2. Виды ценных бумаг

Многообразие ценных бумаг делает необходимым как для теории, так и для практики, их классификацию. Задачей юридической классификации является разделение явлений, объединяемых общими родовыми признаками, на такие виды, с которыми связаны юридически значимые особенности. Преследуя эту задачу в отношении ценных бумаг, можно классифицировать их по различным признакам.

Наибольшее значение как в доктрине, так и в законодательстве придается разделению ценных бумаг на бумаги на предъявителя ордерные и именные. Несмотря на традиционный характер этой классификации, основание ее нельзя считать вполне выясненным.

Господствующий в науке взгляд производит это деление в зависимости от способа обозначения в бумаге управомоченного по ней лица. С этой точки зрения именной бумагой является бумага, составленная на имя определенного лица, ордерной бумагой – составленная по приказу определенного лица и бумагой на предъявителя – составленная на предъявителя бумаги. Иногда именные и ордерные бумаги объединяют в один более общий вид именных бумаг, в которых обозначено имя первоначального субъекта и, затем, подразделяют этот вид на два подвида: именные бумаги в тесном смысле слова (так наз. в немецкой литературе Rektapapiere) и ордерные бумаги, отличающиеся тем, что субъект права может быть указан учиненным на бумаге приказом своего предшественника.

Иногда, вместо способа обозначения управомоченного лица, в качестве principium divisionis, берут способ передачи и указывают, что бумаги на предъявителя переходят путем простой передачи самого документа, ордерные – путем индоссамента (т. e. передаточной надписи, учиненной на самом документе) и именные – на основаниях, установленных гражданским правом для передачи того права, которое выражено в бумаге, следовательно в случае именных ценных бумаг с обязательственно-правовым содержанием, путем уступки соответствующего требования (цессии). Во Франции и Италии именные бумаги, в соответствии с особенностями французского и итальянского права, определяют как бумаги, передающиеся посредством трансферта по книгам должника. Именные бумаги в германском понимании этого термина (так наз. Rektapapiere) обычно не фигурируют в классификациях французских и итальянских авторов.

Деление ценных бумаг на виды в зависимости от способа обозначения субъекта права или от способа передачи бумаги не может быть проведено достаточно последовательно. В частности оно неприемлемо с точки зрения действующего советского права.

Против этого деления могут быть выставлены следующие возражения. Не всегда в бумагах на предъявителя имеется указание на предъявителя. Так, некоторые законодательства в отношении чека определяют, что при отсутствии в нем указания на чекоприобретателя он считается выписанным на предъявителя (швейц. обязат. право, ст. 832; австрийский закон 3 апреля 1906 г., ст. 3; германский закон 11 марта 1908 г., ст. 4; латвийский закон 18 марта 1921 г., ст. 3). В некоторых случаях в бумаге на предъявителя может быть указано определенное имя наряду с указанием на предъявителя или даже без такового. Так, некоторые законодательства в отношении определенных бумаг допускают альтернативную оговорку, т. е. указание на предъявителя наряду с указанием имени (германский чековый закон 1908 г. ст. 4; австрийский чековый закон 1906 г. ст. 3; Negotiable Instruments Law Нью-Йорка 1897 r.§ 28; английский Bills of Exchange Act, sec. 7). Кроме того, Negotiable Instruments Law Нью-Йорка (§ 28) и английский Bills of Exchange Act. (sec. 7) приравнивают к указанию на предъявителя наименование фиктивного или несуществующего лица, если составителю это обстоятельство было неизвестно.

Равным образом ордерные бумаги не всегда содержат наряду с именем первого приобретателя указание на возможность определения субъекта права его приказом (Orderklausel, clause a ordre, clausola all'ordine). Некоторые ордерные бумаги являются таковыми в силу закона. Типичным примером такой бумаги является по большинству законодательств вексель. На этом основании разделяют ордерные бумаги на два подвида – на бумаги ордерные в силу закона (geborene Orderpapiere – по немецкой терминологии) и на бумаги ордерные в силу воли сторон (gekorene Orderpapiere). Так обстоит дело по германскому, швейцарскому и итальянскому праву, которым известны как первая (напр. вексель), так и вторая категория ордерных бумаг (см. § 363 Герм. Торг. Ул., § 838, 839, 843 и 845 Швейц. Обяз. Права, ст. 555 и 389 Итальянок. Торг. Код.). Советскому праву разделение ордерных бумаг на geborene и gekorene неизвестно. Единственный случай, когда закон требует оговорки о приказе (коноссамент, выданный приказу отправителя или получателя) имеет совершенно иное значение (см. гл. III, 1). Особо стоит французское право, согласно которому ордерная бумага всегда должна содержать clause и ordre. Clause и ordre является даже обязательным реквизитом переводного векселя, – lettre de change, ст. 110 Франц. Торг. Ул. В отношении простого векселя – billet a ordre, clause и ordre тоже необходима. Однако, при ее отсутствии, billet a ordre не делается недействительным, а превращается в billet nominatif или, если имя не указано, – в billet au porteur.

Таким образом способ обозначения субъекта права, как principium divisionis классификации ценных бумаг, не соответствует действующему праву. В тех случаях, когда закон относит бумагу к числу предъявительских или ордерных, то, независимо от того, содержится ли в ней указание на предъявителя или оговорка о приказе, совершенно очевидно, что характерные особенности предъявительских или ордерных бумаг заключаются не в способе обозначения субъекта права, а в чем-то ином. Способ обозначения субъекта может быть реквизитом, с которым правопорядок связывает отнесение ценной бумаги к той или иной категории. Но, как показывают вышеприведенные примеры, в некоторых случаях бумага является предъявительской или ордерной не в силу принятого в ней способа обозначения субъекта, а ввиду наличия в ней иных реквизитов, которые согласно закону делают ее таковой.

Способ передачи бумаги также не может быть положен в основу классификации ценных бумаг в силу следующих соображений.

Ордерная бумага (напр. вексель) может в том случае, когда она снабжена бланковым индоссаментом, переходить от одного субъекта к другому так же, как и бумага на предъявителя. Однако, в силу этого обстоятельства, она не превращается в бумагу на предъявителя, а остается ордерной бумагой. Бланковое индоссирование векселя предоставляет векселедержателю правомочия, которыми не обладает держатель бумаги на предъявителя. Векселедержатель может не только передать вексель без всяких формальностей, но может также заполнить бланк своим именем или именем другого лица или передать вексель, учинив новый индоссамент. Поэтому нормы о бумагах на предъявителя не распространяются на ордерные бумаги, снабженные бланковым индоссаментом.

Наконец, особенно существенным является то обстоятельство, что индоссамент не является способом передачи одних только ордерных бумаг. По индоссаменту могут передаваться ценные бумаги, в которых обозначено имя первого приобретателя и на которые совершенно не распространяются те положения, которые устанавливаются для ордерных бумаг, в частности, для наиболее типичной из них – векселя. Наконец индоссамент может служить для оформления передачи прав, которые не получили выражения в ценной бумаге, но оформлены посредством юридического документа другого рода. В частности, статья 128 Г. К. не содержит никаких препятствий к оформлению цессии указанным способом. В тех случаях, когда передаточная надпись учиняется на документе, который не является ордерной бумагой, то независимо от того, является ли документ ценной бумагой, такая передаточная надпись должна рассматриваться как оформление передачи соответствующего права, подлежащее обсуждению на основании правил гражданского права. В советском законодательстве нет норм, относящихся к ордерным бумагам вообще. Как и некоторые другие европейские законодательства, оно придерживается другого приема. (См. гл. III, 1). Оно распространяет на ордерные бумаги нормы вексельного права. В тех случаях, когда из прямого предписания закона или из его смысла подобное распространение не вытекает, передаточная надпись, хотя бы она и была предписана законом в качестве обязательного способа передачи ценной бумаги, не может иметь последствием применение к документу каких бы то ни было положений, представляющих собой специфические последствия вексельного индоссамента.

Германская доктрина вынуждена прибегать к разделению бумаг на technisch indossable Orderpapiere и einfache Orderpapiere. К первой группе она относит те бумаги, индоссирование коих производит эффект аналогичный вексельному; ко второй – те, индоссирование коих обладает свойствами общегражданской цессии. Вторая группа по своим свойствам примыкает к Rektapapier, не отличаясь от них ничем, кроме оформления передачи посредством надписи на самой ценной бумаге. Совершенно очевидно, что такой прием не спасает классификацию, построенную на неправильном основании. Проблема классификации ценных бумаг останется нерешенной, если не найти такой principium divisionis, который позволит объединить бумаги однородные по своим основным свойствам и разделить разнородные.

В сущности говоря, искомый критерий для отнесения ценных бумаг к тому или другому виду в науке уже найден. Только обычно он выдвигается не как principium divisionis, а как юридическое следствие принадлежности бумаги к одному из трех видов, установленных традиционной классификацией. Это обстоятельство объясняется исторически. Отдельные типы ценных бумаг (вексель, акция, облигация и т. п.) и различные способы обозначения в них управомоченного лица были уже даны частью в законодательствах, частью в практике гражданского и торгового оборота, к тому времени, когда в юридической науке, благодаря более углубленному анализу, стало выявляться общее понятие ценной бумаги. До выявления этого понятия классификация по чисто внешнему признаку являлась совершенно естественной. Образовавшееся таким образом традиционное разделение продолжало существовать и после, существует и в настоящее время наряду с уже значительно разработанной теорией ценных бумаг и с сильно развившимся и детализированным законодательством об отдельных типах бумаг. Детализация законодательства неизбежно приводит к выявлению свойств, общих всем ценным бумагам вообще или отдельным их категориям. Поэтому в настоящее время возможно и необходимо взять из действующего права особенности, присущие различным видам ценных бумаг, особенности, как было указано, известные и изученные юридической теорией, и построить на них логически более правильную и практически более пригодную классификацию. Мы имеем в виду различные способы легитимации держателя бумаги в качестве субъекта выраженного в ней права.

Для всякой ценной бумаги характерна необходимость ее предъявления для осуществления выраженного в ней права. Выше было указано, что предъявление бумаги легитимирует своего держателя, как в его интересах, так и в интересах обязанного лица в качестве субъекта соответствующего права. Притом предъявление бумаги не всегда само по себе является достаточным для легитимации держателя. В целом ряде случаев требуются добавочные способы легитимации, различные для различных ценных бумаг. Классификация ценных бумаг таким образом может быть построена на различии в способах легитимации держателя бумаги.

С этой точки зрения можно разделить ценные бумаги, известные советскому праву, на следующие виды.

1. Ценные бумаги на предъявителя, к которым относятся облигации и акции на предъявителя, предъявительские чеки, предъявительские вкладные документы, простое складочное свидетельство, коноссамент на предъявителя, дубликат накладной на предъявителя и некоторые др., характеризуются тем, что для легитимации держателя в качестве субъекта соответствующего права достаточно одного только предъявления бумаги. Не требуются никакие дополнительные признаки. Обязанное лицо должно чинить исполнение против предъявленной ему бумаги и может это делать, не опасаясь ответственности за исполнение ненадлежащему лицу. Исполнением предъявителю должник погашает свое обязательство. В советском праве этот принцип обычно формулируется указанием на то, что субъектом соответствующего права, или собственником бумаги, или правильным держателем считается каждый держатель документа (см. напр., ст. 21 Пост. о документах, выдаваемых товарными складами; ст. 12 п. г. Пол. о морской перевозке; ст. 61 Уст. ж. д.).

2. Ордерные бумаги, типичным образцом которых является вексель, характеризуются тем, что держатель бумаги должен быть легитимирован как предъявлением самой бумаги, так и непрерывным рядом передаточных надписей. Как правильно отмечают проф. В. М. Гордон и Н. Г. Вавин, Положение о векселях 1922 г. не содержит прямого указания на необходимость непрерывного ряда передаточных надписей. Проф. В. М. Гордон выводит ее из существа вексельного обязательства. Но этот принцип может быть также выведен из отдельных положений вексельного права. Так ст. 7 Положения о векселях допускает бланковый индоссамент. Бланковый индоссамент исключает возможность всякой иной проверки должником правильности перехода векселя, кроме как посредством констатирования чисто формального обстоятельства, – непрерывности учиненных на векселе передаточных надписей.

Кроме векселя ордерными являются по советскому праву еще некоторые другие бумаги (см. гл. III, 1).

3. Именные бумаги, как именная акция, временные свидетельства, именные вкладные документы, квитанции товарных складов, не получивших разрешения правительства на выдачу свидетельств, легитимирует своего держателя в качестве субъекта права, если он означен в тексте бумаги посредством указания его имени и, кроме того, внесен в книгу, которую ведет обязанное лицо. Советское законодательство, не формулируя это положение в виде общей нормы, упоминает о нем по поводу трансферта по книгам акционерного общества именной акции. Трансферт представляет собой формальность, необходимую для того, чтобы приобретатель бумаги мог быть легитимирован в отношении акционерного общества. Ст. 344 Г. К. говорит: «Приобретший право собственности на акцию по передаточной надписи или по какому-либо иному основанию, обязан для осуществления своих прав в отношении общества заявить о своем праве собственности на акцию или свидетельство правлению общества для внесения имени приобретателя в акционерную книгу и предъявить правлению самую акцию или свидетельство с передаточной именной надписью или иными письменными доказательствами перехода права собственности. В случае перехода права собственности на акцию или свидетельство не по передаточной надписи, а по иному основанию, надпись о переводе акции или свидетельства на имя приобретателя делается правлением общества». Таким образом держатель именной ценной бумаги легитимирован в качестве субъекта соответствующего права тогда, когда имя его означено в бумаге в качестве первоначального приобретателя или последующего и, кроме того, записано в книге, которая ведется обязанным лицом.

4. Обыкновенная именная ценная бумага легитимирует своего держателя в качестве субъекта права, если он, будучи держателем бумаги, является субъектом выраженного в ней права на основании общих норм гражданского права или на основании специальных норм, регулирующих правоотношение, по которому выдана бумага. В случае обыкновенной ценной бумаги дополнительная легитимация тождественна с легитимацией субъекта соответствующего права, как она имела бы место в том случае, если бы право не было выражено в ценной бумаге. В качестве субъекта обязательственного права, выраженного в обыкновенной именной ценной бумаге, легитимирован тот, кто в ней означен как первоначальный субъект этого права, или тот, к которому бумага дошла в порядке цессии. Если бумага и выраженное в ней право непередаваемы, то легитимированным является только лицо, поименованное в бумаге.

Цессия права, выраженного в бумаге, может быть оформлена также и путем передаточной надписи на самом документе. Так ст. 1 Пост. СНК СССР от 4 ноября 1924 г. о переуступке прав по накладным говорит: «признать, что действующими законами не возбраняется передача права распоряжения грузом путем передаточной надписи на дубликате именной накладной». В некоторых случаях закон требует обязательного оформления именно этим способом. Примером по советскому праву может служить накладная на уже выкупленный груз, переуступка которого согласно ст. 1 Постан. ЦИК и СНК СССР от 27 июля 1923 г.: о переуступке прав по накладным (Вестник ЦИК, СНК и СТО, 1923 г. № 3, ст. 60) должна совершаться путем учинения переуступочных надписей на самих накладных.

Таким образом способ легитимации держателя бумаги в качестве субъекта выраженного в ней права, взятый в качестве principium divisionis классификации ценных бумаг, приводит не к традиционной трехчленной классификации, а к четырехчленной, в некоторых отношениях существенно от нее отличной. Первый вид ценных бумаг – бумаги на предъявителя – вполне совпадают в той и другой классификации. Второй вид – ордерные бумаги, совпадает с теми ордерными бумагами, которые в германской науке относят к technisch indossable Orderpapiere. Особенностью четырехчленной классификации, по сравнению с принятой в германской науке, является выделение в особый вид бумаг, держатель которых для того, чтобы быть легитимированным в качестве субъекта соответствующего права, должен быть означен как на самой бумаге, так и в книгах обязанного лица. Германскому праву такие бумаги известны. К ним принадлежат именные акции и некоторые другие бумаги. Именные акции причисляются германской доктриной к числу ордерных бумаг ввиду того, что способом их передачи является индоссамент, причем трансферт по книгам не принимается во внимание как обстоятельство, необходимое не для передачи права на бумагу, а только для легитимации в отношении обязанного лица.

 Германская доктрина в этом случае несомненно противоречит себе, так как, определяя ценную бумагу как документ, необходимый для осуществления выраженного в нем права, нельзя при классификации игнорировать своеобразие легитимации предъявителя этих бумаг и относить их к тому или иному виду на основании способа перехода их от одного лица к другому. Четвертый вид бумаг предложенной классификации совпадает с Rektapapiere и einfach indossable Papiere германского права.

По сравнению с трехчленной классификацией, принятой во Франции, четырехчленная классификация отличается тем, что во Франции не создают особой группы, соответствующей германским Rektapapiere. Это объясняется тем, что применение к передаче этих бумаг правил о цессии настолько сближает их с юридическими документами, не являющимися ценными бумагами, что для французской доктрины, не оперирующей понятием ценной бумаги, как документа необходимого для осуществления права, не было поводов выделить их из общей массы юридических документов.

В Швейцарии принята трехчленная классификация германского типа. Вопрос об отнесении Rektapapiere к ценным бумагам является спорным. Швейцарское право знает ценную бумагу (именную акцию – § 637 Швейц. Обяз. Права), которая легитимирует своего держателя только в том случае, если имя его отмечено в книгах обязанного лица. Швейцарская доктрина относит ее к technisch indossable Orderpapiere.

В Италии принята классификация французского типа. Согласно закону от 7 июня 1923 г. именные бумаги считаются принадлежащими тому, кто означен как в самой бумаге, так и в реестре эмиттента.

Вопрос об отнесении обыкновенных именных ценных бумаг к числу ценных бумаг, связан с вопросом о публичной достоверности этих бумаг и может быть рассмотрен только вместе с ним. Brunner предложил различать ценные бумаги, обладающие

публичной достоверностью, и ценные бумаги, не обладающие этим свойством. Обладают публичной достоверностью, согласно его определению, те ценные бумаги, содержание которых безусловно определяет права добросовестного их приобретателя (deren Wortlaut zu gusten des gutglaubigen Erwerbens unbedingt massgebend ist. Тот, кто приобретает такую бумагу, добросовестно доверяя ее содержанию, приобретает выраженное в ней право таким, каким оно является согласно этому содержанию. Обязанное лицо не может противопоставить требованию добросовестного приобретателя бумаги возражения, которые не вытекают из ее содержания, за исключением тех, которые основаны на непосредственных отношениях между ними. Исключены таким образом возражения, основанные на правоотношениях обязанного лица к предшественникам добросовестного приобретателя. Публичная достоверность бумаги имеет значение только в отношении добросовестного приобретателя. В отношениях между обязанным лицом и первоначальным приобретателем она не производит никакого действия. В этом случае возможны все возражения, основанные на правоотношениях между должником и его контрагентом. Brunner предложил для бумаг, обладающих свойством публичной достоверности, название Papiere oeffentlichen Glaubens (Scripturobligationen), которое и удержалось в германской и швейцарской литературе.

Во французской литературе говорят применительно к этого рода бумагам об impossibilite des exceptions.

С. Vivante говорит о бумагах, представляющих uno diritto literale et autonomo, – терминология, принятая в русской литературе проф. В. М. Гордоном.

Во Франции закон умалчивает об ограничении возражений, но судебная практика применяет это начало. В отношении бумаг на предъявителя и векселей оно считается бесспорным.

Начало публичной достоверности в германском законодательстве формулировано применительно к отдельным бумагам (бумаги на предъявителя – § 796 Гер. Гр. Ул.; перевод – § 784 Гер. Гр. Ул.; вексель – ст. 82 Гер. Веке. Уст.; торговые ордерные бумаги – § 365 Гер. Торг. Ул.; чек – ст. 18 закона от 11 марта 1908 г.).

Равным образом аналогичные указания имеются в швейцарском законодательстве (бумаги на предъявителя ст. 847 Обяз. Права; ордерные бумаги – ст. 843 Обяз. Права; вексель – ст. 811 Обяз. Права).

В Италии закон устанавливает ограничение возражений в отношении векселя (ст. 324 Ит. Торг. Ул.).

Нормы германского, швейцарского и итальянского законодательств формулируют начало ограничения возражений путем положительного указания на то, какие возражения допустимы. Так, напр., § 796 Гер. Гр. Ул. говорит: «Der Aussteller kann dem Inhaber der Schuldverschreibung nur solche Einwendungen ent-gegensetzen welche die Giiltigkeit der Ausstellung betreffen oder sich aus der Urkunde ergeben oder dem Aussteller unmittelbar gegen den Inhaber zustehen».

Английский Bills of Exchange Act (^ 38) и Нью-Йоркский Negotiaale Instruments Law (§ 96) указывают, что правильный держатель (a holder in due course) обладает правами по документу свободными от недостатков в праве его предшественников и от возражений, имеющих силу между последними. Таким образом английское и американское право идут обратным путем и указывают, какие возражения не допускаются.

Швейцарский проект 1919 г. в ст. 856 и 864 и Итальянский проект С. Vivante положительным образом указывают на допустимые возражения (ст. 311).

Проект Торгового Свода СССР пользуется двумя различными приемами. В большинстве случаев (ст. 197, 224) он делает положительные указания на допустимые возражения, но в отношении векселя он поступает наоборот и указывает, какие возражения не допускаются, что объясняется тем, что статьи о векселях представляют собой перевод проекта, принятого в 1911 г. на международной конференции в Гааге.

Существующие в законодательствах и новейших проектах формулировки принципа ограничения возражений не вполне совпадают и порой создают значительные затруднения для комментаторов. Однако, при всем их разнообразии, является несомненным, что их смысл направлен на исключение возражений, основанных на отношениях должника к какому-либо из предшественников добросовестного и надлежащим образом легитимированного держателя бумаги или, в случае нескольких ответственных по бумаге лиц (напр., вексель), также и на отношениях последних к составлению бумаги. Вполне адекватна этому положению формулировка, указывающая не на те возражения против требования по бумаге, которые допускаются, а на те, которые не допускаются. Так поступает применительно к векселям проект международного вексельного устава (§ 16). Существо дела от этого не меняется, однако указание на то, какие возражения не допускаются, позволяет более ясно формулировать соответствующую норму.

В действующем советском законодательстве начало ограничения возражений в отношении векселей вытекает из ст. 10 Пол. о векселях: «Каждому векселедержателю, независимо от прав предшественника, принадлежат все права, вытекающие из векселя. Исключается лишь тот случай, когда вексель выбыл из владения последнего помимо его воли, и векселедержатель об этом знал или должен был знать при обычной в торговом обороте предусмотрительности». В отношении других ценных бумаг закон указаний не содержит.

Для теории ценных бумаг, а также для судебной практики весьма существенное значение имеет вопрос о том, какие ценные бумаги обладают свойствами публичной достоверности.

1. Бумага на предъявителя, как было указано выше, легитимирует своего держателя в качестве субъекта выраженных в ней прав одним только фактом предъявления бумаги обязанному лицу. Если допустить, что обязанное лицо может противопоставить требованию держателя бумаги возражения, основанные на своих отношениях с его предшественниками, то придется также допустить, что держатель бумаги должен будет для защиты своих притязаний ссылаться также и на права своих предшественников. Поэтому следует признать, что несмотря на отсутствие положительных указаний в действующем советском законодательстве, ценные бумаги на предъявителя обладают публичной достоверностью и исключают возможность противопоставления требованию держателя возражений, основанных на отношениях обязанного лица к его предшественникам.

2. Равным образом правило о недопущении возражений, основанных на отношениях с предшественниками легитимированного держателя бумаги, имеет силу и в отношении ордерных бумаг. Держатель ордерной бумаги является легитимированным в качестве субъекта выраженного в ней права, если на нем заканчивается непрерывный ряд передаточных надписей. Допущение указанных возражений заставило бы его ссылаться в обоснование своего притязания на права своих предшественников, т. е. лишало бы бумагу характерной особенности, присущей ордерной бумаге. Всякая ордерная бумага поэтому должна считаться обладающей публичной достоверностью.

3. В случае именной бумаги держатель легитимирован в качестве субъекта права, если он означен не только в предъявленной им бумаге, но также и в книгах обязанного лица. Если допустить, что обязанное лицо может приводить против требований надлежащим образом легитимированного держателя бумаги возражения, основанные на своих отношениях к его предшественникам, то неизбежно противоречие с понятием именной бумаги. Для легитимации держателя в качестве субъекта права окажется необходимым сверх предъявления бумаги с означением на ней имени держателя, совпадающим с записью в книге обязанного лица, еще и ссылка на права его предшественников. Запись в книге в таком случае окажется ненужной и юридически бессмысленной формальностью. Запись будет только актом внутреннего делопроизводства обязанного лица. Поскольку источники действующего права придают записи в книге обязанного лица легитимирующее значение, постольку следует признать, что обязанное лицо не может приводить возражения, основанные на своих отношениях с предшественниками управомоченного по бумаге лица.

От вопроса о возражениях, которые обязанное лицо может предъявить против требования надлежащим образом легитимированного держателя именной бумаги, следует отличать вопрос о том, какие возражения обязанное лицо может делать против требования об учинении трансферта, предъявленного лицом, к которому бумага перешла по передаточной надписи или иным образом. Этот вопрос относится к учению о переходе права по именным бумагам и будет рассмотрен в своем месте. (См. гл. IV, 2.)

4. В случае обыкновенной именной ценной бумаги держатель ее является легитимированным в качестве субъекта выраженного в ней права или является его правопреемником на основании правил гражданского права. Поэтому возражения со стороны обязанного лица, основанные на отношениях с предшественниками держателя бумаги, являются возражениями, оспаривающими легитимацию последнего в качестве субъекта права. Допущение таких возражений с логической необходимостью вытекает из природы обыкновенной именной ценной бумаги. Поэтому обыкновенная именная ценная бумага представляет собой бумагу, не обладающую публичной достоверностью.

Таким образом ценные бумаги на предъявителя, ордерные и именные, принадлежат к числу бумаг, обладающих публичной достоверностью. Обыкновенные именные ценные бумаги не обладают публичной достоверностью.

Эта особенность обыкновенных именных ценных бумаг (Rectapapiere) является основанием того, что их не всегда относят к числу ценных бумаг. Действительно, отличие их от других ценных бумаг весьма существенно. Управомоченным по ним всегда бывает лицо, являющееся субъектом права по общим правилам гражданского права. Но все же они обладают признаком, общим для всех ценных бумаг, а именно: являются необходимыми для осуществления выраженного в них права, что и влечет за собой весьма важные последствия. Ряд положений является общим для них и для остальных ценных бумаг. Поэтому отрицание их принадлежности к числу ценных бумаг привело бы только к необходимости усложнения классификационного деления юридических документов, т. к. пришлось бы создавать новую категорию, объединяющую как ценные бумаги (т. е. бумаги на предъявителя, ордерные и именные), так и те бумаги, которые в настоящей работе названы обыкновенными именными ценными бумагами.

Более целесообразным является провести соответствующее деление в пределах понятия ценных бумаг, классификация которых примет в таком случае следующий вид:

Ценные бумаги:

I. Ценные бумаги, обладающие публичной достоверностью.

1. Ц. б. на предъявителя.

2. Ц. б. ордерные.

3. Ц. б. именные.

II. Ценные бумаги, не обладающие публичной достоверностью – обыкновенные именные ценные бумаги.

Ценные бумаги, обладающие публичной достоверностью, можно ради терминологического удобства обозначать как ценные бумаги в собственном смысле слова.

В юридической литературе часто высказывается мнение, что ограничение возражений объясняется абстрактным характером ценной бумаги.

Существование абстрактных сделок является спорным. Значительная ясность в этот вопрос внесена исследованиями Stampe и, особенно, переработкой его взглядов, предложенной Oertmann'ом. Oertmann предлагает разделять все сделки, составляющие имущественный оборот, на две категории: сделки хозяйственные (Wirtschaftsgeschafte) и специфические (Spezifische Rechtsgeschafte). Первые служат для того, чтобы получить тот или иной хозяйственный результат: обмен благ, дарение, возмездное или безвозмездное предоставление пользования и т. п. Вторые служат для достижения определенного правового результата (традиция, составление векселя, отречение, перевод долга, уступка требования). Правовой результат не имеет самодовлеющего значения, а всегда служит для получения какого-либо хозяйственного эффекта. При этом, специфическая сделка, сама по себе взятая, не позволяет распознать, для какой хозяйственной цели она предназначена. Так, напр., передача вещи может иметь целью погашение долга, дарение, возмездную передачу собственности и т. п. Отношения между теми и другими сделками может быть различное и зависит от правопорядка и воли сторон. Правопорядок может игнорировать хозяйственные цели и иметь в виду только правовой результат. Так обстояло дело в отношении римской stipulatio. Хозяйственный результат является в этом случае юридически безразличным следствием правового результата (абстрактные сделки). Возможно обратное отношение. Правопорядок имеет в виду непосредственно хозяйственные цели сделок. Специфические сделки являются в таком случае лишенными самостоятельности составными частями хозяйственных сделок. Наконец, возможна промежуточная, комбинирующая система, в большей или меньшей степени характерная для современных законодательств. Она заключается в том, что за хозяйственной сделкой признается полная юридическая сила, но при этом некоторым специфическим сделкам придается самостоятельное значение. Они представляют собой нечто большее, чем составные части соответствующих хозяйственных сделок. Они являются абстрактными сделками.

Применяя к ценным бумагам взгляды Oertmann'a, можно сделать следующие выводы. Сделка, из которой возникают правоотношения по ценной бумаге, всегда является специфической сделкой, независимо от того, будет ли она договором или односторонним волеизъявлением. Выражение какого-либо права в ценной бумаге всегда производит само по себе вполне определенный правовой эффект, – необходимость предъявления бумаги для осуществления соответствующего права. Отношение этой сделки к хозяйственной сделке может быть различно. В содержании ценной бумаги может быть сделано указание на хозяйственную сделку, в него могут быть включены условия хозяйственной сделки. Но возможно и обратное. Текст ценной бумаги может быть формулирован совершенно независимо от хозяйственной сделки. В первом случае ценная бумага будет каузальной (напр., вкладные документы, коноссамент, и т. п.), во втором – абстрактной (напр., вексель). Большинство ценных бумаг имеет каузальный характер.

Каузальность ценной бумаги не приводит к допущению возражений, не основанных на ее содержании. Правило об ограничении возражений имеет полное применение и к каузальным бумагам. Ссылка должника на каузальное отношение может быть допущена только в тех пределах, которые даны содержанием бумаги. Ограничение возражений зависит не от абстрактности бумаг, а от способа легитимации ее держателя в качестве субъекта выраженного в ней права.

Абстрактность ценной бумаги приводит к весьма существенным последствиям в связи с публичной достоверностью бумаги. Чтобы установить эти последствия, необходимо различать отношения обязанного по бумаге лица к первоначальному приобретателю бумаги и к последующему. В отношениях с последующим приобретателем бумаги публичная достоверность исключает возможность возражений, основанных на отношениях, не получивших выражения в тексте бумаги. В случае абстрактного характера последней недопущение этих

возражений приводит к тому, что и правоотношение между сторонами также имеет абстрактный характер. Иначе обстоит дело в отношениях между обязанным лицом и первым приобретателем. Они связаны между собой хозяйственной сделкой, производящей соответствующий правовой эффект. Возражения, основанные на этой сделке, всегда могут быть сделаны. Эти возражения могут парализовать действие специфической сделки, создавшей правоотношение по ценной бумаге, ввиду того, что в современном праве, в отличие от римского права (stipulatio), специфические сделки существуют наряду с хозяйственными и, следовательно, имеют в отношении последних лишь дополнительное значение. Если бы специфическая сделка производила в отношениях между сторонами, связанными хозяйственной сделкой, правовой эффект вопреки последней, то это означало бы или лишение последней юридической силы, что противоречит действующему праву, или же необходимость, немедленно вслед за происшедшим на основании специфической сделки перемещением благ, произвести ввиду неосновательного обогащения обратное перемещение в согласии с хозяйственной сделкой, т. е. привело бы к излишнему и лишенному практического смысла осложнению.

Резюмируя изложенное, приходим к выводу, что ценные бумаги в собственном смысле слова характеризуются следующими особенностями. Каждому из трех видов этих бумаг присущ особый способ легитимации держателя бумаги в качестве субъекта выраженного в ней права, причем эти способы основаны на определенных, чисто внешних признаках. В отличие от обыкновенных именных ценных бумаг ценные бумаги в собственном смысле слова могут легитимировать своего держателя даже если он не является действительным субъектом права по бумаге. В отношении бумаг на предъявителя легитимация определяется одним лишь фактом предъявления бумаги. Для ордерных бумаг – предъявлением бумаги лицом, который заключает собой непрерывную цепь передаточных надписей. Для именных бумаг – предъявлением бумаги лицом, означенным в качестве субъекта права как в самой бумаге, так и в книгах обязанного лица. Таким образом во всех этих случаях бумага управомачивает надлежащим образом легитимированного держателя предъявлять требования к обязанному лицу совершенно независимо от действительной принадлежности ему соответствующего права. Возможность осуществления права по бумаге предоставляется самим фактом обладания бумагой и обозначениями, которые в ней содержатся, а также теми, к которым ее содержание отсылает. Эта особенность ценных бумаг в собственном смысле слова, вместе с вытекающим из нее свойством публичной достоверности, позволяющим отводить возражения, не основанные на самой бумаге, делает права, принадлежащие держателю, автономными и независимыми от прав его предшественников.

Было бы неправильно считать, что способ легитимации держателя, присущий тому или иному виду ценных бумаг, а также публичная достоверность бумаги являются функцией способа передачи соответствующего вида бумаги. Выше было указано, что способ передачи бумаги не является достаточно характерным признаком для классификации ценных бумаг. Нет строгого соответствия между способом легитимации и способом передачи бумаги. Бумага может передаваться в том же порядке, в котором передаются вещи, и быть не бумагой на предъявителя, а ордерной бумагой, снабженной бланковым индоссаментом. Бумага может передаваться по передаточной надписи и не быть ордерной бумагой, а обыкновенной именной ценной бумагой. Последний пример показывает также, что способ передачи не определяет собой публичной достоверности бумаги. Однако, если между указанными элементами нет строго определенного соответствия, то все же есть известное соотношение. Каждый способ легитимации предполагает определенные способы передачи. Но определенный способ передачи не ведет неизбежно к одному какому-либо определенному способу легитимации. Так, напр., бумага на предъявителя предполагает в качестве способа передачи передачу согласно правилам, установленным гражданским правом для вещей. Но этот же способ передачи может иметь место в случае банкового индоссамента и в отношении ордерных бумаг. Ордерные бумаги предполагают возможность их передачи посредством индоссамента. Но индоссамент кроме того может иметь применение и к обыкновенным именным ценным бумагам.

Равным образом существует известное соотношение между способом обозначения в тексте бумаги управомоченного по ней лица и способом легитимации последнего. Но это соотношение тоже не позволяет сделать вывод о существовании неизбежной зависимости между этими двумя моментами. Как уже было указано, ордерные бумаги могут быть таковыми в силу закона и не содержать оговорки о приказе. Бумага на предъявителя может в некоторых случаях или совсем не упоминать о предъявителе, или даже указывать определенное имя наряду с указанием на предъявителя или даже только определенное имя (см. выше). Когда закон требует определенного способа указания на управомоченное лицо (указание на предъявителя, оговорка о приказе), то этому способу придается значение реквизита той или иной регулируемой законом бумаги. Реквизит является одним из тех признаков, по которым закон определяет наличность у составителя намерения подчинить бумагу определенному правовому режиму. Выбор реквизитов той или иной бумаги имеет чисто условное значение и производится законодателем в соответствии с особенностями выраженного в бумаге правоотношения и с различного рода практическими соображениями. Таким образом не может быть полного соответствия между способом обозначения управомоченного по бумаге лица и способом легитимации последнего. Поэтому способ обозначения субъекта права не может быть положен в основу классификации бумаг, которая преследует цель не указывать внешние признаки, по которым можно судить о воле составителя, а указать место различных ценных бумаг в общей их системе. Классифицировать ценные бумаги по способу указания в них управомоченного лица то же самое, что определять юридическую природу векселя и место его в системе права путем перечисления его реквизитов.

Кроме рассмотренных подразделений ценных бумаг юридическое значение могут иметь классификации, произведенные и с иных точек зрения.

1. Некоторые ценные бумаги составляют предмет массовых эмиссий, т. е. эти бумаги выпускаются в определенном, обычно значительном количестве, причем каждая из них по содержанию тождественна с другой и представляет долю в едином капитале (акционерном, облигационном). Бумаги, составляющие предмет массовых эмиссий, обычно индивидуализируются номерами, литерами и т. д. Тождество содержания однородных бумаг и единство обязанного по ним лица позволяет им фигурировать в обороте в качестве объектов, определяемых родовыми признаками.

Выделение этих бумаг, как уже было указано, положено в основу традиционного во Франции различения между valeurs mobilieres и effets de commerce (см. гл. I, 1).

2. Можно классифицировать бумаги в зависимости от того, какое право в них выражено. С этой точки зрения различают обязательственно-правовые, вещно-правовые и корпоративные бумаги. Кроме того существуют бумаги, в которых выражено управомочие на совершение определенного действия (см. гл. I, 1).

К числу обязательственно-правовых бумаг принадлежат вексель, облигация, вкладные документы и др. Ценных бумаг с одним только вещно-правовым содержанием действующее советское право не знает. Но оно знает весьма важную с точки зрения оборота группу бумаг, так наз. распорядительные документы, в которых выражены как обязательственные, так и вещные права (см. гл. V, 1). Классификация ценных бумаг с точки зрения выраженных в них прав имеет значение главным образом для выделения группы распорядительных документов, подлежащих особому рассмотрению ввиду присущих им особенностей (см. г. V).

3. Можно различать ценные бумаги по тому, кто является по ним обязанным лицом. С этой точки зрения бумаги, предусмотренные советским правом, могут быть разбиты на следующие группы: 1) ценные бумаги, выпущенные Правительством Союза ССР или Правительством Союзных Республик; 2) бумаги, выпущенные местными советами (коммунальные бумаги); 3) бумаги государственных предприятий, состоящих на коммерческом расчете; 4) кооперативные бумаги и 5) частные бумаги.

Группировка ценных бумаг по обязанным лицам имеет значение главным образом в вопросе об осуществлении прав по бумаге в принудительном порядке. В отношении правительственных бумаг возможность принудительного осуществления исключена. В этом заключается главная юридическая особенность кредитных операций, по которым должником является государство в лице правительства.

4. В отношении некоторых ценных бумаг имеет значение деление на бумаги, в которых выражено основное требование, и на те, которые являются носителями дополнительного требования. Бумаги, предоставляющие право на периодическое получение дохода, – процентов или дивиденда (облигации и акции), снабжаются так наз. купонами. Купоны обычно бывают на предъявителя, даже если основная бумага принадлежит к числу ордерных или именных бумаг. Советское право не содержит норм, специально разрешающих вопросы, касающиеся купонов. Однако, подобные вопросы вполне возможны. Так, напр., может быть поставлен вопрос о необходимости разрешения СНК на выпуск купонов на предъявителя в том случае, когда основное требование выражено в облигации, составленной не на предъявителя. Практика акционерных обществ разрешает этот вопрос отрицательно.

Купоны, отделенные от акций или облигаций, приобретают значение самостоятельной бумаги. Лицо, приобретшее купон, отделенный от основной бумаги, приобретает право требования по нему даже, если право, выраженное в основной бумаге, в силу того или другого основания, прекратилось.

Дополнительной бумагой является также талон на получение купонов. Однако, отнесение его к числу ценных бумаг является спорным. Более правильная точка зрения относит его к числу легитимационных бумаг.

5. В отношении ряда бумаг имеет значение деление на иностранные и советские. Так, облигации иностранных публичных займов, а также акции и облигации иностранных государственных, общественных и частных учреждений и предприятий и купоны к ним подлежат действию ограничений, установленных Постановлением ЦИК и СНК СССР от 3 декабря 1926 г. о регулировании ввоза, вывоза и пересылки за границу и из-за границы иностранных акций и облигаций, а также изданной на основании ст. 2 этого Постановления Инструкции № 28, утвержденной НКФ СССР 25 января 1927 г.