§ 4. Хозяйственное законодательство и практика

Среди разнообразных аргументов, приводимых в целях обоснования самостоятельности отрасли хозяйственного права, несомненно, центральное место занимает ссылка на потребности практики. «Применение в практике юридической работы в промышленности многочисленных норм, - говорит В. К. Мамутов, - ...не оставляет никакого сомнения в том, что в настоящее время объективно существует целая отрасль права, которую не могут признать в полной мере своим предметом, а потому и не исследуют с необходимой глубиной ни наука административного права, ни наука гражданского права. Изложенное позволяет сделать вывод, что игнорирование хозяйственного права как самостоятельной отрасли противоречит как реальной действительности, так и нуждам практики юридической работы в промышленности»[1205].

Автор останавливается только на практике, которая связана с работой юридической службы в промышленности. Но этим, разумеется, нельзя ограничить анализ интересующего нас вопроса. Нужно рассмотреть практику во всех возможных направлениях, на которых хозяйственное право, если бы оно существовало как отрасль права, может себя проявить. Прежде всего надлежит поставить вопрос о законодательной практике, т. е. о том, как должен строиться закон и проводиться кодификация законодательства соответственно теории хозяйственного права. Затем необходимо выявить, как это отразится на практической работе органов арбитража по применению юридических норм. Наконец, требуется установить, какую реальную помощь хозяйственное право было бы способно оказать юридической службе госорганов, в том числе социалистических промышленных предприятий. Рассмотрим каждый из этих вопросов в отдельности.

Относительно законодательства предложения сторонников теории хозяйственного права сводятся к следующему: а) Основы гражданского законодательства и республиканские гражданские кодексы должны включать в себя только нормы, регулирующие имущественные отношения между гражданами или с участием граждан; б) хозяйственные отношения следует регулировать специальными законами, издаваемыми по отдельным вопросам хозяйственного строительства, причем сводить такие законы в единый кодекс пока еще преждевременно; в) при неурегулированности того или иного вопроса в хозяйственном законодательстве нужно применять к хозяйственным отношениям соответствующие положения гражданского законодательства, хотя со временем, когда хозяйственное право будет разработано в достаточной степени, надобность в этом отпадет[1206].

Итак, надлежит констатировать в первую очередь отказ сторонников хозяйственного права от его кодификации. Тем самым разобщенность в законодательстве по хозяйственным вопросам, которая, наконец, могла бы быть устранена в результате осуществления кодификационной работы, окажется сохраненной на неопределенно продолжительное время. Известно, что кодификация представляет собой свéдение в единый органический закон всего действующего законодательства в соответствующей области, подвергаемого в этих целях необходимой обработке. Хозяйственное законодательство получило у нас достаточно широкое развитие. Почему же его нельзя кодифицировать в настоящее время? Не потому, конечно, что нынешний этап развития советского права обладает в этом отношении какими-то особенностями, а потому, что хозяйственный кодекс, если бы он даже и был разработан, пришлось бы подчинить кодексу гражданскому.

Действительно, как видно из изложенного, некоторые гражданско-правовые нормы и впредь будут применяться к хозяйственно-правовым отношениям, а это означает, что уже в первых статьях хозяйственного кодекса придется провозгласить общее значение для хозяйственного права кодекса гражданского. Является ли такое положение временным? Нет, не является. Мы уже обращали внимание на то, что для многих институтов, применяемых также и в отношениях между хозорганами (защита права собственности, деликтные обязательства, внеплановые договоры и др.), вообще нет и не может быть места в хозяйственном праве. Они останутся в праве гражданском и будут зафиксированы в Гражданском кодексе. Стало быть, подчинение хозяйственного кодекса кодексу гражданскому неустранимо, а так как это обстоятельство препятствует кодификации хозяйственного права, то последнее вообще, а не только временно, будет оставлено вне кодификации. Такова первая рекомендация, которую должны сделать законодателю сторонники теории хозяйственного права.

Но то, что не будет сказано в хозяйственном кодексе, ввиду его отсутствия, придется сказать в кодексе гражданском, издание которого предусмотрено Конституцией СССР и конституциями союзных республик. Иначе и быть не может, так как если в Гражданском кодексе прямо не указать, что его действие распространяется также и на отношения между социалистическими организациями, нельзя будет применять его нормы к этим отношениям. Поэтому сторонники теории хозяйственного права должны сделать законодателю вторую рекомендацию: открыть Основы гражданского законодательства и республиканские гражданские кодексы статьей, в которой указывалось бы, что названные акты регулируют имущественные отношения только между гражданами или с обязательным участием граждан, но тут же оговорить, что они могут применяться и к отношениям между социалистическими организациями. Более того, в самый Гражданский кодекс придется включить некоторые нормы, уже ранее нами упоминавшиеся, которые регулируют отношения только между социалистическими организациями. Но можно ли издавать закон для граждан, подчиненное значение по отношению к которому имели бы законы, издаваемые для социалистических организаций? И почему закон, который на самом деле регулирует отношения также и между социалистическими организациями, нужно объявлять распространяющимся только на отношения с участием граждан?

При этом вовсе обходится молчанием одна из важнейших групп субъектов советского права - колхозы. К хозяйственному праву они не относятся, так как последнее ограничивается лишь госорганами и некоторыми отношениями с участием кооперативных организаций, а в гражданском праве колхозы могли бы появиться только в результате установления имущественных отношений с гражданами. Но колхозы являются участниками многообразных гражданских правоотношений, численность которых все более расширяется. Мы имеем в виду договоры колхозов с РТС по покупке машин или получению их напрокат, межколхозные производственные связи, о всемерном развитие которых говорится в решениях XXI съезда партии, отношения колхозов с межколхозстроями и т. д. Чтобы не оставить эти отношения вне какой бы то ни было отрасли права, сторонники теории хозяйственного права должны сделать законодателю третью рекомендацию: включить соответствующие институты в Гражданский кодекс, хотя в нем и будет сказано, что такие институты к гражданскому праву не имеют никакого отношения.

Не подлежит сомнению, что ни одну из перечисленных рекомендаций законодатель принять не может. Остается, следовательно, альтернатива: либо отказаться от кодификации советского законодательства в области имущественных отношений, либо отвергнуть концепцию хозяйственного права. Мы думаем, что решение такой альтернативы предопределено уже самим ее характером.

Нужно поэтому признать единственно правильными те выводы, которые основываются на оспариваемом авторами хозяйственно-правовой концепции учении о социалистическом гражданском праве: а) Основы гражданского законодательства и республиканские гражданские кодексы призваны регулировать имущественные отношения социалистического общества (между гражданами, между гражданами и организациями, между самими социалистическими организациями); б) в них должны поэтому найти отражение наиболее важные и стабильные нормы, регулирующие хозяйственные отношения (по поставке, капитальному строительству, кредиту и расчетам и др.); в) те нормы о хозяйственных отношениях, которые носят оперативный, детальный и изменчивый характер, надлежит выделить в специальные нормативные акты, которые будут подчинены соответствующим общим положениям Основ гражданского законодательства и республиканских гражданских кодексов.

Потребность в образовании хозяйственного права, якобы испытываемая арбитражной практикой, заключается, по мнению В. П. Ефимочкина, в том, что арбитраж и его работники относятся к числу государственных органов и должностных лиц, «имеющих дело только с хозяйственно-правовыми отношениями между социалистическими организациями (и не соприкасающихся в своей работе с отношениями между гражданами)»[1207].

Однако в таком положении находятся очень немногие государственные органы. Их подавляющее большинство состоит в отношениях как с организациями, так и с гражданами, а если иметь в виду трудовые отношения, то в них участвует даже и арбитраж как учреждение, имеющее своих служащих. В этом смысле всем без исключения советским государственным органам приходится вступать в правоотношения с гражданами, и потому они не могут замкнуться в рамках хозяйственного законодательства. Но если иметь в виду основную функцию арбитража, то он, конечно, является органом, рассматривающим имуществен-ные споры только между социалистическими организациями. Вытекает ли из этого необходимость образования хозяйственного права и будет ли его создание способствовать улучшению работы арбитражных органов?

В. П. Ефимочкин правильно обращает внимание на то, что арбитраж имеет дело с отношениями между социалистическими (т. е. в том числе и кооперативными) организациями, в то время как хозяйственное право должно регулировать отношения, складывающиеся лишь в государственном социалистическом хозяйстве. Оно, следовательно, неспособно охватить все проблемы, которые возникают в арбитражной практике. Поэтому авторы рассматриваемой концепции оговаривают включение в хозяйственное право также некоторых отношений с участием кооперативных организаций, хотя такая оговорка и находится в противоречии с их пониманием хозяйственного права как отрасли, регулирующей отношения, которые складываются в государственном социалистическом хозяйстве. Но они не выдвигают никакого критерия, на основе которого можно было бы установить, какие именно отношения с участием кооперативных организаций включаются в хозяйственное право. Нельзя ведь считать таким критерием относимость возникающих споров к арбитражной юрисдикции. Соответствующие отношения становятся предметом арбитражного рассмотрения только в случаях правонарушений, что бывает сравнительно редко, а нормами права они регулируются и в их нормальном состоянии. Как же судить практике о том, регулируются ли данные отношения хозяйственным правом, если ни один из их участников не нарушает своих обязательств? Решить этот вопрос на практики было бы невозможно.

Ограничимся, однако, конкретными практическими потребностями арбитража и будем исходить из того, что хозяйственно-правовыми являются отношения, которые могут стать предметом арбитражного рассмотрения. В таком случае объем хозяйственного права будет зависеть от компетенции арбитража. Эта компетенция, как известно, действующим законодательством в виде исчерпывающего перечня не определяется и определена быть не может. Нужен поэтому какой-то общий критерий, при помощи которого в каждом отдельном случае можно было бы установить, подведомствен ли данный спор арбитражу.

В отношениях между социалистическими организациями возникают самые различные споры. Не все они относятся к компетенции арбитража. Так, в отношениях железной дороги с предприятием - владельцем подъездных путей могут возникнуть споры, связанные с осуществлением дорогой надзора за эксплуатацией подъездных путей, и споры, вызванные нарушением таких, например, обязанностей, как выполнение погрузочно-разгрузочных работ. Прямо в законе нигде не сказано, какой орган должен разрешить каждый из названных споров. Но при существующем размежевании норм административного и гражданского права этот вопрос решается сравнительно легко: административные споры рассматриваются компетентными органами государственного управления, а гражданские - арбитражем. Как, однако, решить тот же вопрос в случае образования хозяйственного права? Решить его можно будет лишь одним способом, а именно - признав, что хозяйственные гражданские споры должны рассматриваться арбитражем, а хозяйственные административные споры - компетентными органами государственного управления. Мы видим, таким образом, что не только теория, но и практика, в том числе арбитражная практика, не в состоянии обойтись без четкого размежевания гражданско-правовых и административно-правовых норм, применяемых в процессе регулирования хозяйственной деятельности социалистических организаций.

Следует вообще отметить, что структура хозяйственного права, разработанная его авторами, в очень небольшом числе своих составных частей рассчитана на арбитражные органы.

При внимательном изучении приведенной ранее схемы хозяйственного права выясняется, что из тринадцати ее разделов к арбитражной практике могут иметь прямое или косвенное отношение только три раздела Общей части: а) Правовой режим государственной социалистической собственности, б) Государственные хозяйственные предприятия, в) Хозяйственные договоры; при этом в первых двух разделах преобладают административно-правовые нормы, которые органами арбитража не применяются. Тот раздел Общей части, который именуется «Банковский контроль, кредитование и расчеты в народном хозяйстве», к арбитражу относится лишь частично, поскольку споры хозорганов с банком рассматриваются в суде. Другие разделы Общей части целиком состоят из административно-правовых норм. Такой же характер носят и все без исключения разделы Особенной части, ибо их нормы посвящены только организации управления различными отраслями хозяйства, а нормы о хозяйственных договорах включены в Общую часть.

Могут, однако, сказать, что важно, в конце концов, не то, какой удельный вес в хозяйственном праве занимают нормы, применяемые арбитражем, а то, что в нем сосредоточены все нормы, в использовании которых арбитражная практика нуждается. Но в том-то и дело, что все нормы такого рода в нем не сосредоточены. В связи с этим приходится еще раз напомнить, что нормы о правосубъектности всех государственных учреждений (кроме органов хозяйственного управления) и кооперативных организаций, о защите права собственности и деликтных обязательствах, об общих правилах ответственности по обязательствам, о внеплановых договорах, об отношениях между госорганами по авторскому и изобретательскому праву сохраняются в гражданском праве. Поэтому и после образования хозяйственного права практически, в смысле круга подлежащих использованию законодательных источников, положение работников арбитража не изменится ни в какой мере, так как они и впредь должны будут руководствоваться в своей деятельности нормами различных законов по хозяйственным вопросам и нормами гражданских кодексов. Но в то же время в их работе возникнут новые трудности, обусловленные тем, что, как уже было отмечено, вопросы, простые и ясные при существующей системе, окажутся осложненными и запутанными в случае выделения хозяйственного права.

Это обстоятельство необходимо учитывать также при оценке значения хозяйственного права для работы юридических служб государственных предприятий и кооперативных организаций. Каково положение в настоящее время и какие затруднения в связи с этим испытывают работники юридических служб хозяйственных организаций?

Действующий Гражданский кодекс не только устарел, но в нем совершенно не представлены плановые договоры, которые регулируются многочисленными специальными нормативными актами, нередко дублирующими, а иногда противоречащими друг другу. Последние не приведены в должную систему, из них не выделены такие нормы, которые носят стабильный характер, чаще всего применяются на практике и имеют общее значение либо для всех, либо для определенных групп плановых договоров. Вследствие этого зачастую трудно отыскать нужную норму, а когда она бывает найдена, то во многих случаях выявляется ее полное совпадение с аналогичными нормами других специальных нормативных актов, либо обнаруживаются в ней такие особенности, которые никакими принципиальными или практическими соображениями нельзя ни объяснить, ни оправдать. Кроме того, поскольку такие специальные акты не увязаны друг с другом, в каждом из них повторяются соответствующие общие положения, вследствие чего не уделяется должное внимание многим вопросам детального порядка, действительно специфическим для данной области отношений и нуждающимся поэтому в особом разрешении. В результате, несмотря на их многочисленность, эти нормативные акты страдают иногда существенными пробелами.

Сторонники учения о социалистическом гражданском праве, как единой отрасли права, призванной регулировать социалистические имущественные отношения, намечают конкретные пути преодоления этих трудностей. Они предлагают все общие и стабильные нормы о хозяйственных отношениях кодифицировать в Основах гражданского законодательства и республиканских гражданских кодексах. Тогда каждый юрисконсульт будет знать, что по таким вопросам, в какой бы области хозяйственной деятельности они ни возникали, ему следует обращаться к Основам или к кодексу. Наряду с этим должны быть изданы Положения по отдельным видам хозяйственных отношений с разрешением в них специфических конкретных вопросов, которые в области этих отношений возникают. При таких условиях каждому юрисконсульту будет известно, что к указанным актам он должен обращаться лишь для выявления необходимых ему детальных норм, которые в сочетании с общими и стабильными нормами Основ и кодекса ответят на интересующий его вопрос. Для решения многих проблем вполне достаточно, очевидно, будет одного только кодекса, а некоторые из них, обладающие особой индивидуальностью (например, размер санкций по данному виду договоров, периодичность частных сроков исполнения и т. д.), придется решать с привлечением специальных нормативных актов. Последние же, освобожденные от общих правил, будут сосредоточены целиком на детальных нормах, что обеспечит устранение пробелов в законодательстве.

А что предлагают сторонники теории хозяйственного права? Они предлагают обновить Гражданский кодекс только в области регулирования отношений с участием граждан и полностью исключить из него нормы, которые регулируют отношения между социалистическими организациями. Что же касается хозяйственных отношений, то здесь не должно быть никаких кодексов (и, значит, никаких обобщений), а регулировать их следует при помощи разрозненных законодательных актов, издаваемых по отдельным хозяйственным вопросам. В случае же пробелов в таких актах нужно субсидиарно использовать соответствующие нормы Гражданского кодекса.

Нетрудно заметить, что по сути дела это предложение сводится к тому, чтобы сохранить нынешнее положение со всеми его недостатками, присоединив к нему лишь некоторые новые затруднения. Нынешнее положение сохраняется в том смысле, что и впредь хозяйственные отношения будут регулироваться многочисленными разрозненными актами с использованием в нужных случаях норм Гражданского кодекса. Новые же затруднения возникли бы в связи с тем, что из Гражданского кодекса предлагается исключить все, так или иначе связанное с отношениями между социалистическими организациями, и в то же время такой кодекс рекомендуют субсидиарно применять к регулированию тех же отношений.

Таким образом, по сравнению с нынешним положением рассматриваемая теория юрисконсультам и другим практикам не предлагает ничего другого, кроме нового названия: «хозяйственное право» - и все это результат длящейся в течение вот уже трех лет дискуссии! А практики должны на слово поверить теоретикам, что хозяйственное право существует, хотя ничего по существу не изменилось и, по заявлениям тех же теоретиков, в случае необходимости все равно нужно обращаться к Гражданскому кодексу. Можно ли после этого говорить о большом значении для практики теории хозяйственного права?

Правда, отказывая хозяйственному законодательству в кодификации, авторы данной теории обращают особое внимание на необходимость издания справочников для хозяйственных работников.

Хорошие справочники, конечно, нужны, издавать их необходимо, а работу в этом направлении следует усилить. Но справочник еще в меньшей степени, чем кодекс, может рассматриваться как отрасль права. Справочники для того и создаются, чтобы включить в них нормы различных отраслей права, необходимые для практического работника данного профиля. Например, справочники для судебно-прокурорских работников содержат, как правило, наиболее значимые в практическом отношении нормы всех отраслей советского права. Хозяйственные работники или юрисконсульты нуждаются в справочниках иного характера. Но и справочники такого рода должны, разумеется, отличаться один от другого в зависимости от того, рассчитаны ли они на директора предприятия или председателя промартели, работника торговли или промышленности, юрисконсульта совнархоза или облпотребсоюза и т. д. Все это, естественно, никакого отношения к хозяйственному праву не имеет[1208].

Было бы, однако, неправильно потребности хозяйственной практики сводить к запросам чисто технического порядка. Нельзя отождествлять практику с узким практицизмом. Поэтому, говоря о практике и ее нуждах, необходимо обращаться к вопросам принципиальной значимости. Поскольку речь идет о хозяйственной практике, несомненно центральное и потому особо принципиальное значение имеет проблема хозрасчета и правовых форм, которые наиболее способствуют его укреплению и последовательному осуществлению.

Обращаясь именно к этому важнейшему вопросу, А. В. Венедиктов говорил на научной сессии Института права АН СССР в июле 1958 г.: «Расширение сферы использования закона стоимости во всех отраслях социалистического хозяйства требует от экономистов и юристов дифференцированного подхода к различным формам его использования в отдельных звеньях промышленности и на отдельных участках их работы. Проводя четкое разграничение между административно-правовыми и гражданско-правовыми отношениями, в которых находятся отдельные звенья управления государственной социалистической промышленностью (отраслевое производственное управление, предприятие, цех), современная наука административного и гражданского права может сделать правильные рекомендации и практике и законодателю именно потому, что она дифференцированно подходит к отдельным звеньям и умеет найти для каждого из них правовую форму, наиболее отвечающую его экономической природе»[1209]. И дальше: «Если бы юристы подменили четкое разграничение административно-правовых и гражданско-правовых элементов в современной организационной структуре промышленности, отвечающее экономической сущности различных видов хозрасчета, обезличенной трактовкой их как элементов единого хозяйственного права, они не только закрыли бы путь к правильному теоретическому анализу организационно-правовой структуры промышленности, но так же не сумели бы помочь практике в нахождении правильного пути, как не сумели этого сделать представители хозяйственного права в 30-х годах. Равным образом, юристы не могли бы дать правильный анализ договорных связей между социалистическими организациями и сделать надлежащие рекомендации практике, если бы четкое разграничение административно- и гражданско-правовых актов и сделок в области материально-технического снабжения промышленности они подменили обезличенной формой единого хозяйственно-правового акта»[1210].

Такова единственно правильная позиция, которую юридическая теория должна отстаивать, если она желает оказать действенную и реальную помощь практике[1211]. Но, быть может, это чисто теоретические рассуждения, не соответствующие действительным потребностям жизни? Быть может, практики придерживаются по данному вопросу иной точки зрения? Предоставим слово для ответа на поставленный вопрос самим практикам, причем именно тем из них, которые выступают в защиту теории хозяйственного права.

Заместитель начальника Юридического отдела Московского областного совнархоза Л. М. Шор в докладе «Некоторые хозяйственно-право-вые проблемы управления промышленными предприятиями», сделанном им на научной сессии Института права АН СССР в мае 1959 г., говорил: «Хозрасчет предприятия предполагает, что предприятие, получив необходимые ресурсы для выполнения плана, само определяет те меры, которые наилучшим способом позволяют достичь требуемых результатов. Хозрасчет предприятия требует определенной автономии, самостоятельности предприятия в решении конкретных вопросов, связанных с организацией производства, снабжения, сбыта, финансирования»[1212]. И дальше: «Практика работы предприятий показывает, что имеют место многочисленные случаи нарушения хозрасчетных прав предприятий... Проблема установления пределов оперативной самостоятельности предприятия имеет важное значение... Исходя из того, что производственная программа, утвержденная предприятию, должна соответствовать планам снабжения, сбыта, финансирования и другим установленным экономическим показателям, необходимо, чтобы законодательство ограждало от такого вмешательства вышестоящих органов управления в оперативную деятельность предприятий, которое нарушает принципы хозрасчета»[1213]. Но для того, чтобы оградить хозрасчет предприятий от вмешательства вышестоящих органов управления в оперативную работу последних, нужно, очевидно, строго расчленять и разграничивать, а не сливать воедино, как это вытекает из хозяйственно-правовой концепции, нормы административного и гражданского права.

Итак, ни принципы построения системы советского права, ни формы организации системы советской юридической науки, ни потребности законодательной, арбитражной и хозяйственной практики не только не обосновывают концепцию хозяйственного права, но, наоборот, с предельной очевидностью выявляют ее глубокую теоретическую ошибочность и практическую бесплодность. Нужно, чтобы это, наконец, поняли сами сторонники хозяйственно-правовой теории и свои творческие усилия переключили с надуманных вопросов на исследование действительно важных и жизненно значимых проблем коммунистического строительства в нашей стране.

Печатается по: Иоффе О. С. Правовое регулирование

хозяйственной деятельности в СССР.

Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1959.