Реферат: Законодательная техника, терминология

1.Законодательная  техника

1.Социальный фактор и правовая культура……………….………………2

2.Законотворчество: Познание, деятельность, результат……………..4

3.Задачи законодательной техники………………………………………...6

4.Правила законодательной техники………………………………………7

5.Законодательный процесс………………………………………………….9

6.Подготовка закона…………………………………………………………..10

7.Рассмотрение проекта в высшем законодательном органе…………...12

           8.Опубликование федерального закона……………………………………...15

9.Текст закона………………………………………………………………..16

2.Терминология

1.Понятие термина. Его признаки………………………………………...17

2.Классификация терминов……………………………………………….. 20

3.Научно-техническая терминология и другие техницизмы,                           

употребляемые в законе…………………………………………………..…23

4.Иностранная терминология……………………………………………...26

5.Нормативные дефиниции…………………………………………………27

6.Вопрос синонимии………………………………………………………….29

7.Заключение………………………………………………………………….30

Юридическая техника — это совокупность правил, приемов, способов подготовки, составления, оформления юридических документов, их систематизации и учета.

Различаются следующие виды юридической техники: законо­дательная (правотворческая) техника, техника систематизации нормативных актов, техника учета нормативных актов, техника; индивидуальных актов.

Целью юридической техники являются рационализировние юридической деятельности, достижение ясности, простоты краткости, определенной стандартности, единообразия (унифицированности) юридических документов.

1.Законодательная техника

1.Социальный фактор и правовая культура

В современном обществе люди и различного рода их объединения постоянно соприкасаются с правилами (нормами), зафиксированными в законах и подзаконных актах – с их требованиями, запретами и дозволениями, с необходимостью их соблюдения, исполнения и применения, с теми последствиями, которые наступают при их нарушении. Каждое государство устанавливает в общественных отношениях определенный порядок, который с помощью законодательства и законности формулирует их в правовых нормах, обеспечивает, охраняет и защищает. Законодательство охватывает большинство сфер человеческой жизнедеятельности, расширяет границы своего регулирующего воздействия на общественные отношения по мере усложнения социального бытия, непосредственно сопровождая людей в их общении друг с другом.

Столь значительная роль законодательства в жизни личности и общества предполагает знание, прежде всего, того, каким образом оно создается, формируется и развивается, в чем суть законотворчества. Без такого знания исключается сколько-нибудь успешная деятельность по созданию законов и подзаконных актов, призванных служит задачам обеспечения свободы личности и прогресса общества.

Законотворчество, как и всякое творчество, предполагает у законодателей не только общую культуру, но требует от них специальных знаний, определенных навыков овладения искусством формирования и формулирования законодательных актов. Эти знания в мировой юридической теории и практике именуются законодательной техникой, представляющей собой определенную систему требований при создании нормативно-правовых правил, законов и подзаконных актов, их систематизации.

Прежде чем непосредственно перейти к теме моей работы необходимо усвоить соотношение права, законодательства и законодательной техники.

Вопрос о том, что такое право, обыденным сознанием решается довольно просто: право – это все те законы и иные правовые акты, которые создаются компетентными органами государства для регулирования отношений между людьми и охраняются путем использования средств государственного принуждения. В этой простоте есть определенная доля истины, но нет главного – строго научного определения сущности, социальной ценности и назначения права, которое ошибочно отождествляется обычно с законодательством.

В отличие от законодательства право является объективным феноменом, вырабатывается исторически в процессе общечеловеческого общения, познания и деятельности. Оно вытекает из объективной необходимости упорядочения отношений между людьми, их стабильности и определенности. Законодательство же представляет собой категорию субъективную, создается уполномоченными на то должностными лицами государства, правотворческими органами государства.

Сказанным не отрицается (или умаляется) значение совокупности законов, законодательства в целом, а указывается, что эта совокупность – лишь часть правовой целостности, одно из проявлений права.

Из изложенных соображений вытекает принципиальный для законотворчества вывод. Если право – это, прежде всего жизнь, а не формально-абстрактное ее отражение, то законы лишь постольку являются правом, поскольку адекватно отражают динамику объективного общественного развития. Смысл связи права и закона состоит в том, что закон, как выражение государственной воли, призван быть точной и в научном отношении безупречной формулировкой действительного, объективно возникшего, фактически существующего и развивающегося в обществе права. Законодатель должен видеть право в самой действительности, ибо содержание закона, которое предстоит выразить в акте государственной воли, дано как нечто реальное самими общественными отношениями, закономерностями, тенденциями их развития. Иначе говоря, законотворчество призвано перевести «правовую природу вещей» на законодательный язык, воплотить в законе объективные потребности общественного развития. А это означает необходимость тщательного, глубокого и всестороннего изучения тех общественных отношений, которые подлежат законодательной регламентации.

Успешная деятельность по созданию законов (иных правовых нормативных актов) зависит прежде всего от правовой культуры законодателя, его подлинно творческого отношения к своей миссии, от владения юридической наукой и приемами законодательной техники. Суть правовой культуры законодателя, как составной части всеобщей культуры, в образе мышления и соответствующего действия, основанного на признании и познании общечеловеческих ценностей права, требований законности и режима правопорядка, в соответствии с которыми осуществляются законотворческая деятельность и правореализующая практика.

Правовая культура законодателя тысячами нитей связана с общей культурой. Ее мощное благотворное влияние на правовое сознание, мышление, мировоззрение творящих законы, на их ценностные правовые установки непосредственно (или опосредствованно) определяют характер законодательства, отвечающего историческому и национальному духу народа, его чаяниям, потребностям и интересам. Вместе с тем правовая культура законодателя обратно воздействует на общую культуру, защищает и создает условия ее свободного развития путем выработки прогрессивных законов, установления режима правовой стабильности, последовательного проведения в жизнь требований законности и установления режима правопорядка.

Динамизм экономических, политических и социально- культурных потребностей современного общества выдвигает все новые и новые задачи правового опосредствования соответствующих общественных отношений. Многогранность и глубокая социальная обусловленность этих задач наглядно обнаруживается уже простым перечислением проблем, встающих перед законотворчеством, а именно необходимостью:

+ исследования различных социальных факторов, обусловливающих потребность в нормативно-правовом регулировании соответствующих общественных отношений;

+ выявления и тщательного учета при формировании законов многообразных интересов социальных и национальных образований, общественных групп и общества в целом, их особенностей, обычаев, традиций;

+ использования в процессе создания закона соответствующих достижений науки, техники и культуры;

+ проведения сравнительного анализа проектируемого закона не только с аналогичными установлениями прошлых и ныне действующих законодательных систем других государств, но и с другими регуляторами общественной жизнедеятельности;

+ постановки в целесообразных и возможных случаях специальных экспериментов для определения оптимального варианта правового регулирования соответствующих групп общественных отношений и выработки наиболее эффективной формы правового воздействия на эти отношения;

 + определения связи, соответствия и взаимодействия проектируемого закона с данной правовой системой в целом и прежде всего с Конституцией;

+ совершенствования организационных форм, процедуры создания закона и т. д.

Столь объемные и трудоемкие задачи не могут быть успешно осуществлены без творческого подхода и решения их законодателем.

2.Законотворчество: Познание, деятельность, результат

Законотворчество характеризуется органическим единством трех его основных компонентов: познания, деятельности и результата, которые в своих диалектических взаимопереходах составляют относительно законченный цикл законотворчества, вслед за которым по восходящей линии следуют в той же последовательности аналогичные циклы, образующие в своей целостности систему этого процесса. На самом деле, для того чтобы в законах адекватно отражались происходящие в обществе процессы, надо постоянно обнаруживать, изучать и умело использовать объективные закономерности, направляющие эти процессы. Именно поэтому предпосылкой создания закона является познание тех сложных условий, факторов и обстоятельств, тех развивающихся общественных отношений, правовое регулирование которых диктуется нуждами социального прогресса.

Однако ограничение законотворчества рамками «чистого» познания, не переходящего в «деятельную сущность», таит в себе опасность ограничения его пассивной умозрительностью. За познанием следует деятельность. Этот переход не является прямолинейным и одноразовым. Он представляет собой трудоемкое многоступенчатое развертывание и конкретизацию знания в творчестве необходимых обществу законов. Лишь после того, как осознаны потребности и цели правового регулирования тех или иных отношений, законодатель принимает решение о переходе от познания к деятельности. Наступает период создания самого закона, разделенный, в свою очередь, на ряд стадий, регулируемых обычно законом и регламентом, установленными процедурами.

Если познание в законотворчестве является процессом преобразования объективной действительности в факт законодательного сознания и принятия соответствующего решения, то реализация этого решения в действительность по созданию закона представляет собой обратный процесс превращения законодательного сознания в объективно существующий закон. Тем самым, итогом законотворчества, его продуктом, выступает результат – закон. Но этот итог – лишь промежуточный, первичный результат, вслед за которым наступает действие самого закона, заключающееся в практическом регулировании соответствующих общественных отношений.

Изучение действия закона позволяет определить его эффективность, целесообразность, научную обоснованность и т. д., что в свою очередь, воздействует в порядке обратной связи на законотворческий процесс, позволяет уточнить, откорректировать, дополнить существующее законодательство, повысить его уровень, обогатить его практическим опытом.

Рассмотрим теперь более подробно каждый из компонентов законотворческого процесса, обращая прежде всего внимание на их особенности.

Законотворческое познание не имеет каких-либо принципиальных отличий от научного познания вообще. Подчиняясь общим закономерностям развития научного познания, законотворческое познание составляет его разновидность и как таковое имеет свои особенности, которые определяются спецификой предмета, его назначением, функциями и целями этой отрасли познания.

Одна из характерных черт законотворческого познания состоит в том, что отражение действительности внутренне предполагает непосредственно практическое воплощение в жизнь собственных результатов. Познавательная функция законотворчества – не описание, объяснение или призыв, а изучение в целях выработки нормативно-правовых предписаний для практического поведения и деятельности людей.

Практическая целенаправленность законотворческого познания предполагает исследования, разумеется, не всех явлений и процессов объективной реальности, а лишь тех общественных отношений, которые нуждаются в правовом регулировании, хотя эти отношения анализируются в органической связи с общими условиями и конкретной средой их «обитания». Процесс избрания тех или иных общественных отношений для законотворческого познания не так прост, как может показаться на первый взгляд. Выявление отношений для законотворческого познания – предмет исследовательского поиска, в результате которого из массы жизненных связей отбираются лишь нуждающиеся в правовой регламентации в силу существующих объективных обстоятельств, задач и устремлений государства. Однако может оказаться, что только в результате изучения того или иного отношения выяснится нецелесообразность правового воздействия на него.

Познание объективных закономерностей развития общественных отношений, подлежащих правовому регулированию, вовсе не заканчивается созданием соответствующего законодательного акта. Нельзя законотворческое познание представлять таким образом, что, однажды поняв содержание той или иной объективной закономерности и закрепив ее в соответствующих законодательных нормативах, мы вооружили себя знанием на все времена применительно к любой конкретно-исторической ситуации. При таком представлении законотворчество выглядело бы очень просто: объективная закономерность познана, зафиксирована в законодательном акте и остается лишь следовать его предписаниям; деятельность по созданию закона может считаться исчерпанной во всяком случае применительно к данной закономерности; развитие и совершенствование действующего законодательства теряет какой-либо смысл.

В действительности же дело обстоит значительно сложнее. Сама объективная закономерность диалектична, постоянно изменяется и на различных этапах развития обретает своеобразную форму и направленность. В определенных временных границах возможно и даже необходимо для укрепления стабильности действующего законодательства  такое закрепление в правовых предписаниях данной закономерности, которое наиболее адекватно его действию в  настоящий момент. Однако нормативно-правовые предписания должны быть сформулированы с учетом обозримых перспектив развития закрепляемых объективных закономерностей. Но в полной мере невозможно предусмотреть перспективы развития и характер действия объективных закономерностей в изменяющихся конкретно-исторических условиях, поскольку любое предвидение имеет свои пределы. Поэтому в дальнейшем и возникает потребность в изменении и уточнении ранее принятых законов.

Дело осложняется и тем, что использование объективной закономерности в юридическом акте может быть многовариантно. В процессе законотворчества необходимо избрать именно тот вариант использования данной закономерности, который был бы в максимальной степени рационален с точки зрения задач правового регулирования соответствующих отношений. Не следует при этом забывать, что и сами задачи правового регулирования могут быть уточнены в связи с изменившимися внутренними и внешними условиями, а в соответствии с этим ранее избранный вариант использования объективной закономерности предпочтительнее будет заменить другим, более оптимальным и целесообразным. 

Законодательная система – это не только составная часть целостной социально-экономической и политической системы общества, но и форма ее выражения. Она является отражением того уклада жизни, того общественного и государственного строя, тех установившихся связей и отношений, которые в своей совокупности ее определяют, оплодотворяют и развивают. Поэтому для выяснения сущности, истинного назначения и роли законодательства в той или иной социально-экономической и политической формации необходимо подвергнуть тщательному всестороннему, комплексному изучению соответствующие характеристики, признаки, параметры, достигнутый уровень развития производительных сил и производственных отношений, специфику гражданского общества и политического строя. Отсюда со всей очевидностью вытекает, что успех законотворчества зависит от глубокого и всестороннего познания всех этих факторов, структур, процессов.

Только на основе понимания того, что законодательство есть не что иное как сознательное фиксирование, закрепление существующих общественных отношений, а во многих случаях и опережающее отражение того многообразия социального бытия, которое в нем в известном смысле моделируется и программируется, можно будет осуществлять законотворчество со знанием дела, целеустремленно и свободно. При этом оно не должно осуществляться в тиши служебных кабинетов, умозрительно, в отрыве от реальности, жизненных от нужд народа. В этой связи первостепенное значение приобретает тщательный учет диалектического сочетания в процессе законотворчества трех различных видов (или уровней) сознания, а именно: обыденного, непосредственно (эмоционально) отражающего правовые отношения людей в их повседневной жизнедеятельности; практического, основанного на опыте законодательного развития; научного (теоретического), связанного с исследованием того круга явлений, познание которых необходимо для решения законодательных проблем.

Все эти виды сознания, непосредственно обусловленные интересами тех или иных социальных групп, конфликтами между передовыми и отсталыми взглядами, переплетаются, влияют друг на друга.

3.Задачи законодательной техники

Законодательная (нормотворческая) техника' — это совокупность правил, приемов, средств и способов подготовки, составления и оформления нормативных актов. Законодательная техника им две основные цели. Во-первых, рационально, адекватно ypeгулировать общественные отношения, не допустить пробелов, изложить нормативные акты достаточно четко, недвусмысленно, определенно и в то же время достаточно кратко, экономично, в определеной мере единообразно, стандартно. Многословие, расплывчатость формулировок, недостаточная четкость, пробельность снижают эффективность правового регулирования. Другая цель нормотворческой техники ориентирована на субъектов — адресатов нормативных актов и состоит в том, чтобы сделать нормативные акты достаточно понятными, ясными для лиц, которым они адресованы, чтобы у них не возникали сомнения относительно их прав и обязанностей, предусмотренных нормативными актами.

4.Правила законодательной техники

Правила законодательной (нормотворческой) техники можно подразделить на три вида:                                  |

а) Правила, относящиеся к внешнему оформлению нормативных актов. Каждый нормативный акт должен иметь необходимые реквизиты, которые отражали бы его юридическую силу, предмет регулирования, сферу действия, придавали бы ему официальность.                                                    |

Каждый нормативный акт должен иметь: название вида нормативного акта (закон, указ, постановление и т. д.), название органа, его издавшего, наименование акта, отражающего его содержание, предмет регулирования. Это название должно быть по возможности кратким.

Далее, нормативный акт должен содержать дату и место его принятия, а для более рационального учета нормативных актов его номер. Такие реквизиты нормативного акта, как его название (по виду и содержанию), дата, орган и место принятия, взятые вместе, составляют так называемый титул нормативного акта. Обязательным реквизитом является подпись соответствующего должностного лица.                                               |

б) Правила, относящиеся к содержанию и структуре нормтивного акта. Нормативный акт должен иметь достаточно опредленный предмет регулирования и рассчитан на регулирование однородных общественных отношений. Он не должен регулировать отношения разного рода и типа. Отношения, составляющие предмет регулирования разных отраслей права, должны регулировать­ся особыми актами.

Из этого правила вытекает другое: нормативный акт не должен изменять или отменять нормы, регулирующие отношения дру­гого рода нежели те, которые регулируются данным актом. Напри­мер нормативный акт, устанавливающий нормы уголовного права, не должен отменять или изменять нормы земельного или семейного права. В нем могут содержаться лишь предписания об отмене или изменении норм, составляющих предмет регулирования данного акта.

В нормативном акте должны быть решены все вопросы, отно­сящиеся к регулированию данных отношений. Нормативный акт, следовательно, не должен содержать пробелов.

Акт должен содержать такие решения вопросов, чтобы регу­лирование было однотипным, единообразным. Таким примером мо­гут служить нормы Особенной части Уголовного кодекса.

Нормативный акт по возможности должен избегать исключе­ний и отсылок.

Регулирование важных принципиальных вопросов не должно заслоняться вопросами второстепенными.

Этому обязана способствовать определенная структура нор­мативного акта, которая строится на логически последовательном изложении акта, отражающем специфику регулируемых общест­венных отношений, преследует цель удобства пользования норма­тивным актом.

Крупные нормативные акты могут состоять из двух частей, не считая титула: из вводной (или преамбулы) и постановляющей. В преамбуле указываются причины, поводы, цели издания норматив­ного акта. В постановляющей части излагаются нормы права. По­становляющая часть в конце акта может содержать предписания, определяющие время и порядок вступления нормативного акта в силу, а также предписания, отменяющие действие других актов. Что же касается законов РФ, рассчитанных на длительный срок действия, то обычно порядок введения законов в действие, отмена Других актов определяются, как правило, особым постановлением.

В числе правил, относящихся к структуре нормативного акта, можно назвать нижеследующие:

— нормы более общего характера должны помещаться в нача­то нормативного акта;

— однородные нормы должны выделяться, излагаться ком­пактно, без разброса в разных частях нормативного акта; в крупных нормативных актах должны обособляться в главы, разделы, Части; каждая глава, раздел, часть должны иметь название. Например, УК РФ подразделен на Общую и Особенную части, двена­дцать разделов, тридцать четыре главы.

Каждая глава нормативного акта состоит из статей, которые в свою очередь могут подразделяться на части (пункты, параграфы);

нумерация статей должна быть сплошной, т. е. одна нумерация должна идти через все разделы, части и главы. Нумерация статей должна быть постоянной, стабильной. В случае внесения дополнений нормативный акт эти дополнения вносятся или в виде части уже существующей статьи, или вводится новая статья, которая помещается в соответствующей главе, ей присваивается номер уже су­ществующей статьи, но с обозначением ее небольшим цифровым знаком (цифрой), который ставится рядом с номером статьи. На­пример, в УК РСФСР 1970 г. имелись три статьи под номером 198» одна из них обозначалась маленькой цифрой 1 (называется "статья 198-прим"), другая — цифрой 2 (называется "статья 198—два")

в) Правила и приемы изложения норм права (язык нормативных актов). Общее правило изложения норм права состоит в том, что нормы права следует излагать кратко, четко и определено. За многословием может потеряться основной смысл нормы. Многословие, расплывчатость могут дать повод различному толкованию норм права, препятствовать их единообразному применению. Краткость и определенность формулирования достигается с помощью различных приемов изложения норм права, использование специальных терминов, стандартных языковых оборотов.   

Отсюда вытекают следующие требования к языку нормативных актов:                                            

— формулировки норм права должны обладать определенной стандартностью, стереотипностью, грамматическим единообразием

— терминология нормативных актов должна быть единой. Для этого необходимо: один и тот же термин, слово в нормативном акте употреблять в одном и том же значении; одно и то же понятие (явление, предмет) обозначать одним и тем же термином.   

Для достижения точности и определенности терминов, их единообразного понимания могут использоваться легальные дефиниции (дефинитивные нормы), в которых дается определение теpмина, его разъяснение, обязательное для адресатов нормативного акта. Это легальное определение может иногда существенно расходиться с обыденным или даже научным определением. Формализация понятий привносит в правовое регулирование большую точность и определенность;                                       

— в нормативном акте должны использоваться общепризнанные в науке и практике термины. Терминологическое новаторство здесь неуместно, ибо может внести разнобой при толковании и применении норм права. Следовательно, терминология должна быть устойчивой. При составлении специальных нормативных актов в области санитарии, медицины, ветеринарии, техники безопасности и т. д.) могут использоваться специальные термины. Эти термины должны употребляться в общепризнанном значении для соответствующей отрасли знаний и сферы деятельности;         

— следует избегать употребления иностранных слов, неологизмов, архаизмов, метафорических выражений, афоризмов и т.п. нечетких, двусмысленных, многозначных выражений. Достоинством языка права являются четкость, краткость, определенность, стереотипность, единообразие, его сухость, доступность для пони­мания.

Достижению указанных свойств текстов нормативных актов способствуют разные способы (приемы) изложения норм права. Они отличаются по разным признакам.

Во-первых, по форме предложения, в котором выражена нор­ма. Норма права может быть сформулирована в виде нормативного или повествовательного (утвердительного или отрицательного) пред­ложения. С логико-языковой точки зрения норма есть высказыва­ние о должном или возможном поведении ее адресатов. В норма­тивном высказывании всегда наличествуют нормативные термины: "запрещено", "обязан", "имеет право" и т. п.

Во многих случаях норма и формулируется в виде норматив­ного предложения с использованием указанных и им подобных тер­минов. Например, "продавец вправе", "должник обязан", "суд име­ет право", "следователь обязан" и т. п. Но довольно часто норма оформляется в виде повествовательного предложения без исполь­зования нормативных терминов. Это имеет место, например, в слу­чаях, когда описываемое действие является одновременно и пра­вом, и обязанностью субъектов. Например, ч. 1 ст. 59 АПК РФ изло­жен так: "Арбитражный суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению..." Более точно он мог быть изложен с ис­пользованием нормативных терминов: "Арбитражный суд вправе и обязан оценивать доказательства" и т. д.

Во-вторых, по степени обобщенности, абстрактности изложе­ния можно выделить абстрактный и казуистический способы изло­жения. Обобщенный способ изложения сводится к обобщению мно­гих действий к одному более общему или абстрактному понятию без детального описания, без детального перечисления обстоятельств. При казуистическом способе изложения обстоятельства детально (казуистически) перечисляются. Например, детально перечислены в УК РФ обстоятельства, смягчающие и отягчаю­щие ответственность. Каждый из способов имеет свои достоинства и недостатки. С помощью первого способа достигается краткость, с помощью второго — точность, конкретность изложения.

В-третьих, по степени полноты изложения нормы выделяются прямой, ссылочный, бланкетный способы. При прямом способе все элементы, все содержание нормы изложены в одной статье. При ссылочном способе вместо первой (гипотезы) или второй части (дис­позиции, санкции) сформулирована отсылка к другой статье дан­ного или другого, конкретно указанного нормативного акта. Блан­кетный способ (от франц. "бланк" — белый, чистый) состоит в том, что дается отсылка к определенному роду, виду каких-либо правил. Например, "нарушение правил пожарной безопасности" (ст. 219 УК РФ). Сами правила в этом случае многочисленны, могут изменяться, а бланкетная норма оставаться неизменной. С помощью двух последних способов достигается краткость, законодательная экономия.

5.Законодательный процесс.

Понятие закона. Формирование правового государства связано с повышением роли закона в государственной и общественной жизни. Отражая в концентрированном виде социальные интересы, закон выступает главным регулятором общественных отношений, гарантом прав и свобод гражданина. Он служит важнейшим средством преобразований в экономической, социальной и иных сферах и одновременно способствует стабилизации, устойчивости общественной обстановки. Закон устанавливает легальные рамки деятельности всех государственных и общественных институтов, занимает ведущее место в правовой системе, поскольку его юридическая сила определяет динамику и содержание всех остальных правовых актов. Их  называют поэтому подзаконными актами.

Дадим определение закона. Закон есть основной правовой акт, издаваемый законодательным (и представительным) органом или принимаемый путем народного голосования для регулирования важнейших общественных отношений.

6.Подготовка закона.

Содержание законов, принимаемых в Российской Федерации, определяется в юридическом смысле объемом предметов ведения и полномочий Федерации и  ее субъектов

Уместно обратить внимание на разные способы установления предмета законодательного регулирования. Во-первых, точное определение темы в "назывном" законе, который предусмотрен в конституции или другом законе. Во-вторых, закрепление общей сферы, из которой предстоит вычленить предметы регулирования будущих законов. В-третьих, установление перечня или строго определенных вопросов, для решения которых принимаются законы. В-четвертых, закрепление отраслей законодательства, отнесенных к ведению Федерации и  ее субъектов. В-пятых, презюмирование, предложение темы будущего закона, в силу необходимости решения новых задач развития государства и общества или остроты ситуации в стране. В-шестых, потребности упорядочения законодательного массива, когда требуется устранить пробелы, проявления множественности и противоречий в законодательном регулировании.

Подготовка и рассмотрение проектов федерального закона. Законодательный процесс. Первый шаг в определении темы будущего закона – это выяснение того, существует ли общественная потребность в законодательном регулировании соответствующей сферы жизни государства и общества.

Далее следует четко установить существо вопроса, который необходимо решить в проекте закона, а также общую цель предполагаемого правового регулирования. Нужно определить и возможные последствия действия закона: экономические, социальные, политические, экологические и др.

Необходимо предварительно изучить действующее в Российской Федерации законодательство, подзаконные акты по данному вопросу и практику их применения, законодательство зарубежных стран и практику его применения, международные договоры и общепризнанные нормы международного права, регулирующие соответствующие отношения.

Тогда уже можно определить предполагаемые затраты материальных, финансовых и других ресурсов, необходимых для реализации будущего закона, оценить, целесообразны ли такие затраты для достижения ожидаемых результатов.

Кто может готовить и вносить проект закона? Ответ содержится в ст. 104 Конституции РФ. Право законодательной инициативы принадлежит Президенту РФ, Совету Федерации, членам Совета Федерации, депутатам Государственной Думы, Правительству РФ, законодательным (представительным) органам субъектов Федерации. Право законодательной инициативы принадлежит также Конституционному Суду РФ, Верховному Суду РФ и Высшему Арбитражному Суду РФ по вопросам их ведения.

Закон, который призван стать эффективным социальным регулятором, возникает на мощной информационной базе.  Отметим прежде всего изменения видов информации на разных стадиях законодательного процесса. На каждой из них есть приоритетные виды информации.

Так, на стадии подготовки концепции и варианта законопроекта преимущественно используются:

а) сведения, обосновывающие необходимость принятия конкретного закона;

б) справки и информационные обзоры о всех действующих в области (регионе) актах по данной проблеме;

в) заключение юридической службы о соответствии законопроекта Конституции РФ и действующему законодательству;

г) информация об уровне научной разработанности проблемы;

д) расчетная аналитическая информация (предполагаемые расходы, связанные с реализацией закона);

е) прогнозная информация о возможных последствиях действия

На стадии предварительного рассмотрения законопроекта рассматриваются:

а) варианты правовых решений включая альтернативные проекты;

б) рекомендации по поводу лучших правовых решений по этому вопросу в нашей стране и за рубежом;

в) экспертные оценки в том числе правовая, финансово- экономическая экспертиза представленного законопроекта).

На стадии первого чтения законопроекта необходимы материалы:

а) об обоснованиях общей концепции основного проекта и альтернативных проектов  если таковые имеются);

б) о перечне органов и должностных лиц, которым законопроект направлялся на заключение, сведения об имеющихся в этой связи разногласиях и мотивированное мнение о них;

в) об итогах экспертизы законопроекта;

г) о ходе работы над законопроектом в комитете (комитетах)

при его предварительном рассмотрении. На стадии второго чтения законопроекта депутатам помимо

доработанного текста законопроекта представляются: а) информация о результатах учета предложений и замечаний по проекту с обоснованием их принятия или отклонения таблица поправок, рекомендованных к отклонению комитетами, и таблица

7.Рассмотрение проекта в высшем законодательном органе.

Законопроект, внесенный в Государственную Думу, направляется Советом Государственной Думы в соответствии с тематикой проекта в профильный комитет, который и назначается ответственным по данному законопроекту. Законопроекты по вопросам совместного ведения Российской Федерации и ее субъектов, направляются субъектам Российской Федерации для дачи замечаний и предложений. По решению комитета, ответственного за подготовку законопроекта, он направляется на заключение Правительства РФ, соответствующих министерств и ведомств, государственных и общественных органов, на научную экспертизу.

Правовое управление аппарата Государственной Думы по поручению ответственного комитета осуществляет правовую и лингвистическую экспертизу законопроекта с точки зрения соответствия его структуры, терминологии и формы требованиям юридической техники, а также проверку и уточнение представленных субъектом законодательной инициативы перечней законодательных актов, которые подлежат отмене, изменению или дополнению в связи с принятием данного законопроекта. Отметим, что юридико-техническая работа с проектом очень важна, поскольку непосредственно влияет на качество принимаемого акта.

Рассмотрение законопроектов в Государственной Думе осуществляется в трех чтениях, если Думой применительно к конкретному законопроекту не будет принято другое решение.

Законопроект, подготовленный к рассмотрению в первом чтении, и материалы к нему, представленные инициатором законопроекта и комитетом, ответственным за его подготовку, направляются через Совет Государственной Думы депутатам Государственной Думы не позднее, чем .за три дня до его рассмотрения. При рассмотрении Государственной Думой законопроекта в первом чтении рассматриваются его основные положения, дается общая оценка концепции законопроекта и решается вопрос о необходимости его принятия.

По результатам обсуждения законопроекта в первом чтении Государственная Дума может принять одно из следующих решений: принять законопроект в первом чтении и продолжить работу над ним с учетом высказанных замечаний и предложений; отклонить законопроект; принять закон.

В случае принятия законопроекта в первом чтении Государственная Дума может установить сроки подачи поправок к законопроекту и внесения его на второе чтение.

Решение по законопроекту, рассмотренному в первом чтении, считается принятым, если за него проголосовало большинство от общего числа депутатов Государственной Думы (50 + 1 голос). Это решение оформляется постановлением Государственной Думы.

Поправки к проекту закона, принятого в первом чтении, вправе вносить все субъекты права законодательной инициативы. Комитет Государственной Думы, ответственный за законопроект, изучает поправки и проводит их обобщение. Законопроект вместе со всеми необходимыми материалами (таблицы поправок, заключения и др.) должен быть представлен депутатам не позднее чем за 15 дней до рассмотрения законопроекта Государственной Думой.

Второе чтение проекта закона в Государственной Думе начинается с выступления представителя ответственного комитета, в котором сообщается об итогах рассмотрения законопроекта в комитете, о поступивших поправках.

В случаях, если принятый Государственной Думой федеральный закон не подлежит обязательному рассмотрению Советом Федерации и если в течение 14 дней он не был рассмотрен Советом Федерации, то в течение пяти дней данный федеральный закон направляется Государственной Думой Президенту РФ для подписания и обнародования (см.: ч. 3 ст. 116 Регламента Государственной Думы – СЗ РФ, 1998, а 7, ст. 801).

С данной нормой Регламента Государственной Думы связан весьма интересный и острый спор, разгоревшийся весной 1995 г. Возник вопрос, что делать, если Совет Федерации закон в течение 10 дней не рассмотрел т.е. закон получил "молчаливое" одобрение), но и не направляет его Президенту РФ. Именно так случилось с ГК РФ. Впрочем, если быть совсем точным, Совет Федерации рассмотрел и отклонил этот важнейших правовой акт, направив его для повторного рассмотрения в Государственную Думу. Но сделал это Совет Федерации уже за пределами конституционного 14-дневного срока. Тогда Государственной Думой и была впервые использована возможность, основываясь на выводе о неправомерности действий верхней палаты, непосредственно направить принятый ею закон Президенту РФ для подписания и обнародования. Считая ГК РФ актом первостепенной государственной важности, Президент РФ счел возможным подписать закон.

Федеральный закон считается одобренным Советом Федерации, если за него проголосовало более половины депутатов от общего числа членов этой палаты, либо если в течение четырнадцати дней он не был рассмотрен Советом Федерации. В случае отклонения федерального закона Советом Федерации палаты могут создать согласительную комиссию для преодоления возникших разногласий, в которую входят депутаты обеих палат.

По результатам работы согласительная комиссия составляет протокол, содержащий предложения по преодолению разногласий. При повторном рассмотрении федерального закона обсуждаются только предложения, содержащиеся в протоколе согласительной комиссии. Никакие другие поправки и предложения, выходящие за пределы этих предложений, Государственной Думой не рассматриваются.

В случае отклонения хотя бы одного предложения согласительной комиссии Государственная Дума может предложить согласительной комиссии продолжить работу по выработке предложений с учетом одобренных палатой. На представление новых предложений Регламент Государственной Думы отводит 10 дней. Как можно видеть, проведение согласительных процедур - процесс сложный и длительный. Но их значение весьма важно, поскольку около 30 принятых законов проходят стадию согласования между палатами Федерaльного Собрания. В отдельных случаях при несогласии с решением согласительной комиссии "вето" Совета Федерации Государственная Дума ставит закон на голосование в ранее принятой редакциями. В этом случае федеральный закон считается принятым, если за него проголосовало не менее двум третей от общего прясла депутатов Государственной Думы. Принятый в указанном порядке федеральный закон в течение пяти дней направляется Председатель Государственной Думы Президенту РФ для подписания и обнародования.

Если Президент РФ в течение 14 дней со дня поступления федерального закона отклонит его, то Государственная Дума вновь рассматривает данный федеральный закон. Федеральный закон, отклоненный Президентом РФ, передается Советом Государственной Думы на заключение в ответственный комитет, который рассматривает в течение 10 дней мотивы решения Президента РФ об отклонении федерального закона, принятого Государственной Думой.

По итогам рассмотрения ответственный комитет вносит проект постановления Государственной Думы, в котором может рекомендовать Государственной Думе один из следующих вариантов решения:

а) принять федеральный закон в редакции, предложенной Президентом РФ;

б) согласиться с мотивами решения Президента РФ и снять федеральный закон с дальнейшего рассмотрения Государственной Думой;

в) принять федеральный закон с учетом предложений Президента РФ;

г) создать специальную комиссию для преодоления возникших разногласий и предложить Президенту РФ и при необходимости Совету Федерации направить для работы в ней своих представителей;

д) одобрить федеральный закон в ранее принятой редакции (ст. 134 Регламента Государственной Думы).

Процесс подготовки и принятия законов не следует отождествлять только с парламентом, поскольку в нем участвуют и исполнительная власть, и Президент РФ, и субъекты Федерации. Существенна роль политических партий, различных социальных "групп давления", а также влияние научных концепций. Необходимость согласования различных социальных интересов побудила к поиску новых форм взаимодействия, не использовавшихся в прежние годы.

Распоряжением Президента РФ в октябре 1994 г. создана объединенная комиссия по координации законодательной деятельности. В состав комиссии вошли депутаты Государственной Думы и члены Совета Федерации, представители Президента РФ и Правительства РФ, министерств, ведомств, профсоюзов, председатели федеральных судов: Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ, и, кроме этого, ведущие ученые – юристы и экономисты. Возглавляет комиссию Первый заместитель Председателя Государственной Думы.

Объединенная комиссия рассматривает проблемы законотворчества на ранних стадиях законодательного процесса, зачастую еще до внесения законопроекта в Государственную Думу. Вопросы, которые выносятся на обсуждение, можно условно разделить на две группы. К первой нужно отнести крупные проблемные вопросы, например, касающиеся подходов к формированию программы законопроектной работы Государственной Думы на текущую сессию, проблемы рассмотрения в Государственной Думе законодательных инициатив субъектов Федерации, законодательное развитие в социальной сфере и др. Ко второй группе относится рассмотрение концепций конкретных за- конов и перспектив их рассмотрения.

8.Опубликование федерального закона.

Закон действует, когда он известен людям и реализуется ими осознанно. Вот почему важен конституционный принцип: "Законы подлежат официальному опубликованию. Неопубликованные законы не применяются. Любые нормативные правовые акты, затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина, не могут применяться, если они не опубликованы официально для всеобщего сведения (п. 3 ст.  15) Конституции РФ.

Его реализации посвящен ФЗ О порядке опубликования и вступления в силу федеральных конституционных законов, федеральных законов, актов палат Федерального Собрания СЗ РФ, 1994, М 8, ст. 801. Приведем его наиболее важные заложения. Датой принятия федерального закона считается день принятия его Государственной Думой в окончательной редакции. Датой принятия федерального конституционного закона считается день, когда ан одобрен палатами Федерального Собрания в порядке, установленном Конституцией РФ.

Должный процесс издания закона заканчивается именно опубликованием. Поэтому указанный Федеральный закон в ст. 3 устанавливает жесткие сроки для опубликования должным образом принятых и подписанных федеральных и федеральных конституционных законов и актов палат Федерального Собрания. В мире давно и прочно утвердилась традиция обнародования законодательных актов, приобретшая форму правового обычая или закрепленная в нормативном акт. Именно оглашение закона и делает возможным существование принципа: "Незнание закона не освобождает от обязанности его исполнять". В самом деле, государство огласило законодательный акт, т.е. создало условия для ознакомления населения с нормативными предписаниями, уже сами люди должны следовать установленным правилам, а если им не хватает информации или знаний, та приложить усилия для получения более полных сведений о соответствующих нормах, обратившись к специалиста

Официальным опубликованием федерального конституционного закона, федерального закона считается первая публикация его полного текста в "Российской газете" или Собрании законодательства Российской Федерации. В соответствии с изменениями, внесенными в упомянутый федеральный закон в 1998 г., к числу официальных источников отнесена также «Парламентская газета». Таким образом, по смыслу закона первая публикация соответствующего акта в одном либо в другом печатном издании и порождает правовые последствия для признания его вступившим в силу. На практике же большинство федеральных законов публикуются и в "Российской газете", и в Собрании законодательства Российской Федерации. "Российская газета" выходит оперативнее, но Собранием законодательства Российской Федерации удобнее пользоваться. Поэтому каждое из официальных печатных изданий по-своему необходимо и играет свою роль.

Федеральные конституционные законы, федеральные, законы, акты палат Федерального Собрания вступают в  силу одновременно на всей территории Российской Федерации по истечении десяти дней после дня их официального опубликования, если самими законами или актами палат не установлен другой порядок вступления их в силу.

9.Текст закона.

 Необходимо строго соблюдать требования к оформлению проектов законов. Как уже упоминалось, проекты законов представляются к рассмотрению вместе с обоснованием необходимости их разработки, развернутой характеристикой целей, задач и основных положений будущих законов, их места в системе действующего законодательства, а также ожидаемых социально-экономических и иных последствий их применения. При представлении проекта, реализация которого потребует дополнительных материальных и иных затрат, прилагается его финансово-экономическое обоснование.

Проект закона должен содержать положения о целях и задачах закона, о распределении компетенции преступление между

Российской Федерацией и субъектами Федерации, о действующих в данной сфере актах, регулирующих отношения по предмету закона, конкретные законоположения.

В проект включаются положения только по теме, обозначенной в его заголовке.

Законы имеют следующие формальные реквизиты:

а) наименование формы акта: "Федеральный закон", "Кодекс Российской Федерации" и т.д.;

б) заголовок, в краткой форме обозначающий предмет регулирования закона;

в) дату и место принятия закона;

 г) подпись Президента РФ.

Обратим внимание на преамбулу – вводные положения, разъясняющие цели и мотивы издания акта, его основные задачи, - как правило, помещается в проектах наиболее важных законов. Нормативные предписания в преамбулу не включаются.

Нормативные положения закона излагаются в виде статей, имеющих единую (сквозную) нумерацию арабскими цифрами для всего проекта. К статьям проекта, как правило, даются заголовки, в которых обозначается предмет регулирования соответствующей статьи.

Крупные законы в зависимости от объема и характера нормативного материала могут содержать разделы и главы. Разделы, главы и отдельные статьи и закона располагаются в последовательности, обеспечивающей логическое развитие закона, переход от общих положений к более «конкретные примечания к статьям допускаются в исключительных случаях, когда соответствующее предписание носит вспомогательный характер и его нецелесообразно помещать в текст статьи.

Должна быть обеспечена точность и определенность формулировок, используемых в законе. Закон должен излагаться простым, ясным языком, по возможности короткими фразами. Не допускаются образные сравнения, эпитеты, метафоры. Нецелесообразно использование устаревших и многозначных слов и выражений, терминов, не являющихся общеупотребительными. Термин должен употребляться в законе только в одном значении в соответствии с общепринятой терминологией.

В проекте закона целесообразно давать нормативные определения терминов (законодательные дефиниции), имеющих важное значение в его контексте, а также расшифровку юридических, технических и других специальных терминов. Ведь будущий закон рассчитан на широкое применение и касается большого круга должностных лиц и многих граждан.

Не следует включать в текст закона (за исключением преамбулы) общие рассуждения, лозунги, призывы, декларации и т.п.

В качестве обязательного элемента в законе должны быть предусмотрены специальные правовые средства, обеспечивающие его соблюдение в зависимости от регулируемой законом сферы отношений: меры поощрения, контроля, порядок разрешения споров и т.д.

Ссылки в одних статьях на другие статьи закона, а также на ранее принятые законодательные акты или их статьи следует применять в тех случаях, когда необходимо показать взаимную связь положений закона или избежать повторов.

Включать в текст проекта общие отсылки к действующему законодательству типа "по действующему законодательству", "в соответствии с действующим законодательством" и т.п. следует лишь в исключительных случаях.

Наименования упоминаемых в проекте органов, организаций и других субъектов приводятся в полном соответствии с их официальным наименованием, предусмотренным в уставах, положениях и других актах.

Возможно приведение сокращенного наименования органа, организации, другого объекта после первого полного его воспроизведения (по форме: "далее именуется ...").

Кроме того, закон должен быть написан особым языком, с использованием особой лексики. О ней я расскажу во второй части своей работы.

2.Терминология

1.Понятие термина. Его признаки.

Вопрос о терминологии существует в любой специальной отрасли знания; и чем такая отрасль специфичнее, тем более остро этот вопрос стоит. В юриспруденции проблема терминологии достаточно актуальна. Чем совершеннее законодательство, тем более четко и глубоко оно регулирует общественные отношения, тем большее значение приобретает проблема терминологии. Без терминов, т. е. слов точного значения, имеющих один четко очерченный смысл, невозможно добиться максимальной точности изложения законодательной мысли. Они делают законодательство более компактным, избавляют его от пространных описаний

Термин – это слово (или словосочетание), обозначающее специальное понятие и имеющее точную сферу смыслового использования. Основными признаками термина являются: 1) адекватность отражения содержания понятия, смысловая однозначность, 2) логическая соотнесенность его с другими родовидовыми терминами (родовидовая системность), 3) профессиональный уровень практического употребления (терминология техническая, химическая, медицинская, спортивная и т. д.)

Термины в отличие от иных слов направлены на четкое отображение и выражение социально организованной действительности (наука, техника, политика, право и т. д.), имеют социально-обязательный характер'. Они лишены эмоциональной окраски, объективны, строги и устойчивы.

По сравнению с основной массой слов термин более точен. Он непосредственно соотносится с обозначаемым понятием. В структурном отношении термин может состоять из двух и более слов (словосочетание), которые составляют неразрывное, достаточно мотивированное смысловое единство и, обозначая определенное понятие, не употребляются друг без друга («юридическое лицо», «значительный ущерб», «повреждение здоровья» и т. д.).

Наряду со смысловой однозначностью термину присущ и другой характерный признак – стилистическая нейтральность. В нем нет экспрессивности, эмоциональной окрашенности при обозначении предмета. Для него главное – логическая и предметная направленность, а не эстетические украшательства и субъективные интонации. 

Профессиональное использование терминологии обеспечивает ее информативную качественность, определенную стабильность знаковых систем. Скажем, словосочетание «причинение вреда» в обыденной жизни понимается поразному, что вполне естественно. Для юриста же в обобщенном терминологическом значении это есть не что иное, как основание возникновения гражданских прав и обязанностей (ст. 4 ГК РСФСР). Решая то или иное конкретное дело, судья, например, будет исходить из определенных в законе общих оснований ответственности за причинение вреда (ст. 444 ГК РСФСР), а также руководствоваться нормативами, содержащими в себе видовые характеристики (вред,  причиненный в состоянии необходимой обороны; вред, причиненный в  состоянии крайней необходимости; вред, причиненный несовершеннолетним; вред, причиненный гражданином, признанным недееспособным, и т. д.). Какие-либо отступления от закона при толковании указанных нормативов в правоприменительной практике недопустимы.

Нерасторжимая связь юридических понятий и соответствующих им терминов проявляется в том, что упорядочение правовой терминологии, решение ее функциональных проблем невозможны без достаточно глубокой научной разработки юридических понятий, их логического анализа и точного определения. Если юридические понятия определены недостаточно ясно, о точной, совершенной терминологии не может быть и речи. Как верно отмечал академик В. В. Виноградов, всякие «попытки упорядочении терминов без предварительного анализа понятий, которые  ими выражаются, остаются безрезультатными».

Понятие – это отражение явлений объективной действительности в их существенных признаках, мысль, выражающая сущность явления. Термин представляет понятие в соответствующей знаковой форме, является его носителем, внешним символом. Жесткая связь между понятием и термином не всегда очевидна. Понятие едино, а термин, как мы уже знаем, может обозначать и разные понятия, быть многозначным. Одно и то же понятие может обозначаться разными терминами. Термин может остаться прежним, в то время как обозначаемое им понятие с течением времени может претерпеть те или иные изменения, порой довольно существенные.

Юридический термин – это слово, которое употреблено в законодательстве, является обобщенным наименованием юридического понятия, имеющего точный и определенный смысл, и отличается смысловой однозначностью, функциональной устойчивостью.

Юридическая терминология способствует точному и ясному формулированию правовых предписаний, достижению максимальной лаконичности юридического текста'. Занимая в принципе незначительный объем нормативного текста, юридическая терминология представляет собой его базу, основной смысловой фундамент.

Важной чертой юридических терминов как средств профессиональной коммуникации является их тесная связь с мировоззрением и идеологией властвующего класса, с различными политическими и юридическими теориями, научными направлениями, правовым опытом. Из судебной практики средневековья явились, например, такие термины, как «феодал» и «феодализм», ставшие впоследствии обозначением типа определенной общественно-экономической формации. В среде ростовщиков родился термин «капитал», вошедший в арсенал экономической науки. Термин «республика» во времена Ж.-Ж. Руссо использовался во Франции в значении государства вообще. Слово «крестьянин» в челобитных и т. д.

Основной фонд юридической терминологии cодержится в наиболее важных законодательных актах. Именно они определяют терминологические эталоны, на них ориентируются правотворческие органы, издавая подзаконные акты. Конституция – источник основополагающих юридических терминов. 

Системность, т. е. внутренняя согласованность обусловленная логикой самого права,– важная черта юридической терминологии. Юридические термины составляют сложную органическую систему, находятся между собой в разнообразных связях. Взаимозависимость терминов заключается в том, что из одного, представляющего собой гнездовое слово, образуются устойчивые словосочетания, отражающие близкие понятия. Например, посредством термина «право» образуются такие словосочетания-термины,  как «правоотношение», «правосознание», «правонарушение»,   «правомочие», и др. От термина  «иск»  происходят связанные с ним термины «истец», «исковое производство», «исковая давность», «исковое заявление» и др. В законодательстве широко применяются термины, обозначающие общие понятия и более конкретные, которые берут за основу общий термин, но добавляют к нему какой-либо квалифицирующий признак (например,  купля-продажа – купля-продажа строения; пенсия – пенсия по старости). Присущи законодательству термины, образованные из нескольких самостоятельных слов (судоустройстно, отказополучатель и т. д.). Необходимо также отметить, что в законодательстве по сравнению с бытовой лексикой больше терминов, значение которых в определенной степени имеет условный характер и требует дополнительных объяснений (например, термины «исковая давность», «юридическое лицо», «недвижимое имущество»).

Одной из характерных черт юридической терминологии является её общераспространенность. Самые разнообразные общественные отношения являются предметом правового регулирования. Практически нет такой сферы жизни, которой бы прямо или косвенно не касалось право, Поэтому в нормативных актах используются и бытовая лексика, и номенклатура производственных изделий, и наименования различных услуг, словарный состав самых различных отраслей знания (медицины, техники, космонавтики и т. д.).

Постоянство словарного запаса законодательства, противодействие неоправданным языковым новшествам – необходимое условие его стабильности. Однако это не означает, что в словаре законодателя не происходит каких- либо изменений. Подавляющее же большинство терминов, используемых в законодательстве, остается, как правило, неизменным и не претерпевает каких-либо существенных модификаций. Вместе с тем некоторые из терминов не находят законодательного употребления, так как исчезают отношения, породившие их (например, термины «поражение прав», «батрачество», «оседлость»). Одни термины заменяются другими, более точными («народные дружины» вместо «бригад содействия милиции», «обязательное страхование» вместо «окладного страхования» и т. д.). Появляются новые термины: «общественный обвинитель», «передача на поруки», «бытовой прокат» и т. п., а недавно – «коллективный трудовой спор (конфликт) », «коммунальная собственность» и др.

2.Классификация терминов.

К сожалению, к настоящему времени отсутствуют ясные, научно отработанные принципы и критерии логической спецификации юридических терминов с учетом их практического значения в той или иной сфере правовых отношений, без чего любая классификация выглядит весьма условно, схематично, неполно. Очевидно, можно классифицировать терминологию, используемую в законодательстве, например, по вертикальному и горизонтальному принципам. На вершине вертикальной терминологии будет терминология, закрепленная в Конституции, Основах законодательства. В сущности, это есть общеправовая терминология, которая системно объединяет термины, так или иначе функционирующие во всех отраслях законодательства, выражая и обозначая понятия широкого обобщенного значения (социалистическое государство, государственный орган, должностное лицо, общественная организация, компетенция, правомочия, законодательство, закон, решение, неприкосновенность личности, законные интересы и т. д.). Горизонтальная терминология охватывает различные виды межотраслевой и отраслевой терминологии. Межотраслевая терминология – это терминология, используемая в нескольких отраслях законодательства (материальная ответственность, значительный ущерб, проступок и т. д.). Отличительной чертой отраслевой терминологии является то, что она основывается на предметно-логических связях и отношениях соответствующих понятий, отражающих специфику конкретной сферы правовых отношений. Следовательно, отраслевая терминология обслуживает особую отрасль законодательства, т. е. образует отраслевое терминологическое поле, которое не совпадает ни с общеправовым, ни с межотраслевым терминологическими полями – более широкими в содержательном и функциональном отношении (сделка, давность совершения преступления, развод и т. п.).

Термины, используемые в законодательстве, можно классифицировать и по другим основаниям. Например, Различаются термины: 1) общеупотребимые, 2) общеупотребимые, имеющие в нормативном акте более узкое, специальное значение, 3) сугубо юридические, 4) технические.

Общеупотребимые термины – это обычные, широко распространенные наименования предметов, качеств, признаков, действий, явлений, которые в одинаковой мере используются в бытовой речи, в художественной и научной литературе, в деловых документах, в законодательст ве. Такие термины просты, общепонятны. В законодательстве они используются в общепринятом значении и ника- кого специального смысла в себе не содержат («находка», «массовые отравления» и т. д.).

Частота употребления рассматриваемых терминов довольно значительна в нормативных актах. Наиболее часто используются такие общеупотребимые термины, как «заявление» – 108 раз, «заседание» – 205, «правило» – 225, «действие» – 351, «порядок» – 537, «дело» – 688 раз, и т. д. Проведенные лингвистические исследования показали, что из общего количества использованных слов (словосочетаний) 80% приходится на общеупотребимые слова. Очевидно, что в актах, регулирующих сферу судебной деятельности, больше общеупотребимых слов, нежели, к примеру, в актах, регулирующих хозяйственные отношения, где специальные технические термины всгречаются значительно чаще. Однако и там общеупотребимые слова – основной языковый пласт.

Общеупотребимые термины, правда, не всегда удобны. Их содержание зачастую многозначно, допускает различные толкования. Они могут применяться то в одном, то в другом значении. Поэтому использование таких терминов целесообразно, если их значение очевидно для всех и не порождает каких-либо сомнений в данном контексте. Используя общеупотребимые термины в нормативных актах, законодатель должен обеспечить их толкование в той или иной форме, чтобы был предельно ясен смысл. Возьмем, например, термин «опьянение». «Лицо, совершившее преступление в состоянии опьянения,– установлено законом,– не освобождается от уголовной ответственности». На практике возникает вопрос, связано ли опьянение с употреблением только алкогольных напитков или наркотических средств. Ответ на этот вопрос дает медицинская наука, определяя опьянение как состояние, вызванное употреблением не только алкоголя, но и наркотиков. В то же время необходимо иметь в виду, что понятия алкоголизма и наркомании – понятия не совпадающие. Поэтому алкоголик и наркоман, как соответственно алкогольный напиток и наркотическое средство – не одно и то же. 

Важно, чтобы специальное значение общеупотребимого термина было очевидным. Обычно таким терминам в законе даются определения. Если этого нет, значение термина определяется исходя из общего контекста. При первом употреблении термина со специальным значением во избежание чрезмерно широкого или неточного толкования уместно давать к нему соответствующие нормативные разъяснения.

Правоприменительная практика очень часто нуждается в различных разъяснениях тех или иных терминов, используемых в законодательстве. Порой даже квалифицированные специалисты не всегда могут дать правильное толкование тому или иному понятию, обозначаемому соответствующим термином. Например, понятие существенного вреда, причиняемого государственным или общественным интересам или охраняемым законом правам и интересам граждан, формулируется совершенно одинаково при описании в кодексе трех составов должностных преступлений – должностного злоупотребления, превышения власти или служебных полномочий и халатности. Однако применительно к каждому виду перечисленных преступлений используется данное понятие неодинаково. Внешне составы преступлений не отличаются и обозначаются одинаковыми терминами, а содержание понятия существенного вреда при умышленном преступлении (должностном злоупотреблении и превышении власти) и неосторожном преступлении (халатности) различно. Так при должностном злоупотреблении причинение ущерба государству судебная практика признает обычно существенным вредом, а причинение этого же ущерба по неосторожности в результате халатности рассматривается как дисциплинарный проступок. Помимо этого, содержание понятия существенного вреда при халатности, должностном злоупотреблении или превышении власти различно и по формальным основаниям, так как последние два состава предусматривают и более тяжкие правовые последствия. В связи с этим ученые верно резюмируют, что содержание анализируемого понятия, обозначаемого одним и тем же термином, зависит от характера должностного преступления и степень существенного вреда оценивается в каждом конкретном случае исходя из умысла виновного, общественной опасности совершенного им деяния и того ущерба, который был нанесен государству, общественной организации, интересам отдельных граждан'.

Как и любая иная сфера общественной жизни, юриспруденция не может обойтись без особой терминологии, которая специально выработана законодателем для регулирования общественных отношений. Специальные юридические термины, как правило, лаконично и относительно точно обозначают понятие, применяемое в юриспруденции («истец», «судимость», «неустойка», «дознание» и т. д.). Многие из них по-своему изящны.

В законодательном тексте немало таких специальных юридических терминов, значение которых не всегда можно объяснить исключительно с лингвистических позиций. Мы уже приводили в качестве примера термин «юридическое лицо». Ведь по буквальному смыслу слово «лицо» относится к личности, а не к какой-либо организации, ассоциации. Однако употребление подобных терминов оправданно, необходимо, ибо с точки зрения их практического конвенционального использования они обладают преимущества- ми, однозначно определяя конкретные юридические понятия. Следует иметь в виду и многовековую традицию их использования.

Специальных юридических терминов в законодательстве не так много. Применяются они для обозначения особых понятий и только в юриспруденции. Как правило, специальный юридический термин создается законодателем, когда в общелитературном языке нет подходящего слова для обозначения соответствующего понятия. Зачастую специальные термины заимствуются из римского права или из иных развитых правовых систем («акцепт», «виндикация», «контрабанда» и т. д.). Но в основном они образуются из корней отечественного языка («преступление, «дознание», «суд», «закон»).

Несмотря на то, что число специальных юридических терминов не так велико, они довольно часто употребляются в законодательстве. Например, в кодификационных актах по вопросам судоустройства, уголовного и гражданского права и процесса термин «закон» используется 421 раз, «законодательство» – 205, «преступление» – 454, «приговор» – 198, «прокурор» – 255 раз. Среди актов, взятых на государственный учет термин «суд» употребляется в 4,5 тыс. актах, «прокуратура» – в 2 тыс. актах, «юридическое лицо» – в 116 актах.

Многие термины, которые были созданы законодателем и первоначально являлись чисто юридическими, в дальнейшем широко распространились в быту, в художественной литературе, активно применяются за пределами юриспруденции («преступник», «закон», «алименты» и т. д.). Они перестали быть собственно юридическими, превратились в обыденные.

В нормативных актах употребляется много терминов, заимствованных из различных областей науки, техники, искусства, а также профессионализмы. В литературе за ними закрепилось наименование «технические термины» (например, «диапозитив», «микрофарада», «фонограмма»). В процессе применения норм права в различных сферах общественной жизни без специальных технических терминов обойтись зачастую невозможно. Необходимо придерживаться правила, что технические термины употребляются в том смысле, который закреплен за ними в соответствующей отрасли знания.

Специальные юридические и технические термины весьма удобны: однозначно обозначают нужное понятие, содействуют более четкому изложению нормативных предписаний, способствуя тем самым более правильному пони- манию и применению последних. Иначе говоря, они максимально уплотняют словесную информацию, экономят средства передачи законодательной мысли. С помощью таких терминов могут быть достигнуты однозначность, семантическая конкретность, полнота юридических формулировок. Едва ли целесообразно заменять специальные термины развернутыми описательными выражениями, поскольку это привело бы к громоздкости нормативных актов, затрудняло бы их применение.

Разумеется, употреблять специальные термины следует в пределах смысловой и информационной необходимости, не перегружая ими нормативные акты. Применение такого рода терминов уместно в актах специального назначения, для ограниченного круга специалистов и неуместно в актах, которые рассчитаны на широкие круги граждан.

Можно также выделить термины точного значения и термины, выражающие оценочные понятия. Смысл первых полностью зависит от закона и определяется им. Фактические обстоятельства рассматриваемого дела на их содержание не влияют (пенсия, развод, выселение, безбилетный проезд и др.). Обозначая то или иное понятие, они отражают объективные связи действительности, и роль органа, применяющего нормы права с такими терминами, сводится к тому, чтобы уяснить их содержание, констатировать соответствие признаков обозначаемых ими понятий и определенного факта, события. Значение терминов, обозначающих оценочные понятия, связано с конкретными обстоятельствами рассматриваемого дела, зависит от них (существенный вред, значительный ущерб и т. д.). Посредством таких терминов правоприменительный орган должен не просто констатировать, но и оценить соответствие признаков того или иного рассматриваемого факта, события и признаков соответствующего оценочного понятия. В пределах, очерченных законом, правоприменитель, в сущности, сам формулирует содержание оценочного понятия, причем конкретные признаки его содержания каждый раз определяются в зависимости от признаков рассматриваемого случая.

В законодательстве немало терминов, обозначающих оценочные понятия. Нельзя сочинить правила, пригодные на все случаи жизни, для сложных и разнообразных жизненных отношений. Оценочные понятия помогают правильно учитывать социально-политическую обстановку, конкретные обстоятельства, создают почву для правовой инициативы, самостоятельности, творческого подхода к осуществлению права.

3.Научно-техническая терминология и другие техницизмы, употребляемые в законе

В каждом из современных развитых языков имеются многие тысячи специализированных терминов, которые берутся из различных областей знания: техники, науки и других специализированных сфер. Их число даже превышает число слов общелитературного языка и продолжает расти. Многие из них попадают в законодательство. Именно в нормативных актах, регулирующих эти сферы отношений, число специализированных терминов особенно велико. Наиболее часто такие термины встречаются в ведомственных актах и в актах, издаваемых самими предприятиями, объединениями. Все больше проникают они и в правительственные, даже в законодательные акты. Очень интенсивно растет их численность в международно-правовых актах, например, в актах, регулирующих морские, транспортные отношения.

Технический, медицинский, географический или иной специализированный термин, попав в нормативно-правовой акт, как правило, не становится собственно юридическим. И лишь в некоторых случаях он приобретает специальную юридическую функцию. Так, термины «тяжкое телесное повреждение», «легкое телесное повреждение» и им подобные возникли на основе медицинской терминологии. Но в уголовном законодательстве им было придано определенное, очень четкое юридическое содержание. Они были использованы для обозначения вполне определенных составов преступлений, влекущих те или иные юридические последствия. Вместе с тем такие заимствованные термины сохраняют и некоторое медицинское или иное специальное значение в той сфере общественных отношений, в которой они возникли. И все же юридическая функция такого трансформированного законодательством термина становится преобладающей, в том числе для его употребления в исходной сфере общественных отношений. Бывают и такие термины, которые, попав в законодательство из других специальных сфер и став сугубо юридическими, утрачивают свое первоначальное значение.

Однако наиболее типичен вариант, рассмотренный выше: специализированный термин, хотя и попадает в законодательство, тем не менее сохраняет полностью свое исходное значение, продолжая использоваться для обозначения неюридического понятия, преимущественно специалистами той сферы отношений или знаний, из которой он попал в законодательство. В качестве примера назовем термины «гербициды», «эпизоотия», «гигакалория», «киловатт-час». Именно они-то и составляют подавляющую часть терминологии современных нормативно-правовых актов, именно их число здесь растет наиболее бурно.

Но если такие термины, даже попав в закон или другой нормативно-правовой акт, не становятся собственно юридическими терминами, то представляют ли они достаточный интерес для юриста? Да, представляют, и весьма существенный.

Огромное число терминов, неизвестных юристам, большинству других должностных лиц и гражданам, существенно усложняет языковую форму многих современных нормативно-правовых актов, тем более, что помимо узко- специальных в них все шире используются другие мало- известные слова, а также сокращения, формулы и тому подобные технизированные элементы словесно-знаковой, языковой формы права. В результате эти акты трудно понять не только гражданам, но и специалистам-юристам. Число труднодоступных для понимания актов, особенно на ведомственном и локальном уровнях, весьма велико.

Иногда говорят, что это не может отрицательно влиять на эффективность права, ибо такие акты рассчитаны на специализированных исполнителей, для которых они вполне понятны. Однако с этим вряд ли можно согласиться.

Как правило, такие акты могут быть правильно поняты лишь теми должностными лицами, которые имеют специальное образование (техническое, медицинское и т. п.). Но ведь помимо них к реализации этих актов имеют отношение обычно многие иные люди: представители общественности, рабочие, другие граждане.

Одним из источников напрасного усложнения нормативных текстов и их терминологии являются технизированные сокращения. Они часто имеют действительно терминологический характер (например, сокращения, обозначающие марки машин, горючего, цемента). Но очень часто это – всего лишь дань моде или профессиональные, ведомственные и иные жаргонизмы, а то и просто новообразования разработчиков. На наш взгляд, такие сокращения в нормативных актах, в принципе, употреблять не следует, за исключением общеизвестных или официально установленных законодателем (например, название марки машины). А эти сокращения нужно помещать в таком контексте, из которого ясно бы следовало, что речь идет именно о марке машины, материала и т. д. Однако и в этом случае хотя бы в одном месте акта (где сокращение приводится впервые) следует давать его официальную расшифровку.

Бывают случаи, когда малоизвестные или невестные широкому читателю научные, технические термины приходится употреблять в акте что они употреблялись в международных стандартах. Тогда уместно в том же акте расшифровать малоизвестный термин. Так особенно актуально, если для обозначения к понятий, явлений, предметов наряду с национальной имеется и единая международная терминология в наименованиях всех видов животных, растений, многих медицинских, фармацевтических понятий). Есть и другие, менее распространенные, причины, обусловливающие рост безо всякой на то необходимости количества технических терминов в нормативных актах, а равно ненужных их суррогатов,

Наиболее целесообразным представляется наименование этого понятия (явления, предмета) в русскоязычном акте по-русски с указанием в скобках его единого международного наименования (например, наименование особо охраняемых животных и растений в экологическом законодательстве). Этим обеспечивается максимальная точность и доступность термина.

Последовательное проведение в жизнь рассмотренных выше несложных правил могло бы стать важным средством борьбы с не всегда обоснованным усложнением языковой формы права, с злоупотреблением научно-техническими, а главное, наукообразными терминами и другими техницизмами. Но в этих же целях возможны и некоторые иные организационно-правовые меры. Одной из них является стандартизация научно-технических и других специализированных терминов

Под влиянием НТП в форме изложения правовых предписаний появляются различного рода таблицы, схемы, образцы, чертежи, рисунки, формулы, знаки, географические карты и т. п. Чаще всего они употребляются в технико-юридических ведомственных и локальных актах. Но и в законах и правительственных актах они тоже – не редкое исключение.

 Все шире используются они в актах, регулирующих экономико-организационные отношения (планирование, внутренний хозрасчет), регламентирующих различные денежные выплаты; в актах, для реализации которых требуется выполнять достаточно сложные расчеты .

Большинство таких сравнительно новых нормативных компонентов связано с более интенсивным использованием в правовом регулировании технических и других естественных наук. Но некоторые производны от развития юридической науки и законодательной техники. Так, весьма широко распространенная табличная форма изложения части нормативного текста, использование различного рода графиков, перечней в изложении нормативных предписаний часто объясняются именно этим. Такая форма позволяет повысить точность, ясность, компактность изложения нормативного материала, усилить формальную определенность акта. При очень небольшом объеме такая, форма дает ясную и наглядную информацию в размере налогообложения фонда оплаты труда.

В ряде случаев чертежи, схемы и рисунки служат в качестве официального пояснения к словесным формулировкам нормативных предписаний, содержащихся в тех же нормативных актах., Они обязательны для всех органов, применяющих эти предписания, и незаменимы для правильного их истолкования. Но, пожалуй; еще чаще чертежи, схемы, рисунки являются основными компонента- ми содержащихся в акте предписаний, выполняя важную нагрузку при изложении смысла правовых норм, причем здесь словесный текст предписаний может служить пояснением к этим чертежам, схемам, рисункам или формулам. Такие технико-юридические части нормативного текста могут быть составной частью диспозиции нормативного предписания, но иногда с их помощью формулируются и некоторые сложные гипотезы правовых норм. Очень часто текст предписания не может быть правильно понят без обращения к чертежу, схеме, рисунку.

 Многочисленные примеры разнообразного использования новых компонентов изложения нормативных предписаний содержатся в большинстве крупных сборников нормативных актов по технике безопасности и по некоторым иным видам производственной деятельности. В тексте нормативных актов зачастую уже не повторяется содержание, заложенное в чертежи, схемы или рисунки, различного рода знаки и символы, а лишь имеются отсылки к этим чертежам, знакам, схемам и рисункам. Более того, иногда знак сам по себе служит условным символом целого нормативного предписания или важного компонента его содержания и в повседневной жизни заменяет словесный текст предписания, являясь его более сжатым и наглядным заменителем. Таких знаков много, например, в нормативно-правовых актах, регулирующих порядок движения автомобильного, железнодорожного и некоторых других видов транспорта. Установленные на путях движения, они в такой своеобразной условной форме заменяют собой текст соответствующих предписаний, служат средством реализации и индивидуализации требований последних применительно к данным конкретным условиям. Своеобразной знаковой формой изложения правовой информации довольно часто являются также географические карты и другие географические знаки. Чаще всего это имеет место в актах, регламентирующих границы и пограничные отношения между государствами, а внутри страны – между союзными, автономными республиками; в актах, определяющих границы и режим заповедников, водоохранных и других зон. Географические знаки употребляются в таком случае как в тексте самих нормативных предписаний, так и в качестве приложений или других структурных подразделений акта. И фактически, и формально карты с обозначенной на них границей являются одной из специализированных форм изложения нормативно-правового текста. Специальный, научно обоснованный характер такого изложения повышает формальную определенность и четкость правового акта. В большинстве случаев предписания, изложенные в новых формах, могли бы быть выражены и в традиционной словесной - форме, но такое их изложение было бы громоздким и неудобным для восприятия, а, главное, было бы формально менее определенным, оставляло бы больше места для недоразумений и неясностей.

Очевидно, что использование таблиц, образцов, географических карт и различного рода знаков, чертежей, схем, рисунков, формул значительно повышает формальную определенность права и точность изложения специального юридического текста. Вместе с тем они зачастую требуются для уяснения специальных знаний, а потому снижают доступность таких текстов для лиц, не обладающих специальными познаниями. Здесь налицо возникновение противоречия между необходимостью добиваться максимальной определенности формы права и  обеспечивать в то же время ее наибольшую доступность. Для успешного преодоления этого противоречия авторы проектов специализированных актов или их частей должны всегда стремиться к правильному сочетанию определенности с доступностью будущего акта. И уж во всяком случае нельзя превращать новые формы изложения нормативного текста в моду; злоупотреблять ими.

4.Иностранная терминология

Неправомерно предпочитать малопонятную, неосвоенную иностранную терминологию полноценным русским словам, словосочетаниям, злоупотреблять классической латынью для обозначения юридических понятий, процессов, отношений. Вместе с тем не нужны и чисто русские «слова-выдумки» (выражение Л. В. Успенского), порождающие кривотолки, «пустые» термины.

Некоторая замедленность эволюции правового языка, обусловленная объективными причинами, включая вековые наслоения определенных традиций, не исключает необходимость его терминологического развития, совершенствования. Обновление правового языка (да и литературного языка в целом) – процесс естественный, постоянный, требующий зачастую активного применения иноязычных семиотических средств, что обусловлено информационными потребностями, международными деловыми связями. 

Как верно отмечается в лингвистической литературе, следует избегать двух крайностей при переводе иностранных терминов на русский язык: с одной стороны, русифицировать их, а с другой – просто транслитерировать или транскрибировать (оставлять их в буквальном значении). В первом случае стремление во что бы то ни стало употребить русские термины может привести к искажению текста (в русском языке могут вообще отсутствовать эквивалентные понятия), во втором – транслитерация или транскрипция иностранных терминов, когда уже есть русские, лишь засоряет русский язык.

К сожалению, проблема перевода юридического текста (как научного, так и законодательного) до сих пор не стала предметом специальных исследований. Поэтому преждевременно говорить о создании научных основ такого перевода, необходимость которых не подлежит сомнению.

Использование новой иностранной терминологии в законодательном тексте должно не только базироваться на определенных лингвистических правилах, но и опираться на соответствующие юридические нормативы. Официальный юридический текст – это «полномочный текст», и данное обстоятельство имеет существенное значение при определении оптимальных функций иноязычного пласта его терминологии. В будущих правилах подготовки проектов нормативно-правовых актов, очевидно, должен быть специальный раздел, посвященный использованию иностранной терминологии. В нем можно было бы сформулировать общие принципы ее использования, указать на межотраслевую и отраслевую специфику такого использования, а также на необходимость соответствующих согласований, учитывая реальное существование и функционирование международной правовой терминологии. Каждый проект того или иного нормативно-правового акта должен подвергаться специальной (лингвистической и юридической) проверке на предмет правильного использования в нем иностранных терминов, что способствовало бы упорядочению, унификации и стабильному функционированию правовой терминологии в целом. Силами юристов и лексикографов целесообразно было бы составить хотя бы примерные перечни неудовлетворительных для использования иноязычный как с семантической, так и с семиотической точек зрения. Подспорьем в правотворческой и правоприменительной деятельности могли бы быть словари иностранных терминов, используемых в действующем законодательстве, с указанием их полных значений.

5.Нормативные дефиниции

Определение юридических терминов (нормативные дефиниции)

Понимание юридических терминов зависит от четкости их определения в нормативных актах. Чем большему числу юридических терминов будут даваться определения, тем меньше будет ошибок и недоразумений на практике. Еще Декарт говорил: «Определяйте значение слов и вы избавите свет от половины его заблуждений». Точные определения юридических терминов, составляющие содержание так называемых дефинитивных норм,– непременное условие повышения юридической культуры правотворчества, укрепления законности. Тот факт, что правовая норма представляет собой формализованное предписание, свидетельствует о том, что четкие юридические определения должны даваться всем терминам, имеющим решающее значение для правового регулирования.

Потребность в четких нормативных дефинициях стала особенно ощутимой за последнее время. Это связано с ростом общего объема законодательства и расширением его специализации, что приводит к увеличению словарного состава нормативных актов. Имеет значение и внедрение в правотворческую и правоприменительную практику современных методов автоматизации обработки и поиска правовой информации.

Нормативные определения терминов стали все чаще включаться в новые правовые акты. Показательно в этом отношении Положение об охране и использовании памятников истории и культуры. В п. 1 Положения дано четко определение того, что является памятниками истории и культуры. Далее, в п. 2 все памятники разделяются на памятники истории, археологии, градостроительства и архитектуры, искусства, документальные памятники, причем каждому из них тоже дается развернутое определение.

Образец удачного помещения законодательных дефиниций – Воздушный кодекс РФ. В нем даются определения целого ряда используемых в законе терминов: «воздушное пространство РФ» (ст. 1), «воздушное судно» (ст. 11), «аэродром», «аэропорт» (ст. 30), «воздушное судно, терпящее бедствие» (ст. 59). Причем, как видим, дефиниции не сведены в одно место, а даются каждый раз там, где определяемый термин впервые появляется в тексте Кодекса.

К сожалению, за последние годы внимание к законодательным дефинициям, как, впрочем, и к другим вопросам законодательной техники, явно не усилилось, хотя ныне осуществляется интенсивная работа по обновлению практически всех отраслей советского законодательства.

Наличие или отсутствие нормативных дефиниций во многом зависит от субъективной воли законодателя. Трудно сформулировать критерии того, в каких именно случаях необходимо давать дефиниции. Можно лишь наметить некоторые ориентиры.

Так, если термин однозначен, ясен для должностных лиц и граждан и употребляется в своем обычном значении, он едва ли нуждается в определении. Если же термин без дополнительного пояснения представляется недостаточно четким и возможны его различные толкования, то отсутствие определения может породить неясности, недоразумения и, как результат, нарушения законности. Например, отсутствие законодательного определения термина «члены семьи нанимателя» (ч. 2 ст. 26 Основ жилищного законодательства) порождает на практике много споров и противоречивых мнений относительно того, входят ли в состав семьи только лица, связанные близким родством, или дальние родственники, или и люди, вовсе родством не связанные, если их связи с нанимателем не случайны, а устойчивы. Аналогичным образом требуют определения и термины «многодетная семья», «иждивенцы», «родственники», «жилой дом», «жилое строение» (этот термин включает дачи, гостиницы, жилые вагончики и др.), «ветхий жилой дом» и т. п.

Очевидно, следует давать четкую дефиницию специальным юридическим терминам, которые выработаны законодателем и именно через законодательство входят в общий лексический фонд: «дознание», «кассация», «истец» и т. п. Желательно также развернуто определять и специальные технические термины, если нормативные акты, где эти термины употребляются, рассчитаны на широкое применение и касаются большого числа должностных лиц и граждан, т. е. людей, которые не обязаны знать точное значение соответствующего технического термина или выражения. Суммируя, можно сказать, что нормативная дефиниция необходима как для понятий, не имеющих общераспространенного употребления, так и для понятий, употребляемых в более узком или существенно ином значении по сравнению с общеизвестным.

Во многих случаях дать полное нормативное определение тому или иному термину невозможно, поскольку его применение в каждом конкретном случае зависит от жизненных условий, окружающей обстановки. Это касается в первую очередь так называемых оценочных терминов («особо злостный характер», «значительный ущерб», «уважительные причины», «чрезмерно великая неустойка», «явный ущерб для государства» и др.).

Если термин употребляется в различных актах, связанных отношениями иерархии, то его определение уместно давать в акте наибольшей юридической силы. Это обеспечит единство правового регулирования.

Приемы формулирования дефиниций в нормативных актах могут быть различными: в виде развернутой характеристики термина при первом его упоминании; в скобках после первого употребления термина; без скобок через тире; с помощью выражения «т. е.»; в виде отдельной части (абзаца) в статье или пункте закона; наконец, в виде самостоятельной статьи (пункта) нормативного акта. Бывают и косвенные определения, например, законодательное указание, какие именно действия, факты, состояния в целом или в отдельности включаются в нормативное понятие.

Наряду с определением терминов в самом нормативном акте возможен и другой путь, а именно – издание специальных актов, в которых определяется целая серия терминов, употребленных во многих актах соответствующего уровня. Такая практика существует, например, в некоторых штатах США (в частности, в штате Нью-Йорк действует закон «Общее толкование законодательства»). Этим опытом можно было бы воспользоваться в том случае, когда правотворческий орган считает необходимым определить или истолковать уже употребленные в действующих нормативных актах термины.

Нормативные дефиниции нуждаются в постоянном динамическом контроле, своего рода оперативном ведено. Если определение термина в установленном порядке изменено, то во всех актах, где применяется то же понятие, такой термин должен пониматься по-новому. При необходимости изменить нормативную дефиницию, которая помещена в изданном ранее акте, лучше всего или отменить прежнее определение и сформулировать новое, или же внести в старое определение соответствующие изменения.

6.Вопрос синонимии

Среди проблем юридической терминологии немалое место принадлежит синонимии и омонимии. Синонимы предполагают одно и то же либо близкие понятия, которые обозначаются разными терминами; омонимы, наоборот, имеют в виду разные понятия, словесно описываемые одинаково. В языке законодательства (как, впрочем, и в других языках специального назначения) проблемы синонимии и омонимии тесно переплетаются друг с другом и заслуживают специального рассмотрения. Для составителя проектов нормативных актов понимание и правильное решение вопросов синонимии и омонимии среди других проблем юридической терминологии выдвигаются на одно из первых мест, ибо для любого автора или коллектива авторов, в принципе, естественно желание разнообразить приемы изложения своих мыслей, передачи их адресатам. Однако нормативные акты, рассчитанные на неоднократное и единообразное применение, должны излагаться языком и стилем, соответствующими свойствам и целям права как властного регулятора общественных отношений. Неточное и нечеткое формулирование юридических предписаний, использование ассоциаций, синонимии, омонимии серьезным образом могут отразиться на достижении стоящих перед правом задач.

Мы уже несколько раз подчеркивали, что юридические теория и практика требуют единообразного, однозначного употребления терминов, использования одних и тех же терминов для обозначения одних и тех же понятий, ликвидации неоправданного терминотворчества, частого использования в нормативных актах синонимов. 

Лингвисты расходятся в определении и трактовке синонимов: одни из них признают синонимами лишь слова, полностью совпадающие в своем значении, т. е. тождественные; другие считают синонимами также слова, близкие по значению. Проблема в том, что понимание близости значения часто существенно расширяется и в число синонимов включаются не только слова, обозначающие одно понятие, но и слова, которые обозначают разные понятия.

Наличие же в языке нескольких слов для обозначения одного и того же понятия обусловливается, по мнению специалистов, различием выполняемых ими функций, которые и определяют место каждого из них в лексической системе языка. Синонимы делятся в соответствии с их функциями на три группы: а) смысловые, или «оттеночные», б) экспрессивные, в) стилистические. Как уже было сказано ранее, язык законодательства не нуждается в дополнительной экспрессии. Поэтому потребность правового текста в синонимах весьма ограниченна. Используемые в правовом языке синонимы несут на себе следы не столько оттенков смысла, сколько времени принятия актов, отражающего распространенную в обществе терминологию. Таковы, например, «условное имя» – «псевдоним», «Советы депутатов трудящихся» и «Советы народных депутатов и др. В каждом случае необходимы обязательное сличение точности эквивалентов, исторический подход и крайняя осторожность. 

В. М. Савицкий полагает, что добиться полного исключения синонимии из терминологии законодательства можно при рождении новой отрасли права, когда для нее возможно заново разработать и стандартизировать терминологию. Однако в реальной жизни с нуля, на пустом месте, из  ничего новая отрасль права не возникает. Она неизбежно воспринимает (иногда целиком, чаще в измененном виде) элементы регулирования и их словесную оболочку, свойственные смежным, родственным отраслям права, со всеми их достоинствами и недостатками, в том числе терминологическими, синонимическими. Так, сравнительно новая отрасль – космическое право – в значительной своей части построена на терминологии международного права, а в нем существует немало разных языковых обозначений одного и того же понятия (территориальные воды – территориальное море, внештатный консул – почетный консул и т. д.).

Не менее новая, все более заявляющая о себе отрасль законодательства – экологическая,– будучи комплексной, тоже не могла не впитать в себя синонимические ряды традиционных отраслей – земельного, водного, лесного и др. Это показано выше, но может быть и продолжено (предоставление земельных участков – отвод земельных участков, сельское хозяйство – агропром, бесплатно – безвозмездно, земельный участок – участок земли – угодья, установление границ в натуре – установление границ на местности, потери – убытки и т. д.)'.

Вместе с тем не только синонимичные, но и одинаковые слова – омонимы могут подразумеваться и использоваться законодателем в различных значениях, иметь разное содержание. Поэтому не может не заслуживать поддержки определение в ряде нормативных актов смысла понятий, который для другой группы актов может оказаться иным. Однозначное понимание терминов в международных договорах обеспечивается расшифровкой их в самом тексте соглашений. Возникает, таким образом, связанная с синонимией проблема омонимов, тоже имеющая своеобразное юридическое звучание и преломление

С омонимией происходит нечто аналогичное синонимии: принцип равенства слов и значений превратил бы язык в неподвижное устройство, лишенное способности передавать движение от конкретного к абстрактному, от буквального к фигуральному, от частного к общему. Действительное для языка вообще, особенно литературного, это рассуждение не годится для языка правовых актов, где бесконечное многообразие мыслей и чувств людей должно быть сведено к минимуму.

Речь порой идет не об оттенках и нюансах (которые будут показаны далее), а о принципиально разных понятиях, выражаемых внешне одинаковым словом: отвод участка – не отвод следователя, прокурора, судьи; отпуск древесины на корню – не отпуск по беременности и родам; дача показаний – не дача, т. е. дом за городом; группа, риска – не группа крови; собрание действующего законодательства – не собрание избирателей.

Суть и специфика синонимии в правовых актах во многом могут быть выявлены только путем их анализа и сопоставления. В Общеправовом тезаурусе считались близкими термины «подпись» и «роспись». Выявление нормативных актов, введенных в информационную базу ЭВМ, где упоминаются эти слова, привели к неожиданным в некоторой степени результатам. Слово «подпись» употребляется рядом со словами «руководитель», «бухгалтер», «понятые» и т. д., в то время как слово «роспись» – со словами «стены», «потолки», «фасад.

Одна из целей и в то же время одно из преимуществ Общеправового тезауруса – выявление логики не одного закона, отрасли, а всего законодательства в целом. При этом необходимо учитывать, что оно насчитывает десятки тысяч нормативных актов, принятых в разное время, предполагающих понимание истории создания и толкование каждой нормы.

Таким образом, проблемы синонимии занимают важное место при индексировании содержания нормативных актов, образовании поисковых образов документов, составлении тезауруса, получении и обработке правовой информации. Понятие синонимии в АИПС «Законодательство» условно, отличается от общепринятого и заслуживает дальнейшей разработки. Сложность и обширность информационно-поискового массива не позволяет в настоящее время окончательно решать вопросы синонимии в каждом случае до ввода его в базу ЭВМ и повышает значение диалога человека с ней, работы с ответами, сопоставления, толкования выданных ЭВМ структурных единиц нормативных актов. Понимание условности синонимии необходимо и абонентам – потребителям правовой информации – при составлении запросов и использовании ответов.