Служилые люди "пушкарского чина"
Развитие русской артиллерии привело к увеличению служилых людей при "наряде" (артиллерийской прислуги). Постепенно обособившись от других воинских разрядов, они образовали особый разряд военнослужащих – служилых людей "пушкарского чина". Кроме пушкарей и затинщиков (действовавших в бою из малокалиберных орудий - затинных пищалей) к этому воинскому разряду относились мастера, изготовлявшие и чинившие "наряд", а также крепостные служители – воротники, рассыльщики и сторожа.О численности и положении пушкарей и других служилых людей у "наряда" можно судить по записям писцовой книги г. Торопца. В 1540 г. здесь имелось 5 пушкарей, 24 пищальника и вдова пищальника с сыном; все они жили на посаде в 30 дворах. Составители документа отождествляли тех и других служилых людей: "и всех дворов пищальников и пушкарей 30, а пищальников в них 30 человек". В некоторых городах пищальники жили особыми слободами. Так, писцовая книга упоминает о слободке Пищальниковой в Серпухове; здесь дворы были, по всей видимости, казенные.
Во второй половине XVI в. число пушкарей и затинщиков в отдельных городах колебалось от 2-3 человек в Можайске и Кореле, до 33-34 человек в Казани и Опочке. В 1556 г. в Ивангороде было 46 пушкарей и затинщиков, но правительство стремилось довести их численность до 82 человек, так как в крепости "наряду городового много". Там, где имелись малокалиберные орудия - затинные пищали (главным образом в южных крепостях) пищальников-затинщиков было от 5 человек в Веневе до 48 человек в Туле. В 1545-1546 гг. в Новгороде насчитывалось 45 людей "пушкарского чина". Общее число пушкарей и затинщиков для XVI в. неизвестно. По предположению П.П. Епифанова общая численность их в этом столетии достигала не менее двух тысяч человек.
В то время круг обязанностей людей "пушкарского чина" был широк. Все они делились на два больших разряда – строевые чины (пушкари и затинщики) и нестроевые чины (воротники, казенные кузнецы, казенные плотники, казенные сторожа и рассыльщики, зелейные, колокольные, шорные мастера, пушечные литцы, горододельцы, колодезники, чертежники; их ученики). В городах строевые пушкари и затинщики разделялись на две половины, которые попеременно несли полковую и городовую (гарнизонную) службу. В военное время, по распоряжению Разрядного приказа, часть из них направлялась в армию, в составе которой пушкари находились в ведении воеводы у "наряда", командовавшего войсковой артиллерией. Оставшиеся в своих городах служилые люди "пушкарского чина" в случае нападения неприятеля должны были участвовать в их обороне. В мирное время они посменно дежурили у своих орудий, следили за их исправным состоянием. Кроме того, люди "пушкарского чина" выполняли различные поручения, связанные с обеспечением своей службы. Их посылали для работы на пушечные дворы, они получали в арсеналах (чаще всего в Москве) новые орудия и осуществляли их доставку в город. Пушкари направлялись на заготовку и развозку пороха, следили за ремонтом пришедших в негодность пушек и лафетов, изготовлением ядер и боеприпасов. В тех городах, где не было воротников, кузнецов и плотников, пушкари выполняли их обязанности: запирали городские ворота, производили ремонт орудий и т.п. Как и другие "приборные люди", пушкари и затинщики участвовали в строительстве и починке крепостей. Русские артиллеристы хорошо знали не только основы баллистики, но и инженерное дело. Их познания не раз использовало правительство. В 1599 г. при строительстве Царева Борисова для устройства в городе тайника и колодцев были направлены немецкий мастер "Юшко Аммон" и русский пушкарь П. Неклюдов. При исполнении служебных обязанностей пушкари и их помощники-поддатни вооружались ручницами (пищалями).
В осадное время "штатным" пушкарям должны были помогать те горожане, крестьяне и монастырские служки, которым это вменялось в обязанность специально составленными росписями. Все они, несомненно, обучались артиллерийскому делу и в случае необходимости могли заменить выбывших из строя пушкарей и затинщиков. Учитывая такую организацию службы "у наряда", становится понятным наличие в некоторых русских городах орудий, превышающих числом находившихся там пушкарей и затинщиков. Так, во второй половине XVI в. в Пронске при 98 орудиях (из них 42 – затинные пищали) состояло 12 пушкарей и 21 затинщик; в Дедилове при 40 орудиях - 15 пушкарей, 25 затинщиков. Такая же картина наблюдается и в XVII в. В Белгороде в 1638 г. на службе находилось 45 пушкарей и затинщиков, 6 кузнецов и воротников, в то время как одних затинных пищалей там было 142, не считая пушек, верховых пищалей и тюфяков. В 1652 г. в Путивле при 63 орудиях, поставленных "по городу и по острогу" состояло 57 пушкарей. Обслуживать "наряд" во время сражений за город пушкари могли лишь с помощью "поддатней" из числа родственников и посадских людей. Это обстоятельство позволяет утверждать, что в России, в отличие от Европы, артиллерийское искусство не было монополией узкого круга профессионалов, ревниво следивших за сохранением тайны своего воинского мастерства.
Интересные и подробные сведения о числе людей пушкарского чина в русских городах относятся к первой половине XVII в. и содержатся в составленных в 1638 г.: 1) Росписи Новгородской четверти; 2) Росписи Устюжской четверти; 3) Ведомости пушкарей, затинщиков, воротников, казенных кузнецов, плотников и рассыльщиков, находившихся в ведении Пушкарского приказа; 4) Ведомости московских людей "пушкарского чина"; 5) Перечневом списке служилых людей сибирских городов.
Данные, приведенные в этих документах, в сравнении с отрывочными сведениями о количестве пушкарей в XVI в., позволяют сделать важный вывод: заметно сокращается число людей "пушкарского чина" в городах, удаленных от границ или находящихся на менее опасном направлении. Так, в Великом Новгороде, где в 1545-1546 гг. насчитывалось 45 пушкарей и пищальников-затинщиков, в 1555 г. оказалось 40 пушкарей, а в 1638 г. было уже только 30 пушкарей. (Для сравнения в Пскове - 84 пушкаря) Не может не обратить на себя внимания достаточно большое число артиллеристов, находившихся на Русском Севере, на Двине (11 пушкарей и 20 затинщиков, больше чем в Новгороде), в Вологде и Кольском остроге. По-видимому, правительство, таким образом, старалось обезопасить торговлю с европейцами на Белом море. И все же большинство русских пушкарей и затинщиков было сосредоточено в западнорусских и южных порубежных городах – там, где постоянно зрели новые военные конфликты. Поразительный факт - на втором месте после Москвы по количеству артиллеристов стоял небольшой южный город Валуйки, построенный в 1599 г. на реке Валуй, недалеко от места ее впадения в р. Оскол. В этой крепости в 1638 г. числилось 100 пушкарей и затинщиков. Таким образом, в число 5 наиболее значительных в отношении обеспечения кадрами артиллеристов городов входили (без воротников, казенных кузнецов и плотников, рассыльщиков и сторожей):
· Москва – 248 чел.
· Валуйки – 100 чел.
· Брянск – 85 чел.
· Псков – 84 чел.
· Севск – 73 чел.
·
Данный факт свидетельствует не только об исключительном значении перечисленных городов в обеспечении обороноспособности страны, но и о наиболее опасных, с точки зрения русского правительства, участках границы, где необходимо было иметь большой штат пушкарей и затинщиков.
Как видно из приведенных выше данных, только пушкари, пищальники (затиннщики) и воротниики составляли постоянную часть гарнизона в каждом городе или жилом остроге, другие категории людей "пушкарского чина" имелись лишь в наиболее крупных городах, являвшихся военно-административными центрами.Из всех перечисленных укрепленных пунктов пушкарей и затинщиков не было лишь в городе Бежецкий Верх и Кецком остроге. В первом из них из нестроевых людей "пушкарского чина" находилось лишь 5 рассыльщиков, во втором – 1 казенный сторож. Существовали в Московском государстве города, где людей "пушкарского чина" не было. Среди них оказались достаточно крупные и важные в экономичесом отношении Соль Вычегодская, Тотьма, Чаронда (Устюжская четверть), Пермь Великая, Вятка, Каргополь, Кеврол, Пустозерск, Гороховец, "Еренский город на Высме" (Новгородская четверть). Удаленность этих мест от опасных границ позволяло правительству не держать там воинских гарнизонов и, соответственно, людей "пушкарского чина".
***
Освобожденные от некоторых налогов и повинностей пушкари должны были пребывать в готовности к походу, неся в мирное время караульную службу у крепостных орудий и выполняя различные поручения по укреплению городов.
Как отмечалось выше, пушкари и затинщики в русском войске составляли особую группу ратных людей. Подобно стрельцам, они делились на две категории – московских и городовых пушкарей и затинщиков. В случае совместной службы лучшие городовые пушкари ("которые бы стреляти умели и собою резвы") служили в "поддатнях" (помощниках) у артиллеристов, присылавшихся из Москвы. Московские пушкари получали более высокое содержание. По-видимому, уже с середины XVI в. существовала практика перевода "добрых" пушкарей из городов в Москву.Пушкари и затинщики первоначально верстались на службу из посадских людей и городских ремесленников, ведавших городовым "нарядом". Позднее в "старых" городах пушкарская служба стала наследственной: каждый пушкарь и затинщик готовил себе смену из подрастающих детей или племянников. Прием на службу производился на определенных условиях, с поручительством уже состоявших на службе пушкарей. Каждый новоприборный пушкарь или затинщик принимал на себя обязательства: выполнять всякую службу при "наряде" в мирное время и в походах, быть преданным Русскому государству, не воровать государевой казны, не пить, не выдавать тайн пушкарского дела и т.п. Поручители отвечали за нового пушкаря головами, давая за него особую поручную запись.Впрочем, и в более позднее время, в случае необходимости в пушкари "прибирались" выходцы и из торгово-посадской среды, из стрельцов и казаков, и даже, иногда, из неверстанных поместным жалованьем детей боярских. Именно к такому выводу приводит анализ "сказок", сообщенных о себе новоприборными пушкарями, поступившими в 1635 г. на службу в Чернавский острог. Из 10 человек лишь двое (десятник П. Кузнец и В. Винников) были в прошлом елецкими пушкарями, сдавшими свою службу родственникам. Трое оказались братьями стрельцов. Один (Д. Борисов) - неверстанным сыном боярским из Ельца, другой новоприборный пушкарь – Ф. Харин ранее служил казаком в Новосили. Кроме них в пушкари записались торговец из Мценска, отпущенные на свободу оброчный крестьянин и слуга елецкого сына боярскогоНесмотря на разницу в происхождении будущих пушкарей, все же, по всей видимости, на службу к "наряду" прибирали тех, кто был знаком с артиллерийским делом или в осадное время прислуживал у орудий. Успешные действия русской артиллерии во время осады Смоленска 1514 г., под Казанью и в ливонских походах явились результатом не только умелого руководства воевод нарядом, но и высокого мастерства пушкарей. Каким путем приобретались пушкарями знания источники умалчивают, но известно, что при Иване Грозном в Москве, производились учебные артиллерийские стрельбы в присутствии самого государя.За службу пушкари получали денежное и хлебное жалованье и земельные наделы. В середине века московским пушкарям полагалось по 2 руб. в год, по осьмине муки и по ? пуда соли в месяц. Кроме того, московские пушкари получали "по сукну по доброму, цена по 2 рубля". Во время походов выдавалось дополнительное хлебное содержание.
В 1556 г. при верстании на Невли в службу городовых пушкарей, пищальников (затинщиков) и других служилых людей "пушкарского чина" (воротники, кузнецы, плотники, сторожа у казны), все они должны были получить в год денежного жалованья по одному рублю, по 2 пуда соли и по 12 "коробей" ржи и столько же "коробей" овса. Соль и хлебное жалованье, как правило, заменялось деньгами "по тамошней цене". Для устройства на новом месте им выдавался 1 рубль "на дворы" единовременно, с обязательным уточнением для ответственных за выплату новгородских дьяков: "а впредь бы есте им тех денег по рублю человеку не давали".
В XVII в. денежные оклады людям "пушкарского чина" разнились в зависимости от расположения городов, в которых они проходили службу. В наилучшем положении оставались московские пушкари, получавшие по 4 руб. 50 коп. жалованья. Почти столько же полагалось артиллеристам южных городов, находившихся на направлении опасных татарских набегов: в Валуйках (город был вынесен за линию засечных укреплений) – по 4 руб., в Короче и Обояни – по 3 руб. 2 деньги; в Севске, Путивле, Рыльске и Карачеве – по 3 руб. (нестроевые чины в этих городах получали по 2 руб.), в Болхове – по 2 руб. 50 коп. В Заоцких и Рязанских городах пушкари и затинщики получали по 2 руб. 50 коп., нестроевые чины – по 2 руб. на человека.
Особой статьей учитывались деньги, выдаваемые пушкарям и затинщикам "на селитьбу". В этом отношении людей "пушкарского чина" обычно равняли со стрельцами. В I637 г. при наборе на службу в южные крепости Усерд и Яблонов стрельцов, конных казаков и пушкарей, новоприборным пушкарям было выдано (как и стрельцам) по 5 руб. в год каждому. Хлебного жалованья пушкари и стрельцы получали тогда одинаково – по 2 чети ржи (12 пудов; 192 кг.) и по 3 чети овса (18 пудов; 288 кг.). Казаки получали больше, но они несли конную службу.
Как и другие "приборные люди", пушкари и затинщики селились в особых слободах, чаще всего вместе, но иногда, как, например, в Пронске, устраивалась отдельная Затинщиковая слобода.
В XVII в пушкарскую службу "прибирались" родственники находившихся в строю артиллеристов, а также вольные люди, достигшие 18 лет, имевшие поручителей из числа находившихся в "приборе" пушкарей и затинщиков. Служба была "вечной", что неоднократно подчеркивалось составителями официальных документов. Как и другие служилые люди, пушкари получали отставку лишь в преклонном возрасте ("за старостью"), из-за тяжелых ранений или увечий. Отставные артиллеристы также находились на постоянном учете властей, привлекаясь к выполнению отдельных поручений, а в случае надобности могли быть возвращены в строй.
Управление служилыми людьми "пушкарского чина" находилось в ведении нескольких приказов: Пушечного (позднее Пушкарского) приказа, Новгородской четверти, Устюжской Четверти, Казанского и Сибирского приказов. В боевом отношении русская артиллерия и ее кадровый состав находились в подчинении Разрядного приказа. При такой системе организации управления артиллерии порой возникали ситуации, подобные Арзамасской, где 30 пушкарей и затинщиков и 3 воротника находились в ведении Новгородской четверти, а 20 пушкарей и затинщиков и 2 воротника – в ведении Пушкарского приказа. Главную роль в руководстве русской артиллерией играл Пушкарский приказ, которому подчинялись пушкари и "наряд" Москвы, а также центральных и южных областей страны. Существование этого ведомства отмечено с 1577 г. Приказ имел не только военно-административные, но и судебные функции. Он набирал людей на службу, назначал оклады жалованья, повышал или понижал в чинах, посылал в походы, судил, отставлял от службы и т.д. В мирное время начальники Пушкарского приказа ведали засеками и приписанными к ним засечными головами, приказчиками и сторожами. Только в период обострения ситуации на южной границе засеки и находившиеся на Черте служилые люди переходили в непосредственное подчинение Разрядного приказа.В городах пушкари и другие служилые люди подчинялись первоначально городовым приказчикам, а с конца XVI в. - осадным головам (иногда в документах упоминаются пушкарские головы или "нарядчики"), назначавшиеся в крепости, где числилось не менее 30 служилых людей "пушкарского чина". Если пушкарей в городе было немного, и осадный голова над ними не назначался, то "нарядом" и состоявшими при нем служилыми людьми ведал воевода. В большие города, в арсеналах которых находилось значительное число орудий, кроме осадных голов назначались также особые пушкарские головы, получавшие высокое денежное жалованье. В Астрахани оно составляло 50 руб., а на Тереке – 30-50 руб. в год.Подобно стрельцам артиллеристы находились в сотенной службе и делились на сотни и десятки, которыми командовали пушкарские сотники, пятидесятники и десятники. Для выполнения особо важных поручений (оберегания пороховой казны и т.п.) из среды рядовых пушкарей выбирались "целовальники", получавшие за эти обязанности дополнительное жалованье.В XVII в. у русских пушкарей были особые отличительные знаки, изготовлявшиеся в виде круга, с нанесенным на него чеканным изображением головы льва с пушкой в пасти.Русские артиллеристы отличались хорошей выучкой и меткой стрельбой. При необходимости они легко поражали небольшую цель. Так, первым же ядром был убит польский ротмистр Дрогобыж (по-видимому, опытный снайпер), решивший во время осады Великих Лук в сентябре 1580 г. спрятаться в саду возле крепости и застрелить одного из защитников из мушкета. Он был обнаружен и сражен метким выстрелом с крепостной стены. Искусство московских пушкарей высоко оценивали побывавшие в России иностранцы. Об этом свидетельствовал шведский посланник Э. Пальмквист, писавший, что у русских много хороших артиллеристов (пушкарей и затинщиков), которые "никогда не делают промахов".
Список литературы
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.portal-slovo.ru/