§ 4. Иерархия норм международного права

Нормы международного права не всегда находятся на од­ном уровне с точки зрения их юридической силы. Этот уровень не зависит от формы закрепления правил поведения. И дого­ворные нормы, независимо от наименования договоров, и обыч­ные, и нормы, содержащиеся в актах международных органи­заций и актах международных конференций, — все они обла­дают одинаковой юридической силой, если лежащее в их осно­ве соглашение государств (или иных субъектов) выражает рав­нозначные интересы и потребности.

Когда соглашение базируется на общих интересах и по­требностях всех или подавляющего большинства государств либо когда это касается особо важного предмета регулирования, го­сударства в результате взаимной договоренности придают со­ответствующим нормам особое юридическое значение.

Относительно юридической силы такого важнейшего уни­версального договора, как Устав ООН, в ст. 103 Устава сказано:

"В том случае, когда обязательства членов Организации по на­стоящему Уставу окажутся в противоречии с их обязательст­вами по какому-либо другому международному соглашению, преимущественную силу имеют обязательства по настоящему Уставу".

Локальные нормы в принципе должны соответствовать уни­версальным. Однако это не значит, что локальная норма долж­на быть точной копией универсальной. В таком случае в ло­кальных нормах не было бы смысла, так как они не позволяли бы учесть условия конкретных государств (региональную и иную специфику). Вопрос о пределах отступления должен решаться в зависимости от содержания норм. Правило о преимуществе специального закона перед общим применимо и к международ­но-правовым нормам. Вместе с тем специализация не должна затрагивать права и интересы других государств — участников универсального договора, противоречить его цели, т. е. приво­дить к несовместимости локального и универсального догово­ров.

Недопустимо, например, заключение двустороннего дого­вора об оказании помощи какому-либо третьему государству в производстве ядерного оружия, поскольку это запрещено Дого­вором о нераспространении ядерного оружия 1968 г., и такое отступление является нарушением Договора.

Другой пример. Согласно Венской конвенции о консуль­ских сношениях 1963 г., консульское должностное лицо может быть подвергнуто задержанию или аресту в случае преследо­вания за совершение тяжкого преступления или исполнения вступившего в законную силу приговора суда (п. 1 ст. 43). В двусторонних консульских соглашениях закрепляется либо это положение в неизменном виде, либо иное, например, полное освобождение консульских должностных лиц от уголовной юрис­дикции государства пребывания. Иное, чем в Венской конвен­ции о консульских сношениях, регулирование касается двусто­ронних отношений и не затрагивает интересы других государств-участников.

Среди локальных норм можно выделить нормы, обладаю­щие преимущественной силой по отношению к другим локаль­ным нормам. Это нормы, которые регулируют наиболее важные стороны международной жизни нескольких (или даже двух) государств, определяют основные направления их взаимоотно­шений, а потому последующие нормы должны создаваться на их основе и им соответствовать. Так, в ст. 16 Договора об осно­вах межгосударственных отношений между РСФСР и Литов­ской Республикой от 29 июля 1991 г. предусматривается, что Стороны "будут заключать дополнительные соглашения на ос­нове принципов, сформулированных в настоящем Договоре". Согласно ст. 8 Договора о коллективной безопасности от 15 мая 1992 г. "государства-участники обязуются не заключать меж­дународные соглашения, несовместимые с настоящим Догово­ром".

Таким образом, иерархия норм международного права не означает, будто одни нормы обязательны, а другие — нет. Под­чиненность — это не что иное, как совместимость одних норм с другими. В частности, требование соответствия локальных норм универсальным нормам международного права отражает необ­ходимость согласования интересов нескольких государств с ин­тересами сообщества государств, что способствует укреплению международного правопорядка.