойника». «Мастер и Маргарита». Комментарии. М.:ОГИ, 1999.

3.  Палиевский П.В. Шолохов и Булгаков: Сб. статей. М.: Наследие, 1993.

4.  Тинченко Я. Белая гвардия Михаила Булгакова. Киев; Львов, 1997.

5.  Чеботарева В.А. Рукописи не горят: Сб. статей о творчестве М.Булгакова. Баку: Язычи, 1991.

6.  Яблоков Е.А. Роман Михаила Булгакова «Белая гвардия». М.: Языки русской культуры, 1997.

7.  Яблоков Е.А. Художественный мир Михаила Булгакова. М.: Языки славянской культуры, 2001.

8.  Соколов Б.В. Булгаков. Энциклопедия. М.: Изд-во Эксмо, Изд-во Алгоритм, Изд-во Око, 2005.   

Приложение

Хронология жизни и творчества М.А. Булгакова

15 мая 1891 г. в семье преподавателя Киевской Духовной Академии Афанасия Ивановича Булгакова и его жены Варвары Михайловны (в девичестве - Покровской) в Киеве родился первый ребенок - сын, Михаил Афанасьевич Булгаков. Место рождения - дом священника о. Матвея Бутовского (Воздвиженская ул., 28). 18 мая - крещен по православному обряду в Крестовоздвиженской церкви (на Подоле) священником о. М. Бутовским. Имя дано в честь хранителя города Киева архангела Михаила. Крестными родителями стали ординарный профессор КДА Николай Иванович Петров и бабка Булгакова по отцовской линии Олимпиада Федоровна Булгакова.

18 августа 1900 г. Булгаков поступает в приготовительный класс Второй киевской гимназии (Бибиковский бульвар, 18).

22 августа 1901 г. после окончания приготовительного класса начинает учебу в первом классе Первой киевской мужской Александровской гимназии (Бибиковский бульвар,14).

1907г.- Переезд Булгаковых на Андреевский спуск,13 (кв. 2). 14 марта - смерть отца, А. И. Булгакова, от нефросклероза. Похоронен на Байковом кладбище в Киеве. 1909 г.: Май - Булгаков оканчивает Первую Александровскую гимназию. 8 июня - получает аттестат зрелости. 17 июля - подает прошение ректору Киевского университета о зачислении студентом медицинского факультета. 21 августа - Булгаков зачисляется студентом медицинского факультета Киевского университета.

26 апреля 1915 г. - венчание Булгакова с Т, Н. Лаппа в Киево-Подольской церкви Николы Доброго. Венчал их друг семьи Булгаковых о. Александр Глаголов.

31 октября 1916 года - получение Булгаковым диплома об отличном окончании университета

Лето 1917 - весна 1918 г. – период морфинизма в жизни Булгакова

1919 г.: Начало февраля - мобилизация Булгакова как военного врача в армию Украинской Народной Республики.

В ночь на 3 февраля - при отступлении украинских войск из Киева Булгаков успешно дезертирует.

Конец октября или начало ноября - прибытие Булгакова на Северный Кавказ.

Конец ноября или начало декабря - приезд Булгакова во Владикавказ, работа в военном госпитале.

17 сентября 1921 г.- прибытие Булгакова в Киев.

28 сентября 1921 г., ночью - приезд Булгакова в Москву. Вместе с прибывшей сюда ранее в сентябре женой поселяется в Тихомировском студенческом общежитии Первого медицинского института (Малая Пироговская улица, 18).

1 февраля 1922г. - смерть матери М.А.Булгакова от сыпного тифа. Похоронена на Байковом кладбище в Киеве.

Январь - февраль 1923 г. - работа над первой частью романа "Белая гвардия" (рабочее название - "Желтый прапор"); выступления Булгакова в различных литературных кружках.

31 августа 1923 г. - в письме своему тогдашнему другу писателю Юрию Слёзкину Булгаков сообщает об окончании повести "Дьяволиада" и завершении вчерне романа "Белая гвардия": "Роман я кончил, но он еще не переписан, лежит грудой, над которой я много думаю. Кое-что исправлю".

1924 г.: Февраль - март - чтение Булгаковым романа "Белая гвардия" в различных литературных кружках.

Апрель - развод с Татьяной Николаевной Лаппа (Булгаковой).

Конец мая - публикация отрывка из романа "Белая гвардия" "Конец Петлюры" в №5 одесского журнала "Шквал" (2 ноября перепечатан тифлисской газетой "Заря Востока"). 31 мая - начало публикации главы из романа "Белая гвардия" под названием "Вечерок у Василисы" в газете "Накануне". Окончание - 3 июня. Июнь - публикация главы из романа "Белая гвардия" под названием "Петлюра идет на парад" в №6 "Красного журнала для всех".

Октябрь - написана первая автобиография.

27 декабря - публикация в №4 журнала "Россия" за 1925 г. первой части романа "Белая гвардия".

1925 г.: 3 января - Булгаков заключает договор с издателем "России" 3. Л. Каганским на публикацию романа "Белая гвардия". 19 января - делает первые наброски пьесы "Белая гвардия" по мотивам романа. Январь - Булгаков начинает повесть "Собачье сердце". Начало февраля - завершение первой редакции повести "Собачье сердце". 15 февраля - чтение Булгаковым повести "Собачье сердце" на квартире у Н. С. Ангарского. Конец апреля - публикация второй части романа "Белая гвардия" в №5 журнала " Россия". Переговоры о публикации последней части и об отдельном издании "Белой гвардии". 30 апреля - регистрация брака с Л. Е. Белозерской. Июль - начало августа - Булгаков завершает работу над первой редакцией пьесы "Белая гвардия". 17 августа - относит в журнал "Россия" третью часть романа "Белая гвардия". Ее публикация не состоялась из-за закрытия журнала.

1926 г.: 7 мая - обыск в комнате Булгакова в Обуховом переулке, произведенный сотрудниками ОГПУ. Изъяты машинописные экземпляры повести "Собачье сердце" и рукопись булгаковского дневника (возвращены писателю три с лишним года спустя, не ранее 3 августа 1929 г. и не позднее начала марта 1930 г., по ходатайству Алексея Максимовича Горького, после чего дневник Булгаков уничтожил). 9 мая - отъезд Булгакова в Ленинград. 13 мая - возвращение из Ленинграда и вызов к следователю ОГПУ для дачи показаний. 22 сентября - вызов Булгакова на допрос в ОГПУ. На допросе он, в частности, показал: "На крестьянские темы я писать не могу потому, что деревню не люблю. Она мне представляется гораздо более кулацкой, нежели это принято думать. Из рабочего быта мне писать трудно. Я быт рабочих представляю себе хотя и гораздо лучше, нежели крестьянский, но все-таки знаю его не очень хорошо. Да и интересуюсь я им мало и вот по какой причине: я занят. Я очень интересуюсь бытом интеллигенции русской, люблю ее, считаю хотя и слабым, но очень важным слоем в стране. Судьбы ее мне близки, переживания дороги. Значит, я могу писать только из жизни интеллигенции в советской стране. Но склад моего ума сатирический. Из-под пера выходят вещи, которые порою, по-видимому, остро задевают общественно-коммунистические круги. Я всегда пишу по чистой совести и так, как вижу. Отрицательные явления жизни в советской стране привлекают мое пристальное внимание, потому что в них я инстинктивно вижу большую пищу для себя (я - сатирик)". 18 ноября - вызов и допрос Булгакова в ОГПУ. Декабрь 1927 г. - в Париже в издательстве "Конкорд" по соглашению с Булгаковым выходит первый том романа "Белая гвардия" (второй том вышел в 1929 г.).

1928 г.: Декабрь - в Париже в издательстве "Конкорд" по соглашению с Булгаковым выходит первый том романа "Белая гвардия" (второй том вышел в 1929 г.).

1929 г.: 28 февраля - Булгаков знакомится с Еленой Сергеевной Шиловской, своей будущей третьей женой.

1932 г.: 3 октября - развод Булгакова с Л. Е. Белозерской. 4 октября - регистрация брака с Е. С. Шиловской, принявшей фамилию Булгакова.

1938 г.: В ночь на 23-е мая - Булгаков заканчивает последнюю рукописную редакцию "Мастера и Маргариты". 26 мая - 24 июня - перепечатка рукописи "Мастера и Маргариты" сестрой Е. С. Булгаковой Ольгой Сергеевной Бокшанской и правка романа Булгаковым. 25 июня - Булгаков уезжает к семье в г. Лебедянь, где Е. С. Булгакова с сыном Сергеем живет с 26 мая в доме счетовода В. И. Андриевского.

1939 г.: 15 сентября - Консилиум врачей подтверждает поставленный в Ленинграде диагноз: гипертонический нефросклероз (болезнь, от которой умер отец Булгакова). У писателя начинается ухудшение зрения из-за болезни. 4 октября - начало диктовки Булгаковым жене последних исправлений текста "Мастера и Маргариты". 10 октября - составление Булгаковым доверенности жене на ведение всех дел и завещания. 14 октября - Е. С. Булгакова официально получает доверенность на ведение дел мужа. 18 ноября -18 декабря - Булгаков находится на лечении в подмосковном санатории Барвиха. Временное улучшение состояния здоровья, восстановление зрения.

1940 г.: 13 февраля - Булгаков последний раз диктует поправки к тексту "Мастера и Маргариты". Февраль - начало марта - дежурство у постели Булгакова его друзей и близких. Визиты А. А. Фадеева, излагавшего планы поездки Булгакова на юг Италии для лечения. 4 марта - согласно записи Е. С. Булгаковой, этот день проходит так: "Утро. Проснулся... Потом заговорил: "Я хотел служить народу... Я хотел жить в своем углу... (Сергею Шиловскому) Ты знаешь, что такое рубище? Ты слышал про Диогена? Я хотел жить и служить в своем углу... я никому не делал зла..." 10 марта - в 16 часов 39 минут Михаил Афанасьевич Булгаков умирает.

12 марта - кремация тела Булгакова. Урна с прахом захоронена на Новодевичьем кладбище.