2.2. Правовое регулирование организационных форм корпоративных отношений в предпринимательской деятельности в рамках групп организаций

В современном российском гражданском законодательстве, регулирующем создание и деятельность групп организаций, наиболее спорными являются вопросы правового регулирования следующих основных правовых конструкций: основное и дочернее, зависимое общества; холдинги; обособленные подразделения юридического лица; простое товарищество; финансово-промышленные группы.

Основной проблемной чертой нормативных правовых актов Российской Федерации, регулирующих создание и деятельность групп организаций, является их преимущественно понятийная или смысловая (в языковом, морфологическом плане) природа. Вместе с тем наиболее спорными являются проблемы правового регулирования механизмов взаимодействия групп организаций как внутри самих групп, так и с третьими лицами (в том числе и с органами власти всех уровней).

Как в отечественной, так и в зарубежной экономике широко распространены различные формы объединения организаций, экономически основанные на участии одной организации в уставном капитале другой. Из этого вытекает, как уже было отмечено в гл. 1 настоящей работы, что подобные объединения строятся на основе экономической зависимости и контроля - системе участия. Исследования многих видных ученых-экономистов и правоведов, в частности М.И. Кулагина, И.С. Шиткиной и других, позволяют сделать вывод о том, что подобные отношения экономической зависимости и контроля ставят под сомнение основополагающий принцип гражданского права - принцип юридического равенства субъектов. По сути дела, такие реальные отношения в экономике заставляют право "регулировать отношения юридически (а не только экономически) неравных субъектов права, связанных отношениями власти и подчинения, ставится под сомнение традиционное определение гражданского права как совокупности норм, регулирующих имущественные отношения, складывающиеся по горизонтали между равноправными участниками товарного оборота. Настаивать на классическом понимании гражданского права с учетом процесса централизации производства и капитала - означает исповедовать юридический идеализм" [240]. Наиболее распространенной формой объединения организаций на основе системы участия являются холдинги или холдинговые компании (см. гл. 1 настоящей работы). Вместе с тем немало споров и дискуссий вызывает само понятие "холдинг" и его практическое применение в корпоративном законодательстве как России, так и зарубежных стран. Существует много неоднозначных трактовок термина "холдинг", которые нашли свое отражение в современном российском гражданском законодательстве.

В действующих нормативных правовых актах [12; 21; 128-132] содержатся понятия "холдинг" и "холдинговая компания", которые отсутствуют в ГК РФ и имеют неоднозначное трактование. Сами термины "холдинг" и "холдинговая компания" заимствованы из законодательств стран Западной Европы и в буквальном экономическом и правовом смысле означают - организация, владеющая (или участвующая в уставном капитале) другой организацией, признаваемой дочерней или зависимой (в западноевропейском законодательстве - иногда ассоциированной). С другой стороны, в отечественной и зарубежной экономической и правовой литературе под понятием "холдинг" подразумевается все объединение, вся совокупность юридических лиц (головная организация и ее обособленные подразделения холдингом в принципе не должны являться - это одно и то же юридическое лицо, но расположенное на нескольких территориях), объединенных посредством системы участия. В наиболее кратком виде под термином "холдинг" в одном случае понимается контролирующая организация, в другом - совокупность контролирующей организации и всех контролируемых ею организаций.

В п. 1.1 Временного положения о холдингах определено: "холдинговой компанией признается предприятие независимо от его организационно-правовой формы, в состав активов которого входят контрольные пакеты акций других предприятий". В ст. 4 Закона о банках и банковской деятельности [21] указано: "холдинги образуются путем получения кредитной организацией (основной кредитной организацией) в силу преобладающего участия в уставном капитале одной или нескольких кредитных организаций, либо в соответствии с заключенным с одной или несколькими кредитными организациями договором возможности определять решения, принимаемыми указанными кредитными организациями". В пп. 18 п. 1 ст. 48 Закона об АО вообще только упоминается об "...участии в холдинговых компаниях..." без раскрытия сущности данного понятия. В ст. 3 проекта федерального закона "О холдингах", отклоненного Президентом РФ по причине наличия в законопроекте большого количества неясных положений, определено: "холдинг - совокупность двух и более юридических лиц (участников холдинга), связанных между собой отношениями (холдинговыми отношениями) по управлению одним из участников (головной компанией) деятельностью других участников холдинга на основе права головной компании определять решения, принимаемые другими участниками". Из изложенного отчетливо видны нестыковки и противоречия действующих норм между собой, а также с "проектируемыми" в законодательном порядке нормами.

В частности, п. 1.1 Временного положения о холдингах определяет холдинг как предприятие, имеющее в составе своих активов исключительно контрольные пакеты и исключительно акций, тогда как ст. 4 Закона о банках и банковской деятельности более расширенно определяет не сущность холдинга, а возможные механизмы его формирования путем преобладающего участия основной кредитной организации в уставном капитале одной или нескольких кредитных организаций либо посредством особых договорных отношений. При этом в п. 1.1 Временного положения о холдингах императивно определяется, что холдинг в составе активов должен иметь контрольные пакеты акций, а не паев или долей, а ст. 4 Закона о банках и банковской деятельности под холдингами понимает общий механизм образования холдинга без привязки к кредитным организациям. В ст. 3 проекта Федерального закона "О холдингах" под холдингом понимается не одна организация, а группа организаций, что в случае принятия данного законопроекта приведет к дилемме: холдинг - юридическое или не юридическое лицо. В западноевропейском законодательстве часто под понятием "холдинг" подразумевают основное и дочернее, зависимое общества, организации. По экономическому и юридическому смыслу все приведенные выше определения холдинга схожи с понятием "основное и дочернее (зависимое) общества" (ст. 105, 106 ГК РФ) и "дочернее предприятие" (п. 7 ст. 114 ГК РФ). Вместе с тем в соответствии с ГК РФ основным может быть как хозяйственное общество, так и товарищество; дочерним (зависимым) может быть только хозяйственное общество (ст. 105, 106 ГК РФ). Данное ограничение носит только казуистический характер, основанный на нарушении юридической техники изложения ст. 105, 106 ГК РФ. Такой вывод следует из логики и общего смысла, содержащихся в этих статьях, хотя норма п. 1 ст. 106 ГК РФ в отличие от нормы п. 1 ст. 105 ГК РФ косвенным образом отказывает хозяйственным товариществам в праве быть основным по отношению к зависимым обществам. В принципе дочерним или зависимым может являться производственный кооператив. Вместе с тем ГК РФ и Федеральный закон от 14 ноября 2002 г. N 161-ФЗ "О государственных и муниципальных унитарных предприятиях" (далее - Закон о ГУП [20]) не определяют процедуру создания государственными и муниципальными унитарными предприятиями дочерних юридических лиц. В частности, в действующем ГК РФ и Законе о ГУП не установлены порядок наделения имуществом, объем прав, пределы и характер зависимости, ответственности дочернего предприятия перед учредителем и собственником. Указанный пробел должен быть восполнен ГК РФ и Законом о ГУП. Неопределенность понятия "учредитель дочернего предприятия" в ст. 114 ГК РФ и ст. 8 Закона о ГУП в настоящее время часто приводит к тому, что государственные органы, учреждая государственные и муниципальные унитарные предприятия, регистрируют их как дочерние по отношению к учредителю. Но в качестве учредителя выступают не государственные и муниципальные унитарные предприятия, а государственные органы власти и управления, которые предприятиями не являются. ГК РФ также не уточняет порядок применение понятия "основное, дочернее, зависимое" применительно к участникам - нерезидентам на территории Российской Федерации. В частности, в п. 3 ст. 6 Закона об организации страхового дела [22] вводятся запрет и ограничения (прекращение выдачи лицензий на право осуществления страховой деятельности) на осуществление страховой деятельности организациям, являющимся дочерними по отношению к иностранным инвесторам (основным организациям) либо имеющим долю иностранных инвесторов в своем уставном капитале более 49%, а также если размер участия (квота) иностранного капитала в уставных капиталах страховых организаций превышает 15%... В добавление к вышесказанному следует отметить, что в п. 3 ст. 6 Закона об организации страхового дела используются понятия "основная организация" и "размер участия", отсутствующие в общегражданском законодательстве, но являющиеся по своей сути корректной обобщающей правовой конструкцией применительно к терминам "дочерняя, зависимая". В связи с этим представляется целесообразным ввести в ГК РФ понятия "дочерняя организация" и "зависимая организация". Также представляется целесообразным полная отмена всех действующих и приостановление находящихся в стадии разработки законодательных и подзаконных актов касательно правового регулирования холдингов как являющихся по смыслу (в пер. с англ. - "основными организациями") контролирующими различными способами свои дочерние и зависимые организации.

Необходимо затронуть еще одно важное обстоятельство. ГК РФ не исчерпывает все возможные разновидности экономической субординации во взаимоотношениях "основное общество" - "дочернее общество", и, как следует из приведенных в ст. 105 ГК РФ возможных вариантов контроля, при определении критериев признания общества дочерним применяется оценочный принцип. В отличие от качественного критерия в случае квалификации общества как зависимого, при определении связи "преобладающее, участвующее" - "зависимое общество" ст. 106 ГК РФ исходит из количественного критерия. Общество имеет преобладающее участие при владении более 20% размещенных голосующих акций в уставном капитале акционерного общества или 20% уставного капитала общества с ограниченной ответственностью.

Сущность и значение правовой категории "зависимое общество" понимают в ином смысле. В.В. Витрянский и Е.А. Суханов по непонятным причинам связывают данную категорию с ситуацией взаимного участия хозяйственных обществ в уставных капиталах друг друга. "Что же касается категории зависимых хозяйственных обществ, которая введена в отечественное гражданское законодательство, речь идет о случаях взаимного участия хозяйственных обществ в капиталах друг друга, при котором нет степени контроля одного общества над другим, позволяющим говорить о существовании материнского (основного) и дочернего общества. Тем не менее подобное явление может быть существенным, причем настолько, что эти взаимосвязанные общества в известной мере (хотя и не решающим образом) способны влиять на принятие решений друг друга". Подобные представления в свете действующего ГК РФ являются безусловно ошибочными. Вместе с тем действующий ГК РФ полностью проигнорировал ситуации, когда организации являются держателями акций, паев, долей друг друга (имеется в виду по 20% или более у каждой организации) - перекрестное участие. Особую сложность вызывают ситуации, когда дочерние (зависимые) организации владеют более 20% акций, паев, долей основной организации (или материнской). То есть организации выступают в двух ипостасях, являясь одновременно и основными, и дочерними (зависимыми), а по сути дела, "совместными обществами, организациями". Взаимозависимость данных организаций проявляется не только в вопросах собственности, но и в организации управления. За рубежом обычно в таких случаях выделяют договор единого управления (в действующем российском ГК РФ договор единого управления не предусмотрен) и систему взаимосвязанных советов директоров. Какие функции управления будут отданы основной организации, а какие - оставлены за дочерними (зависимыми), где выше уровень централизации и регламентации должностных полномочий - во многом будет определяться самими участниками этих взаимосвязанных организаций.

С понятиями, характеризующими механизмы, виды, формы объединения лиц, в действующем законодательстве РФ связаны не только понятия "холдинг" и "холдинговая компания". В ст. 4 Закона о банках и банковской деятельности введено понятие "группа кредитных организаций", которые образовываются в целях решения совместных задач (совместного осуществления банковских операций) путем заключения соответствующего договора между двумя или несколькими организациями. В п. 1.3-1.10 Положения о консолидированной отчетности кредитных организаций, утвержденного ЦБ РФ 30 июля 2002 г. N 191-П [141], вводится понятие "консолидированная (банковская) группа". Она представляет собой совокупность юридических лиц, включающую головную кредитную организацию и участников группы, связь которых между собой соответствует критериям, которые определены в п. 1.4-1.6 Положения N 191-П. В ст. 2 Закона о ФПГ [19] введено понятие "финансово-промышленная группа или промышленно-финансовая группа" (см. ниже), характеризующее отраслевую направленность термина "группа лиц". В ст. 4 Закона о конкуренции вводится более общее понятие, характеризующее объединение - "группа лиц", которая представляет собой группу юридических и/или физических лиц, соответствующих определенным условиям (ст. 4 Закона о конкуренции). В ст. 20 НК РФ вводится понятие "взаимозависимые лица", которыми признаются физические лица и организации, отношения между которыми соответствуют трем основным условиям: суммарная доля участия одной организации в уставном капитале другой организации составляет более 20%, одно физическое лицо подчиняется другому физическому лицу по должностному положению, лица состоят в отношениях родства в соответствии с семейным законодательством РФ. Вместе с тем в ст. 4 Закона о конкуренции в целях дополнительной детализации и характеристики участников корпоративных отношений, способных контролировать или оказывать влияние на деятельность других участников корпоративных отношений (в данном случае на уровне группы организаций), введено понятие аффилированные лица, представляющие собой физические и юридические лица, способные оказывать влияние на деятельность физических и/или юридических лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность. Основные критерии аффилирования изложены в ст. 4 Закона о конкуренции. Причем понятие "группа лиц" является более общим понятием и охватывает две основные разновидности - "взаимозависимые лица" и "аффилированные лица". Само слово "аффилированный" является в русском языке иностранным словом, имеющим англоязычное происхождение. В пер. с англ. - affiliate - дочернее общество; компания-филиал; присоединять в качестве филиала; выявлять; устанавливать происхождение и связи; усыновлять, устанавливать отцовство; affiliated - связанный, являющийся филиалом; affiliation - присоединение, переход под контроль другой компании (компании-держателя); усыновление, установление отцовства. Российские правоведы (в частности, Е.М. Сальникова, являющаяся одним из авторов Закона о конкуренции) используют трактовку слова "аффилированный" как способность оказывать влияние на предпринимательскую деятельность. В современном российском гражданском законодательстве ясность таких терминов, как "группа лиц", "взаимозависимые лица" и "аффилированные лица", отсутствует, вследствие чего представляется целесообразным полное исключение понятий "аффилированные лица" и "взаимозависимые лица", а также расширение понятия "группа лиц" с выделением в ней признаков контролирующих и контролируемых организаций путем использования критериев прямого и косвенного контроля.

Вместе с тем в ряде соглашений и конвенций об устранении двойного налогообложения (например, в ст. 9 Соглашения между Правительством РФ и Правительством Азербайджанской Республики "Об избежании двойного налогообложения доходов и имущества" от 3 июля 1997 г., ст. 9 Конвенции между Правительством РФ и Правительством Республики Филиппины "Об избежании двойного налогообложения и предотвращения уклонения от налогообложения в отношении налога на доходы" от 26 апреля 1995 г. и др.) введено понятие "ассоциированные предприятия". В переводе с английского - associate - компаньон, партнер, источник, соучастник, член товарищества; соединяться, присоединяться (в качестве участника, компаньона); тесно связанный, соединенный и associated - объединенный, дочерний, связанный, находящийся во взаимно однозначном соответствии. Предприятия называются ассоциированными, если:

а) одно предприятие прямо или косвенно участвует в управлении, контроле или капитале предприятия другого предприятия;

б) одни и те же лица прямо или косвенно участвуют в управлении, контроле или капитале обоих предприятий, и в каждом случае между двумя предприятиями в их коммерческих или финансовых взаимоотношениях создаются или устанавливаются условия, отличные от тех, которые имели бы место между независимыми предприятиями. Причем в данном контексте не разъяснен смысл понятий "управление" и "контроль". Данные понятия, по мнению американского ученого Д. Котуа, не идентичны: "Управление означает действия по руководству производством, включая выработку, принятие решений и координацию деятельности фирмы. Контроль (в том числе и финансовый) - возможность определять результаты управленческой деятельности в той ее части, которая относится к выработке политики корпорации". В законодательстве РФ понятия "управление" и "контроль" присутствуют, но единой четкой определенности в них нет. Вместе с тем понятие "ассоциированные предприятия" сходно по смыслу с понятием "группа лиц", "дочернее", хотя и при отсутствии в первом каких-либо количественных критериев. В этой связи необходимо привести в соответствие термины "группа лиц" и "ассоциированные предприятия" путем полного исключения из российского законодательства понятия "ассоциированные предприятия" во избежание неоднозначных трактований и путаницы.

Особую важность приобретает в связи с этим необходимость уточнения сходных понятий, характеризующих экономическую и организационную сущности группы лиц - "система участия", "прямой, косвенный контроль". Юридическая, экономическая и организационная сущность группы лиц заключается главным образом в возможности одних лиц определять или влиять на предпринимательскую и иную деятельность других лиц посредством:

1) участия (владения) одних лиц в уставном капитале других лиц;

2) заключения договоров между лицами группы;

3) получения права принятия решений (право голоса в исполнительных органах управления юридических лиц).

Причем соблюдение одновременно трех данных условий не обязательно. В зарубежной и российской экономической и юридической литературе указанные два пункта подпадают под понятие "система участия". В законодательствах зарубежных стран и России также присутствуют понятия "контроль", "участие", но в совершенно различных редакционных трактованиях, которые создают дополнительную путаницу и затрудняют понимание. Статья 2 Закона о ФПГ использует термин "система участия" - объединение активов. В ст. 105 ГК РФ введено понятие "преобладающее участие". В ст. 20 НК РФ раскрыто понятие "косвенное участие", вместе с тем в ст. 4, 17, 18 Закона о конкуренции используются понятия "прямой, косвенный контроль". В п. 1 Временного положения о холдингах введено понятие "контрольный пакет акций". В приведенных выше нормативных актах смысл всех данных понятий практически сходен - объединение активов, дающее право принимать решения, однако их редакционные трактовки различны. Основной вопрос в данной связи упирается прежде всего в принятие критериев количественной оценки понятия "участия".

В современном российском законодательстве явно выделяются два количественных критерия участия одних лиц в уставном капитале других:

- распоряжение более 50% долей, паев, акций с правом голоса - лицо входит в состав группы лиц (ст. 4 Закона о конкуренции);

- распоряжение более 20% долей, паев, акций с правом голоса - лицо является основным обществом по отношению к зависимому обществу (только для юридических лиц) и принадлежит к взаимозависимым лицам (ст. 105 ГК РФ; ст. 6 Закона об АО; ст. 6 Закона об ООО; ст. 20 НК РФ).

Оба указанных критерия весьма условны и в принципе не дают избыточной объективной количественной оценки участия одного юридического лица в уставном капитале другого. В частности, термины "группа лиц" и "взаимозависимые лица" никакой существенной смысловой нагрузки не несут, так как участники любой группы лиц автоматически являются взаимозависимыми лицами. В данном случае возникает вопрос: какой смысл законодатель вкладывает в понятия "взаимозависимость" и "группа"? Понятие "взаимозависимость" по своему морфологическому содержанию означает "взаимная зависимость", то есть по отношению, например, к двум объектам взаимозависимыми они могут быть, если каждый из них зависит друг от друга. С другой стороны, в пп. 1 п. 1 ст. 20 НК РФ одним из критериев взаимозависимости является непосредственное и/или косвенное участие одной организации в другой, а не обоюдное участие организаций "друг в друге", что и подразумевается под понятием "взаимозависимость". В данном случае целесообразнее говорить о зависимости, а не о взаимозависимости, так как в ст. 20 НК РФ акцент делается на одностороннее участие, а не на двустороннее. В дополнение к этому само определение взаимозависимых лиц согласно п. 1 ст. 20 НК РФ практически сходно по своему значению с определением аффилированных лиц в ст. 4 Закона о конкуренции в части возможности оказания влияния на условия или экономические результаты деятельности представляемых аффилированными лицами лиц (п. 1 ст. 20 НК РФ) или возможности оказывать влияние на деятельность хозяйствующих субъектов (ст. 4 Закона о конкуренции).

Особую дискуссионность в российском законодательстве вызывают вышеобозначенные степени участия (20% и 50%). Данные количественные оценки участия не являются полными и в различных ситуациях могут иметь свою специфику. Например, Законом об АО преобладающая степень участия может варьироваться при возможности распоряжения от "15% + 1 акция" до "75% + 1 акция" с правом голоса. Если предположить, что лицо, распоряжающееся пакетом акций с правом голоса "15% + 1 акция", изначально имеет низкую степень корпоративного контроля, то в случае преднамеренного срыва им собрания акционеров кворум повторного собрания акционеров согласно п. 3 ст. 58 Закона об АО будет составлять не менее 30% голосов размещенных голосующих акций АО. Следовательно, лицо, распоряжающееся пакетом акций АО с правом голоса "15% + 1 акция", получит право провести "нужные ему" решения простым большинством голосов, кроме тех решений, принятие которых должно обеспечиваться квалифицированным большинством голосов - 3/4 (ст. 48, 49 Закона об АО). С другой стороны, лицо, распоряжающееся пакетом акций АО с правом голоса "75% + 1 акция", фактически обладает абсолютным контролем и может проводить любые решения на общем собрании акционеров, не противоречащие уставу и законодательству РФ. Вместе с тем, например, если одно лицо распоряжается пакетом акций АО с правом голоса "50% + 1 акция", а другое лицо - пакетом акций АО с правом голоса "50% - 1 акция", то неизбежен бесконечный конфликт интересов - определенные решения квалифицированным большинством (3/4) приняты никогда не будут, если интересы двух участников не совпадают. В дополнение к вышесказанному можно добавить, что в российской экономике функционирует множество "неявных" групп лиц, в которых одни физические или юридические лица де-юре владеют незначительной частью (например, 1-2%) уставного капитала каких-либо вполне определенных организаций, но де-факто обладают исключительным правом принятия ключевых решений в отношении деятельности данных организаций. То есть формально такие лица ничем не владеют, никаких договоров по управлению не заключают и ни в каких исполнительных органах формально не числятся, но они на основе каких-либо установившихся теневых порядков и внутренне закрепленных правил способны принять любое решение в отношении той или иной организации. Данные "неявные" группы фактически действуют в Российской Федерации (например, "теневые лица", не афишируя свое влияние, тем не менее стоят за большинством важнейших решений касательно деятельности многих крупных хозяйственных структур). А в большинстве случаев основными участниками крупных коммерческих организаций выступают офшорные компании - нерезиденты для российского государства, зарегистрированные в различных государствах. Найти реального владельца таких офшорных компаний не представляется возможным без помощи спецслужб России (в частности, служб внешней разведки). В данном случае ни один из критериев группы лиц, приведенных в законодательстве в отношении теневых групп, просто неприменим. Выявлять подобные группы способны только правоохранительные органы путем ведения специальных мероприятий (институт осведомительства, прослушивание разговоров, видеонаблюдение и др.), хотя такие "теневые лица", как правило, формально законодательство не нарушают, а их действия в отношении крупных хозяйствующих субъектов российской экономики способны привести к пагубным последствиям (неуплата налогов, преднамеренное банкротство, ограничение конкуренции и т.д.).

Вместе с тем целесообразно ввести в законодательство термин "система участия", определив его как непосредственное и/или косвенное участие физических и/или юридических лиц в организациях посредством: имущественных отношений - участие в уставном капитале; договорных отношений - возможность на основании договора определять решения тех или иных лиц; любых организационно-управленческих отношений - участие тех или иных лиц в управлении организацией в явной и неявной формах (то есть закрепленных и незакрепленных в учредительных документах организаций); семейных отношений (только для физических лиц) в соответствии с семейным законодательством РФ среди участников и/или членов органов управления организаций. Целесообразно также расширить понятие "группа лиц" применительно к видам системы участия:

посредством имущественных отношений:

1-й вид: "распоряжение более 15%" паев, долей, акций с правом голоса;

2-й вид: "распоряжение от 15% до 50%" паев, долей, акций с правом голоса;

3-й вид: "распоряжение более 50% до 75%" паев, долей, акций с правом голоса;

4-й вид: "распоряжение более 75%" паев, долей, акций с правом голоса;

посредством организационно-управленческих отношений:

1-й вид: "контроль более 25% до 50%" от числа избранных членов совета директоров;

2-й вид: "контроль более 50%" от числа избранных членов совета директоров;

посредством договорных отношений:

по аналогии с критериями, приведенными в ст. 4 Закона о конкуренции;

посредством семейных отношений:

по аналогии с критериями, приведенными в ст. 4 Закона о конкуренции.

На основании вышеизложенного, представляется целесообразным использовать в качестве образующего понятия объединения лиц понятие "группа лиц" (физических и юридических), а в качестве дополнительного понятия - "контролирующие лица".

Единственной проблемой в данном случае являются критерии отнесения объединения лиц к "группе лиц" и к "контролирующим лицам".

По мнению автора, группа лиц представляет объединение (в рамках одной организации или группы организаций) физических и/или юридических лиц, связанных посредством системы участия: на основе и/или имущественных отношений 4 видов (см. выше); и/или организационно-управленческих отношений 2 видов; и/или договорных отношений; и/или семейных отношений, то есть при проявлении хотя бы одного из данных критериев. Соответственно к контролирующим лицам могут быть отнесены физические и юридические лица, способные оказывать влияние на предпринимательскую, хозяйственную деятельность организации посредством системы участия в ней: на основе и/или имущественных отношений 4 видов (см. выше); и/или организационно-управленческих отношений 2 видов (см. выше); и/или договорных отношений (см. выше); и/или семейных отношений (см. выше), то есть при проявлении хотя бы одного из данных критериев.

Наличие в законодательстве множества определений и понятий, различных по содержанию, но в принципе сходных по экономической сути, способно привести и приводит к дополнительной путанице, осложняющей практическое применение корпоративного законодательства РФ, и без того находящегося на стадии формирования и бесконечного реформирования.

Единственным выходом из сложившейся ситуации могут стать: во-первых, окончательное приведение в соответствие терминологии всех правовых актов; во-вторых, устранение ненужных, лишних понятий, терминов, характеризующих одни и те же категории, в частности полное устранение терминов "аффилированные лица" и "взаимозависимые лица", "холдинг", а также уточнение и расширение понятий: "основная, дочерняя, зависимая организации", "группа лиц", "система участия"; в-третьих, установление единообразия в терминологии и трактовке базовых понятий и определений в нормативных правовых актах РФ, приведение к единому понятию "основное общество" понятий "материнское общество", "головное общество" и др.; в-четвертых, дальнейшее реформирование действующего ГК РФ в отношении регулирования групп организаций (в частности, деятельности основных, дочерних, зависимых организаций, группы лиц).

В дополнение к изложенному следует упомянуть об ответственности основного общества перед дочерним. В п. 31 ч. 2 Постановления Пленума ВС РФ и ВАС РФ N 6/8 [76], по сути, расширяются основания привлечения основного общества к солидарной ответственности, считая, что основное общество несет солидарную ответственность не только тогда, когда оно имеет право давать обязательные указания дочернему, но в любых иных случаях, когда основное общество имеет право определять решения, принимаемые дочерним (то есть это касается любых основных обществ). Подобный подход не совсем правильный, так как он приводит к расширенному толкованию оснований привлечения основного общества к солидарной ответственности, указанных в п. 2 ст. 105 ГК РФ.

Существует проблема правового регулирования групп организаций, образованных по принципу: юридическое лицо и его обособленное подразделение, не имеющее статуса юридического лица. В частности, недостаточно корректными являются нормы, закрепленные в ст. 55 ГК РФ, ст. 5 Закона об ООО, ст. 5 Закона об АО, в отношении обособленных подразделений. В данном случае вызывает неоднозначную трактовку само название ст. 55 ГК РФ - "Представительства и филиалы", так как далее по тексту в п. 1 и в п. 2 этой статьи говорится: "представительством... филиалом... является обособленное подразделение юридического лица..." Вследствие данного обстоятельства представляется целесообразным привести в соответствие между собой ГК РФ, НК РФ, Закон об ООО, Закон об АО и подзаконные акты в плане терминологии путем изменения названия ст. 55 ГК РФ, ст. 5 Закона об ООО, ст. 5 Закона об АО с "представительства и филиалы" на "обособленные подразделения"; устранения слов "структурные", "территориально" применительно к обособленным подразделениям. Далее в ст. 55 ГК РФ необходимо раскрыть сущность и расширить понятие "обособленное подразделение" и указать основные виды обособленных подразделений (например, представительства и филиалы и др.).

Насущной проблемой корпоративного законодательства РФ также является отсутствие в настоящее время специального правового акта (например, ПБУ), детально регулирующего и регламентирующего порядок ведения и представления сводной и консолидированной отчетности (сводная отчетность для юридического лица и его обособленных подразделений; консолидированная - для группы юридических лиц). Действующие в настоящее время подзаконные акты [133-146] носят расплывчатый и общий характер и фактически национальным стандартом бухгалтерского учета не являются.

К числу труднореализуемых или практически нереализуемых в настоящее время следует отнести нормы, регулирующие деятельность групп организаций на условиях договора простого товарищества, отмеченные в п. 1 ст. 1042 ГК РФ в части признания в качестве вклада товарища профессиональных и иных знаний, навыков и умений, а также деловой репутации и деловых связей. Трудность практической реализации данной нормы заключается в отсутствии каких-либо четких механизмов денежной оценки подобных "нематериальных" вкладов товарища. Действующий в настоящее время приказ Минфина России от 16 октября 2000 г. N 91-н "Об утверждении положения по бухгалтерскому учету "Учет нематериальных активов" ПБУ 14/2000" точного ответа на данный вопрос не дает. В этой связи Минфину России представляется целесообразным разработать единую четкую понятийную базу, порядок оценки стоимости, учета основных видов нематериальных активов, таких, как профессиональные и иные знания, навыки и умения, деловая репутация и деловые связи.

Одной из проблем российского законодательства является регулирование особой правовой конструкции - ФПГ, на практике регулируемой Законом о ФПГ.

Общим серьезным недостатком Закона о ФПГ, отражающим несовершенность его проработки, является наличие в нем множества положений, не несущих в себе правообязывающего характера. Сам Закон о ФПГ написан в основном в рекомендательном или отсылочном стиле.

Закон о ФПГ, действующий в настоящее время, содержит целый ряд норм, прямо или косвенно противоречащих нормам многих законодательных и подзаконных актов РФ.

В ст. 2 Закона о ФПГ полностью отсутствует разъяснение - является ФПГ юридическим лицом или нет. Вместе с тем в п. 2 ст. 4 и п. 1 ст. 5 Закона о ФПГ говорится о присвоении участникам "статуса финансово-промышленной группы". Вследствие этого "статус ФПГ" представляет собой совершенно новую организационно-правовую конструкцию, понятие и сущность которой должны быть отражены в ГК РФ. В настоящее время понятие "ФПГ" в действующем ГК РФ отсутствует. С 1996 г. законодателями никаких попыток по урегулированию данной проблемы предпринято не было. В ст. 2 требуют дополнительного пояснения также слова "технологическая и экономическая интеграция", поскольку в гражданском законодательстве они не имеют четкой однозначной трактовки.

В п. 6 ст. 3 Закона о ФПГ вводится без дополнительных пояснений и комментариев понятие "инвестиционные институты". В федеральных законах [15, 16], действующих в Российской Федерации, понятие "инвестиционный институт" отсутствует.

Статья 4 по вопросам касательно ТФПГ проигрывает просветительско-описательным стилем изложения. Положения, связанные со спецификой процедуры регистрации ТФПГ, перечнем необходимой документации для регистрации, порядком отчетности и контроля за деятельностью ТФПГ, механизмом государственного регулирования деятельности ТФПГ, остались за рамками Закона о ФПГ. Закон о ФПГ вносит путаницу в устоявшееся в отечественной и зарубежной научной экономической литературе понятие "транснациональность". К ТФПГ согласно Закону о ФПГ отнесены ФПГ, состоящие из юридических лиц, "находящихся под юрисдикцией государств - участников СНГ". Для ФПГ с участниками из дальнего зарубежья вводится понятие "межгосударственная группа", образуемая только на основе межправительственных соглашений. Порядок регистрации, контроля и ликвидации, осуществления мер государственной поддержки ТФПГ, сформированных в добровольном порядке, в Законе о ФПГ не определен. Вместе с тем в российском таможенном законодательстве до настоящего времени не проработан механизм предоставления таможенных тарифных льгот по товарам, перемещаемым через границу в рамках деятельности ФПГ. Необходимости во введении данных льгот, безусловно, нет, так как мгновенно в Российской Федерации будут созданы десятки тысяч ФПГ, в которые войдут практически все существующие в настоящее время в Российской Федерации коммерческие и некоммерческие организации, что значительно подорвет поступления в статьи доходов государственного бюджета РФ.

Со ст. 5 по ст. 8 Закона о ФПГ перечисляются требования к заявившей о себе ФПГ, а в п. 2 ст. 8 этого закона сказано: "исчерпывающий объем требований к организационному проекту финансово-промышленной группы устанавливается Правительством Российской Федерации". До настоящего момента исчерпывающий объем требований к организационному проекту ФПГ Правительством РФ не разработан. Для ФПГ в ходе регистрации складывается ситуация полной неопределенности. Более того, Закон о ФПГ создает почву не только для волокиты и волюнтаризма, но и перекладывает все недоработки на плечи Правительства РФ. Данное обстоятельство может породить судебно разбираемые конфликтные ситуации Правительства РФ и ФПГ, когда ссылки на основной, регулирующий данную сферу экономических отношений, Закон о ФПГ окажутся слабым подспорьем в поисках истины.

В ст. 5 Закона о ФПГ в перечне документов, представляемых центральной компанией ФПГ для государственной регистрации в полномочный государственный орган, отсутствуют экспертные заключения субъектов РФ по документам ФПГ, участники которой размещаются и ведут свою деятельность на территории данных субъектов РФ. В п. 4 ст. 5 Закона о ФПГ указывается на право, а не обязанность полномочного государственного органа "...запрашивать экспертные заключения органов исполнительной власти субъектов РФ...". Центральные компании и участники ФПГ размещаются на конкретных территориях субъектов федерации, используют их ресурсы, в том числе трудовые, утилизируют производственные отходы и т.д. Регулирование данных процессов сегодня является предметом прямого ведения субъектов федерации и органов местного самоуправления. У местных властей возникает естественное стремление загрузить ФПГ заданиями по выполнению показателей социально-экономического развития регионов, чтобы извлекать от них ощутимую пользу на своей территории. Но так как экспертное заключение субъекта федерации на организационный проект ФПГ необязательно, то Закон о ФПГ вовсе не гарантирует реализацию властных полномочий региона в полной мере и использование региональных ресурсов в собственных интересах региона. В данном случае в п. 4 ст. 5 Закона о ФПГ кроется возможность эксплуатации центром региональных ресурсов с помощью ФПГ, так как федеральные власти будут также стремиться привлечь ФПГ к выполнению заказов общефедерального уровня, необязательно напрямую учитывающих интересы развития конкретного региона, на территории которого функционируют ФПГ. Подобный недочет в Законе о ФПГ способен породить массу серьезных противоречий, мешающих развитию федеративных начал и местного самоуправления в социально-экономическом обустройстве страны. В связи с развивающимся процессом договорного разграничения между центром и субъектами федерации прав и предметов их ведения представляется целесообразной соответствующая поправка в Закон о ФПГ. Конфликтность подобной ситуации проявилась в 1995-1997 гг. в стремлении региональных властей не допускать в "свой регион" московские банки (например, политику областного и городского протекционизма ощутили Инкомбанк и Менатеп при попытке открыть филиалы в Ростове-на-Дону и Волгограде). Вместе с тем необходимо иметь в виду следующее обстоятельство. Объединение в ФПГ участников, расположенных на территории различных субъектов федерации, предполагает активные перетоки финансовых ресурсов из менее благоприятных регионов в более благоприятные. В случае признания участников ФПГ консолидированной группой налогоплательщиков (п. 1 ст. 13 Закона о ФПГ) по месту административно-территориального расположения центральной компании ФПГ повлекут за собой неравенство долей налоговых поступлений в местные бюджеты и бюджеты субъектов федерации. Например, если участники ФПГ "Сокол" будут осуществлять перечисления налогов и сборов как консолидированная группа налогоплательщиков в Воронеже, то бюджеты Костромской и Курской областей налоговые перечисления не получат. В целях предотвращения межтерриториальной усобицы по поводу распределений перечислений налогов и сборов в региональные бюджеты Правительству РФ в соответствии с п. 2 ст. 13 Закона о ФПГ целесообразно либо ограничить перечень консолидированных налоговых перечислений только перечислениями в федеральный бюджет, либо прибегнуть к перераспределению налоговых поступлений в региональные бюджеты силами Минфина России и налоговых органов. Консолидированные группы налогоплательщиков неизбежно будут стремиться к поиску наиболее благоприятной территориальной налоговой среды. В итоге может получиться, что издержки производства окажутся на одной территории, а перечисления налогов и сборов будут группироваться на другой территории. Данные проблемы особенно актуальны для транснациональных ФПГ (ТФПГ). Все данные обстоятельства еще раз указывают на необходимость обязательного согласования организационных проектов ФПГ со всеми субъектами РФ, на территории которых расположены участники ФПГ.

В п. 5 и п. 6 ст. 5 Закона о ФПГ государственному полномочному органу предоставлено право отказа в регистрации ФПГ по двум причинам: 1) неподготовленность документов; 2) обоснованный отказ (в контексте ст. 5 имеется в виду обоснованный отказ вследствие нецелесообразности создания ФПГ). Вместе с тем в ст. 5 отсутствует полный перечень критериев, которые могли бы стать основанием для отказа в государственной регистрации ФПГ, вследствие чего государственный полномочный орган может выносить неадекватные решения о регистрации ФПГ. Право участников ФПГ обжалования решения полномочного государственного органа в суде, закрепленное в п. 7 ст. 5 Закона о ФПГ, носит декларативный характер, так как состав доказательной базы по вопросу обоснованности отказа государственного полномочного органа в регистрации ФПГ Законом о ФПГ не определен. Как ФПГ, так и представители государственного полномочного органа в процессе судебного разбирательства по вопросу отказа в государственной регистрации ФПГ вынуждены будут прибегать к мнениям большого количества экспертов. Экспертные заключения далеко не всегда будут носить объективный характер, так как обоснованность или необоснованность государственной регистрации ФПГ будут строиться на прогнозных оценках будущего, которые не всегда могут совпасть с реальными фактами экономической жизни. ФПГ согласно п. 1 ст. 5 Закона о ФПГ представляет собой статус и не является юридическим лицом.

Особенно спорной является ст. 7, в общих чертах раскрывающая сущность договора о создании ФПГ. По сути дела, договор о создании ФПГ является своего рода гибридом хозяйственных товариществ (ст. 69-86 ГК РФ) и простого товарищества (ст. 1041-1054 ГК РФ), но с образованием юридического лица - центральной компании ФПГ (в ГК РФ договор простого товарищества предусматривает объединение лиц без образования юридического лица). Особенно важной в данном контексте является проблема определения объемов, порядка и условий объединения активов участников ФПГ, предусмотренных договором о создании ФПГ.

Особое внимание в Законе о ФПГ следует уделить организации управления в ФПГ. Статья 10 лишь поверхностно закрепляет за советом управляющих ФПГ полномочия высшего органа управления, вместе с тем не определяя ни порядка формирования, ни порядка работы и принятия решений, ни порядка прекращения деятельности совета управляющих ФПГ. Предоставление права участникам ФПГ самостоятельно определять компетенцию совета управляющих в договоре о создании может привести к массе судебных конфликтов между участниками ФПГ, поскольку ключевым вопросом в организации управления является определение порядка принятия решений касательно общей и текущей деятельности. Так как в Законе о ФПГ предполагается, что доли каждого из участников ФПГ в процессе объединения активов неодинаковы, данное обстоятельство автоматически порождает конфликтные ситуации в вопросах касательно принятия решений стратегического и оперативного характера (например, распределение прибылей, убытков).

Не совсем корректным является допущенный в п. 2 ст. 11 Закона о ФПГ некий симбиоз двух признаков юридического лица: организационно-правовой формы и характера деятельности. С одной стороны, центральная компания ФПГ является "...как правило, инвестиционным институтом...", с другой - центральная компания ФПГ может создаваться "в форме хозяйственного общества.., а также ассоциации, союза". Данное "смешивание" признаков способно внести дополнительную путаницу терминологического характера. Вместе с тем п. 2 ст. 11 Закона о ФПГ ущемляет права участников ФПГ в выборе организационно-правовой формы центральной компании, которая может, например, создаваться в форме хозяйственного товарищества, производственного кооператива.

Дополнительного пояснения требует ст. 12 Закона о ФПГ в части уточнения фразы "деятельность ФПГ" "в соответствии с договором о создании ФПГ и/или ее организационным проектом при использовании обособленных активов". В данном контексте требует разъяснения словосочетание "при использовании обособленных активов". Возникает необходимость определения критериев "использования обособленных активов". Например, большинство зарегистрированных российских ФПГ вообще реально не объединяют свои активы, а лишь создают центральную компанию с минимальным уставным капиталом, размер которого не превышает законодательно лимитированный нижний предел. Сами участники функционируют как "группа" не в экономическом, а в юридическом понимании. Подписав договор о создании ФПГ, ни к чему не обязывающий, участники продолжают функционировать обособленно по своему усмотрению. В связи с этим полностью теряется смысл самого Закона о ФПГ, и в частности ст. 2, 7, 12, а также экономический смысл самой ФПГ как группы организаций.

Противоречит действующему НК РФ и п. 1 ст. 13 Закона о ФПГ в части возможности признания участников ФПГ "консолидированной группой налогоплательщиков". В ст. 19 НК РФ понятие "консолидированный налогоплательщик" полностью отсутствует. Порядок ведения сводных (консолидированных) учета и отчетности, баланса до сих пор ни Правительством РФ, ни Минфином России не разработан, вследствие чего Закон о ФПГ является практически нереализуемым на практике. В дополнение к вышесказанному следует отметить, что порядок составления и представления сводной отчетности для хозяйственных обществ (ООО и АО), изложенных в Приказе N 112 [142], также требует детальной доработки. Вопросы, связанные с консолидированной отчетностью, в российском законодательстве требуют дополнительного рассмотрения.

Прежде всего представляется целесообразным более детально изучить терминологические аспекты самого понятия "консолидированный", имеющего иностранное происхождение. В пер. с англ. consolidate - практически дословно означает объединять(ся), консолидировать, (сливаться - о компаниях), уплотнять; consolidated - объединенный, уплотненный; consolidation - объединение, слияние, уплотнение. Вместе с тем в российском законодательстве присутствуют понятия "консолидированная" и "сводная" отчетность [136-142] и в Приказе Минфина России от 15 января 1997 г. N 3 "О сводной годовой бухгалтерской отчетности организаций, составляемой федеральными министерствами и другими федеральными органами исполнительной власти Российской Федерации" (далее - приказ N 3). Между тем в словаре русского языка слово "сводный" трактуется как "...просторный, нетесный, свободный..." и в трактовке "объединенный" не употребляется вообще. Вместе с тем по смыслу слово "свод" означает "...свести, сведенные в одно целое и расположенные в известном порядке сведения, материалы, тексты...", а консолидировать - значит "сплотить, сделать долговое обязательство из краткосрочного долгосрочным или бессрочным...". Таким образом, можно полагать, что слово "консолидация" целесообразно использовать применительно к какому-либо действию, а слово "свод" - применительно к методу или способу, которым это действие осуществляется. Вместе с тем, по мнению С.И. Пучковой и В.П. Новодворского [214, 215] и соглашающихся с данным мнением А.А. Матвеева и В.П. Суйца [199], "сводная отчетность составляется в рамках одного собственника или для статистического обобщения данных, а консолидированная - несколькими собственниками по совместно контролируемому имуществу". Также нельзя согласиться с мнением С.И. Пучковой и В.П. Новодворского, которые считают, что использование двух понятий "сводная отчетность" и "консолидированная отчетность" "в качестве синонимов некорректно, поскольку эти формы отчетности различаются не только по назначению, технике составления, кругу пользователей, но и концептуально". Но вместе с тем вышеуказанные авторы приводят примеры с суммированием - методом свода показателей для формирования консолидированного отчета групп организаций, вводя при этом термин "элиминирование" показателей. В пер. с анг. eliminate - устранять, исключать, elimination - исключение, элиминирование. В различных экономических справочниках и словарях под термином "элиминирование" понимается исключение из рассмотрения в процессе анализа, расчета, контроля признаков, факторов, показателей, заведомо не связанных с изучаемым, анализируемым, контролируемым процессом, явлением. То есть, по мнению авторов, сводная отчетность составляется методом свода или прямого суммирования отдельных показателей, а консолидированная отчетность составляется путем исключения во избежание двойного счета различных внутренних (межгрупповых) транзакционных операций (например, расчеты между головной компанией и дочерней без участия внешних сторонних организаций). Авторы правы, что в разных типах групп организаций объединенная отчетность будет формироваться по-разному, но все равно сама идея объединения различных показателей для представления единой финансовой картины не одной организации, а группы организаций уже подразумевает суммирование данных показателей. В этой связи один вид объединенной отчетности (сводная - в русском языке звучит некорректно - доказано выше) составляется исполнительными органами власти, унитарными предприятиями и организациями, имеющими обособленные подразделения. Но в этом случае объединенная отчетность все равно представляет собой обычную отчетность организации (являющейся юридическим лицом) и составляется методом простого построчного суммирования показателей, так как такая отчетность, пусть и объединенная по отдельным структурам организации (не являющимися юридическими лицами), но это отчетность только данной организации и ничего больше. В российском и зарубежном законодательстве отчетность организации - это отчетность прежде всего юридического лица, состоящего из каких угодно обособленных подразделений, но юридическими лицами не являющихся. При составлении объединенной отчетности по нескольким организациям все равно присутствует элемент суммирования, объединения, консолидации (без внутренних транзакций), но данные организации - это самостоятельные в юридическом плане отдельные юридические лица, пусть подконтрольные головной организации. Кстати транзакции могут возникать и между головной организацией и ее обособленными подразделениями (например, обособленное подразделение может иметь свой расчетный счет, даже вести свою бухгалтерскую и налоговую отчетность), но все равно - это одно юридическое лицо, и объединенная отчетность - это отчетность одного юридического лица. В связи с этим, по мнению автора, в законодательство РФ о бухучете предлагается ввести два вида консолидированной отчетности: 1) консолидированная отчетность в рамках одного юридического лица; 2) консолидированная отчетность в рамках нескольких юридических лиц.

Так как потребителями консолидированной отчетности являются как сама группа организаций, так и третьи лица, включая органы государственной власти, то можно выделить две основные цели составления консолидированной отчетности, как инструментов: 1) повышение управляемости группы (пользователи - участники, органы управления группы, кредиторы, инвесторы, которые непосредственно заинтересованы в процветании данной группы); 2) государственный антимонопольный и налоговый контроль за деятельностью данной группы. В этой связи в условиях российских рыночных отношений составлять консолидированную отчетность представляется целесообразным как самим группам, так и государственным органам власти на основе различных источников информации, в том числе и от правоохранительных органов. Дело в том, что общие критерии, указанные в приказе Минфина России от 30 декабря 1996 г. "О методических рекомендациях по составлению и представлению сводной бухгалтерской отчетности" [142] (владение более чем 20% уставного капитала и др.), являются условными и заимствованы из международных стандартов бухучета и отчетности. Для российской практики подобные критерии консолидирования (как отмечалось выше) носят чисто условный характер, и по ним нельзя четко и однозначно определить или выявить организационно-экономическую и организационно-управленческую структуру группы лиц. Данные выводы обусловлены двумя причинами. Во-первых, историко-экономическими - в развитых странах Европы рыночные отношения существуют несколько столетий, и все основные спорные нюансы правового регулирования рыночных отношений в принципе западными законодателями учтены и проработаны. В России рыночные отношения существуют полвека до 1917 г. и неполные 14 лет после 1990 г. К тому же в России очень высокая степень криминализированности экономики. Во-вторых, на Западе культивируется законопослушание, а в России, наоборот, все слои населения стремятся любыми способами обойти закон. В результате это можно прокомментировать на примере представления консолидированной отчетности. Если установлен критерий владения свыше 20% уставного капитала организаций для представления консолидированной отчетности, то в силу чисто российского менталитета многие сделки по приобретению долей будут содержать объем 19,99% долей в уставном капитале (утрированно). Соответственно и консолидированную отчетность группы будут вести и ведут для внутренних целей и для государственных органов. Государственные органы будут располагать заведомо искаженными консолидированными отчетами, которые в полном объеме не отразят всю структуру группы. Во избежание этого государственным органам представляется целесообразным самим составлять консолидированную отчетность по определенным группам лиц с использованием специальных источников информации, в том числе от правоохранительных органов, а затем сопоставлять отчеты самих групп с отчетами, сформированными государственными органами. Налоговые органы РФ с 1 января 2005 г. намерены сами путем специальных электронных счетов вести налоговый учет по НДС за налогоплательщиков, то есть государственная власть очень серьезно не доверяет налогоплательщикам. Также государственным органам следует вести специальные реестры групп на основе данных консолидированных отчетов. Вместе с тем сами бухгалтерские процедуры и методы консолидирования было бы целесообразно изложить в специальном положении по бухгалтерскому учету (стандарте) "Консолидированная отчетность" с активным использованием опыта нормотворчества Банка России [137-141]. Общее содержание данного стандарта могло бы выглядеть следующим образом.

                    Положение по бухгалтерскому учету

                      "Консолидированная отчетность"

I.   Общие положения

II.  Порядок представления консолидированной отчетности

III. Методика составления консолидированной отчетности

IV.  Заключительные положения

В общих положениях целесообразно изложить основные понятия и определения касательно групп организаций, видов консолидированной отчетности, целей и задач консолидированной отчетности (см. выше). Порядок представления и методику составления консолидированной отчетности следует увязать с критериями консолидации, наиболее четко сформулированными в нормативных правовых актах Банка России, причем применительно как к кредитным, так и к некредитным организациям. В заключительных положениях следует четко определить состав пользователей консолидированной отчетности, порядок опубликования данных консолидированной отчетности и установить критерии отнесения данных консолидированной отчетности к коммерческой тайне организаций, групп организаций.

Наиболее коллизионной является норма, предусмотренная ст. 14 Закона о ФПГ, о наделении участников ФПГ обязанностью несения солидарной ответственности по обязательствам центральной компании. В данной части ст. 14 Закона о ФПГ противоречит п. 1 ст. 87, п. 1 ст. 96, п. 4 ст. 121 ГК РФ, ст. 3 Закона об ООО, ст. 3 Закона об АО; п. 4 ст. 11 Закона о некоммерческих организациях. Участники ООО, АО, союзов, ассоциаций не несут солидарной ответственности по обязательствам данных организаций. Солидарную ответственность несет основное общество (товарищество), а не его участники, с дочерним обществом по сделкам, заключенным дочерним обществом во исполнение указаний основного общества (п. 2 ст. 105 ГК РФ).

К числу противоречивых можно также отнести норму, закрепленную в абз. 3 ст. 15 Закона о ФПГ, предусматривающую право участников ФПГ "...самостоятельно определять сроки амортизации оборудования и накопленных амортизационных отчислений с направлением полученных средств на деятельность ФПГ". Данная норма полностью противоречит п. 3 ст. 258 и ст. 259 НК РФ, где детально определен порядок начисления амортизации.

Вместе с тем абз. 5 ст. 15 Закона о ФПГ противоречит ст. 67, 68, 69 БК РФ, так как в расходах бюджетов предусмотрены расходы на инвестиции в действующие или вновь создаваемые юридические лица, предоставление бюджетных кредитов юридическим лицам под инвестиционные цели, а также дотации, субсидии и субвенции на текущее функционирование, но вообще не предусмотрен механизм предоставления государственных гарантий для привлечения различного рода инвестиций, закрепленных в ст. 15 Закона о ФПГ.

В п. 3 ст. 16 и п. 1 ст. 17 Закона о ФПГ не разъяснено - является аудиторская проверка ФПГ обязательной или нет. В перечне случаев осуществления обязательного аудита (ст. 7 Закона об аудиторской деятельности) ФПГ отсутствуют. По сути, под обязательный аудит безоговорочно подпадают ОАО, кредитные страховые организации, товарные, фондовые биржи, инвестиционные фонды, государственные внебюджетные фонды, источниками образования средств которых являются предусмотренные законодательством РФ обязательные отчисления, производимые физическими и юридическими лицами, фонды, источниками образования средств которых являются добровольные отчисления физических и юридических лиц, а также организации, индивидуальные предприниматели, государственные и муниципальные предприятия на основании критериев, установленных пп. 3 п. 1 ст. 7 Закона об аудиторской деятельности. Отсюда следует, что если центральная компания ФПГ образована в форме ООО, союза, ассоциации, не подпадающих под критерии ст. 7 Закона об аудиторской деятельности, то она обязательному аудиту не подлежит. Вместе с тем в Законе об аудиторской деятельности отсутствует какое-либо упоминание о возможности назначения обязательной аудиторской проверки органами государственной власти, в чем проявляется противоречие п. 1 ст. 17 Закона о ФПГ ст. 7 Закона об аудиторской деятельности.

В Законе о ФПГ недостаточно полно регламентированы также взаимоотношения между участниками ФПГ и государственными органами в ходе ликвидации ФПГ. Требуют уточнения вопросы - какие обязательства участников ФПГ продолжают действовать после ликвидации ФПГ и каков механизм обеспечения выполнения данных обязательств? Ссылок на ГК РФ, п. 2 ст. 20 Закона о ФПГ недостаточно. Процесс расторжения договора о создании ФПГ так же сложен, как и процесс создания, потому что законодательно они практически не отработаны.

В Законе о ФПГ с полной определенностью должны быть подробно определены полномочия, место и статус в иерархии органов власти полномочного государственного органа. В противном случае Закон о ФПГ теряет механизм собственной реализации.

На основании изложенного следует вывод: Закон о ФПГ в силу вышеприведенных замечаний и комментариев является полностью устаревшим недоработанным актом, целиком подлежащим отмене. Принятие данного Закона было обусловлено стремлением государственной власти путем проводимой ею структурной политики в середине 90-х гг. стимулировать посредством обещания льгот и государственной поддержки развитие отечественной промышленности. Как показала практика, данные меры себя не оправдали. В стране резко возросло число сугубо "номинальных" ФПГ, группами по экономической сути не являющихся, а ожидающих предоставления государственных льгот. Учитывая национальный менталитет, в данном случае можно смело утверждать: если льготы есть у одного, значит, льготы должны быть у всех, а на деле оказалось: нет льгот ни у кого. В настоящее время налоговым законодательством предусмотрен ряд льгот для субъектов хозяйствования, и государственные органы вправе предоставлять и предоставляют специальные преференции (например, передача под залог акций, находящихся в федеральной собственности; размещение денежных средств государственных органов власти в "привилегированных" банках и др.) отдельным хозяйствующим субъектам вне зависимости от наличия или отсутствия у них статуса "ФПГ".

Вместе с тем представляется целесообразным уделить внимание следующему обстоятельству. По своей экономической сути понятия "холдинг" и "ФПГ" весьма сходны, так как холдинг и ФПГ представляют собой объединения или группу предприятий и организаций, объединенных либо на основе системы участия, или посредством договорных отношений, за исключением признака отраслевой специфики. В то же время понятие "холдинг" применяется вне зависимости от отраслевой направленности участников объединения. Понятия "ФПГ" или "ПФГ", наоборот, призваны акцентировать наличие промышленных и финансовых организаций в объединении или группе.

Таким образом, действующее законодательство, регулирующее создание и деятельность групп организаций, нуждается в коренном реформировании и дальнейшем совершенствовании. Закон о ФПГ, ст. 4 Закона о банках и банковской деятельности, Временное положение о холдингах являются практически нереализуемыми или труднореализуемыми, бесполезными и подлежащими отмене в силу ряда причин: противоречие общегражданскому, налоговому законодательству; отсутствие сопутствующего правового обеспечения в виде подзаконных актов Правительства РФ и Минфина России, так как улучшить правовое обеспечение деятельности групп организаций можно путем внесения изменений и дополнений в действующие ГК РФ и федеральные законы, регулирующие процессы создания, деятельности и ликвидации коммерческих организаций. Понятия "холдинг", "холдинговая компания", "группа кредитных организаций", "ассоциированные предприятия" и "ФПГ" следует полностью исключить из системы корпоративного законодательства РФ как частные, производные категории, являющиеся понятиями иностранного происхождения, равнозначными по смыслу терминам "основное и дочернее, зависимое общества, группа лиц". Реформирование корпоративного законодательства РФ целесообразно проводить прежде всего в отношении норм, регулирующих создание и деятельность простых товариществ, основных и дочерних, зависимых хозяйственных обществ. Также представляется разумным дополнительно уточнить и расширить понятия "дочернее", "зависимое" применительно к хозяйственным товариществам, производственным кооперативам, государственным и муниципальным унитарным предприятиям посредством введения понятий: "основная, дочерняя, зависимая организация". Вместе с тем в настоящее время является особенно актуальным и необходимым приведение в соответствие норм общегражданского, налогового, антимонопольного, финансового, банковского законодательства в общетерминологическом плане (особенно в трактовке понятий "группа лиц", "система участия") путем введения в общегражданское законодательство (прежде всего в ГК РФ) понятий "группа организаций" и "группа лиц", а также полного устранения из всех законодательных и подзаконных актов понятий "холдинг", "взаимозависимые лица" и "аффилированные лица".