3. НАРУШЕНИЕ ПРАВА

§ 32. Другой вид юридических действий, в которых проявляется гражданская деятельность лиц, - это действия, составляющие нарушение права. Они нередко называются также действиями противозаконными. Но не нужно понимать этого названия в буквальном смысле слова: не всякое право основывается на законе, а есть права, основывающиеся на обычае, так что и действие, нарушающее обычное право, подходит под понятие действия противозаконного. Под нарушением права разумеется юридическое действие, направленное со стороны его автора к стеснению другого лица в осуществлении права. Говоря о нарушении права, мы представляем себе право целостью, нарушение же права - повреждением этой целости. Но так как право составляет достояние отвлеченного субъекта - право, как понятие, принадлежит лицу, как юридическому существу, то, собственно, о вещественном нарушении права не может быть и речи: если я имею право требовать 1000 руб. по займу и должник не платит, то все-таки мое право существует; следовательно, право так крепко, что, собственно говоря, не может быть и речи о его повреждении, разрушении. Но осуществление права может встретить препятствия со стороны какого-либо другого лица, не имеющего на то прав: тогда действие, препятствующее осуществлению права, признают нарушением права. Я вправе получить от должника в собственность 1000 руб.; но он не платит этих денег и тем совершает действие, препятствующее мне осуществить мое право - получить в собственность 1000 руб.; значит, должник нарушает мое право. Таким образом, нарушение права не касается собственно самого права, потому что право недосягаемо для нарушения, а подвергается нарушению только осуществление права, в котором выражается внешнее его проявление. С другой стороны, юридическое действие составляет нарушение права; другими словами, нарушение права является продуктом юридического действия.

Отсюда следует, что противозаконное действие, как и всякое другое юридическое действие, предполагает в деятеле волю, направленную к совершению действия; если же что-либо, повреждающее право лица, производится человеческими руками, но не представляется произведением воли, то не может быть сочтено и нарушением права, а только - простым фактом. Воля, направленная к совершению противозаконного действия, представляется в двух видах: или это умысел (dolus) - преднамеренное определение воли к действию, или неосторожность (culpa) - ненамеренное направление воли к действию. Неосторожность представляется опять двоякой: или это неосторожность грубая, называемая также тяжкой виной (culpa lata), или неосторожность легкая, называемая легкой виной (culpa levis).

Понятие о нарушении права находится в тесной связи с понятием о самом праве нарушаемом и о соответствующем ему обязательстве. Если право таково, что другое лицо обязано воздерживаться от всякого действия, которое может причинить ущерб субъекту права, или обязано совершить все, что может служить к устранению ущерба, то при совершении первого действия или несовершении второго право уже нарушается, тогда как при совершении или несовершении тех же действий по отношению к другому праву ущерб, понесенный его субъектом, не составляет последствия нарушения права. Например, заключается договор имущественного найма и наниматель обязывается оберегать взятое в наем имущество от всякого повреждения; между тем имущество подвергается повреждению: хотя бы с ним подверглось порче и собственное имущество нанимателя, он все-таки предполагается нарушившим право хозяина нанятого имущества, пока не докажет, что с его стороны все было сделано к отвращению порчи имущества. Или заключается договор поклажи: приниматель имущества дает ему помещение, оказывает ему попечение, какое оказывает и своему имуществу, между тем имущество претерпевает порчу, так что лицо, отдавшее имущество на сохранение, получает его обратно уже поврежденным: хотя ущерб для хозяина имущества существует, но приниматель не подлежит ответственности, ибо он не нарушил права отдавателя; он не был обязан совершить все возможные действия для отвращения порчи имущества.

Итак, в одном случае понятие о нарушении права шире, нежели в другом: в одном случае требуется от лица утонченная осторожность, а в другом - только обыкновенная. Западная юриспруденция в последнем случае называет неосторожность culpa lata, а в первом culpa levis, принимая масштабом для определения рода неосторожности внимание лица к собственным интересам (diligentia, quam suis rebus): если от лица требуется не более внимания к чужому праву, чем имеет лицо к собственным интересам, то неосторожность считается culpa lata; если же требуется от лица к чужому праву более внимания, нежели к собственным интересам, то неосторожность признается за culpa levis.

Право нарушается только действием другого лица, умышленно к тому направленным или совершенным по неосторожности; действие же, которое не есть произведение воли, действие случайное, как мы и сказали уже, не составляет нарушения права, а поэтому не влечет за собой и тех последствий, которые сопряжены с противозаконными действиями. Но тут представляется то затруднение, что действие, причиняющее ущерб другому лицу, принимается за нарушение права, пока не будет доказано, что действие совершено случайно или что это вовсе не действие (в смысле произведения воли. -А. Г.), а только случайное происшествие. Но так как во множестве случаев решительно невозможно доказать отсутствие умысла и неосторожности, тем более что понятие о неосторожности чрезвычайно тягучее и неопределенное, то очень часто лицу приходится нести последствия нарушения права, хотя нарушения его, собственно, и не было. Это дало повод думать, что во всех случаях, без разбора, лицо, причинявшее ущерб другому, обязано отвечать за нанесение ущерба, как за нарушение права. Но такое воззрение ошибочно, ибо обязательство вознаграждения за ущерб все-таки вытекает из нарушения права, хотя бы и предполагаемого только, а не из самого причинения ущерба. Например, лицо проходит мимо стола, на котором выставлена стеклянная посуда, поскальзывается и опрокидывает стол; как лицу доказать, что с его стороны тут не было неосторожности? И вот оно подвергается ответственности, но все-таки только потому, что не может доказать, что оно не нарушило права; а докажи лицо отсутствие неосторожности, тогда не подвергалось бы и ответственности. Или лицо проходит мимо выставки стеклянной посуды и в припадке падучей болезни падает и разбивает посуду: здесь не трудно доказать отсутствие неосторожности, и ущерб не вознаграждается .

(Но если случай (casus) и освобождает от гражданской ответственности, то это лишь по общему правилу - по исключению для лица наступают общие последствия правонарушительного действия, невзирая на то что право нарушено случайным происшествием. Сюда относятся случаи двух родов, а) Когда вина лица является привходящей, в том смысле, что лицо повинно в новом правонарушительном действии, не находящемся в причинной связи с ущербом, нанесенным потерпевшему; здесь признается ответственность виновника правонарушения как бы в виде кары. Например, по общему правилу поклажеприниматель не отвечает за случайную гибель вещи, отданной на сохранение, но если вещь погибла после неисполнения им требования поклажедателя о возврате вещи, то он отвечает и за случайную ее гибель b) Законодательство проводит различие между простым случаем и непреодолимой силой (force majeure, vis major), признавая последнюю случайностью высшей категории, никакими средствами неотвратимой. Известны случаи, когда лицо освобождается от ответственности только при непреодолимой силе, за случайное же причинение ущерба привлекается к ответу. Основания такой усиленной ответственности заключаются в том, что ограничение ответственности умыслом и неосторожностью было бы несправедливо по отношению к пострадавшему, так как, с одной стороны, иногда рождается невольное подозрение в виновности лица, нанесшего ущерб, а с другой - до крайности затруднительно это доказать, тем более что в большинстве этих случаев фактическая их сторона ускользает от наблюдения и надзора пострадавшего. Так, например, при отдаче товаров на сохранение в склады, при отправке вещей по железной дороге и тому подобное, если вещь, положим, сгорела, то, с одной стороны, как нельзя более естественно подозрение, что не были приняты все меры предосторожности от огня, а с другой - лицо пострадавшее - до гибели вещи было лишено возможности указать на необходимость принятия этих мер, а после ее гибели не в состоянии доказать, что меры эти не были приняты. Если же ущерб причинен непреодолимой силой, то устраняется всякая тень виновности. -А. Г.).

Нарушение права влечет за собой известные юридические последствия для лица, нарушившего право. Последствия эти двоякого рода: а) лицо вознаграждает субъекта нарушенного права за те убытки, которые нанесены вследствие правонарушения, и b) независимо от вознаграждения за убытки, лицо подвергается иногда еще какому-либо имущественному лишению в пользу субъекта нарушенного права - другими словами, подвергается гражданскому наказанию, называемому пеней или штрафом.

О том и другом скажем в отдельности. Каждое право, рассматриваемое в области гражданского права, как право имущественное, имеет известную ценность, которая вследствие правонарушения уменьшается или даже уничтожается, и это-то уменьшение или уничтожение ценности права называется ущербом или убытком. Сам ущерб представляется двояким: 1) или субъект нарушенного права претерпевает вещественный ущерб, становится беднее, например, вещь похищается или повреждается, - это damnum emergens римского права; 2) или, не претерпевая вещественного ущерба в имуществе, не делаясь беднее, субъект нарушенного права вследствие правонарушения лишается известной выгоды; например, заключается договор запродажи, но впоследствии покупщик отступает от договора, а между тем цена вещи понижается - это lucrum cessans римского права, называемый также технически интересом. Оба эти вида ущерба иногда соединяются, так что убыток, как последствие правонарушения, как бы слагается из того и другого вида ущерба, и эта совокупность вещественного ущерба и потери выгоды также называется иногда интересом в смысле causa rei римского права. Например, нанимается карета и разбивается, а между тем в городе по какому-либо случаю цена на экипажи возвышается до чрезвычайных размеров, так что за час езды платится вдвое или втрое более, чем в обыкновенное время: тут ущерб слагается из цены кареты и той выручки, которую дала бы она, если бы была в распоряжении хозяина.

Итак, ущерб подлежит вознаграждению. В чем же состоит оно, и чем определяется мера вознаграждения? Цель вознаграждения - восстановить субъекта нарушенного права в том состоянии, в котором он находился до нарушения права. Следовательно, ближайшим образом вознаграждение должно состоять в доставлении субъекту нарушенного права того предмета, которого лишился он вследствие правонарушения. Конечно, не всегда это возможно: если, например, вещь отнята и уничтожена, то уже нет возможности возвратить ее хозяину. Тогда приходится определить вознаграждение иначе. Например, можно бы присуждать нарушителя права к замене нарушенного права другим, совпадающим с ним, - положим, к доставлению вместо уничтоженной вещи другой такой же вещи, т. е. того же рода и той же ценности. Но и подобное вознаграждение не всегда возможно: не всегда же можно заменить одно право другим, однородным, да и замена такая сама по себе довольно затруднительна. Поэтому приходится довольствоваться тем, чтобы, по крайней мере, материальное значение нарушенного права было восстановлено. И вот обыкновенно обращаются к деньгам, этому общему мерилу всех ценностей в экономическом быту, так что при невозможности восстановить лицо в том же самом праве, которое нарушено у него другим лицом, вознаграждение состоит обыкновенно в доставлении подлежащему лицу известной денежной суммы.

Что касается меры вознаграждения, то, конечно, нет возможности предоставить ее одностороннему определению субъекта нарушенного права или его нарушителя, а приходится определить ее посредствующему лицу или судебному месту Но чем руководствоваться судебному месту при определении меры вознаграждения за нарушение права? Ответом служат следующие правила, вытекающие из самого существа предмета, а отчасти указанные и в законодательстве.

а) Вознаграждение должно быть соразмерно цене нарушенного права. Но только объективная ценность права принимается в соображение; субъективное же его значение для лица не берется в расчет; это так называемый нравственный интерес, который случайно может сопутствовать каждому имущественному праву: он не подлежит оценке на деньги, а потому не подлежит и вознаграждению. b) Если право не нарушено совершенно, а только повреждено, так что часть его сохранилась, то вознаграждение должно быть такое, чтобы вместе с ценностью права, остающейся у лица, оно равнялось ценности прежде бывшего права. На это правило в особенности следует обратить внимание, ибо может случиться, что часть нарушенного права, сама по себе взятая, не так значительна, как оказывается по соображению ценности сохранившейся части. Например, у лица две парные вазы, стоящие 10 000 руб.; одна из них разбивается; ошибочно было бы оценить убыток лица в 5 000 руб., потому что остающаяся ваза, одна, уже не стоит 5 000 руб., а может быть, только 1 000 руб., так что убыток лица простирается не на 5 000 руб., а на 9 000; сообразно этому должно определить и вознаграждение, с) Вознаграждение должно обнимать не только ценность самого нарушенного права, но и интерес его: те выгоды, которые потеряло лицо вследствие нарушенного права. Понятно, что этот интерес нельзя определить абстрактно; а он определяется по соображению конкретного положения лица, так что мера вознаграждения за интерес различна, смотря по обстоятельствам, в которых находится лицо, субъект нарушенного права. Наконец, d) Мера вознаграждения обыкновенно определяется по соображению рыночной цены подлежащего предмета, разве в отдельных случаях само законодательство определяет эту меру (например, в случае утраты или порчи багажа, ценность которого не была объявлена при сдаче, железная дорога обязана уплатить, смотря по классу пассажира, 1, 2 или 3 руб. за фунтО. Эта законная мера вознаграждения разнится от вознаграждения, определяемого независимо от закона, практически еще тем, что при законной мере вознаграждения нет надобности доказывать, что лицо действительно потерпело такой-то ущерб, а достаточно доказать только факт правонарушения.

Наконец, ставится вопрос, кто должен произвести вознаграждение? Из самого понятия о противозаконном действии следует, что обязано вознаграждением то лицо, действием которого произведено нарушение права, подобно тому, как при нарушении уголовного закона подвергается наказанию преступник. Но в области гражданского права, сообразно самому существу предмета, положение это несколько видоизменяется.

1) Тогда как уголовное наказание - чисто личное - падает исключительно на преступника и только иногда распространяется на других лиц (например, при конфискации имущества; но это уже исключение из общего правила), обязательство вознаграждения за нарушение имущественного права составляет отношение имущественное, а имущественные отношения не ограничиваются пределами одной личности, но переходят по наследству, и, таким образом, наследникам приходится производить вознаграждение за нарушение права наследодателем. 2) Нарушение права может произойти от совокупного действия нескольких лиц: тогда мера вознаграждения точно такая же, как и при нарушении права действием одного лица; но обязательство вознаграждения распределяется поровну между соучастниками противозаконного действия; и только в случае несостоятельности кого-либо из них доля его разлагается на других соучастников; они отвечают не непосредственно in solidum, как по римскому правую. (3) Наконец, между автором правонарушительного действия и другим лицом могут быть такие отношения, что ввиду их к ответственности привлекается последнее; например, родители и опекуны отвечают за малолетних и сумасшедших, находящихся на их попечение хозяева - за своих слуг, владельцы товарных складов и железных дорог -за своих агентов и т. п. -А. Г.).

Другое последствие противозаконного действия - гражданское наказание, хотя, впрочем, и не каждое противозаконное действие сопровождается этим последствием: наказание наступает только иногда, по определению участников сделки или по определению законодательства. Но зато иногда гражданское наказание соединяется с обязательством вознаграждения за убытки, так что независимо от вознаграждения за убытки лицо, нарушившее право другого, подвергается еще гражданскому наказанию. Сюда относятся многократные взыскания: лицо платит иногда вдвое, втрое против того, что следовало бы заплатить, или взыскивается плата вдвое, втрое против первоначальной: тут однократная плата составляет вознаграждение за нарушение права, а то, что платится сверх ее, - это гражданское наказание. (Например, по нашему законодательству, пассажир, оказавшийся в вагоне без билета, платит двойную провозную плату». - А. Г.).

Существо гражданского наказания заключается в том, что: а) производится денежная плата (хотя удобомыслимо и другое гражданское наказание: оно может состоять в совершении другого какого-либо действия, имеющего имущественный интерес. - А. Г.), так что гражданское наказание принимается нередко за синоним наказания денежного; следовательно, наказание это касается имущественных прав, почему и вносится в сферу гражданского права; b) гражданское наказание производится в пользу того лица, чье право нарушено, так что гражданское наказание составляет для него прямую выгоду, чем также отличается оно от наказания уголовного; с) гражданское наказание не соразмеряется с материальным вредом, причиненным действием, чем и отличается оно существенно от вознаграждения за ущерб: поэтому каждый из соучастников противозаконного действия может быть приговорен к полному гражданскому наказанию, как скоро каждый из них может быть рассматриваем, как самостоятельный нарушитель прав, тогда как вознаграждение за ущерб, как мы видели уже, всегда однократно и распределяется между соучастниками.

Гражданское наказание или определяется волей участников сделки, их соглашением (poena conventionalis), или устанавливается законодательством. Каждая гражданская сделка по воле участников может быть обеспечена гражданским наказанием, которое может состоять не только в обязательстве уплатить известную денежную сумму, но и в обязательстве предоставить какую-либо другую имущественную выгоду; только, разумеется, содержание какого-либо уголовного или исправительного наказания не может составлять содержание наказания гражданского. Так, если бы, например, договаривающиеся условились, что нарушитель договора подвергается телесному наказанию, то и самый договор следовало бы признать недействительным на основании общего закона о ничтожности договоров, противных доброй нравственности». В иных случаях - впрочем, немногих - гражданское наказание определяется законодательством: например, при займе, подряде, поставке неисправный контрагент, а также недобросовестный владелец денежных капиталов подвергаются гражданскому наказанию уже непосредственно по определению законодательства.

Гражданское наказание применяется иногда и к таким противозаконным действиям, которые вовсе не составляют нарушения имущественного права. Так, гражданское наказание налагается за личную обиду. Конечно, с личной обидой может соединяться для лица обиженного и имущественный вред: например, наносится оскорбление врачу, вследствие чего он лишается практики. Но все-таки личная обида сама по себе не нарушает имущественных прав лица, она нарушает право лица обиженного на честь, на уважение со стороны сограждан - одно из тех прав, которые составляют право личности: и вот за нарушение этого права определяется законодательством гражданское наказание, разве бы обиженный потребовал уголовного наказания за обиду.

Конечно, законодательство могло бы всегда признавать за личной обидой характер преступления, потому что для законодательства есть интерес, чтобы граждане дорожили своей честью и охраняли ее. Но законодательство наше держится той мысли, что обида не относится непосредственно к общему благу, что она задевает непосредственно только личность частного лица, которое не должно быть лишаемо возможности являть в случае обиды христианскую добродетель - прощение ближнего. К этому присоединяются, быть может, и некоторые исторические предания: в младенческом быту общества лицо оскорбленное само смывает обиду, и вот законодательство, хотя не признает за гражданином права самоуправно удовлетворять себя за обиду, но все-таки сохраняет за ним право прощать обиду и само преследование ее обращает в действие, относящееся непосредственно к частному лицу. Наконец, непрошенное вмешательство общественной власти в дела об обидах было бы стеснительно для самих обиженных: какая-нибудь искра раздувала бы пламя вражды; какой-нибудь случай, который, быть может, остался бы безгласным, делался бы общеизвестным и поражал бы доброе имя лица, скандализировал его. Что касается меры гражданского наказания за личную обиду, то современное законодательство определяет только maximum и minimum (1 - 50 руб. серебром), точнейшее же определение меры наказания по каждому отдельному случаю предоставляет назначать суду, по соображению звания обиженного лица и его отношения к обидчику

«все книги     «к разделу      «содержание      Глав: 63      Главы: <   42.  43.  44.  45.  46.  47.  48.  49.  50.  51.  52. >