Реферат: Тоталитаризм: происхождение и сущность

Тульский Государственный Университет

Кафедра социологии и политологии

Тоталитаризм: происхождение и сущность

студент: гр. №820322на    Ожогин А.С.

научный руководитель:    Кизиева Л.А.

Тула   2002

План.

1.    Происхождение термина «тоталитаризм».

2.    Возникновение тоталитаризма.

3.    Признаки тоталитаризма:

1)   абсолютная концентрация власти и отсутствие принципа разделения властей;

2)   принцип вождизма, фюрерства;

3)   государственно организованный террор;

4)   идеология тоталитарного режима;

5)   идеологический монизм и закрытость системы;

6)   «Великая идея»;

7)   культ власти.

4.    Отличие тоталитарной идеологии от либеральной.

5.    Заключение.

6.    Литература.

Происхождение термина «тоталитаризм».

Понятие "тоталитаризм" впервые возникает в окружении Муссолини в середине двадцатых годов. При этом Муссолини опирался на философские труды одного из ведущих идеологов итальянского фашизма Джованни Джентиле. Однако в Германии этот термин не привился: Гитлер не любил заимствований и предпочитал определять свой режим как авторитарный.

С 1929 года, начиная с публикации в газете "Таймс", его стали применять и к политическому режиму Советского Союза.

Из политической публицистики этот термин входит в научный оборот для характеристики фашистских режимов и Советского Союза.

На симпозиуме, организованном Американским философским обществом в 1939 году, впервые была сделана попытка дать научную трактовку тоталитаризму. В одном из докладов он был определен как "восстание против всей исторической цивилизации Запада."

В научной литературе Запада оно вошло в обиход в конце тридцатых годов. Статус же научной концепции за этим термином утвердил собравшийся в 1952 году в США политологический симпозиум, где тоталитаризм был определён как "закрытая и неподвижная социокультурная и политическая структура, в которой всякое действие - от воспитания детей до производства и распределения товаров - направляется и контролируется из единого центра".

Вообще же тоталитаризм — это общественно-политической строй, при котором государство полностью подчиняет себе все сферы жизни общества и отдельного человека. Тотальный - от латинского слова totalis — и означает всеобщий, всеобъемлющий. Именно всеохватностью своего надзора тоталитаризм отличается от всех других известных истории форм государственно-организованного насилия — деспотии, тирании, абсолютистской, бонапартистской и военной диктатур.

Тоталитаризм -  одна из форм, в которых существуют общества, та господствующая система связей, отношений государства и общества, внутриобщественных отношений, которые определяют возможности функционирования данного общества. Сущность общества тоталитаризм не определяет. Он может заключать в себе прогрессивную и социально справедливую на данный момент сущность, и реакционную, агрессивную. Он безразличен к социально- классовым отношениям. И эти сущностные отношения каждый раз надо выяснять конкретно в исторических условиях.

Возникновение тоталитаризма.

Возникновение тоталитаризма связано прежде всего с трудностями модернизации, перехода общества к индустриальной стадии развития, с попытками правящей элиты преодолеть эти трудности путем "чрезвычайщины" — огосударствления, сверхбюрократизации, униформенной политизации и милитаризации всего общества. Сущность тоталитаризма заключается в том, что в результате указанных процессов устанавливается бюрократическая (военно-бюрократическая) диктатура, фактически отражающая интересы государственного (партийно-государственного) аппарата, а также - отчасти — интересы представителей разного рода маргинальных групп, деклассированных элементов, из которых в значительной степени этот аппарат формируется и которые им подкармливаются.

Исторические ситуации, в которых устанавливается система общественных отношений, под названием тоталитаризм, очень сходны. При этом, хотя явление было обнаружено явно с политическими целями в XX в., тоталитарные общества имели место в разных странах и в самое разное историческое время и существовали более или менее длительные исторические периоды. Одним из важных условий тоталитаризма, ранее никогда не называвшимся, является относительная бедность и монотонность, рутинность существования. Примитивные общества - тоталитарные общества. Общества богатые, с развитой имущественной дифференциацией, обычно не тоталитарны. Вторым условием является общая опасность, объединяющая всех членов общества или большую его часть, которые сплачиваются вокруг государства. Третьим условием, способствующим возникновению тоталитарного государства, является зависимость общества от общего источника жизни (например, вода в восточных государствах древности и средневековья). Так называемые "смутные" времена, поляризующие общество, также являются питательной средой для формирования тоталитарных настроений в обществе и тоталитарной роли государства. Примером может являться обстановка в эпоху якобинского террора и деятельность государства якобинской диктатуры. Это очень ярко показал Ч. Диккенс в "Истории двух городов". В этом ряду можно назвать и бонапартистскую диктатуру во Франции начала XIX в. Обязательным условием существования тоталитарного государства является наличие общей национальной идеи, которая сплотила бы большую часть общества, безразлично, какой по своей сути. Это может быть идея строительства новой жизни, идея создания нового человека, идея завоевания мира, борьба с коммунизмом, с капитализмом... Наличие плановой экономики, несмотря на мнение некоторых ученых (Ф. Хайек), не означает перехода к тоталитаризму и не является условием создания тоталитарного государства. Плановая экономика в годы второй мировой войны и особенно в последующие годы стала более или менее характерной чертой экономики разных стран, которые не стали от этого тоталитарными. Все отмеченные здесь условия и ситуации возникновения тоталитарных государств в большей или меньшей степени присутствовали и в Советском Союзе, и в фашистской Германии. И в СССР и в Германии (с различными изменениями и поправками на эпоху) был низкий уровень потребления и скудные запросы огромного большинства населения. И в СССР и в Германии людей могла сплотить внешняя опасность и враждебность, идущая из Европы. И СССР и Германия вышли из революции, СССР в некоторой степени продолжал оставаться революционной страной, даже в период сталинский репрессий. Оба народа были воодушевлены общей идеей (немецкий - идеей реванша, советский - переустройством своего общества, которое дало бы пример другим народам, а также идеей победы в грядущей войне). Все это были те условия, которые привели к установлению тоталитаризма.

Признаки тоталитаризма.

Учёные, политологи, написали ряд фундаментальных работ на тему возникновения и существования тоталитаризма, важнейшими из которых являются: книга Х. Арендта "Происхождение тоталитаризма" и совместная монография К. Фридриха и З. Бжезинского "Тоталитарная диктатура и автократия".

Авторы последнего исследования предлагают для определения "общей модели" тоталитаризма пять признаков:

- единая массовая партия, возглавляемая харизматическим лидером;

- официальная идеология, признаваемая всеми;

- монополия власти на СМИ(средства массовой информации);

- монополия на все средства вооруженной борьбы;

- система террористического полицейского контроля и управления экономикой.

Концепция Фридриха и Бжезинского, получившая в историографии название "тоталитарный синдром", оказала большое влияние на последующие исследования в этой области. В то же время неоднократно указывалось на несовершенство их формулы, что, впрочем, признавали и сами авторы.

Сложность создания приемлемой концепции привела к критике самой идеи моделирования тоталитаризма, основные положения которой сводились к следующему:

Ø  с помощью концепции тоталитаризма нельзя исследовать динамику процессов в социалистических странах (Г. Гласснер);

Ø  не бывает целиком контролируемой или неконтролируемой системы (А. Кун);

Ø  модели тоталитаризма нет, так как взаимоотношения между отдельными ее элементами никогда не были разъяснены (Т.Джонс);

Ø  тоталитарная модель игнорирует "источники общественной поддержки" тоталитаризма в СССР (А. Инкельс).

Однако поиск оптимальной модели продолжается по сей день.

В  научной литературе различают два "классических" типа тоталитаризма — правый (фашизм, национал-социализм) и левый (сталинизм, маоизм). Их противопоставление игнорирует общность внутренней природы обоих явлений, прежде всего огосударствления основных сфер жизнедеятельности общества, неограниченной власти государства над человеком, в т.ч. и через механизмы идеологической обработки. Наличие этой, самой характерной, черты тоталитаризма позволяет отличать его от авторитарного режима.

 Можно выделить следующие "родовые" черты, которые в совокупности определяют тоталитаризм при всём разнообразии его этнонациональных, цивилизационных причин:

а) неприятие демократических прав и свобод — слова, печати, собраний, объединений и т.д.;

б) всевластие (включая монополию на информацию) корпоративных организаций иерархического типа;

в) государственная и/или находящаяся под жестким бюрократическим контролем частная собственность на средства производства, по крайней мере — на основную их часть;

г) административно регулируемый характер экономики, в т.ч. централизованное распределение сырья, продукции (редистрибуция), значительная роль принудительного труда и внеэкономического принуждения в жизни общества;

д) официальная регламентация всех сторон жизни общества и человека, включая ограничения в одежде, передвижении, проведении досуга и т.д.;

е) мощный репрессивный аппарат, использующий методы физического и психологического террора по отношению к массовым и даже элитным группам; система всеобщей слежки и "стукачества"; развитая сеть тюрем и концлагерей с антигуманными методами содержания;

ж) мессианская государственная идеология (т.е. копилка убеждений, имеющих силу веры), долженствующая распространиться (вместе с ее носителями) по всему миру или хотя бы в его значительной части;

з) агрессивный характер внешней политики, сочетающийся с самоизоляцией страны (закрытое общество);

и) милитаризация экономики и всего общества, перманентное применение насилия (полицейского и армейского) во внутренней политике;

к) общенациональный, наделяемый сверхъестественными качествами правитель (вождь) как ключевой элемент политико-идеологической системы.

Рассмотрим подробнее некоторые черты тоталитарного государства, тоталитарного общества.

Абсолютная концентрация власти и отсутствие принципа разделения властей.

В первую очередь мне бы хотелось выделить именно этот признак.

Это означает, что власть реализуется через механизмы государства и представляющая собой этатизм, то есть вмешательство государства в экономическую и политическую жизнь страны, возведенное в высшую степень. Такая концентрация власти с точки зрения формы правления непременно представляет собой автократию, для которой характерны:

· соединение исполнительной и законодательной власти в одном лице при фактическом отсутствии независимой судебной власти.

· принцип "вождизма", причем вождь харизматического, мистического типа.

Тоталитарное государство не могло и не может стать правовым, то есть таким, где суд не был бы зависим от властей, а законы реально соблюдались. Такое государство просто немыслимо в условиях существования такой системы. Незыблемость суда и торжество законности неизбежно открывали путь появлению оппозиции.

Воспользоваться гражданским свободами, которые провозглашались лишь формально можно было лишь в одном единственном случае – в случае интересах той системы, которую проповедовали вожди, что подчёркивало бы их владычество.

Отсюда вытекала необходимость сохранения формы законности и одновременно монополии правления. Главным образом по этой причине законодательная власть не могла отделиться от исполнительной. При однопартийной системе это как раз и был один из источников, питающих произвол и всемогущество правителей. Точно так же практически невозможно было отделить власть полицейскую от судебной.

Возникает закономерный вопрос: зачем в таком случае тоталитарная диктатура прибегала к закону, зачем прикрывалась законностью?

Кроме внешнеполитических и пропагандистских причин немаловажно и то, что тоталитарный режим обязан был обеспечить правовые гарантии тем, на кого он опирался, то есть партии. Формально законы охраняли права всех граждан, но в действительности только тех, кто не попал в разряд "врагов народа" или "врагов рейха".

В силу вышеизложенного возникали надуманные политические судебные процессы, где от суда требовалось уложить в рамки права заготовленный политический вывод о враждебных происках обвиняемого.

При таком способе судить важнейшую роль играло признание обвиняемого.

Если он сам называл себя врагом, тогда тезис подтверждался. Обычно политические процессы затевались по указам «сверху». Тайная полиция (НКВД, ГПУ, и др. ) получала число требуемых к аресту "врагов народа" и начинала действовать. Никаких доказательств не требовалось - нужно было лишь признание.

Работа полиции в СССР чрезвычайно упрощалась 58-й статьей Уголовного Кодекса 1926 года. Она состояла из 14 пунктов. Но главное в этой статье было не её содержание, а то, что её возможно было истолковать по-разному. Один пример - пункт 3: "способствование каким бы то ни было способом иностранному государству, находящемуся с СССР в состоянии войны". Этот пункт давал возможность осудить человека за то, что, находясь под оккупацией, он пришил пуговицу немецкому солдату. Так писал А.И. Солженицын в своём великом произведении – «Архипелаг ГУЛАГ». Но главный принцип коммунистического суда можно выразить в одной единственной фразе – «Мы руководствуемся не законами, а нашей политической совестью».

Принцип «вождизма», фюрерства.

Немало важную роль играет и  принцип "вождизма". Дело в том, что ко второму десятилетию ХХ века республика с ее демократическими институтами еще не стала привычной формой государственного устройства в большинстве промышленно развитых и развивающихся стран. Отдельные государства еще сохраняли монархию, а иные совсем недавно установили республиканский строй. Этим, по-видимому, и объяснялась тоска уставших от революционных потрясений и войны народов по подобной монарху политической фигуре как объединительном начале нации. И если в фашистской Германии фюрер смог заместить ушедшего императора Вильгельма II в душах немецких граждан, то в Италии Б. Муссолини этого сделать не смог, главным образом из-за существования в Италии всеми признанного монарха, хотя и не игравшего большой роли в итальянском обществе.

В Испании Ф. Франко через фалангу пытался возвыситься в общественном сознании испанцев до уровня свергнутого короля; однако это ему удавалось плохо. Придя к власти, Франко восстановил монархию, но... без монарха. В 1945 году испанский король в эмиграции издал манифест, осудивший диктатуру, чем  окончательно испортил отношения с Франко.

В сущности, тоталитаризм и монархия - взаимозамещающие системы, для которых "вождизм" не является чем-то пришедшим извне. Он возникает из низкого уровня развития демократического сознания и потребности людей в вожде как в символе единства нации, особенно в период национальной нестабильности.

Пример - принцип "фюрерства" в фашистской Германии. Фюрер стоит во главе государства и выражает его волю: сила государства исходит от фюрера. Верховный фюрер наделяет всех других фюреров определенными полномочиями в строго иерархическом порядке. Каждый из фюреров подчиняется своему непосредственному начальнику, но при этом, по сути, имеет неограниченную власть над своими подчиненными.

Авторитет вождя, таким образом, зиждется не на осознанном доверии, и связь вождя с массами носит скорее мистический, личностный характер.

Бесконтрольность госаппарата закреплена юридически — жаловаться на чиновников можно только другим чинам — "по начальству". Весь механизм собственно государства сводится к исполнительной власти. Она полностью поглощает фиктивно существующие законодательную и судебную власти. Тоталитарное государство обслуживает исключительно собственные интересы ("цель власти — только власть"); возникает поэтому проблема: что будет "исполнять" исполнительная власть, кто ставит для нее задачи? Госаппарат по своей природе не может быть самоуправляющимся, поскольку основой исполнительной деятельности являются дисциплина и единоначалие. Вместе с тем интересы различных звеньев аппарата отнюдь не совпадают, поэтому бюрократы должны иметь защиту от взаимопроизвола, т.е. им нужна организация, которая не совпадала бы с собственно аппаратом, а выражала бы интересы бюрократии в целом. Такого рода структура есть в каждой тоталитарной системе. Это — монопольная партия ("наш рулевой"), подменяющая законодательную и судебную власть, обеспечивающая тот контроль за исполнительной властью, который в демократических странах достигается совместным действием процедур свободных выборов и разделения властей, свободных СМИ. Монополия коммунистической партии на власть не ограничивалась, по существу, никаким законом и даже уставом самой партии. Такая государственная партия может сформироваться уже после того, как заложены основы тоталитарного режима.

Государственно организованный террор.

Неизменным атрибутом тоталитаризма является тесная взаимо­связь между истиной и силой: здесь сила определяет истину. Ещё одним признаком тоталитарного режима является государственно организованный террор, основанный на постоянном и тотальном насилии. Основой тоталитарного режима может быть только всеобщая лояльность граждан, в обеспечении которой террор играет не последнюю роль, представляя собой логическое продолжение тоталитарной пропаганды.

Обращенная не к разуму, но к чувствам тоталитарная пропаганда, являясь по сути насилием над духом, подкрепляется насилием физическим. Двойной гнет разлагает личность, гасит ее мыслительные способности, оставляя место лишь почти непроизвольным рефлексам энтузиазма и страха.

Такое давление со стороны государства ликвидирует не только любую оппозицию, но и любую попытку к инакомыслию.

 "Учение Маркса всесильно потому, что оно верно", - говорил В.И. Ленин. В аналогичном духе рассуждали о своем учении и идеологи нацизма. В действительности же идеологии и марксизма-ленинизма, и нацизма были верны, потому что они были всесильны, потому что они опира­лись на фундамент карательной террористической машины, мощного пропагандистского аппарата и все аксессуары тоталитарно-диктаторского государства. Нацистские лагеря смерти и советский ГУЛАГ  составляют сущностную характеристику тоталитаризма. В качестве особых политических конструкций они уникальны в своей способно­сти комбинировать жестокость с рационализмом, ненормальное с нормальным, злое начало с банальным.                          

Отличительная особенность тоталитарного режима состоит в том, что здесь террор и страх используются не только как инструмент уничтожения и запугивания действительных или воображаемых врагов и противников, но и как нормальный повседневно используе­мый инструмент управления массами. С этой целью постоянно куль­тивируется и воспроизводится атмосфера гражданской войны. Террор развязывается без какой-либо видимой причины и предва­рительной провокации, его жертвы совершенно невиновны даже с точки зрения того, кто этот террор осуществляет. Так обстояло дело в нацистской Германии, где террор был развязан против евреев, то есть людей, объединенных определенными общими расово-этническими характеристиками, независимо от их поведения. В Советском Союзе же, в отличие от нацистской Германии, руководство никогда не признавало, что оно может использовать террор против безвинных людей. В то же время здесь террор не ограничивался расовыми признаками, и, отбросив расовые критерии, его объектом мог стать любой человек.

Тотальность тоталитарного режима в, так сказать, чистом ви­де состоит не только в том, что партия, какая-либо клика или фюрер-вождь устанавливают всеохватывающий контроль над всеми сферами общественной жизни и государством, как бы полностью поглощая их, но и в том, что подавляющая масса населения чуть ли не свято верит в основные цели, установки, ориентации, постулируемые партийным руководством или фюрер-вождем: обе стороны как бы слиты в тотальном единстве для достижения универсальной цели. С этой точки зрения чисто тоталитарными можно считать сталинский режим в нашей стране и национал-социализм - в Германии.

Следует особо подчеркнуть, что тоталитаризм как особый общест­венно-политический феномен невозможен без массовой базы, массо­вости как таковой, растворения отдельного индивида в массе, толпе. В отличие от всех остальных движений и общественных феноменов, тоталитаризм предполагает полную и безусловную лояльность инди­видуального члена общества. Тоталитаризм открыл для себя сред­ства господства и терроризирования людей изнутри. Здесь вождь-фюрер и массы слиты в неразрывном единстве: вождь-фюрер зависит от масс в такой же степени, в какой они зависят от него, без него они останутся аморфной толпой, лишенной внешнего представительства, в свою очередь, сам вождь-фюрер без масс - ничто.

Все это определяет другую важную характеристику тоталитариз­ма - крайний-схематизм и редукционизм, сводящие все и вся к единственной идее. В целом тоталитарный подход основан на посту­лате, согласно которому в политике существует одна истина. Ее можно назвать политическим мессианством в том смысле, что она постулирует предопределенный, гармонический и совершенный порядок вещей, основанный на идее - истине. Здесь наука и искус­ство, экономика и политика, философия и промышленность, мораль и отношения между полами и многое другое направляются одной-единственной ключевой идеей. С этой точки зрения суть тоталитариз­ма - слитность, нерасчлененность, недифференцированность различ­ных структур - социальных, экономических, политических, идеоло­гических и т.д. Здесь биология и генетика, к примеру, перестают быть самостоятельными научно-исследовательскими дисциплинами. Наоборот, они объявляются средствами в руках буржуазии для порабощения пролетариата и подрыва исторического материализма (у большевиков) или даже орудием мирового еврейства и коммуниз­ма для подрыва Третьего рейха (у нацистов). Поэтому неудивитель­но, что в тоталитарном государстве речь идет не просто о науке, а о "немецкой", "арийской", "социалистической", "марксистской" и иных разновидностях идеологической "науки".

Террор нанес огромный ущерб нации, практически уничтожив ее генофонд: представителей интеллигенции, людей науки уничтожали как относящихся к буржуазии, как "социально-чуждых".

Идеология тоталитаризма.

Тоталитаризм есть качественно иное явление, нежели любая другая власть, сколь бы суровой она ни была. Это феномен идеологический, и тоталитарные режимы, прежде всего — режимы идеологические. Они рождены идеологией и существуют ради нее. Если в традиционном деспотическом обществе политическая власть самоценна и ее носители используют идеологию как средство для поддержания этой власти, то для носителей тоталитарного начала самоценна идеология, а политическая власть завоевывается с целью утверждения этой идеологии.

Заблуждение думать, что тоталитаризм держится только на страхе и прямом насилии. Не менее важную роль играет система социальной демагогии, идеологических иллюзий, манипуляций, с помощью которых затушевывается противоположность интересов правящей элиты, привязавшей к себе другие элиты системой "приводных ремней", и общества. В сознание атомизированных масс внедряется всеохватывающая мобилизационная идеология, обращенная не столько к разуму, сколько к чувствам, инстинктам. В коре головного мозга человека создается зона устойчивого патологического возбуждения, которая не позволяет ему адекватно воспринимать сигналы окружающей действительности. Ядро тоталитарной идеологии — одна "великая идея", представляемая как ключ для простого решения всех проблем. "Упаковка" такой "сверхценной" идеи может быть различной — классовой, национальной, расовой, религиозной, но характер ее определяют три обязательные черты:

— обращенность в будущее. Тяготы сегодняшнего дня рассматриваются лишь как необходимые временные жертвы на пути к "светлому" завтра, доступному только носителям "великой идеи" ("а паразиты — никогда!").

— образ "врага". Он злобно ненавидит "великую идею", какие-либо соглашения и компромиссы с ним принципиально невозможны. Этот враг — абсолютно вне моральных норм, он беспредельно жесток, коварен и беспощаден. Что особенно важно — враг вездесущ, у него везде есть тайные приспешники, в т.ч. и среди мимикрирующих под приверженцев "великой идеи". Все неудачи на пути к ее осуществлению объясняются кознями этого врага.

— идеализация, сакрализация государства, государственной партии, их лидера — Великого Вождя. Они выражают дух народа, воплощают в жизнь его чаяния и мечты. Поэтому народ должен беззаветно им верить, вручить им свою жизнь и безопасность, неограниченные полномочия по искоренению врагов "великой идеи". Вообще, поскольку все граждане государства являются частицами одного общего великого начала (в массах доминирует сверколлективизм "Мы"), то интересы управляемых и управляющих якобы полностью совпадают, какой-либо контроль со стороны общества над госаппаратом совершенно излишен.

Идеологический монизм и закрытость системы

Партийному монизму соответствует монизм идеологический, который пронизывает всю иерархию властных отношений от главы государства и партии вплоть до самых низших звеньев власти и ячеек общества. Так в сталинском варианте тоталитаризма мифологизированный марксизм стал идеологической основой партийно-государственного тоталитарного режима. Этот марксизм обосновал миф, согласно которому коммунистическая партия, возглавившая классовую борьбу трудящихся и угнетенных, начала и совершила пролетарскую революцию и встала на рельсы социалистического строительства, тем самым проложив путь к светлому будущему -коммунизму. Следовательно, именно ей должна принадлежать вся полнота государственной власти. В данном вопросе мало чем отличалась позицией руководителей и идеологов фашизма, которые считали, что только исключительно национал социалистическая партия вправе быть единственным носителем власти и вершителем судеб Германии.

В обеих главных разновидностях тоталитаризма все без исклю­чения ресурсы, будь то материальные, человеческие или интеллектуальные, направлены на достижение одной универсальной цели: тысячелетнего рейха в одном случае и светло-голубого коммунистического царства всеобщего счастья – в другом. В отличие от традиционных систем, ориентированных в прошлое, тоталитаризм устремлён в будущее. Единая универсальная цель обуславливает единую моноидеологию в лице государственной идеологии, и сконструированные на её основе политические ориентации, установки, принципе, которые с помощью разветвлённой сети средств массовой информации и пропаганды, семьи, школы, церкви и т.д. настойчиво внедряются в сознание широцих масс, призванные обосновать и объяснить реальную действительность в соответствующих терминах, преодолеть препятствия, стоящие на пути достижения этой цели, для чего используются все средства. Всё, что не согласуется с единомыслием в отношении данной цели, предается анафеме и ликвидируется. В результате все разногласия в обществе расцениваются как зло, которое следует вырывать с корнем. В силу своей органической, связи с политической борьбой споры тоталитаризма с другими фило­софскими школами, идейными течениями и обществоведческими направлениями неизменно приобретали политическое содержание. Это определяло нетерпимость приверженцев тоталитаризма к позициям и аргументам оппонентов - представителей других течений и направлений, фантастичность в отстаивании собственных позиций и принципов. Отсюда провозглашенный большевиками принцип "кто не с нами - тот против нас" или "если враг не сдается, его уничто­жают". В подобном же духе в одном из своих выступлений в 1925 г. Гитлер говорил о том, что в борьбе возможен только один исход: либо враг пойдёт по нашим трупам, либо мы пойдём по его.

Тоталитарное государство использовало всё свою мощь для утверждения мифологизированной версии своей идеологии в качестве единственно возможного мировоззрения. Она была превращена, по сути дела, в своего рода государственную религию со своими догмами, со священными книгами, святыми, апостолами, со своими бого-человеками (в лице вождей, фюреров, дуче и т.д.), литургией и т.д. Здесь государство представляет собой чуть пи не систему теокра­тического правления, где верховный жрец-идеолог одновременно является и верховным правителем. Это, по удачному выражению Н. Бердяева, "обратная теократия". Здесь все сводится к тому, чтобы добиться единства человека-массы, общества, государства, партии, слитности всех структур общественного бытия.

Тоталитарный вариант утопической политической философии постулирует идентичность индивидуальных и коллективных целей. Обещая, что моральные цели индивидуальных людей будут выполнены по мере выполнения целей народа, нации, страны, государства и т.д., "совершенному обществу, - писал П.И. Новгородцев, - пропи­сывается значение высшей нравственной основы, которая дает человеку и полноту бытия, и смысл существования. Общественное начало получает абсолютный характер. Преданность обществу заме­няет религиозные стремления, обетование земного рая ставится на место религиозных чаяний». Отсюда - моральное совершенствование людей неразрывно связано с совершенствованием общества. По­скольку как индивидуальные, так и коллективные цели носят теологический характер, мораль состоит в выполнении целей, коренящихся в природе самого субъекта, как она определена соот­ветствующей идеологией. Подобно средневековым законам индиви­дуальные цели должны быть найдены, а не сконструированы. Цели отдельного индивида даны в структуре общества, человека, истории. Индивид не может изменить их, он может лишь приспосабливаться к ним. Тоталитаризм коренится в той или иной разновидности утопиче­ской политической философии, преследующей цель морального реформирования с помощью политических или иных средств.

Абсолютизация некоторых основополагающих постулатов, сфор­мулированных на основе капиталистических реальностей середины XIX в.', их экстраполяция на всю предшествующую историю челове­чества и на его будущее предопределили ряд серьезных просчетов и сущностных ошибок при реализации марксистской модели. К тому же нужно отметить, что заземление, массовизация, "демократиза­ция" любой идеи ведут к потере ее способности саморазвиваться, к приспособлению к усредненной психологии массы, энтропии позна­вательных потенций, прогрессирующей потере научности и достовер­ности. Пропорционально растут нетерпимость и закрытость этой системы, она во все более растущей степени становится достоянием жрецов, существующих благодаря ей и за ее счет.

Марксизм, по сути дела рассматриваемый как завершение всей мировой философии, был выведен из-под критики, а его положения сделаны критериями оценки всех остальных философских систем. Уже Ф. Энгельс и тем более наиболее преданные последователи основоположников марксизма заложили прочный фундамент позиции, ставящей К. Маркса вне критики и тем самым - в неприкосновенного пророка нового учения. "Маркс, - писал, например, Ф. Энгельс, - настолько превосходит всех нас своей гениальностью, своей чуть ли не чрезмерной научной добросовестностью и своей баснословной ученостью, что если бы кто-либо попытался критиковать его открытия, он только обжегся бы при этом. Это возможно будет только для людей более развитой эпохи". Тем самым Маркс приобретал как бы статус святого отца "церкви", а его произведения - статус священного писания, не подпадающего под общепринятые правила и нормы рационального критического анализа. Что касается марксизма-ленинизма советского периода, то он приобрел атрибуты фундаментализма с его фанатизмом, буквализмом и эсхатологизмом.

Статус религиозной веры с существенными элементами мисти­цизма и даже спиритуализма приобрела фашистская идеология,  особенно в ее нацистской ипостаси. Ее священными книгами стали работа X. Чемберлена "Основы девятнадцатого века", которую гитлеровская газета "Фелькишер беобахтер" в 1925 г. назвала "еван­гелием нацистского движения", "Миф двадцатого века" А. Розенберга и др. Разумеется, над всеми ними стояла "Майн кампф" А. Гитлера, предлагавшаяся в качестве идейно-политической платформы "тысячелетнего рейха". Показательно, что почти во всех немецких семьях она выставлялась на почетное место в доме; считалось почти  обязательным дарить ее жениху и невесте к свадьбе и школьнику после окончания школы.

«Великая идея».

"Великая идея" иррациональна и часто мистична, глубоко противоречит действительности, поэтому для нее смертельно опасны плюрализм, любая критика, конкуренция с другими идеями и в особенности — объективная информация о положении дел в обществе и в мире. Известно, что тайна, исключительное владение и контроль над информацией — естественная стихия и необходимое условие существования любой бюрократии. Это условие тоталитаризм доводит до абсурда: устанавливаются режим строжайшей секретности, жесточайшая госмонополия на информацию и цензура. Напротив, широко развита дезинформационная стратегия, в т.ч. преувеличение любых достижений. Публично сообщается лишь то, что способствует закреплению в массовом сознании постулатов "великой идеи". Мощный пропагандистский аппарат (агитпроп) выполняет задачу мифологизации этого сознания, программирования мыслей и поведения людей. "Великая идея" превращается в квазирелигию, нуждающуюся в своей церкви. Монопольная партия, помимо основной задачи (поддержание согласия "в верхах"), выполняет совместно с организациями-сателлитами, профсоюзами, молодежными, корпоративными и парамилитарными структурами функцию "приводного ремня" от элит к "низам". Мощнейший карательный аппарат активно участвует в поддержании императивов государственной идеологии и информационной диктатуры, в борьбе против "опасных мыслей" путем физического уничтожения или изоляции их носителей. Однако репрессии систематически обрушиваются и на вполне лояльных режиму людей. Это создает стойкую атмосферу всеобщей подозрительности. Страх должен так глубоко, парализующе влиять на психику, на подсознание, чтобы человек рефлекторно отталкивал бы даже мысли о противоречиях окружающей жизни.

 Информационная диктатура открывает колоссальные возможности для манипулирования сознанием. Заглушаются интересы людей, обычно побуждающие их к борьбе за социальные и профессиональные требования, чувство солидарности. В сочетании с деятельностью карательных органов это позволяет практически сводить на нет всякие проявления протеста граждан против тоталитарных порядков. Создаются самые благоприятные условия для эксплуатации государством части трудящихся методами внеэкономического принуждения. Реставрируются отношения рабства (труд заключенных) и крепостничества (инфеодализация беспаспортных колхозников в СССР, остарбайтеры в нацистской Германии и т. д.).

Возврат к средневековью происходит также в области морали и права. Равенство граждан перед законом на практике отрицается, все население делится на несколько сословно-правовых категорий. В целом тоталитаризм можно считать особой формационной флуктуацией, когда происходит реставрация исторически отживших социальных порядков на новой экономико-производственной и технологической основе. Устойчивость же режима обеспечивается за счет целенаправленной деформации личности, извращения человеческой природы. Недаром абсолютно все тоталитарные режимы в той или иной форме выдвигают цель "создания нового человека".

 Любой госаппарат (даже в стране с самыми демократическими традициями) стремится максимально расширить свои функции и полномочия, увеличить контроль над общественными делами, сокращать гражданский контроль над собой. Любое государство выступает (хотя бы отчасти) в роли самостоятельного эксплуататора, т. е. содержит в себе тоталитарные потенции. Но для их реализации необходима прежде всего вера значительной части граждан в необходимость и благодетельность всеобщего государственного контроля за жизнью общества, т. е. "великая идея". Эта идея в любом ее варианте не может быть ни пролетарской, ни крестьянской, ни буржуазной, так как она по сути не выражает интересов ни одного из массовых слоев общества. Но "великие идеи" легко усваиваются и поддерживаются маргиналами.

Чем выше уровень маргинализации общества, тем вероятнее его скатывание к тоталитаризму.

Для представителей маргинальных групп особенно характерны культурная неукорененность и связанное с этим острое чувство социальных неполноценности и отчуждения, гремучая смесь забитости и агрессивности, болезненно-извращенное ("обиженное") восприятие окружающего мира, вера в чудеса. "Великая идея" манит маргинален легкостью социально-психологической адаптации к реальности: все люди делятся на "своих" и "чужих"; в твоем печальном положении виновны только враги (буржуи, империалисты, коммунисты, масоны, евреи, неверные и т.п.), сам же ты предназначен к светлому настоящему и будущему уже своей "анкетой" (как пролетарий, ариец, истинный мусульманин и т.д.); необходимо лишь уничтожить врагов ("до основания!"), вверить заботы о себе "родным" партии и государству с их патерналистским участием, которые автоматически обеспечат тебе счастливую жизнь, снимут с тебя груз социальной, правовой, моральной ответственности в обмен на полную лояльность.

Культ власти.

Любая тоталитарная система создает культ. Но подлинным и главным объектом его выступает не человек, а власть как таковая. Культ власти — в этом состоит сущность тоталитарной системы. Власть оказывается сверхценностью — ценностью абсолютного, высшего порядка. Кто имеет власть — имеет все: роскошную жизнь, подобострастие окружающих, возможность высказывать суждения по любому поводу, удовлетворять каждую свою причуду и т.д. Кто не имеет власти, не имеет ничего — ни денег, ни безопасности, ни уважения, ни права на свое мнение, вкусы, чувства.

Создавая свой культ, тоталитарная власть мистифицирует все властные функции, безгранично преувеличивая их значение, засекречивая обеспечивающие их огромные средства и отрицая роль любых объективных обстоятельств. А точнее, для власти не существует ничего объективного, ничего, что происходит само собой, без ее руководства, вмешательства и контроля.

Культ власти оказался гораздо жизненнее культа личности. Мы давно уже научились критически относиться к самовосхвалениям власти, понимая незначительность или относительность ее реальных успехов. Но считать, что наши беды объясняются только тем, что руководство недоглядело, ошиблось, что оно виновно или даже преступно — значит все еще оставаться в плену культа власти. В этом, собственно, и состоят иллюзии XX съезда: раньше власть была плохой, теперь власть будет хорошей, но она как была, так и останется всесильной. Избавление от тоталитарной мистификации в другом— в понимании ничтожности реального значения власти в сравнении с процессами самоорганизации общества.

Отличия тоталитарной и либеральной идеологий.

В своей работе мне бы также хотелось указать отличия либеральной идеологии от тоталитарной.

В основу либеральной идеологии было заложено представление об изначально неизменной природе человека и, соответственно, присущих каждому человеку с его рождения правах, неотчуждаемых в пользу государства или любой другой общности, если только сам этот человек не нарушает такие же права других людей. Именно эти общие принципы, провозглашенные просветителями, сделали реальностью общество, основанное на свободном труде и свободном обмене его продуктов, в т.ч. управленческих и административных услуг, — общество представительной демократии и рыночной экономики. То есть из двух исторических тенденций— корпоративизма и житейского индивидуализма — получила наибольшее развитие вторая; индивидуализм был возведен в критерий общества. Когда каждый человек предоставлен в первую очередь самому себе, далеко не все нашли должное применение своей свободе ("бегство от свободы"). В плане социальной защищенности новое "либеральное" общество оказалось для многих людей (особенно "маргиналов") шагом назад. Стала звучать его критика, поставившая принцип равенства (всеобщей социальной защищенности) выше свободы. Для того же, чтобы обеспечить равенство, нужно ограничить свободу отдельного человека, не желающего быть, "как все". Значит, необходимо государство, контролирующее все сферы жизни общества. Так возникает тоталитарная идеология, представляющая альтернативную программу общественного развития, являющаяся главным инструментом власти (идеократия).

По сути тоталитарная идеология — это трансформированные общинно-корпоративные воззрения феодальной эпохи. Но с одним принципиальным отличием: с требованием равенства внутри всего общества. Ясно, что против чужаков и "врагов" можно и нужно широко применять насилие. Но что делать с большинством граждан новой "Утопии"? Ведь нельзя же постоянно применять насилие ко всем. Значит, нужно изменить природу человека так, чтобы он полностью отождествлял интересы общества (фактически Государства) со своими личными интересами, "становился на горло собственной песне". То есть необходимо создать "нового человека". В этом и состоит одно из отличий либеральной идеологии от тоталитарной: просветители настаивали на неизменности человеческой природы, основную роль просвещения видели не в том, что люди перестанут стремиться к личной выгоде, а напротив, в том, что они научатся определять, в чем именно состоит эта выгода и как наилучшим образом ее обеспечить.

Тоталитарный режим идеологизирует все сферы жизни, теряя всякую способность к самокоррекции. При этом идеология исходит из некоторой первичной системы идеалов. Октябрьская революция ввела у нас существенно новую (вместо самодержавной) систему высших идеалов: мировую социалистическую революцию, ведущую к коммунизму — царству социальной справедливости, и идеальный рабочий класс. Эта система идеалов послужила основой для созданной в 30-е годы идеологии, которая провозглашала идеи “непогрешимого вождя” и “образа врага”. Народ воспитывался в духе преклонения перед именем вождя, в духе безграничной веры в справедливость каждого его слова. Под влиянием феномена “образ врага” распространялась подозрительность и поощрялось доносительство, что вело к разобщению людей, росту недоверия между ними и возникновению синдрома страха. Противоестественное с точки зрения разума, но реально существующее в сознании народа сочетание ненависти к действительным и мнимым врагам и страха за себя, обожествление вождя и лживая пропаганда, терпимость к низкому уровню жизни и бытовой неустроенности — все это оправдывало необходимость противостояния “врагам народа”. Вечной борьбой с “врагами народа” в обществе поддерживалась постоянная идеологическая напряженность, направленная против малейшего оттенка инакомыслия, самостоятельности суждений. Конечной “сверхзадачей” всей этой чудовищной деятельности было создание системы террора страха и формального единомыслия.

Закономерно, что целью уже установившегося режима является распространение своей идеологии в максимальном масштабе. Внешняя экспансия таких режимов вызывается не столько территориальными притязаниями и экономическими стимулами (как, например, приобретение рынков сбыта, рабочей силы и т.д.), но главным образом идеей мирового господства своей идеологии.

Заключение.

Вообще, дилемма "личность — общество" изначально присуща историческому развитию человечества (и очень вероятно, любой форме Разума), поскольку носителем Разума является личность, но сформироваться и функционировать как носитель Разума она может лишь в общении с другими такими же личностями. Современная цивилизация обеспечивает все большее признание приоритета интересов личности перед интересами общества (нации, класса, "всего трудового коллектива" и т.д.), олицетворяемого Государством, признание того, что ограничением для свободы каждого человека может быть лишь свобода других людей. Но нам, бывшим "простым советским людям", особенно легко представить себе, что в истории человечества мог (и даже еще может) быть сделан выбор не в пользу Личности, а в пользу Общества "муравейника".

Проблема тоталитаризма — это, по сути, глобальная проблема. Любой тоталитарный режим, даже в небольшой и далекой стране, в наш атомный век представляет собой серьезную угрозу всему человечеству. Поэтому на смену принципу невмешательства во внутренние дела других государств должны прийти— применительно ко всем странам мира без исключения — принципы приоритета прав человека и законности международного вмешательства в случаях массовых и систематических нарушений этих прав.

Устранение угрозы тоталитаризма — это в значительной мере проблема ликвидации огромного разрыва в уровнях социально-экономического развития в мире, предоставления отсталым странам и регионам возможностей подтягивания до уровня передовых, предупреждения войн, экологических катастроф. В этих целях необходимо максимальное объединение усилий всего человечества.

Международное сообщество должно официально признать опасность для дела мира распространения любых тоталитарных доктрин, т.е. доктрин, отрицающих самоценность личности, объявляющих приоритет любых общественных групп, которые выделяются по "анкетным" признакам (принадлежность к нации, расе, классу, религии и т.д.), отвергающих политический плюрализм, нетерпимых к инакомыслию.

Если всякое государство несет зло, то Абсолютное Государство порождает абсолютное зло. Поэтому необходимо сводить государство к допустимому минимуму. Государственное регулирование, столь необходимое для модернизации, не должно вести наше посттоталитарное общество к новым формам его огосударствления. Жесткий контроль за государственным аппаратом может обеспечить только гражданское общество. Его формирование — основная гарантия от тоталитарного перерождения.

Самое главное: путь к тоталитаризму и пути к свободе заложены в самой нашей природе. То, куда мы идем, есть результат прежде всего нашего личного нравственного выбора.

Литература:

1.    Агаев С.Л. Гитлеризм, сталинизм, тоталитаризм: реальности и понятия. Полис, 1995,  №3

2.    Баллестрем К. Г. Апории теории тоталитаризма. Вопросы философии, 1992, № 5.

3.    Гаджиев К.С. Тоталитаризм: политический аспект. Политическая наука, Москва, СОРОС – Международные отношения, 1994.

4.    Игрицкий Ю.И. Тоталитаризм вчера, сегодня,… завтра? Полис, 1998,  №4.

5.    Моисеев Н. Агония: размышления о современном тоталитаризме. Свободная мысль, 1999, №5.

6.    Оруэлл Дж. «1984». Москва, Прогресс, 1989.

7.    Рассоха И.Н. Тезисы о тоталитаризме. Полис, 1995,  №2.