ПРЕДИСЛОВИЕ

В 1900 г. Вундт выпустил в свет первую часть своего капитального труда, Volkerpsychologie, — двухтомную психологию языка. Труд этот оказал большое влияние на языковедов и вызвал к жизни целую литературу, посвященную критике воззрений Вундта или дальнейшему их развитию. Такой выдающийся лингвист, как профессор Ф. Зелинский, говорит в своем критическом реферате этого произведения («В. Вундт и психология языка», Вопросы фил. и псих., кн. 61 и 62), что в лице Вундта экспериментальная, прочная и богатая надеждами, психологическая система впервые пошла навстречу лингвистике. «При изучении этого труда читатель проникается и уважением и прямо благоговением к автору: здесь, чувствуется ему, достигнут предел человеческой энергии в области научного труда... С последнего достигнутого Вундтом пункта мне открылся новый горизонт понимания лингвистических явлений». Основная задача этого венчающего систему Вундта произведения — проложить путь к созданию психологии народов, служащей продолжением и дополнением индивидуальной психологии. Психология народов, как понимали ее Лацарус и Штейнталь, обоснователи этой новой научной отрасли, не выдерживает критики, так как основой ее служит несоединимое с понятием «души народа» субстанциальное учение о природе души. Знаменитый лингвист Герман Пауль справедливо возражал Лацарусу и Штейнталю, говоря, что все психические процессы совершаются исключительно в душе индивидуальной. Ни «национальный дух» (Volksgeist или Volksseele), — понятие, зародившееся в недрах романтики,— ни его элементы не имеют, следовательно, конкретного бытия. «Устраним поэтому все абстракции»! Но тогда уничтожается и самая психология народов. С последним выводом Вундт не согласен. По его мнению, Герман Пауль сам недалеко ушел от гербартианства: понятие души и у него неразрывно связано с представлением о некотором субстанциальном единстве, об особом субстрате душевных явлений. Так как в психологии народов нет подобного субстрата, то «душа народа» и объявляется абстракцией, мифом. Но для эмпирической психологии душа — не что иное, как непосредст-

венно данная связь психологических явлений. Лишь в таком эмпирическом значении и может психология народов пользоваться понятием «души» и с этой точки зрения понятие «национального духа» имеет столь же реальное значение, как и душа индивидуальная. Следовательно, только на почве отстаиваемого Вундтом актуального, а не субстанциального понимания природы души возможно обоснование психологии народов. Благодаря учению об актуальности души никто уже в настоящее время не станет понимать «национальный дух» наподобие подсознательной души или сверхдуши, в смысле бестелесной, независимо от индивидуумов пребывающей сущности.

Психология народов должна обнимать те психические явления, которые представляют собою продукты совместного существования и взаимодействия людей. Она не может, следовательно, захватывать те области, в которых сказывается преобладающее влияние личностей, например, литературу. Исключая подобные области, находим, что объектом психологии народов будут служить язык, мифы (с зачатками религии) и обычаи (с зачатками морали). На почве такого понимания задач психологии народов Вундту удалось соединить в органическое целое и статьи, входящие в состав предлагаемого читателям сборника «Проблемы психологии народов», несмотря на то, что они написаны в разное время и по разным поводам. Первая статья отстаивает право психологии народов на существование и выясняет её задачи и методы. Вторая трактует о древней труднейшей проблеме возникновения языка, Фше1 или Фёсет. возник он. Третья статья обсуждает ту же альтернативу, распространяя ее на все области общественной жизни: исходит ли духовная культура в её первобытных зачатках, равно как и дальнейшая эволюция её продуктов, из единого центра, может быть, даже от единого индивидуума, или же она обусловлена совместною жизнью человечества? Вопрос этот освещается с помощью конкретных, преимущественно опять-таки из анализа языка почерпнутых примеров. Наконец, последняя статья представляет собою апологию психологии народов против прагматизма Джемса и родственных ему течений в немецкой теологии. Психология народов, в противоположность индивидуализму прагматической философии религии, пытается, опираясь на этнологию и сравнительное изучение религий, выяснить общие условия тех или иных форм веры и

культа. Оригинальна и интересна у Вундта критика «Многообразия религиозного опыта» Джемса.

«Проблемы психологии народов» могут поэтому служить отличным введением в изучение трудного и объемистого основного труда Вундта по психологии языка, и дают читателю возможность впервые ориентироваться в трудных и спорных вопросах новой и интереснейшей — в силу связи со многими другими дисциплинами, особенно лингвистикой — отрасли психологии.

Н. Самсонов