4. Можно ли бороться с «прописками»?

Анализ динамики «прописок», их проведения по месту и времени суток, отношения несовершеннолетних и молодежи к данному явлению, позволяет определить возможные пути и способы профилактической работы, хотя в условиях всеобщей криминализации общества успеха здесь ожидать не приходится. И все же отметим, что профилактика «прописок» должна начинаться до того, как новички столкнутся с активными представителями криминальных групп. Если в спецшколе, спецПТУ и ВТК действует карантин для новичков, то лучше с первых часов пребывания в нем, вести с новичком целенаправленную работу, изучение его личности, закрепление шефа, ознакомление с правилами внутреннего распорядка учреждения, распорядком занятий и т. п. Такую работу проводить и при принятии новичка в состав первичного коллектива (учебной группы, отделения). Необходимо и тщательное соблюдение ритуалов приема новичка в низовой коллектив (гласное принятие новичком обязательств об отказе от преступного образа жизни, прохождение им через определенное время аттестации, отчеты шефа о своей работе с новичком и т. д.). Полезно использование опыта скаутского движения в работе с новичками.

Борьбе с «прописками» помогает создание в спецшколе, спецПТУ и ВТК морально-психологической атмосферы защищенности личности в коллективе, решительное пресечение случаев избиения новичков, формирование гуманных, доброжелательных отношений между подростками и молодежью.

В течение суток новички должны быть под постоянным наблюдением и контролем администрации и воспитателей. В этих целях в ряде спецшкол и спецПТУ принята такая схема: с 8. 00 до 14. 00 за учащихся отвечают преподаватели, если занятия у них в первую смену; в 14. 00 преподаватели передают учащихся мастерам (учителям труда), которые наблюдают за ними в период производственного обучения до 17. 30; с 17. 30 за поведение учащихся и работу с ними отвечают воспитатели; с 22. 00 — на контроле режимные работники. Они передают воспитанников учителям или мастерам в 8. 00 следующего дня.

Закрепление «старичков» за новичками тоже должно проводиться в первые часы пребывания подростка в «зоне». Эта мера нужна не только новичкам. Она необходима и для того, чтобы переключить энергию «старичков» на защиту новеньких. Данная мера способствует: во-первых, повышению авторитета «старичков», их самоутверждению на основе социально-полезной деятельности; во-вторых, формированию гуманных отношений между новичками и «старичками» и, в-третьих, обеспечивает в коллективе преемственность социально-позитивных традиций, исключающих «прописки».

Нередко новички начинают хвастать своим криминальным прошлым и «заслугами» в СИЗО или приемнике-распределителе. Это необходимо пресекать, предупреждая новичков о том, что их дружба с криминальными группами рано или поздно приведет к правонарушению, лишит перспективы досрочного выпуска из школы и спецПТУ, освобождения из ВТК. Воспитатель и мастер производственного обучения должны определить наклонности и способности новичка и с их учетом без промедления включить его в работу общественных организаций и органов ученического самоуправления.

Учитывая, что «прописки» проводятся в первые часы и дни пребывания в учреждении, следует именно в этот период обеспечить новичку защиту от возможных посягательств, используя все возможности общественных формирований (комиссий), проведение профилактических бесед с потенциальными притеснителями, а также официальное предупреждение об ответственности за глумление над новым воспитанником.

В указанный период наряду с круглосуточным контролем за поведением новичков важно обеспечить воспитательную и медико-профилактическую работу с ними (организовать медицинское обследование, занятия по нравственно-правовой проблематике, изучение «Правил внутреннего распорядка и поведения осужденных в ВТК», (учащихся специальных ПТУ, специальных школ), а также требований режима. Нужно ознакомить новичков с историей и традициями учреждения, провести экскурсии по территории, во время которых ознакомить вновь прибывших с производством, библиотекой, клубом, физкультурно-спортивным комплексом, с организацией досуга и т. п.).

Необходимо анализировать межличностные отношения в среде молодых правонарушителей, выявлять отрицательно направленные группы и их лидеров, разоблачать и дискредитировать их в глазах основной массы под-

ростков и молодежи. Если в практике школы, училища, ВТК, ранее были случаи привлечения лидеров криминальных групп к уголовной ответственности за глумление над человеком, то это должно стать достоянием гласности. Важно также постоянно внушать новичкам, что они смогут достойно противостоять домоганиям и притязаниям «авторитетов».

Одной из основных мер борьбы с «пропиской» может стать формирование в каждом закрытом учреждении традиций принятия новичка в коллектив и последовательного прохождения им определенных ступеней на пути к исправлению. Например, в специальном ПТУ им. А. С. Макаренко учащиеся последовательно проходили ступени: новичок, первая и вторая ступени, кандидат в макаренковцы, макаренковец. Как известно, подобная система (новичок, кандидат в коммунары, коммунар) существовала в коммуне, которой руководил А. С. Макаренко.

Ритуал перехода с низшей ступени на высшую эмоционально насыщен, обставляется привлекательными атрибутами и правилами. Он вызывает интерес учащихся, разрешая «вечную» для заведений данного типа проблему новичков и «старичков» на позитивной основе, узаконивая определенные привилегии «старичков».

Существенное значение в борьбе с «прописками» имеет строгое соблюдение режимных требований. Недопустимо отдельное проживание «старичков», определение для них специальных мест в общежитии и т. п. Как мы уже говорили, большинство «прописок» проходят в свободное от учебы и работы время, поэтому целенаправленная организация свободного времени и досуга подростков и молодежи и управление им приобретают первостепенное значение в борьбе с этим страшным явлением.

Необходимо разработать систему профилактики «прописок» в армейских условиях. Здесь важна разъяснительная работа, показ криминального характера «прописок», разрушающих товарищеские, межличностные отношения, без которых опасно идти в бой, выполнять боевую задачу. Целесообразно обратиться к опыту дореволюционной русской армии, в которой забота старых солдат («дядек») о новичках, подготовка их к бою была первейшей обязанностью умудренных опытом воинов. «Прописка» в армии опасна еще и потому, что униженные воины могут в любой момент повернуть оружие против своих же товарищей. Кроме того, ведь не пойдешь в бой с человеком, который тебя унижал.

Работа с новичками в армии должна проводиться на принципиальной основе еще в военкоматах. Пора коренным образом изменить работу призывных пунктов. Необходимо пресекать поборы и издевательства над молодежью на пути следования к воинской части. Для работы с новичками командование должно выделять лучших офицеров и сержантов — гуманных и требовательных, милосердных и строгих. На страже прав и интересов призывника и молодого воина должна стоять прокуратура, военный трибунал.

Таковы частные меры профилактики «прописок». Они могут дать определенный результат только в случае оздоровления всей морально-политической обстановки в обществе. Хотелось бы верить, что в этом случае указанные меры сработают эффективно. Не взяв под контроль спонтанную, организованную и профессиональную преступность трудно надеяться, что преступные группы откажутся от сложившейся системы «прописок» как способа проверки новичков и комплектования своего состава молодыми кадрами.

Пирожков В. Ф.

ЗАКОНЫ ПРЕСТУПНОГО МИРА МОЛОДЕЖИ

Глава IV. ТАТУИРОВКИ В СИСТЕМЕ ЦЕННОСТЕЙ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ И МОЛОДЫХ ПРЕСТУПНИКОВ

1. Исторический экскурс.

Татуировка (на жаргоне — «наколка», «регалка», «картинка», « портачка») — нанесение на тело рисунков, надписей, цифр, знаков путем введения под кожу красящих веществ с помощью режущих и колющих инструментов. Распространены также татуировки, выполненные путем образования шрамов на поверхности кожи режущими инструментами. Делаются они без введения под кожу красящих веществ. Такие татуировки бывают у лиц преимущественно с темным цветом кожи.

Исторический аспект татуировок достаточно изучен. По этому вопросу есть специальная литература. Татуировки исследовали на протяжении столетий у народов, стоящих на разных ступенях общественного развития (52, т. 25; 53; 55; 58; 65; 72; 93; 117; 220; 257; 219; 353; 452; 466).

Остановимся на происхождении термина «татуировка». В иностранных и русских (советских) источниках приводятся несколько версий. Версия первая. Слово «татуировка» таитянского происхождения: «та» — картинка, «ату» — дух. Таким образом: та»- «ату», «тату» — картинка — дух. То есть знак, символ, как неотделимый реквизит в жизни времен Океании. (52, т. 25).

Версия вторая. «Та-татау», «тату», «татау», «та-татторио» — звукоподражание шуму: «тат-тат-тат», т. е. троекратному постукиванию по инструменту, с помощью которого наносятся татуировки. (2 20). По третьей версии слово татуировка имеет религиозное значение, сравнимое с христианским крещением или еврейским обрезанием, и происходит от имени бога полинезийцев Тики», который, по преданию, положил начало татуированию. (93).

Есть и четвертая версия, по которой корень слова «тату» соответствует явайскому «тату», т. е. «рана», «раненый». (220).

Некоторые ученые придерживаются других версий. Но и из приведенных определений видно, что татуировки в древние и более поздние времена выполняли многообразные, но взаимосвязанные функции у разных народов и племен. Попытаемся их рассмотреть.

Прежде всего татуировки — явление этническое. Они выполняли этническую функцию, являясь определенной ценностью этноса (рода, тотема). У народов, живших в условиях первобытно-общинного строя или раннеклассового общества, они были опознавательным знаком этноса, указателем принадлежности к тому или иному роду и племени, т. е. определяли социальную принадлежность их носителя. Встречаясь, два человека могли по татуировкам узнать «своего» или «чужого». Н. Ковалев отмечает, что у индейцев татуировки первоначально выполняли опознавательную функцию — с помощью них опознавались свои люди, захваченные в плен или рабство соседними племенами-захватчиками. (219).

Внутри этноса татуировки выполняют, как сейчас говорят, личностно-установочную функцию. По ним можно было определить имя и возраст человека, место его рождения, семейное и социальное положение, владение определенным ремеслом (профессией). Например, возраст в суданском племени номанг определяется по количеству штрихов (полос, «зарубок», пометок), наносимых через каждые 4 года на определенные части тела. (58). В татуировках отмечались важнейшие этапы жизни человека как память о тех или иных пережитых им. событиях его жизни. Они были его своеобразным паспортом. Обычно татуировки по указанию вождя наносил специально выделенный племенем человек, обладавший художественными способностями. Рисунки и знаки были понятны каждому члену племени (рода). Они свидетельствовали о том, как рос и мужал человек, какие качества для него характерны (мужественный он или трус, честный или плут, добрый или злой). При встрече с членом своего племени человек не имел права говорить о себе. О нем должны были «сказать» татуировки в виде животных, растений, картин природы. У некоторых индейских племен татуировки свидетельствовали о необычной физической силе и выносливости человека, достижении им поры зрелости.

Продолжением личностно-установочной функции является стратификационная. В татуировках отражался не только жизненный путь человека, но и положение человека на иерархической лестнице в этносе, его статус и роли. Вожди племен, воины имели особые отличия в рисунках и символах. Татуировки наносились при изменении статуса человека в племени, роде: например, при посвящении юношей в мужчины (как испытание на мужество и выносливость), при достижении девушкой половой зрелости (наступление брачного возраста), при вступлении в брак, при вдовстве, и т. п. У народов айна (северный японский остров Хокайдо) перед замужеством женщина татуировала руки, лоб, наносила татуировку вокруг рта (в виде усов). (422 а).

Нанесением татуировок вождь мог поощрить своих соплеменников. Особо отличившимся воинам наносились татуировки, соответствующие их храбрости и заслугам. У племен южной части Тихого Океана, по свидетельству Ф. Мазур, принято покрывать тело символами в зависимости от положения. которое человек занимает в племени. У племени маори в Новой Зеландии каждый вождь имел свою татуировку, которую он в виде надписи изображал и на документах.

Начиная с глубокой древности татуировки выполняли важную религиозную функцию. Нанесение татуировок означало как бы приобщение к богу. Это был ритуал, носивший магический характер. Татуировки служили знаком магической защиты от злых духов, они наделялись магической си-лой. (219). Поэтому у первобытных народов татуировки оказались тесно связанными с их верованиями и культурой. Каждый клан имел свой родовой предмет культа (дерево, зверь, светило и т. п.). Именно его татуировали на теле: таитяне — кокосовую пальму, японцы — дракона, индусы — тигра. У ряда племен индийского штата Уттар-Продеш на телах мужчин и женщин в разных вариантах встречаются изображения бога Ханумана-обезьяньего царя, союзника бога Рамы (древнеиндийский эпос — «Рамаяна»), богини Девы, цветков, силуэтов рыб, зверей, светил и т. п.

Во многих первобытных племенах считалось, что татуировка избавляет человека от низких, недобрых чувств, приближает его к богу. Религиозное значение татуировок проявлялось и в том, что они были тесно связаны с определенными явлениями природы, которых древние люди не могли объяснить и которые были предметом поклонения (солнце, луна, звезды, море, молния и т. п.).

Следует сказать о декоративно-художественной функции татуировок. Они служили человеку украшением и были связаны с эстетическими представлениями данного этноса. Следует иметь ввиду, что раскрашивание тела — процесс более ранний, чем ношение одежды. Человек для того разукрашивал свое тело, чтобы нравиться представителям противоположного пола, вызывать их зависть, расположение, поклонение. В данном случае художественная татуировка играла двоякую функцию: она облегчала контакты с лицами противоположного пола и заменяла модную одежду. Известно, что у многих народов, например, у японцев, татуировки были особым видом изобразительного искусства. Знатные самураи в средние века выплачивали огромные суммы художникам, чтобы превратить свое тело в разноцветное живое полотно. (206). В качестве декоративных элементов татуировок используются: в Китае — изображение цветков, бабочек, насекомых, в Новой Каледонии — цветов, животных и змей (замечает М. Н. Гернет), на Таити — пальмового дерева, у Новозеландцев сложные симметричные фигуры покрывали все лицо.

Декоративно-художественная функция татуировки тесно связана со стратификационной. Поэтому татуировки не только украшали человека, но и были знаком его достоинства. Чем более высокую ступень в групповой (этнической) иерархии человек занимал, тем «красивее» были его татуировки и тем их было больше.

У некоторых народов татуировки выполняли также функцию стигматизации (клеймения). Клеймили рабов, пленных, должников. По клеймам хозяин всегда мог отыскать своего раба и вернуть его. В Эфиопии ростовщики закрепляли свое господство нас ильным нанесением татуировок крестьянам-должникам и членам их семей. Татуировка тонкой линии вокруг шеи женщины означала, что она продается. (117)

Считается, что в Европу татуировки были завезены моряками из Полинезии в конце XVII — начале XVIII в. в. Они получили широкое распространение среди некоторых групп населения. В России, особенно после русско-японской войны 1905 года, татуировки стали распространяться среди моряков, а также в преступной среде. Они выполняли многообразные социальные функции. В новых условиях татуировки прежде всего играли декоративную и демонстрационную функции. Их носитель демонстрировал возможным противникам свое превосходство, силу, выносливость, красоту.

За рубежом, особенно в крупных портовых городах, возникли салоны, где желающим наносились татуировки. Мода на татуировки захватила широкие слои населения ряда стран: США, Франции, Дании, ФРГ. По распространенности татуировок лидирую Дания, ФРГ, за ними следуют США, Англия, Голландия. Существует Международная Ассоциация «татхудожников», демонстрирующих свои «картины» на пляжах и в плавательных бассейнах. Проводятся конгрессы татуированных людей (426 а), создаются специальные лаборатории, где разрабатываются рисунки, образцы, которые наносятся на тела клиентов с помощью клише. Разрабатываются и совершенствуются наиболее эффективные способы нанесения татуировок. Надо сказать, что процесс нанесения татуировок требует выносливости, способности переносить боль, но все это компенсируется эффектом, производимым на публику.

Отмечается зависимость содержания татуировок от моды. С распространением татуировок на Западе и в Новом свете у них появляются новые функции или трансформируются старые. Так, на смену татуировкам, демонстрирующим изменение положения женщины в зависимости от замужества (вступления в брак, вдовство), приходят и получают широкое распространение эротические татуировки, нередко с элементами порнографии. С появлением так называемых «особых профессий», требующих мужества и смелости, стали распространяться татуировки, указывающие на профессиональную принадлежность их носителя. Такие татуировки получили широкое распространение у моряков, затем у авиаторов, геологов. Татуировки распространяются во всех армиях мира, особенно среди военных моряков, в десантных войсках, морской пехоте и т. п.

В ходе исторического развития человечества сильно изменились орудия и способы нанесения татуировок (от острых костей и камней в древности, до современных клише, виброприборов с элементами обезболивания).

В Европе и Новом свете особенно широкое распространение получили татуировки в криминальной среде. Одним из первых это заметил и попытался объяснить с позиций антропологической криминологии итальянский врач-психиатр Ч. Ломборзо. Он рассматривал их как проявление атавизма и как признак нравственной неполноценности их носителей. Ломборзо считал, что татуировки чаще всего встречаются у прирожденных преступников и прирожденных проституток. Криминологическая наука этого не подтвердила, поэтому с преодолением антропологического подхода в уголовном праве проблема объяснения татуировок атавизмом у преступников стала менее актуальной. Действительно, в современных условиях татуировки встречаются не только у преступников, но и у законопослушных граждан, например, как мы отмечали, у солдат в армиях разных государств. Сегодня не только за рубежом, но и в ряде городов нашей страны появились и открыто работают специалисты по нанесению татуировок. В Москве существует до 10 таких специалистов, лучшим из них считается Маврикий Слепнев. Он делает свои рисунки исключительно «кожаным» — металлистам, рокерам. (451) Широкое распространение татуировок среди молодежи и несовершеннолетних, как на свободе (429а), так и в условиях ее лишения и ограничения (103; 146; 160; 270; 277; 279; 444; 495), вызывает законную тревогу у педагогической общественности и правоохранительных органов.

2. Личностный подход к изучению татуировок у несовершеннолетних и молодых правонарушителей.

К изучению татуировок у несовершеннолетних и молодежи мы подходили с позиций личностного подхода. В среде подростков и молодых правонарушителей татуировки выполняют многообразные социальные и социально-психологические функции. Они являются знаками общения людей между собой. В своем содержании и расположенности на различных частях тела они отражают особенности личности юного правонарушителя, преломленной в групповом сознании криминальных сообществ.

Татуировки можно рассматривать как определенные ценности для их носителя, приобретающие индивидуально-специфический характер. С позиций аксиологии (философского учения о человеческих ценностях) — для подростка и молодого человека татуировки становятся особыми ценностями, свидетельствующими о его членстве в определенной общности. Татуировки можно рассматривать и с позиций деятельного подхода как проявление личности в особой групповой деятельности по раскрашиванию своего тела. Тогда сам процесс нанесения татуировок приобретает особую значимость как показатель приобщения человека к групповым ценностям. Решающим фактором, побуждающим к нанесению татуировки, является воздействие асоциальной среды, в которой татуировки и сам процесс татуирования являются особыми групповыми ценностями. Преломленное через внутренние условия личности (ее установки, ориентации, убеждения), содержание татуировок интериоризируется, закрепляясь в свойствах и качествах личности. Поскольку татуировки для подростка и молодого правонарушителя становятся особыми ценностями, он начинает бравировать ими, пытается с их помощью демонстрировать свою исключительность. Как мы уже отметили, притягивает несовершеннолетних и молодежь и сам процесс нанесения татуировок, как некая групповая деятельность, обставленная специфическими ритуалами.

Исходя из принципов личностного и деятельностного подхода была разработана программа, по которой делались попытки изучить:

1) степень распространения татуировок среди различных демографических (по возрасту, социальному положению, происхождению, полу) и криминологических (законопослушных, криминальных) групп несовершеннолетних и молодежи;

2) содержание татуировок, их функциональную значимость для личности несовершеннолетних и молодежи;

3) виды татуировок (рисунков, надписей, букв, цифр) и их расшифровка; то, на какие участки тела они чаще всего наносятся;

4) в каких учреждениях и социальных институтах несовершеннолетние и молодежь чаще всего прибегают к татуировкам (в школе, ПТУ, в спецшколе, спецПТУ, ВТК, приемнике-распределителе и т. п.);

5) мотивы, которыми руководствуются несовершеннолетние и молодежь, нанося себе татуировки, их отношение к имеющимся у них татуировкам;

6) мотивы, которыми несовершеннолетние и молодежь руководствуются, сводя татуировки, и способы, к которым они прибегают, чтобы избавиться от них;

7) социально-психологические аспекты татуирования и избавления от татуировок, как специфического процесса внутригруппового взаимодействия.

Для изучения татуировок использовались следующие методы:

* анализ личных дел несовершеннолетних и молодых правонарушителей в различных учреждениях;

* объективное наблюдение подростков и молодежи при медицинских осмотрах;

* анкетирование несовершеннолетних и взрослых по специальной анкете в различных регионах страны;

* беседы с несовершеннолетними и молодежью разных социальных групп, а также сотрудниками спецшкол, спецПТУ, ВТК, командирами подразделение;

* анализ, сравнение и расшифровка татуировок, выявленных и зафиксированных с помощью фотографирования подростков и юношей (делалось это с их согласия);

* анализ и сопоставление татуировок несовершеннолетних и взрослых, полученных из восточно-европейских стран бывшего социалистического лагеря;

* изучение средств и предметов, с помощью которых наносятся и сводятся татуировки.

В ходе исследования удалось выявить частоту и динамику распространенности татуировок в популяции подростков и молодежи в период с 1966 по 1993 г. г. . Среди законопослушных несовершеннолетних и молодежи татуировки встречались редко. Однако в последние 3-5 лет заметна тенденция к их росту. Отмечено, что широкое распространение татуировки имеют в местностях, где находятся специальные учебно-воспитательные и исправительно-трудовые учреждения, а также в местах оседлости освобожденных из мест заключения. В то же время среди криминальных групп несовершеннолетних свыше 40%, а среди несовершеннолетних, прошедших через приемники-распределители, побывавших в спецшколах, спецПТУ, отбывших наказание в ВТК свыше 70% имели татуировки. Выявлена тенденция к значительному увеличению доли несовершеннолетних, нанесших татуировки при обучении в общеобразовательной школе и ПТУ (в период с 1980 по 1983 г. г. в этом процессе отмечается определенный спад).

Особенно много татуированных подростков оказалось в детских домах, интернатах, спецшколах, спецПТУ и, конечно же, в воспитательно-трудовых колониях. В закрытых учебных и специальных учебно-воспитательных учреждениях татуировки считаются одним из наиболее распространенных нарушений режима и показателем оформленное криминальной субкультуры, приобщенности к ней несовершеннолетних и молодежи.

Мы связываем тенденцию увеличения количества татуированных с начавшимся после 1983 года и продолжающимся по сей день ростом преступности среди несовершеннолетних и молодежи, существенный изменением ее криминологических характеристик. Преступность несовершеннолетних и молодежи становится более групповой, организованной, повышается уровень ее профессионализма. Все это ведет к появлению определенных ценностей, ритуалов, традиций, стимулирует тенденцию нанесения татуировок подростками и молодыми людьми. С учетом указанных тенденций должна строиться профилактическая работа. В современных условиях традиционными методами (сугубо запретительными, дисциплинарными, репрессивными, свойственными периоду господства в стране административно-командной системы) такую работу вести крайне трудно.

В борьбе с этим злом необходимо более широко использовать социально-психологические механизмы, прежде всего формировать моду на чистое, не оскверненное татуировками человеческое тело, его естественную красоту.

Выступая в целом против любых татуировок, следует помнить о том что они различны по сути. Основной критерий, по которому надо оценивать татуировки, — это их содержание и направленность. Часто подростки наносят татуировки, которые с позиций общественной морали можно отнести к разряду нейтральных. Так, у законопослушных подростков встречаются татуировки в виде инициалов, имен, дат рождения, символики различных профессий. Но в асоциальной и криминальной среде у несовершеннолетних и молодежи чаще встречаются татуировки аморальные, безнравственные, из которых 70% составляют: воровская (тюремная), сигнально-обособительная символика, стратификационные знаки, тюремный юмор; 13% — эротическо-сексуальные татуировки; 10% — рисунки и надписи аналогичного содержания, претендующие на художественность. При этом многие виды татуировок сочетаются, дополняют друг друга.

Как показывает практика, содержание и распространенность татуировок в детских домах, специальных школах, ПТУ и ВТК не зависит от уровня образования и возраста учащихся. Случаи нанесения воровской (тюремной) символики встречаются у лиц разных возрастов и разного уровня образования. Объяснить это можно влиянием криминальной среды, ее «законов». Распространенность татуировок с сексуальной направленностью и ориентацией в значительной мере определяется возрастными особенностями несовершеннолетних, интенсивностью их полового созревания, модой на эротику, переживаемой обществом сексуальной революцией. В этих учреждениях существует также зависимость между содержанием татуировок и уровнем психологического развития личности. У лиц с психическими аномалиями, проявлением инфантилизма, сниженным уровнем психического развития татуировки носят массовый характер. Чаще встречаются случайные скаберзные, хулиганские рисунки и надписи, не выражающие целостных установок личности. Это особенно заметно во вспомогательных школах-интернатах.

Татуируются лица мужского и женского пола. Трудно сказать, где чаще наносятся татуировки — в мужских или женских ВТК, спецПТУ и спецшколах. Однако в татуировках здесь есть существенные различия. Содержание татуировок находится в зависимости от пола несовершеннолетних и молодежи. Это особенно заметно на татуировках сексуально-эротических, имеющих противоположную ориентацию в рисунках и надписях в зависимости от пола их носителя. Так, девушки наносят преимущественно мужские имена, портреты и фигуры мужчин, если они не лесбиянки, а юноши и подростки — наоборот.

Татуировки распространены как в отрицательно ориентированных, так и в позитивно направленных группах. Однако содержание татуировок, степень их аморальности в значительной мере определяются криминальной направленностью группы. Следовательно, по содержанию татуировки можно судить о направленности криминальной группы, к которой принадлежит несовершеннолетний или молодой правонарушитель. Чем больше опыт асоциальной жизни и криминальной деятельности у несовершеннолетних и молодежи, тем чаще среди них встречаются лица, нанесшие себе татуировки. Среди воспитанников специальных ПТУ, ранее находившихся в специальных школах или прибывших из детских домов, более половины имеют татуировки. Среди тех, кто до направления в спецПТУ находился в следственном изоляторе или приемнике-распределителе, таких две трети.

У несовершеннолетних и молодых людей, принадлежащих к криминальным группам, в татуировках отражаются: групповая принадлежность, статус в группе, результаты «прописки» и другие сведения о личности, а также личностные и групповые установки (отношение к труду, учебе, женщинам, друзьям и т. п.). Зная содержание татуировок, можно дать определенную социально-психологическую, возрастную психологическую и нравственную характеристику правонарушителю.

У лиц, характеризующихся положительно, татуировка чаще всего — дань моде, результат давления, традиции, подражания, психического заражения или следствие необдуманного поступка. Но все же следует помнить о том, что в татуировках членов криминальных сообществ чаще всего отражаются асоциальные личностные и групповые установки и принципы поведения.

На процесс татуирования влияют также принципы и нормы семьи подростка и юноши как социальной ячейки общества. Не случайно доля татуированных подростков и молодежи из неблагополучных семей значительно больше, чем из семей благополучных. Первые часто наносят татуировки еще живя в семье, а вторые преимущественно после помещения в закрытые воспитательные и исправительные учреждения. Следовательно, ослабление контроля за несовершеннолетними, аморальность родителей и других взрослых — одна из важнейших причин распространенности татуировок в криминальной среде. Нами был отмечен тот факт, что нанесение татуировок у 61% подростков из числа имевших их, является семейной традицией. Если учесть, что за годы советской власти многие миллионы людей прошли через колонии, тюрьмы, лагеря, то станет понятной причина возникновения этой семейной традиции, отражающейся на подрастающем поколении.

Отмечается и такой любопытный момент: охотнее наносят татуировки подростки и молодежь, состоящие в заочной переписке с лицами противоположного пола. Это стремление выбрать неадекватные способы и средства самоутверждения в глазах сверстниц (сверстников) обусловлено возрастными психологическими особенностями. Если подростку или юноше нечем удивить «свою» девушку, то можно использовать татуировки: «Смотри, какой я оригинальный», «красивый», «необычный».

Выяснено, что не влияет на распространенность татуировок социальное происхождение подростка. Татуировки наносят выходцы из рабочих семей, интеллигенции, из крестьян. Если и есть отличие в татуировках у несовершеннолетних и молодежи из города и села, то оно незначительно.

Данные о распространенности и содержании татуировок среди несовершеннолетних и молодых правонарушителей восточноевропейских стран свидетельствуют о некоторой общности традиций уголовной среды, независящих от национальных особенностей. Национальные особенности проявляются лишь в содержании татуировок. Имеется в виду использование национальной символики и орнамента. При этом у подростков и молодых людей разных национальностей, проживающих в одном регионе, татуировки чаще бывают идентичными. Так, лица разных национальностей, проживающие в горах, чаще наносят скалы, горные вершины, крепости, жители приморья — море, чайку над волнами, пальмы и т. п.

На частоту нанесения татуировок влияет род занятий несовершеннолетнего до поступления в спецшколу, спецПТУ, ВТК. Так, значительная часть лиц, имеющих татуировки, еще раньше вели паразитический образ жизни, выходили из-под социального контроля (бродяжки, попрошайки, склонные к алкоголю, употреблению наркотиков, постоянно прогуливающие занятия). Как отмечалось, склонны к татуированию несовершеннолетние и молодежь, которые раньше находились на перевоспитании в специальных школах, воспитывались в детских домах и интернатах. Там складывалась для этого благоприятная атмосфера взаимного «заражения», подражания «авторитетам», увлечения самим процессом татуирования.

Склонность к татуированию во многом зависит от возраста несовершеннолетних и молодежи (диаграмма 1).

Диаграмма 1

ЗАВИСИМОСТЬ ЧАСТОТЫ НАНЕСЕНИЯ ТАТУИРОВОК ОТ ВОЗРАСТА НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ И МОЛОДЕЖИ В ПРОЛОНГИРОВАННОМ ИССЛЕДОВАНИИ (1979-1990 г. г.)

Из диаграммы видно, что особенно склонны к татуированию лица в возрасте до 15 лет. Они составляют 68-71% от числа несовершеннолетних, нанесших татуировки. У лиц более старшего возраста интенсивность нанесения татуировок падает. Старшая возрастная группа (17-19-летние) реже наносят татуировки. Их всего 3-3. 5%. При профилактике нанесения татуировок необходимо сосредоточить особое внимание на младших возрастных группах правонарушителей, содержащихся в спецшколах, спецПТУ. Ведь они еще не полностью осознают моральный вред татуировок, легче поддаются групповому давлению и настроению, часть наносят татуировку в силу групповой солидарности.

Имеется определенная зависимость между характером антиобщественной деятельности (совершенного преступления) и содержанием татуировок. Так, у лиц, принадлежащих к криминальной элите (совершающих разбойные нападения, грабежи, кражи, занимающихся рэкетом) более выражена групповая криминальная солидарность. Это видно и в татуировках, надписях, рисунках, аббревиатурах. Вместе с тем, чем чаще несовершеннолетний или молодой человек доставлялся в приемник-распределитель, чем больше он их поменял, тем больше ослабевает зависимость между частотой распространенности татуировок, их содержанием и характером совершенного преступления. Различия в распространенности татуировок у лиц, совершивших преступление и доставленных в приемник-распределитель или в спецшколу (спецПТУ) по другим основанием оказываются незначительными. По-видимому, в приемниках- распределителях и спецучреждениях создается такой социально- психологический климат, который превращает татуирование в увлекательную групповую деятельность, приобретающую характер эпидемии и позволяющую «убить время».

С нашей точки зрения представляют интерес данные о том, где несовершеннолетние и молодые правонарушители впервые нанесли татуировки (диаграммы 2).

Диаграмма 2

СВЕДЕНИЯ ОБ УЧРЕЖДЕНИЯХ, ГДЕ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИЕ ВПЕРВЫЕ НАНЕСЛИ ТАТУИРОВКИ (РЕЧЬ ИДЕТ О ЛИЦАХ, НЕ ПОДВЕРГАВШИХСЯ УГОЛОВНОМУ НАКАЗАНИЮ)

1- до направления в спецшколу (спецПТУ), т. е. на свободе

2- в приемниках — распределителях

3- в спецшколе

4- в спецПТУ

5- в больнице и других местах

Несовершеннолетние и молодежь, подвергшиеся уголовному наказанию в виде лишения свободы, нанесли татуировки преимущественно в следственном изоляторе и ВТК, но более 15% — все же на свободе. Следовательно, приобщение к преступному миру, вхождение в преступное сообщество на свободе требует принятия всех ценностей криминальной группы, одной из которых являются татуировки. В специальном ПТУ и ВТК татуировки, как правило, наносятся повторно (или даже в третий раз). К сожалению, борьба с татуированием в названных учреждениях ведется разрозненно. Благоприятствует татуированию в приемниках-распределителях и следственных изоляторах скученность ребят, отсутствие целенаправленной воспитательной работы с ними, масса свободного времени, а часто и низкий уровень подготовки сотрудников этих учреждений.

В спецшколе, спецПТУ и ВТК большинство несовершеннолетних и молодежи подвергаются татуированию, как правило, в адаптационный период, обычно в ходе и после окончания «прописки». Ведь именно тогда нужно отобразить в татуировках полученный статус личности в групповой иерархии или его изменение. Поэтому так важна работа с новичками в адаптационный период. По мере увеличения срока пребывания в специальном или исправительном учреждении частота нанесения татуировок несколько уменьшается. Объясняется это частично и тем, что действует угроза наказания за подобное нарушение режима.

Следует отметить, что для того, чтобы избежать наказания, несовершеннолетние и молодые правонарушители начинают татуировать чаще интимные поверхности тела. По-видимому и медицинский контроль в борьбе с татуировками «старичков» ведется плохо. Нередко татуировки наносятся в день или ночь перед выпуском из спецшколы (спецПТУ), освобождения из ВТК, когда нельзя применить к уходящим дисциплинарных мер воздействия.

До 60% несовершеннолетних и молодых людей «расписывают» свое тело в несколько этапов: при вхождении в криминальную группу на свободе, затем совершенствуют свою «живопись» в приемнике — распределителе, завершают «художество» в спецшколе (спецПТУ и ВТК).

Какие же части тела несовершеннолетние и молодежь предпочитают татуировать? Исследование показывает, что татуировки наносятся на все участки тела, как открытые, так и скрытые под одеждой. Одни предпочитают татуировать открытые участки тела (кисти рук, пальцы, лицо, шею), другие — скрытые под одеждой (грудь, спину, ноги), третьи — преимущественно интимные (ягодицы, половые органы, промежности), четвертые — прибегают к сплошному татуированию большинства участков поверхности тела, пятым насильственно наносят клейма (метки) на открытые участки тела и особенно на лицо (лоб, нос, подбородок, губы, за ушами) и шею.

Однако у подростков и молодежи существуют излюбленные места нанесения татуировок: на пальцах (в виде перстней), на кистях рук (точки, кресты, колокола, чайки, восход солнца, аббревиатуры), на запястьях, плечах, предплечьях, бедрах, коленях и голени, на груди и спине. Количество татуировок у одного человека колеблется от одной до нескольких десятков.

Выбор участка тела, куда наносится татуировка, зависит от многих факторов и прежде всего от того, кто их наносил — сам подросток (юноша) или кто-то другой. Если сам, то татуировки, естественно, располагаются на участках, удобных для нанесения (на пальцах, кистях, запястье, предплечье левой руки, если подросток правша, и на перечисленных участках правой руки, если он левша), на груди, бедрах голени. Если наносил специалист, то на любом участке тела. Если татуировки наносились насильственно (метки, клейма), то они, как правило, бывают на носу, щеке. подбородке, около ушей и за ушами, но нередко и на интимных участках тела. Например, мушка-точка — знак пассивного гомосексуала — на ягодицах, там же — знак качества, кочегар с лопатой, бросающий уголь в анальное отверстие и др. В последнее время все чаще наносят татуировки на половые органы (как мужчины, так и женщины). Делают татуировки и на языке, внутренней стороне губ, на веках.

Содержание татуировок и место их расположения зависят от капризов моды. В разное время получают распространение разные рисунки и надписи, аббревиатуры, соответствующие не только моде в данном ремесле, но и в образе мыслей и поведении. Однако, есть рисунки, изречения, аббревиатуры, традиционные для правонарушителей, неподвластные моде: «перстни» на пальцах рук, чайка над волнами, цветок розы, обвитый колючей проволокой; змея, обвившаяся вокруг кинжала, череп, обнаженная женщина, женская или мужская голова (бюст), восьмиконечные звезды, «оскал» (голова тигра, барса, рыси), горящий факел, маяк, тюремная решетка, пять точек; кресты, распятия, церкви, соборы, монастыри, игральные карты, шприц, разорванные кандалы или наручники и т. п.

В татуировках отражается личность подростка и молодого человека, его ценности, образ мыслей, установки. Нет ничего удивительного в том, что у многих из членов криминальных групп содержание татуировок оказалось тесно связанным с их поведением. По мнению экспертов, татуировки как признак криминальной субкультуры имеют удельный вес 0. 6) и стоят па 14 месте из 19 выделенных ее признаков. Однако, часть несовершеннолетних и молодых людей прибегают к татуированию как моде, поэтому они обычно не следуют тем нормам, что отражены в рисунках и надписях, считая татуировки только украшением. Педагоги и работники правоохранительных органов должны помнить, что стоит за тем или иным рисунком, изречением, надписью — просто баловство, способ преодоления скуки, следование моде или определенный способ поведения.

Иногда татуировки относят к одному из жанров изобразительного искусства воровского мира. «Многое говорит за то, что помимо удовлетворения эстетического чувства обычай татуировки связан с реликтовыми психосоциальными мотивами и с иерархической диагностикой субъекта в воровском мире, хотя исследований на эту тему в России почти нет и нельзя утверждать это наверное». (49 2). При рассмотрении мотивов нанесения татуировок убедимся в том, что данное замечание В. Челидзе будет весьма ценным.

Как отмечалось, часто наносят татуировки и на свободе. Это происходит не только в школе, ПТУ, в рабочем общежитии, по и в армии, в общем там, где присутствует «дух казармы», «дух общаги». В армии татуировки наносят наиболее часто в строительных и железнодорожных частях, частях конвойной охраны, морской пехоте, в десантных войсках. Много татуировок у воинов-афганцев. К сожалению, этот аспект не изучался.

Нам встречались солдаты, у которых в татуировках отражены род войск, вид вооруженных сил, группа войск или округ. Например, у сержанта К. нанесена татуировка СВГ (Северная группа войск), раскрытый парашют, даты призыва и демобилизации, имя любимой девушки, а также различные памятные знаки о пребывании в Польше.

В целом же при нанесении татуировок у военнослужащих прослеживаются две тенденции: у криминального контингента большинство татуировок идентичны татуировкам, наносимым в преступной молодежной среде на свободе и в колониях; а у некриминального преобладают татуировки — символы родов войск и вооруженных сил (парашют, ракета, морской якорь, штурвал, танк, различные виды вооружения). Элементом татуировок часто является женская головка, фигура и т. п. Много татуировок наносится «на память» о проведенных в армии и на флоте годах службы (даты призыва и увольнения в запас и т. п.). Следовательно, и в армейских условиях проблема татуировок является весьма актуальной. (55)

Пирожков В. Ф.

ЗАКОНЫ ПРЕСТУПНОГО МИРА МОЛОДЕЖИ

Глава IV. ТАТУИРОВКИ В СИСТЕМЕ ЦЕННОСТЕЙ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ И МОЛОДЫХ ПРЕСТУПНИКОВ

3. Классификация татуировок.

По надписям, рисункам, изречениям, аббревиатурам, входящим в татуировку, можно определить как бы внутреннее содержание личности человека. Чтобы этот процесс диагностики шел успешнее, необходимо знать, к какой классификационной группе относится та или иная татуировка, почему она расположена на данном участке тела, что означает, какова ее функциональная значимость и т. п.

Вопрос о классификации татуировок весьма сложен. В настоящее время общепринятой классификации не существует, ее приходится создавать. А. Г. Бронников, например, отмечает, что попытки классифицировать татуировки преимущественно по тематике и содержанию рисунков были сделаны в 20-е годы И. Я. Якимовым, М. Н. Гернетом, Я. Н. Коганом. Из-за чрезвычайного многообразия рисунков и тематики, сложности подсчета и расположения татуировок на различных частях тела Я. М. Коган отказался от своего замысла, ограничившись перечислением и описанием знаков, символики и рисунков. В данной работе сделана попытка создания собственной классификации, несколько отличающейся от предложенной А. Г. Бронниковым. (58).

Мы классифицируем татуировки по следующим основаниям:

* форме выражения и смысловому значению, содержанию (тематической направленности), т. е. функциональной значимости;

* месту расположения на поверхности тела;

* способам нанесения;

* способам удаления;

* степени устойчивости;

* размерам;

* количеству на поверхности тела;

* степени воздействия на субъекты восприятия (см. схему 4).

Схема 4

Классификация татуировок у несовершеннолетних и молодежи

Классификация татуировок по форме выражения и смысловому значению. Рассмотрим конкретный пример. У подростка В. имелось 45 татуировок: на поверхности фаланг правой руки цифры 1975 и 1992, на поверхности кисти у большого пальца буква «В», на указательном пальце левой руки — крестик, на среднем пальце — перстень с короной, на мизинце — скрипичный ключ, на предплечье — обнаженная женщина в пилотке, в сапогах со шмайсером на бочке с пивом, на большом пальце правой руки — буквы «AT», на левом предплечье — рюмка, обвитая змеей и парусник на волнах; на правой голени — рука, держащая нож с отломанным лезвием и стекающими каплями крови (поверх — череп); на правом плече — погон с орлом, скрещенными костями и лента с буквами «КВТК»; на левом бедре — палач в маске с капюшоном и обнаженная девушка с цепью на шее (бедра девушки прикрыты вуалью), плаха и топор. На правом предплечье надпись «Нет в жизни счастья», на тыльной стороне кисти — аббревиатура «БАРС» и пять точек и др.

Можно сказать, что у этого подростка имеются все виды татуировок: цифры, отдельные буквы, аббревиатура, текст, рисунки и символы (условные знаки) в различных сочетаниях. Цифры обозначают год рождения, год освобождения или год ареста (В нашем случае — 1975-год рождения, 1992-год окончания срока). Как правило, цифры наносятся на фаланги пальцев, но могут быть и на кистях рук, запястьях, предплечье, груди, ногах. Даты могут иметь и другой смысл: обозначать какое-то семейное событие, день смерти матери, знакомства с девушкой и т. п.

Отдельные буквы, слова, аббревиатуры чаще всего татуируются на тыльной стороне пальцев, кистях рук, ногах, предплечье. Отдельные буквы могут обозначать инициалы носителя (в нашем случае имя подростка — Виктор), «AT» означает, что он с кем-то побратался, находясь в ВТК (у «побратима» на том же месте должны быть нанесены буквы «БР»). Получается у одного буквы «БР» у другого «AT», вместе эти буквы составят слово «БРАТ». Могут встретиться и другие варианты: «КЕ»+»НТ»=«КЕНТ» (друг), «БРА+ ТАН», а у девушек- «СЕС»+'ТРА»=«СЕСТРА».

Аббревиатура «БАРС» означает, что подросток, о котором мы говорили, агрессивно настроен против актива: БАРС-Бей Актив, Режь Сук. КВТК — Колпинская Воспитательно-Трудовая Колония, правда, с таким же успехом это может быть «Костромская Воспитательно-Трудовая Колония» и т. п. Сведем в таблицу наиболее встречающиеся аббревиатуры и дадим их расшифровку (см. приложение 5).

Следует заметить, что многие аббревиатуры имеют не одно, а множество смысловых значений, например: ЗЛО, СЛОН, ЛТВ и др. Каждый несовершеннолетний вкладывает свой смысл в ту или иную аббревиатуру. Некоторые авторы (например, А. Д. Ворохов и В. А. Губин) считают, что одни расшифровки имеют истинный смысл, а другие — ложный смысл. Например: ЛТВ — Легавый Твой Враг — истинная, а Люби Товарищ Волю — ложная. (55).

Аббревиатура создается обычно тремя способами. Первый способ. Вначале формулируется или выбирается броское, отражающее ценности криминальной субкультуры, изречение, а затем (по начальным буквам слов) складывается аббревиатура. Например: «Смерть Чекистам, Привет Анархистам», получаем «СЧПА».

Второй способ — прямо противоположный. Берется тоже какое-то достаточно броское слово и делаются попытки расшифровать его по- своему. Например: «ТАНК» — Тайный Агент Начальника Колонии, «НКВД» — Нет Крепче Воровской Дружбы. Со временем содержание аббревиатур может изменяться. Так произошло, например, с аббревиатурой «СЛОН». Ее вначале носили заключенные Соловецких Лагерей Особого Назначения, как показатель своего братства. Не зная историю ГУЛАГА и возникновения этой аббревиатуры, в молодежных криминальных группах в нее стали вкладывать иной смысл.

Третий способ. Переосмысление традиционных аббревиатур, вкладывание в них нового содержания. Указанная аббревиатура «СЛОН» пережила ряд таких превращений (см. таблицу 14). То же самое произошло с аббревиатурой «ЛТП». Читая редакционные письма, — сообщает корреспондент, я узнала, что «ЛТП» расшифровывается по- разному. «Легавые Так Порешили», «Лучше, чем Так — Помереть» и еще — с десяток вариантов, процитировать которые не могу из-за нецензурщины». (246).

Твердых правил создания аббревиатуры не существует, поскольку это «творчество» многих людей. В одном случае — аббревиатура образуется только от начальных букв каждого слова (МЕЛ — Моя Единственная Любовь), в других случаях от одного слова берется одна, от других по несколько начальных букв (например,, ТИГР- Тюрьма-Игрушка). В одних случаях союзы и местоимения не учитываются, в других учитываются. Сравним: ЗЛО-За все Легавым Отомщу и Завет Любимого Отца.

Тексты. Замечено, что несовершеннолетние и молодежь любят наносить на тело различные тексты сентиментального, юмористического и иного характера. Чаще всего им придается смысл афоризма. В нашем примере — это надпись «Нет в жизни счастья».

Приведем наиболее типичные тексты такого плана:

«Закован, Лена, мое сердце стонет по тебе»;

'Так улетела молодость моя» (на ноге на фоне решетки);

«Они устали» или «Они устали ходить под конвоем» (эти татуировки наносятся на ноги);

«С малых лет счастья нет»;

«Звени в день освобождения» (наносится под колоколом на ноге или предплечье);

«Не забуду мать родную» (традиционная тюремная надпись) или «Я помню мать, свою старушку» (сентиментальная надпись);

На одной ноге: «Вы куда?», на другой нецензурно;

«Как много сделано ошибок» (сожаление о прошлом);

«Бог спасет обжору» (надпись на животе);

«Вновь я дома» и «Снова я хозяин» (наносится на теменной части головы под волосами) (см. приложение 5).

Из сказанного можно сделать выводы о том, что татуированные тексты, буквы и слова весьма разнообразны по содержанию и месту расположения на теле. Они могут иметь самостоятельное значение или служить пояснением к какому-либо рисунку или символу.

Разнообразны и рисунки, которые несовершеннолетние и молодежь наносят на тело. В нашем примере несовершеннолетний В. вытатуировал парусник на волнах, палача с жертвой (обнаженной женщиной), топор и плаху, погоны на плечах и другие.

В рисунках чаще всего используются изображения:

* животных (льва, тигра, рыси, барса, кота и др.), птиц (орла, чайки, сокола, голубя), пресмыкающихся (змеи, обвивающей тело, руку, ногу и т. п.);

* людей или частей тела (голой женщины, мужчины-кочегара (на ягодицах), витязя или рыцаря, «гусарки»-бюста женщины в гусарском головном уборе, бюсты общественных и государственных деятелей (в Болгарии часто изображался силуэт Г. Димитрова), руки в наручниках, человеческого черепа, ног в кандалах, половых органов и т. п.);

* символов уголовного мира (карт, атрибутов алкоголя, пистолетов, кинжала, пронзающего милицейский погон, разорванных кандалов или наручников, надгробья и др.);

* явлений природы и пейзажей (восхода солнца как знака свободы, молнии, месяца, пальм на острове, моря и т. п.);

* религиозных элементов и предметов культа (крестов, надгробий, распятий, куполов церквей, монастырей, горящей свечи);

* мифических персонажей и героев различных сказок (чертей, бабы яги, ковра-самолета, былинных богатырей и др.);

* символики различных профессий (якорей, пропеллеров, спасательных кругов, парашютов, военной символики и др.);

* тюремной символики (цветка розы за колючей проволокой, тюремной решетки, колокола);

* прочих предметов и вещей, используемых для создания различных сюжетов.

Особенно следует сказать о символах, которые несовершеннолетние и молодежь наносят на тело. В нашем примере у подростка «В» — крестики, обозначающие «ходку»; перстень — прошел малолетку; скрипичный ключ веселая жизнь; пять точек — тюрьма и др. Элементов уголовно-воровской символики бесконечно много. Наряду с перечисленной символикой на татуировках часто изображаются браслеты на запястьях, разорванные наручники и кандалы, восьмиконечные звезды, пистолет, карты, шприц и т. п. Символы — это условные знаки, имеющие определенный смысл, непонятные непосвященным. При этом они обычно имеют не одно, а несколько толкований. Символика возникла раньше, чем письменность. Одной из ступеней, ведущих к письменности была пиктография (письма в рисунках). Постепенно рисунок трансформировался в знак, упростился и схематизировался. Символ является разновидностью знака. Однако это особый знак: в нем частично отображается сходство с обозначенным объектом. Но в символе нс должно быть подробного воспроизведения всех или основных свойств объекта. Между символом и обозначаемым им объектом нет однозначной связи.

Поэтому восприятие символа во многом зависит от конкретных условий, в том числе от принятых в данной социальной группе и закрепленных за тем или иным символом значений.

Символика в преступной среде тесно связана с ее традициями, обычаями, ритуалами. При нанесении татуировок несовершеннолетние и молодые правонарушители исходят не столько из своих вкусов, сколько из принятых способов фиксации этапов преступной деятельности, их места в групповой иерархии, характера совершенного преступления, времени, проведенного в условиях лишения свободы, и других правовых ограничений и т. п.

В зависимости от содержания (тематической направленности), ценностно-функциональной значимости и используемой символики все татуировки мы разделяем на: сигнально-обособительные, личностно — установочные, страфикационно-информационные, мифологические и культовые, антирелигиозные, тюремные (воровские), сексуально — эротические, художественно-декоративные, юмористические, сентиментальные (памятные) и профессиональные (символика различных профессий). Рассмотрим их.

Сигнально-обособительные татуировки как бы переняли и продолжили функции этнических, возникших в древности. Они являются определенной ценностью теперь уже не этноса, а определенных криминальных групп. Эти татуировки служат:

* средством обособления их носителей от лиц (взрослых, несовершеннолетних), принадлежащих к другим общностям;

* являются опознавательными знаками, указателями принадлежности несовершеннолетних и молодежи к определенным, конкретным общностям, например, к криминальной группе несовершеннолетних городского микрорайона («конторе», «банде»);

* облегчают контакты между их носителями, попавшими в новую обстановку, но незнакомыми между собой. Встречая, например, прибывшего в спецПТУ новичка, старожилы по татуировкам могут узнать, «свой» он или «чужой». В этих целях чаще всего наносятся перстни (на пальцах рук) — один перстень — одна судимость (один раз был помещен в спецшколу или спецПТУ), два перстня — две судимости (перед спецПТУ был на перевоспитании в спецшколе) и т. п.; восьмиугольные звезды — знак принадлежности к воровской «масти» (вор в «законе»). Они наносятся в области ключицы или под ключицами; в области суставов, наносимые на колени означают «Ни перед кем не встану на колени».

Стратификационно-информационные татуировки призваны:

* фиксировать положение подростка и молодого человека на иерархической лестнице в криминальной группе, его особый статус и роль («рог», «блатной», «приблатненный», «пацан», «чушка», «обиженный» и т. п.);

* предопределять притязания, права и обязанности несовершеннолетнего и молодого человека;

* ориентировать членов группы на выбор стратегии поведения в отношениях с новыми членами.

Для этого используется разнообразная символика, рисунки, тексты, в которых необходимо показать отличие «авторитетов», «вожаков» от основной массы, подвергнуть клеймению тех, кто стоит на самых низших ступенях групповой иерархии. Если статус человека в криминальной субкультуре изменился, то ему наносят новые татуировки.

Рассмотрим содержание некоторых татуировок из этой группы: лучи, отходящие от солнца (количество лучей должно соответствовать количеству судимостей или приводов в милицию, водворений в приемник-распределитель, количеству сроков отбывания наказания в ВТК, пребывания в спецшколе и спецПТУ). С этой же целью используются лучи, отходящие от перстня на пальце; крестики (их количество равно количеству лет, проведенных в спецшколе, спецПТУ или ВТК, а черточки — половине года). Погоны на гшечах (старшинство в групповой иерархии определяется вытатуированным званием-»капитан», «майор» и т. п.); животные (принадлежность к элите определяются по виду изображенного животного, птицы, пресмыкающегося: лев-сильный, добрый; лиса-хитрый, изворотливый; тигр-решительный, жестокий, смелый; орел-господин над всеми, сильный и т. п.).

Для клеймения используются циничные, оскорбительные клейма, известные всем в преступной среде, например, мушка — точка насильно наносится тем, кто изменил воровским традициям, запятнал себя доносительством, а чаще тем, кто подвергался мужеложству. Им же наносится аббревиатура В. О. Р. (см. таблицу 14).

Татуируется и символика состава совершенного преступления: могильный крест — «масть» убийцы; пронзенный кинжалом милицейский погон — совершил преступление против работника милиции; вытатуированный доллар — совершил ограбление; игральные карты — карточный игрок «под интерес», масть «пик» — совершил тяжкое преступление (бандитское нападение, убийство, разбой); тюремная решетка в сочетании с колючей проволокой или пять точек — ранее отбывал наказание, содержался в следственном изоляторе, приемнике — распределителе; три точки у девушек на руке — воровка; «Оскал» (пасть хищного животного) — осужден за хулиганство и т. п.

Обозначаются и те учреждения, где раньше находился несовершеннолетний, например: РПР (Рижский) Рязанский Приемник — Распределитель, МТ-Матросская Тишина. Прибывший оттуда несовершеннолетний или молодой человек, встретив в новом учреждении кого-либо с таким же знаком, становится его «земляком», получает его покровительство и защиту от притеснений.

Личностно-установочные татуировки раскрывают биографию личности, демонстрируют ее «паспортные» данные; отражают принципы и установки, которым человек стремился следовать в жизни; выражают его стремление к учебе, труду, коллективу, к групповым нормам морали, своему преступному прошлому. В таких татуировках также отражается общая нравственно-политическая и социально-правовая ориентация подростка, его отношение к социальным нормам, законам, запретам и т. п. В этих целях татуируется свое имя или инициалы, год рождения, начало и окончание срока пребывания в воспитательном или исправительном учреждении. Например, татуировка «МСШ-1989» означает: «Прибыл в Московскую СпецШколу в 1989 году».

Таблица 14

РАСШИФРОВКА НЕКОТОРЫХ СТРАТИФИКАЦИОННО-ИНФОРМАТИВНЫХ ТАТУИРОВОК

Вид татуировки

 На какую часть тела нанесена

 Содержание татуировки

 Знак качества

 половой член

 Активный гомосексуалист

 Пчелка (муха)

 половой член

 Активный гомосексуалист

 Свастика

 половой член

 Активный гомосексуалист

 Точка (мушка)

 под глазом (на шее)

 Пассивный гомосексуалист

 Точка (мушка)

 между бровей

 Сука, помойка

 Точка (мушка)

 на носу

 Доносчик, осведомитель

 Точка (мушка)

 возле губ

 Склонен к половым извращениям в виде орогениталъных контактов

 Точка (мушка)

 на подбородке

 «Крыса» (ворует у своих)

 Точка (мушка)

 на мочке уха

 «Пробожился» (не держит слова)

 Обнаженная женщина, обвитая змеей

 на спине

 Пассивный гомосексуалист

 Корона с красными картежными мастями

 на спине

 «Король всех мастей» (склонен ко всем половым извращениям)

 Пчелиный улей и рой

 на ягодицах

 Пассивный гомосексуалист

 Глаза

 на ягодицах

 Пассивный гомосексуалист

 Мышка, убегающая от кошки

 на ягодицах

 Пассивный гомосексуалист

 Кочегар лопатой бросает уголь

 на ягодицах

 Пассивный гомосексуалист

 Круг с точкой внутри и с отходящими лучами

 на ягодицах

 Ироничное «Я в кругу друзей» (пассивный гомосексуалист)

 В. 0. Р.

 на руке, ягодицах, шее, подбородке

 «Вафлер, открой рот» (склонен к половым извращениям)

Для выражения своих жизненных принципов подростки наносят на тело изречения установочного характера, типа «Смерть ментам», «Не подам руку ментам», «Не спеши на работу», «Не встану на колени» и аббревиатуры — БАРС (Бей Актив, Режь Сук) и др. Из рисунков наносятся: летящий голубь (чайка над волнами) — знак стремления к свободе; церковь (собор, монастырь-преданность воровским, уголовным традициям; изображение кота — беглец по натуре; изображение пасти тигра-оскал на администрацию; изображение якоря с узлом — перестал воровать, «завязал» (стал па якорь) и т. п.

К личностно-установочным татуировкам относятся рисунки, символы, аббревиатуры, надписи, в которых содержится угроза в адрес представителей правоохранительных органов и чаще всего против лиц женского пола, заподозренных в неверности. Угроза в чей-либо адрес отображается не только в содержании самого рисунка, надписи, но и в расположении на той или иной части тела определенной последовательности отдельных букв, знаков, точек. При этом угроза может носить открытый (понятный для всех) и скрытый (понятный только посвященным) характер. Так, слова «Не буди», нанесенные на веки и видные лишь когда закрыты глаза, или изречения «Нет пощады за измену» — это открытая угроза. «Оскал» может означать угрозу в адрес не только представителей правоохранительных органов, но и любого, кто вознамерится ограничить волю данного человека. Агрессивное значение имеют изображения разбойников, пиратов, гладиаторов, скелетов, гробов, черепов, кинжалов в сочетании с пронзенными погонами, сердцем и т. п.

К личностно-установочным относятся такие татуировки, в которых выражается намерение, например, совершить побег из спецшколы, спец-ПТУ, ВТК (разорванные кандалы или наручники и др.), склонность к половым связям, употреблению алкоголя и наркотиков. Здесь используются изображения женщин, рюмок, бутылок, шприца в сочетании с различными надписями и изречениями.

Тюремные (воровские) татуировки свидетельствуют о том, что несовершеннолетний и молодой человек побывал в приемнике — распределителе, специальной школе, специальном ПТУ, воспитательно-трудовой колонии, короче, «за решеткой», знает тюремные (воровские) нормы, «законы», традиции, готов соблюдать их. Они отражают степень «бывалости» несовершеннолетнего, его криминальный опыт. В сообществе несовершеннолетних, находящихся в таких учреждениях, особенно эффективно действуют социально-психологические механизмы заражения, подражания, прессинга.

Чаще всего, чтобы продемонстрировать причастность человека к общности людей, находящихся «за решеткой», используется изображение «решетки», кресты, силуэты церквей, монастырей, карты, шприц, кинжал, цепи, кандалы (порванные или сломанные), изображение колокола (обозначающего отбывание «срока» — от звонка до звонка). Изображаются и надгробья с различными аббревиатурами, например, УТРО (Ушел Тропой Родного Отца). Используются тюремные изречения типа «Люби свободу, как жизнь», «Иду туда, где нет закона», «Тюрьма — не школа, прокурор — не учитель» и др., а также изречения на латинском или иностранном языках, например, Dum spiro, spero (пока живу, надеюсь).

Браслет на запястье означает, что человек был в местах лишения свободы не менее 5 лет. Изображение «смеющегося черта», а также «оскал» на администрацию — символ неподчинения. Из сказанного можно сделать вывод о том, что в этих рисунках и надписях наиболее полно отображаются нормы криминальной субкультуры.

Сексуально-эротические татуировки весьма распространены среди несовершеннолетних и молодежи. В них проявляется сексуальная ориентация, возникающая в результате изоляции подростков и молодежи по признаку пола, отражаются мечты о будущих сексуальных партнерах или разочарование в лицах противоположного пола. Нередко в целях профилактики наносится знак активного гомосексуалиста, гарантирующий от возможных сексуальных притязаний. Указанный вид татуировок может быть умеренно-эротическим как отражение общей сексуальной ориентации несовершеннолетних и молодежи, тогда преобладает изображение голых женщин; цинично-эротическим, с преобладанием изображения половых органов, полового акта, сопровождаемого циничными надписями, указанием имен сексуальных партнеров.

Данный вид татуировок изображается преимущественно на закрытых участках тела (ягодицах, лобковой области, бедрах, нижней части живота, спине, половых органах мужчин и женщин).

К рисункам эротического содержания относятся портреты и бюсты женщин, эмблемы любви (амур с луком и стрелой; сердце, пронзенное стрелой), изображение половых органов, полового акта, в том числе и в извращенной форме. На бедрах, спине, животе, предплечьях изображают голых женщин, женские головки. На щеках или мочках ушей, за ухом изображается точка («мушка»). Это значит, что над этими лицами был совершен акт мужеложства. На половые органы наносится свастика, знак качества (активным гомосексуалистам — на половой член, пассивным — на ягодицы).

К эротическим татуировкам относятся и заверения в любви в виде текста на нижней части живота и в лобковой области, а также различные изречения типа; «Полюби меня, если горя не знала», «Любовь — это зло и обман», «Где кончается любовь, там начинается ненависть», «Люби меня, как я тебя» и др., а также аббревиатура; ЛЕН-»Люблю Его (Ее) Навеки», КЛЕН-»Клянусь Любить Ее (Его) Навеки», с указанием имени «любимой». Имена тех, кого «отлюбили», обычно выводятся.

Татуируются также намерения и помыслы в отношении лиц женского пола, всевозможные нецензурные выражения. Так, фигура распятого Христа заменяется обнаженной фигурой женщины или мужчины с изображением половых органов. Вместо ангелов вокруг Христа увиваются чертики, кошечки, обнаженные женщины. Рядом с изображением креста, церкви, собора, монастыря, святого или на их фоне — циничная надпись, рисунки юмористического или порнографического содержания.

Сентиментальные (памятные) татуировки. В жизни каждого несовершеннолетнего и молодого человека есть события, которые он хотел бы запечатлеть «навсегда». В этих целях используются татуировки, наносимые «на память» о важных для них событиях, дорогих им людях, о годах, проведенных вместе с кем-то в спецПТУ, ВТК и т. п. Одна из особенностей характера людей, проведших длительное время в условиях правоограничений или лишения свободы — склонность к сантиментам. Поэтому среди несовершеннолетних и молодежи, находящихся в спецшколах, спецПТУ и воспитательно-трудовых колониях, так распространен обычай нанесения дат памятных событий (встреч, расставаний, прибытия в спецучреждение, освобождения из ВТК, выпуска из спецучреждения). Памятные знаки обычно наносятся на запястья, предплечье. Среди памятных татуировок встречаются и наименования областей и регионов, где несовершеннолетний или молодой правонарушитель отбывал наказание или был на исправлении, например: «Каспийск», «Алтай», «Майкоп», «Фергана» и др.

Нередко краткая характеристика памятных событий дается в рисунках (изображение тюремной решетки, факела, розы за колючей проволокой и др.) и надписях, а также изречениях типа: «Жди, мама». На фоне тюремной решетки может быть надпись: «Здесь прошла моя молодость», «Иду туда, где нет закона», — «Как много сделано ошибок, как много пройдено дорог».

Профессиональные татуировки. У несовершеннолетних и молодых правонарушителей встречаются татуировки с символикой различных профессий. В них отражаются мечты и стремления к какой-либо профессиональной деятельности. Нередко эти татуировки используются для отождествления преступной деятельности с героическими и наиболее престижными в обществе профессиями (летчика, моряка, геолога и др.). Для этого используются традиционные атрибуты героических профессий; у моряков, например, маяк, якорь, спасательный круг, парусник, каравелла, альбатрос, красотка в тельняшке и бескозырке. Смысл таких татуировок в выражении любви к морю, флоту, морской романтике. На распространенность морских татуировок влияет и распространенность морских традиций в обществе. Многие моряки наносили себе подобные татуировки, находясь в заграничном плавании. Делали они это в заграничных салонах красоты. Мечта об авиации выражается в накалывании таких эмблем, как пропеллер, силуэт самолета, парашютист, силуэт ракеты и др. На распространение профессиональных татуировок влияют сами взрослые, щеголяющие своими татуировками, часто нанесенными в период прохождения воинской службы. Подростки чаще всего берут с них пример.

Рассмотренная классификация татуировок по содержанию и направленности позволяет установить, что они — не случайность в криминальных группах. Татуировки выполняют разнообразные функция межличностного и межгруппового взаимодействия. Они компенсируют утраченные подростками и молодежью ценности в связи с их физической и духовной изоляцией от общества. Чтобы нанести татуировки не обязательно надо попадать в «зону». Однако, там они наносятся чаще. Следует учесть, что наряду с общепринятыми рисунками и надписями в каждом приемнике-распределителе, в каждой спецшколе, в каждом спецПТУ и ВТК сложились свои традиции, свои «художественные» школы, передающие клише, рисунки и надписи новичкам «по наследству».

Пирожков В. Ф.

ЗАКОНЫ ПРЕСТУПНОГО МИРА МОЛОДЕЖИ

Глава IV. ТАТУИРОВКИ В СИСТЕМЕ ЦЕННОСТЕЙ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ И МОЛОДЫХ ПРЕСТУПНИКОВ

4. Мотивы нанесения и выведения татуировок.

Мотивы нанесения татуировок. Проблема мотивов нанесения татуировок несовершеннолетними и молодежью как будто не вызывает затруднений. Однако, она наиболее трудна в психологическом плане. Действительно, в криминогенной среде нанесение татуировок — явление обычное. Сам процесс их нанесения настолько заразителен, что основная масса несовершеннолетних и молодежи соглашается на это добровольно. Мотивы добровольного татуирования весьма разнообразны. Здесь и желание следовать сложившимся традициям и нормам; конформизм («быть, как все», не выделяясь из своей группы), и, наоборот, «быть не как все» (нигилизм); выделиться из группы, показать свою неординарность, своеобразие; понравиться лицам противоположного пола; подтвердить свой высокий статус в криминальном сообществе или ввести членов группы в заблуждение относительного своего прежнего статуса; продемонстрировать свою самостоятельность и независимость, твердость и способность переносить боль. Нередко подростки и молодежь прибегают к татуировкам на спор, под настроение, чтобы бросить вызов взрослым, а иногда и по глупости.

Мы совместно с НИИ МВД провели опрос контингента несовершеннолетних правонарушителей. Вот как они сами определили свои мотивы (см. таблицу 15).

Таблица 15

Мотивы нанесения татуировок несовершенными правонарушителями

Мотивы нанесения татуировок

 % от числа опрошенных

 Ранговое место

 Подражание (нанес потому, что это делали многие другие)

 31, 6

 1

 Нанес от нечего делать (от скуки)

 30, 0

 2

 Хотелось быть красивым, нравиться другим

 21, 7

 3

 Хотел показать свою причастность к уголовному миру

 10, 7

 4

 Хотел выделиться, быть не как все

 4, 5

 5-6

 Хотел завоевать авторитет в случае перевода в ИТК

 4, 5

 5-6

 Хотел завоевать авторитет в данной ВТК

 1, 5

 7

 Прочие мотивы

 5, 5

Дадим некоторые пояснения к данным этой таблицы. Следует отметить, что нанесение татуировок по принципу «потому, что так сделали другие» (31, 6%) означает, что здесь налицо целая группа разных мотивов. Добровольно подростки наносят татуировки, бравируя перед окружающими, из-за вздорного тщеславия, подражания, стремления показать себя выносливым, способным перенести боль, «бывалым», прошедшим «огонь, воду и медные трубы», «отпетым» и которым все нипочем. Под этим обобщенным (групповым) мотивом скрывается стремление «завоевать место под тюремным солнцем», т. е. привилегированное положение, высокий статус в преступной среде, должный авторитет. Руководствуясь этими мотивами, несовершеннолетние и молодежь, попадая в криминогенную среду, исписывают буквально каждый сантиметр своего тела рисунками, аббревиатурами, символами, надписями. Так, несовершеннолетние подружки П., Н. и Т., осужденные за участие в групповом изнасиловании, вернулись из женской ВТК с целиком расписанным телом. При опросе они сказали, что делали это поэтапно: вначале в преступной группе, затем в следственном изоляторе и на пересылке, потом в ВТК. В преступной группе они делали наколки «за компанию»: на веках — в виде теней, на предплечье изображали сердце, пронзенное стрелой, под ним имена знакомых парней. Они считали, что это красиво. В следственном изоляторе все кололись и они тоже. У них было вытатуировано слово КЛЕН (см. таблицу 13), поскольку каждая считала, что парень из их компании, находящийся в другой ВТК, ждет ее, мечтает о ней. Н. наколола еще ромашку с именем знакомого на лепестках и целующихся голубков. Наслушавшись рассказов о том, что их ожидает в колонии, Н. сделала наколку креста с цепочкой у себя на шее — дань «воровской любви», тюремную решетку и другую тюремную символику. Она считала, что это поможет ей в колонии. Очередные наколки были сделаны под влиянием колонийских подруг. Особенно большое влияние на Н. оказала осужденная по кличке «Расписная», имевшая 33 татуировки и ходившая в «авторитетах». Модными в этой колонии были рисунки целующихся голубей, профили целующихся мужчины и женщины, изображение рукопожатия с колокольчиком над руками, птицы с письмом в клюве и др.

Отсутствие татуировок считалось в ВТК недозволенностью, чем-то весьма постыдным. Надо было обязательно нанести именно 33 татуировки. Потому, что... так положено. Н. говорила, что не хотела отставать от других, что наносить татуировки ей было интересно, это позволяло как-то занять время, убеждало Н. в том, что она привлекательна, неповторима. У нее татуировки были также на пятках, под волосами, на грудях и, по свидетельству врача — гинеколога, на лобке и срамных губах. Рисунок на бедре левой ноги был копией картины, увиденной ею в журнале «Огонек». Н. очень нравилось, что новенькие смотрели на нее с уважением и страхом, подражали ей. Н. вытатуировала на обеих бедрах надпись: «Не рви цветы, они завянут, не люби б..., они обманут». По ее примеру это изречение вытатуировали и другие несовершеннолетние в колонии.

Можно считать, что неписанные «законы» принятия новых лиц в свою среду, живучесть «воровских» традиций, подражание «бывалым» преступникам, уже имеющим татуировки — все это давит на подростка и молодого человека, заставляет искать неадекватные способы самоутверждения в криминальной группе. Бравада, желание продемонстрировать свою выносливость, «исключительность», необычность, превосходство, являются мощными побудительными мотивами нанесения татуировок. Большую роль здесь играет и тщеславие.

Один из опрошенных утверждал, что когда в группе начинают колоться, то трудно, невозможно остановиться. Следовательно, татуирование — это искушение, перед которым трудно устоять. К татуированию чаще всего прибегают несовершеннолетние и молодежь в условиях бездеятельности и неорганизованного досуга. Особенно это проявляется при нахождении подростка и молодого человека в карантине, в дисциплинарной комнате или медсанчасти. Здесь процесс нанесения татуировок превращается в увлекательную групповую игру, требующую изобретательности в нахождении инструментов для нанесения рисунков, позволяющую каждому проявить фантазию, «обвести вокруг пальца» воспитателей и режимных работников.

Установлено, что 30% нанесли татуировки «от скуки», чтобы быстрее прошло время. Из них — две трети сделали это преимущественно в приемниках-распределителях или в первые дни пребывания в спецшколе, спец-ПТУ, в ВТК. Ведь стремление показать свою причастность к уголовному миру характерно для каждого десятого.

Как выяснилось, значительная часть подростков и молодежи была подвергнута татуированию насильно, под угрозой избиения, шантажа, проигрыша в карты и т. д. Они утверждали, что наколки им были сделаны «нахально», их «заставили», принудили, «кололи как хотели» и т. п. Такие наколки на жаргоне называются «нахалками». Они наносились тем, кто неудачно прошел «прописку», был уличен в пассивном гомосексуализме, «осквернил себя доносительством, нарушил слово, вел себя «нечестно» с товарищами, «запылился» (воровал у своих в камере, отделении) и т. п.

Цель нанесения «нахалок» — дискредитировать человека, предотвратить физические контакты с ними тех, кто считает себя «чистым». Увидя унизительные татуировки, работники закрытых воспитательных и исправительных учреждений должны принимать срочные меры по их выведению и выявлению насильников, привлекать последних к ответственности, вплоть до уголовной. Часто подростки и молодежь соглашаются татуироваться в результате психологической обработки. Отказ от нанесения татуировок, и прежде всего статусных знаков различия, расценивается в криминальных группах как нарушение принципа групповой солидарности со всеми вытекающими отсюда последствиями. Так возникает психотравмирующая ситуация, из которой одни находят выход, нанеся себе татуировки, чтобы избежать худшего — клеймения, другие действуют по механизму целесообразного конформизма, стремясь нанести «умеренные», «обязательные» татуировки. В данной ситуации срабатывают механизмы психологической защиты, поэтому несовершеннолетние легко идут на татуирование, считая его единственным выходом из сложившейся ситуации. В обстановке повального увлечения татуировками у подростков и молодежи появляется наивное желание быть красивыми (по крайней мере «не таким, как все») и убеждение в необходимости принять нормы своей группы. Следует учитывать, что если даже татуировка нанесена « от нечего делать», она, тем не менее, подвергается в последующем осмыслению. Ей придается то или иное смысловое значение.

Нередко татуировка используется в качестве талисмана — знака, спасающего от неприятностей. Так, наслушавшись в приемнике-распределителе (СИЗО) рассказов «бывалых» о порядках в спецшколах, спецПТУ, ВТК, ИТК, некоторые несовершеннолетние и молодые люди наносят татуировки с завышением своего статуса, приписывая себе судимости, аресты или статус, хоть и не высокий, но как правило, не поддающийся дальнейшему снижению (активного гомосексуалиста, юмориста т. п.). Обнаружив татуировку у подростков и молодых людей, прибывших из приемника-распределителя (СИЗО), необходимо разобраться в их происхождении и принять надлежащие меры (вывести татуировки, предупредить воспитанников о применении дисциплинарных мер в случае повторного их нанесения, направить представление в приемник-распределитель (СИЗО), где такие татуировки были нанесены т. п.).

В специальных школах и специальных ПТУ, приемниках-распределителях, ВТК и СИЗО возникла тайная «индустрия» нанесения татуировок. Традиционные средства татуирования (иголка, чернильные перья, циркули, струна гитары) отходят в прошлое. Чаще применяются клише. В целях автоматизации процесса переоборудуются механические бритвы. Отсутствие туши и готовых красок компенсируется использованием жженого каучука, молотого кирпича, пасты шариковых ручек, пепла от пластмассовых изделий и т. п. В преступных группах на свободе распространено приобретение дефицитной заграничной туши, специальных приборов для татуирования, пользование открытыми в ряде мест салонами по нанесению татуировок,

Широко распространены способы перевода на тело сюжетов и картинок из иллюстрированных журналов. Подросток, делающий татуировку самостоятельно, использует в этих целях зеркало. Однако распространено взаимное татуирование в группе. Объясняется это тем, что не все способны в одиночку переносить эту болезненную процедуру. Тут необходим пример других, элемент состязательности, подбадривание, помогающее преодолеть страх. Кроме того, самому трудно найти и изготовить орудие татуирования, раздобыть красители. Не все умеют рисовать. Невозможно также нанести себе татуировки на спину, бока, ягодицы. Следует учесть и то, что одному делать татуировки просто не интересно. Поэтому, если подросток или молодой человек утверждает, что нанес все татуировки самостоятельно, этому не следует особенно верить.

Необходимо выявить тех, кто специализируется на татуировках. «Специалисты» обычно наносят их за плату по таксе. Здесь учитывается оригинальность и модность рисунка, его неповторимость, площадь, расположение на теле и т. п. Рассчитываются за нанесение татуировки обычно продуктами, купленными в магазине или присылаемыми родными, а в столовой — завтраками, обедами и ужинами. Расчет ведется и личными вещами (в женских «зонах» — предметами женского туалета), чаем, сигаретами, находящимися в тайном обращении деньгами или оказанием определенных услуг (заправлять постель, стирать и т. п.). По художественному почерку легко найти распространителей татуировок и принять необходимые меры. На свободе в салонах часто расплачиваются валютой.

Отношение подростков и молодежи к нанесенным татуировкам. Мотивы их выведения. Несовершеннолетние и молодежь по-разному относятся к нанесенным татуировкам. Вначале они испытывают чувство необычности, гордятся татуировками, затем привыкают к ним. Понимание вреда, причиненного этой процедурой, обычно приходит слишком поздно. Многие все же считают, что сделали себе «наколки» «по глупости» и жалеют об этом. Значительная часть лиц, имеющих татуировки, хотела бы от них избавиться. Поэтому необходимо знать мотивы, по которым подростки и молодежь хотят избавиться от татуировок (таблица 16).

Таблица 16

Мотивы выведения татуировок подростками и молодежью

Какими мотивами руководствовался при избавлении от татуировок

 %

 Ранг

 Татуировки являются демаскирующим признаком

 24, 4

 1

 Недоволен качеством нанесенных татуировок

 20, 0

 3

 Недоволен содержанием татуировок

 13, 3

 4

 Считаю аморальным иметь татуировки

 10, 6

 5

 Татуировки вызывают насмешки окружающих

 8, 9

 6

 Затрудняюсь ответить

 22, 8

 2

Из таблицы видно, что около 20% (10, 6%+8. 9%) подростков хотят избавиться от татуировок по моральным соображениям. Они испытывают чувство стыда или состояние дискомфорта, попадая в новую среду и оказавшись в центре внимания окружающих.

Для этих людей татуировки становятся серьезным препятствием при адаптации в новом учебном или трудовом коллективе. Их сторонятся окружающие, им не доверяют. Это вызывает конфликты, протесты, грубость, тяжелые переживания. Так Кирилл 3. сказал, что ни на пляж, ни на стадион, ни в баню не может пойти со своим «расписанным» телом. Сразу же сбегается толпа любопытных. Кирилл испытывает чувство стыда. Девушки его избегают, боятся. Он понял, но слишком поздно, что жизнь на свободе — это не спецПТУ, где татуировки престижны.

Свыше 24% несовершеннолетних и молодежи стремятся убрать татуировки потому, что они демаскируют (милиция сразу «рисует») и мешают дальнейшей криминальной деятельности. Выводя татуировки, несовершеннолетние и молодые люди стремятся избавиться от такой явной и очевидной улики, свидетельствующей о криминальном прошлом.

Несовершеннолетние и молодежь пытаются избавиться от татуировок и потому, что они вызывают не просто настороженность, а насмешки окружающих, особенно если татуировки носят унизительный и оскорбительный характер (татуировки — метки). Если невозможно избавиться от таких татуировок, то их переделывают, пытаясь скрыть унизительный и оскорбительный характер татуировок.

Следует особо сказать о тех, кто недоволен качеством (20%) и содержанием татуировок (13, 3%). Каждый третий подросток и молодой человек пытаются свести «неудачные» татуировки и нанести новые, более яркие, модные, оригинальные или уж «подправить» старые.

22, 8% обследованных затруднялись указать конкретные мотивы сведения татуировок. Однако беседы с некоторыми из них показывают, что таких мотивов было несколько. Мы уже рассмотрели здесь эти мотивы (запоздалое чувство стыда, неудобство, стремление избавиться от улик, недовольство качеством и содержанием татуировок). Зная отношение несовершеннолетних и молодежи к нанесенным татуировкам, можно вести более эффективно профилактическую работу. Так, публичный рассказ человека, испытывающего моральные страдания от татуировок, может предостерегающе подействовать на новичков. Классификация подростков и молодежи по их отношению к татуировкам, позволяет вести дифференцированную работу по пропаганде выведения татуировок, предупреждать применение методов их выведения, опасных для здоровья.

Удаление татуировок. Существует три «классических» группы способов удаления татуировок:

* Хирургические (различные способы иссечения соответствующих

* участков кожи);

* Электрические (погружение в кожу иглы, соединенной с отрицательным полюсом батареи);

* Химические (натирание кожи различными химическими веществами и др.).

В настоящее время для удаления татуировок используется и луч лазера, другие щадящие методы и средства.

Решив свести татуировки несовершеннолетние и молодежь редко, к сожалению, обращаются за квалифицированной медицинской помощью. Из более, чем 200 обследованных, сведших татуировки, лишь 8 человек пытались это сделать через медсанчасть. Однако это у них не получилось: им

просто отказали, поскольку такой медицинской помощи в специальных воспитательных и исправительных учреждениях не предусмотрено. Вот и возлагают подростки и молодежь свои надежды на «друзей» и знакомых, прибегая к варварским (без обезболивания) способам выведения татуировок. Нередко они пытаются выжечь (!) татуировки с помощью каленого железа, головок спичек, горящей папиросы, натирают татуированные места марганцовкой, каустической содой, трихлоруксусной кислотой, танином и т. п. Все эти способы оставляют заметные рубцы, обезображивают тело. Плохо то, что несовершеннолетние и молодежь часто не доверяют администрации и то, что среди населения широко распространены способы самолечения, и, наконец, то, что молодые люди несерьезно относятся к своему здоровью Интересен тот факт, что в Московский Институт Красоты обращаются мужчины, которых более всего беспокоят облысение и татуировки. Прозрение приходит с опозданием.

Систематизация способов выведения татуировок несовершеннолетними и молодежью, предпринятая нами на основе данных медико-санитарных частей спецшкол, спецПТУ, ВТК, дана в таблице 17.

Таблица 17

Способы выведения татуировок, применяемые несовершеннолетними и молодежью

Способы выведения татуировок

 Процент от числа обследованных

 Химические способы

 Ожог марганцово-кислым кадием

 19

 Ожог кислотой

 18

 Ожог каустической содой

 10

 Ожог кристаллами поваренной соли

 7

 Хирургические способы

 Выжигание с помощью спичек и сигареты

 10

 Выжигание каленым железом (паяльником)

 15

 Вырезание лезвием бритвы

 11

 Шлифование кожи наждачной бумагой

 6

 Иными способами 

 9, 5

Приведенные данные свидетельствуют, что сотрудники специальных воспитательных и исправительных учреждений не разъясняют опасность самостоятельного выведения татуировок для здоровья человека, не приводят конкретных примеров, чтобы показать обезображивающие последствия применяемых способов. Не ведется такая работа и в общеобразовательных школах и профессиональных училищах, в армейских подразделениях, где молодежь тоже наносит и выводит татуировки.

Известны случаи, когда татуировки у подростков и молодежи выводились по инициативе администрации (педагогов). Это делалось, как правило, если татуировка была аполитична по содержанию или позорила ее носителя («нахалка»). Подобные случаи, к сожалению, редки не только потому, что медсанчасти специальных воспитательных и исправительных учреждений, воинских частей не имеют оборудования для проведения этих операций, но и потому, что нет здесь соответствующего опыта и практики.

Нельзя сбрасывать со счетов и такой психологический фактор, как привыкание несовершеннолетних и молодежи к своим наколкам. У некоторых из них возникает и развивается механизм психологической защиты, своеобразная «броня», делающая их недоступными насмешкам и любопытным взглядам окружающих. Такие люди не реагируют на воспитательные меры. Чтобы не быть одинокими в этом отношении, эти подростки и молодежь побуждают других татуироваться.

Пирожков В. Ф.

ЗАКОНЫ ПРЕСТУПНОГО МИРА МОЛОДЕЖИ

(криминальная субкультура)

Глава V. СПОСОБЫ ТАЙНОГО ОБЩЕНИЯ В КРИМИНАЛЬНОЙ СУБКУЛЬТУРЕ

1. Понятие о тайном общении.

Тайное общение — одно из специфических явлений криминальной субкультуры. Это и понятно, поскольку сама криминальная субкультура — явление тайное. Преступникам есть что скрывать от окружающих и особенно от правоохранительных органов. Раньше считалось, что тайное общение свойственно только для мест лишения свободы. Это не совсем так. Ведь, находясь на свободе, преступники тоже вынуждены скрывать свои планы, намерения, способы преступных действий.

Особенно склонны к тайному общению несовершеннолетние и молодежь. Они вносят в способы тайного общения энергию, изобретательность и изощренность. «Некоторые из этих способов настолько стары, что стали общеизвестными», — писал старый юрист, не предполагавший, что сама жизнь внесет в эти способы существенные изменения (530, с. 28). Кроме того, постоянно возникают и новые способы тайного общения. Изучение способов тайного общения помогает более глубоко понять сущность и механизмы криминальной субкультуры, причины и условия ее живучести, раскрыть психологию личности преступника, выявить каналы отрицательного влияния на нее, вести с ним борьбу, не допуская дальнейшей криминализации личности.

Речь здесь идет не об оперативно-розыскном аспекте изучения способов тайного общения. Нас интересуют аспекты: социально — психологический и возрастной психологический. Именно для этого необходимо знать, как отразились на способах тайного общения правонарушителей социальный прогресс, развитие науки и техники, рост профессиональной и организованной преступности в стране; как влияют возрастные особенности правонарушителей на способы тайного общения.

Система тайного общения возникла как средство противодействия преступников правоохранительным органам, а в местах лишения свободы — администрации, которая расселяла осужденных по одиночным камерам, применяла специальные меры, нарушавшие их нормальное человеческое общение (530). Эта система приобрела международный характер. Каждый из ее способов тщательно и длительно отработан и апробирован практикой миллионов людей, прошедших через преступные группы и тюрьмы.

В современных условиях, когда одиночное заключение почти не применяется, тайное общение в местах лишения свободы, казалось бы, должно исчезнуть. Однако оно существует, способы его меняются, но не исчезают. Причина этого не только в живучести «воровских традиций» и влиянии наиболее зараженной в криминальном отношении части осужденных, учащихся спецшкол и спецПТУ на тех, кто находится в этих учреждениях. Здесь есть и объективные причины: лицам, изолированным от общества, есть что таить от администрации. Это не только нераскрытые преступления и нарушения режима, но и другие поступки, по которым администрация может сделать вывод об особенностях личности и степени ее исправленности Кроме того люди, очевидно, просто не любят, когда их изучают лица, от которых они находятся в определенной зависимости.

Что касается преступников, действующих на свободе, то они и подавно стремятся вооружиться новейшими средствами тайного общения, рожденными научно-технической революцией (от индивидуальных радиостанций до специальных устройств).

Исследователи выделяют такие способы тайного общения, как акустические, письменные, визуальные, технические. Каждый из них может быть целостной системой сообщения информации и обмена ею в виде письма, условных сигналов и знаков, передаваемых с помощью технических средств (например, по радио) и без использования таковых.

К акустическим средствам тайного общения относят уголовный жаргон, перестукивание («тукование»), пение и выкрикивание. К визуальным средствам относят язык жестов, позы, пантомимы, мимику (так называемый «тюремный семафор»). К тайному письменному общению относят легальную и нелегальную переписку с помощью слов (жаргона), символов, знаков, различных способов шифрования сообщений. В тайном общении используются различные технические средства и устройства для передачи информации.

2. Уголовный жаргон («блатная музыка»)

Общая характеристика уголовного жаргона несовершеннолетних и молодых преступников. Существование «своего» языка (военного, спортивного, научного, торгового, медицинского и т. п.) является одной из социально-психологических закономерностей функционирования различных социальных и профессиональных групп. В уголовном мире тоже существует свой язык, проявляющийся в форме воровского (тюремного) жаргона («воровской речи», «блатной музыки», «блата», «фени»). Уголовный жаргон — не случайность, а закономерное явление, отражающее специфику субкультуры преступной среды, степень ее организованности и и профессионализации. Уголовный жаргон — явление международное. Он родился и развивается вместе с преступностью и отомрет с ее исчезновением (если, конечно, она когда-нибудь исчезнет). Имеется много исследований по истории возникновения, развития и функционирования уголовного жаргона (24; 44; 45; 72; 111; 260; 263; 277; 355; 458; 469; 477; 492; 528). Однако в социально — психологическом плане эта проблема достаточно еще не исследована. Уголовный жаргон — неизбежный атрибут криминальной субкультуры, но это не означает, что с ним не надо бороться. Чтобы успешно вести борьбу с уголовным жаргоном, необходимо изучить закономерности его развития.

Уголовный жаргон — это условный язык. Как и любой жаргон, он имеет свою лексику и фразеологию, включающую на сегодня примерно 16 тыс. слов. Уголовный жаргон является особой словесной системой, базирующейся на фонетике и грамматике общенационального языка и имеющей существенные диалектные и социально-групповые различия. В уголовном жаргоне выделяют разновидности: воровской, тюремный как его основную часть, а также жаргон проституток и сутенеров, рэкетиров, наркоманов, бомжей, несовершеннолетних и молодых преступников и др.

Исторический экскурс. Существуют многочисленные предположения о происхождении уголовного и, в частности, воровского языка. Наиболее известна гипотеза о том, что в основе воровского жаргона лежит язык офенский, ранее употреблявшийся офенями (их называли также ходебщиками, каньчужниками, коробейниками, прасолами) — мелкими торговцами, ходившими по деревням с иконами, лубочными изделиями и другим мелким товаром.

Значит, не случайно в современном воровском языке встречается много слов, относящихся к языку офеней. Однако следует иметь в виду, что в процессе развития воровской и уголовный жаргон вбирал в себя и слова из других «искусственных» языков, которыми в старину пользовались различные замкнутые группы населения.

Полагают, что при возникновении уголовного жаргона в него вошло много слов из профессионального языка моряков, который в известной степени интернационален, а также из языков других народов. Отмечается, например, влияние на него восточных языков, а также еврейского и цыганского (492, с. 88-89).

В. Челидзе прослеживает связь офенского языка с жаргоном музыкантов и актеров — лабужским диалектом. Например, хилять — гулять, идти (ср. офенский: похлил — пошел), клевый — хороший (совпадает с офенским), хилый — плохой (также совпадает), леха — мужик (ср. офенский: лох — мужик) (492, с. 89).

В воровской жаргон вошли слова из языка нищих, также связанного с языком офеней в такой степени, что «... благодаря обилию слов этот язык позволял вести разговоры не только на узкопрофессиональные темы. Собственно воровской язык, по-видимому, более профессионален, хотя, конечно, в его словаре есть слова для ведения и бытовых разговоров» (492, с. 90).

Судить о степени развитости воровского жаргона трудно, поскольку имеющиеся словари отражают лишь часть языка, которым пользуются уголовные элементы. Словари свидетельствуют лишь о том, в какой мере исследователи и сотрудники правоохранительных органов знают этот язык, а не о практическом его состоянии. Возможно, это «лишь отголоски того языка, которым пользуются высшие слои воровского мира и который недоступен исследователям» (492, с. 91).

На развитие воровского жаргона сильное влияние оказали заимствованные из русского языка вульгаризмы. Развиваясь, воровской жаргон перестал быть единым. Пополняясь за счет других «естественных» и «искусственных» языков, он способствовал созданию языков различных преступных сообществ, не относящимся к ворам в законе. На развитии уголовного жаргона в современных условиях отразились, с одной стороны, профессионализация преступности, появление организованной и коррумпированной преступности, а с другой — ее вульгаризация. Пока эта проблема изучается слабо.

Функции уголовного жаргона. Имея много общего в закономерностях возникновения и развития с другими видами профессиональных языков, уголовный жаргон в то же время отличается от них своим аморальным содержанием и криминальными функциями. Прежде всего он предназначен для зашифровки мыслей и тем самым обеспечения живучести преступного сообщества. Это достигается постоянными изменениями, происходящими в уголовном жаргоне (его динамизмом), постоянным обновлением его словаря. Кроме того, в уголовном жаргоне много синонимов. Например, для обозначения способности говорить на воровском жаргоне употребляются как синонимы слова: по фене ботать, курсать, куликать по-свойски, блатыкаться, наблатоваться. Для обозначения проститутки имеются около 180. терминов, а стукача (доносчика) — свыше 125.

Владение уголовным жаргоном всегда использовалось несовершеннолетними и молодежью и как средство самоутверждения в преступной среде, подчеркивания мнимого превосходства сообщества преступников над другими людьми. Он возник и из объективной потребности распознавания» своих» и выделения их в особую «касту», противостоящую законопослушным гражданам (111; 528). В этом уголовный жаргон по своим функциям схож с татуировками.

Одной из важных функций уголовного жаргона является выявление с его помощью лиц, которые хотели бы проникнуть в криминальное сообщество. В. Челидзе называет этот процесс иерархической диагностикой. Поэтому в определенные моменты употребляется лишь часть всего словаря, что позволяет «изобличать» подосланных властями агентов, изучивших общие основы языка, но не знающих его характера в данный момент (492, с. 92). Те, кто лишь заимствуют воровские обычаи, выдавая себя за закоренелых «воров в законе», быстро проваливаются на таком языковом экзамене, т. к. не знают истинных информационных связей, действующих в преступном мире на сегодня.

Знание воровского жаргона необходимо и для отражения внутригрупповой иерархической структуры. Каждая «каста» имеет здесь свое название. Обозначая каждого члена сообщества терминами жаргона, можно сразу определить и правила их поведения, права и обязанности, систему взаимоотношений с ними, что также отражается в словаре.

Уголовный жаргон выполняет функцию обслуживания преступной деятельности. Это его главное назначение. Основная терминология в нем должна обозначить содержание и характер деятельности, предметы и орудия преступления, ситуации и объекты преступного посягательства, способы ухода от уголовного преследования и т. п.

И, наконец, уголовный жаргон призван обеспечить внутреннюю жизнь криминального сообщества, связанную с дележом добычи, проведением времени, развлечениями, половыми отношениями т. п.

Изучение уголовного жаргона и его разновидностей преследует несколько взаимосвязанных целей. По его распространенности можно изучать уровень развития преступности в стране, судить о степени ее организованности и профессионализации. Чем лучше организована преступность, чем она корпоративное, тем больше потребность преступных сообществ в собственном языке, тем быстрее развивается уголовный жаргон.

Профессионализация преступной деятельности отражается прежде всего на словаре. По нему можно судить об изменениях, происходящих в характере преступности, появлении новых видов преступной деятельности и новых преступных сообществ, о новых способах совершения преступлений, об изобретении предметов и орудий преступной деятельности, способов сокрытия следов и т. п. Появление, например, теневой экономики, рэкета, таксистской мафии, захват заложников, распространение разных видов мошенничества (наперсточников, трилистников и т. п.) способствовало образованию неологизмов в словаре уголовного жаргона.

Уголовный жаргон — важное средство изучения психологии личности и групп преступников. По изменениям в словаре можно сделать заключение об изменениях, происходящих в разных преступных группах, изменениях иерархии тех или иных «каст» преступников. Так, появление коррумпированной преступности привело к появлению распространенных на Западе терминов уголовного жаргона: «крыша», «крестный отец», таксистской мафии — «бомбилы» и т. п. По уголовному жаргону можно судить о динамике основных воровских идей, появлении новых воровских законов или их трансформации.

Изучение возникновения, развития и функционирования уголовного жаргона, оказывается, имеет определенное теоретическое значение для психолингвистики, семасиологии и смежных с ними наук о языке (260).

Практическое значение исследования уголовного жаргона состоит в том, что по нему можно изучать психологию личности конкретного преступника (заключенного, осужденного и т. п.), ее принадлежность к определенному преступному сообществу (ворам, грабителям, рэкетирам, насильникам, бомжам, наркоманам, проституткам т. п.), имеющему свои установки и отношение к закону, правилам человеческого общежития и общечеловеческим ценностям; степень его криминальной зараженности; внутреннее отношение данного субъекта к труду, дисциплине, государственной и частной собственности, к другим людям, к представителям власти, правоохранительных органов и т. п. Если в речи человека преобладают оскорбительные слова по отношению к женщине, нецензурная брань, изощренное глумление над общечеловеческими ценностями (милосердием, состраданием к ближнему, гуманностью и т. п.), пренебрежительно — издевательское отношение к труду людей и их собственности, унижающие достоинство представителей правоохранительных органов высказывания, то можно сказать, что у этого человека нет ничего святого за душой. И это достаточно точно отразит его внутренний мир. По индивидуальному словарному запасу можно также охарактеризовать микросреду, социальную группу («банду», «команду», «стаю» т. п.), членом которой является данный подросток или молодой человек, ее нормы, ценности, установки.

Изучая жаргон несовершеннолетних и молодых правонарушителей, можно понять их взгляд на жизнь, особенности деформации их личности, отношение к своим социальным обязанностям. Прослеживая динамику развития жаргона несовершеннолетних и молодежи, можно яснее представить те социальные процессы, которые имеют место в их среде и питают их противоправное поведение, а также выработать конкретные меры борьбы с преступностью. Нельзя забывать, что уголовный жаргон, как и любой язык, есть носитель традиций, опыта, культуры социальной общности.

Знание уголовного жаргона помогает понять психологию конкретных групп преступников. Ведь одна из функций уголовного жаргона — стремление придать характер кастовости (плановости) жизни и преступной деятельности, обособиться от «чужих». Необходимо помнить о том, что незнание уголовного жаргона сотрудниками правоохранительных органов, специальных воспитательных и исправительных заведений может негативно отразиться на их деятельности. Например, подготовка к побегу из спецшколы, спецПТУ или ВТК, пронос запрещенных предметов, «прописка» новичков, факты мужеложства и членовредительства, а также другие криминальные действия предотвращались бы намного оперативнее и без промахов, если бы те, кому положено, знали уголовный жаргон.

Несведущий человек ничего не поймет из таких случайно услышанных слов, как: чердак, консуль, нутряк, шопник, пеха, скула, каин, семья, хата и т. п. Но профессионалу это многое скажет о преступниках-карманниках, о том, к какой «масти» принадлежал юный преступник, с кем он был связан, перепродавал ли ворованное, действовал в группе или в одиночку, насколько далеко зашло его криминальное развитие.

Однако изучение и знание уголовного жаргона — это предмет особого педагогического исследования. Оно сходно с анализом речевых ошибок учащихся преподавателем русского (национального) языка. Такой анализ проводится не для того, чтобы самому повторять ошибки учащихся, а чтобы воспитывать у них культуру речи.

Как изучать уголовный жаргон? Здесь может помочь постоянное фиксирование слов и выражений несовершеннолетних и молодежи, относящихся к уголовному жаргону. При этом необходимо помнить о том, что большая часть таких слов заимствована из разговорного языка и вне контекста конкретного речевого общения не имеют жаргонного значения. Например, «колеса» на обычном русском языке и есть колеса, на уголовном жаргоне — ботинки, обувь, ноги, глаза, у наркоманов — наркотические (лекарственные) таблетки.

Уголовный жаргон отличается высокой приспособляемостью к социальной действительности, о чем свидетельствует большое количество синонимов в его структуре, их постоянное пополнение.

Преступность профессионализируется, поэтому уголовный жаргон постепенно приобретает характер профессионального языка. Его словарь составляется из слов, принадлежащих к разным языкам, имеющих наиболее яркое и образное звучание. Развитие интернациональных связей в преступном мире не могло не отразиться на развитии уголовного жаргона. Так, вместо ранее широко употреблявшегося термина «Иван» (обозначавшего главаря банды, шайки), в настоящее время преимущественно используются термины «босс» (от англо. boss — хозяин, шеф, шишка; от нем. der Boss — хозяин, заправила в какой-то организации); вместо термина «кореш» (друг, однокашник), употребляется «кент» (предположительно от нем. kennen — знать, kent — знакомый, известный, не требующий изучения; от англ. kind — род, семейство, родной); вместо «отец» — «пахан» (от нем. die Pacht — непререкаемый авторитет в чем-то).

Уголовный жаргон содержит несколько структурных пластов:

* выражения и термины, одновременно употребляемые в молодежном и уголовном жаргоне;

* выражения и термины, одновременно употребляемые в повседневном общении в разных криминальных группах несовершеннолетних и молодежи (воровской жаргон, жаргон рэкетиров, проституток, мошенников, фарцовщиков и т. п.);

* выражения и термины, употребляемые криминализирующимися лицами в воинской среде (военно-уголовный жаргон);

* выражения и термины, употребляемые в повседневном общении несовершеннолетних и молодежи при нахождении в закрытом воспитательном и исправительном учреждении, следственном изоляторе, дисциплинарном батальоне и др. (так называемый тюремный жаргон);

* выражения и термины, употребляемые в «элитарной преступной среде» (язык мафиози и коррумпированных элементов).

Уголовный жаргон быстро проникает в повседневную речь законопослушных подростков, а также в литературный язык. Поэтому было бы неправильным считать, что несовершеннолетние и молодые правонарушители приобщаются к уголовному жаргону только находясь в специальной школе, специальном ПТУ, колонии или следственном изоляторе. В таких заведениях они получают уже повседневную практику его использования, если воспитатели не ведут борьбу с ним. Начало приобщения несовершеннолетнего к жаргону бывает связано с тем временем, когда он учится в средней школе или ПТУ, а иногда еще не ходит в школу. Многие дети-дошкольники, особенно те, у кого родители отбывали наказание, легко понимают и оперируют такими терминами уголовного жаргона, как «мент», «легавый», «мусор», «козел» и другими оскорбительными для работников милиции словами. Овладение уголовным жаргоном интенсифицируется при вхождении подростка в преступную группу, когда возникает реальная потребность в его употреблении.

Следует заметить, что уголовный жаргон легко распространяется среди несовершеннолетних и молодежи. Это связано с его образностью, выразительностью, таинственностью, ироничностью, что привлекает подростков и молодежь. Сравним: слово «убегать» на жаргоне звучит «рвать когти», говорить вздор — «крутить динамо», возводить напраслину на человека — «клеить горбатого к стенке», появиться, прийти — «нарисоваться», уйти, исчезнуть — «слинять». Насмешка, сарказм, колкость, ирония — существенные особенности уголовного жаргона.

В этом отношении уголовный жаргон во многом сходен с молодежным сленгом, также эмоционально насыщенным, ироничным, экспрессивным (см. таблицу 18).

Таблица 18

Характеристика некоторых понятий молодежного сленга (34)

Термины молодежного сленга

 Их значение

 Алеша (женский род Клава)

 Придурок

 Баян

 Ерунда, глупость (синоним — фонарь); антикварный Б. — полная чушь (древний, несовременный)

 Белек

 Ругательство (произносится насмешливо)

 Борман

 Хитрый человек, вечно что-то выспрашивающий, вынюхивающий

 Бяха

 Спиртное

 Гады

 Старомодная обувь

 Гамбургер

 Иностранец

 Здравствуй, дерево!

 Тупой человек («Да он же полный «здравствуй, дерево!»)

 Зенки

 Телепрограмма «Взгляд»

 Каркас

 Презерватив; синоним — спонсор

 Карлсон

 Убогий, жалкий человек

 Китайский разведчик

 Предок, которого не обманешь

 Кочумай

 Употребляется по настроению во всех случаях жизни

 Отзынь

 Отстань!

 Соблюдай регламент

 Употребляется при распитии спиртного из одного стакана, когда кто-то начинает вести разговоры, вместо того, чтобы быстро выпить и передать стакан другим

 Фиолетовый

 Странный

 Шуруй отсюда

 Иди отсюда!

 Чавка отвисла

 Выражение крайнего удивления (синоним — коррида): открыл рот

от удивления

 Это бывает перед смертью

 Говорится о тех, кто ненормально себя ведет

 Я в тоске

 Высшая степень одобрения «Отпад, я в тоске!»

 Я тебе не рабыня Изаура

 Отказ делать что-то по принуждению

Уголовный жаргон применяется и для того, чтобы деперсонализировать личность из «чужой» общности. «Чужие» — это «козлы», «крысы», «помойки», «чушки» и т. п. С помощью жаргона, не прибегая к мату, можно растоптать достоинство человека из числа противников или не входящих в данный клан. Вместе с тем с помощью уголовного жаргона преступники пытаются обозначить наиболее часто встречающиеся в их жизни и деятельности явления, события, действия и поступки, облагородить их, придать им приемлемый или невинный характер. Насильник не говорит, что сидит за изнасилование (ст. 117 УК РФ), он говорит: «Иду по молодежной статье». Преступник, изъясняясь на жаргоне, не скажет, что совершил преступление, ограбил, он скажет: «Сработал дело». Вор не похитил и не украл, а «позаимствовал», «купил». Очень редко говорят: «Я из банды такой-то», а чаще: «Я из команды (экипажа, конторы, бригады) такой-то». Преступники предпочитают обозначать свою преступную деятельность «честными» словами. Этой же линии они придерживаются и при обозначении своего поведения в местах лишения свободы.

Интересно то, что в уголовном жаргоне ни одно слово не произносится нейтрально, а чаще всего с подковыркой, с нескрываемым пренебрежением. Говорящий, как правило, стремится кого-то уязвить, задеть, дискредитировать, «поставить на место». В устной речи пренебрежение и издевка дополняются, выраженной в слове ехидно-ироничной интонацией и такой же мимикой. Поэтому не случайно значительная часть слов уголовного жаргона носит непристойный, бранный характер, особенно, если они высказываются в адрес женщин, работников правоохранительных органов, отверженных людей. Так, женщин легкого поведения на жаргоне именуют «плашкетками», «долбежками», «кошелками» и т. п.; лиц из низов — «чушка-ми» («чушпанами», «чухонами»), «помойками», «плебеями», «скорлупой», «зеленью», «горохом» и т. п. Эта терминология и нецензурная брань не только режут слух, но и оскорбляют людей, развращают окружающих, снижают уровень их нравственности, разрушают взаимоотношения между людьми, вызывая ответную грубость, хамство, негуманное поведение и поступки. Поэтому столь часты межличностные и межгрупповые конфликты в криминальной среде по этой причине. Нам известен случай, когда один подросток обозвал другого «козлом» (модным сейчас ругательством). На этой почве возникла драка, в которую были втянуты около 10 человек. Ее результат — тяжкие телесные повреждения у трех участников драки.

Опасность уголовного жаргона в том, что через художественную (чаще — детективную) литературу и периодическую печать он входит в повседневную жизнь. Распространителями жаргона являются и лица, прошедшие ГУЛАГ, а такие есть почти в каждой семье.

Уголовный жаргон несовершеннолетних и молодых правонарушителей, как часть воровского жаргона, имеет свою специфику. В силу возрастных особенностей его носителей он употребляется интенсивнее. В нем идет постоянный процесс словообразования. Значит молодежный уголовный жаргон — весьма динамичное явление и борьба с ним — дело не легкое.

Следует заметить, что молодежный уголовный жаргон включает в себя особый подростково-юношеский словарный состав, паразитирующий па словарной базе родного языка и функционирующий за счет его лексики, фонетики, синтаксиса, грамматических законов. Приведем пример, взятый из письма несовершеннолетнего: «Здорово, Серый! Я опять в Академии. Тяну понемпогу срок... Хрюня закосил. Антя тоже сюда залетел... Мы в отряде у Кащея... Поп шмонал. Надыбал подогрев в телевизоре. Без подогрева хана... Пока шубы нет, покапай в яму к банкиру и пришли подогрев... Телке скажи, что жду на свиданку... По железке до..., а там в сидальник..., вторая наша... Твой Калян». Предложение здесь «работает» за счет грамматических законов русского языка: падежные окончания, предлоги, союзы связывают слова в предложения; соблюден обычный для русского языка порядок слов. Приведенный отрывок переводится так: «Здорово Серый! Я опять в колонии. Время понемногу идет... Хрюня стал прикидываться (хитрить)... Антя тоже попал в колонию... Мы в отряде у (известного корреспонденту и респонденту) начальника отряда по кличке «Кащей»... Воспитатель устроил обыск... Нашел наркотик в тумбочке... Без наркотика плохо. Пока опасности нет, сходи в притон и пришли мне анашу (наркотик)... Знакомой девушке скажи, что жду на свидание... Добираться к нам так: по железной дороге до станции..., а там в автобус... вторая остановка наша... Твой Николай».

Приведем еще начальную строфу из известного стихотворения тюремной лирики:

«Мае хиляю, зырю — кент,

А за ним петляет мент».

Это в переводе означает:

«Я гуляю, вижу, друг идет,

А за ним следит милиционер».

В обоих случаях налицо жаргонный «вирус», паразитирующий на лингвистических законах родного языка, благодаря чему достигается взаимопонимание в речевом общении.

Паразитическое существование и пополнение словарного запаса уголовного жаргона происходит за счет слов родного языка и других национальных языков путем: использования лексического закона дисфемизмов (обратных эвфемизмов), т. е. образования тропов для замены пристойных, естественных в данном контексте слов, непристойными, вульгарными, грубыми; переосмысления значения слов; употребления слова в совершенно ином значении либо конструирования новых слов. Приведем примеры (см. таблицу 19).

Таблица 19

Сопоставление содержания некоторых слов русского языка и терминов уголовного жаргона

Слова на русском языке

 Термины жаргона

 Значение слов в жаргоне

 Академия

 академия

 тюрьма, колония

 Борода

 борода

 просп. К. Маркса в Москве

 Венчание

 венчание

 судебное заседание

 Доктор

 доктор

 продавец запрещенных товаров

 Залететь

 залететь

 попасться, попасть

 Зубастый крокодил

 зубастый крокодил

 просп. Калинина в Москве

 Играть на пианино

 играть на пианино

 брать отпечатки пальцев

 Картавый

 картавый

 червонец (с профилем В. И. Ленина)

 Косить

 косить

 хитрить, обманывать

 Подогрев

 подогрев

 наркотик (анаша)

 Полтинник

 полтинник

 пятидесятирублевая купюра

 Поп

 поп

 воспитатель

 Рыжий

 рыжий

 золотой

 Телефонист (радист, дятел, солист)

 телефонист, радист, дятел, солист

 доносчик

 Телка

 телка

 престижная девушка

 Храпеть

 храпеть

 запугивать

 Чердак

 чердак

 верхний карман костюма

 Шуба

 шуба

 опасность

Таким образом, заимствованные из разговорного и литературного языка слова могут применяться в уголовном жаргоне в новом качестве по признаку сходства: «седлать коня» — угнать мотоцикл (общее в посадке и движении), «карета» — автомашина, «извозчик» — таксист (сходны по функциональному назначению); по признаку противоположности: «кудрявый» — лысый человек, «антрацит» — белый наркотический порошок.

Существуя за счет фонетических, грамматических и синтаксических норм родного языка, жаргон несовершеннолетних и молодежи нарушает все его орфографические законы: большинство жаргонных слов имеет разнобой в произношении и написании, например: че (и) фир, шири (е) во, и т. п. Молодежи свойственно подчеркивать скабрезность тех или иных выражений, огрублять и без того грубый характер уголовного жаргона (76).

Мы уже говорили о том, что одним из источников пополнения уголовного жаргона являются национальные языки народов бывшего СССР. Это и понятно, ведь свыше 70 млн. людей бывшего СССР живут на территориях других государств, как сейчас говорят, в положении мигрантов. Несовершеннолетние и молодежь используют и такой модный источник пополнения жаргона как иностранные языки. На такое заимствование влияет факт изучения иностранных языков в школе и ПТУ, но не только это. В последнее время отечественные преступники выходят на международную арену Так российские рэкетиры, действующие в Польше, — это « как правило свободно владеющие польским языком, хорошо одетые молодые парни, все при машинах западного производства» (403). Наплыв российских рэкетиров, разбойников и грабителей из числа молодежи отмечается и в других странах Европы, а также в США и Канаде. Вот еще данные взятые из периодической печати: «... весьма сильные, мобильные и организованные группы рэкетиров действуют в Югославии, занимаясь вымогательством v своих же соотечественников. Пробавляются они и прямыми разбойными нападениями и грабежами. Против соотечественников здесь используются современная техника, усыпляющие препараты и т. п». (87).

Большое беспокойство от наплыва преступников из нашей страны испытывает финская полиция. Государственная комиссия по вопросам деятельности финской полиции считает, что «... организованная преступность из России довольно свободно проникает через границу Финляндии» При этом... преступники из России действуют вместе с финскими» (Рабочая трибуна, 1991. 15. 03.). В свою очередь финские преступники проникают на территорию России и действуют вместе с российскими гражданами. Такая деятельность требует, конечно, взаимного знания языков. Все это ускоряет выработку международного уголовного языка.

Наши преступники уже обжились в США, действуя преимущественно также против эмигрантов из стран СНГ. В Канаде отмечается наплыв цыган из Восточной Европы, и прежде всего из СНГ, которые ведут организованную преступную деятельность (513).

Среди преступников и преступных группировок, состоящих из российских граждан за рубежом чаще всего преобладают молодые люди (до 25 — 28 лет).

Закономерно, что несовершеннолетние и молодежь из числа мигрантов быстрее адаптируются в иноязычной среде, проживая на территориях коренных национальностей. Они быстрее находят те лазейки, которые можно использовать на других территориях для совершения преступлений и обогащения. И в этом им очень помогает уголовный жаргон.

Сохраняется и традиционное заимствование слов и терминов уголовного жаргона, например, из тюркских языков: «дори» — лекарство, кокнар» — мак и др.; цыганского: «хилять» — идти; древнерусского: «ксува» и ксива» — письмо, документ, бумага; «хеври» — товарищество; украинского-гаманец» — кошелек и т. п.

Таким образом, пересекая границы, организованная преступность способствует распространению уголовного жаргона, который постепенно становится международным явлением. Часто, несмотря на искажения иностранных или иноязычных слов, восстановить их этимологию не представляет большого труда. Например, в немецком языке — «фрей», в жаргоне — фраер» (свободный человек) (дифтонг «ей» в русском языке произносится как «ай» — «фрай»; «фрай» + суффикс «ер» = «фрайер») «и» не пишется, но произносится. Возьмем другое слово «банхоф», в жаргоне — «бан» «банщик»). Из польского языка пришло слово «куток» (ночлежка) в жаргоне- «закуток».

Уголовный жаргон существенно пополняется за счет профессиональной лексики, особенно рожденной научно-технической революцией. Эти лексемы активно включаются подростками в словарный состав: «вертолет» — пустой человек, болтун; «скафандр» — солдатский мундир. Широко используются и переосмысливаются старые термины для обозначения новых явлений, рожденных научно-техническим прогрессом (см. таблицу 20).

Таблица 20

Влияние научно-технического и социального прогресса на уголовный жаргон

Формы и способы влияния

 Термины жаргона

 Значение терминов жаргона

 1. Использование старых терминов для обозначения новых социальных процессов и деятельности людей 

 волосатик

лохмач

гайдамачить

поп

проповедь

чабан, пастух

 стиляга

дружинник

нести службу дружинника

политработник

политзанятие

начальник отряда

 2. Использование старых терминов для обозначения новых технических средств (предметов)

 канарейка

карета

кляча

кобыла

конь

коробка

люлька

подвал

радость

тачка

телега

чернуха

 милицейская машина

такси

автомашина

велосипед, мопед

мотоцикл

телефон

такси

метро

аэропорт

автомашина

трамвай, троллейбус

радио

 3. Заимствование новых научно-технических терминов

 вертолет

локаторы 

выключить ток 

движок 

лайка 

метро 

прилуниться 

реактор 

скафандр 

телевизор 

троллейбус

 (презрит.) пустой человек 

уши 

перестать воровать

мотоцикл, мотороллер 

собака 

подкоп 

сидеть в ресторане 

самогонный аппарат 

солдатский мундир 

прикроватная тумбочка 

человек в очках

 4. Использование новых терминов для обозначения новых явлений

 воспет 

пеструха 

рябушник 

демократизатор 

огнетушитель 

прессовать

 воспитатель ВТК (спецшколы)

такси 

таксист 

милицейская дубинка 

бутылка Цимлянского 

принуждать изменить поведение

 5. Использование слов попарно: нового — для обозначения старых и старого — для обозначения новых явлений

 телевизор

шкаф 

подвал

 платяной шкаф (шкаф для одежды)

телевизор

метро

 6. Стремление с помощью синонимов разнообразить терминологию для обозначения того или иного явления

 курятник 

петушатник 

обиженка 

свинарник 

дом терпимости 

публичка

 камера для пассивных гомосексуалистов, изгнанных из общей камеры

 7. Прочие способы

 лохматая кража 

молодежная статья 

выломить из камеры (из комнаты)

грызня

 изнасилование 

статья за изнасилование 

изгнать из камеры (из комнаты)

прения сторон в суде

Как уже отмечалось, несовершеннолетние и молодежь активно преобразуют молодежный язык (сленг) в уголовный жаргон, используя из последнего наиболее грубую часть лексем, например: «фанаты»-болелыцики спортивных команд, артистов, рок-музыкантов и т. п.; «спецуха»-специальная школа для детей и подростков, нуждающихся в особых условиях воспитания или языковая общеобразовательная школа; «шарага»-компания; «тусовка»-место для сбора подростковых компаний; «клево»-хорошо, здорово; «вояки», «кони», «мясо», «мусор» — болельщики тех или иных спортивных клубов. Слова и выражения молодежного сленга могут использоваться в прямом и переносном значении. Например, «шпаргалка», «шпора» — подсказка на уроке, но и подсказка о поведении в суде и на следствии.

Известно, что жаргон несовершеннолетних и молодых правонарушителей отличается и по территориально-региональному признаку. Он зависит от национальных и местных условий, обычаев, языка. У правонарушителей, проживающих, скажем, в Белоруссии или Краснодарском крае, уголовный жаргон будет также не одинаков. Это хорошо видно, на примере терминов, обозначающих групповую стратификацию несовершеннолетних. Если в Хабаровске лидеров именуют шишками, то в Казанских «моталках» — «стариками», «авторами», а в Костромской ВТК — «паханами» («буграми»). Предпочитаемые именуются: в Могилевском спецПТУ — «чистами», «средними»; в странах Прибалтики — «бакланами», в Краснодарском крае — «блатными», в Казанских «моталках» — «средними», в Волгоградской специальной школе — «путевыми»; в армии же — «черпаками», а на флоте «карасями» и т. п.

Высокий динамизм, непостоянство словарного состава уголовного жаргона, частая замена одних терминов другими, их переосмысление — одна из закономерностей его существования, объясняемая возрастными особенностями несовершеннолетних и молодежи, их высокой речевой активностью, стремлением создавать новые термины и немедленно вводить их в оборот. Любое новое явление в криминальной среде немедленно осмысливается и обозначается. Например, после появления видеомагнитофонов сразу же возник термин уголовного жаргона и молодежного сленга «видак».

Уголовный жаргон несовершеннолетних и молодежи можно дифференцировать и по групповому признаку. Его содержание зависит от социальной направленности конкретной группы правонарушителей, ее состава, структуры, уровня культуры и характерологических качеств лидера. Узкогрупповой жаргон обеспечивает преемственность ее норм, традиций и установок.

Взаимосвязь уголовного жаргона с языком тоталитаризма. У уголовный жаргон оказался тесно связанным с существовавшим в обществе языком эпохи тоталитаризма. В нем ярко выражено стремление к иерархизации. Об этом, в частности, говорят наименования иерархических каст в преступной среде. «Верхи» уголовного мира (своеобразные члены Политбюро) именуются приятными, возвышенными терминами («директор», «автор», «пахан», «барин» и др.), «низы» же стигматизируются неблагозвучными, оскорбительными терминами. Так же образуются и клички, о чем мы говорили выше.

Как и тоталитарный язык, уголовный жаргон характеризуется двоесмыслием. Ведь к «своим» отношение — одно, а к «чужим» — другое. Это же относится и к характеристике деятельности. Так, «воры в законе», изымая деньги у граждан и государства, именуют свою деятельность «работой». Проведенный государством обмен 50- и 100- рублевых купюр на сходках назван ими «государственным бандитизмом». Двоесмыслие в тоталитарном языке — это способность одновременно придерживаться противоположных убеждений и чувство, что убеждения — это одно, а жизнь — другое. Криминальная субкультура как «другая жизнь» в обществе, должна была создать и свой двойной язык: в официальной сфере нужно говорить на одном языке, а в своей общности — на другом. Официальная жизнь для преступника — это жизнь «понарошку», призрачная, а преступная — это нечто реальное.

Уголовный жаргон взял из языка тоталитаризма и такую особенность как схематизация. Человек, употребляющий уголовный жаргон, мыслит контрастами, предпочитая лишь два цвета: для «своих» — белый, для «чужих» — черный. Он не терпит оттенков и полутонов, свойственных демократическому обществу. Черный цвет на уголовном жаргоне обозначает «темную жизнь», «тюрьму», «зону», а белый — свободу, радость и т. п.

Надо сказать и о такой особенности уголовного жаргона, как стремление к стереотипизации, к шаблону. Она проявляется и в мотивировках совершаемых преступлений, в способах самооправдания, механизмах психологической защиты и т. п.

Уголовный жаргон включает много мишуры, недосказанного: убить — «замочить», финка — «перышко», порезать человека — «писануть», прения сторон в суде — «грызня» и т. п.

В настоящее время в уголовный жаргон все больше проникает милитаристская терминология. Вспомним: банды именуются бригадами, отрядами, отделениями, экипажами, командами; главари — командирами, а члены банд — бойцами, пехотой, автоматчиками. Этот процесс берет свое начало в общегосударственном тоталитарном языке, где многие годы общественные события обозначались в милитаристском духе: «битва за урожай», «студенческий десант», «идеологический фронт», «сражение на литературном фронте», литератор — «идеологический боец партии», перо и кисть приравнивались к штыку и т. п. Следует отметить, что в обществе процесс милитаризации общенационального языка не идет на убыль, а в уголовном жаргоне, и подавно, милитаристский дух выходит на передний план, чему способствуют межнациональные конфликты и военные столкновения отрядов национальной гвардии, самообороны и т. п.

В уголовном жаргоне, как и в общенациональном языке времен тоталитаризма, проявляется и механизм компенсации, о котором мы уже говорили, т. е. преступная деятельность обозначается «правильными» или нейтральными словами. Скажите любому грабителю, что он грабитель, он обидится, скажет, что он «штопорило».

Вместе с тем с помощью уголовного жаргона преступники и саморазоблачаются, поскольку язык дан человеку не только для того, чтобы скрывать мысли, но и рассказывать о намерениях, как бы тщательно он их не маскировал. Преступления — это уголовно наказуемые деяния, что хорошо понимают несовершеннолетние и молодежь. Общественное мнение осуждает преступления. А молодому преступнику хочется выглядеть лучше в глазах окружающих. Преступник всегда подозревается в нечестности. «Воры в законе» придумали (в порядке компенсации) категорию «честных», «правильных», «идейных» воров, которые якобы только и пекутся о том, чтобы установить в обществе абсолютную справедливость.

Таким образом, уголовный жаргон, как специфический профессиональный язык, запечатлевает преступный стиль мышления определенной социальной группы населения, и прежде всего — несовершеннолетних и молодежи. Вместе с тем, он разоблачает этот стиль и мстит обществу за прошлое и настоящее. Ведь не секрет, что многие законопослушные лица тоже мыслят на уголовном жаргоне. Это одна из причин криминализации всего населения и прежде всего подрастающего поколения.

Как мы уже отмечали, уголовный жаргон непрерывно развивается. В нем появляются одни и исчезают другие слова, но он по-прежнему обслуживает и будет обслуживать криминальную деятельность людей. Чтобы потеснить уголовный жаргон из речевой культуры надо изменить образ мыслей всех людей. Нужно сделать мак, чтобы они не «доставали» какую-то вещь, а покупали ее, чтобы не «давали на лапу», а оплачивали услуги по закону. Тогда сфера функционирования уголовного жаргона будет сужаться, его терминология будет заменяться словами общенационального языка (280).

Одной из причин динамизма уголовного жаргона является не только динамизм самой преступности, но и двусторонний процесс проникновения отдельных слов из уголовного жаргона молодежи в обычный разговорный и литературный язык, и, наоборот, из литературного и разговорного языка (например, молодежного сленга) — в жаргон. Идет процесс, в котором сталкиваются различные языковые потоки: язык бюрократов и приверженцев тоталитаризма, язык профессионалов-уголовников, молодежный сленг, разговорный и литературный языки, иностранные языки и т. п. В этих условиях ушедшие из уголовного жаргона в разговорный и литературный язык жаргонные слова заменяются новыми, «засекречивающими» те или иные «рассекреченные» виды криминальной деятельности, события, явления, предметы и т. п.

Подводя итог, скажем, что вред уголовного жаргона заключается в том, что он учит личность мыслить криминальными категориями, прививает ей извращенные взгляды и убеждения, насаждает отвращение к труду, жестокость и бесчеловечность, восхваляет «красоту» преступного образа жизни, воровскую хитрость, культ силы, презрение к общечеловеческим ценностям и общечеловеческой морали, искажает и извращает правосознание личности.

Необходимо помнить, что уголовный жаргон, как и любой язык, легче усваивается в подростковом возрасте. Поэтому важно уберечь подростков и молодежь от уголовного жаргона. Пока это, к сожалению, только мечта.

Распространенность уголовного жаргона. Не драматизируем ли мы события, когда говорим о необходимости борьбы с уголовным жаргоном? Может быть он не так широко распространен среди несовершеннолетних правонарушителей и молодых преступников? И где он больше распространен — в закрытых воспитательных и исправительных заведениях или в преступных группах на свободе? Чтобы ответить на эти вопросы, обратимся к результатам исследований. Согласно этим исследованиям четверо из пяти несовершеннолетних, находящихся в спецшколах и спецПТУ, пользуются жаргоном. У каждого пятого подростка устная речь изобилует жаргонными выражениями. Не употребляет жаргонных слов и выражений лишь один из семи подростков (и то условно).

Приведенные данные говорят о сильной пораженности учащихся спецшкол и спецПТУ уголовным жаргоном. Эти данные незначительно отличаются от данных распространенности уголовного жаргона в воспитательно-трудовых колониях. Уголовным жаргоном поражены не только негативно настроенные подростки, но и активисты, члены органов ученического самоуправления. Поэтому так трудно бороться с ним.

Бороться с уголовным жаргоном трудно и потому, что он непосредственно связан с групповым поведением, вне которого не существует. Ведь уголовный жаргон является средством коммуникации в криминальной группе. Но и на свободе подростки и молодежь говорят на таком густом уголовном жаргоне, который не всегда услышишь в колониях и тюрьмах. Следовательно, борьба» с ним — это борьба с самими криминальными группами.

Усвоение уголовного жаргона — сложный стихийный процесс. Основную роль здесь играют механизмы психического заражения и подражания. Подросток и молодой человек, подражая сверстникам, усваивает терминологию, порой не зная как следует ее содержания. Менее половины подростков, пользующихся уголовным жаргоном, знают смысл употребляемых слов и выражений. Остальным знакомы лишь наиболее часто употребляемые термины.

Значительная часть несовершеннолетних и молодежи употребляет уголовный жаргон в целях самоутверждения и подтверждения своей принадлежности к преступной среде. По мнению каждого второго, приобщению к уголовному жаргону способствуют сложившиеся в «зонах» традиции. Каждого седьмого прельщает необычность, эмоциональная насыщенность употребляемой терминологии. К сожалению, нередко несовершеннолетние употребляют жаргонные слова и выражения, подражая взрослым, порой и воспитателям. Борьба с уголовным жаргоном пока ведется слабо. Свыше 80% случаев употребления жаргона несовершеннолетними проходят незамеченными воспитателями, педагогами или те на такую речь воспитуемых не реагируют.

Доверительные беседы с выпускниками спецшкол, спецПТУ, освобожденными из ВТК, которых уже не страшит дисциплинарная ответственность, показали, что жаргонные слова и выражения употреблялись юными правонарушителями в основном потому, что к этому их принуждала обстановка в спецучереждении. Они считают, что борьбе с уголовным жаргоном надо уделять больше внимания, поскольку он оказывает негативное влияние на отношения в коллективе, унижает и оскорбляет личность. Это подтверждают и многие сотрудники закрытых спецучреждений, которые видят, как уголовный жаргон разделяет людей в подростковой среде, порождает межличностные конфликты, нередко заканчивающиеся драками, хулиганством, самовольным уходом из спецшкол и спецПТУ и побегами из ВТК. Однако не все сотрудники спецучреждений видят в уголовном жаргоне опасность. Они сами нередко употребляют жаргонные слова и выражения в процессе общения с воспитуемыми. Это затрудняет борьбу с уголовным жаргоном в специальных воспитательных и исправительных учреждениях.

Вопросы профилактики уголовного жаргона и повышения культуры речи подростков и молодежи. Говорить о полном искоренении уголовного, в том числе и воровского, жаргона в среде подростков и молодежи в современных условиях не приходится. Связь жаргона с молодежной преступностью прямая и прочная. Налицо новые виды преступных проявлений, возникают новые термины, обслуживающие их. Повысились, например, цены на мясо и в ряде регионов участились в 5 — 7 раз случаи кражи скота и птицы. Повсеместно взрослые толкают на эти преступления несовершеннолетних, чтобы самим избежать уголовной ответственности. И, что интересно, мафия немедленно взяла эту область криминальной деятельности под свой контроль. Сразу же начался процесс пополнения уголовного жаргона, обслуживающего эту область криминальной деятельности, новыми терминами. Появились, например, слова, обозначающие разные виды скота и птицы, их перегона, переработки, сбыта, укрытия, а также различных хозяйственных построек, где они. содержатся.

Тем не менее бороться с уголовным жаргоном необходимо. Нужно помнить о том, что профилактика уголовного жаргона — это борьба за повышение языковой и общей культуры подростков и молодежи. Повышая уровень культуры подрастающего поколения, можно влиять и на уровень преступности.

Анализ причин, источников возникновения и механизмов функционирования уголовного жаргона в среде молодых и несовершеннолетних правонарушителей, позволяет наметить и пути повышения уровня языковой культуры. Особенно необходимо вести эту работу в спецшколах, спецПТУ и ВТК, где подростки проходят «практику» в овладении уголовным жаргоном, и откуда он затем переносится в среду законопослушных подростков и юношей.

В системе мер борьбы с уголовным жаргоном наиболее эффективны:

* повышение общей культуры несовершеннолетних и молодежи, в том числе культуры их речи;

* применение моральных методов воздействия и в первую очередь убеждения;

* использование коллективного мнения несовершеннолетних и молодежи по поводу применения уголовного жаргона;

* активизация органов самоуправления и общественных организаций в борьбе с этим злом;

* формирование моды на языковую культуру;

* пример в этой важной работе старших (родителей, воспитателей, мастеров, преподавателей и администрации);

* создание молодежных объединений, борющихся за культуру языка (языковую экологию).

В профилактике уголовного жаргона некоторые излишне уповают на использование методов, свойственных периоду тоталитаризма: запретительных мер и дисциплинарных взысканий, тогда как упор необходимо делать на повышение общей культуры подрастающего поколения, используя моральные методы воздействия. К борьбе с уголовным жаргоном следует привлекать общественность из объединений несовершеннолетних и молодежи, а также профсоюзных организаций и органов ученического самоуправления.

Следует иметь в виду, что всяческие запреты лишь активизируют социально — психологический механизм их нарушения. Ведь известно, что запретный плод сладок. Поэтому любой административный запрет нуждается в постоянном контроле. Силами одного педагогического коллектива такой контроль обеспечить невозможно. Выход можно найти в активизации всеобщего движения за чистоту языка, культуру речи, борьбу с ее засорением жаргонизмами, нецензурными словами и т. п. Что касается взысканий, то подростки и молодежь быстро привыкают к ним. У них активизируется механизм самооправдания и психологической защиты и они попросту перестают на них реагировать.

Выше отмечалось, что несовершеннолетние и молодежь приобщаются к жаргону задолго до поступления в закрытые воспитательные и исправительные учреждения. Поэтому бороться с уголовным жаргоном несовершеннолетних и молодежи нужно не только в спецшколе, спецПТУ или ВТК. Работники специальных воспитательных и исправительных учреждений должны знать из какого приемника-распределителя (какой области, края, республики) какую разновидность уголовного жаргона приносят новички. К сожалению, сотрудники спецшкол и спецПТУ не всегда психологически и практически подготовлены к данной работе. Лучше подготовлены к этой работе сотрудники ВТК, т. к. у них больше опыта.

Борьба с уголовным жаргоном может быть успешной, если каждый сотрудник будет знать социально-психологический механизм его функционирования, социальные функции, причины и условия распространения среди подростков и молодежи; если он сумеет разъяснить влияние уголовного жаргона на нравственность личности и сплочение коллектива; покажет пример повышения культуры речи, борьбы за чистоту языка.

В повышении уровня общей и речевой культуры несовершеннолетних и молодежи могут помочь учителя школ, администрация учреждений. Профилактическую работу надо начинать с первых дней пребывания подростка в спецшколе, спецПТУ и ВТК, предупреждая каждого новичка о недопустимости пользования уголовным жаргоном и личной ответственности за это. Следует разъяснять каждому из них «Правила внутреннего распорядка и поведения осужденных ВТК» (учащихся спецшкол и спецПТУ), которые запрещают употреблять жаргонные слова.

В адаптационный для новичка период воспитатель и преподаватель русского (национального) языка и литературы с помощью психолога (методиста) должны выявить подростков, речь которых изобилует уголовным жаргоном, и разработать индивидуальные меры повышения культуры их речи.

Действующие инструкции о режиме возлагают на воспитателей этих учреждений контроль за перепиской подростков и молодых правонарушителей. Например, воспитатель спецПТУ «... обязан знать, с кем учащийся поддерживает связь за пределами училища, характер этой связи, какое влияние она оказывает на учащегося». Он должен разъяснить новичку недопустимость употребления уголовного жаргона в письмах, напомнить об ответственности за это. С подростками и молодыми правонарушителями необходимо вести работу по письмам, временно задержанным к отправке (получению) в связи с использованием в них уголовного жаргона.

Работая с несовершеннолетними и молодежью, преподаватель русского (национального) языка и литературы должен следить за развитием культуры их устной речи. Основным средством достижения этой цели является расширение активного и пассивного словарного запаса подростка путем ведения им словарей, обучения произношению трудных слов, написания памяток, использования средств наглядности и местной ретрансляционной сети.

Для развития письменного общения преподавателям следует использовать эпистолярное наследие видных общественных деятелей, ученых, писателей.

Все сотрудники указанных учреждений должны следить за тем, чтобы на страницах учебников и книг, на стенах различных помещений и в других местах не появлялись жаргонные и нецензурные выражения, хулиганские рисунки. К этой работе целесообразно привлекать членов общественных организаций, объединений молодежи, органов ученического самоуправления. Существенную помощь здесь может оказать, например, библиотечная комиссия и комиссия по поддержанию дисциплины и внутреннего распорядка. Обнаружив исписанные учебники и книги, надписи на стенах и т. п. следует привлекать виновных к дисциплинарной ответственности.

Жаргонные выражения циничного содержания, высказываемые в адрес других лиц, должны рассматриваться как хулиганские действия, связанные с оскорблением личности.

В борьбе с уголовным жаргоном помогает и самовоспитание несовершеннолетних и молодежи. Необходимо, чтобы подростки и молодые люди, принимая самообязательства по самовоспитанию, предусматривали в них пункт об отказе от употребления уголовного жаргона. Следует периодически обсуждать вопросы борьбы с жаргоном на общих и профсоюзных собраниях подростков и молодежи, а также собраниях педагогического коллектива и заседаниях педагогического совета.

Пирожков В. Ф.

ЗАКОНЫ ПРЕСТУПНОГО МИРА МОЛОДЕЖИ

(криминальная субкультура)

Глава V. СПОСОБЫ ТАЙНОГО ОБЩЕНИЯ В КРИМИНАЛЬНОЙ СУБКУЛЬТУРЕ

3. Использование условных звуковых сигналов в криминальной субкультуре.

Для взаимной связи и обмена информацией преступники, в том числе несовершеннолетние и молодежь, используют условные звуковые сигналы (постукивания, похлопывание, щелчки). Они применяются при опасности. Звуковые условные сигналы на жаргоне получили название «касперн» (ударить). Их породила практика уголовного расследования, особенно при очных ставках, когда преступник подавал сообщнику сигналы: «молчать», «говорить неправду», «все отрицать», «брать вину на себя» и т. п. Как средство общения, условные звуковые сигналы используются сегодня в специальных школах, специальных ПТУ, воспитательно-трудовых и исправительно-трудовых колониях, чтобы предупредить членов сообщества об опасности проговориться, раскрыть замышляемое нарушение режима; призвать к бойкоту по отношению к воспитателю, учителю на уроке или проверяющему.

В современных условиях «касперн» как самостоятельная и общепризнанная система звуковых условных сигналов связи и общения не существует. Чаще всего он имеет вид узко групповой договорной системы сигналов: например, «молчать « — один щелчок пальцами, «говорить неправду» — два щелчка. В другой группе или системе межличностного и межгруппового взаимодействия сигналом к молчанию может послужить постукивание одной рукой а сигналом «говорить неправду» — постукивание другой рукой по колену, или же постукивать, положив одну ногу (например, правую) на колено левой ноги и т. п.

Однако рассмотренное положение нуждается в уточнении, поскольку некоторые эксперты признают наличие и общепринятых звуковых сигналов взаимодействия.

В качестве сигнала об опасности постукивание и щелчки применяются преимущественно при проведении воспитателями, учителями бесед в группах несовершеннолетних и молодежи. Приведем пример. В одной из телепередач о Московской специальной школе учащийся О., сидя перед телеобъективом говорил, что эта школа стала для него родным домом. Для автора данной книги это было удивительно, поскольку он знал, что О. принадлежал к постоянно преследуемым пассивным гомосексуалистам, на которых проходят «тренировку» почти все подростки. Он постоянно совершал побеги, чтобы избежать очередного насилия. В последующем учащийся Д. рассказал, что О. говорил по инструкции, данной директором В. А. Штаертом, а контролировали его «бугры», заставляя звуковыми сигналами (щелчками, похлопыванием, поглаживанием рукой) О. говорить так, как ему было ведено.

Нелегальные способы общения вызывают к жизни те режимные ограничения, которые существуют в исправительных и закрытых воспитательных учреждениях. Чем строже режим, тем более развитыми и изощренными становятся способы взаимодействия несовершеннолетних и молодежи, тем тщательнее бывает отработана «технология» передачи и приема информации. «В камере все известно. Черт его знает, как туда все... известия доходят, а только доходят.. «. (187).

Исследователи тюремной психологии (Г. Гросс, М. Н. Гернет. Н. И. Якимов и др.) отмечали наличие в прошлом способов общения лиц, лишенных свободы, путем выкрикивания в окна отдельных слов, пения песен с ударением на нужных словах и т. п. «Стоит только непродолжительное время понаблюдать за тем, что делается в тюрьмах. Около дверей и окон днем и ночью на прогулках и в камерах выкрикиваются арестантами какие-то нечленораздельные звуки, слова, цифры; на них отвечают, и, по-видимому, все понимают друг друга, иначе они не продолжали бы такой забавы» (530, с. 28).

Эти способы общения в современных ВТК, спецшколах и спецПТУ почти не встречаются. Исключение составляют перекрикивания подростков и молодых людей с родственниками и знакомыми, прибывшими на свидание, в случаях, когда по каким-то причинам свидание не предоставляется. Однако в тюрьмах и следственных изоляторах лица, лишенные свободы, прибегают к такому же общению достаточно часто (158). Заключенный И., только что помещенный в одиночную камеру за участие в изуверстве над новичком во время его «прописки», симулировал невменяемость и стал выкрикивать набор цифр, случайные слова, подражать крикам животных. Ему ответили из соседней камеры. Было установлено, что шел обмен информацией. Подражание крикам животных обозначало клички лиц, которым следовало передать информацию, набор случайных слов «инструкции» о том, что надо сделать, а цифры — срок лишения свободы.

Еще пример, подросток К., находясь в пересыльном отделении, попросил дать ему в камеру гитару и стал петь под ее аккомпанемент. Через некоторое время выяснилось, что он сообщал подельникам о своем местонахождении, а также об обстоятельствах провала и тех, кто их выдал. К. учел, что пение песен, не относящихся к уголовной лирике, заключенным не запрещено. По песням лица, содержащегося в Орточальской тюрьме (г. Тбилиси), определяли местоположение интересующих их людей: «... И вдруг во мне словно разлилось что-то теплое и горькое, обожгло каждую жилку, каждую клетку моего тела и собралось в сердце глухой, ноющей болью... Пел Шошиа, Шошиа Гогладзе пел в корпусе осужденных... и вся тюрьма, затаив дыхание, внимала его печальной песне» (145, с. 187 — 188).

Описанные способы обмена информацией посредством песен и перекрикивания были подвергнуты нами специальному изучению, которое было проведено в 1959-1970 г. на материалах указанной тюрьмы. Лица, содержащиеся в тех помещениях, где окна выходили во внутренний дворик и, казалось бы, были наглухо изолированы от внешнего мира, обменивались информацией с находящимися на свободе родственниками и знакомыми с помощью перекрикивания, песен и зрительных сигналов. На горе Орточало, у подножья которой расположен следственный изолятор, родственники установили постоянные посты, с которых криками и зрительными сигналами передавали информацию тому или иному заключенному. Эту информацию принимали все осужденные и заключенные, окна камер которых выходили на гору. Эта информация передавалась лицам, содержащимся во внутренних камерах, на прогулках, через работников хозчасти, путем перестукивания, при посещении библиотеки и бани. Так, к заключенному Д., находившемуся в блоке для подследственных, одна и та же информация поступила сразу от 9 лиц, поскольку в соответствии с тюремными традициями, любое лицо, лишенное свободы, обязано передать информацию, которой он владеет, по назначению.

Наиболее распространенная система неречевого общения в преступной среде прошлого это перестукивание («тукование», т. е. условная передача букв, составляющих слово) по стене, трубам центрального отопления или канализации с помощью азбуки Морзе или специальной числовой таблицы.

Из истории тюрьмоведения хорошо известны меры борьбы с перестукиванием. Это:

* постройка глушителей в виде тройных стен по так называемой Шекской системе;

* установка башенных часов с резким стуком маятника:

* установка в коридорах корпусов трещоток и сирен, включаемых надзирателями во время перестукивания;

* разобщение лиц, знающих азбуку и технику перестукивания по камерам и т. п. (197).

Так шла борьба заключенных с администрацией тюрем, пытавшейся изолировать осужденных от внешнего мира, заставить их замолчать. К перестукиванию преступников побуждал недостаток социальной и сенсорной информации при одиночном и камерном заключении. Применение подобных мер ограничения общения осужденных между собой сегодня противоречит «Минимальным стандартным правилам обращения с заключенными», принятыми ООН. Даже в одиночном содержании осужденный не должен лишаться необходимой сенсорной и, главное, социальной информации. Он посещает школу, участвует в коллективном труде, с ним проводится культурно-массовая работа. Он выписывает газеты, журналы, слушает радио и даже смотрит телевизионные передачи и т. п. Поэтому лица, лишенные свободы, в современных условиях, как показывает опрос, редко прибегают к перестукиванию как способу общения. Он чаще имеет место среди подследственных и подсудимых, пытающихся получить информацию, которая могла бы оказать влияние на следствие и суд, а значит и на облегчение участи. Перестукивание встречается в помещениях камерного типа, при отбывании наказания в тюрьме.

Однако условия содержания в следственных изоляторах в настоящее время настолько плохи, что там и изолировать-то как следует арестованных невозможно, поскольку камеры бывают переполнены. «В одиночках сидят по 5-6 человек. В камерах на 25 мест живут по 50-60 арестованных. В ряде камер (речь идет о знаменитой Московской Бутырке) спать подследственным приходится по очереди. В определенный час ночи один «лишний» (вдоволь начитавшись советских газет) идет будить другого» (392). В этих условиях заключенные мечтают об одиночке или о том, чтобы их поскорее отправили в «зону» (392). Но это не означает, что избыток социальной информации, постоянное нахождение в массе людей не побуждают их к тайному общению. Просто способы такого общения становятся другими.

Отсутствие практики перестукивания ведет к утрате данного навыка и, так сказать «депрофессионализации» правонарушителей в данной сфере тюремного общения. Таким образом происходит отмирание одних важных атрибутов лишения свободы и появление других.

Расскажем о том, как одно «нововведение» тюремного начальства в ВТК подтолкнуло несовершеннолетних и молодых преступников к поиску путей тайной передачи и получения информации. В 70-е годы в ВТК стало практиковаться предоставление краткосрочных свиданий «через стекло». Делалось это для того, чтобы уменьшить поступление в «зону» запрещенных предметов и денег (кстати, автор данной статьи выступал против таких порядков, доказывая их вредность). Родственники, прибывшие на свидание, входили в будку, типа телефонной, а с другой стороны в такую же будку входил несовершеннолетний. Переговоры велись по специальному устройству типа телефона. Оно прослушивалось дежурным контролером комнаты свиданий. Передать что-либо запрещенным стало невозможно.

Такие способы свиданий и до сих пор применяются в ряде ВТК. А ведь еще на заре советской власти старые Российские тюрьмоведы решительно выступали против предоставления свиданий в отгороженных решетками металлических клетках, не позволявших преступнику и лицам, прибывшим на свидание, соприкасаться друг с другом. С современных позиций такая практика является нарушением прав личности, ущемлением ее достоинства. Психологи утверждают, что такие свидания исключают очень важный, особенно для несовершеннолетних, тактильный канал общения (соприкосновение, взаимное поглаживание, ласка и т. п.) Если свидание длится, например, три часа, то при постоянном письменном общении несовершеннолетнего с родными примерно через 40-50 минут словестно-информационная сторона общения исчерпывает себя. В течении трех часов вести непрерывный разговор невозможно. Для подростка, да и для родителей, важно другое: чтобы мать могла обнять своего ребенка (пусть уже не маленького), приласкать его. А при таких свиданиях это исключается. Недостаток тактильного общения влияет на развитие личности подростка, огрубляет его, печально сказывается и на родителях. Заметим, кстати, что такое общение мужа с женой просто кощунственно.

Однако исключение тактильного канала общения не прекратило поступления в колонию тайной информации от родственников и от осужденного к ним. Информация стала передаваться иносказательно, намеками, а главное — более активно стали использоваться жесты и мимика, «гонцы» (связные из числа вольнонаемных), переброска предметов в производственную зону и т. п.

4. Визуальное тайное общение.

В последние годы все большее распространение в специальных учебных заведениях и ВТК, а также у подростков и молодежи на свободе получает визуальное тайное общение: язык жестов, позы, пантомимы, мимики. Этот язык сходен с общением посредством азбуки жестов у глухонемых (52, т. 23). Такое общение особенно распространено у некоторых категорий преступников. Речь идет о «наперсточниках», профессиональных картежных игроках, мошенниках, вымогателях, «кидалах», проститутках. Не все знают суть такой науки, как семиотика (наука о знаках и знаковых системах), но пользуются ею практически все. Например, при встрече со знакомым, спрашивающим нас: «Как дела?» мы нередко обходимся без слов, а просто поднимаем вверх большой палец: «Все отлично!». Даже непьющим известны жесты алкоголиков: большой палец вверх, мизинец — вниз при остальных поджатых пальцах означает: «налей 200 граммов»; щелчок по шее — «заложил за галстук». У проституток есть жесты, означающие: я стою столько-то, согласна удовлетворить клиентов; не согласна, поищи другую дуру и т. п.

Всем известно «братство» автомобилистов: мигание фар встречной машины предупреждает о том, что впереди пост ГАИ, или: «Впереди опасный поворот», а при обгоне: «Остановись, проверь крепление груза» и т. п.

В обыденной жизни если, к примеру, собеседник вас не слышит, а вы хотите передать ему крайне неприятную информацию, в вашем распоряжении есть целый набор жестов. Ими охотно пользуются «звезды» на футбольных полях в общение со зрителями на полях соперника (315). Переход на рыночные отношения заметно обогатил нашу «кассу» жестов. От ругательств мы переходим к деловым контактам. А поскольку наш рынок не так богат товарами, то всего несколько жестов хватает нам для перечисления ассортимента» (315).

Жест, используемый в общении с автомобильными спекулянтами, промышляющими водкой (315)

Куплю две бутылки водки по договорной цене

Ниже приводится своеобразный «дорожный знак», при помощи которого можно передать сигнал спекулянту на колесах: «куплю две бутылки по договорной цене» (см. рис.).

Ну а если спекулянт запросит больше, то у покупателя немало жестов, «... при помощи которых можно отвести душу.. «..

Конечна вся эта азбука не профессиональна. Другое дело — профессиональные карточные игроки. Здесь речь идет об огромных суммах. Для передачи информации партнеру используются наиболее естественные позы, жесты, мимика, положение глаз, и главное — сигареты. Карточная игра длится долго, отлучиться, чтобы покурить, нет времени. Вот и придумали картежники сигарету, ее положение, способ затяжки, выпускание дыма использовать как средства передачи информации партнеру (см. таблицу 21).

Таблица 21

Средства и способы передачи информации партнерами при игре в карты

Основные источники информации

 Их позиции 

 Сигарета

 1) в правом углу рта 2) в левом углу рта 3) в центре рта

 Затяжка

 1) медленная 2) неглубокая 3) глубокая 4) краткая, интенсивная 5) длительная 6) комбинированная

 Способ выпускают дыма

 1) правым углом рта 2) левым углом рта 3) по центру буквой «0» 4) через нос 5) вниз («под ноги») 6) вверх струёй 7) вверх колечками

 Положение сигареты в руке

 1) в правой 2) в левой 3) держится двумя пальцами 4) держится тремя пальцами 5) в «кулак» 6) смена позиций

 Положение сигареты на пепельнице

 1) потушена 2) не потушена 3) пепел стряхнули 4) пепел не стряхивался 5) пепел стряхивался несколько раз 

 ИТОГО ПОЗИЦИЙ:

 27

В данной таблице мы привели лишь основные позиции как средство передачи информации. А ведь каждая позиция имеет множество оттенков. Так, затушить сигарету можно разными способами: «тычком» в пепельницу, несколькими «тычками», «закруткой» и т. п. Пепел можно стряхнуть одним ударом пальца или частым постукиванием. Вариантов по всем позициям великое множество. А ведь из приведенных 27 позиций («букв») можно создать любую комбинацию и передать партнеру информацию любой сложности, не привлекая внимания соперников по игре.

Прежде всего передается информация о том, какие масти имеются на руках, сколько и каких козырей, с какой карты желательно ходить и под кого, делать или нет «пас», какую сумму поставить «на банк» и т. п.

Оказалось, что такая система информации существует у профессиональных карточных игроков и в других странах. Вот что сообщает пресса: «Французской полиции удалось раскрыть систему общения, которой пользуются за игрой профессиональные картежники. Они передают друг другу информацию с помощью дыма сигарет. Такой системой пользовались еще древние индейцы. Здесь все имеет значение: из какого угла рта выпускается дым, как держат сигарету, как кладут ее на пепельницу. Детективы составили целую таблицу таких сигналов» (205).

Визуальные средства сообщения наиболее широко распространены у глухонемых преступников. В Москве существует «центровая» столичная «тусовка» глухонемых. Преступные группы глухонемых есть и в ряде других городов. Основные виды их деятельности — фарцовка, спекуляция валютой, карманные кражи, рэкет, спекуляция спиртным. Преступные деяния этой категории лиц характеризуются особой жестокостью, полным пренебрежением к чужой и своей жизни. Специалисты-дефектологи находят этому объяснение в особенностях формирования личности, проистекающих от глухоты. С раннего детства из-за запаздывания речевого развития у таких людей медленнее и хуже развиваются абстрактное мышление, воображение, память, система моторного торможения. Все это существенно влияет на формирование личности. Число жестов ограничено, контрастных (хорошо — плохо) хватает, а оттенки передать труднее. Схематичность языка жестов вызывает обратную связь: с трудом усваиваются и сами представления, понятия. Отсюда — ограниченность мышления и чувств. Глухим непонятна чужая, да и своя, боль. Особенно это заметно на молодежи (453).

Самое интересное, что ряд преступлений просто нельзя совершить, если окружающие не знают хотя бы некоторых жестов глухонемых. Действительно: как сказать о цене спиртного, об обменном курсе валюты при спекулятивной сделке, цене краденых вещей, суммах, вымогаемых рэкетирами. В отдельных случаях приходится прибегать к языку письма, но в большинстве случаев жертвы понимают и некоторые жесты глухонемых.

Собственно говоря, язык глухонемых не является тайным. Беда в другом: в среде работников милиции нет лиц, которые в совершенстве владели бы языком глухонемых. «Была раньше переводчица, одна на всю московскую милицию, но теперь она на пенсии» (453). Разве это не странно? Ведь глухонемые разговаривают на официальном языке жестов и мимики. Жертвы их понимают, а милиция — нет. Что уж говорить об изучении и знании «языка карточных игроков», которым в нашей стране, как нам известно, никто не занимается. Оперативные работники годами накапливают индивидуальный опыт, а когда уходят на пенсию — молодежи приходится начинать с нуля. Визуальный язык (язык жестов и мимики) разных преступных групп необходимо целенаправленно и глубоко исследовать. Это важно для прогноза его развития и для понимания субкультуры криминальных групп (см. приложение 3).