§ 3. Правовые основы технико-криминалистического обеспечения

Правовые основы любой деятельности — это некая совокуп­ность правовых предписаний (норм права), определяющих принципы, формы и порядок ее осуществления, регламенти­рующих условия применения определенных методов и средств для достижения ее целей.

Технико-криминалистическое обеспечение — деятельность, связанная с применением мер государственного принуждения в отношении лиц, совершивших преступление, т.е. с реализацией норм уголовного права, уголовно-процессуального права и не­пременно в условиях соблюдения конституционных гарантий прав и законных интересов граждан. Напомним, что эту дея­тельность осуществляет разветвленная система органов предва­рительного следствия, оперативно-розыскных аппаратов, экс­пертно-криминалистических подразделений и судебно-эксперт­ных учреждений, также действующих на основе законодатель­ных и ведомственных нормативных актов. В этом смысле пра­вомерно говорить о наличии в системе ТКО специфических, характерных для нее процессуальных, и организационно-управленческих отношений. Их правовую основу составляют:

положения Конституции РФ, определяющие права и

свободы граждан, а также основные принципы уголов­

ного судопроизводства;

нормы уголовного права, определяющие конкретные со­

ставы преступлений и их квалифицирующие признаки;

нормы уголовно-процессуального права,  в частности,

регламентирующие права и обязанности участников уго­

ловного процесса, обстоятельства, подлежащие доказы-

78

Криминалистическая техника

ванию, источники доказательств, средства доказывания и т.п.;

• законы Российской Федерации и Указы Президента Рос­сийской Федерации в части борьбы с преступностью и использования в этих целях научно-технических средств и методов.

В числе основополагающих законодательных актов, помимо Конституции РФ, УПК РСФСР и УК РФ, в этой связи следует назвать Закон РСФСР «О милиции», Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности в Российской Федерации». В этих правовых документах определены требования допусти­мости научно-технических средств в раскрытии и расследова­нии преступлений, формы их практической реализации и т.п.

При этом непременно следует иметь в виду и международ­ные правовые акты (соглашения, договоры и т.п.), определяю­щие права и свободы человека, их гарантии, регламентирую­щие межгосударственные отношения в сфере борьбы с пре­ступностью и применение в этих целях научно-технических средств.

Положениями ведомственных нормативных актов конкре­тизируются права и обязанности субъектов ТКО, формы и ме­тоды их реализации, технико-криминалистическая подготовка следователей, оперативных работников, организация функцио­нирования соответствующих подразделений (учреждений), по­рядок разработки средств и методов криминалистической тех­ники, ее апробации и использования в повседневной практике раскрытия и расследования преступлений.

К числу таких нормативных актов относятся, например, по­ложения о линейных службах МВД РФ, приказы МВД РФ, ин­струкции по вопросам технико-криминалистического обеспече­ния раскрытия и расследования преступлений, в которых ад­ресно (по видам преступлений, характерным для них следам, по службам, по методам и формам их деятельности) изложены соответствующие предписания.

Так, Приказом МВД РФ № 261 — 1993 г. «О повышении эффективности экспертно-криминалистического обеспечения деятельности органов внутренних дел Российской Федерации» введен в действие ряд нормативных актов, регла­ментирующих организацию деятельности экспертно-кримина­листических подразделений и их сотрудников, в частности это:

ТКО раскрытия и расследования преступлений        79.

Наставление по работе экспертно-криминалистических

подразделений органов внутренних дел.

Положение о производстве экспертиз в экспертно-кри­

миналистических подразделениях органов внутренних дел.

Инструкция по формированию, ведению и использова­

нию экспертно-криминалистических учетов,  картотек,

коллекций и справочно-информационных фондов орга­

нов внутренних дел.

Нормы введения должностей сотрудников экспертно-

криминалистических подразделений органов внутренних

дел по видам специализации.

Типовое положение об экспертно-криминалистическом

управлении (отделе, отделении) МВД, ГУВД, УВД, УВДТ

(ОВДТ).

Перечень базовых межрегиональных отделов (отделений)

специальных видов экспертиз и исследований экспертно-

криминалистических подразделений ряда МВД, ГУВД,

УВД и обслуживаемых ими органов внутренних дел.

Приказом МВД РФ № 400 — 1993 г. объявлены:

Наставление по формированию и ведению централизо­

ванных оперативно-справочных, розыскных, криминали­

стических учетов, экспертно-криминалистических кол­

лекций и картотек органов внутренних дел Российской

Федерации.

Классификатор  оперативно-справочной,  розыскной  и

криминалистической информации автоматизированных

поисковых систем федерального учета.

Эти нормативные акты были согласованы с Генеральной Прокуратурой, Верховным Судом, Министерством юстиции, Министерством обороны и Федеральной службой безопасности Российской Федерации. Следовательно, их предписания обяза­тельны для исполнения работниками указанных министерств и ведомств. И это не случайно, поскольку задачи формирования всех видов названных учетов и их использования в раскрытии и расследовании преступлений являются обязательными для всех правоохранительных органов.

Совершенствование системы ведомственного правового ре­гулирования технико-криминалистического обеспечения рас­крытия и расследования преступлений — одно из важнейших условий повышения его эффективности.

80

Криминалистическая техника

Вместе с тем особое значение в правовой регламентации применения средств и методов криминалистической техники имеет уголовно-процессуальное законодательство, выполняю­щее по существу регулятивные функции. На основе этого зако­нодательства и во исполнение его предписаний издаются ве­домственные нормативные акты. В конечном итоге вся система уголовно-процессуальных норм, регламентирующих процесс доказывания, его средства, источники доказательств, принципы их оценки и использования, имеет самое непосредственное от­ношение к криминалистической технике и результатам ее при­менения.

По существу из этой системы норм вытекают принци­пы допустимости использования криминалистиче­ской техники в уголовном процессе, хотя такие принципы не­посредственно в УПК РСФСР не закреплены, что многие уче­ные-криминалисты и процессуалисты рассматривают как серь­езное упущение. При этом в ряде статей действующего УПК упоминаются лишь некоторые средства криминалистической техники и в аспекте регламентации отдельных следственных действий. Фактически получается, что кино- и фотосъемка применяются только при следственном осмотре и следственном эксперименте (ст. 179, 183), звукозапись — только при допросе (ст.141 ч.1) и т.д. Обращают на себя внимание и более парадок­сальные ситуации, например в ст. 179, 183 говорится о приме­нении киносъемки (без звукозаписи), а в ст.141 ч.1, наоборот, упоминается звукозапись (без киносъемки). Подобный подход к решению данного вопроса явно непоследователен и даже вреден, поскольку дает основание подвергать сомнению закон­ность получения доказательств с использованием иных техни­ческих средств (не упомянутых в законе) и проведения с их помощью иных следственных действий.

Необходимость правовой регламентации принципов допус­тимости использования средств криминалистической техники в уголовном процессе очевидна и по той причине, что любая по­пытка законодательно ограничить их применение в уголовном процессе (формальным перечнем в УПК) по существу равно­значна искусственному созданию барьера на пути научно-технического прогресса в борьбе с преступностью.

Вместе с тем очевидно, что невозможно детально регламен­тировать каждый шаг следователя, работника органа дознания

ТКО раскрытия и расследования преступлений        81_

или специалиста-криминалиста, а тем более в части использо­вания криминалистической техники. Достаточно представить себе ее структуру и содержание, множество решаемых с ее по­мощью задач, разнообразие организационно-процессуальных форм ее применения, чтобы понять бесперспективность подоб­ного решения данного вопроса.

Все это свидетельствует о явно назревшей необходимости концептуально иного подхода к правовой регламентации ис­пользования криминалистической техники в уголовном процес­се. По-видимому, такую необходимость осознает уже и законо­датель. В настоящее время разрабатывается новый уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации, где, скорей всего, будут предприняты попытки устранить указанные проти­воречия. Криминалисты уже давно и убедительно доказывают необходимость законодательной регламентации лишь принци­пов допустимости криминалистических методов и средств в уголовный процесс. К их числу относятся принципы безопас­ности, научной обоснованности, этичности и эффективности технических средств.

Однако законодательное решение вопроса о принципах до­пустимости средств и методов криминалистической техники в уголовный процесс позволит определить лишь общие рамки дозволенного. Но практике известны случаи, когда применение криминалистической техники обязательно (если иным путем обнаружить, зафиксировать и изъять доказательства невозмож­но), например, записать содержание телефонных переговоров без соответствующей аппаратуры. В таких случаях оправдана более детальная правовая регламентация порядка их примене­ния, обеспечивающего полноту и достоверность получаемых результатов. Не случайно так подробно в УПК РСФСР (ст.79— 82) регламентируется порядок назначения и проведения экс­пертиз, по существу представляющих собой одну из организа­ционно-процессуальных форм использования в уголовном про­цессе специальных познаний, а значит, и научно-технических средств. Заключение эксперта — источник доказательств (ст.69 УПК), а экспертиза — средство доказывания (ст.70 УПК).

Помимо норм, обязывающих применение криминалистиче­ской техники, в УПК РСФСР содержатся обязательные пред­писания, обеспечивающие права граждан. Например, следова­тель до начала звукозаписи (ч.1 ст.141) обязан уведомить об

82

Криминалистическая техника

этом допрашиваемого, а после окончания допроса — воспроиз­вести полностью содержание записи, или при ознакомлении обвиняемого с материалами дела (ч.2 ст.201) — ему должна быть предоставлена возможность посмотреть (послушать) ре­зультаты звуко- и видеозаписи, если они осуществлялись в ходе следствия.

В обязывающих нормах содержатся также требования, ка­сающиеся результатов применения криминалистической техни­ки в судебном заседании. Например, воспроизведению звукоза­писи (ст.281, 286) должно предшествовать оглашение протокола соответствующего следственного действия.

В литературе обоснованно высказывается мнение о необхо­димости правового закрепления обязательной фотосъемки, ви­деозаписи вещественных доказательств в случаях, когда приня­то решение об их уничтожении или передаче владельцу; обяза­тельной звуко- и видеозаписи показаний лиц, если они не мо­гут являться в судебное заседание; обязательной звукозаписи, если этого требует допрашиваемый в интересах обеспечения своих прав и др.

Также заслуживают внимания предложения, разделяемые многими учеными-криминалистами и процессуалистами, о не­обходимости дальнейшей дифференциации организационно-правовых форм использования специальных познаний (приме­нения научно-технических средств) в уголовном процессе. В настоящее время, в соответствии с УПК РСФСР, только экс­пертиза признается средством доказывания. Вместе с тем на практике проводится значительное количество (около 2/5 от общего количества экспертиз и исследований) так называемых предварительных (по оперативно-розыскным материалам — специальных) исследований. В дальнейшем эти исследования дублируются, зачастую формально, в виде экспертиз — увели­чиваются сроки расследования, возрастает объем работы спе­циалистов-криминалистов, снижается ее эффективность.

В этой связи предлагается изменить правовую оценку ре­зультатов предварительных (специальных) исследований, при­знав их в качестве источников доказательств, или разрешить производство экспертиз, в том числе криминалистических, до возбуждения уголовного дела. Но экспертиза, ее назначение — одно из следственных действий и, по мнению многих ученых-

ТКО раскрытия и расследования преступлений        83_

процессуалистов, криминалистов, она может иметь место толь­ко после возбуждения уголовного дела. Поэтому более пред­почтителен вариант законодательного решения вопроса о при­знании в качестве источника доказательств результатов предва­рительных исследований, по крайней мере, проводимых на стадии возбуждения уголовного дела. Например, только при наличии справки специалиста-криминалиста о принадлежности изъятых объектов к категории запрещенных для хранения, но­шения (огнестрельное и холодное оружие, взрывчатые вещест­ва, наркотические вещества, драгоценные металлы и т.п.) воз­буждаются уголовные дела по соответствующим фактам. Здесь очевидна явная алогичность — для возбуждения уголовного де­ла справки специалиста достаточно, т.е. она признается источ­ником доказательства, а после возбуждения уголовного дела получается, что она утрачивает это качество.

Некоторые ученые высказывают опасение, что предлагаемое решение рассматриваемого вопроса приведет к подмене экс­пертизы исследованиями. Представляется, что для таких опасе­ний нет оснований, если допустимость исследований как сред­ства доказывания в уголовном процессе регламентировать в законе, определив, на каких стадиях и в каких формах предва­рительного расследования это возможно, по каким видам пре­ступлений и т.д. При этом должен быть определен порядок на­значения, проведения и использования результатов подобных исследований, а также правовые (в том числе уголовно-правовые) гарантии их достоверности и объективности. Более того, проведение исследования в случае противоречия его ре­зультатов иным доказательствам не исключает производство экспертизы.

Совершенствование   уголовно-процессуального   законода­тельства, в том числе в части использования криминалистиче­ской техники в раскрытии и расследовании преступлений, при всей сложности этого процесса в конечном итоге является результатом  анализа и оценки:

а)             потребностей практики борьбы с преступностью, т.е. кри­

миногенной ситуации в стране, динамики, структуры

преступлений, способов их совершения и т.п.;

б)            современных возможностей науки и техники, т.е. научно-

технических достижений, которые могут быть использо­

ваны в борьбе с преступностью;

84            Криминалистическая техника

в) реального состояния технико-криминалистического обес­печения раскрытия и расследования преступлений.

Вместе с тем на принятие любых законодательных решений влияют субъективизм анализа и оценки указанных факторов, политических и идеологических взглядов и убеждений законо­дателей, состояние экономики и множество иных превходящих факторов. Этим в значительной мере можно объяснить тот факт, что некоторые средства криминалистической техники десятилетиями не получают правового признания, даже как средства получения ориентирующей (розыскной) информации.

Это объективный факт, характерный для всей истории ста­новления криминалистической техники и развития правовых основ ее использования в уголовном процессе. Например, из­вестно, что «криминалистическая тайна» дактилоскопии была открыта Гершелем в 1858 г., но только спустя более 40 лет анг­лийский парламент признал возможным использование дакти­лоскопирования преступников как средства их регистрации, а исследования следов пальцев рук, изымаемых с мест происше­ствий, как средства доказывания. Средства и метод консерва­ции следов запаха человека были предложены отечественными криминалистами (А.И. Винберг и др.) еще в 1965 г., но практи­ческая реализация одорологических методов в нашей стране до сих пор сдерживается отсутствием соответствующей законода­тельной регламентации. Кстати, в ряде зарубежных стран (Венгрия, Болгария, Германия и др.) результаты «идентифика­ции» человека по консервированным следам запаха с использо­ванием специально натренированных собак признаются источ­ником доказательств.

Аналогичная ситуация наблюдается и в законодательном решении проблемы добровольной дактилоскопической регист­рации населения. В США такая практика сложилась с начала 20-х гг. Затем она получила распространение в большинстве стран Латинской Америки и в ряде стран Западной Европы, в основном в тех, для которых характерны высокий уровень ми­грации населения и связанной с ней преступности.