§ 2. УГОЛОВНО-ПРАВОВАЯ ПОЛИТИКА И ВОПРОСЫ ОБЩЕЙ ЧАСТИ УГОЛОВНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА

Одним из общих положений уголовно-правовой политики, закрепленных в уголовном законодательстве, является определение задач этого законодательства. Уголовная политика государства определяет, а затем и реализует те цели, ради которых создается и функционирует система юстиции. Применительно к нашей системе эта основная цель указана в ст. 1 Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик, текст которой приводился выше.

Действительно, если сущность уголовно-правовой политики есть борьба с преступностью при помощи уголовного наказания, то эта сущность практически реализуется в охране социалистических общественных отношений от вреда, который им может быть причинен общественно опасными действиями. «Главной функцией уголовного права является охранительная. Она выражает основное направление осуществления, реализации уголовного права. Ее значение — охрана обычных, нормальных общественных отношений от преступных посягательств» 27.

В ст. 3 «Руководящих начал» 1919 г. говорилось, что «советское уголовное право имеет задачей посредством репрессии охранять систему общественных отношений, соответствующую интересам трудящихся масс, организовавшихся в господствующий класс в переходный от капитализма к коммунизму период диктатуры пролетариата». УК РСФСР 1922 г. сделал некоторый шаг назад по сравнению с «Руководящими началами» 1919 г. в определении задач уголовного права. Он заузил объект охраны: если «Руково-

26   Казьмин И. Ф.,  Пиголкин А. С.  Развитие советского законодательства  на современном  этапе.— Советское  государство и  право,   1979, №  5, с. 19.

27   Кузнецов А. О социальной ценности советского уголовного права.— Советская юстиция, 1979, № 13, с. 10.

111

>>>112>>>

дящие начала» таким объектом считали «систему общественных отношений, соответствующую интересам трудящихся масс», то УК РСФСР 1922 г. таковым считал «государство трудящихся». Ст. 5 УК РСФСР гласила: «Уголовный кодекс РСФСР имеет своей задачей правовую защиту государства трудящихся от преступлений и общественно опасных элементов и осуществляет эту защиту путем применения к нарушителям революционного правопорядка наказания или других мер социальной защиты». Это положение было несколько исправлено при разработке Основных начал уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1924 г. и кодексов союзных республик. В Основных началах говорилось, что* уголовное законодательство Союза ССР и союзных республик имеет своей задачей судебно-правовую защиту государства трудящихся от общественно опасных деяний, подрывающих власть трудящихся или нарушающих установленный ею правопорядок. Ст. 1 УК РСФСР 1926 г. устанавливала, что уголовное законодательство РСФСР имеет задачей охрану социалистического государства рабочих и крестьян и установленного в нем правопорядка от общественно опасных действий (преступлений) путем применения к лицам, их совершающим, указанных в настоящем кодексе мер социальной защиты. В этих законодательных актах объектом защиты называется не только государство, но и установленный властью трудящихся правопорядок.

Еще более конкретизирован был объект и способ его защиты при формулировке задач уголовного законодательства в Основах уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г. и УК союзных республик 1959—1961 гг. В ст. 1 УК РСФСР 1960 г. говорится: «Уголовный кодекс РСФСР имеет задачей охрану общественного строя СССР, его-политической и экономической систем, социалистической собственности, личности, прав и свобод граждан и всего социалистического правопорядка от преступных посягательств. Для осуществления этой задачи Уголовный кодекс РСФСР определяет, какие общественно опасные деяния являются преступными, и устанавливает наказания, подлежащие   применению   к   лицам,   совершившим   преступления».

Как явствует из текста закона, средством решения задачи, стоящей перед уголовным законодательством, является наказание. Наказание обеспечивает выполнение этой задачи- путем достижения определяемых уголовно-правовой политикой,, и закрепленных законодательством целей. На всех этапах развития человеческого общества уголовное наказание (как только оно появилось) использовалось господствующим классом как средство борьбы за свое господство и в первую очередь как средство закабаления эксплуатируемых классов. При неизменной сущности уголовного наказания система наказаний, виды и содержание их, порядок исполнения изменялись в зависимости от конкретной обстановки и тех целей, которых  господствующий класс пытался добиться

112

>>>113>>>

путем использования наказания. «Возникнув на сравнительно высокой ступени общественного развития, наказание в различные времена и у различных народов прошло очень сложный путь развития, претерпевая большие изменения как в своем существе, так и в формах его выражения, которые зависели от сущности политического режима, устанавливающегося господствующим классом в государственных формированиях той или иной из трех предшествовавших социализму социально-экономических формаций, знавших государство и право,— рабовладении, феодализме и капитализме. Даже в исторических пределах существования одной и той же формации наказание не оставалось неизменным. Являясь одним из самых острых орудий в руках господствующих классов, оно видоизменялось в зависимости от потребностей этих классов в удержании власти, своего господства, от методов, которыми они осуществляли свою диктатуру, свою власть, захватив ее и развиваясь по восходящей линии или уходя с исторической арены и цепляясь за то, чтобы как-то продлить свое существование» 28.

В зависимости от потребностей господствующего класса, определяемых в конечном счете уровнем развития производительных сил и характером производственных отношений, уровня культурного развития общества, содержания господствующих философских идей, в различные времена, в различных государствах, в различных правовых системах перед наказанием выдвигались различные цели. Такими целями были возмездие, устрашение, социальная защита, ресоциализация, предупреждение преступлений.

Советская уголовная политика исходит из того, что наказание должно применяться для достижения целей исправления и перевоспитания преступников и предупреждения совершения новых преступлений как самим преступником, так и другими неустойчивыми членами нашего общества.

Ст. 20 Основ уголовного законодательства (ст. 20 УК РСФСР) гласит: «Наказание не только является карой за совершенное преступление, но и имеет целью исправление и перевоспитание осужденных в духе честного отношения к труду, точного исполнения законов, уважения к правилам социалистического общежития, а также предупреждения новых преступлений как осужденными, так и иными лицами». С отдельными оговорками (о соотношении целей исправления и перевоспитания, и частного предупреждения, и общего предупреждения) это положение признается всеми советскими учеными, которые высказывались по этому поводу в печати. Все признают также, что наказание является карой за совершенное преступление. Поэтому вряд ли целесообразно останавливаться  в  настоящей  работе на  анализе этих

28 Багрий-ШахматовЛ. В. Уголовная ответственность и наказание. Минск, 1976, с. 108—109

Заказ  2102

113

>>>114>>>

вопросов. Спорным в советской литературе остается вопрос — является ли кара одной из целей наказания. Большинство советских ученых отрицательно отвечают на этот вопрос (Н. С. Алексеев, А. А. Герцензон, М. А. Ефимов, Г. А. Левицкий, И. С. Ной, А. Л. Ременсон, К. С. Салихов, Н. А. Стручков, М. Д. Шаргородский и многие другие). Вместе с тем ряд других советских ученых исходят из того, что кара является одной из целей наказания (И. И. Карпец, Д. О. Хан-Магомедов, М. И. Якубович). К этой группе ученых относится и автор настоящей работы. Приступая к рассмотрению этого спорного вопроса, необходимо прежде всего отметить, что, излагая свою позицию 29, мы пользовались термином «кара» для обозначения одной из целей наказания, тогда как этот термин употребляется для обозначения содержания наказания и вряд ли годится для характеристики цели наказания. Употребление этого термина породило ряд недоразумений в споре и вызвало необоснованные упреки в адрес сторонников признания кары одной из целей наказания. Эта группа ученых (во всяком случае большинство из них), утверждая, что кара является целью наказания, имела в виду то, что наказание наряду с другими целями преследует и цель удовлетворения чувства справедливости советских граждан. Таким образом, спор сводится к решению вопроса: является ли одной из целей наказания удовлетворение чувства справедливости? Первоначально критика сторонников взгляда на кару как на цель наказания была очень простой. М. Д. Шаргородский заявлял, что «в основе взгляда   на   наказание  как   на   возмездие   лежат   чуждые   нам

in

идеалистические, как правило, религиозные взгляды»    .

Это утверждение неверно. Оно не соответствует истории развития взгляда на наказание как на возмездие. Этот взгляд имеет совершенно земное происхождение. Он' есть результат перенесения идеи справедливости, порожденной жизнью, на область борьбы с преступностью. Взгляд на наказание как на возмездие взят религией из жизни, а не наоборот.

Кроме того, взгляд на наказание как на кару, возмездие и сейчас является господствующим в советской литературе. Наказание называется карой и в действующем законодательстве. Следовательно, речь идет не о том, является ли наказание карой, а о том, является ли кара целью наказания. Вторым доводом против признания наказания возмездием и кары целью наказания являлось и является утверждение, что на этой позиции стоят современные буржуазные законодательные органы и ученые, и, следовательно, она для нас неприемлема. Однако этот довод не может быть признан убедительным, так как не менее реакционные буржуазные законодательные органы и ученые стоят на по-

^ Беляев Н   А.  Цели наказания и средства  их достижения.  Л.,   1963. Шаргородский М. Д. Наказание по советскому уголовному праву М., 1958, с. 17.

114

>>>115>>>

зиции признания исправления, общего и частного предупреждения в качестве целей наказания, а причиняемые страдания считают средством достижения этих целей. О такой цели наказания, как исправление преступника, еще до нашей эры говорил греческий философ Протагор. Сторонники такого толкования целей наказания были в рабовладельческом, феодальном и в буржуазном обществе. Имеются они и в современных буржуазных государствах. Третий довод против признания кары целью наказания сводится к утверждению, что кара есть содержание наказания и поэтому не может быть целью его. Такая постановка вопроса неправильна с позиции диалектического материализма. Нельзя одно явление рассматривать всегда только как средство, а другое — всегда только как цель. Диалектика заключается в том, что одно и то же явление может выступать как цель и в то же время может быть средством достижения другой цели. Например, исправление и перевоспитание преступника есть цель наказания, и одновременно исправление и перевоспитание выступают как средство достижения цели ликвидации преступности, которая в данной взаимосвязи выступает в качестве цели. Но и ликвидация преступности не самоцель, она есть одно из средств решения задачи воспитания человека будущего и т. д.

Наконец, в ходе полемики против сторонников признания кары целью наказания «противники» этой точки зрения сначала искажают критикуемую позицию, а затем критикуют эту искаженную позицию. Это искажение заключается в утверждении, что будто бы сторонники признания кары в качестве цели наказания считают, что таковой является применение наказания ради наказания, причинение преступнику страданий ради страданий. Выдвинув подобное обвинение, А. А. Пионтковский затем писал: «Если ставить целью наказания возмездие, то неизбежно вся карательная система будет проникнута духом неоправданной жестокости... Признание возмездия неизбежно приведет к превалированию задач устрашения и к умалению задач исправления и перевоспитания преступника...»31 Но ведь никто и никогда из критикуемых авторов не утверждал, что наказание должно назначаться ради наказания и страдания должны причиняться ради страданий.

По нашему мнению, суть дела заключается в том, что наказание должно применяться и страдания должны причиняться преступнику не только в целях его исправления и перевоспитания и предупреждения преступлений, но и для удовлетворения чувства справедливости советских граждан, оскорбленного совершением преступления.

Таким образом, существо полемики по вопросу признания или непризнания удовлетворения чувства справедливости одной из це-

31 Курс    советского уголовного права, в 6-ти т. /Под ред. А. А. Пионт-ковского, П. С. Ромашкина, В. М. Чхиквадзе. М., 1970, т. 3, с. 36.

8*                                                                                                                       115

>>>116>>>

леи наказания должно сводиться к решению следующего вопроса: нужно ли к наказанию подходить чисто утилитарно и при применении его стремиться к достижению целей исправления и перевоспитания, общего и частного предупреждения или необходимо, кроме того, учитывать чувственную, эмоциональную сторону воздействия наказания и добиваться, чтобы оно удовлетворяло чувство справедливости советского общества, возмущенного совершенным преступлением?

И. С. Ной, который более глубоко и основательно, чем все другие оппоненты, рассматривает проблему именно с этих позиций (а именно только с этих позиций она и должна рассматриваться), свою критику «противников» начинает с утверждения о неясности самого понятия «чувство справедливости членов социалистического общества». Он пишет: «Понятие же „чувство справедливости членов социалистического общества", ради которого с позиции возмездия и должны причиняться лишения и страдания преступнику, весьма расплывчато и неопределенно» 32. Это совершенно непонятное утверждение, так как категория справедливости является одной из важнейших нравственных, этических категорий, которой пользуется человеческое общество. Нравственные категории — это наиболее абстрагированные от реальной жизни (но определяемые ею) общие понятия, в которых выражается отношение человека к обществу в целом и к другим людям. Важнейшими этическими категориями являются добро, справедливость, долг, честь, достоинство, совесть, счастье и противоположные им категории — зло, несправедливость, бесчестие, несчастье и т. д. Нравственные категории — это не просто выдумка людей, а идеи, порожденные жизнью, практической деятельностью людей. Справедливость, писал Ф. Энгельс, всегда представляет собой лишь «идеологизированное, вознесенное на небеса выражение существующих экономических отношений либо с их консервативной, либо с их революционной стороны»33. Понятие справедливости появилось в первобытнообщинном строе, которое характеризовалось полным равенством людей. Равенство было естественным представлением членов общества о взаимоотношении людей. «Идея справедливости по своему происхождению есть не что иное, как проявление духа равенства» 34,— писал П. Лафарг. Советские философы В. Г. Иванов и Н. В. Рыбакова также пишут: «В основе справедливости заключается идея о равенстве... эта идея явилась отражением сложной практической деятельности человека родового строя, во всех своих направлениях осуществлявшей практическое равенство, частным случаем которого было воздаяние» Зь. В юридической литературе

32 Н о й И. С.  Сущность  и  функции   уголовного   наказания   в   Советском государстве. Саратов, 1973, с. 82.

™ Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 18, с. 273.

34  Лафарг П. Экономический детерминизм К. Маркса. М.,  1928, с. 98.

35   Иванов В. Г., Р ы б а к о в а Н. В. Очерки марксистско-ленинской этики. Л., 1963, с. 204—205.

116

>>>117>>>

также говорится: «Исторически представления о справедливости возникли еще в условиях доклассовой организации общества в форме чувств, эмоций, идей, оценок, норм и явились, в свою очередь, отражением в духовной сфере системы производственных и распределительных отношений, свойственных конкретной общественно-экономической формации» Зб.

Равенство проявлялось прежде всего в распределении средств потребления и труда, что и привело к формированию понятия, по выражению П. Лафарга, «справедливости распределяющей». Понятие «воздающей справедливости» вырабатывалось в процессе регламентации такой естественной человеческой страсти, как месть. Наиболее четко «воздающая справедливость» выражалась в принципе талиона — «око за око — зуб за зуб». В дальнейшем на формирование понятия справедливости решающее влияние оказала частная собственность и порождаемые ею идеи и взгляды. В классовом обществе понятие «справедливость», как и вообще все нравственные (моральные, этические) категории, имеет классовый характер. В понятие равенства и, следовательно, «справедливость» разные классы вкладывали разное содержание. Понятие «воздающая справедливость» в смысле воздания равным за равное осложнялось тем, что при выборе меры воздаяния равной содеянному приходилось сравнивать трудно сравнимые ценности: с одной стороны, всегда жизнь, здоровье и другие блага преступника, а с другой — жизнь, здоровье и другие блага потерпевшего, государственная власть, нормальная деятельность аппарата управления, нормальное функционирование хозяйства и т. д. Но существо понятия справедливости сохранилось: это воздаяние равным за равное. Идея справедливости в советской уголовной политике и уголовном законодательстве выражается в принципе соответствия наказания тяжести и характеру преступления. Следовательно, справедливость вообще и в уголовно-правовом смысле в частности — это не какое-то «расплывчатое и неопределенное понятие», а понятие совершенно четкое и ясное. В. И. Ленин, отмечая значение справедливости в реальной жизни, писал: «Справедливость—пустое слово, говорят интеллигенты и те прохвосты, которые склонны объявлять себя марксистами на том возвышенном основании, что они „созерцали заднюю" экономического материализма» 37.

Таким образом, вопрос, является ли кара целью наказания, тождествен вопросу, соответствует ли с точки зрения справедливости тяжесть наказания тяжести совершенного преступления, соответствуют ли тяготы и лишения, входящие в содержание назначенного наказания, тому злу, которое преступник причинил обществу, удовлетворено ли чувство справедливости советского общества назначенным наказанием?

в праве.

Вопленко Н. Н. Социальная справедливость и формы ее выражения |ве.— Советское государство и право, 1979, № 10, с. 40. 37 Л е н и н В. П. Поли. собр. соч., т. 34, с. 332.

117

>>>118>>>

И. С. Ной, М. Д. Шаргородский и некоторые другие авторы отвечают на этот вопрос отрицательно. И. С. Ной, например, пишет: «Нельзя согласиться с высказанным Н. А. Беляевым, В. Г. Смирновым и некоторыми другими авторами мнением о необходимости при решении одного из важнейших вопросов уголовного права — вопроса о целях наказания — считаться и с „чувством справедливости членов социалистического общества", когда под этими чувствами понимается восприятие наказания как возмездия» 38. Какие-либо веские доводы в поддержку такой позиции не приводятся. Единственный довод, заслуживающий внимания, заключается в следующем: стремление к воздаянию, желание причинить преступнику страдания за совершенное им преступление — это низменное желание, а человек, находящий удовлетворение в причинении другому человеку страданий и лишений, не заслуживает одобрения с точки зрения нашей социалистической морали. Советское право не должно идти на поводу у таких людей, а должно воспитывать советских людей в духе коммунистической морали, которой будет чуждо такое чувство.

Вполне возможно, что такого чувства, как удовлетворение от причинения страданий человеку, причинившему вред обществу или отдельным членам его, у членов коммунистического общества не будет. Но оно есть сейчас, и не на уровне сознания отдельных лиц, а на уровне общественной психологии. Можно ли с этим не считаться?

Можно привести немало примеров, когда Коммунистическая партия стремится в современных условиях воспитывать у советских граждан такие чувства, которые являются ценными сейчас и будут отсталыми при коммунизме. Возьмем, к примеру, такое чувство, как патриотизм, любовь к Родине. Воспитание советских граждан в духе патриотизма Программа Коммунистической партии считает важнейшим элементом коммунистического воспитания. Но какова природа патриотизма? Патриотизм есть результат разобщения народов, разделения их на обособленные общности в рамках отдельных государств. «Патриотизм — одно из наиболее глубоких чувств, закрепленных веками и тысячелетиями обособленных отечеств»,— отмечал В. И. Ленин 39.

Коммунизм предполагает уничтожение государства вообще, ликвидацию государственных границ, слияние всех наций, народов и народностей в единую человеческую общность, создание единой общечеловеческой культуры. Естественно, что в этих условиях чувство патриотизма станет совершенно бессмысленным, и даже более того, стремление к обособлению народов и народностей будет рассматриваться как реакционное явление, чуждое коммунистической морали.

38  Н о й И. С. Сущность и функции наказания в Советском  государстве, с. 95.

39  Л е н и н В. И. Поли. собр. соч., т. 37, с. 190.

118

>>>119>>>

Аналогично обстоит дело и с таким чувством, как справедливость, применительно к причинению страданий человеку. Сугубо утилитарный, рациональный подход к определению целей и задач наказания, который пропагандируют противники признания в качестве цели наказания, удовлетворение чувства справедливости, подход, игнорирующий, сбрасывающий со счета чувственную, эмоциональную сторону этой проблемы, несмотря на кажущуюся прогрессивность, на самом деле есть отголосок ушедшего в прошлое периода развития нашего общества, когда в результате допущенных ошибок имела место недооценка личности человека как самостоятельной ценности. Наказание должно быть утилитарным, рациональным, а чувства и эмоции здесь ни при чем, рассуждают эти ученые. А вот В. И. Ленин говорил: «...без „человеческих эмоций" никогда не бывало, нет и быть не может человеческого искания истины» 40.

Правильно писал по этому поводу И. Е. Фарбер: «Советский закон определяет уголовную ответственность за преступное деяние и наказание за него. Наказание можно изучать с различных сторон: его содержание, взаимоотношение личности и общества, его цели и пр. Важна и психологическая сторона наказания, чтобы оно воспринималось в массовом правосознании как справедливая мера общественного воздействия. Для этого нужно знать законы соразмерности наказания с преступлением, а эти законы лежат в сфере общественной психологии и, особенно, в правовых чувствах»    .

Противники признания удовлетворения чувства справедливости в качестве цели наказания не могут отрицать значение справедливости и ее проявления в уголовно-правовой политике и уголовном праве (соответствие тяжести наказания тяжести совершенного преступления) для борьбы с преступностью. Так, в Курсе уголовного права сказано: «Марксизм никогда не отрицает роли и значения категории справедливости в борьбе за установление социалистического и коммунистического общества, но он всегда вкладывал в нее свое особое содержание» 42. И. С. Ной пишет: «Являясь важным элементом наказания, кара выступает мерилом справедливости наказания и поэтому за более опасные преступления следует и более тяжелая кара. Справедливость же наказания необходима как для достижения цели исправления и перевоспитания, .так и для осуществления общей превенции» 43. И далее: «Представление о соответствии тяжести наказания тяжести преступления исторически воспринято  и  общественным   мнением,  с  чем  нельзя  не  считаться   в

40   Там же, т. 25, с. 112.

41   Фарбер И. Е.   Правосознание   как   форма   общественного   сознания. М., 1963, с. 93—94.

42   Курс советского уголовного права в 6-ти т., т. 3, с. 36.

43   Н о й И. С.   Сущность  и  функции  уголовного  наказания   в  Советском государстве, с. 61.

119

>>>120>>>

борьбе с преступностью»44. Совершенно непонятно, почему из этих правильных положений указанные авторы не делают верных выводов по рассматриваемому спорному вопросу. Ведь стремление к тому, чтобы наказание было справедливым, чтобы суровость его соответствовала тяжести совершенного преступления, и есть стремление удовлетворить чувство справедливости.

Советский законодатель в ряде нормативных актов указывал на необходимость учета чувств советских людей. Президиум Верховного Совета СССР, устанавливая, что «нацистские преступники, виновные в тягчайших злодеяниях против мира и человечности и в военных преступлениях, подлежат суду и наказанию независимо от времени, истекшего после совершения преступления», руководствовался тем, что «совесть и правосознание народов не могут мириться с безнаказанностью фашистских преступников, совершивших тягчайшие злодеяния в период второй мировой войны» 45. Нельзя недооценивать при решении этой спорной проблемы и то, что удовлетворение чувства справедливости приносит и существенную практическую пользу: признание обществом наказания справедливым означает одобрение советской уголовной политики, порождает уверенность в стабильности нашего государственного и общественного строя, и в том, что государство стоит на страже прав и интересов советских граждан.

Таким образом, советская уголовно-правовая политика, направляя деятельность законодательных органов по разработке системы наказаний, исходит из того, что уголовное наказание должно обеспечить достижение целей исправления и перевоспитания осужденных, предупреждение совершения новых преступлений со стороны осужденного и других неустойчивых граждан нашего общества, удовлетворение чувства справедливости советских людей. То обстоятельство, что в действующем законодательстве прямо не говорится об удовлетворении чувства справедливости как цели наказания, не меняет существа дела. Правильно пишет в связи с этим Н. И. Загородников: «Эти цели (кроме прямо указанных в законе) не определяются в законе, они содержатся в социальных нормах, представлениях людей о добре и зле, в общественном правосознании граждан. В социальном плане целью наказания является обеспечение справедливости при разрешении каждого конкретного социального-конфликта,    выразившегося    в    совершении    преступления»46.

В соответствии с целями, которые ставятся перед наказанием, разрабатывается и система наказаний. Наиболее точное определение системы дает Л. В. Багрий-Шахматов. Он определяет ее как «предусмотренный советским уголовным законом, исчерпывающий, не подлежащий произвольным изменениям, обязательный

44   Там же.

45  Ведомости Верховного Совета СССР, 1965, № 10, ст. 123.

46   Загородников Н. И. Советская уголовная политика. М., 1979, с. 61.

120

>>>121>>>

для судов перечень наказаний, расположенный в определенном порядке»    .

Вместе с тем и это определение может быть улучшено. Вряд ли в него нужно вводить такой признак, как «не подлежащий произвольному толкованию». Во-первых, не ясно, какое толкование Л. В. Багрий-Шахматов называет «произвольным». Теория права знает много видов толкования: по объему, по субъекту и т. д. Каждый из этих видов толкования имеет право на существование, практически применяется и поэтому не может быть назван произвольным. Если в данном случае «произвольное» толкование противопоставляется «общеобязательному», то об этом вряд ли нужно указывать в определении, так как общеизвестно, что общеобязательное толкование может дать только Президиум Верховного Совета СССР и Президиум Верховного Совета союзной республики.

Во-вторых, указание на то, что это «исчерпывающий» и «обязательный для судов» перечень наказаний, означает, что он не может быть никем изменен (разумеется, кроме законодателя). Затем недостаточно четко указание на то, что система наказаний — это «перечень наказаний, расположенных в определенном порядке». В советском уголовном праве с самого начала укоренился порядок размещения наказаний в зависимости от их сравнительной тяжести: от более тяжких к менее тяжким. Об этом и следует сказать в определении системы наказаний.

Наконец, система наказаний внешне выражается не только в перечне наказаний, но и в классификации их (деление всех видов наказаний на основные и дополнительные, исключение смертной казни из общего перечня наказаний). С учетом этих замечаний систему наказаний можно определить как предусмотренный советским уголовным законом исчерпывающий, обязательный для судов перечень наказаний, расположенных по признаку тяжести видов наказания (от более суровых к менее суровым), а также законодательно закрепленную классификацию видов наказаний.

Система наказаний строится на основе принципов советской уголовно-правовой политики, которые специфично проявляются при решении этого вопроса. Поэтому принципы построения системы наказаний — это не какие-то самостоятельные принципы, отличающиеся от принципов уголовно-правовой политики, а лишь конкретизация последних применительно к одной из сфер уголовной политики. Принципы построения системы наказаний начали складываться с начала проведения в жизнь советской уголовно-правовой политики. Решающее влияние на этот процесс оказали идеи В. И. Ленина. Накануне VIII съезда партии он писал применительно к этой проблеме:

«1) > % условного осуждения

2) » » общественного порицания

47 Багрий-Шахматов Л. В. Уголовная ответственность и наказание, с. 139.

121

>>>122>>>

3)  замена лишения свободы принудительным трудом с проживанием на дому

4)   замена тюрьмы воспитательными учреждениями

5)   введение товарищеских судов   (для известных  категорий и в армии и среди рабочих)» 48.

Руководствуясь этим и иными высказываниями В. И. Ленина по вопросу использования уголовной репрессии, Программа партии, принятая VIII съездом партии, указывала, что «в области наказания организованные таким образом суды уже привели к коренному изменению характера наказания, осуществляя в широких размерах условное осуждение, введя как меру наказания общественное порицание, заменяя лишение свободы обязательным трудом с сохранением свободы, заменяя тюрьмы воспитательными учреждениями и давая возможность при-менять практику товарищеских судов». Там же была поставлена задача замены в конечном итоге системы наказаний системой мер воспитательного характера 49. Л. В. Багрий-Шахматов правильно отметил, что «Программа партии в этой части положила начало широкой выработке и законодательному закреплению принципов построения системы уголовных наказаний в нашей стране, ибо ее указания в области уголовной и исправительно-трудовой политики были пронизаны идеями гуманизма и целесообразности в осуществлении репрессии» 50.

Система наказаний в соответствии с требованиями уголовно-правовой политики строилась на следующих основных положениях: классовость, целесообразность содержания наказания, определенность, разнообразие мер наказания. Принцип классовости системы наказаний открыто провозглашается советской уголовно-правовой политикой и уголовным законодательством. Так, Д. И. Курский, отмечая деление всех преступлений в УК РСФСР 1922 г. на две группы: преступления, непосредственно направленные против советского строя, и преступления, являющиеся пережитками старого строя, говорил: «Нам было ясно, что раз мы принимаем такое деление, то таков же должен быть и основной принцип при выработке мер наказания. Очевидно, те преступления, которые непосредственно направлены против советского строя, требуют более сильных репрессий, а те, которые являются пережитками старого строя, такой суровости не требуют» 51.

Принцип целесообразности содержания наказания заключается в том, что в систему наказаний должны включаться только

48  Л е н и н В. И. Поли. собр. соч., т. 38, с. 408

49   КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и Пленумов ЦК, т. 2. М., 1983, с. 81.

50   Багрий-Шахматов Л. В. Уголовная ответственность и наказание, с. 220.

51   Курский Д. И.   Уголовный   кодекс   1922   года.— В   кн.:   Избранные статьи и речи. М., 1948, с. 82.

122

>>>123>>>

такие меры, которые по своим объективным свойствам способны обеспечить достижение целей, которые ставятся перед наказанием. Этот принцип построения системы наказаний есть выражение таких принципов советской уголовно-правовой политики, как социалистический гуманизм, соответствие наказания тяжести и характеру преступления. Характер целей, которые ставятся перед наказанием в соответствии с принципами советской уголовно-правовой политики, требует, чтобы всякое наказание было карой за совершенное преступление, т. е. оно должно причинять преступнику тяготы и лишения. В противном случае наказание не будет оказывать устрашающего воздействия на неустойчивых граждан нашего общества (общее предупреждение) и на самого осужденного (частное предупреждение), а также не будет способно удовлетворить чувство справедливости советских граждан. Вместе с тем наказание по своему содержанию должно быть таким, чтобы оно обеспечивало исправление и перевоспитание осужденного и тем самым достижение цели частного предупреждения, а также удовлетворение чувства справедливости (ибо организация принудительного перевоспитания преступника так же, как и причинение ему страданий, удовлетворяет это чувство).

Этот принцип означает также, что в содержание наказаний не должны включаться элементы, преследующие цели, не предусмотренные уголовно-правовой политикой и не закрепленные в законодательстве. Наша политика всегда исходила и исходит из того, что наказание не имеет целью причинение физических страданий или унижение человеческого достоинства. К- Маркс писал: «...жестокость, не считающаяся ни с какими различиями, делает наказание совершенно безрезультатным, ибо она уничтожает наказание как результат права» °2. Еще в 1899 г. В. И. Ленин в своей работе «Проект программы нашей партии» выдвигал требование уничтожения наказаний, «не совместимых с достоинством человека...»53.

Это, конечно, не означает, что наказание вообще должно быть лишено элементов, причиняющих физические страдания или унижающих человеческое достоинство. Например, использование особо опасных преступников преимущественно на тяжелых работах, установление пониженной нормы питания для нарушителей порядка, применение наручников и смирительной рубашки к злостным нарушителям режима несомненно причиняют физические страдания. Постоянные охрана и надзор, обыски, досмотры и т. д., конечно, унижают достоинство личности. Но все это делается не с целью причинить физические страдания или унизить человеческое достоинство, а для того, чтобы обеспечить достижение закрепленных в законе целей наказания.

Принцип определенности означает, что система наказаний должна содержать исчерпывающий и точный перечень наказа-

52   Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 1, с. 123.

53   Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 4, с. 224.

123

>>>124>>>

ний, что к виновному может быть применено только наказание, указанное в этом перечне, что масимальные и минимальные размеры (пределы) наказаний должны быть определены. Этот принцип есть конкретизация принципа социалистической законности в вопросе построения системы наказаний. В нем проявляется принципиальное отличие советской уголовно-правовой политики и уголовной политики буржуазных государств, которая предусматривает возможность широкого использования неопределенных видов наказаний и в соответствии с этим вынесение неопределенных приговоров. Принцип разнообразия мер наказания выражается в том, что система наказаний включает в себя целый ряд различных по своему содержанию, по суровости, по пределам видов наказаний, что позволяет в каждом конкретном случае избрать вид и размер наказания,- обеспечивающие наиболее успешное достижение целей наказания. Он проявляется также в том, что система наказаний позволяет избрать не какое-то одно наказание, а комбинацию их, что обеспечивается наличием альтернативных санкций, деления всех видов наказания на основные и дополнительные, возможностью выйти за пределы санкции в сторону смягчения наказания. В. И. Ленин говорил о значении этого принципа: «Разнообразие здесь есть ручательство жизненности, порука успеха в достижении общей единой цели: очистки земли российской от всяких вредных насекомых, от блох — жуликов, от клопов — богатых и прочее и прочее. В одном месте посадят в тюрьму десяток богачей, дюжину жуликов, полдюжины рабочих, отлынивающих от работы... В другом — поставят их чистить сортиры. В третьем — снабдят их, по отбытии карцера, желтыми билетами, чтобы весь народ, до их исправления, надзирал за ними, как за вредными людьми. В четвертом — расстреляют на месте одного из десяти, виновных в тунеядстве. В пятом — придумают комбинации разных средств и путем, например, условного освобождения добьются быстрого исправления исправимых элементов из богачей, буржуазных интеллигентов, жуликов и хулиганов» 54.

Д. И. Курский в качестве положительного момента УК РСФСР 1922 г. отмечал то, что Кодексом «суду предоставляется широкий простор для избрания той или иной меры, того или иного срока лишения свободы, широкий простор для комбинации мер репрессии» 55.

Принципиальные положения по вопросу развития системы наказаний в современных условиях, заключающиеся в том, что система уголовных наказаний в процессе ее дальнейшего развития и совершенствования в конечном итоге должна быть устранена и заменена системой мер общественного воздействия и воспитания, полностью сохраняют значение и силу56.

54  Там же, т. 35, с. 204.

55   Курский Д. И. Уголовный кодекс 1922 г., с. 83.

56  Проблемы советской уголовной политики/ Под ред. А. И. Коробеева. Владивосток, 1985, с. 38.

124

>>>125>>>

Система наказаний в советском уголовном праве всегда строилась в соответствии с принципами уголовно-правовой политики, уголовно-правовыми принципами и вытекающими из них общими положениями, непосредственно относящимися к системе наказаний (классовость, целесообразность, определенность, разнообразие). В первые годы Советской власти система наказания оформлялась в процессе правотворчества народных масс. В первые месяцы и годы Советской власти судебными органами (народные и окружные суды, революционные трибуналы и состоящие при них трибуналы печати, военные трибуналы, полковые суды и командующие войсками, губернские и полевые комиссии по борьбе с дезертирством, дисциплинарные рабочие товарищеские суды) применялись следующие виды наказаний: «предупреждение; общественное порицание (в публичном заседании суда); доведение до сведения организации, где работает наказуемый, о совершенном им преступлении; выговор; строгий революционный выговор; принудительное политическое воспитание; помещение на видном месте приговора или же специальное издание опровержения ложных сведений; лишение карточек; исключение из объединения, возмещение причиненного ущерба; принуждение к действию, не представляющему физического лишения; денежные вычеты в утроенном размере от суммы, причитающейся за время отсутствия в части (для дезертиров); лишение навсегда или на срок всего земельного надела или части его (для дезертиров); денежный штраф; секвестр и конфискация имущества (частичная или полная); воспрещение исполнять'ту или иную работу; воспрещение занимать ту или иную должность; высылка из определенной местности; общественные принудительные работы; принудительные работы на рудниках (для капиталистов-саботажников); перевод на тяжелые принудительные работы без лишения свободы в том же предприятии или вне такового сроком до 6 месяцев; направление в штрафную часть; направление на фронт (для военнослужащих); лишение (поражение) всех или некоторых политических прав (на срок или без срока); увольнение из предприятий с передачей в концентрационный лагерь на срок до 6 месяцев; лишение свободы на определенный срок; объявление врагом свободного народа и революции; опубликование списков врагов народа; объявление вне закона; расстрел 57.

Обращает на себя внимание сведение до минимума наказаний, связанных с физической изоляцией виновных, и широкое применение наказаний, приближенных по своему содержанию к чисто воспитательным мерам, а также использование таких наказаний, которых не знала и не могла знать система наказаний эксплуататорских государств (общественное порицание, революционный выговор,  принудительные работы и другие).  Этот пе-

17 Багрий-Шахматов Л. В.   Уголовная   ответственность   и   наказание, с. 217.

125

>>>126>>>

речень наказаний, применяемый по-разному различными органами в различных районах страны, был первым шагом по созданию системы наказаний. В нем четко прослеживается классовый подход и стремление к разнообразию применяемых наказаний. Положения Же о целесообразности видов наказания и определенности системы пока еще не нашли в нем отражения и закрепления. Первые указания нормативного характера относительно системы наказаний содержались в Декрете о суде № 1 от 24 ноября 1917 г 58. В нем упоминается такой вид наказания, как лишение свободы «свыше 7 дней, но не свыше 2 лет».

Перечень наказаний постепенно расширялся в других нормативных актах. Впервые система наказаний была установлена в «Руководящих началах по уголовному праву РСФСР» 1919 i В ст. 25 «Руководящих начал» был дан примерный перечень видов наказаний, которые могли применяться судебными органами. Он состоял из 15 видов наказаний, расположенных от менее тяжкого (внушения) к наиболее тяжкому (расстрел). Эта система не отвечала требованию определенности, ибо она не давала исчерпывающего перечня наказаний и допускала возможность назначения лишения свободы на неопределенный срок до наступления известного события и целесообразности, так как в перечне содержались меры воздействия, лишенные карательного характера («внушение», «пройти известный курс обучения»). Исчерпывающий и точный перечень наказаний был дан в УК РСФСР 1922 г. В перечень наказаний вошли меры воздействия, действительно являющиеся карой, и исключены из него меры чисто воспитательного характера, ранее предусмотренные в «Руководящих началах». Виды наказаний были расположены в порядке от наиболее тяжких к более мягким. Система наказаний в УК РСФСР 1922 г. (ст. 32) выглядела следующим образом: изгнание из пределов РСФСР на срок или бессрочно; лишение свободы со строгой изоляцией или без таковой; принудительные работы без содержания под стражей; условное осуждение; конфискация имущества — полная или частичная; штраф; поражение прав; увольнение от должности; общественное порицание; возложение обязанности загладить причиненный вред. Смертная казнь не была включена в общий перечень наказаний, что  подчеркивало  ее   исключительный   и   временный   характер.

Система наказаний, предусмотренная УК РСФСР 1922 г., не претерпела существенных изменений в Основных началах уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1924 г. и в УК РСФСР 1926 г.

Действующая система наказаний закреплена Основами уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г. В УК РСФСР 1960 г. полностью воспринята система на-

58  СУ РСФСР, 1917, № 4

59  Там же, 1919, № 66.

126

>>>127>>>

казаний, закрепленная в ст.ст. 21, 22 и 38 Основ, и, кроме того, она была дополнена такими видами наказаний, как увольнение от должности, возложение обязанности загладить причиненный вред. В настоящее время она выглядит следующим образом: 1) лишение свободы; 2) ссылка; 3) высылка; 4) исправительные работы без лишения свободы; 5) лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью; 6) штраф; 7) увольнение от должности; 8) возложение обязанности загладить причиненный вред; 9) общественное порицание; 10) конфискация имущества; 11) лишение воинского или специального звания. К военнослужащим срочной службы может быть также применено наказание в виде направления в дисциплинарный батальон (ст. 21 УК РСФСР). За пределы перечня вынесена смертная казнь, которая рассматривается как исключительная и временная мера (ст. .23 УК РСФСР). Все виды наказаний, составляющих систему, подразделяются на основные и дополнительные. Основными мерами наказания считаются такие, которые применяются только самостоятельно и не могут быть присоединены дополнительно к какому-нибудь другому виду наказания. К ним относятся лишение свободы; исправительные работы без лишения свободы, общественное порицание, направление в дисциплинарный батальон (ч. 1 ст. 22 УК РСФСР). Дополнительными считаются меры наказания, которые не применяются самостоятельно, а могут быть лишь присоединены к другим видам наказаний. К ним относятся конфискация имущества, а также лишение воинского или специального звания (ч. 3 ст. 22 УК РСФСР). Все остальные виды наказаний могут быть и основными и дополнительными (ч. 2 ст. 22 УК РСФСР). Действующая система наказаний полностью соответствует принципам ее построения, выработанным советской уголовно-правовой политикой. Это, конечно, не означает, что она не может быть изменена. Наоборот, процесс постепенной замены мер уголовного наказания мерами общественного воздействия и воспитания может привести к изменению содержания включенных в систему видов наказания и пополнения системы за счет новых видов. Так, Указом Президиума Верховного Совета РСФСР «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РСФСР» от 11 октября 1982 г. в перечень наказаний было включено направление в воспитательно-трудовой профилакторий ь0 или Указом Президиума Верховного Совета СССР от 12 июня 1970 г. 6| было введено условное осуждение к лишению свободы с обязательным привлечением осужденного к труду (ст. 242 УК РСФСР). В советской юридической литературе уже неоднократно делались предложения рассматривать эту меру воздействия в качестве самостояте.плюго вида наказания. «Разновидностью условного осуждения, выступающего как вид уголовного наказания, явля-

60  Ведомости Верховного Совета РСФСР, 1982, № 41, ст. 1513.

61   Ведомости Верховного Совета СССР, 1970, № 24, ст. 204.

127

>>>128>>>

ется условное осуждение к лишению свободы с обязательным привлечением к труду, установленное Указом Президиума Верховного Совета СССР от 12 июня 1970 г. „Об условном осуждении к лишению свободы с обязательным привлечением осужденного к труду". Сущность данного вида условного осуждения в значительной степени отлична от положений ст. 38 Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик, определяющей институт условного осуждения в целом. Она дает все основания признать новый вид условного осуждения самостоятельным видом наказания»62. Это предложение само по себе подлежит еще обсуждению, но тенденция пополнения системы наказаний новыми видами налицо.

Система наказаний, принципы ее построения, равно как и все уголовно-правовые принципы, лежит в основе построения санкций в составах преступлений. Санкции уголовных законов должны строиться на прочной основе таких принципов, как соответствие наказания тяжести и характеру преступления, индивидуализация наказания, экономия средств уголовной репрессии. Основными требованиями, которые должны предъявляться к санкциям, являются следующие: санкция состава преступления, предусматривающего ответственность за совершение более тяжкого преступления, должна содержать и более суровые вид и меру наказания. Иное положение было бы грубым нарушением принципа справедливости. Верно писал по этому поводу А. А. Пионтковский: «Пропорциональность наказания в законе степени общественной опасности преступления является элементарным требованием осуществления общепредупредительного действия наказания. Когда эта пропорциональность нарушается в уголовном законодательстве, то это означает, что в нем отсутствует внутренняя согласованность. А это может влечь за собой весьма отрицательные последствия» б3. В период с 1947 г. (с момента отмены смертной казни за все преступления) до 1954 г. (момента восстановления смертной казни за умышленное убийство с отягчающими обстоятельствами), создалась ситуация, когда за умышленное убийство с отягчающими обстоятельствами максимальная мера наказания была 10 лет лишения свободы, и за умышленное убийство без отягчающих обстоятельств — 8 лет лишения свободы, тогда как хищение государственного имущества при отягчающих обстоятельствах каралось заключением в исправительно-трудовом лагере на срок от 10 до 25 лет, нападение с целью завладения личным имуществом граждан при отягчающих обстоятельствах — заключением в исправительно-трудовом лагере на срок от 15 до 25 лет, изнасилование без отягчающих обстоятельств — заключением  в  исправительно-трудовом  лагере  на  срок  от   10

62   Багрий-Ш ах матов Л. В. Уголовная ответственность и наказание, с. 275.

63   Пионтковский А. А.   Основные  аспекты  теории   наказания.— Советское государство и право, 1969, № 7, с. 35.

128

>>>129>>>

до 15 лет, а при отягчающих обстоятельствах—на срок от 15 до 20 лет. Совершенно очевидно, что такие санкции не соответствовали реальному соотношению общественной опасности преступлений и представлению советских граждан о справедливости закона. К сожалению, и в действующем законодательстве не всегда учитывается это требование. Так, например, за умышленное убийство без отягчающих обстоятельств (ст. 103 УК РСФСР) предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок от 3 до 10 лет, а за умышленное тяжкое телесное повреждение, повлекшее смерть,— лишение свободы на срок от 5 до 12 лет. Вряд ли кто-нибудь согласится с тем, что совершение умышленного убийства является менее тяжким преступлением по сравнению с причинением тяжкого телесного повреждения, по неосторожности повлекшего смерть.

Санкции должны быть построены так, чтобы за более тяжкое преступление нельзя было в пределах санкции назначить более мягкое наказание, чем за однородное менее тяжкое'преступление. Например, представляется, что правильно поступил законодатель, установив в ч. 2 ст. 85 УК РСФСР наказание в виде лишения свободы на срок от 1 года до 3 лет (за простой состав преступления), а в ч. 1 ст. 85 УК РСФСР — лишение свободы от 3 до 15 лет (за квалифицированный состав преступления). При такой конструкции санкции за тяжкое преступление наказание будет назначено более суровое, чем за однородное менее тяжкое преступление. Иное положение в составе изнасилования (ст. 117 УК РСФСР). Ч. 1 ст. 117 (изнасилование без отягчающих обстоятельств) предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок от 3 до 7 лет, а ч. 2 ст. 117 (изнасилование с квалифицирующими обстоятельствами) — лишение свободы на срок от 5 до 10 лет. Это означает, что в конкретном случае суд может назначить в пределах санкции лицу, совершившему более тяжкое преступление (ч. 2 ст. 117), более мягкое наказание (5 лет лишения свободы), а лицу, совершившему менее тяжкое преступление (ч. 1 ст. 117),— более суровое наказание (7 лет лишения свободы). Справедливо замечает по этому поводу И. И. Карпец: «Казалось бы, что в общем-то в такой конструкции санкций нет ничего особенного, что в жизни такие случаи допустимы. Но, во-первых, все же следует выработать и соблюдать общий принцип подхода к простым и квалифицированным преступлениям и определению наказания за них; во-вторых, нельзя отвлекаться от того, что наказание применяется к конкретным людям, которым не безразлично сознавать, что совершивший более тяжкое преступление получает наказание менее суровое, чем совершивший менее тяжкое преступление. Сознание этого отнюдь не способствует утверждению принципа справедливости наказания, что само по себе очень важно и является одним из выражений действенности индивидуализации наказания. И если подобная ситуация возникает в отношении двух заключенных, отбывающих на-

9        Заказ 2102                                                                                                                 129

>>>130>>>

казание в одном и том же месте лишения свободы, совершивших преступление, предусмотренное одной и той же статьей закона, то это может быть воспринято как наказание несправедливое, а значит, создает дополнительные трудности для исправления и перевоспитания виновного» 64.

Санкция закона должна давать простор для индивидуализации наказания при его применении. Это обеспечивается созданием альтернативных и одновременно относительно определенных санкций. В этом плане новое уголовное законодательство сделало существенный шаг вперед по сравнению с УК РСФСР 1926 г. и уголовными кодексами других союзных республик, действовавшими до 1959 г.

Уголовно-правовая политика определяла и определяет законодательное закрепление и других важнейших институтов Общей части советского уголовного законодательства. Это прежде всего относится к понятию преступления. В «Руководящих началах по уголовному праву РСФСР» 1919 г. преступление определялось как «нарушение порядка общественных отношений, охраняемого уголовным правом». В соответствии со ст. 6 УК РСФСР 1926 г. «общественно опасным признается всякое действие или бездействие, направленное против советского строя или нарушающее правопорядок, установленный рабоче-крестьянской властью на переходный к коммунистическому строю период времени». По действующему законодательству «преступлением признается предусмотренное уголовным законом общественно опасное деяние (действие или бездействие), посягающее на общественный строй СССР, его политическую и экономическую системы, социалистическую собственность, личность, политические, трудовые, имущественные и другие права и свободы граждан, а равно иное, посягающее на социалистический правопорядок общественно    опасное    деяние,    предусмотренное    уголовным    законом».

При анализе законодательства, закрепляющего понятие преступления, четко прослеживается отход от формального определения преступления как деяния, запрещенного законом под страхом применения наказания, к материальному определению преступления как общественно опасного деяния. Уже в «Руководящих началах» преступление характеризовалось как «действие или бездействие, опасное для данной системы общественных отношений». На общественную опасность преступления указывается во всех последующих законах, где дается определение преступления. По мере развития уголовного законодательства понятие общественной опасности все более и более раскрывалось. В «Руководящих началах» 1919 г. говорилось, что деяние является общественно сшасным, поскольку оно посягает на «данную систему общественных отношений», УК РСФСР рассматри-

64 К а р п е ц И. И  Социальные и правовые аспекты учения о наказании.— Советское государство и право, 1965, № 5, с. 71.

130

>>>131>>>

вал в качестве преступления деяние, направленное «против советского строя или нарушающее правопорядок, установленный рабоче-крестьянской властью на переходный к коммунистическому строю период времени».

Еще более глубоко сущность общественной опасности преступления раскрывается в действующем законодательстве (ст. 7 Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г., ст. 7 УК РСФСР и соответствующие статьи УК других союзных республик). Принцип уголовно-правовой политики ответственности только за совершение общественно опасного деяния нашел отражение в указании на то, что «не является преступлением действие, которое хотя формально и подпадает под признаки какой-либо статьи Особенной части настоящего Кодекса, но в силу явной малозначительности и отсутствия вредных последствий лишено характера общественно опасного» (примечание к ст. 6 УК РСФСР 1926 г.). Аналогичное положение содержится в ч. 2 ст. 7 УК РСФСР 1960 г. Действие этого же принципа и привело к исключению из советского уголовного законодательства норм, позволявших применять наказание (меры социальной защиты) к лицам, не совершившим общественно опасного деяния.

В соответствии со ст. 7 УК РСФСР 1926 г. меры социальной защиты могли быть применены не только к лицам, совершившим общественно опасное деяние, но и в отношении лиц, «представляющих опасность по своей связи с преступной средой или по своей прошлой деятельности». Закон «О судоустройстве СССР и союзных и автономных республик» от 16 августа 1938 г.65 предусмотрел возможность применения наказания только к лицам, совершившим преступления. Действующее законодательство рассматривает совершение преступления как единственное основание уголовной ответственности. В ст. 3 Основ (ст. 3 УК РСФСР) говорится: «.^уголовной ответственности и наказанию подлежит только лицо, виновное в совершении преступления, то есть умышленно или по неосторожности совершившее предусмотренное уголовным законом общественно опасное деяние».

Реализация принципа социалистической законности, на котором основывается уголовно-правовая политика, привела к закреплению признака противоправности в понятии преступления. Такого признака не было в понятии преступления, сформулированном в «Руководящих началах» 1919 г., УК РСФСР 1922 г., УК РСФСР 1926 г. В действующем законодательстве прямо говорится, что преступлением признается только деяние, предусмотренное уголовным законом.

Развитие советской уголовно-правовой политики отразилось на оценке уголовно-правовых мер, применяемых к лицам, совершившим преступления. В «Руководящих началах» 1919 г. гово-

65 Ведомости Верховного Совета СССР, 1938, № 11.

131

>>>132>>>

рилось, что к лицам, совершившим преступление, применяется наказание. «Наказание — это те меры принудительного воздействия, посредством которых власть обеспечивает данный порядок общественных отношений от нарушителей последнего (преступников)» (ст. 7 «Руководящих начал»). В УК РСФСР 1922 г. говорилось не только о наказании, но и об иных мерах социальной защиты. УК РСФСР 1926 г. вообще отказался от понятия наказание. Во всех нормах Общей части УК РСФСР, где речь шла о мерах, применяемых к преступникам, термин «наказание» был заменен термином «меры социальной защиты». К мерам социальной защиты относились меры судебно-исправительного, медицинского, медико-педагогического характера.

Отказ от понятия «наказание», замена его понятием «меры социальной защиты» были результатом влияния.буржуазной социологической школы права. Сторонники этого направления при решении вопросов организации борьбы с преступностью в качестве основания применения принудительных мер считали не преступление, а опасное состояние лица и в качестве меры воздействия не наказание, а меры социальной защиты. Немецкий социолог Лист говорил, например: «...я должен признаться, что, пожалуй, можно из нашего воззрения сделать тот вывод, что необходимо считаться лишь с настроенностью преступника, а не ждать совершения деяния, подобно тому, как домашний врач не дожидается проявления болезни, а старается предупредить ее» 66. Социолог Ван-Гаммель писал: «Вместо теоретического уголовного права мы должны создать уголовное право практическое. В этом состоит наша работа, наша цель. Три понятия страшно мешают нам в этом, а именно: „вменяемость", „наказание" и „преступление"»67.

Несмотря на отказ от понятия «наказание» и законодательное закрепление понятия «меры социальной защиты», советская уголовно-правовая политика, одним из принципов которой является привлечение к ответственности только за свершение общественно опасного деяния, не позволила практике скатиться на позиции буржуазной социологической школы права. На практике предусмотренные законом меры социальной защиты применялись судами только к лицам, совершившим преступления. Почти не было случаев применения этих мер к лицам, признанным общественно опасными не в связи с совершением преступления. Впоследствии уголовное законодательство вновь вернулось к понятию «наказание», отказавшись от понятия «меры социальной защиты».

Впервые термин «наказание» появился в постановлении ЦИК СССР от 8 июня 1934 г. «О дополнении положения о преступлениях государственных  (контрреволюционных и особо для

66   Лист.   Доклад   «О  будущем   уголовного   права».— СПб., 1882,   с.   13.

67  Цит. по: Станкевич Н. Борьба с опасным состоянием: Новые идеи в правоведении  Сборник № 1. Цели наказания. СПб., 1882,   с. 89—90.

132

>>>133>>>

Союза ССР опасных преступлениях против порядка управления) статьями об измене Родине» 68. Затем он был закреплен в законе «О судоустройстве СССР, союзных и автономных республик» от 16 августа 1938 г. 69, после чего он прочно стал входить во все последующие законодательные акты, направленные на борьбу с преступностью.

Советская уголовно-правовая политика оказала влияние и на развитие норм, предусматривающих обстоятельства, исключающие общественную опасность деяния (необходимая оборона,» крайняя необходимость). В ст. 13 УК РСФСР 1926 г. говорилось, что «меры социальной защиты судебно-исправительного характера не применяются вовсе к лицам, совершившим общественно опасные действия, если судом будет признано, что эти действия были совершены ими в состоянии необходимой обороны против посягательств на Советскую власть и революционный порядок либо на личность обороняющегося или другого лица, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны.

Меры социальной защиты судебно-исправительного характера не применяются, когда те же действия были совершены для отвращения опасности, которая была неотвратима при данных обстоятельствах другими средствами, если причиненный при этом вред являлся менее важным по сравнению с предупрежденным вредом».

Таким образом, из закона следовало, что действия, совершенные при необходимой обороне и в состоянии крайней необходимости, общественно опасны и лишь в силу указания закона они не наказываются.

Такая формулировка закона естественно снижала активность граждан в борьбе с общественно опасными посягательствами и в защите охраняемых законом общественных отношений от грозящей им опасности. Действительно, кто же захочет рисковать своей жизнью, своим здоровьем, своим имуществом, если вред нападающему (при необходимой обороне) или третьим лицам (при крайней необходимости), причиненный при отражении посягательства или иной угрозе, рассматривается государством как опасный для общества. Учитывая это обстоятельство и опираясь на общие принципы советской уголовно-правовой политики, законодатель изменил формулировку этих институтов. Ст. 13 УК РСФСР 1960 г. гласит: «Не является преступлением действие, хотя и подпадающее под признаки деяния, предусмотренного Особенной частью настоящего Кодекса, но совершенное в состоянии необходимой обороны, то есть при защите интересов Советского государства, общественных интересов, личности или прав обороняющегося или другого лица от общественно опасного посягательства путем причинения посягающему вреда, если

68  СЗ СССР, 1934, № 33

69  Ведомости Верховного Совет? СССР, 1938, № 11.

133

>>>134>>>

при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны».

Таким образом, причинение посягающему вреда при необходимой обороне перестало рассматриваться как общественно опасное деяние, и необходимая оборона стала обстоятельством, исключающим уголовную ответственность, а не только наказание. Более того, действия, совершенные в состоянии необходимой обороны, сейчас оцениваются как общественно полезные, целью' которых является борьба с преступностью.

Пленум Верховного Суда СССР в постановлении № 14 от 16 августа 1984 г. «О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону» 70 обратил внимание судов «на необходимость неукоснительного соблюдения требований ст. 13 Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик, имея в виду, что право на необходимую оборону является одной из важных гарантий реализации конституционных прав и обязанностей граждан по защите от общественно опасных посягательств интересов Советского государства и общества, социалистической собственности, общественного порядка, жизни, здоровья, чести и достоинства советских граждан.

Аналогичным изменениям подверглась и норма о крайней необходимости (ст. 14 Основ, ст. 14 УК РСФСР).