Реферат: Монетаризм - версии экономического роста и взгляд на роль государства

Введение............................................................................................................................................................... 2

1. Монетаризм................................................................................................................................................... 3

1.1. Монетаризм — как экономическое мировоззрение................................................................ 4

1.2.Милтон Фридман: данные биографии............................................................................................. 6

2.Монетаристские  модели экономического роста.................................................... 9

2.1.Производственная функция Кобба-Дугласа и ее свойства................................................... 9

2.2.Модель роста Солоу............................................................................................................................... 11

3. Экономическая политика монетаризма.......................................................................... 17

3.1.Практические рекомендации и выводы....................................................................................... 18

3.2.Дальнейшее развитие экономической политики.................................................................... 19

3.3.Парадокс монетаристской политики............................................................................................ 20

4.Монетаризм и Россия проблемы совместимости................................................... 21

Выводы................................................................................................................................................................ 24

Литература........................................................................................................................................................ 26

Целью данной работы является рассмотрение версий экономического роста и роли государства с позиций современного монетаризма. Экономическая политика  монетаризма оправдала себя во многих странах запада и странах восточной Европы, например Польше, и потерпела крах в нашей стране в начале 90-хх годов. Однако несмотря на это наша страна на данном этапе смогла перейти от медленного сползания всё глубже и глубже в пучины кризиса к медленному и планомерному экономическому развитию.

 Данная работа поможет извлечь полезные зёрна из монетаристского экономического учения: уяснить взгляды монетаристов на позиции экономического роста и развития, извлечь рациональное начало из взглядов на роль государства  в экономической сфере и, что особенно важно увидеть причины и постичь уроки неудачи, постигшей Россию при попытке использовать политику монетаризма для выхода из кризиса  вначале 90-хх годов.

Данная работа ещё потому актуальна, что время реформ в России ещё далеко как не закончилось, а монетаризм призывает добиваться макроэкономической стабильности в долгосрочной перспективе, а не принимать меры по решению частных симптоматических проблем вызывающих в конечном итоге дестабилизацию экономики в целом. Временные меры не помогут излечить нашу экономику, а значит России необходим долгосрочный экономический курс, так пусть же учение монетаризма и, быть может, эта работа помогут ей в этом.

Обоснованность теории определяется ее "предсказатеаыюй силой". (М. Фридман)

Монетаризм как экономическое учение сложилось в своем современном виде сравнительно недавно, в 50-70-x гг. Оно имеет, однако, давние исторические корни, которые уходят в XVIII век, ко временам классиков — А. Смита, Д. Рикардо, Ж. Б. Сея, Д. Юма — и представляет собой доктрину "неоклассического возрождения".

Монетаризм выглядит как наука о деньгах. Но так ли это? Ответ имеет две стороны. Действительно, монетаристы видят в отлаженном денежно-кредитном механизме ключ к экономической стабильности. Но монетаризм — это и целостная концепция, особый подход к проблемам воспроизводства, занятости, международной экономической взаимозависимости.

Современные монетаристы, продолжатели традиций клас­сического учения, хорошо усвоили и уроки своих непосредственных отцов-основателей, экономистов Кембриджской школы, И. Фишера и Г. Касселя, проанализировали промахи кейнсианства. Но можно ли ждать аплодисментов тем, кто пропагандирует сдержанность, дисциплину, затягивание, хотя бы временное, поясов? Верится в это с трудом.

Главное, что удалось монетаризму, состоит в том, что научный мир вновь повернулся лицом к рыночной эконо­мике, поверил в запас ее прочности. Ведь система способна к "самолечению", только этому процессу не надо мешать. А эко­номическую политику следует ограничить мерами косвенного, индикативного воздействия, расчисткой русла реки с тем, чтобы сделать поток более полноводным.

Каждое учение имеет своего "гуру". Оракулом современ­ного монетаризма является Милтон Фридман. Благодаря его научному гению монетаризм завоевал прочные позиции в эконо­мической науки, в университетах США, Западной Европы. Но одновременно это учение стало многоликим и неоднородным.

Монетаризм считается прибежищем консерваторов, прежде всего потому, что выглядит идеологией предпринимательства. Между тем, с общетеоретической точки зрения, речь идет лишь о приверженности к традиционным постулатам ры­ночной экономики. Критики левого направления обвиняют М. Фридмана в отстранённости от социальных проблем — безработицы и банкротств. Справедливости ради следует за­метить, что монетаристы — адепты индивидуализма - предос­терегают от увлечения социальными компромиссами, коллек­тивным планированием и прочими формами "сползания к со­циализму". Монетаристы — противники закрепощённости, ори­ентации на мнение большинства.

Казалось, что классическая теория принадлежит прошло­му, а ее остатки находятся в интеллектуальной изоляции... И вдруг с глаз спадает пелена. В самом деле, как можно при помощи властных средств (бюджетных расходов, налогов и пр.), т. е. перераспределения, улучшить качество жизни, бла­гополучие семей, могут ли эти государственные акции быть самодостаточными для преодоления кризиса?

Сгущавшиеся тучи экономических неурядиц и явная бес­помощность правительств подготовили почву для восприятия идей монетаризма.

Подлинную известность экономическая теория приобре­тает тогда, когда ее откровения находят применение в эко­номической политике. Идеи монетаризма стали восприни­маться Центральными банками, причем, сначала западноевропейскими, министерствами, правительст­вами. Разумеется, практическое воплощение доктрины было национально или регионально специфическим, окрашенным в национальные цвета.

Монетаризм оказался успешным, его приверженцы разра­батывали и тиражировали проекты выведения стран из драма­тических состояний. В копилке монетаризма находится опыт преодоления кризисов в ряде латиноамериканских стран; хо­зяйственное оздоровление Израиля, позволившее избавить шекель — национальную валюту — от роли как бы разменной монеты при господине долларе; модернизация экономик ряда азиатских государств. Более или менее последовательное ис­пользование рецептов монетаризма позволило Венгрии и Польше создать стартовые условия для рыночного соревнова­ния. Концепции монетаризма были приняты на вооружение международными экономическими организациями - Органи­зацией Экономического Сотрудничества и Развития (ОЭСР) и Международным Валютным Фондом (МВФ). Последний пе­решел в расчетах и экономических сопоставлениях стран и регионов с использования официальных валютных курсов на предложенный М. Фридманом "естественный" обменный курс.

Но век всеобщего ликования по поводу найденной пана­цеи оказался недолгим, на Западе оно длилось примерно до середины 80-х гг. Характерно, однако, что и тогда, когда дым от фейерверков рассеялся, монетаризм сохранил устойчивые позиции и не только на теоретическом Олимпе, но и в прак­тике.

1.1. Монетаризм — как экономическое мировоззрение.

В чем же состоят начала монетаристского учения?

Хозяйственная жизнь подобна водной глади, которая под­вержена приливам и отливам, порой на ней разыгрываются штормы, иногда в ветреную погоду надолго сохраняется не­приятная "мертвая зыбь". Но море само по себе, без помощи извне, способно приходить в равновесие. Круги от брошен­ных предметов также расходятся, исчезают.

Рыночная система обладает способностью автоматически, на основе саморегулирования, приводить себя в равновесие. Она как бы абсорбирует трудности, которые, кстати сказать, возникают не внутри рыночного механизма, а навязываются внешними факторами, сплошь и рядом являются результатом ошибочных действий, ответственных за экономическую поли­тику государственных органов.

Монетаризм воспринял образ старой, фритредерской эко­номики, где действуют объективные причинно-следственные связи.

Рыночная система имеет запас прочности, который далеко не исчерпан, и она не нуждается в костылях. Устойчивость, жизнестойкость заложены в самой природе частного хозяй­ства. Эти идеи развиты в работах Фридриха фон Хайека.

Вторым постулатом монетаристской доктрины следует на­звать вытекающую из первого условия необходимость огра­ничения государственного вмешательства в экономику, со­кращения доли ВНП, выделяемой для нужд государства. Монетаристы — яростные противники "активизма" и набор их аргументов достаточно красноречив, причем работают они на благодатной почве - ведь люди во многих странах вдоволь натерпелись от действий энергичных политиков.

"Ни одно правительство не может быть мудрее рынка", "государство не в состоянии обсчитать траекторию выхода из кризиса", "хозяйство более стабильно при отсутствии интер­венций со стороны государственных структур", "ошибки со­вершают все, но мы платим за них своими деньгами, а госу­дарство — нашими", "чем слабее экономическая роль государ­ства, тем выше благосостояние людей". "Дорогой к рабству" называет усиление централизованного контроля Ф. Хайек. Список подобных "учтивостей" в адрес "государственников" можно было бы продолжить. Понятно, что они не способ­ствовали экуменизму в экономической науке.

Но это все поверхность суждений: Между тем в основе взгляда монетаристов против государственного вмешательства лежат и вполне весомые доводы:

— государственное вмешательство блокирует действие сти­хийных регуляторов, стремящихся восстановить равновесие;

— оно ориентировано на краткосрочную перспективу, яв­ляется как бы симптоматическим лечением, не ведущим к выздоровлению, между тем как для преодоления недуга нужен временной простор, долгосрочная перспектива; непредсказу­емые внешние толчки и шоки может, в конечном счете "переварить" лишь рыночный механизм;

— государство способно создавать спрос (госзаказы, обо­рона и прочие расходы), управлять совокупным спросом, фи­нансируя его за счет налогов, займов, эмиссии, но государ­ство не может увеличить товарное предложение; услуги госу­дарства — действительно прямой вычет из ВНП;

— монетаристы выступают против протекционистских мер в области внешней торговли и валюты (пошлин, ко­личественных ограничений импорта, девальваций, валютных интервенций), их взгляды вписываются в общую логику моне­таризма, но весьма уязвимы с точки зрения все тех же энер­гичных политиков.

Третий исходный пункт монетаризма состоит в переносе центра тяжести исследований и практических рекомендаций в область кредитно-денежных дел. Деньги во всем своем много­образии могут, по мнению М. Фридмана и его последовате­лей, быть стихийным регулятором экономических процессов.

Внутренний пояс этого регулирования складывается вок­руг денежной массы, ее размеров, темпов возрастания и со­ставляющих величин. Особенно существенным оказывается соотношение денег в сфере обращения и денег в виде отло­женного спроса — срочных вкладов, являющихся источником кредитования и (потенциально) увеличения первой составля­ющей.

Приоритет "денежной куколки" послужил основанием для обвинений монетаристов в поверхностном подходе, увлечении второстепенными процессами.

Особая роль в монетаристской доктрине отводится изучению психологического фактора — мотивам эконо­мического поведения людей, их ожиданиям и оценкам. Здесь мы обнаруживаем полезные заимствования у Л. Вальраса, ос­нователя "психологической школы" в экономике.

Хорошо известно, например, какое воздействие на цены и процентные ставки имеют инфляционные ожидания. Пове­денческая реакция принимается в расчет при анализе "передачи" шоковых состояний из одной страны в другую, пу­тей импорта инфляции, кстати сказать, не до конца пока что изученных и представляющихся порой таинственными.

Сверхреактивность валютных курсов, сметающая стабили­зационные планы — лучшее свидетельство эффекта ожиданий.

Психологический подтекст экономических действий людей понятен не только неоклассикам. Приверженцы экономики спроса — кейнсианцы полагают, что политический выбор за­висит от психологических склонностей людей, что государ­ственное управление спросом должно учитывать изменения поведенческих мотивов, возникающих в период между по­лучением дохода и размещением средств. Специфика монета­ристов состоит в том, что они ввели в научный оборот поня­тие "рациональных ожиданий" и попытались их формализо­вать математически. Но пока что эффект рациональных ожи­даний остается загадкой, напоминает теорему Ферма. Между тем, по признанию некоторых экспертов, причина неудач кредитно-денежной политики таится в гипотезе "рациональ­ных ожиданий" (Г. Юнге).

Насколько ожидания рациональны, а их носители способ­ны к адаптации зависит прежде всего от информированности хозяйственных субъектов в широком смысле, как в смысле теоретических знаний, так и опыта прошлого, приобщенности к тайнам экономической политики, способности мыслить масштабно и предвидеть.

Степень информированности хозяйственных агентов раз­лична. Если бы все были одинаково информированы, ни один из них не мог бы претендовать на сверхприбыль.

Монетаристский взгляд на поведенческие мотивы участни­ков хозяйственного процесса отличает также то обстоятельст­во, что психологические факторы выступают здесь в качестве естественного фона при стремлении системы к равновесию.

Монетаризм, в общем и целом, олицетворяет эмпирический характер экономической науки, он анализирует опыт, статис­тику, реальную жизнь. В монетаристских текстах часто встречаются необходимость проверки высказанных положе­ний (гипотез), вероятностный подход, вообще сослагательное наклонение. Между тем в кейнсианских моделях естествен­ным является тяготение к долженствованию, к нормативной теории, предполагающей четкое определение приоритетов, норм.

Парадокс заключается в том, что применение монетаристс­ких моделей требует, тем не менее, выдержки, силы воли, удерживающей от излишней активности, терпения, так недо­стающего правительствам, пытающимся осуществить зажим денежной массы, и, наконец, политического мужества.

Монетаристы соглашаются на поддержку со стороны госу­дарства посредством поощрительных мер лишь там, где за ней следует вовлечение в производственный процесс реальных дополнительных ресурсов. Между тем, бюджетное стимулиро­вание спроса в целях расширения занятости объявляется ве­личайшим злом.

Таковы основы монетаристского мировоззрения, а вот несколько слов о его создателе - Милтоне Фридмане.

1.2.Милтон Фридман: данные биографии

Американский экономист М. Фридман родился в I9I2 г. в бедном квар­тале Нью-Йорка, в Бруклине, в семье еврейских эмигрантов, выходцев из Румынии.

Еще в школе у Фридмана проявились большие способности в матема­тике. В I928 г. он поступил в Рутжерский колледж (Rutgers College), чтобы подготовить себя к карьере страхового актуария. По окончании колледжа он получил степень бакалавра по двум дисциплинам — экономике и мате­матике. Интерес к экономической теории пробудили у него преподаватели колледжа А.Ф. Берне, будущий директор Федеральной резервной системы США, и Г. Джонс, ставший впоследствии коммерческим директором Фе­дерального резервного банка в Сент-Луисе. По рекомендации Г. Джонса М. Фридману была предложена стипендия от экономического факультета Чикагского университета. Одновременно ему предлагалась стипендия по прикладной математике от Броуновского университета (Brown-University). После серьезных колебаний Фридман предпочел Чикаго и с этого времени целиком посвятил себя занятиям в области экономической теории.

В те годы в Чикаго, преподавали Ф.Х. Найт, Дж. Виннер, Г. Шульц и Г. Саймоне, оказавшие большое влияние на формирование Фридмана как экономиста и определившие в значительной мере сферу его научных инте­ресов.

В Чикагском университете Фридман познакомился с Роуз Директор, которая в I938 г. стала его женой, и в течение более 50 лет является посто­янным помощником Фридмана в его профессиональных занятиях, соав­тором нескольких работ.

Получив в I933 г. степень магистра, Фридман в течение года стажиро­вался в Колумбийском университете. Здесь он под влиянием Г. Хотеллинга и У. К. Митчелла обратился к математической экономике, а также к инсти­туциональному и эмпирическому подходам. Они существенно отличались от «чикагской» традиции, делавшей акцент на чистой экономической тео­рии.

В конце 1937 г. он перешел на работу в Национальное бюро экономиче­ских исследований (НБЭИ) в Нью-Йорке, где под руководством будущего нобелевского лауреата С. Кузнеца занялся исследованием структуры дохо­дов. Результаты этой работы воплотились в их совместном труде «Доходы от независимой профессиональной деятельности», послужившим основой диссертации, за которую Фридман в 1946 г. был удостоен в Колумбийском университете степени доктора по экономике.

Во время второй мировой войны М. Фридман работал в качестве эко­номиста в министерстве финансов, участвуя в создании основ налоговой политики в военное время. После войны он преподавал сначала в Миннесотском университете, а затем в 1946 г. вернулся в Чикаго и уже не по­кидал родного университета до своего официального ухода в отставку в  1977 г.

В 50-х гг. как консультант правительства США М. Фридман участвовал в реализации плана Маршалла, предусматривавшего восстановление разру­шенной войной экономики Западной Европы. Он одним из первых высту­пил активным сторонником пересмотра Бреттон-Вудской системы и введе­ния плавающих валютных курсов.

В начале 60-х гг. М. Фридман возглавлял группу, выполнявшую иссле­дование роли денег в торговых циклах для Национального Бюро экономи­ческих исследований (НБЭИ). Интенсивная работа на протяжении почти 25 лет воплотилась в ряд фундаментальных трудов по истории и теории денежного обращения: «Монетарная история Соединенных Штатов, 1867— 1960 гг.» (1963), («A Monetary History of the United States, Г867—1960»), на­писанную Фридманом в соавторстве со специалистом в области истории экономики Анной Дж. Шварц. Продолжением этой работы стала «Моне­тарная статистика США» (1970) («Moneraty Statistics of the United States»), и, наконец, «Тренды денежной массы в США и Соединенном Королевст­ве: Их отношение к доходу, ценам и ставкам процента, 1867—1975» (1982). («Monetary Trends in the United States and United Kingdom: Their Relation to Income, Prices, and Interest Rates, 1867—1975»).

В 60-х гг. М. Фридман активно выдвигается на общественную арену. В 1964 г. он был экономическим советником ультраконсервативного губер­натора Б. Голдуортера, в 1968 г. — Р. Никсона и в 1980 г. — Р. Рейгана. В 1981 г. он становится членом Президентского совета по экономической полити­ке, состоявшего из независимых экспертов. Фридман участвовал в разра­ботке программ либералистских экономических реформ в Израиле, Чили и ряде других стран.

В 1967—1970 гг. М. Фридман занимал почетный пост президента Аме­риканской экономической ассоциации. Доклад «Роль монетарной поли­тики» («The Role of Monetary Policy») (1968), прочитанный им при вступ­лении на этот пост, стал одной из самых популярных его работ. В 1969 г. М. Фридман опубликовал сборник «Оптимальное количество денег и другие очерки» («The Optimum Quantity of Money and Other Essays»), в ко­торый вошли наиболее важные работы по теории денег, написанные им на протяжении почти двух десятилетий.

Разработка М. Фридманом основ монетаристской доктрины сопровож­далась активной полемикой с представителями кейнсианского лагеря. По­явление нашумевшей статьи М. Фридмана и Д. Мейсельмена «Относительная стабильность скорости обращения денег и мультипликатор инвес­тиций в США, 1897-1958 гг.) (1963) («The Relative Stability of Money Velocity and the Investment Multiplier in the United States, 1897—1958») положило на­чало спору по вопросам монетарно-фискальной политики в 60—70-х гг.

В октябре 1976 г. Фридман был удостоен Премии Альфреда Нобеля по экономике «За достижения в области анализа потребления, истории денеж­ного обращения и разработки монетарной теории, а также за показ им слож­ности стабилизационной политики».

М. Фридман, являясь сторонником либерализма и идей Ф. фон Хайека, в 70-х гг. был президентом общества «Мон-Пелерин», ставившего своей целью распространение принципов свободного рынка.

Всемирную известность и популярность среди широкой общественно­сти М. Фридману принес выход в свет полумиллионным тиражом его кни­ги «Капитализм и свобода» (1962) («Capitalism arid Freedom»), которую он написал совместно со своей женой Р.Д. Фридман.

Либеральные идеи М. Фридмана получили свое развитие в совместных с Р.Д. Фридман работах «Свобода выбора» («Free to Choose», 1980) и «Тира­ния статус-кво» («Tyranny of the Status Quo», 1984). А название «Свобода выбора» стало известной заставкой для проводимых М. Фридманом по те­левидению бесед по социальным и экономическим вопросам. Его идеи получили широкую популярность благодаря также регулярным публикаци­ям в «Колонке экономиста» в журнале «Новости недели» («Newsweek»), ко­торую он вел с 1966 по 1984 г.

Перу М. Фридмана принадлежат более 30 книг, свыше 350 статей.

После ухода из Чикагского университета М. Фридман переехал в Сан-Франциско. Помимо Нобелевской премии, он удостоен медали Джона Бейтса Кларка Американской экономической ассоциации в 1951 г., по­четных ученых степеней многих американских и зарубежных университе­тов и колледжей.

Сейчас Милтону Фридману 90 лет, и он продолжает заниматься активной научной деятельностью. Его научные статьи регулярно публикуются на страницах интернета.

Монетаристские неоклассические  модели экономического роста строятся на базе производственной функции и основаны на предпосылках полной занятости, гиб­кости цен на всех рынках, а также полной взаимозаменяемости факторов производства. Попытки исследовать, в какой степени качество факторов производства и различные пропорции в их сочетании воздействуют на экономический рост, привели к созданию модели производственной функции Кобба-Дугласа. Рассмотрим эту модель подробнее.

2.1.Производственная функция Кобба-Дугласа и ее свойства.

Функция Кобба-Дугласа  получена в результате математического преобразования простейшей производной функции У= F(L, К) в такую мо­дель, которая показывает, какой долей совокупного продукта вознагражда­ется участвующий в его создании фактор производства. Она имеет следую­щий вид:                                              

Y  =  АК^аL^b

Функция Кобба-Дугласа - модель с двумя переменными факторами производства. Параметр А - коэффициент, отражающий уровень техно­логической производительности и в краткосрочном периоде он не изме­няется. Показатели а  и b - коэффициенты эластичности объема выпус­ка (Y) по фактору производства, т. е. по капиталу К и труду L соответ­ственно. При этом если каждый из факторов оплачивается в соответ­ствии со своим предельным продуктом, то а  и b показывают доли капи­тала и труда в совокупном доходе. Иными словами, если цена капита­ла равна предельному продукту капитала, а цена труда равна предель­ному продукту труда, то параметры а  и b  определяют пропорцию, в ко­торой труд и капитал получают свое вознаграждение за созданный про­дукт, т. е. долю капитала в доходе  aY и долю труда в доходе bY. Так как b  = 1 - а, то  а +b = 1 , из чего следует, что мы имеем дело с постоянной отдачей от масштаба. Интересно рассмотреть эмпирические значения параметров функции Кобба-Дугласа: А = 1,1;  а = 1/4; b  = 3/4. Следовательно, доля капитала в национальном доходе составляет 25%, а доля тру­да - 75%.

В поисках путей наибольшей эффективности производства нас всегда
должна интересовать предельная производительность участвующих в нем
факторов, с помощью которой определяется оптимальный объем исполь­зуемых ресурсов. Предельный продукт капитала в МР_К пропорционален от­ношению доли капитала в доходе к объему использованного капитала: МР_К = аY/К. Аналогично определяется и предельная производительность
труда: MP_L  = bY/L

Рассмотрим свойства производственной функции Кобба-Дугласа.

Первое свойство - постоянство отдачи от масштаба - описывается формулой                     F(nK,nL) =  п АК^аL^b   и означает, что если увеличить использование капитала и труда в n раз, то объём совокупного спроса, или объём дохода, возрастает в такое же число раз. 

                Второе важное  свойство функции Кобба-Дугласа связано с изменением предельной производительности факторов. Например, если привлечь в производство дополнительное количество капитала К, а труд L использовать в прежнем объёме, то, при прочих равных условиях предельная производительность МР_L , а производительность возросшего объема капитала МР_К снизится. Если же увеличить  количество труда,  при прочих равных условиях, то его предельная производительность снизится, а предельная производительность капитала возрастёт. Вывод: нарушение пропорций между трудом и капиталом при заданной технологии приводит к отклонению от оптимального объёма производства, т. е. к неэффективности производства и означает, что если увеличить использова­ние капитала и труда в п раз, то объем совокупного выпуска, или объем до­хода, возрастет в такое же число раз.

Однако, если мы увеличим параметр А, например, внедрив более производительную технологию, то получим одновременное увеличение МР и МР, что является условием интенсивного экономического роста.

Третье свойство производственной функции Кобба-Дугласа - постоян­ство отношения дохода от труда к доходу от капитала (b /а),  т. е. посто­янство соотношения долей капитала и труда в национальном продукте.

Исследования американского сенатора и экономиста Пола Дугласа по­казали, что в Соединенных Штатах за сорок лет (с 1948 по 1989 гг.) соот­ношение b/а колебалось в пределах между 2 и  3², в результате чего оплата труда  в 2-3 раза превышала вознаграждение капитала. Можно предполо­жить, что постоянные рамки колебания соотношения b/а заданы техноло­гически. Колебания b/а внутри этих рамок могут быть объяснены откло­нением в соотношении I и S, так как вряд ли заработная плата, шкала на­логообложения и нормы амортизации почти ежегодно могли претерпевать значительные изменения.

Макроэкономическое равенство I = S лежит в основе механизма эконо­мического роста еще одной неоклассической модели, которая также бази­руется на производственной функции. Она называется моделью роста  Солоу, по имени американского экономиста, лауреата Нобелевской премии Роберта Солоу.

2.2.Модель роста Солоу.

                Цель данной модели – ответить на три важных вопроса экономической политики: как добиться высоких и стабильных темпов роста, как одновременно с этим найти максимальный объем потребления, и какое влияние на экономический рост оказывает увеличение населения и внедрение новых технологий.

Построение модели. Разделив двухфакторную производственную функ­цию Y=F(K,L) на количество труда L, мы получим производственную функцию для одного человека: у =      (k), где  k  =  K/L – уровень капиталовооружённости единицы труда. Доход предстаёт как функция только одного фактора капиталовооружённости. Такая единичная производственная функ­ция изображена на рис. 1

Рисунок 1

В данной функции предельная производительность капитала  МР  измеряется постоянно изменяющимся углом наклона кривой  у =   и показывает прирост выпуска, если капиталовооружённость  работника возрастёт на 1 единицу,  т. е.

В модели Солоу спрос на продукцию предъявляется со стороны потре­бителей и инвесторов. Производственные блага в условиях равновесия полностью инвестируются  (S = I), не оставляя места накоплению товарно материальных запасов. Помня о макроэкономическом равенстве У = С + I, выпуск одного работника можно записать в виде у = с + i; функцию по­требления как с ={l-s)y = (1-s)    , а функцию инвестиции на одного работника как i  =  sy = s        

Графический размер  потребления и инвестиций  при каждом уровне капиталовооружённости изображены на рис.1. Линией             обозначена функция инвестиций. Расстояние между функциями                 и          определяет объём потребления. На этом основании функция потребления выглядит как:                                                  

Важное место в модели Солоу занимает рассмотрение движения  капи­тальных запасов, величина которых составляет разницу между размером инвестиций и объемом выбытия капитала:                            , где       норма выбытия капитала  (или норма амортизации) и является константой, а                        - объём выбытия капитала.

В ходе производства ежегодно пополняются капитальные запасы, неза­висимо да того, с каким объемом капитала экономика начинает развиваться. Однако прирост капитала идет затухающими темпами. Это объясняется уже рассмотренным выше снижением предельной производительности капитала МР ,  происходящей по мере увеличения капиталово6руженности одного работника. Но при наращивании капиталовооруженности растет, и объем выбытия капитала. С ростом производства разница между инвести­циями и объемом выбытия будет уменьшаться до тех пор, пока эти величи­ны не выровняются между собой. Когда   = 0, производство, инвестиции и выбытие капитала не могут  продолжать свой рост и останавливаются на определенном устойчивом уровне. Экономика достигает равновесия. Уровень капиталовооруженности, при котором   = 0, называется устойчи­вым уровнем капиталовооруженности    (            ) и характеризует состояние равновесия экономики, отличающееся устойчивостью инвестиций и вы­бытия капитала, неизменностью объема производства. В условиях рав­новесия                                 = 0 или                        

Эта формула дает возможность вычислить устойчивый уровень капита­ловооруженности (k*), не прибегая к длительным подсчетам ежегодного прироста капитала и производства за ряд лет. Из пропорции k*/f(k*) = s/   видно, что k* =   (k*) s/   .

Устойчивый уровень капиталовооруженности можно найти и с помо­щью графического анализа. На рис. 2 пересечение графика инвестиций sf(k) и графика выбытия капитала   k как раз и будет соответствовать k*.

Величину k* можно найти, опустив перпендикуляр на ось абсцисс из точки пересечения графика инвестиций и графика выбытия капитала, чему соответствует равенство    (   )=    k.

Рисунок 2

Для уяснения работы модели Солоу нужно иметь в виду, что при необходимости государственная политика может повлиять на уровень k*, воздействуя на норму сбережения s или на норму амортизационных отчислений        , от величины которой зависит скорость обновления капитала. Например, политика ускоренной амортизации на рис. 2 выразится на смещении графика    до уровня            .При этом устойчивый уровень капиталовооружённости сократится до          . Увеличение нормы сбережений  с s до s₂, наоборот, приведёт к повышению равновесного уровня капиталовооружённости до k* в результате смещения графика инвестиций до уровня            .

Модель Солоу показывает, что большему объему инвестиций, а значит, и более высокой норме сбережений в национальном доходе (при условии выполнения равенства S = I), соответствует наибольший доход на душу на­селения. Это статистически подтверждено исследованиями многих эконо­мистов. Так, к странам с наибольшим годовым доходом на душу населения (по состоянию на 1993 г., в долл. США) относятся Великобритания (14660 долл.), Франция (5130 долл.), Германия (16420 долл.), Италия (14670 долл.), США (21530 долл.), Япония (17710 долл.).  В этой группе стран на протяжении трех десятилетий разница между средними объемами инвести­ций и сбережений была минимальной  (0,1% от ВВП), а норма сбережений - наиболее высокой (23% от ВВП) по сравнению с аналогичными показа­телями в странах с более низкими доходами. В странах со средним уров­нем дохода сберегалось от 20% до 22%  от ВВП, а в странах с низким уров­нем дохода на душу населения - от 10% до 19%» от ВВП.

Модель Солоу помогает осветить на очень важный вопрос, от которого
зависит успех макроэкономической политики правительства: как в стра­не достичь максимального уровня потребления при заданных темпах экономического роста? Условие, при котором достигается максимальный уровень потребления, американский экономист Э. Фелпс в работе «Басня для тех, кто занимается ростом» (1961 г.) назвал золотым правилом на­копления.

.В соответствии с золотым правилом, уровень потребления будет самым высоким при достижении наибольшей разницы между объёмом выпуска             и объёмом выбытия                       в условиях устойчивого уровня капиталовооружённости, когда                     равен объёму инвестиций. По­этому потребление по золотому правилу называется устойчивым уров­нем потребления:

Рисунок 3

Запас капитала, обеспечивающий устойчивое состоя­ние при таком потреблении, называется золотым уровнем накопления капитала (k**). На рис. 3 показано, как можно найти с** и  k** графи­ческим способом.

Итак, максимального уров­ня потребления с** можно до­стичь только при золотом уровне накопления капитала k**, Такой уровень накопления капитала возможен только при выполнении условия МР_К =      . Это и есть само золотое правило: максимальный уровень потребления с** достигается только при:

МР_К =    

Действительно, если имеющийся устойчивый запас капитала превышает золотой уровень k**, то при дальнейшем росте капитала его предельный продукт будет меньше нормы выбытия, что снизит уровень потребления. В противном случае рост капитала вызовет повышение потребления, так как МР_К превысит норму выбытия. Следовательно, золотое правило, т. е; равенство МР_К =         , является условием достижения максимального уровня по­требления при заданных темпах экономического роста.

Таким образом, для поддержания максимального потребления необходи­мо, чтобы чистая производительность капитала (                  ), т. е. предельный продукт капитала, оставшийся после амортизационных отчислений, была равна темпу прироста производства.

Рассмотрим, как модифицируется золотое правило, если в модель Солоу последовательно ввести условие темпа роста населения и технического прогресса.

Рост населения влияет на капиталовооруженность так же, как и норма выбытия, то есть уменьшает запасы капитала. Действительно, с ростом L снижается и уровень капиталовооружённости  k  =  К/L, и выпуск на одного работника   у  =                         . если в модель Солоу ввести показатель темпа роста населения n то, уровень инвестиций, необходимый для компенсации выбытия капитала и роста населения, должен быть равен    (    +  n )k. Прежний объём капитала распределяется между возросшим количеством работников. Это объясняет снижения устойчивого уровня капиталовооружённости:                       , что проиллюстрировано на рис. 4-А. Также снизится и устойчивый максимальный уровень потребления: с** =   (k*) - (             )  *, который с учётом роста населения будет достигаться при таком устойчивом уровне накопления    , который возможен только при                  МР_к =                 .

Итак, максимизирующее уровень потребления золотое правило с учетом роста населения описывается равенством:

Поэтому для достижения максимального уровня потребления необходи­мо, чтобы чистый предельный продукт капитала (                  ) был равен темпу прироста населения. Таким образом, по модели Солоу страна с быстро растущими темпами населения будет иметь более низкий устойчивый уро­вень капиталовооруженности и более низкий доход на душу населения.

Рисунок 4-А

Воздействие техническою прогресса на экономику связано, прежде: всего, с приростом эффективности труда (Е), идущего постоянным темпом g. Тогда общее количество единиц труда составит L *E и с учетом роста на­селения будет расти темпом      n + g. В этом случае k = K/(L*E) - количество капитала на единицу труда с постоянной эффективностью, а у = Y/(L*E) объем производства на единицу труда с постоянной эффективностью.

Рисунок 4-Б.

Технический прогресс вызывает прирост эффективности труда с постоянным темпом g. Следовательно, выпуск на одного рабочего тоже растёт с темпом g.

Прирост запасов капитала с ростом технического прогресса снизится:                                                . Устойчивый уровень капиталовооруженности k* будет достигнут, когда инвестиции полностью смогут компенсировать уменьшение k из-за выбытия капитала, роста населения и технического прогресса:                                 . При равновесии k* будет отражать устойчи­вый уровень капиталовооруженности единицы труда с постоянной эффек­тивностью (см. рис. 4-Б). Соответственно, устойчивый уровень потреб­ления составит                                             . Итак, максимальный устойчи­вый уровень потребления гарантируется таким объемом накопления k**, который достигается при выполнении золотого правила с учетом роста населения и технического прогресса:

Так как выпуск на одного работника в устойчивом состоянии растет темпом g; то валовой выпуск растет темпом n + g. Именно этому темпу выпуска должен соответствовать чистый предельный продукт капитала, чтобы достичь максимального объема потребления в устойчивом состоянии экономики, т. е. МР_К   -       = n + g.

Модель Солоу показывает, что увеличение сбережений приводит в крат­косрочном плане к увеличению капитальных запасов и объему производ­ства. Но это происходит только до момента достижения равновесного со­стояния экономики при устойчивом уровне капиталовооруженности. В долгосрочном плане рост производства зависит от темпа технического прогресса. Только этот экзогенный фактор может поддержать непрерывный рост производства, а значит и рост потребления.

"Денежная масса — главный макроэкономический параметр…"  (К.Брунер)

Монетаристы, являются последователями школы классической политической экономии Адама Смита и исповедуют идеалы свободы рынка и предпринимательской деятельности. По их мнению, рынок имеет огромные внутренние ресурсы к самолечению и самостабилизации, а любое вмешательство в суть рыночных процессов оказывает негативное влияние на экономическую жизнь страны. Монетаристы видят в дискреционной (т.е. проводимой «по своему усмотре­нию») политике правительства главное зло.

Для монетаристов главное — обеспечить ценовую стабильность, устойчивость денежной единицы. Состояние показателей «реального» сек­тора определяется в их моделях структурными факторами и не может быть изменено средствам и экономической политики. Поэтому они выступают против «активизма» и стремления устранить циклические колебания конъ­юнктуры.

Важным объектом макрорегулирования, влияющим на объем и динамику инвестиций, у монетаристов выступает объем денежной массы.

Еще в работе 1948 г. «Монетаризм и фискальные рамки для экономичес­кой стабильности» М. Фридман выдвинул идею регулирования объема денежной массы автоматическим способом, выступая против волевых решений ФРС. Здесь он формулирует функции государства: создание ста­бильных политических, правовых и экономических условий для обеспече­ния состояния полной определенности. Средствами для достижения этих целей являются «политическая свобода, равенство исходных экономичес­ких условий и конкурентный порядок».

Далее он предполагал сочетать монетаристскую и бюджетную политику посредством влияния государственного бюджета на объем денежной массы, а также сохранять на неизменном уровне такие элементы бюджета, как общая сумма расходов, трансфертные платежи, ставки налогообложения.

В периоды циклических спадов будет образовываться дефицит бюджета, в период подъема — положительное сальдо. При этом объем денежной массы будет автоматически следовать за состоянием бюджета: дефицит будет означать уменьшение количества денег, положительное сальдо — их увеличение.

Однако позже М. Фридман упростил метод автоматического регулиро­вания объема денежной массы, сведя его к так называемому «денежному правилу»: устойчивый прирост количества денег из года в год, совпадаю­щий с ежегодным темпом роста реального ВНП в длительной перспекти­ве. Фридман определяет этот показатель на уровне 3—5% в год.

Темп роста денежной массы для обеспечения постоянного уровня цен зависит, по Фридману, также и от эластичности спроса на деньги по дохо­ду. Это значение Фридман определяет равным 2, то есть «1% роста реаль­ного дохода соответствует 2% прироста реального количества денег и 1% роста отношения «наличность/доход»4.

При этом М. Фридман настаивает на жестком соблюдении своего «денежного правила»: без учета колебаний экономической конъюнктуры из месяца в месяц, из года в год объем денежной массы должен изменяться по введенному нормативу.

Долгое время ФРС не внимала рекомендациям монетаристов о приме­нении «денежного правила». И только возросшая инфляция, нестабиль­ность валютных курсов и непрекращающийся рост процентных ставок в начале 70-х гг. заставили ФРС пересмотреть свои позиции. Так, в 1974 г. западногерманский Бундесбанк объявил о введении ориентиров роста банковских резервов и наличных денег на 12-месячный период. В том же году Швейцария ввела показатель допустимого роста объема денежной массы (агрегата Ml). В 1975 г. Конгресс США обязал ФРС публиковать в печати основные макроэкономические показатели состояния финансовых рынков: агрегаты Ml, M2 и МЗ; основные процентные ставки, а также доходность по государственным облигациям (бонов) 3-, 6-месячным и 10-летним.

За США последовали Великобритания, Франция и другие европейские страны.

Для стран-членов ЕЭС были приняты параметры: прирост объема денежной массы (не более 5—8% в год), изменение валютного курса (не более 5—6% в год).

Другим важным пунктом при определении экономической политики государства стало признание существования длительных и непредсказу­емых лагов между изменением денежной массы и сдвигом в производстве.

М. Фридман ссылается на статистические расчеты, проведенные им сов­местно с А. Шварц, согласно которым поворотные точки темпов роста (или замедления) денежной массы нам кого опережают поворотные точки хозяй­ственного цикла — в среднем на 16 месяцев в случае подъемов и на 12 ме­сяцев — в случае циклических спадов. Дискреционная политика ФРС мо­жет не только не иметь положительных последствий, но и нанести серьез­ный вред, поскольку ее эффект проявится через много месяцев после при­менения мер в совершенно иной обстановке.

Считается, что популярность монетаризма была подогрета распростра­нением либерально-консервативной идеологии в политическом мышле­нии Запада.

Сам Фридман, анализируя результаты монетаристской политики в разных странах, был далек от безудержного оптимизма по поводу ее «ле­чебных» свойств. Он писал, что монетарные рычаги настолько чувстви­тельны, что пользоваться ими нужно очень осторожно. Ведь «наше знание о взаимосвязях между денежной массой, ценами и производством настоль­ко ограничено, что оперирование ими на практике может принести боль­ше вреда, чем пользы».

В свое время он заявил, что «боится приписывать монетарной полити­ке большую роль, чем она в состоянии выполнить; боится требовать от нее результатов, которые она не может дать и, в конце концов, боится не дать ей сделать того, что она сделать действительно в состоянии».

Итак, мы рассмотрели общие позиции взглядов монетаристов на экономическую политику и  «денежное правило» Фридмана, теперь перейдём к практическим рекомендациям.

3.1.Практические рекомендации и выводы.

1. Политика Центробанка должна ориентироваться на дол­госрочную перспективу, сокращая по мере возможности свое участие в акциях "быстрого реагирования". Финансовая сис­тема не эффективна, поскольку дефицитное финансирование и накачивание спроса расшатывают систему. Стратегической целью поэтому следовало бы избрать курс на сокращение го­сударственного участия в распределении и потреблении ВНП.

2. Согласно "денежному правилу" увеличение де­нежной массы надо проводить систематически, но постепен­но и независимо от конъюнктуры и циклических колебаний. Иначе говоря, денежную массу следует наращивать шаг за шагом. В дальнейшем исследования шли по пути конкрети­зации денежного правила, разработки механизмов его осуще­ствления и соответствующего реформирования Федеральной Резервной Системы.

3. Центральный банк должен взять на себя обязательство не допускать сезонных и прочих колебаний денежной массы, поддерживать стабильный темп ее роста.

4. Федеральные резервные банки необходимо лишить пра­ва регулировать кредитную деятельность коммерческих бан­ков, а также права маневрировать нормами обязательных ре­зервов. Для этого предлагалось ввести 100-процентное обес­печение депозитного ресурса коммерческих банков (наличны­ми или вкладами в Центробанк). Практически эта мера устра­няла частичное покрытие обязательными резервами кредит­ной эмиссии коммерческих банков.

Эффект последнего решения многогранен, но плохо пред­сказуем. С одной стороны, достигается устойчивое обес­печение банкнот (кредитных билетов Центробанка) и, соот­ветственно, чеков. С другой — предполагается сужение мультипликационных возможностей коммерческих банков, т. е. резкое ограничение произвольной кредитной экспансии. Тем самым, по мысли монетаристов, перекрываются каналы дополнительной денежной эмиссии, которая обычно служит источником для "быстрого реагирования".

Итак, денежное правило М. Фридмана — это своего рода обруч, стягивающий дискретное управление спросом на деньги, сдерживающий использование печатного станка для покрытия государственных расходов.

В мире свободного предпринимательства не должно быть "управляемых властями денег" — считают монетаристы. Введение нового денежного правила в жизнь оказалось со­всем не простым делом.

3.2.Дальнейшее развитие экономической политики.

Какой денежный агрегат должен контролироваться: М, или М2? В условиях широкого распространения разного рода кредитных субститутов (векселей, сертификатов и пр.) наряду с наличными и чеками обращаются достаточно ликвидные "почти-деньги". Разделительную линию между ними провести трудно.

Каков должен быть разрешаемый прирост денежной мас­сы? М. Фридман рекомендует ориентироваться на устойчивый прирост ВНП и долговременную тенденцию к замедлению скорости обращения денег. Первый фактор требует в США  3-х процентного прироста М, второй дополнительно еще 1%. А в целом ежегодное увеличение денежной массы не должно выходить за пределы 4%.

Последовали обвинения монетаристов в "механическом подходе", в негибкости. У ряда монетаристов возникла идея "вилки", т. е. введения верхнего и нижнего пределов возраста­ния денежной массы.

Но вместе с ухудшением экономической конъюнктуры популярность идеи "денежного правила" возрастала.  Новая программа действий была взята на вооружение сначала рядом западноевропейских банков (1974—1977 гг.). Вилку колебаний установили там применительно к М₃ .В 1976-1977 гг. вилка составляла 9-13%, а затем в 1979-1981 гг. уже 7—11% ежегодного прироста.

В США вокруг денежного правила развернулась острая
борьба. ФРС пыталась сочетать его применение с сохранением элементов дискретности. Но вилку на денежные агрегаты все же установила, хотя и пересматривалась она во второй половине 70-х гг. практически ежеквартально, конечно же в сторону повышения квот. Только в конце 70-х гг., когда инфляция в Штатах и подрыв международных позиций доллара стали угрожающими, ФРС были предприняты шаги по резкому ограничению эмиссии и росту денежной массы. В последующем ФРС вновь вернулась к практике сочетания монетаристских рецептов и кредитно-денежной поддержки конъюнктуры.

Возвращение к либеральной денежной политике остава­лось внутренним кредо Центробанка. Противники монета­ризма ссылались обычно на то, что несмотря на введенные новые правила, в начале 80-х гг. экономический спад вновь настиг США. Сами же монетаристы полагают, что бюрок­ратический аппарат ФРС никогда всерьез не желал перело­мить старые традиции, ревностно охранял свои права и при­вилегии. Пойти на жесткое ограничение эмиссии в конце 70-х гг. их заставило только отчаянное состояние доллара и требо­вания Международного Валютного Фонда.

3.3.Парадокс монетаристской политики.

В высказанных до сих пор взглядах существует монетаристов по поводу денег и монетарной политики. С одной стороны, М. Фридман и его сторонники призывают "Не трогать деньги!", объясняют кризисы, инфляцию и безработицу прежде всего вторжением государства в кредитно-денежную сферу, где оно орудует "подобно слону в посудной лавке". С другой стороны, спосо­бы лечения экономики напрямую связаны у монетаристов с контролем за состоянием денежной массы, соотношением М₁ и М₂, их темпами и взаимодействием.

Гипотез и парадоксов, порою кажущихся, действительно в учении монетаризма достаточно и, размышляя над ними, можно прейти  следующим результатам.

Являясь отражением практики, эмпирическая теория не может быть гладкой и определенной. Внутренняя логика присутствует в исследовании, но ее вос­приятие затруднено. В абстрактной схеме, оторванной от ре­альной жизни, структура и логика подчас более очевидны.

Монетаристы часто повторяют: не трогайте деньги, но ведь их реформированию Центробанка по сути дела построены на том, чтобы обеспечить и сохранить автономию, самостоятельность долгосрочной денежной политики, освободив её от решения задач «быстрого реагирования».

Но связь между деньгами и реальным производством всё же существует. И здесь таится особая сложность моделирования процессов, а также уязвимое звено монетаристской концепции.

Денежное обращение относительно самостоятельно в своей динамике, проявлениях. Оно, возможно, более других секторов экономики подвластно воздействию поведенческих рефлексов людей, массовым ожиданиям, ажиотажу. Импульсы, идущие от денежной сферы в производственную, имеют как это доказано эмпирически, значительное временное запаздывание. Прогнозирование «выходов в производство» напоминает поиск тропы в джунглях и вызывает головную боль у экономистов в США, Европе и нашей стране.       Думается однако что время для отказа от дискретной политики на национальном уровне ещё не наступило.

Стало уже общим местом утверждение, что теоретической и идеологической основой «шоковых реформ» в России и во всей Восточной Европе является современный монетаризм. Однако трудно представить, чтобы столь авторитетная, глубоко разработанная и широко принятая экономическая доктрина могла быть научным обоснованием для столь провальной хозяйственной политики. Возникает вопрос, являются ли «шокотерапевты» действительными представителями научного монетаризма или это попросту самозванцы, которых всегда немало объявлялось в смутные времена на Руси?

            Как было показано выше, основное содержание монетаристской теории состоит в выяснении факторов, определяющих движение спроса на деньги. В России же за монетаризм  выдаётся некоторое теоретизирование по поводу предложения денег, хотя сама возможность такой экономической теории самим монетаризмом отрицается.

            Такая подтасовка, разумеется, не случайна, ибо вопрос о спросе на деньги – это вопрос  о фундаментальных факторах хозяйственной системы и её институциональной структуре, её целевой функции и функциональном механизме, словом, о природе системы. Задача шокотерапевтов состояла в том, чтобы обойти все эти особенно сложные в условиях реформируемой России, и потому неприятные вопросы, и свести проблему макроэкономической стабилизации к ограничению предложения денег и замедлению роста цен.

            В рамках нормального монетаризма, основанного на анализе спроса, стабилизации к ограничению предложения денег и замедлению роста цен означает стабилизацию всей хозяйственной системы; рецепты же фальсифицированного монетаризма, игнорирующего анализ факторов спроса на деньги, не могли не привести к экономической дестабилизации. Это не укрылось от внимания широкой публики, и шокотерапевты  стали  посыпать псевдоучёные головы пеплом, рыдая по «годам, потерянным для реформ».

            Обратимся теперь к факторам, определяющим спрос на деньги в трансформируемой экономике вообще и в условиях России в частности. Согласно Фридману спрос на деньги определяется действием трёх основных факторов: 1) общей суммой богатства, которым владеет общество; 2) издержками с которыми связано получение дохода от денежной формы богатства в сравнении с издержками получения аналогичного дохода от других форм богатства; 3) целями и предпочтениями собственников богатства.

            Именно исходя из предпосылки, что действие перечисленных факторов в короткосрочном плане стабильно и способно изменяться лишь постепенно в течение очень продолжительного времени, Фридман и сделал свой центральный вывод о том, что суммарный спрос на деньги относительно устойчив и не может служить причиной инфляции.

            Для последней четверти века в развитии стран Запада эта предпосылка оказалась в общем верна. Но верна ли она для стран с централизованной в прошлом экономикой, реформируемой шоковыми методами? И в особенности для современной России?

Начнём с первого фактора – с общей суммы богатства. Если оценивать национальное богатство как капитализированный доход (а именно так подходит Фридман), то уже за два первых года шоковых реформ в России произошёл катастрофический переворот в его суммарном объёме и структуре. Скачкообразный переход к мировым ценам и стандартам конкурентоспособности резко обесценил и сократил в итоге в несколько раз продукцию и капитал в основной сфере деятельности – в обрабатывающей промышленности.

Особенно важно подчеркнуть, что обесценился и в значительной мере разрушился человеческий капитал – главная форма богатства для подавляющей части населения. При этом правда, возросла ценность продукции и капитала (несмотря на сокращение их физического объёма) в добывающих отраслях и вообще у «естественных монополий».

Однако в целом капитал России, оцененный как капитализированный доход, сократился за период 90-95-гг не менее чем в 1,5 - 2 раза. Следовательно, указанный фактор в итоге действовал в направлении сокращения спроса на деньги (в их реальном исчислении). Причём это сокращение проходило не линейно, а подобно волнам землетрясений с передачей в ходе «обвальной» приватизации очередной «порции» национального богатства из нерыночной в рыночный сектор, где большинство начинало обращаться как товар, спрос на реальные деньги резко возрастал, но затем, в ходе быстрого обесценивания подавляющей части этого богатства по мере углубления кризиса, этот спрос ещё резче сокращался.

Понятно, что сокращение суммарного спроса на деньги не может явиться причиной их нехватки; наоборот, оно способно вызвать их избыток и инфляцию даже без дополнительной эмиссии. Этот общий избыток денег сосуществует с острой нехваткой оборотных средств у значительной части или даже большинства фирм, порожденной их неконкурентноспособностью в условиях новой системы цен, падения уровня доходов и сжатие совокупного спроса.

            Где же в таком случае концентрируется денежный капитал? Очевидно там, где он способен принести наибольший доход с наименьшими издержками. И здесь мы обращаемся ко второму (структурному) фактору, определяющему, по Фридману, суммарный спрос на деньги: как влияет “трансформационный  кризис” на соотношение по доходности и по издержкам между денежными и неденежными формами богатства?

В условиях кризиса и фактической конвертируемости национальной валюты падение доходов от не денежного богатства и обесценение последнего (включая  физические блага и человеческий капитал) означает одновременно относительное возрастание доходности (денежной и не денежной) обладания денежной формой богатства и её относительной ценности. Учитывая, что и соотношение издержек использования различных форм богатства меняется в сторону денежной формы, легко понять, почему владельцы богатства стремятся значительно большую, чем в нормальных условиях, его часть переместить в денежную форму.

Мы получаем таким образом для современной России две противоборствующие тенденций, первая из которых направлена на сокращение суммарного спроса на реальный денежный капитал, а вторая – на его увеличение.

Наконец, третий фактор. Фридман пишет: «Чтобы теория стала эмпирически содержательной, необходимо предположить, что вкусы и  предпочтения остаются постоянными на значительных временных интервалах, хотя в действительности они зависят от объективных обстоятельств и, разумеется, меняются. Например, когда люди путешествуют или ждут каких-то потрясений, изменений они стремятся увеличить денежную форму своего богатства. Эту тенденцию мы часто наблюдаем в периоды войн». Можно добавить: и в периоды гражданских экономических войн, когда одна часть населения, используя силу, политический шантаж, обман и множество явно противозаконных способов, присваевает себе богатство и доходы, принадлежащие другой части населения и всей нации в целом.

Непрерывно продолжавшееся падение производства в России, незащищённость прав и самой жизни граждан – всё это ведёт к деформации целей и предпочтений владельцев богатства в пользу денежной его формы.

            Явное «предпочтение ликвидности», неравномерный, но очевидный рост спроса на деньги при общем падении доходов проявляется не только в увеличении реальной суммы банковских депозитов, продолжающейся незаметной денежной эмиссии, но и в «весомом, зримом» ввозе в страну десятков тонн бумажной валютной массы в обмен на миллиарды тонн физических благ. При этом человеческий капитал, создававшийся общенациональными усилиями, вывозится бесплатно.

Итак, исходя из методологии самого Фридмана, как следует ответить на центральный вопрос монетаризма применительно к современной России: можно ли считать спрос на деньги в этой стране устойчивым в длительном плане? Ответ может быть только один: ни одной из основных предпосылок такой устойчивости в стране пока не существует.

В рассмотренных выше российских условиях несостоятельны утверждения, будто рост цен, инфляция – это всегда результат денежной эмиссии. Формально упоминая, что «важным фактором является спрос на деньги», шокотерапевты настаивают на том, что «предложение денег играет центральную роль». Отсюда делается вывод, будто сжатие денежной массы это главный путь макроэкономической стабилизации. «В принципе задачи и инструменты макроэкономической стабилизации в России те же, что и в других странах». Это и есть образец «чахлой и грубой карикатуры» на монетаризм.

Подход научного, а не карикатурного монетаризма к проблемам макроэкономической стабилизации в России состоял бы, очевидно, прежде всего, в том, чтобы найти пути рыночной стабилизации спроса на деньги. Для этого потребовалось бы выполнить ряд минимальных условий, вытекающих из самих основ монетаристской теории:

- большинству населения (а не его 10-15%) следует обеспечить реальный выбор между различными формами богатства, включая денежную, и устойчивую доходность богатства;

- из предыдущего вытекает необходимость добиться как минимум стабильности производительности труда и эффективности всего национального хозяйства в целом при высокой занятости ресурсов (вместо их 45% занятости);

-  обязательна также свободная конкуренция, обеспечивающая гибкость цен и зарплат (вместо их жёсткости на базе абсолютно преобладающего монополизма цен, корпоративной природы одних зарплат и превращения в социальное пособие других).

При отсутствии этих выдвинутых самим монетаризмом, предпосылок, стремление стабилизировать цены путём сжатия денежной массы ведёт к ещё большему разрушению богатства и доходов большинства населения, к углублению экономического кризиса. Иначе говоря, рекомендации шокотерапевтов ведут к подрыву той объективной базы, на котором в будущем монетаристская теория могла быть применена в России. По адресу таких «монетаристов» Милтон Фридман должен был бы воскликнуть: «Избави нас бог от друзей, а с врагами мы справимся».

Итак, в работе были рассмотрены: учение монетаризма как таковое, а также монетаризм в частях, касающихся взглядов на экономический рост и роль государства. Отдельно была рассмотрена проблема применения монетаризма в России, необходимые условия и причины неудачи.

Подведём итоги, так что же такое монетаризм? Монетаризм – это система экономических и мировоззренческих взглядов и убеждений на социальное устройство и экономическую жизнь общества, понимание роли государства в экономических процессах. С точки зрения мировоззрения монетаристы являются свободными индивидуалистами, пропагандирующими сдержанность и дисциплину в экономической жизни. Монетаристы стоят за свободу экономической жизни и предпринимательской деятельности, полагаясь на внутрерыночные механизмы, которые, по их мнению, работают лучше любой активной государственной политики, посему они стараются ограничить роль государства в экономической системе  страны.

В разделе посвящённому экономическому росту рассматривались две модели: Функция Кобба-Дугласа и модель Солоу.

Функция Кобба-Дугласа рассматривает пути увеличения эффективности производства путём комбинации факторов капиталовооружённости труда и самого труда и включает три свойства, описывающих их соотношения.

Модель Солоу отвечает путём анализа различных фактора на три вопроса: как добиться высоких и стабильных темпов роста, как одновременно с этим найти максимальный объём потребления, и какое влияние на экономический рост оказывает увеличение населения и внедрение новых технологий.

В разделе  о взглядах на роль  государства рассматриваются общие положения и «денежное правило» Фридмана.

Для монетаристов главное — обеспечить ценовую стабильность, устойчивость денежной единицы. Состояние показателей «реального» сек­тора определяется в их моделях структурными факторами и не может быть изменено средствам и экономической политики. Поэтому они выступают против активной государственной политики и стремления устранить циклические колебания конъ­юнктуры.

М. Фридман упростил метод автоматического регулиро­вания объема денежной массы, сведя его к так называемому «денежному правилу»: устойчивый прирост количества денег из года в год, совпадаю­щий с ежегодным темпом роста реального ВНП в длительной перспекти­ве. Фридман определяет этот показатель на уровне 3—5% в год.

 В заключительной части, посвященной России, рассматриваются различия в подходов истинных и российских монетаристов, описывается ряд необходимых условий для реализации монетаристской политики с выделением тех, которые не были удовлетворены, центральным из этих условий было наличие спроса на деньги в долгосрочном периоде.

Основное содержание монетаристской теории состоит в выяснении факторов, определяющих движение спроса на деньги. В России же за монетаризм  выдаётся некоторое теоретизирование по поводу предложения денег, хотя сама возможность такой экономической теории самим монетаризмом отрицается.

Факторами определяющим спрос на деньги в трансформируемой экономике вообще и в условиях России в частности. Согласно Фридману спрос на деньги определяется действием трёх основных факторов: 1) общей суммой богатства, которым владеет общество; 2) издержками с которыми связано получение дохода от денежной формы богатства в сравнении с издержками получения аналогичного дохода от других форм богатства; 3) целями и предпочтениями собственников богатства. Состояние этих факторов в России на тот период позволял надеется только на отсутствие спроса на деньги в долгосрочном периоде.

Далее приводились минимально необходимые требования обеспечивающие потенциальное применение монетаризма в России:

- большинству населения (а не его 10-15%) следует обеспечить реальный выбор между различными формами богатства, включая денежную, и устойчивую доходность богатства;

- из предыдущего вытекает необходимость добиться как минимум стабильности производительности труда и эффективности всего национального хозяйства в целом при высокой занятости ресурсов (вместо их 45% занятости);

-  обязательна также свободная конкуренция, обеспечивающая гибкость цен и зарплат (вместо их жёсткости на базе абсолютно преобладающего монополизма цен, корпоративной природы одних зарплат и превращения в социальное пособие других).

В настоящее время российская экономика стремится к требованиям , заложенным для реализации политики монетаризма и неуклонный экономический рост позволяет надеяться, что рано или поздно они будут достигнуты.

Литература.

1.    Введение в рыночную экономику, Лившиц А.Я., М., 1997

2.    Курс экономической теории, под ред. Чепурина М.Н., Киров,«АСА»,2001

3.    Микро-Макроэкономика, “Литера плюс”, С.-П., 1998

4.    Монетаризм, М. К. Бункина, М., АО”ДИС”,1997