Реферат: Академия наук СССР 1925-1936 гг.

Курсовая работа

Москва 2000

Оглавление

Введение

Глава I. Нормативные документы АН СССР: структура, компетенция, особенности организации.

§1. Компетенция, структура и другие вопросы организации АН по Уставам 1927, 1930 гг.

§2. Академия Наук в русле развития политической системы.

Глава II. Научная деятельность АН СССР как высшего научного учреждения: развитие подотчетных учреждений, международные научные связи.

§1. Подготовка кадров

§2. Внутренняя деятельность АН СССР.

§3. Развитие сети подчиненных АН СССР научных учреждений.

Заключение

Введение

В работе рассматривается история АН СССР в период, когда этот научный орган окончательно формировался как звено советского государственного аппарата.

В советской историографии сложилась устойчивая тенденция характеризовать этот этап истории АН как имевший исключительно позитивные для нее последствия – с точки зрения задач советской власти. Почти исключается подход к оценке ее деятельности с точки зрения господства марксистской идеологии в науке и засилии репрессивного аппарата.

Так, труды А. Кольцова «Развитие АН как высшего научного учреждения СССР: 1926-1932; Г. Комкова и др. «АН СССР: Краткий исторический очерк», а также «Академия наук СССР: Краткий очерк истории и деятельности», являясь источником обширного фактического материала, в то же время не могут быть использованы в исследовании как обобщающие работы, содержащие адекватные реальной ситуации выводы, поскольку они сильно заидеологизированы.

Некоторые аспекты, позволяющие оспорить господствующую в советском обществе точку зрения, представлены в работе Н. Виленкина «Формулы на фанере».

Исходя из этих наработок историографии (в настоящее время новых фундаментальных трудов по истории АН СССР нет) можно сформулировать актуальность темы: в условиях отсутствия у исследователей устойчивого интереса к рассмотрению истории АН СССР можно обращаться к этой проблеме, избегая «идеологических штампов» и ставя перед собой соответствующие задачи.

В данной работе автор преследует цель – проследить и показать изменения, произошедшие с АН во 2-й половине 20-х и 1-й половине 30-х гг. Этой цели автор пытается достигнуть на основе анализа источников по истории АН СССР, позволяющим изучить конкретную деятельность АН, ее внутреннюю структуру, компетенцию и организацию.

Задача автора данной работы сводится к тому, чтобы проследить процесс огосударствления АН СССР, а именно – ее советизации.

Чтобы показать, какие глубокие сдвиги в рамках существующих научных традиций произошли в деятельности АН СССР в советское время, нужно остановиться на ее предыстории.

В главе I рассматриваются вопросы, связанные с принятием советских Уставов, системной подготовки кадров АН, организацией деятельности АН на плановых началах, структурой АН, целями и задачами учреждения различных учреждений в системе АН СССР.

Предметом рассмотрения II главы является научная деятельность АН СССР, а также вопросы подготовки научных кадров.

В заключении к работе делается вывод об огосударствлении АН СССР в рассматриваемых хронологических рамках.

Обращаясь к истории Академии наук в СССР, представляется целесообразным хотя бы кратко остановится на отдельных моментах предыстории и некоторыми штрихами охарактеризовать начальный период ее существования, который во многом определил дальнейший ход событий.

Прежде всего следует сказать о благотворной роли Петра I, усилия которого обеспечили энергичный старт, взятый Российской Академией наук. После смерти Петра это начальное поступательное движение несколько затормозилось, однако его уже нельзя было ни остановить, ни повернуть вспять.

Укрепление военной мощи России и возникновение отечественной промышленности могли осуществляться на прочном фундаменте просвещения и науки. Последние годы царствования Петра I ознаменовались внушительным продвижением по этому пути.

Представляется уместным привести здесь короткую историческую справку, позволяющую проследить за принципиальными изменениями в регламенте (уставе) Академии наук, в ее названиях и в академических званиях вплоть до настоящего времени.

Учрежденный Петром I в 1724 г. регламент Академии был составлен с учетом специфики русского государства, в котором к концу первой четверти XVIII в. не было университетов. Поэтому, в отличие от тех образцов, которые Петр I мог наблюдать во время своих поездок за границу, его Академия представляла не имевший себе аналогов единый комплекс начальной (Академическая гимназия) и Высшей (Академический университет) школ и собственно Академии – научно-исследовательского учреждения.

Елизаветинский устав (1747 г.) также регламентирует работу членов Академии: «Собрания академические должны быть по 3 раза в неделю. Во всякое заседение по череде, начав со старшего академика, должны читать свои изобретения перед протчими, от 9 до 12. Когда одна диссертация не окончена будет в одно заседание, то оную оставить до следующего, а не к будущей череде покидать».[1]

Из этих уставов непосредственно вытекало, что местопребыванием членов Академии должен быть Петербург.

Несколько слов об эволюции названия самой Академии и академических званий.

Первоначально она именовалась «Академия наук и художеств», причем под художеством понимались, как правило, и мастерские, и всевозможные приложения, которые делались на основе «теоретических» открытий и исследований. Академические мастерские и другие практические учреждения Академии были выделены в Академию художеств, ставшую независимой от остальной Академии, в 1757 г. В уставе 1747 г. Академия называется Императорской Академией наук и художеств, после отделения Академии художеств она фигурирует и под названием «Санкт-Петербургская Академия»; в уставе 1803 г. говорится об «Императорской Академии наук». В 1783 г. была – независимо от «основной Академии – образована «Российская Академия наук» (или Академия русского языка и словесности); ее членом был А.С. Пушкин. В 1841 г. она была присоединена к Императорской Академии и слилась с ней в одно целое. На торжественном собрании 29 декабря 1917 г. вся Академия была переименована в «Российскую Академию наук», и, наконец, ее теперешнее название было установлено в июне 1925 г.

По первому уставу, принятому в советское время, уставу 1927 г., «Академия наук СССР состоит из действительных членов (академиков), почетных членов и членов-корреспондентов и ученого персонала»;[2] ныне же в нашей Академии имеются звания действительного члена и члена-корреспондента – для отечественных ученых и иностранного – для зарубежных.

После Октябрьской революции 1917 г. положение Академии наук изменилось. АН была привлечена к решению задач экономического и социального развития страны новой властью.

На экстраординарном общем собрании АН 24 января 1918 г. ее непременный секретарь, академик С.Ф. Ольденбург, сообщил о том, что он обсуждал с представителями советской власти перспективы работы АН, открывающиеся в связи с происшедшей революцией. Эти работы мыслились в рамках расширения деятельности созданной в 1915 г. при Академии Комиссии по изучению естественных производительных сил России. В письме наркому народного просвещения А.В. Луначарскому президент АН А.П. Карпинский писал, что Академия готова сотрудничать с советской властью как в деле изучения ресурсов страны, так и в отношении анализа технико-экономического характера – с тем, чтобы способствовать выбору оптимальных путей, двигаясь по которым можно было бы обеспечить скорейший подъем наиболее важных отраслей народного хозяйства страны.

Характер деятельности АН в период превращения ее в советский орган определялся составленным В.И. Лениным «Наброском плана научно-технических работ», адресованным Академии. Отражением организационных усилий Академии может служить открытие в Москве отделения Комиссии по изучению естественных производительных сил России и Научной комиссии при ВСНХ (председатель – академик П.П. Лазарев).

27 января 1921 г. Ленин принял у себя делегатов научных и учебных заведений Петрограда – С.Ф. Ольденбурга, непременного секретаря Академии, В.А. Стеклова – ее вице-президента. Обсуждались вопросы об «обеспечении научно-исследовательских работ в Советской республике».[3] Об этой встрече впечатляющие воспоминания оставил С.Ф. Ольденбург. Одной из задач, вставших пере Академией в первый период ее реорганизации (1918-1921 гг.) и развертывания широкой программы, намеченной в документах Советского правительства, - было срочное преодоление отставания, обусловленного перерывом в обмене научной информацией. I мировая война и последующая за ней война гражданская на 6-7 лет прервали довольно регулярные связи между отечественной и зарубежной наукой, осуществлявшиеся посредством обмена журналами и людьми.

В 1918 г. за границу (для закупки книг, журналов, приборов) была командирована первая партия советских ученых; в 1920 г. за рубеж выехало 10 человек (в т.ч. – 3 действительных члена АН). Большую роль в налаживании контактов играли и советские дипломаты, - прежде всего П. Красин.

Глава I.

Нормативные документы АН СССР: структура, компетенция, особенности организации.

§1. Компетенция, структура и другие вопросы организации АН по Уставам 1927, 1930 гг.

Становление Академии наук СССР как органа в системе советских учреждений не могло осуществляться без изменения организационной структуры и методов работы и внедрения «плановых начал» в руководство наукой, создания в творческих коллективах «отвечающей духу времени атмосферы».[4]

Целенаправленность и результативность исследований для Советской власти были во многом связаны с методами управления. Чем стройнее организационная структура, чем более четки действия руководящих органов, тем выше эффективность науки.

Перестройка охватила как звенья государственного, так и академического аппарата и привела к большим изменениям в руководстве научными учреждениями. Решающее значение в этом имела разработка нового устава АН. Необходимость в этом документе ощущалась особенно остро.

Работа над уставом началась сразу после признания Советом Народных Комиссаров 27 июля 1925 г. АН высшим научным учреждением. Для разработки устава Всесоюзной Академии наук была создана комиссия. Ее возглавлял член коллегии НК РКИ В.П. Милютин, в состав входили: Н.П. Горбунов, представители АН и союзных республик. Создание текста устава было поручено АН, которая сама должна была внести его на утверждение Правительства. 1-й вариант Устава АН был рассмотрен комиссией СНК в конце января 1926 г. В этом заседании участвовали в качестве председателей Академии наук вице-президент АН СССР В.А. Стеклов и непременный секретарь АН академик С.Ф. Ольденбург. Решено было разослать устав заинтересованным учреждениям для отзыва и в отдельных частях доработать. После получения замечаний текст устава вновь был переработан и представлен на заключение правительствам Союзных республик.

18 июля 1927 г. СНК СССР утвердил первый советский устав АН СССР. Устав закреплял идею, выраженную постановлением ЦИК и СНК СССР от 27 июля 1925 г., признавшим Академию высшим ученым учреждением страны.

До 1925 г. АН находилась в ведении Главного управления научных учреждений (Главнауки) Народного Комиссариата просвещения РСФСР. Входя в состав подведомственных Наркомпросу учреждений, АН отстаивала свое право непосредственно обращаться по научным вопросам в СНК. При этом она наталкивалась на упорное сопротивление Главнауки, которая считала, что при сношениях Академии с наркоматами, ведомствами и союзными республиками необходимо испрашивать ее разрешения.

Интересами развития науки требовали более оперативного решения вопросов, выносимых Академией. Определяя АН как высшее научное учреждение страны, Советское правительство устанавливало необходимость сосредоточения научных сил на решение важных для страны задач. На Академию наук была возложена обязанность объединения научных сил страны. Как высшее научное учреждение, АН находилась теперь в непосредственном ведении Совета Народных Комиссаров СССР.

В параграфах устава, определявших задачи Академии наук, получили отражение идеи связи науки с практикой. АН должна была:

1)        развивать и совершенствовать научные дисциплины, входящие в круг ее ведения, обогащая их открытиями и новыми методами исследования;

2)        изучать естественные производительные силы страны и содействовать их использованию;

3)        приспособлять научные теории и результаты научных опытов и наблюдений к практическому применению.[5]

Особенно подчеркивалась необходимость проведения этих работ с учетом интересов союзных республик.

Устав АН сохранял сложившиеся формы участия членов Академии в обсуждении и решении научных и научно-организационных задач на Общем собрании, которое является высшим органом Академии. Члены-корреспонденты, также принимающие участие в этом собрании, пользовались правом совещательного голоса по всем вопросам. Все вопросы решаются простым большинством голосов (за исключением выборов новых членов).

Новый устав также, как и действовавший ранее, предоставлял Академии право самой избирать своих членов, но в отличие от дореволюционного, который предусматривал утверждение избранных членов Академии императором, новый устав не требовал вообще какого-либо правительственного утверждения.

Число действительных членов было увеличено. Новый устав предусматривал и более демократический порядок выдвижения кандидатов в члены Академии. В дореволюционной Академии право выдвижения предоставлялось только академикам, причем каждого кандидата должны были выдвинуть не менее 3-х членов Академии, предварительно согласовав кандидатуру с Президентом АН. Но и этот порядок царское правительство иногда нарушало.[6]

По установленному после революции порядку, закрепленному также уставом, право выдвижения кандидатов в члены Академии было предоставлено широкому кругу научных учреждений, общественных организаций, а также группам ученых и отдельным ученым. По господствующему в советской историографии мнению, это способствовало преодолению кастовой замкнутости.[7] Однако, на деле такая «демократичность» приводила к включению в ряды академиков именно лиц, удобных для власти потому, что зачастую приводило к деградации научного знания.[8]

Об открывавшихся вакансиях и именах выдвинутых кандидатов Академия сообщала в печати. Устав также закрепил и выборность президента АН, который до революции назначался.

При разработке устава остро встал вопрос о структуре Академии. В результате 2 отделения – отделение русского языка и литературы и Историко-философское отделение – были объединены, и, по новому уставу, в Академии стало вместо трех - два отделения – Физико-математических наук и Гуманитарных наук. Отделения представляли собой научные и научно-организационные подразделения, объединявшие членов АН по отраслям науки. Текущая работа по руководству АН возлагалась на Президиум Академии, который составляли президент, 2 вице-президента, непременный секретарь и академики-секретари обоих отделений. Устав предоставил Президиуму право решать не только текущие дела, но и дела, подлежащие ведению Общего собрания или отделений АН, не дожидаясь их очередных заседаний, но с тем, чтобы о принятых мерах было доложено в ближайшем заседании Общего собрания или отделения.

Однако, устав 1927 г. просуществовал недолго. В конце 1929 г. Общее собрание АН вынесло решение о его пересмотре. Разработку проекта устава проводила комиссия под председательством В.П. Волгина в составе Ольденбурга, Луначарского, Вернадского, Иоффе и других представителей научной общественности.

К этому времени в связи с тем, что руководство научными учреждениями общесоюзного значения было возложено на Комитет по заведованию учеными и учебными заведениями ЦИК СССР, постановлением ЦИК и СНК СССР от 26 марта 1930 г. АН СССР была передана в ведение этого Комитета. В его ведении АН СССР состояла 3 года.

Переработанный устав был принят на Общем собрании АН, проходившем с 31 марта по 5 апреля 1930 г. и 23 мая 1930 г. утвержден Президиумом ЦИК СССР.

Устав расширял сферу деятельности АН, указывал, что «Академия наук работает во всех областях теоретического знания, всемерно способствует развитию исследовательской мысли, объединяет все основные дисциплины».[9] Устав нес в себе и «идеологический заряд», обращая внимание на то, что в деятельности АН СССР приоритетным направлением должна оставаться «выработка единого научного метода на основе материалистического мировоззрения».[10]

В соответствии с принятым уставом изменялся порядок выборов кандидатов на открывавшиеся в АН вакансии действительных членов. Чтобы быть избранным, требовалось получить в отделении не менее 2/3 голосов, а в Общем собрании – большинство.

Устав содержал и нормы, явившиеся предвестниками репрессий: если деятельность действительных и почетных членов, членов-корреспондентов была направлена во вред СССР, то таковые лишались своих званий.[11] Устав вносил ограничения и в отношении иностранных почетных членов АН. Ими не могли быть лица, проявляющие «враждебное отношение к революционному движению пролетариата».[12]

Вносились изменения и в структуру Академии наук. Она, как и раньше, сохраняла в своем составе 2 отделения. Они назывались: Отделение математических и естественных наук (ОМЕН) и Отделение общественных наук (ООН). Отделение делилось на группы, состоявшие из представителей кафедр, объединявшихся либо родственным характером дисциплин, либо общностью теоретических проблем.

Перед Академией наук ставилась задача координации своей деятельности с другими научными учреждениями страны.

Следующим этапом на пути перестройки АН явилось внедрение плановых начал в исследовательскую работу. Расширение масштабов научных исследований и их связь с государственными потребностями поставили в качестве насущной проблемы организацию научной работы на основе плана. Народнохозяйственное планирование вызывало необходимость и планирования научных исследований. В связи с этим XV съезд партии (декабрь 1927 г.), в Директивах по составлению 1-го пятилетнего плана развития народного хозяйства СССР указал на «решительное приближение академической научной работы к промышленности и сельскому хозяйству».[13]

Идеи планирования научной работы, изложенные в ленинском «Наброске плана научно-технических работ», оказали влияние на организацию исследований. Первые попытки осуществления научных изысканий по определенным проблемам в плановом порядке были предприняты в АН в середине 20-х гг. Так были спланированы академические экспедиции на 1924-25 гг. На 1925-29 гг. был составлен план научно-исследовательских работ Яфетического института АН.

О том, что шел процесс перестройки деятельности АН на плановой основе, свидетельствует письмо АН 25 февраля 1927 г. в Отдел научных учреждений при СНК СССР, в котором АН сообщала, что «укрепление и расширение научных исследований должно явиться неотъемлемой частью плана индустриализации и развития народного хозяйства страны. Указанная мысль, неоднократно выдвигавшаяся и Н, может встретить с ее стороны лишь самую горячую поддержку и сочувствие».[14]

В 1927 г. положение о планировании научных исследований было закреплено Уставом. Им был установлен и порядок утверждения и согласования планов работы АН. Устав определял, что «планы своей деятельности АН СССР представляет на утверждение СНК СССР, одновременно рассылая их правительствам союзных республик. Правительства союзных республик представляют свои заключения по этому плану как в СНК СССР, так и в АН в установленный законом срок».[15] В Уставе 1930 г. положения, связанные с планированием научных исследований, получили дальнейшее развитие. АН обязывалась планомерно направлять всю систему научного знания к удовлетворению нужд социалистической реконструкции страны, предусматривалась координация работ АН с работами других научно-исследовательских учреждений.

Но нужно было не только определить главные направления научного поиска, но и дать методологические основы плана. В этих целях 6 апреля 1929 г. в Москве Научно-исследовательским Советом ВСНХ и Госпланом СССР совместно с АН и Коммунистической академией была созвана конференция по планированию научной работы. После нее на Общем собрании АН, проходившем в конце апреля 1929 г., был поставлен вопрос о составлении 5-летнего плана научной деятельности АН и ее учреждений.

Все же единого плана по Академии составить не удалось. Были составлены лишь 5-летние планы научных учреждений АН. В лучшем случае они были объединены по отраслям. Так, по геологии был составлен общий план Геологического и Минералогического музеев и Почвенного института. Как правило, планы суммировали по научным направлениям индивидуальные работы сотрудников, причем методика их составления была самой различной. Поэтому первые планы академических учреждений носили общий характер, являлись перечнем проблем с различной их полнотой и детализацией. Опять-таки в советской историографии господствовала точка зрения, что все это было достоянием в научном отношении.[16] Однако, Виленкин оспаривает это, ссылаясь на сложность прогнозирования в сфере научных исследований и опасность выдвижения каких-либо общих направляющих тенденций.[17]

С начала 1930 г. вопросам планирования научных исследований было уделено еще большее внимание. Для осуществления организационных, методологических и координационных функций по планированию, в апреле 1930 г., при Президиуме АН была образована Планово-организационная комиссия (во главе с вице-президентом академиком Н.Я. Марром). Для связи с государственными плановыми органами в комиссию входили представители Госплана СССР, Госплана РСФСР, ВСНХ.

В результате деятельности этой комиссии, которая руководила работами по планированию, был разработан конкретный план АН на 1932 г., выработаны принципиальные методические основы планирования науки, определены конкретные формы связи исследований, проводимых другими научными учреждениями, определена роль АН в организации исследовательской работы в стране.

Общие принципы планирования научной работы АН были вынесены вместе с планом на 1931 г. на обсуждение Общего собрания АН в октябре 1930 г. В результате широкого обсуждения с учетом мнения таких крупных ученых, как академики А. Иоффе, И. Губкин, А. Ферсман и др., впервые были разработаны директивные указания по планированию, которые предусматривали разработку академическими учреждениями:

1)        общих теоретических проблем, осуществление которых в конечном счете всегда оказывает громадное влияние на практику в самых разнообразных направлениях;

2)        проблем, связанных с социалистической реконструкцией а разрезе генерального 5-летнего плана социалистического строительства, - в особенности проблемы сырья и топлива и их переработки;

3)        проблем, связанных с культурной революцией, - особенно с социалистическим строительством в национальных республиках и областях.

Планы отдельных учреждений должны были разрабатываться на основе общего плана и представлять собой «связную систему тем, сгруппированных вокруг основных проблем и проблем наиболее актуальных».[18] План работы АН должен был быть увязан с планами других научно-исследовательских учреждений.

Таким образом, новые формы объединения научных сил обусловливались поисками лучшей организации научной работы в условиях, когда перед АН Советским правительством были поставлены задачи большого народнохозяйственного значения, когда ее сравнительно небольшие научные силы должны были в короткие сроки решать важные государственные задачи.

В главе были рассмотрены основные положения регламентирующих деятельность АН СССР нормативных документов, с точки зрения государственной целесообразности научных исследований. Как показано, однако, вопрос о научной оправданности «более демократичной» организации АН и господства плановых начал в исследовательской деятельности – спорен.

§2. Академия наук в русле развития политической системы.

Рассматриваемый период истории АН СССР считается одним из наиболее драматических этапов в целом истории государства. Нельзя не затронуть в связи с этим такой вопрос, как «советизация» НА (термин в отношении репрессивной политики государства в научной сфере был применен академиком М.Н. Покровским).

«Советизация»… Что скрывалось за этим? Какой смысл вкладывался в это понятие? Когда это началось? Как протекало? Чем сопровождалось? Чтобы ответить на эти вопросы, надо вернуться назад и попытаться дать неоднозначную оценку происходивших тогда в академии процессов.

Сотрудничество АН с Советской властью началось в 1918 г., а в июле 1925 г. накануне празднования 200-летнего юбилея ее основания она была признана высшим ученым учреждением страны. В ее численно небольшой состав входили такие известные ученые, как А.Т. Карпинский, И.П. Павлов, В.А. Стеклов, В.И. Вернадский, С.Ф. Ольденбург и т.д. Они с разной мерой понимания относились к тому, что происходило в обществе и государстве с октября 1917 г., тем не менее остались верны родине и в служении ей видели свое призвание. Не могли не оценить они и усилия советского государства по финансированию академии – ее лабораторий, комиссий, институтов, экспедиций, а также изданий трудов (об этом убедительно свидетельствуют ежегодные отчеты АН). Еще в июне 1927г. ученые полагали, что АН – это единственное учреждение, сохранившее юридически самоуправление.

Шел процесс дифференциации ученых, часть из которых высказывалась за активизацию роли академии в преобразованиях страны, за ее организационное и структурное обновление. Укрепление академической науки с практикой социалистического строительства и преодоление академической замкнутости были положены в основу политики советского государства.

Казалось бы, совпадение (в известной мере) интересов должно было создать условия для проведения перестройки академии на демократической основе. Однако, антиинтеллигентская, антиинтеллектуальная политика классовой борьбы со старой идеологией, а заодно с культурой и традициями не позволяла относится к интеллигенции как полноправному члену общества, видела в ней носителя буржуазного мировоззрения. Нуждаясь в науке и ученых, пролетарское государство, с одной стороны, преувеличивало возможности науки в решении тех многих проблем, которые имелись в отсталой России, с другой – подозрительно относились к академикам, видя в них «буржуазных специалистов». Отсюда – установка не на союз, а на борьбу, перевоспитание в духе марксистской идеологии.

Слепая вера в марксизм как единственно верное и подлинное научное учение сеяла иллюзию быстрого его распространения в обществе. Неудачи приводили к насильственному насаждению его в качестве основы научного исследования. Столь же пагубным было и противопоставление индивидуального творчества коллективной работе. Последнее как нельзя лучше отвечало новому типу управления наукой – партийному и государственному руководству с его приверженностью к централизации.

Все эти требования постепенно находили воплощение во вновь создаваемых научных и учебных заведениях, символизировали их становление как советских учреждений. Исключение составляла Академия наук, но и она должна была пройти путь «советизации».

Первые шаги по реализации этой программы были сделаны в ходе разработки нового устава.

Перед академией была поставлена (и это хотелось бы подчеркнуть) задача «приспособления» научных теорий к «практическому применению» в промышленности и культуре. Изменения принципиального характера (утрата академических привилегий) были внесены в порядок выборов – право выдвижения кандидатов давалось не только отдельным академикам или группе, но широкому кругу учреждений и общественных организаций. Отныне представители научных учреждений союзных республик входили в квалификационные комиссии (результаты не замедлили сказаться на первых же выборах). Большие права приобретает Президент (а постепенно и его аппарат). Круг входящих в его компетенцию вопросов был расширен за счет тех, что до сих пор были прерогативой общего собрания. Под контроль директивных органов и научных учреждений республик становились и академические планы.

В 1925 г. Политбюро ЦК ВКП(б) была утверждена так называемая межведомственная комиссия по содействию работам АН в следующем составе: Н.П. Горбунов (СНК СССР), В.Т. Кнорин (ЦК ВКП(б)), М.М. Литвинов (наркоминдел), А.В. Луначарский (наркомпрос), В.П. Милютин (Госплан). По имени председателя комиссии А.С. Енукидзе (секретарь ВЦИК) комиссия даже в официальных документах часто именовалась как «комиссия Енукидзе». Более того, для ведения ее дел был создан Отдел научных учреждений при СНК СССР (заведующий – Е.П. Воронов). Окончательное решение принимал СНК СССР (подготовка велась через управляющего делами Н.П. Горбунова). Такая пирамида руководства выстраивалась над Академией наук. Взаимоотношения ее с указанными учреждениями, составными этой пирамиды, изучены пока еще недостаточно, но уже сейчас можно сделать два заключения.

Первое касается полномочий комиссии Енукидзе. Они обширны: политическое и организационное руководство, посредничество в сношениях с инстанциями, участие в планировании, контроль над финансами и субсидиями и т.д. Показательно письмо (осень 1928 г.) Енукидзе к Рязанову, в котором он с гордостью сообщал, что комиссия получает ежегодно примерно 100 тыс. «на научные предприятия, имеющие политическое и научное значение»[19], и подчеркивал, что формально расходы «через академию», фактически – по решению комиссии.

Второй вывод связан с деятельностью Отдела научных учреждений. Благодаря занятости именитых ленов комиссии, заседания которой проходили нерегулярно и редко, отдел в лице его заведующего Воронова фактически осуществлял опеку над академией, и та оказалась в руках чиновников от науки, надзиравших за каждым ее шагом.

В рамках «перестройки» с лета 1927 г. работала комиссия, которая носила название Комиссия СНК по рассмотрению отчета о деятельности АН СССР в 1925/26 г. и плана работ и сметы на 1927/28 гг. Это означало, что директивные органы вплотную подошли к контролю над исследовательской деятельностью академии. Результаты комиссии получили отражение в протоколах, докладной в СНК и проекте постановления СНК, а также в отчетах ее членов.

Первое заседание комиссии под председательством В.П. Милютина (председатель Госплана) состоялась в Кремле 24 июня 1927 г. (постановление СНК о комиссии было подписано 21 июня). Был приглашен непременный секретарь Академии С.Ф. Ольденбург. Тогда произошло распределение обязанностей членов комиссии: А.Н. Бах и П.С. Осадчий должны были знакомиться с состоянием точных наук, М.Н. Покровский, В.П. Волгин, А.Я. Вышинский – с гуманитарными науками, а также проследить связи академии с научными учреждениями и учебными заведениями страны, выявить общественно-просветительскую деятельность. Кроме того, Покровский и Рязанов отвечали за международные научные контакты, за ревизию издательства, архива, книгохранилища, а также комиссий по составлению справочника «Наука и научные работники в СССР» и по истории знаний. Горбунов и Милютин знакомились с личным составом академии, ее организационной работой, составляли проект доклада правительству. По мере углубления в дела академии комиссия расширила свои полномочия, приняв решение обследовать и сами учреждения.[20]

В итоговом документе были высоко оценены результаты исследований в области точных наук. Иным было отношение к учреждениям гуманитарного цикла – отрицательное, к чему были и объективные, и субъективные причины. Прошедшее десятилетие не внесло изменений ни в идейные, ни в теоретико-методологические основы творчества гуманитариев старой школы.

И хотя итоговый документ содержал сравнительно мягкие формулировки – речь шла об исправлении серьезных недостатков и недочетов, - они затрагивали основополагающие принципы деятельности АН: изолированность академии от научно-исследовательских и учебных центров страны, плохие контакты с государственными органами. Предписывалось «воздержаться» от представления проектов организации внутри нее новых научных образований, параллельных по своим задачам уже существующим учреждениям СССР. За указаниями осуществить необходимые организационные изменения личного состава и структуры скрывалось убеждение в том, что академии как единого учреждения с определенной программой не существует. Таким научно-исследовательским центром может стать реорганизованная академия.

Таким образом, комиссия наметила пути дальнейшей «перестройки» академии, в ходе которой должны были быть избраны академики-коммунисты; созданы комфракция и партийная ячейка; сформировано бюро секции научных работников Союза работников просвещения СССР; организована аспирантура и т.д. Важное значение придавалось чистке научного аппарата академии, увольнению «социально неблагонадежных», замене их марксистскими кадрами. Вызванное беззаконием сопротивление академии было сломлено благодаря провокационным «находкам» якобы спрятанных «политических» документов и обвинением ее в «контрреволюционном заговоре». Она устояла, но ценой потери своих привилегий и своего менталитета.

Глава II.

Научная деятельность АН СССР как высшего научного учреждения: развитие подотчетных учреждений, международные научные связи.

§1. Подготовка кадров

После создания организационных основ, закрепленных в новом уставе АН СССР, встал не менее важный вопрос об обновлении ее научного состава.

Старые научные кадры АН отличались высокой научной квалификацией, но были явно малочисленны.

3 апреля 1928 г. СНК своим постановлением увеличил число действительных членов АН с 45 до 85, а 6 апреля утвердил количество мест действительных членов по специальности. Таким образом, АН получила возможность не только почти удвоить свой состав, но и осуществить целенаправленное пополнение своих рядов по широкому кругу научных дисциплин, развитие которых было необходимо как самой АН, так и народному хозяйству страны.

Новые выборы приобрели поэтому исключительный характер и выходили по своему значению за пределы внутренних интересов самой Академии. К ним сразу же было приковано внимание и широкой общественности страны.

Кандидатуры в АН выдвигались научными учреждениями, высшими учебными заведениями, секциями научных работников и группами ученых. Это был первый этап выборов, которые закончились выдвижением кандидатов, список которых был опубликован 21 июля 1928 г. в «Известиях».

На втором этапе развернулось широкое обсуждение кандидатур.

В соответствии с уставом АН СССР были образованы 11 выборных комиссий (их число определялось количеством научных специальностей). Особенностью этих комиссий было то, что в их работе наряду с членами АН принимали участие представители научных учреждений союзных республик, которые имели в общей сложности 6 голосов.

Деятельность выборных комиссий началась 10 октября и составила третий этап выборов. 21 октября 1928 г. непременный секретарь АН С,Ф, Ольденбург от имени комиссий на заседании Президиума этих комиссий доложил о проделанной ими работе и назвал кандидатов, единодушно отобранных для баллотирования в АН.

Все рекомендованные выборными комиссиями в АН члены были избраны обоими отделениями АН на своих заседаниях 5 и 12 декабря 1928 г.

В советской историографии неизменно указывается на преобладание в АН ученых-коммунистов: руководство ряда учреждений АН – Института востоковедения, Института по изучению народов СССР, Института литературы, Музея книги, документа и письма и т.д. было укреплено марксистскими кадрами.[21]

Много внимания уделяла АН СССР и подготовке научных кадров. Еще постановлением общего собрания АН от 1 ноября 1924 г. была учреждена специальная комиссия для рассмотрения вопросов, связанных с подготовкой научных работников. В декабре 1925 г. Общее собрание АН СССР, обсудив поступившую от академиков П.П. Сушкина и Ф.Ю. Левинсона-Лессинга записку об учреждении института практикантов при музеях АН, приняло решение о необходимости организации этой формы подготовки научных кадров. Подготовку должны были осуществлять Геологический, Минералогический, Ботанический, Зоологический музеи, Музей антропологии и этнографии и Комиссия по изучению естественных производительных сил.

Основная цель создания института практикантов заключалась в подготовке научных работников для академических учреждений. Но развитие науки требовало не только расширения масштабов подготовки специалистов, но и дальнейшего совершенствования форм и методов организации работы по улучшению подбора и расстановки кадров.

Претворяя в жизнь решение ЦК ВКП(б) ноября 1929 г. о необходимости создания института аспирантов, АН в 1929 г. упразднила институт практикантов и создала аспирантуру.

Во второй половине 1929 г. в АН создается специальная комиссия в составе академиков Иоффе, Краековского, Ферсмана и др., которая должна была определить контингент аспирантов и правила их приема. Вскоре было принято «Положение об аспирантурах при АН СССР». Подготовка высококвалифицированных научных работников – такова была цель аспирантуры.

Здесь следует также отметить, что больший упор был сделан на подготовку специалистов по естественно-техническим наукам, в которых страна испытывала недостаток.

§2. Внутренняя деятельность АН СССР.

Как уже говорилось выше, организационные основы, закрепленные в в новом уставе АН СССР, преследовали цель приблизить научную работу к практике. Интенсификация деятельности АН в рассматриваемый период связана с осуществляющейся в стране индустриализацией.

Чтобы превратить АН в ведущее научное учреждение страны, внутренних сил АН было недостаточно. 3 апреля 1928 г. Совнарком увеличил число действительных членов АН с 45 до 85, а 6 апреля утвердил количество мест действительных членов по специальностям – математика – 4, физика – 6, химия – 9, технические науки – 4, геология – 9, биология – 13, история – 12, социально-экономические науки – 4, философия – 2, востоковедение – 9, язык и литература – 13.[22] Таким образом, Академия наук получила возможность не только почти удвоить свой состав, но и осуществить пополнение рядов по широкому кругу научных дисциплин.

Новые выборы приобрели исключительный характер и выходили по своему значению за пределы внутренних интересов самой Академии. В мае-июне 1928 г. газета «Известия» регулярно помещала раздел «К выборам новых академиков», где выступали представители научных учреждений, общественных организаций, высших учебных заведений.

Следует отметить, что в сфере крупных теоретических исследований, сопряженных с работами прикладного значения, Академия наук перестраивала деятельность на плановой основе. Так, в связи с проектами Большой Волги, Академией наук были составлены рабочие гипотезы структуры хозяйства регионов, использующих энергию проектируемых гидростанций. Учреждениями Академии осуществлялись работы по актуальным для химической промышленности проблемам использования соляных ресурсов; по синтезу новых видов искусственного каучука; для Березняковского химического комбината выполнялись работы по кальциевой селитре; для тяжелой промышленности велись работы по изучению металлических сплавов. Почвенным институтом были проведены исследования в связи с ирригацией Заволжья; Соляная лаборатория продолжала работы по изучению месторождений и технологических методов использования мирабилита, бора, хрома, йода и поваренной соли. Лаборатория биохимии и физиологии растений работала над проблемами яровизации растений, их биологической стойкости, изучала корневое и воздушное питание растений. Зоологический институт много внимания уделял проблемам животноводства.

Академия наук много сделала в области изучения сырьевых и топливных ресурсов страны. Экспедициями АН были охвачены Кольский полуостров, бассейн Печеры, районы Средней Волги и Камы, Крым, Памир и т.д. Эти экспедиции изучали энергоресурсы, месторождения черных, цветных металлов, химического сырья, возможности внедрения новых технических культур и т.д.

Вместе с тем АН много внимания уделяла и теоретическим исследованиям. В ее учреждениях изучались проблемы квантовой электродинамики, физики атомного ядра, зависимости между строением, химическими и физическими свойствами веществ, изучалась геохимия элементов в земной коре, рассматривались проблемы фитоцитоза, взаимоотношения среды и организма, общие вопросы изменчивости и наследственности. Учреждения, работавшие в области общественных наук, занимались разработкой проблем истории пролетариата и крестьянства, разработкой словарей и грамматик для народов СССР (особенно так называемых «малописьменных»), готовили академические издания литературных памятников и т.д.

§3. Развитие сети подчиненных АН СССР научных учреждений.

Перестройка АН СССР в рассматриваемый период определялась также развертыванием сети научных учреждений и созданием ее местных научных учреждений – филиалов и баз. Начиная с середины 20-х гг., АН СССР начала помогать постепенному внедрению научных достижений в республиках и областях.

Начало такого рода научной помощи республикам со стороны АН было положено еще в 1924 г., когда по просьбе Якутской АССР была организована специальная Комиссия Академии наук, имевшая своей целью изучение основных проблем Якутии, осуществление геологических, ботанических, геохимических, геофизических и других научных исследований. С просьбами об организации разносторонних научных исследований в Академию наук стали обращаться и другие союзные и автономные республики.

В 1926 г. Академия наук организовала 56 экспедиций, в которых работало 240 научных сотрудников[23]. По просьбе СНК Казахстана в 1926 г. было начато рассчитанное на 5-тие комплексное обследование Казахской АССР.

В том же году по предложению СНК Узбекской СССР Академия наук приступила к подготовке комплексной экспедиции в Сурхан-дарьинскую и Кашка-дарьинскую области.

По просьбе комиссии по обследованию хлопководческих районов Закавказья АН начала разработку плана использования водных ресурсов озера Севан для ирригации и электрификации Армянской ССР.

В 1926 г. под руководством академика А.Е. Ферсмана начались совместные работы Туркменского научно-исследовательского института и Каракумской комплексной экспедиции АН. Экспедиции АН изучали также этномофауну в Уссурийском крае от Владивостока до Хабаровска, вели этнографические исследования в бассейне р. Амур.

Для координации работ АН в союзных и автономных республиках после обмена мнениями с руководящими органами 3 апреля 1926 г. был образован Особый комитет по исследованию союзных и автономных республик, в 1928 г. преобразованный в Комиссию экспедиционных исследований. Во главе ОКИСАР был поставлен известный ученый – исследователь, организатор многих академических экспедиций академик А.Е. Ферсман. На этом учреждении лежала задача систематического изучения естественных производительных сил и координация исследований.

В сфере экспедиционной деятельности АН оказалась почти вся территория страны. Для успешного проведения таких исследований требовались опорные пункты на местах. Многолетние экспедиционные исследования флоры и фауны Байкальского бассейна подготовили открытие в 1928 г. Байкальской лимнологической станции в пос. Лиственничном. 10 июля 1927 г. в Карелии была открыта Биологическая станция имени академика И.П. Бородина. В сентябре 1931 г. был организован Полярный ботанический сад в Кировске. Местные научные ячейки АН способствовали дальнейшему развитию исследований. Так, организованная в 1931 г. научно-исследовательская станция в Хибинах, в течение лета обслуживала 10 отрядов Кольской экспедиции АН.

Однако, такой «местный» подход к решению насущных проблем не позволял «концентрировать научные силы Академии на решение наиболее кардинальных вопросов общегосударственного характера».[24] В связи с этим обсуждение доклада академика А.Е. Ферсмана об итогах экспедиционной деятельности АН на общем собрании 30 октября 1929 г. показало, что замена экспедиционных исследований стационарными научными учреждениями, связанными с Академией наук, стала насущной необходимостью.

Тенденция к огосударствлению Академию наук в указанный период проявилась в том, что правительство пошло ей навстречу в вопросе об организации в СССР широкой сети исследовательских центров.

В этом направлении важным явилось открытие в январе 1929 г. Академии наук Белорусской СССР. В состав новой АН вошли известные ученые от АН СССР – А. Каргинский, С.Ф. Ольденбург, Н.Я. Марр, М.Н. Покровский.

До образования АН БССР в стране была лишь одна союзно-республиканская АН, открытая на Украине в 1919 г. и превратившаяся впоследствии в одну из ведущих академий страны с разветвленной сетью научных учреждений, с мощной научно-технической базой, с высококвалифицированными кадрами.

Всесоюзная Академия начала работать в контакте с союзно-республиканскими научными учреждениями. 3 марта 1930 г. между тремя академиями был подписан договор о социалистическом соревновании, по которому все академии наук взяли на себя обязательство «установить связь академических учреждений с работой практических учреждений. Организовать научную консультацию и специальные научные исследования по заданиям промышленности и сельского хозяйства. Развернуть работу по линии шефства над промышленными или сельскохозяйственными районами республик».[25]

Республиканские, краевые и областные органы власти и сами обращались в Академию с просьбами об организации у них научных учреждений. Так, в 1931 г. в Академию наук обратились Постоянное представительство Таджикской ССР при Совнаркоме СССР, Дальневосточный крайсполком и Уральский облисполком. Для выяснения необходимости организации научных учреждений АН направила представителей в Казахстан, Среднюю Азию и т.д. 23 мая 1931 г. Президиум АН рассмотрел вопрос об организации научных учреждений на местах и признал нужным приступить к организации сети баз и станций АН. План их создания было поручено выработать Комиссии, включавшей в свой состав академиков В.Л. Комарова, И.М. Губкина, А.Е. Ферсмана. Организациейместных научных учреждений АН занимались и выездные сессии, которые были проведены в 1931/32 гг. Первая чрезвычайная выездная сессия АН 13 мая 1931 г. Президиумом АН СССР было удовлетворено ходатайство об учреждении научного центра на Дальнем Востоке. Для решения научных и организационных вопросов, связанных с открытием научного комплекса на Дальнем Востоке, туда выезжал академик В. Л. Комаров. Новое научное учреждение решено было организовать на базе краевого научно-исследовательского института во Владивостоке. Председателем Президиума стал академик В.Л. Комаров.

Основой формирования научного центра АН в Закавказье стал существовавший там институт кавказоведения, которым руководил академик Н.Я. Марр. 20 ноября 1931 г. Президиум АН СССР принял решение о развертывании в составе этого института секторов по естественным наукам.

В организации научного центра АН СССР на Урале значительную роль сыграла чрезвычайная выездная сессия АН. Она была посвящена крупной народнохозяйственной проблеме – созданию Урало-Кузнецкого комбината.

Менее подготовленными для организации постоянных региональных научных учреждений были Казахстан и Средняя Азия, сильно отставшие в культурном и экономическом отношениях и не имевшие своих научных кадров. 25 февраля 1932 г. признал необходимым организацию в Казахстане базы Академии. Эта база была открыта в 1932 г. в Алма-Ате. Ее руководителем стал академик А.Н. Самойлович.

В ходе перестройки деятельности АН претерпела изменения и ее структура. В 1928 г. АН имела в своем составе институты: Физико-математический им. В.А. Стеклова, Сейсмологический, Химический, Почвенный им. В.В. Докучаева, Физиологический, Яфетический, Кавказский историко-археологический и Институт буддистской культуры.

В Академии наук схранилось довольно большое количество музеев, проводивших значительно научно-исследовательскую работу (Геологический, Минералогический, Ботанический, Зоологический музеи, Музей палеографии, а также Музей антропологии и этнографии. Соединял музейную и исследовательскую работу в области русской литературы Пушкинский дом). Работы по исследованию производительных сил страны осуществляла Комиссия по изучению естественных производительных сил (КЕПС). Кроме нее работали Полярная комиссия, Комиссия по изучению озера Байкал и др. Лабораторий было всего три – Биохимии и физиологии растений, Экспериментальной зоологии и морфологии и Биохимическая.

В 1930 г. в составе учреждений АН произошли значительные изменения. Многие родственные по тематике исследований учреждения были укрупнены: из четырех востоковедческих учреждений (Азиатского музея, Института буддийской культуры, Туркологического кабинета и Коллегии востоковедов; Пушкинский дом, Толстовский музей и Комиссия по изданию сочинений Пушкина были объединены в Институт новой русской литературы. Были соединены и некоторые комиссии (например, Комиссия по изучению памятников древнерусской литературы и Комиссия по составлению толковой библиографии по древнерусской литературе. Затем эта комиссия была присоединена к Институту новой русской литературы, и он стал называться Институтом русской литературы. Яфетический институт и Комиссия по изучению русского языка были объединены в один Институт языка и мышления.

В связи с реорганизацией в 193 г. комиссия по изучению естественных производительных сил в Совет по изучению производительных сил были образованы новые институты – Геохимический, Энергетический, Геоморфологический и др. Были созданы Петрографический институт и Институт по изучению народов СССР. Значительно увеличилось количество лабораторий: образовались Лаборатория генетики, Эволюционной морфологии, Прикладной зоологии, Цитологии, а в 1931 г. к ним присоединилась вновь созданная Лаборатория биохимии и физиологии животных.[26]

В то же время шел процесс разукрупнения научных учреждений. В 1930 г. Геологический музей распался на три института – Геологический, Петрографический, Палеозоологический. Вместо Минералогического музея стал действовать Минералогический институт, который затем в 1932 г. был соединен с Геохимическим институтом и стал называться Институтом геохимии, минералогии и кристаллографии.[27]

Выросшая сеть академических учреждений для координации действий объединялась в ассоциации, идея которых родилась в среде геологических учреждений, когда они в 1930 г. образовали геологическую ассоциацию, в которую Геологический, Петрографический, Палеозоологический, Минералогический, Геохимический и Почвенный институты.

Биологические учреждения объединялись в 3 ассоциации. Были образованы также Физико-математическая, Химическая, Геохимическая и Географическая ассоциация.

Заключение

Подводя итог, следует отметить, что наиболее важное изменение, которому в рассматриваемый период подверглась Наука, заключалось в том, что она стала государственной. Так как Академия наук была высшим научным учреждением, то она была призвана на службу государству.

Это означает, что перед Академией наук и наукой в целом ставились конкретные практические задачи. Стране необходимо было восстанавливаться после Первой мировой войны, двух революций 1917 г. и Гражданской войны. Необходимо было поправить экономику и восстанавливать промышленность. Для СССР было очень важно, чтобы другие государства признавали его как равноправного партнера. Для такого признания необходимо было стать высокоразвитой с технической точки рения державой.

Помимо развития промышленного производства перед государством стояла задача дальнейшего освоения огромной территории страны. Необходимо было осваивать и использовать новые природные ресурсы. С этой целью Академией наук было организовано множество научно-исследовательских экспедиций.

Академия наук финансировалась государством (бюджет АН утверждался СНК), была полностью подчинена СНК, можно сказать она была одним из государственных учреждений. Масштабы деятельности АН изменились столь значительно, что в своем прежнем составе АН не смогла бы справиться со своими новыми задачами. Так как деятельность АН была непосредственно связана с производством, то и при расширении высококвалифицированных научных кадров делали уклон на специалистов технических наук.

Масштабы деятельности АН были столь велики, что, возможно, без планирования научных исследований добиться значительных результатов и согласованности в работе было бы невозможно. Но правительству не следовало переступать разумных границ в борьбе за планирование работ АН.

На первых порах новая власть не вполне доверяла «благонадежности» Академии наук. Власть пыталась устранить всякую «неблагонадежность» и усиливала идеологический контроль над АН. Проводилась линия на расширение влияния партии большевиков в АН. К концу рассматриваемого периода уже невозможно было никакое научное исследование, проводимое не с позиций марксизма-ленинизма.

Таким образом, нельзя оценивать политику советской власти в области науки (в т.ч. – по вопросу о реорганизации АН СССР) однозначно: бесспорно, идеологический контроль и репрессивные механизмы повлияли на качественные изменения и характер научного знания, но в целом следует отметить и большое внимание государства к науке – пусть и в первую очередь с позиций собственных интересов и приоритетных задач.

Список использованных источников и литературы

I.          Источники

1.    Документы по истории Академии наук СССР: 1926-1934 гг. Л., 1988.

2.    Материалы к истории Академии наук СССР за советский период: 1917-1947 гг. М., 1950.

3.    Ольденбург С. Воспоминания. М., 1985.

4.    Уставы Академии наук СССР: 1924-1974. М., 1974.

II.         Литература

5. Академия наук СССР: Краткий очерк истории и деятельности. М., 1968.

6. Виленкин Н. Формулы на фанере //Природа. М., 1991. №6-7.

7. История Академии наук СССР: в 3 т. М.-Л., 1958-1964.

8. Кольцов А. Развитие Академии наук как высшего научного учреждения СССР: 1926-1932. Л., 1982.

9. Комков Г., Левшин Б., Семенов Л. Академия наук СССР: Краткий исторический очерк. М., 1977.

10. Лазарев П. Очерки истории русской науки. М.-Л., 1950.

Приложение

[1] Там же.

[2] Цит. по: Материалы к истории Академии наук СССР за советский период: 1917-1947 гг. М., 1950., С.63.

[3] Ольденбург С. Воспоминания. М., 1985., С.89.

[4] История Академии наук СССР: в 3 т. М.-Л., 1958-1964., Т.3. С.8.

[5] Уставы Академии наук СССР: 1924-1974. М., 1974., С.158.

[6] Ольденбург С. Воспоминания. М., 1985., С. 95.

[7] Комков Г., Левшин Б., Семенов Л. Академия наук СССР: Краткий исторический очерк. М., 1977., С.298.

[8] Виленкин Н. Формулы на фанере //Природа. М., 1991. №6., С. 38.

[9] Уставы Академии наук СССР: 1924-1974. М., 1974., С. 203.

[10] Там же. С. 205.

[11] Там же. С. 203.

[12] Там же. С. 200.

[13] Цит. по: Комков Г., Левшин Б., Семенов Л. Академия наук СССР: Краткий исторический очерк. М., 1977., С.292.

[14] Там же. С. 289.

[15] Уставы Академии наук СССР: 1924-1974. М., 1974., С. 209.

[17] Виленкин Н. Формулы на фанере //Природа. М., 1991. №6., С. 43.

[18] Цит. по: Лазарев П. Очерки истории русской науки. М.-Л., 1950., С. 385.

[19]

[20]

[21] Комков Г., Левшин Б., Семенов Л. Академия наук СССР: Краткий исторический очерк. М., 1977., С. 288.

[22] Уставы Академии наук СССР: 1924-1974. М., 1974. С. 319.

[23] Ольденбург С. Воспоминания. М., 1985 С. 206.

[24] Уставы Академии наук СССР: 1924-1974. М., 1974. С. 400.

[25] Уставы Академии наук СССР: 1924-1974. М., 1974. С.400.

[26] . Академия наук СССР: Краткий очерк истории и деятельности. М., 1968. C. 320.

[27] Уставы Академии наук СССР: 1924-1974. М., 1974. C.402/