Рецензия на рассказ Бабеля "Письмо"
От других авторов его отличает не только своеобразная писательская манера, но именно Бабелю свойственное восприятие мира. Воспитанный на литературе французских гуманистов, писатель стремится не рассказывать о человеке, а показывать его, раскрывая перед читателем отдельные страницы жизни своих героев, обнажающих их сущность. Среди таких персонажей “мальчик Курдюков” из новеллы «Письмо» («Конармия»).
Содержание рассказа почти целиком составляет письмо, продиктованное Лютову, работнику Политотдела Первой конной армии, подростком Василием Курдюковым и переданное читателю “дословно, в согласии с истиной”.
Перед нами наивное и одновременно жестокое послание сына к матери, раскрывающее как семейную трагедию Курдюковых, так и характер мальчика, ещё почти ребёнка, причудливо сочетающего в себе привязанность к близким, по-крестьянски основательную заботу об оставленном хозяйстве и равнодушно-безжалостное отношение к отцу, замученному до смерти собственными сыновьями.
Василий Курдюков, кстати, человек верующий и неоднократно упоминающий в письме Бога, пишет матери с уважением, называя её “любезной мамой”, “нижайше кланяясь от бела лица до сырой земли” и желая ей, “родственникам, крёстным и кумовьям” здоровья и благополучия. Спеша успокоить женщину, чьи дети и муж оказались на фронте, причём по разные стороны баррикад, подросток сообщает, что “красный герой... кум Никон Васильич” взял его к себе в экспедицию Политотдела, для того чтобы развозить на позиции “литературу и газеты”, и что живёт он “при Никон Васильиче очень великолепно”. Но тут же у него по-детски непосредственно вырывается просьба: “Пришлите, чего можете от вашей силы-возможности. Просю вас заколоть рябого кабанчика и сделать мне посылку...”, так как “каждые сутки я ложусь отдыхать не евши и безо всякой одежды, так что дюже холодно”.
А какой трогательной выглядит забота мальчика об оставленном дома коне, беспокойство о том, не страдает ли его Стёпа чесоткой, подковали ли его, обмывают ли передние ноги с мылом.
Однако автор далёк от умиления, воспроизводя эту часть письма своего героя, потому что следом за вопросами о хозяйстве и рассказом о бедной жизни здешних мужиков, которые, по словам Василия, “со своими конями хоронятся от... красных орлов по лесам” (вот она, свойственная Бабелю манера показывать жизнь такой, какая есть, и предоставлять читателю возможность самому делать выводы), идёт описание гибели старшего брата Фёдора и отца семейства Курдюковых. Рассказывает мальчик об этом подробно, с крестьянской обстоятельностью “во вторых строках письма”. Почему же во вторых, а не в первых? Видимо, забота о хлебе насущном (в буквальном смысле этого слова) и о коне, так необходимом в будущем хозяйстве, перевешивает родственные чувства к человеку, давшему Василию жизнь.
Достаточно подробно излагая, как “папаша порубали брата Фёдора Тимофеича Курдюкова тому назад с год времени”, потому что сын воевал в “красной бригаде товарища Павличенки”, а отец был “в то время у Деникина за командира роты”, мальчик не выражает своего отношения к злодейскому поступку родителя, а только сообщает матери, что “папаша начали Федю резать... и резали до темноты, пока брат Фёдор Тимофеич не кончился”.
Вероятно, собственные мучения, которые подросток, попавший в руки к отцу вместе со старшим братом, “принимал... как спаситель Иисус Христос”, пока не сумел сбежать и прибиться вновь к своей части, кажутся ему более значительными. Не случайно он сравнивает их со страданиями Сына Божия, забывая, однако, что сравнение неуместно: Всевышний послал на мучительную гибель единственного Сына, чтобы тот искупил людские грехи, а “мальчик Курдюков” испытывает на себе жестокость родителя только лишь потому, что воюет на стороне “красных”. Ни мальчик, ни автор не дают оценки действиям отца, грозящегося извести “за правду своё семя”, но, читая рассказ «Письмо» и другие новеллы из цикла «Конармия» (например, «Смерть Долгушова», «Мой первый гусь»), мы так часто сталкиваемся с повседневной жестокостью, с хладнокровным убийством не только врагов, но и своих же товарищей, с кровавой местью за гибель близких, что невольно задаём себе вопрос: можно ли назвать справедливой революцию, которая утверждает высокие идеи равенства, свободы и братства, поощряя при этом насилие, братоубийство, кровопролитие.
Для подростка Курдюкова, пока не успевшего до конца очерстветь душой, совершение медленного, изощрённого по жестокости убийства, которое проделывают его отец Тимофей Родионыч и брат Семён Тимофеич, мстивший отцу за смерть Фёдора, ещё невозможно. Брат, “кончая папашу”, даже усылает Василия со двора, чтобы тот не видел гибели родителя.
Последнее обстоятельство, похоже, несколько огорчает мальчика, с сожалением сообщающего матери о том, что описать, “как кончали папашу”, он не может, так как “был усланный со двора”. И хотя сам герой рассказа “резать” пока не готов, ему, несомненно, нравится “отчаянность” брата Семёна, с которой тот рубит головы направо и налево. Нравится это качество красного бойца и всему полку, желающему Семёна Тимофеича “иметь за командира”.
Более того, сам “товарищ Будённый” выделяет за это новому командиру “двух коней, справную одежду, телегу для барахла и отдельно орден Красного Знамени”, о чём Василий пишет с искренним восхищением.
Значительность брата-головореза в глазах подростка и в том, что если какой-либо сосед мать “начнёт забижать, то Семён Тимофеич может его вполне зарезать”. Вот так просто, без суда и следствия, без соблюдения “революционной законности”, руководствуясь лишь собственными желаниями и стремлениями.
Заканчивая письмо, “мальчик Курдюков” вновь напоминает матери о том, чтобы та “доглядала за Стёпкой”, обещая ей за это Божью милость и оставаясь “любезным сыном”. Когда Лютов, который сам ходит в бой с незаряженным пистолетом, потому что никак не может вымолить “у судьбы простейшее из умений - уменье убить человека” (новелла «После боя»), начинает расспрашивать подростка о его родителях, тот протягивает ему сломанную семейную фотографию, где поражают взгляд “тупые, широкие, лупоглазые” физиономии “чудовищно огромных мужчин”, и только у матери, “крохотной крестьянки”, “светлые и застенчивые черты лица”. Глядя на этот кусочек картона, невольно задаёшь вопрос, который задал Лютову один из героев рассказа «Смерть Долгушова»: “Зачем бабы трудаются? Зачем сватанья, венчанья..?”, если даже близкие люди способны не просто убивать друг друга, а ещё и получать при этом наслаждение.
Может быть, и сегодня, читая рассказы Бабеля, нам следует задуматься над горькой мудростью этого вопроса, вечного, как сама жизнь?