Учение Ницше

ВВЕДЕНИЕ
"Я УЧУ ВАС О СВЕРХЧЕЛОВЕКЕ.
ЧЕЛОВЕК ЕСТЬ НЕЧТО, ЧТО
ДОЛЖНО ПРЕОДОЛЕТЬ. ЧТО
СДЕЛАЛИ ВЫ, ДАБЫ ПРЕОДОЛЕТЬ
ЕГО? ДОНЫНЕ ВСЕ СУЩЕСТВА
СОЗДАВАЛИ НЕЧТО, ЧТО ВЫШЕ ИХ;
ВЫ ЖЕ ХОТИТЕ СТАТЬ ОТЛИВОМ
ЭТОЙ ВЕЛИКОЙ ВОЛНЫ И СКОРЕЕ
ВЕРНУТЬСЯ К ЗВЕРЯМ, ЧЕМ
ПРЕОДОЛЕТЬ ЧЕЛОВЕКА?"
"СЛУШАЙТЕ, Я УЧУ ВАС О СВЕРХ-
ЧЕЛОВЕКЕ! СВЕРХЧЕЛОВЕК -
СМЫСЛ ЗЕМЛИ. ПУСТЬ ЖЕ И ВОЛЯ
ВАША СКАЖЕТ: ДА БУДЕТ
СВЕРХЧЕЛОВЕК СМЫСЛОМ ЗЕМЛИ!"
"ПОИСТИНЕ, ЧЕЛОВЕК - ЭТО ГРЯЗ-
НЫЙ ПОТОК. НАДО БЫТЬ МОРЕМ,
ЧТОБЫ ПРИНЯТЬ ЕГО В СЕБЯ И
НЕ СТАТЬ НЕЧИСТЫМ. И ВОТ -
Я УЧУ ВАС О СВЕРХЧЕЛОВЕКЕ:
ОН - ЭТО МОРЕ, ГДЕ ПОТОНЕТ
ПРЕЗРЕНИЕ ВАШЕ."
"ВНЕМЛИТЕ, Я УЧУ ВАС О СВЕРХ-
ЧЕЛОВЕКЕ: ОН - ТА МОЛНИЯ,
ОН - ТО БЕЗУМИЕ!"
Есть подвижники мысли с уравновешенным эпическим складом
духа, создающее в конце жизни стройную и устойчивую логическую
архитектуру своего учения. Таковы Аристотель, Спиноза, Кант,
Гегель, Спенсер... И есть философы страстного лирического склада,
воплощающие собой ненасытное искание, огненную динамику вечного
потока. Таковы Платон, Руссо, Фихте и Ницше... Раскрытие мировоз-
зрений последних невозможно теперь без последовательных психоло-
гических жизнеописаний. Многогранная и противоречивая философия
Ж.Ж. Руссо и Фр. Ницше может быть истолкована лишь в неразрывной
связи с осторожной патологией их болезненного гения.
Жизнь Ницше - воплощение самой его философии во всей ее
суровой величественности и трагичности. Не зная первую, трудно
понять втрорую. И не поняв вторую, невозможно постичь то исклю-
чительно сильное воздействие, которое оказало учение Ницше на
уходящий ХХ век.
Много раз в литературе делались попытки истолковать жестокий
душевный недуг, отравивший последнюю четверть жизни Фридриха
Ницше, как правидную божественную кару за его нечистивое вольнодум-
ство, как достойное искупление его сатанинской гордыни.
Ницше, действительно, заплатил безумием за героическую непо-
корность своей вопрошающей мысли, отдал невольно жизнь за свое
запоздалое бессмертие. Непроницаемое темное облако окутало навсег-
да горделивую вершину его духа именно тогда, когда он, казалось,
дождался возраждающего озарения от мирового светила - Логоса и
запел восторженный победный гимн. Точно леденящий вихрь Хаоса
погасил навсегда этот трепетный Прометеев огонь. В сумерках
надвигавшегося безумия Фридриху Ницше стало казаться, что душев-
ные и плотские страдания ниспосланы ему, как Спасителю челове-
чества, он видел самого себя в золотом нимбе и так странно
отождествлял себя с Распятым.
Было бы справедливо отнести к нему слова великого Толстого
о Мопассане, о том Мопассане, которого Ницше столь любил и счи-
тал столь родственным себе духовно: "Он дожил до того трагичес-
кого момента жизни, когда начиналась борьба между ложью, кото-
рая окружала его, и истиною, которую он начинал сознавать.
Начинались уже в нем приступы духовного рождения... Если бы ему
суждено было не умереть в муках рождения, а родится - он бы
дал великие поучительные произведения, но и то, что он дал нам
в своем процессе рождения, уже многое. Будем же благодарны
этому сильному правдивому человеку и за то, что он дал нам."
"ВРЕМЯ В СВОЕМ БЕСКОНЕЧНОМ ТЕЧЕНИИ, В ОПРЕДЕЛЕННЫЕ ПЕРИОДЫ,
ДОЛЖНО НЕИЗБЕЖНО ПОВТОРЯТЬ ОДИНАКОВОЕ ПОЛОЖЕНИЕ ВЕЩЕЙ. ЭТО
НЕОБХОДИМО; ЗНАЧИТ, НЕОБХОДИМО И ТО, ЧТО ВСЯКОЕ ЯВЛЕНИЕ ПОВТОРЯ-
ЕТСЯ. СЛЕДОВАТЕЛЬНО, ЧЕРЕЗ БЕСКОНЕЧНОЕ, НЕОГРАНИЧЕННОЕ, НЕПРЕД-
ВИДИМОЕ КОЛИЧЕСТВО ЛЕТ, ЧЕЛОВЕК ВО ВСЕМ ПОХОЖИЙ НА МЕНЯ, ПОЛ-
НОЕ ВОПЛОЩЕНИЕ МЕНЯ, СИДЯ В ТЕНИ ЭТОЙ СКАЛЫ, НАЙДЕТ В СВОЕМ УМЕ
ТУ ЖЕ МЫСЛЬ, КОТОРУЮ НАЩЕЛ СЕЙЧАС Я, И ЭТА МЫСЛЬ БУДЕТ ЯВЛЯТЬСЯ
В ГОЛОВЕ ЧЕЛОВЕКА НЕ ОДИН, А БЕСЧИСЛЕННОЕ КОЛИЧЕСТВО РАЗ, ПОТОМУ
ЧТО ДВИЖЕНИЕ, УПРАВЛЯЮЩЕЕ ВСЕМИ ЯВЛЕНИЯМИ, БЕЗОСТАНОВОЧНО.
ЕСЛИ ТАК, ТО ВСЯКАЯ НАДЕЖДА ДОЛЖНА БЫТЬ ОТВЕРГНУТА И МЫ ДОЛЖНЫ
ОПРЕДЕЛЕННО УСТАНОВИТЬ СЕБЕ, ЧТО НИКАКАЯ НЕБЕСНАЯ ЖИЗНЬ НЕ
ВСТРЕТИТ НАС И ЧТО В БУДУЩЕМ НАС НЕ ЖДЕТ НИКАКОЕ УТЕШЕНИЕ.
МЫ ТОЛЬКО ТЕНИ СЛЕПОЙ ОДНООБРАЗНОЙ ПРИРОДЫ, МЫ ПЛЕННИКИ МИНУТЫ.
НО НАДО ПОМНИТЬ,ЧТО ЭТО СТРАШНАЯ ИДЕЯ, УБИВАЮЩАЯ В НАС ВСЯКУЮ
НАДЕЖДУ, ОБЛАГОРАЖИВАЕТ И ОДУХОТВОРЯЕТ КАЖДУЮ МИНУТУ НАШЕЙ
ЖИЗНИ; МГНОВЕНИЕ НЕПРЕХОДЯЩЕ, ЕСЛИ ОНО ВЕЧНО ВОЗВРАЩАЕТСЯ; МАЛЕЙ-
ШИЙ МИГ ЯВЛЯЕТСЯ ВЕЧНЫМ ПАМЯТНИКОМ БЕСКОНЕЧНОЙ ЦЕННОСТИ И КАЖДЫЙ
ИЗ НИХ БОЖЕСТВЕНЕН.
ПУСТЬ ВСЕ БЕСПРЕРЫВНО ВОЗВРАЩАЕТСЯ - ЭТО ЕСТЬ ВЫСШАЯ СТЕПЕНЬ
СБЛИЖЕНИЯ МЕЖДУ БУДУЩИМ И СУЩЕСТВУЮЩИМ МИРОМ; В ЭТОМ ВЕЧНОМ
ВОЗВРАТЕ ЗАКЛЮЧАЕТСЯ ВЫСШАЯ ТОЧКА МЫШЛЕНИЯ."
1. ЛИЧНОСТЬ ФРИДРИХА НИЦШЕ И ОПИСАТЕЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ
Немецкий философ Фридрих Ницше родился 15 октября 1844г. в
день рождения прусского короля. Он был серьезным уравновешенным
мальчиком. Несмотря на молодые годы, совесть его была чрезвычай-
но требовательной и боязливой. Страдая от малейшего выговора,
он не раз хотел заняться самоисправлением. Мальчик знал, что среди
товарищей пользуется престижем. "Когда умеешь владеть собой,-
поучал он важно сестру,- то начинаешь владеть всем миром".
Он был горд и твердо веровал в благородство своего рода. Им владел
тиранический инстинкт творчества. В 12 дней написал историю своего
детства. Фр. Ницше хотел поступить в Пфорта. Ему дали стипендию,
и он покинул свою семью в 1858 г. Он редко принимал участие в играх,
так как не любил сходиться с незнакомыми ему людьми. С раннего
детства у него было инстинктивное влечение к письменной речи, к
видимой мысли.
"Я ПЫТАЛСЯ ОТРИЦАТЬ ВСЕ, НО , УВЫ! КАК ЛЕГКО РАЗРУШАТЬ И
КАК ТРУДНО СОЗИДАТЬ!"
Ницше ничего не утверждает: он даже осуждает поспешное суж-
дение о важных предметах. Любимыми авторами Ницше были Шиллер,
Байрон, Гельдерлин. Душа его всегда обладала способностью быстро
привязываться к месту и жилищу, в равной степени она дорожит воспо-
минанием о счастливых минутах и о меланхолических настроениях.
В 1862 г. Ницше покидает Наумбург и отправляется в боннский
университет. Жизнь послала ему самое горькое одиночество -
одиночество побежденного. Не он сам покинул студенческую среду,-
его попросили удалиться. Ницше был слишком поэтом и слишком
аристократом для того, чтобы интересоваться политикой масс.
Он решает кончать университет в Лейпциге.
"ВЕЛИЧИЕ ЧЕЛОВЕКА В ТОМ, ЧТО ОН МОСТ, А НЕ ЦЕЛЬ; И В ЛЮБВИ
В НЕМ ДОСТОЙНО ЛИШЬ ТО, ЧТО ОН ПЕРЕХОД И УНИЧТОЖЕНИЕ.
Я ЛЮБЛЮ ТОГО, КТО НЕ УМЕЕТ ЖИТЬ ИНАЧЕ, КРОМЕ КАК ВО ИМЯ
СОБСТВЕННОЙ ГИБЕЛИ, ИБО ОН ИДЕТ ПО МОСТУ."
Шопенгауэр безраздельно покорил Ницше своим превосходством,
тонким вкусом и широким размахом.
"ЧЕГО МЫ ИЩЕМ? ПОКОЯ, СЧАСТЬЯ? НЕТ, ТОЛЬКО ОДНУ ИСТИНУ,
КАК БЫ УЖАСНА И ОТВРАТИТЕЛЬНА ОНА НИ БЫЛА".
Он вверяет себя мудрости Шопенгауэра и таким образом видит
свое самое глубокое желание осуществившемся : у него есть учитель!
Ницше любил успех и переживал его с чувством самого простого
тщеславия, в котором сознавался сам.
В противоположность другим ученым, он хочет писать в самом
глубоком, классическом значении этого слова.
Прусская армия в 1867 г. зачислила его в артиллерийский
полк, квартировавший в Наумбурге.
В октябре он переезжает в Лейпциг. Вскоре он открывает себе
нового гения - Рихарда Вагнера.
В 24 года, не имея научной степени, получил кафедру профес-
сора базельского университета. Ежедневные занятия непрестанная
сосредоточенность мысли на определенных научных вопросах отрица-
тельно действует на остроту восприятия ума и в корне кладут свой
отпечаток на философское понимание вещей.
В 1869 г. после поездки по Германии Ницше начинает жить
между Базилем и Трибшеном, где живет Вагнер.
Война преобразила его, и он восхваляет ее : она будит
человеческую энергию, тревожит уснувшие умы, она заставляет
искать цели слишком жестокой жизни в идеальном строе, в
царстве красоты и чувства долга.
"ВОЙНА СОЗДАЛА РАБСТВО; В СТРАДАНИИ И ТРАГЕДИИ ЛЮДИ
СОЗДАЛИ КРАСОТУ; НАДО ИХ ГЛУБЖЕ ПОГРУЗИТЬ В СТРАДАНИЕ И
ТРАГЕДИЮ, ЧТОБЫ УДЕРЖАТЬ В ЛЮДЯХ ЧУВСТВО КРАСОТЫ".
С 1876 г. и всю жизнь страдал тяжелейшими головными боля-
ми, они истощали его. 200 дней в году проходили в жутких
мучениях. Но это не было невропатологией, как принято считать.
Его "Утренняя заря" (1881), написанная в состоянии невообразимых
физических страданий, свидетельствует о зрелом уме. Произведе-
ния Ницше большей частью написаны в форме коротких фрагментов,
афоризмов. Эта форма была единственно возможной в подобном сос-
тоянии.
В ноябре 1888 г., уже одержимый безумием, Ницше пытался
написать историю своей жизни.
Все ученики покинули его: немецкие филологи объявили его
"человеком, умершим для науки".
У Ницше нет Бога, нет отца, нет веры, нет друзей; он на-
меренно лешил себя всякой поддержки, но все таки не согнулся
под тяжестью жизни. Страдания воспитывают его волю и оплодо-
творяют его мысли.
Этика Ницше тесно связана с его психологией, со всей его
жизнью. На первый взгляд мы видим прославление зла, силы,
жестокости.
Погибший интеллект спасти было нельзя.
Фридрих Ницше умер в Веймаре, 25 августа 1900 г..
2. УЧЕНИЕ НИЦШЕ О СВЕРХЧЕЛОВЕКЕ
2.1. "ТАК ГОВОРИЛ ЗАРАТУСТРА"
"КНИГА ДЛЯ ВСЕХ И НИ ДЛЯ КОГО" - так звучит подзаголовок
"Заратустры" Ницше. Таков круг подлинных читателей Ницше и
всего о нем.
"СЛОВО СВЕРХЧЕЛОВЕК ДЛЯ ОБОЗНАЧЕНИЯ ТИПА САМОЙ ВЫСОКОЙ
УДАЧНОСТИ, В ПРОТИВОПОЛОЖНОСТЬ "СОВРЕМЕННЫМ" ЛЮДЯМ, "ДОБРЫМ"
ЛЮДЯМ - ПОЧТИ ВСЮДУ ПОНЯТО В ПОЛНОЙ НЕВИННОСТИ КАК "ИДЕАЛИСТИ-
ЧЕСКИЙ" ТИП ВЫСШЕЙ ПОРОДЫ ЛЮДЕЙ, КАК ПОЛУСВЯТОЙ, КАК ПОЛУГЕНИЙ."
"По утрам я взбирался по южной красивой гористой дороге, по
направлению к Зоагли. Здесь мне пришло в голову все начало Зара-
тустры, даже больше того - Заратустра сам,как тип,явился мне..."
В десять недель он оканчивает свою поэму. Это было новое и,
если следовать генезису его мысли, - захватывающее произведение;
без сомнения,им было задумано лирическое священное произведение,
основная часть которого должна была дать идею "Вечного возврата".
В первой части Заратустры мысль о "Вечном возврате" еще не попа-
дается; в ней Ницше преследует совершенно другую мысль, мысль о
Сверхчеловеке, символе настоящего, определяющего все явления
прогресса, обещании возможного освобождения от случая и рока.
Заратустра является предзнаменованием Сверхчеловека; это
пророк благой вести. В своем одиночестве он открыл обещание
счастия и несет это обещание людям; с благодетельной и мягкой
силой он предсказывает людям великое будущее в награду за великий
труд; в другое время Ницше заставит его держать более суровые речи.
Читая эту первую часть книги, не надо смешивать его с теми, которые
появятся потом : тогда только можно оценить всю здравость книги и
всю мягкость его языка. Отчего Ницше оставил мысли о "Вечном
возврате" ? Он понял всю невозможность сознательного и разумного
настроения своей гипотезы. Но это нисколько не уменьшало ее лири-
ческой ценности, для которой через год он сделал хорошее применение;
но это, конечно, не может объяснить появление совершенно противо-
положной идеи. В глубине самого себя он не переставал ощущать всю
силу своих прежних мыслей, но, не будучи в состоянии переносить
всю жестокость своего символа, он не мог вполне искренно предло-
жить его людям и заменил его другим - Сверхчеловеком.
"ЧЕЛОВЕК - ЭТО КАНАТ, ПРОТЯНУТЫЙ МЕЖДУ ЖИВОТНЫМ И СВЕРХЧЕ-
ЛОВЕКОМ, ЭТО КАНАТ НАД ПРОПАСТЬЮ."
"Я не хочу начинать жизнь сначала. Откуда нашлись бы у меня
силы вынести это ? Создавая Сверхчеловека и устермляя на него
свои взоры, слыша, как он говорит "Да" жизни, я, увы, сам пробо-
вал сказать да!"
Он хочет верить и ему удается уверовать в Сверхчеловека.
Ему хочется утвердиться в этой надежде; она очень подходит к смыслу
его произведения. Ницше хочет в своей книге показать человечество,
пробужденное к новой жизни прославлением своего собственного
существа, добродетелями добровольного избранного меньшинства,
которое очищает и обновляет свою кровь. Исчерпывается ли на
этом вся его задача? Конечно, нет. Корни мыслей у Ницше всегда
имеют важное и отдаленное происхождение. Последняя его воля
заключается в том, что он хочет определить и направить деятельность
людей: он хочет основать новые нравы, указать подчиненным их
обязанности, сильным их долг и объем власти и вести все человечество
к высшему будущему.
Его больше не удоволетворяет мысль о "Вечном возврате"; он
не хочет жить пленником слепой природы, его, наоборот, покоряет
идея о Сверхчеловеке; в нем он видит принцип действия, надежду
спасения.
В чем заключается смысл этой идеи? Это символ или реальная
действительность? Иллюзия или надежда? Трудно ответить на эти
вопросы. У Ницше чрезвычайно подвижный и восприимчивый ум; мощ-
ный порыв его вдохновения не дает ему ни времени, ни силы доводить
свою мысль до конца; и он иногда не может ясно осмыслить волнующих
его идей, и сам толкует их по разному. Иногда Сверхчеловек пред-
ставляется ему вполне возможной действительностью, но иногда кажется,
что он пренебрегает всяким точным изложением своей мысли и его идея
делается тогда только лирической фантазией, которою он забавляется
для того, чтобы возбудить низшие слои человечества. Но это иллюзия
и иллюзия полезная, благотворная. Он тогда любил часто повторять
изречения Шиллера : "Имей смелость мечтать и лгать". Нам кажется,
что, главным образом, Сверхчеловек мечтательная ложь поэта - лирика.
Каждый существующий вид имеет свои границы, которых он не может
переступить; Ницше знает это и пишет именно об этом.
Работа очень тяжелая; Ницше мало был приспособлен к восприя-
тию какой-нибудь определенной надежды, и часто душа его возмущалась
тою задачей, которую он себе ставил. Под впечатлением тоски и озлоб-
ления он писал страницы, которые потом ему приходилось внимательно
перечитывать, исправлять или совсем вычеркивать. Он ненавидел эти
часы, когда злоба доводила его до головокружения и затемняла в его
сознании лучшие его мысли. Тогда он призывал своего героя,
Заратустру, этого всегда ясного, благородного пророка и искал около
него поддержки и помощи. На многих страницах его книги видны
следы этих припадков отчаяния. Заратустра говорил ему :
"ДА, Я ЗНАЮ, КАКАЯ ОПАСНОСТЬ ГРОЗИТ ТЕБЕ, НО ЗАКЛИНАЮ ТЕБЯ
МОЕЮ ЛЮБОВЬЮ И МОЕЮ НАДЕЖДОЙ - НЕ ТЕРЯЙ ТВОЕЙ ЛЮБВИ И ТВОЕЙ НАДЕЖДЫ!
МОЕЮ ЛЮБОВЬЮ И МОЕЮ НАДЕЖДОЙ Я ЗАКЛИНАЮ ТЕБЯ : НЕ УНИЧТОЖАЙ
ТОГО ГЕРОЯ, КОТОРЫЙ ЖИВЕТ В ТВОЕЙ ДУШЕ! ВЕРЬ В СВЯТОСТЬ ТВОЕЙ
ВЫСОКОЙ НАДЕЖДЫ!"
Борьба с самим собой была по-прежнему жестокой, но Ницше
ни на минуту не оставлял своей работы. Он кончает поэму, которая
является только началом другой, более обширной поэмы. Вернувшись в
родные горы, Заратустра ушел от людей, два раза ему надо еще спус-
титься к ним и продиктовать им скрижал своего закона, но его слов
было достаточно для того, чтобы можно было предвидеть основные
формы человечества, покорного своим избранникам. Человечество
разделяется на три касты : нижнюю из них составлял простой народ,
которому оставляется его жалкая вера, над ним стоит каста началь-
ников, организаторов и воинов, еще выше стоит священная каста
поэтов, творцов иллюзий и определяющих ценности.
"Я ЛЮБЛЮ ТОГО КТО НЕ ИЩЕТ В НЕБЕСАХ, ЗА ЗВЕЗДАМИ, ОСНОВАНИЯ
ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ПОГИБНУТЬ И ПРИНЕСТИ СЕБЯ В ЖЕРТВУ, ТОГО, КТО
ПРИНОСИТ СЕБЯ В ЖЕРТВУ ЗЕМЛЕ, ЧТОБЫ КОГДА-НИБУДЬ ОНА СТАЛА
ЗЕМЛЕЙ СВЕРХЧЕЛОВЕКА."
Вобщем книга производит необыкновенно ясное впечатление и
является самой прекрасной победой гения Ницше. Он подавил в себе
свою грусть, книга его дышит силой, но не грубостью, но не
исступлением. В конце февраля 1882 года Ницше написал следующие
последние страницы своей поэмы, которые, может быть, представляются
самыми прекрасными, самыми религиозными, которые когда либо были
созданы натуралистической мыслью :
"БРАТЬЯ МОИ, ОСТАВАЙТЕСЬ ВЕРНЫМИ ЗЕМЛЕ ВСЕЙ СИЛОЙ СВОЕЙ
ЛЮБВИ... ПОДОБНО МНЕ ВОЗВРАЩАЙТЕ ЗЕМЛЕ ЗАБЛУДИВШУЮСЯ ДОБРОДЕТЕЛЬ,
ДА К ТЕЛУ И К ЖИЗНИ, И ПУСТЬ ОНА ДАЕТ ЗЕМЛЕ СВОИ СИЛЫ, ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ
СИЛЫ."
Ницше порицает все нравственные устои, поддерживавшие прежнее
человечество : он хочет уничтожить прежнюю мораль и установить свою.
Узнаем ли, наконец, этот новый Закон? Ницше медлит открыть нам его.
"Свойства Заратустры становятся все более и более видимыми." Ницше
овладевает резкое и бурное настроение, восхваляемая им добродетель,
что ни чем не замаскированная сила, это дикий пыл, который нравст-
венные принципы всегда стремились ослабить, изменить или навсегда
победить. Ницше отдается во власть этой увлекающей его силы. На самом
деле даже зло имеет свое будущее. "Ваша душа так далека от понимания
великого, что Сверхчеловек с его добротой будет для вас ужасен."
В этих словах есть много напыщености, слова скорее красивы, чем
сильны, может быть, такой прием доказывает нам, что Ницше несколько
стеснен в выражении своей мысли, он не настаивает на принятии этого
евангелия зла и предпочитает отсрочить тот затруднительный момент,
когда пророк провозгласит свой закон. Заратустра сначала должен
закончить дело служителя правосудия - уничтожить все слабое. Но каким
оружием он должен нанести удар? Ницше возвращается к изгнанному им
из первой части "Вечному возврату", и несколько изменяет его
смысл и применение. Это уже больше не упражнение умственной жизни,
не попытка внутреннего посторения; это молот, оружие морального
терроризма, символ, разрушающий все мечты.
"ЧЕЛОВЕК ПОГИБНЕТ И ПРИДЕТ НА ЕГО МЕСТО СВЕРХЧЕЛОВЕК"
Произведение это огромно по своему замыслу, это будет
евангелие, которое заставит забыть Евангелие Христа. От 1875 года
до 1881 Ф.Ницше исследовал все учения нравственности и указал на их
иллюзорное основание, он высказал свое понимание мира : это сле-
пой механизм непрерывно и бесцельно вертящееся колесо, но между тем,
он хочет быть и пророком, хочет учить о добродетелях и о целях
жизни.
Но какие законы, какие скрижали хочет диктовать Ницше? Какие
ценности он возвысит, какие обесценит? Есть ли у него право
избирать и строить здание красоты и добродетели если в природе
царит механический порядок? Это, конечно, право поэта, гений
которого, творец иллюзий, предлагает воображению людей ту или иную
любовь или ненависть, то или иное Добро и Зло.
"Я ХОЧУ УЧИТЬ ЛЮДЕЙ СМЫСЛУ ИХ БЫТИЯ : ЭТОТ СМЫСЛ ЕСТЬ
СВЕРХЧЕЛОВЕК, МОЛНИЯ ИЗ ТЕМНОЙ ТУЧИ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА.
СМОТРИТЕ, Я - ПРОВОЗВЕСТНИК МОЛНИИ, Я - ТЯЖЕЛАЯ КАПЛЯ ИЗ
ГРОЗОВОЙ ТУЧИ; А ИМЯ ТОЙ МОЛНИИ - СВЕРХЧЕЛОВЕК."
Пусть соединят воедино дух и доброту всех великих душ : и
совокупно не были бы они в состоянии произнести хотя бы одну
речь Заратустры. Велика та лестница, по которой он поднимается
и спускается, он дальше видел, дальше хотел, дальше мог, чем
какой бы то ни было другой человек. Он противоречит каждым
словом, этот самый утверждающий из всех умов, в нем все
противоположности связаны в новое единство. Самые высшие и самые
низшие силы человеческой натуры, самое сладкое, самое легкомысленное
и самое страшное с бессмертной уверенностью струятся у него из
единого источтника. До него не знали, что такое глубина, что такое
высота, еще меньше знали, что такое истина. Нет ни одного
мгновенения в этом откровении истины, которое было бы уже
предвосхищено, угадано кем-либо из величайших. Не было мудрости,
не было исследования души, не было исскуства говорить до
Заратустры; самое близкое, самое повседневное говорит здесь о
неслыханных вещах. Самое могучая сила образов, какая когда-либо
существовала, является убожеством и игрушкой по сравнению с этим
возвращением языка к природе образности. Здесь в мгновении
преодолевается человек, понятие "Сверхчеловек" становится здесь
высшей реальностью, - в бесконечной дали лежит здесь все, что
называлось великим в человеке лежит ниже его. О совмещении злобы
и легкомыслия и обо всем, что вообще типично для типа Заратустры,
никогда никто еще не мечтал как о существенном элементе величия.
Заратустра именно в этой шири пространства, в этой доступности
противоречиям чувствует себя наивысшим проявлением всего сущего,
и когда услышит как он это определяет, откажутся от поисков ему
равного.
"Я ЛЮБЛЮ ТОГО, КТО ЖИВЕТ РАДИ ПОЗНАНИЯ И СТРЕМИТСЯ ПОЗНАВАТЬ
ВО ИМЯ ТОГО, ЧТОБЫ ЖИЛ НЕКОГДА СВЕРХЧЕЛОВЕК. ИБО ТАК ХОЧЕТ ОН
ГИБЕЛИ СВОЕЙ."
"Падающего - толкни." Ницше прежде всего имел в виду критику
христианства, которое считал религией слабых, униженных рабов.
Христианская религия отрицает свободу мышления, самостоятельность
действий человека. Человек свободен, а смирение есть оковы, которые
надевает на людей лицемерная каста жрецов ради достижения собственной
власти. Вывод Ницше : не свержение строя, порождающего несвободу, а
возрождение идеала сильной и свободной личности - идеала античности
и возрождения, отказ от культа слабости и униженности, покаяние,
жертвы и самопожертвование, навязанного религией лицемерия.
Фашистская интерпретация идей Ницше до крайнрости искажала его мысли,
превращала мыслителя в шовиниста и человеконенавистника, каким он
не был. Вины философа в такой интерпретации его трудов нет, читатель
может убедиться в этом, внимательно прочитав перевод "Антихристианина".
Нацизм в свое время ухватился за эти рассуждения Ницше, истолковав
их на свой лад и объявив войну "слабым, а именно тем, кого сле-
довало бы поработить или уничтожить ради процветания высшей расы.
2.2. "ИДЕАЛ ЧЕЛОВЕКА - СВЕРХЧЕЛОВЕК"
Человек имеет цель внутри себя; его цель - это жизнь. Вот
эта идея абсолютной ценности человеческой жизни по существу яви-
лась тем лозунгом, который объединяет все творчество Ницше. С этим
лозунгом связан и ницшеанский идеал человека - Сверхчеловек. Этот
идеал, по замыслу Ницше может быть реализован лишь при условии,
если человечество возвратится к истокам своей истории, когда
бал жизни будут править люди высшей расы - "хозяева", люди,
представляющие собой совершенство прежде всего в биологическом
отношении. Они не будут отягощены ни бытовыми, ни социальными,
ни религиозными ограничениями и предрассудками и потому будут
абсолютно свободны.
Биологически обусловленным, считает Ницше, является все,
что в человеческом общежитии считается добром, что составляет для
людей ценность, включая и ценность моральную. Соответственно, нет
и быть не может объективно обусловленной морали. Каждый имеет
такую мораль, которая в наибольшей мере соответствует требованиям
его жизни : мораль одного оправдывает все, к чему он стремится;
мораль другого делает его умиротворенным; мораль третьего призывает
к мщению врагам и т.д. Люди даже могут не осознавать, каков на самом
деле источник их моральных убеждений и представлений, но это не
меняет дела. Всяк имеет тот тип морали, который больше всего
соответствует его природе.
Наиболее существенное различие между людьми, по мнению Ницше,
состоит в том, что некоторые из них от природы слабы, другие
сильны опять-таки по природе. Соответственно различается и их
мораль. Сильные ("хозяева", по терминологии Ницше) ценят личное
достоинство, решительность, настойчивость, самоуверенность, несги-
баемую волю и неистощимую энергию в достижении поставленной цели.
Слабые ("рабы" по той же терминологии) ценят то, что в большей
мере выражается в их слабости - сострадательность, мягкосердечие,
альтруизм, и рассудительность и т.п.
Некогда хозяева господствовали в жизни. У них была своя мораль,
свои понятия и представления о добре и зле. Но со временем их одолели
рабы, но победили они не силой, а числом. Добром стало признаваться
то, что в большей мере соответствует их интересам; мягкосердечие,
любовь к ближнему, покорность, доброта - все эти и им подобные
качества возвышены до уровня добродетели. В эпоху после восстания
рабов господствующей стало и продолжает оставаться рабская мораль.
В оценке господствующей морали Ницше хотел занять беспри-
страстную, научно обоснованную, натуралистическую поэзию. Он отмечал,
что все идет так, как и должно идти в условиях, когда рабы приемлют
мораль рабов. Одно тут плохо : даже хозяева начинают подчиняться
этой морали. Однако Ницше не мог удержаться на этой объективной,
беспристрастной позиции, так как ощущал себя принадлежащим к расе
хозяев и признавал их мораль не только более высокой, но и
единственно достойной этого названия. Релятивистская этика с ее
тезисом : "каждый имеет тот тип морали, который подходит ему"
оказывается только внешней видимостью. В ее основании лежит этика
абсолютизма, согласно которой правильной является только одна
мораль - мораль хозяев.
Если попытаться суммировать различные разрозненные оценки,
данные Ницше господствующей морали, то, вероятность их можно свести
к некоторому общему знаменателю и выразить в виде следующих
трех претензий. Господствующая мораль, по мнению Ницше, своим
основанием имеет предположение, во-первых, о всеобщем равенстве;
во-вторых, о свободе - каждый должен быть свободен в той мере, в
какой он не посягает на свободу других; в-третьих, об абсолютности
моральной ценности, которая якобы не требует никаких доказательств,
поскольку она не средство, а цель.
Основанная на этих предположениях мораль вполне закономерно
включает в себя принципы справедливости, альтруизма или любви к
ближнему, сострадания, милосердия, превосходства духовных ценностей
над материальными, преимущество общественного блага перед личным и т.п.
Собственная моральная позиция Ницше, позиция хозяина почти
прямо противоположна господствующей в обществе морали. Ее
краеугольными камнями служат : во-первых, ценность жизни в ее
биологическом смысле - только жизнь имеет абсолютную ценность и
порождает все то, что имеет ценность; во-вторых, свобода сильного -
свобода принадлежит только тому, кто имеет достаточно силы, чтобы
завоевать и отстоять ее; в-третьих, неравенство - люди не равны,
они лишь лучше или хуже, в зависимости от того, сколько жизненной
силы заключено в каждом из них. Естественно, этим устоям
соответствуют и принципы морали. Справедливость в том виде,
как ее понимает господствующая мораль есть ложь. Истинная
справедливость, считает Ницше, основана отнюдь не на равен-
стве - каждый имеет столько, сколько заслуживает, а заслуги его
измеряются количеством жизни. Равенство - это признак упадка.
Ложным является и принцип полезности - назначение жизни состоит
не в увеличении добра. Сама жизнь есть высшее и величайшее
добро, и только это имеет значение. Ложью является и принцип
альтруизма : если и может у кого-либо быть великая цель, то она
наверняка важнее благополучия ближнего. Дело не в любви к
блшижнему; уважения и поклонения достойны лишь лучшие, а
лучшие - это наиболее сильные. Кроме того, альтруизм есть не
что иное, как эгоизм, но только эгоизм слабого. Не видит Ницше
каких-либо достоинств и у принципа милосердия - оно есть пустая
трата энергии на слабых и вырождающихся. Требованием жизни
является не спасение и даже не помощь слабым. Лозунгом,
достойным подлинной жизни, должен быть : "Падающего подтолкни!".
То же и в случае с принципом общественного блага - только
великие индивидуальности имеют ценность. Что касается массы, то
она может представлять интерес или как копия великого, или как
сила, сопротивляющаяся ему, или как орудие в его руках.
Кроме всего прочего, господствующая мораль, считает Ницше,
базируется на ложной психологии, а это значит, она не почитает и
не может почитать природных инстинктов, обрекая тем самым людей
на следование принципам, несовместимым с их природой. Она
говорит об альтруических поступках, свободе воли, моральном
порядке, но на деле ничего подобного нет и быть не может. Есть
только ложь. но наибольший вред господствующей морали состоит в
том, что она культивирует посредственность и тем самым
разрушает единственное ценное - жизнь.
Своей главной заслугой Ницше считает то, что он предпринял
и осуществил переоценку всех ценностей : все то, что обычно
признается ценным, на самом деле не имеет ничего общего с
подлинной ценностью. Нужно все поставить на свои места - на
место ценностей мнимых поставить истинные ценности. В этой
переоценке ценностей, по существу своему составляющей
собственно философию Ницше, он стремится встать "по ту сторону
добра и зла". Обычная мораль, сколько бы ни была она развитой и
сложной, всегда заключена в рамки, противоположные стороны
которой составляют представление о добре и зле. Их пределами
исчерпываются все формы существующих моральных отношений. Что
касается Ницше, то согласно его мнению мораль, ограниченная
этими рамками есть ложь. Подлинный человек должен строить всю
свою жизнь в пространстве, границы которого пролегают не там,
где находится добро и зло господствующей морали. Именно в этом
смысле Ницше называет себя имморалистом.
Однако возможна ли в принципе точка зрения абсолютного
имморализма? Разумеется, речь идет не об отдельных поступках,
противоречащих требованиям общественной морали, не о
преступниках в обычном смысле, а о морали как системе взглядов,
представлений, предписаний, требований и т.п. С этой точки
зрения то, что провозглашает Ницше, так сказать, сдвинуты,
поставлены на непривычное место эти самые рамки. Точнее говоря,
у него принят иной критерий добра и зла.
Следовательно, по сравнению с предшевствующей традицией
позиция Ницше характеризуется тем, что если вся европейская
философская традиция претендовала на создание или перестройку
этики, не посягая при этом на самое мораль, то Ницше претендует
на создание не только новой или подновленной системы этики, но
и новой морали. Ни один из философов прошлого - ни Платон, ни
Аристотель, ни Августин Блаженный, ни Фома Аквинский, ни
Кант - не заходил столь далеко : каждый из них претендовал на
создание новой этики как философии морали, но не самой морали.
Иными словами они стремились концептуализировать мораль своего
времени, выявить ее основные черты, фундаментальные
оновоположения и показать вытекающие из них следствия.
Провозглашенная Ницше мораль своим фундаментом имеет жизнь
как первую и абсолютную ценность. Соответственно ее движущий
механизм включает не только размышление и осмысление, сколько
инстинктивные реакции. Инстинкты этого рода в наибольшей мере
развиты у Сверхчеловека - созданного философией Ницше идеала
человека. Его еще нет в реальности. Залогом его появления
служат те единицы, вроде самого Ницше, которые живут жизнью
провозвестников.
"МЫ, ТЕ, КТО МЫСЛИТ И ЧУВСТВУЕТ, ЕДИНСТВЕННЫЕ, КТО
ДЕЙСТВИТЕЛЬНО И ПОСТОЯННО ДЕЛАЕТ НЕЧТО, ЧЕГО ЕЩЕ НЕТ : ВЕСЬ
ПОСТОЯННО РАСТУЩИЙ МИР ЦЕННОСТЕЙ, КРАСОК, ВЕСА, ПЕРСПЕКТИВЫ,
ЛЕСТНИЦЫ УТВЕРЖДЕНИЙ И ОТРИЦАНИЙ. НАЙДЕННЫЕ НАМИ ПОЭТИЧЕСКИЕ
ВЫМЫСЛЫ СТАНОВЯТСЯ РУКОВОДСТВОМ ДЛЯ ТАК НАЗЫВАЕМЫХ ПРАКТИЧЕСКИХ
ЛЮДЕЙ (НАШИХ АКТЕРОВ), ПРИЗВАННЫХ ПРЕВРАЩАТЬ ИХ В ПЛОТЬ И
ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ, ДАЖЕ В ПОВСЕДНЕВНОСТЬ".
" ... ВОКРУГ ТВОРЦОВ НОВЫХ ЦЕННОСТЕЙ ВЕРТИТСЯ МИР; ОН
ВРАЩАЕТСЯ НЕСЛЫШНО".
"МОЯ ЗАДАЧА ПОДВИГНУТЬ ЧЕЛОВЕЧЕСТВО К РЕШЕНИЯМ, КОТОРЫЕ
ОПРЕДЕЛЯТ ВСЕ БУДУЩЕЕ".
"Я ХОЧУ НАУЧИТЬ ВАС УСТРЕМЛЯТЬСЯ ВСЛЕД ЗА МНОЙ В ДАЛЕКОЕ
БУДУЩЕЕ".
2.3. "ТВАРЬ ЛИ Я ДРОЖАЩАЯ ИЛИ ПРАВО ИМЕЮ... "
ТЕОРИЯ РАСКОЛЬНИКОВА В ПРОИЗВЕДЕНИИ
Ф.М.ДОСТОЕВСКОГО "ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ"
Различие между ницшеанскими установками и глубоко
нравственным пафосом, изначально одушевляющим большую русскую
литературу в решении той же проблемы предстает особенно
разительным, когда обращаемся к роману Достоевского "Преступ-
ление и наказание".
Вот они - основные элементы анализируемой "парадигмы,
каждый из которых высвечивает особый аспект сознания индивида,
желающего утвердить себя в качестве "Сверхчеловека",
находящегося "по ту сторону" нравственных норм и моральных
законов, значимых, по его убеждению, лишь для "обыкновенных"
людей, но отнюдь не для "необыкновенных" :
1. Предпосылка сознания этого типа - все то же убеждение
на счет полнейшего отсутствия "высшей правды", возникающее при
виде несправедливостей, творящихся вокруг, и усиливаемое
личными невзгодами и неурядицами; иначе говоря, вывод о том,
что "правды нет - и выше", делается на основе констатации факта
отсутствия ее "на земле".
2. Отсюда стремление утвердить эту "правду" самому, так
сказать, на свой страх и риск, и стало быть - как свою
собственную, самоличную правду; "мою" правду я хочу предложить
взамен отсутствующей - как на земле, так и на небе.
3. Но как только я начинаю размышлять о том, как бы мне
осчастливить человечество, утвердив среди людей мою правду, я
замечаю, что кое-какая правда меж людьми все-таки обетается.
4. Итак, я прихожу к заключению, что, с одной строны,
есть я со своей правдой (разумеется, высшей), а с другой -
"обыкновенные" люди с их кое-какими правденками, не
выдерживающими, на мой взгляд, "строго логического" анализа,
например, тоже самое "не убий", которое ведь попирается на
каждом шагу, а потому гроша ломанного не стоит.
5. Вот тут и начинается "арифметика", о которой так много
говорит Достоевский как в подготовительных работах к
"Преступлению и наказанию", так и в тексте самого романа. Моя
"высшая" (самоличная) правда сталкивается с общечеловеческими
"правденками", и я прикидываю, в какой мере могу принести их в
жертву, облагодетельствовав этой ценой человечество.
"Мне надо было узнать тогда, и поскорее узнать, вошь ли
я, как все, или человек? Смогу ли я переступить или не смогу!
Осмелюсь ли нагнуться и взять или нет? Тварь ли я дрожащая или
право имею..."
Вот она, та потрясающая глубина нравственной рефлексии,
которая осталась недоступной экзистенциалистским трубодурам
ницшеанского "Сверхчеловека", пытавшимся обрядить в пышную
тогу "благодетеля человечества". Вот она, истинная, а не
подложная интеллектуальная совестливость, которой никогда не
могли достичь ни Ницше, ни Сартр, желавшие представить себя
единственно последовательными борцами против "дурной веры"
("нечистой совести") в Х1Х и ХХ столетиях. В свете
интеллектуальной совестливости ( не путать с ницшеанской
"интеллектуальной честностью" : это - ее антипод!) Достоевского
становится совершенно очевидным: знаменитые "метафизические
опыты", которые производит экзистенциалистское "я" в целях
утверждения "абсолютности" своей "свободы", это всегда, на
самом-то деле осуществляемые этим "я" не над самим собою, а над
"другим" : экспериментирую над "другим", чтобы понять, "кто я
есть".
Так тренируются "высшие натуры", "господа будущего",
"законодатели и установители человечества", приучаясь
устанавливать различие между - непременно гениальным - "я" и -
обязательно бездарным - "другим", привыкая смотреть на этого
последнего как на материал истории, объект разнообразных
импровизаций ни чем не детерминированной экзистенции.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В учении Ницше, как в любом серьезном нравственно-
философском исследовании, есть много ценного для нашего времени.
Прежде всего, это яркая критика мещанства. Никто до и после
Ницше с такой прозорливостью не смог предвидеть всю опасность
общества маленьких, серых, покорных людей.
Это, кроме того, неприятие социальной системы, построенной
либо на безмерном подчинении какой-либо одной идеологии, либо
на принципах утилитаризма и прагматизма, где обесценено
главное - личность, ее индивидуальность и неповторимость. Это
идея возвышения человека, преодоление всего мелочного,
обыденного, незначительного для жизни. Многие категории
нравственного учения Ницше вошли в филосовско-этическую науку и
в наш обыденный язык : "переоценка ценностей", "Сверхчеловек",
то есть "которых слишком много"; "человеческое, слишком
человечесчкое"; мораль "по ту сторону добра и зла".
В советской филосовской науке существовал один ответ на
вопрос о гуманности учения Ницше - негативный. Безусловно,
учение Ницше противоречиво, потому и не может быть оценено как
только негативное или только позитивное. Ницше заставляет
думать, сравнивать, размышлять.
Главной позитивной ценностьтю нравственного учения Ницше,
без сомнения, является идея возвышения человека. Ницше с полным
правом можно было бы назвать исследователем антропологического
метода в философии. В своих нравственных оценках он стремился
идти от индивида. Причем сам индивид рассматривался им как
бесконечно становящаяся ценность, как процесс, как
неисчерпаемость. По Ницше, человечество - это целостность,
проявляющаяся через различие. Но абсолютизация неординарности
приводила Ницше к парадоксальным выводам. Впрочем, любая
абсолютизация приводит к крайностям и в познании и, что всего
печальнее, в социально нравственной практике.
Одним из аспектов филосовского учения Ницше является
критика христианской морали. Отметим, что здесь Ницше занимал
весьма оргинальную позицию. Он считал, что религия формирует
зависимое, несамостоятельное сознание, смирение, несвободу
человека. Для Ницше религия стала символов зависимого
"несчастного" сознания.
Конечно же, содержание и практику христианского учения
нельзя свести к подобному его толкованию. Но тем не менее эта
точка зрения немецкого мыслителя очень актуальна сегодня.
Весьма распространенным является мнение о том, что религия едва
ли не единственная нравственная спасительница России : только
она способна дать человеку подлинный подъем духа; только она
"скрепляет нацию"; она "наиболее действенное средство массового
воспитания морали", так как она "дает общедоступное
представление о сверхнациональном абсолюте, без которого мораль
не существует". Трудно сказать, что больше в этом признании :
или потребности в "сверхнациональном абсолюте", или
снисходительной заботы о человеке из "массы", который только
благодаря религии сможет стать нравственным? Ницше верил в
возможности самого человека - единственного творца и самого
себя, и своей истории.
"УСЛОВИЯ, ПРИ КОТОРЫХ МЕНЯ МОЖНО ПОНИМАТЬ, - А ТОГДА УЖ
ПОНИМАТЬ С НЕИЗБЕЖНОСТЬЮ, - МНЕ ОНИ ИЗВЕСТНЫ ДОСКОНАЛЬНО,
ДОПОДЛИННО. НЕОБХОДИМО В ДЕЛАХ ДУХА ЧЕСТНОСТЬ И НЕПОДКУПНОСТЬ,
И НЕОБХОДИМО ЗАКАЛИТЬСЯ В НИХ, - ИНАЧЕ НЕ ВЫДЕРЖИШЬ СУРОВЫЙ
НАКАЛ МОЕЙ СТРАСТИ. НУЖНО СВЫКНУТЬСЯ С ЖИЗНЬЮ НА ВЕРШИНАХ
ГОР, - ЧТОБЫ ГЛУБОКО ПОД ТОБОЙ РАЗНОСИЛАСЬ ЖАЛКАЯ БОЛТОВНЯ О
ПОЛИТИКЕ, ОБ ЭГОИЗМЕ НАРОДОВ. НУЖНО СДЕЛАТЬСЯ РАВНОДУШНЫМ И НЕ
ЗАДАВАТЬСЯ ВОПРОСОМ О ТОМ, ЕСТЬ ЛИ ПОЛЬЗА ОТ ИСТИНЫ, НЕ
ОКАЖЕТСЯ ЛИ ОНА РОКОВОЙ ДЛЯ ТЕБЯ ... НУЖНО, КАК ТО СВОЙСТВЕННО
СИЛЬНОМУ, ОТДАВАТЬ ПРЕДПОЧТЕНИЕ ВОПРОСАМ, КОТОРЫЕ В НАШИ ДНИ
НИКТО НЕ ОСМЕЛИВАЕТСЯ СТАВИТЬ; НЕОБХОДИМО МУЖЕСТВО, ЧТОБЫ
СТУПИТЬ В ОБЛАСТЬ ЗАПРЕТНОГО; НЕОБХОДИМА ПРЕДОПРЕДЕЛЕН-
НОСТЬ - К ТОМУ, ЧТОБЫ СУЩЕСТВОВАТЬ В ЛАБИРИНТЕ. И СЕМИКРАТНЫЙ
ОПЫТ ОДИНОЧЕСТВА. И НОВЫЕ УШИ ДЛЯ НОВОЙ МУЗЫКИ. И НОВЫЕ
ГЛАЗА - СПОСОБНЫЕ РАЗГЛЯДЕТЬ НАИОТДАЛЕННЕЙШЕЕ. НОВАЯ СОВЕСТЬ,
ЧТОБЫ РАССЛЫШАТЬ ИСТИНЫ, ПРЕЖДЕ МОЛЧАВШИЕ. И ГОТОВНОСТЬ ВЕСТИ
СВОЕ ДЕЛО В МОНУМЕНТАЛЬНОМ СТИЛЕ - ДЕРЖАТЬ В УЗДЕ ЭНЕРГИЮ
ВДОХНОВЕНИЯ ... ПОЧИТАТЬ СЕБЯ САМОГО; ЛЮБИТЬ СЕБЯ САМОГО; БЫТЬ
БЕЗУСЛОВНО СВОБОДНЫМ В ОТНОШЕНИИ СЕБЯ САМОГО."