Пётр I . Великое Посольство
Вступление.
Всем известно высказывание о том, что Пётр I «прорубил» окно в Европу и что этим окном является строительство Санкт-Петербурга, создание флота, территориальные приобретения в ходе Северной войны.
«окон в Европу» могло быть несколько. Например с конца XV до начала XVI веков «окном» являлся город Кёнигсберг. Особенно активно маршрут по прусской земле использовался московскими дипломатами в XVII веке . Не случайно первый выезд царя за границу начался с подписания (мирного) договора с Пруссией, началась грандиозная образовательная программа по обучению русских студентов за границей, налажены торговые контакты.
Первый визит Петра в Кёнигсберг состоялся в 1697 году в составе Великого посольства и это – самое известное из посещений Петром I Восточной Пруссии. Но мало кто знает, что после этого Пётр был в Кёнигсберге еще 6 раз, и каждый раз он находил в городе что-то новое.
Цель моего реферата – рассказать о посещении Петром I Пруссии и Кёнигсберга, о результатах этих визитов.
Пётр I . Великое Посольство:
Цели, маршрут, состав.
Будущий 1 российский император Пётр I родился 30 апреля 1672 года в Теремном дворце московского Кремля. Он был 14 сыном царя Алексея Михайловича и первенцем Натальи Кирилловны из рода Нарышкиных.
В конце января 1676 года умер царь Алексей Михайлович. Летом того же года венчался на царство 15-летний Фёдор, сводный брат Петра. Будучи человеком «книжным», он не раз напоминал царице Наталье о том, что брата пора учить грамоте.
Первым учителем Петра был дьяк Никита Зотов. Он должен был воспитывать в мальчике царственную величавость и статность. Но «дядька» не пытался принуждать бойкого, подвижного ребёнка к восседаниям с прямой спиной часами. А наоборот – позволял ему лазать по чердакам, играть и драться.
Из оружейной палаты Никита Зотов постоянно приносил Петру разные книги с иллюстрациями, а позднее заказывал «потешные» тетради с изображением воинов, кораблей, городов. Занятия с Никитой Зотовым оставили след в памяти Петра на всю жизнь.
Царь Фёдор Алексеевич скончался в 1682 году, не назвав имени преемника. После него на трон могли претендовать два брата – шестнадцатилетний Иван и десятилетний Пётр . Заручившись поддержкой духовенства, Нарышкины возвели на трон Петра, а его мать объявили правительницей. Однако Милославские, родственники Ивана, не могли с этим смириться и, заручившись поддержкой стрельцов, подняли восстание. В итоге 15 мая 1682 стрельцы, подстрекаемые Милославскими, двинулись в Кремль. В первые часы были убиты Артамон Матвеев и Михаил Долгорукий и другие сторонники царицы Натальи. Несколько дней бунтовали стрельцы и лишь 26 мая они утихомирились и потребовали венчать на царство болезненного и слабоумного царевича Ивана. Управление страной было вручено царице Софье, так как оба царевича были ещё молоды. Следующим шагом Софьи была ссылка Натальи и Петра в село Прелбраженское.
Где и мог почувствовать свободу Пётр, так это здесь. Пока мать его молилась и плакала, он с ватагой сверстников убегал в окрестные поля и леса и играли там.
Обследовав кладовые Преображенского, Пётр нашёл там пистоли, ржавые ружья, шлемы, латы и другую военную амуницию. Одев и вооружив своих друзей, Пётр создал «потешное войско». Полки проводили манёвры, учились строить, защищать, брать штурмом. Молодой царь хотел знать и уметь всё. Его одолевали тысячи вопросов, ответить на которые было некому.
Любознательность привела Петра в Немецкую слободу, расположенную рядом с Преображенским. Пётр нашёл себе здесь друзей, научился говорить по-голландски и по-немецки, занимался арифметикой, артиллеристской наукой, геометрией.
Обнаружив в заброшенном сарае английский ботик, Пётр впервые в жизни испытал чувство свободного скольжения по воде. Вместе со своим «потешным» флотом Пётр перебрался на Плещеево озеро, а затем в Архангельск, ближе к морским просторам.
Летом 1689 года Пётр вернулся в Преображенское. Он уже был женат, а значит достиг совершеннолетия. Регентство Софьи должно было закончиться. Не желая расставаться с властью, Софья подняла стрельцов против Петра, однако восстание подавили, а её саму заточили в монастырь. Престол перешёл Петру.
Соправитель Петра, Иван V, скончался в 1696 году и вся власть перешла в руки Петра.
Азовские походы.
Ещё в правлении Софьи русские войска, под руководством Голицина, в соответствии с восточным миром с Польшей предприняли два неудачных похода против Крымского ханства в 1687 и 1689 годах. Став фактическим правителем государства, Пётр I продолжил борьбу с Крымским ханством и Турцией. В 1695 году была осажена турецкая крепость Азов, но взять её русским войскам не удалось. Отсутствие флота не позволило блокировать крепость, и она могла получать помощь извне. В 1696 г. в районе Воронежа было построено 30 военных кораблей, которые по Дону были доставлены в Азовское море. Второй Азовский поход, предпринятый в тот же год закончился взятием Азова и основанием крепости Таганрог.
«Пётр был на театре военных действий, когда началась подготовка большого посольства в Европу».
Историки до сего дня ещё спорят о целях первого путешествия Петра. Одни считают, что он отправился за границу, «чтоб научиться царствовать»; другие – познать тайны кораблестроения. Я же придерживаюсь тех тезисов, которые приводит М. Молчанов, взятые им из книги П. Шафирова о внешней политике России:
1. Видеть политическую жизнь Европы, ибо ни Пётр, ни предки его её не видели;
2. По примеру европейских стран устроить свое государство в политическом, а особенно воинском порядке;
3. Своим примером побудить подданных к путешествию в чужие края, чтоб воспринять там добрые нравы и знания языков.
С особой щепетильностью относились к выбору маршрута и состава Великого Посольства. Выбор конкретного маршрута был не простым делом. Планировалось через ригу и Митаву направиться в Вену, а затем в Рим и Венецию, а после – в Голландию, Англию, Данию. Завершиться визит должен был посещением Бранденбургского Курфюрста.
Рассматривая состав великого Посольства, необходимо отметить два обстоятельства. Прежде всего в Европу отправлялся сам царь. Пусть даже неофициально, а в звании урядника Преображенского полка Петра Михайлова.
Во – вторых, посольство возглавлял не один, а сразу три великих посла: генерал и адмирал, наместник Новгородский Франц Яковлевич Лефорт; генерал и комиссар, наместник Сибирский Фёдор Алексеевич Головин и думный дьяк, наместник Белевский Прокофий Богданович Возницын.
Первым великим послом был назначен Лефорт. Понаслышке, но довольно точный портрет Лефорта рисует Лейбниц:
«Первый слывёт за любимца. Он – уроженец Женевы и весбма великолепен. Именно он зародил в голове царя идею путешествовать и преобразовывать страну».
Числившийся вторым, посол Ф. Головин, играл главную роль. Это был профессиональный дипломат, через некоторое время после возвращения из Европы, возглавивший Посольский приказ. Будучи близким соратником Петра, оказывал огромное влияние на внешнюю политику.
Третьим был Возницын. Человек сдержанный, осторожный, необщительный, он обладал качеством, которое очень ценил Пётр I . Возницын за 30 лет дипломатической службы прошёл путь от низшего чиновника дипломатичуской службы - подьячего, до думного дьяка.
Кроме того, в число Посольства, помимо послов, входило до 20 дворян и до 35 волонтёров. Дворяне постоянно должны были постоянно находиться около послов, сопровождать их во время торжественных выездов, на приёмах, «отпускных» аудиенциях, исполнять различные поручения. Кроме того послов сопровождали пажи, разного рода собственная прислуга и прислуга ехавших с ними дворян. Численность сопровождающих превышала 80 человек. Общая численность посольства точно не установлена. По сведениям, имевшимся у Вольтера, численность достигала 200 человек, Иоанн Фридрик Иоаким говорил о 300 человеках.
Внешнеполитическая обстановка для России в это время была сложной. Неоконченная война с Турцией, польский кризис, хотя и мир, но взаимное недоверие со Швецией. Отъезд царя казался немыслимым. Поэтому, царь официально считался присутствующим в Москве. Сам Пётр к идее сохранить в тайне путешествие отнёсся достаточно равнодушно. Надо так надо! Пётр выехал инкогнито, скрывая своё звание. Но за границей, если требовалось, мог выслушать, наносить или принимать визиты в качестве царя.
Учитывая большой состав Посольства, было принято решение выехать несколькими отрядами. 2 марта двинулся передовой отряд.
На пути в Пруссию.
Границу пересекли у Печоринского монастыря и двинулись дальше. Преодолев границу, проходившую по реке Плюса, Пётр I впервые в своей жизни ступил на чужую землю. Но он не придавал этому большого значения. Земли, на которых он оказался, были издревле известны. Более всего Петра влекло то, что сорок лет назад здесь прошло войско его отца Алексея Михайловича. Особый интерес царь проявил к Риге, которая по-прежнему принадлежала шведам и которую в XVII веке русским войскам взять не удалось.
Визит в этот город начинался торжественно. Оказанным приёмом послы остались довольны. Предполагалось, что в Риге они долго не задержатся, но на Двине не начинался ледоход и переправляться было опасно. Пришлось задержаться на 11 дней. Мало того, что в Риге Петру приходилось бездельничать, так ещё и отношения с властями становились натянутыми.
Пребывание посольства в Курляндии оказалось значительно приятнее, чем в Лифляндии. О былой вражде Ливонского ордена в России уже не вспоминали, да и зачем, ведь было это в прошлом.
16 апреля был устроен приём русских послов в герцогском замке, а на следующий день их посетил сам герцог. В блеске церемоний, которые устраивал герцог Курляндский, совершенно не видно остающегося в тени Петра, неизвестно, как он был принят в Митаве 10 апреля, неизвестно что он делал, ожидая послов до 14 апреля, и знали ли о нём в свите герцога.
Конечно, герцог знал о присутствии в составе посольства русского царя, но инкогнито его не нарушал, терпеливо ожидая, когда Пётр сам решит объявить о себе. Митавские источники затем сообщают о 3 встречах царя и герцога.
Митаву покинул царь 20 апреля, а вечером 24 числа был в Либаве. Чем ближе Пётр подъезжал к Балтийскому морю, тем сильнее становилось его стремление наконец-то увидет знаменитое море Варягов. Это стремление заставляло его не ждать медленно движущееся посольство, а ехать вперёд. Но в Либаве пришлось задержаться и дождаться Посольство, приехавшее через неделю. Дождавшись послов, 30 апреля стали грузиться на корабль, на котором предстояло плыть до Пиллау.
Дорога в Кёнигсберг
В ожидании послов.
После объединения в 1618 году Бранденбургского макграфства и Прусского герцогства, появилось значительное по величине и численности населения государство. В результате войн, которые велись в те времена, оно добилось окончательной суверенности.
Бранденбургско-Прусским государством в то время правил курфюрст
Фридрих III. Родился он в 1657году – в год освобождения Пруссии от польской зависимости у Фридриха Вильгельма и его первой жены Луизы Ганриетты. У маленького Фридриха был старший брат по имени Карл Эмиль, который плёл нити заговоров против отца, однако умер не на эшафоте, а собственной смертью в 1674 году. Своей кончиной он открыл для брата прямой путь к власти. И вот в 1688 году Фридрих становится курфюрстом.
Молодой Фридрих питал слабость к внешнему блеску власти. Он прямо-таки видел на своей голове королевскую корону и думал, как бы её добыть. И случай представился.
Император Священной Римской Империи Леопольд I вёл тяжелейшую войну с французским королём Людовиком XIV за испанское наследство. Леопольд просил у Фридриха солдат для войны, а взамен обещал королевскую корону. Обмен состоялся…
29 декабря 1700 года курфюрст Фридрих Ш с супругой Софьей Шарлоттой торжественно прибыли в Кёнигсберг. Вскоре сюда подоспела соответствующая грамота. 18 января 1701 года Фридрих III объявил себя королём Пруссии Фридрихом I . Правление первого прусского короля ничем, сколько-нибудь важным для государства событием, отмечено не было. Но помпезность коронации имела далеко идущие последствия. Королевский титул правителя поднял международный престиж Пруссии. По приказу этого короля-любителя роскоши, прусские мастера приступили к строительству восьмого чуда света – янтарной комнаты. Приказ был предельно ясен:
«Сделать то, чего не было ещё ни у одного монарха…»
Но вернёмся к событиям 1697 года, происходившим в Кёнигсберге и окрестностях. В год, когда Великое Посольство посетило страну, в Королевстве состоялся последний средневековый суд над ведьмой. Но судили не безобразную старуху, продавшую дьяволу множество человеческих душ, а четырнадцатилетнюю девушку. Судили мучительно, долго и присудили к смертной казни. По законам того времени, её обезглавили и голову сожгли на костре. Ни церковное реформация, ни высококультурное светское государство не смогло воспротивиться этому. Особый же интерес представлял собой факт посещения прусской столицы Великим Посольством.
Сообщение о том, что в составе Великого Посольства находится русский царь, заставило Фридриха готовиться к Встрече ещё тщательней. Необходимо было точно знать маршрут Петра и Посольства. Для сбора информации, в приграничный город Мемель был направлен Рейер Чаплич – посланник
курфюрста в Москве. Чаплич имел задание инкогнито выехать в Либаву, чтобы определить присутствие царя в составе Посольства, так как лично знал Петра I .
Но ему не повезло. Уже выехав из Мемеля, он получил сообщение о том, что царь отплыл из Либавы. Пётр мог высадиться и в Пиллау, и в Мемеле. Чаплич Вынужден был вернуться и продолжить сбор информации.
А Пётр тем временем предпочёл 2 мая с некоторыми из доверенных лиц сесть в Либао на судно, чтоб прибыть в Пруссию. Когда через три дня его судно достигло Пиллау, было дано три пушечных выстрела, на которые в знак приветствия был дан ответ. Фридрих, узнав о том, что Пётр в Пиллау, отправил в город главного полководца и губернатора герцога Гольштен-Бекского с несколькими служащими. Но царь не позволил никому себя приветствовать. Он специально обзавёлся судном с наименьшим водоизмещением, чтоб иметь возможность пройти по заливу Фриш в Кёнигсберг. Продолжив поездку, он в пятницу 7 мая 1697 года прибыл в Кёнигсберг на Прегеле.
Город Konigsberg был основан в 1255 году во время одного из крестовых походов рыцарями Тевтонского ордена под предводительством Богемного короля Оттокара II Пшемысла.
Первоначально был возведён рыцарский замок: сначала деревянный – потом каменный. Постепенно вблизи города образовывались города: в 1286 году получил городские права Альтштадт, в 1300 году – Лёбенихт, в 1327 году – Кнайпхоф. Города были вполне самостоятельные и разделялись крепостной стеной.
Роль торговых морских ворот Кёнигсберга играл город Кнайпхоф. Расположенный на одноимённом острове, он и основывался с такой целью. Два рукава Прегеля образовывали единое русло, на котором располагалась ресная застава – боны. В районе речной заставы на левом берегу Прегеля в середине XVII века великий курфюрст воздвиг форт (цитадель) Фридрихсбург, усиливший оборону города.
Итак, 7 мая 1697 года в полдень корабль с русскими путешественниками, встреченный артиллеристским салютом со стен Фридрихсбурга, пристал к западной оконечности Кнайпхофа. Предстояло разместиться на постой. Но неопределённый статус прибывших вызвал некоторые сложности при размещении. Дом, вначале предложенный русским вызвал возражение гостей, так как здание было слишком «видным» для Петра, придерживавшегося принятой им роли. Поэтому «выбрали себе другое, на так называемой Кнайпхофской улице и весь день были заняты выгрузкой своих багажей. В это время стало известно, что на корабле находится персона, которую тщательно скрывают от служащих курфюрста».
Итак, Бранденбургское руководство убедилось в окончательно, что царь прибыл в Кёнигсберг. Курфюрст в субботу, 8 мая, принимает решение приветствовать Петра, но не раскрывая его инкогнито.
Всеми возможными жестами Фридрих постарался дать понять гостю, как он рад этому визиту. Он всячески ублажал его и эти знаки гостеприимства
побудили Петра уже через два дня отказаться от своего инкогнито. Он просил о визите и в тот же вечер государственный министр доставляет его на карете к маленькой лестнице перед входом в одну из задних комнат замка, в которой его дожидался курфюрст, заключивший его в обьятия…
Когда же на следующий день Фридрих хотел нанести ответный визит, русский царь ему отказал, мотивируя это тем, что хотел бы сохранить инкогнито.
До приезда Посольства оставалось ещё несколько дней. Учитывая деятельную натуру царя, легко предположить, что он не «сидел сложа руки». «Он осмотрел в городе все любопытства и не оставил в городе никаких ремесленников без посещения и без осмотра работ их, он познакомился с профессорами, и требовал у них наставления, как бы удобней завести науки в Народе непросвящённом и предрассудками заражённом».
Особую роль для Петра сыграло посещение крепости Фридрихсбург. Там он познакомился с главным инженером прусских крепостей – подполковником Штернером фон Штернфельдом. Источники сообщают, что Штерфельд стал учителем Петра в артиллерийском деле. По результатам занятий Штернер фон Штернфельд выдал аттестат, присланный в Москву уже после возвращения царя из путешествия. В аттестате говорится, что московский кавалер Пётр Михайлов ежедневно обучался «не только в теории науки, но и в практике», а именно: «в огнестрельном искусстве, в особенности метании гранат, бомб». В заключении ученику присваивалось квалификация, весьма царю польстившая: «Петра Михайлова признавать и почитать за совершенного в метании бомб, осторожного и искусного огнестрельного художника».
Штернер фон Штернфельд был удивлён быстрым усвоением Петром Михайловым теоретических и практических вопросов. Это говорит не только о способностях царя, но и о его предыдущей подготовке. Кроме артиллерии, Пётр занимался фейерверками, их устройством. Это было действительно новое для России дело. В Пиллау он приобрёл опыт собственноручного его устройства, после чего и стал «огнестрельным художником». И Пётр, и Штернер фон Штернфельд остались довольны друг другом.
Кое-какие подробности пребывания Петра в Пруссии сообщает философ и математик Лейбниц. Узнав о том, что русский царь Пётр I совершает путешествие по Европе, лейбниц загорелся идеей наставить на путь истинный и его. Он, как будто, считал своим святым долгом наставлять на путь истинный всех монархов, с которыми был знаком. Будучи полон идей наставничества, пытался корректировать замыслы Людовика XIV, герцога Иоганна Фридриха; участвовал в воспитании Софии-Шарлотты, будущей курфюрстины.
Лейбниц собирал различные письма и реляции, другую информацию о Посольстве. Помогала ему в этом София – Шарлотта, получившая сведения от своих людей. На основании этих сведений, Лейбниц пишет 31 мая:
«Что касается царя, то по последним донесениям ему в Кёнигсберге продолжают оказывать все мыслимые почести, от этого даже может пострадать его инкогнито … царь отзывался с одобрением о мягкости, господствующей в этих странах, и не одобрял жестокости своей страны».
Посольство в Пруссии.
Итак, царь был в Кёнигсберге, а оставшаяся часть Посольства не появлялась. Создаётся впечатление, что скорость движения Посольства в отсутствии царя значительно уменьшилась.
Первым прусским городом на пути Посольства был Мемель. Основанный в 1253 году рыцарями Тевтонского ордена, Мемель был не только приграничным городом, но и имел очень выгодное положение. Через Мемель пролегал маршрут движения русских послов и в Тевтонский орден, и в Прусское герцогство, и, в последующем, в Прусское королевство.
7 мая послы двинулись в Мемель, проехали Поланки, принадлежавшие Литве, и на границе, в местечке Мержицы, встретили переводчика, а за полмили до Мемеля их уже поджидал Чаплич. Он представился послом и пригласил их в город.
Въезд, как и обещал Чаплич, был торжественным. По обе стороны улицы, по которой двигались послы, стояла пехота из мещан, человек двести с мушкетами «били в барабан и играли на синошах». В цитадели был произведён троекратный салют.
В Мемеле Посольство задержалось на два дня. Это было связано с выбором дальнейшего маршрута. В Кёнигсберг можно попасть двумя дорогами: через косу Куриш-Перунг морем и сухим путём в объезд залива через Тильзит.
Было принято решение отправить часть свиты для сопровождения багажа по Куриш-Гуффу до Шаакена.
10 мая выехали из Мемеля, отпустили водой часть свиты- «многих чиновников и своих посольских людей со всякою рухлядью до Королевца водою в судах проливою, а сами пошли из Мемеля сухим путём того же числа на курфюрстовых подводах и кормах»
Однако движение по-прежнему было неспешным. Посольство сделало ещё две остановки на пути, пока не достигло Тильзита.
В 1288 году заложен Тильзит. Городские права поселение получило в 1552 году, но на рубеже XVII – XVIII веков ещё оставался небольшим поселением с рыцарским замком, оборонительным валом, воздвинутым после наступления шведов в 1679 году. Наибольшей примечательностью города была лютеранская кирха – одна из первых протестанских кирх, построенных в восточной части Пруссии.
После Тильзита особых задержек по маршруту движения больше не было. В день преодолевали двадцать – тридцать километров. Так 13 мая, выехав из Тильзита, добрались до местечка Жилинг, где и остановились. Утром 14 мая Посольство выехало из Жилинга и в тот же день было встречено в Инстербурге.
Инстербург возник в 1256 году как сборный пункт рыцарей против литовцев. В 1583 году, как центр коневодства, получил от маркграфа Георга Фридриха городские права. Городских укреплений не имел. Поэтому, на протяжении столетий через него проходили литовцы, поляки, шведы, татары. Инстербург расположен у слияния двух рек: Прегеля и Инстера, - и дальше путь Посольства лежал долиной реки Прегель.
Первую остановку после Инстербурга сделали в Тамплинге. Там посольство встретилось с церемонимейстером Бессером, который оговаривал с послами детали приёма у курфюрста.
После Тамплинга были Тапиау, Валдау, в который приезжал Пётр, чтоб увидеться с Посольством и внести коррективы в их поведение в городе.
Дела посольские.
Прибытие.
Торжественный въезд Посольства состоялся 18 мая 1697 года.
Посольство въехало в город около 3 часов по полудни. Маршрут движения по городу начинался от Закхаймских ворот. Туманский говорил:
«Тот вход был сквозь трёх городов, составляющих Королевец».
Пройдя Закхаймские ворота, процессия приняла свой окончательный вид, который соблюдался во время всего движения по городу.
Шествие открывал придворный конюший, за которым под уздцы вели 9 верховых лошадей под дорогими чепраками. За ними следовали три роты лейб-гвардии, поротно на серых, чёрных и гнедых лошадях, с трубами и литаврами. Далее, по обычаю того времени, везли пустые кареты: курфюршеские, маркграфа Альбрехта, министров, городские – всего 29 экипажей. Их тащили цугами в 4 и 6 лошадей под предводительством конюшенного офицера. За пустыми каретами придворные берейторы вели верховых лошадей без всадников. Далее двигались 12 прусских пажей и 6 посольских. Возглавляемые гофмейстером, пажи выстроились по трое в ряд так, что московский паж имел по бокам двух курфюршеских. За пажами ехали 6 посольских калмыков с луками и стрелами в колчанах. За ними печатали шаг 40 русских солдат колонной по 4 человека в ряд. За солдатами шли 6 трубачей из лефортовской свиты. Далее – 30 московских волонтёров верхом, 18 прусских трубачей и литаврщиков. Затем ехала группа генерал-майора Зонфельда. В её состав входили кавалеры бранденбургского двора («камердинеры»), за ними – четыре шеренги посольских лакеев. За лакеями в посольских каретах ехали посольские дворяне. Затем 24 курфюрстских лакея в 6 шеренг, за ними – послы.
Более полутора часов длилось шествие, на что и обратил внимание русский царь.
Послов предполагалось поселить на Кнайпхофе, по соседству с волонтёрами. В доме богатого горожанина Карла Фроста остановился Лефорт; Головин остановился у вдовы Гейдпаловы, третий же посол – у Андрея Киженка.
«Прибывшие разошлись по своим домам и начали готовиться к торжественному ужину».
Ужин был так же пышен, как и шествие в город. Он сопровождался дорогостоящими угощеньями и чудесной музыкой. Но царя на ужине не было. Он остался гостем у курфюрста. Так закончился первый день официального визита Великого Посольства в Кёнигсберг. Последующие два дня были посвящены приготовлениям к аудиенции у курфюрста.
Аудиенция у курфюрста.
С утра 21 мая на Кнайпхофе наблюдалось оживление. Официального известия о торжественном выезде послов не было, но Кёнисберг являл собой в то время тот город, в котором любая новость разносится мгновенно. Как только начали стягиваться к замку войска в парадной форме, как только по узким улочкам повели лошадей, любопытные люди не усидели дома. Также, как и три дня назад,
они заняли все свободные и наиболее удобные для обзора места и приветствовали движущуюся процессию.
Из Кнайпхофа тронулись в 12 часов пополудни. Ехали тем же строем, каким прибыли в город. Но сейчас чуть ли не самую главную роль отвели тем, кто нёс подарки – «поминки». Их несли на руках специально выделенные солдаты.
«41 человек в русской зелёной одежде с подарками от Царского Величества, к курфюрсту шли они без шапок пеши: 5 человек несли кипы соболей, 5 человек несли кипы с шёлковыми парчами и ассийским бархатом, 2 человека несли горностаи, 6 человек несли связки с соболями».
Н. Устрялов указывал конкретно: 10 сороков, 12 пар соболей, 30 косяков камки китайской, 5 кусков золотой и серебряной парчи персидской, 2 меха горностаевых.
За дарами следовали волонтёры. Русские дворяне разместились в 12 каретах. Далее, по «Статейному списку», следовала карета с послами, которую сопровождали 6 русских верховых пажей. Расстояние, которое предстояло преодолеть послам от места квартирования до замка, было небольшим. Однако потребовалось больше часа, чтобы его преодолеть. Здесь сказывалось и большое стечение народа, и множество участников процессии.
При въезде послов на Лавочный мост по обе стороны стояли драбанты с карабинами и музыканты, которые били в барабаны и играли в «синоши». Такой же караул был выставлен у замковых ворот. На замковой площади верховые спешились, произошло некоторое перестроение, в результате которого солдаты с подарками оказались позади послов, и, сохраняя прежний порядок, все двинулись в замок. Палаты, через которые проходила процессия, были соответствующе подготовлены к приёму послов, в них было выставлено всё самое лучшее, что было в замке.
Аудиенцзала была самой большой не только в замке, но и во всём курфюршестве. Она имела 83 метра в длину и 18 метров в ширину. В истории Кёнигсберга зала больше известна как «зал московитов». Такое название (как полагали некоторые историки) впервые появилось в 1519 году и связано с визитом московского посольства в Кёнигсберг в 1516 году.
Несмотря на значительные размеры, места в зале всем не хватало. После того, как все чины посольства были распределены, началась церемония представления послов. Сообщалось, что церемония проходила «в самых чистых и тончайших формах дипломатического этикета и международного права»:вручение грамоты, целование рук курфюрста, многочисленные реверансы и поклоны, дарение подарков.
Перед убытием послов из замка от имени курфюрста был «объявлен великим и полномочным послам стол». Чтобы день завершился торжественно, послам были присланы с собственного стола курфюрста «особливые изрядные ества серебряных и золочёных блюдах; и было во время стола курфюрстова покоевая музыка».
Пётр во всё время посольства находился в составе волонтёров. Слушал речи послов, их ответы на вопросы о состоянии здоровья Петра. Курфюрст впоследствии говорил царю, что едва сдерживался от смеха, когда на вопрос о состоянии здоровья послы ответили, что оставили «Его Царское Величество в добром здравии».
Последующие два дня (22, 23 мая) послы отдыхали, занимались внутренними делами, а также согласовывали процедуры переговоров.
Заключение договора.
24 мая начались переговоры, в ходе которых можно выделить два этапа:
I – попытка заключить договор без личного вмешательства курфюрста, а лишь
посредствам высокопоставленных чиновников;
II- переговоры курфюрста с Петром I .
Первоначально, союзный договор состоял из 7 статей:
1. 1.Упоминала об учинённой дружбе и союзе ещё предков Петра I , предлагала утвердить эту дружбу вновь.
2. Представляла собой суть оборонительного союза, по которому обязывались всячески помогать той стороне, на которую будет совершено нападение.
3. Здесь курфюрст ещё раз хотел получить подтверждение Москвы о признании его прав на герцогство Прусское.
4. В ней говорилось о том, что обои государи не должны укрывать у себя бунтовщиков.
5. Оговаривали возможности выезда на учёбу за границу и приглашения учёных
6. в Россию, а также о торговле в России и через Россию прусскими купцами.
7. Ставился вопрос о приёме прусских послов в России как Королевских.
Итак, союзный договор был представлен послам, но обсудить его не удалось, так как русские постоянно уклонялись от деловых разговоров. Решено было взять перерыв, в ходе которого Посольство приняло участие в увеселительных мероприятиях, проводимых в городе.
Не только служебные дела составляли основу пребывания Посольства в Кёнигсберге. Имела место обширная неофициальная программа, в ходе которой обе стороны лучше узнавали друг друга.
Первым мероприятием неофициального характера был фейерверк 24 мая 1697 года, посвященный началу переговоров. Этот фейерверк, в общем, был посвящен Петру I (огнями высвечивалось имя царя, герб России, картина взятия Азова).
5 мая Фридрих III пригласил своих гостей в зверинец «смотреть звериной потехи»: бои медведей с зубрами и лошадьми.
26 мая послам предоставили отдых, которому не помешал даже обед послов с обер - президентом фон Данкельманом.
27 мая в замке послов принял сам Курфюрст, где и передал им приглашение на увеселительную поездку в свою загородную резиденцию Фридриксхоф.
28 мая все вернулись в Кёнигсберг и весь день 29 мая прошёл буднично, без особых событий.
0 мая-особый день- День рождения царя! Первым Петра поздравил курфюрст и подарил ему великолепное распятие и часы из янтаря – камня. Который добывается только в Пруссии. Вручение подарков сопровождалось традиционными пушечными залпами. Вечером на ужин к Петру прибыл, неофициально, Фридрих III, которого сопровождали обер-президент и один придворный слуга. Со стороны послов присутствовал только Головин.
Подводя, как бы, итог недели можно сказать, что не очень то заботились о делах. Если прусаки и пытались натолкнуть русских на обсуждение договора, то послы легко уходили от рассмотрения вопроса. Хозяева, в свою очередь, не настаивали и начинали говорить пути, который предстояло ещё русским послам проделать.
1 мая во время обеда обер-президенту фон Данкельману сообщили о предполагаемом отъезде и была высказана просьба о прощальной аудиенции и отпускной грамоте. О договоре, как и прежде, речи не велось.
Грамоту от курфюрста привезли 1-го июня, а аудиенция состоялась 2-го числа. Церемония её была похожа на первую, но народу, уже попривыкшему к русским, было меньше. Это облегчило движение послов по аудиенц зале и они смогли выполнить «три своих реверанса» ( на первой аудиенции они сделали всего два, т.к. было многолюдно). После аудиенции несколько дней потребовалось на подготовку кораблей. Послы же продолжали встречаться с приближёнными курфюрста. Видимо это позволило им 7 и 8-го июня провести официальные встречи. Обсуждали в основном положение статьи 2. Она формулировалась лишь в общих положениях, без указания стран, против которых заключался союз. Пётр, принимавший участие в переговорах, понимал, что статья ведёт к нарушению мирного договора России со Швецией ( т. к. только Шведы могли напасть на Бранденбургско-Прусское государство). А разрыв со Швецией в условиях войны с Турцией вёл к войне на два фронта.
Курфюрст же желал защитить свои владения с севера и прусская сторона, вопреки предложению русских о временном союзе, требовала вечного соглашения. Если бы кто-либо из союзников России( Польша или Швеция) нападёт на Пруссию, то русским пришлось бы разорвать прежний «вечный» мир, но мы не могли так рисковать. Поэтому рассмотрение статьи решили отложить.
Разбирались также статьи 3 и 7, но окончательных решений не было принято ни по одной из обсуждавшихся статей. Переговоры терпели неудачу, нужно было непосредственное вмешательство глав государств.
8 июня яхта с послами отправилась в Пиллау, а 9 июня состоялись переговоры Петра I и Фридриха III. В ходе переговоров было принято решение, что статью 2 о спасительном мире в договор не стоит включать, а принять её в виде устного соглашения. В любом случае, гарантией какого-либо договора служит совесть заключивших его. И это устное обещание было скреплено рукопожатиями и поцелуями.
Визит курфюрста на яхту завершился поистине царским подарком- Пётр подарил ему рубин очень высокой цены.
Точку в переговорах можно поставить приняв во внимание визит Данкельмана в Пиллау 12 июня, во время которого был заключен трактат между Россией и Бранденбургом. Структура его отличалась от первоначальной. Прежде всего отсутствовали статья 2 и была опущена статья - дополнение статьи 3. Остальные статьи оставили своё трактование , разве что изменилась их нумерация. Окончательно было установлено:
Статья 1 о дружбе, заложенной в 1517 году.
Статья 2 , благоприятствующая торговле между обоими государствами.
Статья 3, предусматривающая выдачу бунтовщиков, возмутителей, неприятелей.
Статья 4обеспечивала русским подданным, направленным за границу для учёбы , благосклонный приём.
Статья 5 – та же самая статья 7.
Статья 6 обещала хранить договор «крепко и нерушимо»
Вроде бы все посольские дела улажены им можно отправляться дальше, но приближался день рождения Фридриха, и было решено задержаться в Пиллау. Но ситуация изменилась, когда на царские именины 29 июня курфюрст не явился, отправившись в это время в Мемель на встречу с Курляндским герцогом. Это не могло не задеть царя и он даёт приказ об отплытии.
1 июля утром из города отбыл Пётр I , а во второй половине дня посольство. Так завершился первый визит царя в Пруссию.
Итоги пребывания посольства в Пруссии.
Покидая Пиллау, Петр I вряд ли задумывался о результатах своего пребывания в Пруссии. Скорее его мысли были заняты тем, как он покинул Пруссию. Но вряд ли кто мог предполагать, что значительные успехи внешнеполитической деятельности Великого посольства были достигнуты именно в период с мая по июнь 1697г. Петр и посольство решали задачи, способствующие основным целям Великого посольства. Реальными достижениями становятся влияние на выборы нужного для России короля в Польше и заключение союзнического договора с Пруссией. Немаловажную роль играло и заключение договора о направлении русских подданных на учёбу за границу. Конечно, студенты отправлялись в основном в Голландию, Англию, Италию, но и в Кёнигсбергский университет прибывали студенты для совершенствования полученных знаний.
Второй визит Петра I в Пруссию.
Вновь в Пруссии Пётр оказался лишь в 1709 году. Предпринятая царём поездка по Польше и Пруссии по времени пришлась на переживаемый им период триумфа в Полтавском сражении. Визит победителя – так можно назвать этот визит Петра в Пруссию.
После полтавской победы математик Лейбниц изменил своё отношение к царю. Если раньше он желал успеха Швеции и по возможности завоевать Россию до Амура, то теперь он считал полтавскую победу достойным уроком в истории для последующих поколений. Он считал, что отныне Петр будет видной фигурой в делах всемирной политики.
Корабль, на борту которого находился Петр I , пристал к берегу близ Мариенвердена к вечеру 15 октября. К месту причаливания судов Фридрих отправил несколько карет, а в полу миле от города он лично встретил царя. Оба властителя сели в одну карету и вместе прибыли в замок, под традиционную пушечную стрельбу.
Первоначально Фридрих I ( теперь уже король) предполагал принять Петра в Кёнигсберге. Пётр в воём письме от 8 сентября сообщал, что был бы рад вновь посетить Кёнигсберг, Фридрихсгоф. Но в связи с «моровым поветрием», просил назначить другой город. Кёнигсберг и в самом деле не мог принять российских гостей. В городе в 1709-1710 годах от чумы погибло около 10 тыс. человек. Поэтому официальный визит царя в город отложили.
Приехали, обосновались, но к переговорам приступать не торопились. На следующий день прибытия Фридрих устроил приём, на котором велись светские беседы, а не деловые. Наконец, на третий день представители обеих сторон приступили к обсуждению вопросов, ради которых и была организована встреча двух монархов. В ходе переговоров был «учинён оборонительный трактат и подтверждена старая дружба и согласие».
В этот же день определился окончательный маршрут следования Петра и его свиты в Россию. Выяснилось, что чума свирепствует не только в Кёнигсберге, но и в округе Мемеля. Поэтому царь даёт указание «поставить подвод от Рагнита на местечко Таурок».
Больше Петра в Мариенвердене ничего не задерживало, лишь подписание договора. И 21 октября 1709 г. был заключен русско-прусский оборонительный договор, согласно которому король Фридрих I обязался не пропускать войска шведского генерала Крассау из Помирании в Польшу, за что Пётр согласился в будущем настаивать на передаче Пруссии Эльбинга.
Но прусского короля больше волновала часть Померании, занятой шведами и низовья Вислы. Но пётр не мог согласится с предложениями короля, т.к. затрагивались бы интересы многих государств региона. Поэтому договорённость была достигнута лишь в отношении Эльбинга.
Это было последним шагом в проведении переговоров и 23 октября пётр выехал из Мариенвердена. Тридцатого же числа он прибыл в Рагнит, где отдыхал после длительной дороги. Возможно он знакомился с городом, со средневековым рыцарским замком. А на следующий день в Рагнит прибыла остальная часть свиты Петра. Тут же выяснилось, что ехать дальше нет возможности, т.к. ещё не прибыли подводы из Мемеля. Пришлось задержаться ещё на некоторое время.
Наконец, подводы для самого Петра были перемещены от Мемеля к Таурогену, и 1 ноября царь со всей своей свитой покинули Рагнит. Впереди у Петра был триумфальный въезд в Москву.
В Европу через Кёнигсберг.
Очередной свой визит в Пруссию Пётр I совершил в 1711 году.
Это был неудачный для царя год. В июле наша армия была окружена турками на р. Прут. Ситуация была катастрофической, но в итоге был подписан мир. В результате Турции возвращался Азов, для России закрывались устья Дона и Днепра. Теперь Пётр должен был сосредотачивать всё своё внимание на решении российского вопроса в Прибалтике. И как бы в качестве разведки, под предлогом поправки здоровья, Пётр Алексеевич отправляется в Карлсбад «для пользования тамошними водами».
Это путешествие осталось практически без внимания русских историков. Между тем, во время путешествия, Пётр решает ряд задач военно-дипломатического плана. Курортный период продолжался чуть больше двух недель, затем в Торгау Пётр наконец-таки встречается со знаменитым Лейбницем, едет в Кроссен, из которого отправляется в Россию.
Путь лежал через Эльбинг, откуда 7 ноября на яхте Пётр и сопровождающие его лица пошли по заливу Фришес-Гафф до Пиллау. 8 ноября из-за сильного встречного ветра корабли вынуждены были зайти в крепостную гавань. Стоянка была недолгой: переночевали у тамошнего местного таможенного инспектра и рано утром вышли в Кёнигсберг.
В Кёнигсберге царя ждали. Перед входом в город, корабли были приветствованы тремя орудийными залпами из пушек крепости Фридрихсбург и с городских валов. Якорь бросили у зелёного моста (Gruene – brueke). Зелёный мост, известный с 1322 года, связывал Кнайпхоф с южными пригородами Кёнигсберга.
Сошедших на берег гостей приветствовали герцог фон Гольштейн, члены королевского правительства, и их проводили в замок, где был дан обед.
Для Петра и Екатерины в зале, где стоял обеденный стол, соорудили балдахин с двумя богато украшенными креслами. Однако царь сел не под балдахин, а – напротив. Екатерины же вообще на обеде не было. По завершении трапезы в замке к Екатерине, в дом Негеляйна, прибыл Пётр.
Следующий день царь начал с бани, заказанной ещё вечером. Затем совершил поездку на лодке по Прегелю. 10 ноября Пётр отплыл: сначала вверх по реке до, так называемого, Литовского бревна, где осмотрел оборонительный вал (ныне - Литовский вал) и расположенный рядом сиротский приют. После этого спустился вниз до голландского бревна. Посетив стоящий там голландский корабль, отправился к Негеляйну.
Примечательное событие произошло во второй половине того же дня. Царь посетил королевский замок, зал московитов, канцелярию, архивы и большое внимание уделил дворцовой библиотеке.
Дворцовая библиотека включала в себя около 9 тысяч книг, 516 манускриптов. В её состав входила так называемая Радзивиловская библиотека, среди рукописей которой была Кёнигсбергская хроника.
Осмотрев рукописи, Пётр «отдаёт распоряжение сделать выписки». Заказанная Петром копия Радзивиловской летописи была прислана в Санкт – Петербург в 1713 году, а после смерти царя передана в библиотеку Академии наук. Над копией работали И.В. Паузе, переводивший её на немецкий язык, Г.З. Байер, Г.Ф. Миллер и М.В. Ломоносов.
В последствии в России оказался и сам оригинал. Мнения о том, как это произошло, различны. По одной версии это произошло в 1761 году, когда Кёнигсберг находился в руках русских, так как, согласно версии «имела московское происхождение и вернулась на Родину». Летопись была передана в библиотеку Академии наук, где и хранится в настоящее время. Другая версия говорит о том, что в 50х годах XVIII века шла подготовка к изданию петровской копии Радзивильской летописи. В связи с этим, президент Академии наук К. Разумовский обратился к Елизавете с просьбой получить из Кёнигсберга оригинал, с целью избежать ошибок при издании, которые могли оказаться в копии. Изменившаяся в начале 60 годов XVШ века ситуация во внутренней и внешней политике России привела к тому, что летопись так и осталась на исторической родине.
После посещения дворцовой библиотеки, Пётр отбыл к герцогу Гольштейнскому. На балу присутствовала и Екатерина. Других публичных визитов она не совершала.
11 ноября 1711 года Пётр I отбыл с супругой из города.
Далее были посещения Кёнигсберга в 1712 году, 1713 годах, но особой роли для России и Пруссии они не играли. Наиболее же значимыми были визиты Петра в Пруссию в 1716 – 1717 годах.
Чтобы активировать союзнические усилия в Северной войне, царь принимает решение отправиться за границу. Выехали из Петербурга в январе 1716 года и двигались достаточно медленно. Продолжительные установки исследователи связывают с болезнью царя и недомоганиями у его супруги.
В этот раз пребывание в Кёнигсберге было кратковременным и связывалось с переменой экипажей. Пока готовили лошадей, Пётр смог побывать в портовой части города и познакомиться со строительством кораблей.
В это время у царя произошла встреча со знаменитым архитектором Растрелли, вступившим на русскую службу. По пути в Россию из Парижа, в Кёнигсберге он, в течение часа, беседовал с Петром и сумел убедить царя в серьёзности своих творческих намерений.
Всё это было зимой. А весной 1716 года в Гевельберге произошла встреча прусского короля с русским царём. Так получилось, что к этому времени Фридрих I оказался самым надёжным союзником Петра. Не вдаваясь в подробности, отметим, что в ходе личной встречи двух монархов, был скреплён союз между Россией и Пруссией . В перерыве между переговорами, прусский король подарил русскому царю ставший в последствии знаменитым и таинственным «янтарный кабинет». Путь кабинета в Россию лежал через Кёнигсберг, где пришлось ремонтировать телеги, на которых перевозился кабинет, а ящики с янтарём обтягивались кожей.
Сам же Пётр продолжил своё путешествие в Европу.
В 1717 году при разрыве с английским королём и заметном охлаждении к датскому и польскому союзникам, Пётр старался сохранить дружбу с Пруссией. Однако сентябрьские русско – прусские переговоры выявили разногласия между двумя сторонами. Речь шла о поиске путей мира со шведами . Русские дипломаты соглашались отдать Швеции Финляндию, немецкие шли дальше – предлагали отдать ещё и Ревель, Лифляндию. Поступая таким образом, Пруссия рассчитывала на укрепление своих позиций в Померании. Россия же на это пойти не могла: Ревель требовался в качестве базы для русского флота. Вскоре в Берлин, по пути из Парижа, прибыл Пётр I и своим присутствием сгладил противоречия. Но былой дружбы не вернёшь. Складывается впечатление, что теперь только деловые отношения связывали глав двух государств. Поэтому, наверное, Фридриф I , отдавая дань этикету, направил в Кёнигсберг распоряжение о встрече и приёме русского царя, но распоряжение было не конкретным и вызвало массу вопросов у провинциальных властей. Фридрих возложил все обязанности на провинциальное правительство, все вопросы о приёме царя, решали они. Но как бы там ни было, приёмом в Кёнигсберге и Мемеле царь и его свита остались довольны. Репутация, приобретённая Петром в Кёнигсберге, сыграла свою роль. Принять Петра ниже прежнего, кёнигсбергцы уже не могли.
После второго длительного путешествия, завершившегося осенью 1717 года, царь не посещает Западные страны. Но результаты предыдущей активной двадцатилетней деятельности заложили основы дальнейших отношений России и Пруссии.
Заключение
В 1517 году между Россией и Тевтонским орденом был заключён договор, положивший начало межгосударственному сотрудничеству двух стран.
К концу правления Петра I, Россия и Пруссия имели уже развитую систему связей, благодаря чему могли играть важную роль в Европейской политике.
За двести лет в российско-прусских отношениях можно было наблюдать и периоды затишья, и периоды повышенной активности. Эти отношения не всегда получали развитие. Временами возникало обоюдное непонимание в подходах к общим процессам, как было в отношении России и Пруссии со Швецией в 1656 – 1657 года. Имели место даже обида, выразившаяся в претензии русскому послу.
Но несмотря ни на что, сквозь два столетия протянулась идея сотрудничать двух государств. Благодаря многосторонней деятельности Петра, реформаторскому подходу к решению любых государственных вопросов, идея воплотилась и в кораблестроении, и в развитии торговли, и в военном деле, и в дипломатии.
Важную роль играли путешествия царя в Европу. Именно они во многом способствовали тому, что Россия вышла на новый уровень отношений с большинством европейских стран и, прежде всего, с Пруссией. Осознавая географические и политические особенности государства, Пётр I стремился к развитию широких связей.
Список используемой литературы
Губин А.Б. Очерки истории Кёнигсберга. – Калининград, 1991
История России. Энциклопедия. – М.; аванта+, 1996
Карпов Г.М. Великое Посольство Петра I .- Калининград, 1997
Костяшков Ю. Петровское начало.- Калининград, 1999
Коч Л. Кёнигсберг в Пруссии, - Калининград, 1999
Кретинин Г.В. Прусские маршруты Птра I . – Калининград , 1996
Трафимова Н.А. Путаводитель «По следам Петровым». – Калининград,1999
Содержание
Вступление 1
Часть 1: Великое Посольство Петра I
1. Пётр I; Великое Посольствр: цели, 2
маршрут, состав.
2. Путь в Пруссию 5
3. Дорога в Кёнигсберг 6
4. Дела посольские 11
5. Итоги пребывания в Пруссии 16
Часть 2: Пётр I в Пруссии
1. Второй визит Петра в Пруссию 17
2. В Европу через Кёнигсберг 19
Заключение