Я. М. Табунченко помощь верного друга
В мае 1938 г. я прибыл в сражающийся Китай в составе, небольшой группы советских военных специалистов - инструкторов по зенитной артиллерии. До нас первыми инструкторами - зенитчиками были Шиленков и Синявский, последний погиб на китайской земле. Им на смену и прибыла паша группа в составе пяти человек (Рутковский, Чуяшов, Гордиенко, Табунченко, фамилия пятого, к сожалению, не сохранилась в моей памяти, он находился вместе с общевойсковым советником А. В. Васильевым и был сразу же направлен на один из фронтов). Главным военным советником в то время был М. И. Дратвин, которого вскоре сменил А. И. Черепанов.
Основные средства китайских ПВО в тот период были сосредоточены главным образом в районе крупных городов (прежде всего в Ухане), по которым в первую очередь наносила бомбовые удары японская авиация. Зенитная артиллерия входила в состав авиационных войск и находилась под руководством авиакомитета. Во время моего пребывания в Китае старшими авиационными советниками были известные советские летчики Г. И. Тхор, а затем П. Н. Анисимов. Все вопросы по боевому применению зенитной артиллерии решались нами совместно с начальником департамента генералом Хуан Чжэньцю.
На вооружении китайской армии в то время были немецкие зенитные пушки среднего и малого калибра, а также крупнокалиберные зенитные пулеметы. Средств было мало, поэтому лишь некоторые города имели зенитно - артиллерийское прикрытие. Наземные войска такого прикрытия почти не имели. Поэтому важное значение имело прибытие в январе 1938 г. пяти советских 76 - мм зенитных батарей с приборами управления огнем - ПУАЗО - 1. Тогда же из СССР поступило 40 запасных лайнеров, что увеличивало срок службы зенитных орудий, 40 тыс. зенитных снарядов, 30 тракторов "Коминтерн". Кроме того, для обеспечения ночной стрельбы Китаю были переданы 4 прожекторные станции и 2 звукоулавливателя.
Рутковского и меня направили в Ухань, остальные советники разъехались но другим районам. Мы прилетели в Ухань, когда уже нависла угроза захвата его японской армией и в небе велись напряженные воздушные сражения. При отражении налетов китайские зенитчики показывали слабую выучку и плохую слаженность в работе батарей. Отсутствовал план взаимодействия между зенитной артиллерией и истребительной авиацией. Командиры батарей и огневых взводов сущность стрельбы с ПУАЗО - 1 представляли смутно, корректуры не производили. К тому времени китайцы еще не успели освоить советское оружие. Поэтому все наше внимание было обращено на обучение китайских зенитчиков, на организацию взаимодействия с истребительной авиацией и на непосредственную помощь командирам батарей при отражении налетов. Для офицерского состава был организован специальный тренаж по наблюдению и корректуре в процессе стрельбы.
Должен сказать, что китайские зенитчики настойчиво овладевали искусством стрельбы, перенимали наш опыт, самоотверженно действовали при отражении налетов японской авиации. Все это привело к повышению эффективности огня зенитной артиллерии. Вскоре отличную выучку стали показывать 10 - я, 9 - я учебная батареи.
После прибытия советских летчиков и улучшения организации китайской ПВО японская авиация, действовавшая до этого безнаказанно, стала нести чувствительные потери и была вынуждена резко сократить число налетов, чаще совершать их в ночное время. Вот почему личный состав китайских ВВС, зенитчики, население относились к нам с большим радушием, выражали глубокую благодарность за помощь в их борьбе с агрессорами.
Осенью 1938 г. в связи с угрозой окружения Уханя китайское командование приняло решение эвакуировать свои войска. Все зенитные батареи, оборонявшие Ухань, удалось перебазировать для организации ПВО в других районах. Это был долгий к тяжелый марш. Выручили советские тракторы "Коминтерн", преодолевшие все трудности.
К этому времени на фронтах и в воздухе наступило относительное затишье. Главный военный советник А. И. Черепанов предложил китайскому командованию уделить особое внимание подготовке и накапливанию резервов. В связи с этим меня направили в школу ПВО для оказания помощи в обучении офицерских кадров для зенитной артиллерии. В школе были лишь программы по изучению материальной части немецкой зенитной артиллерии. Советская матчасть, правила стрельбы, естественно, никогда никем не изучались. Пришлось срочно составить программы и организовать ознакомление с советской техникой.
Сержантский состав для ПВО по нашему предложению готовила одна из батарей, на вооружении которой были советские зенитки. Эта учебная батарея находилась на огневой позиции и в свободное время между налетами японской авиации по разработанным нами программам готовила командиров орудий, приборных отделений, связи и разведки.
Вскоре я был переведен в Гуйлинь и назначен советником по ПВО города. Для противовоздушной обороны были выделены две среднекалиберные, батареи советского производства, а также несколько крупнокалиберных пулеметов. Истребительной авиации для защиты Гуйлиня не было. Имеющийся аэродром только приспосабливался для его использования в будущем. Так как японская авиация осуществляла свои налеты на средних и больших высотах, то крупнокалиберные пулеметы фактически не участвовали в отражении налетов. Защиту города с воздуха в основном вели две батареи среднего калибра, особенно отличалась 10 - я батарея. Японская авиация подвергала ее систематической бомбардировке. Однажды, когда я проводил занятия на батарее, начался налет. Было сброшено 64 бомбы, но благодаря хорошему инженерному оборудованию огневой позиции потери в личном составе были незначительные. Батарея не потеряла боеспособности и сразу же открыла огонь по следующей группе приближавшихся к городу японских самолетов, сбила один самолет и повредила другой.
После того как японская авиация нанесла два неожиданных массированных удара по Чунцину, ставшему временной столицей Китая, меня перевели туда, где мы вместе с Рутковским приступили к организации зенитно - артиллерийского прикрытия города, повышению боевой готовности китайских зенитчиков.
Вскоре в Чунцин прибыли две эскадрильи с советскими летчиками - добровольцами, на вооружении которых были советские истребители И - 15 и И - 16. С ними прилетели известные советские летчики - испытатели С. П. Супрун и К. К. Коккинаки. На вооружении их самолетов были по две 37 - мм пушки, что было применено впервые. И - 16 - это дневные скоростные самолеты, но, несмотря на это, командир эскадрильи летчик С. П. Супрун участвовал и в ночных боях. Ночью атакующий истребитель обнаруживает себя трассирующими пулями. С. П. Супрун никогда не пользовался ими. Он подходил к японским самолетам как можно ближе и в упор их расстреливал.
Вместе с китайцами я часто восхищался мастерством высшего пилотажа, который демонстрировал в бою и на занятиях с китайскими летчиками К. К. Коккинаки на самолете И - 15.
Ввиду слабой аэродромной сети нашим летчикам часто приходилось садиться ночью на аэродром, по которому только что бомбила японская авиация. Чтобы сохранить боевую технику, они, рискуя жизнью, выбирали для посадки полоски земли между воронками от разорвавшихся бомб. В 1939 г. на аэродроме вблизи г. Чунцина после ночного боя произошел такой случай. Китайские и советские летчики - истребители пошли на посадку. В это время вышел из строя прожектор, а в воздухе остался один китайский летчик. В его самолете горючее было на исходе, летчик готовился оставить самолет и спуститься на парашюте. Но в это время С. П. Супрун, рискуя жизнью, так как к аэродрому приближалась вторая группа японских бомбардировщиков, расставил вдоль поля аэродрома две грузовые и одну легковую машину с зажженными фарами. Китайский летчик немедленно сделал посадку. Только автомашины выключили фары и успели отъехать от центра аэродрома, как посыпались бомбы. Так были спасены самолет и жизнь китайского летчика, потому что приземление на парашюте ночью в горах весьма опасно. Китаец долго и сердечно благодарил С. П. Супруна за оказанную помощь.
Световое обеспечение боевых действий ночью было лишь в зоне огня ПВО. Поэтому истребительная авиация действовала одиночными самолетами, и вся тяжесть отражения ночных массированных налетов ложилась на зенитную артиллерию. Всего за время моего пребывания в Чунцине огнем зенитной артиллерии было сбито и повреждено более 10 самолетов противника.
Часто при отражении налетов японской авиации нам приходилось своим личным примером воспитывать мужество и стойкость у китайских зенитчиков. Так, однажды накануне очередного налета на Чунцин японцы объявили по радио, что при бомбежке они применят отравляющие вещества. К вечеру, находясь на батарее, которая была расположена на горе вблизи французского посольства, неожиданно, впервые за мое пребывание в Китае, появился французский офицер - зенитчик. Вскоре японская авиация осуществила налет. Бомбы разорвались вблизи батареи. Запахло гарью, кто - то крикнул: "Газы!" Противогазов на батарее не было, поднялась паника. Побежали в казарму, принесли тазики с водой и полотенца. Все стали повязывать рты мокрыми полотенцами. Предложили полотенце французу и мне, француз взял полотенце и зажал им свой нос и рот. Я, чтобы успокоить личный состав, от полотенца отказался, спокойно подошел к прибору управления огнем и стал производить поиск цели. Это произвело хорошее впечатление на расчет, они стали возвращаться к своим орудиям, приборам и постепенно снимать полотенца. Так была предотвращена паника. После этого случая ни один французский советник на батарее не появлялся.
За успешное выполнение заданий китайского командования в августе 1939 г. я был награжден китайским золотым орденом "Знамя в облаках". Орден был вручен мне в Чунцине военным министром Китая.
Я счастлив, что мне пришлось участвовать в освободительной, справедливой войне китайского народа, внести свой посильный оклад в его победу над агрессором.
Литература
"По дорогам Китая 1937-1945", составитель и автор примечаний В.Я. Чудодеев
Издательство "Наука", Главная редакция восточной литературы, М. 1989