§ 1. Общие конституционные характеристики института государства

В конституциях большинства стран мира, чаще всего уже в их пер­вых статьях, содержится краткая, хотя и емкая, широкая, обобщенная и основополагающая характеристика природы и сущности данного го­сударства и источника его власти. В ст. 1 Федерального конституцион­ного закона Австрии, например, говорится, что она является демокра­тической республикой, а ее право исходит от народа. В ст. 1 Конститу­ции Греции определяется, что фундаментом ее государственного строя является народный суверенитет и что «вся власть исходит от народа, существует для народа и нации и осуществляется путем, определяемым Конституцией». Статья 1 Конституции Испании гласит: Испания кон­ституируется как правовое демократическое социальное государство, которое провозглашает высшими ценностями своего правопорядка справедливость, равенство и политический плюрализм; носителем на­ционального суверенитета является испанский народ — источник госу­дарственной власти; политической формой испанского государства яв­ляется парламентарная монархия.

Статья 1 Конституции Португалии определяет эту страну как суве­ренную республику, основывающуюся на уважении личности и на на­родном волеизъявлении и ставящую своей целью построение свобод­ного, справедливого и солидарного общества, а ст. 2 характеризует ее как «демократическое правовое государство, основывающееся на на­родном суверенитете, на многообразии демократических мнений и де­мократическом политическом плюрализме, на уважении и на гаранти­ях осуществления основных прав и свобод, и имеющее целью претво­рение демократических принципов в экономической, социальной и культурной жизни и углубление демократии участия».

В ст. 1 Конституции Франции содержится такая формула: «Фран­ция является неделимой, светской, социальной, демократической Рес­публикой». О демократическом и социальном характере государства идет речь в Основном законе ФРГ (ст. 20), о правовом, социальном и демократическом государстве в Конституции Румынии (ст. 1), о демократическом правовом государстве в Конституции Польши (ст. 2) и т.д. Конституция Украины определяет ее, в частности, как демократическое, социальное, правовое государство. Аналогичные положения содержатся и в первых статьях конституций Армении, Беларуси, Казахстана и других стран СНГ.

При всем многообразии словесных форм ее выражения суть госу­дарства как конституционного института определяется в демократи­ческих конституциях, прежде всего новейших, достаточно четко, ясно и полно. Это — народовластие (суверенитет народа), правовой, соци­альный и светский характер государственной власти. Рассмотрим в этой связи каждую из этих сущностных конституционных черт демо­кратической государственности.

Народовластие или суверенитет народа — важнейшая и исходная характеристика демократического государства, отражающая то, что действительным источником государственной власти и ее изначаль­ным социальным субъектом является народ и только народ. При этом именно народ как целое, а не та или иная его часть. Еще в Декларации прав человека и гражданина 1789 г. (ст.3) говорилось, что «источник суверенитета зиждется, по существу, в нации», что «никакая корпора­ция, ни один индивид не могут располагать властью, которая не исхо­дит явно из этого источника». В соответствии с этим в ст. 3 Конститу­ции Франции указывается, что «национальный суверенитет принадле­жит народу, который осуществляет его через своих представителей и путем референдума», и что «никакая часть народа, никакая отдельная личность не могут присвоить себе его осуществление». (Здесь следует напомнить, что под национальным суверенитетом здесь понимается государственный суверенитет, а под нацией — согражданство.)

Эти важнейшие общие положения, направленные в историческом прошлом прежде всего против абсолютизма, имеют актуальное и прин­ципиальное значение и в современных условиях, ибо именно здесь проходит и сегодня водораздел между действительно демократическим и псевдодемократическим пониманием сущности, места и роли государства в общественной системе. В конституциях демократических стран государство неизменно рассматривается как официальный пред­ставитель, выразитель и защитник общих интересов и чаяний всех или почти всех граждан, как орган их объединения, сплочения, укрепления их единства и солидарности, как воплощение их «общей воли» и «об­щего блага». В Конституции Польши в преамбуле и первой статье эта мысль формулируется предельно кратко, ясно и прямо: «Республика Польша есть общее благо всех граждан». При этом под польской на­цией, которой принадлежит верховная власть в Республике, понимают­ся все ее граждане, без всякого социального подразделения, в том числе как верующие в Бога, так и неверующие.

Итак, демократическое государство — это государство, в котором всем социальным слоям и каждому члену общества обеспечено широ­кое участие в управлении государственными и общественными делами, неукоснительное соблюдение и гарантирование личных, политических и иных прав и свобод человека и гражданина в целях достижения об­щественного согласия, социально-политической стабильности и обще­го блага. О демократии как одной из разновидностей государственно-политического режима речь пойдет ниже (см. § 2 гл. 7).

В противоположность этому в конституциях стран, где господство­вал сугубо классовый, марксистско-ленинский социально-политичес­кий подход, на первый план при определении социальной природы государства выдвигается социально-классовое расслоение и противо­поставление различных частей общества, в связи с чем государство неизменно понималось в прошлом и во многом и сегодня понимается в качестве орудия классового господства одной части общества над другой, хотя и при этом нередко используются формулы о «власти народа» в качестве прикрытия классового подхода. Так, согласно Кон­ституции РСФСР 1918г. (ст.1) вся власть в этой республике принад­лежала Советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. В Кон­ституции СССР 1936 г. провозглашалось, что СССР — это социалис­тическое государство рабочих и крестьян (ст. 1) и что вся власть в нем принадлежит трудящимся города и деревни в лице Советов депутатов трудящихся (ст. 3). И даже тогда, когда в Конституции СССР 1977 г. речь шла о том, что СССР есть «социалистическое общенародное госу­дарство», оно понималось как государство, «выражающее волю и интересы рабочих, крестьян и интеллигенции, трудящихся всех наций и народностей страны» (ст. 1). Сегодня Конституция Вьетнама также характеризует его как государство народа, через народ и для народа и в то же время подчеркивает, что основу народа составляет союз рабочего класса, крестьянства и интеллигенции (ст.2). Социально-классо­вая характеристика государственной власти присутствует сегодня и в конституциях Китая, КНДР, Кубы и некоторых других стран.

Правовое государство — это демократическое государство, во всей своей организации, функционировании и деятельности опирающееся на подчинение праву и строгое соблюдение его норм, закрепляющих всеобщие права и свободы человека. Иными словами, это — государст­во, самоограниченное во всем демократическими и гуманистическими нормами права.

Такая характеристика государства органически связана с его демо­кратической природой и непосредственно вытекает из нее. Это означа­ет, что подлинно демократическое государство не может не быть правовым. Тем не менее специальное выделение, наряду с демократичес­ким, правового характера государства позволяет подчеркнуть особое значение и роль данной специфической черты, стороны демократичес­кого государства.

Еще в начале нашего века известный российский правовед Б.А. Кистяковский отмечал: «Основной принцип правового или кон­ституционного государства состоит в том, что государственная власть в нем ограничена. В правовом государстве власти положены определен­ные пределы, которые она не должна и не может преступить. Ограни­чение власти в правовом государстве создается признанием за челове­ком неотъемлемых, ненарушаемых, неприкосновенных и неотчуждае­мых прав». Теперь сопоставим это понимание правового государства с его современной трактовкой, например в научно-практическом ком­ментарии Конституции РФ: «Признание государства правовым озна­чает подчинение любых форм государственной деятельности праву, прежде всего Конституции, чье главное назначение в демократическом обществе — быть решающим ограничителем государственной власти во имя сохранения основных прав и свобод граждан, служить гарантом саморазвития и самоорганизации основных институтов демократичес­кого общества».* Здесь трудно не заметить принципиальной общности подхода к раскрытию сущности данного феномена.

* Конституция Российской Федерации: Научно-практический комментарий / Под ред. Б.Н. Топорнина. М., 1997. С. 96.

Правовое государство несовместимо с беззаконием, самоуправст­вом, диктатурой, субъективизмом, своеволием в политике и практике, характерными для авторитарных и тоталитарных государств, с разгу­лом преступности и коррупции, клановостью и закулисными полити­ческими интригами и т.д. Адекватной социальной основой такого госу­дарства является гражданское общество, т.е. общество развитых обще­ственных отношений, высокой общей и политико-правовой культуры, социально-политической активности его членов, отделенное и незави­симое от государства, строящее свои отношения с ним на основе при­знания приоритета общества и необходимости служения ему государ­ства. Признание со стороны гражданского общества — источник легитимности государственной власти и правовой системы, что в свою оче­редь служит важнейшей гарантией соблюдения законности и правопо­рядка в обществе. Выступая против отождествления общества и госу­дарства, доктрина правового государства вместе с тем исходит из недо­пустимости противопоставления их друг другу, из признания необхо­димости достижения их по возможности гармоничного взаимодейст­вия на правовой основе.

В ряде конституций демократических стран государство не только именуется правовым, но и раскрывается суть этого наименования. Так, ст. 3 Конституции Португалии указывает, что «государство подчиняет­ся Конституции и опирается на демократическую законность». Однако в конституциях может и не говориться прямо о правовом характере государства, но его суть может быть достаточно определенно и недву­смысленно выражена в основном законе страны. Например, ст. 20 Ос­новного закона ФРГ устанавливает, что в ней «законодательство свя­зано конституционным строем; исполнительная власть и правосудие — законом и правом». Проведенное здесь различение «закона» и «права» имеет принципиальное, методологическое значение для понимания сути правового государства. Оно направлено против отождествления права и закона, содержания и формы. И точно так же, как закон может иметь (например, в фашистских, расистских, тоталитарных и иных странах) и неправовой и даже противоправный характер, так и не вся­кое государство, опирающееся на соответствующее законодательство, является правовым. Главное в том, каким — правовым или неправо­вым — законом руководствуется данное государство, служит ли оно соблюдению, обеспечению и защите всеобщих прав и свобод личности. Показательно в этом отношении то, что в Конституции Испании (ст. 1), например, не только в общей форме говорится о правовом характере государства, но и то, что она «провозглашает высшими ценностями своего правопорядка справедливость, равенство и политический плюрализм». В Конституции Польши (ст. 2) указывается, что «Польша есть демократическое правовое государство, осуществляющее принци­пы социальной справедливости», и что «органы публичной власти дей­ствуют на основе и в границах права» (ст. 7).

При всех имеющихся расхождениях в трактовке понятия «правовое государство» в теории конституционного права выделяются следую­щие его наиболее общие и важные черты: а) признание, соблюдение и защита всеобщих прав человека и гражданина, их высшей ценности и приоритета, о чем уже подробно говорилось выше в гл. 4; б) обеспече­ние основ механизма гарантирования этих прав и свобод, включая кон­ституционное закрепление независимости судебной власти, о чем также уже сказано в гл. 4 и еще будет идти речь ниже, в гл. 13; в) нали­чие развитой правовой системы, исключающей возможность правовой неурегулированности важнейших сфер и проблем государственной жизни, непоследовательность, противоречивость этой системы и т.д.; г) конституционное установление обязанности государства, его органов, учреждений, должностных лиц и служащих действовать строго в рам­ках конституции и законов (в конституционном законе Швеции «Форма правления» (§ 1 гл. 1), например, говорится, что «государст­венная власть осуществляется в соответствии с законом»; д) обеспече­ние верховенства конституции по отношению к другим законам и иным нормативным актам (см. гл. 2), е) признание включенности общепри­знанных принципов и норм международного права в национальную систему права и/или приоритетности этих принципов и норм по отно­шению к нормам национального права. Это последнее положение за­крепляется во многих демократических конституциях. Конституция Австрии (ст. 9), например, говорит, что «общепризнанные нормы меж­дународного права действуют в качестве составной части федерального права». Основной закон ФРГ (ст.25) устанавливает, что общепризнан­ные нормы международного права являются составной частью феде­рального права, имеют преимущество перед законами и порождают права и обязанности непосредственно для лиц, проживающих на тер­ритории федерации.

Социальное государство. Это — демократическое государство, служащее интересам общества, обеспечивающее социальную ориента­цию развития рыночной экономики, проводящее активную, сильную и эффективную социальную политику, направленную на реализацию принципов социальной справедливости, социальной защищенности, социального партнерства и социальной солидарности членов общества, на повышение или стабильное обеспечение жизненного уровня населе­ния, защиту и осуществление прав и свобод граждан, создание современных систем здравоохранения, образования и социального обеспече­ния, поддержание неимущих и малоимущих социальных слоев, на предотвращение и разрешение социальных конфликтов и т.д.

Понятие «социальное государство» широко вошло в оборот срав­нительно недавно. В конституционном законодательстве оно впервые появилось в конституциях ряда западноевропейских стран (Италии, ФРГ, Франции и др.) послевоенного периода. Это, как уже отмечалось выше, было связано с серьезным усилением в этот период роли госу­дарства в решении социально-экономических проблем. Сегодня о со­циальном государстве речь идет в конституциях многих не только за­падноевропейских, но и восточноевропейских (включая Россию), ряда азиатских (например, Турция), латиноамериканских и других стран. О конкретных проявлениях социальной сущности и социальной роли современного демократического государства уже было немало сказано при характеристике конституционных основ экономического строя и социальной системы (см. § 1, 2 и 5 гл. 3) и статуса личности (см. § 3, 5, 6 гл. 4). Здесь же важно рассмотреть социальное государство как целое, его наиболее типичные черты и проявления в организации, политике и практической деятельности. В целом ряде конституций (например, в ст.1 Конституции Испании, ст.20 Основного закона ФРГ, ст. 1 Кон­ституции Франции, ст. 1 конституций Украины, Белоруссии, Казах­стана, Армении и др.) государство прямо провозглашается социаль­ным, а затем уже содержание этого положения раскрывается в тексте многих более конкретных их статей. Но значительно чаще (даже без такого общего провозглашения) само содержание конституции красно­речиво свидетельствует о социальном характере государства.

Наглядным примером в последнем случае может служить Консти­туция Португалии, в которой ставится цель построения «свободного, справедливого и солидарного общества» (ст.1), среди основных задач государства закрепляется гарантия основных прав и свобод, способствование повышению благосостояния и качества жизни народа и реаль­ному равенству между португальцами, а также осуществлению эконо­мических, социальных и культурных прав посредством преобразова­ния и модернизации экономических и социальных систем, защита и повышение ценности культурного наследия португальского народа, ох­рана природы и окружающей среды, сохранение природных ресурсов и обеспечение правильного распоряжения территорией и др. (ст. 9). И многие другие статьи данной Конституции, особенно посвященные основным правам и свободам человека, социально-экономической ор­ганизации общества и социальной политике государства, убедительно свидетельствуют о несомненно социальном характере португальского государства. То же можно сказать и о шведском конституционном за­коне «Форма правления», где напрямую не говорится о социальном государстве, но указывается, что различное личное, экономическое и культурное благосостояние частных лиц должно быть основной идеей деятельности государства, которое обязано обеспечить всем право на труд, жилище и образование, а также содействовать социальному обес­печению, безопасности и хорошим условиям жизни (§ 2). В этом и других конституционных актах страны также закрепляются широкие права и свободы человека и гражданина и обязанности государства, в том числе и в социальной области.

В Конституции Ирландии при определении основных принципов социальной политики, в сущности, раскрывается содержание понятия «социального государства» (ст.45). Это — государство, содействующее благосостоянию всего народа, защищающее и обеспечивающее по воз­можности социальный порядок, в котором справедливость и благотво­рительность должны вдохновлять все институты государственной жизни. В частности, политика в таком государстве должна быть направ­лена на обеспечение того, чтобы: а) граждане могли посредством своих занятий найти средства для разумного обеспечения своих домашних потребностей (при этом мужчины и женщины в равной степени имеют право на соответствующие средства существования); б) собственность и управление материальными ресурсами общества могли бы быть рас­пределены между частными лицами и различными классами для луч­шего содействия общему благу; в) свободной конкуренции не было позволено развиваться так, чтобы был нанесен общий вред в результате концентрации собственности и управления основными потребностями немногими индивидами; г) распоряжение кредитом имело бы постоян­ной и преобладающей целью благосостояние народа в целом; д) на определенной территории можно было обеспечить экономическое благосостояние такого возможно большого числа семей, которое при дан­ных обстоятельствах представляется возможным. И далее речь идет о том, что государство должно: покровительствовать и при необходимос­ти поддерживать частную инициативу; прилагать усилия, чтобы част­ное предпринимательство своими действиями обеспечивало разумную эффективность производства и распределения товаров и защищало на­селение от несправедливой эксплуатации; охранять экономические ин­тересы слабых слоев общества, а при необходимости участвовать в поддержке слабых, вдовых, сирот и пожилых; прилагать усилия, чтобы силами и здоровьем работников не злоупотребляли и чтобы граждане не имели нужды из-за экономической необходимости заниматься тем, что не подходит для их пола, возраста и силы.

В отличие от прошлого, современное социальное государство обыч­но берет на себя обязанность обеспечения не отдельных, сравнительно частных социально-экономических прав и свобод, а их более или менее широкой и целостной системы, а также их реального гарантирования. Сюда относится то или иное конституционно-правовое регулирование отношений между трудом и капиталом, социальных функций частной собственности, свободы экономической деятельности, повышения жизненного уровня населения, борьбы с безработицей, охраны семьи, материнства и детства, развития образования, здравоохранения, соци­ального обеспечения, экологической безопасности и др. Решение этих задач достигается на основе социальной ориентации всей многосторон­ней деятельности государства, а не только благодаря его собственно социальной политике, в том числе и особенно путем социальной ори­ентации в развитии рыночной экономики.

В действительно, а не номинально социальном государстве человек вправе требовать от него обеспечения соответствующего прожиточного минимума, а такое государство возлагает на себя обязанность обеспе­чения ему нормальных условий существования, включая предоставле­ние серьезных льгот при пользовании жильем, коммунальными услу­гами, системами трудоустройства, здравоохранения, образования, со­циального обеспечения и др. Такое государство и в условиях рыночной экономики обычно проводит цикл мер, частично ограничивающих в данной области свободу экономической деятельности (например, регу­лирование цен, налогов, страхования и т.д.) Нет сомнения, что реали­зация концепции социального государства позволила серьезно осла­бить в последние десятилетия социальную напряженность в западных странах, резко снизить влияние левацкого радикализма на основе рас­ширения среднего класса, сближения уровня и условий жизни низшего класса со средним, сужения круга нищих и т.д. Наиболее наглядно это проявилось в резком спаде забастовок в них.

В некоторых конституциях демократических стран (Италии, Испа­нии, Бразилии, Португалии и др.) говорится о социальном равенстве или о «реальном равенстве между португальцами» (ст. 9 Конституции Португалии). Речь идет не о равноправии как о правовом равенстве, т.е. равенстве всех перед законом и судом, которое признается в любой демократической стране, а о более широком, социальном равенстве. Вместе с тем эти положения нельзя понимать так, что социальное госу­дарство ставит перед собой утопическую задачу достижения полного социального равенства, о которой речь идет в марксизме-ленинизме. Из контекста соответствующих конституционных норм совершенно ясно следует, что одной из задач социального государства является содействие сглаживанию имеющегося социального неравенства, пре­одолению его крайних форм (в том числе путем расширения круга мелких и средних собственников), поскольку такое неравенство слу­жит препятствием на пути реализации прав и свобод личности.

Так, в ст. 3 Конституции Италии перед государством ставится за­дача «устранять препятствия экономического и социального порядка, которые, фактически ограничивая свободу и равенство граждан, меша­ют полному развитию человеческой личности и эффективному учас­тию всех трудящихся в политической, экономической и социальной организации страны». Конституция Испании провозглашает равенст­во, наряду со справедливостью и политическим плюрализмом, одной из трех высших ценностей своего правопорядка (ст. 1), а в ст. 9 обязы­вает государственную власть «создать эффективные условия, при ко­торых свобода и равенство людей и образованных ими групп становят­ся реальными, помогают преодолеть препятствия и оказать содействие участию всех граждан в политической, экономической, культурной и социальной жизни». В ст. 9 Конституции Португалии говориться, что одной из основных задач государства является способствование повышению благосостояния и качества жизни народа и реальному равен­ству между португальцами.

Светское государство. Понятие «светское государство» отражает отношение данного государства к религии. Светское государство — это государство, в котором церковь, религиозные объединения отделены от него и не вмешиваются в деятельность государственных органов, имея собственную сферу деятельности, куда не вмешивается государство.

В отличие от этого, государство может находиться и в иных отно­шениях с религией и церковью. Истории известны, особенно в древнос­ти, случаи, когда государственная власть непосредственно находилась в руках духовенства, церкви, а вся деятельность ее органов основыва­лась прежде всего на догматах соответствующей веры. Такое государ­ство, выступающее прямой противоположностью светского, называет­ся теократическим (от греч. theos — Бог и kratos — власть). В новейшей истории такими государствами были, например, Монголия до 1921 г. и Тибет до присоединения его к Китаю в 1951 г. Сегодня это — редчайшее исключение, представленное государством Ватикан, во главе которого стоит Папа Римский. От теократического государства следует отличать государство клерикальное, в рамках которого религия, церковь не слиты с государством, но и при этом оказывают определяющее воздействие на все стороны общественной и государственной жизни, включая полити­ку, судебную систему, систему образования и т.д. Ярким примером такого государства сегодня является Иран.

Для светского государства в принципе характерно признание цер­кви, религиозных объединений не государственными институтами, а институтами гражданского общества, общественными организациями и их отделение в связи с этим от государства. Вместе с тем в таком государстве обычно закрепляется: равноправие различных конфессий; свобода организации, функционирования и деятельности религиозных (как и атеистических) объединений в рамках, установленных законом; невмешательство государства в отношения граждан с церковью и во внутренние дела религиозных объединений, а также невмешательство церкви, религиозных объединений в дела государства, в политику, в местное самоуправление и т.д.; отделение государственной системы об­разования от церкви, религиозных объединений и признание ее свет­ского характера и др.

Об общих основах взаимоотношения государства и религии уже говорилось при рассмотрении конституционных основ духовной жизни (§ 4 гл. 3). Дополним сказанное еще рядом соображений. Свет­ский характер государства по-разному закрепляется в конституциях различных стран мира. В одних из них (например, во Франции и Рос­сии) государство прямо и определенно именуется светским; другие содержат положения об отделении церкви, религиозных объединений от государства (например, ст. 41 Конституции Португалии); третьи го­ворят, что государство и церковь независимы и суверенны в принадле­жащей каждому из них сфере (например, ст. 7 Конституции Италии); четвертые провозглашают, что «никакая религия не может быть госу­дарственной» (ч. 3 ст. 16 Конституции Испании) или что «государство гарантирует, что не будет покровительствовать какой-либо религии» (ч. 2 ст. 44 Конституции Ирландии), и т.д.

Конечно, светское государство в чистом виде не может и не должно возводить какую-либо религию в ранг государственной (официаль­ной), признавать ее обязательной или как-либо особо выделять ее или покровительствовать ей. Но в реальной жизни во многих демократи­ческих странах нередко официально признается особая роль той или иной религии, исходя из ее действительного места в реальной жизни соответствующего общества и государства. И от этого они не перестают быть светскими государствами, тем более что такое признание проис­ходит на общем фоне демократических установлений о равенстве всех перед законом независимо от религиозной принадлежности, свободе вероисповедания, невмешательстве государства в дела церкви, ней­тральности образования, уважения религиозных верований мень­шинств и т.д. Так, в ст. 3 Конституции Греции в качестве господству­ющей в этой стране закрепляется восточноправославная религия и в то же время устанавливается (ст. 13), что: свобода религиозного сознания неприкосновенна; пользование личными и политическими правами не зависит от религиозных убеждений каждого; всякая известная религия свободна и осуществление ее культовых обрядов осуществляется беспрепятственно под охраной закона; отправление культовых обрядов, оскорбляющих общественный порядок или нравственные нормы, не допускается; прозелитизм (т.е. обращение других в свою веру) запре­щается; служители всех известных религий находятся под таким же надзором государства и несут перед ним такие же обязательства, что и служители господствующей религии и т.д.

В Конституции Дании официальной церковью страны, пользую­щейся поддержкой государства, признается евангелическо-лютеранская церковь (ст. 4), устав которой устанавливается законом (ст. 66). И в то же время в ней отмечается, что: граждане имеют право учреждать религиозные объединения для отправления культа в соответствии со своими убеждениями при условии, что их вероучение и поступки не будут нарушать нормы морали и общественного порядка (ст. 67); ни­кому не может быть отказано на основании его убеждений или происхождения в обладании полным объемом гражданских и политических прав и никто не может по указанным причинам уклоняться от соблю­дения каких-либо общепринятых гражданских обязанностей (ст. 70); никто не может быть принужден делать частные пожертвования какой-либо иной церкви, помимо той, к которой он принадлежит (ст. 68); правила, относящиеся к религиозным сообществам, не входящим в лоно официальной церкви, также устанавливаются законом (ст. 69). Кстати сказать, статус светского государства не исключает на практике возможности оказания определенной материальной помощи церкви в целях обеспечения прав религиозных меньшинств. Особая, исключи­тельно важная роль Грузинской Православной Церкви в истории гру­зинского народа закрепляется и в Конституции Грузии (ст. 9), в кото­рой одновременно признается полная свобода убеждений и вероиспо­ведания, независимость церкви от государства и др.