Глава двадцать третья От Германского союза к Германской империи

     1. Великая французская революция, "точно громовая стрела", ударила в тот хаос, в ту уже фактически распавшуюся феодальную империю, которой являлась тысячелетняя "Священная Римская империя германской нации".

     Наполеон 1 довершил дело ее разрушения. Он уничтожил самостоятельность "вольных" городов и отдельных "суверенностей". Вместо нескольких сотен государств осталось несколько десятков. Значительная часть Германии - ее прирейнские области - была поставлена под непосредственное управление Франции. Здесь были уничтожены крепостное право и феодальные привилегии, введен Гражданский кодекс 1804 года.

     Поражение Наполеона не восстановило старой империи. Вместо нее Парижским трактатом 1814 года был образован так называемый Германский союз в числе 34 государств - королевств, княжеств, герцогств и немногих свободных городов. Каждое из объединившихся государств сохранило свою независимость; главенство в союзе принадлежало Австрии.

     Германский союз никоим образом не решал проблемы объединения Германии. Сохранялись даже таможенные пошлины, и их последующая отмена была событием.

     Орган Германского союза, "Союзный сейм", прозванный из-за своего состава "коллекцией мумий", заботился только о том, чтобы в Германии ничего не менялось. Тон во всей этой политике задавал всесильный австрийский министр Меттерних, одна из самых мрачных фигур европейской политической реакции.

     Австрия играла при нем роль всеевропейского жандарма (наряду с царской Россией).

     Реакция вовне сопровождалась террором внутри страны: тайные суды, всесильная полиция, почти нескрываемая перлюстрация писем, а вместе с тем народная нищета, с одной стороны, и безумное расточительство - с другой. С финансами было совсем плохо, несмотря на ограбление Италии и славянских стран, захваченных Австрией. "На меня и Меттерниха еще хватит", - утешал себя император Австрии Фердинанд.

     По всей Германии торжествовала реакция. Дворяне вернули себе прежнюю власть над крестьянством, феодальные суды и барщину, право охоты и "кровавую десятину" (налог на забитый скот). В ряде областей помещики удержали за собой феодальное право безнаказанного бессудного убийства крестьянина. Сохранился и налог, заменивший право первой ночи.

     Движение протеста не шло далее узких рамок студенческих корпораций. Студенческая молодежь устраивала еще шумные собрания, на которых сжигалась порой "капральская палка" (символ ненавистного полицейского режима), и этого одного было достаточно для массовых репрессий. "В Германии, - пишет историк Блосс, - воцарилась кладбищенская тишина, которая нарушалась только хвалебными завываниями сверху в честь временщиков".

     После того как в 1819 г. студентом К. Зандом был убит реакционный публицист Коцебу, германские государства по инициативе Меттерниха создали межгосударственную следственную комиссию, преследовавшую любое проявление "либерализма".

     332

     Террор еще более усилился после революции 1830 года во Франции. Всякое свободное слово преследовалось цензурой, тюрьмой, каторгой.

     Правительства Германского союза охотно пользовались услугами платных и добровольных доносителей. Одним из них-и наиболее известным - был литературный критик В. Менцель, по доносу которого были запрещены как вышедшие из печати, так и еще печатавшиеся книги Г. Гейне, Гуцкова и др.

     2. Буржуазное развитие Германии между тем совершалось, хотя и медленно. Его воздействием следует объяснить Таможенный союз 1834 года, заключенный между Пруссией, Баварией, Саксонией и некоторыми другими германскими государствами; он сближал между собой коммерческие классы различных государств и областей Германии, концентрировал их силу, способствовал переходу всей массы этих классов в лагерь либеральной оппозиции. Германская буржуазия стала втягиваться в борьбу за власть.

     Созданный по инициативе Пруссии Таможенный союз был ее крупным успехом. Он привлек на сторону Пруссии всю буржуазию средних и мелких германских государств, и с течением времени она привыкнет смотреть на Пруссию как на свой экономический, а затем и политический форпост.

     Приблизительно в тот же период заявляет о своем существовании германский рабочий класс. Знаменитое выступление силезских ткачей (1844 г.) положило начало борьбе немецких рабочих с феодализмом и деспотизмом.

     Нищета и обездоленность силезских рабочих, особенно ткачей, не поддается описанию. За 16 часов ежесуточной работы ткач мог рассчитывать -и то в лучшем случае - на ничтожную сумму 110-120 марок в год. Голодная смерть была здесь обыкновенным делом. А когда зимой 1847-1848 гг. вздорожали продукты питания (следствие недорода), здесь стал умирать каждый двенадцатый. Доведенные до отчаяния рабочие начали громить машины на фабриках, дома хозяев. Ответом были массовые расстрелы и экзекуции.

     Французская революция 1848 года дала наконец давно ожидаемый повод к борьбе. Столица Пруссии Берлин покрылся баррикадами (март 1848 г.). Пока пролетариат сражался с войсками, буржуазные либералы упрашивали прусского короля согласиться на некоторые перемены. Наконец они были обещаны, и борьба прекратилась. Среди них фигурируют: уничтожение помещичьих судов и полицейской власти помещиков над крестьянами; распространение суда присяжных на политические преступления; выборы в учредительный ландтаг (Национальное собрание).

     Буржуазно-демократическое движение охватило и другие германские государства. Чтобы выиграть время для расправы с ним, короли и князья дали свое согласие на созыв во Франкфурте-на-Майне Учредительного собрания. Составленное из депутатов всех государств, оно должно было дать Германии единую конституцию. Но, к сожалению, франкфуртское Собрание не оправдало надежд германской демократии. Чем дальше развивались события, тем все больше выявлялись непримиримые противоречия, раздиравшие левую и правую части Собрания. Июньская битва в Париже способствовала переходу германской буржуазии на сторону крайней реакции. Вооруженная буржуазная гвардия стала стрелять в рабочих с тем же фанатизмом ненависти, что и во Франции. Крестьяне дали себя успокоить обещанием отмены феодальных повинностей.

     Вместо того чтобы действовать, левая часть Собрания дала себя втянуть в бесконечные дискуссии, бывшие на руку реакционным правительствам. А когда революция была раздавлена, франкфуртское Собрание было просто-напросто разогнано штыками. Выработанный им проект общеимперской конституции остался на бумаге.

     Конституция, выработанная Национальным собранием Пруссии (1849 г.), содержала в себе некоторые элементы "либерализма", и потому король Фридрих-Вильгельм IV потребовал ее пересмотра. Было решено наконец созвать новое собрание, избранное по особой системе, двустепенными и открытыми выборами.

     Система эта получила название куриальной. Суть ее - в следующем. Избиратели - все мужчины определенного возраста - делятся на три "класса", курии. Первые две курии составляют крупные налогоплательщики. В последнюю зачисляются все остальные избиратели. Каждая курия выбирает одинаковое число выборщиков.

     Таким образом, две первые курии - в численном отношении незначительная кучка - избирали две трети выборщиков. На долю последней, многомиллионной курии оставалась всего одна треть.

     Выборы дали нужный правительству результат: из 350 членов Собрания 250 были чиновниками. Новая прусская конституция (1850 г.) стала, как и следовало ожидать, конституцией торжествующей контрреволюции. Уступки, сделанные буржуазии, были ничтожными.

     Торжество контрреволюции было отмечено по всей Германии. В Саксонии участники дрезденских боев были брошены в каторжные тюрьмы, где их в виде наказания морили голодом. Особым изобретением палаческой фантазии сделалось приковывание к ноге заключенного дубового бревна, которое следовало таскать за собой. Смертные приговоры и расстрелы без суда свирепствовали в Бадене, Баварии и многих других германских государствах.

     Конституция 1850 года создавала две палаты с законодательной властью. Нижняя из палат была выборной, верхняя состояла из принцев крови, князей, а также других назначенных короной пэров.

     Поначалу верхняя палата, названная "палатой господ", была наполовину выборной, наполовину назначенной. В 1852 году прусский двор надумал превратить ее в полностью назначаемую пожизненно и наследственно. По требованию короля, Бисмарк как министр отстаивал этот план и добился его принятия. Только много позже он понял, что был неправ.

     Палата, писал он в своих мемуарах, имеющая какое-то число выборных членов, пользовалась у населения престижем, какого никогда не имела палата, ее сменившая (то есть целиком назначенная). А между тем престиж, пишет Бисмарк, - это очень важно, если палата хочет играть отведенную ей роль "исполнителя оборонительных задач". Когда верхняя палата становится в глазах общественного мнения органом правительственной или даже королевской политики, это свидетельствует о дефекте в конституции.

     Иногда бывает даже полезно, продолжает Бисмарк, чтобы ничтожная сама по себе и безопасная палата демонстрировала некоторую видимость независимости в суждениях. Правительству бывает иногда на руку побуждать палату к безобидному несогласию, чтобы не очень уж бросалось в глаза ее действительное положение "дублера правительственной власти". Комментарии излишни!

     Законодательная власть палат парализовалась абсолютным вето короля. По мысли последнего, сущность конституции 1850 года состояла не в том, чтобы в данный момент или когда-либо в дальнейшем создать новую правительственную систему, а в том, чтобы благодаря "трем вето" - обеих палат и решающему королевскому - помешать "произвольным изменениям существующего положения".

     Помимо абсолютного вето на постановления палат, конституция предоставляла прусскому королю законодательную инициативу. Он оставался непререкаемым главой исполнительной власти.

     Королю не возбранялось столько раз распускать парламент (ландтаг), сколько он сочтет нужным и когда он сочтет нужным. Много раз это действительно делалось, причем нередко еще до того, как нижняя палата собиралась на свое первое заседание (если не нравился ее состав).

     Министры правительства не были подотчетны ландтагу, вотум недоверия был им не страшен. Они не знали, что такое коллективная ответственность. Их действительным главой являлся король, и только перед ним они отвечали за свои действия.

     Конституция 1850 года не лишена некоторых деклараций насчет равенства граждан перед законом, свободы слова, собраний, союзов, неприкосновенности личности. Вместе с тем было сделано все для того, чтобы эти свободы оставались мнимыми.

     Свобода собираться, например, была обставлена условиями: только в закрытом помещении и не на квартире устроителя.

     За этим странным требованием скрывалась простая хитрость: помешать тем, у кого недостает денег на то, чтобы нанимать помещение.

     В отмену старого закона, согласно которому никакое учебное заведение не могло быть открыто без разрешения правительства, конституция провозгласила свободу обучения. Но закона о праве открывать школы не было издано, и потому все осталось по-старому.

     В других случаях правительство всегда имело возможность обойти неугодный закон. Конституция запретила цензуру на печатные издания. В 1863 году в период острой избирательной борьбы Бисмарк, обозленный нападками оппозиционной прессы, издал, помимо палат, временное распоряжение о введении последующей цензуры. Печатный орган, получавший три предупреждения правительства, подлежал закрытию. Когда выборы были выиграны, Бисмарк с лицемерным смирением представил распоряжение на утверждение палат, хотя прекрасно знал, что оно не будет утверхздено. Так и случилось, но дело было сделано. Бисмарк понимал, что обязанная ему победой клика депутатов не посмеет поднять вопрос об ответственности, да и он не боялся ее, поскольку речь шла об ответственности перед палатами.

     Гораздо больший резонанс имел другой "конституционный конфликт" между Бисмарком и ландтагом. В течение четырех лет Бисмарк тратил огромные деньги на вооружение прусской армии, несмотря на прямое запрещение ландтага. По общему правилу, его следовало судить. Но как только была выиграна война с Австрией (1866 г.) и Пруссия стала самой сильной державой Германского союза, раболепный ландтаг постановил о полной реабилитации министра.

     Обшитая парламентскими формами, прусская конституция оставалась по своему содержанию конституцией абсолютной монархии, способной удерживать дворянство с опорой на буржуазию, а эту последнюю - с опорой на дворянство.

     3. Всеобщая воинская повинность (введенная в Пруссии еще в 1814 г.) и огромные траты на армию (22 млн. таллеров ежегодно при общем бюджете в 51 млн.) делали Пруссию единственным серьезным конкурентом Австрии в Германском союзе. Конфликт между ними решился в войне 1866 года, затеянной из-за герцогства Гольштейн.

     В 1864 году Пруссия вместе с Австрией напала на Данию. У последней были отторгнуты две области - Шлезвиг и Гольштейн. Первая отошла к Пруссии, вторая - к Австрии. Через два года после этого Пруссия, придравшись к случаю, силой вытеснила австрийские войска из Гольштейна.

     Нелишне отметить, что всего только за три месяца до войны прусский король Вильгельм говорил в присутствии императора Австрии, что Пруссия "не имеет никаких прав на герцогства и потому не может предъявлять никаких претензий на них". Тем не менее война началась и публике было заявлено, что Пруссия, де, озабочена положением немецкого меньшинства в Дании. Из этого видно, что гитлеровская дипломатия не была для Германии такой уж новинкой.

     В битве при Садовой (1866 г.) Пруссия разбила австрийскую армию. С этого времени надежды германской буржуазии на воссоединение страны в единое государство стали связываться с Пруссией и ее правительством. Бисмарк стремился оправдать эти надежды. Он ни минуты не сомневался в том, каким должен быть путь к объединению: "Не речами, не постановлениями большинства... а железом и кровью!"

     4. Несмотря на то, что победа над Наполеоном и так называемый Священный союз поставили Австрию в центр европейской политической жизни, дни ее величия были уже отмерены историей. Как и в прошлые века, Австрия (собственно, несколько не очень значительных немецких областей) продолжала удерживать и эксплуатировать огромные славянские территории - Чехию, Моравию, Словакию, Хорватию, Далмацию, Силезию, Буковину, Галицию, а кроме них север Италии (Ломбардию) и всю Венгрию. Как в Пруссии, так и в Австрии удерживался реакционный политический и экономический строй - с крепостным правом и безграничной властью дворянства, с огромным бюрократическим аппаратом, строго централизованным, с многочисленным и всесильным жандармским корпусом. Но революция 1848 года захватила и Австрию. Она отмечена многодневными боями в Вене, восстанием в Праге, освободительным движением в Венгрии. Революция смела Меттерниха и привела к власти Учредительное собрание.

     Реакция восторжествовала, однако, и здесь. Крестьяне успели завоевать себе личную и имущественную свободу, и это осталось почти единственным достижением австрийской революции 1848 года.

     Овладев положением, австрийская монархия возвратилась к прежней политической системе.

     ' Между тем все более обнаруживалась экономическая и военная слабость Австрии, объясняемая ее политическим и социальным строем. Недаром Энгельс называет Австрию слабой, нищей, истощенной страной. В 1859 году она потерпела поражение в войне с итальянским объединительным движением и потеряла Ломбардию. В 1866 году она, как мы уже знаем, была бита Пруссией.

     Пытаясь удержать рассыпающуюся империю, правительство Австрии предоставило некоторые незначительные права по управлению местными делами Чехии и другим национальным районам. В столице империи стал функционировать "парламент" - рейхсрат, состоящий из двух палат - палаты господ и палаты депутатов. Первая сделалась средоточием принцев, высшего дворянства и духовенства, вторая - финансистов, фабрикантов, чиновников.

     Стремясь "приласкать" Венгрию, чтобы обрести в ее лице надежного союзника для угнетения других народов империи, Австрия предоставила ей в 1867 году внутреннюю автономию. Венгрия получала право на свои законодательные органы, на свое правительство. Общие дела Австрии и Венгрии должны были решаться с помощью делегаций от их представительных органов, созываемых ежегодно.

     Император Австрии объявлялся одновременно с тем королем Венгрии и таким образом объединял в своем лице обе части двуединой империи". Официальным названием ее сделалось - Австро-Венгрия.

     5. Объединение Германии бы.ло необходимым условием ее экономического и политического развития. Оно было оправдано уже единством языка и культуры.

     Объединение это могло совершиться_ двумя путями. Пример первого пути показали события 1848 года. Революционный путь объединения должен был привести к возникновению великогерманской республики. Но он не удался.

     Развитие пошло по второму пути. Сделавшись самым сильным из германских государств, Пруссия взялась за объединение по-своему, стремясь возвести здание империи на фундаменте прусской политической системы. Важную роль в решении этой задачи сыграл упоминавшийся выше первый министр Пруссии, помещик Отто фон Бисмарк.

     В 1862 году, приехав в Лондон, Бисмарк сказал британскому премьеру Дизраели: "В непродолжительном времени я буду вынужден взять на себя руководство политикой Пруссии. Моя первая задача будет заключаться в том, чтобы с помощью или без помощи ландтага реорганизовать прусскую армию. Далее я воспользуюсь первым удобным предлогом для того, чтобы объявить войну Австрии, уничтожить Германский союз, подчинить своему влиянию средние и мелкие государства и создать единую Германию под главенством Пруссии. Я приехал сюда затем, чтобы сообщить об этом министрам королевы".

     Этот план неукоснительно выполнялся. Разгром Австрии, как мы уже знаем, свел в могилу Германский союз.

     Вместо него Пруссия создала Северогерманский союз государств, принявших ее главенство. В следующем, 1867 году Союз получил уже конституционное устройство. Управление им осуществлялось "президентом" в лице прусского короля, канцлером в лице прусского первого министра и двумя палатами, из которых нижняя - рейхстаг - избиралась всеобщим избирательным правом. Некоторые другие германские государства вроде Ганновера и Нассау были попросту присоединены к Пруссии.

     За пределами Союза оставались лишь большие и влиятельные южногерманские государства (Вюртемберг, Бавария и др.). На пути к их насильственному объединению в рамках единой империи стояла Франция: появление большого и сильного государства у самых ее границ было для Франции неприемлемым.

     В 1870 году Пруссия получила наконец возможность спровоцировать войну с Францией (которую, впрочем, не менее желал

     и Наполеон III).

     Конфликт возник из-за замещения вакантного испанского престола, на который как Франция, так и Пруссия намеревались возвести своего человека. Франция требовала от Пруссии отказа от испанских планов. Прусский король, помнивший Иену и Тильзит и потому боявшийся войны с Францией, занял примирительную позицию. Бисмарк, шантажируя угрозой отставки, требовал "твердости". Обедая с руководящими генералами прусской армии, Бисмарк спросил их, когда лучше начать войну с Францией - сейчас или позже. Те высказались за немедленные действия.

     Тогда Бисмарк, имея поручение короля сообщить Наполеону и прессе о телеграмме, составленной в умеренных выражениях, "вычеркнул", как он сам пишет, "кое-что из телеграммы... не прибавив и не изменив ни слова".

     "Так-то звучит совсем иначе, - заметил Мольтке, - раньше она звучала сигналом к отступлению, теперь фанфарой, отвечающей на вызов". Генералы обрели вкус к еде и питью, вспоминает Бисмарк, и заговорили бодрым тоном

     Расчет Бисмарка заключался в том, чтобы оскорбить Францию и тем самым вынудить ее к объявлению войны. "Важно, чтобы мы были теми, - сознается он в своих мемуарах, - на кого напали".

     Так оно и случилось. Мы приводим эту часть воспоминаний Бисмарка для того, чтобы иллюстрировать то, как делалась и как еще делается так называемая большая политика.

     Разгромив Францию, Пруссия лишила южногерманские государства свободы выбора. Волей-неволей они должны были заявить о своем согласии войти в состав единой Германской' империи. В 1871 году Германская империя получила конституцию. 6. Согласно этой конституции, в состав империи входили 22 монархии (Пруссия, Бавария, Саксония и др.) и несколько вольных городов, в том числе Гамбург. Конституция наделяла всех их известной независимостью, но в действительности то был союз, в котором не было даже и формального равенства членов.

     1. Главой империи объявлялся король Пруссии - самого большого из всех германских государств (60% населения, свыше половины всей территории). Ему присваивался титул императора. Он был главой вооруженных сил империи, он назначал всех имперских чиновников, включая канцлера - главу правительства. Император же назначал делегатов в верхнюю палату парламента и мог, если желал, осуществлять непосредственное руководство министрами.

     II. Верхней палатой империи являлся Союзный совет - бундесрат. Нормы представительства земель в бундесрате были установлены самой конституцией. Из 58 депутатов бундесрата 17 представляли Пруссию, остальные государства империи имели в нем от одного до шести депутатов.

     Конституция предоставляла бундесрату законодательную власть - наряду с рейхстагом - и значительную долю исполнительной власти. Он имел постоянный аппарат, специализированный в разных областях государственной деятельности. Решающее влияние на работу бундесрата оказывала, разумеется, Пруссия. Председателем Союзного совета (бундесрата) был, по положению, канцлер империи - прусский министр, назначаемый прусским королем.

     Для отрицательного решения по любому из важных вопросов политики достаточно было 14 голосов, меж тем как Пруссия (одна!) имела в бундесрате 17 голосов (а затем 22).

     Господство Пруссии было столь очевидно, что мелкие государства воздерживались от делегирования своих представителей в бундесрат.

     III. Нижняя палата парламента называлась, по традиции, рейхстагом. Он избирался сначала на три, а затем - с 1887 года - на пять лет. Законодательная инициатива рейхстага была незначительной, так же как и его реальное значение в общей системе германских властных структур. Когда, случалось, рейхстаг отклонял правительственный законопроект, правительство легко обходило это препятствие, проведя через бундесрат несколько отредактированный "указ" - с тем же содержанием, что и отклоненный рейхстагом закон.

     Никакого контроля над министрами рейхстаг не имел. Неоднократные попытки рейхстага изменить ситуацию введением ответственного - перед парламентом - правительства парализовались противодействием Бисмарка и его людей в бундесрате.

     Рейхстаг избирался всеобщим мужским избирательным правом при тайном голосовании.

     Как это ни странно, но именно Бисмарк настоял на всеобщей подаче голосов, хотя именно он не раз говорил, что считает всеобщее избирательное право "вредным институтом". Бисмарк не скрывал и того, что питает глубокое презрение к общественному мнению, признавая за это последнее одно только мнение "образованных людей в парламенте и прессе", Бисмарк оставлял за ними право на некоторое влияние - и только.

     Причины, заставившие Бисмарка ввести всеобщее избирательное право, чисто политические. Он опасался, что без этого труднее будет осуществить объединение Германии. Нужно было показать другим европейским державам, что объединение Германии "одобрено народом", и потому пришлось, как он выразился, "бросить на сковородку крупнейший из тогдашних либеральных козырей - всеобщее избирательное право, чтобы отбить охоту у монархической заграницы совать пальцы в наш национальный омлет".

     Досрочный роспуск рейхстага мог быть произведен простым постановлением Союзного совета, и это не раз делалось.

     IV. Имперское правительство было. представлено в единственном лице - канцлера Бисмарка. Кабинета министров не существовало. Министры, ведающие определенным кругом обязанностей, были не столько коллегами канцлера, сколько его подчиненными, его заместителями (по данному ведомству).

     Задним числом оправдывая свои методы, Бисмарк писал: "Действительную ответственность в делах большой политики может нести... только один единственный руководящий министр, а отнюдь не анонимная коллегия с мажоритарным голосованием" (имелся в виду Совет министров).

     Функции имперского правительства были весьма широкими. Помимо политики и армии, оно ведало банковским делом и патентами, уголовным и гражданским правом, законодательством о ремеслах и профсоюзах, санитарной и ветеринарной службой и т.д.

     На долю местных правительств приходилось главным образом исполнение имперских законов.

     V. Реакционная по своему основному строю и духу конституция 1871 года была наполнена юридическими нелепостями и несообразностями. "Президент" империи был связан контрассигнатурой канцлера, которого он назначал и смещал по своему усмотрению. Конституция ограничивала власть императора Союзным советом, но как прусский король он мог приказать своим представителям

     в бундесрате провалить любой неугодный закон, касающийся финансов и военного дела.

     Сам император (Вильгельм 1) носился с идеей ликвидации парламента и всеобщего избирательного права. Император требовал, чтобы преподавание истории велось не от Греции к современности, а, наоборот, от современности к прошлому, ибо это, по его мнению, способствовало бы выработке верноподданнических чувств. Французская революция и социалистические движения должны были трактоваться как "преступления против бога и людей".

     По своему классовому содержанию конституция 1871 года была выражением неписаного, но явного союза, установившегося между феодально-юнкерским землевладением и быстро растущим прусско-германским капиталом.

     7. Объединение Германии способствовало быстрому промышленному росту страны. Вскоре Германия станет перегонять Англию. Вместе с тем 'быстро росла численность немецкого рабочего класса Германская социал-демократия становится крупнейшей из социалистических партий Европы. В 1867 году за кандидатов этой партии голосовало уже полмиллиона человек.

     В создавшейся ситуации Бисмарк прибег к мерам уголовной и административной репрессии. По его настоянию рейхстаг проводит так называемый исключительный закон против социалистов 1878 года. Тюремное заключение и крупный штраф угрожали каждому за состояние в организации, желающей "свержения существующего государственного или общественного строя путем социал-демократических, социалистических или коммунистических устремлений".

     На основе "исключительного закона" правительство добилось  тюремного  заключения  для   1500   членов   социал-демократической партии и высылки 900 человек, к ней принадлежащих; 1300 печатных изданий партии было запрещено.

     При всем этом "исключительный закон" не дал ожидаемых результатов. В 1881 году за социалистов проголосовало меньше, чем в 1877 году, но в 1884 году - уже больше (540 тыс.), а в 1890 году - почти полтора миллиона. В том же году "исключительный закон" был отменен. Вместе с ним был устранен и сам Бисмарк.

     В этой войне Германия потерпела сокрушительное поражение. Империя рухнула.

     8. Обделенная в колониальном отношении Германия рвалась к переделу мира. Уже внешняя политика Бисмарка навлекла на Германию ненависть всего человечества. Его преемники следовали тем же путем: колониальные захваты в Африке, неслыханные жестокости в колониальной войне против Китая (при подавлении так называемого боксерского восстания), непрекращавшиеся инциденты и провокации (в особенности против Франции, о которой Бисмарк писал, что Германия "никогда не будет жить с ней в мире") следовали друг за другом. Наконец убийство австрийского эрцгерцога (наследника) в сербском городе Сараево дало желанный повод к большой войне. Все империалистические державы в большей или меньшей степени стремились к ней и ответственны за нее. Но инициатива войны лежит на Германии.