§ 4. ОТКРЫТИЕ И ПРИНЯТИЕ НАСЛЕДСТВА. ЗАЩИТА НАСЛЕДСТВЕННЫХ ПРАВ

Открытие и способы принятия наследства. Под открытием наследства понимается наступление фактов, ввиду которых принадлежавшее собственнику имущество становится наследственным и может быть принято лицами, для которых оно в этом качестве предназначено. Нормы римского права связывали открытие наследства со смертью наследодателя. До тех пор, пока наследодатель оставался в живых, его имущество не могло быть унаследовано, и ни законные, ни указанные в завещании наследники никаких прав на это имущество не приобретали.

С точки зрения принятия наследства все наследники подразделялись на две категории.

К первой категории относились те, которые как в цивильном, так и в преторском праве назывались heredes sui (свои наследники). В аналогичной ситуации при действии Уложения Юстиниана оказывались наследники, которые, входя в состав первой очереди, проживали совместно с наследодателем до момента его смерти. Поскольку переход имущества к указанным наследникам означал оставление его в той же семье, в какой оно находилось до момента смерти наследодателя, закон обязывал перечисленных лиц к принятию наследства и исключал возможность отказа от него. Их называли поэтому обязательными наследниками (heredes necessarii).

Вторую категорию составляли все прочие наследники. В отличие от своих они именовались внешними или посторонними наследниками (heredes extranei),TaK как находились вне подвластности наследодателя и не образовывали совместно с ним единой семьи. Поскольку переход к наследникам этой категории выводил имущество за пределы данной семьи, закон не обязывал их к принятию наследства. Все зависело от собственного усмотрения таких наследников, в связи с чем они именовались добровольными наследниками (heredes voluntarii).

Добровольные наследники могли принять наследство разными способами. Цивильное право знало два способа принятия наследства: cretio— торжественное заявление, сделанное в присутствии свидетелей, и pro herede gestio — конклюдентные дей-

151

ствия (concludere—заключать, умозаключать), т. е. такие, на основании которых мог бы быть сделан безошибочный вывод о том, что оставшееся после смерти наследодателя имущество принято наследником (например, продажа некоторых вещей наследодателя или обращение с иском о погашении задолженности его должниками). Претор признавал наследников принявшими наследство, если они обращались с просьбой о вводе их во владение наследственным имуществом. Уложение Юстиниана для принятия наследства считало достаточным простое изъявление воли (nuda voluntas), совершенное путем подачи магистрату соответствующего письменного заявления.

Срок для принятия наследства нормами цивильного права не устанавливался. Претор ограничивал его 100 днями для нисходящих и восходящих, а также одним годом для прочих наследников. В промежутке между моментами открытия и принятия наследство оказывалось в юридически неопределенном («подвешенном») состоянии (hereditas jacens). Поначалу оно рассматривалось в этот период как имущество, не имеющее собственника  (sine domino), никому не принадлежащее (res nullius). Оно могло быть поэтому приобретено в собственность любым лицом посредством завладения (оккупации), и по истечении срока приобретательной давности оккупант становился его собственником. В дальнейшем оккупация допускалась уже в отношении не всего наследственного имущества, а только тех конкретных вещей, которыми оккупант фактически завладевал, с тем что до истечения срока приобретательной давности они могли быть истребованы по иску наследника. Право послеклассического периода вовсе отказалось от приравнения hereditas jacens к бесхозяйному имуществу и одновременно ввело ответственность за его расхищение. Отныне наследство могло либо поступить к наследникам, либо оказаться в особом правовом положении в связи с отказом наследников от его принятия.

Последствия принятия наследства. Эти последствия имели как духовное, так и материальное выражение. Их духовным выражением было sacra — возложение на наследника обязанности по поддержанию и сохранению, культа самого умершего и его предков. Материальный результат принятия наследства состоял в том, что все имущественные права наследодателя — не только вещные, но и личные — переходили к наследнику. Исключение делалось лишь для таких имущественных прав, которые, подобно личным сервитутам, не могли принадлежать никому другому, кроме как самому наследодателю, и прекращались одновременно с его смертью.

Универсальность перехода имущественных прав в порядке наследования вызвала к жизни особое юридическое установление—так называемую наследственную трансмиссию (trarismissio delationis). Суть ее состояла в том, что если наследник умер, не успев принять наследство в установленный срок, наследственное право, уже возникшее в его лице, переходило к его собственным

152

наследникам и могло быть осуществлено на тех же самых условиях, что и первоначальным обладателем этого права (наследование наследственных прав).

В то же время дело не ограничивалось приобретением одних только имущественных прав. К наследнику переходили также обременявшие наследодателя имущественные обязанности. При этом наследник обязывался к погашению всех долгов умершего, хотя бы своими размерами они превосходили актив перешедшего к нему имущества (ответственность ultra vires heredita-tis). В результате принятия наследства происходило смешение имущества наследника с имуществом наеледодателя, и в качестве единого целого оно становилось объектом возможных взысканий со стороны кредиторов как наследника, так и наследодателя. •

Изложенные правила в случае их применения без каких бы то ни было оговорок могли причинить урон либо кредиторам наследодателя, либо самому наследнику.

Урон для кредиторов оказывался неизбежным, если в пределах наследственной массы актив был бы достаточным для погашения задолженности, .но в результате смешения с имуществом наследника, обремененным собственными долгами, пассив превышал величину актива. Чтобы этого не произошло, кредиторы умершего были вправе потребовать размежевания имущества наследника и наследодателя (separatio bonorum), подав магистрату соответствующее заявление. Тогда их притязания удовлетворялись лишь за счет наследственного имущества, "причем до полного удовлетворения наследство не могло стать объектом взыскания со стороны кредиторов наследника.

Не. кредиторы, а сам наследник нес урон в случаях, когда сумма актива не достигала обременявших наследство долгов, и потому в определенной части их приходилось погашать за счет собственного имущества наследника. Во избежание такой невыгодной для себя ситуации наследник имел право потребовать инвентаризации наследственного имущества. Тогда возлагаемая на него ответственность по долгам наследодателя не могла уже превысить пределы входившего в наследство актива (ответственность  intra vires hereditätis).

Если имущество в порядке наследования приобреталось не- . сколькими лицами, раздел производился сообразно с наследственными долями каждого из них, а неделимые вещи в тех же долях становились общей собственностью наследников. Пропорционально наследственным долям между наследниками распределялись и долги наследодателя, а в указанных пределах на основе изложенных выше общих правил строилась их ответственность по долгам.

Последствия отказа от наследства. Наследник считался отказавшимся от наследства, если он сделал об этом прямое заявление, а когда был введен срок для принятия наследства, то и в случае, если не последовало его принятие надлежащим спо-

153

собом в пределах установленного срока.

Отказ от наследства в несовпадающих конкретных условиях вызывал различные юридические последствия.

Во-первых, отказ мог последовать со стороны наследника, которому в завещании был подназначен другой наследник в порядке обычной субституции. При таких обстоятельствах субститут становился на место наследника, как только тот отказывался от наследства.

Во-вторых, от принятия наследства мог отказаться наследник, не имевший субститута и призванный к наследованию по закону или по завещанию вместе с другими лицами. Такой отказ порождал у прочих наследников jus adcrescendi — право на приращение доли отпавшего наследника к их собственным долям. Если, например, всего к наследованию призывались четыре наследника, но один из них от наследства отказался, то оставшиеся наследники получали не 1/4, а 1/3 наследственного имущества каждый. При наследовании по закону право приращения возникало у прочих законных наследников, а при наследовании по завещанию—у иных наследников, указанных в завещании. Передача доли отпавшего завещательного наследника законным наследникам не допускалась, 1поскольку римское право исключало возможность одновременного наследования после смерти одного и того же лица как по закону, так и по завещанию.

В-третьих, по мере развития римского частного права все более проникало в его нормы и становилось все шире распространенным неизвестное древним временам successio ordinum et graduum. На примере норм Уложения Юстиниана этот принцип можно было бы проиллюстрировать следующим образом. К первой очереди законных наследников Уложение относило нисходящих, а ко второй восходящих родственников умершего. Если от наследства отказывались все нисходящие, к наследованию призывались восходящие родственники, что и называлось successio ordinum. Кроме того, в составе второй очереди близкие родственники вытесняли более отдаленных. Но если близкий родственник (например, отец) от наследства отказывался, к наследованию призывали более отдаленного родственника (например, деда), что и называлось successio graduum. При внедрении такой системы отказ от наследства со стороны одного законного наследника открывал возможность его принятия другими законными наследниками в порядке очередности, а в пределах данной очереди—соответственно степени родственной близости к наследодателю.

В-четвертых, не исключалось такое положение, когда насле-додатель распоряжался своим имуществом при помощи завещания, но все без исключения назначенные им наследники от принятия наследства отказывались. Тогда наступали такие ж& последствия, как если бы завещания не было, и наследственное имущество целиком переходило к законным наследникам.

154

В-пятых, если до введения системы successio ordinum et graduum от наследства отказывались фактически призванные к наследованию относительно более близкие родственники на-следодателя, это вызывало отпадение наследственных прав и у других, более отдаленных родственников. Когда же successio ordinum et graduum появилось и было внедрено в полном объеме, то аналогичная ситуация складывалась при условии, что от наследства отказывались все до единого как законные, так и завещательные наследники. В результате наследство становилось выморочным (bonum vacans). Долгое время оно рассматривалось как никому не принадлежащее имущество (res nullius), собственником которого становился тот, кто первым •его оккупировал. Только в конце I в. до н. э. — начале I в. н. э. закон Юлия и Папия Поппея установил, что выморочное наследство должно передаваться фиску с погашением обременявших его долгов в общеустановленном порядке.

Защита наследственных прав. Когда наследование осуществлялось на основе норм цивильного права, его защита обеспечивалась цивильными исками. Значение общего (генерального) иска имело petitio hereditatis — требование о наследстве. Это требование предъявлялось по поводу как вещей, так и правомочий, входивших в состав наследственного имущества.

Лица, отнесенные к разряду наследников благодаря деятельности претора, защищались при помощи преторского интердикта, который назывался quorum bonorum. Опираясь на этот интердикт, преторский наследник мог потребовать от претора, чтобы тот ввел его во владение наследственным имуществом (mis-sio in possessionem). Хотя подобный акт формально не лишал наследственных прав квиритского наследника, он делал его права практически неосуществимыми. А после истечения срока приобретательной давности преторский наследник становился собственником наследственного имущества и с точки зрения квиритского права.

К охарактеризованному интердикту впоследствии было присоединено предоставленное преторскому наследнику поссессор-ное требование о наследстве—hereditatis petitio possessoria. По своему содержанию оно ничем не отличалось от petitio hereditatis, которым пользовался квиритский наследник. И если интердикт quorum bonorum позволял преторскому наследнику вступить во владение наследственным имуществом, то в соответствии с hereditatis petitio possessoria он мог истребовать вещи наследодателя из чужого незаконного владения и осуществить все прочие имущественные права, перешедшие к нему по наследству.

Хотя в Уложении Юстиниана следы различия между квирит-скими и преторскими наследниками начисто исчезают, защита наследственных прав строится там на основе таких же правил, как закрепленные в petitio hereditatis и интердикте quorum bonorum.

155