§ 4. Тенденции развития законодательства

Современное состояние института компенсации морального вреда в английском праве является предметом постоянных дискуссий, центр тяжести которых сосредоточивается в основном на двух проблемах:

1) различие в подходах к психическому вреду, связанному и не связанному с телесным повреждением;

2) ограничения ответственности правонарушителя в случаях причинения нервного шока, когда психический вред причинен по неосторожности.

Первая из упомянутых проблем связана не столько с различными доктринальными подходами к обязательствам из причинения вреда, сколько с общей настороженностью в обществе по отношению к искам из причинения психического вреда. Эта настороженность обусловлена легкостью преувеличения или симуляции психического вреда при предъявлении соответствующих требований. В среде правоведов наблюдается тенденция к снижению подобной предубежденности <*>. Этому в немалой степени способствует позиция психиатров и психологов, которые обоснованно склонны рассматривать предположение о том, что симулировать психическое заболевание легче, чем боль от телесного повреждения, как вызов своей науке. Основную роль в нарастании отмеченной тенденции играют новые научные достижения в области медицины, биологии, психологии и других наук, которые позволяют проявлять большее доверие к заключениям экспертов при рассмотрении дел, связанных с причинением психического вреда. Среди новых методов, применяемых экспертами, следует упомянуть метод, основанный на учете частоты сердцебиения, деятельности потовых желез и мускульного напряжения в момент воспоминаний потерпевшего о травмировавшей психику ситуации. Много надежд возлагается на нейрохимический метод, который, как предполагается, позволит получить объективную картину отражения связанных с правонарушением негативных психических процессов в мозговых оболочках потерпевшего. Внедрение этого метода в практику позволило бы устранить существующее различие в основаниях ответственности за причинение психического вреда в зависимости от наличия или отсутствия его связи с телесным повреждением <**>.

--------------------------------

<*> Ibid. P. 161.

<**> Ibid. P. 162.

Как уже упоминалось, в настоящее время при предъявлении иска о компенсации психического вреда в форме нервного шока истец должен доказать, что он перенес такой шок в связи с обоснованным страхом причинения вреда ему самому либо в связи с угрозой или действительным причинением вреда другому. В последнем случае истец должен находиться в близких отношениях с потерпевшим и воспринимать произошедшее событие непосредственно в момент происшествия или немедленно после него (близость к происшествию). Требование близости к происшествию подвергается обоснованной критике как приводящее к вынесению произвольных и несправедливых решений, иллюстрацией чего может служить дело, в котором необходимая степень близости к происшествию была признана судом только вследствие того, что истица, прибывшая в госпиталь, куда были доставлены пострадавшие в дорожно - транспортном происшествии ее муж и дети, увидела их покрытыми кровью и грязью. Если бы служащие госпиталя успели привести потерпевших в более "пристойный" вид, истице было бы отказано во взыскании компенсации, несмотря на все ее переживания при виде тяжко травмированных членов семьи и получении сообщения о смерти одного из детей <*>.

--------------------------------

<*> Ibid.

Понимая неестественность подобного подхода, судьи в ряде случаев начинают применять принцип, согласно которому наличие пространственного или временного разрыва между вредоносным событием и восприятием его истцом не препятствует возникновению ответственности за причинение психического вреда.

В частности, такой подход был применен судом в деле по иску о компенсации психического вреда, причиненного истцу в связи с гибелью его сына в результате аварии, происшедшей со школьным автобусом <*>. Несчастный случай произошел в 4 часа дня. Отец мальчика получил сообщение о смерти сына около 6 часов и через час уже присутствовал на опознании сына в морге. Применение условия "непосредственной близости" не позволило бы удовлетворить иск, однако судья отказался от него, сославшись на общие принципы справедливости и необходимость совершенствования общего права. В апелляционной инстанции решение об удовлетворении иска было отменено.

--------------------------------

<*> Ibid. P. 163.

Критике подвергается также применение разных подходов к ответственности за причинение психического вреда в зависимости от того, был ли он связан с причинением вреда здоровью либо имуществу потерпевшего. Эта критика основана на том, что, поскольку способом защиты нарушенного права в обоих случаях является денежная компенсация, нелогично применять разные подходы к имущественному вреду в зависимости от того, возникает ли он как непосредственный или опосредованный через причинение вреда здоровью результат правонарушения. Действительное значение для возникновения ответственности как в том, так и в другом случае имеют возможность разумного предвидения вреда, характер отношений между потерпевшим и причинителем вреда, требования разумности и справедливости.

Тенденции к изменению подхода к требованиям о компенсации психического вреда нашли отражение в рекомендациях, разработанных парламентской комиссией по законодательству. В них, в частности, содержатся следующие предложения <*>:

--------------------------------

<*> Ibid. P. 169.

а) причинение психического вреда, не связанного с причинением телесных повреждений, по-прежнему должно служить основанием для возникновения у потерпевшего права на взыскание денежной компенсации;

б) должно быть сохранено применение специальных ограничений к требованию разумного предвидения правонарушителем возможности причинения нравственных страданий очевидцу происшествия;

в) в случае разработки примерного перечня лиц, которых следует признавать находящимися в особо близких отношениях, он должен включать помимо супругов, родителей и детей также братьев и сестер; лиц, находящихся в фактических брачных отношениях, в том числе и гомосексуального характера;

г) в случаях, когда между истцом и первичным потерпевшим существуют чувства любви и привязанности, условие непосредственной пространственной и временной близости потерпевшего к месту происшествия, а также восприятия происшествия непосредственно органами чувств истца не должно применяться в качестве необходимого основания ответственности;

д) в случае возникновения психического заболевания у потерпевшего, который против своей воли оказался участником вредоносного события, нет необходимости доказывать возможности предвидения причинителем вреда наступления именно такого последствия;

е) в случае наступления психического заболевания компенсация должна допускаться независимо от тяжести такого заболевания;

ж) если в результате правонарушения причиняется вред имуществу непосредственного потерпевшего, то основания ответственности причинителя вреда перед очевидцем такого правонарушения не должны быть жестче, чем основания ответственности перед очевидцем причинения вреда здоровью непосредственного потерпевшего;

з) ответственность за причинение психического вреда должна распространяться на случаи, когда психическое заболевание работника оказывается предвидимым результатом чрезмерной нагрузки, неосторожно возложенной на него работодателем (это предложение не привносит чего-либо принципиально нового с точки зрения ответственности за причинение психического вреда, поскольку работодатель всегда обязан проявлять необходимую заботу о своем работнике и, в частности, обеспечивать безопасные и здоровые условия труда; внесение такого предложения, очевидно, имеет целью дополнительно напомнить работодателям о возможности наступления ответственности за причинение психического вреда работнику и о необходимости обеспечения последнему надлежащих условий труда - заслуживающий внимания способ воздействия на правосознание участников общественных отношений).