Синопское сражение 30 ноября 1853 года
150 лет назад, в самом начале Крымской войны, внимание всего мира привлек славный подвиг русских моряков, ставший одной из самых ярких страниц в военно-морской летописи России.
В октябре 1853 года Турция, подстрекаемая Англией и Францией, открыла военные действия на Кавказе и Дунае. Так началась Крымская война 1853-1856 гг.
В ноябре 1853 года турецкая эскадра под командованием Осман-паши вышла из Стамбула и встала на рейд в черноморском порту Синоп. Ей предстояло прикрыть движение собранных в Батуме 250 судов с войсками для высадки десанта в районе Сухум-Кале (Сухуми) и Поти. Эскадра имела в своем составе 7 быстроходных фрегатов, 3 корвета, 2 пароходофрегата, 2 брига и 2 военных транспорта, на которых находилось в общей сложности 510 орудий. Стоянка кораблей Осман-паши в Синопской бухте находилась под защитой береговых батарей (44 орудия), оборудованных земляными брустверами. Установленные за ними пушки могли вести огонь калеными ядрами, чрезвычайно опасными для кораблей, целиком выстроенных из дерева. Легко пробивая борта они мгновенно вызывали пожар. Уничтожить береговые батареи огнем корабельной артиллерии было очень трудно, с точки зрения европейских знатоков морского дела - почти невозможно. В этом Осман-пашу уверил прибывший к его эскадре главный английский советник Адольф Слэйд, получивший от султана чин адмирала и титул Мушавер-паши.
После обострения отношений с Турцией, но еще до начала военных действий, из Севастополя для крейсерства в восточной части Черного моря вышла русская эскадра под флагом вице-адмирала Павла Степановича Нахимова. Целью крейсерства, как указывалось в предписании, было лишь наблюдение за турецким флотом в ожидании разрыва с Турцией. Нахимову строго наказывалось "без особого повеления - не начинать боя", так как во время выхода русских кораблей в море в командование Черноморского флота еще не получило известий о турецком нападении. В состав эскадры, вышедшей из Севастополя, входили линейные корабли "Императрица Мария", "Чесма", "Храбрый", "Ягудиил", фрегат "Кагул" и бриг "Язон". Через двое суток к эскадре присоединился пароход "Бессарабия". В назначенный район крейсерства русские корабли прибыли 13 октября.
Поход эскадры Нахимова не остался не замеченным противником. Море опустело - все турецкие суда укрылись в своих портах, навигация у анатолийского побережья временно прекратилась. Планы переброски османских войск морем на Кавказ оказались сорванными, но турецкое командование рассчитывало реализовать их позднее, после ухода эскадры Нахимова в Севастополь. При этом Стамбул рассчитывал на приближающееся время осенних штормов, чрезвычайно опасных для парусных кораблей. Но, вопреки ожиданиям противника, русская эскадра продолжала крейсерство. 26 октября прибывшее к Нахимову посыльное судно (корвет "Калипсо") доставило долгожданное разрешение главнокомандующего русскими войсками и флотом в Крыму Александра Сергеевича Меншикова начать военные действия против неприятеля на море. Несколько дней спустя командующий эскадрой получил точную информацию о результатах рекогносцировки, произведенной начальником штаба Черноморского флота вице-адмиралом Владимиром Алексеевичем Корниловым у Босфора. Тогда же ему был доставлен текст манифеста императора Николая I о начале войны с Турцией. Обращаясь к Нахимову, Корнилов сообщал ему о намерении противника выслать флотилию к побережью Кавказа для высадки там десантов. В связи с этим 3 ноября 1853 года Нахимов передал на корабли эскадры следующий приказ: "Имею известие, что турецкий флот вышел в море с намерением занять принадлежащий нам порт Сухум-кале и что для отыскания неприятельского флота отправлен из Севастополя с шестью кораблями генерал-адъютант Корнилов. Неприятель не иначе может исполнить свое намерение, как пройдя мимо нас или дав нам сражение. В первом случае я надеюсь на бдительный надзор гг. командиров и офицеров; во втором - с Божиею помощью и уверенностью в своих офицерах и командах я надеюсь с честью принять сражение. Не распространяясь в наставлениях, я выскажу свою мысль, что в морском деле близкое расстояние от неприятеля и взаимная помощь друг другу есть лучшая тактика". Далее, в другом приказе от того же числа, Нахимов сообщал своим подчиненным: "Получив повеление начать военные действия против военных турецких судов, я считаю нужным предуведомить командиров судов вверенного мне отряда, что в случае встречи с неприятелем, превышающим нас в силах, я атакую его, будучи совершенно уверен, что каждый из нас сделает свое дело".
4 ноября пароход "Бессарабия", посланный Нахимовым в разведку к мысу Керемпе у берегов Турции, захватил неприятельский транспорт "Меджари-Теджарет". Из опроса пленных подтвердились ранее полученные сведения, что в Синопе собирается турецкая эскадра Осман-паши, предназначенная для осуществления большой десантной операции у русских берегов.
Кроме эскадры Нахимова, блокировавшей побережье Восточной Анатолии, в море вышла эскадра Корнилова, крейсировавшая у западных берегов Турции. Неприятельских военных кораблей обнаружить ей не удалось, но из опроса команд купеческих судов выяснилось, что англо-французская эскадра продолжала стоять в бухте Безик (Бешик-Керфез), в проливе Дарданеллы и что 31 октября три больших парохода с войсками вышли из Константинополя к Трапезунду. Корнилов на пароходе "Владимир" пошел в Севастополь, приказав контр-адмиралу Федору Михайловичу Новосильскому следовать с эскадрой к Нахимову и сообщить ему эти известия. Утром 6 ноября Новосильский доложил Нахимову о результатах крейсерства в западной части Черного моря.
После этого эскадра Новосильского, оставив Нахимову линейные корабли "Ростислав" и "Святослав", бриг "Эней" и захватив с собой линейный корабль "Ягудиил" и бриг "Язон" из эскадры Нахимова, направилась в Севастополь. Вице-адмирал Нахимов, стремясь к решительной встрече с турецким флотом, решил проверить полученные сведения. 6 ноября, несмотря на начавшееся волнение, его корабли взяли курс к Синопской бухте. 8 ноября начался сильный шторм. Однако эскадра не потеряла своего курса, благодаря, искусству флагманского штурмана И.М. Некрасова. Все же, после окончания бури, адмирал нашелся вынужденным отправить в Севастополь, для исправлений, два корабля - "Храбрый" и "Святослав". 11 ноября Нахимов, всего с тремя 84-пушечными кораблями ("Императрица Мария", "Чесма" и "Ростислав"), подошел на две мили к Синопской бухте Там русские моряки действительно обнаружили неприятельских корабли, стоявшиех на якоре, но из-за наступившей темноты не смогли определить состав турецкой эскадры.
Синопская бухта является очень удобной гаванью, хорошо защищенной от северных ветров высоким полуостровом Бостепе-Бурун, соединенным с материком узким перешейком. Перед началом Крымской войны в Синопе проживало 10-12 тысяч человек, в основном турок и греков. На берегу бухты располагалось адмиралтейство с хорошими верфями, портовые сооружения, склады, казармы. Турки, находясь под прикрытием береговых батарей и имея двойное превосходство в силах, считали себя в безопасности и не верили в серьезность угрозы со стороны небольшой русской эскадры. Помимо того, они с часу на час ожидали прорыва блокады извне силами огромного англо-французского флота.
В ночь с 8 на 9 ноября начался жестокий шторм, из-за которого Нахимову и на следующий день не удалось произвести подробную разведку Синопской бухты.
10 ноября шторм утих, но на всех кораблях ветром были порваны многие паруса, а на линейных кораблях "Святослав" и "Храбрый" и на фрегате "Кагул" повреждения оказались настолько серьезными, что понадобился срочный ремонт их в базе. Вечером 10 ноября поврежденные корабли ушли в Севастополь для ремонта, а пароход "Бессарабия" - за углем.
На следующий день русская эскадра в составе линейных кораблей "Императрица Мария", "Чесма", "Ростислав" и брига "Эней" вновь подошла к Синопской бухте и обнаружила на рейде под защитой шести береговых батарей стоявшую на якоре турецкую эскадру в составе семи фрегатов, трех корветов, двух пароходов, двух военных транспортов и нескольких торговых судов. Силы турок явно превосходили силы русской эскадры, у которой насчитывалось 252 пушки (у турок было 476 пушек на кораблях и 44 на береговых батареях). Это были укрывшиеся от шторма корабли турецкой эскадры Осман-паши, шедшие к кавказскому побережью для участия в высадке десантов в районе Сухума; в середине ноября десанты, согласно расчетам турок, должны были содействовать наступлению турецких сухопутных войск на Кавказе. Кроме самого Османа, на эскадре находился его главный советник англичанин А. Слэйд и второй флагман контр-адмирал Гуссейн-паша.
Нахимов установил блокаду Синопской бухты и отправил в Севастополь посыльное судно бриг "Эней" с донесением об обнаружении и блокировании противника. В нем он писал Меншикову "По обозрении отряда турецких судов, расположенных в Синопе под защитою 6 береговых батарей, я решился с 84-пушечными кораблями "Императрица Мария", "Чесма" и "Ростислав" тесно блокировать этот порт, поджидая из Севастополя корабли "Святослав" и "Храбрый" <...> дабы вместе с ними атаковать неприятеля". 84-пушечные линейные корабли "Императрица Мария", "Чесма", "Ростислав" встали у входа в бухту, закрыв собой выход из нее. Фрегат "Кагул" занял пост для наблюдения в нескольких милях от бухты.
16 ноября к Нахимову присоединилась эскадра Ф.М. Новосильского (линейные корабли "Париж", "Великий князь Константин", "Три Святителя"), а немного позже прибыли еще фрегаты "Кагул" и "Кулевчи". Теперь Нахимов имел в своем распоряжении эскадру из восьми боевых кораблей с 720 пушками на борту. Таким образом, по числу орудий русская эскадра превзошла эскадру противника.
Поскольку турецкая эскадра в открытом море могла быть усилена кораблями союзного англо-французского флота, Нахимов решил атаковать и разгромить ее непосредственно в базе.
Его замысел сводился к тому, чтобы быстро (в двухкильватерной колонне) ввести на Синопский рейд свои корабли, поставить их на якорь и решительно атаковать противника с короткой дистанции в 1-2 кабельтова .
За день до Синопского боя Нахимов собрал у себя всех командиров судов и обсудил с ними план действий. Процитируем его.
"Располагая при первом удобном случае атаковать неприятеля, стоящего в Синопе в числе 7 фрегатов, 2 корветов, одного шлюпа, двух пароходов и двух транспортов, я составил диспозицию для атаки их и прошу командиров стать по оной на якорь и иметь в виду следующее:
1. При входе на рейд бросать лоты, ибо может случиться, что неприятель перейдет иа мелководье, и тогда стать на возможно близком от него расстоянии, но на глубине не менее 10 сажень.
2. Иметь шпринг на оба якоря; если при нападении но неприятеля будет ветер N самый благоприятный, тогда вытравить цепи 60 сажень, иметь столько же и шпрингу, предварительно заложенного на битенге; идя на фордевинде при ветре О или ОNО, во избежание бросания якоря с кормы, становиться также на шпринг, имея его до 30 сажень, в когда цепь, вытравленная до 60 сажень, дернет, то вытравить еще 10 сажень; в этом случае цепь ослабеет, а корабли будут стоять кормою на ветер, на кабельтове; вообще со шпрингами быть крайне осмотрительными, ибо они часто остаются недействительными от малейшего невнимания и промедления времени.
3. Перед входом в Синопский залив, если позволит погода, для сбережения гребных судов на рострах, я сделаю сигнал спустить их у борта на противолежащей стороне неприятеля, имея на одном из них, на всякий случай, кабельтов и верп .
4. При атаке иметь осторожность, не палить даром по тем из судов, кои спустят флаги; посылать же для овладения ими не иначе, как по сигналу адмирала, стараясь лучше употребить время для поражения противящихся судов или батарей, которые, без сомнения, не перестанут палить, если бы с неприятельскими судами дело и было кончено.
5. Ныне же осмотреть заклепки у цепей; на случай надобности расклепать их
6. Открыть огонь по неприятелю по второму адмиральскому выстрелу, если перед тем со стороны неприятеля не будет никакого сопротивления нашему на них наступлению; в противном случае палить, как кому возможно, соображаясь с расстоянием до неприятельских судов.
7. Став на якорь и уладив шпринг, первые выстрелы должны быть прицельные; при этом хорошо заметить положение пушечного клина на подушке мелом для того, что после в дыму не будет видно неприятеля, а нужно поддерживать быстрый батальный огонь. Само собой разумеется, что он должен быть направлен по тому же положению орудия, как и при первых выстрелах.
8. Атакуя неприятеля на якоре, хорошо иметь, как и под парусами, одного офицера на грот-марсе или салинге для наблюдения при батальном огне за направлением своих выстрелов, и, буде они не достигают своей цели, офицер сообщает о том на шканцы для направления шпринга.
9. Фрегатам "Кагул" и "Кулевчи" во время действия остаться под парусами для наблюдения за неприятельскими пароходами, которые, без сомнения, вступят под пары и будут вредить нашим судам по выбору своему.
10. Завязав дело с неприятельскими судами, стараться, по возможности, не вредить консульским домам, на которых будут подняты консульские их флаги.
В заключение я выскажу свою мысль, что все предварительные наставления при переменившихся обстоятельствах могут затруднить командира, знающего свое дело, и потому я представляю каждому совершенно независимо действовать по усмотрению своему, но непременно исполнить свой долг. Государь Император и Россия ожидают славных подвигов от Черноморского флота. От нас зависит оправдать ожидания".
В ночь с 17 на 18 ноября на эскадре начались приготовления к предстоящему сражению. Закончились они на рассвете. Несмотря на крайне неблагоприятную погоду - дождь и сильный юго-восточный ветер, Нахимов не изменил своего решения атаковать врага в его гавани. В половине десятого на флагманском корабле "Императрица Мария" был поднят сигнал: "Приготовиться к бою и идти на Синопский рейд".
Само сражение началось 30 ноября (18 ноября) 1853 года в 12 часов 30 минут и продолжалось до 17 часов. Его эскадра двигалась двумя кильватерными колоннами. В наветренную колонну входили линейные корабли "Императрица Мария" (84-пушечный) под флагом Нахимова, "Великий князь Константин" (120-пушечный), "Чесма" (84-пушечный), в подветренную - линейные корабли "Париж" (120-пушечный) под флагом Новосильского, "Три Святителя" (120-пушечный), "Ростислав" (84-пушечный). Турецкая корабельная артиллерия и береговые батареи подвергли атакующую русскую эскадру, входившую на Синопский рейд шквальному огню. Противник вел огонь с дистанции в 300 и менее саженей, но корабли Нахимова ответили на яростный неприятельский обстрел, только заняв выгодные позиции. Тогда то и выяснилось полное превосходство русской артиллерии.
Линейный корабль "Императрица Мария" был засыпан ядрами, - значительная часть его рангоута и такелажа была перебита, но флагманский корабль шел впереди, ведя огонь по неприятелю и увлекая за собой остальные корабли эскадры. Непосредственно против турецкого флагманского 44-пушечного фрегата "Ауни-Аллах", на расстоянии около 200 саженей от него, корабль "Императрица Мария" стал на якорь и усилил огонь. Полчаса длился бой между адмиральскими кораблями. Осман-паша не выдержал: "Ауни-Аллах", отклепав якорную цепь, продрейфовал к западной части Синопской бухты и выбросился на мель возле береговой батареи № 6. Команда с турецкого флагмана бежала на берег. Неприятельская эскадра с выходом из строя флагманского фрегата лишилась управления.
После поражения фрегата "Ауни-Аллах" флагманский корабль перенес свой огонь на 44-пушечный турецкий фрегат "Фазли-Аллах" ("Аллахом данный" - захваченный в 1829 г. русский фрегат "Рафаил"). Вскоре и этот корабль загорелся и выбросился на берег недалеко от центральной береговой батареи № 5. "Императрица Мария" развернулась на шпринге и стала обстреливать другие турецкие корабли, ожесточенно сопротивлявшиеся русской эскадре.
На батарейных палубах русских кораблей дружно и умело действовали артиллеристы, метко поражая корабли противника. "Гром выстрелов, рев ядер, откат орудий, шум людей, стоны раненых, - вспоминал один из участников сражения, - все смешалось в один общий адский гвалт. Бой был в разгаре". Линейный корабль "Великий князь Константин", осыпаемый градом ядер и картечи, стал на якорь и, развернувшись на шпринге, открыл сильный огонь по двум 60-пушечным турецким фрегатам "Навек-Бахри" и "Несими-Зефер". Через 20 минут первый фрегат был взорван, и дружное русское "ура" прогремело над бухтой. Еще раз развернувшись на шпринге, "Великий князь Константин" открыл огонь по "Несими-Зефер" и 24-пушечному корвету "Наджими-Фешан", и оба эти корабля, охваченные пламенем, выбросились на берег.
Линейный корабль "Чесма" вел огонь преимущественно по береговым батареям № 3 и 4, прикрывавшим левый фланг турецкой боевой линии. Артиллеристы русского корабля метко накрывали цели и одно за другим выводили из строя орудия на этих батареях. Вскоре артиллерийский поединок между русским линейным кораблем и двумя турецкими береговыми батареями закончился полным поражением противника: обе батареи были разрушены, а личный состав их частью уничтожен, а частью бежал в горы. Корабли левой колонны русской эскадры встали на шпринг, равняясь по флагманскому кораблю и линейному кораблю "Париж". Командир "Парижа" капитан 1 ранга Владимира Ивановича. Истомин сразу же после постановки на шпринг открыл сильный огонь по центральной береговой батарее № 5, по 22-пушечному корвету "Гюли-Сефид" и 56-пушечному фрегату "Дамиад". В 13 час. 15 мин. в результате метких попаданий русских снарядов турецкий корвет взлетел на воздух. Фрегат "Дамиад", не выдержав ожесточенной перестрелки с линейным кораблем "Париж", выбросился на берег. Продолжительная артиллерийская дуэль произошла между комендорами "Парижа" и комендорами турецкого 64-пушечного двухдечного фрегата "Низамие", на котором находился контр-адмирал Гуссейн-паша - второй флагман эскадры противника. В 14 часов на "Низамие" были сбиты фок- и бизань-мачты. Потеряв много орудий, турецкий фрегат вышел из боевой линии и прекратил сопротивление.
Адмирал Нахимов внимательно следил за действиями своих кораблей Наблюдая отличную боевую работу личного состава линейного корабля "Париж", адмирал приказал поднять ему сигнал с выражением благодарности. Однако выполнить приказание оказалось невозможно, так как на флагманском корабле были перебиты все фалы. Тогда Нахимов под огнем противника отправил шлюпку с адъютантом. Линейный корабль "Ростислав", заняв удачную позицию, открыл огонь по береговой батарее № 6, а также по фрегату "Низамие" и 24-пушечному корвету "Фейзи-Меабуд". После сильной перестрелки турецкий корвет выбросился на берег, а неприятельская батарея была уничтожена. "Три Святителя" сражался с 54-пушечным фрегатом "Каиди-Зефер", но в самом разгаре боя сражения на русском корабле один из неприятельских снарядов перебил шпринг и "Три Святителя" стал разворачиваться по ветру кормой к противнику. В это время неприятельская береговая батарея усилила огонь, нанося серьезные повреждения линейному кораблю. Нужно было во что бы то ни стало восстановить шпринг. Мичман Варницкий бросился в шлюпку, чтобы исправить повреждения, однако вражеским ядром шлюпку разбило. Мичман с матросами перескочил в другую шлюпку и под непрерывным артиллерийским огнем противника исправил шпринг и вернулся на корабль.
На линейном корабле "Ростислав" один из вражеских снарядов попал в батарейную палубу, разорвал орудие и вызвал пожар. Огонь постепенно подбирался к крюйт-камере, где хранился боезапас. Нельзя было терять ни одной секунды, так как линейному кораблю угрожал взрыв. В этот момент лейтенант Николай Колокольцев бросился в крюйт-камеру, быстро закрыл двери и, пренебрегая опасностью, принялся тушить загоревшийся занавес, прикрывавший люки крюйт-камерного выхода. Самоотверженность Колокольцева спасла корабль. Огромную роль в достижении победы сыграли не только комендоры, но и все другие моряки русской эскадры. Наблюдатели, находившиеся на марсах, следили за корректировкой огня, трюмные и плотники быстро и своевременно заделывали пробоины и исправляли повреждения, подносчики снарядов обеспечивали бесперебойную подачу боезапаса к орудиям, лекаря перевязывали раненых на батарейных палубах и т.д. Воодушевление всех моряков во время сражения было исключительно велико. Раненые отказывались уходить с боевых постов.
Боевые суда турецкой эскадры упорно сопротивлялись, но ни одно из них не могло противостоять удару русской эскадры. Немало турецких офицеров во время сражения позорно бежало со своих кораблей (командир парохода "Эрекли" Измаил-бей, командир корвета "Фейзи-Меабуд" Ицет-бей и др.). Пример им показал главный советник Осман-паши англичанин Адольф Слэйд. Около 14 часов турецкий 22-пушечный пароход "Таиф", на котором находился Мушавер-паша, вырвался из линии турецких судов, терпевших жестокое поражение, и пустился в бегство. Между тем в составе турецкой эскадры только на этом корабле были 2 десятидюймовых бомбических орудия. Пользуясь преимуществом в скорости хода "Таифа", Слэйд сумел уйти о русских кораблей и сообщить в Стамбул о полном истреблении турецкой эскадры. В 15 часов бой закончился. "Неприятельские суда, брошенные на берег, были в самом бедственном состоянии, - доносил Нахимов. - Я велел прекратить по ним огонь, хотя они и не спускали флагов, как оказалось, от панического страха, которым были объяты экипажи"
В этом сражении турки потеряли 15 из 16 кораблей и свыше 3 тысяч человек убитыми и ранеными (из 4500, участвовавших в сражении); в плен было взято около 200 человек, в том числе раненный в ногу Осман-паша и командиры двух кораблей. Адмирал Нахимов послал на берег парламентера, чтобы объявить губернатору Синопа, что в отношении города русская эскадра не имеет враждебных намерений, но губернатор и вся администрация давно уже бежали из города. Потери русской эскадры составили 37 человек убитых и 233 раненых, на кораблях было подбито и выведено из строя 13 орудий, имелись серьезные повреждения в корпусе, такелаже и парусах. "Императрица Мария" получила 60 пробоин, "Ростислав" - 45, "Три Святителя" - 48, "Великий князь Константин" - 44, "Чесма" - 27, "Париж"-26.
После 16 часов в бухту вошел отряд пароходов под командой вице-адмирала Корнилова. При подходе к Синопу Корнилов заметил уходивший пароход "Таиф" и приказал перехватить его. Пароход "Одесса" лег на пересечение курса "Таифа", но последний не принял боя, несмотря на подавляющее превосходство в артиллерии. Русские пароходы вошли на Синопский рейд; на их экипажи была возложена задача отбуксировать русские парусные корабли от горевших турецких судов. Разгром турецкой эскадры в Синопском сражении значительно ослабил морские силы Турции и сорвал ее планы по высадке своих войск на побережье Кавказа.
Поздравляя личный состав эскадры с одержанной победой, адмирал Нахимов в своем приказе писал:
"Истребление турецкого флота в Синопе эскадрою, состоящею под начальством моим, не может не оставить славной страницы в истории Черноморского флота. Изъявляю душевную мою признательность второму флагману , командирам кораблей за хладнокровие и точное постановление своих судов по данной диспозиции во время сильного неприятельского огня, равно и за непоколебимую их храбрость в продолжении самого дела. Обращаюсь с признательностью к офицерам за неустрашимое и точное исполнение ими своего долга, благодарю команды, которые дрались, как львы".
Исправив повреждения победители оставили опустевший Синоп и взяли курс к родным берегам. Однако некоторые участвовавшие в сражении корабли пришлось до самого Севастополя буксировать пароходами, находившимися в составе эскадры Корнилова. 2 ноября 1853 г. героев торжественно встречал Севастополь. Матросов-нахимовцев чествовали на площади у Графской пристани, а офицеров - в Морском клубе. "Битва славная, выше Чесмы и Наварина... Ура, Нахимов! М. П. Лазарев радуется своему ученику!" - восторженно писал в те дни другой лазаревский ученик Корнилов. За Синопскую победу император Николай I удостоил вице-адмирала Нахимова ордена Cвятого Георгия 2-й степени, написав в именном рескрипте: "Истреблением турецкой эскадры вы украсили летопись русского флота новою победою, которая навсегда останется памятной в морской истории".
***
Синопское морское сражение стало последним в истории крупным сражением эпохи парусного флота. На смену парусникам стали приходить корабли с паровыми двигателями. В Синопском сражении ярко проявился флотоводческий талант выдающегося русского флотоводца Павла Степановича Нахимова. Об этом говорят решительные действия его эскадры при уничтожении неприятельского флота в его базе, искусное развертывание кораблей и применение ими 68-фунтовые "бомбических" пушек, установленных на нижних батарейных палубах русских линейных кораблей. Показательны также высокие морально-боевые качества русских моряков, умелое руководство боевыми действиями командиров кораблей. Большая эффективность "бомбических" пушек впоследствии ускорила переход к созданию броненосного флота.
Славной победой в Синопском сражении была вписана еще одна героическая страница в историю знаменитых побед русского флота, одержанных у Гангута, Эзеля, Гренгама, Чесмы, Калиакрии, Корфу, Наварина. После этой виктории имя выдающегося русского флотоводца Нахимова стало известным не только в нашей стране, но и далеко за пределами России.
Список литературы
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.portal-slovo.ru/