1. МОДЕЛИРОВАНИЕ КАК МЕТОД НАУЧНОГО ПОЗНАНИЯ

Истоки рекомендаций по использованию моделирования в следственной практике содержатся в работах основателя криминалистики Г. Гросса, о применении этого метода упоминается также и в трудах основоположников российской криминалистики В. Громова и И. Якимова. Названные авторы, не применяя непосредственно терминов “модель”, “моделирование”, рекомендовали следователям воссоздавать при расследовании мысленную картину произошедшего события и использовать ее для поисков виновного, тем самым уже в свое время высказывая отдельные положения мысленного моделирования.

Сам же термин “модель” вошел в обиход криминалистов в начале 80-х годов благодаря работам А.Р. Ратинова и И.М. Лузгина, получив широкое распространение в дальнейшем в связи с развитием криминалистической методологии и кибернетики. Различные аспекты использования моделирования в криминалистике, следственной и экспертной практике разрабатывались Г.А. Густовым, В.Я. Колдиным, Н.С. Полевым, А.И. Баяновым, М.Н. Хлынцовым, А.Ф. Аубакировым. В работах этих и некоторых других ученых рассматривались актуальные для своего времени вопросы: делались попытки определения сущности моделирования, были исследованы специфические особенности использования отдельных его видов, устанавливались правовые основания и условия реализации этого метода в уголовном судопроизводстве.

Однако, несмотря на то, что вопросы использования моделирования в сфере уголовного судопроизводства стали довольно часто выступать в качестве предмета обсуждения на страницах криминалистической печати, многие теоретические проблемы моделирования полного и всестороннего освещения тем не менее не получили и поныне.

Так, например, совершенно справедливо подметил И.М. Лузгин, что даже и само понятие “криминалистическое моделирование” не завоевало еще всеобщего признания.

Анализ криминалистической литературы последних лет свидетельствует о том, что действительно многие авторы используемое в криминалистике моделирование именуют криминалистическим. Однако правомерно ли это? Безусловно, сфера уголовного судопроизводства в определенной степени обусловливает специфику использования в ней этого метода. Так, деятельность по расследованию преступлений осуществляется в особой процессуальной форме в соответствии с уголовно-правовым и уголовно-процессуальным законом, моделирование в криминалистике имеет свои задачи, строго определенный круг субъектов и объектов.

Тем не менее указанные особенности не дают основания для выделения используемого в следственной практике моделирования в качестве одной из разновидностей этого общенаучного метода и для именования его криминалистическим моделированием. Ведь применение моделирования, к примеру, в географии, медицине, педагогике производится также с учетом специфики конкретной науки, тем не менее в литературе не встречаются такие сочетания, как “географическое”, “медицинское” или “педагогиче­ское моделирование”. Скорее всего, следует остановиться на том, что моделирование - это общенаучный метод познания, а при использовании его в криминалистике он просто адаптируется к особенностям криминалистических объектов и особым целям исследований, отнюдь не становясь от этого криминалистическим.

Не только криминалистика, но и любая наука, которая так или иначе сталкивается с моделированием, обязательно вторгается в область философских исследований. В силу этого анализ сущности и определения понятия “модель” целесообразно начать с анализа некоторых общефилософских позиций по указанному вопросу.

Моделированию как методу научного познания посвящен целый ряд философских исследований, в которых исследована его эволюция, рассмотрены логические, гносеологические и частнонаучные аспекты. И все же, несмотря на возросшую интенсивность исследований в этой области, проблематика, связанная с выявлением сущности моделирования, пределов и возможностей его использования, далеко еще не исчерпана.

Каждый исследователь при анализе обширного круга научной литературы по проблеме моделирования открывает для себя целый спектр значений термина “модель”. В арсенале современной науки едва ли можно найти еще понятие, которое встречалось бы на страницах печати столь часто и в таких разных значениях.

“Мы будем называть моделью всякую материальную вещь, в которой заключена копия того или иного оригинала”.

“Модель - физическая система или математическое описание, отображающее существенные свойства или характеристики изучаемых объектов, процессов или явлений”.

“Все наше миросозерцание от своего наиболее обыденного до наиболее возвышенного представляет собой собрание моделей”, и т.д.

Анализ самых разнообразных определений модели позволил нам выделить три основные концепции определения сущности моделирования.

Так, ряд авторов определяет модель чрезмерно узко, ограничивая ее действие одной или несколькими функциями из множества имеющихся у модели. Такого рода определения моделирования дают, как правило, представители частных наук применительно к проблемам и в соответствии с задачами своей отрасли знаний, поскольку в каждой из них используются свои конкретные типы и виды моделей, выполняющие строго определенные функции.

Другие ученые несколько преувеличивают гносеологическое значение моделирования, наделяя модель гораздо большей ролью, в соответствии с которой она выступает в качестве чуть ли не единственного средства познания.

Более предпочтительна - третья концепция, авторы которой предлагают обобщенное, синтезированное, а посему и универсальное понятие модели, претендующее на общефилософский характер.

“Под моделью понимается такая мысленно представляемая или материально реализованная система, которая, отображая или воспроизводя объект исследования, способна заменить его так, что ее изучение даст нам новую информацию об этом объекте”.

Отмеченная концепция позволяет выделить: а) основные виды процесса моделирования: материальное и мысленное перспективное и ретроспективное; б) возможность в процессе использования моделей воспроизводить либо сам объект (явление) в целом, либо только отдельные его свойства; в) возможность опосредованного получения необходимой информации об исследуемом объекте, явлении, процессе.

Существующие в науке определения “моделирования” тоже в своей основе неоднозначны. Можно констатировать, что в них прослеживаются две крайние позиции: расширительное толкование моделирования, иногда слияние его с познавательной деятельностью человека вообще; и - узкое, вплоть до ограничения его рамками одного из видов моделирования, его сведения к описанию объекта или явления.

Детальный анализ основных имеющихся определений позволяет заключить, что моделирование может объединять в себе несколько различных процессов. Так, это:

1) создание, конструирование моделей путем отбора информации соответствующего направления;

2) их использование;

3) проведение различного рода модельных экспериментов;

4) формирование суждений об изучаемом реальном объекте;

5) получение нового знания.

Итак, согласно целому ряду определений моделирования, этот метод объединяет собой все пять вышеперечисленных функций в совокупности. В другой группе определений моделирование сводится к выполнению хотя бы одной из названных функций, в третьем - к сочетанию двух-трех.

Так что же представляет собой моделирование: все частные случаи использования моделей, или же это сугубо познавательный метод? Нам представляется, что с научных позиций нецелесообразно рассматривать в качестве моделирования любой акт моделирования. Скорее всего, нет смысла в употреблении термина “модель” для обозначения какого-либо типа конструкции или “идеального варианта” - образца, с которого копируется другой подобный объект. В научном понимании моделирование есть сугубо познавательный метод, в этом его смысл и назначение.

В последние годы метод моделирования получил весьма широкое распространение в уголовном судопроизводстве и стал использоваться для решения самых разнообразных задач и проблем. Причем довольно часто ученые стали обращаться к этому методу исключительно отдавая дань моде и, по сути дела, называя моделями реальные объекты, давно уже изученные в следственной практике. В подтверждение к сказанному рассмотрим весьма небезынтересные цитаты из научной литературы последних лет.

Так, О.Я. Баев отмечает, что “понятие следственной ситуации, которым оперирует криминалистика, есть модель реальной ситуации, возникновение которой возможно при расследовании отдельных видов преступлений”.

В.В. Клочков и В.А. Образцов считают, что “криминалистическое понятие преступления и криминалистическую характеристику преступления можно рассматривать как типовые информационные модели, состоящие из нескольких частей, также моделей, но более низкого уровня”.

“... программы подготовки и производства отдельных следственных действий, программы тактических операций и этапов расследования представляют собой специфические мысленные модели перспективного характера”.

И.Н. Сорокотягин пришел к выводу: “... В сущности планирование - это мысленное моделирование расследования”.

И.А. Возгрин утверждает, что “переход в криминалистической методике от описательного способа изложения программ расследования к формализованным моделям в виде алгоритмов последовательности следственных действий представляется важным моментом в совершенствовании частных методик”.

А В.Н. Кудрявцев и вовсе заключает, что “все наши представления о преступлении - это модели”, подкрепив свой вывод цитатой из работы философа И.Б. Новика: “...Познать объект - значит построить его мысленную модель”.

Цитирование подобного рода можно продолжить. В криминалистике моделью стали называть и ситуацию, и план, и программу, и версию. След обуви, кадры видеозаписи следственного действия - тоже, как оказалось, можно назвать моделями.

Таким образом, по мере усиления интереса ученых к проблемам использования моделирования, в науке стала складываться парадоксальная ситуация: понятия модели и моделирования в криминалистике оказались расплывчатыми, а критерии применения этого метода неопределенными. Метод моделирования при таком его активном использовании стал настолько универсальным, что стал выступать чуть ли не в качестве единственного средства познания истины при расследовании преступлений.

Соответственно, чтобы разрешить возникшую проблемную ситуацию в криминалистической науке, потребовалось четко определить, что конкретно следует понимать под моделью, когда и для чего возникают необходимости в применении этого метода в криминалистике и практике борьбы с преступностью.

При определении сущности моделирования следует исходить из следующих посылок.

 Не следует переоценивать роли моделирования, не стоит сводить его к познанию, поскольку это лишь один из общенаучных методов познания.

 Любое мысленное представление следователя (как, впрочем, и иного любого субъекта моделирования) далеко не всегда является мысленной моделью. В моделировании главное - процесс исследования, а точнее - процесс опосредованного получения нового знания.

 Этот метод весьма эффективно может быть использован в следственной практике для решения целого ряда самых разнообразных криминалистических задач. Однако подчеркнем, что его применение целесообразно лишь в строго определенных случаях, когда у следователя возникает необходимость в получении информации опосредованным путем. А именно:

1) когда объект познания существовал в прошлом и его уже нет на момент исследования (например, преступное событие, криминальные ситуации);

2) когда объект познания еще только будет существовать в будущем (возможная следственная ситуация в ходе предстоящего допроса, моделируемая в процессе подготовки к нему);

3) когда объект существует реально на момент исследования, однако он либо чрезмерно сложен, либо вовсе недоступен для познания;

4) в тех случаях, когда познаваемый процесс протекает или слишком быстро или же, наоборот, слишком медленно (отдельные виды следственных экспериментов).

Описанная выше “путаница с моделями” в криминалистике как раз и произошла в силу неучета отдельными авторами одной из главных характеристик моделирования - его опосредованности. Модель в процессе познания выступает в качестве “среднего звена” между объектом познания, существующим в реальности, и субъектом, его познающим. Модель - всего лишь инструмент исследования, а не сама реальность, одно из возможных средств познания.

Как образно отметил М. Вартофский: “Модели не есть полноценные “граждане” (представители. - Т.В.) реального мира. Их функция: репрезентативность, их задача - представление, замещение какого-либо объекта в ходе его исследования и познания”.

С учетом особенностей использования этого метода в практике расследования преступлений, можно заключить, что используемое в криминалистике моделирование - это метод, заключающийся в создании мысленной или материальной модели (обладающей необходимым для исследования сходством с находящимися в сфере уголовного судопроизводства оригиналом), а также в последующем исследовании этой модели в качестве средства получения криминалистически значимой информации, необходимой для раскрытия, расследования и предупреждения преступления.

В свою очередь, под используемой в криминалистике моделью мы понимаем искусственно созданную материальную или идеальную систему, воспроизводящую и заменяющую исследуемое криминальное событие или отдельные ситуации и обстоятельства его совершения, а также ситуации и обстоятельства его расследования так, что ее изучение позволит получить об оригинале информацию, необходимую для успешного решения практических, научных и дидактических криминалистических задач.

Необходимо четко очертить сферу применения моделирования в криминалистике, относя к ней: 1) практическую деятельность следователя по расследованию конкретного преступления (включая сюда решение как тактических, так и стратегических задач; 2) научно-исследовательскую деятельность по изучению следственной, судебной и экспертной практики;

3) учебно-педагогическую деятельность, включающую в себя подготовку специалистов в области криминалистики и переподготовку следственных кадров.