5rik.ru

Налоги на те товары, которые носят общее название предметов роскоши, падают исключительно на потребителей этих товаров. Налог на вино падает на его потребителя. Налог на выездных лошадей или на кареты уплачивается теми, кто пользуется ими лично для себя и прямо пропорционален количеству этих предметов удовольствия. Иначе обстоит дело с налогами на предметы необходимости. Такие налоги часто падают на потребителей в пропорции, гораздо более высокой, чем количество потребляемых ими предметов. Мы видели выше, что налог на хлеб, падая на фабриканта как потребителя пропорционально потреблению им и его семьёй хлеба, уменьшает в то же время его доход ещё и другим путём, изменяя норму прибыли на капитал. Всё, что увеличивает заработную плату, уменьшает прибыль с капитала. Поэтому всякий налог на какой-либо товар, потребляемый рабочим, имеет тенденцию понижать норму прибыли.

Налог на шляпы повысит цену шляп, налог на обувь - цену обуви. В противном случае такой налог был бы в конце концов уплачен фабрикантом: его прибыль упала бы ниже общего уровня, и он покинул бы свою отрасль. Специальный налог на прибыль повысил бы цену продуктов, подвергшихся обложению. Так, налог на прибыль фабриканта шляп повысил бы цену шляп. Ибо если налог будет взиматься только с прибыли фабриканта шляп, а прибыль других фабрикантов будет свободна от него, то прибыль первого, раз он не может повысить цену своих шляп, понизилась бы в сравнении с общей нормой прибыли, и он переменил бы своё занятие.

Точно так же налог на прибыль фермера вызвал бы повышение цены хлеба, налог на прибыль фабриканта сукон - повышение цены сукон, и если бы налог, пропорциональный прибыли, был установлен во всех отраслях промышленности, то повысились бы цены всех товаров. Но если бы рудники, снабжающие нас материалом, из которого нами делаются деньги, находились в нашей стране, если бы налог падал также на прибыль владельцев этих рудников, то цены товаров не повысились бы и каждый отдавал бы одинаковую часть своего дохода. В этом случае положение вещей нисколько не изменилось бы.

Если бы деньги не были обложены и, следовательно, сохраняли свою стоимость, в то время как стоимость всех других товаров вследствие обложения увеличилась бы, то фабрикант шляп, фермер, фабрикант сукон платили бы одну и ту же сумму в виде налогов при условии, что они употребляют одинаковый капитал и получают одинаковую прибыль. Если бы налог равнялся 100 ф. ст., то стоимости шляп, сукна и хлеба возросли бы каждая на 100 ф. ст. Если фабрикант шляп выручает за свои шляпы вместо 1 тыс. ф. ст. 1 100 ф. ст., то он уплатит правительству в виде налога 100 ф. ст. Следовательно, у него постоянно будет оставаться 1 тыс. ф. ст., которую он может издержать на товары, нужные ему для собственного потребления. Но так как в силу той же самой причины повысятся цены сукна, хлеба и всех других товаров, то фабрикант шляп получит за свою 1 тыс. ф. ст. не больше, чем прежде за 910 ф. ст., и таким образом он будет участвовать в покрытии государственных нужд, уменьшая свои личные расходы. Уплачивая налог, он, вместо того чтобы потребить определённую часть продукта земли и труда страны, предоставляет её в распоряжение правительства. Если бы, вместо того чтобы издержать 1 тыс. ф. ст., он прибавил её к своему капиталу, то он нашёл бы, что его сбережение в 1 тыс. ф. ст. составляет теперь вследствие повышения заработной платы и возросших издержек на сырой материал и машины не больше, чем прежнее сбережение в 910 ф. ст.

Если бы деньги были обложены каким-нибудь налогом или стоимость их в силу какой-нибудь причины изменилась, а цены всех товаров остались без изменения, то прибыль фабриканта и фермера также осталась бы без изменения: она составляла бы, как и прежде, 1 тыс. ф. ст. А так как они должны были бы каждый уплатить правительству 100 ф. ст., то у них осталось бы только по 900 ф. ст., и они могли бы теперь располагать меньшей частью продукта земли и труда страны, всё равно, будет ли эта часть затрачена на производительный или непроизводительный труд. Ровно столько, сколько они теряют, приобретает правительство. В первом случае плательщик налога получил бы за 1 тыс. ф. ст. такое же количество товаров, как прежде за 910; во втором - столько же, сколько прежде за 900 ф. ст., так как цены товаров не изменились бы, а у него оставалось бы для расходов только 900 ф. ст. Это является результатом разницы в размерах налога: в первом случае налог составляет 1/11 часть дохода плательщика, во втором - 1/12, так как деньги в обоих случаях имели различную стоимость.

Но хотя даже при отсутствии налога на деньги и сохранении ими прежней стоимости цены всех товаров повышаются, они всё-таки повышаются не в одинаковой пропорции, так как после обложения товаров налогом их относительная стоимость изменилась бы в сравнении с той, которая существовала до обложения. В одной из предыдущих глав мы уже рассматривали влияние, которое оказывает на цены товаров разделение капитала на основной и оборотный или, скорее, на долговечный и преходящий. Мы показали, что два фабриканта могут затратить капиталы одинакового размера и могут также получать одинаковую сумму прибыли, но будут продавать свои товары за совершенно различные суммы денег, смотря по тому, скоро или медленно потребляются и воспроизводятся затраченные ими капиталы. Один из них мог продать свои товары за 4 тыс. ф. ст., а другой - за 10 тыс. ф. ст., между тем как капитал каждого из них составлял 10 тыс. ф. ст. и каждый получил 20% прибыли, или 2 тыс. ф. ст. Капитал одного из них мог состоять, например, из 2 тыс. ф. ст. оборотного капитала, который должен быть воспроизведён, и 8 тыс. ф. ст. основного - в машинах и зданиях; напротив, капитал второго мог состоять из 8 тыс. ф. ст. оборотного капитала и всего 2 тыс. ф. ст. основного - в зданиях и машинах. И вот, если каждый из них должен был бы платить налог, составляющий 10% его дохода, или 200 ф. ст., то один из них для получения обычной нормы прибыли должен был бы повысить цену своих продуктов с 10 тыс. до 10 200 ф. ст., а другой - с 4 тыс. до .4 200 ф. ст. До установления налога товары, продаваемые одним из них, были дороже товаров другого в 2,5 раза, после установления налога они будут дороже в 2,42 раза. Цена первых повысилась бы на 2%, а цена вторых- на 5%. Следовательно, налог на доход, пока деньги сохраняют свою прежнюю стоимость, изменил бы относительные цены и стоимость товаров. Это [было бы] [В первом издании сказано категорически: "это верно". - Прим. ред.] верно и в том случае, если бы налог взимался не с прибыли, а с самих товаров. При условии, что последние будут обложены налогом пропорционально стоимости капитала, употреблённого на их производство, цены их повысятся одинаково, какова бы ни была их стоимость, и, следовательно, прежнее соотношение между ними нарушится. Цена товара, возросшая с 10 тыс. до 11 тыс. ф. ст., не может оставаться в том же отношении к цене другого товара, если последняя возросла с 2 тыс. до 3 тыс. ф. ст. Если при данных условиях стоимость денег в силу какой-нибудь причины увеличивается, то это окажет неодинаковое действие на цены различных товаров. Та самая причина, которая понизит цену одного товара с 10 200 до 10 тыс., или меньше чем на 2%, понизит цену другого с 4 200 до 4 тыс., или на 4 3/4 %. Если бы они понизились в какой-либо другой пропорции, то прибыль была бы неодинакова. Чтобы сделать её одинаковой, необходимо, чтобы при цене одного товара в 10 тыс. ф. ст. цена другого составляла бы 4 тыс., а при цене первого товара в 10 200 ф. ст. цена второго должна составлять 4 200 ф. ст.

Установив этот факт, мы легче поймём один очень важный принцип, который, как мне кажется, до сих пор не был указан. Он состоит в следующем: в стране, в которой не существует никаких налогов, изменение в стоимости денег, вызванное их недостатком или избытком, повлияет в одинаковом отношении на цены всех товаров, так что если стоимость одного товара, равная 1 тыс. ф. ст., повысится до 1 200 или понизится до 800, то стоимость другого товара, равная 10 тыс., тоже повысится до 12 тыс. или упадёт до 8 тыс. Напротив, в стране, в которой цены искусственно вздуты благодаря налогам, изобилие денег вследствие притока их из-за границы или вывоз их, а значит и редкость их в силу спроса на них за границей, повлияют на цены всех товаров не в одинаковом отношении; так что если цены одних повысятся или понизятся на 5, 6 или 12%, то цены других поднимутся или упадут на 3, 4 или 7 %. Если бы в стране не существовало налогов и стоимость денег упала, то изобилие их на всех рынках произвело бы одинаковое действие на каждый товар. Если бы цена мяса возросла на 20%, то повысились бы также на 20% и цены хлеба, пива, обуви, труда и всех других товаров. Без этого общего повышения нельзя было бы обеспечить для всех отраслей промышленности одинаковую норму прибыли. Но дело должно происходить иначе, как только на один из этих товаров устанавливается налог. Если бы в этом случае цены всех товаров повысились пропорционально падению стоимости денег, то прибыль оказалась бы неодинаковой. При обложении товаров налогом прибыль поднялась бы выше общего уровня, и капитал начал бы отливать в другие отрасли промышленности, пока не восстановилось бы равновесие прибыли, а это возможно было бы только после изменения относительных цен.

Не даёт ли нам этот принцип ключ к объяснению различного воздействия, которое оказало на цены товаров изменение в стоимости денег в тот период, когда Английский банк прекратил свои платежи? Тем, кто утверждал, что в течение всего этого периода деньги были обесценены вследствие слишком больших выпусков бумажных денег, возражали, что в таком случае цены всех товаров должны были бы повыситься в одной и той же пропорции; между тем оказалось, что цены некоторых товаров изменились гораздо больше, чем цены других товаров. Отсюда сделан был вывод, что рост цен вызван был каким-нибудь обстоятельством, повлиявшим на изменение стоимости самих товаров, а не каким бы то ни было изменением в стоимости денег. Но мы сейчас видели, что в стране, в которой товары обложены налогами, цены их не будут изменяться в одинаковой пропорции вследствие повышения или падения стоимости денег.

Если бы налог на прибыль был установлен во всех отраслях промышленности, за исключением прибыли фермера, то повысилась бы денежная стоимость всех товаров, за исключением сырых материалов. Фермер получал бы тот же доход в виде хлеба, что и прежде, и продавал бы свой хлеб за ту же цену, но так как он должен был бы платить добавочную цену за все товары, которые он потребляет, за исключением хлеба, то для него это равнялось бы налогу на потребление. От этого налога его не избавило бы даже изменение стоимости денег, ибо это изменение может понизить цены всех обложенных товаров до их прежнего размера, но цена того из них, который был освобождён от налога, упала бы ниже прежнего уровня. Следовательно, хотя фермер покупал бы нужные ему товары по прежним ценам, он будет иметь теперь меньше денег для их покупки.

Точно в таком же положении находился бы и землевладелец. Если бы цены всех товаров повысились, а стоимость денег не изменилась, то он получал бы такую же хлебную и денежную ренту, как и прежде. Но если бы цены товаров остались без изменения, он перестал бы получать такую же денежную земельную ренту, хотя его хлебная рента не изменилась бы. Итак, в обоих случаях он косвенным образом участвовал бы в уплате взимаемых денег, хотя его доход не был бы обложен непосредственно.

Предположим теперь, что прибыль фермера также подвергнется обложению. Он будет тогда в таком же положении, как и все другие предприниматели. Цена его сырых материалов повысится, и после уплаты налога он будет получать тот же денежный доход, но зато он будет платить добавочную цену за все товары, которые он потребляет, включая сырые материалы.

Однако его землевладелец был бы теперь в другом положении. Налог на прибыль фермера принесёт ему выгоду, так как он получил бы вознаграждение за прибавку в цене, которую он должен платить при покупке промышленных товаров, если цены последних повышаются. Он получал бы тот же самый денежный доход, если бы вследствие уменьшения стоимости денег товары продавались по прежним ценам. Налог на прибыль фермера не представляет собою налога, пропорционального валовому продукту земли; он пропорционален чистому продукту, который остаётся после уплаты ренты, заработной платы и всех других расходов. Так как арендаторы различных разрядов земли, N 1, 2 и 3, затрачивают совершенно одинаковые капиталы, то и прибыль их будет тоже совершенно одинакова, независимо от величины валового дохода, который у одного может быть больше, чем у другого. Следовательно, и налог будет падать на них одинаково равномерно. Предположим, что валовой продукт земли N 1 равняется 180 квартерам, N 2 - 170 квартерам и N 3 - 160 квартерам и что каждый из них обложен налогом в 10 квартеров. Разность между валовыми продуктами N 1, 2 и 3 после уплаты налога будет та же, что и прежде: если валовой продукт N 1 понизился до 170, N 2 - до 160 и N 3 - до 150 квартеров, то разность между N 3 и N 1 будет, как и прежде, составлять 20 квартеров, а разность между N 3 и N 2 - 10 квартеров. Если после введения налога цены хлеба и всех других товаров останутся без изменения, то и денежная и хлебная ренты сохранят свою прежнюю величину, но если вследствие налога цены хлеба и всех других товаров повысятся, то денежная рента увеличится в той же пропорции. Если бы цена хлеба равнялась 4 ф. ст. за квартер, то рента N 1 составляла бы 80 ф. ст., а рента N 2 - 40 ф. ст., но если бы цена хлеба увеличилась на 5 %, или до 4 ф. ст. 4 шилл., рента также увеличилась бы на 5%, ибо 20 квартеров стоили бы тогда 84 ф. ст., а 10 - 42 ф. ст. И в том и в другом случае такой налог не коснулся бы землевладельца. Налог на прибыль с капитала не вызывает никаких изменений в величине хлебной ренты, поэтому денежная рента изменяется в зависимости от цены хлеба. Зато налог на сырые материалы, или десятина, всегда вызывает изменения в величине хлебной ренты, но оставляет обычно без изменения денежную ренту. В другой части настоящего труда я отметил, что если бы на все обрабатываемые земли без различия их плодородия был наложен одинаковый денежный земельный налог, то он оказался бы очень неравномерным, так как особенную выгоду получили бы владельцы наиболее плодородных земель. Такой налог повысил бы цену хлеба пропорционально бремени, которое несёт арендатор худшей земли. Но так как эта прибавка в цене получалась бы за счёт большего количества продукта, доставляемого более плодородными землями, то арендаторы последних получали бы на всё время аренды добавочный барыш, а после истечения срока аренды этот барыш был бы присвоен землевладельцами в форме повышения ренты. Такое же действие оказал бы одинаковый налог на прибыль фермера. Он увеличил бы денежную ренту землевладельца, если бы деньги сохранили свою прежнюю стоимость. Но так как налог падает одинаково на прибыль фермера и на прибыль всех других предпринимателей и, следовательно, одновременно с повышением цены хлеба повысятся также цены всех других товаров, то землевладелец теряет от возросшей денежной цены товаров и хлеба, на которые он тратит свою ренту, столько же, сколько он выигрывает от повышения своей ренты. При увеличении стоимости денег и одновременном введении налога на прибыль цены всех предметов вернулись бы к своему старому уровню и рента приняла бы также прежние размеры. Землевладелец получал бы ту же самую денежную ренту и покупал бы все товары, на которые он прежде тратил её, по старым ценам. Таким образом, при всевозможных условиях он был бы избавлен от налога [Для землевладельца было бы в высокой степени выгодно, чтобы налог падал только на прибыль фермеров, а не на прибыль каких-нибудь других капиталистов. В действительности это был бы налог на потребителей сырых материалов, который частью шёл бы в пользу государства, частью в пользу землевладельцев. [Это примечание сделано к третьему изданию.]].

[Это явление любопытно. Вы облагаете налогом фермера и, несмотря на это, не обременяете его больше, чем если бы вы совсем освободили его прибыль от налога. И в то же время землевладелец сильно заинтересован в том, чтобы прибыль его арендатора была обложена, так как только при этом условии он сам в действительности освобождается от всякого налога.] [Вставка во втором и третьем изданиях. - Прим. ред.]

Если бы цены всех товаров повысились пропорционально налогу, то налог на прибыль с капитала [В первом и втором изданиях Рикардо вместо термина "capital" употребляет термин "stock". - Прим. ред.] коснулся бы также денежного капиталиста, [хотя дивиденд последнего не был бы затронут налогом] [Вставка в третьем издании. - Прим. ред.]; но если бы вследствие изменения стоимости денег цены всех товаров вернулись к прежнему уровню, денежный капиталист не принимал бы никакого участия в уплате налога. Он покупал бы все товары по прежним ценам и получал бы в то же время свой прежний денежный дивиденд.

Если мы допускаем, что вследствие обложения прибыли только одного промышленника должна повыситься цена его товаров, для того чтобы он был в равных условиях с другими промышленниками, если мы, далее, допускаем, что при обложении прибыли двух промышленников должны повыситься цены товаров того и другого, то я не понимаю, как можно отрицать, что при обложении налогом прибыли всех промышленников повысятся цены всех товаров, - конечно, при условии, что рудники, снабжающие нас деньгами, [находятся в нашей стране и не обложены налогами] [В первом издании: "находятся в стране, где они обложены налогами". - Прим. ред.]. Но так как деньги или денежный материал являются товаром, привозимым из-за границы, то цены всех товаров не могут повыситься. Такое повышение возможно было бы только при добавочном количестве денег [После вторичного рассмотрения этого вопроса я сомневаюсь, действительно ли требуется большее количество денег для обращения того же количества товаров, если цены их повысились вследствие введения налога, а не вследствие увеличения трудности их производства. Предположим, что в данной местности и в данное время продаются 100 тыс. квартеров хлеба по 4 ф. ст. за квартер. Если вследствие прямого налога в 8 шилл. на квартер цена квартера поднимается до 4 ф. ст. 8 шилл., то мне кажется, что для обращения этого хлеба по возросшим ценам вполне достаточно будет прежнего количества денег. Если я прежде покупал 11 квартеров по 4 ф. ст. и вследствие налога должен сократить своё потребление до 10 квартеров, то я не нуждаюсь в большем количестве денег, ибо я в обоих случаях буду платить за хлеб 44 ф. ст. В действительности население будет потреблять меньше на одну одиннадцатую часть, и это количество пошло бы в пользу правительства. Деньги, необходимые для покупки хлеба, получены были бы из сбора в 8 шилл. на квартер, который взимался бы с фермеров в виде налога, но одновременно с этим вся сумма налога возвращалась бы к ним в уплату за их хлеб. Вот почему этот налог в действительности представляет собой натуральный налог и не вызывает необходимости в большей затрате денег, а если и вызывает, то столь незначительную, что мы можем ею пренебречь. [Это примечание сделано к третьему изданию.]], а последние, как это показано было в пятой главе, не могут быть получены в обмен за дорогие товары. Впрочем, если бы даже такое повышение произошло, оно не могло бы быть постоянным, так как оно оказало бы огромное влияние на внешнюю торговлю. Дорогие товары не могли бы вывозиться в обмен на ввозимые товары, и в течение известного времени мы вынуждены были бы продолжать свои покупки, хотя мы прекратили бы продажу своих товаров. Мы вывозили бы, таким образом, деньги или слитки до тех пор, пока относительные цены товаров не стали бы приблизительно такими же, как и прежде. Я считаю совершенно несомненным, что хорошо урегулированный налог на прибыль в конце концов привёл бы к восстановлению тех же самых денежных цен, какие существовали на отечественные и иностранные товары до введения налога.

Так как налоги на сырые материалы, десятина, налог на заработную плату и на предметы насущной необходимости для рабочего влекут за собой повышение заработной платы и, следовательно, понижают прибыль, то все они, хотя и не в одинаковой степени, приведут к тем же последствиям.

Изобретение машин, существенно улучшающих отечественную промышленность, имеет всегда тенденцию повышать относительную стоимость денег, а следовательно, и поощрять их ввоз. Напротив, всякий налог, всякие препятствия, которые ставятся фабриканту или земледельцу, имеют тенденцию понижать относительную стоимость денег, а следовательно, и поощрять их вывоз.