Реферат: Аспар - властитель Восточно-Римской империи
РЕФЕРАТ
Выполнил: Дзотцоев Л. К. ФЭТ ПЭ 04 1
Владикавказ 2004 год
СОДЕРЖАНИЕ
Экскурс в историю …………………………………………………………..3
Курс на Европу……………………………………………………………….4
Аспар………………………………………………………………………….9
Заключение…………………………………………………………………..15
Список литературы………………………………………………………….16
Приложение………………………………………………………………….17
ЭКСКУРС В ИСТОРИЮ
К северу и югу от Главного Кавказского хребта живет
народ, которому исторические изыскания вот уже более двух веков
отводят роль, значительно превышающую его численность. Причины
данного феномена объяснил известный французский исследователь Жорж
Дюмезиль: осетины – «последний осколок обширной группы племен»,
которые античные авторы называли скифами, сарматами и аланами. В
водовороте великих переселений и нашествий эти племена прошли по
всей Азии и Европе, оставив свой след даже в современной
топонимике. Скифы, сарматы и аланы, бороздившие просторы Евразии, в
конце концов исчезли, поглощенные другими этнообразованиями. И
только их прямые потомки-осетины, проявив большую жизнестойкость,
сохранили свою самобытную культуру и язык. Отсюда понятен
неослабевающий интерес к осетинам, проявляемый историками,
социологами, филологами и всеми, кто так или иначе изучает проблемы
истории и культуры индоевропейских народов.
О скифском влиянии на Кавказе в довольно позднюю эпоху сообщают
и античные авторы. Весьма показательно в этом плане четкое
разграничение Страбоном жителей равнины и гор. «На Иберийской
равнине обитает население более склонное к земледелию и миру...
горную страну, напротив, занимают простолюдины и воины, живущие по
обычаям скифов и сарматов, соседями и родственниками которых они
являются; однако они занимаются также и земледелием. В случае каких-
нибудь тревожных обстоятельств они выставляют много десятков тысяч
воинов как из своей среды, так и из числа скифов и сарматов».
Таким образом, с момента появления в VII в. до н.э. скифы
прочно освоили Северный Кавказ. Скифская «колонизация» стала «для
местных народов поворотным событием» в их истории (М.Н. Погребова,
Д.С. Раевский, Г.В. Цулая).
Роль скифов была значима в истории народов не только Кавказа,
но и многих регионов Евразии. Мы встречаем их на закате одного из
самых значительных государств древнего Востока – Ассирии и на заре
Мидийского царства. Скифо-сакские племена сыграли важную роль в
создании Парфянской и Кушанской держав. Скифы были не только
«всеразрушающими варварами», но и большой творческой силой,
определившей ход историко-культурного процесса древних цивилизаций.
Способствуя распаду некоторых старых рабовладельческих держав
Востока, скифы вместе с тем «культурно связывали разрозненные
области древнего мира» (Е.И. Крупнов), «создали первое после
урартов государство» (Б.Н. Граков) на территории СНГ, сформировали
своеобразное искусство т.н. «звериного стиля», оказавшее влияние на
культуру других этносов, включая славян. Говоря о древнейших
обитателях юга России, В.О. Ключевский отмечал, что (в XIX в.)
наука была еще «пока не в состоянии уловить прямой исторической
связи этих азиатских носителей южной Руси со славянским
населением... как и влияние их художественных заимствований и
культурных успехов на быт полян, северян и проч.» Тем не менее,
подчеркивал ученый, «эти данные имеют большую общеисторическую
цену».
КУРС НА ЕВРОПУ
Анахарсис – один из наиболее известных сынов Скифии и
мыслителей древности. Античные авторы сохранили о нем много
разнообразных сведений. Это неудивительно, ибо современники
признали его одним из семи величайших мудрецов древнего мира.
Наиболее полные биографические сведения об Анахарсисе приводит
Диоген Лаэртский в работе «Жизнеописания и учения прославившихся в
философии»: «Скиф Анахарсис был сыном Гнура и братом Кадуида, царя
скифского; мать его была гречанка; поэтому он овладел двумя
языками. Он писал о скифских и эллинских обычаях, о средствах к
дешевизне жизни и восемьсот стихов о военных делах». В Афины, пишет
далее Диоген, Анахарсис прибыл примерно в 594 г. до н.э. и посетил
знаменитого афинского философа Солона. Если учесть, что Анахарсису
было в то время 20 лет, то получается, что он родился в 614 г. до
н.э.
В Грецию Анахарсиса привело желание изучать науки и законы
управления обществом. Так, по сведениям Лукиана, Анахарсис пришел
«в Афины, стремясь страстно к эллинскому образованию...»;
В Греции Анахарсис находился более тридцати лет до самой смерти
Солона в 559 г. до н.э. За это время он побывал в Лесбосе, Фивах,
Коринфе, Фокиде, Беотии, Сицилии, Египте, Персии. Согласно античным
источникам, Анахарсис настолько прославился своим умом и
находчивостью, что стал членом Ареопага – верховного органа
управления Греции. Он активно выступал и на Олимпийских играх, не
раз удостаиваясь высших наград.
Вернувшись на родину, Анахарсис вскоре был убит. По иронии
судьбы имя Анахарсис означает «невредимый». Обстоятельства его
гибели подробно описаны Геродотом.
Истинной причиной убийства Анахарсиса скорее всего была борьба
за обладание престолом. Подобные конфликты, в основе которых лежала
борьба за власть между различными группировками внутри
господствующего слоя, на заключительных этапах классообразования и
в раннеклассовых обществах не были редкостью.
Анахарсис оставил богатое наследие, сохраненное стараниями
античных писателей.
В этом плане важен
рассказ об Анахарсисе Лукиана Самосатского. Отвечая на вопрос
Солона, Анахарсис дал точную характеристику быта своих
соплеменников: «А у нас, скифов, если кто ударит кого-либо из
равных или, напав, повалит на землю, или разорвет платье, то
старейшины налагают за это большие наказания, даже если обида будет
нанесена при немногих свидетелях... Откуда бы мне, блуждающему
кочевнику, жившему на повозке и переезжавшему из одной земли в
другую, а в городе никогда не жившему и даже доныне его не
видавшему, рассуждать о государственном устройстве и учить оседлых
жителей, уже столько времени благоустроенно живущих в этом
древнейшем городе?»
Повышенный интерес специалистов вызывают приписываемые
Анахарсису письма, в которых мыслитель выразил свое понимание
проблем права и морали, соотношения культур, государственных
порядков и т.д. Так, в письме к Медону Анахарсис отмечал: «Зависть
и страсть явно свидетельствуют о плохой душе: зависть имеет
следствием злобу по отношению к благополучию друга и ближнего
своего. Страсть вызывает разочарование в пустых надеждах. Скифы не
одобряют поведение таких людей... ненависть и зависть, и любую
страсть, которые возбуждают недовольство, они беспрестанно
презирают со всей силой, так как они вредят душе».
В письме к царскому сыну Анахарсис рассуждает о внутренней
свободе человека: «У тебя флейты и кошелек, набитый деньгами, у
меня лошадь и лук. Поэтому ты раб, а я свободный человек».
В письме Терею, правителю Тракии, автор выразил свое отношение
к принципам управления: «Ни один хороший повелитель не губит своих
подданных, а хороший пастух не обращается жестоко со своими
овцами... Было бы лучше, если бы щадил тех, кем правишь. Ибо, если
ты не злоупотребляешь своей властью для увеличения своих владений,
то твое государство прочно».
Диоген в своем сочинении собрал целый ряд метких, крылатых
выражений и изречений Анахарсиса. Некоторые из них актуальны и
сегодня.
«Виноградная лоза приносит три кисти: первую – удовольствия,
вторую – опьянения, третью – отвращения».
«Вызывает удивление, что у эллинов состязаются художники, а
судят их не художники».
«Лучше иметь одного друга, стоящего много, чем много
нестоящих».
Таковы краткие сведения о скифском мудреце Анахарсисе. Рассказ
о нем закончим словами Страбона: «Поэтому-то и Анахарсис, Абарис и
некоторые другие скифы, им подобные, пользовались большой славой
среди эллинов, ибо они обнаруживали характерные черты своего
племени: любезность, простоту, справедливость».
Атей. В период правления царя Атея (IV в. до н.э.)
причерноморская Скифия достигла своего наивысшего расцвета. В
социальной истории ираноязычных племен юга России в это время
наблюдается ряд новых явлений как во внешней, так и во внутренней
политике. По наблюдениям Иосократа, скифы вместе с фракийцами и
персами – «самые способные к власти и обладающие наибольшим
могуществом народы».
В ходе осуществления западной экспансии Атей воевал с
фракийцами. В результате действий могущественного царя скифов часть
фракийцев была покорена и обложена повинностями, которые Клеарх
Солийский сравнивал с рабским служением. Скифы стали играть важную
роль в политической жизни на Балканах и смогли скорректировать
процессы, вызванные действиями Филиппа II Македонского. Выражением
могущества Атея на западных рубежах являются его переговоры «на
равных» с Филиппом II Македонским, о которых подробно рассказывает
римский историк Помпей Трог.
Сфера главных интересов скифов явно перемещалась на запад,
ближе к основным центрам греческой цивилизации. В то же время,
война с Боспорским царством, предпринятая в правление Перисада I,
знаменуется усилившимся давлением скифов на греческие города
Северного Причерноморья. При царе Атее важные перемены произошли во
внутренней жизни скифов. Усилилось имущественное и социальное
неравенство, идеологическое обособление знати, дальнейшее
расслоение среди свободных кочевников-скифов. Именно IV в. до н.э.
датируется большинство царских курганов. Богатство скифской
аристократии ни до, ни после никогда не достигало таких размеров,
как в это время.
Отражением установившейся торговли и усилившихся контактов с
греками является начало чеканки царем Атеем собственной монеты,
правда, в очень ограниченном количестве. Последнее свидетельствует
о том, что чеканка Атеем собственной монеты явилась, прежде всего,
политическим актом. Не случайно по типу изображения она была близка
к монетам Филиппа Македонского. На реверсе монеты Атея представлен
стреляющий из лука конный скиф; на аверсе – типичная для греческой
нумизматики голова Геракла в львином шлеме.
В рассматриваемое время усиливается центральная власть. Если во
время войны с персидским царем Дарием у скифов еще сохранялся какой-
то совет, по крайней мере «басилевсов», то царь Атей во всех
дошедших до нас документах действует единолично.
Скифское государство эпохи Атея было раннеклассовым, но
достигшим своего расцвета. Дальнейшая судьба подобных
государственных образований, основанных на завоевании и
политическом господстве кочевников над земледельцами, во многом
зависит от успешного продолжения активной внешней политики или же
от способности кочевой аристократии стать господствующим классом.
Для Скифии IV в. до н.э. оба пути были возможны. Имеются даже
основания полагать, что развитие совершалось сразу по обоим
направлениям. Войны царя Атея говорят сами за себя. 339 г. до н.э.
был, вероятно, годом наивысшего могущества Скифского государства, и
он же ознаменовал начало его заката. Война с Филиппом Македонским,
вызвавшая огромный интерес у древних и современных авторов,
окончилась победой отца Александра Македонского. Совсем немного не
дожив до ста лет, царь скифов Атей пал в битве.
В начале н.э. на европейскую арену буквально врываются аланы.
Мы находим их на огромном пространстве от Испании на западе до
Ирана на востоке, от Британии на севере до Африки на юге. Они
стояли во главе кавалерийских отрядов (Савл), полков (Аспар), армий
(Ардабур), были крупными землевладельцами и консулами (Ард),
претендентами на императорский престол (Патриций). В целом, как
отмечают Б. Бахрах и В. Ковалевская, аланы «были в хорошей позиции,
чтобы стать частью новой средневековой аристократии, ее элиты».
Аланы вместе с другими племенами часто тревожили владения Рима.
Трудно переоценить последствия вторжения в Западную Европу алан,
гуннов и готов. Это нашествие, подчеркивает француз-ский ученый Ж.
Ле Гофф, «можно рассматривать на законном основании как событие,
ускорившее преобразование, придавшее ему катастрофический разбег и
глубоко изменившее весь вид (европейского) мира».
В 378 г. гунны и аланы нанесли страшной силы удар по Риму; в
ahrbe под Адрианополем погибло 40 тысяч отборных легионеров во
главе с императором Валентином. В этой битве аланская конница, по
свидетельству Аммиана Марцеллина, сыграла решающую роль.
31 декабря 406 г. некоторые аланские племена отделились от той
группы, которая вместе с вандалами перешла Рейн, и расселились по
Галлии. Аланы же, продолжавшие сопровождать вандалов, в 409 г.
достигли Испании, где видимо, создали самостоятельное объединение.
В «Хронике» Идация имеется сведение, что в 418 г. погиб последний
аланский «король» Аудак и «уничтожилось» аланское королевство, т.к.
много алан полегло в войне с вестготами.
Трудно точно назвать численность алан, в ходе Великого
переселения народов оказавшихся в Западной Европе. Учитывая наличие
среди убитых «варваров» женских трупов, можно предположить, что
происходило переселение целых племен. Павлин из Пелле в сюжете об
осаде Вазата гото-аланским войском прямо указал: «толпа аланок
вместе с вооруженными мужьями». По предположению Г.-И. Диснера,
«вандало-аланские воины должны были также обеспечивать безопасность
собственного обоза, то есть экскортировать по меньшей мере 60 000
женщин, детей, рабов и перебежчиков вместе со скотом и
транспортными средствами». В зарубежной историографии количество
алан, вандалов и свебов, перешедших в Испанию в 409 г. определяется
«по меньшей мере, в 200 000». В 411 г. только в Лузитании
насчитывалось 30 000 алан. От 70 до 300 тысяч «варваров было у
Athaulf’a, по крайней мере один контингент из которых был аланским»
(Littleton, Malkor 2000).
Военный талант и мастерство аланской знати привлекли внимание
римских и византийских императоров, вождей германских и других
«варварских» племен, стремившихся использовать их профессиональные
качества в своих интересах. Аланские дружины оказали настолько
большое впечатление на императора Грациана, что он «предпочитал
старому римскому войску небольшие отряды аланов, которых привлекал
на свою службу за очень большие деньги, и настолько увлекался
общением с варварами и чуть ли не дружбой с ними, что иногда даже
выступал (в народе) в варварском одеянии» (Секст Аврелий Виктор).
Аланская аристократия достаточно легко приспосабливалась к
новым обстоятельствам и внедрялась в чуждые этносоциальные
организмы.
Евтропий в «Краткой истории от основания Города» рассказал о
первом римском императоре – Максимине (235-238 гг.), «вступившим
на престол исключительно по желанию воинов и без позволения
сената». Ему вторил Секст Аврелий Виктор: «Гай Юлий Максимин,
начальник рекрутских наборов, первым из простых солдат и совсем
почти необразованный получил власть по выбору легионов». Его сын
«того же имени» – Гай Юлий Максимин «был сделан цезарем». Юлий
Капитолин в одном из фрагментов «Истории Августов» указал на
происхождение матери Максимина – «из племени алан», а имя ее –
Габаба. Интересно и указание Капитолина на то, что Максимин
«приобрел себе земельные владения во Фракии, в том поселке, откуда
он был родом».
АСПАР
Не менее впечатляюща карьера аланского семейства в Византии во
второй трети V в. Восточноримские историки Кандид Исавр, Приск,
Прокопий Кесарийский, Феофан и другие неоднократно приводят
сведения об аланских предводителях гото-аланских дружин, в ходе
Великого переселения народов оказавшихся в Византии и на протяжении
полувека определявших ход ее истории.
Ардабур (ард «божество», «клятва» + бира «много») благодаря
незаурядным личным качествам, военному таланту и стечению
обстоятельств – борьбе за престол в Константинополе между сыном
Феодосия I Аркадием и галло-римским военачальником Руфином – стал
одним из командующих римской армии. Нанятый Руфином для защиты
столицы Ардабур быстро дослужился до магистра: этим термином
обозначался высший византийский военный чин. На берегах Евфрата
Ардабур одержал блестящую победу, уничтожив персидскую гвардию,
чьи воины громко именовались «бессмертными». Военный успех был
настолько значим, что по этому поводу 3 сентября 421 г. в
Константинополе устроили пышные торжества. В 427 г. за успешно
проведенную кампанию против узурпатора Рима Иоанна Ардабур
произведен в консулы. К этому времени уже подрос и возмужал Аспар –
сын Ардабура от брака с дочерью знатного гота Плинты.
(Сторонники ираноязычности считают, что имя из иранского спар : «напирать, наступать» (Абаев, 182). Но они не объясняют, откуда появился начальный звук а. Быть может, Аспар является персонифика-
цией названия древнетюркского племени таваспар. Он в армянских источниках IV—V вв. зафиксирован дважды (История Армении Фавстоса Бузанда. Ереван, 1953, 15; К. В. Айвазян. «История Тарона» и армян-
ская литература IV—VII вв. Ереван, 1976, 306). Сам этноним образован из тав— «гора» (древняя форма современного тау)+аспар. В эпосе Аспар имеет имя Испор (Избор). Якобы в память о нем возник город Изборск под Псковом, куда в 862 г. отправился княжить один из братьев Рюрика.)
Аспар стремился к укреплению своих позиций и через
брачные союзы. Одной из его жен стала родственница Триария –
представителя правящего рода готов Амалов. Она родила Аспару сына,
носившего имя Эрманарих (Германарих) – «самый благородный из
Амалов».
Образованное в 429 г. в Северной Африке вандало-аланское
королевство доставляло немало неприятностей Риму. 15-тысячная армия
«варваров» совершила стремительные походы в Испанию, Грецию,
Сардинию, Сицилию, Венецию и другие владения империи. Для
устранения этой опасности в 432 г. был послан Аспар. Константин
Багрянородный позднее так описывал эти события: «Когда умер
Готфарий, самодержцем вандалов стал Гизерих, Бонифаций же, получив
послание, выступил против вандалов, после того как к нему прибыло
большое войско из Рима и Византии во главе с Аспаром. В
состоявшемся сражении с Гизерихом войско римлян было наголову
разбито, Аспар отправился домой . Маркиан, бывший воином на службе у Аспара, а впоследствии василевсом, был живым взят в плен Гизерихом».
Евагрий Схоластик уточнил: «Маркиан, родом фракиец, был сыном
военного мужа... когда он вместе с Аспаром пошел войной против
вандалов и когда он был взят на копье со многими другими после
жестокого поражения Аспара от вандалов», его привели к Гизериху,
который будто бы стал невольным свидетелем странного события:
«орел, спустившийся из поднебесья и совершая полет вертикально
солнцу, стал искусно создавать (для Маркиана) зонт наподобие облака
и тем самым прохладу; удивившись, Гизерих прозорливо истолковал
будущее и, призвав Маркиана, освободил его из плена». Во время
этого похода Маркиан был секретарем и доверенным лицом Аспара. Этот
же рассказ повторил Прокопий Кесарийский.
Аспар, между тем, продолжал продвигаться по служебной лестнице;
в 434 г. он стал консулом. В 447 г. в консулы произведен сын Аспара
Ардабур, названный в честь деда. В 450 г. после смерти Феодосия II
сенат Константинополя предложил Аспару императорский престол. Но
он отказался, предложив своего близкого человека, офицера Маркиана, бывшего в плену у Гейзериха ( Вандал уже вел переговоры с Аттилой о совместном походе на Рим).
Наиболее значительное событие при Маркиане — Халкидонский собор (451 г.), закрепивший победу православия. Новелла о Маркиане, рассказанная Прокопием, возникла значительно позднее происходивших тогда событий и представляла собой историческую реакцию на пассивную политику Маркиана по отношению к вандалам. Показательно, однако, что Прокопий, подчеркивающий бездеятельность политики Маркиана в североафриканских делах, находится в согласии с другими источниками.
Непомерная власть Аспара еще более возросла в последние годы
правления Маркиана. Благодарный император наградил Аспара и его
сына Ардабура саном патриция и назначил магистром армии.
После смерти Маркиана 26 января 457 г, по видимому, не без участия могущественного военачальника, реальная власть оказалась в руках Аспара. Однако учитывая свое происхождение и
религию, он не отважился на захват престола и посадил на трон
другого своего офицера – Льва (457-474 гг.).
468 — 469 гг примечательны дунайской война между гуннами и Византией. Со стороны Византии войну вели наемные войска, которые представляли славяне и аланы во главе с Аспаром. «В определенном смысле Дунайская война 468 — 469 гг. была войной аланов и антов против их бывших господ — гуннов» (Г.В. Вернадский). В 469 году Аспар (после битвы при Недао) после окружения разбил предводителя гуннов Денгизиха и отправил его голову в Константинополь. На этом история гуннов закончилась.
Бесарабия стала открыта для колонизации.
Имеется отрывок из соответствующего текста:
Не острого меча бойся, а опасайся обмана
Коршуны нападают слету
Теплая зеленая степь, словно нежным веером смахнула седой туман. Настежь открылись изумрудные просторы и невысокие холмы, поросшие молодым березняком. В густой траве заботливо сновали рыжие суслики. Заросли низкорослого кустарника пестрели от обилия пухлых куропаток. Еще неутомленное солнце подогревало небесный свод, его бездонную голубизну. Вдруг высоко в небе появился голодный коршун. Хищная птица искала беспечную жертву. В степи достаточно всякой живности. Утоление голода не занимает много времени.
Тем же утром мчались по полям небольшие отряды гуннов. Джигиты были в боевых кольчугах. В лучах солнца сверкали их остроконечные железные шлемы. К широким кожаным поясам были пристегнуты короткие булатные мечи. Ремни украшала толстая золотая пряжка. Напоминала она дракона, сбившегося в плотный клубок.
Все джигиты спешили на курултай. Собирали его сыновья Аттилы. Минуло десятое лето с тех пор, как погиб великий царь гуннской державы.
В последние годы остались в живых три главных батыра – Денгизих, Ирнак и Савал. Они были в темно-коричневых кафтанах, опушенных по краям мехом соболя. Из-под замшевых шапок, перехваченных хвостами серебристого песца, выбивались длинные русые волосы.
Курултай великих торханов и князей из дружественных племен, по обычаю древних предков, собрался в плотном конном кругу. Они не покидали седла караковых рысаков. Таких боевых коней выращивали в царском стаде по велению самого Аттилы.
Денгизих решительно поднял вверх правую руку.
– Свежий ветер, принесенный гуннами с Востока, очистил душные замки римских и византийских вассалов, – спокойно произнес он. – На наших боевых знаменах по-прежнему сияет бессмертное имя царя Аттилы.
– Вечная слава Аттиле! – дружно воскликнули джигиты.
Ирнак вспомнил жаркую битву на берегах реки Недао.
– Там, на моих глазах, погиб наш славный брат Эллак, – сказал он. – У гуннов всегда единственный выбор – жизнь или смерть!
– Наш последний стан – небесное царство бога Тенгри, – уточнил Савал.
Батыры еще не успели приступить к поминальной трапезе, как прискакал на взмыленном коне дозорный Юлташ. Он что-то шепнул на ухо Денгизиху.
– Готы сняли наши заставы, – громко крикнул он. – Их ведет Аспар, главный коршун византийского императора Льва.
Как старший из братьев Денгизих принял боевое решение. Отряд его джигитов остановит конницу готов. Ирнак и Савал прорвут кольцо врагов с восточной стороны и направятся к Днепру. Около его порогов намечено место общей встречи.
Князь Денгизих ввязался в неравную битву. Готов была тьма, а у сына Аттилы – пять тысяч воинов.
Сражение гасло как догорающий костер. Алан Аспар разгромил отряды Денгизиха. Он вплотную приблизился к месту, где бились последние гуннские батыры. Наконец меткая стрела сразила сына Аттилы.
– Царский птенец не будет больше летать, – громко воскликнул византийский предводитель. – Готские орлы не прощают обид.
Аспар спрыгнул с коня и отсек голову Денгизиха. Ее бросили в кожаный бурдюк с красным вином. Конный отряд готов помчался в Константинополь. Уже все было предусмотрено, как в древнем греческом театре: мраморный стол и золотой поднос для головы самого опасного сына Аттилы.
Император Лев приказал выставить трофей на широкой крепостной стене. Припасен был даже острый эвкалиптовый кол.
Ирнак и Савал увели два племени гуннов на Волгу.
Гуннские князья уже не собирали больше курултая. Слишком печальной оказалась последняя сходка батыров-сыновей Аттилы.
Говорят, что Аспар боялся, как бы василевс Лев, победив вандалов, не утвердился очень крепко на престоле; поэтому он неоднократно просил Василиска пощадить вандалов и Гизериха.
Два императора, Маркиан и Лев I, были возведены на престол по желанию Аспара, которому арианство являлось помехой лично занять престол. В столице снова разрасталось недовольство против Аспара, его семьи и вообще против варварского влияния в войсках. Два обстоятельства довели напряжение до крайности. Снаряженная при Льве I с громадными затратами и трудами морская экспедиция в Северную Африку против вандалов окончилась полной неудачей. Народ обвинял за это Аспара в измене, так как последний являлся противником экспедиции против вандалов, т. е. германцев, соплеменников готов, и экспедиция была предпринята вопреки желанию Аспара. Кроме того, Аспар заставил Льва I сделать одного из своих сыновей кесарем, т. е. дать ему самое высокое в империи звание.
Могущество аланского клана было серьезно подорвано в 471 г. Взойдя на трон, Лев I не пожелал терпеть главенство своего вчерашнего покровителя и постепенно стал оттеснять от власти Аспара и его родственников. В 464г. магистром армий Востока стал давно состоявший на службе у римлян вождь горного племени исавров Трасикодисса, Василиск же, брат императрицы - магистром Фракии. Спустя четыре года Лев I выдал свою дочь Ариадну, ранее обещанную сыну Аспара Ардавурию Младшему, за упомянутого Трасикодиссу (который стал зваться Зинон), даровав ему впридачу титул начальника императорской гвардии. Терявший влияние Аспар со временем вступил на путь оппозиции императору, отнимавшему у варваров-германцев их важные посты и звания. Из этого противостояния победителем вышел василевс: 471 г. — Гвардейцы-исавры (полупираты) Зинона (Прасколисия, Трасколисия и т.п.) по воле Льва I вырезали почти весь род Аспара, не пощадили и его сыновей Ардавура и Патрикия — зятя Льва I, несмотря на то, что Ардавур в 469 г. был объявлен кесарем. Раненному Германариху, младшему сыну Аспара, удалось бежать. Возмущенные готы подняли мятеж и под руководством Тео-дориха, сына Триара, осадили Константинополь. Однако быстро подошедшие с войсками к столице Василиск и Зинон отбили нападение. По-видимому, как и в 400 г., последовала мощная "чистка" высшего офицерства и чиновников. В результате принятых мер опасность захвата власти стоящими на службе империи влиятельными германцами (то, от чего так страдал и впоследствии погиб Рим) Львом I была значительно уменьшена.
Возможно, что именно после кровавой истории с Аспаром и его сыновьями кличка Макелла - "мясник, убийца" - стала окончательной спутницей этого императора, официальная титулатура которого была, как всегда, пышной: "Благочестивый Христолюбивый Богонареченный Триумфатор и Август Лев" или "Самодержец Цезарь Лев Благочестивый Победитель Триумфатор, Всегда Чтимый Август"
Тем не менее потомки Аспара
продолжали играть заметную роль в политической жизни Византии. В
период правления Анастасия (491-518 гг.) в войне с персами
отличились сразу трое представителей аланского рода: внук Аспара
Патрикиол с сыном Виталианом и правнук Аспара Арсобинд. Последний в
506 г. избран консулом.
Интересную параллель между аланом Аспаром и английскими
легендами о короле Артуре привели К. Литтлтон и Л. Малкор. Отметив
связь между записанными в Британии легендами о Граале и аланской
культурой, они обратили внимание на сюжет одной из ранних работ, в
которой упоминается Грааль, – «Lai du Cor» (1150 г.) Бикета: Мангон
послал Артуру рог для питья. Славный рыцарь, перед тем как выпить
из чаши, назвал страну Еспарлот (Esparlot). Данный топоним авторы
разбивают на составные части и первый слог Esp связывают с
родственным скифским словом asp «конь», присутствующий во многих
аланских именах. В таком случае Esparlot может означать «Страна
Аспара».
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Если вы внимательно читали реферат, то знаете, что название его – Аспар, властитель восточно-римской империи. Почему властитель – думаю, объяснять нет необходимости. Мы видим, каких успехов добивались наши предки в прошлом. Могущественная Византия была под каблуком у Аспара. Наши предки играли совсем не последнюю роль в формировании современной цивилизации. Они шагали наравне с самыми развитыми государствами. Поэтому не стоит считать, что мы всегда будем в роли догоняющих. Уверен, что наша родина вскоре займет достойное место в ряду других Европейских государств. Но для этого совсем не надо забывать свою историю, свой язык, свою культуру.
У нас есть великие примеры для подражания, и мы должны им следовать.
ЛИТЕРАТУРА
ФЕЛИКС ГУТНОВ
СУБЪЕКТИВНЫЕ ЗАМЕТКИ ПО ДРЕВНЕЙ И СРЕДНЕВЕКОВОЙ ИСТОРИИ ОСЕТИИ
ПРОКОПИЙ КЕСАРИЙСКИЙ
ВОЙНА С ВАНДАЛАМИ
«РЕСПУБЛИКА» № 6 (419) 12 февраля 2003 г.
ИСТОРИИ СВЯЗУЮЩАЯ НИТЬ. Последний курултай
ИЗ ИНТЕРНЕТА:
РИМСКИЕ ИМПЕРАТОРЫ
ОРИЕНТИРЫ ХРОНОЛОГИИ
ИСТОРИКО-ЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛ (часть3)
НАЗВАНИЯ, СОДЕРЖАЩИЕ ЭТНОНИМЫ АЛАН И АС
ПРИЛОЖЕНИЕ
РОЛЬ АЛАН В ФОРМИРОВАНИИ ЗАПАДА
Заметна роль военной аристократии алан и в других социумах
Запада. В последний день 406 г. огромная орда вандалов, свебов и
алан форсировала Рейн в районе Майнца и вторглась в римскую Галлию.
Здесь они встретили племена франков, занимавших поселения на левом
берегу Рейна. По мнению Ф. Тордарсона, имеются основания считать,
что появившиеся здесь аланы, ведомые Гоаром и Респендиалом, прежде
занимали большей частью пространство между Каспием и Понтом, а
также дунайские земли. На Западе аланы, возглавляемые Респендиалом,
стали союзниками вандалов и свебов; тогда как другие аланы во главе
с вождем Гоаром стали союзниками Рима. Спустя несколько лет, в 412
г. Гоар вмешался в политические процессы римской Галлии, приняв
участие в широко известной истории с Иовином. В 440 г. источники
называют Гоара уже «королем алан» (kings of the Alans). В 550 г.
его наследник Сангибан, другой аланский вождь, со своими воинами
сражался на стороне римлян в битве 451 г. на Каталаунских полях.
Аланы внесли свою лепту в разгром гуннов и спасли Римскую империю
от нависшей угрозы. Однако около 460 г. «королевство алан» с
центром в Орлеане было разгромлено франками и исчезло со страниц
истории как отдельная этническая группа и политическая сила.
В гото-аланском союзе знать последних играла важную роль.
Однако в этом союзе на «королевский» престол они не претендовали.
После того, как Эрманарих покончил жизнь самоубийством из-за
поражения от гуннов (поступок «короля» носил, очевидно, ритуальный
характер), и гибели его преемника, часть остроготов подчинилась
победителям. Другая часть во главе с дуксом некоролевского
происхождения – Алатеем – объединилась в конфедерацию племен вместе
с аланскими и гуннскими контингентами. Причем дукс опекал законного
наследника «королевской» власти – маленького ребенка из рода
Амалов. Интересно, что ни Алатей ни «его аланский союзник Сафрак не
стали королями, несмотря ни на спасение короля, ни на их
решительные действия при Адрианополе, ни на занятие Паннонии».
Согласно Иордану, Алатей, Сафрак и Фритигерн – дуксы одного
уровня, которые вместо «королей» правили готами.
Некоторые европейские ученые полагают, что «король» вандалов и
алан «обладал высшей властью над обоими племенами, которые и
являлись действительными носителями государственного суверенитета.
В соответствии с античной мыслью, государство и представляющие
государство слои неразделимы, по крайней мере, в теории». Однако в
реальной практике «римские представления постоянно сталкивались с
германским образом мышления». Различия отмечены, например, во
внешних атрибутах власти. Король вандалов «носил нагрудный панцирь
и военный плащ, а также – как знак суверенитета – диадему. О знаках
царского достоинства вроде жезла и короны до сих пор ничего не
известно... Особенной характеристикой королевской власти и
княжеского почета являлись все же свита, телохранители и вообще
двор» (Г.-И. Диснер).
Итак, источники эпохи Великого переселения народов называют
«королей» алан Западной Европы – Бевку, Бабая, Гоара (король-
идолопоклонник), Респендиала, Эохара («свирепейший царь алан», в
другом месте – «царь-идолопоклонник»), Сангибана, Беоргара, Аддака
и др. Как правило, эти «короли» являлись военными вождями.
Среди алан Западной Европы источники упоминают так же «знатных
людей» (vir illustris), людей «высокого положения», «опытных
вождей» (duces exerciti).
В заключение остановимся на влиянии, оказанном аланами на
культуру народов Западной Европы. Если говорить о наследии,
оставленном аланами в Европе, то в первую очередь следует отметить
их влияние на развитие военного искусства и облика аристократии.
Определенный след оставили они в художественном ремесле, литературе
и религии. Один из трех алан, канонизированных католической
церковью – святой Гоар (названный родителями в честь знаменитого
аланского полководца), жил в келье у слияния Лохбаха и Рейна.
Благочестивая репутация Гоара привлекала в его келью многочисленных
пилигримов. Гоар по традиции своего народа давал всем посещавшим
его приют и пищу. К великому ужасу духовного руководства Гоар
весьма обильно питался с гостями. За это он даже предстал перед
епископским судом, т.к. отшельники не имели права притрагиваться к
еде раньше полудня, а иногда и до захода солнца. Защищая себя перед
судом, Гоар заявил, что, во-первых, святость бога основывается не
на материальных вещах, таких, как еда, а на праведном мире и
радости духа. Во-вторых, что он считал не менее важным, любой
человек обязан оказывать гостеприимство всем, кто его посещает. По
словам Гоара, с его стороны было бы крайне неэтично не участвовать
в трапезах вместе с гостями. Это отражение хорошо известного обычая
алан. Популярность Гоара была настолько велика, что, несмотря на
состоявшийся суд, руководство католической церкви вынуждено было
занести его в ранг святых. В последствии в Германии, в 30-ти км от
Кобленца на левом берегу Рейна возник городок Санкт-Гоар; а
напротив на правом берегу – Санкт-Гоархаузен. Интересно следующее
обстоятельство: немцы отмечают праздник св. Гоара неделю – начиная
с 3-го воскресенья ноября, т.е. в те сроки, когда осетины (потомки
алан) отмечают Джиоргуба – праздник св. Георгия.
Актуальными в западной историографии являются еще две проблемы:
1) о влиянии алан на формирование английских сказаний о короле
Артуре и рыцарях круглого стола, и 2) возможная связь между аланами
и религиозными представлениями викингов.
В 2002 г. вышла книга Г. Рейда, согласно анализу которого,
возникшие в постримское время легенды о короле Артуре, королеве
Гинерве, волшебнике Мерлине, рыцарях «круглого стола» восходят к
истории сарматов, «варварских союзов племен, проживавших в степях
(юга) России». В тезисном изложении выводы Г. Рейда сводятся к
следующему.
После завоевания Азии и Африки сарматы достигли Дуная, где,
наконец, встретились с римлянами. Согласно свидетельству античных
авторов, император Марк Аврелий принял на службу 8000 опытных
всадников (по данным Я. Харматты – речь идет о 30 000 сарматов),
5500 из которых были посланы на т.н. стену Адриана в Бретани в
помощь передовым заставам. По словам Г. Рейда, в 175 г. после Р.
Хр. первые отряды высоких, прекрасных всадников, защищенных
металлическими доспехами, достигли Бретани. Они представляли собой
известное звено воинственных племен и, в определенной мере, основу
легенд об Артуре. Эти профессиональные воины-всадники сражались под
знаменами в виде драконов и поклонялись богу войны – обнаженному
мечу, воткнутому в землю. Г. Рейд обратил внимание на хранящиеся в
петербургском Эрмитаже предметы с изображениями драконов; они
найдены в могилах воинов-кочевников Сибири и датируются 500 г. до
Р. Хр. Аналогичные мотивы отмечены в иллюстрированной книге,
написанной ирландскими монахами в 800 г. после Р. Хр. Сарматские
шаманы, как полагает Г. Рейд, в английском фольклоре
трансформировались в образе волшебника Мерлина; а чаша шаманов
стала прообразом священного кубка Грааля. Имя одного из героев
английского фольклора – Pendragon – происходит от азиатского слова
и означает «князь» (lord), а tarkhan означает «вождь» (leader).
Жизнь сарматов и сегодня сохранилась в мифах о Камелоте; легенды
этого цикла возвращают нас к образу знаменитого воина (из
нартовского цикла) Батрадза, чья жизнь связана с волшебным мечом.
Хотя азиатская теория происхождения английских легенд о рыцарях
«Круглого стола» не нова, Г. Рейд своим тщательным анализом
существенно укрепил версию о сарматском (аланском) влиянии на
формование фольклорного образа короля Артура.
Широко известный эксперт Гоффри Эш уже
выступил с критикой некоторых положений концепции Г. Рейда. В
частности, отметив широкое распространение мотива дракона (от
мифологии Уэльса и Беовульфа до Ветхого завета), Эш в резкой форме
выступил против сарматских корней данного мотива: «Удручает то, что
подобная ерунда (hogwash) распространилась в научных кругах».
Вместе с тем, было отмечено, что «Говард имел беспрецедентный
доступ к архивным материалам, на основании которых версия о влиянии
сарматских легенд на формирование мифов о Камелоте получила новое
обоснование».
Идея о возможной связи английских легенд о короле Артуре с
историей и фольклором сарматов/алан – не нова. Она уже поднималась
как российскими, так и западными учеными. Одним из последних
исследований по данной проблеме является книга C.S. Littleton, L.A.
Malkor. From Scythia to Camelot. New York, London. 2000. Авторы
названной работы приводят параллели между священной чашей Грааля и
священной чашей нартов – Nartamonga; причем, как они полагают,
мотив священного кубка в английский фольклор попал через алан
Галлии и Бретани. Немало общих черт сближают, по мнению ученых,
короля Артура и нарта Батрадза.
Связь между двумя фольклорными героями в свое время детально
проследили Ж. Дюмезиль и Ж. Грисвар. Артура и Батрадза особенно
сближает «великолепный мотив меча, брошенного в озеро; смерть
Артура и смерть Батрадза». Несколько точных соответствий обнаружено
между героем осетинского нартовского эпоса Сосланом и ирландцем
Кухулином. В частности, в жизни второго часто фигурирует колесо;
колесо же обрывает жизни первого. Если речь идет о заимствовании,
то где, когда и через каких посредников оно произошло?
Практически все ученые сходятся во мнении, что речь должна идти
об аланах, в V в. контролировавших Галлию с центром в Орлеане.
Отсюда они продвинулись на запад, в бретонские районы. В.Б.
Ковалевская отмечает «интересную связь легенд о короле Артуре и его
рыцарях с историческими событиями V в., происходившими в Арморике»;
причем целый ряд черт короля Артура свидетельствует о том, что его
прототипом являлся вождь алан Гоар, во второй четверти V в.
возглавлявший мощную группировку алан в Орлеане. Данную идею
поддерживают и некоторые западные историки, в частности, Б.
Бахрах. Артура с аланами сближают культ меча (согласно Аммиану
Марцеллину, аланы особо почитают бога войны и поклоняются мечу,
воткнутому в землю), защитное вооружение коней, а рыцари короля
Артура напоминают аланских катафрактариев. Описания всадников в
бретонских песнях больше всего напоминают описания сармато-алан, их
оружия и внешнего облика, экстерьера и резвости их крупных коней.
Именно такого типа крупная лошадь изображена на крепостной стене
Йорка, находящегося чуть южнее Hadrian Wall. Об этом сразу
вспоминаешь, читая про короля Артура: «Arthur brought from the
Great Wall Creamy horses used to saddle». О лошадях для
тяжеловооруженных рыцарей сказано: «big spirited horses in fine
conditions». Интересно, что Прокопий Кесарийский в середине VI в.
отметил отсутствие лошадей в Бретани, следовательно, бретонцы тогда
еще не имели представления о верховой езде. Однако в XII в.
армориканские всадники пользовались заслуженной репутацией опытных
конников (B. Bachrach).
В. Абаев и С. Кулланда обратили внимание на то, что первое
упоминание Артура в средневековом письменном источнике (Ненний,
История бриттов, 56) расходится с более поздней литературной
традицией в определении статуса героя. У Ненния Артур, хотя и
сражался с королями бриттов, сам был военным вождем. Российские
ученые солидарны с Р. Коллингвудом, в свое время выдвинувшим
гипотезу о том, что «Артур командовал мобильным отрядом,
сражавшимся не на стороне какого-то одного кельтского королевства
/поскольку он сражался вместе с разными королями бриттов/, а всюду,
где была необходима его помощь».
В.И. Абаев имя Артур выводил из аланского Artxuron – буквально
«огонь солнечный», «Огонь Солнцевич». Отбросив суффиксальное on,
получаем Artxur – буквально «огонь Солнце». В.И. Абаев полагал,
что «войско исторического Артура состояло, по крайней мере
частично, из осевших в Британии сармато-алан. Потомком алан был,
судя по его имени, и сам Артур».
В целом, аланы были хорошо известны в средневековой Англии.
Они упоминаются в «King Alfred’s Orosius» (конец IX в.); «De
Proprietatibus Rerum» Бартоломея Английского (первая половина XIII
в.) содержит специальные разделы о скифах, сарматах и аланах; тогда
же упоминаются аланы в «Chronica majora» Матфея, «Opus majus»
Роджера Бэкона. О популярности алан в Западной Европе
свидетельствует тот факт, что автор хроники «Historia Brittonum»
родоначальника Европы назвал Аланом.
Не менее интересна проблема алано-скандинавских связей. Весной
2001 г. 87-летний путешественник и исследователь Тур Хейердал
возглавил российско-норвежскую археологическую эк-спедицию в
составе 40 человек. В устье Дона у стен древнего Азова (город
Асгард скандинавских саг) он искал доказательства своей очередной
потрясающей гипотезы – о том, что часть древней норвежской
аристократии составили аланы, выходцы с Дона. «Мигрантов», дошедших
до северных фиордов, возглавлял легендарный вождь – Один.
Впоследствии он стал самым почитаемым божеством викингов,
норвежским Зевсом.
Аргументы данной идеи Хейердал находит в сагах, в которых
первым норвежским королем был именно Один. И прибыл он во главе
асов из города, стоявшего в устье реки Тана (древнее название
Дона). Асы, как считал Тур Хейердал, являлись одним из аланских
племен – предками современных осетин. Их «королевство», судя по
летописям, называлось Асгард, а столица – Азхов (Азов?).
Данная идея также не нова. По предположению известного
американского ученого русского происхождения Г.В. Вернадского,
викинги были хорошо знакомы с аланами. В начале VIII в. аланы
испытывали сильное давление со стороны арабов. В пои аланы нижнего Дона и Приазовья обратили свои взоры на
варягов, появившихся в районе верхнего Донца и освободивших к тому
времени донецких асов. Ученый допускает возможность обращения алан
к викингам за помощью где-то около 739 г. Весьма вероятным считал
Г.В. Вернадский установление скандинавскими дружинами контроля над
районами низовьев Дона и Приазовья. «Отряд шведов, контролировавших
местные племена асов и рухс-асов (русь), не был многочисленным, и
постепенно шведы... приняли их название и сами стали известны
сначала как асы, а затем как русь».
Ученый обратил также внимание на то, что скандинавские саги
полны легенд об асах; они представляли собой часть скандинавской
мифологии и входили в число богов под властью Одина. В «саге об
Инглингах» земля к востоку от Дона «называлась Асландом или
Асхеймом, а главный город в этой земле назывался Асгард (Асград,
т.е. Город асов)». Среди скандинавов получили распространение
мужские и женские личные имена Ас (ср.: Асмунд, Аскольд и т.д.) и
Аса. Несколько норвежских княгинь IX в. и позднее носили имя Аса.
Еще в начале XIX в. П.И. Шафарик в своих «Славянских
древностях» отмечал, что скандинавские саги «много говорят
баснословного о народе Алан или Аланах... От этих Алан происходил
Один, знаменитый герой Скандинавских повестей, которого после Готы
и Свеоны причислили к лику богов». Анализируя Эдду, П.И. Шафарик
пришел к выводу, что «Скандинавы заимствовали многие религиозные
обряды у Алан... Собственное (домашнее, родное) название Алан
именно Асы еще в глубокой древности принесено было в Скандинавию
скитавшимися Норманнами».
Современный итальянский исследователь Ф. Кардини, опираясь на
«Деяния данов» Саксона Граматика и «Эдду» Снорри Стурлусона –
древнескандинавские памятники, приходит к выводу, что Один обитал
на юге России, вблизи Кавказа, откуда он перебрался на север
Европы.
В свою очередь сам Тур Хейердал по древним сагам и документам
проследил маршрут движения викингов Одина с низовьев Дона вверх по
течению Дона и Волги. После долгих скитаний они достигли
Скандинавии. Последним пунктом скитаний вождя Одина стала Швеция,
где он умер и был возведен в ранг святых. Обнаружена еще одна
интересная деталь: после смерти Одина кремировали. По словам
Хейердала, «это первый в Европе случай ритуального сожжения
умершего». Древние норвежцы называли себя асами. Хейердал пришел к
выводу, что название Азов восходит к древнескандинавскому Ас хов –
«храм асов». Здесь же отметим, что древние рукописи еще в 1964 г.
привели путешественника на Донскую землю. Познакомившись с
результатами раскопок и исследований местных ученых, он был поражен
«сходством культуры своего народа и донских алан». Его потрясли
найденные доказательства того, что «у берегов Дона существовала
одна из древнейших цивилизаций».