5rik.ru

§ 1. Проблема денежной реформы

Мы видели, что покупательная сила денег (или соотносительная ей величина - уровень цен) зависит исключительно от пяти факторов, а именно от количества денег в обращении; от скорости обращения их; от количества депозитов, подлежащих чековому обороту; от скорости обращения их и от объема торговли. Каждая из этих пяти величин зависит от многочисленных предшествующих причин, но они не зависят друг от друга, за следующими исключениями.

1. Количество депозитов, подлежащих чековому обороту, зависит от количества денег в обращении; эти два фактора нормально изменяются параллельно друг другу.

2. Скорости обращения денег и депозитов имеют тенденцию увеличиваться в связи с увеличением объема торговли.

3. Всякие два или больше из пяти факторов могут быть косвенно связаны друг с другом в силу зависимости от одной общей причины или от нескольких общих причин. Так, например, одно и то же изобретение может вызвать повышение в обоих скоростях обращения, или одновременно в количестве денег в обращении и в объеме торговли, или же в количестве депозитов и в скорости их обращения одновременно. В качестве исторического факта мы можем указать, что возрастающая плотность населения содействовала увеличению всех пяти факторов.

4. В течение переходных периодов некоторые временные нарушения или колебания наблюдаются во всех шести величинах, причем крайними точками этих нарушений являются кризисы и депрессии. Нормально, уровень цен является следствием, а не причиной в уравнении обмена, но в течение таких периодов его колебания временно оказывают воздействие на другие пять факторов, и в особенности на количество депозитов. Повышение уровня цен будет, таким образом, временно порождать дальнейшее повышение, тогда как падение будет действовать в противоположном направлении.

Итак, уровень цен является следствием указанных пяти главных причин, изменяющихся обычно в прямой зависимости от количества денег (а также от количества банковских депозитов, которые нормально колеблются параллельно количеству денег), при том условии, что скорости обращения и объем торговли остаются неизменными и при данном состоянии развития депозитных банков. Это одно из важнейших положений, касающихся уровня цен или соотносительной ему величины - покупательной силы денег. Это положение составляет сущность так называемой количественной теории денег. Определяющее наречие “нормально” вставляется в формулировку теории ввиду отклонений, наблюдающихся в течение переходных периодов или кредитных циклов. В действительности это положение является точным законом пропорциональности, столь же несомненным и основным в экономической науке, как закон пропорциональности давления и плотности газов в физике при условии постоянной температуры. Правда, в действительности скорости обращения и объем торговли редко остаются неизменными, как не остается неизменной и температура. Но тенденция, указываемая количественной теорией, остается правильной независимо от того, что происходит с остальными вплетающимися сюда элементами, совершенно так же, как тенденция, указываемая теорией плотности газов, правильна независимо от изменения температуры. Только тот, кто не может охватить сущность значения научного закона вообще, может не понять значения и важности количественного закона денег. Научный закон не есть статистическая или историческая формулировка. Он есть формулировка того, что является справедливым при данных условиях. Статистические данные и исторические факты могут быть использованы для иллюстрации и проверки законов только при допущении соответственных оговорок для изменившихся условий. Именно вводя такие оговорки, мы и производили наше изучение последних 10 столетий в грубых чертах, а последних 15 лет - детально. И в том и в другом случае мы нашли факты в согласии с заранее сформулированными принципами.

С практической точки зрения наиболее серьезной проблемой, возникающей при этом историческом и статистическом изучении, является проблема устойчивости и зависимости покупательной силы денег. Мы находим, что эта покупательная сила подвержена двоякого рода колебаниям: 1) она колеблется вниз и вверх вместе с переходными периодами, образующими кредитный цикл, и 2) она, вероятно, испытывает вековые колебания в обоих направлениях в зависимости от промышленных изменений. Первый круг колебаний связан с банковской системой; второй находится в широкой зависимости от количества денежного металла.

Одним из методов смягчения обоих этих зол является увеличение умения предугадывать будущий уровень цен. Как мы уже видели, действительные бедствия изменяющихся уровней цен заключаются не в этих изменениях per se, но в том, что они всегда нас застигают врасплох. Мы показали, что быть предупрежденным значит быть вооруженным и что предвидение изменений уровня цен может быть так принято в расчет при установлении размера процента, чтобы нейтрализовать их бедствия. Хотя мы не можем ожидать, чтобы наше знание будущего когда-либо стало столь совершенным, чтобы достигнуть этого идеала, т. е. умения точно компенсировать всякое повышение цен соответствующим приспособлением ставки процента, тем не менее всякое увеличение наших знаний приближает нас понемногу к этому далекому идеалу. К счастью, такое увеличение знаний идет теперь очень быстрым темпом. Издатели торгово-промышленных журналов в настоящее время так же детально изучают экономический горизонт, как предсказатели погоды изучают физический горизонт, и каждое указание на изменение в экономической погоде отмечается и комментируется ими. В течение прошлого года одна фирма создала особый статистический аппарат, снабжающий банкиров, маклеров и коммерсантов отчетами или “деловыми барометрами” и основанными на них предсказаниями с определенной целью предупреждения паники. Однако вероятно, что по отношению к остальному механизму, на котором строятся такие предсказания, существует величайшая нужда в дальнейшем распространении знания. Круг теоретических знаний обыкновенного делового человека чрезвычайно узок. Он даже склонен относиться подозрительно к таким знаниям, если не презирать их. Последствия такой узости суждений часто оказываются катастрофичными, как, например, когда вследствие советов нью-йоркских торговых деятелей министр Chase выпустил гринбеки или когда вследствие дурных советов, был издан закон о закрытии золотой палаты (Gold Room) (прекращение размена). И не только в таких необычных событиях, как вызванные Гражданской войной, ограниченность знаний делового человека пагубно отражается на нем. Он ежедневно попадает впросак благодаря отсутствию понимания принципов, регулирующих покупательную силу денег. Поскольку он не может понять этих принципов, он склонен ошибаться в своих предсказаниях. Предубеждение деловых людей против изменяемости и в особенности против подъема ставки процента, вероятно, препятствует быстрому приспособлению этой ставки и способствует увеличению гораздо более вредных колебаний в уровне цен и в соотносительной ему величине -покупательной силе денег. На самом деле деловой человек никогда не считал изучение широких принципов, касающихся денег и процента, необходимой частью своей подготовки к практической деятельности. Он скорее мог допустить, что его специальность ограничена техническим знакомством с природой товаров, которыми он торгует. Сахароторговец набирается сведений только о сахаре, продавец зерна - только о зерне, торговец недвижимым имуществом - только о недвижимом имуществе. Редко случается, чтобы кому-нибудь из них понадобилось знакомство с условиями рынка золота, однако каждая торговая сделка, какую он заключает, зависит одной своей стороной от золота. Я не могу не думать, что распространение среди деловых людей более полных знаний об уравнении обмена, об отношении денег к депозитам, о кредитных циклах и проценте, которое, наверное, принесет с собой будущее, даст богатые плоды в смысле смягчения бедствий, приносимых кризисами и застоем в торговле, которые теперь так часто застают их врасплох.

§ 2. Биметаллизм как решение проблемы

Но если и можно надеяться на благие результаты от большего предвидения изменений цен, уменьшение самых изменений цен было бы еще более желательно. Были предложены разнообразные способы предотвращения изменений цен. Мы сначала рассмотрим те, которые специально применимы к вековым изменениям, а затем те, которые более применимы к изменениям цен, происходящим в течение кредитных циклов. Вековые изменения цен, как мы уже видели, зависят главным образом от изменений в количестве денег и в объеме торговли. В течение ряда веков происходило и, вероятно, будет в течение ряда грядущих веков происходить как бы состязание в беге между количеством денег и объемом торговли. От результатов этого состязания зависит до некоторой степени судьба каждого делового человека. Коммерческий мир стал все больше и больше полагаться на золотую валюту под влиянием исторических событий, имевших малую связь или даже никакой связи с пригодностью того или другого металла служить устойчивой валютой. Пока вопрос касается денежной стабильности, не будет слишком смело сказать, что мы случайно напали на мысль о золотой валюте, точно так же как мы напали на размер современной железнодорожной колеи благодаря прежнему обычаю по отношению к гужевым повозкам; точно так же как мы случайно напали на мысль о десятеричной системе счисления благодаря тому, что мы имеем 10 пальцев, и без всякого отношения к числовому удобству, в отношении которого другие системы счисления могли бы быть лучшими. Теперь, когда мы приняли золотую валюту, нам так же трудно установить другую валюту, как было бы трудно установить у нас русскую железнодорожную колею или двенадцатеричную систему счисления. И тот факт, что теперь вопрос о валюте стал в значительной мере международным вопросом, делает его еще более трудным для разрешения. И все-таки, как сказал проф. геологии Shaler, “представляется вероятным, что мы в течение немногих десятилетий придумаем какой-нибудь другой способ измерения ценностей, чем старый прием взвешивать их по отношению к веществу, снабжение которым становится чрезмерным”.

Я не буду пытаться предлагать какое-нибудь немедленное решение этой великой мировой проблемы - нахождения субститута золота. Прежде чем может быть найден субститут золота, необходимы многочисленные исследования и соответствующее просвещение публики. Здесь мы ставим себе целью привлечь внимание к необходимости такого исследования и просвещения, рассмотреть те решения проблемы, которые уже были предложены, и только в виде попытки предложить некоторую меру, которая, возможно, могла бы быть осуществлена в некотором будущем, когда вследствие развития знания, лучшей статистики и лучшего правительства, время для этого созреет.

Одним из таких предложений было возвращение к биметаллизму. Этот вопрос уже обсуждался нами в главе VII. Мы касались там, однако, главным образом “механики биметаллизма”, но не его влияния на уровень цен. Теперь мы должны отметить заявления защитников биметаллической валюты, что такая валюта будет иметь тенденцию сделать цены устойчивыми. Как мы видели, благодаря связи денежного обращения стран как с золотой, так и с серебряной валютой биметаллизм, пока он продолжает действовать, оказывает влияние на распространение всякого колебания ценности каждого отдельного металла на все совокупное пространство государств с золотой, серебряной или биметаллической валютой. Если колебания происходят одновременно в обоих металлах, то они могут идти в противоположных направлениях и нейтрализовать друг друга с большей или меньшей полнотой; но если они будут протекать в одном и том же направлении, то соединенное влияние на весь мир, объединившийся под флагом биметаллизма, будет не больше, чем влияние на две половины мира, принявшие соответственно золотой и серебряный монометаллизм. Если даже биметаллизму не удастся расширить денежной арены, все же он сможет понизить денежную флюктуацию. Таким образом, золотая валюта, принятая повсеместно, может вызвать большую степень изменяемости, чем биметаллизм. Но если количество одного металла, употребляемого для чеканки, увеличивается быстрее или наоборот, медленнее, чем объем торговли, тогда как количество другого металла находится в постоянном соотношении с объемом торговли, тогда употребление обоих металлов приводит к меньшей устойчивости, чем было бы при менее колеблющемся из обоих металлов, хотя и к несколько большей устойчивости, чем это было бы при употреблении более колеблющегося металла.

Два изменяющихся металла, объединенные биметаллизмом, можно уподобить двум пьяным, держащимся за руки. Вместе они идут немного устойчивее, чем отдельно, хотя, если случится, что один из них будет трезвее, чем другой, его поступь будет менее уверенной при таком союзе [Колебания добычи золота и серебра были вычислены одним из моих студентов, г-ном Морганом Портером. Он нашел следующий средний процент отклонений от средней величины добычи для каждого указанного периода:

	Золото, %	Серебро, %
1601-1701 гг. 5 периодов по 20 лет в каждом	7,8	7,7
1701-1800 гг. - 5 ” ” 20 ” ”	15,6	27,4
1801-1900 гг. - 5 ” ” 20 ” ”	69.0	67,0
1801-1850 гг. -5 ” ” 10 ” ”	52.4	22,3
1851-1885 гг. - 7 ” ” 5 ” ”	8,1	40,8
1886-1890 гг. - 5 ” ” 1 ” ”	5.9	10.5
1891-1895 гг. - 5 ” ” 1 ” ”	13,3	6,3
1896-1900 гг. - 5 ” ” 1 ” ”	12,3	3.4
1901-1905 гг. - 5 ” ” 1 ” ”	10,7	1,9

] .

Таблица в примечании показывает, что в XVII и XIX столетиях оба металла были почти в одинаковой степени неустойчивы. В XVII столетии золото было устойчивее. В течение первой половины XIX столетия серебро было устойчивее, тогда как за 1851 - 1890 гг. устойчивее было золото. Начиная с этого года серебро стало более устойчивым. В общем, конечно, особенной разницы в устойчивости между ними не существует.

Биметаллизм, следовательно, если бы даже он и мог удержаться, оказал бы только незначительную помощь против колебаний уровня цен, и, кроме того, всегда имеется отмеченное выше возражение, что эта система может разрушиться.

Мы видели затем, что, каково бы ни было соотношение между двумя металлами, находящимися в обращении, один металл иногда может производиться в таком изобилии, что он совсем заполняет денежный сосуд, совершенно вытесняя другой металл из обращения. Такой результат может наступить не скоро, но при известных обстоятельствах он практически наверное наступит.

Остается отметить более важное возражение. Так как биметаллизм, как обычно предлагается, в сильной степени переоценил бы один из двух металлов, первым значительным последствием его признания было бы не приведение цен в устойчивое состояние, а, наоборот, нарушение этой устойчивости и расстройство отношений между дебиторами и кредиторами. Хотя значительная переоценка одного металла отнюдь не является необходимым признаком биметаллизма, но она всегда являлась признаком, делающим его политически популярным. Так, например, биметаллизм, защищаемый в Соединенных Штатах в течение последних 20 или 30 лет, был биметаллизмом, который значительно переоценил бы серебро. Он предлагал, что 16 унций серебра должны циркулировать, как эквивалент 1 унции золота, тогда как на самом деле в течение большей части этого периода эквивалент 1 унции золота составляли 35 унций серебра. Такая переоценка серебра привела бы к тому, что серебро ввозилось бы из Мексики, Индии, Китая и других стран с серебряной валютой, а также добывалось бы и чеканилось в большем количестве и в Соединенных Штатах, что быстро обесценило бы деньги в значительной степени. Это предложение было очень удачно осмеяно в одной карикатуре во время борьбы за свободу серебра в 1896 г., изображающей Соединенные Штаты, как корабль, переправляющийся через Ниагару, с намерением достичь тихого плавания за водопадом, если только он останется невредимым от толчков водопада!

Биметаллизм представляет собой единственную схему придания устойчивости денежному обращению, которая обеспечивала себе политическое значение, но самая популярность биметаллизма гораздо меньше объясняется его способностью к окончательному достижению устойчивости, чем его способностью немедленно нарушить устойчивость валюты. Теперь мы переходим к рассмотрению схем, которые никогда не достигали стадии практических предложений, а имеют пока чисто академическое значение.

Первой из таких схем является полиметаллизм, т.е. дальнейшее развитие биметаллизма. Теория биметаллизма заключается в обращении рука об руку двух разных металлов, тогда как теория полиметаллизма рассматривает одновременное обращение больше чем двух металлов. Пока разные металлы могут одновременно находиться в обращении, уровень цен может колебаться меньше, чем если в обращении находится только один металл. Но все теоретические возражения против биметаллизма приложимы также и к полиметаллизму. Несомненно, могло бы случиться, что один металл вытеснил бы из страны все другие металлы, или - если полиметаллизм был бы принят в мировом масштабе - один какой-либо металл вытеснил бы все другие из сферы денежного обращения в сферу изделий.

§ 3. Другие предложенные решения

Признавая силу аргументов против биметаллизма (и полиметаллизма), проф. Marshall предложил как субститут систему, названную симметаллизмом. При такой схеме, т. е. при симметаллизме, два (или более) металла были бы соединены вместе физически в одной и той же монете или в “соединенных слитках” (linked bars). При такой системе, очевидно, можно употреблять всякое соотношение и ни один металл не будет в состоянии вытеснить другой из обращения. Ценность составной монеты выразится в сумме ценностей двух (или более) ее составных частей, и колебания ее ценности будут средними из колебаний ценности ее составных частей.

Предлагалось и много других схем комбинирования металлов. Среди них отметим “соединенные металлизмы” (joint-metallisms) Stokes'a и Hertzk'a, которые представляют собой виды биметаллизма при переменном соотношении вместо фиксированного. Другая система представляет собой золотую валюту с “серебряным регулятором”, которая есть не что иное, как “хромающая” валюта, подобная той, которая теперь господствует в Соединенных Штатах, во Франции или Индии, с той разницей, что вместо того, чтобы фиксировать количество серебра, находящегося в обращении, государство производит с ним систематические манипуляции таким образом, чтобы держать цены устойчивыми. Но все эти системы, подобно симметаллизму и биметаллизму, предлагают средство, которое в лучшем случае только частично. Например, при схеме Walras'a для поддержания цен в устойчивом состоянии может случиться надобность свести количество серебра к нулю, после чего, конечно, никакое дальнейшее регулирование было бы уже невозможно, или же, наоборот, может оказаться необходимым увеличить его настолько, чтобы совершенно изъять золото, после чего вся система утратит характер золотой валюты, но сделается системой неразменной серебряной валюты. Но хуже всего то, что каждое из этих предложенных средств может подвергаться опасности неразумных или нечестных политических манипуляций.

Правда, уровень цен может держаться почти абсолютно устойчиво при честном правительственном регулировании денежного обращения, если это регулирование имеет в виду только специфические интересы поддержания денежной системы. Одним из кажущихся простыми способов, которыми такое положение может быть достигнуто, является выпуск неразменных бумажных денег в такой пропорции к увеличению торговли, чтобы общее количество денег в обращении, умноженное на скорость их обращения, сохраняло постоянное отношение ко всему объему торговли в любой момент времени. Если будет сохранено доверие населения и удержано это отношение, то проблема не будет нуждаться в дальнейшем разрешении.

Но горький опыт учит нас, что неразменные бумажные деньги хотя теоретически и способны поддержать устойчивость цен, но практически ими можно манипулировать таким образом, что это приведет к неустойчивости цен. Почти в каждой стране есть некоторая часть населения, состоящая из должников и подобных им классов, которые заинтересованы в обесценении денег. Таким образом, в любое время возможно движение в сторону превращения любой схемы, созданной для поддержания устойчивости цен, в схему простой инфляции. Как только какое-нибудь правительство начинает оперировать бумажными деньгами, не связанными в каком-либо отношении с золотом или серебром, то надо опасаться, что их чрезмерному выпуску будут найдены оправдания.

Если в мирное время и можно бороться с такими постоянными аргументами в пользу инфляции, то очень сомнительно, чтобы с ними можно было бороться во время войны. В военное время можно найти много благовидных доводов в защиту выпуска бумажных денег, в особенности имея в виду нужду государства в средствах. История нашей страны в этом отношении малоуспокоительна. Поэтому вполне естественно, что такого рода схемы могут получить дурную репутацию. На самом деле репутация их была настолько дурна, что многие инстинктивно вывели заключение, что количественная теория, которая была предложена с целью сделать возможным правительственное воздействие на цены, должна быть нездоровой в самой основе. Опыт, однако, показал, что грозящая опасность не обязательно всегда осуществляется на деле.

Другой метод, посредством которого правительство могло бы теоретически удерживать уровень цен в более устойчивом состоянии, это метод ограничения основных денег каким-нибудь одним драгоценным металлом, скажем золотом, и регулирования количества этого металла в обращении путем взимания пошлины с золота при чеканке монет (Seigniorage). Таким образом, как только поступление золота будет увеличиваться и золото будет иметь тенденцию упасть в цене, цена золотых монет может быть повышена путем назначения все более и более высокого накладного расхода за их чеканку в виде пошлины. Этот расход увеличивался бы по мере того, как золотые слитки становились бы дешевле, в такой пропорции, чтобы поддерживать общую сумму денег в обращении в том же самом отношении к объему торговли и таким образом поддерживать устойчивость уровня цен. Если позднее годовая добыча золота станет очень незначительна и, следовательно, золото начнет повышаться в цене, устойчивость уровня цен можно будет поддержать обратной политикой, т. е. соответственным понижением пошлины за чеканку до такой степени, чтобы предупредить повышение ценности денег. Однако должен существовать предел, до которого регулирование в этом направлении может иметь силу, подобный пределу, который мы уже отметили, говоря о схеме Walras'a. Пошлина за чеканку никогда не может быть уменьшена больше, чем до нуля. Деньги по существу никогда не могут быть дешевле, чем металл, из которого они состоят, так как малейшая тенденция в этом направлении приведет к тому, что монеты будут экспортироваться или переплавляться в слитки. В течение периода роста цен регулирование было бы сравнительно легко; в период же падения цен регулирование могло бы стать совершенно невозможным.

Другой план создания устойчивости цен - это введение бумажных денег, разменных по требованию не на какую-либо весовую единицу золота или золотую монету, а на определенную покупательную силу их. При таком плане бумажные деньги могут быть разменены на такое количество золота, которое будет иметь требуемую покупательную силу. Таким образом, количество золота, которое можно будет получить за бумажный доллар, будет изменяться обратно пропорционально покупательной силе одной унции золота по сравнению с товарами, причем общая покупательная сила доллара будет оставаться неизменной. Тот факт, что бумажный доллар будет всегда размениваться по величине покупательной силы, мог бы теоретически сохранять уровень цен неизменным. Количество денег в обращении регулировалось бы автоматически. Если бы количество денег проявляло тенденцию увеличиться настолько быстро, чтобы понизить их покупательную силу, то банкноты были бы предъявлены для размена на золото, ибо при предлагаемом порядке золото, которое выплачивалось бы за бумажные деньги, всегда обладало бы одинаковой покупательной силой. Если бы количество денег имело тенденцию к сокращению, благодаря чему их покупательная сила стала бы повышаться, то некоторое количество золота, имеющего неизменную покупательную силу, было бы обменено на банкноты.

Правда, эта схема, подобно схеме простых бумажных денег, может быть доступна для злоупотреблений, но она имела бы два практических преимущества. Имея под собой металлический базис, такая схема внушала бы больше доверия, чем простая схема бумажных денег, и вместе с тем она открывала бы меньшее поле для оправдания злоупотреблений и ограничивала бы возможности ввести публику в заблуждение. Каждое изменение в весе золотого доллара было бы определенно измеримо и могло быть удостоверено перед публикой. Уменьшение в весе, не объясняемое вполне падением цен, было бы явным признанием обесценения.

§ 4. Табличный стандарт (Tabular Standard)

Следующий план, подлежащий нашему обсуждению, это план, защищаемый проф. Marchall'ом и Комитетом британской ассоциации [См.: Report of the British Association for the Advancement of Science, 1890. P. 488, содержащий выписку проекта акта парламента по этому вопросу.] (British Association). Этот план по существу является возобновлением табличного стандарта (Tabubar Standard), предложенного и обсуждавшегося Lowe'ом [Present State of England in regard of Agriculture, Trade, and Finance. London, 1822. ], Scrope'ем [Principles of Political Economy. London, 1835. P. 406. ], Jevons'ом [Investigations in Currency and Finance. London (Macmillan), 1884. P. 122, а также “Money and the Mechanism of Exchange”. London (Kegan Paul), 1893. Ch. XXV. ] и другими, - стандарта, до некоторой степени не зависящего от специального законодательства. План предполагает издание закона, вначале только разрешающего, по которому заключаемые контракты могут быть выражаемы в значениях index number'a. Такой закон не был бы необходимым, но он мог бы содействовать привлечению внимания к методу index'oв. Деньги страны продолжали бы применяться как орудие обмена и как мерило ценности, но не как стандарт для всех отсроченных платежей. Стандартом для отсроченных платежей, когда можно было бы применить закон, был бы index number общих цен, и контракты, содержащие отсроченные платежи, могли бы по желанию требовать в обмен уплаты данной покупательной силы или известной суммы денег, изменяющейся прямо пропорционально index number'y. Для облегчения такого рода обмена правительству следовало бы установить узаконенную систему index numbers'ов, но действия правительства не должны были бы идти дальше этого или даже и так далеко. Целью было бы здесь уже не поддержание абсолютно устойчивого уровня цен. Золото или серебро составляли бы основные деньги (primary money), и их ценность, следовательно, колебалась бы в связи с колебанием ценности составляющего их металла или металлов. Но контракты, заключаемые на основании index numbers'oв, не были бы этим задеты, так как они были бы заключены в значениях index number'a. Без сомнения, такой план встретил бы серьезную оппозицию [См.: WalkerF. Money. New York (Holt), 1891.P. 157-163. ], но тем не менее для некоторых классов он был бы весьма выгодным [Cм.-.Jolmson J. F. Money and Currency. Boston (Ginn), 1906. P. 175.]. Например, люди, живущие на доходы, были бы рады, если бы им была гарантирована устойчивая покупательная сила их доходов. Вдовы, опекуны и другие лица, помещающие свои капиталы на долгий срок, скорее предпочли бы покупать те облигации, которые гарантируют регулярную годичную покупательную силу для существования, чем те, которые только обещают данную сумму денег неопределенной ценности. Существует уже несколько таких прецедентов, намекающих, по крайней мере, на то, какова была бы новая система. В Англии “средняя десятинная подать” была установлена так, что она менялась в связи с колебаниями цен на зерно, так что подать исчислялась в действительности количеством зерна, но не количеством денег; точно так же шотландские “арендные” цены в течение больше чем двух столетий исчислялись на основании цен зерна; арендная плата, первоначально исчисленная в зерне, потом переводилась на деньги [См.: Edgeworth. Report of the British Association for the Advancement of Science, 1888.P. 182.].

Как уже было сказано выше, правительству нет надобности принимать какие либо меры для достижения этого результата. Начало для плана табличного стандарта ценности может быть положено во всякое время частным соглашением сторон принять за стандарт какой-нибудь существующий уже популярный index number, как, например, index Sauerbeck'a или “Bureau of Labor”. Если результаты такого опыта в целом удовлетворят договаривающиеся стороны, то другие будут следовать их примеру. Вначале все контракты рассматривались бы как заключенные в деньгах, за исключением тех случаев, когда было предусмотрено обратное. Поэтому при заключении контрактов в значениях index number'a требовалась бы специальная статья. Если же последняя форма контрактов сделалась бы более общераспространенной, мог бы быть издан закон, делающий index number стандартом во всех случаях, за исключением тех, в которых специально предусмотрено, что платежи должны исчисляться по иному стандарту.

Нужно отметить, что такой обычай, хотя бы он и мог сделаться общим, не исключает желательности иметь эластичное денежное обращение, соответствующее сезонным колебаниям торговли. Сезонные приспособления заработной платы, например, и многих других цен представляют большое затруднение. Обычай стремится установить стандарты, способные удержаться в течение последовательных сезонов. Так как в одни сезоны торговля более оживлена, чем в другие, то это может внести некоторый элемент напряженности, если при этом не будет также соответствующего расширения кредита. Эластичная банковская система, облегчающая расширение кредита, остается поэтому желательной.

Система заключения контрактов в значениях уровня цен не имеет в виду прямого предупреждения колебаний уровня цен. Ее цель скорее помешать этим изменениям вносить спекулятивный элемент в торговлю. Но случайным результатом этой системы могло бы явиться то обстоятельство, что колебания уровня цен стали бы меньше, чем раньше, так как для кредитных циклов не будет больше побуждающего начала. Чередующееся ненормальное поощрение и затруднение займов прекратились бы. Вследствие этого кредитные колебания стали бы меньше, и уровень цен стал бы сравнительно менее зависимым от их влияния [См.: Jevons. Money and the Mechanism of Exchange. London (KeganPaul), 1893. P. 333.]. Если бы даже наступила паника, сопровождаемая резким падением цен, то она не была бы столь острой, как теперь. В настоящее время займы должны быть ликвидированы в объеме данного количества денег, хотя бы на эти деньги можно было купить больше (или меньше) во время ликвидации, чем в то время, когда заем был заключен, и хотя бы заемщик должен был бы располагать большим (или меньшим) количеством товаров, чтобы покрыть сумму займа. Он принужден выплатить, если бы цены упали, ту же сумму в денежном выражении и гораздо большую ценность в товарном выражении, чем когда цены были бы выше. Отсюда часто происходят банкротства, кредитное обращение сокращается еще сильнее в связи с общим недоверием, и депрессия делается еще более тяжелой. Положение совершенно изменилось бы при условии, что платежи будут производиться в значениях покупательной силы денег. Падение цен не вредило бы дебиторам и не приносило бы выгоду кредиторам.

В целом “табличный стандарт”, по-видимому, действительно имеет реальное значение. Конечно, не было бы существенного вреда в попытке издания “разрешающего” закона. Но табличный стандарт вызывает серьезные, если не фатальные, возражения. Одним из них является тот факт, что он создал бы большие затруднения перевода денег в табличный стандарт и тем самым не мог бы привлечь публику настолько, чтобы какое-нибудь правительство решилось на его полное принятие. Другое возражение заключается в том, что принятие его только наполовину в действительности увеличило бы многие из зол, которые он имеет в виду исправить, и тем самым скорее затруднило бы, чем поощрило, его дальнейшее развитие. Если бы даже эта система была полностью принята в одной какой-нибудь стране, то это неблагоприятно отозвалось бы на этой стране, изолировав ее в торговом отношении, и, таким образом, вновь внесло бы в нее неудобства неопределенной нормы международных расчетов. Аналогичное неудобство возникло бы при частичном принятии этой системы какой-нибудь одной страной. Торговцы естественно и правильно предпочитают однообразную систему расчетов двум системам, борющимся между собой. Такая двойная система исчислений вызвала бы ропот совершенно так же и на тех же основаниях, как постоянно вызывала ропот двойная система расчетов в международной торговле между странами с золотой и серебряной валютой. Прибыль торговца заключается в узких пределах между его приходами и расходами. Если бы приходы и расходы могли быть вычислены по табличному стандарту, то его прибыль была бы более устойчивой, чем в том случае, если бы приходы и расходы вычислялись в деньгах. Но если некоторые свои издержки, как, например, проценты и заработную плату, он будет производить на основании табличного стандарта, а его приходы будут исчисляться на золотом основании, то его прибыль будет колебаться гораздо более, чем в том случае, если бы обе части или все статьи расходов исчислялись в золоте. Действительно, ожидаемые им прибыли могут часто обратиться в убытки благодаря легким расхождениям между двумя стандартами совершенно таким же образом, как у импортера и экспортера товаров между Китаем и Соединенными Штатами прибыли могут свестись к нулю благодаря легким колебаниям валюты. В каждом из приведенных случаев торговец предпочитает иметь одинаковый стандарт на обеих сторонах счета, даже если этот стандарт будет колеблющимся, скорее, чем иметь дело с двумя стандартами, из которых только один колеблется, так как его прибыли зависят больше от параллелизма между двумя сторонами его счета, чем от устойчивости которой-нибудь из них. Именно для того, чтобы избавиться от зол двух стандартов, и была принята после долгих дебатов и опытов современная система “Gold-Exchange Standard” в Индии, Филиппинах, Мексике, Сиаме и Панаме.

§ 5. Предложение автора

Упоминание о “Gold-Exchange Standard'e” приводит нас к предложению, которое мы здесь указываем только в виде попытки, - предложению, которое, надо полагать, когда-нибудь будет признано и практичным, и приемлемым. Этот план заключается в комбинации табличного стандарта с принципами “Gold-Exchange Standard'a”.

Мы уже вкратце описали сущность системы “Gold-Exchange Standard'a” и указали на другие, более полные источники ознакомления с нею. В то время как смысл “Gold-Exchange Standard'a” заключается в полном или частичном размене на золото туземной монеты, однако фактически не встречается необходимости иметь золото в стране, где применяется эта система. Так, например, филиппинское правительство не дает золота в обмен на серебряные pesos'ы, даже если золото и требуется для экспорта в Нью-Йорк. Вместо этого оно имеет запас золота в Нью-Йорке и “разменивает” филиппинские pesos'ы просто векселями на это золото. Так как этот вексель может быть предъявлен в Нью-Йорке, то он служит цели золотого платежа за экспортируемые товары. Цена при продаже включает комиссию за обмен, соответствующую обычному превышению над “золотой точкой” (Gold point); это значит, что правительство взимает с филиппинских торговцев эквивалент фрахта, страхования и других издержек по доставке золота в Нью-Йорк.

Должно быть ясно, что система “Gold-Exchange Standard” только номинально является системой размена. На самом деле это есть только система манипулирования с серебряной валютой таким образом, чтобы предохранить ее ценность от расхождения с паритетом на золото больше, чем на величину обычной курсовой разницы между двумя странами с золотой валютой. Эти манипуляции заключаются в том, чтобы сократить количество денег в обращении, когда курс достигает известного предела выше паритета, и, наоборот, увеличить количество денег в обращении, когда курс опускается несколько ниже паритета. Сокращение количества денег в обращении достигается продажей заграничных векселей и изъятием из обращения полученных за них денег, тогда как увеличение количества денежных знаков в обращении достигается выпуском ранее изъятых денег в обращение или в случае необходимости чеканкой новых монет.

Успешное применение этой системы не только совместимо с переоценкой металлического содержания серебряных монет, но даже требует этого условия. В действительности в Филиппинах было признано необходимым уменьшить количество серебра в монетах (pesos 'ax) с 374 до 247 гран во избежание их исчезновения. Без разницы стоимости pesos'ов в монете и слитке возможность регулирования их обращения существовала бы только в одном направлении - в сторону сокращения; при наличии же такой разницы возможно регулировать и в сторону увеличения и в сторону сокращения.

Когда система эта становится уже привычной, она будет так же успешно действовать, если бы даже вес серебряных монет был еще больше уменьшен или если бы взамен их были выпущены бумажные деньги. Понятно поэтому, что система “Gold-Exchange Standard” есть практически та же самая система, которая в настоящее время существует для бумажно-денежного обращения в Австрии. В этой стране бумажные деньги в действительности неразменны, но они держатся наравне с паритетом благодаря продаже валюты на Лондон.

Система, при которой металлическое содержание монет по ценности ниже номинальной стоимости монет, не только предотвращает их переплавку и вывоз и вытекающую из этого невозможность контроля их количества и ценности, но и дает известную выгоду в смысле экономии. Уменьшение веса pesos'oв было в действительности и применено как способ покрытия издержек по содержанию золотого запаса и других расходов в связи с установлением и проведением в жизнь этой системы на Филиппинах.

На систему “Gold-Exchange Standard” вначале смотрели с большим недоверием, и ее защитники едва осмеливались предсказывать для нее какую-либо лучшую участь, чем то, что она будет практически пригодна для перехода от прежде существовавшей системы к золотой валюте без особых потрясений для коммерческой жизни страны или без введения непривычной монеты.

Но результаты введения этой системы были настолько удовлетворительны, что можно задать себе вопрос: может быть, те, кто изобрел систему “Gold-Exchange Standard”, лучше строили, чем понимали? Хотя эта система и имеет сходство, правда, более внешнего характера, с системой денег с принудительным курсом, она в настоящее время вызывает мало неприязни и подозрения, вытекающих из того, что мы связываем с этим понятием, или даже не вызывает их совсем. Задача поддержания паритета при системе “Gold-Exchange Standard” настолько проста и задача эта проводилась в жизнь неизменно столь добросовестно, что даже те, кто вначале стоял к этой системе в непримиримой оппозиции, в настоящее время как будто склонны безотчетно верить ей. На самом деле нет никакого основания даже думать, почему бы при всяких обстоятельствах, какие только можно вообразить, могли бы возникнуть опасения злоупотребления этой системой.

Теперь, когда на практике выработана новая форма правительственного механизма, которой можно так же всецело доверять в исполнении ее регулирующих функций, как монетному двору, по-видимому, нет более оснований, почему бы не распространить далее такую систему. Хорошо известно, что паритет валют, который был принят для системы “Gold-Exchange Standard”, был вполне произволен, и поэтому должно быть очевидно, что этот паритет мог бы быть изменен. Паритет валют между Англией и Индией составляет 16 пенсов за одну рупию. Этот паритет легко можно было бы изменить в 15 или 17 пенсов и постепенно изменять дальше в любом направлении. Такими изменениями золотого паритета валют денежное обращение этих стран, имеющих в настоящее время систему “Gold-Exchange Standard”, могло бы при желании держаться на уровне паритета с табличным стандартом. Таким образом, когда будет признано практичным измерять точные изменения золотой валюты посредством index numbers'oв, соответствующее изменение паритета валют, или цены рупии на золото, легко может быть достигнуто.

Так как применяется теперь эта система, чеканка монет регулируется тем, что поддерживается их паритет с золотом, т. е. ценность их следует за колебаниями золотой валюты, куда бы эти колебания ни вели. Примером этого для нас могут служить Индия и другие страны, имевшие прежде серебряную валюту, а теперь как бы цепляющиеся за страны с золотой валютой, следуя за этой изменчивой валютой и не зная, куда она их приведет, хотя они могли бы посредством того же самого механизма поддерживать устойчивость своих денег.

Я не склонен, однако, советовать этим странам отказываться от паритета их валюты при обмене со странами с золотой валютой. Хотя многое можно было бы сказать в защиту такого шага, но это все же было бы в значительной мере шагом назад, так как это восстановило бы опять неустойчивость международных расчетов, о которых упоминалось выше. Что действительно нужно - это убедить весь цивилизованный мир сделать то, что уже теперь возможно сделать в странах с системой “Gold-Exchange Standard”, т. е. идти наравне с табличным стандартом. Конечно, то обстоятельство, что страны с системой “Gold-Exchange Standard” в настоящее время имеют возможность регулировать свой уровень цен, а для стран с золотой валютой это невозможно, является несколько ненормальным. Последние благодаря действующей у них в настоящее время системе всецело зависят от случайностей, связанных с золотодобывающей промышленностью и металлургией, тогда как первые могут по произволу удерживать или изменять свой паритет валют со странами с золотым обращением.

Но очевидно, страны с золотой валютой могли бы сделать совершенно то же самое, что сделали “серебряные” страны, а именно ввести у себя систему “Gold-Exchange Standard”, закрыв свои монетные дворы для золота, уменьшая, если нужно, вес золотых монет (хотя с падением ценности золота, наблюдаемым в настоящее время, это, вероятно, не было бы необходимо) и применяя систему “Gold-Exchange Standard” совершенно таким же путем, как теперь применяют эту систему Филиппины и другие вышеупомянутые страны.

Для пояснения этого предположим сначала, что какая-нибудь одна страна, например Австрия, продолжала бы сохранять золотую валюту, тогда как Англия, Германия, Франция, Соединенные Штаты и другие великие державы мира закрыли бы свои монетные дворы для свободной чеканки золота. Они могли бы при таких условиях поддерживать Gold-Exchange Standard с изменяющимся паритетом валют с Австрией. Посредством соответственного изменения от времени до времени паритета валют весь коммерческий мир, исключая Австрию, мог бы достичь постоянства покупательной силы денег, вместо того чтобы предоставить ей возможность колебаться вместе с золотом. Такое же соотношение, какое существует в настоящее время между Индией и Англией, наблюдалось бы тогда между Англией и Индией, с одной стороны, и Австрией - с другой. Но не было бы даже необходимости, чтобы эта одна страна, в данном случае Австрия, держалась в коммерческой изоляции. Эта система, раз вступив в действие, включила бы все страны, которые были бы достаточно заинтересованы в том, чтобы войти в договорные соглашения. Вместо того чтобы жертвовать своими интересами, как страны с золотой валютой, к значениям которой все другие страны мира должны в общем приноравливать свои валютные паритеты, Австрия могла бы сама приспособлять свое денежное обращение, покупая и продавая золото. Иначе говоря, те же самые принципы, которыми регулируется покупка и продажа векселей на золото за границей, могли бы проводиться более прямым путем, т. е. покупкой и продажей самого золота внутри страны. Австрия могла бы быть страной, особенно пригодной для таких операций, так как в сущности она давно применяет эту систему и благодаря ей сумела удержать свои неразменные бумажные деньги наравне с фиксированным паритетом на золото. Если бы такое договорное соглашение прошло в жизнь, то Австрия могла бы поддерживать паритет не с фиксированным весовым количеством золота, а с таким весом, который имел бы фиксированную покупательную силу, и могла бы сделать это, покупая и продавая золото по этой приспособленной цене, продавая золотые слитки на гульдены для сокращения количества денег в обращении и покупая золотые слитки на гульдены для расширения обращения. Все другие страны могли бы поддерживать свой паритет с Австрией или друг с другом теми же методами, которыми в настоящее время поддерживается паритет между Индией и Англией, или, если бы они желали, тем же самым путем, как это было предположено для Австрии. В самом деле совершенно очевидно, что метод поддержания паритета путем продажи векселей на другие страны или прямым обменом денежных знаков на некоторые товары, как, например, на золото, в конце концов одно и то же.

Для того чтобы такая международная система могла действовать, мы должны представить себе три ее отдельные функции: 1) функцию поддержания паритета валют с австрийским гульденом, выполняемую органами международных расчетов (Foreign Exchange Offices) точно так же, как в настоящее время это выполняется в Филиппинах при системе “Gold-Exchange Standard”; 2) аналогичную же функцию регулирования денежного обращения, по крайней мере, в одной стране, скажем в Австрии, через “Bureau Currency Regulation”, путем покупки или продажи золота по желанию населения по официальной цене, изменяющейся от времени до времени, согласно решениям Статистического бюро, о котором будет говориться ниже; 3) функцию установления этой официальной цены золота согласно изменениям уровня цен. Международное статистическое бюро, которое могло бы быть учреждено, скажем, в Гааге, производило бы это чисто беспристрастным путем; его обязанности состояли бы в установлении index number'а цен обычным путем и затем в делении рыночной цены золота на этот index number.

Например, если бы через год после введения этой системы Статистическое бюро нашло, что цены повысились на 1%, то бюро для компенсации этого повышения сделало бы официальное заявление в “Bureau of Currency Regulation”, устанавливающее официальную цену золота соответственно на 1% ниже, чем существующая рыночная цена. По этой низшей цене население будет покупать золотые слитки у правительства и взамен их сдавать деньги. Таким образом количество денег в обращении сократится и общие цены будут падать до тех пор, пока не прекратится спрос на золото или пока не будет объявлена новая официальная цена на золото. В случае если следующая официальная цена будет выше рыночной его цены, правительство станет покупателем золота и снова выпустит часть денег, которые были им ранее изъяты, или в случае надобности сделает новый выпуск денежных знаков.

Только что очерченный план фиксирует всего лишь одну цену на золото, по которой правительство будет готово и продавать и покупать. Фиксирование пары цен, слегка различающихся между собой, - более высокой для продажи и более низкой для покупки - давало бы практические преимущества. Идея пары цен была предложена Ricardo [См.: Proposals for an Economical and Secure Currency, 2-d ed. London (Murray), 1816. P. 26.]. Она также применяется, как мы уже видели, в системе “Gold-Exchange-Standard”, подобно золотым точкам (gold points). Австрийские бумажные деньги, хотя обычно и называются неразменными, поддерживаются на уровне паритета с золотом благодаря подобному порядку, по которому Австро-Венгерский банк готов покупать золото по 3278 [См.: Mises L. V. “The foreign Exchange Policy of the Austro-Hungarian Bank”// Economic Journal. 1909. June. P. 201.] крон за килограмм и продавать золотую валюту на Лондон по несколько более высокой цене.

Как видно, предложенная здесь схема не потребует переворота в мировом денежном обращении. Она потребует немного больше, чем простого объединения в общую организацию нескольких операций, уже осуществляемых отдельно, а именно: 1) вычисления index numbers'ов, как делается в настоящее время Американским “Bureau of Labor”, 2) покупки и продажи векселей, как это делается в настоящее время филиппинским правительством, 3) покупки и продажи золота, как это делается в настоящее время в Австрии, 4) периодического пересмотра золотых паритетов, как это было сделано, по крайней мере, однажды, когда ныне действующая система вводилась в Индии, на Филиппинах, в Панаме и Мексике. Пересмотр паритета является единственной чертой, которая может быть названа чем-то новым, но это не может быть признано причиной, вызывающей колебания ценностей, так как единственной целью этого пересмотра является предотвращение колебаний, от которых мы страдаем в настоящее время. Ни этот периодический пересмотр паритета, ни какая-либо другая деталь предлагаемого нами плана не требуют никаких изменений в циркуляторных средствах. Каждая нация продолжала бы пользоваться привычными денежными знаками, золотыми ли, серебряными или же бумажными деньгами. Обыкновенный человек и не заметил бы никакой перемены.

Расходы по поддержанию системы “Gold-Exchange-Standard” были очень малы, а расходы по поддержанию системы, которая была предложена выше, каковы бы они ни были, представляли бы ничто по сравнению с теми выгодами, которые она принесла бы для всего цивилизованного мира.

Одной случайной выгодой, которая легко могла бы быть получена, был бы часто предлагавшийся пересмотр соотносительной ценности различных монет, так как первый такой пересмотр паритетов приравнял бы, конечно, один соверен пяти долларам, один рубль 50 центам, датский флорин 40 центам, марку 25 центам, франк 20 центам и португальскую крону 10 центам.

Вышеочерченный план предполагает регулирование мирового денежного обращения путем покупки и продажи золота, но, конечно, серебро или какой-либо другой товар точно так же можно было бы использовать вместо золота. Чем меньшим колебаниям подвержена ценность данного товара относительно ценности товаров вообще, тем меньше пересмотров она потребует и тем менее активной будет покупка и продажа этого товара правительством.

Возражения, которые можно было бы сделать против этой системы, конечно, многочисленны, но они не имеют такого серьезного значения, как те, которые были сделаны против принятия системы “Gold-Exchange-Standard” и на которые были даны удовлетворительные ответы течением событий. На самом деле не было бы, по-видимому, большей опасности доверять Австрии при условии договорного соглашения, что она будет поддерживать курс своих гульденов на идеальном уровне с товарами в соответствии с index number'ом, чем доверять ей, как в настоящее время, поддержание устойчивого курса на Лондон или чем доверять правительствам Индии, Мексики, Панамы или Филиппин поддержание ими паритета между переоцененным серебром и золотом. Функции, заключающиеся в этой системе, ясны, действия, требуемые ею, определенны. Отступления от точных условий договора будут немедленно замечены и повлекут за собой справедливое возмездие и наказание соответственно международной важности этого нарушения. Этот план не требует и даже не позволит никаких экспериментов в установлении количества денежного обращения, зависящих от усмотрения правительственного чиновника. Последний осуществляет свои регулирующие функции только путем продажи или покупки денежного металла по определенным ценам, установленным другими органами, и он должен продавать или покупать соответственно желанию публики. Он не имел бы большего выбора действия, чем маклер, получивший приказ покупать и продавать по ценам, назначенным его клиентами, или чем его прототип -современный правительственный чиновник в Филиппинах, который в настоящее время покупает и продает иностранную валюту. Опасность злоупотреблений или обмана со стороны Статистического бюро, работа которого основана на публикуемых рыночных ценах и производится вполне открыто, вряд ли может быть признана заслуживающей внимания.

Схема представляется не только вполне свободной от возможности дурного управления ею отдельными чиновниками, но она также, по-видимому, вполне защищена от опасности инфляционистского законодательства. Ни одна отдельная нация не могла бы создать инфляцию денежного обращения без того, чтобы не быть вынужденной выйти из состава международного союза и тем самым изолировать себя; предположить же, что все цивилизованные нации мира добровольно и одновременно впадут в безумие инфляционистского законодательства, совершенно недопустимо.

Но раньше чем будет предпринято какое-либо регулирование уровня цен, население должно научиться представлять себе его необходимость. До тех пор пока вся масса населения, и прежде всего класс деловых людей, не поймут, что они ежедневно играют на изменениях ценности денег, - факт, в отношении которого они находятся в блаженном неведении, - они не предпримут никаких шагов для предотвращения этих колебаний. Они образуют те группы общества, интересы которых больше всего затрагиваются этими изменениями, и первым существенным шагом в процессе реформ должен быть такой, который заставил бы их понять выгоды устойчивости покупательной силы денег [Недавно вышедший популярный памфлет А. С. Lake'a под заглавием “Currency Reform the Paramount Issue”, Memphis (№ 28 Front St.), Term., предлагает прекратить свободную чеканку золота. “В то время как я пишу это, поступают новые свидетельства, указывающие на распространение вне академических кругов мысли, что золото является неустойчивой валютой. Быстрое возрастание стоимости жизни, безусловно, обратило на себя внимание журнальной и газетной прессы. Г-н Эдиссон в недавнем интервью предсказывает дальнейшее падение цены золота благодаря открытию, которое рано или поздно будет сделано, а именно открытию дешевых способов добычи громадных количеств золота из некоторых южных глинистых пород. Он задает весьма подходящий вопрос: “Не абсурдно ли, что нашим мерилом ценности является вещество, единственное реальное употребление которого заключается в позолоте картинных рам и пломбировании зубов?” Mr. Carnegie при своем последнем пожертвовании 10 млн. долл. на институт его имени в Вашингтоне обусловил, чтобы часть доходов отчислялась в запасный фонд на случаи “уменьшения покупательной силы денег”. Это знаменательно как один из первых случаев, когда деловой человек признал на практике непостоянство ценности золота”.]. Пока не наступит это время, всякие политические предложения будут преждевременны.

§ 6. Итоги и заключения

Вначале настоящей главы мы дали обзор принципов, определяющих покупательную силу денег, и возникающих при этом практических проблем. Далее мы разобрали возможные способы устранения пагубного действия колебаний покупательной силы денег. Среди них наиболее возможным и важным было признано распространение знания, как специального знания особых условий, так и общего знания принципов. Далее были рассмотрены притязания биметаллизма и полиметаллизма как способов поддержания постоянного уровня цен. Мы видели, что нет гарантий в том, чтобы бесконечно поддерживать два или более металла в обращении в установленном отношении, и мы выяснили, что если бы это даже и было сделано, то выигрыш в постоянстве уровня цен от этого, вероятно, был бы незначителен. Последнее возражение было также приведено против сим-металлизма - предложения иметь более одного драгоценного металла в каждой основной монете, как и против соединенного (joint) металлизма, и т. д.

Мы затем рассмотрели различные методы, которыми правительство могло бы регулировать количество денег в обращении по отношению к объему торговли для того, чтобы держать уровень цен постоянным. Один из таких методов заключался в том, чтобы сделать неразменные бумажные деньги валютными деньгами и регулировать их количество. Другой заключался в регулировании количества металлических денег путем изменения величины пошлины за чеканку монет (Seigniorage). Еще одним способом был выпуск бумажных денег, размениваемых по требованию не на определенное количество основного драгоценного металла, но на изменяющееся количество, вычисленное так, чтобы сохранить уровень цен неизменным. И наконец, было рассмотрено предложение автора этой книги принять систему “Gold-Exchange Standard” в соединении с табличным стандартом.

Была также высказана мысль, что первым шагом в этой необходимой реформе должно было бы явиться убеждение публики, и особенно представителей торгово-промышленного мира, в необходимости изучать проблему денежной стабилизации и ясное понимание, что в настоящее время все контракты, заключаемые в деньгах, в действительности носят такой же спекулятивный характер, как и продажи на будущее, и являются фактически только особым видом таких сделок на будущее.

Если это необходимое воспитание общества будет однажды предпринято, настанет момент для выработки схем регулирования покупательной силы денег в соответствии с общественными и экономическими условиями времени. Все это, однако, является делом будущего. Задачей же настоящего времени является лишь постановка этой проблемы и принципов ее решения в надежде, что этот в настоящее время только академический вопрос при надлежащем ходе событий будет становиться все более и более жгучим и требующим разрешения.