Глава II КОМПЛЕКСНОЕ ИЗУЧЕНИЕ И ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ ПРЕСТУПНОСТИ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ С ПСИХИЧЕСКИМИ АНОМАЛИЯМИ

Количественному и качественному разнообразию причин преступности социалистическое государство и общество противопоставляют дифференцированную систему мер, направленных на искоренение этих причин. В криминологии их принято разделять на меры общего, специально-криминологического и индивидуального характера.

К общим мерам относят те, которые направлены на совершенствование деятельности нашего государства, хозяйственного и социального регулирования, укрепление правопорядка и законности, развитие законодательства, все более широкое вовлечение общественности в управление государственными делами.

К мерам специально-криминологического характера относят улучшение деятельности органов милиции, прокуратуры и судов, повседневное изучение состояния преступности, планирование мер борьбы с нею, устранение обстоятельств, способствующих совершению преступлений, обобщение и анализ правоприменительной деятельности.

К мероприятиям индивидуального характера относят контроль за лицами, склонными к совершению правонарушений, а также те меры, которые принимаются по конкретным преступлениям или по иным антиобщественным деяниям.

В юридической литературе и на практике существует также понятие профилактики преступлений, под которым понимается деятельность органов внутренних дели общественных организаций, направленная на выявление и устранение причин конкретных преступлений и обстоятельств, способствующих формированию антиобщественной направленности конкретной личности.

В сущности, профилактика - это та же предупредительная деятельность. Поэтому попытки представить профилактику как нечто отличное от предупреждения преступности есть схоластическое теоретизирование. На наш взгляд, нужно согласиться с тем, что термины «предупреждение», «профилактика» и «предотвращение» преступности следует применять как взаимозаменяющие.

Все меры предупреждения преступности только тогда дадут наибольший эффект, когда они будут применяться одновременно, в тесном единстве и в то же время дифференцирование, применительно к конкретным регионам, к конкретному типу преступников. «В современных  условиях, – пишет В. Г. Алексеева. – все большее значение для повышения эффективности воспитания приобретает учет особенностей того контингента, с которым ведется воспитательная работа, и тех условий, в которых она происходит».

Важную роль в деле предупреждения преступности несовершеннолетних с психическими аномалиями должно сыграть всестороннее изучение и предупреждение самих психических аномалии (особенно тех, которые отличаются наибольшей криминогенностью), выявление процессов и явлений, обусловливающих возникновение аномалий, и нейтрализация негативных влияний.

Большие возможности в изучении и предупреждении психических аномалий открываются в связи с новейшими достижениями генетики в области управления жизнедеятельностью клетки, сущность которого заключается в искусственном синтезе генов и введении их в клетку с тем, чтобы придать ее жизнедеятельности целенаправленный характер. Возможность целенаправленного изменения кода наследственной информации человека уже не отрицается современными учеными, вопрос состоит лишь в том, чтобы достижения «генной инженерии» не были обращены по вред социальному процессу и гуманистическим идеалам. Думается, что в перспективе изменение наследственной информации, отягченной психическим заболеванием или наследственным предрасположением центральной нервной системы к психической неполноценности, с социальной и гуманистической точек зрения вполне оправдано. «Ликвидация наследственных болезней, – пишет Л. Е. Обухова, – путем замены больных и поврежденных генов на здоровые и нормальные, исправление врожденных дефектов посредством «микрохирургических» операций на наследственной массе – основная цель биохимических изысканий. Все это позволяет оптимистически смотреть на ближайшую возможность исправления определенных нежелательных наследственных отклонений и предрасположений с помощью специальной терапии генетических факторов». Однако это – мероприятие будущего. К тому же не все психические аномалии имеют чисто наследственное происхождение.

Предупреждение преступности психически неполноценных несовершеннолетних должно включать в себя и медицинскую профилактику.

В настоящее время необходимо вести наступательную работу по выявлению лиц, имеющих психические аномалии, и оказанию им психиатрической помощи. Особое внимание следует обращать на несовершеннолетних, совершающих антиобщественные поступки. По нашему мнению, каждого несовершеннолетнего, совершившего антиобщественный поступок, следует подвергать тщательному психиатрическому обследованию. Это в значительной мере снизит удельный вес латентной неполноценности среди несовершеннолетних преступников, Между тем, на судебно-психиатрическую экспертизу, как отмечалось выше, пока ежегодно направляется не более 10% несовершеннолетних, совершивших преступления. Следует также проводить систематические психиатрические обследования лиц, находящихся в местах лишения свободы, и применять к ним меры с учетом особенностей их психики.

Естественно, возникает вопрос: целесообразно ли применение по отношению к лицам, страдающим психическими аномалиями, такой же карательной политики, как и в отношении психически нормальных преступников? «Весьма важно выяснить, – указывает Н. А. Щелоков, – когда и в каких условиях кара перестает выполнять свою воспитательную функцию и уже не исправляет, а усиливает деформацию личности».

На наш взгляд, возможности кары выполнять воспитательные функции в отношении несовершеннолетних, страдающих психическими аномалиями, весьма ограничены. И хотя судебными психиатрами эти лица признаются либо невменяемыми, либо полностью вменяемыми, однако это является не результатом научных достижений психиатрии, а следствием несовершенства уголовного законодательства, которое зачастую ставит психиатров в затруднительное положение, обязывая лишь утвердительно или отрицательно отвечать на вопрос о вменяемости человека, хотя порою безоговорочно ответить на этот вопрос не представляется возможным. Например, из клиники олигофрении известно, что характерные для страдающих этой аномалией конкретность мышления, неспособность полностью ориентироваться в сложных ситуациях и т. д. не позволяют им полностью представлять ближайшие и конечные результаты своих действий. Психопаты хотя и предвидят отдаленные результаты своих действий и полностью осознают свое поведение, но вряд ли можно считать, что они в состоянии полностью руководить собой, поскольку, их деятельность детерминируется не только социальными условиями, но и биологической неполноценностью.

Говоря о психически неполноценных несовершеннолетних преступниках, следует прежде всего иметь в виду, что это не столько преступники, в собственном смысле этого слова, сколько психически ненормальные личности, что они по-иному воспринимают окружающую действительность, чем нормальные люди, у них несколько иные потребности, мотивы, идеалы, цели, стремления. В связи с этим представляется существенным недостатком уголовного законодательства отсутствие института уменьшенной вменяемости. На наш взгляд, следует дополнить Основы уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик статьей, в которой содержались бы основания признания лица уменьшенно вменяемым, а также имелось указание, что к лицу, совершившему преступление в состоянии уменьшенной вменяемости, наряду с наказанием применяются специальные меры медико-воспитательного характера. Такая позиция уже нашла отражение в современной литературе, а также в уголовном законодательстве ряда зарубежных социалистических стран (§ 21 УК ВНР, § 16 УК ГДР, ст. 25 УК ПНР).

В нашей стране институт уменьшенной вменяемости находил абсолютное признание в 20-е гг. Хотя самого термина «уменьшенная вменяемость» в законодательстве тех лет не содержалось, однако для научных и практических работников было само собой разумеющимся существование в действительности самого состояния уменьшенной вменяемости. Направлявшиеся на судебно-психиатрическую экспертизу лица с определенными дефектами психики нередко признавались уменьшенно вменяемыми. Так, из числа направленных в Институт судебной психиатрии им. проф. В. П. Сербского было признано уменьшенно вменяемыми в 1922 г, - 29,3%, в 1923–30,9%, в 1925–8,5%. В свою очередь, теоретики уголовно-правовой науки усматривали в тех или иных замечаниях, оговорках в тексте уголовного законодательства прямое указание на состояние уменьшенной вменяемости. В частности, указание законодателя на то, что следует особо подходить к тем лицам, которые совершили преступление «по невежеству и несознательности», «явной несознательности», «малой политической сознательности», расценивалось как прямое указание на состояние уменьшенной вменяемости, поскольку таковое может быть и следствием патологического состояния нервно-психической сферы. Спорили лишь о том, следует или не следует вводить в уголовное законодательство сам термин «уменьшенная вменяемость», охватывается или не охватывается это понятие понятием «вменяемость», то есть о терминологической стороне вопроса, однако существование уменьшение вменяемых и необходимость особого подхода к ним при назначении и исполнении наказания ни у кого из ученых и практиков не вызывали сомнений.

При назначении наказания наличие психической аномалии учитывалось как смягчающее вину обстоятельство, при этом к лицам, совершившим преступление в состоянии уменьшенной вменяемости, наряду с наказанием применялись меры медицинского характера. В работе пенитенциарных учреждений принимали активное участие врачи-психиатры и психологи, рекомендации которых учитывались при группировке осужденных по режимам содержания, по камерам. Она проводилась исходя из особенностей их психики, что способствовало созданию наиболее оптимального социально-психологического микроклимата для осужденных. Кроме того, врачи-психиатры систематически проводили работу по выявлению среди осужденных лиц, страдающих психическими аномалиями, и направляли их в случае необходимости в специальные психиатрические учреждения для проведения курса лечения. Особое внимание медики уделяли несовершеннолетним правонарушителям. В штате каждого труддома был врач-терапевт и врач-психиатр, и содержание воспитанников труддомов по режимам производилось только с учетом мнения психиатра.

Однако тогда уже ученые и практики видели, что и эти меры являются недостаточно эффективными для предупреждения преступности психически неполноценных, и предлагали организовать для них (особенно для несовершеннолетних) специальные пенитенциарные учреждения, где осуществлялось бы действительно комплексное медико-педагогическое воздействие на таких лиц.

Это воззрение нашло отражение в первом ИТК РСФСР 1924 г., в ст. 46 которого предусматривалось создание колонии для психически неуравновешенных». Однако данный вопрос не получил должного разрешения на практике, поскольку, начиная с 1929 г., в криминологии прочно утвердились вульгарно-социологические теории причин преступности, что обусловило и соответствующие оргвыводы: психиатры были отлучены от криминологии, а также от уголовно-правовой и исправительно-трудовой науки. Не представляются обоснованными и соответствующие изменения, происшедшие в рассматриваемый период и в законодательстве. Постановлением ЦИК и СНК СССР от 7 апреля 1935 г. «О мерах борьбы с преступностью несовершеннолетних» была изменена ст. 8 Основных начал Уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1924 г., предусматривавшая применение к несовершеннолетним преступникам мер медико-педагогического воздействия и в отношении несовершеннолетних было установлено исключительно уголовное наказание. В дальнейшем особенности неполноценной психики при назначении и исполнении наказания практически в расчет не принимались.

К сожалению, такой подход к психически неполноценному полностью не преодолен и по сегодняшний день. На практике суды не всегда учитывают психическую неполноценность в качестве смягчающего обстоятельства при назначении наказания. Также и отбывание наказания этими осужденными происходит в условиях, не содержащих необходимых элементов профилактики их преступного поведения.

Отношение к психически неполноценным было различным разные годы и в разных странах. А. А. Жижиленко выделял три основные формы этого отношения:

1. Наказание снижается, но отбывается в обычных местах заключения.

2. Лицо признается уменьшение вменяемым и помещается в психиатрическое учреждение перед отбытием наказания или после, либо уже проходит курс лечения в специальном психиатрическом учреждении во время отбытия наказания, назначенного более мягко.

3. Лицо содержится в специальных государственных учреждениях для уменьшенно вменяемых в порядке наказания или взамен его.

Наименее эффективной является первая форма отношения к психически неполноценным. В таком случае «в местах заключения оказываются люди, из снисхождения к которым наказание смягчено, но... они оказываются по своему психическому состоянию совершенно непригодными для того режима, который к ним применяется,... становятся обузой для того учреждения, в котором содержатся, как нуждающиеся в совершенно ином режиме».

Немногим эффективнее является вторая форма отношения. Она была принята на вооружение в нашей стране в 20-е гг., а в настоящее время практикуется в ГДР и ВНР.

Наиболее оптимальной, на наш взгляд, является третья форма отношения к психически неполноценным. Она законодательно закреплена в ПНР. Так, согласно п. 6 § 1 ст. 39 и § 3 ст. 44 Уголовно-исполнительного кодекса ПНР, осужденные, которые имеют отклонения от нормы в области психики, отбывают наказание в пенитенциарных учреждениях для лиц, требующих применения к ним особых медико-воспитательных мер.

В современной юридической и психиатрической литературе также обращалось внимание на необходимость тщательного изучения детерминантов преступного поведения лиц, страдающих психическими аномалиями (особенно психопатов) и принятия к ним в случае совершения преступления несколько иных мер исправительного воздействия, чем к психически здоровым. Однако до сих пор еще продолжают существовать криминологические теории, полагающие, что исправить любого преступника можно лишь воспитательными мерами. «Если в профилактике преступлений психопатических личностей сделано еще крайне мало, – пишет И. С. Ной, – то главным образом потому, что до сих пор окончательно не преодолены безответственные ненаучные теории, отрицающие значение биологических детерминантов в преступном поведении. За отрицательное влияние таких теорий на науку и практику борьбы с преступностью общество расплачивается определенным числом опасных насильственных преступлений, совершаемых психопатами, профилактикой которых криминологическая наука все еще не считает нужным заниматься». И уж коль уголовный закон содержит указание о принудительном лечении лиц, страдающих хроническим алкоголизмом или наркоманией, которое применяется наряду с уголовным наказанием этих лиц, тогда совершенно не понятно, почему оказались вне медицинской помощи осужденные, страдающие врожденными аномалиями психики, почему их пытаются исправить и перевоспитать (во многих случаях абсолютно безрезультатно) без помощи медицины?

Вопрос о том, какие организационные формы могут быть использованы для исправления и перевоспитания, совершивших преступления психопатов, уже вставал в современной психиатрической и юридической литературе и находил прямо Противоположные ответы. В более ранних источниках доминирует мнение о том, что «психопаты должны содержаться в местах лишения свободы на общих основаниях, наравне с остальными заключенными, при этом нужно стремиться не к концентрации их в одном месте, а к распылению по отдельным подразделениям. Медицинское обслуживание психопатов не должно отличаться от общих принципов и форм обслуживания других лиц, отбывающих наказание в исправительно-трудовых учреждениях». Но наряду с этой существовала и особенно находит поддержку в настоящее время другая точка зрения, согласно которой исправление и перевоспитание психопатов должно производиться в специально организованных учреждениях с особыми условиями труда и быта, режима и наблюдения, наиболее эффективными именно для данного контингента заключенных.

На наш взгляд, последняя точка зрения заслуживает самого серьезного внимания, однако ее сторонники, к сожалению, ограничиваются лишь исследованием психопатов. А между тем, как было показано выше, такого же внимания требуют и олигофрены. В общем количестве психически неполноценных несовершеннолетних преступников олигофрены доминируют, а в числе взрослых находятся на уровне психопатов. Они больше подвержены негативным внешним влияниям, им труднее ориентироваться в обычных условиях, «пристраиваться» к ритму работы на обычных предприятиях в силу врожденной умственной недостаточности, поэтому они тоже нуждаются в специальных учреждениях по социально-трудовой адаптации. В ИТК и ВТК, предназначенных для психически здоровых, олигофрены также не могут адаптироваться и приспособиться к требованиям, предъявляемым к основному контингенту.

Таким образом, содержание лиц с психическими аномалиями в ИТК и ВТК для психически здоровых представляется нецелесообразным. Проводимые в этих учреждениях воспитательные мероприятия не смогут привести к желаемым результатам по той причине, что они не соответствуют особенностям их аномальной психики. Поэтому исправление и перевоспитание лиц, страдающих психическими аномалиями, должно производиться в специальных учреждениях. Более чем 20-летний опыт существования подобных учреждений в ПНР свидетельствует о том, что создание их оправдывает себя, способствует профилактике преступности. В таких местах олигофренов и психопатов следует содержать раздельно. Желательно также дифференцированное содержание по видам олигофрений и психопатий.

Работу в этих учреждениях следует проводить совместными усилиями юристов, педагогов, психологов, психиатров. Основная цель должна заключаться не в том, чтобы наказать совершившего преступление психически неполноценного, а в том, чтобы успешно провести мероприятия по его социально-трудовой адаптации и оказать необходимую психиатрическую помощь. В соответствии с новейшими достижениями педагогики, патопсихологии, психиатрии здесь должны осуществляться необходимые меры по устранению недостатков в социализации этих личностей. «Поскольку преступление связано с недостатками процесса социализации, – замечает А. М. Яковлев, – то наказание эффективно в той мере, в которой оно способно восполнить указанные недостатки».

Создание специальных учреждений для совершивших преступления психически неполноценных несовершеннолетних, а также и для взрослых, явится важным стимулом для проведения комплексных исследований взаимосвязей, обусловливающих преступное поведение этих лиц, и существенным образом повысит эффективность профилактических мероприятий, уровень исправительного воздействия. Только в учреждениях подобного типа можно будет детально изучить сферу мотивации психически неполноценного преступника, его цели, стремления, потребности и выработать у него стереотип поведения, исключающий применение им антиобщественных средств для достижения целей.

Нечто подобное в пашей практике уже имеется. Это, например, вспомогательные школы и школы-интернаты для детей с врожденной умственной недостаточностью. И если мы создаем специальные учреждения для психически неполноценных, не отличающихся преступным поведением, то, видимо, вполне оправданной в плане предупреждения преступности будет организация специальных воспитательно-трудовых учреждений для несовершеннолетних преступников, страдающих психическими аномалиями и, соответственно, специальных исправительно-трудовых учреждений для психически неполноценных взрослых,

Очевидно, в целях предупреждения преступлений и лучшей адаптации олигофренов необходимо было бы также организовать для них в больших городах специальные вспомогательные предприятия, где ритм работы и требования соответствовали бы их возможностям. Туда направлялись бы окончившие вспомогательные школы. Отсутствие таких предприятий представляется существенной недоработкой в деле социально-трудовой адаптации олигофренов, поскольку, как свидетельствуют результаты проведенных специалистами исследований, свойственные олигофренам «невысокий уровень интеллекта, недостаточность познавательной деятельности, замедленное усвоение приемов труда и его конечной цели... отсутствие инициативы и целенаправленности делают необходимой постоянную социальную стимуляцию этих больных, то есть активное вовлечение их в работу на всех этапах приспособления к труду, а также неизбежность длительного обучения, как правило, в специально созданных условиях с обязательным использованием многократного наглядного показа».

Безусловно, на обычных предприятиях невозможно организовать каждодневную, кропотливую, научно обоснованную работу с психически неполноценными, вследствие Чего в их психической деятельности часто происходят срывы, выливающиеся в нарушения'трудовой дисциплины, конфликты с окружающими, преступное поведение.

Создание специальных иснравительно-трудовых и воспитательно-трудовых учреждений и специальных предприятий для страдающих психическими аномалиями существенным образом может улучшить их психологический микроклимат и стать одним из факторов предупреждения преступности психически неполноценных, как взрослых, так и несовершеннолетних. В связи с этим также представляется заслуживающим внимания предложение об организации детских садов или групп для детей с чертами невропатии или отстающих в умственном развитии.

Меры воздействия, применяемые в таких специальных организациях, а также сами эти организации должны быть дифференцированными, в зависимости от глубины и характера Психического дефекта конкретного контингента, В литературе, в частности, отмечалось, что «некоторые легкие формы умственной отсталости школьного возраста нецелесообразно объединять с более тяжело пораженными в рамках специальных школ, должны быть созданы школы особого типа, в которых развитие учащихся не затормаживалось бы ориентацией на уровень более тяжело пораженных». Также нецелесообразно объединять умственно отсталых без психопатических черт с олигофренами, которые отличаются психопатическим развитием, олигофренов с психопатами без признаков слабоумия и т. д. и не только в рамках спецшкол, но и в других специальных организациях.

Создание в специальных учреждениях для психически неполноценных оптимального режима содержания, включающего дифференцированные медицинские и воспитательные меры, явится важным средством предупреждения преступности психически неполноценных.

Однако психически неполноценный вступает в связи с различными социальными единицами и на него оказывают воздействие неблагоприятные условия макросреды. Поэтому изменения условий макросреды, направленные на ликвидацию ее негативных воздействий, нельзя не принимать в расчет при проведении мероприятий по предупреждению преступности несовершеннолетних с психическими аномалиями.

В каждом регионе те или иные социальные факторы по-разному воздействуют на преступность и в каждом регионе эти факторы воздействия не идентичны. Управление социальными факторами как метод предупреждения преступности только тогда будет эффективным, когда будет проводиться не управление «вообще», а управление конкретным регионом с конкретными особенностями экономической, демографической и социально-психологической картины, когда будут изучены причины конкретных преступлений и таким образом установлена взаимосвязь факторов, обусловливающих преступность а данном регионе. Чтобы успешно вести борьбу с преступностью, необходимо также располагать информацией о количестве психически неполноценных в соответствующем регионе, о тенденциях психической заболеваемости в целом и по конкретным аномалиям и возрастным группам, о коэффициенте пораженности преступным поведением каждого вида психической аномалии, о структуре и динамике преступности психически неполноценных, о результатах проводимых профилактических мероприятий и т. д. «Простые статистические группировки, раскрывая содержание негативного процесса и определенные тенденции, – отмечают И. М. Герман и В. И. Мальцев, – дают для практики... больше, чем различного рода запреты и ограничения». Поэтому всестороннее изучение факторов на макро- и микроуровне должно стать отправным звеном в деле предупреждения преступности и в том числе преступности несовершеннолетних с психическими аномалиями. Преступность, порожденная комплексом процессов и явлений, является сложной, но в то же время управляемой системой, и «обеспечение эффективного управления системами столь высокой сложности предъявляет исключительно большие требования к точности криминологического анализа как научной базы этого управления». «Успех борьбы с преступностью, научности управления преступностью, – пишет В. В. Орехов, – ...зависят во многом от надежности, объективности информации, исключающей какие-либо искажения статистических данных о преступности и мерах борьбы с ней». Однако на практике порой приходится сталкиваться с несопоставимостью статистической информации, содержащейся в отдельных органах. Так, в процессе изучения преступности несовершеннолетних с психическими аномалиями нам пришлось столкнуться с рядом трудностей, являющихся следствием несопоставимости статистической информации, содержащейся в органах ЦСУ, прокуратуры, суда, МВД, с одной стороны, и органах здравоохранения, с другой. Если первыми ведется специальный учет несовершеннолетних в возрасте от 14-ти до 18-ти лет, то органами здравоохранения учет проводится по следующей градации: дети – до 15-ти лет, подростки – от 15-ти до 18-ти лет, да и подростковый возраст не всегда выделяется, а обычно объединяется со взрослым. Такое положение, естественно, создает дополнительные трудности в проведении комплексных исследований. Почему по линии органов здравоохранения принята именно такая градация, установить с позиции научной медицины не представляется возможным, более того, в научной медицине вообще нет единства мнений о том, какой возраст считать подростковым. Одни авторы вообще объединяют детей и подростков, устанавливая лишь верхнюю границу подросткового возраста, равную 17-ти годам, другие устанавливают его нижнюю границу равной 14-ти годам, а верхнюю – 19-ти годам включительно или 18-ти включительно, третьи считают нижней границей этого возраста 12 лет, верхней–16 лет, четвертые к подростковому возрасту относят тот, который согласуется с понятием «несовершеннолетние», принятым ЦСУ, судом, прокуратурой, МВД, а именно 14–17 лет.

По данному вопросу нет единства мнений и среди социологов, Так, Т. М. Ярошенко на основании опроса 85-ти экспертов-социологов приходит к выводу, что началом подросткового периода является 12-летний возраст. В. Г. Алексеева относит сюда возраст 14–16 лет, а И. С. Кон вообще не определяет четких границ подросткового возраста: в одном случае он относит к нему возраст 12–14 лет, а возраст 15–18 лет называет периодом ранней юности, в другом – к периоду ранней юности относит 16–18 лет (следовательно, к подростковому относится возраст 12–15 лет). В третьем же случае, рассуждая об особенностях психологии юношеского возраста, он приводит выдержку из дневника 14-летнего восьмиклассника.

Вряд ли можно считать правильной существующую систему статистической отчетности в органах здравоохранения, поскольку 15-летний возраст началом подросткового периода практически никем среди ученых не признается (исходя из последних данных, этот возраст, скорее всего, финал подросткового периода). Сам вопрос о том, какой именно возраст считать подростковым, является дискуссионным. А в графах официальной отчетности все-таки следует использовать наиболее устоявшиеся понятия. Таковым является понятие «несовершеннолетние», охватывающее лиц в возрасте 14–17 лет. На наш взгляд, следует внести изменения в отчетность органов здравоохранения и вести специальный учет не «подростков», ибо границы этого возраста весьма относительны и условны, а «несовершеннолетних», поскольку данное понятие является абсолютно определенным и законодательно закрепленным. Это приведет отчетность органов здравоохранения в соответствие с общепринятой и тем самым создаст возможность проводить комплексные исследования преступности психически неполноценных несовершеннолетних (а также ряда других проблем) с большей точностью, так как исследователь будет располагать абсолютно точным показателем, а не определять его, как это нам пришлось, расчетным путем. С другой стороны, и сами медицинские исследования, как только они перестанут замыкаться в круге узко отраслевых интересов (а к этому и ведет развитие современной науки), неизбежно будут сталкиваться с необходимостью единообразной статистической отчетности. Такая отчетность будет способствовать еще большему укреплению союза медиков, юристов, социологов и экономистов в деле изучения и предупреждения преступности. Потребность в ней становится все более насущной и в связи с плодотворно развивающимся в последние годы социальным планированием, охватывающим все стороны жизнедеятельности территориальной общности.

Только в рамках комплексного социального планирования можно эффективно вести борьбу с преступностью, ибо только комплексный план социально-экономического развития, включающий в себя в качестве составного звена комплексный план профилактики преступлений, разработанный при самом активном участии экономистов, юристов, социологов, психологов, медиков и генетиков, может координировать усилия различных организаций в деле предупреждения преступности. Планы профилактики преступности должны быть одной из подсистем в системе социального планирования, и только при таком подходе возможно комплексное решение проблемы искоренения преступности и других форм социально отклоняющегося поведения. План профилактики преступности несовершеннолетних с психическими аномалиями может быть одним из подразделений комплексного плана профилактики.

Разработка всех этих планов должна проводиться на основе всесторонней информации об изучаемых объектах и процессах. Документом, концентрирующим в себе базовую информацию для составления комплексных планов, является социальная география региона. «Отражая настоящее и прошлое, социальная география дает фактический материал для формирования исследовательских моделей общественного развития. Преимущество метода социальной географии заключается в том, что он ориентирует на будущее, служит задачам перспективного развития, в то же время беспристрастно фиксируя положительные и негативные факты и тенденции социального развития. Отражая настоящее и заставляя заглянуть в будущее, социальная география является неизбежным этапом в комплексном социальном планировании», – отмечают И. М. Герман и В. И. Мальцев,

Социальная география (социальный паспорт) и план социального развития региона или коллектива состоят из нескольких разделов и содержат информацию об экономическом развитии региона или коллектива, балансе трудовых ресурсов, структуре занятости и квалификации работников, материальном благосостоянии и уровне обслуживания населения, реальных потребностях и мероприятиях по удовлетворению этих потребностей, организации медицинской помощи населению, общеобразовательном уровне населения и проведении воспитательной работы, организации досуга населения, укреплении общественного порядка, производственной дисциплины и борьбе с антиобщественными проявлениями и т. д..

Выработанные практикой социального планирования содержание и структура базовой информации и планов социально-экономического развития не являются чем-то окончательно оформленным и всякий раз могут пополняться новыми данными о существующих взаимосвязях в жизни людей. «Информация из года в год пополняется, – замечают И. М. Герман и В. И. Мальцев, – учитываются новые данные в результате дополнительных исследований. Кроме того, основные цели и задачи социального развития диктуют необходимость включения других показателей и факторов, которым ранее не придавалось значения». Ими, на наш взгляд, являются психическая заболеваемость, преступность среди психически неполноценных с распределением этих показателей по полу, возрасту, микрорайонам, социальному положению лиц этой категории, видам психических заболеваний и аномалий. Введение этих и некоторых других биологических и биосоциальных показателей уточнит наше представление о качественном составе населения, о трудовых ресурсах, о структуре преступности. Так, наряду с общими данными о рождаемости целесообразно также отразить динамику патологических родов с распределением рожениц по возрасту, роду занятий, микрорайонам, показать коэффициент родовой патологии по отдельным микрорайонам и категориям рожениц.

В разделе, касающемся медицинского обслуживания населения, можно было бы детально отразить сведения о психиатрической помощи населению, о работе психоневрологических диспансеров, психиатрических больниц, райпсихиатров, о ежегодно находящемся на учете у психиатров контингенте лиц с распределением по полу, возрасту, микрорайонам, а также об удельном весе психически больных в той или иной группе населения. Здесь также могут содержаться сведения о количестве психически неполноценных, рожденных в патологии, о тех социальных факторах, которые способствовали развитию психических заболеваний, о степени социальной адаптации лиц, страдающих конкретными аномалиями, и о неблагоприятных социальных последствиях наличия психически неполноценных. В будущем здесь могут также содержаться сведения о результатах генетической профилактики наследственных заболеваний (в том числе психических), а также о результатах предупреждения родовой патологии.

В подраздел, отражающий общий образовательный уровень населения, можно было бы включить данные о контингенте, обучающемся во вспомогательных школах, а также результаты психиатрических обследований, проведенных в общеобразовательных школах и детсадах.

В подразделе, посвященном укреплению общественного порядка и усиления борьбы с антиобщественными проявлениями, наряду с обшей информацией о преступлениях, совершенных в данном регионе и его микрорайонах взрослыми или несовершеннолетними, о лицах, не занимающихся общественно-полезным трудом и бывших правонарушителях, прибывших в микрорайоны, о лицах, доставленных в медвытрезвитель, следует также иметь сведения о том, каков удельный вес в этих контингентах психически неполноценных. В этом же подразделе следует отразить результаты анализа преступности психически неполноценных с распределением по полу, возрасту, роду занятий, микрорайонам, видам преступлений и прошлой судимости, видам аномалий в сравнении с аналогичными показателями по психически здоровым.

На основе всестороннего учета содержащихся в социальной географии факторов составляется комплексный план социально-экономического развития региона, который включает в себя прогностическую информацию о развитии тех или иных процессов и охватывает комплекс мер, направленных на стимуляцию или нейтрализацию определенных процессов и тенденций. Комплексное планирование возможно только при выявлении взаимосвязей и взаимообусловленностей всех факторов развития социальных общностей. Конечно, не все факторы равнозначны. Одни имеют вспомогательное значение в системе или подсистеме социальных связей, другие же, наоборот, универсальны, концентрируют в себе итог развития всей общественной системы и оказывают обратное воздействие на ход экономических, социальных и биологических процессов.

К числу таких универсальных факторов в первую очередь относился демографический показатель. Демографический блок концентрирует в себе итог воздействия всех жизненных процессов, как социальных, так и биологических, как позитивных, так и негативных (хотя на первый взгляд это порой и не видно), и оказывает обратное влияние на все формы жизнедеятельности людей. Поэтому, если мы хотим управлять со знанием дела, то должны прежде всего располагать информацией о том, какие половозрастные группы проживают и будут проживать на той или иной территории, каково их размещение, каковы их потребности и качественный состав в плане физического, психического и нравственного здоровья. Как отмечает Л. Л. Рыбаковский, – «разработки перспективы должны начинаться не с оценки потребностей народного хозяйства в рабочей силе, а с прогноза ее предложения».

Сейчас это особенно важно, поскольку проблема рационального использования трудовых ресурсов приобрела в настоящее время первостепенное значение. На это обращалось особое внимание на XXV съезде КПСС. Следует иметь в виду, что в ближайшие годы сократится естественный прирост трудовых ресурсов, поэтому всесторонняя интенсификация производства, ускорение научно-технического прогресса, рост производительности труда являются решающими факторами в повышении эффективности производства и жизненного уровня населения. В этих условиях особую значимость приобретает качественная характеристика каждого работника, учет всех факторов – экономических, социальных, психологических и биологических – влияющих на его производительность труда и поведение.

«Каждое рабочее место, – отмечает А. Э. Котляр, – имеет определенные параметры, предопределяющие характер труда, – уровень механизации, санитарно-гигиенические уровня, режим, степень тяжести, интенсивности и сложности труда и т. п. Эти особенности оказываются весьма значительными, когда речь идет о демографическом составе той рабочей силы, которая притягивается свободными рабочими местами, так как они затрагивают социально-биологическую специфику женской и мужской рабочей силы на современном этане развития социалистического общества». Значительными эти особенности оказываются и тогда, когда речь идет о социально-биологической специфике полноценной и неполноценной психики, ибо суть вопроса состоит не в том, сколько требуется рабочей силы на те или иные места, а в том, сколько людей и с какими внутренними свойствами способны заполнить эти места в данный момент, а также в ближайшей и отдаленной перспективе. «Проблема человека как субъекта труда, – отмечает Б. Г. Ананьев, – охватывает не только сферу трудовых мотивов и отношений, но и собственно психофизическую организацию человека, свойствами которой являются трудоспособность, общая одаренность и специальные способности».

Учет демографического фактора делает возможным разработку научно обоснованных прогнозов структуры и динамики антиобщественных деяний на ряд лет, а также мероприятий и нормативных актов, направленных на предотвращение антиобщественного поведения.

Другим универсальным фактором, подлежащим обязательному учету в социальной географии и при разработке комплексных планов предупреждения преступности, является социально-психологический фактор, ибо «социально-психологические явления пронизывают всю структуру общества».

Социально-психологический фактор влияет на все сферы жизнедеятельности людей и на различных уровнях: как в масштабе всей страны, регионов и микрорегионов, так и на уровне отдельных коллективов и конкретных индивидов. Исследования по вопросам социально-психологического содержания поведения лица и группы лиц и социально-психологического предупреждения преступности еще только начинаются. Эти вопросы освещаются в ряде монографий, но не комплексно, а лишь в том или ином аспекте. Дальнейшее углубление исследований в этой области поможет вскрыть конкретные механизмы взаимодействия индивидов с окружающей средой. Но уже сейчас весьма важным является констатация того, что «было бы упрощением пытаться вывести все явления общественной жизни непосредственно из экономического базиса общества. Между групповым и индивидуальным поведением, с одной стороны, и условиями материальной жизни общества – с другой, лежит важная «промежуточная» область социально-психологических явлений».

Через социально-психологические отношения происходит процесс воздействия социальной среды на индивидов, ведущий к познанию основных ценностей, существующих в обществе, уровня потребностей и возможных вариантов их удовлетворения. В социально-психологических отношениях происходит самоосознание и самопознание человека, утверждение его как личности, проявляются способности и дарования человека, осуществляется его самоутверждение, удовлетворяются его потребности, цели, стремления.

Сфера социально-психологических отношений, находящаяся на стыке психологических и социально-экономических процессов, сама оказывает на них воздействие в негативном или позитивном аспекте, поскольку в результате объединения лиц на основе общих целей, стремлений и особенностей образуются психологические явления, обладающие объективным свойством и относительной самостоятельностью, и «люди многие из таких явлений застают готовыми и либо подчиняются им, либо стремятся к их усовершенствованию», либо избегают эти явления, либо противодействуют им.

Сами социально-психологические отношения неоднородны и различаются по уровню охвата общественных отношений (страна, регион, микрорайон, коллектив, группа), по характеру возникновения социально-психологических явлений (создаваемые сознательно, возникающие стихийно), по носителям психологии, отличающимся возрастом (дети, подростки, взрослые, престарелые), социально-классовой принадлежностью (рабочие, колхозники, интеллигенция), родом занятий и труда (физический, умственный, смешанный), состоянием здоровья (полностью здоровые, имеющие физические заболевания, психические отклонения), средствами удовлетворения потребностей (социально полезные и социально вредные, преступные). Каждый человек является участником нескольких социально-психологических отношений, требования которых могут существенным образом расходиться, и тогда человек поступает согласно требованиям, которые соответствуют его индивидуальной психологии, выработанной под воздействием различных факторов действительности на его психику и содержащей определенные критерии выбора и стереотипы поведения. В то же время каждый конкретный человек или группа не могут быть участниками любых социально-психологических отношений в силу уже имеющегося определенного социального статуса и объективно присущих особенностей индивидуальной психики. Как справедливо замечает Е. С. Кузьмин, – «проблема личности является одной из центральных для современной социальной психологии», поскольку «социальная психология исторически возникла из общей психологии», «опирается на психологию, как последняя – на физиологию». Поэтому следует всесторонне исследовать взаимосвязь социально-психологического и индивидуально-психологического. Несводимость социального процесса к сумме индивидуальных явлений не означает их несовместимости. Индивидуальная психология содержит в себе те или иные компоненты социальной психологии, а социальная психология и ее разновидности есть синтез типичных черт, присущих конкретным психологиям. Например, каждый ребенок индивидуален в своей психике, однако мы имеем науку о психологии детского возраста, психологии школьника, подростка; каждый страдающий психической аномалией имеет свои особенности в части этнологии, течения, глубины и вида аномалии, однако мы имеем науку патопсихологию и т. д., то есть индивидуальное складывается в типичное. Человек столь же индивидуален, сколько типичен, и основу личности человека составляет то, что для него наиболее типично. Эти типичные черты стихийно или сознательно складываются в социальную психологию, характерную для носителей этих типичных черт. Сложившиеся виды социальной психологии занимают соответствующее место в ряду других социально-психологических отношений, взаимодействуют с ними и либо соответствуют им, либо находятся в состоянии конфликта. Так, стихийно сформировавшиеся на базе индивидуальных особенностей социально-типичные черты несовершеннолетних с психическими аномалиями обусловливают их специфические взаимосвязи с другими социально-психологическими факторами и отношение к ним других социальных групп. Это отношение может оказывать позитивное или негативное влияние.

Непроходимой грани между индивидуальной и социальной психологией не существует. Изучение закономерностей социальной психологии не может быть успешным без тщательного исследования психологии участников социальных групп, ибо если человек поступает согласно канонам какой-либо социальной группы, то этому в определенной мере соответствует его индивидуальная психология. Человек действует согласно его основному типу. В то же время, в формировании этого типа определенная роль принадлежит и социально-психологическим отношениям, комплексное изучение и совершенствование которых является важным фактором в деле предупреждения негативных влияний,

Принятию мер по совершенствованию социально-психологических отношений должно предшествовать детальное изучение этих отношений на предприятиях, в учреждениях, микрорайонах, регионах и т. д. в их связи с социально-экономическими явлениями и индивидуальной психологией. Разумеется, сплошной анализ индивидуальных психологии в ряде случаев весьма затруднителен, однако его может заменить анализ, проведенный в репрезентативной группе. Результаты исследований отражаются в социальной географии региона или в социальном паспорте коллектива. Социальная география позволяет рассматривать действие социально-психологического фактора в увязке с другими процессами и явлениями и своевременно принимать меры, направленные на ликвидацию негативных социально-психологических отношений. «Социальная география, – отмечают И. М. Герман и В. И. Мальцев, – объективно оценивает «силу улицы» и ее влияние на поведение гражданина. Она подсказывает пути формирования микроклимата в бытовых коллективах (домах, поселках, микрорайонах,  жилых массивах)». При помощи социальной географии мы можем также увидеть, какие именно социально-психологические факторы негативно влияют на несовершеннолетних и, в частности, на несовершеннолетних с психическими аномалиями. Мы можем узнать, в какие именно социально-психологические отношения вступают психически неполноценные несовершеннолетние и как эти отношения действуют на них, в какие именно социально-психологические отношения наиболее целесообразно включать таких несовершеннолетних согласно индивидуальным и типологическим особенностям их психики. Разумеется, предварительное исследование должны проводить не непосредственные составители социальной географии, а научные и практические работники, занимающиеся по данному профилю.

Социальная география отражает в преобразованном виде результаты комплексных исследований и ориентирует на проведение новых. Организации, занимающиеся теми или иными исследованиями, представляют составителям социальной географии необходимые материалы о проводимых работах и полученных результатах. Составители социальной географии (они же составители комплексного плана социального развития) действуют под контролем и при активном участии партийно-советского руководства, поэтому они могут истребовать из любых органов и организаций региона любую необходимую информацию. Принимаемые планы социально-экономического развития носят нормативный характер, поскольку, в соответствии со ст. 108, 137 и 146 Конституции СССР, они утверждаются высшими и местными органами государственной власти и обязательны к исполнению всеми предприятиями, учреждениями, организациями и гражданами. Комплексные планы социально-экономического развития есть одна из разновидностей правовых средств управления социальными процессами, разработка их есть одна из функций органов власти.

Конституционная обязанность органов государственной власти обеспечивать комплексное развитие подведомственного региона, очевидно, включает и необходимость координации усилий ученых и практиков различных областей знаний по комплексному изучению тех или иных проблем. Только органы общей компетенции под руководством партийных органов могут обеспечить комплексное изучение и разрешение социальных проблем. Это в полной мере относится и к проблеме преступности. Борьба с преступностью может быть успешной лишь на основе комплексного изучения этого феномена специалистами различных областей знаний, организованного и координируемого партийно-советскими органами. «Уровень преступности, – отмечает Ю. Д. Блувштейн, – существенно зависит от социально-экономических и социально-психологических особенностей региона и лишь в значительно меньшей степени – от состояния деятельности соответствующего органа внутренних дел». Поэтому всестороннее изучение и совершенствование социально-экономических и социально-психологических отношений и явлений, направляемое органами государственной власти, является важным фактором в деле предупреждения преступности. Только на основе всестороннего изучения процесса можно принимать научно обоснованные решения, направленные на изменение или ликвидацию процесса. В. И. Ленин писал, что марксисты «были первыми социалистами, выдвинувшими вопрос о необходимости анализа не одной экономической, а всех сторон общественной жизни...». Анализ же всех сторон жизни осуществляется в соответствии с ленинскими указаниями в комплексном планировании.

Комплексный план предупреждения антиобщественных деяний, являющийся составной частью единого плана социально-экономического развития, содержит в себе прогностическую информацию о преступности на планируемый период и меры профилактики преступных проявлений. На основе базовой информации о преступности и личности преступников, о тех факторах, которые обусловливают преступное поведение, делается прогноз о развитии самих этих факторов и разрабатываются мероприятия с целью придания взаимодействию факторов антикриминогенного характера применительно к конкретному региону, микрорайону, типу преступников. Не может быть какого-то универсального, раз и навсегда созданного набора мероприятий, пригодного для предупреждения преступности во всех регионах и микрорайонах и относительно всех типов преступников. В конкретном месте – и конкретный подход к предупреждению преступности. Однако это не значит, что не может быть общего стержня в деле предупреждения преступности и конкретных ее разновидностей. Таковыми являются мероприятия комплексного плана социально-экономического развития, направленные на улучшение структуры экономики и населения, социально-психологических отношений, совершенствование торговли, здравоохранения, просвещения, культуры, политико-воспитательной работы и учитывающие особенности развития региона и его контингента. Одной из составных частей комплексного плана предупреждения преступности должен быть план предупреждения преступности несовершеннолетних с психическими аномалиями. Для составления плана профилактики преступности несовершеннолетних с психическими аномалиями необходимы следующие данные:

1. Информация социальной географии о структуре, динамике и причинах психических заболеваний и аномалий, мерах и способах их выявления и предупреждения.

2. Прогностическая информация о структуре и динамике психических заболеваний, меры их профилактики и способы выявления на планируемый период.

3. Информация о социально-психологических отношениях и социально-трудовой адаптации психически неполноценных несовершеннолетних, зафиксированная в социальной географии.

4. Мероприятия по улучшению социально-психологического климата и совершенствованию социально-трудовой адаптации несовершеннолетних с психическими аномалиями на планируемый период.

5. Информация о структуре и динамике преступности и иных форм отклоняющегося поведения несовершеннолетних с психическими аномалиями, содержащаяся в социальной географии.

6. Мероприятия по улучшению социально-экономических, социально-психологических и других показателей, по борьбе с преступностью несовершеннолетних в данном регионе с распределением по микрорайонам и объектам.

Меры предупреждения преступности несовершеннолетних с психическими аномалиями должны совместно разрабатываться научными и практическими работниками различных специальностей из области общественных и естественных наук.

Недалеко то время, когда люди будут умело управлять всеми биологическими и социальными процессами на основе всестороннего познания их взаимосвязей, когда возникнет единое биосоциальное управление, включающее взаимосвязанные аспекты управления окружающей средой, социальными отношениями, социальным и биологическим развитием самого человека. Ростки этого универсального управления имеются в наше время в практике социального планирования. Уже сейчас планы социально-экономического развития включают в себя проблемы охраны окружающей среды и здоровья населения, социально-психологического и демографического развития, коммунистического воспитания и преступности. Все процессы в сфере жизнедеятельности людей управляемы, но не всеми мы еще умеем управлять и особенно беспомощны тогда, когда процесс порожден комплексом различных факторов, а мы его пытаемся регулировать одним или несколькими однопрофильными методами. Управляемы и позитивные, и негативные процессы, управляема и преступность в целом, и преступность несовершеннолетних с психическими аномалиями. Функции научно-методического центра, руководящего проведением комплексных криминологических исследований, целесообразно сосредоточить в Академии МВД СССР, ибо эта организация фактически и занимается такими исследованиями. Организационным центром по проведению комплексных социально-экономических (в том числе и криминологических) исследований являются государственные органы общей компетенции (Советы народных депутатов и их исполнительные комитеты на местах, Верховные Советы и Советы Министров – в центре) при руководящей и направляющей роли партийных органов.