ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Возрождение в уголовно-процессуальном праве института уголовного преследования является значительным продвижением к достижению, как принципа состязательности, так и назначения уголовного судопроизводства. Однако законодатель, игнорируя более четкое закрепление содержания, начального момента, а также объема полномочий того или иного участника процесса по осуществлению уголовного преследования, порождает множество проблем как теоретического, так и практического характера. Названные проблемы рассмотрены нами в деятельности по расследованию уголовных дел такого участника процесса, как следователя органов внутренних дел.

Понимая под функцией в уголовном процессе направление деятельности конкретного участника уголовного судопроизводства, характер и содержание которой установлены законом в зависимости от процессуального положения данного участника при расследовании и разрешении уголовных дел, следует констатировать, что в деятельности следователя уголовное преследование не является основной функцией, а выступает лишь одним из элементов функции расследования, заключающейся в полном, всестороннем и объективном исследовании обстоятельств дела.

В содержание уголовного преследования входит комплекс следственных и иных процессуальных действий, по результатам которого можно судить о факте совершения общественно опасного деяния, запрещенного уголовным законом, и об изобличении лица в его совершении. В рассматриваемый институт не входит применение мер принуждения, так как их основное назначение состоит не в изобличении виновного лица и доказывании его вины, а в обеспечении оптимальных условий для доказывания и установления по уголовному делу истины.

Из смысла Закона свидетельствует, что уголовное преследование возникает с момента совершения деяния (действия, бездействия), содержащего в себе признаки преступления, поэтому трактовка п. 55 ст. 5 УПК РФ должна быть изменена, а уголовное преследование определено как обязанность компетентных органов государства (органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора), а также право потерпевшего, частного обвинителя осуществлять деятельность, направленную на установление события общественно опасного деяния и изобличение лица, его совершившего.

Начальный момент реализации уголовного преследования возникает лишь с момента возбуждения уголовного дела как в отношении конкретного лица, так и по факту совершения преступления, потому что именно с этого момента можно осуществлять уголовно-процессуальную деятельность в полном объеме. Относительно деятельности следователя, уголовное преследование имеет общие и специальные формы реализации, указанные в положениях, выносимых на защиту. Однако не всегда уголовное преследование реализуется (факт преступления не известен правоохранительным органам), либо реализуется не полностью (прекращение уголовного преследования по нереабилитирующему основанию).

Решая вопрос о сосредоточении следственного аппарата в единой службе, исключив его ведомственную принадлежность, необходимо перенять исторический опыт и закрепить следствие за судами, возобновив должность судебного следователя. Последний не должен представлять ни сторону обвинения, ни сторону защиты, а обязан нести персональную ответственность за всестороннее, полное и объективное расследование обстоятельств дела, возбужденного по инициативе прокурора.

Существующее на сегодняшний день положение об обязательном согласовании постановления следователя о возбуждении уголовного дела с прокурором оправданно, так как только относительно прокурора Закон прямо указывает, что он осуществляет от имени государства уголовное преследование в ходе уголовного судопроизводства (ч. 1 ст. 37 УПК РФ), тогда как следователь уполномочен в пределах компетенции осуществлять предварительное следствие (ч. 1 ст. 38 УПК РФ). А, исходя из содержания, осуществление уголовного преследования не тождественно осуществлению предварительного расследования, при этом они соотносятся как цель и средство.

Названное положение и предопределило вывод, сделанный во втором параграфе первой главы диссертации о необходимости (с целью лишения следователя обвинительной направленности) изменения порядка окончания предварительного следствия. Вынося постановление о привлечении лица в качестве обвиняемого, следователь не осуществляет функцию обвинения, так как: во-первых, он самостоятельно направляет ход расследования и принимает решения о производстве следственных и иных процессуальных действий (ст. 38 УПК РФ), поэтому он должен высказать свою позицию о наличии в действиях лица состава преступления, сделанную на основе собранной доказательственной базы; во-вторых, выдвинутое следователем обвинение не окончательно, и может быть неоднократно изменено вплоть до прекращения уголовного дела по реабилитирующему основанию; в-третьих, необходимо защитить права лица, в отношении которого осуществляется уголовное преследование, а для этого ему необходимо придать процессуальный статус участника уголовного судопроизводства - обвиняемого, и разъяснить соответствующие права. Документом, подтверждающим последнее, как раз и является постановление о привлечении в качестве обвиняемого. В-четвертых, лицо должно знать, в чем именно его обвиняют, возражать против обвинения, давать показания и предоставлять доказательства (ч. 4 ст. 47 УПК РФ); в пятых, о предъявленном обвинении вправе знать потерпевший, для защиты прав которого в основном и существует уголовное судопроизводство (ч. 2 ст. 42 УПК РФ), поэтому, если исключить возможность составления следователем названного постановления, мы, тем самым, нарушаем назначение уголовного судопроизводства и игнорируем высшую ценность государства - права и свободы человека.

Целесообразность составления обвинительного заключения прокурором предопределена тем, что, в отличие от УПК РСФСР, нормы УПК РФ определяют начало судебного следствия не оглашением составленного следователем обвинительного заключения с перечнем и содержанием основных доказательств по делу, а с предъявления государственным обвинителем обвинения подсудимому. Поэтому нами предусматривается возможность составления следователем постановления об окончании предварительного следствия с полным перечнем имеющихся как уличающих, так и оправдывающих доказательств и выдвигаемых в ходе следствия версий, а прокурором - документа лишь с трактовкой инкриминируемого деяния и перечнем доказательств, необходимых для подтверждения позиции стороны обвинения.

Анализ норм, регламентирующих уголовное преследование и альтернативных ему форм в законодательстве зарубежных государств, проведен с целью определения, какие особенности по осуществлению уголовного преследования и наделения соответствующими полномочиями различных субъектов в зарубежном уголовном процессе приемлемы для российского законодательства, а какие нет. Выводы соответствующего параграфа обусловили необходимость заимствования положений альтернатив уголовному преследованию, включив возможность применения принудительных мер восстановительного воздействия к лицам, впервые совершившим преступления небольшой или средней тяжести.

Прекращение следователем уголовного преследования по нереабилитирующему основанию не является противоречащим ни презумпции невиновности, ни принципу осуществления правосудия только судом, так как он является органом уголовного преследования, поэтому вправе, в предусмотренных случаях, отказаться от осуществления деятельности, направленной на привлечение лица к уголовной ответственности. Это свидетельствует из положений Конституции РФ, Международных договоров России, решений Конституционного Суда РФ.

Так как уголовное дело подлежит прекращению лишь в том случае, когда уголовное преследование прекращается в отношении всех лиц, подозреваемых или обвиняемых по делу, либо установлено отсутствие преступления (что также исключает уголовное преследование), то необходимо объединить существующие основания прекращения уголовного дела и отказа в возбуждении уголовного дела с основаниями прекращения уголовного преследования в следующие группы: 1) обстоятельства, исключающие уголовное преследование (двух видов: материально-правовые и процессуальные); 2) обстоятельства, позволяющие освободить от уголовного преследования, и 3) обстоятельства, позволяющие не осуществлять уголовного преследования.

Все перечисленное свидетельствует о том, что в принятом в 2001 году УПК Российской Федерации существует много пробелов, хотя большинство положений свидетельствуют о сильном сближении уголовно-процессуального законодательства с положениями Конституции России и Международными договорами. Пробелы можно устранить, но для этого потребуется еще очень много работы по исследованию не только исторического наследия, но и зарубежного опыта. Единственное (и самое главное), неточности и упущения Закона лишают возможности практических работников эффективно вести расследование уголовных дел.