Реферат: Что такое классическая политическая экономия

Содержание:

Введение.......................................с.3

Основная часть. Общая характеристика классического направления:

Что такое классическая политическая экономия...с.4

Этапы эволюции классической политической экономии...............................................с.6

Особенности предмета и метода изучения классической политической экономии.......................с.11

Заключение...................................с.15

Список литературы............................с.16

Введение

В данной работе, характеризующей классическое направление в истории экономических учений, будет рассмотрен следующий круг вопросов: что обусловило вытеснение концепции меркантилизма и двухсот­летнее господство классической политической экономии; как в экономической науке трактуют термин «классическая поли­тическая экономия»; какие этапы охватывает в своем развитии классическая политичес­кая экономия; каковы особенности предмета и метода изучения «классической школы».

Что такое классическая политическая экономия

Классическая политическая экономия возникла тогда, когда предпринимательская деятельность вслед за сферой торговли, де­нежного обращения и ссудных операций распространилась также на многие отрасли промышленности и сферу производства в це­лом. Поэтому уже в мануфактурный период, который выдвинул на первый план в экономике капитал, занятый в сфере производства, протекционизм меркантилистов уступил свое доминирующее по­ложение новой концепции — концепции экономического либерализ­ма, базирующейся на принципах невмешательства государства в экономические процессы, неограниченной свободы конкуренции предпринимателей.

Произошедшие социально-экономические преобразования из­менили и характер политической экономии. Как известно, с на­чала XVII в. после выхода в свет «Трактата политической эконо­мии» АН. Монкретьена (1615) суть политической экономии сво­дилась проводниками административного (протекционистского) решения экономических проблем к науке о государственном хо­зяйстве. Но к концу XVII в, и в последующее время мануфактурная экономика наиболее развитых европейских стран достигла такого уровня, что «советники при короле» уже более не могли убеждать его о путях наращивания богатства страны через «...работы о зо­лоте, о сдерживании импорта и поощрении экспорта и о тысяче детальных распоряжений, имеющих целью установить контроль над экономикой»[1].

Указанный период ознаменовал начало действительно новой школы политической экономии, которую классической называют прежде всего за подлинно научный характер многих ее теорий и ме­тодологических положений, лежащих и в основе современной эконо­мической науки. Именно благодаря представителям классической политической экономии экономическая теория обрела статус на­учной дисциплины, и до сих пор, «когда говорят «классическая школа», то имеют в виду школу, которая остается верной прин­ципам, завещанным первыми учителями экономической науки, и старается наилучше доказать их, развить и даже исправить, но не изменяя в них того, что составляет их существо»[2].

В результате разложения меркантилизма и усиления нарастаю­щей тенденции ограничения прямого государственного контроля над экономической деятельностью «доиндустриальные условия» утратили былую значимость и возобладало «свободное частное предпринимательство». Последнее, по словам П.Самуэльсона, привело «к условиям полного laissez faire (т.е. абсолютного невме­шательства государства в деловую жизнь), события начали при­нимать другой оборот», и только «...с конца XIX в. почти во всех странах происходило неуклонное расширение экономических фун­кций государства»[3].

В действительности принцип «полного laissez faire» стал глав­ным девизом нового направления экономической мысли — классической политической экономии, а ее представители раз­венчали меркантилизм и пропагандируемую им протекциони­стскую политику в экономике, выдвинув альтернативную кон­цепцию экономического либерализма. При этом классики обо­гатили экономическую науку многими фундаментальными по­ложениями, во многом не потерявшими свою актуальность и в настоящее время.

Следует отметить, что впервые термин «классическая полити­ческая экономия» употребил один из ее завершителей К.Маркс для того, чтобы показать ее специфическое место в «буржуазной по­литической экономии». И состоит она (специфика), по Марксу, в том, что от У.Петти до Д.Рикардо в Англии и от П.Буагильбера до С.Сисмонди во Франции классическая политическая экономия «исследовала действительные производственные отношения буржуазного общества». Близкую на этот счет позицию занимает и Н.Кондратьев, по мнению которого «классики анализировали по существу только капиталистический строй и нигде не говорят о его преходящем значении... Классики поступали так... потому, — уточ­няет он, — что они считали его в условиях свободы хозяйствен­ной деятельности строем наиболее совершенным»[4].

В современной зарубежной экономической литературе, отдавая должное достижениям классической политической экономии, не идеализируют их. Одновременно в системе экономического обра­зования большинства стран мира выделение «классической шко­лы» в качестве соответствующего раздела курса истории экономи­ческих учений осуществляется прежде всего с точки зрения при­сущих трудам ее авторов общих характерных признаков и черт. Такая позиция позволяет отнести к числу представителей классической политической экономии целый ряд ученых XIX столетия — пос­ледователей знаменитого А.Смита.

Например, один из ведущих экономистов современности про­фессор Гарвардского университета Дж.К.Гэлбрейт в своей книге «Экономические теории и цели общества» считает, что «идеи А.Смита подверглись дальнейшему развитию Давидом Рикардо, То­масом Мальтусом и в особенности Джоном Стюартом Миллем и получили название классической системы»[5]. В широко распростра­ненном во многих странах учебнике «Экономикс» американского ученого, одного из первых лауреатов Нобелевской премии по эко­номике П.Самуэльсона также утверждается, что Д.Рикардо и Дж.С.Милль, являясь «главными представителями классической школы... развили и усовершенствовали идеи Смита»[6].

Добавим к этому, что известный ученый, профессор Лондонс­кого университета М.Блауг в свой популярной, выдержавшей че­тыре издания книге «Экономическая мысль в ретроспективе», го­воря о термине «классическая политическая экономия» и ее вре­менных границах, пишет так: «Мы используем это выражение в устоявшемся смысле, имея в виду всех последователей А. Смита вплоть до Дж.С.Милля и Дж.Э.Кернса»[7]. При этом М.Блауг обра­щает внимание на то, что уДж.М.Кейнса выражение «классичес­кая экономическая наука» обозначает «...широкую плеяду ортодок­сальных экономистов от Смита до Лигу, павших жертвой закона Сэя...»[8]. К этому следует только добавить, что в отличие от ограни­чительной позиции К.Маркса позиция Дж.М.Кейнса имеет рас­ширительный характер, хотя аргумены последнего также небес­спорны.

Этапы эволюции классической политической экономии

По общепринятой оценке классическая политическая экономия зародилась в конце XVII — начале XVIII в. в трудах У.Петти (Анг­лия) и П.Буагильбера (Франция). Время ее завершения рассматри­вается с двух теоретико-методологических позиций. Одна из них — марксистская — указывает на период первой четверти XIX в., и завершителями школы считаются английские ученые А.Смит и Д. Рикардо. По другой — наиболее распространенной в научном мире — классики исчерпали себя в последней трети XIX в. труда­ми Дж.С.Милля.

Коротко суть этих позиций такова. Согласно марксистской тео­рии утверждается, что классическая политическая экономия за­вершилась в начале XIX в. и сменилась «вульгарной политической экономией» потому, что родоначальники последней — Ж.Б.Сэй и Т.Мальтус — ухватились, по словам К.Маркса, «за внешнюю ви­димость явлений и противоположность закону явления». При этом главным аргументом, обосновывающим избранную позицию, ав­тор «Капитала» считает «открытый» им же «закон прибавочной стоимости». Этот «закон», по его мысли, вытекает из центрально­го звена учения А.Смита и Д. Рикардо — трудовой теории стоимо­сти, отказавшись от которой «вульгарный экономист» обречен стать апологетом буржуазии, пытающимся скрыть эксплуататорскую сущность в отношениях присвоения капиталистами создаваемой рабочим классом прибавочной стоимости. Вывод К.Маркса одно­значен: «классическая школа» убедительно раскрывала антагони­стические противоречия капитализма и подводила к концепции бесклассового социалистического будущего.

В соответствии с расширительной позицией, ставшей для боль­шинства зарубежных источников экономической литературы бес­спорной, версия классификации этапов истории экономической мысли как «классической» и «вульгарной» политической эконо­мии вообще исключена, хотя научные достижения и А.Смита, и Д.Рикардо оцениваются столь же высоко, как К.Маркса. Однако к именам продолжателей учения Смита—Рикардо и, соответствен­но, временным границам «классической школы» прибавляют не только целую плеяду экономистов всей первой половины XIX в., включая Ж.Б.Сэя, Т.Мальтуса, Н.Сениора, Ф.Бастия и других, но и величайшего ученого второй половины XIX в. Дж.С.Милля.

Поэтому очевидно, что если все-таки исходить не из классово-формационной идеологизированной аргументации особенностей эволюции классической политической экономии, а принять во внимание прежде всего сущность единых (общих) для «классичес­кой школы» теоретико-методологических позиций, то можно с полным основанием утверждать, что К.Маркс, как и Дж.С.Милль, является одним из завершителей этой школы. В правомерности данного утверждения поможет убедиться, кроме того, и непосредственное знакомство с экономическим учением К.Маркса.

В развитии классической политической экономии с определен­ной условностью можно выделить четыре этапа.

Первый этап охватывает период с конца XVII в. до начала вто­рой половины XVIII в. Это этап существенного расширения сфе­ры рыночных отношений, аргументированных опровержений идей меркантилизма и его полного развенчания. Главные представите­ли начала данного этапа У.Петти и П.Буагильбер безотноситель­но друг от друга первыми в истории экономической мысли выд­винули трудовую теорию стоимости, в соответствии с которой источником и мерилом стоимости является количество затрачен­ного труда на производство той или иной товарной продукции или блага. Осуждая меркантилизм и исходя из причинной зависимос­ти экономических явлений, основу богатства и благосостояния государства они видели не в сфере обращения, а в сфере произ­водства.

Завершила первый этап классической политической экономии так называемая школа физиократов, получившая распространение во Франции в середине и начале второй половины XVIII в. Веду­щие авторы этой школы Ф.Кенэ и А.Тюрго в поисках источника чистого продукта (национального дохода) решающее значение наряду с трудом придавали земле. Критикуя меркантилизм, физи­ократы еще более углубились в анализ сферы производства и ры­ночных отношений, хотя и в основном в области сельского хозяй­ства, неправомерно отдаляясь от анализа сферы обращения.

Второй этап развития классической политической экономии охватывает период последней трети XVIII в. и несомненно связан с именем и трудами А.Смита — центральной фигуры среди всех ее представителей. Его «экономический человек» и «невидимая рука» провидения убедили не одно поколение экономистов о естествен­ном порядке и неотвратимости независимо от воли и сознания людей стихийного действия объективных экономических законов. Во мно­гом благодаря ему вплоть до 30-х гг. XX столетия неопровержимым считалось положение о полном невмешательстве правительствен­ных предписаний в свободную конкуренцию. И это о нем, как правило, говорят, что «...ни один западный студент, ученый не может считать себя экономистом без знания его (А.Смита. — Я.Я.) трудов»[9].

По мнению Н.Кондратьева, под влиянием воззрений А.Смита у классиков все их учение — это проповедь хозяйственного строя, опирающегося на принцип свободы индивидуальной хозяйствен­ной деятельности как идеала»[10]. Авторы одной из популярных книг начала XX в. «История экономических учений» Ш. Жид и Ш. Рист отмечали, что главным образом авторитет А.Смита превратил день­ги в «товар, еще менее необходимый, чем всякий другой товар, обременительный товар, которого надо по возможности избегать. Эту тенденцию дискредитировать деньги, проявленную Смитом в борьбе с меркантилизмом, — пишут они, — подхватят потом его последователи, и преувеличив ее, упустят из виду некоторые осо­бенности денежного обращения»[11]. Нечто похожее утверждает Шумпетер, говоря о том, что А.Смит и его последователи «пы­таются доказать, что деньги не имеют важного значения, но в то же время сами не в состоянии последовательно придерживаться этого тезиса»[12]. И только некоторое снисхождение этому упуще­нию классиков (прежде всего А.Смиту и Д.Рикардо) делает М.Блауг, полагая, что «...их скептицизм по отношению к денежным панацеям был вполне уместен в условиях экономики, страдающей от недостатка капитала и хронической структурной безработицы»[13].

Далее отметим, что классическими по праву считаются и от­крытые А.Смитом (по материалам анализа булавочной мануфак­туры) законы разделения труда и роста его производительности. На его теоретических изысканиях в значительной мере основыва­ются также современные концепции о товаре и его свойствах, доходах (заработной плате, прибыли), капитале, производитель­ном и непроизводительном труде и другие.

Третий этап эволюции классической школы политической эко­номии приходится на первую половину XIX в., когда в ряде раз­витых стран завершился промышленный переворот. В течение это­го периода последователи и в том числе ученики А.Смита (так называли себя многие из них) подвергли углубленной проработ­ке и переосмыслению основные идеи и концепции своего куми­ра, обогатили школу принципиально новыми и значимыми тео­ретическими положениями. В числе представителей данного этапа следует особо выделить французов Ж.Б.Сэя и Ф.Бастиа, англичан Д.Рикардо, Т.Мальтуса и Н.Сениора, американца Г.Кэри и др. Хотя эти авторы, следуя, как они утверждали, А.Смиту, происхожде­ние стоимости товаров и услуг видели либо в количестве затрачен­ного труда либо в издержках производства (но такого рода затратный подход в действительности оставался недоказательным), все же каждый из них оставил в истории экономической мысли и ста­новления рыночных отношений довольно заметный след.

Так, Ж.Б.Сэй в своем догматичном с позиций современной экономической теории «законе рынков» впервые ввел в рамки экономического исследования проблематику равновесия между спросом и предложением, реализации совокупного общественно­го продукта в зависимости от конъюнктуры рынка. В основу этого «закона», как очевидно, и Ж.Б.Сэй, и другие классики вкладыва­ли положение о том, что при гибкой заработной плате и подвиж­ных ценах процентная ставка будет уравновешивать спрос и пред­ложение, сбережения и инвестиции при полной занятости.

Д.Рикардо более других своих современников полемизировал с А.Смитом. Но, разделяя всецело взгляды последнего о доходах «главных классов общества», он впервые выявил закономерность имеющей место тенденции нормы прибыли к понижению, разра­ботал законченную теорию о формах земельной ренты. К его зас­лугам необходимо отнести также одно из лучших обоснований закономерности изменения стоимости денег как товаров в зави­симости от их количества в обращении.

К триаде экономистов-классиков — последователей смитовской политической экономии — правомерно наряду с Д.Рикардо и Ж.Б.Сэем отнести Т.Мальтуса. Этот ученый, в частности, в раз­витие несовершенной концепции А.Смита о механизме обществен­ного воспроизводства (по Марксу, «догма Смита») выдвинул те­оретическое положение о «третьих лицах», в соответствии с кото­рым обосновал реальное участие в создании и распределении со­вокупного общественного продукта не только производительных, но и непроизводительных слоев общества. Т.Мальтусу принадле­жит также не потерявшая и в наше время свою актуальность идея о влиянии на благосостояние общества численности и темпов при­роста населения, что свидетельствует одновременно и о взаимо­зависимости экономических процессов и природных явлений.

Четвертый завершающий этап развития классической полити­ческой экономии охватывает период второй половины XIX в., в течение которого упомянутые выше Дж.С.Милль и К.Маркс обоб­щили лучшие достижения школы, С другой стороны, к этому вре­мени уже обретали самостоятельное значение новые, более про­грессивные направления экономической мысли, получившие впос­ледствии названия «маржинализм» (конец XIX в.) и «институци-онализм» (начало XX в.). Что касается новаторства идей англича­нина Дж.С.Милля и К.Маркса, писавшего свои труды в изгнании из родной Германии, то эти авторы классической школы, будучи строго привержены положению об эффективности ценообразования в условиях конкуренции и осуждая классовую тенденциозность и вульгарную апологетику в экономической мысли, все же сим­патизировали рабочему классу, были обращены «к социализму и реформам»[14]. Причем К.Маркс, кроме того, особо подчеркивал усиливающуюся эксплуатацию труда капиталом, которая, обостряя классовую борьбу, должна, на его взгляд, неизбежно привести к диктатуре пролетариата, «отмиранию государства» и равновесной экономике бесклассового общества.

Особенности предмета и метода изучения классической политической экономии

Продолжая общую характеристику почти двухсотлетней исто­рии классической политической экономии, необходимо выделить ее единые признаки, подходы и тенденции в части предмета и метода изучения и дать им соответствующую оценку. Они могут быть сведены к следующему обобщению.

Во-первых, неприятие протекционизма в экономической поли­тике государства и преимущественный анализ проблем сферы производства в отрыве от сферы обращения, выработка и приме­нение прогрессивных методологических приемов исследования, включая причинно-следственный (каузальный), дедуктивный и индуктивный, логическую абстракцию. Одновременно подход с классовых позиций на наблюдаемые «законы производства» и «про­изводительный труд» снимал любые сомнения по поводу того, что полученные с помощью логической абстракции и дедукции пред­сказания следовало бы подвергнуть опытной проверке. В результа­те свойственное классикам противопоставление друг другу сфер производства и обращения, производительного и непроизводитель­ного труда стало причиной недооценки закономерной взаимосвя­зи хозяйствующих субъектов этих сфер («человеческого фактора»), обратного влияния на сферу производства денежных, кредитных и финансовых факторов и других элементов сферы обращения.

Таким образом, приняв в качестве предмета изучения только проблематику сферы производства, экономисты-классики, гово­ря словами М.Блауга, «подчеркивали, что выводы экономической науки в конечном счете основываются на постулатах, в равной степени почерпнутых из наблюдаемых «законов производства» и субъективной интроспекции»[15].

Более того, классики при решении практических задач ответы на основные вопросы давали, ставя эти вопросы, как выразился Н.Кондратьев, «оценочно». По этой причине, полагает он, полу­чались «...ответы, которые имеют характер оценочных максим и правил, а именно: строй, опирающийся на свободу хозяйствен­ной деятельности, является наиболее совершенным, свобода тор­говли наиболее благоприятствует процветанию нации и т.д.»[16]. Это обстоятельство также не способствовало объективности и после­довательности экономического анализа и теоретического обобще­ния классической школы политической экономии.

Во-вторых, опираясь на каузальный анализ, расчеты средних и суммарных величин экономических показателей, классики (в от­личие от меркантилистов) пытались выявить механизм происхож­дения стоимости товаров и колебания уровня цен на рынке не в связи с «естественной природой» денег и их количеством в стра­не, а в связи с издержками производства или, по другой трактов­ке, количеством затраченного труда. Несомненно, со времен клас­сической политической экономии в прошлом не было другой эко­номической проблемы, и на это также указывал Н.Кондратьев, которая бы привлекала «...такое пристальное внимание экономи­стов, обсуждение которой вызывало бы столько умственного на­пряжения, логических ухищрений и полемических страстей, как проблема ценности. И вместе с тем, кажется, трудно указать дру­гую проблему, основные направления в решении которой остались бы столь непримиримыми, как в случае с проблемой ценности»[17].

Однако затратный принцип определения уровня цен классической школой не увязывался с другим важным аспектом рыночных эко­номических отношений — потреблением продукта (услуги) при изменяющейся потребности в том или ином благе с добавлением к нему единицы этого блага. Поэтому вполне справедливо мнение Н.Кондратьева, который писал: «Предшествующий экскурс убеж­дает нас в том, что до второй половины XIX века в социальной экономии нет сознательного и отчетливого разделения и различе­ния теоретических суждений ценности или практических. Как пра­вило, авторы убеждены, что те суждения, которые фактически являются суждениями ценности, являются столь же научными и обоснованными, как и те, которые являются суждениями теоре­тическими»[18]. Несколько десятилетий спустя (1962) во многом похожее суждение высказал и Л. фон Мизес. «Общественное мне­ние, — пишет он, — до сих пор находится под впечатлением на­учной попытки представителей классической экономической те­ории справиться с проблемой ценности. Не будучи в состоянии раз­решить очевидный парадокс ценообразования, классики не мог­ли проследить последовательность рыночных сделок вплоть до конечного потребителя, но были вынуждены начинать свои пост­роения с действий бизнесмена, для которого потребительские оценки полезности являются заданными»[19].

В-третьих, категория «стоимость» признавалась авторами клас­сической школы единственной исходной категорией экономическо­го анализа, от которой как на схеме генеалогического древа отпоч­ковываются (вырастают) другие производные по своей сути кате­гории. Кроме того, подобного рода упрощение анализа и систе­матизации привело классическую школу к тому, что само эконо­мическое исследование как бы имитировало механическое следо­вание законам физики, т.е. поиск сугубо внутренних причин хо­зяйственного благополучия в обществе без учета психологических, моральных, правовых и других факторов социальной среды.

Указанные недостатки, ссылаясь на М.Блауга, отчасти можно было бы объяснить невозможностью в общественных науках всеце­ло контролируемого эксперимента, вследствие чего «экономистам для того, чтобы отбросить какую-либо теорию, нужно гораздо боль­ше фактов, чем, скажем, физикам»[20]. Сам М.Блауг, однако, уточ­няет: «Если бы выводы из теорем экономической теории поддава­лись однозначной проверке, никто бы никогда не услышал о нере­алистичности предпосылок. Но теоремы экономической теории невозможно однозначно проверить, поскольку все предсказания имеют здесь вероятностный характер»[21]. И все-таки, если не избе­гать снисхождений, то можно согласиться с Л.Мизесом о том, что «многие эпигоны экономистов-классиков видели задачу экономи­ческой науки в изучении недействительно происходящих событий, а лишь тех сил, которые некоторым, не вполне понятным образом предопределили возникновение реальных явлений»[22].

В-четвертых, исследуя проблематику экономического роста и повышения благосостояния народа, классики не просто исходи­ли (вновь в отличие от меркантилистов) из принципа достиже­ния активного торгового баланса (положительного сальдо), а пы­тались обосновать динамизм и равновесность состояния эконо­мики страны. Однако при этом, как известно, они обходились без серьезного математического анализа, применения методов мате­матического моделирования экономических проблем, позволяю­щих выбрать наилучший (альтернативный) вариант из определен­ного числа состояний хозяйственной ситуации. Более того, клас­сическая школа достижение равновесия в экономике считала авто­матически возможным, разделяя упомянутый выше «закон рын­ков» Ж.Б.Сэя.

Наконец, в-пятых, деньги, издавна и традиционно считавши­еся искусственным изобретением людей, в период классической политической экономии были признаны стихийно выделившимся в товарном мире товаром, который нельзя «отменить» никакими соглашениями междулюдьми. Среди классиков единственным, кто требовал упразднения денег, был П.Буагильбер. В то же время многие авторы классической школы вплоть до середины XIX в. не придавали должного значения разнообразным функциям денег, выделяя в основном одну — функцию средства обращения, т.е. трактуя денежный товар как вещь, как техническое средство, удоб­ное для обмена. Недооценка же других функций денег была обу­словлена недопониманием обратного влияния на сферу производ­ства денежно-кредитных факторов.

Заключение

Итак, в ходе работы мы выяснили следующее.

Классическая политическая экономия возникла тогда, когда предпринимательская деятельность вслед за сферой торговли, де­нежного обращения и ссудных операций распространилась также на многие отрасли промышленности и сферу производства в це­лом.

Впервые термин «классическая полити­ческая экономия» употребил К.Маркс.

Классическая политическая экономия зародилась в конце XVII — начале XVIII в. в трудах У.Петти (Анг­лия) и П.Буагильбера (Франция). Время ее завершения рассматри­вается с двух теоретико-методологических позиций. Одна из них — марксистская — указывает на период первой четверти XIX в., и завершителями школы считаются английские ученые А.Смит и Д. Рикардо. По другой — наиболее распространенной в научном мире — классики исчерпали себя в последней трети XIX в. труда­ми Дж.С.Милля. Она включала 4 этапа.

В работе было выделены единые признаки классической политической экономии, подходы и тенденции в части предмета и метода изучения и дана им соответствующая оценка.

Список литературы:

1.Аникин А.В. Юность науки. М.: Политиздат, 1985.

2.Блауг М. Экономическая мысль в ретроспективе. М.: «Дело Лтд», 1994.

3.Гэлбрейт Дж.К. Экономические теории и цели общества. М.: Про­гресс, 1979.

4.Жид Ш., Рист Ш. История экономических учений. М.: Экономи­ка, 1995.

5.Кондратьев Н.Д. Избр. соч. М.: Экономика, 1993.

6.Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 23.

7.Мизес Л. фон. О некоторых распространенных заблуждениях по поводу предмета экономичсскоН науки // THESIS. 1994. Т. II. Вып. 4.

 8.Негеши Т. История экономической теории. - М.: Аспект - пресс, 1995.

[1] Самуэльсон П. Экономика. Т. 2. М.: НПО «Алгон», 1992. С. 342.

[2] Жид Ш., Рист Ш. История экономических учений. М.: Эконо­мика, 1995. С. 514.

[3] Самуэльсон П. Указ. соч. Т. 1. С. 32.

[4] Кондратьев Н.Д. Изб. соч. /Ред. кол.: Л.И. Абалкин и др. М.: Эко­номика, 1993. С. 295.

[5] Гэлбрейт Дж.К. Экономические теории и цели обще­ства. М.: Прогресс, 1979. С. 36.

[6] Самуэльсон П. Указ. соч. Т. 2. С. 342.

[7] Блауг М. Указ. соч. С. 143.

[8] Там же.

[9] Столяров И.А. Предисловие//Антология экономической клас­сики. Т. 1. М.: Эконов, 1993. С. 3.

[10] Кондратьев Н.Д. Указ. соч. С. 294.

[11] Жид Ш., Рист Ш. Указ. соч. С. 75.

[12] Шумпетер И. Указ. соч. С. 265.

[13] Блауг М. Указ. соч. С. 19.

[14] Самуэльсон П. Указ. соч, Т. 2. С. 342.

[15] Блауг М. Указ. соч. С. 648.

[16] Кондратьев Н.Д. Указ. соч. С. 295.

[17] Там же. С. 227

[18] Там же. С. 298.

[19] Мизес Л. фон. О некоторых распространенных заблуждениях по поводу предмета и метода экономической науки // THESIS. 1994. Т. II. Вып. 4. С. 206.

[20] Блауг М. Указ. соч. С. 652.

[21] Там же.

[22] Мизес Л. фон. Указ. соч. С. 206.