Оценка философии платона в русской идеалистической философии
1. Положение платонизма в русской идеалистической
философии до XIX века.
2. Появление тенденций философии Платона
в русском идеализме XIX-го века.
3. З а к л ю ч е н и е.
4. С п и с о к л и т е р а т у р ы.
1. Положение платонизма в русской
идеалистической философии до XIX века.
Высокие оценки философии Платона - довольно распространен- ное явление в мировой философии. Но только в начале ХIХ в. в русском идеализме проявились в довольно отчетливой форме тенденции философии Платона. До ХVIII в. предпочтения отдавались аристотелевской философии, а платонизм существовал лишь в снятом виде общехристианских установок. Официальное ортодоксальное православие отдавало предпочтение Аристотелю, так как учение Платона своим утверждением о приз- рачности существующего мира подрывало центральную христиан- скую догму “вочеловечевания Христа”. Несмотря на осуждение Платона официальной церковью, традиции платонизма в Х-ХV вв. нашли своих почитателей (М. Пселл, И. Итал, Ф. Метохит, Варла- ам, Г. Плифон, Виссарион Никейский). В ответ на суровую крити- ку Платона в трактате Георгия Трапезунского “Сравнение Платона и Аристотеля” Виссарион Никейский пишет свое основное филосо- фское сочинение “Против клеветников на Платона”. Далеко не все сочинения византийских авторов и далеко не все тонкости споров о Платоне и Аристотеле вошли в оборот русской письменности, но общий их дух и акцент были усвоены. Преобладание аристотелевских идей сопровождалось вниманием к некоторым общим положениям философии Платона: человек состоит из двух частей - невидимой, неосязаемой души и видимого материального тела; цель жи- зни - в добродетельном уподоблении человека Богу и т. д.
Широкое распространение в XI - XIV вв. получили переводные сборники библейских и философских изречений “Пчела”, хроники И. Малалы и Г. Амартола, претендовавшие на философское осмысление истории. Хроника Г. Амартола отдавала предпочтение Платону перед Аристотелем. Хронист считал, что Аристотель, отрекаясь от своего учителя, исказил учение Платона. Обличая “пустые писания нешних (эллинских)” философов, экзарх Иоанн выражает несогласие с мнением Аристотеля о начале вещей, который
“идет против учителя своего Платона, первого философа . . . Но поистине Аристотель твои премудрые словеса подобны суть морской пене. . . ”.
Русское общество в XIV-XVII вв. проявило сознательный интерес к элементам античного и еоплатонического наследия в ранней бо- гословской литературе, в частности к ареопагитским соченениям.
Церковь же постепенно становилась в оппозицию к тем из литературных памятников греческого христианского богословия, которые в большей степени, чем другие, были связаны с греческой филосо-фской мыслью. В “Беседе души и тела о происхождении страстей” М. Грек утверждал, что философия сама по себе священна, так как занимается главным образом вопросом о Боге и способствует уяснению истинной веры. Настоящая чистая философия находится только в сочинениях Платона, ибо Платон среди всех “философов верховный”. Эта оценка не означала еще, что богослов был почитателем греческого философа.
Начиная с XVII века развитие философии было связано с системой религиозно-богословского образования. В 1685 г. было создано московское эллино-греческое училище. Знаменитыми руководите- лями его были братья Сафроний и Иоаннакий Лихуды, которые придерживались исключительно философии Аристотеля и вместе со своим приеемником Феофилактом Лопатинским оставили многочисленные рукописные курсы, основанные на перипатетической философии.
Во второй половине XVIII-го века произошла переориентация общей направленности философских интересов в сторону систем Декарта, Лейбница и Вольфа. В Киеве с 1752 г. Г. Конисский ввел в преподавание философии учебники вольфианца Баумейстера.
В Москве постепенное вытеснение аристотелевской схоластики из духовной академии началось при митрополите Платоне. Место рукописных латинских фолиантов, составленных С. И. Лихудами, Ф. Лопатинским и их последователями, заняли книги Бэкона, Баумейстера и др. Такой резкий поворот к западным философским системам объясняется большим количеством переводной литературы, изданной в России при Екатерине II. В это время были перевед- ены Вольтер, Фенелон, Кондильяк, Локк, Бэкон; из древних фило- софов - Платон, Аристотель, Феофраст, Саллюстий, Боэций, Августин.
Первые публикации диалогов Платона появились в “Утреннем свете” Н. Новикова за 1777-1778 гг. В 1780 - 1785 гг. вышли четыре книги “Творений велимудрого Платона” в переводе Сидоровского и Пахомова, содержащие, за исключением “Тимея”, “Софиста”, “Парменида” и “Кратила”, все сочинения Платона. Значительного влияния на распространение философии Платона это издание ( тиражом в 300 экз. ) иметь не могло, но явилось свидетельством заро-ждения новой философской ориентации, отталкивающейся от совокупности аристотелевской и лейбницианско-вольфианской фило- софских традиций. Гораздо большее значение для распростране- ния платонизма в России имело издание в конце XVIII в. автобиографических, полемических и гомилетико-экзегических сочинений Августина и Псевдо-Августина, которые были важным источником изучения философии Платона и неоплатоников. Авторитет имени Августина был очень высок, а идея предпочтения платоновской философии была сквозной во всех его сочинениях.
В конце XVIII в. широкое распространение получили издания историко-философских обзоров энциклопедического характера. Наибольшей популярностью пользовался “Кабинет любомудрия”, в котором философия определялась как “Платонический нектар”, но предпочтение отдавалось еще Аристотелю. Более охотно обращались к Платону мистически настроенные массоны, ощущавшие тес-
ную связь своих воззрений с учением Платона и неоплатоников. Массоны первыми обратились к переводу сочинений Платона, Амвросия Медиоланского, Фомы Кемпийского и других авторов, отвечающих их запросам. Наиболее явственно тенденции платоновской философии проявились во взглядах религиозного вольнодумца Г. С. Сковороды. Учение его о двух натурах и о символическом мире Библии можно с определенностью считать реминисценцией фило- софии Платона. Весь мир, по Сковороде, состоит из двух натур — видимой и невидимой. Видимую натуру он называет тварью, а невидимую - Богом, который “всю тварь проницает и содержит”, существуя и пребывая всегда. “Все три мира состоят из двух едино составляющих естеств, называемых материя и форма. Сии формы у Платона называются идеи, сиречь видения, виды, образы.” Пла- тонизм занял важное место в философской системе самобытного мыслителя, хотя Сковорода с большим уважением относился и к философии Аристотеля.
2. Появление тенденций философии Платона
в русском идеализме XIX-го века.
Начало XIX века, особенно после окончания наполеоновских войн, характеризуется уже высоким интересом к философии Платона. Вновь произошла переориентация философских установок. Отно- шение светских и церковных властей к философии всегда было чрезвычайно осторожным. Убеждение, что “католическое богосло- вие насквозь проникнуто тенденциями аристотелевской филосо- фии”, поднимало вопрос: “Не таит ли в себе и православное богословие. . . каких-либо таких философских тенденций, которыми за- ранее предрешались бы характер и направление религиозно-фило- софского умозрения, желающего не нарушить интересов правосла- вия”. Светская и духовная цензура пришла к выводу, что свобода философского мышления ведет к политическому и религиозному вольномыслию. Возникла необходимость подыскать умеренное, консервативное умонастроение, не угрожающее существующему положению вещей. Таким умонастроением был признан платонизм.
Значительному распространению идей платонизма в России 20-х годов XIX в. способствовала популярность философии Шеллинга. Воззрения немецкого философа оказали влияние на широкий круг русских мыслителей. Д. М. Веланский, И. И. Давыдов, В. Ф. Одоевский, Д. В. Веневитинов, П. Я. Чаадаев, А. И. Галич, И. В. Киреев- ский, А. С. Хомяков и многие другие в той или иной степени отда- ли дань внимания трансцендентальной философии. Связь между Платоном и Шеллингом заключалась в непрерывности философ- ской традиции, проявляющейся в противопоставлении реального и идеального, природы и духа, субъекта и объекта. Особенно сближало Шеллинга с Платоном учение о “мировой душе”. В “Афоризмах из нравственного любомудрия” Давыдов писал, что сочинения Платона раскрывают стремление человека к истине, добру и изяществу. Рассматривая эти понятия через призму христиан-ства, русский шеллингианец пришел к выводу, что “озаренные светом его высочайшего учения новейшие писатели соединили свет разума со светом веры”. Давыдов проводил четкое различие меж- ду учениями Платона и Аристотеля, которые были, по его мнению, первыми “образователями самой философии”.
В 1818 году вышла “История философских систем” Галича, кото- рый еще в своей диссертации утверждал, что учение Шеллинга совмещает в себе Платона, Д. Бруно и Спинозу. Отношение к Платону у него сдержанное, почти критикческое. “Платон, во многих отношениях оригинальный и божественный, объял науку точнее всех предшественников, прояснил сокровенное существо человеческих способностей и соединил умозрение с интересом нравственности; но погрешность его философии, и погрешность едва ли не корен- ная, состояла в слишком обширном, произвольном протяжении чистых действий разума. . . ”. Более благосклонно относился к Плат- ону Н. И. Надеждин, считавший греческого философа столпом истинной философии. Платон, по Надеждину, поддается христианской интерпретации не только потому, “что некоторые Отцы Церкви не усомнились именовать его Христианином до Христа и Аттическим Моисеем”, но и потому, что “учение о верховном всезиждительном Художнике, силой Коего устроена по вечным и беспреде-льным идеям вся совокупность видимых явлений, составляло верх Метафизики, или, лучше сказать, всея философии Платоновой”.
В 30 - 40-е годы XIX века сформировалась философская доктри- на славянофильства. Центром ее гносеологических построений была антитеза западного и восточного способов мышления. Философская система Аристотеля разрушила изначальную “цельность умственного самосознания”, а также нравственный и эстетический смысл внутренней жизни человека, сводя его на “отвлеченное сознание рассуждающего разума”. Способ же философского мышле- ния Платона сохраняет умственную цельность и является более га-рмоничным “в умозрительной деятельности разума”.
С 1863 по 1879 год выходят шесть томов “Сочинений Платона” в переводе В. Н. Карпова. В “Ведении в философию” переводчик Платона называет свою систему “философским синтетизом” и рассматривает знание и бытие, идеальное и материальное в неразрывном единстве. В 1856 году Карпов опубликовал оригинальное исследование “Систематическое изложение логики”, в основание ко-торого положил платонический взгляд на природу человеческого мышления и познания. Мышление определялось с одной стороны, чувственным восприятием, а с другой - умственным созерцанием посредством присущей душе идеи. Противоположность этих двух направлений души или человеческого мышления находит свое еди- нство в познании истинного сущего и подводит душу к новой специфической деятельности, составляющей предмет логики.
Априоризм платоновской философии сыграл значительную роль в развитии логической мысли. В первой половине XIX века вышел ряд книг по логике. Большой известностью пользовалась “Система логики” Ф. Бахмана, который уже во введении указал, что из древних мыслителей образцом для него был Платон. В главе об идеях автор пишет, что трудность понимания этого учения заключается в трояком рассмотрении идей Платоном: в отношении к явлениям, в отношении к представлениям и в отношении к божеству. “ В позднейшие века, незнакомство с творениями Платона, предания и толкования Новоплатоников и других бестолковых учителей, усилив- шийся авторитет Аристотеля. . . были главными причинами темно- ты Плотонова учения. Нашему времени предоставлено снова рас- крыть его”.
Вообще во второй половине XIX в. появляются книги, посвящен- ные Платону, делаются попытки вписывания греческого философа в христианскую философскую традицию. И. А. Чистович полагал, что основная заслуга Платона заключается в идее о Боге, как о разумном начале, духовном источнике красоты и добра. “Самое вы- сокое учение о божестве принадлежит Сократу и Платону”. Н. Скворцова Платон интересовал уже в плане обоснования философского идеализма. “Объективность идей - вот мысль, которая ни в коем случае не должна позволять сближать идеализм Платона с каким бы то ни было подобным учением, и по силе, с которой иде- альное учение Платона всегда останется оригинальным, единствен- ным учением во всей истории философии.” Попыткой обоснования философского теизма с использованием элементов платоновской философии были “лекции философии” Ф. А. Голубинского, который считал, что “. . . сочинения Патона заключают богатый материал для умозрительного Богословия. Идея о Боге есть краеугольный камень, на котором он построил систему своей философии”. Центральным построением философских взглядов Голубинского явля- лось учение о бесконечном существе. Гносеологическое и онтологи- ческое обоснование этого учения составляет основание всего последующего метафизического учения о Боге. В своих философских исследованиях Голубинский опирался на воззрения многих филосо- фов (Якоби, Вольф, Кант, Баадер и др. ), но наиболее близкой к ис- тине считал философию Платона. Ученик Голубинского В. Д. Кудрявцев-Платонов заложил основы системы христианского теизма, которую назвал системой трансцендентального монизма. Основная мысль системы заключалась в том, что природа и дух, несмотря на свое различие, имеют как бы общее зерно, связаны идеальной телеологической связью, представляют в глубочайшей основе целое, а это относительно самостоятельное целое, в свою очередь, родст- венно со своей абсолютной первопричиной, Богом, являясь отражением его совершенств, от которого зависит и по происхождению и по бытию. Философия Платона органическим элементом вошла в систему трансцендентального монизма и оказало значительное влияние на формирование философского мышления русского религиозного философа.
Не в меньшей степени философия Платона оказала влияние на П. Д. Юркевича, который в одной из основных своих работ “Идея” стремился показать “характеристическую черту платонического мышления” в русле развития собственного мира созерцания. Сле- дуя учению Платона, что идея есть истинно сущее, Юркевич сво- дил “мнимо-вечное” бытие вещей на истину разума. Философствующий богослов считал, что мышление не исчерпывает всей полно-ты духовной человеческой жизни и, перерабатывая платонизм в плане личностно-теистического понимания абсолюта, стремился к сближению знания и веры.
Большой интерес к философии Платона существовал не только среди представителей духовно-академической философии. Многие из университетских профессоров отдали дань уважения платоновской философии еще до введения в силу Устава 1884 г., предписы- вавшего уделять основное внимание преподавателей философии изучению философии Платона. А. Н. Гиляров в “Источниках о софистах. Платон как исторический свидетель” писал, что учение Платона является творческим синтезом всех предшествующих философских учений. Если для Сократа объектом знания являлось общее, для Парменида - истинно сущее, а пифагорейцы понимали сущее единое для многого, то для Платона объектом знания являлось и общее, и единое для многого, и истинно сущее. Это общее, единое для многого, истинно сущее составляет, по Гилярову, платоновскую идею. Увлечение философией Платона было настолько велико, что из нее выводились философские учения Д. Бруно, Лейбница, Канта, Шеллинга, Гегеля и др. При этом философ стремил- ся обнаружить общие гносеологические корни, линию преемственности в развитии платонизма. Общим принципом, помимо учения об идеях, сближающим философию Платона с понятиями и проблемами современной науки и философии, Гиляров считал принцип объективной целесообразности, который состоит в том, что все многообразие мирового бытия имеет своей целью полноту истины, красоты и блага. Все существа стремятся к осуществлению этих идеалов, являющихся подлинной действительностью, имеющих свое основание в верховном мировом разуме.
По Козлову, философия Платона носит догматический характер, так как допускает возможность знания сущего, но этот догматизм не является абсолютным в силу своих ограничений: первое состоит в том, что человеку недоступно полное знание сущего, второе ограничение состоит в непостижимости высшей идеи блага.
Гораздо больший успех в качестве редактора журнала “Вопросы философии и психологии” имел Н. Я. Грот. В его философском развитии различают обычно три периода: период позитивизма, период метафизического идеализма и период примирения позитивизма и идеализма. С точки зрения идей платонизма в русской идеалистической философии наибольший интерес представляет второй пе- риод. “Мы вовсе не считаем миросозерцание Платона вполне от- житым и навсегда устраненным, а - наоборот - глубоко верим в жизненность и современную цену некоторых его воззрений”. Философствующий разум имеет дело с двумя различными и враждебными мирами - миром духа и миром материи. Метафизическая проблема понимания и примирения этих миров привлекла к себе внимание Грота, который считал, что существуют две философские доктрины, пытающиеся разрешить эту вечную проблему - доктри- на монизма и доктрина дуализма.
Большое значение философия Платона имела в системе религиоз- но-философских воззрений В. С. Соловьева как один из ее филосо- фских источников. Соловьев включал в свои центральные филосо- фские построения платоновское представление об одновременной причастности человеческого существования двум мирам - миру умопостигаемого бытия и миру чувственно воспринимаемых вещей. Философское миросозерцание Соловьева содержало в себе три ос- новополагающие идеи: идею внутренней духовности человека, так- же идею абсолютного всеединства ( “Смысл мира есть внутренее единство каждого со всем” ) и идею богочеловечества. Верховным началом идеализма Платона являлось Добро или Благо - творчес- кое, божественное начало, которое, как солнце, дает миру свет и жизнь. “Платон ставит себе впервые ту самую задачу “оправдания добра”, которая послужила предметом главного труда В. С. Соловьева”.
Соловьев дополняет концепцию “воспоминания” психологически- ми основаниями: “Непрерывное возникание и исчезание есть вре- мя, и мы должны признать время условием всякого психического бывания, а следовательно и мышления с его психической стороны... логическое мышление как таковое обусловлено тем относительным упразднением времени, которое называется памятью, или воспо-минанием. Говоря образно, то, что помнится или воспоминается, тем самым отнято у времени, и только этими отнятыми жертвами времени питается логическая мысль”.
Соловьев оказал большое влияние на последующее развитие русской религиозной философии. Центральные принципы его философских воззрений (метафизика личности, софиология, эсхатология) послужили основой философствования С.Н. Трубецкого, С.Н. Булгакова, Н.А. Бердяева, С.Л. Франка, В.Н. Эрна, П.А. Флоренского и др.
Высшим достижением философского идеализма Платона являлось, по Трубецкому, определение сущего как мыслимого, сущего как идеи, которая является предметом мысли, предметом философско- го созерцания, и как отвлеченная умопостигаемая сущность проти- востоит миру призрачных явлений.Человеческая мысль, человеческое сознание, постигая сущее, должно стать абсолютным и полным, всеобъемлющим не только по форме, но и “по содержанию, - сознание должно обнять в себе все, стать сознанием всего и всех, сделаться воистину вселенским и соборным сознанием”.
Продолжая тенденцию христианизации Платона, Булгаков пола-гал, что у него неразрыно соединены чистое философствование и догматическое богословие, что греческий философ одновременно был мифологом и философом, догматиком и кристицистом.
В “Истории русской философии” В. В. Зеньковский назвал С. Л. Франка последним представителем русского неоплатонизма. Основанием полужила докторская диссертация последнего “Душа человека”, которая была ассимиляцией и оригинальной переработкой широкого круга философских и психологических идей Платона, Брентано, Гуссерля, Лотце, Липпса, Мейнонга, Бергсона, Фрейда. При этом ссылки на философское учение Платона не являлись чем-то внешним, не были данью историко-философских симпатий Франка, а органически вписывались в весь комплекс рассматривае- мых проблем. Общей задачей филисофской психологии философ считал познание природы “души”, как общей, родовой природы мира душевного бытия, как качественно своеобразного целостного единства.
А.Ф. Лосев в “Очерках античного символизма и мифологии”, рассматривая этапы диалектической истории понимания платонизма, называет имена Гегеля, Целлера, Фуйе, Стюарта, Наторпа и Флоренского. Последний дал глубокую и тонкую концепцию платониз- ма. Лосев характеризует понимание Флоренским платоновского учения об идеях, как мифологическое или магическое, “потому что ни Гегель, ни Наторп, давшие до Флоренского наиболее яркие и ценные концепции платонизма, не дошли до Идеи как самостояте- льного мифа, как лика личности, а только дали - самое большее -логическую структуру мифа”. Платонизм понимался Флоренским предельно широко. Из него им выводилась вся европейская и рус- ская духовно-академическая философия. “В платонизме - пред нами один из самых могучих, - скажу более, - самый могучий из ферментов культурной жизни. . . определить платонизм даже формально, - что он - учение Платона: нет, платонизм и шире учения Платона, и глубже его, хотя в Платоне нашел в себе лучшего из выразителей”. Общая тенденция христианизации философии Пла- тона, присущая русской идеалистической философии, сохранена и у Флоренского. “Будучи исходным пунктом стольких направлений мысли, из которых каждое представляет высокую степень широты, не должен ли платонизм быть таким глубоким движением духа, корому уже нет другого наименования, кроме как символическое, уясняемое per se, а не per aliud? И, в таком случае, не правильнее ли разуметь платонизм не как определенную, всегда себе равную систему понятий и суждений, но как некоторое духовное устремле- ние, как указующий перст от земли к небу, от долу - горе?”. Цент- ральным в основном философском трактате Флоренского “ Столп и утверждение истины ” являлось рассмотрение антиномичности строения рассудка и поиска ответа на вопрос: “Как возможен рас- судок?”. Вывод Флоренского состоял в том, что рассудок не возмо- жен сам в себе, так как он существует и раскрывается только че- рез предмет мышления, в котором соединены противоречивые за- коны его деятельности (закон тождества и закон достаточного основания). Возможность рассудка заключена, по Флоренскому, в данной ему абсолютной актуальной бесконечности, которая, как объект мышления, есть трииспостасное единство, составляющее предмет и тему всего богословия.
Под тенденцией платонизма в русской идеалистической филосо- фии Флоренский понимал философскую традицию, восходящую к платоновскому учению об идеях, которая в истории философии называется идеализмом, реализмом, в споре об универсалиях, априоризмом или рационализмом в теории познания, спиритуализмом или телеологией в онтологии.
3. З а к л ю ч е н и е.
Подводя итог, можно сказать, что активное внимание к филосо- фии Платона в России началось в 20-х годах XIX века. До этого времени платонизм проявлялся в невычлененной форме в общехристианском философствовании, в философских взглядах религиозных вольнодумцев (тверской епископ Федор Добрый, Г. Сковоро- да, массоны и другие). Характерной чертой русской идеалистичес- кой философии было то, что почти все ее представители, высоко оценивая значение для них идеализма Платона, стремились к хри- стианизации его учения. Исключением являлись оценки платоновской философии В. С. Соловьевым и В. В. Зеньковским. В статье “Жизненная драма Платона” Соловьв, правомерно считая Платона язычником, делал основной акцент на специфичности языческого характера платоновского миросозерцания. В.В. Зеньковский в “Ос-новах христианской философии”, полагая, что платонизм и неопла- тонизм, существовавшие в раннем христианстве, заключают в себе стройное и глубокомысленное истолкование бытия, приходит к вы- воду, что Платон слишком философичен для христианства. “Надо признать, что дуализм, впервые выдвинутый Платоном, прежде всего усложняет само понятие мира (поскольку в нем есть переходящие вещи и непереходящие идейные формы), а с другой сторо- ны, вносит осложнение и в понимание Бога”.
Стремление русской идеалистической философии сблизить филофское учение Платона с христианской религией было обусловлено содержанием самой философии Платона. Интерес к платоновской философии в России первой половины XIX века совпал с широким распространением философии Гегеля, который полагал, что рели- гия и философия имеют одно и то же абсолютное содержание, первая - в форме представления, а вторая - в форме понятия. Мысль Гегеля, что ”. . . именно Платон и его философия более всего способствовали тому, что религия сделалась организацией разумного, царством сверхъестественного, так как он уже положил этому ве- ликое начало”, оказала определенное влияние на философско-религиозную ориентацию русской идеалистической философии и способствовала формированию внутреннего, глубинного интереса к платоновской философии.
4. С п и с о к л и т е р а т у р ы.
1. Кессиди Ф. Х. “Платон и его эпоха”. М., 1979.
2. Лосев А. Ф. “История античной эстетики”. М., 1974.
3. Сковорода Г. С. “Сочинения”., т. 2., 1973.