2.1. Значение методологии в познании права и государства. Связь предмета и метода науки

Значение методологии в познании права и государства трудно переоценить. Поистине условием, без которого невозможно позна­ние сложной и противоречивой сущности государственно-право­вых процессов и явлений, выступает методология. В общем плане любая наука - это и есть способ или метод добывания и истол­кования фактов. Лейбниц, по-видимому, имел в виду общее по­ложение, а не только область точного знания, когда говорил, что сущность математики не в ее предмете, а в ее методе. Действи­тельно, даже имея один и тот же предмет науки, но используя различные методы его исследования, ученый получит неодинако­вые результаты.

Древние греки, введя в научный оборот понятие метода - «методос», хотели подчеркнуть важность способа исследования кос­моса, т.е. явлений природы, человеческого общества, Вселенной. Они видели в методе подход к изучаемым объектам, планомерный путь научного познания и установления истины. На рубеже Нового времени Фр. Бэкон сравнивал метод с фонарем, утверждая, что даже хромой, идущий с фонарем по дороге, опередит того, кто бе­жит без дороги. В современную эпоху большие требования предъ­являются к методу. Он должен быть подлинно научным, истин­ным, т.е. вытекать из достижений практики, отражать объектив­ные законы бытия, учитывать особенность предмета изучения, адекватно отражаться в сознании субъекта.

Поиск новых исследовательских средств, новых методов обес­печивает прирост теоретических знаний, углубление представле­ний о свойственных предмету закономерностях. По своему про­исхождению метод берет свое начало из чувственной, конкретной предметной деятельности человека. Практические приемы труда («логика дела») со временем теоретизировались в голове человека, кристаллизуясь в крупицы теории познания, методологию. Сей­час, в свою очередь, реальность и действенность теории права и государства в конечном счете должна определяться не столько не­противоречивостью собственных логических посылок или внеш­ним соответствием конъюнктурным течениям, сколько степенью эффективности конкретной праворегулирующей, правоохрани­тельной работы.

Теорию права и государства нельзя рассматривать как собра­ние готовых истин, канонов или догм. Это живая, развивающаяся теория. Применяя методы познания, теория права и государства приближается к осуществлению своей конечной цели - служить государственно-правовой практике, способствовать активному и творческому использованию государственных и правовых инсти­тутов.

Вместе с тем поиск новых и обогащение арсенала существую­щих средств позволяют теории права и государства решать свою важнейшую внутреннюю задачу - сводить в единую систему все знание о своем предмете. Системный характер теории права и го­сударства, как это было показано выше, проявляется и в тех ее функциях, которые осуществляются в ходе познания государст­венно-правовой реальности. Знание методологии теории права и государства проявляется вполне рельефно еще и в том, что ее за­кономерности используют специальные отраслевые юридические науки, изучающие нормы и условия правового регулирования в определенной области государственной деятельности. Обогащение методологического багажа теории, в свою очередь, идет и за счет специальных и частных методик отраслевых дисциплин. Нечто подобное происходит и во взаимоотношениях теории с другими общественными науками. Здесь уже теория права и государства использует в качестве своего наиболее широкого методологического основания мировоззренческие закономерности философии, чтобы, отправляясь от них, дать ответы, например, на вопросы о происхождении, сущности и общественном назначении права в целом, или разрабатывает общие понятия: закон, законодатель­ство, правовая норма, правовое регулирование и др. В свою оче­редь, теория делится результатами собственных исследований, на­учными данными, своими методическими находками, помогаю­щими фундаментальным мировоззренческим общественным на­укам с единых теоретико-методологических позиций осмысливать свой предмет изучения.

Значение подлинно научной методологии теоретической госу­дарственно-правовой науки, не подвергаемое сомнению вообще, в обычные времена, резко возрастает в периоды социально-поли­тической напряженности, вызванной крупными общественными реформами, экономическим кризисом, национально-этническими конфликтами, неэффективностью государственного управления, обвальным ростом преступности. Глубочайшие изменения в прин­ципах государственного устройства, в формах правления и госу­дарственного строительства, радикальные изменения в конститу­ции и законодательстве, происходящие в России в связи с прива­тизацией и переходом на рыночные отношения, со всей остротой ставят перед юристами-теоретиками проблему объективно науч­ной, освобожденной от пут гипертрофированной идеологизации и классового подхода методологии. И, по-видимому, не будет ошиб­кой сказать, что любые методы здесь могут быть приняты во вни­мание, кроме метода проб и ошибок. В свое время одному из ав­торов настоящего учебника приходилось доказывать необходи­мость экспериментального метода в государственно-правовой сфере. Сейчас обстоятельства заставляют думать, что социальное экспериментирование в области государственно-правового регули­рования нашло широкое применение, хотя механизм использова­ния подобного метода не всегда безупречен. Ниже (п. 4) мы кос­немся моделирования как одного из специальных методов теории права и государства. Передовая методология, технология, «ноу-хау» - это резкий прогресс науки, неверная, отсталая методоло­гия - ее застой и стагнация. Предмет теории права и государства находится в теснейшей связи и взаимозависимости с методом их изучения. Если теория раскрывает природу, сущность и законо­мерности государственно-правовых явлений и процессов, то метод ориентирует и нацеливает на определенные познавательные подходы и действия для анализа и понимания этой природы, сущности, закономерностей. В основе метода лежит теория, без теории метод останется беспредметным, наука - бессодержательной. В свою очередь, теория, лишь вооруженная адекватным методом познания, может выполнить стоящую перед ней задачу, создать подлинно научную картину предмета познания. Не существует не­преодолимой китайской стены между предметом и методом. Более того, предмет может переходить в метод, средства решения науч­ной задачи могут перевоплощаться в ее результаты и наоборот, система объективного знания может превращаться в методологию отраслевой научной дисциплины, а достигнутые передовые мето­дологические рубежи - становиться исходным пунктом и базой строительства новой теоретико-познавательной конструкции. По­добно тому как в системе сообщающихся сосудов переливается жидкость, существует «перелив» онтологии как науки о сущем в гносеологию - теорию познания, изучающую источники, сред­ства и условия истинности научного познания.

Любое открытое явление, закон науки («онтос» - «сущее») перерастает в принцип исследования, в способ мыслительных опе­раций, в знание того («гносис» - «знание»), как добиться жела­емого результата. Закон сохранения энергии или принцип верхо­венства закона являются одновременно составными частями пред­мета соответствующих областей знания и фундаментальными ме­тодологическими основаниями.

Теория и метод возникают одновременно, они генетически свя­заны, к ним предъявляются сходные требования: не только ре­зультат, но и путь к нему должен быть истинным. Изменение со­держания теории требует совершенствования методов. Фр. Бэкон утверждал, что искусство открытия росло с самим открытием. Вместе с тем, будучи взаимосвязанными и взаимообусловленны­ми, теория и метод не тождественны друг другу, не могут и не должны заменять и подменять друг друга.