Этика поведения адвоката при приеме поручения

Проблемы, относящиеся к сфере адвокатской этики, пожалуй, наиболее ярко проявляются у адвоката и на стадии приема им поручений и "выбора дел".

Прежде всего, хотелось бы сказать о том, что адвокат, если только его действительно беспокоит общественное лицо адвокатуры, независимо от того, примет он в дальнейшем или откажется от принятия поручения обратившегося к нему лица, в любом случае обязан всегда вежливо и корректно отреагировать на поступившее к нему обращение за помощью. В частности, если даже совершенно незнакомый человек адресовал адвокату письмо, в котором просит дать разъяснение, принять дело, выполнить какую-либо другую работу, то адвокат, независимо ни от чего, должен на это письмо обязательно ответить. Он не обязан выполнять просьбу обратившегося, но должен непременно проинформировать человека о принятом им решении. "Высокомерное умолчание" - недостойно цели общественного служения адвокатуры.

Итак, приступая непосредственно к обозначенной нами теме, следует отметить, что существуют две основные теории, отражающие два принципиально отличных друг от друга подхода к проблеме принятия адвокатом поручения и выбора дел - закономерности (наиболее яркие представители - Бентам, Пикар, Невядомский) и избирательности (соответственно, Васьковский, Мейер, Джаншиев).

Суть позиции первой группы сводится к следующему. И.Бентам писал: "Адвокат, за исключением особых случаев, не может и не должен отказываться ни от какого дела. По какому праву займет он место судьи" (Бентан И. О судоустройстве . СПб .1860 г., с.116,117). По мнению Э.Пикара для адвоката является профессионально бесчестным избегать опасностей, в том числе и в лице общественного мнения, ожидая лучшего клиента. Напомним еще раз и другие слова Э.Пикара: "Адвокатура создана не для наслаждения тех, кто в ней состоит, а для общественного служения, трудного, сурового и серьезного. Обращение к нам клиентов не просьба, а требование, от которого мы можем тогда лишь уклониться, когда очевидно, что законная поддержка и спор по поводу их требований невозможны" (Пикар Э. Об адвокате ( Парадокс ). М. 1898 г., с.83).

С этой теорией спорить сложно, поскольку, действительно, адвокат не должен выполнять функции суда, определяя законность и тем более моральность и этичность позиции клиента. Надо также помнить и о том, что в России сейчас действует Конституция, являющаяся законом прямого действия, предусматривающая, что каждому в России гарантировано право на квалифицированную юридическую помощью, и не отельному адвокату решать, кто и почему этого права может быть лишен.

Вместе с тем, подобная позиция неоднократно подвергалась критике, что являлось причиной многочисленных и весьма ожесточенных споров. Достаточно вспомнить хотя бы решение собрания кассационных департаментов Сената от 1879 год. Постановление было вынесено по делу профессора Лохвицкого, которого процессуальный оппонент адвокат Ордынский обвинил перед сословным дисциплинарным судом в том, что он защищал интересы лица явно бесчестного. Этот спор послужил поводом для события, которое многие потом называли "битвой титанов" - противоборства адвокатов Невядомского и Джаншиева, которые поддерживали соответственно интересы Лохвицкого и Ордынского. В решении в конечном итоге было сформулировано следующее принципиальное положение "на обязанность адвоката не может быть возложено разыскание нравственной чистоты дела".

В период господства в России марксистско-ленинской идеологии и руководящей и направляющей роли КПСС, многие авторы, кто вынужденно, а кто и по убеждению, также указывали на необходимость для адвоката при принятии поручения оценивать и нравственный аспект дела. С нашей точки зрения, отбросив любые идеологические привходящие, следует отметить следующее. Если адвокат ставит принятие или непринятие поручения в зависимость от его - адвоката - оценки нравственности позиции клиента, то, согласитесь, уже на этой стадии взаимоотношений клиент-адвокат последний принимает на себя роль судьи. Более того, судьи не "юридического", а судьи "нравственного". Нам представляется, что подобная функция никак не свойственна для адвоката. Например, безнравственно для мужчины - отца ребенка - уклоняться от признания себя отцом, от оказания помощи в воспитании и материальной поддержке ребенка. Что же получается, такой клиент, который в силу каких бы то ни было соображений хочет оспорить свое отцовство, не вправе рассчитывать на помощь адвоката? Если так, то "приговор" выносится ему не судом, а адвокатом. Разумеется, это - нонсенс. Думается, что к решению возникшей проблемы надо искать подходы в другой плоскости. Известно, а точнее, презюмируется, что безнравственных законов не существует. Отсюда, рассматривая идеальную ситуацию, можно сделать вывод о том, что безнравственная, аморальная позиция клиента должна быть признана одновременно и противозаконной. Далее, клиент может предложить адвокату использование безнравственных способов доказывания своей позиции. Ситуация - та же. Безнравственные способы доказывания, например, лжесвидетельство, поддельные документы - одновременно незаконные способы доказывания. Значит адвокат должен и может отказать в приеме поручения, выполнение которого связано с использованием подобного рода доказательств. Иная позиция адвоката - нарушение правил профессиональной этики.

Приведем характерный, с нашей точки зрения, пример "путаницы" в этом вопросе. Так, Д.П.Ватман пишет: "Например, клиент сообщает адвокату, что во время его брака с ответчицей была приобретена кооперативная квартира, однако деньги для внесения паевого взноса предоставили родители его жены в виде дара своей дочери, не оформив эту сделку надлежащим образом. При таких обстоятельствах он просит адвоката принять ведение дела о разделе пая. Адвокат должен отказать в этой просьбе, ибо с его честью и достоинством представляемой им профессии несовместима защита заведомо неправого дела. Такой интерес клиента должен рассматриваться как нравственно недопустимый" (Д.П. Ватман, указ. соч., с. 31). Ошибка автора заключается в том, что он как бы выпускает из анализа часть логической цепочки. Первое, что решает для себя адвокат - соответствуют ли притязания клиента требованиям закона. Уже затем анализируется доказуемость его позиции и перспектива исполнения решения. Так вот, в приводимом Д.Ватманом примере, требование клиента расходится с положением закона о порядке определения супружеских долей. Спорное имущество не является совместно нажитым - это подарок родителей одного из супругов. Вот для адвоката второй стороны, действительно, важным является вопрос о доказуемости позиции его клиентки и о перспективности в этой связи его собственной деятельности. А отсюда - этический профессиональный вопрос о возможности принятия поручения. Но для нас важным является анализ ситуации, в которой оказался первый адвокат. Он, и в этом Д.Ватман абсолютно прав, не должен принимать поручение, но не потому, что позиция клиента безнравственна, а потому, что она противозаконна.

И, тем не менее, все же возьмем на себя смелость отчасти поддержать сторонников теории избирательности, и утверждать, что адвокат вправе и должен, в определенном смысле этого слова, выбирать дела, правда, выбирать не те из них, которые он хочет вести, а те, которые он вести однозначно не должен.

Бесспорен запрет на принятие поручения в случаях, если 1) в расследовании и решении дела принимает участие лицо, с которым адвокат состоит в родственных (свойственных) отношениях, 2) адвокат по данному делу ранее оказывал юридическую помощь лицу, интересы которого противоречат интересам лица, обратившегося с просьбой о ведении дела, или участвовал ранее в деле в качестве судьи, свидетеля, прокурора, эксперта, переводчика или секретаря судебного заседания, 3) гражданское дело связано с уголовным делом, в котором адвокат участвовал ранее в качестве лица, производившего дознание, следователя, понятого или общественного обвинителя; 4) адвокат находится в родственных (свойственных) отношениях с другим адвокатом, который по тому же делу оказывает юридическую помощь лицу, интересы которого противоречат интересам обратившегося. Следует добавить - а равно с адвокатом, который ранее оказывал такую помощь лицу с противоположными интересами по делу. Не менее важно, хотя нигде в нормативных актах не зафиксировано и следующее правило: адвокат не должен участвовать в деле, если разрешение спора может повлиять на его собственные имущественные интересы (при этом, разумеется, не имеется в виду получение гонорара). Любопытно отметить, что столь простое, но малоизвестное в России правило действует за рубежом аж с конца прошлого века: "Опыт показал, что в личном деле адвокат редко сохраняет хладнокровие, а следовательно, и сознание профессионального достоинства" - Молло М. Правила адвокатской профессии во Франции. М., 1894, с 89)

Интересные вопрос поставил Д.П.Ватман: "Несовместимо с личной честью адвоката и достоинством профессии принятие им поручения, если ранее он высказывал в юридической литературе взгляды, противоположные тому пониманию закона, которое лежит в основании позиции по делу" (Д.П.Ватман, Адвокатская этика. М., "Юрид.лит.", 1977, с.7). С нашей точки зрения, здесь все не так однозначно. Предположим адвокат высказывал свою точку зрения о том, как следует толковать или применять тот или иной закон. Однако, существует либо аутентичное толкование этого закона, либо принято соответствующее постановление высшего судебного органа о порядке применения данного закона. Научные взгляды адвоката могут и не измениться, однако правоприменительная практика однозначна и он, видимо, вправе, принять поручение. Как раз наоборот, адвокат либо не вправе принимать поручение вовсе, либо обязан разъяснить клиенту возможность неблагоприятных последствий, когда он принимает поручение по делу, позиция по которому основана на таком понимание закона, которого придерживается данный адвокат, но противоречит общепризнанной, установившейся судебной (административной - налоговые споры) практике. Скорее всего, поручение принять все-таки можно, но "ввести клиента в курс дела" - обязательно.

Рассмотрим и еще одно не бесспорное утверждение. "Исходя из приоритета интересов правосудия, а также принимая во внимание незаменимость свидетеля и возможность приглашения другого представителя или защитника для ведения дела, адвокату следует отказаться от принятия поручения, если есть основания полагать, что он может быть вызван в качестве свидетеля" (См.: Гольдинер В.Д. Об этике в деятельности адвоката. - "Сов. государство и право", 1965, №10, с.96). Во-первых, следует сразу оговориться, что приведенное высказывание будет абсолютно ошибочны, если адвокат стал "потенциальным свидетелем" в результате его общения с клиентом именно в качестве адвоката. Напомним, что в силу прямого запрета закона адвокат не может быть допрошен в качестве свидетеля по обстоятельствам, ставшим ему известными в результате его профессиональной деятельности. Во-вторых, утверждение В.Гольдинера будет неверным и тогда, когда адвокату стали известны некие обстоятельства в связи с тем, что он занимался делами родственников или партнеров обратившегося к нему лица. И, наконец, в третьих, для нас не так бесспорен и сам тезис, что адвокат должен исходить из приоритета интересов правосудия в смысле отказа от принятия дела, так как, возможно, будет вызван в качестве свидетеля. Тут дело - делу рознь. Если адвокат случайно стал единственным свидетелем убийства, он не в интересах правосудия, а в интересах общества обязан исполнить свой гражданский долг и стать "свидетелем по делу". Если же адвокат знает, что он будет "один из", то он, полагаем, вправе принять поручение на ведение дела. Таким образом, мы бы сформулировали "правило Гольдинера" следующим образом: адвокат должен отказаться о принятия поручения по делу, если ему достоверно известно или имеются веские основания полагать, что он является незаменимым свидетелем по данному делу.

Чрезвычайно важным является вопрос о возможности принятия дела с точки зрения наличия правовой позиции на стороне клиента. Не случайно еще в прошлом веке Э.Пикар писал: "Обращение к нам клиентов - не просьба, а требование, от которого мы можем тогда лишь уклониться, когда очевидно, что законная поддержка и спор по поводу их требований невозможен" (Пикар. Э. Об адвокате (парадокс). М., 1898, с.82). Обратим внимание на то, что отсутствие правовой позиции по делу это единственный оценочный момент, среди тех, которые могут препятствовать адвокату в принятии поручения.

Решая вопрос о наличии или отсутствии правовой позиции по делу, адвокат должен проанализировать следующие основные моменты: 1) законность спорного интереса; 2) наличие достаточного количества доказательственного материала; 3) судебную перспективу дела.

Говоря о законности спорного интереса мы подразумеваем, что адвокат должен правильно и всесторонне оценить, в какой мере требования его клиента имеют под собой материально-правовую основу, насколько они сочетаются с положениями действующего законодательства. Кроме того, адвокату необходимо проанализировать ситуацию и с точки зрения требований норм процессуального права (например, невозможность рассмотрения данного спора в настоящее время, до разрешения по существу иного спора, расследования уголовного дела и т.п.)

Наличие достаточного доказательственного материала - не менее важный аспект. Правомерность требований, предъявляемых клиентом, может быть очевидна, однако, при этом недоказуема. Мы не станем приводить примеров, поскольку каждый практикующий юрист не раз сталкивался с ситуацией, когда отсутствие допустимых законом доказательств лишает возможности обосновать, подтвердить реальные факты. А без таких доказательств - правовая позиция клиента рассыпается как карточный домик. С нашей точки зрения, нельзя принимать дела "на авось": а вдруг противоположная сторона возьмет да и признает тот факт, который "наша" сторона не может доказать. Это - авантюризм, допустимый для самого клиента, но не для юриста-профессионала, коим является по определению адвокат. Другое дело, если адвокат разъяснил клиенту опасность обращения в суд при отсутствии достаточных доказательств, но клиент решил "рискнуть". Тогда бремя ответственности за этот "риск" ложится уже на самого клиента, и адвоката никак нельзя будет упрекнуть в том, что он принял поручение и ввел клиента в расходы, действуя неэтично.

Вопрос о юридической перспективе дела является, видимо, самым сложным. Адвокат не может, принимая поручение, основывая свой анализ только на той информации, которой он располагает "со стороны" своего клиента, с какой-либо степенью достоверности предсказывать суть судебного решения. Не известно, какие доказательства представит противоположная сторона, нельзя предсказать и то, какие доказательства и как оценит суд. Поэтому, говоря о судебной перспективе дела, мы в первую очередь, имеем в виду другое. Адвокат должен, по возможности, оценить перспективы исполнимости судебного решения, буде оно вынесено в пользу его клиента. Например, совершенно законно будет обращение в суд вкладчика "прогоревшего" банка. С доказательствами в этом случае все тоже будет "в порядке". Но, если известно, что у банка отозвана лицензия, что имеющееся в собственности банка имущество уже реализовано и использовано на погашение долгов, скажем, перед бюджетом, или что таковое имущество вовсе отсутствует, то адвокат обязан разъяснить клиенту бесперспективность обращения в суд. Не с точки зрения невозможности получения положительного решения, а с точки зрения его неисполнимости. Опять-таки, как и в предыдущем случае, если клиент выслушав все эти разъяснения сочтет для себя целесообразным в суд обратиться, адвокат будет вправе принять поручение. Не в праве адвокат умолчать об известных ему, и возможно, скрытых для клиента, обстоятельствах, которые ставят под сомнение исполнение положительного решения суда, буде такое получено.

Говоря о судебной перспективе дела, многие авторы (см., например, Д.П. Ватман, указ соч., с.25-26) полагают, что под это понятие подпадает и необходимость анализа существующей на данный момент судебной практики. С таким подходом можно согласиться с большой долей условности. Так, если адвокат убежден в том, что существующие в судебной практике тенденции не соответствуют правильному, с его точки зрения, пониманию законодательства, он вправе принять поручение по делу. При этом, однако, он, разумеется, должен предупредить клиента о негативной ситуации в правоприменении соответствующих норм законодательства. Если занять иную позицию, то тогда ни при каких обстоятельствах адвокатская практика не смогла бы влиять на формирование судебной практики, а это, как мы знаем, не так. Более того, в силу положений закона об обязанности адвоката отстаивать интересы клиента всеми предусмотренными законом средствами и способами, мы должны признать, что никакое постановление Пленума Верховного Суда о порядке применения того или иного закона, как не являющееся источником права, не может рассматриваться как однозначное императивное препятствие к принятию поручения по делу, где клиент занимает отличную от мнения Верховного Суда позицию. Повторим, однако, что адвокат, при этом, обязан разъяснить клиенту ситуацию и, в случае согласия последнего, вправе принять поручение.

Мы уже неоднократно подчеркивали, что адвокат не должен делать ничего такого, что может быть расценено или воспринято как недостойное поведение, дающее основания сомневаться в честности, компетентности и порядочности члена корпорации. Это в полной мере относится и к тем случаям, когда такого рода сомнения обусловлены ранее осуществляемой адвокатом деятельностью. Бывает так, что адвокатом становится юрист, в прошлом работавший прокурором, следователем, судьей или занимавший какую либо иную государственную должность. В подобной ситуации адвокату следует проявлять особую осторожность при приеме поручения. Именно поэтому, "от греха подальше" бывший судья, приступающий к адвокатской практике после увольнения с судебной должности не должен (без специального согласия органа управления территориальной коллегии адвокатов) выступать перед судом, в котором ранее работал в качестве судьи (данное правило распространяется также и на лиц, ранее рассматривавших административные дела), бывшему следователю или прокурору не следует принимать дела, находящиеся в следственном отделе или прокуратуре, где остались все его бывшие коллеги. Полагаем также, что адвокат не должен принимать поручение на ведение дел лиц, в отношении которых этот адвокат ранее выступал по тому же вопросу в качестве государственного служащего. Точно так же адвокату следует избегать консультирования клиентов по вопросам распоряжений (нормативных актов) государственного органа, должностным лицом которого этот адвокат являлся на момент издания таких распоряжений (нормативных актов).

Весьма позитивным с этой точки зрения является пример Московской городской коллегии адвокатов, которая уже многие годы не направляет вновь принятых адвокатов для работы в юридические консультации того района, где этот юрист ранее работал следователем, прокурором или судьей. У клиента не должно возникать ощущение, что его дело решается "по блату". Иначе - конец престижу адвокатуры, конец последнему доверию к правовой системе в целом. Обратный тому пример - опыт работы одной из московских "альтернативных" коллегий, сплошь состоящей из бывших следователей. Эта микроколлегия (человек 30-40) специализируется исключительно на ведении уголовных дел, причем только на стадии предварительного следствия. В суде они дел уже не ведут - там не их "епархия". Ну, какое, скажите на милость, отношение к адвокатуре имеет подобного рода деятельность?! Так бы и зарегистрировали свою организацию - закрытое общество с ограниченной ответственностью по неограниченной передаче взяток без ответственности. Так ведь нет, хочется числиться адвокатами!

По общему правилу у адвоката есть право отклонить предложение о выполнении определенной работы (кроме тех случаев, когда адвокат выступает в качестве защитника по назначению суда или органов дознания), но адвокат не должен по возможности им пользоваться, если понимает, что клиенту будет трудно получить юридическую консультацию или воспользоваться помощью представителя. Адвокат не должен отклонять предложение клиента принять поручение по его делу только потому, что сам клиент и его проблема непопулярны или неинтересны, или потому что в дело вовлечены интересы высокопоставленных или влиятельных лиц, или потому что адвокат уверен в виновности обвиняемого. Профессиональная юридическая помощь должна быть доступна и потому мы считаем необходимым предусмотреть в качестве важнейшего правила положение о недопустимости необоснованного отказа от принятия поручения.

Адвокатская этика