Древняя Япония

Первые упоминания о Японии Европа услышала ещё в эпоху Средневековья, познав её вместе со смелыми путешественниками как страну неслыханной вежливости и сказочного богатства. Эти представления доминировали и тогда, когда в XVII-XVIII веках сначала португальскими, а потом голландскими купцами и миссионерами были обнародаваны многочисленные факты из жизни и истории этой далёкой для европейцев страны. Сегодня каждый может узнать из соответствующих источников, что Япония (на Японском языке Нихон) – это островное государство, которое занимает часть островов Японского архипелага приблизительно на 3400 км вдоль восточной части Азиатского материка, омытого водами Тихого океана. Япония первой встречает солнце из-за морского горизонта и поэтому носит гордое имя «Страна восходящего солнца». Национальный флаг великолепно отображает это в изображении красного овала солнца на фоне белого полотна.
Неугасающий интерес к Японии в наше время получил новый импульс в понимании её роли как единой в восточном регионе высокоразвитой капиталистической станы, которая заставляет считаться с собой и её неординарным культурным комплексом. Предметом анализа становится данный феномен и в самой Японии, которая видит в нём гарантии дальнейшего успешного развития. Японская культурологическая мысль, которая не имеет стойких исследовательских традиций и внутреннего единства и существует как поле столкновения реакционно-националистических и прогрессивно-демократических концепций, подошла, наконец, к пониманию необходимости дать объективный ответ на вопрос об уникальности японской культуры, тем самым определить постоянно действующие в ней вспомогательные стимулы.
Традиционно это предусматривает поворот к древнейшему опыту освоения человеком мира и нахождения ним своего культурно-образовательного потенциала. Но в Японии только после II Мировой Войны мифы про «эру богов», которые веками поддерживали авторитет власти и государственности, стали уступать место разговору про первичность общества, про японскую культуру. Эпоха палеолита в аспекте своих традиционных характеристик и на японской почве выявила единство общечеловеческих корней, неолит и энеолит сделали шаги в направлении спецификации японской культуры как культуры определённого народа. С этого времени на протяжении своего исторического существования она наряду с ярко выраженным традиционализмом постоянно демонстрирует умение ассимилировать элементы других культур, органично включая их в свой культурный комплекс.
Патриархальный строй (удзи), важное приобретение родоплеменных отношений, стало главной основой социальной структуризации японского общества. Его роль оставалась доминирующей и тогда, когда общинная собственность на землю и орудии труда, демократический характер первых форм власти, были вытеснены имущественными различиями, возникновением большого землевладения и рабовладельства. Ярко иллюстрирует эти перемены появление среди родоплеменных объединений главенствующего племенного союза Ямато (III – IV ст.), который широко использовал труд рабов. Необходимо добавить, что исторические условия развития Японии не давали возможности рабовладельцу выйти за пределы одного общественного строя и определить все стороны жизни. Соответственно его роль не была центральной в иерархическом укладе общества, где ниже родовой знати и аристократии находились вольные общинники (селяне), полувольные профессиональные группы (бемин) мелких производителей и выделение своим привилегированным положением профессиональные общины-роды служители культов, администраторов, военных и других, которые свою силу и влияние использовали в борьбе за власть при дворе.
Проникновение в Японию буддизма, китайской общественно-политической мысли, письменности существенно повлияли на её дальнейшее культурное и общественное развитие. Процесс расклада родового устройства был значительно ускорен введением прогрессивных форм орошения и обработки земли, эффективных способов ремесленного производства, возникновением чайной культуры и шелководства. Обострение классовой борьбы требовало крепкой власти, способность сдерживать протест низов, то есть единой централизованной державы. В результате политической борьбы знатных родов верховный правитель племени Ямато был провозглашён императором, активно распространялась легенда про его божественное происхождение. Вся страна, приобретшая в это время название «Страна Солнца, что восходит», была раздроблена на отдельные административные единицы, власть в которых, как и важнейшие должности и ранги при дворе отдавались бывшим вождям и старейшинам, для того чтобы устранить формирование оппозиции. Феодальным кодексом Тайхорьё в 701 году были оформлены разделительная и налоговая система, структура государственного аппарата права феодальной аристократии относительно крестьянства и таким образов создано раннефеодальную централизованную державу, что определило жизненный уклад японцев более чем на 500 лет. Развитие материальных основ феодальной системы вызвало длительное существование феодальной раздробленности и численности междоусобных войн, коней которым было положено в 1598 году в битве при Секигахара дома Токугава, который приобрёл первенство в процессе объединения страны. Власть перешла в руки военных. Возглавляемых Сёгеном, владельцев наибольшего из княжеств. Правительство (сёгунат) находился в Эдо. Остальная часть территории принадлежала феодальным князям (даймё). В тоже время император, который был признан как номинальный суверен, жил со своим двором в Киото на правах затворника.
В период Токугава, что длился более 250 лет, сложилась жестокая социальная иерархия, что поделило общество на 4 класса: дворяне, крестьяне, ремесленники и купцы. С 1640 года начинает проводится политика жесточайшей изоляции страны от внешнего мира с целью сохранения созданной общественной целостности, Защиты от какого либо влияния Запада. К западу так или иначе подталкивали Японию реальные процессы развития государства: укрепление товарного производства дало сильный толчок дифференциации крестьянства, богатые представители которого основали класс буржуазии.
В 1854 году в результате демонстрации силы американского флота возле берегов Японии страна открылась для внешних взаимоотношений, что, безусловно, ускорило процесс вызревания в ней капиталистических взаимоотношений. Это вызвало протест участий служивого дворянства, зажиточных крестьян и купечества, которые начали реформистское движение под лозунгом реставрации императорской власти, узурпированной домом Токугава. Он завершился в 1867 году свержением сёгуната и началом так называемой «революции Мэйдзи» («Мэйдзи» - просвещённое правление), что ликвидировало феодальную систему и создало единое национальное государство, и возвращённый на престол император в решении государственных вопросов
руководствовался решениями новосозданного кастово-аристократического правительства.
Обеспечение национального единства требовало повышение престижа императора, пропаганда исключительности японского государственного устройства толкало на путь шовинизма и милитаризма. Конституцией 1889 года власть императора была признана абсолютной, кабинет министров подчинялся ему полностью, несущественные демократические права декларировались только формально. Серия победоносных войн, что поставило страну в чрезвычайное положение в дальневосточном регионе, увенчалось её успехом в Первой мировой войне – под власть Японии попала не только Монжурия, Внутренняя Монголия, но и Китай, вынуждены выполнять большинство её кабальных условий. Капитуляция, подписанная Японией как участницей Второй Мировой войны 2 сентября 19454 года, положило конец японскому милитаризму, что соответственно определяло дальнейшую политику страны, которая провозгласила отказ от войны в решении международных проблем и запрет создания каких-либо вооружённых сил.
Сегодня Япония – конституционная монархия, где император, «символ государственности и единства народа», не имеет фактической власти. Роль наивысшего органа государственной и законодательной власти исполняет парламент.
Двери в самобытный мир японской культура открывает эпоха Дзёмон «VIII – I тысячелетие до новой эры», свидетель первых серьёзных шагов человека утверждение себя в природе, в обобщенных и упорядоченных ранних представлениях о мире. Это время прорыва из жестокого существования в творчество, результатом которого стали солнечные часы – символ вечности – и керамика Дзёмон (огромные парадные посудины и бытовая посуда), пластика и символичная орнаментация, которая свидетельствует о возникновении соответствующего космогоничного кода. Обожествление творческого акта породило миф о творцах японской земли – супруги Идзанаги и Идзанами, о происхождении от богини солнца Аматирасу, наиболее уважаемого божества, рода императоров, положили начало эры мифотворчества, астральным культам. С тех пор Япония вынуждена была идти путём определённым богами (Синта – путь богов), то есть поклоняться силам природы и предков, воспринимая мир через чувства удовлетворения от общения с миром.
Синтаист стал чисто японской религией, которая даже после проникновения в страну других религиозных направлений оставалась значимой, всегда ассимилируясь с ними в виде влиятельного ментального знаменателя. Соответственно в ней японцы с давних времён видели своё предназначение в гармонизации мира. Уже в одном из ранее законодательных документов «Конституции из 17 статей» Сётоку Тайси (574 – 622 годы), который правил в Японии более 30 лет, мы читаем: «Уважайте гармонию и возьмите за правило – не действовать наперекор». Гармония заняла особое место в системе японской культуры как главный организационный признак человеческой жизнедеятельности. Как определяют японисты, чувство органичного слияния с природой подкреплялось не только одухотворяющим его синтоизмом, позднее прикладывал до этого свои усилия и буддизм, который утверждал, что «всё в природе – твои отец и мать», и даосизм, уверенный, что Дао пронизует всё – от былинки до Вселенной. Убеждённый в живой связи всего со всем японец знал, что нарушение этой связи угрожает вселенскому организму, и соответственно корректировал свои мысли, чувства и поступки, тем более, что родоплеменное устройство, которое подпитывало синтоизм, ориентировало на восприятие окружающего мира через коллективные переживания, где царствовало всеобщее согласие о мироустройстве благодаря активности богов и вождей. Этот стереотип начинает, изменятся, когда иммиграция с азиатского континента (Кореи и Китая), обогащает Японию культурой металлов и поливного земледелия, вызывая коренные изменения в её развитии: концентрацию больших масс людей в поселениях, появление излишнего продукта, имущественное расслоение и, наконец, зарождение системы эксплуатации с соответствующими властными структурами. Тенденция концентрации власти, что появилась с приходом эры железа (приблизительно 3 столетие), привела к созданию первой японской державы – Ямато, которое своеобразно соединило в себе рабовладельческий строй с элементами феодализма, заимствованными в Кореи и Китае. Ей соответствовала весьма однородная культура одним из ярких явлений которой было возведение тысяч курганов (кофун), символов солнечного культа, трансформированного в условиях нового социально-политического устройства в культ государственного вождя, наследника богини солнца Аматерассу. Уникальным культурным приобретением того времени стала культура дотаку – бронзовых звонов, которые были священным ритуальным предметом, связанным с культом предков. Признаки мастерства видны на найденных в курганах погребальных аксессуаров: медных зеркал, золотых шлемов, мечах с позолоченными рукоятками, золотых и серебренных украшений, высококачественных гончарных изделий больших размеров сложной конфигурации, исполненных под влиянием континентального гончарного искусства.
Процессы классовой дифиренциации общества способствовали формированию японской литературы, которая отделилась от фольклора, а с появлением письменности стала самостоятельным видом художественного творчества. Значительную роль в этом сыграла «вера в душу слова», его магическую власть на которую издревле опиралось земледельческая обрядность. Древнейшие из известных письменных памятников книги «Кудзики»(620 год), «Кодзики» (712 год) и «Нихонги» (720 год), посвящённый истории, догматизму и ритуалу синто, демонстрирует переход обрядов, которыми сопровождалось какая либо существенная фаза сельскохозяйственных работ, в мифы. Кроме того, их важнейшей функцией было укрепление государственного строя, поэтому мифологическая часть эпоса должна была дополнять историческую, что, например, в «Кодзаки» ведёт читателя от времён легендарного императора Дзимму до правления императрицы Суйко (593-628гг). Последующая литературная обработка не лишила ранние эпические произведения их первоначальных черт: последовательного изложения представлений о мироустройстве, силы природы и общественные нормы тогдашней жизни. Общей тенденцией этих литературных памятников является последовательный переход от богов к героям и земным правителям; от космогонии до истории: устанавливается прямая наследственность власти японских императоров от богов, что позднее с политической целью широко использовалось официальной идеологией. И всё же перед нами прекрасные образцы старинной поэзии, где песни органично входят в прозаический текст и повязаны с ним по смыслу. Они не имеют ещё чёткой метричной системы, характерной для классического японского стихосложения, к тому же им присуще фольклорные формы художественной выразительности и настоящей народной мудрости. Не случайно мифы с книги «Кодзики» про богиню солнца Аматерасу, которая спряталась в небесной пещере, а потом снова явила себя миру, есть не просто рассказ про смерть и воскресенье, а фиксацией факта понимания диалектической природы бытия. Первой литературной памяткой того времени стала великая политическая антология «Манёсю» (вторая половина 8 столетия), что через разнообразие текста тематики стиля песен отображало литературную жизнь того времени в процессе его развития. Анализ данного материала свидетельствует, что человек достиг того уровня, когда, освоившись в собственной ментальности, стало открытым в широком восприятии наработанного в контактах с другими народами, которые создали на континенте достаточно сложную, развитую культуру. Открытостью способствовал поиск новых форм государства на отмену от исторически первого его варианта – «Общества удзикабане» (аристократы носили фамилию «удзи», что являлось знаком происхождения и имя «кабане», что указывало на их общественное положение), где власть над человеком как своё природное право осуществлял каждый аристократ отдельно. Потребности дальнейшего развития общества, которое входило в феодализм, требовали быстрейшей централизации правительственной власти. Кроме того, в пределах государства Ямато этническое общество, которое опиралось на кровнородственные связи и систему военной демократии, последовательно преобразовывалось на народность, объединённую общественной теорией, экономики, языка и культуры.
Длительная экспансия на северный восток, захват чужих земель способствовали кристаллизации японской народности относительно тамошних жителей – варваров и одновременно создавали новую, служивую знать, которая, реально работая на государство оттеснила от руля старую родовую аристократию. Сведением табелей о рангах, которые присваивались в зависимости от личных заслуг, началось формирование бюрократической системы, принципиально отличавшейся от системы удзикабане. Отправлением в Китай посла и группы студентов и ученных монахов (607 – 608 года) возникает планомерное заимствование континентальной культуры. Благоприятным фактором для этого становится привлечение к японскому языку китайского письма (завезенное в страну примерно в 400 году она осталась приобретением не многих) и его широкое практическое применение. Буддизм, который проникает в Японию одновременно с китайской письменностью и в начале там воспринимается не однозначно, теперь имеет успех у аристократии как способ защиты существующего режима на ряду с идеей необходимости для каждого достичь образованности «сатори». Культура данного периода почти полностью формируется под его воздействием.
Литература
1. «История мировой культуры. Культурные регионы: Уч. Пособие / под ред. Л. Т. Левчука. – Киев: 1997.
2. Бродский В. Искусство Японии VI-XVI вв. // Всеобщая история искусства. Москва 1964.
3. Иофан Н. А. Культура древней Японии. Москва, 1974.
4. Губер А. А., Ким Г. Ф., Хейфец А.Н. Новая история стран Азии и Африки. Москва 1982.