Статья: Учение о государстве и праве социалистического исторического типа в отечественной юриспруденции

Р.Л. Иванов, Омский государственный университет, кафедра теории и истории государства и права

Несмотря на перемены, происшедшие в российском правоведении за последние годы, проблема исторических типов государства и права, а также вопрос о государстве и праве социалистического исторического типа как один из ее аспектов, так и не получили должной научной разработки. При этом в специальной и учебной литературе сформировались две основные тенденции в освещении темы.

Первая из них заключается в отказе от господствовавшей на протяжении десятилетий концепции общественно-экономических формаций как базовой для выделения и характеристики отдельных исторических типов государства и права под предлогом ее необоснованности, неактуальности, ошибочности и тому подобных существенных изъянов. Модными стали обращение к иным теоретическим конструкциям (например, цивилизационный подход) либо полный отказ от попыток выявления необходимых стадий и объективных закономерностей государственного и правового развития, благо казавшиеся ранее абсурдными для серьезных научных изданий утверждения об отсутствии единых для общества на всем протяжении его существования или для отдельных этапов его развития социальных законов сегодня нередки.

Вторая тенденция проявляется в некритическом следовании догмам вульгарной коммунистической теории, обычно именуемой у нас "историческим материализмом" или "марксизмом-ленинизмом", и в игнорировании достижений современной науки. Приверженцы этих взглядов продолжают говорить о последовательно сменяющих друг друга рабовладельческом, феодальном, буржуазном и социалистическом исторических типах государства и права, об их экономических, классовых и иных существенных особенностях.

Ни один, ни другой из указанных подходов для выявления объективных стадий развития государства и права не годятся. Первый отрицает подтвержденный многовекововой человеческой историей факт стадийности социально-экономического движения общества от низших его форм к более высоким. Одинаковые ступени социально-экономического развития у различных народов не могут не вызывать и сходства этапов, проходимых их государственными и правовыми системами. Иное дело, как этот процесс традиционно объяснялся марксистско-ленинской формационной теорией и производной от нее концепцией исторических типов государства и права. Здесь действительно есть что критиковать, от чего отказываться и что пересматривать. Но это вовсе не означает отказа от формационного принципа как такового, поскольку он доказал свою научную обоснованность и эффективность в познании общества. В то же время недопустимо и прямолинейное следование тем положениям формационного подхода к характеристике исторических типов государства и права, которые опровергнуты новыми научными знаниями.

Вопрос о недостатках традиционных теорий общественно-экономических формаций и исторических типов государства и права требует самостоятельного рассмотрения и не является целью настоящей статьи. Ее задача - показать, что учение о государстве и праве социалистического исторического типа никогда не соответствовало этим, казалось бы, обязательным для нее, теоретическим конструкциям, противоречило их основным положениям. Поскольку одним из критериев истинности любой научной теории является формально-логическая непротиворечивость ее главных постулатов и полученных на их основании выводов друг другу, постольку есть основания утверждать, что концепция государства и права социалистического исторического типа с момента своего возникновения не имела под собою серьезной теоретической базы, а потому и не могла быть реализована на практике. Подобная задача весьма актуальна, так как в последнее время в учебной литературе вновь появляются утверждения о том, что указанная концепция была глубоко и обстоятельно разработана теоретически [1], а социалистический тип государства и права существовал не только в теории, но и в реальной действительности [2]. Неполное же соответствие реального социализма социализму научному продолжают объяснять не теоретической несостоятельностью традиционной модели последнего, а неполной реализацией его принципов в С С С Р и других странах социалистического лагеря и их частичной деформацией.

Прежде чем обосновать высказанный нами тезис, коротко напомним основные моменты формационной теории и учения об исторических типах государства и права.

Исторический тип государства и права, в большинстве случаев определяется как совокупность существенных признаков, черт и сторон, относящихся к определенной классовой общественно-экономической формации. Иными словами, каждой такой формации соответствует свой исторический тип государства и права. Экономическую основу общественно-экономической формации составляет господствующая система производственных отношений, ядром которых выступают отношения собственности. Эта система именуется экономическим базисом общества. Важнейшей особенностью производственных отношений является их материальный характер, который проявляется в том, что их система не зависит от воли и сознания людей. Она объективна и всегда такова, каков на данном этапе социального бытия уровень развития производительных сил (людей, производящих материальные блага, орудий и средств производства, используемых технологий), хотя каждое отдельное производственное отношение - это отношение волевое, что позволяет управляющим структурам (например, государству) их регулировать и упорядочивать. Изменяются производительные силы, следом за ними трансформируются и производственные отношения. Система производительных сил и производственных отношений, присущих соответствующей формации, именуется способом производства.

Над экономическим базисом возвышается общественная надстройка (социальные институты, отношения и идеи), в которую входят государство и право. Специфика надстроечных отношений (в отличие от базисных) усматривается в их идеальности (идеологичности), в непосредственной зависимости их системы от воли и сознания людей. Вместе с тем содержание надстроечных отношений, несмотря на их идеологичность, в конечном счете определяется существующим экономическим базисом: изменение последнего влечет за собой соответствующие перемены в надстройке.

Общественная надстройка (а следовательно, и государство, и право) обладает относительной самостоятельностью по отношению к базису и оказывает на него обратное воздействие, которое может быть позитивным, негативным или нейтральным. Иными словами, люди сами творят свою историю, но только в тех формах и в тех границах, которые объективно существуют на конкретном этапе исторического процесса и заданы его экономической основой. Последнее обстоятельство стоит подчеркнуть особо, поскольку противники формационного подхода его нередко замалчивают, безосновательно обвиняя данную теорию общественного развития в фатализме.

Общественноэкономические формации последовательно сменяют друг друга, поэтому развитие человеческого общества представляет собою естественноисторический процесс перехода от низших форм социальной организованности более высоким [3]. Переход от одной формации к другой происходит в форме качественного скачка, перерыва постепенности развития, называемого социальной революцией. Она начинается с укрепления в недрах старой формации нового, более прогрессивного способа производства и лишь после его превращения в господствующий влечет за собой преобразование политической и правовой систем: старая надстройка приводится в соответствие с новым базисом. Причем ни одна общественно-экономическая формация не исчезает до тех пор, пока она не исчерпает своего позитивного потенциала [4], который в снятом виде сохраняется новой формацией и используется на следующем этапе истории, обеспечивая ее непрерывность и преемственность.

Данная схема вполне согласуется со всеобщими диалектическими законами перехода количественных изменений в качественные, единства и борьбы противоположностей, отрицания отрицания, и для докоммунистической фазы общественного развития сторонниками традиционной теории общественно-экономических формаций под сомнение не ставится. Однако применительно к социалистическому обществу, его государству и праву она сразу же перестает работать. Согласно традиционной теории, социалистической общественно-экономической формации не существует, поскольку на смену буржуазному строю должна прийти не она, а формация коммунистическая. Исходя из логики наименования исторических типов государства и права "докоммунистического периода", когда их название соответствует названию представляемой ими формации, правильным было бы говорить не о социалистических, а о коммунистических государстве и праве. Но последнее невозможно в силу воззрения на коммунизм как на общество бесклассовое, не знающее ни государственной организации, ни правового регулирования. Если коммунизм, с одной стороны, и государство и право - с другой, в принципе не совместимы, а социалистическая общественно-экономическая формация существовать не может, то почему речь ведется о государстве и праве именно социалистического исторического типа? Не дают удовлетворительного ответа на данный вопрос ни конструкция "социализм - первая (низшая) фаза коммунизма", ни взгляды на социализм как на межформационный переходный период. В первом случае необходимо менять представления о коммунизме как о бесклассовом обществе, поскольку классы при социализме еще остаются. Однако никаких изменений коммунистическое учение в указанной части не претерпело. Во втором случае говорить о государстве и праве социалистического исторического типа вообще невозможно, так как наличие того или иного исторического типа согласно традиционной теории связано с реальным существованием соответствующей формации. Нет отдельной формации, следовательно, не может быть и самостоятельного исторического типа государства и права.

Традиционная теория гласит, что коммунистический способ производства не может зародиться в недрах буржуазной общественно-экономической формации в связи с абсолютной несовместимостью социалистических производственных отношений и частной собственности. Поэтому при переходе от капитализма к социализму изменение общественной надстройки предшествует переменам в экономическом базисе: сначала начинается политическая революция, влекущая за собой трансформацию государственных и правовых институтов, а затем уже "на пустом месте и с нуля" сознательно создается новая система производственных отношений. То есть не надстройка приводится в соответствие с базисом, а экономический базис создается заново и "доводится" до уровня надстройки. Не случайно одна из основных задач новой государственности усматривается именно в создании "материально-технической базы" нового строя [5]. В свою очередь, начало созидания социалистических производственных отношений должно происходить в условиях диктатуры пролетариата [6]. Сравнивая перечисленные положения с основными постулатами традиционных теорий общественно-экономических формаций и исторических типов государства и права, можно обнаружить следующие существенные противоречия, которые иначе как вопиющими назвать трудно.

1. В отличие от "досоциалистического этапа" общественного развития становление государства и права социалистического исторического типа предшествует появлению представляемой ими коммунистической формации, поскольку они возникают уже тогда, когда необходимый для их существования экономический базис еще отсутствует. В данном случае справедливым будет сказать, что следствие предшествует причине, а не наоборот.

2. Социалистические производственные отношения утрачивают материальность и из базисных превращаются в идеологические, надстроечные, поскольку должны возникнуть не в результате действия объективных экономических причин, а в силу субъективного фактора - волевых сознательных действий людей по их "конструированию". Тем самым отрицается один из устоев диалектико-материалистического учения о соотношении общественного бытия и общественного сознания. С этого момента общественное сознание становится первичным и определяющим для общественного бытия. Как ни парадоксально, но в данном случае мы сталкиваемся с классическим примером субъективно-идеалистических взглядов на общество, и это при том, что социалистическое учение всегда определяется как "диалектико-материалистическое".

3. Тезис о сознательном построении социалистических производственных отношений "на пустом месте и с нуля" отвергает сущностную преемственность между буржуазной и сменяющей ее коммунистической общественно-экономическими формациями, а соответственно и между представляющими их историческими типами государства и права. В итоге при переходе от капитализма к коммунизму "упраздняется" действие всеобщих диалектических законов перехода количественных изменений в качественные и отрицания отрицания: новое качество возникает из ничего и с предшествующим качественным состоянием связано лишь хронологической последовательностью своего появления.

4. Создание нового экономического базиса должно осуществляться в рамках диктатуры пролетариата, которая по своей сущности есть не что иное, как "власть, опирающаяся на прямое насилие, не связанная никакими законами" [7]. Идея диктатуры пролетариата как способа построения социалистических производственных отношений имеет свою логику. Поскольку замена производственных отношений буржуазного типа должна была произойти не в результате их мирного вытеснения новыми производственными отношениями, а вследствие их насильственного разрушения, то в данном плане идея диктатуры пролетариата выглядит вполне очевидной. Однако эта идея противоречит нескольким основополагающим постулатам диалектико-материалистической теории.

А). Поскольку диктатура пролетариата по своей сущности всегда есть власть, которая при выполнении стоящих перед нею задач в экономике идет на любые нарушения правовой законности и правопорядка, власть, призванная "созидать" социалистические производственные отношения при отсутствии объективных предпосылок, постольку неизбежно признание того, что отношения собственности могут быть созданы путем чистого насилия, не подкрепленного реальными экономическими условиями. В данном случае перед нами не что иное, как беззастенчивое заимствование, апология теории насилия Е. Дюринга! Напомним в связи с этим известное высказывание Ф. Энгельса о соотношении насилия и частной собственности, в котором выражен диалектико-материалистический подход к любым формам собственности: "Частная собственность образуется повсюду в результате изменившихся отношений производства и обмена, в интересах повышения производства и развития обмена, - следовательно, по экономическим причинам. Насилие не играет при этом никакой роли. Ведь ясно, что институт частной собственности должен уже существовать, прежде чем грабитель может присвоить себе чужое добро, что, следовательно, насилие, хотя и может сменить владельца имущества, но не может создать частную собственность как таковую" [8].

Б). "Созидательная роль" диктатуры пролетариата при создании социалистической экономики противоречит и другому фундаментальному положению диалектического материализма - тезису о том, что конкретные отношения собственности, осуществляющиеся в обмене товаров, всегда имеют правовую природу [9]. Изначально они могут возникать и нормально существовать только в правовой форме, обеспечивающей их воспроизводство и развитие. Собственность и насилие несовместимы не только потому, что насилие не в состоянии породить собственность. Не ограниченная никакими законами власть, каковой является диктатура пролетариата, постоянно вступает в конфликт с правовой формой выражения производсвенных отношений, разрушает ее, становится ее антиподом. Там, где главенствует сила, нет и не может быть удовлетворительно функционирующей экономики, а следовательно, не может быть и права.

Представленные аргументы, на наш взгляд, наглядно свидетельствуют о том, что государство и право социалистического исторического типа в том виде, в котором они описываются в отечественной юриспруденции, не только никогда не существовали, но и существовать не могли. Вариант общественной системы, традиционно обозначаемый указанным термином, на деле представляет собой одну из разновидностей тоталитарного политического режима, устанавливаемого в государствах, переход которых к буржуазному историческому типу был приостанавлен серьезным сопротивлением социальных сил, связанных с докапиталистическим способом производства. Вместе с тем постановка вопроса о постбуржуазном историческом типе государства и права вполне естественна. Однако реальные предпосылки для его научной разработки пока отсутствуют, так как буржуазная формация себя далеко еще не исчерпала, и на сегодняшний день однозначных представлений о путях ее дальнейшего развития нет.

Список литературы

Общая теория государства и права: Академический курс: В 2 т. Отв. ред. М.Н. Марченко. М.: Зерцало, 1998. Т. 1. С. 124.

Сырых В.М. Теория государства и права. М.: Былина, 1998. С. 462.

Маркс К. К критике политической экономии // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 13. С. 6-7.

Маркс К. Указ. соч. С. 7.

Косицын А.П. Социалистическое государство: Закономерности возникновения и развития. М.: Юрид. лит, 1970. С. 67.

Ленин В.И. Государство и революция // Полн. собр. соч. Т. 33. С. 34-35.

Ленин В.И. Пролетарская революция и ренегат Каутский // Полн. собр. соч. Т. 37. С. 245.

Энгельс Ф. Анти-Дюринг // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 20. С.

Явич Л.С. Сущность права. Л.: Изд-во ЛГУ, 1985. С. 17.