Реферат: Проблемы обеспечения сбалансированности регионального воспроизводства в посткризисной экономике России

Современный этап рыночной трансформации российской экономики, идентифицируемый исследователями как посткризисный рост, выдвигает на первый план проблему перехода от собственно количественных параметров экономического роста к качественно иному, необратимому процессу – устойчивому развитию. Такое развитие вовлекает в свою орбиту все элементы на всех уровнях экономической системы, каждый из которых призван выполнять свою специфически уникальную и в то же время жизненно важную для общесистемных целей миссию.

Совершенно особая миссия в этом процессе качественного развития принадлежит мезоэкономическим системам, открытым по своей природе, занимающим не просто промежуточную, но основополагающую позицию в системе микро- и макровоспроизводства. Такая миссия регионального воспроизводства, определяемая полиструктурной сущностью самого региона, понимаемого и как экономическая подсистема, и как место жизнедеятельности человека, заключается в создании условий для качественного воспроизводства самого человека и условий его жизнедеятельности. Региональное воспроизводство является тем звеном, которое интегрирует многочисленные микровоспроизводственные процессы. Отличительной чертой регионального воспроизводства является и его территориальная обусловленность, что расширяет понимание экономического развития за счет включения локационных факторов. Особенности современного регионального воспроизводства предопределяются также и противоречивым сочетанием процессов глобализации и регионализации, а также специфическими чертами российской модели рыночной экономики.

Именно этап посткризисного роста показал, что дальнейшее развитие национальной экономики, повышение благосостояния населения невозможно без активного вовлечения в этот процесс не просто регионов как субъектов федерации, но регионов, рассматриваемых с позиций воспроизводственного подхода. Это ставит новые требования и задачи и перед региональной политикой, предопределяя необходимость ее модернизации. Как отмечено в Концепции социально-экономического развития регионов Российской Федерации, «регионы, создававшиеся и развивавшиеся в нерыночной логике, при помещении их в рыночную среду перестали соответствовать масштабу экономических и социальных процессов открытого рынка».

Важным свойством, формирующим специфику различных региональных воспроизводственных систем, является сбалансированность, в которой находят отражение отношения пропорциональности, а также те конкретные методы и способы организации хозяйственного механизма, с помощью которых осуществляется процесс формирования пропорций регионального воспроизводства [5]. Сбалансированность, таким образом, выражается как совместимость и соразмерность различных показателей, характеризующих состояние воспроизводственной системы и динамику ее развития.

С точки зрения главенства социальной функции регионов и их жизнеобеспечивающей роли, важнейший аспект сбалансированности – это соответствие валового регионального продукта потребностям субъектов региональной экономики.

Однако сбалансированность как экономическое явление имеет временный, относительный характер и не может быть обеспечена раз и навсегда. Это объясняется множеством обстоятельств: и существованием диалектически противоречивой взаимосвязи между потребностями и производством, и незавершенностью в региональных границах, открытым характером воспроизводственного процесса. Поэтому речь должна идти об относительной сбалансированности, достигаемой по функциональному или процессному критерию.

Важнейшим индикатором воспроизводственного процесса является динамика цен, пропорциональность их структуры. Как известно из курса экономической теории, разбалансированность, нарушение пропорциональности воспроизводственного процесса имеет следствием появление инфляционных процессов. Причем ключевое значение здесь имеют именно ценовые диспропорции, важнейшими из которых являются межотраслевые диспропорции цен, диспропорции цен спроса и предложения. Если опять-таки обратиться к используемому в экономической теории выделению инфляции издержек и инфляции спроса, то с достаточной степенью условности можно утверждать, что первая группа диспропорций инициирует инфляцию издержек, а вторая – инфляцию спроса. Рассмотрим эти диспропорции подробнее.

Межотраслевые диспропорции цен выражаются в том, что цены на продукцию отдельных отраслевых производств не покрывают производственных издержек.

Для российской экономики крайне актуальной проблемой остается проблема инфляции. Кроме того, сохраняется большое количество убыточных производств, причем их отраслевой состав остается практически неизменным (табл. 1).

Таблица 1

Сумма убытка по отраслям экономики

Постоянные корректировки цен на продукцию убыточных отраслей в сторону повышения с целью выхода на рентабельный уровень производства имеют следствием периодическое воспроизводство одних и тех же отраслевых ценовых пропорций на более высоком уровне.

Таблица 2

Динамика объемов производства, цен (тарифов) и рентабельности по секторам экономики

В таких условиях возникает так называемая институциональная ловушка в форме инфляционной спирали в условиях непродуктивной экономики:

высокая инфляция → инвестиционный кризис → выбытие производственных мощностей → сокращение объемов производства → отрицательная неэластичность товарного предложения

Устойчивость данной институциональной ловушки объясняется заинтересованностью экономических агентов в следовании устанавливаемым ею неэффективным нормам поведения: хозяйствующие субъекты не могут отказаться от таких норм, поскольку без взаимного ответного повышения цен будут вынуждены остановить производство, т.е. ликвидировать себя как производителей. При этом в такой экономической системе с несформированными рыночными институтами и неадекватной производственно-технологической структурой выйти из институциональной ценовой ловушки за счет повышения цен невозможно.

Необходимы активные меры неценового характера, поскольку на сегодняшний день Россия имеет сформировавшуюся отраслевую структуру экономики, более близкую к дореформенному периоду, нежели к отраслевым пропорциям индустриально развитых стран.

Как видно из таблицы, за период рыночных преобразований произошло «утяжеление» промышленности за счет относительного увеличения доли отраслей топливно-энергетического комплекса и значительного сокращения легкой промышленности и машиностроения. Так, если в 1992 г. доля легкой промышленности в общем объеме промышленной продукции составляла чуть менее 5,2 %, то в 2004 г. – всего 1,1 %, т.е. произошло падение практически в 5 раз.

Справедливости ради следует отметить, что произошло изменение макроэкономических пропорций валового внутреннего продукта в сторону увеличения производства услуг относительно производства товаров. Если в 1990 г. эта пропорция в текущих ценах выражалась как 32,6 к 60,5 %, то к 2002 г. она составила примерно 41 к 58 % [1].

Подавляющая часть роста объема услуг приходится на их рыночную часть, что отражает, несомненно, опять-таки эффект более быстрого роста цен на услуги: только за 2000 г. соотношение роста цен на продовольствие, непродовольственные товары и платные услуги населению составило соответственно 11, 10,9 и 36,2 %. Еще более впечатляющим этот диспаритет выглядит в последующие годы (табл. 3).

Таблица 3

Динамика цен на потребительском рынке в 2002–2004 гг. (декабрь к декабрю предыдущего года, %)

Однако с учетом усиления сырьевой направленности хозяйства, а также явного доминирования в сфере услуг торговли такую тенденцию сложно идентифицировать как движение к постиндустриальной экономике.

Кроме того, в последнее десятилетие изменение соотношения между I и II подразделениями общественного производства происходит в сторону увеличения удельного веса в составе ВВП производства средств производства. Так, известный аналитик Б.П. Плышевский приводит следующие цифры по структуре валового выпуска средств производства и предметов потребления в России: в 1990 г. их доли в рыночных ценах составляли 59 и 41 % соответственно; в 2001 г. – 62 и 38 % [3].

Следует отметить, что в последнее время с оживлением экономики улучшились и финансовые показатели предприятий. Так, увеличение прибыли и рентабельности промышленного производства характерно для большинства отраслей промышленности, ориентированных на экспорт. Это обусловлено не сокращением издержек, а внешними факторами: улучшением внешнеэкономической конъюнктуры и административными мерами, направленными на придание бизнесу большей прозрачности (в результате чего вертикально интегрированные промышленные структуры перешли в 2004 г. к практике аккумулирования прибыли от экспорта на счетах промышленных, а не торгово-посреднических предприятий, как это было в предыдущие годы).

В то же время для отраслей, ориентированных на внутренний рынок, характерно сохранение рентабельности на уровне предыдущего года. Значительное снижение рентабельности в 2004 г. отмечено в газовой промышленности (15,7 % в январе – сентябре 2004 г. против 38,3 % в соответствующем периоде 2003 г.) К снижению рентабельности привели существенные изменения в структуре затрат, в частности увеличение на 82 % налогов и сборов, включаемых в себестоимость.

Не уменьшается и общая сумма убытков в отраслях (в 2004 г. рост на 19,7 % в сравнении с соответствующим периодом предыдущего года). Наибольшая сумма убытков отмечается в промышленности, в строительстве.

Удельный вес убыточных организаций в январе – ноябре 2004 г. снизился по сравнению с соответствующим периодом предыдущего года на 2,5 процентных пункта и составил 38,1 % от общего числа организаций, в том числе в промышленности – 40,4 %, на транспорте – 46,6 % и в строительстве – 35,4 %.

С целью вывода на рентабельный уровень производства ежегодно повышаются цены на продукцию и услуги отраслей – естественных монополий (табл. 4).

Таблица 4

Динамика цен на продукцию естественных монополий в 2000–2004 гг.

Между тем в топливной промышленности убыточность примерно половины угольных шахт и разрезов покрывается за счет дотаций из государственного бюджета. Убытки поставок газа для отдельных групп потребителей на внутреннем рынке компенсируются за счет повышенных цен на газ для промышленных потребителей и потребителей, расположенных вблизи мест добычи газа, а также за счет экспорта газа. Убыточные пассажирские перевозки на железной дороге покрываются за счет повышенных тарифов на грузовые перевозки, налоговых льгот и прямых субсидий из бюджетов субъектов РФ. В электроэнергетике убыточны около 30 % региональных энергосистем, поставки теплоэлектроэнергии населению и сельскому хозяйству. Убытки покрываются за счет повышенных энерготарифов для промышленных предприятий. В ЖКХ около 70 % предприятий дотируются из местных бюджетов.

Преодолеть убыточность за счет повышения цен не удается, поскольку осуществляется цепная реакция роста цен и тарифов в сопряженных отраслях: повышение цен на топливо → повышение энерготарифов → рост железнодорожных и жилищно-коммунальных тарифов → повышение заработной платы и социальных пособий. Таким образом, возникает мультипликативный общий рост цен, который вновь приводит сектор жизнеобеспечения к исходной ситуации убыточности.

Попытки выйти из описанной институциональной ловушки институциональными же мерами пока не дали ожидаемых результатов. Речь идет, прежде всего, о создании Единого тарифного центра, имеющего развернутую территориальную сеть, призванного расчетным путем найти «правильные» рыночные цены на продукцию комплекса взаимосвязанных отраслей жизнеобеспечения. Второе направление – реформирование РАО «ЕС России» – пока еще до конца не реализовано, но консервация технологической структуры российской экономики на «дорыночном» уровне дает основания для пессимистичных прогнозов: вряд ли в условиях многочисленных нерыночных ограничений возможно найти («нащупать») сбалансированную систему рыночных цен на основе включения в процесс их формирования множества новых конкурирующих друг с другом экономических участников.

Второй вид ценовых диспропорций – диспропорции цен спроса и предложения – выражается в том, что при действующих ценах имеется дефицит товара или, напротив, его избыток относительно спроса. В соответствии с теорией общего равновесия рыночная экономика функционирует эффективно в том случае, когда все товаропроизводители и продавцы имеют возможность реализовать товары по устраивающим их ценам предложения, а покупатели могут соответственно приобрести необходимое количество товаров по устраивающим их ценам спроса. Но, если доходы определенных слоев потребителей недостаточны для покупки по действующим ценам необходимых товаров, дефицит таких товаров существует в скрытой форме и, следовательно, речь идет о существующем потенциале скрытой (подавленной) инфляции спроса. Рост доходов малообеспеченных слоев с неизбежностью переводит этот дефицит в открытую форму и вызывает открытую инфляцию.

Потенциал скрытой инфляции в рыночной экономике тем выше, чем обширнее малообеспеченные слои населения и настоятельнее их потребности в приобретении необходимых товаров. Скрытый потенциал роста цен на потребительские товары первой необходимости обусловлен, прежде всего, численностью живущих за чертой бедности. Следует отметить, что уровень бедности за период посткризисного роста несколько снизился, однако для ряда регионов (особенно это касается регионов ЮФО) бедность остается угрожающе высокой (табл. 5).

рыночный устойчивый региональный воспроизводство

Таблица 5

Удельный вес населения с денежными доходами ниже величины прожиточного минимума по регионам Российской Федерации, %

На фоне общего роста доходов и снижения бедности населения продолжает расти дифференциация населения по уровню доходов. Так, в 2004 г. соотношение 10 % наиболее и наименее обеспеченного населения (коэффициент фондов) составил 14,8 раза против 14,5 в 2003 г. Индекс концентрации доходов населения (коэффициент Джини), отражающий степень неравномерности распределения доходов по децильным (10%-м) группам населения в 2004 г. сохранялся на достаточно высоком уровне – 0,406. Особенно впечатляющей картина дифференциации выглядит в региональном разрезе для самого бедного региона РФ – Южного федерального округа (табл. 6). К этому следует добавить структуру распределения теневых доходов, большая часть которых падает на богатые категории населения.

Таблица 6

Распределение общего объема денежных доходов по 20%-м группам населения в 2004 г.

В России менее 10 % населения расходуют на свое потребление гораздо больше, чем остальные 90 %. Все это свидетельствует о том, что на потребительском рынке произошло формирование и устойчивое воспроизводство диспропорциональности между ценами предложения и ценами спроса массовых потребителей: цены предложения явно завышены относительно цен спроса.

Следующий источник скрытых доходов – инфляционное перераспределение добавленной стоимости, когда извлечение дохода осуществляется за счет опережающего темпа роста цен на продукцию одних отраслей относительно темпов роста цен других.

Диспропорциональность фиксируется и на факторных рынках: отсутствует равновесие интересов владельцев разнообразных факторов производства. Прежде всего это выражается в заниженности цены труда относительно завышенной ставки процентов.

Динамика цен производителей промышленной продукции носила в 2000–2004 гг. несколько иной характер, чем потребительских. Если поведение потребительских цен на протяжении всего анализируемого периода характеризовалась понижательной динамикой, то рост цен производителей в промышленности носил скачкообразный характер. На динамику цен производителей в 2000 г. и начале 2001 г. существенным образом влиееся после девальвации ценовое преимущество отечественной продукции и в связи этим рост спроса на нее. В дальнейшем основными факторами изменения цен в промышленности стали: конъюнктура мировых рынков; нарастающая конкуренция как со стороны импорта, так и внутри страны, усиливающаяся по мере увеличения предприятий с иностранным капиталом, факторы внутреннего спроса.

Таблица 7

Сравнительная динамика цен производителей в реальном секторе в 2000–2005 гг. (декабрь к декабрю предыдущего года)

В течение всего периода на динамику цен на товары, ориентированные на внутренний рынок, влияло расширение инвестиционного спроса, что позволяло наиболее энергоемким производствам перекладывать свои растущие издержки на потребителей. В частности, такая ситуация привела к значительному росту цен в цементной промышленности, где за 2000–2004 гг. цены увеличились в 3 раза.

Изменения в системе цен производителей в 2003–2004 гг. таковы, что они, в первую очередь, ухудшали конкурентоспособность отечественной продукции, тогда как вклад в рост потребительских цен был невелик. Вместе с тем, опережающий рост цен производителей ведет к росту издержек обрабатывающих отраслей, строительства и других потребителей, в частности в жилищно-коммунальном хозяйстве, что сказалось на инфляции и темпах экономического роста в 2005 г.

В целом по итогам 2000–2004 гг. цены в промышленности выросли в 2,5 раза, а цены потребительского рынка увеличились в 2,05 раза. Лидерами роста цен стали материалопроизводящие отрасли – черная металлургия (3,5 раза), угольная промышленность (3,2 раза), стройматериалы (2,6 раза), а аутсайдерами – легкая и пищевая промышленность (1,8 раза) [1, 2].

Таким образом, важнейшим индикатором воспроизводственного процесса является динамика цен, пропорциональность их структуры. За период рыночных реформ региональные ценовые пропорции, претерпев значительные изменения, не стали равновесными. Воспроизводимая на региональном уровне диспропорциональность детерминируется двумя группами ценовых диспропорций: межотраслевыми диспропорциями цен и диспропорциями регионального спроса и предложения и инициирует непрерывное раскручивание инфляционной спирали.

Правомерна постановка вопроса о степени зрелости в России рыночной экономики. По ряду критериев, в частности эффективности рыночных регуляторов в сфере производства, обмена, распределения, потребления, с уверенностью можно утверждать, что в России еще не сформирована эффективная рыночная система: рабочая сила еще не в полной мере приобрела товарной сущности, отсутствует механизм внутриотраслевой и межотраслевой конкуренции и перелива капитала, существуют огромные по масштабам нерыночные сектора (в частности, ЖКХ), отсутствует «нормальная» цикличность развития и т.п. Здесь мы далеки от аксеологических рассуждений. Тем не менее, если в России не сформирована рыночная экономика, то и требовать от экономики адекватной реакции на рыночные регулятивы не следует. В этих условиях монетарные методы макрополитики оказываются неэффективными и требуют адекватного дополнения (подкрепления) методами мезоэкономической политики, ориентированными на устранение причин непродуктивности мезоэкономики.

Поэтому устранение причин непродуктивности экономики лежит в комбинаторном, учитывающем возможные последствия и существующие ресурсные ограничения сочетании трех магистральных направлений: кардинальной технологической модернизации производства; ликвидации убы-точных производств и заменой их продукции импортом; открытом субсидировании отдельных убыточных производств и/или установлении на их продукцию дифференцированных цен.

При этом следует учитывать, что между технологической структурой производства и структурой цен должна существовать тесная зависимость. Рыночная трансформация без глубоких структурно-технологических преобразований принципиально невозможна. Формирование адекватного рын-ку производственно-технологического пространства – столь же важная и необходимая компонента экономических реформ, как и институциональное строительство.

Возвращаясь к методологии общего равновесия, следует уточнить, что, хотя, как мы отмечали выше, с математической точки зрения общее равновесие достигается при решении системы уравнений равенства цен спроса ценам предложения по всем товарам, представленным на внутреннем рынке, на практике такой расчет осуществить невозможно. Важно не точное ценовое совпадение, а согласование многообразных интересов. Последние же не сводятся лишь к сфере собственного товарного обращения. Сегодня не менее важными (а порой и значительно более актуальными) являются отношения по поводу производства и распространения инноваций, обновления основных фондов, воспроизводства физически и духовно здоровых людей и пр.

На сегодняшний день в России в области инновационной деятельности сложилась парадоксальная ситуация. До начала рыночных преобразований основными проводниками новейших технологий являлись государственные предприятия, а в каждой отрасли действовали профильные НИИ. Радикальные рыночные преобразования коренным образом изменили данную ситуацию. Прежде всего, за период рыночных преобразований произошло радикальное сокращение как количественных, так и качественных параметров кадрового инновационного, главным образом научного, потенциала. Так, с начала 1990-х гг. за десять лет общая численность персонала, занятого исследованиями и разработками, сократилась практически вдвое, причем в общем за счет исследователей, специализирующихся на разработке технического сопровождения и пр. (табл. 8).

Таблица 8

Численность персонала, занятого исследованиями и разработками (на конец года; тыс. чел.)

Еще одной особенностью и сдерживающим фактором инновационного развития традиционно (как, впрочем, и для всякой экономической де-ятельности) является фактор ограниченности финансовых ресурсов вследствие незавершенной реструктуризации системы финансирования НИОКР. Так, мировая практика и тенденции развития инновационных процессов показывают, что основные затраты на технический прогресс осуществляют промышленные компании. Доля затрат на НИОКР корпораций в общем объеме национальных НИОКР в большинстве развитых стран превышает 65 %, в среднем по странам ОЭСР она приближается к 70 %. Так, в США доля расходов компаний на финансирование научных исследований составляет 68,2 %, в Японии – 72,4 %, Южной Корее – 72,4 %, а правительственных учреждений – соответственно 27,5, 19,6 и 23,9 %. В России эти доли составляют 32,9 и 54,8 % [4].

Российская же промышленность на сегодня не только не является двигателем технологических инноваций, но и не обладает ресурсами для их тиражирования. Кроме того, существующие инновационно-технические центры главным образом сосредоточены на разработке новых технологий, создании опытных образцов, осуществлении мелкосерийного производства.

Структура же источников финансирования в России радикально отличается. Здесь доминируют бюджетные ассигнования, а вот финансовая активность предпринимательского сектора, хоть имеет тенденцию к возрастанию, все-таки еще незначительна (табл. 9).

Следует учитывать и такой принципиальный момент, как существующие в российской промышленности структурные диспропорции. Как известно из практики, основным потребителем и одновременно продуцентом инноваций является машиностроение. Однако, как мы видели выше, российская промышленность не только не трансформировала отраслевую структуру промышленного производства в пользу высокотехнологичных отраслей и производств (машиностроения, химической промышленности, металлургии, продукция которых востребована на внутреннем рынке или в развивающихся странах), но и еще более «утяжелила» ее структуру.

Таблица 9

Структура внутренних затрат на исследования и разработки по источникам финансирования, %

По данным Центра экономической конъюнктуры при правительстве России, к началу 2005 г. в химической и нефтехимической промышленности доля организаций, осуществляющих инновации, составила 54 %, в машиностроении и металлообработке – 50 %, тогда как в целом по промышленности этот показатель составляет 39 %.

Следует указать еще на такие моменты, как слабая востребованность российской промышленностью и руководством российских предприятий («директорский корпус») инновационной продукции. Так, социологические исследования показывают, что только треть российских руководителей предприятий считают инновации необходимым условием своей конкурентоспособности. Крайне низкая востребованность научно-технических достижений в значительной мере объясняется их неподготовленностью к практическому внедрению, а также слабой структурированностью и насыщенностью инновационно-экономического пространства, в частности посредниками, что приводит к слабому распространению инновационных продуктов.

В процессе российской приватизации была разрушена связь инновационной сферы с производственным сектором: как правило, научно-исследовательские институты оставались в руках государства, а опытное производство приватизировалось и постепенно разрушалось.

До сих пор, несмотря на все старания государства, нельзя говорить о цельной нормативно-правовой базе инновационной деятельности. Кроме того, остается крайне низким уровень российского менеджмента, не развит институт инновационных посредников.

Однако, по нашему мнению, самым главным препятствием на пути перехода к инновационному типу воспроизводства является проблема отсутствия адекватной производственной базы, создающей заинтересованность не просто в развитии инноваций, но и в формировании замкнутого инновационного цикла от разработки идеи до ее воплощения в рыночной форме. А для этого необходима четкая государственная стратегия, ее спецификация для всех уровней власти и управления. Причем в основе этой стратегии должен лежать принцип единства национально-инновационного пространства, учет специфики его структуры, выделения определенных инновационных кластеров и создание механизмов диффузии инноваций.

Библиографический список

1.  Бойко, И. Технологические инновации и инновационная политика [Текст] / И. Бойко // Вопросы экономики. – 2008. – № 2.

2.  Галушкина, М. Предприниматели на рынке идей [Текст] / М. Галушкина // Эксперт. – 2006. – № 17.

3.  Гранберг, А.Г. Региональная политика в программе экономических реформ [Текст] / А.Г. Гранберг. – М.: СОПСиЭС, 2009.

4.  Иванов, В.В. Национальная инновационная система как институциональная основа экономики постиндустриального общества [Текст] / В.В. Иванов // Инновации. – 2007. – № 5.

5.  Клейнер, Г.Б. Микроэкономические факторы и ограничения экономического роста [Текст]. [Электронный ресурс]. – http://www. portalus.ru/

6.  Колесников, Ю.С. Регионализм в экономике [Текст] / Ю.С. Колесников // Научная мысль Кавказа. – 2007. – № 4.

7.  Маршалова, А.С. Основы теории регионального воспроизводства [Текст]: курс лекций / А.С. Маршалова, А.С. Новоселов ; НГАЭиУ. – М.: Экономика, 2008.

8.  Мильнер, Б.З. Теория организации [Текст] / Б.З. Мильнер. – М.: ИНФРА-М, 2009.