5rik.ru

Подробный комментарий к нескольким абзацам из Первой книги Исследования о природе и причинах богатства народов

Настоящая работа предоставляет собой текстологическое исследование работ Адама Смита в ее оригинальной английской версии Адама Смита. Перевод этого текста на французский язык сопряжен с определенными трудностями. Такой перевод можно рассматривать только как близкий к буквальному, игнорирующий стилистические изыски, а в некоторых местах и общие языковые нормы; в необходимых случаях мы учитывали специфику английской терминологии.

Первая часть данного эссе посвящена началу V главы, где сразу заявляется, что стоимость образуется трудом. Для того чтобы понять логику, лежащую в основе такого заявления, мы должны прежде всего обратиться к первому абзацу следующей главы, где представлена первоначальная ситуация, на основе которой выстраивается вся теория. Во второй части приложения рассматриваются отдельные положения из начальных абзацев VI главы, которые выглядят более систематизированными и станут главным предметом нашего анализа. В отсылках к тексту указываются том, глава и когда это возможно, параграф [соответствуют абзацам русского перевода (прим. пер.)] по изданию Кэннена (Smith, 1904). Для удобства я выделял некоторые слова в цитатах; если встречался авторский курсив, то в настоящем издании он печатался уменьшенными заглавными буквами. Подразделы, имеющие пометки на полях: а, b, и т. д., предназначены для более легкой работы с отсылками.

Первая часть

Глава VI, абз. 1:

[О главенствующих частях цены товаров]

/A/ В обществе первобытном и малоразвитом, предшествовавшем накоплению капиталов и обращению земли в частную собственность, соотношение между количеством труда, необходимым для приобретения разных предметов, было, повидимому, единственным основанием, которое могло служить руководством для обмена. Так, например, если у охотничьего народа обычно приходится затратить вдвое больше труда для того, чтобы убить бобра, чем на то, чтобы убить оленя, один бобр будет естественно обмениваться на двух оленей, или будет иметь стоимость двух оленей. Вполне естественно, что продукт, изготовляемый обычно в течение двух дней или двух часов труда, будет иметь вдвое большую стоимость, чем продукт, изготовляемый обычно в течение одного дня или одного часта труда (Исследовние о природе и причинах богатства народов, М., Соцгиз, 1962, с. 50).

Комментарий: «Приобретение» значит в данном случае присвоение природы посредством труда. Далее, в абзаце 4 мы читаем своего рода общую формулу, которая будет использоваться также для условий гражданского общества: «количество труда, используемого обычно для приобретения или производства какоголибо товара». Из этого становится ясно, что приобретение» и «производство» отличаются только нюансами.

В целом мы имеем здесь определение стоимости как количества труда, используемого для производства какогото имущества, поскольку в данном случае именно это количество труда есть «единственное» обстоятельство, характеризующее меновое соотношение. Однако терминология, при помощи которой описана эта «естественная», или архетипическая, ситуация, была введена уже в предыдущей главе, к которой мы должны будем очень скоро вернуться.

Локк писал: «Таким образом, этот логический закон оленя делает причиной индейца, который его (оленя) убил; здесь допускается, чтобы реальный предмет был имуществом того, кто посвятил ему свой труд...» (Two Treatises, II, 30). Адам Смит добавил к оленю бобра. Термин «предшествовавшем» также, но более смутно, указывает на последовавшее введение Локком денег и присвоения земли. Слова «естественный», «естественно» заставляют думать, что Адам Смит, вероятно, хотел сказать: выражение «В естественном состоянии...» не следует рассматривать как категорическую критику со стороны Юма. Критика Юма, может быть, также стала одной из причин того, что Смит не начинает свои рассуждения с рассмотрения «первобытного и малоразвитого общества и его целей», но отводит ему место в следующей главе (гл. VI), поскольку его аргумент может иметь конструкцию простого положения естественного права: в естественном порядке заложена мысль о том, что в принципе или по сути стоимость есть труд, или состоит в труде несмотря на всю запутанность и нерегулярность цивилизованного, или развитого, общества.

На уровне более опосредованном, или текстуальном, параллелизм с идеями Локка предполагает отношения подобия между частной собственностью и стоимостью, поскольку обе эти категории основаны на труде. Мюрдаль, пытавшийся обосновать выбор Рикардо, который рассматривал «труд как причину реальной стоимости», полностью признал актуальность этого аргумента, а также его естественноправовой характер.«... Такие понятия частной собственности и стоимости стали определяющими для Адама Смита, когда он полагал, что труд есть единственный истинный источник стоимости...... он говорил о «той собственности, которой обладает каждый человек в своем собственном труде, а поскольку таково первоначальное основание любой другой собственности, данный вид собственности является наиболее сакральным и неприкосновенным» (Myrdal, 1953, р. 72). Высказывание Адама Смита прямо перекликается с теорией собственности Локка: в Богатстве, том I, гл. X, часть II, оно используется для упорядочения категории ученичества, а взгляд Кэннена на собственность отличается от аналогичного взгляда, представленного в «Уроках» Смита (1763) (cf. Smith, 1904, p. 123). Мюрдаль заостряет внимание на «попытке философии права выводить как права, так и ценности из одних и тех же предельных принципов» (там же).

Свое рассмотрение категории стоимости, а именно «меновой стоимости» (см. окончание главы IV), Адам Смит начинает в предыдущей главе, и выглядит это так:

Глава V: О ДЕЙСТВИТЕЛЬНОЙ И НОМИНАЛЬНОЙ ЦЕНЕ ТОВАРОВ

/B/Каждый человек богат или беден в зависимости от того, в какой степени он может пользоваться предметами необходимости, удобства и удовольствия. Но после того как установилось разделение труда, собственным трудом человек может добывать лишь очень небольшую часть этих предметов: значительно большую часть их он должен получать от труда других людей; и он будет богат или беден в зависимости от количества того труда, которым он может распоряжаться или которое он может купить (А. Смит, там же, с. 38).

Комментарий: В этом высказывании впервые встречается выражение «распоряжаться и купить», которое в дальнейшем станет лейтмотивом всей дискуссии по поводу очень похожего выражения «купить или получить в свое распоряжение». Итак, трудом можно либо «распоряжаться», что означает власть над людьми (см. дальше), либо «получать в свое распоряжение», без сомнения, в форме товара.

Первая фраза воспроизводит хорошо известное определение богатства у Кантильона. Примечательно то, что в данном случае категория богатства связывается с индивидуальным субъектом, и это можно рассматривать как ссылку на естественное состояние, как это делается в предложении: «Но после того как установилось разделение труда...». Разделение труда тщательно рассматривалось в первых трех главах книги Смита. Оно появляется здесь как типическая черта, позволяющая отличить цивилизованное состояние от состояния «первоначального». Итак, в данном случае мы имеем дело с двумя формами труда: 1) трудом как естественным фактом (собственный труд некоторого человека); 2) трудом, тесно связанным с преобразованием естественного положения вещей, то есть трудом как результатом разделения труда. Воздействие разделения труда на индивидуального субъекта заключается во введении, дополнительно к труду, обмена как естественно необходимого условия . «Труд + обмен» - так выглядит фундаментальная формула труда, на которой строятся рассуждения Адама Смита. Например, в главе IV, окончание первого абзаца: «Таким образом, каждый человек живет обмениваясь, иначе говоря, в определенной мере становится товаром...», причем это положение применяется и к самому работнику. Цивилизованный порядок, или «коммерческое общество», зиждется на двух этих концептах, в рамках которых труд получает более фундаментальный статус, но и обмен сохраняет за собой статус неотъемлемого дополнения.

Гл. V (продолжение)

Поэтому стоимость всякого товара для лица, которое обладает им и имеет в виду не использовать его или лично потребить, а обменять на другие предметы, равна количеству труда, которое он может купить на него или получить в свое распоряжение. Таким образом, труд представляет собою действительное мерило меновой стоимости всех товаров (там же, с. 38).

Комментарий: Мы попрежнему имеем дело с индивидуальным субъектом. Может показаться странным, что стоимость товара определяется не как феномен социального порядка, но с отсылкой на индивидуального субъекта, взятого в частной ситуации. Однако для Смита ситуация обмена есть ситуация фундаментальная, из которой проистекает стоимость товара. После того как появился индивид, необходимо заставить его отделиться от потребительной стоимости. В контексте обмена товарами, как правило, «покупка» (товара) (seprocurer) предшествует «получению товара в собственное распоряжение» (commander), что связано с изготовлением товара работником. «Труд представляет собой действительное мерило»: отметим, следуя другим исследователям, что Смит не останавливается на утверждении труда как сущности стоимости - необходимо, чтобы труд был еще и мерилом для самого себя , а это влечет за собой определенные трудности. В действительности в данном случае к труду как мерилу легче придти от количества труда.

В целом в данном абзаце сделан акцент на утверждении главного тезиса автора. Естественный порядок, в рамках которого человек полагается полностью зависимым от своего собственного труда, направленного на обеспечение жизненных нужд и т. д., представлен здесь исключительно имплицитно. Этот фрагмент перекликается с очень похожим фрагментом в начале предыдущей главы (гл. IV). В то же время данная импликация имеет решающее значение, поскольку именно она вводит труд как нечто предваряющее обмен и нечто фундаментальное, в чем обмен может получить для себя нормативное оформление. Прежде чем представить свою гипотезу, Адам Смит вынужден проявить немалую изобретательность, чтобы сделать ее правдоподобной, а затем, в ходе последующего изложения, неоднократно возвращаясь к ней, сделать ее привычной. В следующем абзаце будет сказано то же самое, но в более категоричной форме:

Абз.2

/C/Действительная цена всякого предмета, т. е. то, что каждый предмет действительно стоит тому, кто хочет приобрести его, есть труд и усилия, нужные для приобретения этого предмета. Действительная стоимость всякого предмета для человека, который приобрел его и который хочет продать или обменять на какой-либо другой предмет, состоит в труде и усилиях, от которых он может избавить себя и которое он может возложить на других людей (там же, с. 38).

И снова с первой фразы нам предлагается вывести социальную ситуацию за рамки обмена (покупка: то, что она «стоит»...), чтобы увидеть ее корни, то есть отдельного индивида, изо всех сил старающегося «приобрести» какой-то предмет. Мы видим неоднократное указание на «действительность» («подлинность»): «действительный» характер подчеркивает переход к метаэкономическим, онтологическим основам. Затем во второй фразе, на смену этим онтологическим основам приходит реальная ситуации обмена. Более того, когда на последнем этапе «приобрести» превращается в «возложить», у нас возникает ощущение присутствия Гоббса.

Абз. 2 (Продолжение)

То, что покупается на деньги или приобретается в обмене на другие предметы, приобретается трудом в такой же мере, как и предметы, приобретаемые нашим собственным трудом. В самом деле, эти деньги или товары сберегают нам этот труд. Они содержат стоимость известного количества труда, которое мы обмениваем на то, что, по нашему предположению, содержит в данное время стоимость такого же количества труда. Труд был первоначальной ценой, первоначальной покупной суммой, которая была уплачена (the original purchase money) за все предметы. Не на золото или серебро, а только на труд первоначально были приобретены все богатства мира; стоимость их для тех, кто владеет ими и кто хочет обменять их на какиелибо новые продукты, в точности равна количеству труда, которое он может купить на них или получить в свое распоряжение (там же, с. 38).

Именно в этом месте я должен принести свои извинения французскому читателю за языковые варваризмы, которые, впрочем, показались мне неизбежными: как мы увидим дальше, to purchase следовало повсюду переводить одним и тем же термином, то есть «se procurer» - «приобретать».

Если риторика - это искусство убеждения, а повторение - один из эффективных риторических приемов, тогда это фрагмент есть совокупность риторических вариаций на тему Юма: «Каждый предмет в мире приобретается трудом» («Du Commerce», начало, Rotwein, 1955, р. 1, цит. по Вonar, р. 116). Смит весьма небезуспешно обыгрывает два смысла, два смысловых оттенка термина «приобретать»: приобретать (путем приложения определенного усилия и т.д.) или покупать («груд был деньгами, на которые приобретают, покупают»). Следует отметить, что такой стилистический прием используется здесь для сближения, почти отождествления, естественной, или «первоначальной», ситуации и ситуации современной. Каждая вещь первоначально приобреталась трудом или усилиями. Такой способ приобретения может быть сравнен с современным способом покупки за деньги, а это значит, что труд - риторически или в мета-экономическом смысле - отождествляется с обменом (!). В то же время утверждается, что «первоначальное» приобретение не исчезло, но легло в основу современного способа покупки товаров, поскольку, что очевидно, до того, как поступить в продажу, предметы должны быть произведены. Тот же стилистический прием используется в других местах. Так VIII глава начинается со слов: «Продукт труда образует естественное вознаграждение или заработную плату». Примечательно, что в данном высказывании мы переходим от точки зрения индивида к глобальной точке зрения. В результате мы имеем эффект исключительной важности и значимости: мы видим человеческий род направляющим с самого начала свои усилия на производство богатства, то есть денег и предметов, чтобы в результате избавиться от необходимости совершать эти усилия. Одним словом, всякий предмет есть труд, и труд есть в любом предмете, то есть мы работаем даже тогда, когда мы (фактически) не работаем, и удовлетворяемся... обменом. К такому вводу можно добавить, что в данном случае мы имеем дело с отношениями иерархического типа в узком смысле слова (Dumont, 1971 b): труд включает обмен, который в принципе ему противоположен. Пурист, наверняка, отметил бы, что притяжательное местоимение «их» в последней фразе фрагмента буквально понимается как ссылка на «все богатства мира», хотя на самом деле относится только к части этих богатств.

В конечном итоге мы получаем два определения богатства, или стоимости: первое, скорее всего так и оставшееся имплицитным, относится к «первоначальной» ситуации, и мы можем дополнить это определение выдержкой, взятой из начала VI главы: стоимость состоит в количестве труда, который входит в производство предмета, - я назвал бы это определением стоимости в процессе производства. Второе определение богатства, наоборот, говорит о предмете предельно ясно и развернуто: стоимость предмета сострит в количестве труда, которое необходимо получить в обмен на этот предмет. Последний вариант определяет труд через обмен. Поскольку это определение содержит формулу «труд плюс обмен», оно, конечно, предпочтительнее для Адама Смита, чем просто в процессе производства, однако не следует забывать, что первое основывается на втором. Так же верно и то, что в счет идет развернутое определение. Может быть, я до сих пор искажал мысль Адама Смита, интерпретируя ее в свете учения его последователей, ведь это они обнаружили у него два определения стоимости. В действительности говорить о первом определении, которое так и осталось не больвде чем намеком, как об определении в полном смысле этого слова, значит злоупотреблять доверием читателя Не будем забывать, что обмен присутствует уже в условиях первобытного порядка. Предположение о том, что « кайячество труда, необходимого для приобретения» бобра, вдвое превышает количество труда, затрачиваемое на приобретение оленя, должно строиться на другом предположении, а именно на предположении того, что бобр обменивается на двух оленей. В этом случае два вида стоимости - стоимость «в процессе производства» и стоимость «через обмен» - совпадают, однако Адам Смит знает, что такое положение не сохранится навечно, поэтому он и оставляет для себя только вторую формулу, по его мнению, единственную, применимую для гражданского общества.

В этом месте позволю себе дать комментарий в комментарии по поводу отношения этой примечательной фразы из начала V главы к идее Юма. Мы уже отмечали, что повторяющееся утверждение о том, что стоимость состоит в труде, согласуется с одним из положений предполагаемого единомышленника Адама Смита, Дэвида Юма. Мы также отмечали, что образ естественного устройства, на который опирается данное утверждение Адама Смита, получил - в силу неприятия Юмом этого понятия - другое обозначение: «общество первобытное и малоразвитое». Мы отнесли данную формулу к следующей главе, хотя многократная ссылка на «первоначальную» ситуацию имплицитно вводит этот образ в только что процитированное нами высказывание. Итак, мы говорим о вероятности того, что авторитет Юма стал одной из причин, побудивших Адама Смита, не взирая на образующуюся логическую несуразность, прибегнуть к утверждениям, резко выбивающимся из контекста его работы. Мы предполагаем также, что без них преемственная связь Адама Смита с Локком проявилась бы еще ярче.

/D/Два следующих абзаца также посвоему интересны, но я не стану анализировать их подробно. В первом есть указание, которого мы ожидали, на Гоббса, и на власть (экономическую), и меновая стоимость в конечном итоге отождествляется с властью (приобретать или получать в распоряжение), которой она наделяет своего владельца. «Богатство, по словам гна Гоббса, есть власть», - говорит Адам Смит. Впрочем, мы не уверены, что на самом деле Гоббс говорит именно это, а не что-то другое, во всяком случае, в Левиафане. В тексте А. Смита мы находим: «Богатства приносят почет; ибо они есть власть», однако несколько ранее в подтверждение того, что такое отождествление носит весьма условный характер и, мы бы добавили, абсолютно соответствует традиции, читаем: «Богатство, сопряженное с щедростью, также есть власть; ибо оно позволяет приобретать друзей и слуг: без щедрости все было бы подругому...» (у Кэннена цитируется в примечаниях). Пользуясь авторитетом Гоббса, Адам Смит дает определение новому типу власти, власти экономической. В данном контексте «приобретать» включает «получать в свое распоряжение», то есть имеет место субординация, и «приобретать» (to purchase) путем последующих отождествлений получает целую гамму значений: приобретать посредством усилий и трудов, - на деньги, - посредством основанного на деньгах заказа. В следующем абзаце ставится трудный вопрос о количественном сравнении различных видов и степеней труда; мысль завершается ссылкой на «рыночный торг», о котором говорится, что он справляется с этой сложной операцией если не с абсолютной точностью, то, по крайней мере, так, чтобы обеспечить функционирование рынка. Здесь, как и в случае с господством большинства у Локка, приняв некий метафизический принцип, мы можем быть уверены, что «поезд повседневной жизни» (у Смита the business of common life) позаботится о своем применении.

Несколько ниже Смит вернется к труду как кмере стоимости. Для определения достоинства предметов определенного вида необходимо располагать эталоном, и автор задается целью найти в труде Смита эталон, с помощью которого он сможет установить их стоимость:

(середина абзаца):

... Можно сказать, что во все времена и во всех местах одинаковые количества труда имели всегда одинаковую стоимость для рабочего. При обычном состоянии своего здоровья, силы и способностей, при обычной степени искусства и ловкости он всегда должен пожертвовать той же самой долей своего досуга, своей свободы и спокойствия. Цена, которую он уплачивает, всегда остается неизменной, каково бы ни было количество товаров, которое он получает за свой труд (там же, с. 40).

...

Таким образом, один лишь труд, стоимость которого никогда не меняется, является единственным действительным мерилом, при помощи которого во все времена и во всех местах можно было расценивать и сравнивать стоимость всех товаров. Именно труд составляет их действительную цену, а деньги составляют лишь их номинальную цену (там же, с. 40).

Маркс охарактеризовал это смешение понятий следующим образом: мера стоимости как имманентная мера, образующая одновременно сущность стоимости, смешивается с той мерой стоимости, которая выражается деньгами. Смит пытается найти товар, который, обладая неизменной стоимостью, может быть использован в качестве эталона стоимости.» Или еще: «говоря о переменной стоимости труда, он - и это действительно так для самого труда и для его меры, времени, потраченного на труд - заявляет: фактически стоимость товаров всегда пропорциональна времени, потраченному на их изготовление, какой бы ни была стоимость труда» (см. К. Маркс, Теория прибавочной стоимости). Нам важно понять, почему и как Адам Смит приходит к такому смешению.

Почему: задача Смита сводилась к тому, чтобы представить труд как сущность стоимости (согласно тому, что говорит Маркс). Считается, что самодостаточная сущность имеет прочные основания, если есть возможность показать, что она стабильна, неизменна, постоянна во времени. Понятие «количества труда» путем ассоциации давало понятие меры, а мера, или эталон, принадлежит к тому же виду величин, что и измеряемая величина: длина измеряется эталоном длины, а для измерения стоимости труд должен быть стоимостью (или иметь таковую). В этом месте наблюдается странный поворот мысли, обусловленный, может быть, абсолютным характером значения «стоимости» (богатство, собственность!).

Как? Роковая ошибка Адама Смита заключалась в том, что он в этом месте прибегает к уже упоминавшемуся субъекту, или индивидуальному агенту (действующему лицу). Он полностью отделяет «стоимость» от ее социальных рамок и, обращаясь еще раз, может быть, не подозревая о своей ошибке, к человеку, отделенному от природы, он задается вопросом о стоимости его труда.

Гунар Мюрдаль (р. 74 и note 26) усматривает в этом фрагменте общее для классиков предположение, что труд есть «психологическое обесценивание» («психологическая невыгодность»), и связывает его с «метафизической концепцией места человека в природе, где «Человек» стоит опять-таки в единственном числе». Природный человек Смитаэто христианин, который воспринимает труд как проклятие, и, как нам к тому же известно, психологические категории обычно использовались для выражения индивидуализма XVIII века. Кэннен (Smith, 1904, р. XXXVII) приводит цитату из Хетчесона, который, в свою очередь, показывает, что в этом вопросе Адам Смит недалеко отошел от своего учителя: «день земельных или пахотных работ был, как и сегодня, такой же тягостью для человека тысячу лет назад». В том же высказывании выделяется постоянство в труде и жизненно необходимые продукты (пищевые продукты), а об изменчивом характере денег сказано, что он скрывает суть предмета. В этом вопросе мы затрагиваем еще одно обстоятельство, связанное с выделением труда, обстоятельство более общего характера: речь идет о сдвиге «монетарного анализа» в сторону «вещного анализа» (Schumpeter, p. 276 sq).

Уже в следующем абзаце Смит вынужден вновь ввести стоимость (экономическую), или цену труда. Для того чтобы избежать противоречий, он делает это, соблюдая всевозможные меры предосторожности, сначала в отношении личности, которая «использует» работника, а затем - когда говорит о «цене» (действительной или номинальной), а не о стоимости труда, в «бытовом значении» этого термина. Наконец, вернемся к точке зрения работника: «Работник богат или беден, он получает хорошее или плохое вознаграждение, пропорционально действительной цене... его труда.» На этот раз «действительная цена» оказывается подлинной, общественно значимой (выраженной в товаре) ценой, и Смит станет исходить именно из такого видения предмета, по крайней мере на имплицитном уровне, в ходе последующего изложения.

Теперь я попрошу читателя зафиксировать в сознании последние положения, поскольку на них будет строиться канва последующих рассуждений. Мы наблюдали полное смешение категорий, ибо, что касается товаров, их действительная цена есть цена, выраженная в труде, их номинальная цена есть их цена в деньгах, но что касается труда, его действительная цена (в «бытовом смысле») есть его цена в товарах, хотя автор, невзирая на такое отличие, продолжает отождествлять две эти категории: «Дифференциация действительной цены и номинальной цены товаров и труда не есть результат чистой спекуляции...»

Вторая часть

Глава VI:

СОСТАВНЫЕ ЧАСТИ ЦЕНЫ ТОВАРОВ

/E/Общая структура: Первая часть главы до абзаца 10 включительно и по содержанию и по настроению четко делится на три раздела, в которых говорится, соответственно: 1) об уст ройстве природы, вернее об «обществе первобытном и малоразвитом» на начальном этапе его развития (абз. 1-4); 2) об изменениях, произошедших в результате накопления капитала (абз. 5-7); об изменениях, последовавших за появлением институтов присвоения земли (абз. 8); к последнему разделу примыкает обобщение (абз. 9-10).

Первый раздел открывается абзацем, где говорится об олене и бобре. Этот абзац я уже цитировал в начале Приложения. Из заключения к этому абзацу следует, что в таком первобытном состоянии содержание труда в товаре (например, в бобре) равно количеству труда, полученного в результате обмена (то есть двум оленям). Используя свою терминологию, мы можем дать определение стоимости как стоимости производства, так и меновой стоимости. Мы должны привыкнуть к следующей формулировке:

При таком положении вещей весь продукт труда принадлежит работнику, и количество труда, обыкновенно затрачиваемого на приобретение или производство какогонибудь товара, представляет собою единственное условие, определяющее количество труда, которое может быть куплено, приобретено в распоряжение или обменено на него (там же, с. 50).

Комментарий. «Приобретение или производство»: обратите внимание на текст на стр.220; «обычно» подчеркивает, что данное предложение относится к средней социальной величине, а не к случаю отдельного индивида, который может быть исключением, ср. «общественно необходимый» труд у Маркса. Раньше (гл. V) мы встречали выражение «купить и распоряжаться», а теперь Адам Смит добавляет: «или обменивать на что-то», то есть, он стремится сконструировать исчерпывающую формулу. Я отмечу главный компонент этой формулы. Ясно, что сложная структура формулы связана не с особенностями рассматриваемого случая, который можно было описать более простыми средствами, но с тем, что она учитывает более сложные случаи, о которых речь пойдет ниже; эта формула отвечает параметрам последних. Именно такое предназначение этой формулы вытекает из общего контекста употребления слова «работник» (laboureur), поскольку в конечном итоге первобытный охотник может быть назван «работником» очень условно, с большим опережением (естественного хода событий), поэтому, если мы называем его «работником», мы должны добавить, что он является и собственным «нанимателем». Он «работник» только благодаря выделению физической стороны производства в ущерб его связи с человеком.

Второй раздел, повествующий о ситуации, складывающейся под влиянием процесса накопления капитала, завершается заключением, которое абсолютно во всем повторяет предыдущее (я выделяю похожие выражения):

При таком положении вещей работнику не всегда принадлежит весь предмет его труда. В большинстве случаев он должен делить его с владельцем капитала, который нанимает его. В таком случае количество труда, обычно затрачиваемого на приобретение или производство какого-либо товара, не является единственным условием для определения количества труда, которое может быть куплено или получено в обмен за него. Очевидно, что добавочное количество приходится на долю прибыли с капитала, авансированного на заработную плату и доставившего сырой материал для рабочего (там же, с. 51-52).

Комментарий. «Не всегда», «в большинстве случаев»: все это меры предосторожности, позволяющие исключить тот случай, когда работникявляется нанимателем самого себя. Вряд ли была необходимость в таких оговорках, зато они показывают, какие усилия прилагал Адам Смит, чтобы охватить все возможные варианты рассматриваемых отношений. Теперь мы понимаем причины усложнения формулы («количество труда... затрачиваемого... не является единственным условием...»). Действительное использование формулы происходит именно в данном случае и еще в одном, третьем (см. ниже), и начинает применяться, так сказать, к «первоначальной» ситуации.

Третий раздел, где речь идет о последствиях присвоения земли, в оригинальной версии Адама Смита занимает очень мало места.

Но благодаря Кэннену мы знаем, что две последние фразы абзаца заменили более объемное высказывание, вошедшее в первое издании книги; здесь, как и следовало ожидать содержалось следующее:

При таком положении вещей ни количество труда, обычно употребляемого на приобретение или производство товара, ни увеличение капитала, авансированного на заработную плату и доставившего сырой материал для рабочего, не являются единственными условиями для определения количества труда, которое может быть куплено или поручено в обмен за него; таким образом, обычно товар должен продаваться, поручаться или обмениваться на добавочное количество труда так, чтобы позволить липу, которое доставляет его на рынок, оплатить эту ренту [земельную].

Одна деталь: ближе к концу фразы выражение «добавочное количество труда» проливает свет на смысл урезанной формулы «добавочное количество» из предыдущего раздела. Я процитировал этот фрагмент из первого издания, чтобы показать, что обнаруженный параллелизм между двумя итоговыми фразами из разделов 1 и 2 распространился и на раздел 3. Я привел этот фрагмент в неполном виде: первая часть разделов 1 и 2, которую я называю часть а: «продукт труда принадлежит (или не принадлежит) работнику...» отсутствует в разделе 3, но, как говорит Кэннен, эта часть вошла во второе издание (в разделы 1 и 2), в то время как в первом издании все три раздела завершались одной и той же формулой (часть b): «количество труда, обычно употребляемого... и т. д.».

/F/Центральная для нас проблема вытекает из видимого несоответствия между частями А и В; удобнее всего отслеживать это несоответствие читая раздел 2 (см. выше). Мы можем выделить два вида различий между текстом первого издания и текстом, датируемым временем появления второго издания. Изменения, внесенные в текст третьего издания, по всей видимости, связаны с двойственностью функции, которой наделяется земельная рента в Богатстве в целом. В этом смысле для целей настоящего исследования они являются маргинальными. С самого начала Смит проявляет свою враждебность по отношению к земельным собственникам, которые «подобно всем другим людям, хотят пожинать там, где не сеяли» (с. 52), и он ясно говорит, что рента вычитается из продукта труда: «работник теперь должен платить за разрешение собирать их, он должен отдавать землевладельцу часть того, что собирает или производит его труд» (с. 52). В то же время в тексте третьего издания рента была представлена как «третий источник стоимости» (note 7 в тексте Кэннена, р. 52). Смит, должно быть, почувствовал неуместность этого утверждения не только в данном фрагменте, но и по отношению к другому взгляду на ренту, где при определении цены в расчет принимается даже не собственно рента, но только ее последствия (гл. XI, окончание вводной части, Smith, 1904, р. 47: автор счел достаточным представить ренту как второстепенный (или даже сомнительный) компонент цены, не превращая ее в «третий источник образования стоимости»! Все это некоторым образом касается и нас, но, в силу неоднородного толкования ренты по отношению к заработной плате и прибыли представителями данной школы мысли, не является главным. Мы же должны сконцентрировать наше внимание на заключительной части из второго раздела, фрагмент которой был процитирован выше.

Мы являемся свидетелями несогласованности между частями А и В: в части А, как кажется, выражена та идея, что прибыль выводится из продукта труда; часть В говорит, что прибыль есть частично независимый источник образования стоимости, или, во всяком случае, цены. Часть А усилена свободным от двусмысленности утверждением, которое мы можем прочесть в 5 абзаце: «Стоимость, которую рабочие прибавляют к стоимости материалов, распадается сама в этом случае на две части, из которых одна идет на оплату их заработной платы, а другая - на оплату прибыли их предпринимателя...» (с. 51). Более того, мы знаем, что противоречия между частями А и В не было в заключительных абзацах трех разделов в тексте первого издания, который содержал только часть В; часть А автор вставил в текст второго издания. По всей видимости, он никакого противоречия не заметил. Однако при более пристальном анализе, еще более вероятной кажется версия, согласно которой он осознавал наличие противоречия, поскольку, как говорит Кэннен, часть А была скопирована с первых строк главы VIII, посвященной заработной плате, и мы в этой же самой главе, всего лишь одной страницей ниже, можем видеть формулу, перекликающуюся с только что процитированной (гл. VI, абз. 5): «некоторые из них (хозяева)... стремятся использовать их... в расчете получить выгоду на продаже продуктов их труда или на том, что эти работники прибавили к стоимости обработанных материалов...»(с. 5051). Итак, становится ясно, что Адам Смит в ходе подготовки второго издания захотел ввести именно такое, менее категоричное, положение, то есть избавился от более четко выраженного положения в пользу такого, в котором не содержится развернутого указания на стоимость.

Более того, положение, включенное в часть А, уходит корнями непосредственно в «первоначальный» порядок. Весь продукт труда целиком принадлежит работнику (sic!), в то время как основой для положения из части В, как мы видели, послужила ситуация цивилизованного, или современного, общества, и только потом это положение распространяется на «первоначальный» порядок. Как представляется, в этом месте мысль Адама Смита двигается в том же направлении, на которое мы уже указывали выше. Он, насколько это возможно, сближает два взгляда - эмпирический и нормативный - как будто для того, чтобы соединить их в одно целое. С точки зрения естественного устройства единственным источником стоимости является труд, исполнитель которого, работник, обязан делиться произведенным продуктом с капиталистом и земельным собственником; с современной точки зрения, действительная цена товара («природная» цена из следующей, VIII, главы) распадается на зарплату, прибыль, ренту. По словам Маркса, первая точка зрения эзотерическая, вторая - экзотерическая, первая должна раскрыть действительную природу процесса, вторая описывает видимую сторону (см. выше). Если исходить из того, что мы точно знаем, какую мысль хотел выразить Адам Смит в части В, мы получим следующее уравнение:

>зарплата + прибыль (+рента) = цена (или стоимость)

/G/Если мы чегото не понимаем начиная с Рикардо и включая Маркса, так - это причин, которые заставили Адама Смита переписать часть В в терминах, противоречащих части А. Следуя за Марксом, мы легко понимаем, что эта школа мыслителей не усматривала тождества между зарплатой и созданной трудом стоимостью, которая может быть разложена на зарплату и «прибавочную стоимость», которая, в свою очередь, учитывает - грубо - прибыль и ренту. Итак, в первом приближении (и только так, N.B.) Адам Смит был сбит с толку своим же смешением труда как источника стоимости и труда как собственно стоимости (или «стоимости труда» - см. выше, гл. V). На уровне (внешнего) наблюдения стоимость труда состоит в зарплате, выплачиваемой за этот труд, и, подобно всем другим видам стоимости, в конечном счете выступает в виде количества труда. Наше уравнение может быть переписано:

(1) Q₁ + прибыль (+ рента) = Q₂

где Q₁ - это количество труда, соответствующего зарплате, «количество труда обычно затрачиваемого на приобретение или производство товаров», а Q₂ - это количество труда, соответствующее стоимости товара, то есть то количество труда, «которое обычно... обменивается на него (товар)».

Необходимость комментария возникает в связи с имевшим место смысловым сдвигом в выражении «количество труда, обычно затрачиваемого на приобретение или производство товаров». В первом разделе этой главы, оно относится к непосредственному приобретению в условиях «естественного» порядка (приобрести оленя). Это же выражение в анализируемом тексте относится к зарплате, выплачиваемой рабочему нанимателем за опосредованное приобретение продукта. (Здесь также введены изменения.) Может быть, именно в этом месте связь между онтологией и действительностью наиболее напряжена.

Но и в основе части В тоже лежат отношения преемственности, однако на этот раз частичной преемственности между первобытным охотником и современным нанимателем. Объединяет их единая функция, суть которой сводится одновременно к выделению определенного «количества труда» (в одном случае труда и зарплаты в другом), и к последующему обмену продукта этого «труда» на рынке.

Если Адам Смит решил вставить часть А в текст второго издания, то сделал это потому, что хотел более полно отразить двойную преемственность в отношениях между действующими лицами: охотника и рабочим как производителем, и охотником до нанимателем, как лицом, присваивающим и обменивающим конечный продукт.

Как только стоимость труда, заключенного в товаре, отождествляется с зарплатой, получаемой рабочим, который произвел этот товар, мы больше не можем говорить, что стоимость товара совпадает со стоимостью труда, заключенного в нем, даже если стоимость товара равняется количеству труда, на который этот товар обменен. В этом причина того, почему Смит предпочел второе определение: только оно делает возможным применение этой теории в современных условиях. Другими словами, самый важный компонент в уравнении (1) - это «... = Q₂», именно с ним связана тяжеловесность формулы Адама Смита. А то, что его мысль двигалась именно в этом направлении, хорошо видно из абзаца 9, который идет непосредственно за нашим третьим разделом:

Следует иметь в виду, что действительная стоимость всех различных составных частей цены определяется количеством труда, которое может купить или получить в свое распоряжение каждая из них. Труд определяет стоимость не только той части цены, которая приходится на заработную плату, но и тех частей, которые приходятся на ренту и прибыль (там же, с. 52).

Одна деталь: отношение между «стоимостью» и «ценой» в этом фрагменте есть отношение между онтологическим фундаментом и реальными сделками.

Другими словами, как только труд получает статус мерила, он охватывает все компоненты, включая прибыль и ренту. Триумф категории труда не лишен тавтологичности, она проистекает из второго определения стоимости, которое заново выражает все то же уравнение, хотя и другими терминами; в то же время тот факт, что автор прибегает к уровню «мерила» придает ему вид целесообразного суждения.

Все выглядит так, как будто усложненный характер теории стоимости Адама Смита происходит из трудности, с которой он встретился, пытаясь привести в соответствие свою онтологическую теорию с реальными сделками, которые он намеревался описать. То есть из проблемы, которая заключена во фрагментах исследованной нами IV главы. Я прихожу к заключению, что эта трудность связана с двумя характерными чертами его теории:

1) предпочтение отдается определению стоимости через обмен, поскольку под определение стоимости через производство, по мнению Адама Смита, не подходил современный ему экономический уклад.

2) Единственная концепция, способная охватить внешне неоднородные элементы, а именно прибыль и ренту, и заставить превалировать онтологический тезис, - это концепция труда как не только сущности, но и как (технической) меры стоимости.

С такими выводами мы подходим к концу нашего текстологического анализа. Ответ на последний вопрос: почему Адам Смит не пошел дальше, как это сделали его конкуренты на экономической стезе, Рикардо и Маркс, и не стал привязывать онтологический тезис к эмпирическим данным, - остался скрытым в самом тексте.