Глава 4 . ПОНЯТИЕ СУБЪЕКТИВНОГО ВЕЩНОГО ПРАВА

Многие вещи нам непонятны не потому, что наши понятия слабы, но потому, что сии вещи не входят в круг наших понятий. К. Прутков

Нужна ли такая особая категория в гражданском праве, как субъективное вещное право?

Значение категории вещного права для законодателя.

Значение теоретической конструкции вещного права для правоприменения.

Кто из цивилистов дореволюционной России разрабатывал понятие вещного права?

Каково значение терминов «вотчинное право», «реальное право», «простое право», «осуществленное право» ?

Какова служебная, роль или основное назначение прав вещных?

Можно ли вещное право именовать субъективным гражданским правом?

Отношение к вещи или отношение между людьми по поводу вещей закрепляется вещным правом.

Дореволюционная цивилистика об объекте вещного права и современное понимание этого вопроса.

Что такое «известная мера господства» или каково содержание вещного права?

В чем заключается непосредственный, независимый характер вещных прав?

Чем характеризуется абсолютный характер защиты вещных прав?

В чем проявляется свойство «исключительности» вещного права?

57

Нужно ли вещным правам свойство «преимущества» или «предпочтения» ?

Можно ли договором сформулировать (установить) вещное право, не предусмотренное законом?

Очередное разочарование постигает нас, когда мы предпринимаем попытку обнаружить в тексте ГК понятие вещного права. Обязывающий заголовок раздела 2 кодекса не завершается законодательной дефиницией. Подобно вещи, категория вещного права оказалась не определенной в действующем гражданском законодательстве. Причем если разработке понятия права собственности российский законодатель еще уделил внимание и действующим ГК оно было дополнено и уточнено, то к понятию вещного права как субъективного гражданского законодатель России даже не приступал. Может возникнуть вопрос: а есть ли надобность в таком определении? Есть ли научная необходимость, теоретическая и практическая важность выделения отличительных черт вещного права, создания особой конструкции вещного права? Ответ на этот вопрос мы находим в трудах русских дореволюционных цивилистов, которые со всей серьезностью подходили к выработке данной категории, объясняя ее важность как с теоретических позиций, так и с позиций практики. Так, К. Победоносцев в своем «Курсе гражданского права»\ с сожалением писал об отсутствии в русском дореволюционном гражданском праве особой категории – вещного права: «Свод наш страдает еще и неопределенностью терминов.., чему нельзя и удивляться по относительной юности нашего законодательства и языка, не успевшего еще выработать свою терминологию для науки права»2. Юношеский возраст гражданского законодательства России несколько затянулся. И необходимый язык четких категорий в области вещного права мы до сих пор не обрели, В связи

' Победоносцев К. Курс гражданского права. Вотчинное право.– СПб., 1892.-С. 113-123. 2 Победоносцев К. Указ. соч.– С. 119.

58

с чем и сегодня, как и в конце XIX века, «испытываем значительные затруднения для систематического изложения наших гражданских законов». Таким образом, в первую очередь, теоретические начала вещного права важны для законодателя. Именно законодатель должен исходить, держать, как говорится, в уме теоретическую конструкцию, определяясь с системой изложения гражданских прав. К. Победоносцев совершенно справедливо отмечал, что хотя система юридических отношений не может иметь математической точности, но она (система) необходима3. Гражданские законы должны иметь систематическое изложение, чтобы не приходилось «приискивать для отдельных предметов», например залога, удержания, владения, проживания, аренды и других субъективных гражданских прав, «наиболее удобное помещение»4. Теоретические начала вещных прав должны быть выработаны наукой и сформулированы в законодательстве для того, чтобы быть заложенными в основание системы гражданских прав.

Во-вторых, теоретическая конструкция вещного права не менее важна и для правоприменения. Не секрет, что защита любого гражданского права определяется его существом. Следовательно, для того чтобы эффективно построить защиту, необходимо исходить из правильно определенной природы права. Бывают случаи, и далеко не редко, когда то или иное возникшее право трудно однозначно отнести к обязательственному или вещному. Более того, возможны некоторые «переходные» формы, о которых говорил Ю. С. Гамбаров в своих лекциях по вещному праву5. Тем не менее нельзя не согласиться с общим выводом К. Победоносцева, что в конечном счете «всякое право по имуществу принадлежит непременно к той или другой категории – есть или право вотчинное, право на вещь, или личное, право на действие другого лица.., и даже если они соединяются, праву придается или вещный, или обяза-

3 Победоносцев К. Указ. соч.– С. 118.

4 Там же.

5 Гамбаров Ю. С. Вещное право: Лекции.– СПб., 1908–1909.

59

тельственный характер»6. Следовательно, теоретические начала вещного права объективно необходимы. Они должны быть положены в основание системы гражданского права. Над созданием особой категории вещного права и построением системы прав гражданских достаточно серьезно поработала русская дореволюционная цивилистическая наука в лице Ю. С. Гамбарова, А. М. Гуляева, К. И. Малышева, Д. И. Мейера, К. Победоносцева, П. П. Цитовича, Г. Ф. Шершеневича и других. Сегодня мы отдаем должное российской дореволюционной цивилистике, которая оказалась мудрее, тоньше, точнее законодателя своего времени и оставила нам в наследство положения и теории, не утратившие актуального значения и сегодня, спустя целый век после их создания. Библиотеки старейших университетов России бережно хранят правовую дореволюционную литературу. Так, в Пермском государственном университете создан специальный фонд правовой дореволюционной литературы. В нем хранятся даже рукописные тексты лекций по гражданскому праву, прочитанные в конце прошлого века7.

А сейчас несколько слов о российской истории термина. Термин «вещное право», обозначающий соответствующее субъективное гражданское право, в российском дореволюционном законодательстве не был известен. Он употреблялся в практике правительствующего Сената8. Что касается учебной и монографической литературы, то именно этот термин был наиболее употребляемым цивилистами. Наряду с ним в качестве синонима употреблялось понятие вотчинного права. Последнее распространялось как на права, имеющие своим объектом недвижимые имущества, так и на права, объектом которых были движимые вещи9. Гражданско-правовая наука пыталась подбирать и эпитеты, отражающие существо вещных прав. Так, К. И. Ма-

6 Победоносцев К. Указ. соч.– С. 117.

7 Малышев К. И. Курс гражданского права, составленный по лекциям, читанным в 1880/81 академическом году.

8 Гуляев А. М. Русское гражданское право.– СПб., 1913.– С. 155.

9 Там же.- С. 156.

60

лышев называл вещные права реальными. Он использовал для них эпитет «простые». Обязательственные права, наоборот, К. И. Малышев характеризовал как сложные 10. Объяснения этим названиям были следующие. Вещное право является простым, так как состоит только из двух элементов – субъекта права и вещи как предмета права. Обязательственное отношение сложное, так как здесь можно обнаружить лицо должника, лицо верителя-кредитора и, наконец, саму вещь. П. П. Цитович считал, что вещные права было бы точнее называть безотносительными или безусловными, поскольку для осуществления своего права здесь субъект не нуждается ни в каком посредничестве третьих лиц".

Каково назначение прав вещных, их служебная роль? Именно с этого вопроса, думается, следует начать гражданско-правовой анализ. Такова была логика и дореволюционной цивилистики. Рассуждая об имущественных правах субъектов гражданско-правовых отношений, цивилистическая наука всегда неразрывно связывала их с потребностями человека, с их природой. Так, К. Победоносцев выделял три наиважнейшие, по его мнению, группы потребностей человека12. Первая группа связывалась с необходимостью каждого человека почувствовать себя личностью («привести в сознание свою личность посреди внешнего мира»). Вторая касалась брака и семьи («дополнить личное бытие в союзе брака и семейства»). Наконец, третья – имеет своей целью «расширение внешнего благосостояния приобретением, усвоением и произведением внешних благ». Эти «вещные» отношения, определяемые самой жизнью, ее экономическими условиями, как раз и составляют главное содержание права гражданского. Если обязательственная связь составляет только предпосылку удовлетворения той или иной потребности в имуществе, то вещно-правовая является ее главным смыслом, осуществленным результатом всех предшествующих

10 Малышев К. И. Указ. соч.– С. 267. н Цитович П. П. Указ. соч.– С. 60. 12 Победоносцев К. Указ. соч.– С. 1.

61

имущественных связей. Она знаменует, власть над вещью. Е. В. Васьковский по этому поводу отмечал, что потребности наши (физические, нравственные, экономические, эстетические) удовлетворяются именно вещами «в тесном смысле этого слова», посредством приобретения различного рода вещных прав. Через эти права человек приобретает господство над вещами, извлекает из них пользу13. Правда, каждый человек действительно настолько индивидуален в своих потребностях, что и пользу в вещах видит свою. Так, известный своей эксцентричностью российский купец Бычков вошел в историю тем, что, купив шикарный особняк в Гороховом переулке г. Москвы, считал грехом там жить в окружении роскоши и ютился в каморке привратника. Тем не менее раз в году на Пасху, поздней ночью, он удовлетворял свою потребность собственника обходом всех комнат одна за другой, а затем снова запирал дворец до следующей Пасхи 14. Действительно, материальные вещи во многом служат удовлетворению не только просто витальных потребностей человека, отношение к этим вещам является отражением наших нравственных качеств и эстетических чувств.

Можно ли вещное право именовать субъективным гражданским правом? Думается, что для такой характеристики не должно быть возражений. Как и любое другое субъективное право, вещное право составляет определенную меру возможного поведения и носит волевой характер. Воля обладателя права является определяющим и решающим моментом при его реализации. Правда, такая концепция не была в цивилистике единственной, получившей всеобщее признание. Тот же Ю. С. Гамбаров, например, считал субъективно-индивидуалистический подход к вещным правам неверным. Он подчеркивал, что вещные права не имеют самостоятельного значения, а «подчиняются определениям объективного правопорядка, служащего выражением не

13 Васьковский Е. В. Учебник гражданского права. Вып. 2: Вещное право-- СПб., 1896.– С- 1.

14 Гороховое поле в центре мегаполиса//Лиза.– 2000.– № 30.– С. 43.

62

субъективных, а объективных интересов»15. Не отрицая роли объективного правопорядка, о котором писал Ю. С. Гамбаров, тем не менее, нельзя умалять значения субъективного, волевого начала в вещном праве. Да, объективные интересы важны, они выражаются в нормативном регулировании, составляют содержание вещного права как института права гражданского. На этой объективной основе возникают уже конкретные субъективные вещные права, в которых проявляются и субъективная воля, и субъективный интерес. Закон может сформулировать общий подход к объему господства в отношении того или иного вида вещного права. Однако это будет только общий подход, приблизительные границы. Что касается осуществления вещного права, то здесь воля субъекта, субъективный характер права будет иметь колоссальное значение. Возьмем, к примеру, право собственности. Формула «любые действия», закрепленная в законе, дает широкий простор правообладателю. Рамки вещного права, в том числе права собственности, нужны. Их отсутствие может привести к забвению как глобальных общественных интересов, так и просто интересов соседей. Однако эти рамки не исключают свободы воли и творчества. Вещное право конкретного субъекта индивидуально в своем осуществлении, а значит, субъективно. Кто-то, будучи собственником земельного участка, может только, в буквальном смысле слова «владение», сидеть на этой земле. Другой собственник будет умело обрабатывать, сдавать в аренду, закладывать, управлять, извлекая для себя максимальную прибыль. Возможно, и тот и другой получат максимальное удовольствие и удовлетворят свои потребности: первый – в отдыхе, второй – в реализации предпринимательского, творческого начала.

Заявив, что вещное право как субъективное гражданское представляет собой определенную меру возможного поведения, определенную меру власти, мы не сказали, над кем (чем), по отношению к кому (чему). Такое уточнение необходимо, и над этим в буквальном

15 Гамбаров Ю. С. Указ. соч.– С. 4. 63

смысле ломают головы ученые-цивилисты на протяжении не одного века. Сформулируем задачу точнее: вещное право закрепляет отношение лица к вещи или отношения между людьми по поводу вещей. Марксистская наука, например, категорически отвергала трактовку собственности или иного вещного права как права, закрепляющего отношение человека к вещи. Сущность собственности теоретики марксизма-ленинизма видели в отношениях между людьми по поводу вещей. Но не только политическими соображениями может быть продиктован такой подход к сущности вещных прав. Многие ученые вне каких-либо политических пристрастий доказывали невозможность существования юридической связи человека и вещи. Так, Ю- С. Гам-баров в своих лекциях по вещному праву, прочитанных в начале прошлого века, подчеркивал, что вещное право может быть правом только при отношении лица к лицу, поскольку юридические отношения между нами и вещами немыслимы 16. Сущность вещного права Ю. С. Гамбаров видел не в пользовании различного рода благами, а в защите этого пользования, которое только и может иметь решающее значение для права. В лекциях Ю. С. Гамбаров приводил в качестве примера ситуацию с человеком, который живет на земле один. Этот человек, по его мнению, может иметь много благ, но не будет иметь вещных прав, так как ему не от кого защищаться. Благо, по мнению Ю. С. Гамбарова, превращается в право только при условии защиты его общественной властью, защиты, предполагающей возможность нарушения интересов одних действиями или бездействиями других. Итак, отношение к вещи – это понятие экономическое, защита такого отношения от других составляет существо понятия юридического. Следовательно, вне отношений по защите, вне всяческих нарушений, в ходе нормальной экономической деятельности вещного права, как следует из рассуждений Ю. С. Гамбарова, не существует. Отвергая точку зрения «пользования», отношения человека к вещи, закрепляемого правом, он

16 Гамбаров Ю. С. Указ. соч.– С. 4. 64

иронически замечает, что, в противном случае, в состав права собственности пришлось бы включить обработку земли, проведение канав, посевы 17. Так и хочется возразить этому автору: а почему бы и не включить посевы в состав права собственности?! Ведь гражданское право как раз и призвано, регулируя, создавать условия для развития нормальных экономических отношений. Существо гражданско-правового регулирования, думается, не в запретах и защите, а в обеспечении поступательного экономического развития. Регулируя статические отношения, отношения принадлежности, гражданско-правовые нормы могут и должны нацеливать участников на эффективное или, по крайней мере, хозяйственное использование материальных благ. Особенно отчетливо такая целевая установка законодателя должна просматриваться при установлении правового режима пользования вещами, представляющими наибольшую экономико-социальную ценность, например жилыми помещениями, землей, культурными ценностями.

Е. В. Васьковский, имея противоположную точку зрения, как нам показалось, сумел иначе поставить вопрос и тем самым обнажил существо проблемы. Он сформулировал его следующим образом: вещное право – это мера власти над вещью по отношению ко всем согражданам или мера власти над согражданами относительно вещи? Если придерживаться второй точки зрения, то. подчеркивает Е. В. Васьковский, из нее последуют самые несообразные выводы. Так, каждое вещное право «подобно сильному электрическому току будет пробегать по всему человечеству» 18. Поймал рыбу, рассуждал Е. В. Васьковский, произвел юридическое потрясение, доходящее вплоть до Северного полюса, так как тем самым ты оказался в юридическом отношении со всеми обитателями Земли.

Итак, подводя итог этой долгой дискуссии, позволим себе присоединиться к точке зрения, усматривающей существо вещного права в закреплении

С. 4.

17 Гамбаров Ю. С. Указ. соч.-

18 Васьковский Е. £. Указ. соч.– С. 61.

65

им отношения лица к вещи. Таким образом, содержание вещного права будет положительным, т. е. заключаться в определенных возможностях господства над вещью, а не в воздержании всех и каждого от всякого определенного воздействия на вещь. Такое понимание не только проще и понятнее, что подчеркивал Е. В. Васьковский, но и, на наш взгляд, точнее, научнее, ибо соответствует целям гражданско-правового регулирования.

Чтобы дать определение понятию «субъективное вещное право», необходимо последовательно выявить его признаки (специфические черты), которые позволили бы отличать данное право от иных видов субъективных гражданских прав. При этом особенно важным будет показать специфику прав вещных в сравнении с правами обязательственными.

В качестве первого признака вещного права следует рассматривать его объект. Понятие вещи как объекта вещного права мы уже сформулировали 19. В данном разделе мы выделим некоторые из характеристик, на которые обращала внимание дореволюционная цивилистика, разрабатывая дефиницию права вещного. Так, Е. В. Васьковский определял объект вещного права как вещи в «тесном» смысле этого слова20. Н. А. Калинин подчеркивал, что это обязательно должны быть физические вещи с индивидуальными признаками, отграниченные от прочих подобных в пространстве21. К. И. Малышев называл объекты осязаемыми, реальными. Он писал о неразделимой связи между судьбой вещного права и вещи, о том, что с уничтожением вещи уничтожается и вещное право 22.

К. Победоносцев первым отличительным свойством вещного права также считал характеристику вещи как

19 См. главу 3 настоящей работы.

20 Васьковский Е. В. Указ. соч.– С. 1.

2' Калинин Н. А. Общедоступный очерк русского гражданского права: Пособие при пользовании сводом законов гражданских.– СПб.:

Деятель, б. г.– Т. 10.– С. 39.

22 Малышев К. И. Указ. соч.– С. 270.

66

его предмета. Вещь в этом случае должна иметь внешнее, вне лица существующее бытие, объективное значение 23. При этом он также подчеркивал неразрывную связь права с вещью. «Вещное право не отстает от нее, переходит вместе с нею, в чьих бы руках, в каком бы положении вещь ни находилась, прикреплено к ней до тех пор, пока вещь не уничтожается, или сам хозяин не захочет разорвать свой союз с нею, отказаться от нее или превратить ее в ценность, или обменять ее»24. Ю. С. Гамбаров, усматривая специфическую характеристику вещного права в ее предмете, писал о том, что нигде качества объекта не оказывают такого решающего влияния на содержание права, как в вещных отношениях. «Если в обязательствах цель лежит в интересах, которые могут быть удовлетворены различными объектами,– рассуждал Ю. С. Гамбаров,– то объектом вещного права является только индивидуально-определенная вещь, служащая всегда одной и той же цели»25. Следовательно, делал он вывод, в вещных отношениях наблюдается полная соотносительность понятий объекта права и его содержания. Но можно ли согласиться с таким выводом? Возьмем, к примеру, дамскую сумочку. Всегда ли она служит одной и той же определенной цели? Известно, что Маргарет Тэтчер, будучи премьер-министром Великобритании, имела привычку в моменты острого неудовольствия работой какого-либо министра хватать сумку и запускать ею в объект критики 26. Эта сумочка, видимо, в связи с явным несоответствием объекта права с его содержанием была выставлена на аукцион, проводимый из Лондона по Интернету. Деньги, вырученные от продажи сумочки Тэтчер, предполагается использовать на борьбу с раковыми заболеваниями. Приведенный пример убеждает, что нельзя устанавливать жесткой связи между качеством объекта и содержанием вещного права. Тем не менее, в сравне-

23 Победоносцев К. Указ. соч.– С. 114.

24 Победоносцев К. Указ. соч.– С. 112–113.

25 Гамбаров Ю. С. Указ. соч.– С. 9.

26 Сумочка Тэтчер пойдет с молотка//Российская газета,– 2000.– 5 июля.

67

нии с обязательством, в вещном праве данная связь, безусловно, важна. Из определения вещи, которое мы сформулировали ранее, для понятия вещного права представляется возможным использовать указание на телесный характер вещи, т. е. ее существование в форме физического тела.

Второй признак вещного права характеризует его содержание. Термины, которые употребляются для определения содержания вещного права,– власть, господство. Лицо, осуществляя данное право, господствует над материальной вещью. Это господство может проявляться в самых разнообразных действиях субъекта права над вещью. Он может просто держать ее в руках, поддерживать в надлежащем состоянии, ухаживать, давать во временное пользование другим лицам и т. д., и т. п. При всем разнообразии таких конкретных действий один вид вещных прав будет отличаться от других своей мерой, или объемом, господства. Не случайно Е. В. Васьковский назвал это содержание «известной мерой»27. В одних правах, в частности, в праве собственности, она будет достаточно большой, можно сказать, максимально возможной, с такими ограничениями, которые диктуют общественные интересы. В других, например сервитутом праве, объем господства будет совсем незначительным и лишь обеспечит возможность прохода или проезда через участок другого собственника. Термин «известная мера господства» подчеркивает и тот важный факт, что определением объема вещных прав занимается законодательство. В отличие от обязательств этот объем не определяется усмотрением частных лиц. Для выявления содержания обязательства мы всегда исследуем его источник, в частности, договор. Всякое обязательство будет поэтому индивидуальным. Что касается вещных прав, то они, различаясь по видам, будут иметь «одно и то же юридическое содержание строго определенное, замкнутое в своих границах»28. Создание вещных прав самим законом, законодательное опре-

27 Васьковский Е, В. Указ. соч.– С. 57.

28 Победоносцев К. Указ. соч.– С. 117.

68

деление их содержания имеет своим последствием тот факт, что отдельных видов вещных прав, в отличие от обязательств, совсем немного. Появившись издревле, вещные права в течение веков остаются почти неизменными.

Важной характеристикой господства субъекта над вещью будет прямой, или непосредственный, характер его господства. Данное обстоятельство важно подчеркнуть в аспекте отличительных особенностей прав вещных в сравнении с обязательственными. В цивилис-тической литературе мы находим указание на то, что «сущность вещного права заключается в прямом господстве»29. Дореволюционная цивилистика обращала особое внимание на непосредственный, независимый от других лиц характер власти над материальной вещью 30, «Когда лицо простирает свое право на вещь посредством другого лица, обязавшегося перед ним и в его пользу действовать или удерживаться от действий,– писал К. Победоносцев,– это будет уже не непосредственное отношение к вещи, следовательно, не вещное право»31. Е. В. Васьковский удачно, на наш взгляд, выразил признак непосредственного господства формулой: «Вещное право прямо охватывает вещь, обязательственное достигает ее, только проходя сквозь юридическую сферу другого лица»32. Так, право собственности на квартиру, возникшее из договора купли-продажи, прошедшее государственную регистрацию, дает возможность поселиться в этой квартире самому собственнику, поселить друзей или родственников. Власть собственника здесь не зависит от воли других лиц. Обязательственно-правовая связь, например, отношения коммерческого найма жилого помещения, ставит нанимателя в прямую зависимость от воли контрагента. Наймодатель обязан в соответствии со ст. 627 ГК передать нанимателю свободное жилое

29 Вагацума С., Ариидзуми Т. Гражданское право Японии.– М., 1983- Кн. 1- С. 166.

30 Малышев К. И. Указ. соч.– С. 270.

31 Победоносцев К. Указ. соч.– С. 114. ,

32 Васьковский Е. В. Указ. соч.– С. 57.

69

помещение в состоянии, пригодном для проживания. Однако квартиру наймодатель может просто не предоставить, и для защиты своих прав наниматель вынужден будет обращаться к неисправному контрагенту, требовать надлежащего исполнения обязательства, возмещения убытков. Иными словами, взять и просто въехать в нанятую квартиру против воли наймодателя нельзя. Между пользователем и «желанной» вещью в обязательственных отношениях всегда стоит фигура должника, обязанного эту вещь предоставить.

Итак, содержанием вещного права является господство над вещью, независимое от воли иных лиц, объем или мера которого определяется объективным правом (усмотрением законодателя). Лицо, обладатель вещного права, свободно в его осуществлении, однако свобода здесь всегда ограничена рамками закона, определяющего меру власти над вещью.

Третий признак вещного права связан с особенностями его защиты. Отношение лица к вещи как к своей, господство над этой вещью может быть нарушено. Характер защиты вещного права именуют абсолютным, подчеркивая, что нарушителем здесь может быть всякий и каждый, а значит, и иск о защите может быть предъявлен к любому лицу. Теория абсолютного правоотношения провозглашает наличие связи собственника или любого другого субъекта вещного права со всяким и каждым, имеющим отрицательную обязанность не нарушать данное право. «Не тревожить, не мешать, не захватывать, терпеть осуществление права» – именно так характеризуются обязанности пассивной стороны данного правоотношения33. Представляется, что такая конструкция абсолютного правоотношения есть плод искусственного теоретизирования, причем пустого. В ней нет смысловой нагрузки, как нет и не может быть реальной правовой связи собственника с любым и каждым, живущим в данный момент на земле. Профессор Генкин, как, впрочем, и ученые-цивилисты до него,

33 Малышев К. И. Указ. соч.– С. 211. 70

проникался искренним сочувствием к гражданину, не искушенному в цивилистических конструкциях, который никак не может понять, что состоит в правовом отношении с неизвестным лицом, который должен воздерживаться от нарушений неизвестной ему сферы отношений неизвестного ему лица. Отвергая существование некоего абсолютного правоотношения, нельзя не признавать необходимости защиты вещного права от любого лица, посягнувшего на нарушение данного права. К. Победоносцев указывал, что однажды укоренившаяся связь вещи с собственником имеет безусловную силу для всех третьих лиц34. У собственника с этими третьими лицами не устанавливается никакой конкретной правовой связи, последние просто обязаны в силу действия норм объективного права не нарушать его законное право – право собственности. Гирке по этому поводу заметил, что за господством над вещью стоит «неопределенное число лиц, обязанных уважать это господство»35. И понятно, что на защите вещных прав стоит гражданское право, выработавшее целый механизм вещно-правовой защиты. Когда появляется нарушитель права вещного, тогда возникает уже конкретная правовая связь, вызванная данным правонарушением. Эта связь порождает соответствующий иск, например, виндикационный или не-гаторный. Кстати, объективное право, помимо того, что должно определиться с видами вещных прав, объемом возможного господства, основаниями возникновения и прекращения данных прав, должно заботиться и о средствах их защиты от нарушений. В гражданско-правовой литературе высказано мнение, что всеобщий характер защиты не следует включать в признак вещного права, поскольку и некоторые другие субъективные гражданские права защищаются подобным образом. Так, Ю. С. Гамбаров писал, что «направление против третьих лиц, хотя и присущее вещным отношениям, не составляет их отличительного признака и не должно поэтому вводить-

34 Победоносцев К. Указ. соч.– С. 120.

35 Васьковский Е. В. Указ. соч.– С. 61.

71

ся в их определение36. На наш взгляд, указание на всеобщий (от всякого и каждого) характер защиты должно включаться в определение субъективного вещного права. Как существенна связь лица с вещью, например отношение собственника к вещи как к своей, так, на наш взгляд, не менее существенна и внешняя сторона этих отношений – отношение всех прочих лиц к этой вещи как к чужой. Право, одобрив союз собственника с вещью, считая эту связь законной, а ее осуществление – правомерным, не превышающим опять же законных пределов, стоит, не может не стоять, на защите господства над вещью. Думается, что правовая защита – это неотъемлемое свойство, важная черта субъективного вещного права. Итогом наших рассуждений, неким синтезом выделенных признаков будет следующее определение субъективного вещного права, с которого мог бы начинаться раздел ГК о праве собственности и других вещных правах. Вещным признается право, предметом которого является вещь, существующая в форме физического тела (телесная), закрепляющее принадлежность этой вещи лицу и непосредственное над ней господство в определенном объеме правомочий, пользующееся защитой от любого нарушителя.

Цивилистика, определяя значение вещных прав, наделила их тремя важными свойствами: исключительность, преимущество, установление только законом.

Исключительность К. Победоносцев трактовал в виде формулы; «...Когда я имею право на вещь, никому не может в то же время принадлежать подобное же право на ту же самую вещь, а если по какому-нибудь случаю таковое право было предоставлено другому лицу, оно само по себе ничтожно, недействительно»37. В современный период законодательства ряда стран вещные права наделяют свойством исключительности38. В действующем законодательстве России в разделе, посвященном вещным правам, исключительность как юри-

36 Гамбаров Ю. С. Указ. соч.– С. 6.

37 Победоносцев К. Указ. соч.– С. 113.

38 Вагацума С., Ариидзуми Т. Указ. соч.– С. 166.

72

дическое свойство и принцип регулирования не закрепляется. Будет ли этот принцип актуален для России или есть сомнения в необходимости его закрепления в действующем законодательстве нашей страны? На сегодняшний день правовое регулирование исходит из индивидуального подхода в решении этого вопроса применительно к каждому из видов вещных прав. Причем эта индивидуальность скорее касается дозволения или установления неисключительности. Так, если залог рассматривать правом вещным, то закон разрешает одновременный залог одного и того же имущества в обеспечение других требований (последующий залог) п. 2 ст. 342 ГК. Условиями последующего залога являются незапрещенность предшествующим договором о залоге и сообщение последующему залогодержателю обо всех существующих залогах на данное имущество (пп. 2, 3 ст. 342 ГК).

Если иметь в виду право собственности, то, безусловно, одновременное существование второго права собственности на одну и ту же вещь, аналогичное по содержанию первому, невозможно. Здесь не следует смешивать эту ситуацию с правом общей собственности – долевой или совместной. Существование двух прав собственности у двух собственников, равных по содержанию, невозможно, так как это будет противоречить существу права собственности.

Возьмем, к примеру, право оперативного управления. В нашем законе нет общего запрета на существование двух прав оперативного управления различных юридических лиц на одно и то же имущество. Но если такая ситуация и возникнет, это будет противоречить существу и назначению данного права юридического лица. Этим ограниченным вещным правом собственник наделяет конкретного субъекта – определенное юридическое лицо, и тем самым исключается возможность одновременного наделения этим же имуществом еще какого-либо юридического лица для осуществления его деятельности.

Обратимся к ограниченным правам на земельные участки, например эмфитевзису, который в нашей стране имеет форму права пожизненного наследуемого

73

владения земельным участком. Здесь также невозможно одновременное существование этого права в одинаковом объеме у двух субъектов.

Думается, что в нашем гражданском законодательстве должно быть закреплено общее правило, наделяющее вещные права свойством исключительности. Ведь нашлось место в ст. 209 ГК России для формулы, разжевывающей соотношение права собственности и права доверительного управления. Не менее важным является такое же закрепление на уровне ГК правила, в соответствии с которым при установлении определенного вещного права в отношении данного предмета никакое иное право, аналогичное по содержанию первому, не может быть установлено. Из данного правила, как, впрочем, из любого другого, законодатель вправе делать исключения. Например, исключение может быть установлено для того же залогового права. Однако действие общей нормы, общего правила будет обязывать законодателя подходить к установлению исключений с особым вниманием, проявлять осторожность, осмотрительность, «семь раз отмерить».

Вторым свойством вещных прав, неотъемлемо им присущим с позиций цивилистической науки, является право преимущества. К. И. Малышев писал, что «в случае конкуренции с личными кредиторами, вещные права всегда имеют преимущество: они дают лицу право требовать выделения вещи из конкурсной массы или, по крайней мере, предпочтительного удовлетворения из ценности вещи»39. Интересные рассуждения о преимуществе или предпочтении вещных прав обязательственным мы находим у К. ГГобедоносцева-Он рассуждал: «Мне заложена земля. Я получаю на нее вещное право. Право мое неразрывно связано с землей. Затем, сколько бы владелец этой земли ни наделал долгов, при удовлетворении их я иду вперед перед всеми кредиторами, хотя бы у должника моего не было никакого имущества, кроме земли, мне заложенной. Никто из них не имеет права войти в состязание со мной...»40.

39 Малышев К. И. Указ. соч.– С. 274.

40 Победоносцев К. Указ. соч.– С. 113–114.

74

Исходя из действия данного принципа, при одновременном существовании в отношении одной вещи и вещного, и обязательственного права первое должно иметь преимущество. Если законодатель строго придерживается данного теоретического тезиса, то последний не только формально закрепляется, но и проводится в жизнь конкретным гражданско-правовым регулированием, в частности, законодательством о банкротстве, об ипотеке. Если, например, обратиться к законодательству Японии, то преимущество вещных прав здесь последовательно проводится как Законом о банкротстве (ст. 92), так и Гражданским процессуальным кодексом (ст. 565)41. Следовательно, и при процедуре банкротства, и при принудительном исполнении ипотека или иные вещные права в отношении данного имущества в Японии имеют преимущество. В отечественном законодательстве такой последовательно проводимой принципиальной позиции по отношению к правам вещным мы не сможем обнаружить. Так, при ликвидации юридического лица требования его кредиторов в соответствии со ст. 64 ГК удовлетворяются в следующей очередности. В первую очередь удовлетворяются требования граждан, перед которыми это юридическое лицо несет ответственность за причинение вреда их жизни или здоровью. Во вторую очередь производятся расчеты по выплате выходных пособий и оплате труда с лицами, работающими по трудовому договору (контракту), а также выплате вознаграждений по авторским договорам. И лишь в третью очередь удовлетворяются требования по обязательствам, обеспеченным залогом.

При процедуре банкротства в очередности удовлетворения требований кредиторов в соответствии со ст. 106 Закона о несостоятельности (банкротстве) право залога также стоит на третьем месте 42. Мотивы установления именно такой очередности объяснить можно. Объяснимы также потребности и нужды тех первоочередных обязательственных кредиторов, которые, мож-

41 Вагацума С, Ариидзуми Т. Указ. соч.– С. 167.

42 Российская газета.– 1998.– 20–21 января.

75

но сказать, уважены российским законодателем. Тем не менее, данные мотивы и даже самые лучшие побуждения, думается, не должны служить оправданием исключения из законодательства общего правила как принципа. Принцип преимущественного действия вещных прав имеет все основания быть закрепленным и последовательно проведенным в отечественном гражданском законодательстве. Для этого ГК следует дополнить специальной статьей с названием: «Преимущественное действие вещных прав». Что касается исключений из действия принципа преимущества вещных прав, то они могут быть установлены. Например, данное исключение, вполне вероятно, будет касаться права владения, которое в недалеком будущем займет свое место в системе вещных прав России.

Наконец, третьей принципиальной установкой в отношении регулирования субъективных вещных прав является порядок их установления. Известно, что ст. 8 ГК закрепляет положение, в соответствии с которым гражданские права и обязанности возникают из оснований как предусмотренных законом, так и действий участников гражданских правоотношений, хотя и не предусмотренных правовыми нормами, но им не противоречащих. Важно, чтобы эти действия не противоречили общим началам и смыслу гражданского законодательства. Обычно данное правило мы распространяем на обязательственные правоотношения, подчеркивая, что обязательство рождается сделками как предусмотренными, так и не предусмотренными законом и иными правовыми актами. Что касается прав вещных, то действующее гражданское законодательство нигде специально не предусматривает правила, касающегося специфики их установления. Мы не найдем нормы, закрепляющей, что вещное право не может быть установлено договором, если оно не предусмотрено законом. Также отсутствует предусмотренное законом правило, дозволяющее устанавливать сторонам вещные права своим соглашением. Отсутствие строгих законодательных рамок в отношении условий возникновения прав вещных позволяет подходить по-разному к решению данного вопроса. Одни авторы считают систему вещ-

76

ных прав закрытой, т. е. состоящей из исчерпывающего, установленного законом перечня43. Другие исходят из того, что вещное право может рождать договор и совсем не обязательно это право должно быть предусмотрено законом 44. Таким образом, сложились две позиции, которые условно можно назвать: ограничительная и расширительная. Авторов, расширяющих круг вещных прав, немного. В процитированном нами учебнике екатеринбургских ученых, разделяющих позицию расширения круга вещных прав, сформулированный тезис, к сожалению, подробно не раскрывается. Вполне понятно, что трудности, связанные с изложением всего объема первой части гражданского права, не позволили авторам дать подробную аргументацию их позиции. А раз нет аргументов при ее изложении, нет теоретической базы, нет опыта сравнительного правоведения, то, соответственно, нет возможности покритиковать подходы, детали конструкции. Вот почему нам остается просто констатировать общее несогласие с данным выводом, сформулированным как тезис. Российская цивилистическая доктрина всегда исходила из замкнутого, законодательно установленного перечня вещных прав. Действительно, с этим конкретным перечнем российский законодатель мучился и мучается до сих пор. Однако дореволюционная цивилистика была твердо убеждена в том, что «отдельных видов вотчинного права весьма немного, и в течение веков остаются почти неизменными виды эти, издревле существующие»45. Такая немногочисленность и вечность прав вещных как раз и объясняется невозможностью их рождения из соглашения сторон. Да, договор может породить вещное право, но лишь такое, какое предусмотрено, дозволено законом. Именно такой теоретический подход позволяет не расплодить разновидностей, не раз-

43 Суханов Е. А. Право собственности и иные вещные права. Способы их защиты: Комментарий к новому ГК.– М., 1996.

44 Гражданское право: Учебник для вузов/Под общей ред. Т. И. Илларионовой, Б. М. Гонгало, В. А. Плетнева.– М.: Норма-Инфра.- М., 1999.- Ч. I,- С. 297.

45 Победоносцев К. Указ. соч.– С. 117.

77

мыть саму конструкцию. В противном случае было бы очень трудно, практически невозможно реализовать те наиважнейшие принципы, теоретические установки, о которых мы сказали выше, а именно: исключительности и предпочтения. Различие конструкций вещного права и обязательства при таком подходе может исчезнуть, поскольку размытым окажется как круг вещных прав, так и их содержание. Принцип установления вещных прав законом закреплен в законодательствах стран мира46. Думается, что специальная статья, посвященная действию принципа установления вещных прав законом, должна войти и в содержание действующего ГК России.

Таким образом, с дефиниции вещного права, раскрытия принципов исключительности, преимущества и установления вещных прав только законом должен, как нам представляется, начинаться раздел ГК, посвященный праву собственности и другим вещным правам. Мы предварили эту главу словами К. Пруткова, сделав их эпиграфом. И закончим ими же, только чуть перефразировав классика. Законодатель, введя предлагаемые положения в «круг наших понятий», сделает понятными «многие вещи» при применении норм ГК, посвященных праву собственности и другим вещным правам.

46 Вагацума С,, Ариидзуми Т. Указ. соч.– С. 165.