Судебный залог и исполнение решений в отношении судебных расходов: международно-правовое и внутригосударственное регулирование

Одним из традиционных институтов, связанным с гражданской процессуальной правосубъектностью иностранных лиц, можно назвать судебный залог (cautio judicatum solvi) – внесение суммы в качестве обеспечения судебных расходов. Данное положение, как правило, не формулируется как абсолютная обязанность иностранного лица – речь идет о праве ответчика требовать предоставления обеспечения, которое может также ограничиваться имущественным положением иностранного лица, местом нахождения, пребывания, категорией спора. Такого рода нормы имеются в законодательстве зарубежных государств (например, § 110 УГС Германии, ст. 166, 167 ГПК Франции, ст. 348 ГПК Аргентины, ст. 32 Закона Турции «О международном частном праве и международном гражданском процессе», § 50, 51 Закона ЧССР «О международном частном праве и процессе», § 57 Закона Австрии «О судопроизводстве по гражданским делам»).

Требование предоставление судебной гарантии имелось и в дореволюционной России – ст. 571 Устава гражданского судопроизводства. «Ответчик может, не предъявляя объяснений по существу дела, предъявить отвод... когда иностранец, не состоящий на русской службе и не владеющий в России недвижимым имением, не представит обеспечения издержек по делу и тех убытков, которые может понести ответчик». В законодательстве СССР и РФ подобные ограничения правосубъектности иностранных граждан и организаций отражения не нашли.

 В гражданском и хозяйственном процессуальном законодательстве большинства государств-участников СНГ[1] реализация процессуальных прав иностранных физических и юридических лиц также не ставится в зависимость от представления ими денежного обеспечения своих требований. Единственное исключение – возможность установления правительством ответных ограничений (реторсий) в отношении иностранных лиц тех государств, в судах которых допускаются специальные ограничения процессуальных прав организаций и граждан соответствующего государства (ч. 4 ст. 398 ГПК РФ, ч. 4 ст. 254 АПК РФ, п. 4 ст. 413 ГПК Республики Казахстан, ч. 3 ст. 541 ГПК Республики Беларусь).

В рамках кодификаций международного частного права институт судебного залога исключительно для иностранных лиц не устанавливается. В частности, в Кодексе Бустаманте[2] (ст. 383) отмечается: «Не будет установлено никаких различий между гражданами и иностранцами в договаривающихся государствах в отношении судебного залога».

В ст. 17 Конвенции по вопросам гражданского процесса 1954 г. говорится: «От граждан одного из Договаривающихся государств, имеющих место жительства в одном из этих государств и выступающих в судах другого из этих государств в качестве истцов или третьих лиц, не может быть потребовано никакого залога или обеспечения в какой бы то ни было форме на основании того, что они являются иностранцами или не имеют постоянного или временного места жительства в данной стране».[3] Конвенция о международном доступе к правосудию[4] заменяет положения ст. 17 – 24 Конвенции 1954 г. В этой Конвенции сам подход к отказу от требования какого-либо обеспечения или задатка только к иностранным лицам сохранен: «Никаких обеспечений и задатков любого вида не должно требоваться только на основании иностранного гражданства или того, что данные лица не имеют постоянного места жительства или не проживают в государстве, в котором возбуждается разбирательство от лиц (включая юридические), которые обычно проживают в Договаривающемся государстве и которые являются истцами или третьими лицами, участвующими в разбирательствах в судах или трибуналах другого Договаривающегося государства» (ст. 14).

В большинстве многосторонних и двусторонних соглашений о правовой помощи и правовых отношениях также закрепляется единый правовой режим для граждан и юридических лиц договаривающихся государств.

В отдельных договорах о правовой помощи[5] вопрос о cautio judicatum solvi, рассматривается специально. Так, по ст. 1 Договора между СССР и Тунисской Республикой о правовой помощи по гражданским и уголовным делам, 1984 г. граждане договаривающихся государств освобождаются от обязанности «внесения залога (cautio judicatum solvi) на тех же условиях и в том же объеме, что и собственные граждане».[6] Статья 45 Договора между РФ и Республикой Польша о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским и уголовным делам, 1996 г. предусматривает: «от граждан одной из Договаривающихся Сторон, которые обращаются в суды другой Договаривающейся Стороны, нельзя требовать внесение залога на покрытие расходов по ведению процесса только на том основании, что они являются иностранцами или не имеют местожительства или проживания на территории Договаривающейся Стороны, к органу которой они обращаются».[7]

Проблема взыскания судебного залога как правовая возможность рассматривается и в отношении государств, выступающих сторонами гражданско-правовых споров, разрешаемых национальными судами одного из государств. В рамках Европейской конвенции об иммунитете государств, 1972 г. (ст. 17) предусматривается: «Никакое обеспечение, гарантия или залог, независимо от их наименования, которые не могут требоваться в государстве, где происходит судебное разбирательство, ни от гражданина этого государства, ни от лица, постоянно проживающего или пребывающего на его территории, не требуются от Договаривающегося государства для обеспечения оплаты судебных издержек или расходов. Государство, выступающее истцом в суде другого договаривающегося государства, оплачивает любые судебные издержки или расходы, за которые оно может стать ответственным».[8]

В ситуациях, когда внесение судебного залога не предусмотрено в законодательстве, международном соглашении или не устанавливается на основе взаимности, может возникнуть необходимость исполнения решений судов о взыскании судебных расходов с иностранного истца или третьей стороны.

Так, в ст. 18 Конвенции по вопросам гражданского процесса отмечается: «Судебные решения об уплате судебных издержек и расходов, вынесенные в одном Договаривающемся государстве против истца или третьей стороны, которые освобождены от обеспечения, залога или уплаты в силу первого и второго абзацев статьи 17 или законодательства государства, в котором начато судебное разбирательство, приводятся в исполнение бесплатно компетентными властями в каждом другом Договаривающемся государстве по просьбам, передаваемым в дипломатическом порядке. Это же правило применяется и к судебным решениям о последующем взыскании судебных расходов…» Статья 19 данной конвенции гласит: «Решения о взыскании судебных издержек и расходов объявляются подлежащими исполнению без заслушивания сторон, при условии, однако, что сторона, с которой производится взыскание, имеет право на последующее обжалование в соответствии с законодательством государства, где испрашивается исполнение.

Власти, компетентные рассматривать просьбу об исполнении, ограничиваются рассмотрением следующих вопросов:

1. Отвечает ли копия решения требованиям законодательства страны, где оно было вынесено, относительно аутентичности копии.

2. Вступило ли решение в законную силу в соответствии с указанным законодательством.

3. Изложены ли постановления решения на языке запрашиваемых властей или на языке, о котором достигнута договоренность между двумя заинтересованными государствами, или к документу приложен перевод на один из указанных языков, и при отсутствии соглашения, предусматривающего иной порядок, засвидетельствован ли он дипломатическим или консульским представителем запрашивающего государства или присяжным переводчиком запрашиваемого государства…».

В Конвенции о международном доступе к правосудию положения, касающиеся исполнения решения о взыскании судебных издержек претерпели изменения. В частности, предусмотрена обязанность государств установить центральные органы для цели передачи просьб об исполнении решений, помимо этого установлена возможность заинтересованных лиц прямо предъявлять вынесенное решение. Но если раньше такая возможность была предметом специального соглашения договаривающихся государств (в практике СССР это связывалось с возможностью передачи ходатайств об исполнении судебных решений через центральные учреждения юстиции[9]), по Конвенции 1980 г. это - общее правило, действие которого может быть ограничено лишь заявлением государства при сдаче на хранение ратификационной грамоты или при присоединении к Конвенции, о том, что оно не будет принимать просьбы сделанные таким способом.

 Обращает на себя внимание изменение процедуры рассмотрения ходатайств об исполнении решения: в Конвенции 1954 г. вынесение решения без проведения слушаний допускалось лишь в ситуации, когда сторона, в отношении которой производится взыскание, имеет право обжаловать принятое таким образом решение. В Конвенции о международном доступе к правосудию закреплено общее правило принятия решения без слушаний, вне зависимости от возможности обжалования итогового постановления. Право оспорить вынесенное решение может быть предусмотрено только законодательством запрашиваемого государства. Кроме того, определен перечень документов, которыми заинтересованная сторона должна сопроводить представленное ходатайство: заверенная копия части решения по делу, которое содержит имена и реквизиты сторон и решение об оплате расходов или издержек; документы, подтверждающие, что решение больше не является предметом обычных форм пересмотра в государстве происхождения и что оно подлежит принудительному исполнению в нем; (ранее допускалось представление заявлений компетентных властей запрашивающего государства) заверенный перевод всех вышеперечисленных документов на язык запрашиваемого государства, если они составлены не на этом языке – компетентный орган запрашиваемого государства при рассмотрении просьбы ограничен установлением того, что требуемые документы представлены.

Применение Конвенции по вопросам гражданского процесса в СССР разъяснялось постановлением Президиума Верховного Совета СССР от 16 ноября 1967 г. «О порядке применения в СССР Конвенции по вопросам гражданского процесса от 1 марта 1954 г.»[10] в котором предусматривалось, что решения судов государств-участников Конвенции о взыскании судебных расходов и приравненные к таким судебным решениям акты исполняются в СССР в порядке установленном Указом Президиума Верховного Совета СССР от 12 сентября 1958 г. «О порядке исполнения решений судов государств, с которыми СССР заключены договоры об оказании правовой помощи».[11] Последний утратил силу в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 июня 1988 г. «О признании и исполнении решений иностранных судов и арбитражей»,[12] этим же Указом отменена и статья 1 уже упомянутого постановления. В соответствии со статьей 3 ФЗ «О введении в действие Арбитражного процессуального кодекса РФ»[13] Указ Президиума Верховного Совета 1988 г. после вступления в силу 1 сентября 2002 г. АПК РФ применяется лишь в части не противоречащей положениям АПК РФ (в рамках АПК РФ 2002 г. предусмотрена специальная глава 31, посвященная исключительно вопросам признания и приведения в исполнение решений иностранных судов). Вызывает удивление отсутствие подобного положения в ФЗ «О введении в действие ГПК РФ»,[14] хотя в ГПК РФ, так же как и АПК РФ предусмотрена глава 45 «Признание и исполнение решений иностранных судов и иностранных третейских судов (арбитражей)».[15] Таким образом, на сегодняшний день при реализации положений Конвенции 1954 г., касающихся исполнения судебных решений, в РФ следует руководствоваться АПК РФ, ГПК РФ, Указом Президиума Верховного Совета СССР 1988 г. и формально не отмененным постановлением Президиума Верховного Совета СССР 1967 г.[16] Следует отметить, что при этом собственно применимыми являются положения, касающиеся компетенции – отнесение вопросов исполнения решений о взыскании судебных расходов по экономическим спорам и другим делам, связанным с осуществлением предпринимательской и иной экономической деятельности к ведению арбитражных судов, по иным гражданским делам – судов общей юрисдикции субъектов РФ, и некоторых вопросов судопроизводства, в частности – разрешение просьбы об исполнении решений об оплате судебных расходов и издержек в открытом судебном заседании с извещением должника о времени и месте рассмотрения ходатайства, возможность обжаловать вынесенное судом определение о разрешении принудительного исполнения или об отказе в разрешении исполнения.

Достаточно неопределенным является вопрос об основаниях отказа в исполнении решения о судебных расходах и издержках. В Конвенции по вопросам гражданского процесса оснований для отказа как таковых не предусматривается. Очевидно, что компетентный орган вправе отказать в исполнении при негативном ответе на один из вопросов, закрепленных в п. 1, 2, 3 ч. 2 ст. 19 Конвенции. В ст. 3 АПК РФ и ст. 1 ГПК РФ устанавливается общее правило о применении правил международного договора РФ, если этим договором установлены иные правила арбитражного/гражданского судопроизводства нежели законодательством РФ». Означает ли это что перечень случаев, когда допускается отказ в разрешении принудительного исполнения решения (ст. 244 АПК, ст. 412 ГПК, ст. 5 Указа), не применяется к ситуациям, связанным с исполнением решений о взыскании судебных расходов? Несмотря на то, что в кодексах и указе применяются различные формулировки, можно выделить шесть таких оснований:

 1) решение по законодательству государства, на территории которого оно вынесено, не вступило в законную силу;

 2) сторона, против которой вынесено решение, была лишена возможности принять участие в процессе вследствие того, что ей не было своевременно и надлежащим образом вручено извещение о рассмотрении дела;

 3) рассмотрение дела относится к исключительной компетенции суда РФ или иного органа;

 4) имеется вступившее в законную силу решение суда РФ, вынесенное по спору между теми же сторонами, о том же предмете и по тем же основаниям, или в производстве суда РФ имеется дело, возбужденное по спору между теми же сторонами, о том же предмете и по тем же основаниям до возбуждения дела в иностранном суде;

 5) истек срок давности предъявления решения к принудительному исполнению, и этот срок не восстановлен судом РФ;

 6) исполнение решения может нанести ущерб суверенитету РФ или угрожает безопасности РФ либо противоречит публичному порядку РФ.

По общему правилу, суд не проверяет решение по существу, не заслушивает стороны, а изучает представленные стороной, изыскивающей исполнение решения по судебным расходам, документы, причем только с формальной точки зрения. Очевидно, применимыми в таком случае можно назвать пункты 1, 5 и 6. Только эти положения закрепляют основания для отказа, которые могут быть установлены судом без активного участия сторон (что, например, предполагается в соответствии с п. 2), с привлечением документов, касающихся только расходов (что, явно недостаточно в случае применения п.п. 3, 4).

Вступление решения в законную силу является в данном случае одним из основных обстоятельств, которые проверяет суд. При этом можно презюмировать, что если сторона не представит документы о вступлении решения в силу, или вступление в силу не будет подтверждено заявлением компетентных властей запрашивающего государства (речь идет о суде, вынесшем решение), чья компетентность подтверждена «высшим должностным лицом, возглавляющим органы юстиции запрашивающего государства» (на практике справка, заверенная судом, вынесшим решение), суд должен будет отказать во взыскании судебных расходов. Полагаю, что суд в подобной ситуации должен сослаться на положения ст. 19 Гаагской конвенции и п. 1 ст. 244 АПК РФ (п. 1 ст. 412 ГПК РФ).

Аналогичным должно быть решение и в случае предоставления подтверждения вступления решения в силу, если последнее не будет легализовано дипломатическими или консульскими службами РФ или на нем не будет проставлен апостиль (в соответствии с положениями Конвенции, отменяющей требования легализации иностранных официальных документов) – вторая ситуация вероятней, так как большинство государств, участвующих в Гаагской конвенции 1954 г. подписали и ратифицировали Конвенцию 1961 г. или присоединились к ней.[17] В отношении целого ряда стран легализация или проставление штампа (апостиля) при предъявлении официальных документов этих государств в судах РФ (и наоборот) не требуется в силу двусторонних или многосторонних международных соглашений РФ (СССР), соответственно суды не рассматривают вопрос о характере представленных документов.

Истечение срока давности предъявления решения к принудительному исполнению может быть установлено судом также на основании лишь формального изучения представленных документов, в частности копии решения или части решения содержащей постановление о судебных расходах подлежащих возмещению стороне и ее заверенного перевода. Что касается самого срока, то на сегодня – это срок, определенный ч. 2 ст. 246 АПК РФ (ч. 3 ст. 409 ГПК РФ) – в течение трех лет с момента вступления решения в законную силу. Считаю, что суд вправе, рассмотрев представленные документы, принять решение об отказе в исполнении решения о взыскании расходов, если заинтересованной стороной пропущены общие сроки предъявления решения к исполнению со ссылкой на положения ч. 1 п. 6 ст. 244 и ч. 2 ст. 246 АПК РФ (ч. 1 п. 6 ст. 412 и ч. 3 ст. 409 ГПК РФ).

Гораздо более сложной представляется ситуация, когда срок пропущен не по вине лица, обращающегося с ходатайством об исполнении решения. Следует отметить, что восстановление пропущенных сроков предъявления к исполнению решений о судебных расходах, равно как возможность подачи и рассмотрения судом ходатайства о восстановлении пропущенного срока, не предусматриваются ни Конвенцией 1954 г., ни Конвенцией о международном доступе к правосудию. Кроме того, формально суд не должен рассматривать никакие ходатайства и заявления сторон, кроме основного – о взыскании судебных расходов. Если принять в качестве исходной возможность применения рассматриваемого основания отказа, то суд, в случае истечения срока давности, руководствуясь только Конвенцией по вопросам гражданского процесса, должен отказать стороне обращающейся с просьбой о взыскании судебных расходов. Подобное решение вряд ли можно признать правильным.

В рассматриваемой ситуации возможно два выхода:

- отказ от применения института срока давности к исполнению решений иностранных судов о взыскании судебных расходов, изменение или

- уточнение механизма рассмотрения обращений о взыскании судебных расходов, в частности – установление обязательного требования соблюдения сроков предъявления указанных требований, закрепление возможности лица в случае пропуска срока по уважительной причине заявлять ходатайство о восстановлении срока.

Первый подход, несмотря на его простоту и формальное соответствие положениям анализируемых конвенций, не представляется верным, прежде всего потому, что им сводится на нет действие института давности.[18] Второе предложение в свою очередь не обязательно требует корректировки международных правовых актов, учитывая то, что в них отсутствует абсолютно строгий запрет на применение указанных процедур, и то, что, в принципе, государства ориентируются на действующие национальные механизмы исполнительного производства, возможно, либо специальное указание во внутригосударственном акте, либо подготовка взвешенного толкования высшими судебными инстанциями положений действующих национальных законодательных актов применительно к разрешению ходатайств об исполнении решений о расходах .

Полагаю, что основанием для отказа во взыскании расходов может выступать и так называемая «оговорка о публичном порядке» (ч. 1 п. 7 ст. 244 АПК РФ, ч. 1 п. 5 ст. 412 ГПК РФ, п. 6 ст. 5 Указа).[19] Судом оценивается не собственно решение – насколько оно соответствует внутреннему правопорядку РФ – а последствия его исполнения на территории РФ. Применительно к решениям о судебных расходах можно предположить, что суд может отказать в исполнении, если взыскание значительной суммы расходов создаст угрозу безопасности РФ (например, в отношении предприятия военно-промышленного комплекса), приведет к неблагоприятным для РФ социально-экономическим последствиям.

Вместе с тем к принятию решений об отказе в исполнении в отношении взыскания расходов следует относиться достаточно осторожно. Суд, анализируя только решение в отношении расходов или часть судебного постановления, касающуюся расходов, не рассматривая решение в целом и не исследуя специально возможные последствия исполнения, не может вынести мотивированное обоснованное определение об отказе.[20]

Следует заметить, что нормы о признании и исполнении решений по гражданским делам являются неотъемлемой частью большинства договоров о правовой помощи, при этом только в некоторых из них специально рассматривается вопрос об исполнении решений о принудительном взыскании судебных расходов – в ст. 16 - 19 Договора между СССР и Венгерской Народной Республикой об оказании правовой помощи по гражданским семейным и уголовным делам, 1958 г.,[21] ст. 62 - 64 Договора между СССР и ЧССР о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам, 1982 г.,[22] ст. 17 - 21 Договора между СССР и СФРЮ о правовой помощи по гражданским семейным и уголовным делам, 1962 г.,[23] ст. 56 - 57 Договора между РФ и Республикой Польша о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским и уголовным делам. В указанных договорах положения о принудительном исполнении решений о взыскании судебных расходов выделяются в особый подраздел в рамках раздела о признании и исполнении решений. При этом вопросы исполнения решений о судебных расходах не увязываются с общими вопросами признания и исполнения решений, в том числе и в отношении оснований отказа в признании и исполнении.

Содержательно данные положения мало чем отличаются от норм Конвенции 1954 г. Следует признать более удачным использование в рамках двусторонних договоров более категоричных формулировок при оценке действий суда: «суд, разрешающий исполнение решения о взыскании судебных расходов, проверяет только», «…рассматривает лишь». Как правило, по данным соглашениям действия суда ограничиваются только оценкой того, «что решение вступило в законную силу и подлежит исполнению» и что представлен заверенный перевод документов. Вопросы аутентичности копии решения или его части, справки о его вступлении в силу судом специально не рассматриваются, рассмотрение ходатайства всегда без заслушивания сторон. В соответствии с рассматриваемыми договорами документы, которые были на территории одной договаривающейся стороны изготовлены, составлены или засвидетельствованы ее органом или официальным лицом в пределах их компетенции и к которым приложена гербовая печать, принимаются на территории другой договаривающейся стороны без легализации, кроме того, предоставление копии решения и справки о вступлении решения в силу – это обязанность суда, после представления в суд заявления (ходатайства, просьбы) лица о взыскании судебных расходов. В двусторонних договорах о правой помощи предусматривается сношение государств не по дипломатическим каналам, а через центральные учреждения юстиции, при этом лица обращаются в суд, вынесший решение о расходах или решение по существу дела в первой инстанции, отдельные соглашения с Венгрией (ст. 18), с Югославией (ст. 20) допускают непосредственное обращение заинтересованных лиц в суд стороны, компетентный принять решение о взыскании судебных расходов. Во всех договорах устанавливается возможность обжалования принятого запрашиваемым государством решения.

Возвращаясь к вопросу об отказе в исполнении решения о взыскании судебных расходов можно заметить, что ни один из договоров не предусматривает каких-либо оснований к отказу в исполнении и не содержит отсылок к общим основаниям отказа, предусматриваемым для судебных решений по гражданским и семейным делам (имущественным спорам). Единственным формальным основанием можно признать непредставление необходимых документов. Что касается иных возможных ситуаций, при которых возможен отказ, следует отметить, что их перечень, как правило, совпадает с АПК РФ, ГПК РФ, Указом. В отдельных случаях может специально не оговариваться возможность отказа в связи с истечением срока давности предъявления решения к исполнению[24] (как отмечалось ранее, это вряд ли следует рассматривать как признание неприменения сроков давности к иностранным решениям, тем более что данные сроки устанавливаются во внутреннем законодательстве большинства государств).

 В некоторых договорах не предусматривается «оговорка о публичном порядке» применительно к признанию и исполнению решений. Вместе с тем она может (правда, не всегда)[25] формулироваться в качестве общего основания для отказа в оказании правовой помощи. Например, по ст. 17 договора с Польшей «в правовой помощи может быть отказано, если ее оказание может нанести ущерб суверенитету, безопасности, общественному порядку или другим важным интересам, а также противоречит основным принципам законодательства или международным обязательствам запрашиваемой Договаривающейся Стороны». Аналогичные положения закреплены в ст. 12 договора с Грецией,[26] ст. 11 договора с Алжиром,[27] ст. 13 договора с Италией.[28]

В ряде соглашений (например, с Польшей, Кубой, Монголией) устанавливается еще два основания для отказа в исполнении – неприменение при вынесении решения по делу закона иностранного государства (нормативного акта другой договаривающейся стороны), который подлежал применению в данном деле или применение национального правового акта, который не соответствует иностранному законодательству, положения которого должны были быть использованы при разрешении данного дела; решение суда третьего государства по тому же делу между теми же сторонами было признано и исполнено на территории договаривающейся стороны, где испрашивается исполнение решения. Установление данных обстоятельств предполагает изучение судом решения в целом, а не отдельной его части касающейся расходов и издержек или специального решения в отношении расходов, активные действия сторон.

В некоторых двусторонних договорах[29] специально предусматривается возможность авансирования судебных расходов государством, в судебных учреждениях которого рассматривается спор. В подобной ситуации суд, рассматривающий спор, может обратиться к компетентному суду другого государства, чьим гражданам или организациям предоставлялась такая помощь с запросом о взыскании указанных расходов. Последний, в соответствии с законодательством своего государства, бесплатно производит взыскание расходов и передает взысканные суммы дипломатическому представительству или консульскому учреждению государства, покрывшему судебные расходы в виде аванса. При этом, соответственно, применяются общие положения о взыскании судебных расходов – о представляемых документах и процедуре рассмотрения.

В ряду двусторонних соглашений выделяется договор с Италией, в котором вопросы исполнения решений по судебным расходам решены с помощью отсылочной нормы (ст. 29): «решения о судебных расходах, вынесенные на территории одной из Договаривающихся Сторон, признаются и исполняются на территории другой Договаривающейся Стороны в соответствии с нормами статей 18 и 19 Гаагской Конвенции по вопросам гражданского процесса от 1 марта 1954 г.» Строго говоря, данная формулировка не соответствует терминологии, используемой в Конвенции 1954 г. Категория «признание» в отношении решений о судебных расходах не применяется ни в Конвенции, ни в большинстве двусторонних соглашений. Суд, рассматривая ходатайство и вынося определение о разрешении принудительного исполнения, безусловно, признает за решением иностранного суда о судебных расходах такую же юридическую силу, какую имеют решения национальных судов, вступившие в законную силу (оно приобретает свойства неопровержимости, исключительности, исполнимости), но это происходит в рамках единой процедуры и специально вопрос признания решения не решается.

Многосторонние соглашения, действующие в рамках СНГ, посвященные вопросам межгосударственного сотрудничества в сфере разрешения гражданских и хозяйственных споров (Соглашение о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности 1992 г.,[30] Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г.,[31] Соглашение о порядке взаимного исполнения решений арбитражных, хозяйственных и экономических судов на территориях государств - участников Содружества[32]), двусторонние соглашения не устанавливают порядка исполнения решений судов о расходах. Следовательно, в отношениях между государствами предполагается использование общего механизма признания и исполнения решений. Правда, здесь следует заметить, что если в Конвенции о правовой помощи, двусторонних соглашениях предусматривается традиционная для РФ и большинства других государств-участников СНГ система экзекватурирования, то в Соглашении о порядке разрешения хозяйственных споров зафиксирована предусматривается упрощенная процедура признания и исполнения решений арбитражных, хозяйственных и экономических судов.

Большинство государств, участвующих в данных соглашениях, присоединились к Гаагской конвенции по международному гражданскому процессу 1954 г., а Беларусь участвует и в Конвенции о международном доступе к правосудию. Если в Конвенции (ст. 82) подчеркивается, что она не затрагивает положений других международных договоров, участниками которых являются подписавшие ее государства, то оба указанных соглашения не содержат положений о соотношении с другими международными договорами. Гаагские конвенции 1954 г., 1980 г. устанавливают специальные правила по сравнению с положениями Конвенции СНГ и двусторонних договоров РФ – они предусматривают иной порядок исполнения для специальной группы судебных решений по гражданско-правовым спорам – решениям о взыскании судебных расходов.[33] Правда, как уже отмечалось ранее, Конвенция 1954 г. предусматривает возможность определения соглашением государств специального порядка взаимодействия судебных органов (не в дипломатическом порядке). В Конвенции СНГ о правовой помощи в качестве общего правила устанавливается (ст. 5),[34] что при её выполнении компетентные учреждения юстиции договаривающихся сторон сносятся друг с другом через свои центральные, территориальные и другие органы. Кроме того, применительно к признанию и исполнению судебных решений допускается подача ходатайства непосредственно в суд, где испрашивается исполнение решения (ч. 1 ст. 53). Конвенция СНГ в отношениях между государствами, подписавшими как Конвенцию, так и Соглашение (соглашения), не распространяется на исполнение решений арбитражных, хозяйственных и экономических, судов по подведомственным им делам, затрагивающим экономические споры. В Соглашении о порядке взаимного исполнения решений отмечается, что порядок взаимного исполнения судебных решений в случаях, не охватываемых данным Соглашением и Соглашением о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности, а также по другим категориям судебных дел, определяется Конвенцией о правовой помощи 1993 г.

 Несмотря на то, что соглашения устанавливают упрощенный порядок признания и исполнения ограниченной категории решений – речь идет о всех решениях, подпадающих под два формальных критерия: орган вынесший решение, характер спора, разрешенный судом. Во внимание не принимаются другие признаки, в частности, специально не выделяются решения о расходах. Можно предположить, что арбитражные суды должны применять международный договор, устанавливающий иные правила в отношении этой более узкой категории решений (Гаагская конвенция 1954 г.). Хотя следует признать, что сопоставление в данном случае носит некорректный характер – рассматриваемые акты предполагают специализированное регулирование, но специализация происходит по признакам, лежащим в разных плоскостях – следовательно, не совсем правильно говорить о том, что гаагские конвенции устанавливают более специальные правила по сравнению с соглашениями в рамках СНГ. Считаю, что вопросы исполнения решений о расходах, вынесенных арбитражными, хозяйственными судами государств Содружества при рассмотрении хозяйственных споров могут быть разрешены дополнительным соглашением или решением Экономического Суда СНГ (постановлением Пленума Экономического Суда СНГ) о толковании соглашений о порядке разрешения хозяйственных споров и исполнения решения хозяйственных судов.

Следует также остановиться на двух европейских конвенциях по вопросам юрисдикции и принудительного исполнения судебных решений в отношении гражданских и коммерческих споров (Брюссельской и Луганской).[35] В рамках данных соглашений устанавливается упрощенный порядок признания и исполнения решений судов государств-членов Европейских Сообществ (Брюссельская), государств-участников Европейской Ассоциации Свободной Торговли и государств-членов ЕС (Луганская).

Основания отказа сформулированы в ст. 27, 28 конвенций. К ним, в частности, относится оговорка о публичном порядке, неуведомление или ненадлежащее уведомление ответчика, несовместимость с решением, вынесенным по спору между теми же сторонами в государстве, в котором испрашивается признание.

Конвенции распространяют процедуру признания и исполнения на любое решение, принятое судом или трибуналом договаривающихся государств, независимо от его названия, в том числе постановление, приказ, решение или исполнительный документ, а также определение судебных издержек или расходов, выданное должностным лицом суда (ст. 25). При буквальном толковании этого положения рассматриваемые конвенции действуют и в отношении актов о расходах, вынесенных судебными учреждениями государств-членов ЕС, ЕАСТ.

В ст. 57 Луганской конвенции подчеркивается, что она не затрагивает конвенций, в которых участвуют или будут участвовать договаривающиеся государства и которые в отношении определенных категорий дел устанавливают юрисдикцию либо порядок признания или приведения в исполнение судебных решений. Термин «категория дел» используется для обозначения тех или иных спорных материально-правовых отношений, которые выступают предметом спора, рассматриваемого судом, и вряд ли применим к судебным решениям о расходах – последние могут выноситься по любым спорам. Очевидно, что при разрешении вопроса о применении Брюссельской или Луганской конвенций и Конвенции по вопросам гражданского процесса в отношении решений о судебных расходах необходимо руководствоваться правилом о приоритете специальных норм (в рассматриваемом случае - норм, закрепленных в Конвенции 1954 г.).

В отношениях между государствами, которые не участвуют в Конвенции по вопросам гражданского процесса или Конвенции о международном доступе к правосудию, и между этими государствами и государствами, которые участвуют в одной или обеих рассматриваемых Гаагских конвенциях при принятии решения о признании и исполнении иностранных судебных актов о расходах следует применять общий порядок, предусмотренный соответствующими международными соглашениями о признании и исполнении решений по гражданским делам (многосторонними, например, Конвенцией СНГ о правовой помощи, Соглашением о порядке разрешения хозяйственных споров – в отношениях между РФ и Казахстаном, РФ и Таджикистаном, двусторонними, например, между РФ и Азербайджаном).