§ 3. Основные доктрины иммунитета государства и их содержание Теория абсолютного иммунитета. Данная теория является исторически первой, отражающей суть иммунитета наиболее полно и безусловно, что подробно было показано выше. Отечественное

'См.: Перетерский И.С., Крылов С.Б. Международное частное право. М., 1959. С. 94—117, 197—206; Корецкий В.М. Очерки англо-американской доктрины и практики международного частного права. М., 1948; Богуславский М.М. Иммунитет государства. М., 1962.

2В ходе продолжительных дебатов об истоках, юридической природе и принципах иммунитета государств как правового явления, длившихся вплоть до 1989 г., было решено осуществить согласование проектов отдельных статей, чтобы достичь единообразного понимания того, какого рода деятельность государства не должна пользоваться иммунитетом. По мнению Комиссии, этот путь мог стать единственным способом подготовки конвенции, которая получила бы широкую поддержку международного сообщества. См.: Ежегодник Комиссии международного права 1989. Доклад Комиссии международного права о работе ее сорок первой сессии. Т. II. Ч. 2. С. 125.

101

Раздел первый

Лица в международном частном праве

законодательство и международная практика нашего государства традиционно исходили из признания абсолютного иммунитета государства.

Еще задолго до принятия Основ гражданского судопроизводства СССР 1961 г. постановление ЦИК и СНК СССР от 14 июля 1929 г. «О порядке наложения ареста и обращения взыскания на имущество, принадлежащее иностранному государству» устанавливало, что такие меры могут быть произведены лишь с предварительного в каждом отдельном случае разрешения Совета Народных Комиссаров (ст. 1). Эти правила действовали с учетом принципа взаимности. В дальнейшем нормы, закрепляющие абсолютный иммунитет, расширили сферу охвата (ст. 61 Основ гражданского судопроизводства).

Действующим правом Российской Федерации иммунитет иностранного государства предусматривается в ГПК РСФСР 1964 г. (с многочисленными изменениями и дополнениями, включая изменения от 26 ноября 1996 г., 17 марта 1997 г. и др.), АПК РФ 1995 г., других федеральных законах и актах. В частности, в ст. 435 ГПК указывается, что «предъявление иска к иностранному государству, обеспечение иска и обращение взыскания на имущество иностранного государства могут быть допущены только лишь с согласия компетентных органов соответствующего государства». Часть 3 ст. 435 ГПК представляет собой важный инструмент, позволяющий практически использовать содержащиеся в рассматриваемом акте положения, относящиеся к иммунитету государств. В соответствии со ст. 61 Основ гражданского судопроизводства Союза ССР и союзных республик «в тех случаях, когда в иностранном государстве не обеспечивается советскому государству, его имуществу или представителям советского государства такая же судебная неприкосновенность, какая, согласно настоящей статье, обеспечивается иностранным государствам, их имуществу или представителям иностранного государства в СССР, Советом Министров СССР или иным правомоченным органом может быть предписано в отношении этого государства, его имущества или представителя этого государства применение ответных мероприятий».

Развернутое регулирование, относящееся к иммунитету иностранного государства, содержится в АПК РФ. Будучи актом, принятым в период, когда Российская Федерация стала самостоятельным субъектом международного права, проводящим суверенную политику в законотворчестве, он мог вместить в себя опыт предшествующего регулирования, а также учесть новейшие его тенденции. Представляется, что формулировки АПК, касающиеся им-

102

Государство как особый объект в МЧП

Глава 16. § 3

мунитета, характеризуются большей подробностью и четкостью. Предъявление в арбитражном суде иска к иностранному государству, привлечение его в качестве третьего лица к участию в деле, наложение ареста на имущество, принадлежащее иностранному государству и находящееся на территории РФ, и принятие к нему других мер по обеспечению иска и обращению взыскания на это имущество в порядке принудительного исполнения решения арбитражного суда допускаются лишь с согласия компетентных органов соответствующего государства, если иное не предусмотрено федеральными законами или международными договорами РФ (ст. 213 АПК РФ).

Упоминание о международных договорах в данном случае немаловажно, ибо известно, что именно в них может содержаться санкционированное отклонение от тех общих предписаний, которые имеются во внутреннем праве государств. Так, в пока еще сохраняющем свое действие Положении 1989 г. о торговых представительствах СССР за границей установлено, что торговые представительства могут выступать в качестве ответчиков в судах по спорам, вытекающим из сделок и иных юридических актов, совершенных представительствами в странах пребывания, в отношении которых государство в международных договорах или путем одностороннего заявления, доведенного до сведения компетентных органов страны пребывания, выразило согласие на подчинение торгового представительства суду страны пребывания по указанным спорам. Это означает, что торгпредства, будучи органами внешних сношений, выступают ответчиками в иностранных судебных учреждениях не во всех случаях, а только в рамках спорных отношений по сделкам, заключенным ими в странах пребывания, и лишь в соответствующих инстанциях последних.

Например, в торговых договорах СССР с Италией 1948 г., Австрией 1955 г. содержались подобные нормы, в силу которых советское государство соглашалось на юрисдикцию местных судов по спорам, вытекающим из сделок, заключенных торгпредствами с национальными субъектами права страны пребывания, к тому же на территории страны пребывания. В нынешней практике, когда количество сделок, заключаемых непосредственно государством (торгпредствами или другими его органами), в частности Российской Федерацией, резко сократилось, а наибольший удельный вес в имущественных отношениях с участием государства составляют иностранные инвестиции, международные договоры включают соответствующие положения, направленные на преодоление «тупиковых ситуаций» и беспрепятственное разрешение споров, если

103

Раздел первый

Лица в международном частном праве

таковые возникнут с участием государства или его органов. Альтернативой отказу государства от иммунитета выступает в подобных соглашениях передача спора на рассмотрение третейскому суду, преимущественно «ad hoc», действующему согласно Арбитражному регламенту ЮНСИТРАЛ или подчиняющемуся иным предписаниям.

Теория функционального иммунитета. Государство, участвуя в международных гражданско-правовых отношениях, не утрачивает своих качеств суверена. Однако именно это утверждение с 20—30-х гг. XX столетия начинает подвергаться сомнению. В 1925 г. итальянский Кассационный суд по иску фирмы «Тезини и Мальвецци» к торгпредству СССР признал, что иностранное государство в принципе изъято из-под юрисдикции итальянских судов. Одновременно он предположил, что государство может отказаться от своего иммунитета как в явной форме (espressamente), так и молчаливо. По мнению суда, молчаливый отказ от иммунитета государства может проявиться в самом факте осуществления на территории Италии деятельности, которую вправе вести любое частное лицо, — торговой или промышленной. В подобном случае у государства якобы отсутствует иммунитет. На базе такой презумпции суд должен каждый раз особо решать вопрос, является ли акт государства действием, совершенным в порядке управления, или актом хозяйственной деятельности. Разумеется, сама постановка вопроса о предоставлении возможности иностранному суду углубляться в детали и давать такую квалификацию несовместима с началами независимости и суверенитета государства.

Изложенное составляет суть теории функционального иммунитета государства. Ее разновидностью выступает теорияторгующего государства. Основным постулатом этих теорий служит тезис о якобы чрезвычайном характере функции государства заниматься частноправовой деятельностью, которая выходит за рамки того, что обычно свойственно государству как таковому. В совокупности и в противопоставление теории абсолютного иммунитета данные концепции в литературе иногда характеризуются как доктрины ограниченного иммунитет^.

'Вместе с тем в свете некоторых конкретных обстоятельств, относящихся к международно-правовой практике, указанное может квалифицироваться как не вполне точное. Речь идет об ограниченном иммунитете, закрепленном в Европейской конвенции об иммунитете государств от 16 мая 1972 г. Подробнее об этой конвенции см. далее.

104

Государство как особый объект в МЧП

Глава 16 § 3

Как видно, данные теории исходят из разграничения выступления государства в качестве публично-правового субъекта и лица, осуществляющего частноправовые действия, сходные с тем, что может совершить любое иное лицо в гражданском обороте, — действия jure imperii и jure gestionis. В то же время даже западные авторы (например, голландский ученый АТоммен) признаются, что провести подобное разграничение достаточно затруднительно вследствие отсутствия необходимого критерия. Так, суд во Франции признает, что использование государством судна в целях перевозки грузов есть коммерческая деятельность, а суд в другой стране (Швеции) полагает, что такое судно занимается деятельностью некоммерческого характера и квалифицирует перевозку как публично-правовой акт, влекущий за собой предоставление иммунитета.

Оценивая этапы развития рассматриваемых теорий, следует отметить, что впервые теория ограниченного иммунитета была зафиксирована в проекте регламента Института международного права в 1891 г.1 Затем ее реанимирование произошло в 20—30-х гг. при рассмотрении дел с участием советского государства и его собственности. В этот период была заключена Брюссельская конвенция об унификации некоторых правил, относящихся к иммунитету государственных судов, 1926 г. Она долгое время (вплоть до 1937 г.) не вступала в силу и не собрала большого числа участников2. Ни СССР не был, ни Российская Федерация не является ее членом. Стремления правящих кругов ряда государств подчинить государственные суда режиму, аналогичному тому, который установлен для частных морских судов, с подписанием данной Конвенции увенчались успехом. Основные положения Конвенции заключаются в следующем: «Суда вместе с их грузом, состоящие в собственности правительств или арендованные правительством и служащие для торговых целей, подчиняются в мирное время общему морскому праву и не должны пользоваться иммунитетом». Конвенция допускает арест и обращение взыскания на иностранные государственные суда и грузы, перевозимые Ими. Однако эти положения не распространяются на военные, патрульные, санитарные суда, а также суда правительственных служб. Подписан-

'См.: Законодательство зарубежных стран. Обзорная информация. ВНИИСЗ. Вып.2. М., 1988. С.2.

2Ее подписали 20 государств, но ратифицировали только 13, среди которых Бельгия, Бразилия, Голландия, Германия, Греция, Италия, Норвегия, Польша, Франция, Чили и др.

105

ный 24 мая 1934 г. Дополнительный протокол к Брюссельской конвенции предоставил иммунитет судам, зафрахтованным государством на определенное время или рейс, при условии, что судно используется только для целей правительственной или неторговой службы.

В сегодняшних условиях, когда действует и вступила в силу (для Российской Федерации — с 11 апреля 1997 г.) Конвенция ООН по морскому праву 1982 г., «общее морское право» в данном вопросе составляет регулирование, содержащееся в ее ст. 95 и 96, согласно которым полным иммунитетом от юрисдикции какого бы то ни было государства, кроме государства флага, пользуются в открытом море военные корабли, а также суда, принадлежащие государству или эксплуатируемые им и состоящие только на некоммерческой государственной службе.

Наконец, в 70—80-х гг. с принятием рядом государств специальных законодательных актов, посвященных иммунитету и закрепляющих ограничение иммунитета иностранного государства, наступает третий этап в развитии теорий, сутью которых является противопоставление абсолютного иммунитета другим конструкциям, определяющим его содержание. Укрепление теории ограниченного иммунитета в практическом плане связывают прежде всего с Европейской конвенцией, заключенной 16 мая 1972 г. в Базеле. В ее преамбуле сказано, что, во-первых, она должна служить целям более тесного единения государств— членов Сообщества, а во-вторых, государства-участники учитывают проявляющуюся в международном праве тенденцию ограничения случаев, когда государство может ссылаться на иммунитет в иностранном суде.

В Европейской конвенции 1972 г. непосредственно установлены подобного рода случаи, когда ссылки на иммунитет не допускаются: помимо фактов общего значения, когда государство само отказалось от иммунитета, обстоятельства предъявления иска со стороны государства в иностранном суде лишают его права на признание иммунитета; иммунитет не признается, если спор возник по трудовому контракту, в связи с отношениями по поводу недвижимости, требованиями возмещения ущерба, охраны промышленной собственности, а также в связи с деятельностью jure gestionis, осуществляемой агентством государства или его бюро в стране суда. Таким образом, Конвенция исходит из территориального начала в определении характера деятельности (т.е. ее связи с территорией конкретного государства), которая является предметом квалифи-

106

кации для суда при предоставлении иммунитета или непризнании иммунитета государства.

Конвенция допускает неприменение иммунитета прежде всего в зависимости от характера действий государства, представляющих деятельность не публично-правовую, а частноправовую. В связи с этим следует подчеркнуть широту трактовки Конвенцией природы действий государств, оперирующей именно понятием «частноправового характера», а не просто «коммерческого*, как это имеет место, например, в национальных актах ряда государств, воспринявших идеологию Конвенции (законы США, Великобритании). Кроме того, Конвенция ограничивается непризнанием некоторых видов иммунитетов. Например, не допускается согласно ст. 17 Конвенции применение обеспечительных мер, в силу чего можно сделать вывод, что иммунитет от предварительного обеспечения иска признается безоговорочно.

Несмотря на то, что именно Европейская конвенция 1972 г. послужила стартом для принятия государствами специальных законов об иммунитете государств, воспринявших конвенционные положения, было бы ошибкой утверждать тождественность юридической сущности подходов, используемых в национальном и международно-правовом правотворчестве. В большинстве случаев во внутригосударственных актах иммунитет иностранного государства от местной юрисдикции все же предполагается, он существует как основа в силу общей нормы, ограничения же считаются исключением из правила. Конвенция, наоборот, исходит из презумпции, что иммунитет сопутствует государству не всегда, а в строго определенных случаях, за рамками которых он не признается. Данный подход прослеживается не только в содержании конвенционных положений, но и композиционно: сперва в ней перечисляются основания рассмотрения в судах договаривающихся сторон гражданских дел в отношении иностранного государства, а затем указываются случаи применения иммунитета.

Вследствие этого, думается, правильнее говорить об ограниченном иммунитете именно применительно к его конструкциям и содержанию, выраженным в Европейской конвенции 1972 г. Теория ограниченного иммунитета находит в настоящее время достаточно большое распространение. В странах, не имеющих специального законодательства по данному вопросу, она применяется в судебной практике при конкретном разрешении дел, касающихся иммунитета государств. Материалы, полученные Генеральным секретарем ООН в ответ на разосланный 18 января 1979 г. в рамках

107

ь,

,Г» «.

Организации циркуляр с просьбой представить данные по состоянию существующей в этом отношении в государствах практики, подтвердили, что концепциям ограниченного иммунитета следует Барбадос, Дания, Греция, Норвегия, Суринам, Финляндия, ФРГ, а Австрия, Бельгия, Италия, Франция, Швейцария также в известной степени разделяют ее при рассмотрении дел судами.