Реферат: Стиляги. Отважные денди Страны Советов

Министерство образования Российской федерации

Санкт-петербургский государственный университет технологии и дизайна

Кафедра: Философии и социальных наук

РЕФЕРАТ

"Стиляги. Отважные денди Страны Советов"

Дисциплина: Культурология

Выполнила: студентка группы

1-ШД-1 Олехнович Анна

Санкт-Петербург 2009 г.

Содержание реферата

Введение

Глава 1. Возникновение субкультуры стиляг. Мода предателей

Глава 2. Взаимоотношения с обществом. Образ стиляг в искусстве

Заключение

Библиографический список

Ссылки

Приложение

Введение

В послевоенные годы на улицах советских городов появились странные молодые люди, которые вызывающе отличались от окружающих. Прерванную череду отечественных модников, фланёров и денди спустя два десятка лет продолжили стиляги. Их история – история свободных людей в стране рабов. Она по-настоящему уникальна. Эйфория первых послевоенных лет сменилась быстро нарастающим скепсисом. Упорядоченность жизни превратилась в бессмысленную штамповость существования. Уставшие, измотанные войной люди лишь ненадолго заглянув за пределы разрешенного, и не помышляли о бунте. Но были единицы, выбравшие свой путь. Не знаю уж, хотели ли они менять что-то вокруг, но не быть как все остальные, отличаться от них – точно. Это не просто "пощечина общественному вкусу". В то время это была самая опасная из всех возможных игр. Ведь бунтовать легко только, если за это тебя не уничтожат. Свобода, сохранение индивидуальности, пренебрежение к условностям и непонимание со стороны "гордого советского народа" – вот, что было важно для них.

Стиляги — советская молодёжная субкультура конца 1940-х — начала 1960-х гг., имевшая в качестве эталона западный (преимущественно, американский) образ жизни. Стиляг отличала нарочитая аполитичность, определённый цинизм в суждениях, отрицательное (или безразличное) отношение к некоторым нормам советской морали. Стиляг выделяла из толпы яркая, часто нелепая, одежда, определённая манера разговора (особый сленг). Им был присущ повышенный интерес к западной музыке и танцам. Субкультура стиляг явилась своеобразным стихийным протестом против навязываемых стереотипов поведения, а также против единообразия в одежде, в музыке и в стиле жизни. ^[1]

Глава 1. Возникновение субкультуры стиляг. Мода предателей

Одной из главных причин появления движения "стиляг" стала активизация международных контактов СССР как в годы войны, так и после неё. Увеличение числа дипломатических работников автоматически увеличило и количество членов их семей, живущих в другой, "несоветской" реальности, ассоциирующейся с успехом и процветанием. При этом если официальная пропаганда продолжала игнорировать факты заимствования СССР западных научных и технических достижений, то на бытовом уровне советские инженеры, вынужденные копировать зарубежные образцы, и экономисты, изучающие конъюнктуру рынков "стран капитала" на предмет экспорта туда сырьевых товаров и закупок оборудования, не испытывали пиетета (желание или готовность выражать почтение в чём-либо)^[1] перед советской идеологией и передавали эти настроения молодому поколению. Те, в свою очередь, способствовали их распространению среди широких слоев городской молодёжи. Если для детей советской элиты пристрастие к западной культуре было элементом показательного протеста и признаком "особости", то для большинства молодых людей того времени новая субкультура стала психологической защитой от нищеты и разрухи послевоенных лет. Несоответствие убогой реальности с красочностью киномира, запечатлённого в так называемых "трофейных фильмах", вызывало у молодых людей состояние дискомфорта. Кроме того, вернувшиеся из Европы победители привезли с собой огромное количество трофейной одежды, обуви, украшений и модных журналов. Эти вышедшие из моды на Западе предметы и стали основой для создания гардероба стиляг "из народа".^[2] Помимо вещей, после войны в СССР стали популярны зарубежные пластинки с джазовыми композициями и неизвестные доселе танцы. Так, танец буги-вуги был впервые увиден советскими людьми во время встречи на Эльбе с американскими солдатами. Писатель Эдуард Лимонов в своей книге "У нас была великая эпоха" так описывает сложившуюся после войны ситуацию:

 "На барахолках страны приземлились и пошли по рукам платья, костюмы, пальто для всех полов и возрастов — "трофейное барахло", вывезенное солдатами в вещевых мешках из покорённой Германии… Каталогом и гидом для путешествий по морю кожаных тирольских шорт, румынских, итальянских и венгерских военных пальто и детских берлинских костюмчиков служили американские фильмы… Глядя на голливудских девушек и суровых гангстеров в двубортных костюмах и шляпах, запоминала русская молодёжь модели одежды." ^[4]

 Стиляга родился на страницах журнала "Крокодил" в 1949 году. Так фельетонисты прозвали праздношатающихся пижонов за "идолопоклонство перед Западом" и любовь к "ресторанам, кричащим нарядам и буржуазной музыке джаз". Спустя пару лет сами "пижоны" гордо приняли это имя. Так в суровую советскую действительность заморским соблазном проник стиль. ^[2] "В дверях зала показался юноша. Он имел изумительно нелепый вид: спина куртки ярко-оранжевая, а рукава и полы зеленые; таких широченных штанов канареечно горохового цвета я не видел даже в годы знаменитого клеша; ботинки на нем представляли собой хитроумную комбинацию из черного лака и красной замши. Юноша оперся о косяк двери и каким-то на редкость развязным движением закинул правую ногу на левую. Обнаружились носки, которые слепили глаза, до того они были ярки..."^[3] Воспоминания потрясённого очевидца приводится в замечательной книге о стилягах замечательного историка моды Ольги Вайнштейн. Поначалу, стиляги не были ещё субкультурой. Приветствовался любой несоветский, "западнический" look. К середине же 50-х оформилась особая их элегантность. В одежде, причёсках, жестах и образе жизни. Элегантность, у которой мало было общего с "попугайским" имиджем из газет. Фильмы, ставшие культовыми для стиляг: "Серенада Солнечной Долины", "Джордж из Динки-джаза", "Тарзан", "Девушка моей мечты", "Судьба солдата в Америке", киноленты с участием Дины Дурбин. ^[8] Установить, когда возник этот термин, невозможно, однако, существует мнение, что он пришёл из языка джазистов, музыкантов. "Стилять" у исполнителей джаза означало играть в чужом стиле, кого-то копировать, отсюда презрительное выражение "стилягу дует" — это о саксофонисте, который играет в чужой манере. И, соответственно, термин переносится на самого исполнителя — "стиляга". "Стиляга" — это не самоназвание; сами себя эти молодые люди либо никак не называли, либо именовались "штатниками" (то есть горячие поклонники Соединённых Штатов). В 1949 году 10 марта в том же журнале "Крокодил" (№ 7) появился фельетон Д. Г. Беляева "Стиляга" под рубрикой "Типы, уходящие в прошлое". В фельетоне описывался школьный вечер, где появляется нелепо разодетый "на иностранный манер", тщеславный, невежественный, глуповатый молодой человек, который гордится своим пёстрым нарядом и навыками в области иноземных танцев. И все эти навыки, по словам фельетониста, вызывают смех и брезгливую жалость у остальных студентов. Таким образом, термин стиляга не только потеснил самоназвание "штатник", но и полностью заменил его.^[5]

Одежда и сам образ жизни стиляг не был слепо скопирован с американского образца. В первые годы существования данного феномена, облик стиляги был, скорее, карикатурен: широкие яркие штаны, мешковатый пиджак, шляпа с широкими полями, немыслимых расцветок носки, пресловутый галстук "пожар в джунглях". Описание стиляги из вышеуказанного фельетона Д. Г. Беляева:

"В дверях зала показался юноша. Он имел изумительно нелепый вид: спина куртки ярко-оранжевая, а рукава и полы зелёные; таких широченных штанов канареечно-горохового цвета я не видел даже в годы знаменитого клёша; ботинки на нем представляли собой хитроумную комбинацию из чёрного лака и красной замши. Юноша опёрся о косяк двери и каким-то на редкость развязным движением закинул правую ногу на левую. Обнаружились носки, которые слепили глаза, до того они были ярки…"^[2]

Впоследствии внешний вид стиляги претерпел значительные изменения: появились знаменитые брюки-дудочки, взбитый "кок" на голове, элегантный пиджак с широкими плечами, узкий галстук — "селёдочка", завязывающийся на микроскопический узел, зонтик — тросточка. Актуальными у стиляг считались свитера "с оленями", в подражание героям фильмов "Серенада Солнечной Долины" и "Девушка моей мечты". В качестве обуви в среде стиляг приветствовались полуботинки на толстой белой каучуковой подошве (так называемая "манная каша"). Летом пользовались популярностью яркие рубашки в "гавайском стиле". Таким образом, образ стиляги эволюционировал от эпатажа к элегантности. Для девушки, чтобы прослыть стилягой, было достаточно ярко краситься и носить причёску "венчик мира" (вокруг головы завивали волосы и укладывали в форме венца). Особым шиком считались узкие юбки, обтягивающие бёдра. В среде стиляг были популярны своеобразные предметы роскоши — трофейные зажигалки и портсигары, американские игральные карты с полуобнажёнными девушками (стиль Pin-up), редкие в то время авторучки. В 60-х годах стиляги отчасти переняли рок-н-рольный (рокабильный) образ.

Чаще всего, это был хенд-мейд чистой воды. Нынешним юным дизайнерам из нашей "Тряпки" такое и не снилось. Так один изобретательный молодой человек с помощью сапожника-кустаря изготовил себе сногсшибательные ботинки с лампочками, встроенными в высоченную платформу. Правда, он был бит.

Особенной удачей считалось обладать строгим, но изящным костюмом из, например, тонкой английской шерсти. И, конечно, пальто – предмет гордости денди эпохи "оттепели". Тут всё зависело от фантазии и удачи. Один из модников тогдашнего Невского вспоминал, как он чудом приобрёл "для рекламного броска" швейцарское, до щиколоток, пальто небесно-голубого цвета. Весной и осенью стиляги носили плащи. Чаще шили сами из брезента. "Многие из этих вещей делались ценой невероятных усилий дома – это был так называемый "самострок": брюки шились из того же палаточного брезента, подошвы из микропорки заказывались у армян в мастерских по ремонту обуви, кое-что поступало из братских социалистических стран: драконьи галстуки – из Китая, гавайские рубашки – с Кубы". Модники покупали западные ткани в комиссионках и заказывали костюмы и плащи частным портным, некоторые из которых были виртуозными новаторами. К примеру, Эдуард Лимонов (тогда – ещё Савенко) зарабатывал в молодости, обшивая харьковскую богему. В конце 50-х появились первые фарцовщики. Большинство из них были подпольными коммерсантами. Но и некоторые стиляги начали "утюжить" иностранцев, дабы приобрести вожделенные "фирменные" вещи. В Ленинграде такие обитали у Гостиного Двора, неподалеку от пивбара "У одноглазого" (у памятника Кутузову). ^[6]

А волосы! Чаще всего это начёсанный и набриолиненный "кок" на лбу (в противовес "мейнстримному" полубоксу). У девушек популярнейший вариант – как у Бриджит Бардо в фильме "Бабетта идёт на войну", высоко поднятая, зафиксированная лаком причёска. Хотя "стиляжные" девушки не сформировали чёткого стиля. Малейшей несоветской детали в одежде или даже минимального применения косметики было достаточно, чтобы девушку заклеймили в качестве стиляги и "проработали" на комсомольском собрании.  В СССР было три ультрамодных в то время города. Это Москва, Ленинград и Баку. В каждом был свой "Бродвей", "Брод" - место наиважнейшее для юных фланеров. В столице – улица Горького, в знойном Баку – Торговая и, наконец, ленинградский Бродвеем был, конечно, Невский проспект. Священным занятием для стиляги было, на режущем сегодня слух жаргоне, "хилять по Броду". Это был самодостаточный ритуал, состоящий в демонстрации себя "городу и миру", а также сканирование себе подобных. Фланёр не может позволить себе передвигаться абы как. Стиляги 50-х имели манерную развинченную походку, шли медленно, высоко, слегка высокомерно держа голову. Огромное внимание уделялось как бы случайной демонстрации модной одежды "своим", т.е. способным оценить. Как рассказывал ленинградский модник Александр Власов, "я на ходу посылал приветствие плащу".^[7]В конце 1940-х — в начале 1950-х гг. в среде стиляг актуальной считалась музыка свингового оркестра Гленна Миллера, в особенности хиты, прозвучавшие в кинофильме "Серенада Солнечной долины". Несмотря на то, что миллеровский биг-бэнд продолжал существовать и пользовался в мире неизменной популярностью, многие в СССР думали, что этот музыкальный коллектив распался после гибели своего руководителя: майор американских ВВС, тромбонист, аранжировщик и композитор Гленн Миллер погиб (по другим данным — пропал без вести) в 1944 году. Песня из кинофильма "Серенада Солнечной Долины" под названием "Поезд на Чаттанугу" стала своеобразным гимном стиляг:

С психологической точки зрения образ поезда, уезжающего в неведомую и недоступную Чаттанугу, стал для стиляг основным символом, позволявшим хотя бы мысленно "уехать" в обожествляемую ими Америку^.[8] Также были популярны композиции Бенни Гудмена и Дюка Эллингтона, немецкие фокстроты и танго (в том числе в исполнении Марики Рёкк и Лале Андерсон), произведения из репертуара Эдди Рознера. В целом же, стиляги тяготели к джазовой музыке: многие из них были знакомы с джазменами или сами играли на различных музыкальных инструментах. Среди танцев в конце 1940-х был актуален буги-вуги. Причём, советские стиляги не ограничивались довольно скудными познаниями в этой области и изобретали собственные вариации на тему модного танца. Так, существовали "атомный", "канадский" или "тройной Гамбургский" стили. Первые два мало чем отличались друг от друга и были некоей вариацией на тему танцев джиттер баг, линди хоп и буги-вуги. "Тройной Гамбургский" был медленным танцем, похожим на слоу-фокс. С возникновением на Западе моды на рок-н-ролл, стиляги восприняли и этот танец. Популярны композиции Билла Хейли (в особенности, "Rock around the clock"), Элвиса Пресли, Чака Берри, Литтл Ричарда, Бадди Холли.^[9]

Однако грампластинки с записями модных исполнителей в СССР были редкостью. В связи с образовавшимся дефицитом, стал популярен так называемый "рок на костях" — запись музыки производилась на рентгеновских снимках (у стиляг существовало ещё одно название таких "пластинок" — "скелет моей бабушки"). Только с появлением магнитофонов на рынке товаров "рок на костях" утратил свою актуальность. Один из самых значительных российских джазменов (в прошлом — стиляга) Алексей Козлов в своей автобиографической книге "Козёл на саксе" следующим образом описывает ситуацию:

"Контролировалось все: одежда и причёски, манеры и то, как танцуют. Это была странная смесь концлагеря с первым балом Наташи Ростовой. Танцы, утверждённые РОНО, да и манеры были из прошлого века — падекатр, падепатинер, падеграс, полька, вальс. Фокстрот или танго были не то, чтобы запрещены, но не рекомендованы. Их разрешали иногда заводить один раз за вечер, и то не всегда, все зависело от мнения и настроения присутствующего директора школы или старшего пионервожатого. При этом смотрели, чтобы никаких там попыток танцевать фокстрот "стилем" не было. Как только кто-либо из учеников делал что-то не так, в радиорубку срочно подавался знак, пластинку снимали и дальше уже ничего кроме бальных танцев не ставили."^[10]

Глава 2. Взаимоотношения с обществом. Образ стиляг в искусстве

Молодые люди, ревностно следовавшие моде и предпочитавшие джазовую музыку, существовали ещё до войны. Однако стиляги, появившиеся во второй половине 1940-х гг., уже подпадали под определение "безродных космополитов": в стране шла ожесточённая борьба с "низкопоклонством перед Западом". Стиляги с их повышенным интересом к западноевропейской и американской поп-культуре, стали одной из главных мишеней партийно-комсомольских функционеров. Фельетоны, карикатуры и гневные статьи в прессе имели целью не только высмеять и выявить низменную сущность стиляг, но и показать их в качестве потенциальных врагов Советской Власти:

"Сегодня он играет джаз, а завтра Родину продаст";

"Стиляга — в потенции враг

 С моралью чужой и куцей

 На комсомольскую мушку стиляг;

 Пусть переделываются и сдаются!"^[11]

Желание общества "переделать" (а по-существу, сломать) нонконформистов, выливалось в бесчисленные обсуждения стиляг на комсомольских и студенческих собраниях, к выговорам по комсомольской линии. Если же и это не помогало, то непокорных отчисляли из ВУЗов, исключали из рядов ВЛКСМ. Исключение из комсомола имело негативные последствия как для карьеры исключённого, так и для отношения к нему властей.

На стиляг устраивали настоящую охоту дружинники, а в провинциальных городах расправа со стильно одетыми молодыми людьми и вовсе выходила за рамки цивилизованной "борьбы с недостатками": стиляг ловили, стригли их под полубокс, а узкие штаны распарывали и вшивали красные сатиновые клинья.

Подобное отношение вызывало ответную реакцию — стиляги замыкались внутри своих компаний и от простого восхищения западной поп-культурой переходили к неприятию советской действительности.

Музыкант Алексей Козлов говорил: "У стиляг было такое отработанное бессмысленное выражение глаз. Не потому что мы придурки. Просто если бы мы обнажили свой взгляд, если бы смотрели, как мы чувствуем, — все бы увидели, как мы их ненавидим. За этот взгляд можно было поплатиться. Вот мы и придуривались" ^[10]

В пуританской хрущёвско-брежневской стране нужно было обладать немалой смелостью, чтобы выглядеть и вести себя как стиляга.

В официальной прессе нагнеталось настолько брезгливо-презрительное отношение к стилягам, что их называли "плесенью" на теле советского общества. Это, однако, только способствовало дальнейшей популяризации течения, подобно тому как "поиски красных под кроватью" в США вызвали рост левых настроений среди молодёжи.

Комсомольские папарацци караулили стиляг "на местах преступления": танцплощадках или улицах, где они любили собираться. Затем снимки, снабженные ядовитыми подписями, появлялись на стендах в городе или стенах вузов.

Ни одно уважающее себя издание не обходилось без карикатур на стиляг, часто нарисованных действительно очень талантливо^.[12]

В своем стремлении обличить "разлагающихся элементов" журналисты не останавливались даже перед откровенной клеветой. Особенно страдали девушки – однажды попав под горячее перо борцов за нравственность, они расплачивались сломанными судьбами.

Бывший ленинградский стиляга Олег Яцкевич вспоминает, что тоже стал героем возмутительной статьи в газете "Смена". В фельетоне "Прожигатель жизни" он был изображен настоящим исчадием ада и половым разбойником.

"Единственная правдивая фраза в статье была первая: „Ему еще нет двадцати лет"", – рассказывает Яцкевич. Объектом насмешек и оскорблений становилось все, что любили стиляги. Виктор Лебедев вспоминает:

- "За любовь к этой музыке и к Западу о нашей компании, в которой было человек семь, был фельетон „Сорняк", и прототипом „Сорняка"" выбрали меня. Я был жутко худой, и прозвище у меня было "Циркуль". И нарисовали столб на углу Невского и Литейного, и меня – обвивающим этот столб: как образец мерзкого такого стиляги, низкопоклонника перед Западом. А главным персонажем был Юра Надсон. Он был пасынок композитора Ивана Дзержинского. А потом, по иронии судьбы, он стал полковником милиции – после окончания юридического факультета университета. И поговорка эта – "Сегодня он любит джаз, а завтра родину продаст" – относилась ко мне".^[8]

Анатолий Кальварский рассказывает:

- "Мне нравилось носить узкие брюки, за что меня протаскивали во всяких стенгазетах школьных и в музыкальном училище. Я помню одну из карикатур на меня: в узких брюках, в ботинках на толстой подошве – у меня действительно были такие ботинки на толстой подошве, – и в одно ухо у меня влетал "Голос Америки", а в другое влетал "БиБиСи". Вот это было опасно. Но, слава богу, корзину готовить не пришлось".

Впрочем, действия властей зачастую приводили к реакциям, диаметрально противоположным тем, на которые рассчитывали критики. Возможно, многие поклонники "попугайского стиля" довольно скоро изменили бы образ жизни – повзрослев или просто переключившись на другие интересы. Но фельетон в "Крокодиле", выходившем тиражом в 300 000 экземпляров, нарисовал очень даже привлекательную картину молодого человека и его девушки, которые "словно сошли с обложки журнала мод". Сейчас, когда большинство тинейджеров подражают людям с обложек этих журналов, такой эпитет ни в коем случае не звучит негативно – не был таким он и в 1949-м году. И даже картинка, иллюстрирующая фельетон, не выглядит так уж карикатурно: вполне симпатичные, "стильные" парень и девушка, к тому же окруженные эдаким манящим ароматом запрета. И вот, вместо того, чтобы посмеяться над героем фельетона, ему начинают подражать. Благодаря этому движение стиляг в начале 50-х расширяется, а в середине десятилетия становится еще более многочисленным^.[12]

Конечно, со смертью Сталина стиляги вздохнули свободнее. По этапу – по крайней мере, за один только внешний вид – никого уже не пускали. Те, кто все-таки оказывался за решеткой, были осуждены по статьям за фарцовку, тунеядство или мелкое хулиганство. Но быть полностью уверенными в своей физической безопасности стиляги не могли – угроза расправы оставалась. Как правило, жертвам "блюстителей советской нравственности" удавалось отделаться испорченной прической или одеждой, распоротой бдительными народными дружинниками и участниками "Комсомольского патруля". Старшеклассников выгоняли из школы, студентов – из института. Часто стиляг отлавливали и доставляли в милицию. Случалось – избивали. Причем набрасывались, как правило, на одиночных, субтильных модников. А если парень оказывал сопротивление, то "из-под земли" появлялась милиция, и конечно, виновным оказывался именно пытавшийся защититься стиляга, а это уже – статья за хулиганство.

Журналист и один из идеологов горбачевской перестройки Егор Яковлев вспоминает о том времени, когда стал первым секретарем Свердловского райкома комсомола:

- "Мы начали думать, что делать со стилягами. Был удивительный человек такой Гера Мясников, и он выдумал о том, что давайте патрулировать улицу Горького от стиляг. (Ничего более незаконного и неприличного, я сегодня не могу даже прибавить и придумать.) Но, тем не менее, это было принято. Этим очень увлеклись. Мы это делали абсолютно сознательно, мы это делали максимально публично. Машины, грузовые машины подъезжали к Свердловскому райкому партии на улице Чехова 18, выходили патрули с повязками, потому что все должны видеть, что они есть, они ехали на улицу Горького, публично выходили и начинали просто-напросто публично задерживать стиляг и приводить в 50 отделение, которое называлось "полтинником"".^[9]

Впрочем, случались и более серьезные происшествия. Студент, отправивший письмо Председателю Президиума Верховного Совета СССР Ворошилову, пишет, что он и его друзья стали жертвами форменного погрома. Разъяренная толпа окружила молодых людей, осыпала оскорблениями и побоями, пыталась сорвать одежду, жестоко избила девушку.

- "За что избили эту девушку, за что оскорбили нас? Нам это до сих пор непонятно. Особую роль играла при этом милиция. Она появилась только тогда, когда вся площадь была запружено народом, только тогда, когда была совершена расправа с девушкой. А кто-нибудь из хулиганов был задержан? Нет, этого не произошло. Встает вопрос, где же были в это время работники милиции, где были комсомольские патрули, почему не остановили вовремя распоясавшихся хулиганов, почему, наконец, создали в центре такой беспорядок?" – возмущается автор письма.

Подобные случаи не были такой уж редкостью. Владимир Лебедев пишет, что в мае 1957 года настоящая война между стилягами и "жлобами" разгорелась в Самаре.

- "Видя тщетность своих усилий и решив привлечь "массы", комсомольские активисты начали буквально натравливать на стиляг учащихся ремесленных училищ и школ ФЗО. Те по наивности своей восприняли задачу буквально. В один из вечеров большая группа ремесленников вышла на Куйбышевскую и начала поголовно избивать каждого в узких брюках. В ход шли не только кулаки, но и ремни с бляхами. Кое-где они получили отпор, но численное преимущество было велико, и стиляги вынуждены были в этот вечер ретироваться с Брода. Милиция, видимо, получившая соответствующую установку, это событие как бы не заметила. На другой день, сплотив свои ряды и укрепив их спортсменами, стиляги провели ответную акцию. Некоторых особо рьяных "ремесленников" для охлаждения пыла покидали через парапет в Волгу. На этом в битве была поставлена точка, и стиляги бодрым шагом вернулись на Брод". ^[7]

По-настоящему свободно стиляги смогли вздохнуть только после Фестиваля молодежи и студентов, прошедшего в Москве в 1957 году, уже в начале хрущевской "оттепели". Столько иностранцев – молодых, свободных, веселых, модных – советские люди еще не видели! Зарубежные гости щедро делились с хозяевами и вещами, и пластинками, и журналами, и просто информацией – о том, как живут там. Конечно, власти пытались блюсти, предотвращать и не пущать. Но толком поделать уже ничего не могли. После фестиваля жизнь в СССР стала необратимо меняться, изменилось и официальное отношение к стилягам, да и сами они стали другими – внешне и внутренне. Борцам за светлое коммунистическое будущее пришлось искать новые объекты для критики: "битломаны" и хиппи. Несмотря на угасание "стиляг" как субкультуры, их мировоззрение оказало большое влияние на умонастроения последующих молодёжных неформальных объединений. Стилягам было важно не только выделить себя из толпы, из "серой массы", при помощи одежды или образа жизни, но и при помощи особого языка, точнее — жаргона. Частично этот сленг был воспринят стилягами от джазистов. Вот некоторые слова и выражения, принятые в языке стиляг и затем частично распространившиеся за его пределы:

- Бродвей (или Брод) — как правило, центральная улица города, служившая для стиляг местом встреч. В Москве "Бродвеем" была улица Горького (ныне — Тверская). В Ленинграде — Невский проспект, в Баку — улица Торговая, в Ташкенте — улица Карла Маркса (сейчас Сайёлгох), в Одессе — улица Дерибасовская, в Алма-Ате — парк по улице Калинина (сейчас Кабанбай батыра). Свои "Бродвеи" были в каждом городе или даже городском районе.

- Чувак — проверенный молодой человек, которого приглашали на "процесс" (узкую вечеринку) в "хату", Человек Уважающий Высокую Американскую Культур.

- Чувиха (чува) — девушка.

- Хилять — ходить, фланировать.

- Кинуть брэк — пройтись с целью "людей посмотреть — себя показать". Как правило, звучало, как "кинуть брэк по Броду".

- Чуча — песня Поезд на Чаттанугу ("Chattanooga Choo Choo…") из культовой картины "Серенада солнечной долины".

- Совпаршив — искаженное от "СовПошив", отечественные изделия лёгкой промышленности.

- Динамо, Динамо-машина — такси.

- Динамить — сбегать.

- Шузы — ботинки стиляг на высокой подошве. Обычно можно было приобрести исключительно у фарцовщиков. Советский аналог "шузов" — так называемая "манная каша" — на советские ботинки наклеивался по форме толстый кусок пластмассы или резины.

- Хата — свободная квартира, предназначенная для проведения вечеринки..

- Фазер — отец стиляги

- Лукать — смотреть

- Жлобы — представители "серой массы"

Что же касается искусства, образ стиляги в советском кинематографе 1950-х годов был сугубо карикатурен и жалок.^[13] Это — недалёкий, надменный франт, презирающий "серую массу", и от этого становящийся ещё более смешным. Таков герой Эдик (исп. Олег Анофриев) из фильма "Секрет красоты" (1955): в городской школе парикмахеров идут экзамены. Неспособная ученица Кукушкина (Тамара Носова) просит своего приятеля, стилягу Эдика, сесть в её кресло. Влюблённый Эдик соглашается — и надолго прощается со своим стильным "коком". В кинофильме "Сверстницы" (1959) (мелодрама о трёх подругах, окончивших школу) одна из героинь проводит время с двумя бездельниками-стилягами (то, что стиляга — тунеядец не должно было вызывать никаких сомнений). В детективе "Дело пёстрых" (1958), снятом по роману Аркадия Адамова, показана преступная и подлая сущность стиляги Арнольда и его приятелей. От высокомерного чванства и любви к "красивой жизни" — к преступлению: такова мораль произведения.

Короткометражная комедия "Иностранцы" (одна из частей киноальманаха "Совершенно серьёзно" (1960) высмеивает тех, кто преклоняется перед всем заграничным, дежурит в вестибюлях гостиниц, занимаясь скупкой иностранного "ширпотреба". Молодой журналист (исп. Александр Белявский) решает разоблачить и высмеять двоих стиляг и их подружку (Илья Рутберг, Валентин Кулик, Татьяна Бестаева): он представляется им богатым американцем.^[6]

В кинофильме "Покровские ворота" (1982) с ироничной ностальгией показан маленький эпизод: главный герой Костик (исп. Олег Меньшиков) "на хате" танцует рок-н-ролл со своей приятельницей Светочкой (исп. Татьяна Догилева).

В 1996 году режиссёром Алексеем Габриловичем был снят документальный фильм "Бродвей моей юности", посвящённый стилягам, а также моде, танцам и фильмам 1950-х годов. Фильм снят в форме интервью с известными людьми — Галиной Волчек, Натальей Фатеевой, Олегом Анофриевым, Аркадием Аркановым и другими.

В декабре 2008 года вышел музыкальный фильм режиссёра Валерия Тодоровского "Стиляги" (рабочее название "Буги на костях"). В ролях: Антон Шагин, Оксана Акиньшина, Максим Матвеев. ^[7]

В 1958 году Николаем Погодиным была написана пьеса "Маленькая студентка", посвящённая молодёжи. Одним из отрицательных действующих лиц пьесы является стиляга по фамилии Ларисов. Вообще, стиляги в произведениях часто носили "иноземные" имена (Эдуард, Арнольд) и нелепые фамилии. В 1975 году драматург Виктор Славкин написал пьесу "Взрослая дочь молодого человека" (по первоначальному замыслу — "Дочь стиляги"). В основе пьесы — вечный конфликт отцов и детей. На первом плане — сложные взаимоотношения бывшего стиляги Бэмса и его дочери — хиппи Эллы. Однако этим конфликтом поколений тема не исчерпывается — Бэмс живёт прошлым, он ничего не забыл и ничего не простил. Противостояние с бывшим комсомольским лидером Ивченко продолжается и теперь, когда Бэмс "влачит существование" простого инженера, тогда как Ивченко "выбился в люди". Самая известная постановка "Взрослой дочери…" принадлежит режиссёру Анатолию Васильеву, осуществившему спектакль на сцене Московского драматического театра им. К. С. Станиславского в 1979 году.

В 1980-е годы в СССР возник интерес молодёжи к ретро-стилю, в частности к субкультуре стиляг. На волне этого увлечения возник стиль группы "Браво", возглавляемой Евгением Хавтаном. В песнях группы — нежная и печальная ностальгия по давно ушедшим "старым добрым временам". Образ романтичного стиляги гармонирует с идеалистическими представлениями молодых людей о 1950—1960-х годах (композиции "Ленинградский рок-н-ролл", "Вася — стиляга из Москвы", "Оранжевый галстук", "Московский бит" и другие).

В творчестве ленинградской группы "Зоопарк" в некоторых композициях прослеживается интерес к "стиляжному" прошлому — "Я люблю буги-вуги", "Мажорный рок-н-ролл" (обе написал Майк Науменко), "Она не понимает", "Отправляйся за ней", "Кеды", "Тысяча пластинок" и др.

Заключение

Низкопоклонник пошлой моды

И нравов чуждых подражатель,

 Глашатель западной, "свободы"

Еще немного и… предатель.

Стиляги были разными. Одни были более эпатажными, другие более элегантными. Была "золотая молодежь" – дети тех, чьи родители были "выездными". Были стиляги, старательно подражавшие им. Были и простые, самостоятельные стиляги, сделавшие таковыми сами себя. Но все они – по одну сторону баррикад. Здесь все и всегда друг для друга – чуваки и чувихи. Свои. Стиляги не были ни скрытой сектой, ни тайным обществом. Наоборот, своим видом они подчеркивали свою непохожесть на других, стремясь выделиться из серой толпы "нормальных" советских граждан.

Жизнь тех, кто отваживался на виду у всех танцевать "стилем", слишком броско одеваться, быть иначе постриженным, говорить и даже ходить как-то необычно – нельзя было назвать простой и беззаботной. Хотя у стиляг были не только ненавистники – среди сверстников находились и те, кто им завидовал и втайне мечтал вести такую же жизнь. Но большинство все же смотрело на разноцветную "плесень" с озлобленностью, за которой легко угадывалась та же зависть. О стилягах ходили мифы, в которых их "сладкая жизнь" сильно приукрашивалась – и это было не последней причиной враждебности, которую они вызывали у "честных трудящихся". И все же было нечто, что заставляло довольно разных молодых людей во множестве советских городов "давить стиль", не оглядываясь на грозящие отовсюду неприятности.

молодежь музыка стиляга аполитичность хиппи

Библиографический список

1. Вайнштейн О. Денди. – Росмэн.М.:2006 г.

2.Васильев А. Русская мода – Матадор. М.:2004 г.

3. Литвинов Г. Стиляги. Как это было. Документальный роман. – Амфора. М.: 2009 г.

4. Лимонов. Э. У нас была великая эпоха. Арт. С-Пб.:2002 г.

5.Козлов.А. Козёл на саксе. – Азбука .М.: 1998г.

Ссылки

^[1] - Лимонов. Э. У нас была великая эпоха. Арт. С-Пб.:2002 г.С.55

^[2] - Васильев А. Русская мода – Матадор. М.:2004г. С.103.

^[3] - Вайнштейн О. Денди. – Росмэн.М.:2006 г. С.45.

^[4] - Лимонов. Э. У нас была великая эпоха. Арт. С-Пб.:2002 г. С.58

^[5] - Литвинов Г. Стиляги. Как это было. Документальный роман. – Амфора. М.: 2009 г. С. 304.

^[6] - Вайнштейн О. Денди. – Росмэн.М.:2006 г. С.48.

^[7] - http://www.stilyagifilm.ru

^[8] - Козлов.А. Козёл на саксе. – Азбука .М.: 1998г. С.26

^[9] - Вайнштейн О. Денди. – Росмэн.М.:2006 г. С.56

^[10] - Козлов.А. Козёл на саксе. – Азбука .М.: 1998г.С.42

^[11] - Литвинов Г. Стиляги. Как это было. Документальный роман. – Амфора. М.: 2009 г. С. 308.

^[12] - Лимонов. Э. У нас была великая эпоха. Арт. С-Пб.:2002 г. С.68

^[13] - Васильев А. Русская мода – Матадор. М.:2004г. С.105.

Приложение