7.2. Динамика количественных показателей социума преступников

                В предыдущем исследовании нами была предпринята попытка проследить развитие количественных показателей преступности (точнее это можно назвать краткосрочным прогнозом). Настоящее исследование — попытка объяснить почему мы имеем именно такие показатели, а не другие, по­чему получаем такие числовые пропорции, а не другие. Конечно же, здесь можно и нужно говорить об их динамике, но этот вопрос мы затронем ниже.

Прежде всего предложим методологию прогноза раз­вития социума преступников, на основании базы теоретичес­ких базы знаний, которая предполагает, что широкий спектр колебаний, наблюдаемый в реальной жизни по численности отдельных категорий преступников, есть не что иное, как вли­я­ние субъективных факторов, а также национальных, исто­рических и др. особенностей общественного развития.

В чем суть этой методологии?

1. Для возникновения любого социального явления, которое можно реально прогнозировать, должны быть необхо­димые и достаточные условия.

2. Необходимым условием будут СФЗ развития прогно­зируемого явления, вычисленные на основании имеющихся статистических данных.

3. Достаточным условием будет широкий спектр коле­баний количественных характеристик социального явления, или так называемые пределы (интервал, амплитуда) коле­баний.

4. Необходимо сочетание двух условий, названных в п. 2 и 3, и органическая  согласованность их как с данными ста­тис­тики, так и с СФЗ систем различного уровня, а также с их качественными характеристиками. Например, совершено очевидно, что ни в одной африканской стране доля женщин в социуме преступников не может быть более 15%, потому что: а) в предшествующие годы эта доля колебалась от 4% до 10%; б) в Северной Америке, в Европе — составила 15% за тот же период (данный показатель “уравновешивается” по­ка­зателями африканских стран); и, наконец, в) региональ­ный показатель равен 7% и согласуется со средней мировой величиной в 11% (от числа всех преступников в среднем по миру).

Таким образом, любой прогноз развития преступности носит ограниченный характер и основывается на данных уголовной статистики СФЗ социума преступников различных уровней.

Разумеется мы говорим о самых общих принципах методологии, позволяющей прогнозировать развитие такого общественного явления, как преступность. При исполь­зовании специальных программных аналитических средств, в частности МАКС-2.0, не следует слепо следовать изложен­ным принципам, а нужно пытаться объяснять все полученные результаты. Например, если в результате математического анализа большого объема данных уголовной статистики вычленяется определенная закономерность, казалось бы поз­воляющая прогнозировать будущее состояние социума прес­тупников как системы, следует помнить, что она должна взаимодействовать, соотносится с другими закономер­нос­тями, элементами, модулями системы, в которую она входит, и с другими более общими системами. Следовательно, необхо­димо попытаться, проделав определенную работу, спрогнози­ровать и их будущее состояние.

Признаемся — нами проделана лишь малая часть необ­ходимой работы в этом направлении. Например, принять за систему можно любую категорию преступников — несовер­шеннолетних, рецидивистов, женщин и т.д. — и, разложив ее на элементы, попытаться выяснить, почему реци­ди­вистов, совершивших преступления дважды, больше, чем совершив­ших их трижды или, скажем, рассмотреть взаимо­отношения несовершеннолетних преступников с их роди­телями, учителя­ми и т.п., т. е. элементами более общей, чем социум преступ­ни­ков, системы. Или, напротив, ограничиться анализом взаи­моотношений категорий преступников внутри их со­циума...

На наш взгляд, все существующее закономерно. И только наше неумение увидеть за кажущимся хаосом стройный ряд числовых закономерностей не позволяет строить точного прогноза на будущее, объяснять числовые пропорции, отра­жа­ющие взаимодействия элементов, модулей самого явления как системы, выделять его существенные характеристики, абстрагируясь от внешних случайностей.

Словом, предстоит большая работа. И только в этом случае вероятность прогноза будущего развития преступности может оказаться достаточно высокой.

И тогда политики, руководители соответствующих ве­домств станут прислушиваться к голосу ученых. Ведь совер­шенно очевидно, что: “Практика отыскания внутри человека то­го, что объясняет его поведение, уводит исследователя в сто­рону от выявления подлинных причин... Только отка­зав­шись от представления о произвольности, субъективной обус­ловленности противоправного поведения, только исходя из по­сылки о его социальной детерминированности, можно ставить воп­рос о реальных чертах того варианта взаимодей­ст­вия чело­ве­ка с социальной средой, который связан с противо­правным по­ведением” (курсив мой.  — Д. Л.) [2, с.  242].

И в заключение отметим, что отнюдь не считаем, что по­лученные нами результаты суть истина в последней инстан­ции, разумеется, они могут корректироваться, уточняться, изменяться по мере пополнения баз данных уголовной ста­тис­тики, по мере углубления анализа, расширения поля исследований.

Но при этом, по справедливому замечанию Ю.Д. Блув­штейна и А.В. Добрынина, следует отметить, что: “... теория, которую приходится переиначивать всякий раз, когда в орбиту исследования попадает новый факт, немногого стоит, так как она не в состоянии должным образом реализовать ни объяс­нительную, ни прогностическую функцию науки. Мож­но, конечно, сначала предсказать определенное развитие событий, а потом объяснить, почему предсказание не подт­вердилось. Только вряд ли такие “предсказания” и “объяс­не­ния” оправдали бы существование предположившей их науки. По настоящему хороша не та теория, которая ловко приспо­сабливается к новым фактам (такое приспособление принято изящно именовать творческим развитием теории), а та, кото­рая предсказывает существование не обнаруженных еще фак­тов и набирает силу с обнаружением каждого такого факта” [3, с. 35].