§ 3. КСППЭ больных олигофреннями

Группа олигофрении разнообразна по своей природе. Причины заболевания могут быть подразделены на эндогенные (внутренние) и экзогенные (внешние). К первым относятся аномалии половых хромосом (болезнь Дауна, синдром Клейнфельтера и пр.), врожденные нарушения обмена (среди них самое частое — фенилкетонурия), наследственная передача пороков развития мозга и др. Вторые включают поражения головного мозга, вызванные инфекциями, интоксикациями и травмами во внутриутробном и родовом периоде, а также в раннем детстве (в возрасте до 2—3 лет).

Из общей патологии известно, что любое достаточно длительное и интенсивное патологическое воздействи на незрелый мозг может привести к отклонениям в морфо-функциональном его дифференцировании и к нарушениям в психическом развитии индивида. Выраженность и формы наступающих аномалий развития, для обозначения которых предложен термин «дизонтогенез», зависят от времени влияния повреждающих биологических и неблагоприятных социальных факторов, локализации и распространенности болезненного процесса, а также его интенсивности. Клиническая картина заболевания складывается из отражающих причины и патогенез страдания симптомов нарушения деятельности мозга и собственно проявлений задержки психического развития. Между феноменами этих двух рядов существует тесная взаимосвязь.

Клинико-психологическая структура дефекта при оли-гофрениях определена недоразвитием головного мозга в целом, преимущественно — незрелостью коры больших полушарий. Это обусловливает основную модальность оли-гофренического дизонтогенеза, ведущее значение в котором имеют недоразвитие познавательных процессов, прежде всего мышления. В свою очередь они являются причиной недоразвития как более элементарных психических процессов, так и сложных личностных функций. Отмеченные закономерности выражаются в двух главных диагностических признаках олигофрении: 1) тотальности задержки психического развития; 2) его иерархичности7.

Свойство тотальности проявляется в том, что психическое недоразвитие касается практически всех психических функций: сенсорики, моторики, памяти, речи, мышления, эмоций, личности в целом8. В литературе описаны замедленность и бедность восприятия олигофренов, однообразие

205

>>>206>>>

и диспластичность их моторных реакций, скованность мимики и жестов, слабость памяти как в отношении запоминания, так и хранения и воспроизведения информации, недостаточность внимания, дефекты произношения и затруднения понимания речи, нарушения регулирующей функции речи (А. Р. Лурия цит. по В В. Лебединскому). Отмечаются расплывчатость и недифференцированность понятий, низкий уровень отвлечения и обобщения, невозможность выйти за пределы непосредственного опыта, а также однообразие, примитивность и вязкость эмоций9, незрелость мотивации, слабость борьбы мотивов, недостаточность волевых функций, повышенная внушаемость, ас-понтанность.

Иерархичность недоразвития при олигофрении выражается в том, что в наибольшей мере страдает высшее звено психических функций. Недостаточность гнозиса, праксиса, речи, эмоций, памяти проявляются значительно меньше, чем мышления, что особенно типично для дебильных индивидов10. В восприятии преимущественно нарушается звено анализа и синтеза воспринимаемого, перцепция целостных образов и схем предметов, при запоминании — смысловые связи, способность к использованию опосредованных приемов запоминания. Элементарные эмоции относительно сохранны. В речи особенно сильно страдает смысловая сторона, функция обобщения11.

Констатация описанных кардинальных признаков олигофрении позволяет отграничить истинное олигофрениче-ское слабоумие от олигофреноподобных дефектов интеллекта при органических поражениях головного мозга. Особенно большое значение это имеет при дифференцировании преобладающих в материале КСППЭ легких степеней де-бильности и ранних резидуально-органических состояний с интеллектуальной недостаточностью и (или) явлениями психического инфантилизма.

Исследования, проведенные в судебно-психиатрической клинике Э. А. Буреловым12, показали, что для истинных олигофрении характерны более выраженные признаки отставания в психическом развитии уже в раннем детстве. Это проявляется в большой растянутости во времени между появлением ходьбы, первых слов и фразовой речи. К 3—4 годам отчетливым становится запаздывание развития навыков самообслуживания.

На этапе второго возрастного криза и в дошкольном периоде важное дифференцирующее значение приобретают особенности игровой деятельности. У детей-олигофре-

206

>>>207>>>

нов игра надолго задерживается на стадии простого манипулирования предметами, участие в ролевой игре здоровых сверстников для них, как правило, недоступно из-за непонимания ее условий, трудностей общения. По данным В. В. Лебединского, лишь к возрасту 7—8 лет уровень развития предметных игровых действий приближается к уровню игры здоровых детей 3—4 лет. Э. А. Бурелов указывает, что иногда игровая деятельность, навыки самообслуживания и сенсомоторная дифференциация дебилов оказывались несформированными даже в 8—12 лет.

С началом школьного обучения ярко проявляется тотальность интеллектуального дефекта дебилов. Обращает внимание отсутствие любознательности, пытливости, слабость познавательной активности. Особенно отчетливые различия в характере дизонтогенеза больных олигофрения-ми и ранними резидуальными поражениями головного мозга выступают в период пубертатного криза. В отличие от тотального недоразвития психики у первых, у вторых все более заметными становятся признаки диссоциированнос-ти и неравномерности психического созревания, ярко проявляются утрированные личностные реакции самоутверждения.

Как видно, особенности психического недоразвития, свойственные больным олигофренией, отчетливо выступают на каждом возрастном этапе развития индивида. По мнению В. В. Лебединского, «степень их выраженности пропорциональна глубине поражения мозга, интенсивности и экстенсивности корковой недостаточности»13. В связи с этим качеством анализ проявлений олигофренического дизонтогенеза может служить средством, а выраженность проявлений дизонтогенеза — критерием экспертной оценки в К.СППЭ больных олигофрениями.

Другие критерии дифференциального диагноза и экспертной оценки могут быть получены на основании анализа первичных интеллектуальных психических расстройств. Как уже отмечалось, для истинных олигофрении типичны наибольшие нарушения преимущественно высших, онтогенетически поздно приобретаемых интеллектуальных операций (отвлечения и обобщения) при равномерной снижеи-ности других интеллектуальных функций.

При органическом изъяне интеллекта в большей мере страдают так называемые «предпосылки интеллекта»: активное внимание, мнестические процессы, пространственный гнозис, динамика психических процессов, что проявляется в их слабости, повышенной истощаемости, трудное -

207

>>>208>>>

тях переключения. Однако способности к приобретению знаний, развитию сложных интеллектуальных навыков, самокоррекции и компенсации при этом остаются более сохранными. Таким больным, в отличие от олигофренов, доступны смысловая организация материала, использование приемов опосредованного запоминания, более высокий уровень отвлечения и обобщения. В психической деятельности у них преобладают явления неравномерности выполнения мыслительных операций, связанные с истощаемо-стью, а не признаки тотального недоразвития интеллекта, типичные для олигофрении.

Значительные трудности возникают при разграничении олигофрении и органического психического (психофизического) инфантилизма, особенно осложненного педагогической запущенностью. Специальное психодиагностическое исследование, проведенное Е. Г. Дозорцевой и Е. И. Сули-мовской14, показало, что различия природы (нозологии) этих заболеваний проявляются уже в самом отношении больных к заданиям, направленным на изучение мыслительной деятельности. Лица, страдающие олигофренией, как правило, тяготятся ситуацией исследования, не интересуются успешностью своей работы. Исследуемые с органическим психическим инфантилизмом, напротив, проявляют живой интерес к заданиям в начале исследования, однако быстро пресыщаются и продолжают работу лишь в условиях постоянной дополнительной стимуляции со стороны экспериментатора, смены методик и придания процедуре игрового характера.

Для больных олигофренией характерно общее относи* тельно равномерное снижение способности к абстрагированию. Формируя хорошо известные им группы: «животные», «фрукты», а в некоторых случаях и «транспорт», «инструменты», «люди» (методика «Классификация предметов»), они используют лишь функциональные, конкретно-ситуационные признаки предметов. Способность отвлечения, оперирования условным смыслом существенно ограничена или вообще не развита, что наглядно проявляется в недоступности пониманию смысла распространенных пословиц и метафор, буквальном их толковании, в возможности образного опосредования лишь простейших конкретных понятий («веселый праздник», «больной человек», «богатство»).

Лица с признаками органического психического инфантилизма обнаруживают относительно более высокий и сохранный уровень обобщения  и абстрагирования, способ-

808                                                                                                                                                                                  ■   ■

>>>209>>>

ность оперировать отвлеченными понятиями, что однако перемежалось использованием конкретных, малосущественных оснований при обобщениях, определяя типичную «неравномерность» уровня выполнения мыслительных операций.

Четкие различия выступали и при исследовании логики суждений. Больные олигофренией обнаруживали способность лишь к установлению наиболее элементарных причинно-следственных связей. Они могли определить последовательность событий по сериям сюжетных картинок из 4—5 элементов, обнаруживали противоречия в простейших изображенных ситуациях. В то же время анализ и целостное осмысление более сложных причинно-следственных зависимостей, ситуаций с социальным подтекстом им были недоступны. Несовершеннолетние с психическим инфантилизмом значительно легче справлялись с аналогичными и более сложными заданиями, быстро ориентировались в сюжете, устанавливали последовательность в сериях из 6—7 картинок. Вместе с тем, в ряде случаев осмысление было поверхностным, основанным на случайных признаках ситуации.

Характерные различия между больными с диагнозами олигофрении и психофизического инфантилизма проявились также в особенностях ориентировочной деятельности при решении конструктивных задач (методика Кооса). Согласно данным Е. Г. Дозорцевой и Е. И. Сулимовской, больным олигофренией свойственны попытки выполнить задание методом проб и ошибок, причем ориентировочные реакции, текущее планирование и коррекция, собственно интеллектуальный контроль действий выражены минимально. Для лиц, обнаруживающих признаки инфантилизма, типичны выраженные ориентировочные реакции, им доступны более сложные формы деятельности с элементами планирования, сличением промежуточного результата с Образцом, учетом предыдущих ошибок в работе. Они значительно превосходят своих сверстников, страдающих олигофренией, способностью к обучению, возможностью использовать помощь, легко воспринимают подсказку, словесные указания экспериментатора. В отличие от этого у больных олигофренией эффективен обычно только наглядный показ способов действий.

Таким образом, интеллектуальные и личностные особенности, характерные для больных олигофренией, наиболее отчетливо выступают при экспериментально-психологическом исследовании. Обобщение экспертного материала

14 Заказ 501$                                                                                                         Я№

>>>210>>>

позволило выделить типичный олигофренический патопсихологический симптомокомплекс (синдром) нарушений познавательной деятельности, установление которого повышает надежность дифференциального диагноза олигоф-ренических заболеваний.

«Олигофренический патопсихологический симптомокомплекс» заключается в преобладании сугубо конкретных и ситуационно-наглядных форм мышления, неспособности к правильному определению даже простых понятий, сформу-лированию обобщающих понятий, установлению связей и зависимости между предметами и явлениями, в инертности психических процессов, ограниченных возможностях памяти с большим снижением смысловой памяти, недифференцированном восприятии, низком уровне речевого развития. Преобладают сугубо конкретные, ситуационные формы связей, отмечается относительно равномерное снижение актуальных и потенциальных возможностей интеллекта (по Выготскому). Нарушаются восприятие и осознание ситуации, способности изменять свое поведение в зависимости от нее, учитывать возможные последствия своих действий (резко снижен прогностический компонент мышления).

Комплексная экспертная оценка диагностически верифицированных олигофрении основывается на определении глубины интеллектуального дефекта, выраженности эмоционально-волевых нарушений и степени личностного недоразвития больных (см. также § 4 главы VI).

При определении глубины олигофренического слабоумия основное значение приобретает рассмотрение доступного больному уровня обобщения, отвлечения, анализа и синтеза, общая продуктивность мышления, его подвижность, стадия развития интеллекта, способность адекватно использовать прошлый опыт, практическая ориентировка, развитость рефлексии и самоконтроля. Наряду с клинической выраженностью интеллектуальной недостаточности при оценке тяжести олигофренического дефекта важное значение имеет установление очерченности патопсихологического олигофренического симптомокомплекса. Его развернутость и структурная полнота может служить критерием экспертной оценки (тяжести) психических расстройств при олигофрениях, что, в совокупности с другими признаками, определяет решение конкретных экспертных вопросов.

Некритичность и некорригируемость поведения, высо« кая внушаемость, подражательность в поведении, недоста-

210

>>>211>>>

точная способность к предвидению непосредственных и отдаленных последствий своего поведения, зависимость его от мнений и оценок окружающих, слабость борьбы мотивов при принятии решений, нарушения опредмечивания потребностей, наличие истинных расстройств влечения — все эти признаки свидетельствуют о выраженности личностного недоразвития и о глубине нарушений личностной регуляции поведения.

Косвенными показателями глубины психического дизон-тогенеза являются выраженная асинхрония полового и психического созревания, резкое усиление и утяжеление личностных расстройств в период негативной фазы пубертатного криза, невыраженность тенденции к сглаживанию этих (расстройств в юношеском и молодом возрасте, хроническая недостаточность или резкая ограниченность компенсаторных возможностей, неспособность к приобретению профессии, удовлетворительной социальной адаптации.

Оценка основных критериев глубины психической из-мененности, нарушений рефлексии и регуляции поведения олигофренов должна обязательно сочетаться с анализом конкретных условий совершения этими лицами инкриминируемых им деяний. При выраженности и тотальности психических расстройств, сложности реальной ситуации, ее несоответствии возможностям исследуемого может быть поставлен вопрос об экскульпации. У вменяемых взрослых больных констатация «пограничной степени» олигофрении (легкой дебильности) позволяет констатировать невозможность в полной мере осуществлять свое право на защиту. У несовершеннолетних больных олигофренией установление «пограничной», наиболее легкой степени дебильности, обычно дает основание для заключения о них неспособности в полной мере осознавать значение своих действий и руководить ими.

14*

>>>212>>>

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В настоящей работе были изложены основные положения теории, методологии, организации и производства КСППЭ/ обобщен накопленный к настоящему времени почти 15-летний опыт ее применения для решения актуальных задач юридической науки и практики. Не все вопросы, освещенные в этой книге, к настоящему времени разработаны одинаково глубоко и полно. Некоторые из них пока еще носят постановочный характер. Однако мы решились привлечь к ним внимание и наметить подходы к их исследованию, так как именно они представляют перспективные точки и зоны роста этой новой пограничной области юридических, медицинских и психологических знаний — КСППЭ. От успешности их разрешения будет во многом зависеть дальнейший научный прогресс КСППЭ. Среди этих проблем одной из наиболее важных является проблема учета и экспертной оценки совместного влияния пограничной психической патологии и «извинительных» аффектов на свободу волеизъявления субъекта преступных деяний. В своем развитом, логически завершенном виде она может быть сформулирована как проблема аномальных аффектов. Практика судебно-психиат-рической экспертизы дает все новые доказательства актуальности этой темы исследования, свидетельствуя о дополнительных трудностях оценки аффективных деликтов при различных видах «патологической почвы». Наименее исследованная область такой патологии — «пограничные» психогенные состояния. М. А. Качаевой было обнаружено, что наибольшие экспертные затруднения возникают как раз в случаях развития аффективного взрыва на фоне длительно существующих невротических реактивных депрессий. В наблюдениях М. А. Качаевой его глубина достигала психотического уровня («патологический депрессивный аффект»), требовавшего признания больных невменяемыми. В других случаях психотическая симптоматика   (расстроенное сознание, депрессивная деперсонали-

212

>>>213>>>

зация, безысходная тоска, отчаяние и др.) отсутствовала. Эти аффекты не исключали вменения, но требовали, по мнению автора, КСППЭ. На наш взгляд, они нуждаются также в специальной квалификации, так как развивались на фоне болезненного (хотя и не психотического) расстройства психики обвиняемых, снижавшего у них возможность регуляции своего поведения, определявшего измененную психическую реактивность и патологические механизмы кумуляции аффективного напряжения.

В КСППЭ особенностей возрастного развития наиболее значимой остается задача комплексной оценки проявлений дизонтогенеза различной природы и первичных психопатологических симптомов пограничной мозговой патологии. Особенно остро эта проблема стоит у больных оли-гофрениями и резидуально-органическими поражениями головного мозга, составляющих основной контингент лиц с отсталостью и задержками психического развития.

В дальнейших разработках нуждается также КСППЭ личности. Здесь главное внимание должно быть сосредоточено на выделении дифференцированных содержательных психологических критериев экспертной оценки особенностей личностной регуляции поведения, определении существенного влияния черт личности в криминальной ситуации. Наибольшую важность эта проблема имеет для КСППЭ психопатий и психопатоподобных состояний.

Наряду с отмеченными возможностями «интенсивного» развития КСППЭ, углубляющего точность и надежность ее отдельных видов, в ближайшей перспективе возможен также дальнейший рост задач КСППЭ-—за счет включения в ее предмет вопросов нозологической диагностики, в полном объеме — в форме психолого-психиатрического «функционального диагноза». Разработка патопсихологических синдромов — один из первых практических шагов в этом направлении, позволяющих медицинскому психологу принять участие в обсуждении диагноза на ранних этапах диагностического процесса.

Не менее важно расширение участия психолога в решении вопроса о вменяемости обвиняемых. Большие возможности медицинской психологии, в частности патопсихологии, в измерении глубины психических нарушений при той или иной патологии психики делают особенно перспективным такой комплексный подход. Дальнейшее совершенствование измерительного психологического инструментария, внедрение интегративных измерительных психологических  критериев,   как,   например,   критичности,

213

>>>214>>>

будет существенным вкладом в комплексное решение этой ключевой экспертной задачи.

Однако потенциальные возможности К.СГШЭ этим не ограничиваются. В недалеком будущем в принципе осуществимо комплексное экспертное решение вопросов, касающихся определения общественной опасности лиц с психической патологией и выработка на этой основе научно обоснованных экспертных рекомендаций для суда, в частности, в отношении мер медицинского характера.

Как уже было отмечено выше, практическая психология может и должна осуществлять три главные функции: психодиагностику, психопрогностику и психологическое управление. Пока в КСППЭ реализована в полной мере только психодиагностическая функция практической психологии. Оценка же социальной опасности тех или иных особенностей психического состояния больных требует разработки методов и критериев психологического прогноза социально отклоняющегося поведения. Основное значение в решении этой проблемы имеет оценка состояния личностной регуляции поведения. Другими словами, комплексная экспертная оценка социальной опасности душевнобольных по существу является разновидностью КСППЭ личности. Соответствующие разработки этой проблемы дают обнадеживающие результаты (В. М. Шумаков и др.).

Точное комплексное решение вопросов прогноза у лиц с психической патологией—главная предпосылка достижения конечной цели практической психологии и судебной психиатрии — эффективного управления поведением исследуемых лиц. Решение этой задачи выходит за рамки КСППЭ, но тесно связано с теми рекомендациями, которые определяют направление последующей социальной реабилитации как в сфере здравоохранения, так и в системе МВД.

Таковы основные проблемы и перспективы развития КСППЭ. Дальнейший прогресс этой новой области междисциплинарных знаний во многом будет зависеть от успешного разрешения назревших задач и эффективного внедрения полученных результатов в экспертную и правоприменительную практику.

>>>215>>>

ПРИМЕЧАНИЯ

К введению

1  Нозология ■— учение  о   болезнях,   их  классификации.

2  См.;    Коченов   М.  М.  Введение  в    судебно-психологическую экспертизу. М.,  1980, с.  15; Он   же. Комплексная психолого-психиатрическая  экспертиза     (к   постановке    проблемы). — В   кн.:     Вопросы борьбы с преступностью. М., 1978, с. 125.

К главе I

1  См.:  Арсеньев  В.  Д.  Недостатки  в  организации  и  проведении комплексных экспертиз. — Соц.  законность,   1983, №6, с.  50.

2  См.:  Палиашвили  А.   Комплексная   судебная  экспертиза.— Сов. юстиция, 1967, № 19, с. 12.

3  См.:  Шиканов   В. И. Комплексная экспертиза  и ее применение при расследовании убийств. Иркутск, 1976, с. 75.

4  См.: Шляхов   А. Р. Теория и практика комплексных исследований   в   судебно-экспертных   учреждениях   системы   МЮ   СССР. — В кн.:  Проблемы  организации  и  проведения    комплексных    экспертных исследований. М., 1985, с. 10.

5  См.: Бюллетень Верховного Суда СССР, 1971, № 2, с. 11.

6  См.:  Аринушкин  Г.  Комплексная  экспертиза требует  регламентации.— Соц. законность,   1977, №  10, с. 40—43;  Орлов   Ю.  К. Правовые   вопросы   комплексной  экспертизы. — Сов.    юстиция,     1978, № 13,   с.   14—15;   Шляхов    А.   Р.   Теория   и   практика..,   с.   6.

7  См.: Шляхов  А. Р. Теория и практика.., с. 6.

8  См.: Селиванов  Н. А. Спорные вопросы судебной экспертизы.— Соц. законность,  1978, № 5, с. 63—66; Шляхов А. Р. Теория и практика.., с. 6—7.

9  См.: Шиканов В. И. Указ. соч., с. 72. "Миньковский   Г.  М.   Научно-практический    комментарий к

УПК РСФСР. М„ 1970, с. 119.

11  См.: Петрухин   И. Л. Экспертиза как средство доказывания в советском уголовном процессе. М., 1964, с. 153.

12  См.:  К о р у х о в   Ю. Г. Теоретический, методический и процессуальный   аспекты  комплексных  экспертиз  и  комплексных  исследований.— В кн.:  Проблемы  организации и проведения комплексных экспертных исследований. М., 1985, с. 31; Ростов М. Н. Некоторые аспекты комплексности в судебной экспертизе. — Там же, с. 53;  Шляхов А, Р. Теория и практика... с. 7.

13  См.: Шляхов А. Р. Теория и практика... с. 6.

14  См.:   Корноухов   В.   Е.  О  методологии  комплексных  исследований в судебной экспертизе. — Правоведение,  1981, № 5, с.  104.

15  См,: Шиканов В. И, Указ, соч., с. 70, 81.

215

>>>216>>>

16  См.:  Орлов   Ю. К. Правовые вопросы комплексной экспертизы.— Сов. юстиция, 1978, № 13, с. 14—15.

17  См.: Селиванов Н. А. Спорные вопросы... с. 65.

18  См.: Ростов М. Н. Некоторые аспекты... с. 52.

19  См.:   Аринушкин    Г.    Указ.  соч,  с.  41;    Корухов  Ю.  Г. Указ. соч., с. 33—34,

20  См.: Шляхов А. Р. Судебная экспертиза. Организация и про* ведение. М., 1979, с. 7.

21  См.: Петрухин  И. Л. Указ. соч., с. 98—99.

22  Шляхов А. Р. Судебная экспертиза... с. 12.

23  Л и ч к о   А.   Е.   Психопатии   и   акцентуации   характера   у  подростков. Л., 1983, с. 4.

24Гиппенрейтер   Ю.   Б.   Понятие  личности Леонтьева  и  проблема  исследования  характера 14, 1983, № 4, с. 20—21.

25   См.;   Бачериков   Н.   Е.,    Петленко   В.   П.,    Щербина Е. А. Философские вопросы психиатрии. Киев, 1985, с. 72.

26   Б а е в с к и й Р. М. Прогнозирование состояний на грани нормы и патологии. М„ 1979, с. 278—279.

27  См.: Шляхов А. Р. Судебная экспертиза... с. 8. w См.: Корухов Ю. Г. Указ. соч., с. 33.

29  См.:  Шляхов А. Р. Судебная экспертиза... с.  16—17.

30  См.: Коченов М. М. Комплексная психолого-психиатрическая экспертиза... с. 121.

трудах  А.   Н. Вестник  МГУ, сер.

К главе И

1  Ломов Б. Ф. Методологические и теоретические проблемы психологии. М„ 1984, с. 88.

2  См.: Ломов Б. Ф. Указ. соч., с. 99.

3  См.:  Кузьмин   В. П. Принцип системности в теории и методологии К. Маркса. М., 1980.

4  Кудрявцев  В.  Н.  Правовое  поведение.  Норма  и  патология, М„ 1982, с. 79.

5  Ломов Б. Ф. Указ. соч., с. 120.

6  «Своими  действиями, — писал С. Л.  Рубинштейн, — я  непрерыв» но  взрываю,   изменяю  ситуацию,   в  которой  я   нахожусь,  а  вместе о тем  непрерывно  выхожу за  пределы    самого  себя».    См.:    Рубинштейн  С.  Л.  Проблемы  общей  психологии.  М.,   1973,  с.  344.

7  Л о м о в  Б. Ф. Указ. соч., с. 123.

8  Леонтьев   А.   Н.   Избранные   психологические   произведения, В двух томах. Т. 1. М, 1983, с. 385.

9  См.: Л о м о в Б. Ф. Указ. соч., с. 298.

10  Л е о н т ь е в  А.  Н.    Деятельность.    Сознание.    Личность.    М., 1975, с. 177.

11  См.: Асмолов А. Г. Личность как предмет психологического исследования. М., 1984, с. 74, 75.

12  Мясищев В. Н. Личность и неврозы. Л.,  1960, с. 428.

13  Л е о н т ь е в А. Н. Указ. работа, с. 221, 222.

14  См.: Асмолов А. Г. Указ. соч., с. 75.

15  Рубинштейн  С.  Л.  Проблемы  общей психологии,  с. 249.

16  Маркс К. и Энгельс Ф. Собр. соч, т. 29, с. 492.

17  Гиппенрейтер Ю. Б. Указ, соч., с. 20,

18  Там же,

216

>>>217>>>

19  См.: Кудрявцев В. Н. Указ. соч., с. 101.

20  Ломов  Б. Ф. Указ. соч., с. 344, 370.

21  См.:  Зейгарник Б. В.,   Братусь Б. С.  Очерки по  психо* логии  аномального  развития личности.  М.,   1980,  с.  40,  50.

22  Там же, с. 51.

23   См.:  Кабанов   М. М. Реабилитация психически больных. Л., 1978, с. 65.

24  См.: Мелехов Д. Е. Клинические основы прогноза трудоспособности при шизофрении. М., 1963, с. 172—180.

25  См.:   Воловик  В.  М.  Системный  подход  и  функциональный диагноз. — В кн.:  Проблемы системного  подхода  в психиатрии.  Рига, 1977, с. 78—79, 80.

26   3 а б р о д и н  Ю.  М.  Развитие  советской  психологии  и  задачи психологической службы. — Психологич. журнал,  1984, т. б, № 6, с. 6,

27   Там же, с. 10.

28  См.: Бодалев А. А. Личность и общение.  Избранные труды. М., 1983, с. 114; А с м о л о в А. Г. Указ. соч., с. 69.

29  См.:  Лавршгович А.  Н., Москаленко  Е. П.  К проблеме   квалификации   результатов   патопсихологического   исследования. —■ Журнал  невропатол.  и  психиатр.,   1984,  № 12,  с.   1827—1832.

30  Большинство тестов — психологический «черный ящик», где про* межуточные  процессы  и  механизмы  решений  скрыты  от наблюдения.

К главе III

>~2 См •    Столин    В.   В.    Самосознание    личности.    М.,    1983, с. 125—126.'

3  См.: там же, с. 149.

4  Многие  авторы пишут  в  таких случаях  о  психически здоровом подростке.   Однако   до  КСППЭ  этот  вопрос  не  может  быть   решен. Нередко  задержка  психического   развития  как  раз   и   отражает  психическую   патологию.   До   КСППЭ   следователь   может   (и обязан) установить,    состоит    ли    несовершеннолетний    на    психиатрическом учете.

5  См.:   Коченов  М.  М.    Введение    в  судебно-психологическую экспертизу, с. 80.

6  См.:  Бюллетень  Верховного  Суда  СССР,   1982,  № 5,  с.  3—11,

7  См.:   Селиванов    Н.   А.   Некоторые   вопросы   судебно-психо-логической экспертизы. — Сов.  юстиция,   1984, №  12,  с.   11—12.

8  См.:   Орлов  Ю.   К.   О  допустимости  вероятных   выводов  эксперта.— Сов. государство и право, 1981, № 7, с. 59.

9  См.:   Бодалев  А.  А.  Личность  и  общение.  Избр.  труды.  М., 1983, с.  114; А смолов А. Г. Личность как предмет психологического исследования. М., 1984, с. 69.

10  См.: Петрухин И. Л. Заключение эксперта. — В кн.:  Теория доказательств  в  советском  уголовном  процессе.  М.,   1973,  с.  723.

11  См.: Естюков В. Н. К вопросу о комплексной экспертизе.— В кн.: Вопросы судебной экспертизы. Л., 1960, с. 10.

12  См.: Шиканов  В. И. Указ. соч., с. 85.

13  См.: Шляхов А. Р. Судебная экспертиза... с.  101.

14  См.:   Ростов  М.  Н.    О  структуре  комплексного  экспертного исследования  и  заключения  экспертов. — В  сб.:  Теоретические  вопросы судебной экспертизы. М., 1981, № 48, с. 84—92.

15  См.: Шиканов В. И. Указ. соч., с. 81.

217

>>>218>>>

16  См.: Селиванов Н. А. Спорные вопросы... с. 65.

17  См.:   Инструкция  о   производстве судебно-психиатрической  экспертизы в СССР от 27 октября 1970 г.

18  Пока   не   разработана   и  не  утверждена  специальная   инструкция о КСППЭ.

19  Селиванов Н. А. Спорные вопросы... с. 65.

20   См.: Шиканов В. И. Указ. соч., с. 89.

1976,

9

К главе IV

1  Маркс К. иЭнгельсФ. Соч., т. 20, с. 115.

2  Л е н и н В. И. Поли. собр. соч., т. 1, с. 159.

8 См.: Кудрявцев  В.  Н.  Правовое  поведение. Норма  и патология,   с.    83—84. * Там   же,   с.   85.

6  Там   же.

'Маркс К. и Энгельс  Ф. Соч., т. 21, с. 82.

7  См.: Рубинштейн   С. Л. Бытие и сознание. М., 1957, с. 264. См.: Вилюнас   В. К. Психология эмоциональных явлений. М.,

с.   38,   47.

См.: Симонов П. В. Ответ профессору Б. И. Додонову (еще раз о потребностно-информационном подходе к изучению эмоций).— Психологич. журнал, 1983, т. 4, № 4, с. 136—137.

10  Рубинштейн    С.   Л.   Основы   общей   психологии.   М.,   1946, с.    489.

11  Вилюнас   В. К.  Указ. соч., с. 57.

12  См.: там   же.

13  Л е о н т ь е в   А.  Н.   Потребности,    мотивы,  эмоции. с.   25.

14  Рубинштейн  С.  Л. Основы общей психологии, с.

15  К о ч е н о в тизу,   с.   90.

16  Леонтьев 1975,   с.    200.

17  См.: Рубинштейн   С.  Л.  Основы общей психологии, с. 496.

18  См.: Калашник   Я.  М.    Патологический      аффект.—В    кн.: Проблемы судебной психиатрии. М., 1941, вып. 3, с. 261.

19  См.: Кудрявцев   В.  Н. Указ. соч., с.   175.

20  См.: Василюк   Ф.  Е.   Психология    переживания.    М., с.   40—41.

21  См.: Сидоров   Б. В. Аффект. Его  уголовно-правовое и минологическое  значение.  Казань,   1978,  с. 37.

22  Там    же,    с.    38.

23Lubelski M. J.—In: Lubelski M. J., Stanik M. J., Tyszkiewicz L. Wybrane zogadnienia psychologii dla prawnikow. Warszawa,    1986,    s.   297.

24Ситковская О. Д. Судебно-психологическая экспертиза аффекта   (методическое пособие).  М.,  1983, с.  60.

25  3 = f (П(Ин — Ис)), где Э — степень эмоции, П — важность потребности,   Ин — информация,   прогностически   необходимая   для   удовлетворения потребности, Ис — информация, существующая у субъекта. См.: Симонов П. В. Указ. соч., с. 136.

26  К о ч е н о в   М. М. Введение в судебно-психологическую экспертизу,   с.   86.

27  Рубинштейн   С.  Л. Основы  общей  психологии,  с.  495.

М.,   1971,

496.

М. М. Введение в судебно-психологическую экспер-

А.  Н.    Деятельность.    Сознание.    Личность.    М.,

1984, кри-

218

>>>219>>>

28  Л у н ц Д. Р. Проблема невменяемости в теории и практике   судебной   психиатрии.   М.,   1966,   с.   104.

29  См.: Сидоров Б. В. Указ. соч., с. 122.

30   См.: Зейгарник Б. В., Братусь Б. С, Указ. соч., с. 94—95.

31   См.: Морозова   Н. Б   Острые аффективные реакции у несовершеннолетних   с  психогенным   развитием   личности   (клинический   и судебно-психиатрический     аспекты). — Автореф.     канд      дисс      М., 1986.

32   См.: Safi   H. Affektdelikte. — Nervenarzt,  1983, В. 54, S. 564.

33   См.: Коченов  М. М. Введение в судебно-психологическую экспертизу,   с.    92.

34  См.: S а 8   Н. Указ. соч., с. 562, 564—565.

85 Undeutsch U. Schuldfahigkeit unter psychologischem Aspekt.— In: G. Eiseh (Hrsg) Handworterbuch der Rechtsmedizin. Stuttgart: Enke,    1974,   S.    91—115.

36  Ritzel   Q. Forensisch-psychiatrische Beurteilung der Affekttat.— MMW, 1980, B. 122, S. 623—627; Safi H. Указ. соч., с. 563.

37  См.: Морозов   Г. В. Судебно-психиатрическая экспертиза так называемых исключительных состояний и некоторых других расстройств психической  деятельности.—В  кн.:   Руководство  по судебной  психиатрии. М., 1977, с. 352—353; Калашник Я. М. Указ. соч., с. 261.

38   S а 6  Н. Указ. соч., с. 562, 565—566.

39   См.: Морозов   Г. В. Руководство по судебной психиатрии. М., 1977, с. 353; Witter   H.  Die Beurteilung    Erwachsene im Strafrecht. Ders.: Die forensische Beurteilung der Affektdelikte.— In: H. Goppinger, H. Witter. Handduch der  forensischen   Psychiatrie.   Berlin, Heidelberg, New Vork:  Springer, 1972, S. 966—1094,  1023—И 02.

40  W i 11 e r   H. Die Bedeutung des psychiatrischen Krankheitsbegrif-fes fur Strafreht.—In: G.   Warda  (Hrsg)  Festschrift fur Richard  Lan-ge. Berlin, New York: de Gruyter, 1976, S. 723—735.

41  См.: Л ы с к о в   В. Д. Проблема психических состояний в практике судебно-психологической    экспертизы.—В  кн.:  Экспериментальная и прикладная психология. Л., 1981, вып  10, с. 41.

42   Цит. по К а л а ш н и к   Я- М. Указ. соч., с. 277.

43   См.: Калашник Я. М. Указ. соч., с. 277—278, 280.

44  См.: Морозов   Г. В., Шубина   Н. К. К понятию о компенсации при  психопатиях. — В  кн.:   Реабилитация  больных  нервными и психическими   заболеваниями.   Л.,   1973,   с.   222.

45  М i 11 е г G. A. A Psychological Method to Investigate Verbal Concepts—J. math. Psychol, 1969, v. 6, pp. 161—191.

46  Эксперименты   проведены   А.   Н.   Лавриновичем.

47   См.: 3 a p e ц к и й   В.  К-,  Семенов   И.  Н.  Методика  определения стиля  мышления  руководители.—  В кн.:   Практические занятия по социальной  психологии  для  руководителей  и  специалистов  народного   хозяйства.   Рига,   1980,   с.  40—66.

48  См.: Кудрявцев    И.   А.   Психолого-психиатрическая   экспертиза- проблемы и перспективы.—Психологич. журнал, 1985, т. 6, № 1, с.    91.

49   См.: Бобров А. Е.,   Похилько В. И. Изменения когнитивного   функционирования   личности   в   состоянии   алкогольного   опьянения.—В кн.:  Теоретические и клинические проблемы современной психиатрии и наркологии. М., 1986, с. 44—50.

50  См.: Яковлев   А.  М.    Теория    криминологии    и  социальная практика.   М.,    1985,   с.    190.

51   См.: Кудрявцев И. А.,   СафуановФ. С,   ГолевА. С. Нарушения  поведения лиц в  состоянии алкогольного опьянения:  пси-

219

>>>220>>>

хологические механизмы   и   правовые  аспекты  профилактики.—Психо-логич. журнал, 1986, т. 7, № 6, с. 81—82.

52   См.: Сидоров Б. В. Указ. соч., с. 50.

53   См.:  Ломов  Б.  Ф.   Методологические и  теоретические проблемы    психологии,   с.    123.

К главе V

1   См.:  Коченов М. М. Введение в судебно-психологич. экспертизу, с.  17;  Печерникова   Т.  П., Гуль дан   В.  В.    Актуальные вопросы  комплексной    психолого-психиатрической  экспертизы.—Психо-логич. журнал, 1985, т. 6, № 1, с. 102.

2  Патяева Е. Ю. Ситуативное развитие и уровни мотивации, — Вестник МГУ, 1983, сер. 14, № 4, с. 23—33.

3  Леонтьев А. Н. Деятельность. Сознание. Личность, с. 221.

4  Рубинштейн  С.  Л.  Проблемы  общей  психологии, с. 249.

5  СтолинВ. В. Указ. соч., с. 149.

6  Там   же,   с.   150.

7  Асмолов А. Г. Указ. соч., с. 95.

8  L u b е 1 s k i M. J.,  StanikJ. M.,  TyszkiewiczL.  Wybrane zogadnienia psychologii dla prawnikow. Warszawa, 1986, VII, § 6,S. 299.

9  См.: Кудрявцев  В. Н. Указ. соч., с. 177.

10  Л е о н т ь е в  А.  Н.   Деятельность.   Сознание.  Личность,  с.  55.

11   Ганнушкин П. Б. Избранные труды. М., 1964, с. 160.

12  Выготский Л. С. Собр. соч., т. 2, с. 381.

13  Там же, т. 4, с. 363.

14  См.:  Красильников А. М., Цыцарев С. В. Особенности личности больных алкоголизмом с суицидальными тенденциями.— В кн.: Психогигиена и психопрофилактика. Л., 1983, с. 111.

13 См.: Самохина Т. В. Типология суицидогенных родительских семей.— В кн.: Психогигиена и психопрофилактика. Л., 1983, с. 96.

16  См.: Л и ч к о А. Е. Указ. соч., с. 74—75.

17  К о н И. С. В    поисках себя. Личность и ее самосознание. М., 1983, с. 203.

18  См.: Пелипас В. Е. Суицидальные явления в клинике некоторых форм психопатий. — Автореф. дисс. канд. мед. наук. М., 1971, с. 15.

К главе VI

1  См.:  Международная   статистическая   классификация   болезней, травм и причин смерти 9-го пересмотра. Женева,  1980, т.  1, с. 202— 203.

2  Выготский Л.С. Собр. соч, т. 4, с. 260.

3  Цит. по: Эльконину Д. Б. К проблеме периодизации психического развития в детском возрасте.— Вопросы психологии,   1971,   № 4, с. 7.

4  См.: Краткий психологический словарь. М, 1985, с. 46—47; Психологический словарь. М., 1983, с. 53.

5  Эльконин Д. Б. Указ. соч., с. 18—19.

8 Выготский Л. С. Собр. соч, т. 5, с. 273.

7 Концепция умственного возраста и тест Бине наибольшее распространение получили в США. Адаптированный и усовершенствованный психологами Станфордского университета этот тест под названием шкал Станфорд — Бине широко применяется в клинической практике и сей-

220

>>>221>>>

час (последняя рестандартизация теста проводилась в 1972 году). «Умственный возраст» (МА) индивида в шкалах Станфорд — Бине определяется путем нахождения базового возраста (уровень сложности заданий, при котором исследуемый справляется со всеми заданиями теста) и прибавления к нему добавочных месяцев за каждый правильно решенный тест, находящийся выше этого уровня. См.: Анастази А. Психологическое тестирование. Книга I. Пер. с англ. М., 1982, с. 210.

'Карпов  Ю.  В.  О диагностике стадии  интеллектуального  развития ребенка.—Вестник МГУ, сер. 14, 1985, № 1, с. 7.

9  Wechsler D.  Manual for the Wechbler Preschool and Primary Scale of Intelligence.— New York University Achool ot Medicine,  1967, p. 4—5.

10  См.: Анастази А. Указ. соч., с. 213.

11  Выготский Л. С. Собр. соч., т. 5, с. 128.

12  Выготский  Л.  С.  Избранные психологические произведения. М„ 1956, гл. 6, с. 275.

13  Там же.

14  Иванова А. Я. Обучающий эксперимент. — Раздел в кн.: Рубинштейн  С.  Я.  Психология  умственно  отсталого  школьника.  М., 1986, с. 77—87.

15  Столин В. В. Указ. соч., с. 74; Дроби ицкий О. Г. Проблемы нравственности. М., 1977, с. 60.

16  См.: С т о л и н В. В. Указ. соч., с. 74.

17  Дроби ицкий О. Г. Указ. соч., с. 63.

18  Там же, с. 66.

19  Выготский Л. С. Собр. соч., т. 4, с. 258—259.

20   Л и ч к о А. Е. Указ. соч., с. 185—202; Гурьева В. А., Г и н д и-кин  В. Я.   Юношеские психопатии и алкоголизм. М., 1980, с. 16.

21  Б р а т у с ь Б. С. Нравственное сознание личности (психологическое исследование). М., 1985, с. 33—34.

22   См.: Ковалев В. В. Психиатрия детского возраста. М,  1979, с. 519, 523.

23   Фрейеров О. Е. Легкие степени олигофрении М., 1964, с. 185.

24   Ковалев В. В. Указ. соч., с. 543.

25   Сходное распределение ролей имеет место в дефектологическом обследовании. Здесь также принят комплексный подход к диагностике умственной отсталости с обязательным участием врача-психоневролога, педагога-дефектолога или патопсихолога   При решении вопроса о наличии умственной отсталости и целесообразности обучения во вспомогательной школе первый специалист дает заключение о состоянии центральной нервной системы и психики ребенка, второй — оценивает особенности его познавательной деятельности См.:  Рубинштейн  С. Я. Психология умственно отсталого школьника  М., 1986, с. 14.

26  См.: Бюллетень Верховного Суда СССР,  1964, № 3, с.  19;   1984, № 4, с. 9. Данная формулировка беспомощного состояния применима и к другим видам преступлений, при которых вопрос о беспомощном состоянии приобретает юридическую значимость.

27   См.:   постановление   Президиума   Верховного   Совета   СССР   от 28 апреля 1980 г.— Ведомости Верховного Совета СССР,  1980, № 19, ст. 348.

28ЗейгарникБ  В. Патопсихология. М., 1986, с   109.

К главе VII

1 См.:   Шубина   Н. К.   Клинические особенности компенсаций и декомпенсаций   при  психопатии   тормозимого   типа.— Автореф.   канд.

221

>>>222>>>

дисс. М., 1966, с. 5; Шубина Н. К, Боброва И Н. О некоторых клинических основах дифференцированного подхода к адаптации психопатических личностей. — Журн. невропатол. и психиатр., 1976, № 11, с. 1699—1703.

2  См : Ш у б и н а Н. К- Указ. соч., с. 8.

3  См.: там же, с. 6

4  См.: Кон И. С. Указ. соч., с. 188—189.

5  См.: Братусь Б. С. Опыт психологического объяснения своеобразия уровня притязаний у больных психопатией. — В кн.: Экспериментальные исследования в патопсихологии. М., 1976, с. 79.

6  Условная  мера смысловой близости стимулов в сознании

7  См.: Сухарева Г. Е. Клинические лекции по психиатрии детского   возраста   (клиника   олигофрении).   Т.  III. M.,  1965, с. 21—22; Лебединский  В.  В.  Нарушения  психического  развития  у  детей. М„ 1985, с. 37.

8  См.: Лебединский В. В. Указ. соч., с. 37—38.

9  См.: Исаев Д. Н. Психическое недоразвитие у детей. Л.,  1982.

10  См.: Лебединский В. В. Указ. соч., с. 41.

11  См. там  же, с. 43.

12  См.:   Бурелов   Э.   А.   Сравнительное   изучение   олигофрении (дебильность и пограничная степень)  и ранних резидуально-органиче-ских  поражений  головного  мозга  с  интеллектуальными  нарушениями в подростковом  и  юношеском  возрасте   (судебно-психиатрический  аспект).— Автореф. дисс. канд. мед. наук. М., 1980.

13  См.: Лебединский В  В  Указ. соч., с. 50.

14  См.: Дозорцева Е. Г.,   Сулимовская Е. И. Сравнительная психологическая характеристика  интеллектуальной недостаточности при олигофрении и психофизическом  инфантилизме. — В кн.:  Современные проблемы подростковой, общей и судебной психиатрии. М., 1987, с. 139—145.

>>>223>>>