Присоединение Алеутских островов к России
Многие наши соотечественники, я уж не говорю об иностранцах, до сих пор уверены в том, что Россия внесла очень маленький вклад в дело открытия неизвестных земель. Это не совсем так. Да, Россия значительно позже, чем другие страны, вышла в мировой океан. Да, у нас не было знаменитых пиратов и работорговцев. А, что? Разве это так уж плохо. Просто подвиги наших мореплавателей очень слабо освещались литераторами. Вместо тропических островов с кокосами и бананами они открывали суровые северные берега и острова. Вместо блестящих империй и прочих государств, они находили скудные поселения эскимосов и прочих северных народностей. А трудности при освоении северных территорий значительно превышали трудности, возникавшие при изучении тропических морей. Для примера рассмотрим историю одной из сравнительно благополучных российских экспедиций, которая присоединила к империи Алеутские острова.
Первые из Алеутских островов были открыты еще капитаном Берингом за время его второй экспедиции в 1740-41 годах. Может быть, неугомонный Беринг и открыл бы и исследовал все Алеутские острова, но его преждевременная смерть в 1741 году помешала этому. К тому же вопрос об этих очень далеких от С.-Петербурга территориях на некоторое время перестал волновать столицу империи. Нет, местные моряки, рыбаки, купцы и охотники продолжали свои плавания и промысел в этих северных водах...
Но вот в марте 1764 года в Петербург из Тобольска прибыл курьер с секретным пакетом для императрицы от сибирского губернатора Дениса Ивановича Чичерина. На пакете была сделана надпись:
"Везти денно и ношно со всяким поспешением нигде не удерживав".
В своем послании губернатор Чичерин сообщал, что еще в 1758 году камчатские купцы снарядили бот "Иулиан" под началом морехода Глотова и казака Пономарева для
"изыскания неизвестных мест".
В 1762 году экспедиция вернулась в Охотск. Глотов сообщал, что они достигли дальних Алеутских островов Умнак и Уналашка, на которых обнаружили богатый пушной промысел, привели жителей в российское подданство и собрали большой ясак. Чичерин поздравлял императрицу с приобретением новых мест с богатым промыслом и предлагал новую экспедицию, которая должна была отправиться из Охотска на судах местных промышленников, но под командованием морских офицеров, для составления точной карты Алеутских островов.
Екатерина II с пониманием отнеслась к возникшей проблеме. Она сразу же оценила открывающиеся возможности, и уже 4 мая 1764 года был издан указ, который обязывал Адмиралтейств-Коллегию срочно организовать экспедицию, не считаясь ни с какими затратами. Предлагалось немедленно отправить из Петербурга
"сколько надобно офицеров и штурманов",
которые должны были провести исследование и опись Алеутских островов (особенно дальних), привести "американцев" (т.е. алеутов) в российское подданство и организовать сбор ясака.
Таким образом, данная экспедиция должна была закрепить за Россией вновь открытые земли, что упрочивало владения империи на Аляске и в северной части Тихого океана. Особо подчеркивалось в указе, что следует
"производить оное предприятие секретным образом".
Почему, спросите вы, уважаемые читатели, секретным образом? Да потому, что на эти территории зарились уже и англичане, в особенности власти компании Гудзонова залива, а позднее и Северо-американские Штаты.
Для лучшего сохранения секретности было принято решение именовать эту экспедицию "Комиссией, посланной для описи лесов по рекам Каме и Белой". Дело тоже государственной важности! Для ускорения организации экспедиции, а также для лучшего обеспечения ее секретности было решено отправить из столицы только командный состав экспедиции, а рядовых участников экспедиции набрать в различных городах Сибири и Дальнего Востока.
Организация экспедиции в Петербурге была возложена на известного гидрографа адмирала Александра Ивановича Нагаева. Он, кстати, был первым крупным российским гидрографом. [Помните у Высоцкого Нагайскую бухту? На берегу бухты Нагаева, названной в честь этого самого адмирала, и расположена "столица Колымского края" город Магадан.] А. И. Нагаев разработал секретную инструкцию для экспедиции, подобрал необходимые карты, предложил удобные маршруты следования к месту назначения и удобные стоянки. Он также представил список офицеров, в основном из числа своих бывших учеников. Этот факт не следует рассматривать, как проталкивание адмиралом своих ставленников на теплые местечки. Нет! Просто Александр Иванович был уверен, что его ученики смогут выполнить те обширные и сложные задания, которые были заложены в разработанной им для экспедиции инструкции.
Адмиралтейств-Коллегия рассмотрела предложенный адмиралом Нагаевым список и постановила назначить командующим экспедиции капитан-лейтенанта Петра Кузьмича Креницына, а его помощником - лейтенанта Михаила Дмитриевича Левашова. Креницыну было уже 36 лет, из них 20 лет он служил на флоте, плавал под началом Нагаева, братьев Лаптевых (Дмитрия и Харитона), имел боевой опыт. Левашов на нескольких кораблях служил вместе с Креницыным, также имел боевой опыт, но на общем высоком уровне российских морских офицеров он выделялся большими познаниями в различных областях наук, был отличным картографом и рисовальщиком, что было очень важно в научных экспедициях того времени.
Секретность экспедиции повлияла на рекордно короткие сроки ее организации. Уже 1 июля 1764 года шестнадцать участников экспедиции на сорока двух подводах покинули Петербург и отправились подальше от любопытных глаз. Им предстояло пересечь всю Россию вплоть до берегов Тихого океана, но, опережая экспедицию, в Охотск была отправлена депеша с указанием начать строительство необходимых кораблей. Путь был далеким и долгим, и только в конце октября 1765 года экспедиция прибыла в Охотск. Там уже строились два судна, бригантина и гукор, и участники экспедиции во главе с Креницыным приняли самое деятельное участие в их достройке.
Довольно скоро корабли были спущены на воду, Креницын добавил в состав экспедиции еще два корабля из состава флотилии охотского порта, бот и галиот, и набрал экипажи кораблей. Вскоре экспедиция отправилась из Охотска на Камчатку. На восьмой день плавания начался свирепый шторм, который чуть было не сорвал всю экспедицию. Бригантину выбросило на мель у берегов Камчатки и разбило о береговые камни. Команде удалось перебраться на берег и спасти казну и секретные документы. Потерь в людях удалось избежать. У гукора был сломан руль и оторвало якорь. Команде удалось благополучно сойти на берег и надежно закрепить неуправляемый корабль. Бот успел укрыться в устье реки Большой, а судьба галиота сложилась трагически. Шторм изорвал на судне все паруса и поломал мачты. Были потеряны все якоря, так что потерявшее управление судно целых три месяца носило по волнам, пока оно не разбилось о береговые утесы где-то на Курильских островах. Из сорока одного члена экипажа галиота погибло двадцать семь человек.
В этих условиях Креницын решил продолжать экспедицию и приказал немедленно приступить к ремонту уцелевших кораблей. Но их было недостаточно для целей экспедиции, и пришлось из состава камчатской флотилии взять галиот "Св. Екатерина". У местного населения были закуплены необходимые продукты. Кроме того, Креницын организовал специальные команды для заготовки мяса, рыбы, соли и ягод, а также для строительства байдар. Были заказаны у камчатских мастеров якоря для судов из местного железа. Пока шли сборы и подготовка экспедиции, Креницын много ездил по Камчатке и общался с людьми, которые уже бывали на Алеутских островах. Ему удалось много узнать об этих островах, местных течениях и условиях плавания в Тихом океане в разные сезоны.
К подготовке экспедиции, а также к участию в ней Креницыну удалось привлечь некоторых из первооткрывателей Алеутских островов: М. Неводчикова, С. Глотова и С. Пономарева. В мае 1768 года на корабли начали грузить продовольствие, но отправиться в путь экспедиция смогла только 20 июля, так как из-за стоящих штилей корабли не могли выйти из устья реки Камчатка. Галиотом "Св. Екатерина" командовал Креницын, а гукором "Св. Павел" - Левашев. 10 августа корабли попали в густой туман и разлучились. 13 августа со "Св. Екатерины" заметили птиц, а не следующий день показались и Алеутские острова. Экспедиция, наконец, достигла своей цели и начала исследование островов. С алеутами русские встретились только тогда, когда "Св. Екатерина" вошла в пролив между островами Умнак и Уналашка. Алеуты поинтересовались, зачем они сюда пришли и мирно ли будут жить. Креницын заверил алеутов, что жить будут мирно, и одарил их подарками.
"Св. Павел" после разлуки со "Св. Екатериной" тоже быстро достиг Алеутских островов. В отличие от Креницына Левашев стал двигаться вдоль дуги островов с северной стороны. Он уже успел нанести на карту пятнадцать островов, когда, подойдя к острову Уналашка, увидел "Св. Екатерину". Три дня корабли лавировали вокруг островов Умнак и Уналашка, описывая острова и делая различные зарисовки. Затем экспедиция двинулась дальше и вскоре открыла самый дальний и самый крупный остров архипелага - Унимак.
Обогнув Умнак с юга, с кораблей увидели землю, которую промышленники, бывшие в составе экспедиции, опознали как остров Аляска. Узкий и длинный полуостров Аляска тогда ошибочно считали островом. Вскоре корабли вошли в узкий Исаноцкий пролив, отделявший Унимак от Аляски, и стали на якорь. Моряки на байдарах стали искать удобное для зимовки место, но не нашли такого. Креницын принял решение идти зимовать в район островов Умнак и Уналашка. Во время этого перехода корабли опять попали в шторм и разлучились, теперь уже до лета следующего года.
Условия зимовки двух кораблей очень сильно различались. На корабельном совете "Св. Екатерины " было принято решение вернуться обратно и зимовать в восточной гавани острова Унимак напротив полуострова Аляска. На берегу были построены из плавника дома-юрты, в которых и разместились люди. Креницын продолжал исследовательские работы. Он отправлял партии по тридцать - тридцать пять человек для обследования острова Унимак и полуострова Аляска. Всем членам таких экспедиций давалось указание не чинить никаких обид местному населению. Но, несмотря на это, людям Креницына не удавалось установить теплых отношений с алеутами. На байдарах русские прошли вдоль северного и южного берегов полуострова Аляска до ста пятидесяти верст, видели множество юрт, но все они были покинуты. Узнав о приближении русских, алеуты покидали свои жилища.
В покинутых юртах русские иногда брали юколу (вяленую рыбу), но всегда оставляли взамен разные товары. Во время одной из таких поездок двумя стрелами был ранен один из казаков экспедиции. В октябре 1768 года к "Св. Екатерине" приплыли на байдарах алеуты и попросили подарки. Но когда к ним приблизились наши моряки, их обстреляли из луков. Так что с местным населением людям Креницына никак не удавалось наладить дружественных отношений. А тут начались трудности с продовольствием, и члены экспедиции стали болеть цингой. Вскоре заболевания приняли массовый характер, а свежей пищи достать было негде.
Только в феврале с каких-то дальних островов прибыла группа алеутов, которые враждовали с местными племенами. Поэтому они и решили встретиться с русскими. Алеуты обменяли на ножи и другие товары несколько кусков китового мяса. Прибывшие алеуты обещали приезжать часто, но из-за вражды с местными племенами смогли это сделать только еще один раз.
Пришла весна, но на каменистом острове Унимак не было найдено никаких трав. Люди начали умирать. В судовом журнале есть запись, датированная первыми числами мая, согласно которой в экспедиции оставалось
"служителей, которые могут ходить, всего тринадцать человек".
Людей на ногах оставалось так мало, что некому было готовить судно к походу. Но 10 мая 1769 года к судну подошли две алеутские байдары, с которых кричали:
"Капитан Левашев!"
Алеуты привезли письмо от Левашева. Их щедро одарили и отправили с ними ответное письмо, в котором сообщалось, что на "Св. Екатерине" от цинги уже умерло тридцать один человек, и поэтому они самостоятельно уже не могут сняться с якоря.
Зимовка "Св. Павла" проходила в более благоприятных условиях в заливе Игунок на острове Уналашка. Левашову и его людям сразу же удалось установить хорошие отношения с местными жителями. Алеуты безбоязненно приходили на борт "Св. Павла", охотно брали подарки, а также меняли рыбу и мясо на различные товары и ножи. В конце сентября с острова Акутан прибыли старейшины и оставили своих четверых детей в заложники в знак особого доверия к русским. Старейшины были встречены с почетом и одарены богатыми подарками. Вскоре алеуты прислали заложников и с некоторых других островов.
Зимовка "Св. Павла" тоже оказалась нелегкой, так как дома из плавника оказались непрочными и продукты в них портились. В команде Левашева тоже начались болезни, но больных здесь было значительно меньше, чем на "Св. Екатерине". Однажды зимовщики нашли выкинутого на берег кита и очень обрадовались даже такой пище.
Левашев все время расспрашивал алеутов, пытаясь получить какие-нибудь сведения о "Св. Екатерине". Но никто ничего не знал. Левашеву удалось уговорить знакомых алеутов съездить на остров Унимак и на полуостров Аляску для расспросов о зимующем русском судне и передаче на него письма.
Алеуты собрали около сотни байдарок, так как они враждовали с алеутами острова Унимак, и отправились в путь. Перед отплытием Левашев щедро одарил старейшин и передал им четыре конверта, рассчитывая, что хоть один конверт попадет по назначению. Через месяц вернулся один из старейшин и сообщил, что русское судно зимует на острове Унимак, но тамошние алеуты грозятся убить всех, кто захочет подойти к русским. Жители Унимака задержали посланных алеутов, отобрали у них все припасы и прогнали домой.
Наконец Левашеву удалось уговорить одного из алеутов с острова Акутан съездить на остров Унимак и отвезти письмо на русское судно. В конце мая 1769 года посланный алеут вернулся и привез ответ от Креницына. Левашев тотчас же приказал своей команде выходить в море. Перед отправлением в судовом журнале была сделана следующая запись:
"Всех служителей шестьдесят человек и трое сирот алеутов. Больных двадцать восемь человек. За время зимовки трое умерло и двое пропали без вести".
Как видите, уважаемые читатели, условия зимовки на "Св. Екатерине" и "Св. Павле" значительно отличались.
6 июня 1769 года русские корабли снова встретились. На офицерском совете было принято решение прекратить экспедицию из-за малочисленности команд и при первом попутном ветре следовать на Камчатку. Все исследованные земли были провозглашены включенными в состав Российской империи, а жители этих земель стали считаться российскими подданными. На острове Унимак были захоронены останки тридцати пяти человек, на горе в память о них был установлен большой крест и произведен пушечный салют.
22 июня 1769 года корабли вышли из Исаноцкого пролива и вдоль южной стороны Лисьих островов двинулись в обратный путь. Вскоре из-за шторма, опять эти штормы, корабли снова разлучились. "Св. Екатерина" прибыла в устье реки Камчатки 30 июля, а "Св. Павел" из-за встречных ветров вошел туда же только 24 августа. Команды были изнурены, в них насчитывалось большое количество больных, и поэтому Креницын принял решение не идти в Охотск, а зимовать в Нижне-Камчатском остроге.
Вся зима прошла для офицеров экспедиции в обработке путевых журналов и уточнении пеленгов исследованных островов для нанесения их на генеральную карту. Летом 1770 года оба корабля уже были готовы к отплытию в Охотск и ждали лишь попутного ветра, когда 5 июля произошло несчастье: переправляясь на лодке через реку Камчатку, утонул Петр Кузьмич Креницын. Он так и не узнал, что 4 июля 1769 года он получил звание капитана I-го ранга. Заметим, что несколько позднее, а именно 12 марта 1771 года Левашеву было присвоено звание капитана II-го ранга, то есть еще до его прибытия в Петербург.
Командование над экспедицией принял Левашев, а командиром галиота "Св. Екатерина" он назначил штурмана Дудина-младшего. В начале августа при хорошей и солнечной погоде корабли благополучно вошли в порт Охотска. Отсюда Левашев с частью состава экспедиции и со всеми документами выехал в Петербург, куда и прибыл 22 октября 1771 года. По дороге не обошлось без происшествий. Когда Левашев переправлялся через сибирскую реку Юдома, лодка, в которой он сидел, перевернулась, и все материалы экспедиции оказались в воде. К счастью их все удалось выловить, но потом пришлось все бумаги два дня сушить на солнце.
Все экспедиционные материалы, - инструкции, карты, судовые журналы, рисунки и прочие бумаги, - были переданы Левашевым Адмиралтейств-Коллегии. Кроме того, лично Левашевым были составлены "Экстракт из журналов морской секретной экспедиции", "Описание острова Уналашка", "О ясаке", "О промысле российских людей на острове Уналашке разных родов лисиц" и "О жителях того острова". Адмиралтейств-Коллегия ознакомилась только с "Экстрактом", а все остальные материалы были переданы адмиралу Нагаеву для их проверки и составления генеральной карты.
Нагаев изучил все материалы экспедиции и остался ими очень доволен. На карту было нанесено более тридцати новых островов, в том числе самый крупный остров архипелага Унимак. Такая карта была уже пригодна для пользования мореходами. На заседании Адмиралтейств-Коллегии Нагаев доложил о результатах секретной экспедиции и просил наградить всех офицеров экспедиции. Но из отправившихся в путь шести офицеров в живых остались только двое: капитан Левашев и штурман Дудин. Их и отметила Коллегия, присвоив Левашеву чин капитана I-го ранга, а Дудину - чин подпоручика. Обоим же был произведен пожизненный пансион. Так была отмечена экспедиция, завершившая присоединение Алеутских островов к России.
Материалы этой секретной экспедиции были недоступны для исследователей вплоть до 1852 года, когда русский морской историк А. Соколов опубликовал первые подробные материалы об экспедиции. Из этих материалов мы можем узнать, что название "алеуты" для жителей островов предложил русский промышленник и исследователь Ближних островов Новодчиков. Русские же завезли это название и на другие острова. Ведь
"до российских промышленных людей они не знали, что есть алеут, а ныне и сами так себя называют".
А раньше все жители островов назывались по-разному: жители острова Уналашка называли себя "коголаги"; жители островов от Акутана до Унимака называли себя "кигигусы"; жители же острова Унимак и полуострова Аляска называли себя "катагаегуки".
С ясаком, отмечал Левашев, дело тоже обстоит не очень просто. Дело в том, что сами алеуты на лисиц и песцов не охотятся и их шкурки никуда не употребляют. Кроме того, пока на островах будут появляться только небольшие группы русских людей, сбор ясака наладить невозможно. Ведь алеуты полагали, что если они убьют всех людей, которые берут с них ясак, то больше к ним никто не придет, так как, по их понятию, в мире, кроме них да прибывших русских, людей больше нет. Пока Алеутские острова принадлежали России, местные жители видели очень мало приезжих. А затем их вместе с Аляской продали США. Но к нашей истории все это уже не имеет никакого отношения.
Список литературы
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.abhoc.com/