Реферат: Экономическая мысль России

Введение

Россия XVIII века – это эпоха начала процесса первоначального накопления капитала. В результате усиления специализации сельскохозяйственного  и ремесленного производства развиваются  и товарно-денежные отношения, формируется всероссийский рынок и единое экономическое пространство.

Российские экономисты этого периода,  как правило, были советниками государей, составляли записи по вопросам экономической политики, предлагали проекты переустройства. На рубеже XVII – XVIII веков в России Петр I осуществляет преобразования во всех сферах общественно-экономической жизни страны. Первым русским экономистом называют Ивана Тихоновича Посошкова, в творчестве которого нашла отражение реформаторская деятельность Петра I. Важное место в истории русской экономической мысли занимают экономические воззрения ученого М. В. Ломоносова, изложенные им в разных произведениях.

В конце XVIII – первой четверти XIX веков для экономики России были характерны нехватка прибавочного продукта для расширенного воспроизводства всех отраслей народного хозяйства, удовлетворение постоянно растущих материальных, культурных потребностей всех социальных групп общества.

Вызывала беспокойство правительства, государственных деятелей и интеллигенции бедность, безграмотность и социальная напряженность в среде крепостных и государственных крестьян. Привлекала внимание и вызывала страх крестьянская война под руководством Емельяна Пугачева. Дворяне анализировали ее экономические причины. Для закупки за рубежом предметов роскоши, которые требовали в основном дворяне, помещики, церковнослужители, не хватало валюты. Помещики и купечество форсировали вывоз хлеба за границу, а в это время часть российского народа голодала, по дорогам бродили нищие, росла преступность. Россия отставала от некоторых стран мира по уровню технической оснащенности и формам организации производства в сельском хозяйстве и промышленности. Крестьянские хозяйства не имели лошадей, орудий и средств для обработки угодий. В этих условиях российская научная общественность ищет причины замедленного развития экономики России. Заметный след оставили экономисты Вольного экономического общества, созданного в 1765 году.

В трудах “декабристов” выражены взгляды на многие проблемы экономического развития России. Декабристы были выходцами из дворянской среды, обсуждали проблемы развития России, участвуя в тайных обществах. Все они отрицали крепостничество, считали необходимой новую организацию сельскохозяйственного производства, отдавали приоритет капиталистическим формам развития промышленности, критически относились к мыслителям Запада, учитывали специфику России.

В 30 – 60 годы XIX века в России продолжается процесс упадка помещичьего хозяйства. После декабристов и поражения в Крымской войне в России наступили долгие годы реакции.  Участились волнения крестьян, все громче раздавались требования радикальных перемен. В этот период можно выделить несколько направлений в русской экономической мысли. Крепостники, защищавшие крепостничество, выступили против ущемления дворянских прав. Крепостникам противостояли дворянские либералы, которые выступали за преимущество вольнонаемного труда по сравнению с принудительно-крепостным. К ним примыкали буржуазные либералы, которые признавали необходимость замены феодальных экономических отношений буржуазии. Подлинная антикрепостническая программа была у революционных демократов, выступавших с позиции крестьянства. Их теория ликвидации крепостничества не ограничивалась отменой личной зависимости крестьян, она требовала ликвидации помещичьего землепользования. 

Против крепостничества выступали дворянские либералы. Либеральное движение среди дворянства особенно усилилось в 30 – 40 годы. Дворяне-либералы критиковали крепостничество как систему, требовали отмены крепостной зависимости крестьян.

Дворянские либералы в 30-х годах размежевались на западников и славянофилов, хотя и те, и другие полагали невозможным сохранение крепостного права в России, считали более производительным вольнонаемный труд. Коренное отличие между ними заключалось в отношении к западноевропейскому опыту экономического развития.

Славянофилы опасались острых форм классовой борьбы, которыми сопровождались на Западе развитие капиталистических отношений. Они хотели, чтобы движение России по капиталистическому пути проходило без классовых противоречий.

Западники же положительно относились к экономическому и к политическому опыту Запада, полагали, что Россия может использовать этот опыт. В то же время они считали, что особенности России, в том числе и необъятные ее просторы, будут препятствовать серьезным социальным противоречиям. По сравнению со славянофильством западничество было более широким течением. В него входили как представители дворян, так и буржуазии, поэтому оно охватывало и дворянский, и буржуазный либерализм, защищавший буржуазный путь развития России.

Различным либеральным направлениям в русской экономической мысли противостояли революционные демократы. Они были последними представителями дворянских революционеров, в 60-е годы они перешли на позиции революционной демократии.

Высшим достижением русской и мировой экономической мысли того времени стало экономическое учение Н. Г. Чернышевского. Он возглавлял революционно-демократическое движение в России, отстаивая требования трудящихся и крестьян в условиях развития капитализма в России.

Для пореформенной России характерно многообразие идеологических  течений, число которых на протяжении всей второй половины XIX века неизменно увеличивалось.

Одним из ведущих направлений общественно-политической мысли в России в 70-е годы XIX века было народничество, которое применительно к этому периоду обозначают как “революционное”. Представители революционного народничества не занимались специально проблемами экономики.

Вопросы хозяйственного быта, специфики и темпов экономического развития интересовали их лишь в контексте общей эволюции российского общества и государства. Они критиковали капитализм в целом как общественно-экономическую систему, которая не отвечает потребностям человека. Идеальным строем они считают  социализм, зародышем которого, по их мнению, была крестьянская община. Народники настаивали на том, что Россия – страна особая, и поэтому развивается по своему собственному пути. Эта уникальность, говорили народники, позволяет России прийти к социализму минуя капитализм – через крестьянскую общину.

После убийства народовольцами в 1881 году императора Александра II характер общественно-экономических взглядов революционных народников несколько изменился.

Ведущие представители народников в 80 – 90 годы XIX века вошли в историю общественно-экономической мысли как либеральные народники. В либерально-народническом направлении выделялись представители университетской науки.

Не только народники, но и представители других течений относились к марксистской концепции скорее сочувственно, чем критически. Однако тех, кто разделял все основные положения марксизма и причислял себя к марксистскому направлению в конце XIX века, в России было немного.

Становление марксизма было связано с переводом на русский язык произведений К. Маркса и Ф. Энгельса.

В самом конце XIX века – в 90-х годах – возникает еще одно течение, которое быстро становится весьма влиятельным. “Легальный марксизм”. Представители этого течения стояли на позициях марксизма, но публиковать свои произведения в российской печати они могли свободно. В это время существовало еще одно направление – математическое. Внимание этого течения было обращено не только на собственно экономические проблемы, но и на то, каким образом исследователи решали эти проблемы, то есть не методологию и методику историко-экономического анализа.

Приближался XX век. Россия этого периода была аграрно-индустриальной со сравнительно высоким уровнем развития капитализма. Уровень концентрации промышленного производства в России был значительно выше, чем в других странах, что явилось основой процесса монополизации экономики.

К числу особенностей экономики России XX века нужно отнести большую роль иностранного капитала в промышленности и банках страны.

Россия в эпоху петровских преобразований

     В XVII веке Россия была самым крупным государством в Старом Свете. Она занимала территорию от Северного Ледовитого океана до Каспийского моря, от Днепра до берегов Охотского моря, однако население России составляло всего 13 миллионов человек и было сосредоточенно в основном в центре и на севере Европейской части. Черноземные земли Кубани, Северного Кавказа и Причерноморье Украины еще не входили в состав России, а среднее и нижнее Поволжье было почти не освоенным. К концу XVII века, в результате присоединения к России всей Сибири, Левобережной Украины, страна превратилась в многонациональное государство, по сути, в империю. В ее состав входили теперь и обширные азиатские земли, населенные не только православными крестьянами, но и мусульманами, буддистами, язычниками. В России все отчетливее проявлялась ее европейская и азиатская сущность, ее промежуточное положение на стыке двух цивилизаций. Безусловно, Россия стремилась в Европу, но у нее были не менее важные интересы на Востоке, и все это определяло двойственность в экономическом и политическом развитии России.

     На рубеже XVII-XVIII веков Россия стояла перед необходимостью преодолеть социально-экономическую отсталость по сравнению со многими западноевропейскими странами – Голландией, Англией, Францией, которые уже достигли к этому времени заметных успехов на пути к рыночной экономике. Экономика России по-прежнему оставалась преимущественно натуральной, со слабо развитой промышленностью. Очень громоздкой и неповоротливой была система управления народным хозяйством. В то время как во многих странах происходил или уже был завершен процесс отмены крепостного права, В России, наоборот, шло дальнейшее закрепощение крестьян феодалами, монастырями, членами царской фамилии. В западной Европе в отношениях феодалов и крестьян уже с XIV-XV преобладала денежная рента (цензива), что делало крестьян более свободными и заинтересованными в результатах труда, поэтому производительность труда там была в полтора-два раза выше, чем в России.

     Стране были присущи признаки автаркии, т.е. хозяйственной замкнутости, изолированности от внешнего мира, жестко поддерживаемой государством. Отсутствие выхода к морям сдерживало развитие международных связей, хотя потребность в прямых внешних путях была огромной. Путь через Белое море был долгим, трудным, ограниченным в течение многих месяцев в году. Выход через Балтийское море контролировала Швеция, которой принадлежали все прибалтийские земли. Выход через Азовское и Черное моря находился под контролем Турции и Крымского ханства.

     Справедливости ради следует отметить, что попытки выйти в Европу предпринимались еще вовремя правления царя Алексея Михайловича и его дочери, царевны Софьи. Стремя покончить с экономической замкнутостью, они положили начало широким торговым связям с западной Европой. В 1687 и 1689 годах под руководством фаворита Софьи князя В.В. Голицына были осуществлены два похода в Крым, чтобы добиться выхода в Черное море и создать там русский флот, но достичь этого так и не удалось.

     Особенно заметным к концу XVII века было отставание от европейского уровня в военном деле. Хотя храбрость и отвага русских воинов была известно давно, техническая оснащенность армии оставалась низкой, отсутствовало хорошее огнестрельное оружие. Безнадежно отстала организационная система армии, основной ударной силой которой была дворянская конница. Стрелецкие войска, размещенные по отдельным городам и селениям, не несли в мирное время регулярной воинской службы. Лишь во время войны собиралась армия страны, больше похожая на народное ополчение. Небольшие наемные полки «иностранного строя» не получили широкого распространения. У России не было своего военно-морского флота.

     Существенное отставание от Европы наблюдалось во всех сферах общественной жизни. В зачаточном состоянии находилась система образования. В церковноприходских школах обучали лишь грамоте и священному писанию. Как такового светского образования не существовало, и в этом Россия отстала от Запада на пять-шесть веков. В типографиях печатались в основном книги духовного содержания. Отсутствовало медицинское обслуживание населения. В стране не было ни одного русского врача, а редкие иноземцы обслуживали лишь членов царской фамилии и их приближенных. Была всего одна аптека, да и та  - при царском дворе. В конце XVII века европейцы рассматривали как варварскую страну, свою будущую колонию (подобно Индии). Известный голландский географ Н. Витсен составил кару России под названием «Новая Ландкарта Северной и Восточной Татарии. 1687 г.».

     В этот период Россия уже исчерпала все возможности обособленного, автаркического развития вне европейской цивилизации. Необходимо было решать многочисленные проблемы в экономике, государственном устройстве, армии, образовании, культуре. Кроме того, кризисные явления нарастали в идеологии в форме религиозной борьбы между православной и старообрядческой церковью.

     В середине XVII века, который историки назвали «бунташным», страну потрясли восстания горожан в Москве, Пскове, Новгороде, Козлове, Тамбове, Воронеже, Курске, Сольвычегодске и других городах. Значительные территории на юге России охватила крестьянская война 1670-1671 годов под предводительством Степана Разина, в отряды которого входили не только казаки и крестьяне, но и степные народы Поволжья. Все это свидетельствовало о расшатывании прежних устоев Московского государства, ослаблении единства общества.

Сущность реформ Петра I

    Начало конкретных преобразований в России связано с именем царя Петра I. Он родился в Москве 30 мая 1672 года от брака царя Алексея Михайловича со второй женой – Натальей Кирилловной Нарышкиной. После смерти Алексея Михайловича в 1676 году на престол взошел его сын от первой жены, Марии Ильиничны Милославской, - несовершеннолетний, к тому же слабый здоровьем, Федор. Он почти не занимался делами страны, а за него правили бояре Милославские. В 1672 году царь Федор скончался, не оставив наследников. В Москве началась борьба за престол между Милославскими и Нарышкиными. Царевна Софья, дочь от первого брака, спровоцировала стрелецкий бунт, в результате чего в Кремле были убиты несколько родственников и сторонников Нарышкиных. После этого бунта к присяге были приведены сразу два царя, два сводных брата: 16-летний Иван V от Милославских и 10-летний Петр от Нарышкиных. При них находилась правительница Софья, поскольку Иван был больным человеком, а Петр – еще совсем ребенком. В 1689 году в Москве вспыхнул новый стрелецкий бунт с целью убрать Петра с трона. После подавления этого мятежа Софья была заключена в Новодевичий монастырь, а Петр стал во главе страны (формально до 1696 года с Иваном V, который почти не вмешивался в государственные дела).

     В течение нескольких лет Петр I объездил многие европейские страны, изучая различные стороны экономики и политики этих государств, осваивая лично многие профессии при строительстве кораблей в Голландии и Англии. Начиная с первого января 1700 года, в стране был введен новый календарь, что символизировало переход России к реформированию всех сторон жизни огромного государства.

     Развитие промышленности. Несомненно, на решимость молодого царя начать кардинальные реформы повлияли поражения в войне со Швецией и Турцией за выход в Балтийское и Черное моря. Военные неудачи показали, прежде всего, отсталость отечественной металлургии. Ведь до самого начала XVIII века Россия ввозила, в основном из Швеции, железо, медь, олово, оружие. Война в Прибалтике прекратила эти поставки, поэтому развитие собственного металлургического производства становилось стратегической проблемой.

     Правительство прилагало огромные усилия по строительству железоделательных мануфактур за счет казны на Урале и Олонецком крае. Первое десятилетие XVIII века можно охарактеризовать как период активного вмешательства государства в экономику и поощрения частного предпринимательства. Стало распространенным явлением передача казенных предприятий, особенно убыточных, частным «партикулярным» владельцам, иностранцам, или торгово-промышленным компаниям – кумпанствам. Государство брало на себя затраты по подготовке рабочих, осуществляло поставки оборудования, присылало специалистов на эти предприятия. Для особо важных отраслей давались различные привилегии, льготные ссуды, бесплатные земельные участки для строительства новых заводов.

     Следует подчеркнуть, что эти экстренные меры сыграли решающую роль в создании мощной базы для армии, что позволило победить Швецию в Северной войне. В результате Россия получила выход в Балтийское море и вернула свои земли, входящие издавна в Новгородское княжество. В 1703 году был основан город Санкт-Петербург, ставший в 1713 году новой столицей России.

     Первые мануфактуры появились в России еще в XVII веке, но они не сыграли в то время заметной роли в экономике. Именно с XVIII века начинается мануфактурный период в народном хозяйстве, поскольку мануфактурная система стала преобладающей по сравнению с ремесленным производством. С XVII века мануфактуры в России стали называться по-западному – «фабрики», хотя, как известно, фабрики основывались на системе различных машин и вольнонаемном труде, которых в России в тот период почти не было.

     Так как в стране почти отсутствовали свободные работники, то главной проблемой при организации мануфактур было обеспечение их нгаемной рабочей силой. Правительство увеличило масштабы принудительного труда, когда к предприятиям приписывались целые деревни и села сначала только на осенне-зимний период, а потом и насовсем.

     Помимо казенных и вотчинных, стали появляться посессионные, или условные мануфактуры. С 1721 года по указу Петра I разрешалось покупать крепостных крестьян недворянам. В таком случае крестьяне приписывались к предприятию и составляли единое целое. Этих крестьян уже нельзя было продать отдельно, т.е. такие мануфактуры покупались и продавались только на определенных условиях. За деятельностью владельцев посессионных мануфактур велось государственное наблюдение. Эти владельцы впоследствии освобождались от обязательной государственной службы, имели налоговые и таможенные привилегии. Продолжали развиваться и рассеянные мануфактуры, которые возникали на основе купеческого капитала и привязывали домашнее крестьянское производство к торгово-промышленному капиталу.

     Помимо крупных мануфактур в российской экономике еще оставался большой ремесленный сектор в городах, а также домашние промыслы на селе как составная часть натурального феодального поместья, хотя и эти производители все больше попадали в зависимость от рыночных отношений в лице скупщиков продукции. При Петре I была сделана попытка поставить под государственный контроль мелкое ремесленное производство.

      Петр I стремился провести внутренние преобразования в России, чтобы вывести ее на европейский уровень. Помимо военных и дипломатических проблем он глубоко вникал во все вопросы российского государственного управления. За 25 лет – с 1700 по 1725 годы – им было принято почти три тысячи различных законов и указов, касающихся экономических, гражданских, бытовых сторон жизни населения, в том числе и управленческих структур государства.

Радикальные всеобъемлющие реформы в сфере управления были обусловлены необходимостью укрепления абсолютной монархии. Прежде всего, следовало создать стройную административную вертикаль, полностью подчинявшуюся верховной власти. На это была направлена коренная реорганизация всей структуры государственного управления сверху донизу.                                                                                                                                                                   

     Главным объектом реорганизации была Боярская дума, которая постоянно вмешивалась в дела предшественников Петра и которая уже не соответствовала режиму абсолютной монархии. В 1711 году Петр I упразднил эту структуру, создав правительствующий Сенат из девяти человек, назначаемых им самим. Это был высший государственный орган, обладавший законодательной, административной и судебной властью. Главой государственной власти стал император.

     Много времени уделял Петр I реформированию устаревшей приказной системы. Почти вся многочисленная, сложная, запутанная бессистемная «толпа» приказов была заменена коллегиями. Коллегии были созданы по шведскому образцу, но с учетом российских условий. В каждую их них входил президент, вице-президент, советники, помощники, секретарь. Президент коллегии, как правило, был русским, а вице-президент – иностранцем. Работа в коллегиях была четко организована, в отличие от приказной путаницы и неразберихи. Петр искренне надеялся, что коллегиальная система не будет нести в себе старые пороки: произвол, злоупотребления, волокиту, взяточничество. Но надеждам царя было не суждено сбыться, поскольку в условиях невероятного усиления роли бюрократии масштабы этих пороков только разрастались.

     В 1708-1710 годах была проведена губернская реформа, по которой вся страна была поделена на восемь губерний.                           

     Стоит отметить, что созданная в ходе петровских преобразований административная система оказалась весьма прочной. В главных чертах она сохранялась (с некоторыми изменениями) вплоть до 1917 года. Структура управления, механизм власти и ее функции оставались незыблемыми практически в течение двух веков.

     С целью экономической поддержки дворянства Петр издал Указ о единонаследии, по которому происходило окончательное слияние двух форм феодальной земельной собственности (вотчины и поместья) в единое юридическое понятие – «недвижимая собственность». Оба вида хозяйств уравнивались во всех отношениях, поместье становилось также наследным, а не условным хозяйством, их нельзя было дробить между наследниками. Имения передавались по наследству только одному из сыновей, как правило старшему. Остальные дети получали наследство деньгами и прочим имуществом, они были обязаны поступать на военную и гражданскую службу. К этому Указу вплотную примыкало введение Табели о рангах.

     Петр I провел церковную реформу, полностью подчинив церковь государству. Начиная с Петра I , государство стало вмешиваться в религиозную жизнь, следило за обязательным причащением всех православных. Через Синод была отменена тайна исповеди, священникам вменялось в обязанность сообщать в Тайную канцелярию о признаниях прихожан, сделанных во время исповеди, если они касались интересов государства. Церковь отныне была обязана во всех мирских делах подчиняться распоряжениям светской власти. 

     Для поддержания и упорядочения внутреннего рынка в 1719 году была создана Коммерц-коллегия. Позже были учреждены Главный и городской магистраты, в функции которых входила всяческая помощь купечеству, их самоуправлению, созданию гильдий.

     В целях улучшения торговых путей правительство впервые в истории страны приступило к строительству каналов.

     Следует отметить, что развитие внутреннего товарооборота сдерживал «денежный голод», страна по-прежнему испытывала острую нехватку денежных металлов. Денежный оборот состоял в основном из мелких медных монет. Серебряная копейка была очень крупной денежной единицей, зачастую ее рубили на несколько частей, каждая из которых совершала самостоятельный оборот. В 1704 году Петр I начал денежную реформу. Стали выпускаться серебряные рублевые монеты, или просто рубли. За весовую единицу рубля был принят серебряный талер. Выпускались и золотые монеты: цесарские рубли и червонцы.

     Петровские преобразования коснулись и внешней торговли, которая стала активно развиваться благодаря, прежде всего, выходу к Балтийскому морю. Усилению внешнеторговой ориентации экономики России способствовала целенаправленная политика меркантилизма, проводимая правительством. Одним из идеологов меркантилизма был русский мыслитель-экономист И.Т. Посошков.

     Сторонники меркантилизма считали, что страна должна достигнуть активного внешнеторгового баланса, т.е. превышения доходов от вывоза товаров над расходами по ввозу товаров в страну. Обязательным элементом меркантилизма является установление жестких таможенных барьеров для защиты отечественных производителей от иностранных конкурентов. Так, в 1724 году был установлен таможенный тариф, по которому на ввоз таких иностранных товаров как железо, парусина, шелковые ткани устанавливалась пошлина до 75% их стоимости, чтобы стимулировать их производство у себя в стране.

     Высокими экспортными пошлинами облагалось сырье, необходимое для отечественных предпринимателей, чтобы оно не уходило за пределы страны. Государство держало в основном всю внешнюю торговлю в своих руках через монопольные торговые компании и откупы. Основной валютой, используемой во внешнем обороте, оставался серебряный талер.

     Заметные изменения происходили и в структуре внешней торговли. Если в начале ХVIII века вывозилась преимущественно продукция сельского хозяйства и сырье, то к середине 1720-х годов больший удельный вес стала занимать продукция мануфактурного производства: уральское железо с демидовских заводов, льняное полотно, канаты, парусина. Изменилась и география внешнеторговых российских центров.

     Северная война со Швецией, южные подходы к Азовскому морю, строительство флота, мануфактур, каналов, городов постоянно требовали огромных государственных расходов. Бюджет России находился в критическом состоянии. Была поставлена задача по изысканию все новых налоговых поступлений. Начиная с 1704 года, один за другим устанавливался бесконечный ряд новых налогов: мельничный, пчелиный, погребной, банный и т.д. К новым налогам добавлялись казенные монополии. В число монопольных товаров, помимо смолы, поташа, ревеня, клея добавились новые: соль, табак, мел, деготь, рыбий жир, сало, дубовые гробы. Рыбная ловля становилась объектом откупа, вино продавалось только в казенных кабаках. Была введена подушная подать с ревизской души, которая выплачивалась не только с работоспособного мужчины, но и с мальчиков, стариков и даже умерших, но все еще числившихся в ревизских списках. Для более точного учета по стране стали проводить переписи мужского населения через каждые 20 лет. Но основная статья дохода государственного бюджета – прямые налоги с населения.

     Получили распространение различные натуральные повинности, такие как рекрутская, постойная (квартирная) и подводная, в соответствии с которыми крестьяне должны были обеспечивать войсковые части, вставшие на постой, продовольствием и фуражным зерном. Государственные крестьяне также были обязаны выполнять разного рода работы в пользу государства: перевозить почту и выделять подводы для извоза, принимать участие в строительстве каналов, гаваней, дорог.

     Одним из значительных преобразований Петра I следует назвать военную реформу, которая позволила приблизить русскую армию к европейсмким стандартам того времени. Прежде всего был отменен прежний принцип формирования армии случайными солдатами из гулящих, охотников и др. Впервые в России была создана регулярная армия на основе рекрутской повинности. Рекруты проходили воинскую подготовку, получали обмундирование, вооружение. Петр I почти не использовал принцип наемной армии. Он предпочитал национальные вооруженные силы. Русская полевая армия состояла из пехотинцев, гренадерских, кавалерийских полков. Подготовка офицеров осуществлялась в военных школах. Особое внимание уделялось флоту. В Москве была основана Школа математических и навигационных наук, где готовились морские офицеры.

     Очень трудно оценить все преобразования Петра I. Эти реформы носят весьма противоречивый характер, им нельзя дать однозначную оценку. Самое главное заключается в том, что впервые после крещения Руси Петр I осуществил энергичную попытку приблизить страну к европейской цивилизации.

     Петр I постоянно подчеркивал, что Россия не должна более оставаться закрытой от мирохозяйственных процессов, если она не хочет и дальше отставать в социально-экономическом развитие и постепенно попадать в тяжелую колониальную зависимость от передовых западных стран, как это получилось со многими государствами Азии. В итоге петровских реформ Россия сумела занять достойное место в системе европейских государств. Она превратилась в великую державу с эффективной экономикой, мощной армией и морским флотом, высокоразвитой наукой и культурой.

     Продвижение России вперед было быстрым, решительным. Петр поддерживал в своих единомышленниках бодрость, веру в успех, он торопился успеть многое сделать, и недаром петровскую эпоху называют «Россия молодая». Но все эти преобразования происходили зачастую путем насилия, через страдания народа, через крутую ломку обычаев, привычек, психологии людей, через экстремизм, нетерпимость, нежелание считаться с внутренними условиями для реформ. Насаждение нового шло через жестокую борьбу со старым.

Посошков И.Т.- Русский предтеча Адама Смита

     В Петербурге на устроенном букинистами аукционе известный писатель и историк, профессор М.П. Погодин приобрел в 1840 году редкостную рукопись Ивана Посошкова, названную автором «Книга о скудности и богатстве, си есть изъявление от чего приключается напрасная скудность и от чего изобильное богатство умножается». Изданная Погодиным в 1842 году книга явилась экономическим откровением, а самого Посошкова стали называть русским предтечей Адама Смита.

     Биографические сведения об Иване Посошкове крайне скудны. Известно, однако, что он родился в селе Покровское близ Москвы в семье ремесленников-серебряников, учился гравированию, черчению, оружейному, столярному делу, чеканке денег, винокурению. В 1694—1696 годы работал над денежным станком для подношения Петру I. В 1697 году демонстрировал царю «огнестрельные рогатки». Имел винокуренный завод, серный прииск, искал нефть, пытался завести фабрику игральных карт, работал фонтанным и водочным мастером. К концу жизни покупал дома, деревни, земли в Новгороде и Петербурге.

     Именно близость к Москве родного села во многом, по-видимому, сыграла свою роль в «возгорании» в нем «жажды деятельности», а полученные знания определяли род его занятий: винокуренный завод, организация текстильной мануфактуры, «уставный денежного дела мастер». Столь разносторонние профессиональные искания во многом объяснялись и колебаниями «неорганизованного» рынка, который заставлял Посошкова прикладывать капиталы в разных сферах производства и тем самым защищать себя от возможных катастрофических последствий в случае неудачи в каком-то из его предприятий. Сейчас бы это назвали обеспечением стабильности бизнеса.

Однако бурная жизнь пионера нарождающейся русской промышленности, пребывание в официальном положении (у водочных дел), попытки изобретать по военной части, сочинительство, даже положение сравнительно состоятельного человека — всё это не обеспечило видного положения среди сотрудников Петра. Посошков умирает при Екатерине I 1 февраля 1726 года, в Петропавловской крепости. Причина ареста точно не выяснена, но, по-видимому, погибель Посошкова была вызвана именно сочинением его — «Книгой о скудости и богатстве…» — сочинением, составляющим главное основание его славы. И вправду, по силе языка, по массе затронутых вопросов, по богатству мысли сочинение это дает полное право назвать Посошкова первым русским экономистом.

     «Книга о скудности и богатстве…», основное литературное произведение Посошкова, призывавшее к углублению петровских преобразований и коренному изменению социальной базы реформ, стала, по сути, целостной экономической программой обновления страны и в то же время литературным подвигом. Рукопись книги была обнародована, когда он был уже в преклонном возрасте — в 1724 году. Она писалась в сложное и противоречивое время, в период коренных преобразований, прочно связанных с именем Петра I, которому, по замыслу автора, и адресованы реформаторские предложения по преобразованию различных сторон государственной и общественной жизни. Призывая правителя проявить политическую волю, поскольку «царь яко Бог, еже возхощет, в области своей может сотворить», Посошков призвал Петра I изменить всё, что в пределах империи «неисправно».

     Дух реформаторства, присущий Посошкову, во многом определялся не только ведущей ролью в экономике сельского хозяйства, основанного на крепостном труде, не способствовавшем юридическому закреплению права собственности, но и чрезмерной абсолютизацией политической и экономической власти в руках правящих кругов. Противник «застоя», предшествовавшего петровским преобразованиям, Посошков, критикуя действующий порядок судопроизводства — «суд весьма застарелый», призвал к изменению системы гражданского права, его институтов и норм, подчеркнув, в частности, необходимость принятия нового Соборного Уложения — законодательства страны. Он предлагал образовать орган из региональных представителей всех сословий для его составления и всенародного одобрения «самым вольным голосом, а не под принуждением» — путем, как бы сейчас сказали, референдума. Отстаивая идею «многонародного» совета, состоящего «из высокого и никакого чина, фискалов, детей боярских», Посошков исходил из того, что «без многосоветия и без вольного голоса никоимы делы невозможно, понеже Бог никому во всяком деле одному разумения не дал…» Впоследствии этот прямой вызов авторитету императора был поставлен в вину автору, что и привело его в темницу Петропавловки.

     В то же время, стоя у истоков формирования русской экономической мысли XVII—XVIII веков, Посошков, широта идей которого позволила ему предложить новый тип политической системы, создал и оригинальное учение о богатстве, во многом обусловившее политические преобразования состоянием экономики, а как мыслитель вышел за рамки меркантилизма. Классифицировав богатство на вещественное и невещественное, усмотрев исключительную ценность в духовности и учености, считая, что «народу надобно не парчами себя украшати, но надлежит добрым нравом и школным учением…», он и книгу свою в руках Петра-реформатора видел «невещественным богатством».

Избрав основной стратегической линией в экономике протекционизм, считая, что «политика правителя — главная сила», Посошков, в отличие от европейских меркантилистов, поставивших в центр внимания обеспечение положительного торгового баланса, преодолел в чем-то традиционное представление о богатстве, создающемся только для государства, поставил доминантой необходимость роста благосостояния населения на базе развития национального хозяйства. На основе популярных в тот период идей «Домостроя» Посошков рассматривал семейный бюджет домохозяйства как главную силу в производстве и распределении товаров и услуг, указав, что в процесс воспроизводства «прибытка» уже заложены как бы «продукт для себя» и «продукт для общества», справедливо видя в общественном значении труда возможность получения прибыли — «разницы между ценой и издержками».

Посошков считал, что «все могут быть богаты», и постоянно искал ответ на вопрос «отчего приключается напрасная скудость и отчего изобильное богатство умножается», но видя богатство народов не в денежном, а в вещественном богатстве, приобретенном исключительно трудом, считая более полезным увеличение материальных благ, чем денег. В целом же он осуждал денежное богатство как противоречащее нравственным устоям общества и как символ корыстолюбия, в чем крылась еще одна особенность отечественного меркантилизма. Видя труд источником народного богатства, Посошков, чуждый, в отличие от меркантилистов Запада, пренебрежения к сельскому хозяйству, не подразделял труд на сельскохозяйственный и промышленный.

Через много лет Адам Смит повторит эти суждения Посошкова о сущности и формах богатства нации.

     Развивая тему денег с точки зрения развития торговли и промышленности, Посошков считал возможным определять внутренний их курс «царским штампом» в то время как в сфере внешней торговли деньги, по его мнению, должны были быть полноценными. Да и торговля, согласно его пониманию, должна была играть значительную роль в развитии экономики страны. Провозгласив лозунг «торг — дело великое», Посошков тем самым поставил задачу реформирования торговых порядков путем введения «свободного торга», создания условий наибольшего благоприятствования в торговле отечественному купечеству в ущерб «иночинцам», ведущим торг в убыток царской казне без уплаты пошлин и налогов. Полагая внешнеторговую деятельность иностранцев невыгодной для страны, когда они, «приехав с своими безделками, да нашим материальным товаром цену устанавливают низкую, а своим цену ставят двойную, а иным товарам и выше двойной цены», Посошков разработал свою схему торговли, предлагавшую достижение государством активного торгового баланса путем повышения экспортных цен, ограничения торговых операций иностранцев, запрещения ввоза предметов роскоши, а в случае невыгодности проведения торгов — их отмену.

     Не менее важной ему виделась и проблема роста цен, когда только за первую четверть XVIII века они увеличились в два раза, что сделало его последовательным сторонником государственного регулирования цен на внутреннем рынке. Советуя Петру I устанавливать цену так, «чтоб какова в первой лавке, такова была и в последней», он выступал за низкие цены и дешевые продукты питания, хотя здесь в чем-то проявился его утопизм, так как он считал, что «цене подобает быть равной и никогда неизменной, како в хлебородном году, тако и в недородном».

     Необходимым он находил и запрещение ввозить «всякие товары непрочны и портятся скоро», что создало бы благоприятную возможность для развития отечественной промышленности. Подчеркивая необходимость создания технически передовых предприятий, основанных на отечественном сырье и с уверенностью выходящих на внешний рынок, Посошков одновременно ратовал за подготовку отечественных квалифицированных кадров, предлагая учиться у иностранцев «мастерству имянитаму и у нас в Руси небывалому», а для организации производства и обучения, русских небывалому мастерству устанавливать договорную оплату и различные вознаграждения, что привлекло бы в страну иностранных специалистов. Для кредитования и активного субсидирования мануфактурной промышленности Посошков предлагал создать по западному образцу кредитную систему. Будь эта идея реализована в тот период, положительные последствия для страны были бы весьма значительны, но неразвитость вольного найма сделала эту его задумку неосуществимой вплоть до отмены крепостного права.

     Экономика природопользования также занимала Посошкова, не менее проблем торговли и промышленности. Настаивая на изучении недр страны для выявления запасов полезных ископаемых, справедливо замечая, что не знает, «чего бы у нас в Руси не сыскать», он одним из первых призывал к бережному отношению к природе, рациональному использованию природных ресурсов и, прежде всего, к охране и систематическому возобновлению лесонасаждений и рыбных промыслов, требуя прекращения неконтролируемой вырубки лесов и хищнического истребления рыбных запасов под страхом суда.

Как публицист Посошков достиг своего расцвета задолго до выхода в свет своей знаменитой Книги. Он — автор не дошедшего до нашего времени, но изложенного в других его сочинениях «Доношения о новоначинающихся деньгах» и обширного «Завещания отеческого к сыну», ряда богословских и этических сочинений. В то же время Посошков, как богобоязненный сын своего времени, в некоторых своих суждениях проявлял наивность, считая, к примеру, опасным учение Коперника.

     Открыто полемизируя с Петром I, активный и последовательный поборник развития отечественной промышленности, Посошков, писавший на религиозные, нравственные, экономические и политические темы и высказавший оригинальные идеи по многим насущным проблемам, сформулировал и комплекс геополитических, внешнеэкономических и внутренних социально-экономических и политических задач, то есть, по существу, стратегию реформ в стране. В нынешний сложный период реформирования российского общества его мнения не потеряли актуальности.

Экономические воззрения

     Русская академия наук была учреждена Петром I 22 января 1724 г. В составленном по его указанию проекте в первую очередь было оговорено, что Академия должна стать "не только местом, где науки "обретаются", но и мощным просветительским центром, распростра­нявшим знания по всей стране". В качестве основной задачи перед приглашаемыми академиками-иностранцами ставилась подготовка в кратчайшие сроки русских специалистов, способных приступить к обучению всем наукам, а не осуществление научных изысканий. К открытию Академии наук (27 декабря 1725 г.) была сформирована огромная по тем временам библиотека, состоявшая из личных книжных собраний Петра, царевны Наталии Алексеевны, Брюса, графа Строганова и др. Постепенно из специально присылаемых чучел животных, минералов, раковин, старинного оружия, монет, предметов искусства формировались академические музеи, со временем получившие мировую славу. В качестве наследия Петра I в ведение Академии перешли экспедиции, снаряженные для изучения страны.

     Петербургская академия наук с первых дней своего существования во многом превосходила лучшие европейские академии. Свободная от балласта средневековых догм она была нацелена на решение вопросов естествознания, привлекла к себе выдающихся ученых того времени, среди которых такие исследователи, как Л. Эйлер, братья Бернулли, А. К. Нартов, академик Бильфингер, В. С. Тредиаковский и, прежде всего М.В. Ломоносов.

     Самобытный талант М.В.Ломоносова, его многогранная деятельность наиболее точно отражают внутреннюю научную жизнь Петербургской академии, ее направленность не только на продолжение научных изысканий, но и на решение важнейших экономических и культурных задач, встававших перед Россией в то время.

     Интерес Ломоносова к экономическим проблемам совпал с одним из положений проекта об учреждении Академии наук и художеств, утвержденного Петром I: "Аще же притом экономия учена будет, то похвально и весьма полезно, ибо в общем, жительстве учением ее великая прибыль и польза чинится". Тем самым предусматривалось существование экономии как отрасли науки и учебной дисциплины.

     Основой экономических воззрений Ломоносова стало видение России как самобытного образования с богатой культурой (а не отсталого придатка западных держав), которое должно развиваться в направлении формирования сильного государства, проводящего последовательную экономическую политику. Его исходная позиция в данной области была четко сформулирована: "Благополучие, слава и цветущее состояние государства от трех источников происходит. Первое - от внутреннего покоя, безопасности и удовольствия подданных, второе - от победоносных действий против неприятеля, с заключением придаточного и славного мира, третье - от взаимного сообщения внутренних избытков с отдаленными народами через купечество". При этом ученый разрабатывал готовые для реализации государственными органами методики, использование которых было целесообразно для укрепления экономического потенциала страны.

     Процветание России Ломоносов связывал в первую очередь с расширением экономических функций государства (основываясь исключительно на самодержавии). В правильности данного подхода его укреп­ляло в первую очередь изучение истории XVIII века и в частности деятельности Петра I, все реформы которого, касающиеся промышленности, торговли, наук, просвещения, строительства флота, были проведены "сверху", а при необходимости жестко насаждались силой.

     Специальных трудов по экономике у Ломоносова немного, что значительно затрудняет изучение экономических воззрений великого ученого. Вместе с тем исследования по экономическим вопросам содержатся в его философских, исторических, географических и литературных трудах.

     Из геологических работ. Возьмем поначалу его обширный труд "Первые основания металлургии или рудных дел" (1763 г.). Здесь геология обретает задачу: обнаружить "минералы в обществе потребные, которые промыслы могут принести не последнюю прибыль" и чтобы соотечественники "вяще вникнули разумом и рачением в земные недра, к большому приращению государственной пользы".

     В пространном российском государстве, рассуждал ученый, должно быть великое множество разных минералов. "Примеров имеем довольно в Сибири (под ней в те времена понимался и Урал ) и в других местах". Да, великий ученый проявлял большой интерес к Уралу, его "натуре" - недрам и богатствам, а значит, его хозяйству, экономике. И, возможно, предугадывал, что когда-нибудь Урал в этом смысле станет опорным краем державы.

     Из географических работ. В марте 1758г. президент Петербургской академии наук К.Г.Разумовский назначает Ломоносова главой Географического департамента. На новом поприще ученый приступает, кроме других дел, к организации углубленного обследования страны. Ломоносов участвовал в подготовке "Инструкции географическому департаменту", в задачу которой входило издание нового исправнейшего "Российского атласа". Под его руководством были составлены так называемые географические запросы во все губернии и провинции с 30 пунктами-вопросами, добрая половина которых наполнена экономическим содержанием (о промышленности, сельском хозяйстве, промыслах, торговле, путях сообщения). Ломоносов рассчитывал, что от атласа «неотменно» воспоследует не только российской географии превеликая польза, но и экономическому содержанию всего государства сильное вспомоществование".

     Многие географические работы ученого также имеют экономическую направленность, в частности "Краткое описание разных путешествий по Северным морям и показание возможного проходу Сибирским океаном в Восточную Индию". Основная цель исследования - проложить торговый путь из Архангельска в Тихий океан. Автор использует комплекс добытых данных географических, археологических, физических, химических и экономических. Отмечается, например, что Россия, "простираясь по великой обширности земли", испытывает трудности "купеческого сообщения с восточными народами" и что "все сии трудности прекращены быть, могут северным морским ходом".

     Свои теоретические изыскания в этой области Ломоносов дополняет практическими предложениями, изложенными в работе "Примерная инструкция морским командующим офицерам, отправляющимся к поискам пути на Восток Северным Сибирским океаном". Но данный проект выходил за рамки реальных возможностей тех времен. И только в 30-е годы XX в. в Советском Союзе была осуществлена эта идея: созданный Северный морской путь стал действующей водной магистралью, проложенной к Дальнему Востоку. Вместе с ним осваивался и Север России.

     Заслуживает внимания записка Ломоносова о "Географических экспедициях" (сентябрь 1760 г.). Он считал необходимым снаряжение академических экспедиций, которые позволили бы составить политическое и экономическое описание России.

     Из социального трактата. Известно, что экономика любой страны тесно связана с социальной ситуацией. Эти связи можно проследить на примере одного трактата, говоря конкретнее, письма Ломоносова к своему покровителю Ивану Ивановичу Шувалову. Оно вошло в историю под названием "О сохранении и размножении российского народа" (от 1 ноября 1761 г.).

     В нем весьма полно раскрыто социально-экономическое положение России, перед которой тогда стояло немало проблем: сохранение российского народа, истребление праздности, исправление нравов, народное просвещение, охрана здоровья, улучшение земледе­лия, умножение внутреннего изобилия, в конечном счете, повышение уровня жизни. А основная идея письма выражена следующим тезисом: "Немало сего полагаю самым главным делом: сохранением и размножением российского народа, в чем состоит величество, могущество и богатство всего государства, а не в обширности, тщетной без обитателей... Умножается народ, и доходы прирастают".

     Вообще необходимо отметить, что мысли и рекомендации М.В. Ломоносова весьма оригинальны и практичны, они не только имели важное государственное значение, но и были проникнуты подлинным гуманизмом. Хотя далеко не все мероприятия в тогдашних условиях могли быть осуществлены, они сыграли свою мобилизующую роль и получили дальнейшее развитие в трудах русских ученых.

     Из экономических работ. В научном спектре Ломоносовских сочинений, писем и документов вопросы экономии занимают особое место. Прежде всего, они имеют приоритетное значение для судеб России.

     Интерес представляет Ломоносовский проект, составленный в 1763г., под названием "Экономический лексикон российских продуктов". Задумывался "Лексикон" как справочное пособие для купечества и торгующего дворянства. Запрашивались с мест сведения о каждом продукте (местность, где продукт родился или производится, его количество и качество ("доброта"), его потребление на месте или продажа, пути продвижения продукта, продажная цена). Ломоносов при этом отмечал, что "материалы к совершению сего дела ... имеем в географических ответах, о которых в скором получении крайне стараться должно". Поступившие данные, оформленные в виде книги, должны были дать ориентир заинтересованному лицу в отыскании ("для удобнейшего на карте сыскания") необходимого продукта (товара).

     Надо сказать, что затребованный материал собирался порой медленно, растягиваясь на несколько лет. В ряде случаев поступали неполные данные. Характерно, что после смерти Ломоносова сведения для "Экономического лексикона ..." продолжали поступать в Академию наук. Несмотря на то, что сам "Лексикон" так и не был составлен, собранные материалы в целом представляли собой большую ценность.

     Ломоносова интересовали не только промышленность и торговля, но и сельское хозяйство, тем более что еще в эпоху Петра I в эту отрасль начали вводить новшества: новые культуры (табак, виноград, лекарственные травы), уборка хлеба серпом заменилась косьбой, разводились новые породы скота. Одним из проектов ученого, касающимся сельского хозяйства, является "Мнение о учреждении Государственной Коллегии (сельского) земского домоустройства". Этот документ (к сожалению, незавершенный) содержит план, можно сказать, проект организации задуманного учреждения - специальной коллегии, предназначенной, прежде всего для изучения как сельского хозяйства, так и самого сельского населения. И опять-таки изложение подкрепляется целым набором конкретных предложений, направленных на улучшение сельского хозяйства по всей стране.

     В документе отражена забота о развитии земледелия, лесов, дорог и каналов, отмечается значение ремесел в деревне, автор призывает изучать иностранную сельскохозяйственную литературу и учитывать предложения от лиц, занимающихся сельским хозяйством. Для связи же с провинцией считается целесообразным иметь на местах корреспондентов. Должна предусматриваться и опытная база - участок с разными почвами, обрабатываемый крестьянским трудом.

     По содержанию и направленности запроектированное учреждение явилось прообразом будущего Вольного экономического общества (ВЭО), созданного по приказу Екатерины Великой через несколько месяцев после смерти автора проекта для поощрения в России земледелия и домостройства, отечественного производства (в том числе горного дела и металлургии) и внутренней торговли (в отличие от меркантилистов, ратовавших за внешнюю торговлю). Деятельность именно в этих областях (особенно в земледелии и производстве) экономической жизни страны М.В. Ломоносов считал главными источниками богатства.

     Особое внимание в те годы требовали к себе лесоводство, рыболовство и коневодство. Всеми этими вопросами стали заниматься помещики-дворяне, для которых весьма кстати пришелся Ломоносовский перевод с немецкого сочинения "Лифляндская экономия". Рассматриваемые в данной работе вопросы (о должности крестьянской вообще, труде крестьянском на каждый месяц; об усадьбе, о пахотной работе; разности земель, семенах, времени сева, скоте и птице и др.) характеризовались сугубо сельскохозяйственной направленностью и имели огромное практическое значение.

     Как считают российские ученые, текст переведенной работы соответствовал взглядам Ломоносова-ученого в области экономики, особенно сельского хозяйства. Причем Ломоносов-переводчик не ограничился механическим изложением, а привнес в работу свое понимание вопроса о строении хозяйства.

     Ратовал Ломоносов и за распространение экономический знаний, чему должна была способствовать издательская деятельность. Вот что он писал по данному поводу: "По примеру других государств весьма полезно быть рассуждаю, чтобы учредить при Академии наук печатание внутренних Российских ведомостей, которые бы в государственной экономии и приватных людей, а особливо в купечестве приносили пользу отечеству сообщением знания о внутреннем состоянии государства, в чем где избыток или недостаток, например, плодородия хлеба или недороду, о вывозе и привозах товаров или припасов и многих других недрах подобных...".

     Наиболее ярко, пожалуй, воплотились экономические и художественные идеи Ломоносова в создании заводского производства (Усть-Рудницкая фабрика). К сожалению, в рамках рассмотрения экономических проблем многие специалисты почему-то обходят эту сторону деятельности ученого. По мнению одних исследователей ломоносовского наследия, эта фабрика была связана с мозаичными работами, другие же рассматривали ее как коммерческое предприятие, источник дохода от технологической химической лаборатории.

     Видимо, фабрика эта должна быть отнесена к сфере истоков русской техники и рассматриваться в качестве реализации всех его лабораторных трудов как дополнительный фактор широчайшей деятельности ученого. В середине XVIII в., как известно, наблюдался рост промышленности, и Ломоносов стремится практически применить добытые наукой знания, в данном случае промышленное использование готовой рецептуры цветного стекла. И в 1752г. Сенат разрешил учредить фабрику разноцветных стекол - по сути, совершенно новое для России предприятие.

     Обозревая работы Ломоносова в области экономики и по смежным вопросам, можно сказать, что его идеи, замыслы, планы, сочинения (помимо точных, естественных, исторических наук и литературных трудов) обращены к изучению хозяйства России в самом широком спектре. Для пользы общества была выработана целостная экономическая политика государства, сопровождаемая комплексом практических рекомендаций. Многие программы весьма обширны, а порой и , грандиозны по своим масштабам. Это ему, Ломоносову, мы обязаны появлением дисциплины "Экономическая география", то есть науки, "соединенной с знанием государственной экономии", как отмечал он.

     В своей научной деятельности М.В. Ломоносов придерживался традиций русской экономической школы, существенно расширил и подкрепил ее позиции, несмотря на то, что многие важные труды не возымели существенного воздействия на современников. Однако экономические идеи, заложенные в трудах великого ученого, и в наши дни подлежат дальнейшему осмыслению.

Вольное экономическое общество

     В гербе этого Общества, утвержденного императрицей, помимо "пчелы, мед в улей приносящей", были изображены дерево, сноп, борона, грабли, лопата. А сверху девиз - всего одно слово - "ПОЛЕЗНОЕ"...
     Это была первая в России общественная организация и первое научное общество в истории отечественной культуры. Впрочем, не только научное. Практическая отдача от деятельности Экономического общества, ее эффективность, созданная в Обществе атмосфера рациональности и деловитости имели не меньшее значение, чем теоретические исследования членов Общества. Тем более в России середины XVIII столетия.
     "Нет удобнейшего средства к приращению во всяком государстве народного благополучия, как стараться приводить экономию в лучшее состояние". Этими словами начинается "План", легший в основу организации Вольного экономического общества. И оно не только точно определяло насущные проблемы хозяйственной жизни страны, ее главные нужды, но и очень многое делало для решения этих проблем. Не упуская при этом ни одного важного открытия или технического усовершенствования.
     "Век Просвещения" перевалил за середину. Антифеодальный пафос европейских либералов, требования сокрушить феодализм звучали все громче, достигая крепостнической России - до крушения феодальных отношении здесь оставалось еще сто лет. Но признаки грядущего кризиса уже проявлялись в жизни громадной крепостной империи. И наиболее чуткие и прагматичные представители господствующего класса это ощущали. Они и составили "добровольное соединение" учредителей Вольного экономического общества. Они уловили и общественную востребованность затеянного ими дела, и его общественное предназначение. Идея объединила полтора десятка "знатных, опытных и ученых особ". Сам по себе * факт такого объединения представляется почти невероятным, тем более в России. Среди "знатных" такие вельможи и богатейшие помещики, как графы Роман Воронцов и Григорий Орлов, граф Иван Чернышов и барон Александр Черкасов. Среди "ученых" - люди из Академии наук: Григорий Теплое, химик Леман и ботаник Фалк. Среди "опытных"- аптекарь Модель и "главный придворный садовый мастер" Андрей Эклебен. Они "соединились в Санкт-Петербурге взаимным желанием, чтобы составить из себя и других, одинаковым намерением возбужденных, сословие, которое старалось бы о распространении в народе полезных и нужных для земледелия и домостроительства сведений".
     Это произошло на исходе третьего года царствования Екатерины П. 22 мая 1765 года "знатные, опытные и ученые особы" впервые собрались вместе и обговорили идею создания Общества, наметили основные позиции его "Плана" и "Устава". Через три недели уже готовые к тому времени документы были обсуждены и приняты. 12 октября их представили императрице с просьбой о высочайшем покровительстве новому Обществу и с просьбой утвердить его "План" и Устав. 31 октября Екатерина отвечала: "план и устав ваш, которым вы друг другу обязались, мы похваляем и опробуем, чтобы вы себя наименовали ВОЛЬНЫМ Экономическим обществом". Обществу выделялось из казны 6 тысяч рублей на приобретение дома и заведения библиотеки.
     ПРОИЗОШЛО СОБЫТИЕ НЕБЫВАЛОЕ, НЕВЕРОЯТНОЕ. В РОССИИ ПОЯВИЛАСЬ ПЕРВАЯ ОБЩЕСТВЕННАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ - БОЛЕЕ ТОГО, НЕЗАВИСИМАЯ ОТ ГОСУДАРСТВА, ОТ ВЛАСТИ "ВОЛЬНАЯ" СТРУКТУРА. Она открывала новые горизонты общения, далеко выходящие за рамки придворные и светские. Она рассчитывала на привлечение к своей работе общественного интереса и общественного участия - многие сотни знатоков и умельцев, мастеров и промышленников из бескрайней российской провинции "приглашались" к активному участию в работе нового Общества. Оно было ориентировано на распространение новых методик и технологий и на практический результат, и в то же время поднималось над сиюминутными интересами, обретало ту масштабность, ту устремленность вперед которой Россия не знала со времен Петра.
     Почему императрица решилась на такой шаг? Вероятно, она не предполагала, какой размах, и какое влияние в обществе приобретет новая затея. Она еще не знала Россию, делала еще только первые шаги в овладении искусством управления страной. Она изучала европейские либеральные тенденции, идеи энциклопедистов (а Вольное экономическое общество оказалось российским вариантом энциклопедизма), чувствовала европейскую "моду". Все еще было впереди - и неудача с составлением нового "Уложения", и изнурительные войны, и Пугачев, и Радищев...
     Так начиналась удивительная история той страницы отечественной культуры и русской общественной мысли, которую мы называем Вольным экономическим обществом. Не только первым в России, но и просуществовавшим более полутора столетий. Первым решением Общества, принятым 7 декабря 1765 года, было решение об издательстве "Трудов". И вскоре вышел в свет их первый том. Первый из 280-ти! В XVIII веке было издано 52 тома. "Сии труды должны быть единственно практическими и для того никакие спекулятивные и тому подобные сочинения приниматься не будут", - говорилось в программе издания.
     Перелистаем первый том "Трудов". Помимо посвящения его императрице и публикации документов об организации Общества, том содержит 17 статей. "О посеве леса", "Способы искать воду в безводных местах", "Способ закалки стали", "О выпуске за море пшеницы", "О строении жилых покоев для простого народа". За первые пять лет издания "Трудов" Петр Рычков опубликовал в них 20 статей, Андрей Болотов - 8. Оба они осенью 1770 года были удостоены золотых медалей Общества.
     Интереснейший сюжет связан с одним из учредителей и активнейших членов Общества садовником Андреем Эклебеном. В сентябре 1764 года один из номеров "Санкт-петербургских ведомостей" открывался сообщением, что он в "огороде" близ нового Летнего дворца в 1763 году "посеял на небольших полосках пшеницу и рожь и почти всякое зерно вышло многочисленными колосками, наподобие куста". В одном 43 колоса и 2375 зерен "из единого посеянного зерна", в другом - 47 колосьев и 2523 зерна. А "куст" пшеницы дал из 21 колоса 852 зерна. "Сей первый опыт, говорится далее, - доказывает, что и в наших северных краях натура в рассуждении хлеба плодовитее быть может старательным искусством".
     А рядом с замечательным садовником в Обществе сотрудничали академики Эйлер и Паллас, Штелин, Разумовский, Озерцковский и Севергин, графы Александр Строганов и Александр Шувалов. Персональный состав Общества никогда не был многочисленным - всего несколько десятков человек. Но какие имена! Знаменитые мореплаватели, прославленные академики, администраторы-реформаторы. Легендарный сподвижник Суворова генерал Михаил Милорадович и адмирал Николай Мордвинов (он в течение 20 лет был Президентом Общества), министр Егор Канкрин и граф Михаил Воронцов, Менделеев и Бутлеров, Докучаев и Семенов Тянь-Шанский. Такой состав Общества обеспечивал высочайший научный и практический уровень его деятельности на протяжении всех полутора столетий его истории.
     Общество включало части ученую, сельского домоводства и опытного земледелия, внутреннего управления, рукоделия (всевозможные промыслы и ремесла, новейшие изобретения и технологии), часть "попечительную о сохранении народного здоровья" (медицина, гигиена, санитария, ветеринария). Огромная библиотека дополнялась музеем моделей, механической мастерской и минералогическим кабинетом.
     О нем нужно рассказать особо. Изучение естественных производительных сил страны, ее природных богатств с первых дней воспринималось Обществом как важнейшая задача. Краеведение и регионоведение, первые историко-статистические и географические описания различных районов страны - великий вклад Общества в познание России. Один из учредителей Общества и его активнейших членов, его первый Секретарь, а позднее Президент Андрей Андреевич Нартов в своей "Речи о собрании Императорского Вольного экономического общества" 20 сентября 1797 года так говорил о пользе познания земель и почв: "но, учась познавать их, открываем мы часто в близи те земли, кои прежде того, может быть, в отдалении и за дорогую цену имели". И тут же Нартов перечисляет не только "полезные материалы ископаемого царства", но и места, где они были обнаружены: Ишим, Исеть, Аргунь, Нерчинск, Бийск, Зерентуй, Саратов, Олонец, Уфа.
     Одну из самых первых задач своих еще в 1765 году Вольное экономическое общество сформулировало так: "экономические вопросы, касающиеся до земледелия по разным провинциям" и тут же предложило читателям "Трудов" вопрос: "может ли процветать земледелие там, где земледелец не имеет собственности и где то, чем он владеет, безо всякого законного повода может быть у него всегда отнято?" Вопрос этот был предложен анонимным автором, скрывшим свое имя под инициалами "И. Е.". Не стоило большого труда догадаться, что буквы эти расшифровывались "Императрица Екатерина". (Потом она писала о себе как о "не имеющей довольно ни времени, ни способностей сочинять записки в пользу народную и присылать их почтенному экономическому собранию)".
     Ответов на вопрос не поступило. И в следующем, 1766 году, императрица пожаловала Обществу 1000 червонных и предложила провести конкурс сочинений (тоже по европейской модели) на тему: "в чем состоит собственность земледельца - в земле ли, которую он обрабатывает или в движимости, и какое на нее он право иметь должен для пользы общенародной?" На сей раз ответы в Общество пришли: 160 сочинений из Франции, Германии, Голландии, Италии. Вопрос затронул европейские умы. Из русских авторов самое значительное сочинение принадлежало 28-летнему Андрею Поленову, только что возвратившемуся в родное отечество после окончания Страсбургского университета. Его работа, называвшаяся "О крепостном состоянии крестьян в России", написанная за 24 года до "Путешествия" Радищева и увидевшая свет только через 100 лет после написания, была гораздо шире поставленной темы и реалистичнее либеральных проповедей, присланных иностранцами. Ставя задачу "рассмотреть, насколько может быть вредительна или полезна неволя, которой подвержено наше крестьянство", Поленов приходит к непреложному выводу, что, получив право собственности, крестьяне "будут располагать и употреблять оную смотря по своим выгодам", будут заботиться о своем здоровье, "о преумножении семьи" и о правильном воспитании детей. А государство "от владеющего собственным имением крестьянина будет чувствовать великое облегчение".
     Актуальность, эффективность, приемлемость для массового распространения в России (например, внедрение культуры картофеля, насаждение пчеловодства и шелководства, внедрение громоотвод.) были главными направлениями деятельности Общества. В аграрной России его усилия в области агрокультуры, семеноводства, новых технологий на протяжении целого столетия до реформы 1861 года исподволь готовили к ней страну - и помещика, и крестьянина.
     Вольное экономическое общество исполняло высокую патриотическую миссию. Об этом ярко сказал в своей уже цитированной нами речи Андрей Нартов. "Отечество наше сокрывает в недрах своих неисчерпаемые богатства и ожидает токмо рук трудолюбивых для извлечения оных. Да обнажим оные - и потекут реки всякого рода богатых избытков. Да потрудимся о пользе общей, да потщимся по мере сил и способностей - к тому зовет нас долг наш, польза ближних, слава Отечества."
     Право, лучше не скажешь. И сегодня, через 236 лет после основания в Петербурге Вольного экономического общества, слова одного из знаменитых его членов сохраняют свою актуальность. А по масштабу, размаху и глубине деятельности, по значению для общества и его культуры навряд ли какая-нибудь из нынешних ученых структур может быть поставлена наравне с этой первой в России независимой, "вольной", научно-практической общественной организацией.

Экономисты Вольного Экономического Общества

     Адмирал Николай Семёнович Мордвинов вошел в школьные учебники как единственный член Верховного уголовного суда над декабристами, который голосовал против применения к ним смертной казни. Но мало кто знает, что и против него самого после восстания на Сенатской площади велось сверхсекретное следствие — по делу о причастности к тайному обществу. Еще бы: со всеми бунтовщиками он был знаком, пользовался среди них огромным авторитетом. Но доказать ничего не смогли, и материалы следствия были уничтожены по приказу Николая I. Конечно, ни в какие тайные общества Мордвинов не пошел бы, не те убеждения, не тот характер. Однако и без заговоров, без бунтов он ценен русской истории, ее свободной демократической мысли.

     Кем был Мордвинов? Деятельность его столь кипуча и многообразна, что, экономя место, легче перечислять всё «внаброс», без особого соблюдения хронологии и выстраивания по сферам занятий.

     Адмирал, граф, кавалер ордена Андрея Первозванного, ближайший советник М.М. Сперанского в разработке финансовой реформы, почетный член Академии наук, официальный «протектор» (покровитель) Российско-Американской торговой компании, член Верховного уголовного суда над декабристами, морской министр, предводитель московского ополчения, командующий Черноморским флотом, начальник Херсонского порта, председатель Черноморского адмиралтейского правления, член Адмиралтейств-коллегии, член Государственного совета, председатель Департамента государственной экономии (дважды), глава Департамента гражданских и духовных дел Госсовета, член Комитета министров, член Финансового и Земледельческого комитетов, «крестный отец» Луганского литейного завода, председатель Вольного экономического общества, действительный тайный советник...

     Количество (и качество!) идей, проектов, планов, которыми Мордвинов буквально забрасывал всех четырех императоров, выпавших на его долгую жизнь, не только поражает, — обескураживает. Неужели один человек мог так глубоко, так много, так «по всем вопросам сразу»?

     На каждой должности он успевал придумать, обдумать и предложить массу интереснейших идей, но почти тут же его увольняли. Министром проработал лишь несколько месяцев, от руководства Департаментом экономии отставлялся дважды. Только в глубокой старости — на четыре года до смерти — его оставили в покое.

     Судьба его проектов, увы, в конечном итоге безрезультатна. Мнения его были настолько смелы, настолько опережали время, что он казался и в самом деле чуть ли не мятежником. А.С. Пушкин так отозвался о нем: «Мордвинов заключает в себе всю оппозицию». За ним закрепились такие эпитеты, как «русский Вашингтон», «русский Цицерон», «Новый Долгоруков». Декабристы единодушно прочили его — наряду со Сперанским — во временное революционное правительство. Пушкин, Баратынский, Плетнёв, Рылеев восхваляли его гражданское мужество. Цари уважали его, но властвующая знать («окружение», как сейчас бы выразились) держала Мордвинова за пустого мечтателя; она-то и норовила при всяком удобном случае выпихнуть его из влиятельного кресла, замять его идеи...

     Тем не менее идеи вовсе не были безумными, напротив. Познакомимся хотя бы с удивительным по грандиозности проектом Трудопоощрительного банка, банка, которого в России до сих пор нет.

     Проект предложен в 1801 году. Цель банка — «и возбуждать охоту к трудолюбию как к источнику, из которого проистекает благоденствие народное». Затея вполне в духе Мордвинова: с одной стороны, создание банков в стране вообще было его «пунктиком», с другой — Мордвинов терпеть не мог бездельников и желал, чтобы все занимались полезным трудом. Дворянам, кстати, он не делал исключения: тоже должны работать, «пусть занимаются хотя бы торговлей», тогда «менее будет праздных людей в государстве».

Пять отделений банка — земледелия, скотоводства, рукоделия, рудокопства и рыболовства — нацеливались на материальное поощрение работ по «введению новых способов земледелия», по постройке нужных селу зданий, устройству фабрик, заводов, рыбных промыслов... Кто желал получить ссуду, обязан был указать «место и характер предприятия, смету расходов, и размер ожидаемой прибыли». Требовались также свидетельствующие визы губернатора и двоих-троих дворян губернии.

     В зависимости от важности предприятия банк мог вообще не брать с инициатора процентов в течение нескольких лет или же взымать небольшие (3 процента за четыре года). Ссуды давались под залог недвижимого имущества. Но «и без имений знающим и способным людям можно предоставлять ссуду». Такие заемщики должны были, зато обучить нескольких учеников из русских граждан.

     Правление банка обязано было готовить хороших хозяев, выписывать из-за границы скот, семена, инструменты, книги, а заемщикам, помимо финансовых средств, предоставлять квалифицированных специалистов. Иностранцы, селившиеся на казенных землях, переходили в подчинение банка, обязывались учить земледелию русских молодых людей, которые потом наделялись казенной землей.

     За новые методы труда, за достигнутый прогресс в сельском хозяйстве предполагались награды.

     Оригинальна идея Мордвинова создать при банке службу, которая посылала бы на места своих инспекторов — для сбора «сведений о новых изобретениях, дабы оные повсюду сделались известными». Шесть человек должны были бы постоянно проживать в Англии, тоже для того, чтобы перенимать прогрессивный опыт.

     Трудопоощрительный банк должен был находиться в ведении самого государя. Государство выделяло бы средства на его деятельность из Ассигнационного банка.

     Царь подписал подготовленный Мордвиновым устав банка и передал его на рассмотрение членов Непременного совета, где проект и похоронили...

Краеугольным камнем всей экономической философии Мордвинова был постулат о святости и неприкосновенности частной собственности. Твердость закона о собственности, говорил он, никакими миллионами оценить невозможно, ибо он — основание государственного здания. Повреди его — и всё разрушится.

     С мыслями Мордвинова вообще очень часто «пересекаются» самые злободневные ситуации в нынешней России. Старый мудрец как бы отвечает из глубин своей эпохи (а ведь 200 лет тому!) и на наши больные вопросы.

На споры о судебной реформе: «От судьи, получающего содержание 150 рублей в год, нельзя ожидать правосудия». На «сухой» закон (будучи сам ярым поборником трезвости) — предложением, наоборот, отдать казенные винокурни частникам, отпустить на вино цену и не стеснять производства вина уставами, которые лишь дадут еще один повод к злоупотреблениям. На войну в Чечне — заметками о том, «как покорить Кавказ», писанными в 1817 году в разгар патриотизма по поводу начавшейся кавказской войны («взаимные только выгоды могут нас объединить»). На приватизацию: пусть даже указ (об отобрании у графа Кутайсова переданных ему Павлом I прикаспийских земель фельдмаршала Салтыкова с рыбными ловлями) был подложен, но тогда и судить надо того, кто совершил подлог, а не спорить о собственности.

     Кстати, «дело Кутайсова» впервые прославило Мордвинова, его логику и миропонимание на всю Россию. Если почему-либо и решат, доказывал Мордвинов, отобрать земли у Кутайсова (что и произошло), то нельзя и оставлять берега в общем пользовании. Общее — это дикое! Только труд и капитал превращают пустыни в плодоносные поля. Собственников должно быть много, это первый закон государственной экономии. Избавимся от монополии — и достигнем справедливости цены.

     Если коротко описать долгую жизнь Николая Семёновича, то надо сказать, что род происходил из мордвин, отец был тоже адмиралом и писал морские и астрономические книги, а 8-летним мальчиком Николай был взят Екатериной II «для воспитания» вместе с ее сыном, наследником Павлом и «был его любимым товарищем». В 12 лет записан в гардемарины Российского флота. По рекомендации Павла 20-летний Мордвинов отправлен в Англию — для усовершенствования в морском деле. Три года плавал он на английских кораблях по разным морям, побывал в Америке. Когда вернулся, то восхитил познаниями «множества наук», особенно математики, владением древнегреческим, латинским, английским, французским, немецким, итальянским языками, тем, что «проникся духом английской науки». Особо сильно повлияло на него знаменитое сочинение Адама Смита.

     При Екатерине и Павле Мордвинов весь — в делах флота. Начал, между прочим, с того, что во главе эскадры из семи судов, а затем гребной флотилии дважды победно атаковал турецкий флот под Очаковым, причем во втором бою уничтожил 23 судна. В итоге морской карьеры — адмирал, докладчик императору по морскому ведомству, министр.

     В 1802 году подружился со Сперанским, который отзывался о нем так: «Мало есть людей с такими добродетелями и знаниями, как он». В марте 1812 года, протестуя против опалы и ссылки Сперанского, подал в отставку из Государственного совета и удалился из Петербурга. Год спустя по просьбе царя вернулся, вновь введен в Госсовет, получил Департамент государственной экономии...

     В свое 80-летие Мордвинов был возведен в графское достоинство, одновременно награжден высшим в стране орденом Андрея Первозванного. Только в 1841 году в связи с преклонным возрастом удалился от дел. На 91-м году жизни скончался.

     Его мнения по экономическим вопросам как председателя Вольного Экономического общества, с 1823 по 1840 год, направляемые им в высшие государственные учреждения, расходились в сотнях копий по всей стране и составили автору широкую известность среди современников.

     Созданная Н.С. Мордвиновым вполне логическая и приемлемая для своего времени программа социально-экономического развития страны, существом которой стало положение о необходимости смены системы хозяйствования, а основным лейтмотивом — призыв к превращению России в мощную индустриальную и торговую державу, в целом носила либеральный характер, а ее осуществление могло бы ускорить развитие страны.

     Один из современников вспоминал о Н.С. Мордвинове: «Враг зла, враг подлостей, он был гроза для негодяев и не взирал ни на чье лицо».

     Сперанский Михаил Михайлович – знаменитый государственный деятель. Сын священника; родился 1 января 1772 г., учился во владимирской семинарии, а затем в главной семинарии при Александро-Невском монастыре в Петербурге, в которой по окончании курса был определен учителем математики, физики и красноречия, а затем и философии. Вместе с тем Сперанский сделался домашним секретарем князя Алексея Борисовича Куракина и поселился в его доме, где сблизился с гувернером пруссаком Брюкнером, ревностным последователем взглядов Вольтера и энциклопедистов и либеральных взглядов того времени (еще в семинарии один учитель Сперанского "проповедовал" ученикам Вольтера и Дидро).

     По вступлении на престол императора Павла, князь Куракин был сделан генерал-прокурором; в 1797 г. Сперанский поступил на службу в его канцелярию и продолжал служить там и при трех его преемниках. Вскоре по восшествии на престол императора Александра I Сперанский получил звание статс-секретаря и в 1802 г. перешел на службу в министерство внутренних дел.

     Как составитель разных докладов и отчетов по министерству, Сперанский скоро обратил на себя внимание государя, который в следующем году через министра князя Кочубея поручил ему составить план устройства судебных и правительственных мест в империи. Этот неизданный и, по-видимому, неоконченный труд Сперанского известен в черновой редакции. "В правильном монархическом государстве" "государственный закон", определяющий права и отношения всех классов между собой, представляется Сперанским в следующих чертах: 1) "Все состояния государства" свободны и участвуют в законодательной власти. 2) "Власть исполнительная принадлежит одному лицу, участвующему в законодательстве и утверждающему "всякое законодательное действие". 3) "Есть общее мнение, оберегающее закон в исполнении его". 4) "Есть независимое сословие народа" (т. е. законодательное учреждение, основанное на народном избрании), перед которым "исполнители" ответственны. 5) "Существует система законов гражданских и уголовных, принятая народом". 6) "Суд не лицом государя отправляется, но избранными от народа и им утвержденными исполнителями, кои сами суду подвержены быть могут". 7) "Все действия правительства публичны, кроме некоторых определенных случаев". 8) Существует свобода печати в известных, точно определенных границах. Нужно заметить, впрочем, что все это место зачеркнуто или по требованию Кочубея, или самим Сперанским, несмотря на то, что он считал осуществление изложенного плана возможным лишь с известной постепенностью.

     В числе подготовительных мер Сперанский предлагал учреждение Сената законодательного из сенаторов по назначению государя, в котором министры присутствуют только с совещательным голосом, и Сената исполнительного, разделяющегося на две части - судную и управления, все действия которого должны быть гласными. Со временем Сенат законодательный необходимо было бы составить, по мнению Сперанского, по другой, "лучшей системе", основанной на представительстве или первородстве. Это последнее место (впрочем, зачеркнутое) показывает, что Сперанский еще колебался, какой системе отдать предпочтение: более демократической французской системе представительства или английской - с верхней палатой из наследственных пэров.

     Император Александр впервые лично познакомился со Сперанским в 1806 г., когда Кочубей во время своих частых болезней начал посылать его с докладами вместо себя; государь немедленно оценил выдающиеся способности Сперанского. В следующем году, отправляясь в Витебск для осмотра 1-й армии, император Александр взял его с собой, что повело к еще большему сближению, и тогда же Сперанский был уволен из министерства внутренних дел с оставлением в звании статс-секретаря.

     В 1808 г. он находился в свите государя во время его эрфуртского свидания с Наполеоном. Осенью того же года император Александр вручил Сперанскому разные прежние проекты государственных преобразований и нередко проводил с ним целые вечера в беседах и чтении сочинений, относящихся к этому предмету. Главные черты преобразования должны были состоять в следующем: 1) Законодательное собрание не будет иметь власти санкционировать свои собственные постановления, но его мнения, совершенно свободные, должны быть точным выражением народных желаний. 2) Члены судебного сословия будут свободно выбираться народом, но надзор за соблюдением судебных форм и охранение общественной безопасности будут лежать на правительстве. 3) Исполнительная власть должна принадлежать правительству, но, чтобы оно не могло исказить или уничтожить закон, необходимо сделать правительство ответственным перед законодательным собранием. Эти общие принципы были развиты и обоснованы во "Введении к уложению государственных законов", составленном Сперанским к осени 1809 г. По его проекту, политические права принадлежат, под условием владения собственностью, дворянству и среднему состоянию; к последнему принадлежат купцы, мещане, однодворцы и все крестьяне, владеющие недвижимой собственностью в известном количестве. Низшее состояние, в котором числятся помещичьи крестьяне, мастеровые, их работники и домашние слуги, должны иметь общие гражданские права, но не имеют прав политических. Переход из низшего класса в средний открыт всем, кто приобрел недвижимую собственность в известном количестве.      Законодательное собрание носит название "государственной думы", которая составляется следующим образом. Каждые три года в волости из всех владельцев недвижимой собственности составляется собрание, - волостная дума, в которую казенные селения посылают одного старшину от 500 душ. Эта волостная дума выбирает депутатов в окружную думу (губерния делится на 2 - 5 округов). Окружная дума, кроме выборов членов окружного совета и окружного суда, выбирает депутатов в губернскую думу, а эта последняя, кроме членов губернского совета и губернского суда, выбирает депутатов в государственную думу из обоих состояний, имеющих политические права. Государственная дума собирается ежегодно без всякого созыва. Предложение и утверждение закона должно принадлежать одной державной власти, но ни один закон не может иметь силы без рассмотрения в государственной думе. Участие государственной думы требовалось также для издания постановлений о налогах и общих повинностях и для продажи и залога государственных имуществ. Дела предлагались государственной думе от имени державной власти одним из министров или членов государственного совета; но думе дозволялось возбуждать представления о государственных нуждах, об ответственности министров и о мерах правительства, нарушающих коренные законы. Судебная власть была предоставлена в первых трех инстанциях лицам выборным. Даже в высшей инстанции, в Сенате, державная власть должна была назначать членов не иначе, как из числа лиц, внесенных по выборам губернских дум в государственный избирательный список. Державная власть наблюдает за исполнением форм и обрядов через председателей, которые в двух низших инстанциях были выборные, но утверждались в первой - министром юстиции, а во второй - государственным советом, в Сенате же назначались державной властью из кандидатов, выбранных самим Сенатом. Закон должен был определить, какие дела подлежат суду присяжных. Что касается власти исполнительной, то Сперанский устанавливает ответственность министров перед государственной думой. Предание суду министра могло состояться только с утверждения державной властью постановления о том государственной думы. В государственном совете рассматриваются проекты законов, уставов и учреждений. Предполагалось осуществить этот план в следующей постепенности: 1 января 1810 г. открыть государственный совет в новом виде, указав как предлог к его преобразованию приготовленный новый проект гражданского уложения и стесненное положение финансов. 1 мая манифестом назначить выбор депутатов в Государственную думу и открыть ее 1 сентября. Начать действия ее с рассмотрения гражданского уложения, испытать и подготовить известным образом депутатов, и если не встретится каких-либо непреоборимых препятствий, предложить им государственное уложение, признание которого и утвердить общей присягой, а затем приступить и к устройству судебной части.

     1 января 1810 г. был открыт в преобразованном виде Государственный совет, но далее не пошло исполнение вышеуказанной программы. При преобразовании министерств в 1811 г. не были осуществлены предположения Сперанского об ответственности министров. Что касается Сената, то Сперанский предполагал образовать Сенат правительствующий, один для всей империи (из министров, их товарищей и главных начальников отдельных управлений) и Сенат судебный (состоящий из сенаторов, назначаемых государем или непосредственно, или из кандидатов, выбранных дворянством), который должен был разместиться по четырем судебным округам. При рассмотрении этого проекта в Государственном совете слышались возражения, что назначение сенаторов по выбору противоречит духу самодержавия, и хотя проект этот был принят большинством и утвержден государем, но осуществлен не был. Планы Сперанского встретили со стороны многих энергическое противодействие, и выразителем мнений его противников явился Карамзин: в своей "записке о древней и новой России", врученной государю 18 марта 1811 г., он утверждал, что государь не имеет даже права ограничить свою власть, потому что Россия вручила его предку самодержавие нераздельное. Кроме выработки плана общих государственных преобразований, Сперанский исполнял и множество других работ и обязанностей. В конце 1808 г. он был назначен товарищем министра юстиции, и его специальному наблюдению была вверена комиссия законов. Не имея надлежащей юридической подготовки, Сперанский решился, однако, прямо приступить к составлению нового гражданского уложения, причем в значительной степени пользовался кодексом Наполеона. Профессор Пахман, указывая на то, что Сперанского упрекают в заимствованиях из французского кодекса, признает, что "упрек этот не безоснователен", но вместе с тем указывает на то, что "основные рубрики" его проекта гражданского уложения "не вполне совпадают с главными делениями французского кодекса. Правда, первая часть проекта по системе близко подходит к первой книге французского кодекса не только в целом, но и в частностях, но части, говорящие об имуществах и договорах, далеко не вполне совпадают с другими, последними книгами Наполеонова кодекса". По словам профессора Сергеевича, "весь этот труд Сперанского был плодом подражания французскому законодательству, многие статьи были прямо переведены с французского оригинала". Две части проекта Сперанского были рассмотрены в Государственном совете в 1810 г., на общем собрании которого государь при этом всегда лично председательствовал; но решено было вновь пересмотреть их в исправленном виде, а в 1815 г., после нового пересмотра, решено было сначала составить и напечатать систематический свод действующих законов.

     Если консерваторы, в роде Карамзина и Ростопчина, были недовольны планами политических преобразований Сперанского, то аристократия и чиновничество были крайне раздражены выработанными им двумя указами 1809 г.: 1) о придворных званиях и 2) об экзаменах на гражданские чины. Со времени Екатерины II звания камер-юнкера и камергера, хотя бы кто получил их и в колыбели, давали прямо чины: первое - 5-го, второе - 4-го класса, и таким образом, являлась возможность для молодых людей знатных фамилий, вступая на действительную службу, занимать прямо высшие места без необходимой подготовки. Указ 3 апреля 1809 г., издание которого было решено государем по предложению Сперанского, положил конец такому неправильному порядку; им повелевалось: имевшим уже звание камергеров и камер-юнкеров, которые не состояли в военной или гражданской службе, избрать в течение двух месяцев род действительной службы, а впредь эти звания, при пожаловании их вновь, считать отличиями, не приносящими никакого чина. Через четыре месяца, при окончательном распределении камергеров и камер-юнкеров по разным ведомствам и должностям, было подтверждено: всех остальных, не изъявивших желание поступить на службу, считать в отставке. Указом 8 августа того же года повелено было впредь никого не производить в чин коллежского асессора, хотя бы он и выслужил определенные лета, без предъявления свидетельства одного из русских университетов о том, что представляемый к производству успешно окончил в нем курс или выдержал особый экзамен. Такое же университетское свидетельство установлялось и для производства в статские советники, с тем еще, чтобы представляемый состоял на службе вообще не менее 10 лет и в это время не менее 2 лет занимал одну из особо поименованных должностей.

     Много времени потребовали и финансовые труды Сперанского. При предварительном обозрении финансового положения на 1810 г., открылся дефицит в 105 млн. рублей, и Сперанскому было поручено составить определительный и твердый план финансов. Профессор Балугьянский написал обширную записку на французском языке, которую Сперанский переделал и дополнил. Она подверглась совместному обсуждению при участии Северина Потоцкого, Н.С. Мордвинова, Кочубея, Кампенгаузена и Балугьянского, а затем в особом комитете, собиравшемся у министра финансов Гурьева. Изготовленный таким образом план финансов был вручен государем председателю государственного совета в самый день его открытия, 1 января 1810 г. По этому плану государственные расходы были сокращены на 20 млн. рублей, подати и налоги увеличены, все находящиеся в обращении ассигнации признаны государственным долгом, обеспеченным всем государственным имуществом, а новый выпуск ассигнации предположено было прекратить. Капитал для погашения ассигнаций предположено было составить посредством продажи ненаселенных государственных земель и внутреннего займа. Этот финансовый план был одобрен, и образована была комиссия погашения государственных долгов. Но расходы 1810 г. значительно превысили предположение, и потому налоги, установленные лишь на один год, были обращены в постоянные. На 1812 г. опять грозил большой дефицит. Манифестом 11 февраля 1812 г. установлены были временные прибавки в податях и новые пошлины. Ответственным за все эти финансовые затруднения и повышения налогов, вызываемые тяжелыми политическими обстоятельствами того времени, общественное мнение делало Сперанского. Обещания прекратить выпуск ассигнаций правительство сдержать не могло. Новый тариф, 1810 г., в составлении которого участвовал Сперанский, был встречен в России сочувственно, но разгневал Наполеона, как явное уклонение от континентальной системы.

     Дела финляндские поручены были также Сперанскому, который только при его удивительном трудолюбии и талантливости мог справляться со всеми возложенными на него обязанностями. Сперанский сопровождал императора Александра на сейм в Борго, им были написаны речи государя при открытии и закрытии сейма, им была составлена окончательная редакция проекта об устройстве финляндского совета (переименованного впоследствии в Сенат), он же был назначен канцлером Абосского университета, наконец, он был поставлен во главе комиссии финляндских дел в Петербурге, пока, с преобразованием комиссии, председателем ее не был назначен барон Армфельт, уроженец Финляндии, перешедший недавно из Швеции на русскую службу и рекомендованный на это место Сперанским.

     1812 г. был роковым в жизни Сперанского. Направленная против либеральных преобразований записка Карамзина (1811) и разные нашептывания врагов Сперанского произвели впечатление на Александра I. Постепенно охладевая к Сперанскому, государь стал тяготиться его влиянием и, приступая к борьбе с Наполеоном, решил с ним расстаться. Сперанский внезапно был отправлен в ссылку, подавшую повод к распространению клеветы об его измене посредством сношений с иностранными посланниками. Главными орудиями в интриге, погубившей Сперанского, были барон Армфельт, пользовавшийся большим расположением императора Александра, и министр полиции Балашов. Армфельт был недоволен отношением Сперанского к Финляндии: по его словам, он "иногда хочет возвысить нас (финляндцев), но в других случаях, наоборот, желает дать нам знать о нашей зависимости. С другой стороны, он всегда смотрел на дела Финляндии, как на мелкое, второстепенное дело". Армфелът сделал предложение Сперанскому, составив триумвират вместе с Балашовым, захватить в свои руки правление государством, а когда Сперанский отказался и, по отвращению к доносам, не довел об этом предложении до сведения государя, то решился погубить его. Очевидно, Армфельт желал, удалив Сперанского, стать во главе не одних финляндских дел в России. Сперанский иногда, быть может, был недостаточно воздержан в своих отзывах о государе, но некоторые из этих отзывов в частной беседе, доведенные до сведения государя, были, очевидно, выдумкой клеветников и доносчиков. В подметных письмах Сперанского стали обвинять уже в явной измене, в сношениях с агентами Наполеона, в продаже государственных тайн. "Все орудия этой колоссальной интриги, не посвященные в тайну конечной ее цели, - говорит Н.К. Шильдер, - действовали, как марионетки, нити которых были в руках лица, направлявшего весь ход этой загадочной драмы. Руководствуясь самыми разнообразными побуждениями, все привлеченные к делу лица усердно хлопотали о том, что уже давно было решено в уме Александра и чего они не знали, не сразу проникнув до понимания истинной подкладки интриги". 17 марта 1812 г., после 2 часовой аудиенции у государя, который, между прочим, сказал Сперанскому, что, ввиду приближения неприятеля к пределам империи, не имеет возможности проверить все взведенные на него обвинения, Сперанский был отправлен в Нижний Новгород. В письме оттуда государю он высказал свое глубокое убеждение, что составленный им план государственного преобразования - "первый и единственный источник всего, что случилось" с ним, и вместе с тем выражал надежду, что рано или поздно государь возвратится "к тем же основным идеям". Громадное большинство общества встретило падение Сперанского с великим ликованием, и только Н.С. Мордвинов открыто протестовал против его ссылки выходом в отставку от должности председателя департамента экономии государственного совета и уехал в деревню. По удалении Сперанского начала циркулировать записка на французском языке, автор которой утверждал, что Сперанский имел в виду своими нововведениями привести государство к разложению и полному перевороту, изображал его злодеем и предателем отечества и сравнивал с Кромвелем. Записка эта была составлена лифляндцем Розенкампфом, служившим в комиссии законов и ненавидевшим Сперанского за то, что тот затмил его своими талантами, и исправлена была Армфельтом. В сентябре того же года, вследствие доноса о том, что в разговоре с архиереем Сперанский упомянул о пощаде, оказанной Наполеоном духовенству в Германии, Сперанский был отправлен в Пермь, откуда написал государю свое знаменитое оправдательное письмо. Он весьма убедительно опроверг в нем переданное ему Александром при прощании обвинение, будто бы он старался финансовыми мерами расстроить государство и вызвать увеличением налогов ненависть к правительству, и называл клеветой утверждение, что, порицая правительство, он разумел особу самого государя. Просьба Сперанского о дозволении ему поселиться в его новгородском имении была оставлена без ответа и исполнена лишь в 1814 г., после вступления наших войск в Париж и нового письма Сперанского к государю. Вероятно, по переезде в деревню Сперанский набросал новые предположения о государственных преобразованиях. Ссылка имела то влияние на политические взгляды Сперанского, что вместо отвращения к преобладанию аристократии, которое он положительно высказывал в своем труде 1809 г., он стал искать гарантии политической свободы в усилении аристократии. По этому новому взгляду Сперанского правительство, опирающееся на основные законы, может быть или ограниченной монархией, или умеренной аристократией. В ограниченной монархии необходимо, чтобы высший класс наблюдал за охранением закона. Народ должен участвовать в составлении, если не всех, то, по крайней мере, некоторых законов; охранение законов он вверяет аристократии. Образцом для устройства этого класса он считал теперь английскую аристократию и прямо утверждал, что в основании его должно быть положено право первородства. При собрании национального конгресса, первые четыре класса чинов составят верхнюю палату, а остальное дворянство должно заседать с депутатами от народа, и одной из первых мер конгресса будет восстановление закона Петра I о первородстве с тем, чтобы этот закон прилагался лишь ко вновь созданной аристократии. Между тем в своем труде 1809 г. Сперанский писал о Петровском законе следующее: "По разуму того времени не было еще точного понятия о политической свободе. Сие доказывается учреждением Петра Великого (1714) о праве первородства. Сие установление, совершенно феодальное, могло бы уклонить Россию на несколько веков от настоящего ее пути".

     В 1816 г. Сперанский вновь просил государя обратить внимание на его судьбу и вместе с тем ходатайствовал у Аракчеева о его содействии. Указом 30 августа, в котором было сказано, что "по внимательном и строгом рассмотрении поступков" Сперанского государь "не имел убедительных причин к подозрениям", Сперанский был назначен на должность пензенского губернатора, чтобы дать ему способ "усердной службой очистить себя в полной мере". Здесь он не покидает еще мысли о государственных преобразованиях, в одном письме 1818 г. задает вопрос: "кто метет лестницу снизу?" и затем предлагает, очистив административную часть, перейти к свободе политической. Для выработки необходимых реформ Сперанский советует учредить комитет из министра финансов Гурьева, нескольких губернаторов (в том числе и его самого) и 2 - 3 губернских предводителей дворянства. В одной записке, составленной, вероятно, во время пребывания в Пензе, мы видим сочувствие автора конституционному строю, несмотря на неуверенность в возможности введения его в России. В марте 1819 г. Сперанский был назначен сибирским генерал-губернатором, причем государь в собственноручном письме писал, что этим назначением желал явно доказать, насколько несправедливо враги оклеветали Сперанского. Служба в Сибири еще более охладила политические мечтания Сперанского. В заметках, начатых в Пензе в 1819 г. и оконченных в Сибири, он хотя и говорит, что польза "законодательного сословия" "может состоять в том, что правительство, поставив себя сим учреждением впереди народных желаний, станет вне опасности всякого внезапного движения", но в тоже время признает, что "возможность законодательного сословия сильного и просвещенного весьма мало представляет вероятности. Почему - одно из двух: или сословие сие будет простое политическое зрелище, или, по недостатку сведений, примет оно ложное направление".

     В декабре 1820 г., т. е. уже из Сибири, Сперанский писал графу В.П. Кочубею в еще более скептическом тоне относительно государственных преобразований: "Все чувствуют трудности управления как в средоточии, так и в краях его. К сему присовокупляется недостаток людей. Тут корень зла; о сем прежде всего должно бы было помыслить тем юным законодателям, которые, мечтая о конституциях, думают, что это новоизобретенная какая-то машина, которая может идти сама собой везде, где ее пустят".

     В марте 1821 г. Сперанский возвратился в Петербург, но уже совершенно иным человеком. Это не был защитник полного преобразования государственного строя, сознающий свою силу и резко высказывающий свои мнения; это был уклончивый сановник, не гнушающийся льстивого угодничества даже перед Аракчеевым и не отступивший (1825) перед печатным похвальным словом военным поселениям. После того как выработанные им или под его наблюдением проекты преобразований в Сибири получили силу закона, Сперанскому приходилось все реже видеться с государем, и его надежды на возвращение прежнего значения не оправдались, хотя в 1821 г. он и был назначен членом государственного совета. Главным делом Сперанского в царствование императора Николая было составление "Полного Собрания" и "Свода Законов", обнародованных в 1833 г.

     С октября 1835 г. по апрель 1837 г. Сперанский вел беседы о законах с наследником цесаревичем. В это время он был уже защитником правления неограниченного; в нем исчезло и сочувствие аристократии. В одной из бесед он сказал, что "там, где существует чистая форма монархическая, нет никаких основательных причин, нет материальных выгод для народа переходить в форму смешанную" (т. е. такую, где государь разделяет державную власть с парламентом), "даже и тогда, когда бы переход сей мог быть совершен без потрясения. Частные пользы некоторых классов народа" (тут Сперанский разумеет "класс родовой знаменитости, класс промышленный, класс наук и знаний") "не суть истинные пользы всего народа и часто даже бывают им противоположны". Возведенный 1 января 1839 г. в графское достоинство, Сперанский скончался 2 февраля того же года.

     Балугьянский, Михаил Андреевич, ученый и государственный деятель. Родился в Венгрии в Цемплинском комитете в 1769 году. Окончил курс на юридическом факультете Венского университета. Был профессором вновь учрежденной гросс-вардейнской академии, где преподавал науки экономические и политические; позже был профессором Пештского университета.

     В 1803 году Балугьянский был приглашен для преподавания в Петербург, где совершалось в то время преобразование учительской семинарии сперва в учительскую гимназию, затем в педагогический институт. Для восполнения недостатка в профессорах было решено выписать молодых ученых из славянских стран Австрии. Посредником в переговорах был гоф-хирург Орлай, сам происходивший из австрийских славян. В числе приглашенных был и Балугьянский. Кроме профессуры, он получил назначение во вторую экспедицию комиссии составления законов, на должность редактора по части государственного хозяйства и финансов.

     С 1809 по 1812 год состоял начальником IV отделения комиссии; работал и по министерству финансов. С 1813 по 1817 год преподавал экономические и политические науки великим князьям Николаю и Михаилу Павловичам. Через комиссию составления законов проходили при Балугьянском самые разнообразные проекты преобразований. Ему пришлось участвовать в составлении проектов свода публичного права, законов сельских, реорганизации министерств и в разработке отдельных вопросов экономического и финансового законодательства (о монетной системе, о поземельном налоге и прочее). Он исследовал, для сведения Государственного совета, историю финансовой администрации, начиная со времени Петра Великого до 1812 года; принимал участие в работах по освобождению лифляндских крестьян от крепостной зависимости, вырабатывал, по поручению министра финансов, новый финансовый план, вызванный необходимостью покрыть расходы по войнам.

     Этот план был представлен Государю в 1814 году; через министра финансов графа Гурьева была представлена Государю и обширная записка Багульянский по вопросу об освобождении крестьян от крепостной зависимости. Впоследствии, при образовании в 1837 году (к каковой работе был привлечен и Багульянский) министерства государственных имуществ, из этой записки было заимствовано много мыслей и указаний.

     Вскоре по открытии С.-Петербургского Университета (1819) Багульянский был избран деканом философско-юридического факультета, где он читал энциклопедию юридических и политических наук и политическую экономию. 27 октября того же года он был избран и утвержден ректором университета. Когда по инициативе попечителя округа Рунича и при содействии "директора" университета Кавелина началось гонение на профессоров (Куницына, Арсеньева, Галича), обвиняемых в распространении идей, противных христианству и революционных, Багульянский очень резко и страстно отстаивал своих товарищей и, убедившись, что его протесты против практиковавшихся способов расследования не имеют успеха, сложил с себя звание ректора (31 октября 1821 года). Оставаясь профессором (до 12 апреля 1824 года), Багульянский продолжал вести борьбу с Руничем. Тем временем Багульянский был снова определен (21 апреля 1822 года) в комиссию составления законов членов совета, причем ему было поручено заведование делопроизводством совета. Здесь он снова встретился со Сперанским, которому по возвращении из ссылки было поручено наблюдение над работами комиссии. Вслед за вступлением на престол император Николай I вызвал Багульянского к себе, изложил ему свое намерение привести в порядок действующее законодательство и совещался с ним о способе исполнения этого намерения. 31 января 1826 года учреждено II отделение С. Е. И. В. Канцелярии, на которое возлагалось дело кодификации законов, а 4 апреля Багульянский был назначен начальником этого учреждения. Главное руководство над работами было поручено Сперанскому. Таким образом, Багульянский сделался ближайшим сотрудником Сперанского при составлении Свода Законов; хорошие личные отношения между ними способствовали успеху дела. Главную роль играл Сперанский: Багульянский самостоятельно не выступал и был только исполнителем или советником по отдельным вопросам.

     В 1828 году Багульянскому было поручено наблюдать за учебными занятиями тех студентов духовных академий, которые были избраны для подготовки к преподаванию юридических наук в высших учебных заведениях. Этому поручению Багульянский уделял большое внимание и непосредственно руководил работами студентов, два года спустя командированных для дальнейших занятий за границу.

     В 1839 году Багульянский был назначен сенатором. В должности начальника II отделения Багульянский оставался и при преемниках Сперанского ("главноуправляющих II отделения") Д.В. Дашкове и Д.Н. Блудове, до самой смерти, последовавшей 3 апреля 1847 года. Ученые труды и записки Багульянского до сих пор не напечатаны и хранятся в делах II Отделения (архив Государственного совета). Наиболее крупной является его работа об истории различных хозяйственных систем. Багульянский обладал разнообразными и широкими познаниями в области экономических и политических наук, умением методически работать и руководить работами других. Как лектор, судя по словам его ученика, императора Николая I, он не отличался даром слова. Русским языком он владел плохо; на многих иностранных мог легко писать, но объяснялся не без труда. Современники единогласно отзываются о нем как о человеке очень скромном, мягком, прямом и благородном.

А. Я. Поленов - был сторонником реформирования экономики и на этой основе улучшения экономического развития России. Предлагал наделить крестьян землей с правом передачи земли по наследству, регламентировать размер повинностей крестьян. Крестьяне не должны дарить, продавать, делить землю между детьми, закладывать ее. Помещик мог продавать крестьян, но только вместе с семьей и землей, имел право лишить крестьянина земли только по суду в случае недоброкачественного отношения к земле и своим обязанностям.

Единства взглядов на проблему дальнейшего пути развития России, судьбу крепостничества и формы организации производства, торговли, финансов и денежного обращения не было. Часть экономистов считало возможным дальнейшее успешное развитие хозяйства России в условиях сохранения крепостного права, неприкосновенности прав дворян на землю и крепостных крестьян. Таких взглядов придерживался князь М. Н. Щербатов. В случае отмены крепостного права он предсказывал восстание дворян. Предлагал расширить дворянское землевладение за счет продажи им государственных земель вместе с крестьянами. Надо только ограничить власть царя, создав совет вельмож из особо важных знатных дворян.

Сохранить крепостное право предлагал также П. И. Рычков. Чтобы укрепить могущество России, предлагал развивать мануфактуры, внешнюю торговлю, развивать кредитную деятельность. Для ускоренного развития сельского хозяйства считал необходимой заботу об улучшении положения крестьян. Предлагал ограничить их эксплуатацию разумными пределами, установить три барщинных дня в неделю, три дня работы на себя, а воскресенье – выходным днем. Рычков был сторонником создания цеховой системы организации ремесла, образования купеческих компаний.  Предлагал купцам изучать рыночные условия и бухгалтерию. Предложения Рычкова способствовали разложению натурального хозяйства и росту товарного производства.

В первой четверти XIX века новые явления в экономике (наемный труд получает значительное распространение, труд крепостных по-прежнему отличается низкой производительностью, росло число городов, разрушалась натуральность хозяйства и развивалась его товарность) вынуждали передовую общественность дать ответ на вопросы о судьбе крепостничества и путях дальнейшего развития России.

Писатель и историк Н. М. Карамзин отрицал даже самые умеренные реформы. Считал, что дворяне, рассеянные по всему государству, содействуют сохранению тишины, благоустройства.

Сторонники ликвидации крепостного права и самодержавия

     Вспоминая выдающихся юристов прошлого, невозможно обойти вниманием человека, ученого, ставшего одной из наиболее ярких и значительных фигур русского просветительного движения второй половины 18 века, внесшего неоценимый вклад в превращение русской теоретической юриспруденции в самостоятельную науку. Его многолетняя научная и преподавательская деятельность в стенах Московского университета преследовала благородную цель широкого распространения правовых знаний. Имя этого человека - Семен Ефимович Десницкий.
     Круг интересов этого ученого не ограничивался лишь вопросами правоведения. Обладая разносторонним образованием и являясь достойным представителем века Просвещения - времени "энциклопедистов", он был мыслителем широкого масштаба.
     Десницкий первый переработал нормы российского законодательства в правовые определения и создал цельную систему русского права.
По вопросу о происхождении государства Десницкий стоял на точке зрения, что оно тесно связано с появлением собственности. Искал не только истоки происхождения власти, но и видел зависимость ее от эволюции собственности, которая развивается по общественным законам. Основным источником власти при всех формах правления считал богатство.
     Учитывая уровень развития общественных наук в то время, анализ Десницким происхождения и развития частной собственности признан выдающимся.
     Значительный интерес имеют представления ученого о происхождении права. По его мнению, правовые нормы существовали в человеческом обществе на всех этапах его развития. Усложнялись законы по мере сосредоточения в руках отдельных членов общества значительного имущества, а правовая система была призвана охранять собственность. Возникновение законов профессор относил, прежде всего, к появлению собственности на землю.
     Десницкий не рассматривал подобно большинству европейских ученых того времени государство как институт, добровольно созданный всеми членами общества и отвечающий интересам народа. Он даже намекает на его антинародный характер, что было значительным шагом вперед. Возникновение власти связывает с насилием, вытекающим из неравенства состояний. "Превосходное богатство есть первый источник всех достоинств, чинов и преимущества над другими". И хотя ученый приветствовал буржуазный этап в развитии общества как более прогрессивный, он необыкновенно прозорливо предостерегал от того, чего не видели другие мыслители. Эти слова Десницкого удивительно интересны и сегодня звучат особенно сильно. К ним стоит прислушаться. Он выступает за благополучие и процветание людей, призывает имущих идти навстречу бедным и предупреждает о возможной активности последних. Результаты этой активности неимущих в нашей стране хорошо известны.
     "Коммерческое состояние", по мнению Десницкого, таит ряд опасностей. Происходит размежевание полюсов богатства и бедности. Искажается нравственность, на исторической арене появляется "миллионщик", который "совсем противными прежним напитан бывает... страстьми и новыми бесчисленными снабден средствами к исполнению своих желаний". "Совершенство и развращение народов" сопутствуют друг другу. Ужесточение законов оказывается неэффективным, так как "у сокровиществующих миллионщиков и самое правосудие может быть нечувствительно на откупе". В их руках оказываются рычаги не только правосудия, но и государственной власти - "самое правительство нередко приходит к замешательству... Ибо сокровиществующие миллионщики ужасное во всем правительстве могут сделать наваждение и могут нечувствительно тьмы народов от себя зависящими сделать: и это знак не токмо дурной, но и весьма опасной коммерции, когда она вся перевалится в руки немногих богачей, которые своим безмерным достатком задавляют всех прочих и делают такую нечувствительную во всем монополию, или единоуправство, которого ни самое премудрое правительство предусмотреть и отвратить не может".
     Сегодняшняя безуспешная борьба с коррупцией является дополнительным подтверждением провидческого дара ученого, высказавшего эти предостережения много лет назад.
     Право собственности С.Е.Десницкий относил к числу неотъемлемых прав человека. "Человек имеет природное право пользоваться беспрепятственно своей жизнью, здоровьем, честью и собственностью имения". Ученый стремился обосновать эти требования юридических гарантий личных прав граждан в рамках и формах, допустимых в то время. Не стоит забывать, что речь о таких понятных нам сейчас требованиях демократических свобод велась Десницким в период крепостничества, когда большая часть населения России была в полной зависимости от землевладельцев. Это позволит полнее оценить роль мыслителя - в учении о личных правах он опередил своих современников, создал правовую конструкцию, получившую признание в юриспруденции лишь через 100 лет!
     Исходя из своих взглядов и будучи истинным патриотом, С.Е. Десницкий видел основной источник настоящего и будущего могущества России в развитии ее экономики.
     Предостерегая об опасностях излишнего богатства, он, естественно, был противником купеческих монополий. Считал совершенно необходимым контролировать возникновение негативных явлений и процессов в экономике страны, вовремя их пресекать, а положительные тенденции поощрять и развивать. Выполнять эту координирующую роль, по его мнению, должно было государство; вмешательство государства в хозяйственную жизнь страны считал абсолютно обязательным.
     Ученый стремился содействовать развитию прогрессивных буржуазных тенденций в российской экономике и способствовать улучшению материального положения народа. С этой целью он разработал проект финансового законодательства, представленный под названием "Об узаконении финанском". В нем Десницкий предлагал постепенно перейти от подушной подати, налагавшейся только на крестьян и посадских людей, к косвенным налогам, которые, как он говорил, "более касаются для всех вообще государственных жителей". Это позволило бы облегчить положение беднейших граждан страны, более справедливо перераспределив налоговые тяготы, лишив необоснованных преимуществ высшие слои общества. Особый интерес в финансовой программе ученого представляет его предложение о прогрессивном налогообложении недвижимости, главным образом земли.
Десницкий крайне отрицательно относился к системе откупов, считал, что она неизбежно ведет к многочисленным злоупотреблениям, ограничивает предпринимательскую активность населения.
     Стоит ли говорить, что столь радикальные в то время предложения осуществлены не были?
     Как и многие другие прогрессивные люди того времени, С.Е. Десницкий стремился применить свои преобразовательные теории непосредственно к российской действительности. В 1768 г., когда работала созванная по повелению Екатерины II Комиссия по сочинению проекта нового законодательства, ученый не остался в стороне и счел своим долгом гражданина подготовить собственный проект преобразований государственного строя России. Основная его идея была изложена просто и ясно: "Законы делать, судить по законам и производить суд во исполнение - сии три должности составляют три власти: закодательную, судительную и наказательную, от которых властей зависят все почти чиноположения и все главные правления в государствах". Таким образом, Десницкий впервые в России выдвинул принцип разделения властей, который видел в том, "чтобы одна власть не выходила из своего предела в другую". Но они должны были быть не изолированными, а разумно взаимодействовать, не выходя при этом за рамки своих полномочий.
Гарантию против произвола монарха Семен Ефимович видел в создании представительного органа - сената. Хотя он и не был сторонником широкого народного представительства (предлагал высокий имущественный ценз), однако выступал против преимуществ дворянства и духовенства в сенате. В сенате кроме дворян должны быть избранные "из купеческих и художественных (ремесленных) людей и из училищных (т.е. интеллигенции) и духовных мест, так, чтобы всякая губерния, провинция и корпусы имели своего в законодательной власти представителя и ходатая". Таким образом, к управлению государством были бы привлечены представители разных сословий, имевшие равное право голоса. "Дворянству же в заседании совокупно с разночинцами в сенате согласными не быть причины нет. У них во всех неприватный интерес, но целого отечества польза и благосостояние должно всегда за главное правило в наблюдении поставляемо быть." Сенат предполагалось наделить широкими полномочиями для решения важнейших государственных вопросов.
     Проектируя организацию судительной (судебной) власти, Десницкий предлагал рассредоточить ее по России, что связано с обширностью территорий и должно было, по его мнению, способствовать более быстрому рассмотрению дел и укреплению законности в стране.
     Ученый предлагал и гражданские, и уголовные дела рассматривать публично. Он первым указал на воспитательное значение гласного судопроизводства. Выступал не только за справедливый, независимый и гласный суд, но и за равноправие, соответствующее доле каждого в строительстве отечества.
     С.Е. Десницкий предлагал ввести суд присяжных, равный для всех сословий; выдвинул принцип несменяемости судей, подготовке которых он уделял большое внимание.
     "...чтоб судья, однажды сделан, по самую смерть судьею и при своей должности пребывал завсегда и чтоб притом ему полная власть дана была судить всякого без изъятия так, что и апелляции на него делать никому бы не дозволялось, разве в случае, когда он явно против закона кого осудит." Этим впервые в русской политической литературе была дана формулировка принципа независимости и несменяемости судей.
     Десницкий стремился поставить в определенные рамки и право монарха назначать судей. Во второй половине 18 века, когда суд в России не был отделен от администрации и всюду процветал административный произвол, когда законы издавались единолично монархом, предложения ученого имели большое прогрессивное значение.
     "Наказательная" власть (исполнительная), по его мнению, должна была осуществлять приговоры суда, не выходя за их пределы. Во главе наказательной власти должен был стоять монарх, который назначал воевод. К этой ветви власти относился сыск, борьба с преступностью - наблюдение "спокойствия и тишины", поддержание порядка в городах, сбор налогов и пошлины, обеспечение пожарной охраны и тюрем. А чтобы не допустить произвола губернских и городских воевод, за соблюдением законности призваны были следить губернские суды, при которых предлагалось создать особое отделение для разбора жалоб. Таким образом, в проекте С.Е Десницкого впервые в истории русского права было предложено подчинить администрацию судебному контролю!
     Автор проекта считал, что популярная в то время в Европе теория разделения властей не охватывала всего многообразия государственных функций, и ввел понятие "четвертой" власти, названной им "гражданской", которая должна была включать существовавшие в то время органы местного самоуправления. Это была первая попытка теоретически обосновать российское городское самоуправление и дать общие контуры его организации. Предполагалось, что компетенция этих выборных органов будет ограничена и строго определена - "отправлять дела в городе вексельные" в соответствии с утвержденным сенатом законом; контролировать ценообразование на рынке, бороться со спекуляцией; ремонтировать дороги, содержать в порядке городские улицы; наблюдать за соответствием строительства архитектурному плану. В ведении этих органов должен был находиться также сбор пошлины. Кроме того, они могли разрешать незначительные спорные вопросы. Состоять городская власть должна была из дворян, купцов и ремесленников, избранных в соответствии с имущественным цензом. В своей деятельности гражданская власть обязана руководствоваться законами, принятыми сенатом.
     Характер выдвинутых Десницким предложений был таков, что осуществить их в условиях того времени было невозможно, даже публикация по понятным причинам была отложена более чем на 130 лет! Проект увидел свет лишь в 1905 г., в год первой русской революции.

     Яков Павлович Козельский - русский просветитель, ученый, правовед, считал, что труд не должен быть обременительным для человека. Осуждал роскошь одних за счет нищеты других. Предлагал иметь накопления на будущие времена и это, по его мнению, явится условием нормального развития и существования общества. Составил сборник на основе высказываний западных просветителей («Философские предложения»).

     В “Философических предложениях” немало скрытой полемики с идеологами “просвещенного абсолютизма”, критических намеков на крепостническую действительность.

     Идеей естественного права Козельский обосновывал вывод, что “закон, который дозволяет пленника продать, купить, сделать рабом и содержать его произвольным образом, не основан ни на каком праве, ни на справедливости”. Намек на указ Екатерины, запретивший крепостным подавать ей жалобы на помещиков (1767 г.), слышится в таком рассуждении: “Несносно то в человеке, когда он причиняет своему ближнему обиду, а то вдвойне еще несноснее, ежели он не терпит, чтоб обиженный жаловался на обиду”. Вопреки официально поддерживаемой идее о необходимости прежде просветить (“выполировать”) народ, а затем уже даровать ему свободу, Козельский утверждал: “Выполировать народ иначе нельзя, как через облегчение его трудностей”.

     В книге содержатся намеки на справедливость и возможность насильственного уничтожения крепостничества. Козельский считал войну справедливой только в том случае, если ее ведут люди, “которые так обижены, что обида их стоит по справедливости войны”, и если у них нет другого средства избавиться от несправедливостей. Подобно тому, как река с тем большей силой прорывает плотину, чем дольше было удерживаемо ее течение, люди, долго подвергавшиеся угнетению, “тем больше истощают наружу свою досаду”, чем к более долговременному терпению были принуждены; обиженные “при способном для них случае очень мстительны” по отношению к угнетателям и “по справедливости почесть их можно почти за невинных”.

     Козельский писал, что его “Философические предложения” противоречат “нынешним обычаям”, а потому не избегнут порицания. Идеи своей книги он обоснованно противопоставлял макиавеллизму: “Макиавелли не умрет, проклинать его будут очень громко, а подражать очень тихо”.

     В условиях, когда самодержавие, надев маску “просвещенности”, укрепляло и расширяло феодально-крепостнические отношения, критика этих отношений с позиций гуманизма и Просвещения противостояла официальной идеологии.

     Александр Николаевич Радищев свой личный долг перед отечеством усматривал в борьбе с крепостничеством и самодержавием. В трудах А.Н. Радищева можно выделить три основные политические проблемы, поставленные им. Первая - анализ русских общественных отношений, критика крепостного права и самодержавия. Вторая - поиск путей и средств освобождения крестьян, обоснование народной революции как естественного акта в тех случаях, когда социальный гнет становиться нетерпимым, а власть узурпируется тираном. И третья - намеченное слабее других, касается мыслей Радищева о построении общества, действительно удовлетворяющего потребностям трудящихся.

     Термин “самодержавие” Радищев начинает употреблять именно в смысле сосредоточения неограниченной власти в руках монарха. Он рассматривает самодержавие как состояние “наипротивнейшее человеческому естеству“.

     Радищев также критикует и бюрократический аппарат, на который опирается монарх, отмечая необразованность, развращенность и продажность чиновников, окружающих трон. Он обращает внимание на особенность российского управления - наличие самостоятельной бюрократии, у которой отсутствует связь и с монархом и с народом.

     Радищев открыто заявлял о приоритете прав народа над правами монархов. Его позиция определялась просветительской философией общественного договора, однако, он переносил акцент на различие в законной власти. Общество не передает никакому лицу всю полноту власти, оно лишь отчасти ограничивает свою свободу, чтобы дать место закону. В “законе” претворяется общая воля народа, которой “послушно” всякая другая власть.

Радищев уподоблял закон божеству, стражами коего являлись истина и правосудие. Перед ним равны все - и низшие и высшие; он единственный царь на земле. Посягать на закон, уклоняться от его установлений недопустимо ни для подданных, ни для монархов: в первом случае это будет преступлением, а во втором —тирания.

Власть, возвышающаяся над законом, плодит неравенство прав и “ласкательство”, государи начинают жаждать божественных почестей, входит в союз с церковью, духовенством.

     Свою позитивную схему Радищев конструирует, основываясь на положениях теории естественных прав человека и договорного происхождения государства.

Причиной образования государства, по мнению Радищева, является природная социальность людей. В естественном состоянии все люди были равны, но с появлением частной собственности это равенство нарушилось. Подобно Руссо, он связывает образование государства с возникновением частной собственности. Государство возникло как результат молчаливого договора в целях обеспечения всем людям благой жизни, а также защиты слабых и угнетенных.

     При заключении договора народ является в ней определяющей стороной и оставляет суверенитет за собой, при этом он не мог согласиться на рабство, т.к. это было бы противоестественным.

     Положительное законодательство, издаваемое государством, должно быть основано на естественном праве, в том случае, “если закон не имеет основания в естественном праве”, он как закон не существует, т.к. содержанием права является справедливость, а не сила. Здесь взгляды Радищева во многих положениях перекликаются с воззрениями Аристотеля и Цицерона. С этих позиций Радищев анализирует современное ему крепостное право, ибо, заключая договор, все люди обязаны в равной мере ограничивать свою свободу, не забывая, что все равны “от чрева матери по естественной свободе”. Радищев показывает теоретическую и практическую несостоятельность крепостного права, в реализации которого он находит нарушение естественных, природных законов, экономическую несостоятельность.

     Мыслитель обращает внимание на отсутствие в законах юридического статуса крепостного крестьянина. “Крестьянин в законе мертв”, но по естественному праву он остается свободным человеком, имеющим право на счастье и самозащиту, и он будет свободным, если захочет. А.Н. Радищев неоднократно подчеркивал, что злом является именно крепостное право, а не лица, его осуществляющие, и замена одного помещика другим ничего изменить не может.

     Противопоставлением естественного права существующим положительным законом привело Радищева к революционным выводам. Свободы следует ожидать не от “добрых помещиков”, а от непомерной тяжести порабощения, которая вынуждает народ искать пути своего освобождения. Он признает за народом права на восстание в том случае, если его естественные права грубо нарушаются.

     В качестве социального идеала Радищев представляет общество свободных и равноправных собственников. “Собственность - один из предметов, который человек имел в виду, вступая в общество”. Межа, отделяющая владение одного гражданина от другого, должна быть “глубока, всеми зрима и свято почитаема”, но крупную феодальную собственность он рассматривал как результат грабежа и насилия. Земля должна быть передана безвозмездно тем, кто ее обрабатывает. Радищев не сторонник общественных форм собственности на землю.

     Социальные привилегии отменяются, дворянство уравнивают в правах со всеми остальными сословиями, табель о рангах ликвидируется, бюрократический аппарат сокращается, и становиться подконтрольным представительному органу.

     Наилучшей политической организацией такого общества является республика, сформированная по образцу северно-русских республик Новгорода и Пскова.

Концепцию разделения властей Радищев не признает, ибо только народ может быть истинным Государем. Народ избирает магистратов, сосредоточивая всю полноту власти у себя.

     Государственное устройство России он представлял в форме свободной и добровольной федерации городов с вечевыми собраниями, со столицей в Нижнем Новгороде. Такое устройство государство сможет обеспечить народу его священные естественные права, которые заключаются “в свободе:

1) мысли;

2) слова;

3) деяния;

4) в защите самого себя, когда того закон сделать не в силах;

5) в праве собственности и 6)быть судимым себе равными”.

     Разрабатывая основы законодательства, Радищев придерживался демократических принципов, утверждая “равную зависимость всех граждан от закона” и требования осуществления наказания лишь по суду, причем каждый судиться “равными себе гражданами”.

     Организацию правосудия он представлял себе системы земских судов, избираемых гражданами республики. В рассуждениях “О судебных местах” он полагал, что в России должны быть учреждены суды духовные, гражданские, военные и совестные. Он приветствовал учреждение именно совестных судов, усматривая в них большую пользу для населения.

     В размышлениях о наказаниях Радищев склонялся к мысли об отмене смертной казни и смягчении суровых санкций, полагая, “что жестокость и уродования не достигают в наказаниях цели”. Он также высказывался против телесных наказаний. В юридических сочинениях Радищев с прогрессивных позиций разрешал проблемы гражданского и уголовного права.

Мыслитель традиционно придерживался мирной ориентации в международных взглядах, активно выступая против агрессивных воин, отстаивая идею равноправия всех народов.

     Социальные и политико-правовые идеалы Радищева были восприняты Русской политической мыслью и получили дальнейшее развитие в трудах декабристов, а затем и в революционно-демократической теории последующих лет. На современников его произведения произвели огромное впечатление. Его книга называлась “набатом революции” и была запрещена в России до 1917 года.

     За оду “Вольность” и “Путешествие из Петербурга в Москву” Радищев был осужден и приговорен к смертной казни, которая была заменена 10-летней ссылкой в Устилимск. Павел I разрешил ему жительство под надзором полиции в имении отца, а Александр I вернул в Петербург и пригласил в комиссию по составлению законов. Гражданские настроения Радищева нашли свое воплощение в его юридических трудах в последние годы жизни.

Декабристы

     В числе первых либеральных начинаний Александра I было объявление свободы при въезде и выезде из страны, облегчение цензуры и предоставление права свободной организации частных типографий, что привело к заметному оживлению интеллектуальной жизни и демократических настроений в среде либерально настроенной части русского общества.

     Именно в царствование Александра I возникли такие общества, как “Орден русских рыцарей” (1815), “Союз Спасения” (1818), “Союз благоденствия” (1818) и, наконец, на основе распада последнего – “Южное общество” во главе с Павлом Пестелем и “Северное” под руководством Никиты Муравьева. Все они составляли программу действий и искали пути и средства изменить существующие порядки.

     Над своей “Русской Правдой” П.И. Пестель работал много лет, в течение которых его политические взгляды эволюционировали в направлении все большей радикальности, демократичности и решительности действий. Труд П.И. Пестеля не был закончен.

     “Русская Правда” включает не только конституционный проект, но и общие политические понятия - государство, народ, правительство, их взаимные права и обязанности и т.д., а также характеристику существующих политико-правовых порядков и систему мер для будущего, конституционного строя.

     При выработке общетеоретических понятий Пестель пользовался естественно-правовой аргументацией и ссылками на единую человеческую природу с его стремлением к своему и общему благоденствию.

     В методологии своих исследований Пестель придерживался естественно- правовой теории и договорной концепцией происхождения государства. Он исходил из предположения о естественном равенстве всех людей и взаимной тяги к общественной жизни для удовлетворения потребностей на основе разделения труда. “Русская правда” в ее окончательной редакции предусматривала немедленное после восстания освобождение крестьян. Принцип равенства всех перед законом был одним из ведущих принципов. Конституционный проект Пестеля не был направлен на отрицание капитализма. Он провозглашал частную собственность священной, неприкосновенным правом.

     Пестель отрицательно относился к безземельному освобождению крестьян. Он был намерен передать крестьянам без всякого выкупа половину помещичьих, удельных и иных земель, о чем предполагал известить народ после восстания путем особой прокламации. Земля для наделения крестьян по “Русской Правде” обладала особым правовым статусом. Пестель создал необычный аграрный проект, предусматривающий создание двух фондов земли: общественного и частного. Земли первого, в отличие от второго, не могли ни продаваться, ни покупаться. Для его образования Пестель предложил отобрать половину земли у помещиков, соединить ее с половиной казенных и других земель и передать этот фонд волости, а та должна была наделять земельными участками всех нуждающихся. Аграрный проект Пестеля был, несомненно, прогрессивен, хотя у декабриста не было подобной решимости Радищева передать крестьянам все помещичьи земли.

     П.И. Пестель различал общественное и государственное устройство, определяя государство как приведенное в законный порядок гражданское общество. Гражданское общество возникло, по его мнению, в силу природного разделения людей на подчиняющих и повелевающих. Государство существует на равновесии взаимных прав и обязанностей правительства и народа, если же таковое равновесие утрачивается, то государство входит в состояние насильственное и болезненное.

Задачей “Русской Правды” является создание таких законов, посредством которых возможно поддержание подобного равновесия. Все законы Пестель классифицировал на три вида: Духовные, Естественные и Гражданские.

Духовные законы известны из Священного писания, и они связывают духовный мир с Естественным.

     Естественные законы вытекают из законов природы и нужд естественных, и они “глубоко запечатлены в наших сердцах. Каждый человек не подвластен, и никто не в силах их извергнуть”.

     Государственные законы представляют собой постановления государства, которые ставят себе задачей достижения общественного Благоденствия, и посему они должны издаваться в полном соответствии с законами Духовными и Естественными. Такое соответствие является непременным условием их действительности. Другим условием, определяющим содержание государственных законов, служит приоритет общественных интересов: выгоды целого всегда превалируют над выгодами части.

     Гражданские законы составляются таким образом, чтобы интересы отдельного индивида не противоречили интересам других индивидов и всего общества в целом. Всякое действие, противное Благоденствию, следует признать преступным. Каждое справедливо устроенное общество обязано находиться под непременной властью законов, а не личных прихотей правителей.

     Государственная организация в России не служит достижению общественного Благоденствия и поэтому характеризуется Пестелем как “зловластие”. Зловластие приносит стране и народу унижение, ниспровержение законов и, в конечном счете, гибель самого государства, поэтому имеющиеся в России нарушения неизменных и коренных законов требуют изменения существующего ныне государственного порядка. Таким образом, Пестель сформулировал право на революционное ниспровержение правительства, нарушающего в своих действиях духовные и естественные законы.

Критика абсолютной монархии как формы правления сопровождается у Пестеля и осуждением крепостного права, которое он считал несовместимым с понятием Благоденствия государства и его подданных. “Русская Правда” предлагает план социальных и политических преобразований в России, а также совокупность средств по его реализации.

     Политическим идеалом Пестеля являться республика. В организации верховной власти в государстве Пестель различает Верховную власть и Управление (исполнительную власть). Верховная власть вручается Народному Вече, исполнительная - Державной Думе, а надзор за деятельностью этих важнейших властей - Верховному Собору, который выступает в программе Пестеля в качестве блюсти тельной власти.

     В “Русской Правде” законы делились на “заветные» (конституционные) и обычные. “Первые, - писал Пестель, - обнародуются и на суждение всей России предлагаются”.

Структура органов государственной власти у Пестеля строилась по принципу разделения властей, но со многими новшествами: он выводил необходимость четкого определения компетенции каждого органа и вместе с тем подконтрольность исполнительных органов законодательному. Таким образом, в теории разделения властей, предложенной Пестелем, “принимается правило определенности круга действий”, т.е. четко устанавливаются компетенции законодательной, исполнительной и блюстительной власти. Более того, Пестель настаивал и на том, чтобы каждому государственному органу “были присвоены точные и неизменные функции”.

     Избирательным правом пользуются все лица мужского пола, достигшие двадцатилетнего возраста, за исключением находящихся в личном услужении.

Народное Вече - однопалатный орган, который избирался сроком на пять лет с ежегодным переизбранием одной пятой его части, при этом “тот же самый может быть опять избран”. Народное Вече представляет “одно целое и на каморы не разделяется .... вся законодательная власть в ней образуется. Оно объявляет войну и заключает мир”, а также принимает законы.

     Исполнительная власть - Державная Дума - состоит из 5 человек, избираемых сроком на 5 лет. Державной Думе принадлежит вся верховно-исполнительная власть, она “ведет войну и производит переговоры, но не объявляет войны и не заключает мира. Все министерства и вообще все правительствующие места состоят под ведомством и начальством Державной Думы”.

     Блюстительная власть —Верховный Собор состоит из 120 человек, именуемых боярами, которые назначаются на всю жизнь и не участвуют в законодательной, ни в исполнительной власти. Кандидатов назначают губернии, а Народное Вече замещает ими “выбылые места”.

     Компетенция Верховного Собора:

1. Каждый закон направляется на утверждение в Верховный Собор, который не входит в его рассмотрение по существу, но тщательно проверяет соблюдение всех необходимых формальностей, и только после утверждения Верховным Собором законопроект получает юридическую силу.

2. Собор имеет серьезные контрольные функции и на местах, т.к. назначает по одному из своих членов в каждое министерство и в каждую область.

3. Главнокомандующие действующими армиями также назначаются Верховным Собором, и сам Верховный Собор “принимает начальство над армией”, когда она выступает за пределы своего государства”.

4. Собор имеет право отдавать под суд чиновника любого уровня за злоупотребления.

     Механизм действия законодательной и исполнительной власти, а также государственное устройство определяется конституцией, которую Пестель называет Государственным Заветом.

     Россия представлена в проекте Пестеля федерацией с разделением “всего пространства на 10 областей и 3 уделов”. Каждая область, в свою очередь, состоит из 5 губерний или округов, губернии - из уездов, а уезды из волостей.

     Местные органы власти во многом повторяли структуру центральных. Во всех административно-территориальных единицах предусматривалась создание на основе избирательного права народных собраний: волостных, уездных, губернских с распорядительными функциями. Местные собрания избрали свой постоянно действующие исполнительные органы. Губернским собраниям предоставлялось также право, в качестве высшей ступени, избирать депутатов Народного Вече и кандидатов в Державную Думу и Верховный Собор.

     Интересны соображения Пестеля об определении положения различных народностей, населяющих территорию России. Права у всех народов России равные, но в целях благоустройства Пестель считал, что из всех народов следует составить единый Русский народ. Национальное самоуправление предоставляется только Польше, но при условии неукоснительного введения порядков, предусмотренных “Русской Правдой”. Столицу Русского государства Пестель предложил перенести в Нижний Новгород, переименовав его во Владимир.

     Все сословные привилегии и титулы уничтожаются, и устанавливается единое, общее для всех людей звание - российский гражданин. Все становятся равноправными и в равной степени обладают гражданскими и политическими правами. При определении вида занятий, а также предоставлении должностей и чинов во внимание принимаются только личные способности и добродетель граждан, которые как полагает Пестель, могут быть обнаружены во всех сословиях.

     Пестель уделял в “Русской Правде” большое внимание необходимости введения общедемократических прав и свобод, неприкосновенности личности, равенства перед законом, свободы совести, слова и собраний, свободы промысла. Однако он допускал и ограничения этих прав: христианской религии оказывалась государственная поддержка, а создание политических партий вообще запрещалось, последнее Пестель мотивировал опасениями разрушения единства народа и нового общественного порядка.

     Средством достижения предлагаемых социально-политических преобразований Пестель считал военно-революционный переворот с немедленной ликвидацией монархии и уничтожением (физическим) членов царской фамилии в целях ликвидации возможностей реставрации этой формы правления. Проведение преобразований поручается временному Верховному правлению, в качестве Наказа, в форме которого и написана “Русская Правда”.

     Верховное правление утверждается сроком на 10 лет и состоит из 5 директоров, возглавляемых диктатором. Прежде всего, Верховное правление должно озаботиться составлением новых законов Уложения или Полного свода законов, а дело это обширное и многотрудное, требующее значительного времени для своего осуществления. Пестель считал, что возможность к установлению нового конституционного режима наступает только тогда, когда нынешние порядки не только прекратят свое существование, но и воспоминания о них изгладятся в народной памяти.

     В концепции Пестеля об организации и принципах деятельности Временного Верховного Правления во многих аспектах ощущается влияние политической доктрины Робеспьера. Пестель поставил зависимость проекта республики от революционной диктатуры, вводимой на значительный срок: 10 лет, что само по себе чревато тяжелыми последствиями.

     Никита Михайлович Муравьев (1795 – 1843 гг.), его политико-социальные взгляды сложились под влиянием французских просветителей и политических учений, трудов греко-римских мыслителей и русских писателей и историков.

     Свою политическую и социальную программу Муравьев изложил в 3 проектах Конституций, последний из которых, называемый тюремным, был написан уже в тюрьме по требованию следственных властей и является самым радикальным из всех его проектов.

     При составлении своих проектов Н.М. Муравьев изучил Конституции американских штатов и Декларации и Конституции революционной Франции и постарался, как неоднократно отмечал он сам, применить их революционные принципы к Русской действительности.

     Н.М. Муравьев был глубоко религиозным человеком, и в его учении доводы естественно-правовой доктрины переплетаются с положениями Новозаветного учения.

Он осуждал абсолютную монархию, считая такую форму правления противоестественной. Самодержавие несовместимо со здравым смыслом, ибо всякое повиновение, обоснованное на страхе, неразумно и недостойно ни правителя, ни разумных исполнителей. Каждый народ образует свое государство по договору, но при этом он сохраняет свой суверенитет и не утрачивает естественные права.

• Первым мероприятием в ряду преобразований Муравьева является отмена крепостного права. В тюремном варианте предусматривается и техника ликвидации крепостной зависимости: одновременно с личным освобождением “помещичьи крестьяне получают в свою собственность дворы, в которых он живут, скот и земледельческие орудия ... и по две десятины на каждый двор для оседлости их”. В случае успешного хозяйствования крестьяне имеют право “приобретать землю в потомственное владение”. Никаким выкупом освобождение крестьян в проектах Муравьева не сопровождалось.
• Все жители России объявляются “равноправными”, гражданские чины и классы уничтожаются.
• Учреждается единая система налогов, которые платят все россияне с 18 до 60-ти лет.
• Конституция провозглашает равные для всех права и свободы: свободу совести, слова, передвижения, занятия любым делом и т.д. - “каждый имеет право заниматься любым делом... Каждый гражданин может обращаться со своими жалобами и пожеланиями в Народное Вече”.
• Формой правления, наилучшей именно для России, Муравьев считал Конституционную монархию, основанную на принципе разделения властей, возможное при монархическом конституционном устройстве, создает необходимые гарантии для взаимоконтроля высших властей в государстве.

     Законодательная власть вручена Народному вече, “составленному из двух палат: Верховной Думой и Палаты Представителей”.

    Избирательным правом пользуются все совершеннолетние граждане (кроме лиц, находящихся в частном услужении), имеющие движимое или недвижимое имущества в размере 500 рублей серебром.

     Верховная Дума избирается сроком на 6 лет и каждые два года обновляется на одну треть своего состава при общем количестве, равном 45 членам. Члены Думы должны быть не моложе 30 лет и обладать недвижимым или движимым имуществом не менее, нежели в 6000 руб. серебром.

     Палата представителей состоит из 450 членов и избирается сроком на два года. Наличие второй палаты обусловлено государственным устройством, организуемым на основе федерации с предоставлением каждому члену-федерату соответствующих мест в общем, законодательном органе.

     Государственные чиновники, а также лица, находящиеся на казенной службе, не могут быть избраны в одну из палат законодательного органа.

     Законодательной инициативой обладают члены обеих палат и министры.

     Законы принимаются и отвергаются простым большинством голосов, а в случае непринятия законопроекта какой-либо из палат, он подлежит вторичному рассмотрению и становится законом только в случае его одобрения 2/3 голосов всего Вече.

     Главой исполнительной является монарх, полномочия которого определены       Конституцией: ни изменять, ни отменять законы, а равно как и присваивать себе функции законодательной власти, он не может. Но полномочия его довольно значительны:

• он облечен всей полнотой исполнительной верховной власти, является верховным начальником всех сухопутных и морских сил,
• назначает и смещает министров, главнокомандующими армиями и флотами,
• представляет Россию в переговорах с иностранными державами и назначает посланников.
• Монарх имеет право созывать обе палаты и изменять время заседания палат, но не более чем на два месяца.
• Ему подконтрольна деятельность всех министерств, которых по проекту Муравьева было 4: финансов, иностранных дел, военное и морское.

     Вся деятельность императора контролируется представительным органом, даже поездки в другие страны он может совершать с согласия и под контролем Народного Вече. Царское звание сохраняется по традиции, но женщинам престол не наследует. На содержание императора и его семьи, его двора выдается определенная сумма.

     Государственное устройство - федеративное: вся Россия разделена на области, называемые державами, и в каждой из них учреждается областное управление. В основу деления России на державы положены исторические, экономические и географические характеристики.

     Областное (Державная) управление состоит из двух палат: Областная (Державная) Дума и Палата выборных. Для каждой области избирается правитель Народным Вече из числа кандидатов, представленных областными палатами сроком на 4 года, при нем назначается наместник и образуется Совет приблизительно из 5 -9 человек.

     Компетенция палат определена Конституцией России. Областная Держава не является самостоятельной единицей, она не имеет собственной Конституцией, не ведет внешних сношений, не чеканят монету и т.п., но обладает достаточно широкими полномочиями по разрешению местных хозяйственных, административных и финансовых дел.

     Судебная (судная) власть отделена от административной и осуществляется централизованной и довольно сложной системой судебных органов. В уездах действуют совестные суды, количество которых определялось территорией и населенностью уезда.

Совестным судьей может стать любой постоянной житель уезда, пользующийся доверием избирателей и имеющий ценз 2000 руб. серебром. Должность совестного судьи несменяема, и он может ее исполнять до 70 лет. Никакая другая должность не может быть совмещаема с этим видом обязанностей.

     Суд происходит гласно, при открытых дверях. Следствие не отделено от суда, но в судебном заседании участвуют стряпчие или адвокаты, образующие в каждом уездном городе свое сословие. В областных судах имеется коллегия присяжных заседателей. Кроме адвоката, в процессе принимает участие Блюститель по делам Правительства, который “обвиняет от лица Правительства или от частных лиц безвозмездно”.

     Высшим судебном органом является Верховное судилище. Народное вече избирает 5 или 7 судей пожизненно, т.е. до 70-летнего возраста. Имущественный ценз для этих судей составляет 15 000 руб. Заседает Верховное судилище под руководством председателя, которого ежегодно члены суда избирают из своей среды. Верховное судилище разрешает дела по своей компетенции, а кроме этого один раз в четыре года представляет императору и обеим палатам свое заключение относительно всех законов и постановлений, вышедшими за 4 года с комментариями и оценками и выявлением “темных пятен” и иных противоречий относительно Конституции, а также всего действующего законодательства.

Конституция Муравьева выдвигала требования неуклонного соблюдения законов всеми гражданами и никаких изъятий из этих правил не допускалось.

В первых двух вариантах Конституции Муравьева высказывал также еще и ряд предложений, касающихся усовершенствования уголовного права и процесса.

Все предусмотренные Конституцией гражданские и политические права устанавливаются немедленно. Проект Пестеля с введением Верховного правления он отвергал.

     Вывод: Оба проекта “Русской Правды” Пестеля и Конституции Муравьева ставят перед собой задачу глубокого революционного преобразования социального и политического устройства в России, предполагая введения существенных изменений как в отношениях собственности, так и в политический статус государства, а именно: в форму правления и политический режим. Но каждый из мыслителей предлагал свои способы и средства и свои сроки в осуществлении намеченных целей, в чем собственно и заключается их основное различие. Степень радикальности скорее определяется политическим режимом и степенью его демократических способностей, а не наличием только той или иной формы правления.

     Новое время показало нам варианты республиканской формы правления при тоталитарных режимах, практически лишавших преимущества этих республик перед монархиями с демократическими политическими режимами. Вполне вероятно, что Никита Муравьев предвидел подобные возможности в реализации проекта Пестеля, предусматривающего введение Диктатуры, хотя бы и “временной” и революционной.

Н. И. Тургенев был основоположником финансовой науки в России. Основное предложение по развитию сельского хозяйства – отменить крепостное право, что приведет к превращению помещичьих хозяйств в капиталистические. Вся земля должна остаться в собственности помещиков. Один из вариантов освобождения крестьян от крепостной зависимости – освободить без земли по согласию помещиков и по инициативе императора. Чтобы не было большой разницы в положении государственных и крепостных крестьян, надо наделить помещичьих крестьян малыми участками земли, что заставит работать их по найму.

На высоком уровне для той эпохи написана Тургеневым работа о политике в области финансов - “Опыт теории налогов”, в которой он писал: “Благоустроенное государство не должно созидать своего благоденствия на несправедливости, угнетения одного класса граждан над другим, не может быть залогом благосостояния великого и нравственно доброго народа.”

Крепостники

     Член Вольного экономического общества, статский советник Г. Бланк в статье “Русский помещичий крестьянин” пытался показать, что крепостное право – это главное преимущество России над Западом.

В России – крепостничество служит охраной крестьян  от всех зол, это такая социальная форма, которая обеспечивает гармонию интересов помещиков и крестьян.

Князь С. Л. Голицын, обращаясь в своей “Печатной правде” к крестьянам, призывал их довериться помещикам, которым “принадлежит земля, на которой сидит крестьянин, и угодья, от которых он кормится”.

Дворянские либералы

     Заблоцкий-Десятовский Андрей Парфенович - государственный деятель и писатель (1807 - 1881). Родился в небогатой дворянской семье Черниговской губернии, окончил курс в Московском университете по физико-математическому факультету и за диссертацию "О способах исследования кривых линий второго порядка" получил степень магистра математики. Служил сначала в хозяйственном департаменте министерства внутренних дел, потом в министерстве государственных имуществ.

     Как и граф П.Д. Киселев, Заблоцкий-Десятовский был убежденным противником крепостного права. Когда в секретном комитете, учрежденном в 1839 г., рассматривался проект графа Киселева об ограничении крепостного права, Киселев, желая подкрепить свои предположения неопровержимыми фактами, поручил Заблоцкому-Десятовскому объездить, летом 1841 г., внутренние губернии. Результатом этой поездки явилась замечательная записка Заблоцкого-Десятовского "О крепостном состоянии в России"; разрешение вопроса ставилось в ней на ту именно почву, на которой оно состоялось в 1861 г. С особенной силой восставал Заблоцкий-Десятовский против мысли об освобождении крестьян без земли и доказывал несостоятельность надежды на систему полюбовных соглашений. Записка эта опубликована лишь 40 лет спустя, в приложении к книге Заблоцкого-Десятовского о графе Киселеве.

     В 1843 г. Заблоцкий-Десятовский, вместе с князем В.Ф. Одоевским, предпринял издание сборника для крестьян, под названием "Сельское Чтение", в первые два года разошедшегося в количестве до 30000 экз. Затем появились: "Рассказы о Боге, человеке и природе", составленные им при участии князя Одоевского, и его "Ручная книжка для грамотного крестьянина".

     В 1847 г. появилась в "Отечественных Записках" статья Заблоцкого-Десятовского о "Причинах колебания цен на хлеб в России", в которой проводилась мысль, что одной из главных причин чрезвычайного понижения цен на хлеб служит даровой для земледельцев труд, обусловленный крепостной зависимостью (наименование ее скрывалось под термином: "обязательная рента").

     После 1848 г. Заблоцкий-Десятовский печатал статьи по земледелию и по статистике; с 1853 по 1859 г. редактировал "Земледельческую Газету". Под его же редакцией в течение многих лет издавались журналы министерства внутренних дел и государственных имуществ. В 1859 г. участвовал в основании "Общества для пособия нуждающимся литераторам и ученым", для которого выработал, вместе с К.Д. Кавелиным, устав и в котором два трехлетия состоял председателем комитета. В 1859 г. назначен статс-секретарем в департаменте законов государственного совета, в 1875 г. - членом государственного совета. В 1865 г. напечатал в "Русском Вестнике" статью "О финансах Австрии". В 1868 г. издал "Обозрение государственных доходов России".

     В 1869 г. ему поручено было собрать сведения о способах взимания прямых налогов в Пруссии; результатом этой командировки явился труд "Финансовое управление и финансы Пруссии". Последний обширный труд Заблоцкого-Десятовского: "Граф П.Д. Киселев и его время" весь основан на неизданных материалах и проливает свет на многие важнейшие стороны нашей внутренней и внешней политики за большую часть минувшего столетия.

     С 1853 г. Заблоцкий-Десятовский состоял гласным Петербургской думы. По его мысли издаются с 1863 г. "Известия городской думы"; ему же принадлежит первоначальная мысль о санитарном исследовании вод в петербургских реках и каналах, о производстве в столице периодических переписей, об организации статистических исследований Петербурга, которым он положил начало своей книжкой: "Статистическое обозрение Петербурга".

Славянофилы

     В 40 - 60-ые годы в общественном движении России приобрели значительный вес два противостоявших друг другу политических течения - славянофилов и западников. Их разделяло решение вопроса о путях развития страны. К славянофилам относились такие знаменитые писатели, публицисты - А. Кошелев, И. Аксаков, К. Аксаков, А. Хомяков, И. Киреевский, Ю. Самарин.

     Славянофилам удалось сформулировать некоторые идеи, которые оказывали и оказывают заметное влияние на развитие отечественной политической мысли. Так обстоит дело с “русской идеей”. Как показал исторический опыт, вычленение “русской идеи” из культурного процесса оказывалось возможным только в ее противопоставление: оппонентом стала идея западническая.

• Россия не может быть идентифицирована как вполне европейское государство по целому ряду причин: особое евразийское месторасположение
• “Особый дух русского народа” и особый тип мировосприятия, которые проявляются в политической и правовой сферах.

     Активное стремление Европы повлиять на процессы государственно-политического развития России наталкиваются на сопротивление ее оригинальных политических институтов, так и на необычную политическую психологию ее народа. Но, как предупреждали сами славянофилы, в самой России существует сила, способствующая проникновению западного, как правило, вредного влияния. Это - правящий класс самой России, резко противопоставивший себя ее народу.

     Славянофилы стояли за сохранение царского самодержавия —как “олицетворенную волю народа”. Для них самодержавие не есть деспотия. Деспотическим оно может стать только тогда, когда будет вмешиваться в общественную, общинную и духовную жизнь народа.

 Видный деятель славянофильства Ю. Ф. Самарин в своей записке: “О крепостном состоянии и переходе от него к гражданской свободе” писал, что “крепостное право нигде не было так исторически беззаконно, как у нас, а потому так вредно и опасно в политическом отношении.” Утверждал, что крепостное право отживает свой век, и что терпение народа истощается.

Его поддерживал общественный деятель славянофил А. И. Кошелев, утверждавший, что отмена крепостничества станет условием для развития промышленности.

Они считали, что освобождение крестьян возможно лишь только с выкупом, причем с максимальным выкупом в пользу помещиков.

Западники

     Одним из крупных представителей русской экономической мысли западного толка был профессор Петербургского университета К.Д.Кавелин, активно выступавший в годы, предшествующие реформе 1861 года.

     Крепостное право, считал Кавелин,— это главный узел, в котором сплелось опутавшее Россию зло. Но этот узел надо развязать, а не разрубить. Насильственное решение вопроса не внесет успокоения. России, писал Кавелин, нужны мирные успехи. Надо провести такую реформу, чтобы обеспечить в стране “на пятьсот лет внутренний мир”.

     Кавелин считал, что можно и нужно пренебречь правом помещиков на личность крестьянина, но нельзя забывать об их праве на его труд и в особенности на землю. Поэтому освобождение крестьян может быть проведено только при вознаграждении помещиков. Другое решение, заявлял Кавелин, “было бы весьма опасным примером нарушения права собственности”.

     Но нельзя, подчеркивал Кавелин, упускать из виду и интересы крестьян. Они должны быть освобождены от крепостной зависимости, за ними надо закрепить ту землю, которой они владеют в настоящее время. Разработку выкупной операции правительство должно взять на себя. Если оно сумеет учесть интересы помещиков и крестьян, то два сословия сначала сблизятся, а затем сольются в один земледельческий класс. Внутри его исчезнут сословные различия и останутся только имущественные. “Опытом доказано,— писал Кавелин,— что частная поземельная собственность и существование рядом с малыми и больших хозяйств суть совершенно необходимые условия процветания сельской промышленности”.

     Отмена крепостного права, как надеялся мыслитель, откроет путь другим реформам: преобразованию суда, устранению цензурного гнета, военной реформе, развитию просвещения.

Буржуазные либералы

     Видным представителем этого направления был В.П. Безобразов.

Господство либерального направления в русской экономической мысли вплоть до 70-х годов XIX в. сомнению не подлежит. Еще Екатерина II была автором нескольких трудов в области экономики, где излагались выгоды для государства свободной торговли и частного предпринимательства.        Одновременно либеральные экономические идеи распространялись в публицистке. В частности, на страницах "Духа журналов" появились первые переводы на русский язык работ Сэя и Бентама. Уже в 50-е годы XIX в. российские экономисты Ю. Гагемейстер и Л. Тенгоборский выдвигали либеральные идеи в теории и на практике. Они полагали, что необходимо поддерживать те отрасли промышленности, которые наиболее соответствуют природным условиям страны и обеспечивают удовлетворение большинства потребностей населения. Особенно это было актуально, по их мнению, в отношении России, имеющей ряд неблагоприятных условий для развития промышленности: высокий ссудный процент, дефицит капитала, большое пространство, недостаток знаний и т.д. Исходя из этих положений, они делали вывод, что Россия не в состоянии конкурировать с другими странами в области мануфактурной промышленности, и поэтому нужно способствовать развитию тех отраслей, которые наиболее соответствуют ее положению как аграрной страны.

     Поражение в Крымской войне явилось причиной появления нового поколения либеральных экономистов. Возникла идея, что экономисты должны использовать все силы, чтобы преобразовать русскую экономику. Как пример можно привести слова И.К. Бабста, относящиеся к этому периоду:    "Воспользуемся же дружно, милостивые государи, спасительными опытами войны и плодами ее. Она и в экономическом нашем быту раскрыла нам также во всей наготе недостатки и упущения наши. Она указала нам на недостатки в путях сообщений, на монопольный характер многих сторон нашей промышленной деятельности, на отсутствие кредита, на исключительно еще почти естественный характер народного и государственного хозяйства, на медленное обращение капиталов, наконец, на недостаток в них. Возблагодарим ее за то, что она нам указала на все означенные темные стороны. Нам предстоит теперь только не дрогнуть перед ними, но с ними бороться и одолеть их".

На основе российских традиций возникли кружки дворянской интеллигенции. В    них развернулся процесс создания теоретических основ и практических программ русского либерализма.

     Уже в 60-годы XIX в. имена таких либеральных экономистов как Н.Х. Бунге, И.В. Вернадский, И.К. Бабст и В.П. Безобразов стали наиболее авторитетными. Они сформировали единую экономическую школу и находились в тесных творческих взаимоотношениях. Они вместе публиковались в либеральных журналах, таких как "Экономический указатель" и "Московский вестник". В то время как либеральные экономисты первой половины XIX в. (Шторх и Тенгоборский) были противниками индустриализации, делая ставку на сельское хозяйство, новое поколение либералов (от Н.Х. Бунге до В.П. Безобразова) полагало, что Россия должна стать частью индустриальной европейской экономики, а именно поэтому были противниками государственного вмешательства, направленного, в частности, на экономическую изоляцию России.

     Наиболее близким по духу В.П. Безобразову был Н.Х. Бунге. Оба являлись представителями либеральной экономической школы, обсуждали общий круг экономических вопросов, нередко ссылаясь друг на друга. Одновременно Бунге и Безобразов сотрудничали с журналом "Русский вестник". Его редактор М.Н. Катков объединял в это время вокруг себя сторонников реформ. На страницах журнала пропагандировались теории мирного и постепенного "разумного прогресса", идеи гласности, законности и правопорядки, самоуправления (прообраз будущих земств). С другой стороны, Бунге и Безобразов проявляли несогласие со все более усиливающимся национализмом Каткова, противопоставляя ему свою западническую ориентацию.

     Все вышесказанное позволяет сделать вывод о существовании либеральной   школы в России. С большим основанием можно предположить, что она во многом повлияла на проведение ряда серьезных социальных реформ: понижение выкупных платежей бывших частновладельческих крестьян и переход их на обязательный выкуп (1881 г.), отмена подушной подати (1882-1886 гг.), начало перестройки налоговой системы на подоходной основе, учреждение Крестьянского банка (1882 г.) и принятие первых актов рабочего законодательства (1882-1886 гг).

     Научное наследие яркого представителя этой школы В.П. Безобразова крайне богато и разнообразно. Получив домашнее воспитание, уже в возрасте 15 лет Безобразов делал родителям подарки в форме научных сочинений. В течение всей жизни он непрерывно писал государственные отчеты, книги и статьи.

      Поступив на службу в Министерство финансов в 1849 г., В.П. Безобразов преимущественно занимался разработкой финансовых проблем. В то же время, изучив источники, в 1852 г. он представил Императорскому Русскому Географическому Обществу подробную записку о статистических результатах движения народонаселения. Эта записка, заслушанная в Отделении статистики Императорского Русского Географического Общества, не была напечатана. Тем не менее многие ее выводы послужили источниковой базой для дальнейших исследований в этой области. Но вначале стоит остановиться на политических взглядах Безобразова. В 50-х годах XIX в. он подвергал критике консервативных помещиков, доказывая необходимость отмены крепостного права. Безобразов убеждал отказаться от барщины и переходить к наемному труду, который в соответствии с экономической теорией является наиболее выгодным.

     После отмены крепостного права Безобразов призывал российское дворянство отказаться от сословного эгоизма и чрезмерных привилегий, выступая за преодоление замкнутости дворянства, прилив в него "свежих сил" из числа землевладельцев других сословий, создание новой, "естественной" аристократии. Он считал дворянство главным оплотом против революции, так как, по его мнению, из-за малой образованности русский народ не был готов к демократии. Безобразов считал, что на данном этапе России не нужна конституция, поскольку "с развитием конституций и парламентских правлений в западной Европе деспотизм административных агентов и поддерживающая их беззаконное самовластие бюрократическая централизация не только не ослабевали, а всюду возрастали".

     Что же касается экономического творчества Безобразова, то здесь, наименее ценную часть представляют его работы в области экономической теории. В своих дневниках сам Безобразов признавал, что его государственные обязанности не позволяют ему глубоко изучать теоретическую мысль. Более того, Безобразов не раз сожалел о низком общем уровне развития экономической науки в России. И тем не менее нам представляется целесообразным раскрыть взгляды Безобразова на этот предмет.

     В многочисленных публикациях Безобразов сопоставлял "науку" с "практикой".  Рассуждение на эту тему было излюбленным предметом русских публицистов того времени. Для Безобразова наука имела прочные основы, если они обнаруживались в процессе опытного знания. В экономической же науке руководящим принципом является необходимость свободного действия экономических субъектов ("свободное начало", по терминологии Безобразова).    Наука, писал Безобразов, учит нас, что любое принуждение снижает уровень экономической эффективности. Отсюда следует, что высокие тарифы, неумеренные налоги, ограничение свободы передвижения, принудительный труд и т.д. не соответствуют стимулу к экономическому занятию. По доктрине   Безобразова, наука доказывает, что частное предпринимательство является двигателем экономики, но ей приходится бороться, с одной стороны, с недальновидными и непросвещенными бюрократами, пренебрегающими теорией, а с другой - с мечтателями-социалистами. "Науки, занимающиеся явлениями из круга человеческой деятельности, во все времена подвергались нападкам, одинаково ожесточенным, с двух совершенно противоположных сторон: рутины и утопии. До сих пор борьба науки с этими двумя противниками далеко не прекратилась и в последнее время являлась в особенно резких формах". Этот взгляд был распространен среди либеральных экономистов того времени.

     Для Безобразова, как и для других либеральных экономистов того времени, словом "рутина" характеризовалась "средневековая" экономическая политика графа Канкрина, министра финансов в 1823-1844 гг. Безобразов был крайним представителем принципа невмешательства государственной власти в экономические отношения. Он придавал ему характер абсолютной истины, одинаково пригодной для всех времен и народов и последовательно применял ее к решению основных задач экономической политики. С этой точки зрения он был непримиримым противником как социализма, так и протекционизма.

В.П. Безобразов старался убеждать в необходимости распространения экономического знания в обществе.

     Современники видели в Безобразове знатока финансовой науки. Именно исследования в этой области послужили поводом для его избрания в Академию наук. На протяжении всего времени его государственной службы ему поручали решать различные финансовые задачи, такие как исследование возможности создания частного банковского сектора, изменения податных сборов, приватизации казенных заводов и т.д. Разработку таких вопросов Безобразов часто превращал в самостоятельные научные труды.

     В то время финансовая наука была новым направлением экономических исследований. Самое словосочетание Finanzwissenshaft (финансовая наука) впервые было употреблено в XVIII в. немецкими камералистами. Студенты, изучавшие камералистику, должны были затем служить в государственных учреждениях, и поэтому финансовая наука носила прикладной и в то же время смешанный характер, включая в себя элементы права, экономической науки, статистики, философии и даже медицины. Эта специфическая форма финансовой науки оказала большое влияние на российских экономистов и оставила глубокий след в России, где почти всех членов Министерства финансов можно назвать камералистами. В частности, граф Канкрин, пренебрегая "теорией", создал своеобразную финансовую систему. Можно отметить, что вплоть до Октябрьской революции данный предмет именовали в России "финансовым правом", название которого отражало его камералистское происхождение.

     Безобразов ратовал за создание системы частных банков, за свободную торговлю, за отмену налога на соль и табак, за приватизацию государственных предприятий и т.д.

     На примере рассмотрения творчества В.П. Безобразова мы пришли к выводу о том, что либеральное направление занимало достойное место в русской экономической мысли. Что же касается оценки трудов самого Безобразова, то, хотя он считал необходимым учитывать особенности российской действительности, сам тем не менее достаточно часто следовал теории в ущерб практике. Однако положительной стороной в научном наследии Безобразова являются статистические исследования, имеющие сугубо объективный характер. Сознавая недостаток официальной статистики, Безобразов путешествовал и собирал сведения у разных слоев населения. В этом Безобразов отличался от некоторых нынешних реформаторов, которые принимают решения без знания реального положения дел.

     Академик и министр финансов, доктор политических наук, ученый-экономист Н.Х. Бунге имел возможность проверить правильность своих научных построений на практике и при необходимости скорректировать их. Долгие годы Бунге был ректором Киевского университета. Как экономист сформировался под влиянием классической школы А. Смита, немецкой исторической школы. В середине XIX века выступал как сторонник развития частной собственности, предпринимательства, конкуренции. Однако со временем пересмотрел некоторые из своих воззрений.
     Бунге был непосредственным участником разработки выкупной операции крестьянской реформы 1861 года; в 1862—1866-х — управляющим киевской конторой Госбанка. По его инициативе в Киеве были созданы частные коммерческие учреждения. В начале 1880-х Бунге становится сначала товарищем министра финансов и членом Комитета финансов, а затем министром финансов (1881—1886) и одновременно членом Государственного совета.
     Бунге был одним из самых сильных министров финансов в истории России. Он признал необходимость государственного вмешательства в экономику, противником которого являлся ранее.
     За время пребывания Бунге министром финансов были приняты законы об обязательном выкупе (1881), замене оброчной подати с государственных крестьян выкупными платежами (1886), подготовлен законопроект об отмене круговой поруки, создан Крестьянский банк (1882), проведены податные реформы, отменен соляной налог, подушная подать, снижен размер выкупа, преобразовано торгово-промышленное обложение (1884—1885). Бунге провел закон о возобновлении повсеместного создания акционерных частных банков (1883), активно выступал против льгот поместному дворянству и создания Дворянского банка. Он начал работу по подготовке денежной реформы (изъятие из обращения кредитных билетов, накопление золотого запаса), осуществленной в самом конце XIX века С.Ю. Витте.
     По инициативе Бунге начал издаваться журнал «Вестник финансов, промышленности и торговли» (1885), были утверждены первые акты фабрично-заводского законодательства. По ряду направлений деятельность Бунге продолжили его преемники на посту министра финансов — И.А. Вышнеградский и С.Ю. Витте.

     Ученый-экономист И.В. Вернадский положил начало знаменитой научной династии. Его сын, Владимир Иванович, — создатель теории ноосферы, внук, Георгий Владимирович, — историк-евразиец. Дворянин И.В. Вернадский окончил философский факультет Университета Св. Владимира в Киеве; в 1856—1868 годах служил в Петербурге в Центральном статистическом комитете МВД — обследовал положение судорабочих Поволжья, результатом которого стало «Исследование о бурлаках» (1857). Сформулировал «теорию потребностей», выделив два их типа: потребность самосохранения (кров, покой, удобства, осторожность) и потребность самосовершенствования (действие, труд, мышление, борьба, риск, совершенствование). Вернадский считал, что борьба и взаимодействие этих типов потребностей создают человеческую личность и влияют на жизнь общества. Основную задачу экономической науки он видел в изучении потребностей человека и средств к их удовлетворению; считал, что об уровне развития общества и здоровья социального организма страны можно судить по степени развития потребностей, населяющих ее людей. Вернадский предрекал грядущий крах общества, стремившегося удовлетворить лишь интересы избранных. На этом основании он считал самодержавие обреченным.
     Признавая своеобразие России как, впрочем, любой другой страны, Вернадский писал: «Каждая местность имеет свой идеал, каждая страна — свои формы совершенства, чуждые другой, под иными условиями стоящей местности. В этом-то преимущественно и кроется главная причина того различия, которое существует в хозяйственном, общественном и политическом положении стран». Но в то же время он оставлял за страной право выбора направления экономического развития и хозяйственной специализации и полагал, что отечественная промышленность в состоянии выдержать иностранную конкуренцию. Он искал источник расширения внутреннего рынка в росте отечественного производства.
     Противник протекционизма, Вернадский считал: «На законе мирового разделения труда построена вся жизнь и все существование промышленности, на котором покоится все общество наше и вся его будущность», недопустимо «разорвать эту зависимость народов одного от другого» и нарушить «живую связь, существующую между племенами человеческого рода, связь освященную высшим словом любви и сердечным именем ближнего».

     Иван Кондратьевич Бабст выступает как сторонник теории рыночного хозяйства и ставит проблему соотношения теории и практики, нового и старого.

     Бабст призывал "проверить распределение и организацию наших производительных сил, условия обращения ценностей, распределения народного богатства" и указал на ряд конкретных проблем современной ему экономики России. Так, например, он писал о слабо развитой промышленности, что в свою очередь связывал с недостатком и медленным оборотом капитала, и указывал причины такого положения дел: "Медленное обращение капиталов равнозначительно с недостатком их. Каждое улучшение в путях сообщения, в орудии мены, каждое расширение кредита способствует ускорению обращения, а вместе с тем и умножению производства". К этой же проблеме относится предложение Бабста по развитию акционерной формы предприятий и привлечению иностранных инвестиций. "Против иностранных капиталов и прилива их к нам случалось нам слышать грозные речи. Говорят о какой-то постыдной зависимости от иностранцев, - писал он и разъяснял далее. - Мы богаты землею, богаты естественными продуктами, но бедны капиталами, необходимыми для усиления нашего производства, для обработки богатых и разнообразных произведений нашей родины: очевидно значит, что нам гораздо выгоднее пользоваться чужими дешевыми капиталами".

     Другой блок проблем, поднятых Бабстом, был связан с существующими формами социальных отношений - зарегулированностью предпринимательства, раздутым чиновничьим аппаратом, коррупцией. "...У народа нет возможности дать полного развития всем своим промышленным силам, ежели его деятельность стеснена на каждом шагу вмешательством в его промышленные дела, и он не может без спросу с места двинуться, без платежа предпринять чего-нибудь". Сюда же примыкала проблема монополий, получаемых от государства отдельными предпринимателями, и монопольных прав целых сословий, гильдий, цехов, "а монополия есть зло, потому что это не более и не менее как налог на промышленность в пользу лености или воровства". Все это, а также нехватка кредита, особенно ударяло, по мнению Бабста, по мелкому, начинающему предпринимателю и мешало развитию здоровой конкуренции.

     Совсем современно звучит проблема нестабильности политического курса, отсутствия уверенности в завтрашнем дне и гарантии прав собственности. "Когда мы уверены, что плоды наших трудов, будь они результаты труда вещественного или невещественного, не пропадут, тогда все мы готовы трудиться, - писал Бабст. - ...В беспокойные эпохи капиталы и деньги прячутся.   Общее недоверие, отсутствие всякой безопасности удерживают от желания дать производительное употребление капиталам".

     Кроме того, Бабст критикует неправильную банковскую политику правительства, в связи с которой начался отток российских капиталов за рубеж.   В результате, пишет он, "положение нашего денежного рынка и расстройство в нашем денежном обращении действуют вредно на весь хозяйственный организм. Весь механизм народного обращения получает характер случайности, торговля делается азартной игрой", "в целом экономическом составе общества появились признаки, сопровождающие постоянно напряженное и ненормальное направление промышленности: страсть к спекуляциям вообще, к роскоши, к скорой наживе без труда".

     Наряду с этим Бабст указывает на проблемы монопольных привилегий, необходимость гласности реформ и большей правовой свободы отдельных хозяйствующих субъектов и регионов, выступает за приватизацию неэффективных казенных предприятий и в то же время предостерегает от планов чрезмерной приватизации: "И правительство, и все мы все одинаково сознаем необходимость предоставления частной предприимчивости промышленности многого, что до сих пор было в руках правительства; но из этого еще не следует, что можно было отдать в руки частной компании почтовое ведомство или сбор таможенных доходов, или, наконец, поручить сбор винного откупа акционерной компании и попасть, очертя голову, из огня да в полымя"..

     Умер Бабст б июля 1881 г. в своем подмосковном имении Белавино. За четыре месяца до этого от руки террориста погиб Александр II, в царствование которого прошла творческая жизнь Бабста. Таким образом, смерть Бабста совпала с завершением эпохи реформ в России XIX в.

Революционные демократы

     В 40—60-е годы XIX в. антикрепостническое направление в России становилось значительно радикаль­нее и все больше ориентировалось на народные массы. Наступил период кризиса крепостнической системы в Рос­сии.    В это время в Западной Европе уже весьма отчетливо проявлялись противоречия капитализма. Поэтому пред­ставители революционно-демократического направления в России перспективы антикрепостнической борьбы стали связывать не с капитализмом, а с социализмом.

     К дворянским революционерам наряду с декабристами принадлежал первоначально один из крупнейших предста­вителей русской революционной демократии — Александр Иванович Герцен (1812—1870). В. И. Ленин характеризо­вал его как писателя, «сыгравшего великую роль в подго­товке русской революции».

     В центре внимания Герцена находилась критика крепо­стничества. Его обличение крепостных порядков в 40-х го­дах нашло отражение в «Дневнике», а позже, уже в период эмиграции, в «Былом и думах» и ряде статей. Герцен пи­сал, что существуют две России, враждебные друг другу: одна — дворянская, богатая, «образованная снаружи», другая — народная, бедная, мужицкая, задавленная рабо­той, угнетенная помещиками и полицией. Герцен критико­вал жестокую эксплуатацию крестьян их владельцами, в результате которой мужик каждый день со всей семьей «отыгрывается от голодной смерти». Для Герцена было ясно, что экономической основой эксплуатации крепостных была помещичья собственность на землю. Придавая аг­рарному вопросу исключительное значение, он называл его главнейшим, существеннейшим, считал, что от него зави­сит решение всех остальных вопросов.

     Много внимания Герцен уделял и «крещеной со­бственности», т. е. собственности помещика на крестьян, отмечая, что в середине XIX в. русское крепостничество мало чем отличалось от рабства. Хотя помещик, говорил он, не может убить крестьянина, но он может его продать, оторвать от семьи, высечь, отдать в рекруты, даже сослать на сибирские рудники. Что касается крестьянской со­бственности, то Герцен считал невозможным ее формиро­вание в условиях феодализма: «Какая собственность у ра­ба; он хуже пролетария — он вещь, орудие для обрабаты­вания полей». Герцен доказывал, что власть помещиков над крестьянами ничем не оправдана, держится на прямом насилии. Вопреки идеологам помещиков, утверждавшим, будто крестьянский надел земли был платой крепостному за его труд, Герцен указывал, что помещик давал лишь «такое количество земли, которое необходимо для жалкого прозябания» крестьянина. Следовательно, Герцен пони­мал, что земельный надел был лишь условием (часто недостаточным) для воспроизводства рабочей силы крестьянина, нужной помещику.

     Анализируя три формы крепостнической эксплуатации (барщину, натуральный и денежный оброк), Герцен отме­чал, что в России XIX в. все большее место стала занимать последняя форма. Это было связано, указывал он, с разви­тием товарных отношений и промышленности, когда оброч­ных крестьян все больше отпускали на заработки и исполь­зовали в качестве крепостных рабочих на промышленных предприятиях. Поэтому «развитие промышленности, фаб­рик и самое распространение политической экономии, переложенной на российские нравы, дали тысячу новых средств употреблять крестьян на пользу».

     Герцен дал анализ системы экономических отношений феодализма, но не показал генезиса крепостного права, сведя его возникновение к насилию. Не было отмечено им и развитие капиталистических тенденций в крепостной России. Однако разложение крепостничества описывалось Герценом очень ярко. Он указывал на падение производи­тельности труда крепостных, их обнищание, разорение помещичьих имений, обострение противоречий между по­мещиками и крестьянами, на препятствия, которые ставит крепостное право развитию промышленности. Герцен де­лал вывод, что страна больше не могла развиваться в «колодках»: «...весь русский вопрос...— писал он,— за­ключается в вопросе о крепостном праве. Россия не может сделать ни шага вперед, пока не уничтожит рабство. Кре­постное состояние русского крестьянина — это рабство всей Российской империи». Сравнивая положение России с положением предреволюционной Франции XVIII в., Гер­цен приходил к заключению, что Россия находилась нака­нуне «экономического переворота». Сам он сыграл огром­ную роль в подготовке этого переворота. В. И. Ленин писал, что Герцен «создал вольную русскую прессу за границей — в этом его великая заслуга. «Полярная звез­да» подняла традицию декабристов, «Колокол» (1857— 1867) стал горой за освобождение крестьян. Рабье молча­ние было нарушено».

     Но, принадлежа к поколению дворянских революционе­ров, Герцен допускал отступление от демократизма к либе­рализму, за что, как указывал В. И. Ленин, его справедли­во критиковали революционные разночинцы (Чернышев­ский, Добролюбов и др.). Либеральные колебания Герцена побудили его апеллировать к Александру II в надежде, что реформа сверху может разрешить крестьянский вопрос. Тем не менее, издатель «Колокола» боролся за освобожде­ние крестьян с землей, ставил вопрос о полном уничтоже­нии помещичьего землевладения. С расширением в стране освободительного, в том числе крестьянского, движения росла революционность его взглядов.

     Герцен был страстным критиком капитализма. Со­поставляя капиталистический строй и феодализм, он пи­сал: «Я не умею выбирать между рабствами... С обеих сторон рабство, с одной — хитрое, прикрытое именем свободы и, следственно, опасное; с другой — дикое, животное и, следственно, бросающееся в глаза». Герцен считал, что разрешение вопросов о капитале, ренте и заработной плате будет уничтожением «людоедства в его образованных фор­мах». Он писал, что эксплуатация в капиталистическом обществе «приведена в систему» и поддерживается госу­дарством. Видя, как рост эксплуатации усиливает нищету масс, революционный демократ утверждал, что с пробле­мой пауперизма связана вся будущность трудящихся, так как от благосостояния народа зависит не только «насущ­ный хлеб большинства», но и его цивилизованность.

     А. И. Герцен указывал на перепроизводство товаров в капиталистическом обществе, непроизводительное унич­тожение огромных богатств, безработицу. Ему же при­надлежит яркая характеристика противоположности меж­ду городом и деревней, а также между умственным и физи­ческим трудом. Единственным выходом из противоречий капитализма русский демократ считал уничтожение его путем революции, силами народных масс. Но историческая роль пролетариата им не была понята. Поражение револю­ции 1848 г. в Западной Европе породило у Герцена глубо­кий скептицизм, неверие в способность ее народов со­вершить революционный переворот.

     Герцен критически относился к буржуазной политической экономии. Он выступал против определения ее как науки о богатстве и говорил, что такая наука основа­на на правиле «имущему дается». Разоблачая классовый характер буржуазной политической экономии, Герцен огонь своей критики направил преимущественно против теорий вульгарных экономистов. Он показал их отличие от классической буржуазной политической экономии. Герцен писал, что сначала за экономическую науку взялись люди мыслящие, которые умели поднять ее в ту высокую сферу общечеловеческих интересов, вне которой она не имеет действительного значения. Но затем возобладала «пошлая посредственность», в ее руках наука Адама Смита измель­чала, выродилась в торговую смышленость. Движение вспять буржуазной политической экономии Герцен объ­яснял тем, что буржуазия перестала играть прежнюю прогрессивную роль. Революционный демократ ставил во­прос о создании новой экономической науки, которая будет служить народу и превратится «из эмпирического свода рассуждений и наблюдений, не смеющего касаться до святых твердынь существующего, в экономическую науку, посягающую на все». Герцен рассматривал будущую политическую экономию как революционную теорию, при­званную преобразовать мир и стать научным обоснованием социализма.

Герцен еще в 30-е годы стал социалистом. Но его социализм был утопическим.  На революционного демокра­та России большое влияние оказали социалисты-утописты Запада, в особенности Сен-Симон, Фурье, Оуэн. Но, высо­ко оценивая учение великих социалистов-утопистов, Гер­цен вместе с тем видел, что это лишь начало развития социалистических идей, «первый лепет» или «чтение по слогам».

     Сам он в учение о социализме внес много нового. Его большой заслугой был вывод, что переход к новому обще­ству может быть совершен только революционным путем. Герцен отвергал идеалистическое представление, будто человек может творить историю по своему желанию, и по­ставил вопрос об объективных предпосылках социализма, пытаясь найти их в реальной действительности. И хотя сделать это ему не удалось, сама постановка проблемы имела положительное значение.

     Герцен разработал теорию «крестьянского социализ­ма», которую восприняло большинство русских демокра­тов. Он основывался на том, будто в России крестьянская община была зародышем социализма, так как препятство­вала расслоению деревни и порождала в быту коллективи­стские начала. Герцен считал переход земли в руки кресть­ян началом социализма. «Разве общинное владение и пра­во на землю — не социализм?»,— спрашивал он и делал из этого вывод, что Россия может миновать капитализм и развиваться по особому, некапиталистическому пути.

     Такая точка зрения была, безусловно, ошибочной. В действительности переход земли к крестьянам означал бы создание условий не для социализма, а для быстрого развития капитализма. Однако в форме ошибочной, утопи­ческой теории «крестьянского социализма» выступала прогрессивная, антифеодальная аграрная программа. Сле­дует отметить, что Герцен в конце своей жизни стал выражать сомнения в возможности некапиталистического развития России. Он писал, что «буржуазная оспа теперь на череду в России».

     Особое место в развитии идей Герцена занимают его письма «К старому товарищу», в которых он полемизирует с Бакуниным. Говоря в них о необходимости «научного подхода к революции и социализму», автор писем под­черкивает значение экономики и утверждает, что «эконо­мические вопросы подлежат математическим законам». Герцен развивает мысль об исторической обусловленности общественных форм и доказывает, что классовое общество, частная собственность, государство и т. д. были в свое время формами «человеческого освобождения и разви­тия», но «мы выходим из них по миновании надобности».

     Критикуя анархизм Бакунина, Герцен предупреждает против преждевременных революций, говорит о необходи­мости подготовки масс для революционного переворота. И далее, хотя и повторяет ошибку, рекомендуя обращаться с «проповедью» ко всем классам общества, Герцен все же особое значение начинает придавать рабочим организаци­ям, I Интернационалу. Отмечая, что Герцен в России «первый поднял великое знамя борьбы путем обращения к массам с вольным русским словом», Ленин причислял его к предшественникам русской социал-демократии.

     Огарев Николай Платонович (1813 - 1877). Родился в богатой дворянской семье Пензенской губернии. Получил превосходное домашнее воспитание, поступил вольнослушателем в Московский университет. Важнейшим фактором юношеских лет Огарева, а затем и всей его жизни, является тесная, восторженная дружба с дальним родственником его, Герценом , который говорил, что он и Огарев - "разрозненные томы одной поэмы" и что они "сделаны из одной массы", хотя и "в разных формах" и "с разной кристаллизацией".

     Получив в наследство населенные имения, Огарев тотчас же решил освободить своих крестьян на самых льготных условиях. Ему досталось, между прочим, громадное село на Оке, Белоомуты, с 10 000 десятин строевого леса. Некоторые белоомутцы, служившие по откупам, предлагали Огареву по 100 000 рублей за вольную, но Огарев не захотел воспользоваться своим правом и устроил выкуп всех белоомутцев на столь выгодных для них и столь невыгодных для него условиях, что общая выкупная сумма за село, стоившее по меньшей мере 3-4 миллиона, составила едва 500 000 рублей. Эта сделка не достигла цели, ради которой Огарев принес такую жертву: выгодами выкупа воспользовались только богачи, державшие в кабале бедных сельчан, которые теперь попали в еще худшее положение.

      Деятельность Огарева в качестве эмигранта не ознаменована ничем выдающимся; его вялые статьи в "Колоколе" на экономические темы ничего не прибавляли к влиянию газеты Герцена. В эпоху упадка влияния Герцена многие действия последнего, на которые он шел неохотно, были предприняты под влиянием Огарева, несмотря на свое добродушие всегда поддававшегося самым крайним теориям. Так, под влиянием Огарева, состоялась попытка союза русской свободомыслящей эмиграции с румынскими старообрядцами; Огарев стал во главе выходившего в начале 60-х годов "Веча". Под давлением Огарева, Герцен отдал глубоко ему антипатичному Нечаеву капитал, предоставленный одним русским в распоряжение Герцена для революционных целей. Конец жизни Огарева был очень печален. Больной, без всяких средств, он жил на небольшую пенсию, сначала от Герцена, а после смерти последнего - от семьи его. Человек крайне скромный, застенчивый, хотя и полный веры в свое призвание, Огарев неотразимо действовал на всякого, кто был чуток к душевной красоте. Вокруг него всегда создавался особый "Огаревский культ"; в его присутствии люди становились лучше и чище. Герцен говорил, что "жизненным делом Огарева было создание той личности, какую он представлял из себя". Огарев, мало продуктивный в печати, влиял личной беседой, делясь богатым запасом своих знаний, высказывая яркие мысли, часто в очень ярких образах. Отсутствие выдержки и усидчивости, беспредметная мечтательность, лень и привычка к жизни изо дня в день, без определенной цели, помешали творчеству Огарева развернуться в полном объеме.

Экономическое учение Н.Г. Чернышевского.

     Николай Гаврилович Чернышевский (1828— 1889) — непосредственный предшественник марксизма в России, сделавший значительный шаг вперед по сравнению с домарксовым утопическим социализмом. В то же время «крестьянский социализм», классиком которого являлся Чернышевский, в работах его последователей — русских народников 70—90-х годов XIX в.— выступил как теорети­ческая и политическая альтернатива марксизму.

     Социально-экономические воззрения крупнейшего рус­ского революционного демократа были непосредственно связаны с общественными условиями своей страны середи­ны XIX в. Отсталость экономического строя, слабое разви­тие капиталистических отношений, сдерживаемое фео­дальными пережитками, выдвигало на первый план клас­совый антагонизм между помещиками и крепостным крестьянством. Социализм Чернышевского выражал объ­ективные интересы подавляющей части населения — крестьянства. Именно крестьянство в условиях господства феодальных отношений и незрелости пролетариата и буржуазии могло стать движущей силой и гегемоном антифео­дальной революции. Консолидации крестьянства как клас­са способствовало и сохранение в России сельской общины. «Крестьянский социализм» претендовал на выражение интересов всех трудящихся классов — крестьянства, про­летариата и мелких самостоятельных производителей.

     Революция 1848—1849 гг. в Европе на практике опровергла утопические проекты «надклассового социализма». Она оказала большое влияние и на идеологов угнетенных классов в России. Решающим событием, в результате которого в России окончательно развеялись иллюзии о воз­можности сотрудничества классов, была крестьянская реформа 1861 г. Уже подготовка к ней продемонстрирова­ла иллюзорность надежд на содействие абсолютистского государства или правящих классов в улучшении положе­ния крестьянства. Его экономические требования было невозможно осуществить без коренной ломки политическо­го строя. Но становление капиталистических отношений в России происходило одновременно с резким обострением классовых противоречий буржуазного общества на Запа­де, что привело к дискредитации лозунгов «индивидуаль­ной свободы» и буржуазного равенства. В истории русской общественной мысли революционная демократия и социа­лизм шли рука об руку. Русские революционные демокра­ты, и Н. Г. Чернышевский в первую очередь, поставили в политической экономии проблему некапиталистического пути развития.

     Деятельность Н. Г. Чернышевского по исследованию политэкономических проблем ограничена по существу восьмью годами: от появления в 1854 г. его первой эконо­мической работы «О земле как элементе богатства» до ареста в июле 1862 г. Н. Г. Чернышевский 25 лет провел на каторге и в ссылке. Его теоретическая работа была насильственно прервана, когда великому революционеру-демократу было всего 34 года.

     Метод   исследования.   Основой   мировоззрения Н. Г. Чернышевского был антропологический материа­лизм. Чернышевский выдвигал критерием истинности практическую деятельность людей. Исходный пункт исследования у Чернышевского — отдельный человек. Прежде всего Н. Г. Чернышевский рассматривает как исторически изменчивые материальные условия человеческого быта, которые выступают главнейшей предпосылкой экономиче­ской и социальной активности индивида, формируют его интересы. «Природа чело­века» рассматривается русским ученым как единство био­логических и внешних, «натурных» (фактически — соци­альных) ее сторон. В качестве представителя «человека вообще», т. е. в качестве представителя объективного общественного интереса, Чернышевский берет не абстрак­тного «среднего индивида» с неопределенным социальным положением, а труженика.

     Экономическая теория трудящихся. Главную роль в общественной жизни, указывал Чернышевский, играют материальные условия быта, составляющие «коренную причину всех явлений и в других, высших сферах жизни».   Материальные условия быта формируются географической средой и трудом самого человека. Поскольку географиче­ская среда не зависит от развития общества, «политическая экономия есть наука о материальном благосостоянии человека, насколько оно зависит от вещей и положений, производимых трудом».

     Чем же определяется экономическое развитие нации и человечества в целом? Чернышевский выделяет в каче­стве решающего фактора развитие производственных про­цессов, понимая под этим совершенствование форм и методов производственной деятельности, прежде всего в резуль­тате роста технического оснащения труда. Законы производственной деятельности объективны и не подлежат изменению человеком. Но в понятие экономического быта Чернышевский включает и сложившиеся в обществе зако­ны распределения, и господствующие формы собственно­сти.

     По словам Чер­нышевского, «принципы только одной части экономическо­го быта, именно производства, налагаются на человека с необходимостью физических законов», остальные же элементы экономического быта устраиваются уже самим человеком и вполне подлежат власти исторических обстоя­тельств».

     Сфера экономики делится Чернышевским на «производительные процессы» и «имущественные отношения». Нор­мативная задача политической экономии относится к по­следним.

     Н. Г. Чернышевский, полагая, что возможно быстрое изменение не отношений производства («производитель­ных процессов»), а отношений распределения, отражал в теории реальное экономическое состояние России того времени. Он видел возможности технического переворота, но не осознавал, что пружиной этого переворота является человеческая деятельность, протекающая в определенной общественной форме. В результате у Чернышевского сложилось неверное понимание движущих сил экономического прогресса: рост производительных сил, развитие производительных процессов происходит у него автономно от сдвигов в имущественных отношениях, как результат раз­вития разума, простого накопления технических знаний.   Незавершенность материалистического понимания исто­рии здесь сказывается более всего.

     Выдвигая на первый план экономический интерес ра­ботника, Н. Г. Чернышевский в противоположность уста­новившемуся в буржуазной политической экономии пони­манию богатства как «превосходства одних над другими» рассматривал в качестве предмета экономической науки богатство реальное, вещественное, измеряемое степенью удовлетворения потребностей человека. Масштаб богатства — благосостояние каждого человека.  

     Отличие такой постановки от сходной постановки в буржуазной науке состоит в том, что интересующий Чернышевского индивид – это не «человек вообще»», а трудящийся, поставлен­ный в конкретные условия производства и потребления, как со стороны технических условий производства, так и со стороны формы собственности.

     Выдвинутая Чернышевским теория трудящихся, по его собственным словам, «главное свое внимание обращает на задачу о распределении ценностей.

     Теория трудящихся  Н. Г. Чернышевского часто пони­мается исследователями как теория социалистического общества. Однако ее содержание шире.   В нее входит и ве­дущийся с позиции угнетенных классов анализ экономиче­ского строя антагонистических обществ. Рассмотрение материальных условий производства раба, крепостного крестьянина, наемного работника для Чернышевского — обязательное условие исследования оптимального эконо­мического устройства.

     Те явления капиталистиче­ской экономики, которые отражали специфически капита­листическое содержание рассматриваемых категорий, в его экономической системе противопоставляются их «истинно­му» содержанию.

     В качестве внеисторической рассматривается русским ученым категория стоимости - (внутренней ценности). Под ней понимается общественная ценность, т. е. Насколько производство именно этого продукта удовлетворяет дей­ствительные общественные потребности. Обладание внут­ренней ценностью — критерий выгодности для общества производить данный продукт.

     Под категорией внутренней ценности продукта русский революционер понимал по сути такие пропорции обще­ственного производства, которые обеспечивали бы в пер­вую очередь удовлетворение потребностей трудящихся классов, составляющих основную массу населения. Он видел, что наилучшая возможность достигнуть этого — установить прямое регулирование производства. Такое прямое регулирование, считал Чернышевский, возможно в отдельном хозяйстве самостоятельного производителя, а при более крупных масштабах производства — в рамках коллективного производства и потребления.

     В условиях же господства частной собственности и хао­тического обмена в структуре общественного производства все большее распространение получает убыточный с точки зрения общества труд, удовлетворяющий потребности в роскоши кучки богачей за счет самых необходимых по­требностей основной массы населения.

     В целом теория трудящихся Н. Г. Чернышевского включает в себя и критику буржуазной политической экономии, и критику крепостничества, и анализ капита­лизма, и исследование экономических основ будущего  социалистического общества.

     Н. Г. Чернышевский пришел, таким образом, к принци­пиально важному выводу о классовом характере обще­ственной науки в целом и политической экономии в частно­сти. В работе «Капитал и труд» исследователь выдвинул положение, что господствующая экономическая теория на каждом этапе общественного развития выражает интересы господствующего в общественной и экономической жизни «сословия»: так, меркантилистская система соответствует феодализму, школа Адама Смита и его последователей — капитализму.  

     Не поднявшись до понимания существа капиталистиче­ских производственных отношений, Н. Г. Чернышевский, тем не менее, уловил несостоятельность той концепции природы наемного труда и капитала, которую развивала буржуазная политическая экономия. Так, он привел серь­езные возражения против тезиса о стоимости труда. «Труд не есть продукт,— отмечает Н. Г. Чернышевский,— он еще только производительная сила, он только источник про­дукта». Тем самым Н. Г. Чернышевский сделал первый шаг по тому пути, который проделал К. Маркс при раскры­тии отношений капиталистической эксплуатации, опро­вергнув концепцию труда-товара и противопоставив ей учение о товаре рабочая сила.

     Для Н. Г. Чернышевского была ясна и классовая подоплека утверждений о единстве экономических интере­сов рабочего класса и буржуазии. Критикуя тезис, будто с развитием капиталистического производства растет и за­работная плата рабочих, Н. Г. Чернышевский пришел к выводу о несовместимости интересов противоположных классов в рамках капиталистической системы.

Буржуазная политическая экономия могла выступать от имени всего общества только в те времена, когда буржу­азия думала, что трудящимся ничего не нужно «кроме тех вещей, которые были нужны для буржуазии». Но с выдвижением «простолюдинами» своих собственных, отличных от буржуазных требований, подчеркивал Чернышевский, научное объяснение экономических явлений может быть дано только исходя из интересов трудящихся классов.

     Высокую оценку критического анализа буржуазной политической экономии Н. Г. Чернышевского дал К. Маркс. Указывая на ту вульгаризацию, которую пре­терпела буржуазная политическая экономия, он писал: «Это — банкротство буржуазной политической экономии, что мастерски показал уже в своих «Очерках из политиче­ской экономии (по Миллю)» великий русский ученый и критик Н. Чернышевский».

     Исследование капитализма. Н. Г. Чернышевский точно фиксирует, что капиталистическое производство основано на товарных отношениях, на производстве продукта на продажу: «Почти всякий продукт идет в обмен, почти все производство продается, почти все потребляемое покупа­ется». При этом он специально выделяет тот факт, что частное производство на рынок связано с его анархическим характером. «…Нынешний производитель трудится в по­темках, наудачу, не зная ни того, сколько товара нужно потребителям, ни того, сколько товара работается другими производителями». Факт производства продукта на про­дажу не становится для Чернышевского основанием для смешения мелкого товарного производства с капиталисти­ческим. В его работах последнее четко определяется как, во-первых, общественное и, во-вторых, основанное на на­емном труде. Исследователь ясно видел, что капитализм создал всестороннюю связь и зависимость различных ви­дов труда так, что ни один продукт не может быть произве­ден без участия гигантского числа работников в смежных отраслях производства, что на капиталистической фабрике продукт проходит через руки практических рабочих. Но плоды этого труда достаются немногим капиталистам, которые живут за счет эксплуатации.

     Чернышевский задавался вопросом: какова природа наемного труда? Он отмечал, что труд не может быть товаром, подобно всем продуктам труда, ибо он не продукт, а действие определенной производительной силы, подчер­кивал, что заработная плата есть вовсе не плата за труд, что она определяется не «ценой труда», а количеством средств существования, необходимых рабочему. В том, что рабочий трудится, получая не весь свой продукт, а лишь его долю, Чернышевский видит сходство между наемным работником и рабом. В экономическом смысле, утверждает ученый, нет разницы в отношении к производ­ству невольника и наемного работника. Это, конечно, преувеличение, обусловленное как полемическими задача­ми Чернышевского, так и недостаточным развитием капи­талистических форм заработной платы.

     Не была раскрыта Н. Г. Чернышевским и природа капитала как основного производственного отношения ка­питализма. Сам термин «капитал» он употреблял в тради­ционном для буржуазной политической экономии смысле, как овеществленный и накопленный труд, и рассматривал его как внеисторическую категорию. Однако он подчерки­вал разницу между капиталом как таковым (средства производства и существования работников) и специфиче­ским применением его в целях эксплуатации. Фактически он отделял «капитал» как общие материальные условия производства от капитала как средств производства, ис­пользуемых при помощи найма рабочей силы. Эта двус­мысленность отмечалась и самим Чернышевским, который говорил о неудобстве слова «капитал» для обозначения того нового понятия, о котором он ведет речь.

     Несмотря на затруднения с научным пониманием суще­ства капиталистических отношений, для Н. Г. Чернышев­ского была ясна природа противоположности экономиче­ских интересов пролетариата и буржуазии. Капиталисти­ческое общество покоится на господстве класса капитали­стов, чей коренной экономический интерес удовлетворяется лишь при удержании заработной платы рабочих в опреде­ленных узких пределах. Исследователь прямо указывает на это: «Низкость заработной платы выгодна для нанима­теля труда; желать, чтобы рабочая плата возвысилась, они не могут, потому что это было бы противно их выгоде». Именно исходя из того, что капиталистическая система наемного труда удерживает развитие работника в чрезвы­чайно узких рамках, определяемых заработной платой, Чернышевский усматривал необходимость перехода к та­кой форме труда, когда работники сами будут распоря­жаться всем произведенным ими продуктом. Только тогда, справедливо полагал он, у работников появится живая заинтересованность в совершенствовании современного производства.

     В условиях, когда производство связано лишь с частным интересом капиталистов, оно неизбежно ведется с колебаниями и срывами. Чернышевский видел разруши­тельный характер кризисов, присущих капиталистической системе. «...Производство капиталиста подвержено беспрерывным застоям,— писал он,— а весь экономический порядок, основанный не на потреблении, а на сбыте, под­вержен неизбежным промышленным и торговым кризисам, из которых каждый состоит в потере миллионов и десятков миллионов рабочих дней».

     Заслугой Н. Г. Чернышевского является также крити­ческий анализ теории земельной ренты, выработанной классической буржуазной политической экономией. Ука­зывая на теорию земельной ренты Рикардо как на важней­ший вклад в развитие политической экономии, Чернышев­ский считал ее неполной.   Теория Рикардо, по его мнению, описывает случай, когда земледельческий продукт по­лностью удовлетворяет потребности населения. В тех же случаях, когда он меньше этих потребностей, обостряется конкуренция потребителей продуктов земледелия, подни­мающих цену на них выше нормального уровня. В такой ситуации возникает добавочная рента. «И земли самого низшего сорта из удобных к возделыванию приносят ренту (Рикардо упустил это из виду) там, где цена хлеба опреде­ляется не издержками производства, а стоит (по излишку населения или другим причинам) выше их; и суммою этой ренты увеличивается и рента со всех земель». Н. Г. Чер­нышевский, таким образом, установил наличие в капитали­стическом обществе двух видов ренты — дифференциаль­ной и абсолютной. Правда, не различая стоимости и цены производства, он связывал образование ренты с худших участков не с коренными особенностями сельскохозяй­ственного производства, а с той формой, в которой эти особенности реализуются: с условиями конкуренции про­изводителей и потребителей на рынке сельскохозяйствен­ной продукции.

     Ставя во главу угла принцип распределения, Черны­шевский выделяет в классовой структуре общества три основных класса: землевладельцев, буржуазию и наемных рабочих. Большой тонкостью отличается его анализ эконо­мических интересов и вытекающих из них взаимоотноше­ний этих классов.   При господстве феодализма, когда политическая власть находится в руках земельных соб­ственников, рента поглощает подавляющую часть про­изведенного продукта. «Интересы ренты противоположны интересам прибыли и рабочей платы вместе. Против сосло­вия, которому выделяется рента, средний класс и простой народ всегда были союзниками».   Противоположность интересов землевладельцев и капиталистов, однако, отно­сительна.   Чернышевский видит, что с политической и эко­номической победой класса буржуазии его интересы начи­нают сближаться с интересами класса земельных соб­ственников.

     Во-первых, «банкиры, купцы и мануфактуристы име­ют с высшим сословием много личных связей; они равны ему по богатству, ведут одинаковый образ жизни... почти все лица одного сословия имеют родственников и приятелей в другом». Во-вторых, «слияние дошло уже до того, что множество лиц, принадлежащих по происхожде­нию к высшему сословию, занялись промышленной дея­тельностью, а множество лиц среднего сословия обратили часть своих денежных капиталов в невидимую собствен­ность». Решающим обстоятельством, однако, выступает «существенная одинаковость их положения в деле распре­деления ценностей при нынешнем порядке». Национали­зация земли для Н. Г. Чернышевского поэтому средство не только ликвидации ренты с худшего участка и повышения производительности труда в земледелии, но и ограничения «среднего сословия», пресечения тенденции сращивания его с землевладельцами.

     Будучи идеологом крестьянства, Чернышевский считал своей задачей выступать от имени трудящихся классов в целом. Это не значит, что он не видел различия классов. В работе «О поземельной собственности» исследователь проводит качественное различие между бедняком, имею­щим средства производства, и пролетарием. Судьба по­следнего, указывал Чернышевский, «исключительно зави­сит от заработной платы». Пролетарий может жить несравненно зажиточнее самостоятельного производителя; количественные критерии здесь неприменимы.

     Сравнивая экономическое положение трудящихся классов, Н. Г. Чернышевский отдавал предпочтение само­стоятельному производителю. Его положение в тот или иной момент может быть тяжелее, чем наемного работни­ка, но оно более гарантировано. Обычный бедняк застрахо­ван от превратностей конъюнктуры наличием у него соб­ственности; пролетарий беззащитен перед резкими спада­ми в производстве. Нетрудно заметить, что аргумента­ция Чернышевского в этом вопросе уязвима. Она применима по сути дела только к сельскохозяйственным  производителям, чье производство в значительной степени носит натуральный характер.

     Борьба основных классов буржуазного общества была для Н. Г. Чернышевского совершенно явным следствием противоположности их интересов. Несоответствие сложив­шейся системы распределения интересам трудящихся классов, которые составляют подавляющую часть обще­ства, делает капитализм с точки зрения трудящихся нера­циональным общественным строем, несоответствующим разумным потребностям. Именно данное обстоятельство делает в глазах русского ученого капитализм преходящим строем.   Чернышевский верил в торжество дела рабочего класса в Западной Европе. Эту историческую перспективу он связывал и с созреванием материальных предпосылок социализма, видя их, прежде всего в росте общественного характера производства. «В сфере громадных предприятий стала все сильнее и сильнее выступать тенденция, прямо противоположная безграничному праву частной собствен­ности»,— подчеркивал он. В этом пункте также, не­сомненно, сближение воззрений Чернышевского с научным социализмом.

     Однако те тенденции развития капиталистической системы, которые смог уловить Чернышевский, не были для него решающими в определении исторических судеб бур­жуазного строя. Главным было рассмотрение капитализ­ма как формы эксплуатации. Любая форма эксплуата­ции для Чернышевского не только морально недопусти­мое, но и экономическое явление, которое на каждом эта­пе исторического развития уменьшает успешность про­изводства, снижая заинтересованность работника в его результатах, растрачивает человеческий труд на непро­изводительные нужды. Эксплуатация может быть ликвиди­рована, если ее наличие осознано массами и они хорошо организованы.

     Чернышевский был реалистом в отношении перспектив революционного переворота на Западе. «Форма наемного труда в передовых странах Европы,— писал он,— про­держится еще довольно долго... несколько десятилетий, а может быть, даже и несколько поколений. В вопросах о будущем можно определительно видеть только цель, к которой идет дело по необходимости своего развития, но нельзя с математической точностью отгадывать, сколько времени потребуется на достижение цели».

     Критика экономических основ крепостничества и ана­лиз предпосылок социализма в России. Главное направление экономических исследований Н. Г. Чернышевского было неразрывно связано с анализом условий революци­онного освобождения трудящихся масс России. Будучи идеологом крестьянства и выступая за наиболее радикаль­ное решение крестьянского вопроса, Н. Г. Чернышевский резко критиковал тех, кто цеплялся за остатки крепостни­ческих порядков, мечтая сохранить и в будущем старые методы эксплуатации.           Крепостничество выглядело в его глазах главным тормозом экономического, политического, духовного и всякого другого прогресса российского обще­ства.

     Открытая критика крепостнических порядков в России была, разумеется, невозможна. Поэтому Чернышевскому приходилось прибегать к аналогиям, рассматривать фео­дализм на иной национальной почве. Указывая, что гос­подство крупных земельных собственников основано на приобретении «богатств посредством насилия», Чернышев­ский продолжает: «В отношении к чужим народам эта цель достигается войною, в своей собственной стране — посред­ством права владельца на собственность людей, населяю­щих его землю, словом сказать, посредством того, что в Западной Европе называлось феодальными учреждениями...» Производство при этом целиком подчиняется интере­сам паразитического потребления феодала: «Масса его соотечественников и все остальные народы существуют только для того, чтобы производить для него, а не для себя предметы потребления».

     Такие экономические порядки, по мнению Чернышев­ского, не могли не порождать самой безудержной эксплуа­тации крестьянства, препятствуя хозяйственному разви­тию основного производящего класса. Отвечая на вопрос о том, почему в сельском хозяйстве господствует самая отсталая техника, не применяются передовые приемы, он писал: «...земледелие не могло делать успехов, потому что не было ни потребности, ни выгодности делать улучшения». Почему же крепостные порядки не создают возможности для улучшений, для внедрения передовой техники? «...Ма­шина не терпит подле себя невольничества»,— отвечает Н. Г. Чернышевский. «Нужно,— пишет он в другом месте,— побуждение к добросовестному труду не в посто­роннем надзоре». Здесь Н. Г. Чернышевский подходит к одному из центральных пунктов «политической экономии трудящихся» — к формулировке принципа, по которому наиболее успешное ведение производства достигается не принуждением и даже не платой за труд, а только соединением труда с правом трудящегося на его плоды.

     В статье «О новых условиях сельского быта» Черны­шевский уже не обиняком, а прямо называет крепостниче­ство главным препятствием развития земледелия. «Крепостное право,— пишет он,— без всякого сомнения, может и должно иметь неблагоприятное влияние на земледелие, потому что обязательный труд всегда менее произво­дителен, нежели свободный... потому что обязательный труд исполняется всегда более или  менее небреж­но...»

     Чернышевский не ограничивается общими указаниями на «невольничество» и «обязательный» труд «как главные недостатки крепостного режима». Он стремится исследовать экономические отношения, вызывающие как низкую производительность труда, так и нежелание каких-либо усовершенствований. В первую очередь он обраща­ется к условиям извлечения феодальной ренты.   Анализи­руя две ее формы — барщину (отработочную ренту) и об­рок (натуральную ренту), Н. Г. Чернышевский раскрывает характер их экономического влияния на характер хозяй­ства: «Возвышаясь соразмерно возвышению доходов крестьянина, он точно так же, как и барщина, противодей­ствует энергии труда, потому что стремится постоянно поглощать все избытки, ими производимые».

     Роль Н. Г. Чернышевского как идеолога революционно­го крестьянского движения нашла свое отражение и в по­зиции, занятой им по отношению к условиям освобождения крестьянства. Лишенный возможности открыто высказы­ваться за ликвидацию помещичьего землевладения, Н. Г.      Чернышевский объявил себя принципиальным про­тивником выкупа, сравнивая его с вознаграждением раз­бойнику за прекращение грабежей. Вопрос о выкупе обсуждался им только с точки зрения поиска возможного компромисса в решении «крестьянского вопроса», без тени признания его малейшей справедливости. Последователь­на была и позиция Н. Г. Чернышевского в вопросе о наде­лении крестьян землей — он выступал за сохранение в ру­ках крестьян всех фактически обрабатываемых ими участков.

     Чернышевский оставался реалистом и в анализе пер­спектив революционного переворота в России. Во-первых, он анализировал возможности ликвидации эксплуатации в господствующей здесь форме — крепостного права. Со­ответственно на просвещение и организацию массового движения русского крестьянства — крепостного, удельного и государственного — были направлены его основные усилия как революционера. Во-вторых, Чернышевский ви­дел развитие капитализма в стране и не считал его регрес­сом.   Вера в общинно-социалистическую тенденцию, заклю­ченную в русском крестьянстве, не помешала ему (в проти­воположность позднейшим идеологам народничества) уже в 1857 г. констатировать рост капиталистических отноше­ний в России. Более того, он ясно сознавал, что применение капитала в крупных масштабах ведет к неизбежному разорению массы мелких собственников. В то же время он отмечал капиталистическую тенденцию и внутри самой общины, указывая на фигуру «расторговавшегося» кресть­янина. Такой трезвый взгляд на последствия капиталисти­ческого развития в России привел Чернышевского к выво­ду, что беспрепятственное развитие капитализма разлага­ет общину и в таких условиях она вряд ли устоит.

     Н. Г. Чернышевский сознавал, что рост пролетариата неизбежен. И этим он резко отличался от идеологов на­родничества. Но как представителя интересов крестьянства Чернышев­ского не оставляла мысль о необходимости избежать капиталистического развития, избавить Россию от все­общего распространения «язвы пролетариатства». Рост капитализма ставил научную проблему: как обеспечить социалистическое будущее России, не проводя ее через муки наемного рабства? Ответом на этот вопрос явилась развитая Чернышевским концепция «переходного состоя­ния».

     Главная задача, которую необходимо было, по его мнению, решить в рамках этого переходного состояния,— постепенное ограничение и вытеснение тенденции частно­капиталистического развития тенденцией общинной, соци­алистической. Этого можно было достичь путем передачи основной массы земли в общинное владение в ходе социа­листического переворота (социальной базой которого был бы союз «земледельцы + поденщики + рабочие»). При­чем на первых порах сохранялось бы и частное производ­ство. Однако общинные земли не могли переходить в частные руки, в то время как любой человек мог выйти из сферы частного производства и получить общинный надел.

     Естественно, что перед Н. Г. Чернышевским стоял вопрос о средствах, которыми обеспечивалась бы большая успешность производства в рамках общинного владения по сравнению с производством капиталистическим, а тем самым и об экономических условиях вытеснения последне­го. Таким средством Чернышевский полагал организацию общинного производства на общинных землях. Он считал необходимым всячески побуждать крестьян, в том числе и при поддержке государственной власти, «к составлению земледельческих товариществ». Такое общинное про­изводство связывалось им с обязательным применением сельскохозяйственных машин и орудий, самой передовой техники, способной обеспечить выгодность крупного хозяй­ства в земледелии.

     Была ли такая программа социалистических преобра­зований утопической? Несомненно. Она основывалась на преувеличении стихийно-социалистического духа, якобы свойственного русской крестьянской общине, на убежде­нии, что община располагает внутренним источником социалистической эволюции. В то же время программа Чернышевского содержала и значительные научные эле­менты, сближающие ее с трактовкой условий некапи­талистического развития, данной классиками марк­сизма.

     Н. Г. Чернышевский полагал, что отрицательного при­мера капиталистического развития Западной Европы до­статочно для осознания исторической неизбежности социа­листической перспективы. Именно в этом пункте заклю­чался утопизм программы социалистических преобразова­ний Н. Г. Чернышевского, поскольку он считал, что уровень развития производительных процессов в принципе безраз­личен для социалистического переворота. Община как коллективистская форма производственных отношений адекватна лишь очень неразвитому состоянию производи­тельных сил.

     Утопизм программы социалистических преобразований Н. Г. Чернышевского не должен заслонять вопрос об объективном значении выдвинутой им концепции. К каким практическим последствиям привела бы реализация этой программы и интересам каких классов она отвечала? Такая постановка вопроса правомерна, ибо концепция Чернышевского в отличие от взглядов европейских утопи­ческих социалистов давала не картину будущего идеально­го общества, а практическую программу социалистическо­го переустройства России. Не все ее элементы являются утопичными. Правящий класс России справедливо видел в Чернышевском не прекраснодушного мечтателя, а прак­тического политика, чрезвычайно опасного для существую­щего строя. В условиях революционной ситуации конца 1850—начала 1860-х годов программа Чернышевского могла стать реальностью. Что означало бы ее осуществле­ние для России? Прежде всего, революционную ликвида­цию крепостничества, освобождение отношений капитала и наемного труда от феодальных пут. Эти черты превраща­ют программу русского революционера по объективному значению в программу наиболее свободного и беспрепят­ственного развития капитализма в России. Такая про­грамма, несомненно, отвечала бы интересам всех трудя­щихся слоев. Будучи не в состоянии создать общество, свободное от эксплуатации, она, во всяком случае, осво­бождала бы трудящиеся массы (и крестьян, и рабочих) от дополнительного гнета крепостнических порядков, откры­вая дорогу для развития капитализма, не отягощенного пережитками крепостничества.

     Не следует забывать и о том, что при определенных условиях, указанных классиками марксизма,— а именно при поддержке со стороны победившего европейского про­летариата — такая программа на деле могла бы стать составной частью мер, обеспечивающих переход России к социализму при ограниченном развитии капиталистиче­ских отношений; Но сама по себе реализация программы «переходного состояния» была недостаточна для победы социализма.

     Учение о социализме. Концепция социализма Н. Г. Чер­нышевского также отражала его позицию как идеолога крестьянства. Это проявилось, прежде всего, в том, как он мыслил организовать социалистическое производство. В качестве основной единицы здесь выдвигалось промышленно-земледельческое товарищество, включавшее от 400 до 500 семейств.  «Товарищество будет заниматься и земледелием, и промыслами или фабричными делами, какие удобны в той местности. Инструменты, машины и материалы, нужные для этого, покупаются за счет това­рищества».

     Система промышленно-земледельческих товариществ в сельской местности должна, по мысли Чернышевского, дополняться кооперативной фабричной промышленностью в городах. Однако основные потребности членов товари­ществ удовлетворялись бы за счет их собственной про­дукции.

     Такое резкое ограничение обмена в социалистическом проекте Чернышевского, буквально «натурализация» хо­зяйства могут вызвать сомнения в прогрессивности самого проекта. Однако данное ограничение лишь отражает дей­ствительное отношение крестьянина середины XIX в. к рынку, к сфере обменам/Подавляющая часть продаваемого им хлеба шла на уплату налогов и повинностей, а в иных условиях могла быть с успехом потреблена им самим.   Другими словами, это не был излишек для крестьянина. Аналогично обстояло дело и с массовым отходом кресть­ян из деревни на заработки. Совершенно естественным результатом освобождения русского крестьянина от фео­дального гнета было бы в этих условиях первоначальное снижение товарности крестьянских хозяйств. Программа Чернышевского точно отразила уровень развития произво­дительных сил России.

     Проект Чернышевского отличало то, что он предлагал заводить товарищества за счет ссуды государства, которая впоследствии выплачивается из доходов этой производ­ственной единицы. Такой путь, хотя ученый и не противопо­ставляет его основанию «без всякой посторонней помощи», должен был значительно ускорить и облегчить дело победы социализма.

     Промышленно-земледельческое   товарищество — не только производственная, но и потребительская единица. Отношения товарищества и отдельных его членов построе­ны на принципах свободы вступления и выхода, доброволь­ности выбора занятия внутри товарищества и распределе­ния по труду.  Продукт товарищества удовлетворяет в первую очередь необходимые потребности его членов, затем потребности их комфорта и только превышающий эти потребности излишек пускается в продажу. Производ­ство, таким образом, организовано на основе расчета «внутренней ценности» продуктов. В рамках такой компак­тной производственно-потребительской единицы, как това­рищество, облегчается установление прямой связи между производством и потребностями: «Уравнение запроса и снабжения получается через расчет о том, по какой про­порции должны быть распределены производительные силы по разным занятиям для лучшего удовлетворения потребностей человека».  Характерно, что Чернышевский подчеркивал необходимость точного учета затрат труда, противопоставляя его расчету, основанному на цене, по­скольку последний серьезно искажает действительное по­ложение вещей.

     В творческом наследии Н. Г. Чернышевского нет одноз­начных указаний на то, как он представлял характер экономических отношений между отдельными товарище­ствами трудящихся, а также между ними и государством. Однако уже то, что он не видел специфики материальных предпосылок социализма, дает основания для сомнения в том, что Чернышевский пришел к понятию народнохозяй­ственной планомерности.

     Значительную близость к научному социализму демон­стрирует трактовка Н. Г. Чернышевским отношений рас­пределения в социалистическом обществе.      Правда, и здесь им не всегда соблюдается научная точность. В одном случае автор считает справедливым уравнительное распре­деление, в другом — распределение, основанное на трудо­вом вкладе работника. Здесь находит отражение свое­образная  двойственность  крестьянской  психологии: крестьянин-общинник тяготеет к уравнительному распре­делению, крестьянин-товаропроизводитель — к распреде­лению по трудовой стоимости. Однако у Чернышевского имелась и более четкая разработка вопроса о распределе­нии при социализме. Он ставил вопрос: не выгодно ли обществу, как и отдельному работнику, определенное соче­тание уравнительности и распределения, основанного на труде?

     При этом Чернышевский выходил за рамки провозгла­шенной им абстрактной формулы о присвоении производи­телями всего продукта труда. В этом отношении он ока­зался выше лассальянской концепции «неурезанного тру­дового дохода».

     Чернышевский предполагал, что часть продукта доста­ется непосредственно работнику в соответствии с его трудовым вкладом, остальная же часть поступает в распо­ряжение общества. Из этой части обеспечиваются со­держание нетрудоспособных, расходы на государственное управление, «резервный капитал». Такое представление о распределении продукта, имея много общих черт с кон­цепцией классиков марксизма, отличается от нее в одном существенном пункте: упускается необходимость создания фонда расширенного воспроизводства.

     Н. Г. Чернышевский в наибольшей степени отразил в своем творчестве объективную потребность единства революционно-демократических и социалистических тре­бований, характерную для общественной жизни России периода подготовки и проведения крестьянской реформы. Судьба его экономического наследия, его влияние на раз­витие русской и мировой экономической мысли определя­ются сочетанием в мировоззрении великого русского иссле­дователя как утопических, так и революционных, реалисти­ческих взглядов на социализм. Эти взгляды сыграли значительную роль в подготовке перехода лучших предста­вителей революционно-демократического движения в Рос­сии на позиции марксизма. Полемика, которая велась вокруг наследия Чернышевского в связи с использованием его народниками для подкрепления своих идейных пози­ций, может в какой-то мере объяснить те крайности в оценке взглядов великого русского социалиста, которые были допущены в марксистской общественной мысли. Вре­мя утвердило строго научный подход, ведущий свое начало от оценки мировоззрения Чернышевского К. Марксом и В. И. Лениным. Основа такого подхода — объективное определение исторического места воззрений Н. Г. Черны­шевского.   Оно не допускает забвения утопических эле­ментов в его взглядах и в то же время выделяет те важные стороны его мировоззрения, которые развивались в одном направлении с марксизмом. Социально-экономическая платформа Н. Г. Чернышевского — один из исторических фактов, подтверждающий объективный характер научного социализма, историческую обусловленность его возникно­вения.

Народничество

     В 1876 партия “Земля и Воля” определила ряд основополагающих принципов своей программы, в которой обобщались идеи народничества: народные представления о праве, устранение противоречий между существующим государственном строем и народным духом, разделение территории Российской империи на части “соответственно местным пожеланиям”.

     Реформационное крыло народничества большое внимание уделяло конституционным и вообще правовым преобразованиям. Реформа и просвещение стали основными пунктами программы П.Л. Лаврова, лидера умеренного крыла народнического движения.

     Пропаганда общинных и социалистических идей представлялась главной задачей того направления. Лавров проводит резкую грань между государством и обществом. Общественный союз личностей поглощает собой политический и государственный союзы. Общество приобретает политический характер; когда оно ставится под покровительство власти, указывающим ему цель. В рамках политического общества существует мелкие союзы, для которых центральная власть издает законы. Эта власть находится вне указанных союзов, поэтому      принимаемые ею законы носят юридический характер.

     Но революционная власть обладает спецификой. Из подпольной внутренней связи выделяется принудительная связь. Общество становится политическим, а власть не только исполнительной, но и законодательной.

     В момент, когда функция принятия решения переходит из рук всего общества в руки одной его группы возникает феномен государственности: в той мере, в какой в обществе существует “обязательное подчинение одной его доли другой настолько в него входит государственный элемент”. Наличие государственного господства над всеми личностями определенной территории превращает все общественные союзы в СОЮЗЫ”, проникнутые государственным элементом.

     Путем реформ рабочий класс не может прийти к власти, остается путь социальной революции.

     Программа рабочего революционного социализма включает следующие положения:

• общая собственность и общественный труд;
• федерация трудящихся, осуществляемая рабочим народом под руководством организованного меньшинства из народа.

     В сфере правовых преобразований определяющим должен стать принцип целесообразности, способный обеспечить безопасность в новом послереволюционном обществе.

     Взаимодействие государства и партии наиболее ярко представлено в учении П.Н. Ткачева. По его мнению, Русское государство лишено корней в экономической жизни, оно не воплощает интересов какого-либо сословия. Оно одинаково давит все общественные классы и все они одинаково ненавидят его.   Такая ситуация, во-первых, исключает легальную работу пролетариата и мешает его политическому созреванию. Во-вторых, отрыв государственной машины от социальной базы облегчает революционерам использование этого аппарата в своих целях, разумеется, после его захвата.

     Программа революционных преобразований представлялась следующим образом:

• опираясь на народную думу, революционная власть осуществляет ряд преобразований, превращая сельскую общину в общину- коммуну и обобществляя орудия производства.
• Устраняется торговое посредничество, мешающее непосредственному распределению и обмену продуктов.
• Уничтожается семейное, физическое, умственное и нравственное неравенство.
• Путем развития самоуправления ослабляется центральная власть.

     Анархическому идеалу свободы Ткачев противопоставлял идеал равенства.

     Вывод: таким образом, революционное народничество предлагало путем политического переворота затормозить процесс обуржуазивания России.

Бунтарско-анархические идеалы (С.Нечаев, М.Бакунин)

     В 1869 г. революционная террористическая организация “Народная расправа” принимает тайный устав для руководства, названный “Катехизис революционера” /авт. Нечаев/. Задачей организации провозглашалось уничтожения врагов народа и попутчиков революционеров.

     М.А. Бакунин был выразителем идеи “коллективного анархизма”, нарождающейся в недрах народничества. Русский анархизм заметно отступал от идеализации крестьянства и общины, заменяя их новыми понятиями: масса; пролетариат.

     На руинах свергнутой монархии анархисты предлагают создать республику, однако без правительственного правления. Система разделения властей казалось им буржуазным и демагогическим хитросплетением.

     Вместе с тем, у Бакунина отмечаются определенные симпатии к монархии как традиционному, русскому политическому институту. Он возлагал надежды, связанные с реформированием общества, и в своих взглядах значительно приближался к славянофильству.

     По Бакунину, “политическое законодательство”, создаваемое политическим государством, противоречит естественным правам человека. Подчинение искусственно созданному праву порождает олигархию, порабощает человека и развращает поработителей. Поэтому одной из необходимых акций должна стать отмена “всех имеющих силу в настоящее время в Европе гражданских и уголовных кодексов”.

     Гарантией обеспечения свободы является общественный контроль за носителями власти. Бакунин считал, что власть портит лучших самых людей, противовесом этому могут стать сильный контроль и “перманентная оппозиция”.

     Грядущая революция призвана разрушить такие политические и религиозные фетиши, как “Бог”, “Власть”, “Государство”, “Религия”, “Законы истории” и т.п. и установить экономическое и социальное равенство, “солидарную человечность” для всех.

     Политическое организованное и дисциплинированное движение отвлекает массы от бунта, толкает их на путь реформизма и государственности.

Вместо политических (даже пролетарских) партий следует создавать централизованные тайные организации, которые осуществят “социальную ликвидацию” государства и авторитетов.

     Частная собственность должна быть ликвидирована путем передачи ее объектов ассоциированным производителям и отмены права наследования.

Вместо централизованного государственного устройства необходимо создать федерацию коммун, областей и провинций.

     Вывод: Характерно, что многие из этих идей будут заимствованы идеологами и практиками, пришедшими к власти в России после 1917 года, и будут оказывать влияние на строительство нового общества в течение нескольких послереволюционных лет.

Либеральные народники

     Рупором либерального народничества был журнал «Русское богатство», кроме того, экономические взгляды народников конца XIX века были во многом обобщены и систематезированны Н.Ф. Даниэльсоном.

     Николай-он - литературное имя одного из крупных русских экономистов, Даниельсона, Николая Францевича. Родился в 1844 г.; слушал лекции в Петроградском университете. Первым крупным трудом его был перевод "Капитала" Карла Маркса, исполненный им под руководством Маркса, поправлявшего и дополнявшего при этом текст книги.

     Оригинальный труд Николаева-она: "Очерки нашего пореформенного общественного хозяйства", появившийся в журнале "Слово" и сразу выдвинувший автора, составил первую часть книги, вышедшей под тем же заглавием. Вторую и большую часть этой книги образовали новые наблюдения над ходом русского экономического развития.

     Первая часть книги посвящена вопросу капитализации доходов, т. е. процессу, уменьшающему доход производителей в пользу посредников.  Натуральное хозяйство знает обмен в незначительном размере; посредникам здесь мало поживы. Развитие железнодорожной сети и банков, дешевый транспорт и дешевый кредит создали в России товарное обращение в таком размере и на такой площади, что замена натурального хозяйства товарным стала направляющим явлением развития. Это превратило прежний продукт труда из предмета потребления в товар, отделило его от производителя и дало производителю взамен того на короткое подержание деньги для удовлетворения тех потребностей, которые прежде удовлетворялись непосредственно продуктами его труда. Этот механизм товарного обращения делает в России громадные обороты земледельческих продуктов, и делает их не даром, взимая себе львиную долю. Автор попытался дать подсчет этой доле. Из его вычислений видно, что в 1871 - 72 годы производители из 199 миллионов произведенных четвертей зерна уступили торговле 90 миллионов, т. е. 45%; в 1877 - 1878 годы из 202 миллионов - 1281/2 миллиона четвертей зерна, т. е. 631/2%. Эта капитализация доходов могла получить столь широкое развитие вследствие бедности и отсталости производителей, но вместе с тем явилась могучим рычагом дальнейшего обеднения. Мастерский анализ этой стороны вопроса и плодотворное сравнение с иностранной эволюцией составляют одну из заслуг Николай-она. Обеднение одних и обогащение других (так называемая капитализация доходов) скопляет в руках немногих более или менее значительные капиталы, которые уже не находят приложения в торговле. Они направляются в промышленность: начинается капитализация промыслов. Этому процессу в России посвящена вторая часть книги.

     Неутешительные выводы автора формулируются им в следующих словах: "несоответствие форм производства с потребностями большинства угрожают такими губительными последствиями и населению, и всему государству, что не остается иного средства, как, опираясь на материальные условия производства, унаследованные русскими от его исторического прошлого, прекратить ломку веками сложившейся формы производства, основанной на владении орудиями производства самими непосредственными производителями, для того, чтобы устранить опасность, которая грозит всякому народу, готовому вступить на путь отречения от вековых и самых коренных основ своего благосостояния, - и направить все усилия на объединение земледелия и обрабатывающей

промышленности в руках непосредственных производителей, но объединения не на почве мелких, разрозненных производительных единиц, - что было бы равносильно "увековечению всеобщей посредственности" - а на почве создания крупного общественного обмирщенного (обобществленного) производства, основанного на свободном развитии общественных производственных сил, на приложении науки и техники, и имеющего в виду удовлетворение действительных потребностей и благосостояние всего населения".

     Воронцов Василий Павлович - экономист и публицист, пишущий исключительно под инициалами В. В. и под ними обычно цитируемый. Родился в 1847 г. Окончил курс в медико-хирургической академии. Восемь лет состоял земским врачем и в это время начал писать, главным образом, в "Отечественных Записках". Позднее, оставив врачебную деятельность, служил в общем съезде представителей железной дороги и в одном из частных железнодорожных предприятий, по экономико-статистической части.

     Сначала Воронцов заинтересовался вопросом о роли русского народа как фактора политической эволюции страны и пришел к выводу, что как в политических, так и в религиозных движениях русский народ являлся только материалом; народ утратил представление о себе как об одной из движущих общественных сил, а такими силами признавал: одну, правомерную - царскую, во имя которой и совершались все политические движения, и другую, неправомерную, дворянскую, против которой были направлены эти движения; религиозные движения, поскольку они содержали политический элемент, были отрицанием существовавшего порядка, но выражались не в борьбе, а в бегстве от антихриста - олицетворения этого порядка. При наличности в народе такого глубокого аполитизма, Воронцов считал невозможным рассчитывать на успех какой-либо непосредственной революционной деятельности и полагал, что предварительно нужно воздействовать на миросозерцание народа и организовать народные массы.

     В пореформенную эпоху, как констатирует Воронцов в своих позднейших работах, под влиянием создавшегося условиями крестьянской реформы невыносимого экономического положения, из которого не было выхода на чисто экономической почве, а также воспитательного воздействия реформ 60-х гг., происходит постепенное "приобретение народными массами политического развития, превращающего их потенциальную политическую силу в реальную"; в революционную эпоху народ выступает уже от себя; но "так как задача образования реальной оппозиционной силы совпала с моментом борьбы за свободные политические учреждения", и революция назрела "раньше, чем образовались силы, способные осуществить преобразование полицейского государства в правовое", то в эпоху революции "на первом плане фигурировали явления разрушения, а не созидания".

     С этим в теснейшей связи стоит интерес Воронцова к составлявшему центральный пункт его экономических исследований вопросу о капитализме: на Западе последний, при всех своих отрицательных сторонах, был первостепенным творящим фактором, в том числе и двигателем политической свободы. Задачи политического освобождения России осложняются, напротив, тем, что здесь сконцентрировались отрицательные стороны международной капиталистической эволюции хозяйства - клубок тех затруднений последней, которые грозят кризисом капиталистическому строю, и главные проявления которых капиталистические нации успевали до сих пор перекладывать на плечи менее цивилизованных народов". При таких условиях русский капитализм не может явиться ни экономически творящей, ни политически движущей силой: такие силы "мы можем найти лишь в массах трудящегося населения, с одной стороны, и во внеклассовой интеллигенции - с другой".

      Идея творческого бессилия русского капитализма красной нитью проходит через всю научно-литературную деятельность Воронцова. С полной отчетливостью, но почти исключительно в теоретическом обосновании, она формулирована уже в его более ранних статьях, собранных в книге "Судьбы капитализма в России". По особенностям современного исторического момента "России невозможно достичь высшей ступени промышленного развития капиталистическим путем; меры в пользу последнего способны только разрушить благосостояние народа, но не привести к организации производства"; немыслимый в России как организующая форма производства, капитализм мыслим и возможен лишь "как форма и степень эксплуатации народных сил".                       На той же точке зрения Воронцов остается и во всей своей дальнейшей литературной деятельности, подкрепляя ее, с одной стороны, углубленным теоретическим анализом, с другой - изучением фактической эволюции русского капитализма. На западе капитализм опирался сначала на эксплуатацию стран отсталых в экономическом и культурном отношении, и это лишает нас "права утверждать, что хозяйственное развитие по типу, указанному Западной Европой, есть процесс общий и однообразный, приводящий к одинаковым результатам всякую страну, выходящую из инертного состояния". Наш капитализм запоздал появлением на свет, и потому его результаты и его влияние на народное хозяйство совершенно иные: промышленность не может развиваться за невозможностью опереться на уже захваченные иностранные рынки и за слабой покупательной способностью народных масс; сельское хозяйство не может совершенствоваться в желательном направлении развития интенсивных культур и интенсивного скотоводства за слабостью предъявляемого городским населением спроса, а между тем развитие капиталистического производства отнимает у сельского населения дополнительные к земледелию заработки и таким путем ведет его к обнищанию. В конечном результате страна, подобная России, не может строить своего материального преуспеяния на основе капиталистического спроса и предложения, и потому "задача нашей общественной мысли заключается в устранении рынка спроса, в процессе удовлетворения народных нужд и в изыскании форм удовлетворения последних путем планомерной организации производства, в прямой связи с потреблением".

     Обставленная весьма разносторонней аргументацией и дополненная разнообразными экскурсиями в такие области, как взаимоотношение капитализма и милитаризма, влияние его на массовое потребление, массовую психологию и прочее, антикапиталистическая теория Воронцова служила предметом самых ожесточенных нападок со стороны, в особенности, представителей социально-демократического направления - и в то же время довольно второстепенные разногласия в области вопросов политической программы и тактики отдалили его от руководящих представителей народнического направления.

      В результате научные работы Воронцова оказались оцененными далеко менее, чем заслуживают. Такие труды Воронцова, как "Судьбы капитализма", представляют собой, по признанию хотя бы резко расходящегося с ним во взглядах М.И. Туган-Барановского, "несомненно, выдающиеся произведения нашей экономической мысли". - В тесной связи с общими воззрениями и симпатиями Воронцова стоит серия других работ, посвященных специально вопросам крестьянского землевладения и хозяйства. Из них наиболее капитальной является появившаяся в 1892 г. "Русская община" - систематический свод всего собранного до тех пор земской статистикой материала, касающегося форм общинного владения и пользования землей. Проникнутые горячими симпатиями к общине и убеждением в естественности ее происхождения и развития, эта работа вполне удовлетворяет поставленной автором цели "полноты сводной части работы"; факты, противоречащие обобщениям автора, заняли свое место наряду с им противоположными. Существенными дополнениями к ней являются "Прогрессивные течения в крестьянском хозяйстве" и "К истории общины в России"; последняя работа содержит весьма ценные данные относительно эволюции форм пользования землей на севере России.

      Ряд работ Воронцов посвятил артельным формам и артельным начинаниям русского общества. Вместе с тем Вороноцов был одним из первых, которые обратились к изучению данных земской статистики, относящихся к состоянию и эволюции крестьянского хозяйства.

Представители университетской науки

     Б

лестящий знаток капиталистического хозяйства России, прежде всего железнодорожного, А.И. Чупров выступал за капитализацию страны. Но он был сторонником умеренных реформ и считал недопустимым ликвидацию русской общины. Одинаково непримиримы к нему были и П.А. Столыпин, и В.И. Ленин.
Чупров не идеализировал русскую общину, как это делали экономисты-народники. Теоретически он был сторонником частной собственности, но с революционной ломкой общины согласиться не мог. Чупров был убежденным либеральным реформатором, как экономист понимал пагубность любых поспешных реформ.
     Община, по Чупрову, должна была эволюционировать, превращаясь не в индивидуальное хозяйство, основанное на частной собственности (позиция Столыпина), а в хозяйство, организованное на принципах артели. Это никак не ущемляло бы частных владений, поскольку любой крестьянин, при желании, мог оставить артель и организовать свое частное дело. В отличие от общины артель давала право выхода из нее со своим земельным паем.
     Большое значение Чупров придавал развитию промыслов на селе, которые давали импульс частнокапиталистическим отношениям при сохранении в целом существующего уклада и позволяли поднять доходы крестьянства. Ученый был убежден в том, что от соединения промыслового дела, артельного начала и поземельной общины можно было ожидать могучего размаха русской народной жизни.
     Успех дела, по его мнению, зависел и от отношения государства к просвещению, поскольку повышение агрокультуры — следствие повышения народного образования. Одним из первых среди экономистов Чупров рассматривал образование и культуру как могущественные факторы экономического роста.

     Посников (Александр Сергеевич) - даровитый русский экономист и публицист, исследовал систему общинного земледелия, посвятив ей диссертацию. Сочинение это посвящено разбору возражений, которые делались против общины. Сторонники ее до сих пор черпают свои аргументы из книги Посникова.

      Автор доказывает, что общинная форма не препятствует сельскохозяйственным улучшениям и прогрессу земледельческой культуры. В подтверждение этого он приводит Англию, где значительная часть улучшений, не только временных, но и капитального характера, производится фермерами, то есть временными владельцами. Условием применения улучшений является уверенность в том, что хозяйствующее лицо получит обратно затраченное; это достигается введением права на вознаграждение за неиспользованные улучшения. Такое право существует в Англии и должно быть установлено в русской общине. Ошибочно думать, что именно община создает чересполосицу и принудительную обработку: та и другая существуют и при частном мелком землевладении (в Пруссии, Франции и др.). Причина принудительной обработки лежит в формах выпаса скота (на жниве и на пару) и в необходимости проезда через чужие участки. Общинное землевладение может обойтись без тех видов выпаса, которые ведут к принудительной обработке и даже легче может перейти от них к более совершенным формам, чем масса мелких частных собственников. Специальная чересполосица (разделение владения на несколько обособленных участков) вызывается задачами уравнения в пользовании землей и не представляет больших неудобств; дальность полей от усадеб, которая приписывается общинному землевладению с его чересполосицей, зависит в России от отмежевания крестьянам дальних земель. Обеспечение земледельцев в народно-хозяйственном смысле может быть достигнуто, по мнению Посникова, только тогда, когда каждый обрабатывающий землю владеет земельным участком, удовлетворяющим его главные потребности.

      Вместе с А.И. Чупровым редактировал известное издание "Влияние урожаев и хлебных цен на некоторые стороны русского народного хозяйства". В 1902 г., при открытии в Петербурге политехнического института, образованного отчасти по идее Посникова, он назначен деканом экономического отделения института, где читает политическую экономию.

      В 1906 г. был одним из основателей партии демократических реформ. Один из лучших знатоков аграрного вопроса, Посников несколько раз говорил о нем в публичных собраниях в Москве и Петербурге и посвятил ему несколько статей в газете "Страна".

Марксисты

     Радикальное направление русского марксизма возглавлял В. И. Ульянов (Ленин) (1870-1924). Многочисленные работы его пронизаны идеей неизбежности движения русского капитализма к пролетарской революции и возможности построения социализма в России несмотря на ее экономическую отсталость от Запада. Все вопросы преобразования общества Ленин решал с помощью революционного насилия, осуществляемого пролетариатом во главе с марксистской партией.
     В. И. Ленин написал несколько работ на экономические темы, но наиболее крупной среди них была книга "Развитие капитализма в России" (1889), в которой марксистская теория была применена к анализу экономического развития России. Ленин, используя официальную статистику, охарактеризовал развитие национального рынка в результате усиления общественного разделения труда. Промышленность переходит на машинно-фабричную основу, в сельском хозяйстве осуществляется разложение крестьянства на зажиточных (кулаков) и бедных (пролетаризирующихся) производителей, помещичьи хозяйства приобретают все более торговый характер. Растут города и городское население. Все это характеризует превращение феодального строя России в капиталистический, а значит, страна не имеет какого-либо особого пути развития. Она двигается в общем русле мирового прогресса - к развитому капитализму, а затем - к социализму.
     Важным произведением Ленина в анализе современного ему общества явилась работа "Империализм как высшая стадия капитализма" (1916). В ней Ленин определяет характерные черты капитализма в конце XIX-начале XX в. и формулирует основные тенденции капиталистической экономики. По его мнению, империализм есть загнивающий, паразитический и умирающий капитализм. Он вошел в эпоху глубокого обострения всех своих противоречий, которое означает не что иное как общий кризис капитализма. На этой стадии происходит полная подготовка социалистической революции. Этой концепции последователи Маркса и Ленина придерживались вплоть до 90-х гг. ХХ в., когда в общий кризис попал социализм и произошел его распад.
     Учение о социализме Ленин вначале разрабатывал в соответствии с принципами "Манифеста Коммунистической партии" К. Маркса и Ф. Энгельса. Он стоял на позициях полного устранения частной собственности и перехода к общественной собственности, ликвидации рыночных отношений, огосударствления всей экономики и осуществления централизованного управления хозяйством.
     Однако полный развал российского хозяйства и социальный протест против политики большевиков заставил Ленина разработать принципы новой экономической политики. Произошло возрождение частной собственности, рынка, денег, предпринимательства, но при сохранении диктатуры пролетариата. Ленин пытался найти путь постепенного преобразования капитализма в социализм с помощью хозяйственного расчета и кооперации. Однако эти идеи оказались утопическими. Все элементы рыночных отношений и экономической демократии были уничтожены в 30-е гг. с помощью массового террора.

     Плеханов Георгий Валентинович (29.11.1856 – 30.5.1918) - был выдающимся деятелем русского, международного социалистического

и рабочего движения, экономист, философ, теоретик и пропагандист

марксизма.

    Изучение опыта революционного движения рабочего класса, а так же

трудов основоположников научного социализма вызвали переворот во

взглядах Плеханова. Он постепенно отходит от ортодоксального народ-

ничества и переходит на позиции марксизма. Этот период насыщен поис-

ками объективных основ социалистического движения, его задач и перс-

пектив развития в России и на Западе.  В Женеве Плеханов создал первую рос-

сийскую марксистскую организацию - группу “Освобождение труда” которая

по словам В.И. Ленина, - “...теоретически основала социал-демократию и

сделала первый шаг на встречу рабочему движению”. Был автором ее прог-

раммных документов и перевел на русский язык ряд произведений К.Маркса

и Ф.Энгельса. Плеханов установил тесные связи со многими представителями западноевропейского рабочего движения, участвовал в работе второго ин-

тернационала (1889 г.), встречался и был близок с Энгельсом. Выступил

против либерального народничества, ревизионизма и оппортунизма. С 1900

Плеханов принял участие в основании первой общероссийской марксистской  газеты "Искра", в разработке проекта Программы РСДРП, принятой на 2-м съезде партии (1903), входил в редакцию газеты”Искра” и журнала ”Заря”. После 2-го съезда перешел на позиции меньшевизма, став одним из его лидеров.

     В 1903-17 в деятельности Плеханова, в его мировозрении появилось сущест-

венное противоречие: с одной стороны , Плеханов - меньшевик встает на путь

тактического оппортунизма и выступает против ленинского курса на соци-

алистическую революцию в России; с другой стороны, в философии Плеханов -

воинствующий материалист - марксисит, борющийся против буржуазно-идеа-

листической философии.

     Одной из крупных работ Плеханова была книга "Наши разногласия",

получившая высокую оценку Энгельса. Плеханов показал глубокие экономические преобразования, связанные с развитием капитализма во всех областях экономической жизни. Отмечая ошибочность теории народников о  "невозможности" развития капитализма без внешних рынков, капитализм в своем развитии сам создает себе рынок.  Социальной базой развития капитализма считал разорение крестьян и кустарей, классовое расслоение деревни. Народническим теориям крестьянского социализма Плеханов противопоставил научный анализ реальных путей развития капитализма в России. Такую постановку вопроса высоко оценил Ленин, который также считал несостоятельной народническую теорию особого капиталистического пути развития России.

  Критикуя экономическую концепцию В.П. Воронцова, Плеханов показал примитивизм экономической доктрины либерального народничества, его отступление от революционных традиций народничества 70-х годов и непонимание объективных законов экономического  развития. Плеханов  вскрыл ошибочность взглядов либеральных народников по обширному кругу вопросов - в теории стоимости, теории воспроизводства, теории экономических кризисов. Критика Плеханова либерального народничества в 90-х г. XIX в. и борьба Ленина против этого течения мелкобуржуазного социализма стали важной предпосылкой победы марксизма в России.

   Велики заслуги Плеханова в борьбе против "экономизма" и струвизма. Борьба

Плеханова против этих течений оппортунизма велась в различных аспектах - философском, социологическом, политэкономическом. Главное внимание Плеханов уделял экономическому обоснованию теории научного социализма. Плеханов подчеркивал, что социализм как цель есть "...полное отрицание современного общества ", а социализм, как движение есть "...стремление,  практическое приближение к этой цели". Критикуя струвистскую теорию смягчения социально-экономических противоречий по мере развития капитализма, Плеханов показал, что основное противоречие капитализма обостряется и в этом состоит предпосылка грядущей социальной революции пролетареата. Плеханов исходил из того, что окончательное решение социального вопроса может дать лишь классовая борьба.

  В вопросах политэкономии Плеханов в основном стоял на марксистских позициях, многое сделав для обоснования и пропаганды экономической теории

марксизма. В частности, отделяя предмет политической экономии как науки

о развитии производительных отношений, он внес существенное уточнение

различая собственно производственные отношения - отношения социаль-

но-экономические, и отношения производственно-организационные, относя-

щиеся к общественной организации производительных сил.

  В теории капитала и прибавочной стоимости, составляющей краеугольный

камень экономической теории марксизма, четко проводил различие между

трудом и рабочей силой, на этой основе, открывая сущность капиталисти-

ческой эксплуатации. Плеханов занимал марксистские позиции и с этих позиций выступил с критикой оппортунизма в области политической экономии, хотя допускал иногда неточные формулировки. Вместе с тем в меньшевистский

период деятельности Плеханов допустил ряд серьезных теоретических ошибок. В частности недооценивал степень остроты противоречий между помещиками и

крестьянами, принижая революционные способности крестьянства, роль во-

оруженного восстания как средства борьбы.

     Плеханов как теоретик марксизма внес огромный вклад в защиту и пропа-

ганду экономических учения Маркса, в развитие русской  экономической

мысли.

     Николай Иванович Бухарин(1888-1938). Судьба этого выдающегося партийного и государственного деятеля, крупнейшего советского философа и экономиста, подлинного РОССИЙСКОГО интеллигента трагична. Травля, издевательства, моральные пытки, гражданская, а затем и физическая казнь. Весь этот, увы, "традиционный" для огромного большинства ярких, талантливых личностей того времени путь должен был от начала и до конца пройти Николай Иванович Бухарин. Система усмотрела в нем смертельную угрозу для своего существования. И он до дна испил свою горькую чашу.

     Имя Бухарина и после смерти долгие пять десятилетий оставалось какой-то неизвлеченной занозой в теле административной системы, заставлявшей последнюю вновь и вновь вплоть до самого последнего времени его очернять и осуждать. Не будем далеко ходить за примерами и обращаться к работам тех лет, когда авторы, щедро наделенные "классовым чутьем", с исступленным остервенением выводят "на чистую воду" лидера "правых уклонистов" Н. И. Бухарина. Возьмем книгу 1988 года, написанную большим авторским коллективом под названием "Во главе строительства нового общества. Исторический опыт деятельности КПСС в переходный период" (Мысль, 1988). Не раз и не два уважаемые ученые заставляют буквально вздрагивать своего читателя, уже к моменту ознакомления с книгой знавшего, что Н. И. Бухарин реабилитирован и что дело против него и его коллег за отсутствием состава преступления Пленумом Верховного суда СССР прекращено 4 февраля 1958 года. Казалось бы, наконец справедливость восторжествовала. Однако все старые обвинения в адрес И. И. Бухарина в отмеченной книге воспроизведены с педантичной тщательностью. Если уж приводятся ленинские критические замечания-так только отрицательные, словно высоких сценок В. И. Ленина и вовсе не существовало. Из этой коллективной монографии явствует, что рыхлой, "эволюционной" платформе Н. И. Бухарина противостояла твердая, "революционная" позиция сталинского руководства. В самом деле, как квалифицировать точку зрения Бухарина, в соответствии с которой, классовая борьба в переходный период должна вестись "мирно-хозяйственными" средствами, а подавление может быть допущено "лишь в случае открытых вооруженных выступлений против советской власти? Только как "реформистское представление", основанное на "непонимании сущности кулака", враждебности к коллективным формам хозяйства и т. д. и т. п.

Но все же не эта книга определяет сегодня общий фон отношения к Н. И. Бухарину. Историческая истина; по крупицам, шаг за шагом восстанавливается, активно переиздаются его "похороненные заживо" работы. Потребность в обращении к ним велика, ибо, размышляя о перестройке, о дальнейших путях развития социализма в столь критический для страны момент, мы должны еще и еще раз осмыслить наш исторический опыт, освободив его восприятие от навязанных административной системой искажений и деформаций, внимательно изучить огромное творческое наследие, завещанное выдающимся экономистом, который в такой же поворотный для отечества период предложил свое понимание пути построения социализма, во многом созвучное замыслам перестройки.

     Н. И. Бухарин оставил колоссальное литературное наследие, включающее в себя 937 наименований книг, брошюр, статей, докладов, выступлений.

Назовем лишь несколько работ, отражающих взгляды Н. И. Бухарина по вопросам экономического развития страны: "Экономика переходного периода", "Новый курс экономической политики", "Хозяйственный рост и проблем рабоче-крестьянского блока", "Новое откровение о советской экономике или как можно погубить рабоче-крестьянский блок (К вопросу об экономическом обосновании троцкизма)" (1924 г.), "О новой экономической политике и наших задачах" (1925 г.), "Путь к социализму и рабоче-крестьянский блок" (1926 г.), "Партия и оппозиция на пороге XV партсъезда" (1927 г.), "Ленинизм и проблема культурной революции" (речь на траурном заседании памяти В. И. Ленина) (1928 г.), "Заметки экономиста" (1928 г.), "К вопросу о закономерностях переходного периода" (1928 г.), "Политическое завещание Ленина" (1929 г.).

На основе этих и некоторых других работ попытаемся дать обобщенную характеристику бухаринской модели строительства социалистического общества.

      Н. И. Бухарин в начале своей творческой деятельности - убежденный "левый коммунист", страстно отвергающий деньги, прибыль, цены, торговлю, банки и прочие атрибуты рыночной экономики, всецело отождествляемой им с капиталистической. "Военно-коммунистические" убеждения и Бухарина, и Преображенского, как уже отмечалось, получили отражение в написанной ими совместно "Азбуке коммунизма", признанной В. И. Лениным книгой "в высшей степени ценной".

     Однако самым значительным теоретическим памятником "военному коммунизму", своеобразным апофеозом ему явилась работа "Экономика переходного периода" (1920 г.). Надо сказать, что из всех многочисленных произведений Н. И. Бухарина это самое известное, хотя далеко не в лестном смысле этого слова. На протяжении многих десятилетий советские экономисты и историки при упоминании имени Бухарина привычно ссылались лишь на эту работу, цитируя обыкновенно либо те ее фрагменты, в которых он обнажал свою, если так можно выразиться, военно-коммунистическую сущность (возведенное в абсолют неприятие рынка, прославление "революционного насилия" н внеэкономического пролетарского принуждения к труду, включающего расстрелы, и т. п.), либо те положения, которые встретили резкое несогласие Ленина (например, о "конце" политической экономии с уничтожением капиталистических производственных отношений, ведь при социализме производственные отношения становятся "чистыми" и "прозрачными", а, следовательно, отпадает необходимость их изучения и др.).     Разумеется, одобрительные высказывания Ленина, его порой восторженные оценки, сделанные на полях "Экономики переходного периода", его поздравления в адрес Коммунистической Академии в связи со столь удачной работой одного из его членов, - все это замалчивалось. Замалчивались и другие, более поздние нэповские труды Н. И. Бухарина, из них брались лишь отдельные, казавшиеся одиозными, формулировки (например, "рыночного равновесия"), призывы (типа злополучного "обогащайтесь") и т. д. Естественно, они подвергались остракизму, ибо в них автор обязательно что-то "неоправданно недооценивал", что-то "недопустимо переоценивал", а что-то "преступно недопереоценивал". Как говорится, все было не слава богу.

Возвращаясь к "Экономике переходного периода", вновь подчеркнем: да, "детская болезнь "левизны" в коммунизме" не обошла стороной Н. И. Бухарина, причем она достигла достаточно высоких температурных отметок. Но уже в том же 1920 году "кризис" миновал, и началось стремительное и уже необратимое "выздоравливание" могучего бухаринского организма. С этого момента теоретические представления Н. И. Бухарина развиваются по новой траектории.

Вслед за Лениным Бухарин глубоко переосмысливает проблему путей строительства социалистической экономики, безоговорочно признавая необходимость коренных перемен в подходе к ее решению. Растаявшая вера в могущество методов революционного насилия и внеэкономического принуждения сменилась пониманием архаичности и бесперспективности подобного "инструментария" хозяйственных преобразований.

Бухарин становится одним из самых непримиримых и грозных противников политики "военного коммунизма", которая, по его глубокому убеждению, должна безвозвратно кануть в прошлое, так как неизбежно влекла за собой формирование гигантского административно-бюрократического аппарата и далеко идущую гиперцентрализацию управления экономикой. Это, в свою очередь, таило в себе чрезвычайно серьезную опасность перерождения значительного слоя администраторов-управленцев, по существу, в новый, особый класс эксплуататоров "без частной собственности".

     Уже в 1921 году в работе "Новый курс экономической политики" Н.И. Бухарин дает развернутый анализ недостатков политики "военного коммунизма", которая, по его мнению, не только не была, по и по существу дела не могла быть политикой, направленной на развитие производительных сил, ибо ее основным лозунгом было немедленное получение продукта, хотя бы ценой подрыва производительных сил. Особенно пагубно это сказывалось на сельском хозяйстве, где безраздельно господствовала "реквизиционная система продразверстки", начисто лишавшая крестьянина интереса, стимул к расширению производства. А, памятуя о традиционно аграрном характере российской экономики, приходится признать, что кризис сельского хозяйства не мог не привести к обострению кризиса народного хозяйства вообще и, как неизбежное следствие, к обострению кризиса социального, кризиса экономического союза пролетариата и крестьянства.

     Отвергая в принципе "военно-коммунистическую" модель социалистического строительства, Н. И. Бухарин поддерживает и развивает представления В. И. Ленина о необходимости перехода к новой экономической политике, которую следует рассматривать широко как путь к социализму. По существу, именно Н. П. Бухарин становится наиболее последовательным выразителем ленинских идей 1921-1923 годов, главным теоретиком нэпа. Он решительно отказывался видеть в новой политике лишь "временное отступление", осуществленное под давлением мелкобуржуазной стихии. В ней он усматривал долговременный, рассчитанный на десятилетия курс, направленный на подъем производительных сил города и деревни с помощью рычагов, основанных на экономических интересах и рыночных отношениях, на установление прочного экономико-политического союза двух основных классов общества, на построение подлинно социалистической экономики.

     Исключительный интерес в этой связи представляет собой доклад Н. И. Бухарина "О новой экономической политике и наших задачах", сделанный им на собрании актива Московской организация 17 апреля 1925 года. Здесь он углубляет свой критический анализ системы "военного коммунизма" и, говоря об объективной необходимости ее замены экономическим механизмом нэпа, твердо возражает против позиции тех, кто пытается смысл новой экономической политики свести к пресловутому "отступлению". "Но дело, конечно, не только в этом, вернее, не столько в этом. Смысл новой экономической политики, которую Ленин еще в брошюре с продналоге назвал правильной экономической политикой (в противоположность военному коммунизму, который там же, в этой брошюре, охарактеризовал как "печальную необходимость", навязанную нам развернутым фронтом гражданской войны),-в том, что целый ряд хозяйственных факторов, которые раньше не могли оплодотворять друг друга, потому что они были заперты на ключ военного коммунизма, оказались теперь в состоянии оплодотворять друг друга и тем самым способствовать хозяйственному росту".

     Н. И. Бухарин большое внимание уделял проблеме темпов хозяйственного роста, справедливо считая ее важнейшей, особенно в условиях изменения мировой экономической ситуации, связанной с преодолением экономического кризиса первых послевоенных лет и получившей название "стабилизации капитализма". "Мы живем между капиталистическими странами, - подчеркивал Н. И. Бухарин, - мы окружены врагами. Если некоторое время тому назад мы могли говорить совершенно определенно, что параллельно с нашим ростом буржуазные страны экономически и политически падают и идут книзу, то теперь этого мы сказать не можем. Мы растем, и они растут, вот это есть нечто новое в той всемирно-исторической картине, которая развертывается сейчас перед нами. Этого не было в сравнительно недавнее время тому назад, это есть теперь". Отсюда, делает вывод автор, вопрос о темпах нашего развития, о скорости экономического движения приобретает исключительное значение. "Если мы ускорим движение хозяйственных соков во всем нашем хозяйстве, если мы ускорим оборот капитала, мы получим гораздо более быстрый темп нашего накопления, гораздо больший хозяйственный рост".

     Неверно, будто Н. И. Бухарин со своими сторонниками и учениками был против курса на индустриализацию. Он хорошо понимал, что только современная, развитая промышленность может быть базой растущего социализма и обеспечить надежную обороноспособность Советского государства.

     Н. И. Бухарин был противником "сверхиндустриализаторских устремлений" Наивно думать, будто развитие промышленности совершенно свободно от каких-либо зависимостей с сельским хозяйством. Эти важнейшие отрасли народного хозяйства функционируют в тесном взаимосплетении как единый живой организм. Индустрия может дать рекордные цифры своей динамики именно тогда, когда она подымается на быстро растущем сельском хозяйстве. Между тем теория "сверхиндустриализации" игнорирует органическую связь промышленности и сельского хозяйства.

     Всегда следует помнить, подчеркивал Н. И. Бухарин, что социалистическая индустриализация должна отличаться от капиталистической. Чем же? В том числе и тем, что она проводится пролетариатом в целях социализма, что она по-другому воздействует на крестьянское хозяйство, не эксплуатируя его, не "пожирая", не консервируя "идиотизм деревенской жизни". Таким образом, "социалистическая индустриализация-это не паразитарный по отношению к деревне процесс... а средство ее величайшего преобразования и подъема". Индустриализация должна не подрывать союз пролетариата и крестьянства, а, напротив, цементировать его, укреплять смычку. Поэтому важнейшим источником индустриализации должна быть не отчужденная часть созданного в досоциалистических секторах хозяйства продукта, а прежде всего внутрипромышленная прибыль, полученная в ранках государственного уклада.

Особое возмущение Бухарина при этом вызывал такой метод "выкачивания" средств, как высокие промышленные цены. Во-первых, такая линяя неизбежно приводит к разорению крестьянства, к сокращению спроса, закупок и, следовательно, уменьшению общей прибыли. Далее она ведет к кризису сбыта, "стопорению" процесса общественного воспроизводства, упадку самой промышленности, подрыву народного хозяйства в целом. Но и это еще не все. У Бухарина был и второй аргумент против  позиции высоких цен. Политика высоких, повышающихся цен, подчеркивал Бухарин - и об этом его положении не следует забывать и сегодня при определении идеологии ценообразования,-представляет собой максимальное выражение паразитического загнивания монопольного хозяйства. Неплохо бы усвоить эту мысль всем тем, кто причастен к сфере ценообразования-этой "нервной" системы экономического организма любой страны. Ведь совершенно ясно, что высокая цена, гарантирующая получение сверхприбыли без дополнительных усилий по снижению себестоимости, "успокаивает" производителя, парализует стремление к поискам более рациональных систем хозяйствования, к внедрению технических новаций, а то и просто "амнистирует" бесхозяйственность и расхлябанность. Это, естественно, приводит к загниванию. Только низкие цены, по Бухарину, являются "рыночным выражением роста производительных сил", только они исключают экономический застой, стимулируют постоянные поиски к улучшению и расширению производства, выражают "движение вперед", и притом движение "с максимально быстрым темпом накопления".

      Итак, нельзя, по Бухарину, в процессе индустриализации игнорировать крестьянский спрос, и ничто так не вредно, как непонимание того, что промышленность зависит от крестьянского рынка. И пожалуй, центральное место в работах и выступлениях Н. И. Бухарина занимают вопросы крестьянского хозяйствования, кооперирования мелких товаропроизводителей, и особенно-рабоче-крестьянского блока. Проблему рабоче-крестьянского блока Н. И. Бухарин называет той осью, вокруг которой вертятся все крупнейшие вопросы.

      Накопление в промышленности связано с накоплением в крестьянском хозяйстве, образующем рынок для промышленности, от емкости которого в значительной мере зависит ее рост. Игнорирование этой связи, полная беззаботность в отношении крестьянского накопления неизбежно повлекут за собой сокращение спроса, кризис сбыта, затор в общественном воспроизводстве, в конечном счете застой и упадок самой промышленности, а следовательно, подрыв и разорение всего народного хозяйства в целом.

Нет, говорит Бухарин, нельзя зарезать курицу, несущую золотые яйца. Наоборот, пролетариат должен всемерно помогать крестьянину, как класс руководящий, он должен поощрять накопление в крестьянском частном хозяйстве, способствуя тем самым расширению деревенского спроса на продукцию промышленности. И Бухарин выбрасывает свой скандально знаменитый лозунг "Обогащайтесь!", вызвавший бурю негодования со стороны ряда критиков, обвинивших его автора в защите кулака. В общем и целом всему крестьянству, всем его слоям  нужно сказать: обогащайтесь, накапливайте, развивайте свое хозяйство, Только идиоты могут говорить, что у нас всегда должна быть беднота; мы должны теперь вести такую политику, в результате которой у нас беднота исчезла бы".

     Как видим, призыв Бухарина "Обогащайтесь!" даже при очень придирчивом взгляде нельзя отнести только к кулаку, он прозвучал в адрес всего крестьянства, которое и само должно богатеть, и страну досыта накормить. Социализм, остающийся обществом бедняков,-"паршивый социализм". Эти слова Бухарина звучат удивительно современно. Правда, под давлением мощного критического напора автор вынужден был сделать вымученное признание об "ошибочности" своего лозунга по форме, однако по существу, уточнил он, это ошибочная формулировка "того совершенно правильного положения, что партия должна держать путь на подъем благосостояния деревни".

     К сожалению, отмечал Н. И. Бухарин, крестьяне, прежде всего зажиточная верхушка и середняк, все еще боятся накопления. Крестьянин, например, боится поставить себе железную крышу, опасаясь, что его немедленно объявят кулаком, если уж он и отваживается купить машину, то делает это тайком, так, чтобы коммунисты этого не увидели. Техника становится просто конспиративной. Естественно, все это питает недовольство зажиточных крестьян, с одной стороны. С другой же стороны, "ворчит" и деревенская беднота, так как создаются искусственные препятствия для найма на работу к "крепкому крестьянину".

     В излишней боязни наемного труда и накопления, т. е. возникновения "капиталистического крестьянства", Н. И. Бухарин усматривал серьезную опасность. Она, эта боязнь, может повлечь за собой "неправильную экономическую стратегию в деревне". Между тем он отмечал, что ничего смертельного в этих явлениях нет, но это "огромная гиря на наших ногах", которая мешает идти более быстрым темпом вперед.

     Эта мысль прозвучала в апреле 1925 года. Казалось бы, время расцвета нэпа -о какой же гире могла идти речь? Однако Бухарин был абсолютно прав, гиря действительно висела, и довольно увесистая. Дело в том, что нэповский механизм к этому времени уверенно набирал обороты в городской экономике, во взаимосвязях между городом и деревней, постоянно, правда, преодолевая отчаянное сопротивление цепкой административной системы. Что же касается самой деревни, то в ней действительно вплоть до середины 20-х годов преобладали "военно-коммунистические" отношения. И только с 1925 года, в значительной степени благодаря энергичным выступлениям Н. И. Бухарина, был взят курс на активизацию нэпа в деревне, более решительное устранение административных "хвостов" "военного коммунизма", расширение товарооборота, развитие арендных начал, оживление частнохозяйственной инициативы и материальных стимулов к труду, распространение экономических методов управления. Все это заметно подстегнуло процессы накопления в крестьянском хозяйстве, "великий перелом" которого начнется лишь через три года.

     Как видим, бухаринская модель социалистического строительства базировалась на идеях "смешанной", многоликой экономики, предполагающей известное развитие и частнохозяйственных элементов. И автором в этой связи не овладевал панический ужас, он не табуировал частный капитал, считая, что его вытеснение должно быть результатом прежде всего экономической борьбы.

Да, подобные рассуждения вызывали шоковую реакцию у многих ревнителей "чистого социализма", для которых постижение марксизма свелось к усвоению его главной, с их точки зрения, "премудрости"-"экспроприаторов экспроприируют". Нэповская полифония хозяйственных форм ими не воспринималась. "Можно, конечно, - замечал по этому поводу Н. И. Бухарин, - запечатать лавку частного капиталиста и, запечатав эту лавку, самим не справляться с теми задачами, которые ложатся на нашу долю, и сказать: частному капиталу мы объявили войну", Но будет ли это разумно? Нет, убежденно заявлял автор, гораздо плодотворнее, правильнее второй путь, в соответствии с которым мы "допускаем частный капитал, снимаем с его прибыли сливки, даем их опять рабочему классу и крестьянству... Это с классовой точки зрения правильнее потому, что мы непосредственно получаем добавочные экономические ценности... и обращаем их на наше дело". Словно предчувствуя беду, Н. И. Бухарин предостерегает против соблазна объявить крестьянской буржуазии "варфоломеевскую ночь", ибо от этого мы все равно ничего не выиграли бы, а проиграли бы очень многое. Что ж, сегодня приходится с сожалением констатировать: тревожное предчувствие Н. И. Бухарина оказалось не беспочвенным.

     Но как, какими методами втянуть крестьянство, все его слои, в дело социалистического строительства? Это - вопрос вопросов для страны, свыше 80% населения которой составляли именно крестьяне. Над ним мучительно размышлял и Н. И. Бухарин. Надо сказать, что в этом вопросе он проявил себя интереснейшим теоретиком, глубже многих других современников осмыслившим взгляды В. И. Ленина по данной проблеме и сумевшим развить их дальше.

     Стартовой посылкой построений Н. И. Бухарина стало ленинское положение, согласно которому частная собственность трудового крестьянства не может быть мгновенно трансформирована в общественную, ибо социализм нельзя навязывать крестьянам насильно и надо рассчитывать лишь на силу примера и на усвоение крестьянской массой житейской практики. Н. И. Бухарину были чужды маниловские вздохи и мечтания о "золотом веке" общественной собственности в деревне, которая чуть ли не сама по себе, автоматически обеспечит более высокую производительность сельскохозяйственного труда. Известно, что Сталин, построивший на мечтаниях, на "святой" вере в сказочные, сверхъестественные возможности общественной собственности всю аграрную политику, не жалел на это ярких красок. "Ясно,-писал он в работе "Год великого перелома", ставшей своеобразной одой "сплошной коллективизации", - что наше молодое крупное социалистическое земледелие (колхозное и совхозное) имеет великую будущность, что оно будет проявлять чудеса роста... и... нет оснований сомневаться в том, что наша страна через каких-нибудь три года станет одной из самых хлебных стран, если не самой хлебной страной в мире". Увы, страна не стала "самой хлебной" ни через три года, когда разразился "великий голод", ни через тридцать три, когда мы прибегли к импорту хлеба, ни в последующие десятилетия, когда этот импорт стал явлением обыденным, постоянным и продолжающимся по сей день.

Нет, "колхозно-совхозная" идея не воодушевляла Н. И. Бухарина. В принудительно и наспех сколоченных коллективных хозяйствах он не усматривал "столбовой путь к социализму". Действительно же столбовой путь, по его мнению, пролегает через постепенную, охватывающую несколько десятилетий переделку двух десятков миллионов индивидуальных крестьянских хозяйств методами добровольного кооперирования. Именно в добровольной кооперации видел автор главный путь перехода крестьянства к социализму.

Пожалуй, наиболее яркие страницы всего экономического учения Н. И. Бухарина посвящены проблемам кооперации крестьянского хозяйства, и они, эти страницы, в целом свидетельствуют о его приверженности ленинским воззрениям. Первостепенное значение он придавал тем формам кооперации, которые возникают в сфере обмена, т. е. снабженчески сбытовой, кредитной, потребительской и др.

     Почему? Потому, что эти формы более близки и доступны пониманию крестьянина, более привлекательны для него своими непосредственными, так сказать, "сиюминутными" выгодами? Нельзя не считаться с унаследованным от отцов и дедов собственническим, хозяйским инстинктом, с навыками и традициями самостоятельного хозяйствования, которые не могут не оказаться серьезным препятствием на пути колхозного движения и которые должны преодолеваться постепенно, с величайшей терпимостью, без ущемления экономических интересов крестьян. Нельзя гнать "железной метлой" в коммунизм, подталкивая "пинками военного коммунизма". Нужно не тянуть крестьян в "коммунию", а идти по линии его интересов. Только заинтересованность в выгодах: кооперации должна быть той основой, на которой будет происходить объединение крестьян. Такую заинтересованность в наибольшей степени обеспечивают, по мнению Н. И. Бухарина, "обычные" кооперативы по закупкам товаров, по сбыту продукции, кредитные товарищества. Они, в отличие от колхозов, способны обеспечить компромиссную стыковку частнособственнических интересов крестьян с интересами социалистического строительства и стать своеобразным "организационным мостиком", соединяющим госпромышленность с крестьянским хозяйством, пролетарский город и трудящуюся деревню, рабочий класс и крестьянство. Ведь любое крестьянское хозяйство заинтересовано прежде всего в том, чтобы лучше и выгоднее сбывать продукты своего производства, возможно выгоднее и дешевле покупать необходимые ему продукты городской промышленности как по линии потребительского спроса, так и по линии спроса производительного (средств производства), иметь, наконец, в случае нужды возможно более дешевый кредит.

     Таким образом, "столбовая дорога к социализму", по Бухарину, пролегает через кооперацию, которая будет формироваться прежде всего в процессе обращения и которая постепенно, через десятилетия все-таки приведет крестьян к кооперации производственной, добровольно основанной на совместной, коллективной обработке земли.

     Правда, под влиянием целого ряда обстоятельств, порожденных в первую очередь начавшейся индустриализацией, а также дискуссионным обменом мнениями, к концу 1927 года Н. К. Бухарин переосмысливает некоторые положения своей аграрной программы. Его программа утрачивает былой скепсис в отношении колхозов, зато приобретает большую строгость в отношении "крепкого мужика", призывая к ограничению кулака, к усилению борьбы с кулачеством на основе ликвидации порождающих его экономических условий. Н. И. Бухарин становится сторонником коллективизации, по, разумеется, не в сталинском ее исполнении, а умеренного варианта, предусматривавшего образование коллективных хозяйств в виде преимущественно крупных, механизированных кооперативов, что предполагало создание необходимой материально-технической базы. Однако и теперь Н. И. Бухарин продолжает оставаться твердым сторонником принципа многообразия хозяйственных форм, не отвергая, наряду с созданием добровольных производственных коллективных объединений необходимости формирования многообразной кооперации, а также существования частного крестьянского хозяйства, которое по его сценке, еще ряд десятилетий будет оставаться "становым хребтом" сельскохозяйственного производства в нашей стране.

Уточненный аграрный план Н. И. Бухарина стал более реалистичным, осторожным и дальновидным. Кроме того, он существенно отличался и от сталинского плана командно-силовой, "сплошной" коллективизации, осуществленной с помощью "железной метлы", ибо сохранял экономический плюрализм и предполагал иные методы проведения, нежели "раскулачивание", вылившееся, по сути деля, и в "рассереднячивание" огромных крестьянских масс.

     Рост кооперации в условиях диктатуры пролетариата тождествен, по мнению Н. И. Бухарина, росту социализма. Однако автор был бесконечно далек от мысли, что этот процесс будет осуществляться унифицированно для всех слоев крестьянства, подверженного естественной для рыночной экономики дифференциации. Разные слои крестьянства будут по-разному строить кооперацию. Беднота ("безлошадные"), например, будет неизбежно тяготеть к разного рода коллективным хозяйствам (колхозам), так как, не располагая элементарными средствами производства, она не в состоянии в одиночку справиться со своими наделами. Однако, хотя колхозы являются естественной формой организации бедняцких хозяйств, вряд ли колхозное движение охватит собой всю широкую массу крестьянской бедноты, ибо, как уже отмечалось, даже здесь, в этих слоях крестьянства, сильны старые привычки самостоятельного хозяйствования, переданные предыдущими поколениями, и переход к колхозам требует чрезвычайно крупной ломки.

     Иначе обстоит дело с крестьянами-середняками, составляющими основную массу крестьянства, его ядро. Здесь глазной формой будет кооперация в сфере обмена (закупки, сбыт, кредит и т. п.). Что касается зажиточных крестьян, то, видимо, и они будут стремиться создавать свои кооперативные организации (а области кредита, например).

     Здесь мы вплотную подошли к знаменитой бухаринской теории "врастания в социализм", получившей чуть позднее не менее скандальную известность, чем лозунг "Обогащайтесь!". В соответствии с воззрениями Н. И. Бухарина, вся эта трехэтажная кооперативная пирамида будет "врастать" в социализм. А как же кулацкие ассоциации, "кулацкие кооперативные гнезда", неужели и они "врастут"? Да, невозмутимо рассуждал Н. И. Бухарин, в очередной раз шокируя ортодоксальных "блюстителей порядка" в марксистско-ленинской теории. Кулацкие кооперативные гнезда будут точно так же, через банки и т. д., врастать в социализм, но, осторожно уточняет автор, они будут до известной степени чужеродным телом, подобно, например, концессионным предприятиям.

"Вот до какой чепухи... вот до какой глупости договорился Бухарин,- кипел благородным негодованием Сталин в своей речи па апрельском (1929 г.) Пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б).-Нет, товарищи, не нужно нам такого "социализма". Пусть возьмет его себе Бухарин". К этому времени "отец народов" уже точно знал, какой социализм нам нужен. И благодаря этой ясности, а также несгибаемой твердости в борьбе с инакомыслием он "благополучно" довел дело социалистического строительства до "полной и окончательной победы", не избежав, правда, "отдельных искривлений". Гораздо важнее то, что победили, отстояли, защитили, в том числе и от нападок "ярого врага" социализма - Н. И. Бухарина.

     Между тем теория "врастания" не была столь плоской, как ее пытался представить такой именитый критик. Эта теория вполне соразмерно укладывалась в общую концепцию многоукладной нэповской экономики. Подобно тому, считал Н. И. Бухарин, как кооперация в условиях капитализма неизбежно "врастает" в систему органов капиталистического хозяйства, сращивается с капиталистической хозяйственной машиной, превращаясь, по существу, в своего рода капиталистическое предприятие, в условиях, когда основные средства производства и политическая власть находятся в распоряжении пролетарского государства, она столь же неизбежно "врастает" в систему "пролетарских хозяйственных органов", "переделывается", "перерабатывается" этой системой в "одно организованное целое" и смыкается в еще более громадное целое с государственной промышленностью. Н. И. Бухарин не обещает на этом пути быстрых успехов, он, этот путь, в условиях технической и экономической отсталости "очень долгий". "Но тем не менее это есть верный путь, путь, по которому мы придем к социализму, если только будем вести правильную политику по отношению к крестьянству".

Конечно, одно дело - "врастание" в социализм кооперативных ячеек "трудового" типа, органично становящихся звеньями единой цепи социалистического хозяйства. Другое дело - кулацкие кооперативные гнезда, остающиеся "до известной степени чужеродным телом". Но и они ведь "втиснуты в определенные границы", а более быстрый рост социалистического уклада, прежде всего крупной промышленности, "будет служить достаточной гарантией того, что кулак, или зажиточный крестьянин, нанимающий нескольких сельскохозяйственных рабочих, должен будет подчиняться нашему общему строю".

     Разумеется, говорит далее Бухарин, государство, заинтересованное в преимущественном развитии социалистических форм хозяйства, не может одинаково относиться к кооперативам трудового и кулацкого типов, оно должно всемерно поддерживать организации бедняков и середняков, ограничивая экономическими методами рост сельскохозяйственной буржуазии. В атмосфере покровительства, определенных льгот трудовым кооперативам крестьяне-середняки и бедняки будут "все быстрее и быстрее" вылезать из нищеты и по уровню своей жизни догонять зажиточную деревенскую верхушку за счет объединения своих усилий и "улучшенных способов ведения своего хозяйства".

     Конечно, есть в этих бухаринских рассуждениях идиллический налет, слишком славно все получается в его модели, но все же в целом она выглядит достаточно убедительной, и уж во всяком случае никак не "вражеской", каковой она была представлена защитниками "чистого" социализма.

     Самым главным, "смертным грехом" Н. И. Бухарина, по мнению Сталина, был его "неправильный, немарксистский подход" к вопросу о классовой борьбе. Попросту говоря, этот неправильный подход заключался в том, что Н. И. Бухарин не разделял сталинской теории обострения классовой борьбы по мере успехов в строительстве социализма. Нет, он не отрицал вообще классовой борьбы в переходный период, более того, он даже допускал возможность ее временного усиления в тех или иных конкретных условиях, но он решительно отказывался принять тезис о постоянном, фатально неизбежном ее обострении. Теории перманентного обострения классовой борьбы Н. И. Бухарин противопоставил идею сотрудничества классов, идею "гражданского мира", под которым он разумел переход от военно-политических форм классовой борьбы к преимущественно экономическим, "мирным", "бескровным" формам типа конкуренции укладов, налоговых ограничений и т. д.

     Полемизируя  по этому вопросу Н. И. Бухарин категорически возражал против положений, в соответствии с которыми классовые противоречия капитализма в деревне обостряются и якобы следует разжигать классовую войну в деревне и вести ее до тех пор, пока не обессилим и не экспроприируем кулака. Реакция Н. И. Бухарина на это была однозначной. "Я считаю,- писал он,- что это теоретически неправильно, а практически бессмысленно. Если мы будем проповедовать в деревне накопление и одновременно пообещаем и устроим через два года вооруженное восстание, то накоплять будут бояться; это неверно теоретически, поточу что рассуждающие так товарищи забывают одну небольшую мелочь, а именно пролетарскую диктатуру". Да, через экономические рычаги можно было бы эффективно влиять на классовые отношения вообще, в том числе и в деревне.

     Движение к социализму и вытеснение капиталистических элементов - процесс долгий и тернистый. Его нельзя сводить к примитиву, к "разгрому лавок в Москве и провинции", к прямой экспроприации кулака в деревне. Нет, этот процесс много тоньше, сложнее, он происходит "не сразу", а опосредствуется преодолением и переработкой "целого ряда промежуточных форм". Должны быть развязаны все хозяйственные силы, в том числе и те, которыми располагают досоциалистические уклады, и только в экономическом состязании, в конкурентной борьбе последние могут быть потеснены. Производить и продавать дешевле, лучше, доброкачественнее - вот в этом-то и заключается главная суть классовой борьбы. Самое важное здесь состоит в том, чтобы все разбуженные силы были поставлены в положение, в котором бы они волей-неволей работали на строительство социализма, обеспечивали хозяйственный прогресс страны.

     Значительное место в работах Н. И. Бухарина занимают теоретические вопросы. Заложены ли в экономике переходного периода какие-то объективные начала, "толкающие" ее к социализму? Как обеспечивается ее пропорциональность? Что является ее регулятором? Все эти и многие другие вопросы живо интересовали Н. И. Бухарина

«Легальный марксизм»

     Либерально-реформистское направление марксизма в России ("легальный марксизм") развивали М. И. Туган-Барановский, П. Б. Струве, С. Н. Булгаков.
     Михаил Иванович Туган-Барановский (1865-1919) был одним из наиболее популярных, признанных в стране и за рубежом экономистов конца XIX-начала XX в. Это было обусловлено как многогранностью его научной деятельности, так и значимостью разрабатываемых им проблем.
     В первой своей книге "Промышленные кризисы в Англии" (1894) он следовал идеям II тома "Капитала" К. Маркса, но и отмечал, что механизм кризисов кроется в недостатке банковских ресурсов. Отстаивал идею необходимости развития капитализма в России, отвергал тезис народников о прочности крестьянской общины, полезности ее сохранения посредством переделов земли. Рассмотрев хозяйственную эволюцию Англии, Туган-Барановский в противовес народникам утверждает тезис о реальном существовании и быстром росте русского капитализма.
     Итогом исследования русского капитализма стала книга "Русская фабрика в прошлом и настоящем" (1898). Кустарная промышленность, несмотря на широкое развитие в России, неизбежно проходит различные ступени подчинения капиталу. Капиталистическая фабрика является более высокой формой организации производства.
     Уже после 90-х гг. Туган-Барановский отходит от ортодоксального восприятия идей Маркса и одним из первых выдвигает идею соединения трудовой теории стоимости с теорией предельной полезности ("Теоретические основы марксизма") (1905). Он утверждал, что предельные полезности свободно воспроизводимых хозяйственных благ пропорциональны их трудовым стоимостям. Это соотношение получило название "теоремы Туган-Барановского". Трудовая стоимость - определяющий фактор, полезность блага - определяемый. Эта теорема получила развитие в работах других экономистов, в концепциях, раскрывающих смысл экономического оптимума.
     Общественный спрос Туган-Барановский рассматривал как проявление общественной потребности, общественное предложение - как результат разделения труда по различным отраслям и сферам производства. Тем самым ученый выделял объективные и субъективные факторы, лежащие в основе цены. Туган-Барановский построил концепцию разноуровневости цен и ценностей (стоимостей) и их методической несоединимости с теорией распределения ("Социальная теория распределения" (1913)). Он модифицировал схемы воспроизводства Маркса, введя три подразделения общественного производства, подверг критике Марксов "закон тенденции нормы прибыли к понижению".
     В работе "Социализм как положительное учение" Туган-Барановский рассматривает систему государственного социализма как одну из форм общественного устройства. Он считает, что элементы принуждения сохраняются до тех пор, пока сам человек не научится подчинять свои интересы общественным.
     Социальным идеалом, по мнению ученого, является не "социальное равенство, а социальная свобода. Общество совершенно свободных людей - вот конечная цель общественного прогресса". Однако социальный идеал "полностью никогда не будет достигнут", в приближении к нему и "заключается весь исторический прогресс человечества".
     Туган-Барановский был блестящим педагогом, выступал с публичными лекциями. Одним из его выдающихся учеников был Н. Д. Кондратьев - экономист с мировой известностью. По учебнику Туган-Барановского "Основы политической экономии" обучалось не одно поколение студентов, даже и в 20-е гг. - при советской власти.
     По мнению Н. Д. Кондратьева, Туган-Барановский "в области экономической теории был первым, кто заставил европейскую мысль серьезно прислушаться к движению ее на востоке Европы, в России… больше, чем кто-либо, способствовал тому, чтобы поставить русскую экономическую науку в ряд европейской".
     Петр Бернгардович Струве (1870-1944) в работе "Критические заметки к вопросу об экономическом развитии России" доказывал, как и Туган-Барановский, неизбежность перехода страны на капиталистический путь развития. Он считал, что рост крупной промышленности и транспорта создает условия для вовлечения в хозяйственный оборот отсталых уголков и местностей России, для возникновения предпосылок для "рационального" хозяйствования в земледелии.
     Струве довольно быстро разочаровался в марксизме и социализме, занявшись пересмотром традиционных положений политической экономии. Из "легального марксиста" он становится открытым и жестким противником теории Маркса.
     Подобную же эволюцию взглядов претерпел Сергей Николаевич Булгаков (1871-1944) - русский экономист, философ, богослов. Он был профессором политической экономии в учебных заведениях Киева и Москвы. С 1922 г. жил в эмиграции, в Париже. Написал ряд работ: "От марксизма к идеализму" (1909), "История экономических учений" (1912), "Философия хозяйства" (1912) и др. Для Булгакова марксизм оказался "кратковременной болезнью роста". Он приходит к выводу, что идеализм, в отличие от экономического материализма, является более прочным фундаментом для разработки прогрессивной общественной программы.
     В книге "Философия хозяйства" (1912) Булгаков подвергает критике экономический материализм (экономизм) как узкий взгляд на жизнь с позиции прежде всего хозяйственного процесса. Считает, что необходим широкий философский взгляд на хозяйство. "Хозяйство, - говорит Булгаков, - есть борьба человечества со стихийными силами природы в целях защиты и расширения жизни, покорения и очеловечивания природы, превращения ее в потенциальный человеческий организм". Признак хозяйства - трудовое воспроизведение или завоевание жизненных благ, материальных или духовных, в противоположность даровому их получению.
     Булгаков рассматривает взаимосвязь производства и потребления в хозяйственном круговороте, их функции. Потребление - элемент мироздания, обмена веществ и их кругооборот. "Только потому, что вся вселенная есть живое тело, возможно возникновение жизни, ее питание и размножение", - говорит Булгаков.
     Анализируя производство, ученый приходит к философской идее тождества субъекта и объекта, считает, что политэкономы сузили понятие труда до "производительного" труда, т.е. сосредоточили внимание на одной, объективной стороне труда, однако оставили без внимания его значение в качестве моста между субъектом и объектом.
     Хозяйство, полагает Булгаков, есть процесс общественный, развивающийся в истории. На разных этапах оно приобретает различные конкретные формы организации: натуральное, меновое, народное, мировое хозяйство.
     Хозяйство есть творческая деятельность человека над природой. "А каков источник творчества?" - спрашивает Булгаков. И отвечает: "Творчество требует двух условий - свободы изволения и свободы исполнения. Человек творит не из ничего, а из созданного уже мира. В нем он может отпечатлевать свои идеи, воплощать свои образы".
     Булгаков уделяет пристальное внимание роли науки в развитии хозяйства. "Наука есть общественный трудовой процесс, направленный к производству идеальных ценностей - знаний, по разным причинам нужных или полезных для человека", - говорит он и раскрывает цели, задачи и хозяйственную природу науки. "Наука есть функция жизни, она родится в трудовом процессе". Научное отношение к миру, по Булгакову, есть отношение к миру как к механизму. Наука вырезает из живого организма природы куски действительности, а затем их складывает уже в мертвую природу. Создается предрассудок, будто научное отношение к действительности и есть самое глубокое и подлинное.
     Далее Булгаков рассматривает хозяйство как синтез свободы и необходимости, входящих в его сущность и фундамент. Свобода формирует дух хозяйства, так как она есть общая основа творческого процесса, необходимость же определяет рамки этого процесса и, значит, предопределяет свободу, направляет ее путь.
     Хозяйственный процесс, считает Булгаков, имеет свою социальную форму. Социальная жизнь сложна, а социальные науки, используя абстракции, упрощают ее, останавливают внимание на одной какой-то стороне, отбрасывают все остальное. Необходимо изучать живое целое социальной жизни.
     Религиозно-философское мировоззрение, в котором утвердился Булгаков, позволило ему подойти критически к сложившимся школам в политической экономии, игнорирующим личность. "Но как только политическая экономия поворачивается лицом к конкретной исторической действительности и делает попытку понять ее не только как механизм, но как творчество, тогда выясняется и значение личности как творческого начала не только истории, но и хозяйства", - утверждает Булгаков. Он проанализировал противоречия экономического материализма. Главное противоречие в том, что человек здесь изображается как объект необходимости, "как камень, как всякий физический предмет", поэтому он не может бороться с необходимостью. Только ценой философской канонизации Маркса может быть утверждаема истинность экономического материализма, считает Булгаков. Чтобы уйти от узкого экономизма, нужно быть религиозным человеком - такова фундаментальная идея Булгакова.

Математическое направление

     Наиболее заметный вклад в развитие экономико-математического направления внесли Ю.Г. Жуковский, А.З. Слонимский, В. К. Дмитриев и Е. Е. Слуцкий.
     Владимир Карпович Дмитриев (1868-1913) дал подробное обоснование необходимости "органического синтеза" теории предельной полезности с теорией трудовой стоимости. Основной работой Дмитриева являются "Экономические очерки" в трех частях: "Теория ценности Д. Рикардо (опыт точного анализа)" (1898), "Теория конкуренции О. Курно (великого "забытого экономиста")" (1902), "Теория предельной полезности" (1902). В ней он предпринял попытку объединить теорию издержек производства Д. Рикардо с теорией предельной полезности.
     Классики считали, что цена слагается из доходов участников производства - заработной платы и прибыли. На основе этой конкуренции Дмитриев строит первую модель - систему уравнений, которая была бы достаточна для определения цен всех товаров. В модели цена продукта слагается из двух элементов: зарплаты и прибыли.
     В итоге Дмитриеву удалось доказать, что концепция издержек производства в интерпретации Рикардо может быть освобождена от "заколдованного круга" (определение цен одних товаров ценами других).
     Во второй модели Дмитриев сводит все затраты к затратам труда как к исходному фактору. Особенно интересной, с современной точки зрения, представляется система уравнений, предложенная Дмитриевым для исчисления полных затрат труда на производство продукции с учетом межотраслевых связей. По существу, была создана линейная система "затраты-выпуск" с определенными технологическими коэффициентами. Метод "затраты-выпуск", развитый американским экономистом В. В. Леонтьевым, во многом повторяет идеи В. К. Дмитриева.
     Исчисление полных затрат труда Дмитриев решил связать с анализом спроса-предложения. Цена, по его мнению, формируется одновременно под воздействием условий производства и условий потребления. Дмитриев также пришел к выводу, что уровень общественно необходимых затрат определяется не при средних, а при наихудших условиях на предприятиях с наиболее высокими издержками, разумеется, при условии, что их продукция нужна для удовлетворения общественного спроса.
     Другой важный вывод был сделан Дмитриевым при анализе экономических последствий технического прогресса. Он полагал, что технический прогресс приводит к перепроизводству и единственный способ устранить непроизводительные "резервные" запасы заключается в установлении развитых рынков и распространении "сделок на срок".
     Евгений Евгеньевич Слуцкий (1880-1948) - выдающийся экономист и математик, внесший большой вклад в теорию потребительского поведения. Статья Слуцкого "К теории сбалансированного бюджета потребителя" (1911) считается основополагающей в ряду экономико-математических исследований спроса и потребления. В ней он анализировал связь функции полезности с движением цен и денежных доходов потребителя, широко известную из учебников микроэкономики как "замещение по Слуцкому".
     Не отрицая целиком субъективной трактовки ценности, Слуцкий предложил определять параметры функции полезности на базе характеристик функций спроса и предложения, прежде всего коэффициентов эластичности спроса по ценам и доходам. Он сосредоточил внимание на поведении потребителя и его реакции на изменение цен и доходов.
     Опираясь далее на математический аппарат, Слуцкий проанализировал, как изменяется спрос (соответственно полезность) в зависимости от двух факторов: от относительных цен при неизменных ценах. Слуцкий делает следующее заключение: "Если бюджет потребителя нормальный, то спрос на каждое благо увеличивается вместе с возрастанием дохода и уменьшается с увеличением цен на это благо". Слуцкий впервые ввел понятие "устойчивого бюджета", полезность которого является наибольшей среди близких к нему состояний. Именно Слуцкий сформулировал наиболее важное условие равновесия как равенство предельных норм замещения соотношению цен соответствующих благ. Он также предложил математическую трактовку комплиментарности товаров.
     Кроме теории поведения потребителя Слуцкий проанализировал закономерности циклических колебаний под влиянием случайных причин. Он обосновал тезис, согласно которому "сложение случайных величин может быть источником циклических, иначе говоря, волнообразных процессов"; эти волны приобретают определенную правильность, сложение случайных причин приобретает форму, отвечающую "закону стремления к синусоиде".
     Общепризнанно, что работы Слуцкого оказали немалое влияние на формирование эконометрики. Идеи Слуцкого легли в основу известной книги Хикса "Стоимость и капитал", в которой он писал, что Слуцкий был первым экономистом, сделавшим значительный шаг вперед по сравнению с "неоклассиками". Над разработкой идей Слуцкого трудились Р. Аллен, А. Билимович, В. Войтинский и др.
     Таким образом, дореволюционная российская экономико-математическая мысль вышла на подлинный мировой уровень. Это создало предпосылки для последующего развития экономико-математических исследований. Большая заслуга в развитии экономико-математических методов и статистических исследований в советской России принадлежала Конъюнктурному институту, которым руководил Н. Д. Кондратьев. В числе сотрудников этого учреждения были А. Л. Вайнштейн, Я. П. Герчук, Е. Е. Слуцкий, М. И. Игнатьев, А. А. Конюс и др.
     Одним из наиболее значительных и ярких достижений в области экономико-математических исследований было открытие Леонидом Витальевичем Канторовичем (1912-1985) метода линейного программирования. За разработку этого метода Канторович - единственный из советских экономистов - был удостоен Нобелевской премии по экономике в 1975 г. Основные работы: "Математические методы организации и планирования производства" (1939); "Экономический расчет наилучшего использования ресурсов" (1959), "Оптимальные решения в экономике" (1972).
     Разработка линейного программирования началась с поиска решения практической задачи: найти эффективный способ распределения ресурсов, обеспечивающий наиболее высокую производительность оборудования в фанерном тресте (иными словами, нужно было найти решение задачи с целевой функцией - максимизировать выпуск готовой продукции).
     Канторович предложил математический метод выбора оптимального варианта, получивший название метода линейного программирования. По сути дела, он открыл новый раздел в математике, получивший широкое распространение в экономике.
     Идеи Канторовича долго признавались советскими экономистами. Математические методы трактовались как средство апологетики капитализма.
     Однако Канторович продолжил разработку как частных задач, так и общих вопросов применения математического метода в экономике. Из частных задач прежде всего следует выделить транспортную задачу. Затем Канторович перешел к изучению оптимизационных проблем на уровне народного хозяйства. В сущности, ученый предложил новую систему изменения в экономике, основанную на учете ограниченности ресурсов, хотя в явном виде он не отрицал необходимости построения цены на основе стоимости. Его коэффициенты - это объективно значимая цена каждого из факторов производства применительно к условиям полностью конкурентного рынка.
     Канторович родился в Санкт-Петербурге в семье врача, был вундеркиндом. С опережением на несколько лет он окончил математический факультет ЛГУ (в 18 лет) и уже через четыре года получил звание профессора. В 1964 г. стал академиком АН, в 1985 г. - лауреатом Ленинской премии. Умер от инфаркта в апреле 1985 г.

Большую роль в распространении в экономической науке математических методов сыграл Ю. Г. Жуковский. Он писал, что чем шире применяются математические приемы при исследовании экономических фактов, явлений и процессов, тем точнее анализ, более обоснованы и надежны выводы. При использовании математических методов сама экономическая наука приобретает, по определению Жуковского, характер “реального знания”. Он первым в истории российской экономической науки попытался дать математический анализ теории ценности, прибыли. И эта попытка, обобщенная в его работе “История политической литературы XIX столетия”, может быть признана вполне успешной.

Большое влияние на формирование экономико-математической школы оказали труды Л. З. Слонимского. Он исходил из идеи о принципиальной необходимости абстрактного анализа при изучении экономической реальности и настаивал на обязательном использовании важнейшего, самого эффективного и объективного элемента абстрактного анализа – математики.

Школа А. В. Чаянова

Александр Васильевич Чаянов (1888-1937) был энциклопедически образованным, глубоким и талантливым ученым, писателем, поэтом, искусствоведом. Он закончил Московский сельскохозяйственный институт. Его учителями были крупнейшие специалисты-аграрники Н. Н. Худяков, А. Ф. Фортунатов, Д. Н. Прянишников. В этом же институте он стал профессором, ученым с мировым именем.
     В связи с политикой свертывания НЭПа на Чаянова обрушиваются гонения. В 1930 г. он был арестован первый раз. После четырех лет тюремного заключения Чаянова отправляют в ссылку в Алма-Ату, но в 1937 г. его вновь арестовывают и 3 октября казнят.
     Его основные работы: "Организация крестьянского хозяйства" (1925), "Краткий курс кооперации" (1925), "Основные идеи и формы организации сельскохозяйственной кооперации" (1927).
     Учение Чаянова включает в себя несколько важных концепций. Охарактеризуем их.
     1. Концепция семейно-трудового крестьянского хозяйства. Целью такого хозяйства является в первую очередь удовлетворение потребностей самих членов семьи. Чаянов рассматривает его главным образом как натуральное хозяйство, втягивающееся в процесс рыночного обмена с целью продажи излишков и лучшего удовлетворения собственных нужд. Это было связано со слабым проникновением капитализма в сельское хозяйство, что было характерно для России и других стран со слабым развитием рыночных отношений. Первая стадия анализа Чаянова касается организации хозяйства отдельной крестьянской семьи. Анализ основывается на понятиях организационного плана и трудопотребительского баланса крестьянского хозяйства. Организационный план, или система целей и средств хозяйственной деятельности, включает в себя выбор направления хозяйствования, сочетания его различных отраслей, увязку трудовых ресурсов и объемов работ, разделение продукции для себя и для рынка, баланс денежных поступлений и расходов. Концепция трудопотребительского баланса исходила из того, что конечной целью трудового крестьянского хозяйства остается потребление, а не накопление денежных средств. Крестьянин, используя свой труд и труд членов семьи, стремится не к максимуму чистой прибыли, а к росту валового дохода, соответствию производства и потребления, равномерному распределению труда и дохода в течение года.
     Чаянов также проанализировал влияние демографических факторов на дифференциацию семейных хозяйств (малая семья с детьми, большая семья со взрослыми детьми-работниками, распад большой семьи). Меняется соотношение едоков и работников, а значит, производительность хозяйств и благосостояние семей. Распространенная в советской экономической литературе трехчленная схема "кулак-середняк-бедняк", по мнению Чаянова, упрощала и огрубляла действительность. Этой схеме он противопоставлял свою, более дробную классификацию, включающую в себя шесть типов хозяйств: 1) капиталистические; 2) полутрудовые; 3) зажиточные семейно-трудовые хозяйства; 4) бедняцкие семейно-трудовые; 5) полупролетарские; 6) пролетарские.
     2. Теория крестьянской кооперации. Хотя Чаянов и считал крестьянское хозяйство относительно устойчивым, но он видел ограниченные возможности его в использовании техники, увеличении урожайности, преодолении тяжелых погодных условий.
     Путь к кардинальному повышению эффективности аграрного сектора Чаянов усматривал в массовом распространении кооперации, при которой от семейно-трудового хозяйства постепенно отпочковывались бы и переходили в ведение крупных кооперативных товариществ операции по переработке, хранению, сбыту крестьянской продукции, закупке и обслуживанию техники, заготовке минеральных удобрений, семян, племенной и другой работе.
     Чаянов протестовал против тенденции к огосударствлению кооперативов, он отстаивал самостоятельность кооперативных организаций, выступал с позиций "согласования интересов" кооперации и государства - через генеральный договор госорганов с кооперативными центрами (по ценам, тарифам, маршрутам, перевозок и т.д.).
     Экономический эффект деятельности кооперации достигается, по мнению Чаянова, ее капиталистическим, антибюрократическим содержанием.
     В основу чаяновской теории кооперации положены концепции организационного плана и дифференциальных оптимумов размеров предприятий. С точки зрения организации к кооперативам должны отойти лишь те виды деятельности, технический оптимум которых превосходит возможности отдельного крестьянского хозяйства. "Отщепление" операций происходит обычно "от рынка к полю": сначала кооперативная форма распространяется на операции, связывающие хозяйство с рынком (закупки, сбыт, кредит), затем на процессы первичной обработки сырья (маслобойные, овощесушительные и др.), наконец, на производственные биотехнологические процессы (поведение племенного скота, использование машин и др.). Следовательно, Чаянов выступал как сторонник вертикальных форм кооперации. Причем кооперация должна осуществляться постепенно и добровольно.
     3. Вопросы организации аграрного сектора. Уже летом 1917 г. Чаянов выдвинул подробный план реконструкции аграрного сектора: передача земли в собственность крестьянства, введение трудовой собственности на землю (без права купли-продажи участков), передача государству помещичьих хозяйств и образцовых имений, введение единого сельхозналога для частичного изъятия дифференциальной ренты. Намечая планы аграрного переустройства, Чаянов исходил из необходимости следовать двойному критерию - повышению производительности труда и демократизации распределения национального дохода.
     После революции Чаянов и возглавляемый им институт сосредоточивают внимание на проблемах рациональных методов ведения сельского хозяйства. Чаянов создает специальные работы по интенсификации аграрной экономики Нечерноземья, русского Севера, развития орошаемого земледелия в Туркестане, рациональному использованию государством водных ресурсов.
     Крупным достижением Чаянова является выдвинутая им теория дифференциальных оптимумов сельскохозяйственных предприятий в зависимости от природно-климатических, географических условий и других особенностей. Критерием оптимума является величина издержек производства (их минимум).
     Чаянов выступал противником административного насаждения колхозов. Совхозная форма представлялась ему более приемлемой, так как в ней легче было использовать механическую технику и передовые методы аграрной науки. Однако политическое руководство относилось враждебно ко всем чаяновским планам и программам развития сельского хозяйства. В результате он подвергся тяжелым репрессиям.
     Таким образом, все богатство теоретических достижений Чаянова оказалось фактически не востребованным страной и ее руководством. Сельское хозяйство пошло по неэффективным путям развития, против которых пытался предостерегать Чаянов.

Исследование проблем экономической динамики Н. Д. Кондратьевым

     Николай Дмитриевич Кондратьев (1892-1938) - выдающийся русский экономист. Вышел из крестьянской семьи. В 1910 г. поступил в Петербургский университет, на экономическое отделение юридического факультета. Среди его учителей были выдающиеся ученые М. И. Туган-Барановский, М. М. Ковалевский, А. С. Лаппо-Данилевский и др. Близким другом Кондратьева был Питирим Сорокин - в будущем видный социолог.
     За годы, проведенные в университете, Кондратьев написал более 20 статей, рецензий и рефератов. В 1915 г. выходит первая монография молодого ученого.
     В 1917-1918 гг. ученый переживает серьезный идейный и психологический кризис. Находясь в оппозиции к советской власти, мучительно ищет место новой системе общественных связей. В 1920 г. он становится директором Конъюнктурного института. Кондратьев не был по своим взглядам марксистом и не состоял в коммунистической партии. Он видел смысл своей научной и практической деятельности в служении Отечеству.
     Выходу из духовного кризиса способствовало начало новой экономической политики. Он пишет ряд крупных научных работ, уезжает в длительную научную командировку в зарубежные страны.

     После свертывания НЭПа в 1928 г. ученый увольняется с поста директора Конъюнктурного института, а институт был вскоре закрыт. В печати идет политическая травля Кондратьева. В 1930 г. ученого, действительного члена семи зарубежных научных обществ и академий, сажают в тюрьму. Он пережил восемь лет строгого тюремного заключения в политизоляторе, а в 1938 г. был расстрелян.
     Кондратьев был универсальным исследователем, но, проживая в аграрной стране, рано стал изучать проблемы сельского хозяйства.
     В 1915 г. он пишет работу "Развитие хозяйства Кинешемского земства Костромской губернии", а в 1922 г. - "Рынок хлебов и его регулирование во время войны и революции". В центре внимания стояли вопросы размещения, развития и регулирования сельскохозяйственного производства. Рассматривает различные методы ценообразования на сельскохозяйственную продукцию.
     В период НЭПа Кондратьев выдвинул идею "тесной связи" и "равновесия" аграрного и индустриального секторов. Он писал, что лишь "здоровый рост сельского хозяйства предполагает… мощное развитие индустрии". Эффективный аграрный сектор способен обеспечить подъем всей экономики. Он выступал за свободное развитие рыночных отношений в деревне, был противником государственной монополии в торговле, протестовал против борьбы с кулачеством, огульного занесения всех "сильных слоев деревни" в состав кулачества. Кондратьев ориентировался на массовый подъем высокотоварных хозяйств.
     Наряду с теоретическими изысканиями Кондратьеву принадлежит заслуга непосредственного участия в составлении первых планов. Кондратьев и возглавляемый им Конъюнктурный институт работали над созданием макроэкономической теории планирования и прогнозирования. Изучалась динамика цен, индексы объемов производства и другие показатели, с помощью которых характеризовались тенденции рыночной экономики. Для него рынок выступал в качестве связующего звена между национализированным, кооперативным и частным секторами, а также как важный источник хозяйственной информации.
     Предназначение же народнохозяйственного плана ученый видел в том, чтобы обеспечить более быстрый, чем при самопредельном развитии, темп роста производительных сил. Заслуга Кондратьева заключалась в том, что он разработал довольно стройную концепцию научного планирования, сознательного воздействия на экономику. В конце 20-х гг. он подошел к концепции индикативного планирования, которая была реализована во многих странах Запада после второй мировой войны.
     Мировой науке Кондратьев известен прежде всего как автор больших циклов хозяйственной конъюнктуры, или длинных волн.
     История анализа длинных волн в экономике открывается с середины XIX в. Сначала это были лишь догадки, которые высказали Х. Кларк, В. Джевонс. Теория циклических кризисов, разработанная К. Марксом в 60-х гг. XIX в., в последующем дала толчок изучению феномена длинных колебаний учеными марксистского направления А. И. Гельфандом (Парвус), Ван Гельдереном, Д. Вольфом. Существенное влияние Маркса сказалось и на исследованиях Кондратьева.
     В начале 20-х гг. Кондратьев развернул широкую дискуссию по вопросу о длительных колебаниях при капитализме. В те времена еще очень сильны были надежды на скорую революцию в передовых капиталистических странах, поэтому вопрос о будущем капитализма, о возможности нового его подъема, достижения им более высокой стадии развития был чрезвычайно актуален.
     Дискуссия началась с опубликованной в 1922 г. работы "Мировое хозяйство и его конъюнктуры во время и после войны", в которой Кондратьев выступил с предположением о существовании длинных волн в развитии капитализма. Несмотря на отрицательную реакцию большинства советских ученых на эту публикацию Н. Д. Кондратьев продолжал последовательно отстаивать свою позицию в следующих работах: "Спорные вопросы мирового хозяйства и кризиса (Ответ нашим критикам)" - 1923; "К вопросу о понятиях экономической статики, динамики и конъюнктуры" - 1924; "Большие циклы конъюнктуры" - 1925; "К вопросу о больших циклах конъюнктуры" - 1926; "Большие циклы конъюнктуры. Доклады и их обсуждение в Институте экономики" (совместно с Опариным Д. И) - 1928. Исследования и выводы Кондратьева основывались на эмпирическом анализе большого числа экономических показателей различных стран довольно длительных промежутков времени, охватывавших 100-150 лет. Оппоненты критиковали Кондратьева за известную узость фактологической базы, за слабости в методике математической обработки фактов.
     Однако возражая на заявления критиков, что нельзя говорить о "правильности", т.е. о периодичности больших циклов, поскольку их длительность колеблется от 45 до 60 лет, Кондратьев говорил, что большие циклы с вероятностной точки зрения не менее "правильны", чем традиционные циклические кризисы. Так как длина традиционного циклического кризиса варьируется в пределах от 7 до 11 лет, то его отклонение от средней составляет более 40%, а такое отклонение от средней для большой волны, длительность которой изменяется от 45 до 60 лет, меньше 30%.
     Так как никакой математический аппарат анализа временных рядов не может с достаточной вероятностью подтвердить или опровергнуть существование длинных циклов, Кондратьев искал дополнительную информацию, стараясь найти свойства и явления, общие для соответствующих фаз обнаруженных им длинных циклов.
     Чтобы установить, существуют ли большие циклы, Кондратьев Н. Д изучил статистические данные по Англии, Франции, США: о ценах, процентах, внешней торговле, производстве угля, чугуна, стали, о посевах некоторых культур, о потреблении ряда продуктов. Были изучены и общемировые показатели о производстве угля и чугуна. Все эти сведения были подвергнуты анализу при помощи методов математической статистики. Были найдены теоретические кривые вековых тенденций, найденные отклонения были сглажены.
     Большинство взятых данных обнаружили наличие циклических волн продолжительностью 48-55 лет. Причем периоды колебаний отдельных данных совпали между собой весьма близко. С конца XVIII в. периоды больших циклов оказались приблизительно следующие.
     На протяжении всего исследуемого периода Кондратьев выделил "четыре эмпирические правильности". Две из них относятся к повышательным фазам, одна - к стадии спада и еще одна закономерность проявляется на каждой из фаз цикла.
     1) У истоков повышательной фазы (в самом ее начале) наблюдаются глубокие изменения в условиях жизни общества.
     Этим изменениям предшествуют значительные научно-технические изобретения и нововведения, а также вовлечение в мировые экономические связи новых стран, изменение добычи золота и денежного обращения. В повышательной фазе первой волны это были развитие текстильной промышленности и производство чугуна, изменившие экономические и социальные условия жизни общества. В повышательной фазе второй волны: строительство железных дорог, которое позволило освоить новые территории и преобразовать сельское хозяйство. Повышательная стадия третьей волны вызвана широким внедрением электричества, радио и телефона. Перспективы нового подъема Кондратьев видел в автомобильной промышленности.
     2) На периоды повышательной волны каждого большого цикла приходится наибольшее количество социальных потрясений (революций, войн).
     3) Понижательные фазы оказывают особенно угнетающее влияние на сельское хозяйство. Низкие цены на товары в период спада способствуют росту относительной стоимости золота, что побуждает увеличивать его добычу. Накопление золота содействует выходу экономики из затяжного кризиса.
     4) Периодические кризисы (7-11-летнего цикла) как бы нанизываются на соответствующие фазы длинной волны и изменяют свою динамику в зависимости от нее: в периоды длительного подъема больше времени приходится на "процветание", а в периоды длительного спада удлиняются кризисные годы.
     Экстраполяция нашими учеными основных тенденций, намеченных Кондратьевым, позволяет выявить уже четыре больших цикла и вступление в пятую повышательную волну развитых стран Запада. Фактически большие циклические колебания были примерно следующими:
     III:
Повышательная волна: с 1890-1896 гг. до 1914-1920 гг.
Понижательная волна: с 1914-1920 гг. до 1939-1945 гг.
     IV:
Повышательная волна: с 1939-1945 гг. до 1967-1973 гг.
Понижательная волна: с 1967-1973 гг. до 1982-1985 гг.
     V:
Повышательная волна: с 1982-1985 гг.
     Кондратьев ищет корни длинных циклов в процессах, аналогичных тем, которые порождают периодические колебания капиталистической экономики, повторяющиеся каждые 7-11 лет. В своей работе "Длинные волны конъюнктуры" он пишет, что "волнообразные движения представляют собой процесс отклонения от состояний равновесия, к которым стремится капиталистическая экономика". Он выделяет три вида равновесных состояний: краткосрочное, среднесрочное и долгосрочное.
     Основные элементы внутреннего (эндогенного) механизма длинного цикла, по Кондратьеву, приведены ниже.
     1. Капиталистическая экономика представляет собой движение вокруг нескольких уровней равновесия. Равновесие "основных капитальных благ" (производственная инфраструктура плюс квалифицированная рабочая сила) со всеми факторами хозяйственной и общественной жизни определяет данный технический способ производства. Когда это равновесие нарушается, возникает необходимость в создании нового запаса капитальных благ.
     2. Обновление "основных капитальных благ" происходит не плавно, а толчками. Научно-технические изобретения и нововведения при этом играют решающую роль.
     3. Продолжительность длинного цикла определяется средним сроком жизни производственных инфраструктурных сооружений, которые являются одним из основных элементов капитальных благ общества.
     4. Все социальные процессы - войны, революции, миграции населения - результат преобразования экономического механизма.
     5. Замена "основных капитальных благ", выход из длительного спада требуют накопления ресурсов в натуральной и денежной форме. Когда это накопление достигает достаточной величины, возникает возможность радикальных инвестирований, которые выводят экономику на новый подъем.
     Последняя работа Кондратьева - "Основные проблемы экономической статики и динамики", написанная в Бутырской тюрьме в 1931 г., должна была сыграть роль первой части обширного произведения из пяти книг, охватывающего общие проблемы экономического развития (равновесие и рост, статика и динамика, цикл и кризис).
     Автор продолжает здесь традиции "великого синтеза", начатого в российской экономической науке М. И. Туган-Барановским. Кондратьев широко пользуется инструментарием маржинализма, использует многие положения марксизма.
     Рукопись 1931 г. знакомит нас с новыми взглядами ученого на проблемы народнохозяйственного равновесия. В главе об экономической статике, динамике и генетике Кондратьев формулирует учение о "трех концентрах" на рынке товаров, труда и капитала. Для товарного рынка "центральным элементом" является цена, на рынке труда - зарплата, на рынке капитала - процент. Вокруг них образуются "концентрические круги": спрос, предложение, доходы, производство и т.д. Системы концентров трех рынков взаимоувязываются, побуждая стабилизирующие силы восстанавливать равновесие на новом, более высоком уровне развития.

Заключение

     Период формирования и расцвета российской школы экономической мысли охватывает примерно 40-50 лет. Поэтому отнюдь не сразу, а лишь к концу этого периода можно говорить о ее особенностях и отличительных чертах, о ее своеобразии.

     Все исследователи истории российской мысли отмечали огромное влияние на нее марксизма. Однако в дальнейшем признание его права на монополию научного знания, игнорирование изменяющихся условий, попытки вывести из прошлого однозначный прогноз на будущее ослабили его идейное влияние. Это во многом породило усиление догматических подходов и ослабило творческие начала марксистского анализа.

     Критические замечания по поводу абсолютизации ряда положений марксизма были высказаны в ходе самого становления российской школы экономической мысли. Показателен в этом отношении подход С.Н. Булгакова к тезису К.Маркса о росте концентрации производства в сельском хозяйстве. "Ошибка Маркса, - писал он в книге "Капитализм и земледелие", - да послужит нам предостережением. Она объясняется не тем, что ему не хватало ума - ум он имел гениальный, - и не тем, что ему не хватало знаний - он принадлежит к самым ученым экономистам не только своего, но и всех времен, - она объясняется общими социально-философскими воззрениями Маркса, его переоценкой действительных способностей и значения социальной науки, границ социального познания. Он считал возможным мерить и предопределять будущее по прошлому и настоящему, между тем каждая эпоха приносит новые факты и новые силы исторического развития - творчество истории не оскудевает".

     Огромное влияние на самоопределение российской школы экономической мысли как в отечественной, так и в мировой науке оказали самобытность и неповторимость сложившейся в нашей стране цивилизации. Ни одна другая цивилизация, если исключить плохо пока изученную специфику азиатской цивилизации, не обладала столь отличными от Запада подходами, нравственными ценностями, восприятием окружающего мира и места человека в нем.

     Важной причиной, препятствующей самоопределению российской школы экономической мысли, как и ее признанию на Западе, была гносеологическая или теоретико-методологическая основа. Эволюция российской школы (в силу ее природы и конструкции идей) пошла совершенно иным путем, чем это преобладало в западной науке. А поскольку здесь исчез (как теоретическая основа) оптимизирующий свое поведение индивид, то вроде бы не оказалось и самой науки.

     И хотя в России было и достаточно развитое направление экономико-математической школы, и увлечение теорией предельной полезности и маржинализмом, это не изменило оценок. Дело в том, что российская школа экономической мысли по своим особенностям, подходам и ценностям (оставаясь особой школой) не могла этого сделать в принципе. Здесь не ошибка, не просчет, а отличие одной из школ великой и многоцветной мировой науки.

     Одну из исходных позиций российской школы сформулировал П.Б. Струве. Он писал, что "человек - животное воинственное и жестокое, у него слабо развито сознание вида и соответствующая ему видовая симпатия: в узких пределах первоначальных социальных групп человек всегда боролся с человеком". По своей природе человек единственное биосоциальное существо, и поэтому понять его природу и мотивы поведения до и независимо от способов формирования его социальных групп в принципе невозможно.

     И это не просто привнесение социологии в экономическую науку, а внутреннее, свойственное именно последней условие понимания внутренней сути организации и мотивации поведения. Человек, рассматриваемый вне социально организованной среды, всего лишь зверь.  Доказательством тому служит не только история, но и, к сожалению, наша современная жизнь...

     После Октябрьской революции многие выдающиеся представители российской школы экономической мысли либо уже умерли, либо оказались за границей (П.Б. Струве, С.Н. Булгаков и др.). Однако новая поросль этой школы продолжала работать в стране и сохранила верность исконным принципам своей школы. Они многое сделали для становления основ планового хозяйства, разработки баланса народного хозяйства, введения устойчивого российского рубля, обновления деревни и развития, присущих ей кооперативных начал.  Продолжалось это, однако, недолго, на начальном этапе нэпа.

     Открытые гонения на ученых начались после публикации в журнале "Большевик" статьи Г.Зиновьева "Манифест кулацкой партии". Однако окончательный удар был нанесен в декабре 1929 года на Первой Всесоюзной конференции аграрников-марксистов, приуроченной к 50-летию со дня рождения И.В. Сталина. По организованному процессу о так называемой Трудовой крестьянской партии были арестованы и осуждены Н.Д. Кондратьев, А.В. Чаянов, Л.Н. Юровский и многие другие известные ученые. Всего "за принадлежность к ТКП" было арестовано в стране около тысячи человек.

     Это был страшный и трудновосполнимый удар по российской экономической школе. Преследование ученых за инакомыслие привело к снижению теоретического потенциала науки, к появлению и расцвету приспособленчества, распространению догматизма и угодливой апологетики. Самым же прискорбным для науки стало распространение серости, потеря нравственных достоинств ученого.

     Говорить о дальнейшей судьбе российской экономической науки можно с чувством оптимизма или пессимизма, как, строго говоря, и о будущем самой страны. Однако эмоции - это не основа для серьезного и профессионального прогноза. Сегодня мы живем в условиях острейшего, жестокого противоборства сторонников Вашингтонского консенсуса с его стремлением навязать всем универсальные решения, с одной стороны, и борцами за восстановление самобытных традиций России, сторонниками многоцветного, многопрофильного понимания будущего современной цивилизации - с другой.

     В ходе этого противоборства решается и вопрос, о возрождении российской школы экономической мысли как органической части мировой науки. И речь идет не о возврате к старому, а об умении осознать реалии наступающего века. Есть основание полагать, что завтрашний день принадлежит тем, кто активно включится в создание новой парадигмы обществоведения, кто определит место страны в системе альтернативных вариантов ее будущего развития, кто сумеет сочетать анализ глобальных изменений в мире с сохранением уникальности российской цивилизации.