Дипломная работа: Правовой анализ института компенсация морального вреда в гражданском праве РФ

СОДЕРЖАНИЕ

Введение

Глава 1. Моральный вред в Российском Законодательстве

1.1 Понятие и виды вреда

1.2 Становление института компенсации морального вреда

Глава 2. Размеры компенсации морального вреда

2.1 Методика определения размера компенсации

2.2 Соотношение размера и методики компенсации морального вреда

2.3 Влияние имущественного положения на размер компенсации

Глава 3. Условия и порядок возмещения (компенсации) морального вреда

3.1 Основания возникновения права на компенсацию

3.2 Порядок компенсации морального вреда

3.3 Способы компенсации морального вреда

Заключение

Список использованной литературы

Приложение 1

Приложение 2

ВВЕДЕНИЕ

Одним из видов вреда, который может быть причинен лицу, является так называемый “моральный вред”. Гражданское законодательство России до 1990 г. не предусматривало ни самого понятия морального вреда, ни соответственно возможности его возмещения. Судебная практика в соответствии с господствующей доктриной отличалась стабильностью в этом вопросе, и суды неизменно отказывали в изредка предъявлявшихся исках о возмещении морального вреда в денежной форме.

Конституция РФ ставит право на жизнь, здоровье, честь и достоинство в ранг естественных и неотчуждаемых прав личности, что предполагает эффективную охрану и защиту этих прав. Важнейшей задачей правового государства должно быть обеспечение наиболее справедливого, быстрого и эффективного восстановления нарушенного права и возмещение причиненного вреда. Российская Федерация, провозгласив себя правовым государством должна соответствовать этим критериям.

Одним из видов вреда, который может быть причинен личности, в законодательстве выделяется моральный вред, т.е. страдания, вызванные различными неправильными действиями (бездействием).

Институт возмещения (компенсации) морального вреда появился в российском гражданском законодательстве сравнительно недавно. Однако, о том что в судебном порядке можно требовать компенсации морального вреда, сегодня известно чуть ли ни каждому. Данный правовой институт оказался востребованным обществом.

Однако остаются еще принципиальные вопросы, по которым нет однозначной позиции ни в законодательстве, ни у специалистов. Среди них такие вопросы, как:

·  компенсация морального вреда при нарушении имущественных прав граждан;

·  определение размера компенсации;

·  учёт отдельных критериев при определении размера компенсации (возмещения) морального вреда юридическому лицу, третьим лицам и т.п.

Более того, наличие теоретических вопросов дополняется широким спектром проблем практического правоприменения. Так, определенный интерес представляет рассмотрение компенсации морального вреда при защите чести, достоинства и деловой репутации. Интересно рассмотрение и влияния индивидуальных особенностей потерпевшего и иных заслуживающих внимания обстоятельств причинения вреда; влияние имущественного положения потерпевшего на размер компенсации. Указанные проблемы, а также некоторые другие составляют объект дипломной работы.

Целью дипломной работы является анализ института возмещения (компенсация) морального вреда в российском гражданском праве с рассмотрением его положительных сторон и недостатков.

Я проведу исследования практики по моральному возмещению вреда в городе Калининграда. Где узнаю структуру Ленинградского районного суда. Исследую статистику рассмотренных дел.

Глава 1. МОРАЛЬНЫЙ ВРЕД В РОССИЙСКОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ

1.1 Понятие и виды вреда

Принятие Гражданского кодекса и ряда федеральных законов обозначили проблемы, связанные с применением норм о компенсации морального вреда. В первую очередь это обусловлено тем, что понятие морального вреда недостаточно конкретизировано законодателем. Это вызывает многочисленные споры на страницах юридической литературы, порождает разнобой в судебной практике. Освещение этого вопроса, на мой взгляд, позволит конкретизировать данное понятие, определить место морального вреда среди других видов вреда, установить их соотношение и в конечном итоге — предложить свое понимание морального вреда.

Однако прежде чем говорить о моральном вреде, следует обратить внимание на само понятие вреда. В толковом словаре С.И. Ожегова вред определяется как «повреждение, порча, убыток вещественного или нравственного блага, нарушение прав личности, законное или незаконное».

Вред представляет собой отнюдь не однозначное явление, и, на мой взгляд, имеет смысл рассматривать его в трех аспектах: социальном, юридическом и фактическом.

Любой вред социально опасен. Поэтому вред — понятие социальное. Как правильно отмечал Н.С. Малеин, «в наиболее общей форме вред может быть определен как последствие посягательства на общественные отношения, как последствие нарушения охраняемых законом прав и интересов государства, организаций или граждан». Но не все общественные отношения регулируются нормами права. В жизни сплошь и рядом встречаются ситуации, когда вред наступает в результате нарушения отношений, не регулируемых правом. Он возникает при нарушении любых общественных отношений и, отрицательно влияя на них, препятствует их нормальному осуществлению, создавая в них определенные недостатки. Социальный вред — понятие более широкое, оно включает в себя вред юридический и фактический.

Фактический же вред может возникать как в результате правонарушения, так и других действий, которые под понятие правонарушения могут не подпадать.

При правонарушении нарушаются субъективные права конкретного субъекта, предусмотренные нормами определенной отрасли права. Такой вред и является юридическим вредом. Юридический вред всегда возникает при нарушении прав субъекта, возникающих в результате тех или иных правонарушений.

Как мы уже отметили, вред может быть также и результатом определенных действий (бездействия), не подпадающих под нормы права и относящихся к деяниям, осуждаемым нормами морали или идущим вразрез с существующими традициями, обычаями, обрядами. В этом случае фактический вред может быть признан социальным вредом, но возмещение такого вреда не предполагается и не должно происходить.

В цивилистической литературе наиболее часто вред определяется как «всякое умаление благ, принадлежащих определенному лицу». Теория и практика позволяют утверждать, что причинение вреда в гражданских правоотношениях, как правило, происходит вследствие различного рода правонарушений (деликтов), объектами, посягательства которых являются субъективные имущественные и неимущественные блага граждан и юридических лиц. Нарушение этих благ влечет за собой, как известно, наступление гражданско-правовой ответственности, связанной с обязательными условиями, наличие которых позволяет вести речь о наступлении такой ответственности. К таким условиям относятся: вред, противоправное поведение (действие или бездействие), причинная связь между противоправным поведением и наступившими правовыми последствиями (вредом) и вина.

Между тем вред может быть причинен не только в результате деликта (правонарушения)1 при посягательстве на имущественные и неимущественные блага, но и в результате ненадлежащего исполнения обязанностей одной из сторон договорных отношений. В этом случае принято говорить о договорной ответственности.

Эти виды вреда регулируются нормами гражданского права и на протяжении длительного времени являлись предметом изучения ученых-цивилистов, посвятивших их освещению немало трудов.

При этом Л.А. Майданник и некоторые другие авторы считают, что причинение вреда возможно также и в результате правомерных действий. Действительно, вред может быть результатом не только правонарушений, но и правомерных действий.

В результате причинения вреда неправомерными действиями возникает юридическое обязательство, по которому причинитель вреда должен возместить такой вред. Вред, причиненный правомерными действиями, будет подлежать возмещению в случаях, прямо установленных законом (например, в случае причинения вреда в условиях крайней необходимости или при превышении пределов необходимой обороны).

Другие авторы, например М.Я. Шиминова, полагают, что «юридические обязательства по возмещению вреда возникают только при наличии вреда фактического». Однако такой подход вызывает сомнение, так как такая концепция презюмирует взыскание любого вреда с лица, нарушившего не только юридические права, но и любые нормы морали или сложившиеся традиции, обычаи, обряды.

Юридический вред всегда связан с правонарушением. Любое правонарушение порождает те негативные последствия, которые имеют схожесть или различия в зависимости от вида правонарушения. Правонарушения различаются по степени общественной опасности, по характеру и размеру причиненного вреда. По последствиям вред может быть измеримым или неизмеримым, восстановимым или нет, более или менее значимым. Вместе с тем по общему правилу именно наличие юридического вреда, возникшего в результате правонарушения, порождает обязанность по его возмещению.

Вред в гражданском праве — это умаление, уничтожение субъективного гражданского права или блага. По характеру нарушения субъективных гражданских прав вред подразделяется на имущественный (материальный) и неимущественный (нематериальный). Именно поэтому понятие вреда трактуется и применяется неоднозначно как в теории, так и на практике.

1.2 Становление института компенсации морального вреда в Российском Законодательстве

Гражданское законодательство дореволюционной России не содержало общих норм, предусматривающих возможность компенсации морального вреда. Компенсация за личное оскорбление могла быть взыскана в порядке гражданского судопроизводства только в случае, если она косвенно отражалась на имущественных интересах потерпевшего.

Однако в уголовном и уголовно-процессуальном законодательстве дореволюционной России содержался относительный аналог этого правового института. Как отмечал Г.Ф. Шершеневич, «закон наш, рядом с уголовным удовлетворением, предоставляет на выбор потерпевшему право требовать в свою пользу платежа пени, являющейся остатком того времени, когда все наказания носили частный характер. Размер пени или так называемого бесчестия, смотря по состоянию или званию обиженного и по особым отношениям обидчика к обиженному, не превышает 50 рублей». Дореволюционные российские правоведы, рассматривая личную обиду как возможное основание для предъявления требования о выплате денежной компенсации и понимая при этом под обидой действие, наносящее ущерб чести и достоинству человека, в большинстве своем считали предъявление такого требования недопустимым.

Видимо, в этом сказывался аристократический, «рыцарский» менталитет, свойственный российскому дворянству — сословию, из среды которого, как правило, пополнялся корпус дореволюционных российских юристов.

Иными словами, для российского дворянина было естественно отреагировать на оскорбление вызовом «к барьеру», но не требованием о выплате денежной компенсации — подобный образ действий и мышления был, допустим лишь для «подлого» сословия; напротив, требование со стороны дворянина о выплате денег за нанесенное ему оскорбление навсегда закрывало бы для него двери в приличное общество.

Интересно, что, как и в дореволюционной России, корпус германских юристов в первой половине XX в. пополнялся в основном из рядов аристократии, но послевоенная ситуация привела к их выбытию из рядов действующих правоведов. Образовавшиеся вакансии заполнили юристы нового поколения, происходившие, как правило, из других слоев общества, — и именно во второй половине XX в. в ФРГ судебная практика существенно расширяет перечень защищаемых путем выплаты денежной компенсации неимущественных прав и благ.

После революции 1917 г. менталитет российского общества существенно изменился, но это не изменило отрицательного (хотя уже и по другим основаниям) отношения к возмещению в денежной форме морального вреда. Преобладающим оказалось мнение о недопустимости такого возмещения, в связи, с чем и гражданское законодательство послереволюционной России до 1990 г. не предусматривало ни самого понятия морального вреда, ни возможности его возмещения.

Судебная практика в соответствии с господствующей доктриной отличалась стабильностью в этом вопросе, и суды неизменно отказывали в изредка предъявлявшихся исках о возмещении морального вреда в денежной форме.

Существо этой доктрины заключалось в том, что принцип возмещения морального вреда рассматривался как классово чуждый социалистическому правосознанию. Она основывалась, в частности, на демагогических утверждениях о невозможности измерять достоинство советского человека в презренном металле, хотя подобных предложений никто и не делал; поскольку идея сторонников возмещения морального вреда состояла не в измерении личных неимущественных прав в деньгах, а в обязании правонарушителя к совершению действий имущественного характера, направленных на сглаживание остроты переживаний, вызванных правонарушением, т. е. деньги рассматривались в качестве не эквивалента перенесенных страданий, а источника положительных эмоций, способных полностью или частично погасить негативный эффект, причиненный психике человека в результате нарушения его прав.

Позитивные взгляды на эту проблему, высказываемые в основном до начала 30-х годов, не возымели воздействия на законодательство и судебную практику. После «полной победы социализма в СССР» эти дискуссии прекратились, и в дальнейшем в результате соответствующей пропаганды в общественном правосознании представления о недопустимости оценки и возмещения морального вреда в имущественной форме укоренились настолько, что появлявшиеся в печати сообщения о случаях присуждения имущественных компенсаций за причиненные физические или нравственные страдания (преподносившиеся в достаточно гротескном виде) воспринимались как чуждые социалистическому правовому регулированию.

Это, однако, не препятствовало использованию норм зарубежного законодательства о компенсации морального вреда при предъявлении советскими гражданами исков к иностранным юридическим и физическим лицам1. Отмечалось, что «и практика СССР шла по пути предъявления исков о возмещении морального вреда в тех случаях, когда, например, повреждение здоровья или причинение смерти советского гражданина произошли в капиталистической стране и дело рассматривалось судом по законодательству места совершения правонарушения („принцип" приносился в жертву во имя получения валюты).

В 60-х годах дискуссии по этому поводу возобновились. Принцип компенсации морального вреда поддерживался в работах А.М. Беляковой, С.Н. Братуся, Н.С. Малеина, В.А. Тархова, М.Я. Шиминовой и др. Признавалась необходимость введения института имущественного возмещения неимущественного вреда, поскольку область гражданско-правового регулирования охватывает не только имущественные, но и личные неимущественные отношения.

Высказываемые в поддержку принципа возмещения морального вреда взгляды в немалой степени обосновывались тем обстоятельством, что законодательство ряда других социалистических государств (ПНР, ЧССР, ВНР, ГДР) предусматривало возмещение морального вреда. Более серьезный аргумент против возмещения морального вреда в имущественной форме заключался в невозможности или, по крайней мере, трудности ее объективной оценки. Такая позиция отражала представления о свойственном гражданскому праву принципе эквивалентного возмещения, учитывая, что при причинении вреда личным неимущественным правам и другим нематериальным благам принцип эквивалентности неприменим.

Проведение сравнительного анализа соответствия правонарушениям мер ответственности, предусмотренных различными отраслями законодательства, позволяло сделать вывод об относительности этого соответствия и несостоятельности аргументации противников возмещения морального вреда.

Понятие «моральный вред» было легализовано в российском гражданском праве лишь с принятием 12 июня 1990 г. Закона СССР «О печати и других средствах массовой информации». Хотя он и не раскрывал содержания этого понятия, в ст. 39 закона предусматривалось, что моральный вред, причиненный гражданину в результате распространения средством массовой информации не соответствующих действительности сведений, порочащих честь и достоинство гражданина либо причинивших ему иной неимущественный ущерб, возмещается по решению суда средством массовой информации, а также виновными должностными лицами и гражданами. В этой же статье было предусмотрено, что моральный вред возмещается в денежной форме, в размере, определяемом судом.

Существенный шаг вперед в этом отношении был сделан принятием Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик 31 мая 1991 г. (далее — Основы), где, наконец, моральный вред определялся как «физические или нравственные страдания».

Российские законодатели пошли по пути внесения норм о возмещении морального вреда в отдельные законодательные акты: Закон РФ от 19 декабря 1991 г. «Об охране окружающей природной среды», Закон РФ от 27 декабря 1991 г. «О средствах массовой информации», Закон РФ от 7 февраля 1992 г. «О защите прав потребителей», Правила возмещения работодателями вреда, причиненного работникам увечьем, профессиональным заболеванием либо иным повреждением здоровья, связанным с исполнением ими трудовых обязанностей, утвержденные постановлением ВС РФ от 24 декабря 1992 г., Закон РФ от 22 января 1993 г. «О статусе военнослужащих» и др.

Такая законодательная ситуация вызывала сомнения в возможности применения системы генерального деликта к возмещению морального вреда, а столь значительное число нормативных актов, регулирующих отношения в этой области наряду с регулированием разнохарактерных видов общественных отношений, порождало дополнительные сложности в правоприменительной практике, усугублявшиеся разными сроками принятия и введения в действие указанных нормативных актов. Введенные в действие в 1995—1996 гг. части первая и вторая Гражданского кодекса РФ содержат несколько иной по сравнению с предшествующими нормативными актами подход к институту компенсации морального вреда, что неизбежно приводило к противоречиям в и без того не устоявшейся в данном вопросе судебной практике.

Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 20 декабря 1994 г. № 10 рассмотрел некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда. Это постановление содействовало установлению единообразия в вопросе конкуренции нормативных актов при применении законодательства о возмещении морального вреда, однако, ничего не дало для установления единообразия в решении вопроса о размере компенсации морального вреда. Более того, в нем содержится явно неверное, как представляется, суждение о возможности компенсации морального вреда юридическому лицу. Мнение о неверности этого суждения разделяют и некоторые другие автора. Следует отметить, что с принятием нового Гражданского кодекса сделан шаг назад по сравнению с Основами в диапазоне применения института компенсации морального вреда, что сблизило российское право в данной области с правом рассматриваемых нами иностранных государств. Подобные случаи не единичны в российском законодательстве. Достаточно упомянуть ситуацию с п. 3 ст. 30 Закона РСФСР «О собственности», принятого спустя полгода после принятия Декларации о государственном суверенитете России. Этой нормой устанавливалось право собственника требовать от государства возмещения ущерба, причиненного преступлением, с последующим взысканием этих средств государством с причинителя вреда, что весьма позитивно отражало признание государством Россия своей ответственности за состояние правопорядка в обществе, особенно если учесть отсутствие подобной нормы в Законе СССР «О собственности».

Вполне можно было предполагать возмещение в этом порядке и морального вреда, причиненного собственнику преступлением.

Оставлявшая желать лучшего редакция этой нормы требовала разработки подзаконного акта, который разъяснил бы порядок ее применения. Неясность закона в этой части не замедлила проявиться в первых же судебных процессах, и правоведы уже готовились к научным дискуссиям, когда проблема разрешилась самым неожиданным образом: Законом РФ от 14 мая 1993 г. о республиканском бюджете на 1993 г. действие п. 3 ст. 30 было приостановлено на 1993 г., Указ Президента РФ от 22 декабря 1993 г. продлил приостановление на 1994 г., а Федеральный закон о федеральном бюджете на 1994 г. подтвердил это продление, и, наконец, Федеральный закон от 30 ноября 1994 г. о введении в действие части первой Гражданского кодекса РФ отменил Закон РСФСР «О собственности» полностью, не оставляя следа, разумеется, и от п. 3 ст. 30. Интересно, что одновременно этим же федеральным законом признан утратившим силу Закон РСФСР о предприятиях и предпринимательской деятельности, кроме ст. 34 и 35. Однако в п. 3 ст. 30 Закона о собственности законодатель подобной же заботливости не проявил, нарушив тем самым сформулированную в ст. 52 Конституции РФ гарантию: «Права потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью охраняются законом. Государство обеспечивает потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба».

В развитии института компенсации морального вреда заслуживает внимания появление этого института в уголовном законодательстве в связи с введением в ст. 128 УК РСФСР «Разглашение сведений, составляющих врачебную тайну» причинения значительного морального вреда в качестве квалифицирующего признака. В ст. 61 УК РФ 1996 г. в качестве одного из обстоятельств, смягчающих наказание, предусмотрено добровольное возмещение морального вреда, причиненного в результате преступления. Понятие «моральный вред» введено и в ст. 30 Семейного кодекса РФ, вступившего в силу 27 января 1996 г., а также в ст. 213 КЗоТ РФ.

Глава 2. РАЗМЕРЫ КОМПЕНСАЦИИ МОРАЛЬНОГО ВРЕДА

2.1 Методика определения размера компенсации

Проведенный обзор и анализ законодательства и судебной практики России, Англии, США и Германии относительно компенсации морального вреда показывают большое сходство возникающих при применении этого правового института проблем.

Прежде всего обращает на себя внимание отсутствие детального законодательного регулирования института компенсации морального вреда не только в странах прецедентного права1, где это предопределяется особенностями самой правовой системы, но и в странах статутного права — во Франции и в Германии. В то же время большую (если не сказать определяющую) роль в развитии и совершенствовании этого правового института играют судебная практика и доктринальные толкования. Как мы видели, компенсация морального вреда применяется в рассмотренных правовых системах как способ правовой защиты в основном личных неимущественных прав и благ, причем перечень защищаемых путем компенсации морального вреда благ имеет постоянную тенденцию к расширению путем судебного толкования (в России этот перечень, по меньшей мере, не уже, чем в развитых правовых государствах). Следующий момент, который обращает на себя внимание, — явно прослеживающаяся в судебной практике тенденция к упорядочению системы определения размеров компенсации. Это достигается в Англии путем введения таблиц для определения размеров компенсации морального вреда, причиненного умышленными преступлениями, а в Германии и Франции — путем выработки судебной практикой правила ориентироваться на ранее вынесенные судебные решения по делам, связанным с сопоставимыми правонарушениями. Ввиду казуистичности оснований ответственности за причинение морального вреда по неосторожности определение размера компенсации в англосаксонском праве формально не упорядочено, но необходимость подчиняться прецедентам при разрешении вопроса о наличии оснований ответственности фактически приводит к тому, что судья принимает во внимание размер компенсации морального вреда, присужденный ранее в сходном деле. Иная ситуация складывается в отношении определения размера компенсации морального вреда в российской правоприменительной практике. Проблема отсутствия точно сформулированных критериев и общего метода оценки размера компенсации морального вреда ставит судебные органы в сложное положение. Такая ситуация усугубляется как отсутствием каких-либо значимых рекомендаций или разъяснений Верховного Суда по этому вопросу, так и введением в действие второй части ГК, где в ст. 1099—1101 установлены дополнительные требования, подлежащие учету судами при определении размера компенсации. Единственное пока посвященное вопросам компенсации морального вреда постановление Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 г. № 10 не содержит указаний, которые позволили бы суду обоснованно определять размер компенсации при разрешении конкретного дела. Поэтому необходимо проанализировать установленные в ГК критерии оценки размера компенсации морального вреда и предложить общий метод их применения.

В ст. 151 ГК законодатель установил следующие критерии, которые должны учитываться судом при определении размера компенсации морального вреда:

•  степень вины нарушителя;

•  степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред;

•  иные заслуживающие внимания обстоятельства.

С введением в действие второй части ГК этот перечень был дополнен в ст. 1101 следующими критериями:

•  характер физических и нравственных страданий, который должен оцениваться с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего;

•  требования разумности и справедливости.

В случае противоречия между установленными в ст. 151 и ст. 1101 ГК критериями размера компенсации морального вреда следует руководствоваться ст. 1101 ГК, которая, находясь в составе второй части ГК, не только является более поздней по сравнению со ст. 151 ГК нормой, но и, как следует из ее названия, представляет собой специальную норму, устанавливающую правила определения размера компенсации морального вреда. Поскольку из содержания ст. 1099 ГК следует, что размер компенсации морального вреда должен определяться по правилам ст. 151 и 1101 ГК, рассмотрим, какие критерии оценки размера компенсации содержатся в обеих этих нормах.

Один из критериев — степень вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. Перечень случаев, когда вина не является основанием ответственности, содержится в ст. 1100 ГК.

Следующие критерии — это степень и характер физических и нравственных страданий потерпевшего, которые, как следует из анализируемых норм, должны приниматься во внимание во взаимосвязи с рядом других обстоятельств. Так, законодатель предписывает учитывать степень страданий, связанных с индивидуальными особенностями потерпевшего (ст. 151 ГК). Такая формулировка может дать основания для предположения, что возможно причинение неправомерным деянием иных, не связанных с индивидуальными особенностями потерпевшего страданий, но их степень не следует учитывать при определении размера компенсации. Однако подобный вывод вряд ли следует считать соответствующим действительным намерениям законодателя.

Под степенью страданий следует понимать их глубину («глубина страданий», возможно, не очень хорошее словосочетание, но именно в таком смысле мы говорим, например, о боли — «слабая», «терпимая», «сильная», «нестерпимая», что определяет, насколько глубоко мы при этом страдаем). Глубина страданий для «среднего» человека зависит в основном от вида того неимущественного блага, которому причиняется вред, и степени умаления этого блага, а индивидуальные особенности потерпевшего могут повышать или понижать эту глубину (степень) страданий. Поэтому во внимание должны приниматься как эта «средняя» глубина (презюмируемый моральный вред, как мы назовем ее ниже), так и обусловленное индивидуальными особенностями потерпевшего отклонение от нее, что даст возможность суду учесть действительный моральный вред и определить соответствующий ему размер компенсации.

Таким образом, индивидуальные особенности потерпевшего в смысле ст. 151, 1101 ГК — это подлежащее доказыванию обстоятельство, которое суд должен устанавливать предусмотренными процессуальным законодательством способами и принимать во внимание при оценке действительной глубины (степени) физических или нравственных страданий и определении соответствующего размера компенсации.

Презюмируемый моральный вред — это страдания, которые, по общему представлению, должен испытывать (не может не испытывать) «средний», «нормально» реагирующий на совершение в отношении него противоправного деяния человек. По существу, презюмируемый моральный вред отражает общественную оценку противоправного деяния.

Например, если по телевидению сообщается информация о совершенном преступлении против личности или об ином правонарушении, умаляющем принадлежащие человеку личные неимущественные блага, то у каждого человека, составляющего неопределенно большую телевизионную аудиторию, сложится представление о глубине страданий (моральном вреде), перенесенных потерпевшим. Поскольку в данном случае для подавляющего большинства аудитории потерпевший представляет собой абстрактную личность, в основе выносимого каждым составляющим аудиторию лицом суждения будут лежать его предположения о глубине страданий, которые само это лицо перенесло бы в случае совершения в отношении него соответствующего противоправного деяния. Разумеется, оценки разных лиц несколько различались бы, однако усредненная оценка имела бы наиболее объективный характер. Оценка страданий такой аудиторией выражалась бы в качественных критериях (сильные, средние, незначительные и т.п.), но если бы каждому при этом был задан вопрос, какая сумма денежных средств должна быть выплачена потерпевшему для полного сглаживания перенесенных страданий, то среднее значение названных в ответах сумм следовало бы считать наиболее справедливой количественной оценкой размера компенсации презюмируемого морального вреда. Этот размер компенсации мог бы явиться основой для определения размера компенсации действительного морального вреда путем учета всех особенностей конкретного случая. Однако проведение массовых опросов в целях выявления размера компенсации презюмируемого морального вреда вряд ли возможно и целесообразно. Поэтому в настоящей работе предлагается иной метод оценки размера компенсации, на чем более подробно мы остановимся ниже.

Перейдем к анализу критерия «характер физических и нравственных страданий». Вряд ли под характером страданий может пониматься что-либо иное, чем вид страданий. Для целей компенсации морального вреда законодатель подразделил страдания как общее понятие на нравственные и физические страдания. Исходя из требования оценивать при определении размера компенсации характер физических и нравственных страданий, можно предположить, что законодатель намерен поставить размер компенсации в зависимость от видов как физических, так и нравственных страданий.

Что такое виды физических и нравственных страданий? Под видами физических страданий можно понимать боль, удушье, тошноту, головокружение, зуд и другие болезненные симптомы (ощущения), под видами нравственных страданий — страх, горе, стыд, беспокойство, унижение и другие негативные эмоции.

Характер физических и нравственных страданий в таком понимании можно было бы учитывать и оценивать, если бы законодатель оказался в состоянии установить некую количественную соотносительность между перечисленными разновидностями таких страданий. Однако не представляется возможным и целесообразным ни теоретически, ни практически ввести какое-либо объективное соотношение между, например, тошнотой и удушьем, зудом и головокружением, страхом и горем, стыдом и унижением. По нашему мнению, «учитывать» характер физических страданий можно, лишь принимая во внимание те нравственные страдания, которые могут оказаться с ним сопряжены (например, ощущение удушья может сопровождаться негативной эмоцией в виде страха за свою жизнь). Поэтому для определения размера компенсации следует, на наш взгляд, учитывать не вид (характер) нравственных или физических страданий, а характер и значимость тех нематериальных благ1, которым причинен вред, поскольку именно их характер и значимость для человека и определяют величину причиненного морального вреда. Метод и принципы такого учета будут рассмотрены нами ниже.

Далее рассмотрим указанные в ст. 1101 совершенно новые (по сравнению с ранее действовавшим законодательством) критерии — это требования разумности и справедливости. На первый взгляд эти требования кажутся несколько необычными и даже странными, будучи применены к отдельному институту гражданского права — компенсации морального вреда, поскольку трудно предположить, что законодатель не предъявляет подобных требований к любому судебному решению по любому делу.

Принималось во внимание то обстоятельство, что нет инструментов для точного измерения абсолютной глубины страданий человека, а также оснований для выражения глубины этих страданий в деньгах. В деньгах может быть выражена лишь компенсация за перенесенные страдания. Иными словами, это своеобразный штраф, взыскиваемый с причинителя вреда в пользу потерпевшего и предназначенный для сглаживания негативного воздействия на психику потерпевшего перенесенных в связи с правонарушением страданий. Поскольку глубина страданий не поддается точному измерению, а в деньгах неизмерима в принципе, невозможно говорить о какой-либо эквивалентности глубины страданий размеру компенсации. Однако разумно и справедливо предположить, что большей глубине страданий должен соответствовать больший размер компенсации, и наоборот, т.е. размер компенсации должен быть адекватен перенесенным страданиям.

Поэтому требование разумности и справедливости следует рассматривать как обращенное к суду требование о соблюдении разумных и справедливых соотношений присуждаемых по разным делам размеров компенсации морального вреда. Если бы на территории России действовал один судебный состав, рассматривающий все иски, связанные с компенсацией морального вреда, требование разумности и справедливости могло бы быть достаточно легко выполнимо. Вынося свое первое решение о компенсации морального вреда, такой судебный состав тем самым установил бы для себя определенный неписаный базисный уровень размера компенсации, опираясь на который выполнял бы требования разумности и справедливости при вынесении всех последующих решений. Однако такая гипотетическая ситуация в действительности недостижима, так как в России действует много судов и еще больше судебных составов.

Следовательно, требование разумности и справедливости применительно к определению размера компенсации морального вреда следует считать обращенным не только к конкретному судебному составу, но и к судебной системе в целом. Поэтому должны существовать писаные, единые для всех судов базисный уровень размера компенсации и методика определения ее окончательного размера, придерживаясь которых конкретный судебный состав сможет определять размер компенсации так, как это предписывает закон, т.е. с учетом требований разумности и справедливости.

Необходимо упомянуть еще два критерия оценки размера компенсации морального вреда: степень вины потерпевшего и имущественное положение гражданина — причинителя вреда. Использование этих критериев основано на ст. 1083 ГК, применяемой к возмещению любых видов вреда, в том числе и морального.

Степень вины потерпевшего при наличии в его действиях грубой неосторожности, содействовавшей возникновению или увеличению вреда, является обязательным критерием оценки судом размера компенсации морального вреда, в то время как имущественное положение гражданина — причинителя вреда — это факультативный критерий, применять который суд не обязан. Суд может проявить снисхождение к причинителю вреда, приняв во внимание его имущественное положение при определении окончательного размера подлежащей выплате компенсации.

2.2 Соотношение размера и методики компенсации морального вреда

Поскольку законодатель отказался от нормативного установления базисного уровня и определения размера компенсации (ибо обозначенные законодателем критерии в силу их «каучуковости» совершенно не помогают суду обосновать хотя бы для самого себя указываемый в решении размер компенсации) и таким образом предоставил этот вопрос усмотрению суда, этим судом следует считать Верховный Суд РФ, который должен в порядке обеспечения единообразного применения законов при осуществлении правосудия предложить судам общий базис и подход к определению размера компенсации морального вреда, оставляя при этом достаточный простор усмотрению суда при решении конкретных дел.

Предлагаемый нами базисный уровень размера компенсации определяется применительно к страданиям, испытываемым потерпевшим при причинении тяжкого вреда здоровью, и составляет 720 минимальных размеров заработной платы (далее — МЗП), исходя из МЗП, установленного законодательством по состоянию на момент вынесения судом решения по делу. 720 МЗП — это заработок физического лица за 10 лет при размере месячного заработка 6 МЗП. Установление именно такого среднемесячного заработка физического лица до последнего времени в наибольшей степени стимулировалось налоговым законодательством . Принималось также во внимание, что такой среднемесячный заработок должен рассматриваться как оптимальный и с позиций пенсионного законодательства, поскольку этому размеру заработка соответствует максимальный размер пенсии по возрасту.

Среди нарушений права лица на здоровье одним из наиболее опасных является причинение тяжкого вреда здоровью, в связи, с чем презюмируемый моральный вред при причинении тяжкого вреда здоровью, совершенном с особой жестокостью, издевательствами или мучениями потерпевшего, принимается в предлагаемой методике за относительную единицу. Согласно ст. 111 УК под тяжким вредом здоровью понимается причинение вреда здоровью, опасного для жизни человека или повлекшего за собой потерю зрения, речи, слуха или какого-либо органа либо утрату органом его функций, а также причинение иного вреда здоровью, опасного для жизни или вызвавшего расстройство здоровья, соединенное со стойкой утратой трудоспособности не менее чем на одну треть или полной утратой профессиональной трудоспособности, либо выразившееся в неизгладимом обезображении лица, либо повлекшее за собой прерывание беременности, психическое расстройство, заболевание наркоманией или токсикоманией.

Применение этого базисного уровня и упомянутых выше соотношений максимальных санкций норм УК позволяет разработать шкалу размеров компенсации презюмируемого морального вреда применительно к различным видам нарушений личности. Понятно, что такая шкала должна подвергаться корректировке при соответствующих изменениях законодательства. Это же касается и базисного размера компенсации, если изменения законодательства дадут основания полагать, что иной размер компенсации будет более разумным.

В приложении 1 показаны определенные на основе предлагаемого метода размеры компенсации презюмируемого морального вреда для различных видов правонарушений. Поскольку отдельные виды правонарушений не влекут уголовную ответственность, размер компенсации презюмируемого морального вреда, причиненного ими, принимался в таблице равным размеру компенсации того же вреда для видов преступлений, вызывающих, по нашему мнению, страдания сходной глубины. Так, моральный вред при нарушении имущественных прав потребителей, а также при причинении морального вреда незаконными действиями и решениями органов власти и управления принимался соответствующим моральному вреду при уголовно наказуемом обмане потребителей. Разумеется, моральный вред, причиненный незаконными действиями органов власти и управления, будет различным в зависимости от их характера и сопутствующих конкретному правонарушению обстоятельств. Это может быть учтено при рассмотрении конкретного дела путем применения повышающих или понижающих коэффициентов, которые будут приведены.

В некоторых случаях уголовное законодательство предусматривает (возможно, не вполне оправданно) сравнительно мягкие виды наказания за преступления, влекущие значительный моральный вред. Поэтому презюмируемый моральный вред за такие правонарушения, как разглашение тайны усыновления и тайны искусственного оплодотворения, при построении таблицы принимался равным моральному вреду за причинение менее тяжких телесных повреждений, поскольку такие правонарушения вызывают последствия, имеющие необратимый характер, и ставят семейные связи под угрозу на неопределенно долгое время.

При оценке морального вреда, причиненного незаконным лишением свободы, принимался во внимание длящийся характер правонарушения. Поэтому компенсация в этом случае начисляется за каждый день лишения свободы исходя из предположения, что правонарушение происходит ежедневно в течение срока лишения свободы. Презюмируемый моральный вред в случае причинения смерти близкому родственнику принимался равным презюмируемому моральному вреду при причинении менее тяжких телесных повреждений. Таблица (приложение 1) рассчитана применительно к УК 1996 г.

2.3 Влияние имущественного положения потерпевшего на размер компенсации

В заключение рассмотрим вопрос еще об одном обстоятельстве, которое на первый взгляд может показаться всегда заслуживающим внимания при определении размера компенсации морального вреда, — об имущественном положении потерпевшего. Как уже отмечалось, это обстоятельство следует принимать во внимание при оценке характера и степени страданий, перенесенных потерпевшим, в специальном случае — при нарушении его имущественных прав. А как обстоит дело в других случаях? В принципе с точки зрения компенсационной функции возмещения морального вреда, т.е. ее предназначения для максимального сглаживания перенесенных потерпевшим страданий, имущественное положение потерпевшего, несомненно, имеет весьма серьезное значение.

Предположим, двум потерпевшим причинены одинаковые страдания, связанные с одинаковым нарушением личных неимущественных прав (например, каждому причинен легкий вред здоровью). Однако при этом годовой доход одного из потерпевших превышает годовой доход другого в 10 тыс. раз (вполне вероятная ситуация при современном соотношении уровня доходов различных слоев населения).

При использовании предлагаемой нами методики размер компенсации презюмируемого морального вреда составит 24 МЗП. Если годовой доход одного из потерпевших составляет 72 МЗП, а другого соответственно 720 тыс. МЗП, то первому потерпевшему компенсация, очевидно, принесет существенные положительные эмоции в связи со значительным улучшением его материального положения (его годовой доход при этом увеличится более чем на 30%), а для второго сумма компенсации с точки зрения повышения его имущественных возможностей окажется попросту незаметной и не вызовет сколько-нибудь значимых положительных эмоций.

Конечно, и в этом случае у потерпевшего могут возникнуть положительные эмоции в связи с чувством удовлетворения от самого факта возложения на правонарушителя имущественной ответственности1, что соответствует штрафной функции компенсации морального вреда. Но, тем не менее, очевидно, что в зависимости от имущественного положения потерпевшего возможна ситуация, когда при выплате компенсации моральный вред останется фактически не компенсированным. Означает ли это, что имущественное положение потерпевшего следует учитывать при определении размера компенсации, повышая размер компенсации соответственно уровню благосостояния2 потерпевшего? Представляется, что на этот вопрос следует ответить отрицательно. Присуждение разных размеров компенсации за одинаковые страдания противоречило бы как принципам разумности и справедливости (ст. 1101 ГК), так и общим правилам о возмещении вреда, которые предусматривают возможность учета имущественного положения субъектов деликтного обязательства лишь для целей снижения судом размера ответственности гражданина — причинителя вреда (ст. 1083 ГК). Возможность повышения размера ответственности в зависимости от имущественного положения потерпевшего или причинителя вреда в ГК не предусматривается. Кроме того, в соответствии со ст. 1101 при определении размера компенсации могут приниматься во внимание лишь те фактические обстоятельства, которые сопутствовали причинению морального вреда и при этом связаны с перенесенными потерпевшим страданиями.

В случаях же нарушения личных неимущественных прав страдания потерпевшего не связаны с его имущественным положением; само имущественное положение потерпевшего при определении размера компенсации нельзя относить к числу обстоятельств, сопутствующих причинению морального вреда, так как эффект компенсации зависит от имущественного положения потерпевшего не в момент причинения ему морального вреда, а в момент присуждения определенного судом размера компенсации. Поэтому повышение размера компенсации морального вреда вне связи с характером и степенью перенесенных потерпевшим страданий противоречило бы требованиям закона.

моральный вред компенсация

Глава 3. УСЛОВИЯ И ПОРЯДОК ВОЗМЕШЕНИЯ (КОМПЕНСАЦИИ) МОРАЛЬНОГО ВРЕДА

3.1 Основания возникновения права на компенсацию

После того как я отработала практику в Ленинградском районном суде я сделала следующий вывод. Суд – это орган государства, охраняющий от всяких посягательств личные, государственные и общественные интересы путем осуществления правосудия, применения мер государственного принуждения к лицам, нарушающим установленный правопорядок. С. возникает вместе с государством, но выделяется в самостоятельный орган по мере развития государственного аппарата.

Проходя практику в архиве Ленинградского районного суда, я провела исследование по делам о возмещении морального вреда за 2000г. Данную статистику я привожу ниже, где указываю количество дел рассмотренных в целом и количество дел, где были вынесены положительные решения.

Хотя человек претерпевает страдания во множестве случаев, в том числе и в результате неправомерных действий других лиц, это не означает, что он всегда приобретает право на компенсацию морального вреда. Это право возникает при наличии предусмотренных законом условий или оснований ответственности за причинение морального вреда. Обязательство по компенсации морального вреда возникает при наличии:

1)  страданий, т. е. морального вреда как последствия нарушения личных неимущественных прав или посягательства на иные нематериальные блага;

2)  неправомерного действия (бездействия) причинителя вреда;

3)  причинной связи между неправомерным действием и моральным вредом;

4)  вины причинителя вреда.

Наличие морального вреда предполагает негативные изменения в психической сфере человека, выражающиеся в претерпевании последним физических и нравственных страданий. Одной из важнейших особенностей морального вреда является то, что эти негативные изменения происходят в сознании потерпевшего и форма их выражения в значительной степени зависит от особенностей психики потерпевшего. Так, слезы — одна из наиболее распространенных реакций на причинение боли или обиды, но это может явиться только косвенным доказательством причинения морального вреда. На наш взгляд, следует применять принцип презумпции причинения морального вреда неправомерным действием и предполагать, что потерпевший испытывает страдания, если правонарушитель не докажет обратное. Это существенно упрощает позицию потерпевшего, и в то же время эту презумпцию правонарушитель может опровергнуть. Например, клеветник вправе ссылаться на неспособность потерпевшего осознавать позорящий характер распространяемых о нем сведений и будет освобожден от ответственности за причинение морального вреда, доказав это обстоятельство.

Пленум Верховного Суда РФ в постановлении № 10 от 20 декабря 1994 г. определил предмет доказывания по спорам, связанным с компенсацией морального вреда, указав, что суду «необходимо также выяснить, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием), они нанесены, степень вины причинителя вреда, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме или иной материальной форме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора».

Следующим условием ответственности за причинение морального вреда является противоправность действий (бездействия) причинителя вреда, т. е. противоречие их нормам объективного права. Учитывая недостаточную юридическую грамотность населения, можно предположить, что во многих случаях правонарушитель избегает ответственности за причинение морального вреда только потому, что потерпевший не в состоянии квалифицировать происшедшее как правонарушение и не предъявляет соответствующий иск. Например, далеко не всегда пресекаются незаконные действия административных органов, связанные с отказом в предоставлении информации, которую согласно закону они обязаны предоставлять любому заинтересованному лицу. Право на ознакомление с информацией предусмотрено, в частности, в ч. 2 ст. 24 Конституции РФ. Согласно этой норме органы государственной власти и органы местного самоуправления, их должностные лица обязаны обеспечить каждому возможность ознакомления с документами и материалами, непосредственно затрагивающими его права и свободы, если иное не предусмотрено законом.

Нормы, предусматривающие защиту личных неимущественных прав, содержатся не только в гражданском, но и в других отраслях права. В качестве примера можно привести право на личную и семейную тайну. В настоящее время законодательство предусматривает право лица на тайну переписки, телефонных переговоров и телеграфных сообщений, тайну усыновления, тайну искусственного оплодотворения и имплантации эмбриона, адвокатскую, врачебную, нотариальную тайну. Так, право на адвокатскую тайну установлено ст. 8 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», запрещающей адвокату разглашать сведения, сообщенные ему доверителем в связи с оказанием юридической помощи; банки в соответствии со ст. 25 Закона о банках и банковской деятельности должны сохранять тайну в отношении счетов и вкладов клиентов; в соответствии со ст. 14 Закона РФ о трансплантации органов и тканей врачам и иным сотрудникам учреждения здравоохранения запрещается разглашать информацию о доноре и реципиенте, согласно ст. 30, 35, 61 Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан не подлежат разглашению информация о факте обращения за медицинской помощью, о состоянии здоровья, диагнозе и иные сведения, полученные при лечении и обследовании пациента, сведения о произведенном оплодотворении и имплантации эмбриона, а также о личности донора;

Ответственность за причинение морального вреда, как правило, возникает при наличии вины причинителя вреда в форме, как умысла, так и неосторожности. Но действующее законодательство не всегда считает вину необходимым условием ответственности за причинение морального вреда.

Статья 1100 ГК устанавливает, что компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда в случаях, когда:

•  вред причинен жизни или здоровью гражданина источником повышенной опасности;

•  вред причинен гражданину в результате его незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного наложения административного взыскания в виде ареста или исправительных работ;

•  вред причинен распространением сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию;

•  в иных случаях, предусмотренных законом.

Владельцы источников повышенной опасности солидарно отвечают за вред, причиненный третьим лицам в результате взаимодействия этих источников (столкновения транспортных средств и т.п.). Вред, причиненный в результате взаимодействия источников повышенной опасности их владельцам, возмещается на общих основаниях (п. 3 ст. 1079 ГК). Из этого следует, что выплата компенсации морального вреда пострадавшему владельцу источника повышенной опасности может быть возложена только на другого виновного владельца источника повышенной опасности. Следует иметь в виду, что под источником повышенной опасности понимается деятельность граждан и юридических лиц, связанная с повышенной опасностью для окружающих (использование транспортных средств, механизмов, электрической энергии высокого напряжения, атомной энергии, взрывчатых веществ, сильнодействующих ядов и т.п.; осуществление строительной и иной, связанной с ней деятельности и др.).

3.2 Порядок компенсации морального вреда

Моральный вред компенсируется в случаях нарушения или посягательства на личные нематериальные блага (права) граждан. При нарушении имущественных прав граждан компенсация морального вреда допускается лишь в случаях, предусмотренных законом. В настоящее время возможность такой компенсации предусматривается только двумя законами.

В соответствии со ст. 15 Закона РФ от 7 февраля 1992г. «О защите прав потребителей» (с последующими изменениями и дополнениями) моральный вред, причиненный потребителю вследствие нарушения изготовителям (исполнителям, продавцам) или организацией, выполняющей функции изготовителя (продавца) на основании договора с ним, прав потребителя, предусмотренных российскими законами и правовыми актами, регулирующими отношения в области защиты прав потребителей, подлежит компенсации причинителем вреда при наличии его вины. Размер возмещения вреда определяется судом. Компенсация морального вреда осуществляется независимо от возмещения имущественного вреда и понесенных потребителем убытков. Для примера возьмём одно дело, рассмотренное федеральным судом Ленинского района г. Калининграда

Гусейнова П.И. обратилась в суд к предпринимателю Гамзатовой С.М. о взыскании материального и морального вреда в результате некачественной обработки куртки, сданной в химчистку «Чайка». Просит взыскать стоимость куртки в размере 24тыс. руб., а также за каждый день просрочки – 243 тыс. руб., моральный вред в размере 20 тыс. руб., а также судебные расходы. В суде Гусейнова Т.И. свои исковые требования поддержала и показала, что 17 октября 2001 года она отдала куртку для окраски в серый цвет в химчистку «Чайка», расположенную по ул. Ленина 97. она заплатила за окраску 280 руб., о чем имеется квитанция в деле. Ей предложили явится за курткой через пять дней. Она неоднократно ходила за курткой, но она была в начале окрашена в черный цвет и она линяла. Она отказалась получать, хотя ей говорили, что краска высохнет, затем она в течении месяца не смогла получить заказ в надлежащем порядке. Ей предложили окрашенную на черный цвет куртку с испорченным материалом. Указанную куртку она купила за 800 долларов США.

Ответчик Гамзатова С.М. исковые требования не признала.

Суд, выслушав стороны и изучив материалы дела, пришел к выводу, что исковое заявление подлежит частичному удовлетворению кроме того, суд посчитал, что при стоимости куртки 3815 руб. неустойка должна быть уменьшена до 500 руб. Суд также, учитывая нравственные страдания и индивидуальные особенности потерпевшей, а также требования разумности и справедливости взыскал с ответчика моральный вред в размере 500 руб., а также все судебные расходы.

Закон о защите прав потребителей имеет достаточно широкую сферу применения. Он применяется к отношениям, возникающим из договоров: розничной купли-продажи; аренды, включая прокат; найма жилого помещения, в том числе социального найма; в части выполнения работ, оказания услуг по обеспечению надлежащей эксплуатации жилого дома, в котором находится данное жилое помещение; по предоставлению или обеспечению предоставления нанимателю необходимых коммунальных услуг; проведению текущего ремонта общего имущества многоквартирного дома и устройства для оказания коммунальных услуг; подряда (бытового, строительного, подряда на выполнение проектных и изыскательных работ, на техническое обслуживание); перевозки граждан, их багажа и грузов; на оказание финансовых услуг, направленных на удовлетворение личных (бытовых) нужд граждан, и других договоров, направленных на удовлетворение личных (бытовых) нужд граждан, не связанных с извлечением прибыли (п. 1 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 сентября 1994г. «О практике рассмотрения судами дел о защите прав потребителей»).

Другим нормативным актом, предусматривающим денежную компенсацию морального вреда при нарушении имущественных прав граждан, является Закон РФ от 22 апреля 1993 г. «О статусе военнослужащих». Ч. 5 ст. 18 этого Закона содержит норму, согласно которой государство гарантирует военнослужащим возмещение морального и материального ущерба, причиненного противоправными действиями должностных лиц органов государственной власти и управления, предприятий, учреждений, организаций и общественных объединений, а также других лиц в результате: незаконного привлечения к уголовной или иной ответственности; незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу; незаконного осуждения; незаконного снижения в должности или воинском звании; несоблюдения условий контракта; незаконного лишения прав и льгот. Следовательно, военнослужащие вправе выдвигать требования о компенсации морального вреда, в частности, при несоблюдении условий контракта и незаконном лишении прав и льгот, т.е. в случаях причинения имущественного вреда.

Названными законами охватывается, конечно, крайне малая часть деяний, связанных с посягательством на имущественные права граждан. Вместе с тем нельзя отрицать наличие серьезных душевных страданий у человека, которому причинен какой-либо имущественный ущерб. Зачастую они оказываются намного более серьезными по сравнению с переживаниями, возникшими от посягательства на нематериальные блага личности. Это выражается, в частности, в физических страданиях при невозможности обеспечить удовлетворение зачастую даже первичных потребностей, а также и в нравственных страданиях в результате осознания невозможности воспользоваться провозглашенными правами при отсутствии материальных средств, ограничении своей свободы, понимании даже формального неравноправия, ощущении незащищенности себя и своей семьи.

На проблему взаимосвязи права собственности гражданина и его неимущественных прав можно взглянуть и под иным углом зрения. Как известно, в соответствии с положениями ст. 150 ГК РФ право на здоровье однозначно отнесено к неимущественным правам личности. Определенный интерес представляет сам термин «здоровье». Всемирная организация здравоохранения, например, определяет его так: «Здоровье - это состояние полного социального, психического и физического благополучия». Из этого следует, что к посягательствам на здоровье можно отнести не только действия, нарушающие анатомическую целостность человека, но и деяния, нарушающие его социальное и психическое благополучие.

Совершенно очевидно, что, посягая на собственность гражданина (с прямым умыслом), преступник одновременно посягает (с косвенным умыслом) и на психическое благополучие потерпевшего, т.е. на его здоровье, являющееся неимущественным благом личности. Следовательно, если потерпевший от правонарушения против собственности сможет доказать, что причиненный ему имущественный ущерб серьезнейшим образом отразился и на его психическом благополучии, то, думается, нет никаких оснований для отказа в компенсации причиненного ему морального вреда.

Таким образом, думается, что граждане, пострадавшие от преступлений против их собственности, при обосновании своих исковых требований о компенсации причиненного им морального вреда могут просить возместить нравственные страдания, причиненные посягательством не на само имущество (такой вред согласно положениям ст. 151, 1099 ГК РФ не подлежит компенсации), а психическое благополучие связанное с обладанием этим имуществом.

Важное значение, при компенсации морального вреда имеют сроки введения в действие соответствующих нормативно-правовых актов. Так как вопросы компенсации морального вреда в сфере гражданских правоотношений регулируются рядом законодательных актов, введенных в действие в резные сроки, возможность получения такой компенсации зависит от того:

·  допускает ли законодательство возможность компенсации морального вреда по данному виду правоотношений;

·  когда вступил в силу законодательный акт, предусматривающий условия и порядок компенсации вреда в этих случаях;

·  когда были совершены действия, повлекшие причинения морального вреда.

Если моральный вред причинен до введения в действие законодательного акта, предусматривающего право потерпевшего на его компенсацию, требования о возмещении морального вреда не удовлетворяются, в том числе и в случае, когда потерпевший после вступления этого акта в законную силу испытывает нравственные или физические страдания. На таком основании, что, на время причинения вреда такой вид ответственности не был установлен и по общему правилу действия закона во времени закон, усиливающий ответственность по сравнению с действовавшим на время совершения противоправных действий, не может иметь обратной силы.

Но отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не всегда означает, что потерпевший не имеет права не возмещения морального вреда. Например, в соответствии с п. 3 ст. 1 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик к трудовым отношениям, возникшим после 3 августа 1992 г., может быть применена ст. 131 Основ, регулирующая ответственность за нанесение морального вреда по обязательствам, возникающим в следствии причинения вреда, так как, отношения, связанные с компенсацией морального вреда, не урегулированы трудовым законодательствам. В частности, суд вправе обязать работодателя компенсировать причиненные работнику нравственные, физические страдания в связи с незаконным увольнением, переводом на другую работу, необоснованным применением дисциплинарного взыскания и т.п. Частные случаи сроков действия законов, предусматривающих моральный ущерб, приведены в Приложении № 2.

Компенсировать моральный ущерб гражданин может, обратившись в суд, который определяет размер этого ущерба. С введением в действие нового ГК, то есть с 1 января 1995 года моральный вред компенсируется только в денежной форме (п. 1 ст. 1101 ГК РФ). Но по отношениям, возникшим после 3 августа 1992 г. до начала, 1995г., компенсация определяется судом в денежной или иной материальной форме. То есть путем предоставления потерпевшему квартиры, машины или другого имущества.

Причинитель вреда может добровольно, не дожидаясь предъявления иска, совершить действия, направленные на сглаживание перенесенных потерпевшим страданий (уход за потерпевшим, оказание иной помощи, передача какого-либо имущества). Такого рода действия, на мой взгляд, должны быть учтены судом при определении размера компенсации, если потерпевший все-таки предъявит соответствующий иск. Важно отметить, что добровольная компенсация морального вреда отнесена ст. 61 Уголовного кодекса России к числу обстоятельств, смягчающих наказания.

Моральный вред компенсируется независимо от возмещения имущественного вреда, то есть как наряду с ним, так и самостоятельно. Причем делается это на основании представленных истцом доказательств.

При обращении в суд кроме составления искового заявления, предоставления документов, подтверждающих причинение вреда, необходимо заплатить госпошлину. Как неоднократно отмечалось в постановлениях Пленума Верховного Суда РФ, несмотря на то, что компенсация морального вреда присуждается в денежной форме, иск о компенсации морального вреда относится к искам неимущественного характера, поэтому, независимо от размера компенсации, указанного истцам в исковом заявлении, государственная пошлина оплачивается по ставке, установленной Законом о государственной пошлине для исковых заявлений неимущественного характера. В настоящее время этот размер для граждан составляет 10% от минимального размера оплаты труда, установленного законом на момент подачи искового заявления.

В некоторых предусмотренных законом случаях истец вообще освобождается от уплаты государственной пошлины. Это возможно, в частности, если требование о компенсации морального вреда вытекает из трудовых правоотношений; по искам о компенсации морального вреда, причиненного нарушением неимущественных прав авторов произведений науки, литературы и искусства, изобретений, полезных моделей, промышленных образов; по искам о компенсации морального вреда, причиненного увечьем или иным повреждениям здоровья, а также смертью кормильца; по искам, вытекающим из нарушений прав потребителей.

3.3 Способы возмещения морального вреда по действующему законодательству

Изучение судебной практики показало, что районные и городские суды часто компенсируют моральный вред в случаях, когда в результате неоказания услуг или непринятия своевременных мер (а предоставление этих услуг, либо принятие мер являются обязанностью этих предприятий, учреждений и организаций) гражданам причиняются нравственные или физические страдания.

Из положения ст. ст. 151, 1099 ГК РФ следует, что моральный вред, причиненный действиями (бездействием), нарушающими имущественные права граждан подлежит компенсации лишь в случаях, прямо предусмотренных в законе.

В настоящее время действующим законом со ссылкой на который предъявляются в суды иски о компенсации морального вреда является Закон РФ от 7 февраля 1992г. «О защите прав потребителей» (с последующими изменениями и дополнениями).

Так, Бекбулатов С. обратился в суд с иском к Калининградским горэлектросетям о взыскании материального и морального вреда, ссылаясь на то, что по вине ответчика в сети произошло резкое повышения напряжения и из строя вышли электрические приборы. Решением Ленинградского районного суда г. Калининграда от 30ноября 2000г. иск удовлетворен, взыскана денежная компенсация морального вреда в сумме 500руб.

Решением Ленинградского районного суда города Калининграда от 18 июля 2000г. удовлетворены требования Амирова З. к жилищно-эксплуатационному управлению №1 г. Калининграда, о взыскании морального вреда из-за неоднократного затопления его квартиры по вине ЖЭУ -1 не производившего ремонт кровли дома.

Всего судом рассмотрено 10 дел данной категории в 2000году.

Мной был проведен анализ судебной практики по гражданским делам о компенсации морального вреда за 2000г., показал, что в 2000г. судом Ленинградского района было рассмотрено 90 гражданских дел о компенсации морального вреда. Из них 82 дела с вынесением решения; 65 дел – с удовлетворением иска, 17 дел – с отказом в удовлетворении исковых требований, 2 дела – с отказом от иска, 3 дела – с оставлением заявления без рассмотрения и 3 дела – с прекращением производства по делу в связи с утверждением мирового соглашения.

Что касается категории этих дел то из 90 дел рассмотрено 61 дело по спорам, вытекающим из трудовых правоотношений, 19 дел – по спорам об ответственности за вред причиненный действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда, 10 дел – по спорам, нарушающим имущественные права граждан.

Суды выносят решения о компенсации морального ущерба и в результате нарушения администрацией предприятий и учреждений трудового законодательства и ущемления тем самым права граждан.

Согласно ст. 12 ГК РФ компенсации морального вреда, причиненного распространением несоответствующих действительностей и порочащих честь, достоинство и деловую репутацию сведений, является одним из способов гражданско-правовой защиты этих нематериальных благ и осуществляется на основании ст. 151, 152, 1099 – 1101 ГК РФ. При компенсации морального вреда, причиненного распространения несоответствующих действительности порочащих сведений в документах, исходящих от юридического лица за подписью руководителя организации, применяется ст. 1068 РК РФ.

Для примера возьмем гражданское дело, рассмотренное федеральным судом Ленинского района г. Калининграда, 27 июня 2002г.

Мурклинская Г.А. обратилась в суд с иском к редакции газеты «Молодежь Калининграда» о защите чести, достоинства и компенсации морального вреда в размере 1391900 руб. При этом истица указала, что сведения приведенные в статье под названием «Стряпня», опубликованное в газете «Молодежь Калининграда» от 12.04.2002г. не соответствуют действительности, оскорбляют её. Публикацией ей нанесены глубокие нравственные страдания, она испытала нервный стресс, была госпитализирована, нанесен серьёзный ущерб ее деловой репутации

Выслушав объяснения сторон и изучив материалы дела суд пришел к выводу, что иск Мурклинской Г.А. подлежит частичному удовлетворению.

Суд решил обязать редакцию газеты «Молодежь Калининграда» опубликовать в течении 10 дней со дня вступления решения в законную силу опровержения изложенных сведений статье «Стряпня», опубликованной в №15 от 12.04.2002г.

Опровержение должно быть опубликовано на странице 3 газеты в рубрике «колонка редактора» тем же шрифтом, что и статья «Стряпня».

Суд решил также взыскать с редакции газеты «Молодежь Калининграда» в пользу Мурклинской Г.А. в счет компенсации морального вреда 36 МРОТ т.е. в сумме 16200 руб. и госпошлину в доход государства в сумме 4500 руб.

Достаточно сложной сегодня остается проблема возмещения морального вреда незаконно привлеченным к уголовной ответственности. До 1 марта 1996 г. (до введения в действие второй части ГК РФ) в удовлетворении требований гражданина о компенсации морального вреда, причиненного ему в результате незаконного осуждения и привлечения к уголовной ответственности, отказывалось на том основании, что действовавшие в тот период нормативно-правовые акты - Указ Президиума Верховного Совета СССР от 18 мая 1981 г. «О возмещении ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями государственных и общественных организаций, а также должностных лиц при исполнении ими служебных обязанностей», «Положение о порядке возмещения ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда», утвержденное Указом Президиума Верховного Совета СССР от 18 мая 1981 г.. Инструкция по применению указанного Положения (далее - Указ, Положение, Инструкция), не содержали норм, предусматривающих такую возможность.

Лишь к правоотношениям, возникшим после 1 марта 1996 г., применимы нормы, предусматривающие компенсацию морального вреда независимо от вины его причинителя в случаях, когда он причинен гражданину в результате незаконного осуждения, привлечения к уголовной ответственности, применения в качестве меры пресечения заключение под стражу или подписки о невыезде. Например, имело место, следующее дело.

Мухтарова Д обратилась в суд и иском о компенсации морального вреда, причиненного ей незаконным привлечением к уголовной ответственности, указав, что 26 июля 2000г. прокуратурой Ленинского района г. Калининграда в отношении нее возбуждено уголовное дело по п. «е» ч.1. ст. 127 УК РФ. Приговором Ленинского районного суда г. Калининграда от 26 октября 2000г. она оправдана за отсутствием в ее действиях состава этого преступления. Определением судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РД указанный приговор оставлен в силе.

Незаконным привлечением к уголовной ответственности ей были причинены физические и нравственные страдания, выразившиеся в том, что ею был перенесен микроинфаркт сердца, пострадала также и ее деловая репутация, как менеджера магазина «Интерьер». Она просит суд взыскать с Министерства финансов РФ за счет казны РФ компенсацию морального вреда в размере 150 000 руб.

На суде она поддержала свои требования и добавила, что прокуратурой в отношении нее было незаконно возбужденно уголовное дело, находилась она незаконно и под подпиской о невыезде более 9-ти месяцев. За весь этот период она не смогла навестить престарелую мать и других родственников проживающих в родном селении, поскольку знала, как там относятся к женщине – горянке, совершившей преступление. Ее дети, которых воспитала одна после смерти мужа, также пострадали вместе с ней т.е. претерпели унижения и оскорбления и со стороны работников милиции, ворвавшихся домой в масках, якобы для раскрытия тяжкого преступления, и со стороны следователей прокуратуры, проводивших унизительные допросы. Из-за таких действий у нее обострились хронические заболевания. Кроме того, она получила новые тяжелые сердечно-сосудистые заболевания.

Представитель Министерства финансов РФ – юрист Управления федерального казначейства по РД иск признал частично и пояснил, что сумму компенсации считает завышенной т.е. неразумной и несправедливой.

Выслушав пояснения сторон, изучив материалы дела, суд решил исковые требования Мухтаровой Д.З. удовлетворить частично.

Суд решил также взыскать за счет средств казны РФ в пользу Мухтаровой Д.З. денежные средства в счет компенсации морального вреда размера 75 000 руб.

Судами РД рассмотрено в 2000г 19 дел по искам граждан о денежной компенсации морального вреда в связи с незаконным привлечением к уголовной ответственности, незаконным применением в качестве меры пресечения заключения под стражу. Из них удовлетворены требования по 18 делам.

Согласно п.1. ст. 1070 и ст. 1100 ГК РФ, моральный вред, причиненный гражданину в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного наложения ареста или исправительных работ, подлежит компенсации независимо от вины должностных лиц соответствующих органов в порядке, установленном законом.

Разрешая споры данной категории дел, суды правильно определились в вопросе о том, что органы дознания и предварительного следствия не могут определять размер компенсации морального вреда, поскольку это является прерогативой суда, что для возмещения этого вреда не применим порядок, предусмотренный Положением о порядке возмещения ущерба, причиненного незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда, утвержденного Указом Президиума Верховного Совета СССР от 18 мая 1981г.

В соответствии со ст. 53 Конституции РФ, гарантирующей право на возмещение вреда, причиненного органами государственной власти и их должностными лицами и на основании ст. ст.151, 1099, 1100 и п.1 ст. 1070 ГК РФ заявленные требования должны рассматриваться в порядке, установленном гражданско – процессуальным законодательством.

Вместе с тем необходимо отметить, что рассматривая дела данной категории, суды во многих случаях неправильно применяли нормы ст. 152 Бюджетного кодекса РФ, взыскивая размер денежной компенсации за счет казны РФ из средств, выделенных ФСБ РФ, МВД РФ и т.д. Руководствуясь исключительно нормами уголовно-процессуального законодательства, со ссылкой на указанные Положения и Инструкцию, следователь при прекращении уголовного дела по реабилитирующим основаниям может принять меры к устранению последствий причиненного морального вреда и порядок обращения в суд с общеисковыми требованиями. В данном случае, как представляется, не будут выполнены в полном объеме требования ч.1 ст. 134 УПК РФ, согласно которой орган дознания следователь, прокурор и суд обязаны разъяснять гражданину порядок восстановления его нарушенных прав.

Следует заметить, что было бы неправильным и весьма неразумным решать вопросы компенсации причиненного морального вреда на досудебных стадиях в рамках уголовного судопроизводства, т.к. это повлекло бы обвальный поток жалоб, либо, наоборот, неоправданные траты бюджетных средств в связи с неправильным определением органами расследования размера компенсации. Ведь с учетом известной специфики и сложности определения размера компенсации за такой вред органами предварительного следствия и прокуратуры не будет основано на законе, т.к. войдет в противоречия, в частности, со ст. ст. 151, 1101 ГК РФ.

Истей Кирдянов В.А, обратился в суд с иском (приложение 3), указав, что. он владеет на праве собственности автомобилем марки «Фольксваген Пассат», 1997 года выпуска. 18.12.2004г. он отдал этот автомобиль в автоцентр Балтийской государственной академии рыбопромыслового флота (далее по тексту БГА), для ремонта, так как автомобиль не заводился.

В период времени с 17.30 часов 18.12.2004 до 10 часов года 20.12.2004года его автомобиль был похищен, и ему был причинен материальный ущерб в размере 360000 руб.

По факту хищения его автомобиля возбуждено уголовное дело № 023356 (приложение 4) в Ленинградском РОВД г. Калининграда. До настоящего времени место нахождения автомобиля не установленно.

Просит взыскать с ответчика стоимость причиненного ему ущерба в сумме 360000 руб., сумму неустойки в связи с нарушением срока удовлетворения требований в сумме 216000 руб., компенсацию морального вреда в размере 36000 руб., расходы на уплату услу представителя в сумме 6000 руб.

Представитель ответчика БГА по доверенности (приложение 5) Карпович СМ, исковые требования не признал и пояснил, что ремонт автомобили произведен не был по причине его кражи. На время ремонта автомобиль был поставлен на стоянку БГА при автоцентре, охраняемую ООО ОП «Скорпион», в дальнейшем потребовали отсрочку рассмотрения дела (приложение 6,7). Истцу должен быть возмещен только материальный ущерб в виде стоимости автомобиля. Истцом стоимость автомобиля завышена.

Материалами дела доказано и сторонами не оспаривается что в ночь с 19 на 20 декабря 2004г. с территории автоцентра БГАРФ. расположенного по уд Островского, 4 вгороде Калининграде , был похищен автомобиль «Фольксваген- Пссат», 1997 года выпуска, VTN WVW 3 BZYE090580 (приложение 8), принятый автоцентром БГА в ремонт 18 12.2004года.

Похищенным автомобиль находился на автостоянке автоцентра БГА, находящейся под охраной ООО ОП «Скорпион», согласно договору № 145 (приложение 9) ел 01.10.2003г.

 РЕШЕНИЕ: (приложение 10)Исковые требования Кирдянона Виктора Александровича удовлетворить частично.

Взыскать с Балтийской государственной академии рыбопромыслового флота в пользу Кирдянова Виктора Александровича. 324503 руб., где 318503 руб. - стоимость похищенного автомобиля, 6000 руб - возмещение расходов на представителя.

В остальной части иска Кирдянову Виктору Александровичу отказать.

Взыскать с Балтийской государственной академии рыбопромыслового флота в доход государство госпошлину в размере 4845 руб. 03 коп.

Исполнительный лист выдан 20 января 2006г. (приложение 11)

Судебная практика свидетельствует о значительных сложностях, возникающих при определении оснований и размера компенсации морального вреда ввиду отсутствия четких критериев и методов оценки размера компенсации, в связи с чем, предлагается в качестве приоритетного направления научного поиска, обозначить разработку критериев морального вреда и механизм его определения в материальном выражении.

Весьма проблематичным остается вопрос возмещения морального вреда, причиненного потерпевшему преступлением. До последнего времени уголовно-процессуальное законодательство никак «не отреагировало» на происшедшие изменения в гражданском законодательстве, связанные с расширением перечня видов вреда, подлежащего материальной компенсации: формулировки статей 29 и 54 УПК позволили взыскивать в уголовном процессе только материальный ущерб. Хотя, исходя из здравого смысла, вряд ли найдутся противники возмещения потерпевшим моральных страданий - в рамках уголовного судопроизводства. Подтверждением этому служат и многочисленные случаи из судебной практики, в том числе из практики Верховного суда РФ. Начиная с 1993 года, суды при постановлении приговоров, принимали решения об удовлетворении предъявленных потерпевшими исков о возмещении морального вреда. Следует, однако, отметить, что суды и судьи, постанавливающие такие приговоры, шли по пути целесообразности, но отнюдь не законности. Практика эта, не подкрепленная законодательно, создавала неразбериху; судьи просто не знали, чем им руководствоваться - складывающейся судебной практикой или устаревшими положениями ст. ст. 29, 54 и 137 УПК, допускающих компенсацию только материального ущерба. От этого страдали и потерпевшие, которые не знали, в каком порядке им могут возместить причиненный моральный вред, а зачастую и не догадывались о наличии у них такой возможности, поскольку действующее уголовно-процессуальное законодательство не обязывало никого из должностных лиц правоохранительных органов разъяснять потерпевшим наличие у них соответствующего права.

Таким образом, несмотря на специфический характер института
компенсации морального вреда и законодательные ограничения его
применения, он охватывает широкий круг правоотношений, возникающих не
только в гражданско-правовой, но и в других сферах.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Несмотря на сравнительно «юный» возраст института компенсации морального вреда в нашем законодательстве, судами уже рассмотрено довольно большое количество дел данной категории. Значительную долю среди них занимают иски о компенсации морального вреда, связанного с причинением телесных повреждений источниками повышенной опасности, распространением порочащих сведений, рядом других правонарушений. В большинстве решений суда отчетливо видно отсутствие единообразия в подходе к вопросу о размере компенсации морального вреда. Суды либо пассивно следуют за притязаниями истцов в отношении размера компенсации, либо уменьшают заявленный размер компенсации без достаточной мотивировки. То, что в практике российских судов отсутствует единый подход к определению размера компенсации, доказывает, что становление института компенсации морального вреда в российском праве порождает многочисленные проблемы теоретического и правомерного характера.

Но вместе с тем следует отметить, что в настоящее время в нашей стране существует законодательная база, позволяющая решать вопросы компенсации морального вреда, осуществлять защиту чести, достоинства и деловой репутации граждан, прочих неимущественных прав и благ. Каждое из рассмотренных прав и благ имеет свою специфику, обусловленную характером этого права или блага, и установленными в законодательствами средствами его правовой защиты. Рассмотренные законы и подзаконные акты, нацеленные на решение вопросов компенсации морального вреда, в значительной степени дополняют друг друга, перекрывая имеющиеся пробелы в правовом пространстве.

Наконец следует отметить, что достаточно много проблем по поводу
компенсации морального вреда возникает в уголовно-процессуальной сфере
в связи с тем, что в УПК вообще отсутствуют нормы, регулирующие эти
вопросы. Между уголовно-процессуальным и гражданским
законодательством наблюдаются существенные противоречия по вопросам
возмещения морального вреда незаконно привлеченным к уголовной
ответственности. Эти противоречия требуют скорейшего разрешения.

Итак, следует признать, что институт возмещения (компенсации) морального вреда требует своего дальнейшего совершенствования. Необходимо более конкретно закрепить правила определения размера компенсации морального вреда, решить вопрос о компенсации неимущественного вреда юридическим лицам, выработать механизм компенсации в уголовно-процессуальной сфере, четко определить круг
третьих лиц, имеющих право на компенсацию, а также в специальных законах, предусматривающих компенсацию морального вреда, на мой взгляд, следует отразить специфику этой компенсации применительно к характеру регулируемых отношений.

Приложение № 1.

Таблица размеров компенсаций презюмируемого морального вреда.

Приложение № 2

Таблица частных случаев сроков действия законов, предусмотренных моральный ущерб

1 В широком смысле слова антиобщественное деяние, причиняющее вред обществу и караемое по закону. П. подразделяются на гражданские П. (причинение вреда личности, имуществу гражданина или юридического лица, распространение сведений, порочащих честь и достоинство гражданина или организации и т.п.), административные П. (мелкое хулиганство, мелкая спекуляция, нарушение правил дорожного движения и др.), дисциплинарные проступки (прогул, опоздание на работу и др.) и т.д. Наиболее опасным видом П. является преступление. За П. законом предусмотрена соответственно гражданская, административная, дисциплинарная, уголовная ответственность.

1 Зименкова О.Н. Компенсация морального вреда. М., 2004

1Правовая система, в которой основным источником права признается судебный прецедент, т.е. решение, вынесенное по какому-либо делу, обязательно для всех судов и низшей инстанции при рассмотрении ими аналогичных дел. Эта система дает возможность суду выполнять правотворческие функции.

1 По гражданскому праву России к Н.б., принадлежащим гражданину, относятся: жизнь и здоровье; достоинство личности; честь и доброе имя; деловая репутация; неприкосновенность частной жизни; личная и семейная тайны; возможность свободного передвижения, выбора места пребывания и жительства; Личные неимущественные права осуществляются и защищаются в соответствии с законом. К таким правам относятся: право на пользование своим именем, право авторства, право на имя, право на неприкосновенность произведения и другие неимущественные права в соответствии с законодательством об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности. Честь, достоинство и деловая репутация юридических лиц защищаются в соответствии с Гражданским кодексом.

1 Гражданин отвечает по своим обязательствам всем принадлежащим ему имуществом, за исключением имущества, на которое в соответствии с законом не может быть обращено взыскание. Перечень имущества граждан, на которое не может быть обращено взыскание, устанавливается гражданским процессуальным законодательством.

2 Экономическое положение при отсутствии материальной нужды. Б. является целью современного государства всеобщего благоденствия, которое его критики называют "обеспечительным государством". Б., однако, часто может быть достигнуто лишь тогда, когда работают оба супруга. В качестве последствий этого следует указать на "детей, которых запирают на ключ" и уделяют мало внимания воспитанию. Б. может вести к чрезмерным претензиям, неустойчивой трудовой морали, скуке, жажде впечатлений, повышенному потреблению алкоголя и способствовать специфической преступности, так называемой "преступности Б.".