§2. Субъект преступления

Наиболее общими признаками субъекта преступления являются возраст уголовной ответственности и вменяемость. Если по российскому уголовному законодательству субъектом преступления может быть только человек, т.е. физическое лицо, то по уголовному праву многих зарубежных стран, в том числе американскому, им может быть также юридическое лицо.

Возраст уголовной ответственности. По общему праву лицо, не достигшее семилетнего возраста, не несет уголовной ответственности за свое поведение, т.к. считается, что оно не может иметь соответствующего Mens геа. Лицо, достигшее 14-летнего возраста является уголовно-ответственным за совершенное им деяние в полном объеме. А в возрасте от семи до 14 лет оно презюмируется «неспособным» совершить преступление. Но презумпция может быть опровергнута доказательством того, что лицо понимало, что делает и что то, что оно делает, является «неправильным». Причем, если в возрасте семи лет презумпция довольно сильная, то постепенно она ослабевает и в 14-летнем -совсем исчезает.

В связи с этим Б.С. Никифоров пишет, что «возможность преследования в уголовном порядке подростков, не достигших 14-летнего возраста, едва ли может быть морально оправдана».

Однако, в настоящее время вопрос о возрасте уголовной ответственности в США как правило регулируется законодательством. В некоторых, немногих штатах действует правило общего права, а именно, что в отношении определенной возрастной группы действует презумпция «неспособности» совершить преступление, которая может быть преодолена только доказательством того, что несовершеннолетний понимал противоправность своего поведения.

В других штатах в уголовных кодексах просто указывается определенный возраст - обычно 14-летний, ниже которого лицо не несет уголовной ответственности за совершенное им деяние. Так, например, по УК штата Миннесота «дети, не достигшие 14-летнего возраста, не способны совершить преступление. В возрасте от 14 до 18 лет могут преследоваться за уголовно-наказуемое деяние...» (ст. 609.055). В законодательстве отдельных штатов указываются другие возрастные пределы. Например: в УК Колорадо и Луизианы - 10-летний; в УК Джорджии и

>>> 138 >>>

Иллинойса - 13-летний, Нью-Гемпшира и Техаса - 15-летний, а в УК Нью-Йорка - 16-летний. В последнем, однако, говорится, что 13-летний несет уголовную ответственность за тяжкое убийство II степени, а 14-и 15-летние, кроме того, за довольно широкий круг преступлений, в том числе за похищение человека I степени, поджог I степени, нападение I степени, простое убийство I степени, изнасилование I степени и др. (§ 30.00). По-видимому, законодатель штата Нью-Йорк воспринял рекомендацию Примерного УК, по которому также предусматривается 16-летний возраст уголовной ответственности (ст. 4.10).

Статус подростков иногда значительно ухудшается соответствующими законодательными положениями в некоторых штатах. Так, согласно § 189 УК Калифорнии «для установления того, что убийство было умышленным и заранее обдуманным» не обязательно нужно доказывать, что обвиняемый зрело и осознанно воспринимал серьезность своего действия». Дж. Самаха считает, что это положение, касающееся характеристики тяжкого убийства I степени, было включено в указанную статью после рассмотрения дела 15-летнего Вольфа, совершившего убийство своей матери. Первоначально он был осужден за тяжкое убийство I степени и приговорен к пожизненному тюремному заключению, но затем преступление было переквалифицировано в менее опасное - тяжкое убийство II степени. Но можно предположить, что если бы вышеприведенное законодательное положение действовало во время совершения деяния, то не исключено, что первоначальное осуждение осталось бы в силе.

К слову сказать, тяжкое убийство I степени во многих штатах и на федеральном уровне карается смертной казнью и еще сравнительно недавно США были мировым лидером по применению этого наказания к несовершеннолетним.

Другой пример: 17-летний Муньоз был осужден по ордонансу Нью-Йорка за владение автоматически открывающимся ножом. Этот нормативный акт запрещал иметь при себе такие предметы лицам до 21 года. Будь он старше этого возраста, он не понес бы ответственности за совершенное деяние.

Как правило, дела о преступлениях, совершенных лицами, не достигшими 14 лет (например, в штатах Алабама, Флорида, Ныо-Джерси

>>> 139 >>>

и Пенсильвания) или другого возрастного предела, рассматриваются только в порядке делинквентного производства в судах несовершеннолетних. В некоторых штатах вопрос подсудности решается иначе. В одних - законодательство относит к исключительной компетенции этих судов дела лиц, не достигших определенного возраста, обычно 16-летнего, за исключением тех, которые связаны с совершением определенных опасных преступлений. В других - оно «просто провозглашает в общем плане, что юрисдикция судов по делам несовершеннолетних не является исключительной». Это, по-видимому, следует понимать так, что дела несовершеннолетних могут рассматриваться не только в специальных судах, но и в судах общей юрисдикции, в зависимости от возраста правонарушителя и других факторов.

Однако во всех штатах на основании статутных или даже конституционных положений созданы суды по делам несовершеннолетних.

Вменяемость. Решение вопроса о том, было ли лицо во время совершения уголовно наказуемого деяния вменяемым или нет, нередко в судебной практике является делом весьма сложным. Доказанная невменяемость - хорошая защита против предъявленного обвинения. Хотя в некоторых штатах отказались от защиты в силу невменяемости, а психическая болезнь или дефект может служить доказательством отсутствия у обвиняемого требуемого элемента преступления. Аргументируется такая позиция, в частности, тем, что «невменяемость на практике оказывается защитой только богатого человека, т.к. только богатый может позволить себе иметь сонм экспертов, которые должны создать убедительную защиту».

До сих пор в большинстве штатов и на федеральном уровне невменяемость определяется на основе так называемых правил Макнатена (М‘ Naghten rules), появившихся в Англии еще в 1843 г.

Суть этих правил в следующем: «Для создания защиты в силу невменяемости должно быть точно доказано, что во время совершения деяния обвиняемый находился под воздействием такого дефекта

>>> 140 >>>

разума, явившегося следствием душевного заболевания, что он не понимал природу (характер) и свойства совершаемого им деяния; либо если он понимал это, то не понимал, что поступает неправильно».

Для своего времени правила Макнатена были значительным шагом вперед в регулировании института невменяемости. Однако по мере развития уголовного права и психиатрии все отчетливее проявлялись присущие им недостатки: во-первых, правила Макнатена включают в себя только интеллектуальный признак юридического критерия: волевой признак полностью игнорируется; во-вторых, правила слишком категоричны, т.к. позволяют дать ответ из двух возможных вариантов -вменяем или невменяем, хотя известно, что нередко преступления совершаются в промежуточном состоянии психики; в-третьих, правила не позволяют учитывать то обстоятельство, что преступления могут совершаться лицами, у которых имеет место «дефект разума» не в результате психического заболевания, а, например, от рождения (врожденное слабоумие - различные формы олигофрении). Особо следует отметить, что бремя доказывания по правилам Макнатена лежит на обвиняемом, так как он презюмируется вменяемым, пока не доказано обратное -аномалия, которая подвергается критике как американскими, так и английскими юристами. Однако Верховный суд США в целом довольно последовательно стоит на позиции, что «возложение бремени доказывания невменяемости на обвиняемого по-прежнему не противоречит Конституции» (прежде всего имеется в виду XIV поправка).

Отмеченные недостатки правил Макнатена, их ограниченный характер и жесткие тесты обусловили появление других, выработанных судами правил и доктрин. В 14-17 штатах правила Макнатена дополнены доктриной «непреодолимого импульса» (irresistible impulse). Она означает, что лицо совершило преступление под воздействием такого импульса (хотя и осознавало, что поступает «неправильно»), вызванного психическим заболеванием или дефектом, что не могло контролировать свое поведение. Ясно, что в данном случае акцент делается на волевом признаке юридического критерия. Но практическое применение этой доктрины сопряжено с серьезными трудностями отграничения этого «непреодолимого импульса» от любого

>>> 141 >>>

различий между моментально возникшим импульсом и результатом длительно назревающих переживаний и размышлений, вызванных душевным заболеванием.

Третья доктрина, появившаяся еще в 1869 г. в штате Нью-Гемпшир, а затем в середине XX в. взятая на вооружение судами Округа Колумбии, получила название правила Дурхэма. Суть ее до необычайности проста: лицо признается невменяемым, если совершенное им противоправное деяние явилось «продуктом» его психического заболевания или дефекта. Отказываясь от учета юридического критерия, это правило решение вопроса о невменяемости по существу полностью отдает на откуп медицинской экспертизе. Доктрина Дурхэма, «порождавшая на практике бесчисленные трудности и путаницу», не получила широкого распространения в США. Она была законодательно закреплена лишь в двух штатах.

В Округе Колумбия ее пытались реанимировать, дав в одном из судебных решений такое определение душевного заболевания: «Это любое ненормальное состояние психики, которое в значительной степени затрагивает умственные и эмоциональные процессы и существенно ослабляет контроль за поведением». Но судя по всему эта попытка оказалась безуспешной, и там наметился отход от этой доктрины в пользу формулы, включенной в Примерный УК.

Суды некоторых штатов, в частности Калифорнии, прибегают к использованию концепции «уменьшенной ответственности», т.е. уменьшенной вменяемости. Это обычно делается в тех случаях, когда представленные обвиняемым доказательства свидетельствуют о том, что в момент совершения деяния он находился в таком психическом состоянии, что не мог совершить преступление, требующее специального намерения, злого умысла или злого предумышления. В случае признания лица действовавшим в состоянии уменьшенной вменяемости, преступление квалифицируется как менее опасное, т.е., например, не как тяжкое, а как простое убийство. Каких-либо единообразных и достаточно четких критериев «уменьшенной вменяемости» судебная практика, как представляется, не выработала. В связи с этим некоторые американские теоретики отмечают, что иногда трудно провести различие между психическим расстройством и опьянением, когда у обви-

>>> 142 >>>

няемого, например, тоже отсутствует специальное намерение, направленное на совершение преступления.

Примерный УК содержит следующее определение невменяемости: «Лицо не несет ответственности за преступное поведение, если во время осуществления такого поведения оно вследствие психической болезни или неполноценности лишено в существенной степени способности отдавать себе отчет в преступности (упречности) своего поведения или согласовать свое поведение с требованиями закона» (п. 1 ст. 4.01).

По сравнению с правилами Макнатена эта формула невменяемости имеет определенные достоинства. Она, во-первых, предлагает учитывать оба признака юридического критерия и, во-вторых, не столь категорична, так как не требует, чтобы в результате психической болезни или неполноценности лицо было полностью лишено способности (осознавать или согласовывать), а лишь в существенной степени. Однако решение вопроса о степени (в силу отсутствия более четких критериев) всецело зависит от усмотрения суда, что чревато возможностью разного рода злоупотреблений.

В настоящее время существуют две основные формулы невменяемости: одна - базирующаяся на правилах Макнатена (right-wrong test), другая - предложенная Примерным УК (substantial capacity test). Отношение к ним в штатах и на федеральном уровне было и остается разным.

Первая формула, в сочетании с доктриной «непреодолимого импульса» или без нее, была господствующей до 1960-х гг., затем более популярной стала формула Примерного УК. В 1970-х и 1980-х гг., особенно после дела Хинкли, опять были возрождены правила Макнатена. Они действуют в большинстве штатов страны. В одних -на основе судебных решений (прецедентов), в других - в силу соответствующих законодательных положений. Причем, в уголовных

>>> 143 >>>

кодексах некоторых штатов, в частности, Нью-Йорка (§ 40.15) базирующиеся на правилах Макнатена, определения невменяемости подправлены включением в них признака «существенной степени», явно заимствованного из Примерного УК.

До 1984 г. и на федеральном уровне суды использовали критерии невменяемости, предусмотренные Примерным УК, а иногда - доктрину «непреодолимого импульса». Существенные изменения в регулирование этого института были внесены законом от 12.Х.1984 г., включенным в § 17 раздела 18 Свода закона: «Утверждающей защитой против преследования на основании какого-либо федерального статута является то, что во время совершения действий, составляющих посягательство, обвиняемый вследствие тяжкой психической болезни или неполноценности (дефекта) был не в состоянии оценивать характер и свойства своих действий или понимать, что они были неправильными». Далее в этом же параграфе сказано, что «бремя доказывания защиты в силу невменяемости путем представления ясных и убедительных доказательств возлагается на обвиняемого».

Совершенно очевидно, что эти законодательные положения, основанные на правилах Макнатена, отстают от современного уровня раз-витития как психиатрии, так и уголовного права.

При решении вопроса о наличии у обвиняемого душевной болезни или неполноценности многие эксперты пользуются Диагностико-статистическим руководством, подготовленным Американской психиатрической ассоциацией, в настоящее время - его четвертым изданием.

Обычно вынесение вердикта «не виновен по причине невменяемости» влечет за собой направление лица в психиатрическое заведение закрытого типа, условия содержания в котором, по мнению Дж. Самаха, мало чем отличаются от тюремных. Не случайно поэтому, продолжает он, обвиняемые редко прибегают к ссылке на невменяемость», а те, которые делают это, - в основном лица, которым грозит смертная казнь или пожизненное тюремное заключение, - редко добиваются успеха.

Уголовная ответственность юридических лиц. Ранее общее право относилось отрицательно к возложению уголовной ответственности на корпорации. Однако со временем в связи с ростом промышленного производства и корпоративной деятельности, а также необходимостью, под давлением общественности, установления более эффективного контроля за ней, происходит изменение взгляда на эту проблему.

>>> 144 >>>

В 1909 г. Верховный суд страны признал конституционным «что действие агента (представителя), осуществляющего делегированные ему полномочия..., может контролироваться в интересах публичной политики, посредством вменения его действия в вину его работодателю и назначения наказаний корпорации в интересах которой он действует».

На это высказывание в дальнейшем широко опирались при рассмотрении дел как в судах штатов, так и на федеральном уровне. И, как отмечается в одном более позднем судебном решении, стало «обычным правом (правилом) вменение в вину корпорации деяния ее служащего, совершенного в рамках своих полномочий».

Поскольку корпорация - субъект уголовного преследования за действия своих представителей, то можно говорить о разновидности субститутивной ответственности (vicarious liability), не исключающей, а, наоборот, предполагающей возможность возложения строгой ответственности (strict liability), прежде всего за так называемые «регулятивные преступления». Но, как подчеркивают У. Лафейв и О. Скотт, это не означает, что первая «всегда является автоматически следствием» второй.

Вместе с тем, не следует думать, что субститутивная ответственность существует в отношении всех преступлений, «совершаемых» корпорациями.

Если статут предусматривает наказание в виде смертной казни или тюремного заключения, то очевидно, что на основании его корпорация наказана быть не может. Но эта проблема нередко в современных уголовных кодексах штатов, в частности Иллинойса (гл. 38 II1-7), разрешается включением специальных положений о фиксированных штрафах для корпораций.

Другое ограничение, закрепленное в более ранних прецедентах, состоит в том, что некоторые преступления (бигамия, лжесвидетельство, изнасилование и убийство), являясь «чисто человеческими», корпорациями совершаться не могут. Однако позже было установлено, что корпорация может быть признана виновной в совершении простого убийства. В свое время широкий общественный резонанс получило дело американской компании «Юнион Карбайд». Утечка токсичного

>>> 145 >>>

газа с одного из ее заводов в городе Бхопал (Индия) в ночь со 2 на 3 декабря 1984 года повлекла за собой смерть 4 тыс. людей и серьезные заболевания еще 50 тыс. жителей этого города.

Довольно убедительна аргументация некоторых авторов, полагающих что корпорации в определенных случаях могут быть привлечены к уголовной ответственности и за тяжкое убийство. Так, Г. Мюллер пишет: «Почему корпорация не может быть признана виновной в тяжком убийстве, когда, например, на основании ее решения посылают рабочих на опасное место работы без соответствующей защиты, если при этом все служащие скрывают от них тот факт, что даже непродолжительное пребывание там может быть фатальным, как, например, в случае с известным предприятием Hawk's Nest в Западной Виргинии, когда массовая гибель людей была отнесена на заболевание силикозом?»

Установление того, можно ли на основании соответствующей нормы права привлечь к уголовной ответственности и юридическое лицо, подчас на практике оказывается делом непростым.

Решается этот вопрос по-разному: в одних штатах на основании законодательных положений, в других - по правилам, выработанным судами. Так, например, иногда в статутах в определении терминов указывается, что «лицо» включает в себя и корпорацию, если закон не предусматривает иное. Причем необходимо отметить, что по уголовным кодексам некоторых штатов, например, Нью-Йорка (п. 7 § 10.00), этот термин может также означать и другие объединения, в частности, товарищества и неинкорпорированные объединения. Хотя, как отмечают некоторые исследователи, последние, в отличие от корпораций, гораздо реже являются субъектами уголовного преследования, осуждения и наказания».

В отсутствии законодательных определений пробел восполняется судебной практикой: в соответствующих случаях, исходя из «целей и духа статута», термины «лицо», «владелец», «кто-либо» и другие им подобные толкуются как означающие не только физическое, но и юридическое лицо.

Корпорация может нести уголовную ответственность как за действие, так и за бездействие. В последнем случае ответственность наступает за несовершение чего-то, предписанного законом, или за неисполнение обязанностей, возложенных им на корпорацию.

>>> 146 >>>

В решении по делу Кристи были выработаны следующие критерии уголовной ответственности корпорации за действия своего агента (представителя): во-первых, чтобы эти действия были совершены в пределах его служебного положения, во-вторых, - в интересах корпорации, и, в-третьих, чтобы они были совершены по полномочию, с согласия или одобрения руководства (совета директоров) корпорации.

Законодательство некоторых штатов, следуя рекомендации Примерного УК (п. 1 (с) ст. 2.07), распространяет уголовную ответственность за поведение, санкционированное и одобренное (утвержденное) руководством корпорации, и на поведение, «по неосторожности допущенное» им. Но не возлагается ответственность за такое поведение (не только допущенное по неосторожности), если речь идет о неинкорпорированном объединении.

Законодательство других штатов и федеральное право предусматривают более широкую форму корпоративной ответственности. Оно позволяет вменять в вину корпорации любые действия или бездействия ее представителей, осуществленные в рамках их служебного положения.

На федеральном уровне корпоративная ответственность рассматривается в Федеральных руководствах по назначению наказаний и, как подчеркивает М. Мур, ее анализ «является наилучшим институционным выражением теории виновности организаций, доступной в нашей правовой системе».

По общему правилу возложение уголовной ответственности на корпорацию не исключает уголовной ответственности непосредственных исполнителей. Другими словами, за совершенное деяние могут быть осуждены и корпорация, и виновный служащий.

Корпорации, признанные виновными в инкриминируемых именно им, а не их служащим преступлениях, караются наказаниями имущественного характера - главным образом штрафом и конфискацией имущества.

Несмотря на то, что Ф.М. Решетников в целом уголовную ответственность корпораций оценивает как институт по своему значению Прогрессивный, он пишет, что существуют весьма серьезные сомнения по поводу реальности тех мер, которым подвергаются корпорации даже

>>> 147 >>>

в тех редких случаях, когда возбужденные против них уголовные дела заканчиваются судебными процессами и вынесением обвинительного приговора.

Можно отметить следующие недостатки рассматриваемого института, или, по словам Дж. Дикса, «аргументы против корпоративной ответственности». Во-первых: возложение уголовной ответственности на корпорации - это, по существу, «неэффективное наказание невиновных лиц», т.к. штраф, который обычно налагается на них, в конечном счете перекладывается на рядовых держателей акций, не имеющих никакого отношения к совершенному преступлению, - чаще всего к злоупотреблениям совета директоров или высокопоставленных служащих корпорации. Во-вторых: существующие реалии и практика деятельности корпораций позволяют сделать вывод о том, что акционеры фактически не могут сделать ничего для предупреждения совершения корпорацией преступлений в будущем. В-третьих: сам факт . уголовного преследования корпорации отвлекает внимание общественности от руководства и служащих корпорации, которые, как правило, ответственны за совершенное преступление и которые по справедливости должны быть подвергнуты наказанию.