Реформация и Великая Крестьянская война в Германии
XVI столетие ознаменовалось крупнейшим кризисом римско-католической церкви, который отразился на ее учении, культе, институтах, роли в жизни общества, характере образованности и нравах духовенства. Многочисленные попытки устранить «порчу» путем внецерковных преобразований не имели успеха.
Для того чтобы привить простым людям сознание их полного ничтожества и примирить со своим положением, католическая церковь пускала в ход догму об: изначальной «греховности» земного существования человека. Церковь объявляла каждого отдельного человека неспособным «спасти свою душу». «Спасением» и «оправданием» всего земного мира ведает, согласно католическому учению, только папская церковь, наделенная особым правом распределять в мире «божественную благодать» через совершаемые ею таинства (крещение, покаяние, причащение и др.)
Высшее католическое духовенство во главе с папой претендовало на то, чтобы установить свою политическую гегемонию, подчинить себе всю светскую жизнь, светские учреждения и государство в целом. Католическая церковь не только объявляла о своих притязаниях, но и старалась реализовать их, пуская в ход свое политическое влияние, военную и финансовую мощь, а также используя слабость центральной власти. Папские дипломаты, сборщики церковных поборов и продавцы индульгенций заполонили все страны Европы.
Претензии католической церкви вызывали недовольство даже в среде крупных светских феодалов. Еще большее недовольство церковью и ее пропагандой презрения к светской жизни ощущалось в среде жителей развивающихся и богатеющих городов, в которых зарождалась новая буржуазная идеология.
В XVI в. притязания церкви встречали все более решительный отпор со стороны королевской власти в странах, которые ступали на путь государственной централизации. Здесь католическая церковь была вынуждена идти на уступки. Однако в раздробленной Германии, неспособной дать отпор Риму, папы не соглашались ни на какие уступки. Огромные суммы денег шли из Германии в папскую казну через духовных князей и продавцов индульгенций. Это обстоятельство послужило причиной того, что реформационное (от латинского «reformation» — преобразование) движение, почва для которого была подготовлена и в других странах Европы, возникло и объединило широкие слои населения именно в Германии.
Началось движение реформации под воздействием новаторских теологических идей Мартина Лютера, давших мощный стимул разнообразным оппозиционным выступлениям против католической церкви. Реформационные процессы, приведя к расколу римской церкви и к созданию новых вероучений, проявились с разной степенью интенсивности почти во всех странах католического мира, сказались на положении церкви как крупнейшего землевладельца и органической составной части феодальной системы, затронули роль католицизма как идеологической силы, веками защищавшей средневековый строй.
Реформация обрела в Европе XVI в. характер широких религиозных и социально-политических движений, выдвигавших требования реформы католической церкви и преобразования порядков, санкционированных ее учением. Отразив настроения социально разнородной оппозиции, Реформация способствовала становлению раннебуржуазной общественной мысли и привела к появлению новых форм идеологии в виде религиозных учений протестантизма.
Идеологи Реформации широко использовали в борьбе с католической церковью богатое наследие своих предшественников — Джона Виклифа, Яна Гуса и др., а также опыт массовых еретических движений, традиции неортодоксальной мистики.
В идейной подготовке Реформации важную роль сыграло гуманистическое движение эпохи Возрождения — своей борьбой против схоластики как теоретической опоры католицизма, критикой церковной обрядности, пышного культа, невежества духовенства. Гуманизм подготавливал Реформацию разработкой рационалистических методов изучения Священного писания, стремлением дать новое решение коренных социально-этических и политических вопросов, высмеиванием сословных предрассудков, пропагандой патриотических идей. Гуманизм, однако, не может рассматриваться лишь как прелюдия Реформации. Эти крупные явления были вызваны общими причинами, связанными с разложением феодальных порядков и зарождением элементов раннего капитализма. Оба были связаны с растущим самосознанием личности, высвобождавшейся от засилья корпоративных учреждений и представлений. Но если гуманизм как движение за новую светскую культуру апеллировал к наиболее образованной части общества, то Реформация, ставившая целью обновить на основе Евангелия жизнь каждого христианина, обращалась к широким массам.
Крупнейшие теоретики Реформации создали системы религиозных воззрений, отвечавшие новым тенденциям общественного развития XVI -XVII вв. Реформация отвергла догму католической церкви об обязательном посредничестве духовенства между человеком и Богом. Центральным принципом новых религиозных доктрин Реформации стало учение о непосредственной связи человека с Богом, об «оправдании верой», т. е. «спасении» человека не с помощью строгого выполнения обрядов, а на основе внутреннего Божьего дара — веры. Смысл учений об «оправдании верой» заключался в отрицании привилегированного положения духовенства, в отказе от церковной иерархии и супрематии папства. Это позволяло осуществить требование «дешевой церкви», давно уже выдвигавшееся бюргерством и подхваченное и развитое Реформацией. Реформационные учения укрепляли позиции светской власти и формирующихся национальных государств в борьбе против притязаний папства.
С тезисом об «оправдании верой» идеологи Реформации тесно связывали свое второе основное положение, принципиально отличавшееся от католической догмы,— признание Священного писания единственным авторитетом в области религиозной истины: это влекло за собой отказ от авторитета «священного предания» (решений римских пап и церковных соборов) и открывало возможность для более свободной и рациональной трактовки вопросов религии.
Европейское реформационное движение прошло в своем развитии несколько этапов. Его началом принято считать 1517 год, когда выступление Лютера с 95 тезисами против продажи индульгенций я пилось сигналом для открытого проявления общенародного недовольства католической церковью в Германии. С нарастанием оппозиционного движения в стране сложились различные направления Реформации, выражавшие социально-политические интересы разных классов. Окончательный раскол Реформации выявился в ходе антифеодальной борьбы народных масс в период Крестьянской войны 1525 г. Выступив с резким осуждением крестьян, Лютер сузил социальную опору следовавшею за ним движения и, отражая политическую настроенность немецкого бюргерства, перешел на позиции компромисса с княжеской мелкодержавной властью. Лютеранство было использовано как орудие княжеского сепаратизма и секуляризации церковных земель в пользу князей.
Мощный размах Реформации и происходивших и се русле и на ее фоне общественных движений вызвал сопротивление и общее наступление сил феодально-католической реакции в Европе в середине XVI в., получившее название контрреформации. На основании решений Тридентского собора, который на свой лад частично использовал практический опыт Реформации, была перестроена и с помощью инквизиции и нового ордена иезуитов укреплена католическая церковь. Создавались международные объединения реакционных сил против антифеодальных и национально-освободительных движений народных масс. Контрреформация победила в Испании, Италии, Польше, Чехии, части Германии. Позднее Вестфальский мир 1648 г. юридически закрепил провозглашенный в XVI в. принцип: «Чья власть, того и вера».
Главные результаты Реформации, которая в целом сыграла важную прогрессивную роль, выразились в том, что была сломлена духовная диктатура католической церкви, экономическая основа ее мощи была подорвана секуляризацией владений, возникли новые христианские вероисповедания, религиозные общности и церкви, независимые от Рима, которые в ряде случаев были национальными церквями. Создались условия, способствовавшие укреплению светской власти и развитию национальных государств. Реформация содействовала выработке новых подходов к проблеме политики и права, которые со временем стали школой буржуазно-демократических свобод. В условиях религиозного полицентризма светская наука и культура получили большую возможность для своего развития, распространились рационалистические учения.
НАЧАЛО КРЕСТЬЯНСКОЙ ВОЙНЫ В ГЕРМАНИИ
Перед началом Крестьянской войны во многих немецких землях царили тревога и ожидание беды. Часто вспоминали давнее пророчество: «Кто в двадцать третьем году не умрет, в двадцать четвертом не утонет, а в двадцать пятом не будет убит, тот скажет, что с ним произошло чудо».
Искра, от которой возгорелось пламя, сверкнула в ландграфстве Штюлинген, на Верхнем Рейне. Год выдался очень тяжелым. Закрома были пусты, а господа не помышляли о каких-либо послаблениях, напротив, придумывали все новые повинности и поборы. Крестьяне хотели только одного: отмены «новшеств», которые дополнительным бременем ложились на их спины.
Штюлингенским беспорядкам власти сначала не придали серьезного значения. Однако вскоре обнаружилось, что смутьяны призывают громить монастыри, не платить налогов и не работать на барщине, поскольку Бог создал всех равными и никто не обязан быть в услужении у другого. Дух непокорности овладел многими деревнями, расположенными между Верхним Рейном и Верхним Дунаем. На сходках составлялись жалобы, где были перечислены акты произвола и беззакония, чинимые господами. Особенно возмущали попытки увеличить барщину и рассматривать всех крестьян как крепостных.
Стремление посулами и обманом положить конец смуте не принесло большого успеха. Крестьяне, вооружаясь, стали собираться в отряды. Особую тревогу властей вызывала возможность союза взбунтовавшихся мужиков с вероотступниками, нашедшими пристанище в соседних городах.
В начале октября 1524 г. восстали крестьяне Хегау. Вскоре к ним присоединись штюлингенцы. В ноябре смута охватила и Клеттгау. «Тяжело смотреть на все, что тут происходит,— доносили габсбургским властям,— и можно опасаться, что дело дойдет до великой междоусобицы. Здесь все очень дико, странно и тревожно».
В том, что попытки расколоть восставших закончились безрезультатно, важную роль сыграл Мюнцер. Поздней осенью 1524 г. он появился в местах, охваченных волнениями, и убеждал крестьян, что кровопролития можно избежать, если господа подчинятся общине. В противном случае их надобно сбросить с престола.
Волнения уже охватили большие районы. Крестьяне собирались в отряды и требовали «Божьего нрава». О нем повсюду рьяно спорили. Часто мысль о необходимости коренных перемен тонула среди мелких требований и личных обид. Даже выбрав вождя и развернув знамя, мужики не знали, что им делать. Как добиваться правды? Жечь поместья или ждать, пока господа, устрашенные поднимающейся бурей, согласятся на уступки? Выгонять их силой из замков или увещевать?
С первых дней пребывания на юге Мюнцер отдавал все силы тому, чтобы его идеи стали ясны крестьянам. Суть «Божьего права» — в признании главным принципа общей пользы. Осуществить же его может только насильственный переворот. Именно такое толкование «Божьего права» и сольет разрозненные крестьянские бунты в единый и всесокрушающий поток великого восстания.
Расхождения относительно конечных целей борьбы еще острее выявили необходимость общей программы. Нельзя было допустить, чтобы различные местные требования, какими бы оправданными они ни были, помешали крестьянам увидеть перед собой основную цель — завоевание власти народом.
ПРОГРАММНЫЕ ДОКУМЕНТЫ КРЕСТЬЯНСКОЙ ВОЙНЫ
Мюнцер и его единомышленники прекрасно это понимали. Их программа была программой борьбы. Она не должна была заменить те статьи, в которых крестьяне разных районов сводят свои требования, поэтому статьи, возникающие из местных жалоб, следовало предварить введением, где изложены принципы, коих необходимо держаться. Программа называлась «Статейным письмом». Точно определить время его создания нельзя, не говоря о трудности выбора между разночтениями, касающимися отношения к господам, согласным вступить в «Христианское объединение»: надо ли смотреть на них, как и на остальных «благочестивых людей», или как на «чужаков». Нелегко понять, в какой степени «Статейное письмо» было декларацией полного социального переворота, а в какой отвечало революционной тактике, которая на первых порах должна была способствовать принятию неотложных крестьянских требований.
В Южном Шварцвальде Мюнцер провел, по-видимому, несколько недель между ноябрем 1524 г. и январем 1525 г. Сохранились лишь списки «Статейного письма», которые в начале мая 1525 г. были переданы городам Виллинген и Фрейбург (Брей-сгау), дабы склонить их присоединиться к «Христианскому объединению». «Так как по сей день на бедного простого человека в городах и деревнях вопреки Богу и всяческой справедливости налагались великие тяготы духовными и светскими господами..., то отсюда следует, что такие обузы и тяготы ни нести, ни терпеть дольше невозможно, если только простой бедный человек не хочет всецело обречь себя и своих потомков на полное нищенство. Посему провозглашаемое намерение этого христианского объединения состоит в том, чтобы с Божьей помощью освободиться, насколько это возможно, безо всякого применения меча и кровопролития, что, вероятно, не может быть осуществлено, разве только с братским увещеванием и объединением во всех надлежащих вещах, относящихся к общей христианской пользе...».
Далее обосновывается необходимость «братского увещевания», поскольку вступить в «Христианское объединение» предлагается не только «друзьям и любезным соседям», но и господам. Тем, кто откажется участвовать в «Христианском объединении», грозит «светское отлучение». Никто с ними не будет иметь дела ни на работе, ни во время досуга. Любое общение с ними будет запрещено, и смотреть на них станут как на отсеченную часть тела. Поскольку всякое предательство, угнетение и порча исходят из замков, монастырей и поповских имений, на них тотчас же налагается «светское отлучение». Если же дворяне, монахи и попы добровольно от них откажутся, переселятся в обычные дома и захотят вступить в «Христианское объединение», то их примут со всем имуществом. Все, что надлежит им по «Божьему праву», они должны получить без ущерба.
«Светское отлучение» — грозное оружие. Оно призвано заставить господ не противиться справедливым требованиям. «Христианское объединение» рассматривается как инструмент далеко идущих преобразований, которые облегчат положение «бедного простого люда» городов и деревень сообразно с общей христианской пользой и «Божьим правом».
С наступлением весны 1525 г. крестьянские волнения в Верхней Швабии заметно усилились. Крестьяне Кемтенского аббатства, изверившись в том, что их жалобы могут быть удовлетворены юридическим путем, взялись за оружие. К ним присоединились жители многих других деревень Альгау. Теперь речь шла уже не о ликвидации злоупотреблений, а о необходимости осуществить «Божье право». Радикальное его толкование звало к сокрушению монастырей и замков как оплотов угнетения. Уполномоченные Швабского союза, учрежденного еще в конце XV в. альянса феодалов и имперских городов Юго-Западной Германии, пытались выиграть время, склонив повстанцев к переговорам. Но замысел их был разгадан. 24 февраля в Оберфорде посланцы крестьян провозгласили создание «Христианского объединения Альгау». Если первоначально вступление в него предполагалось добровольным, то позже в Лейбасе из-за слухов о приближающемся войске Швабского союза крестьяне решили использовать методы принуждения.
К началу марта только в Верхней Швабии отряды восставших насчитывали более 40 тысяч человек. Но чем многочисленнее становились жалобы и наказы, принимаемые в лагерях повстанцев и на деревенских сходках, тем сильнее ощущалось отсутствие единства. Из массы разрозненных требований надо было выделить самые существенные, чтобы создать программу, приемлемую для большинства.
С этой целью Ульрих Шмид, предводитель бальтрингенского отряда, обратился к двум «ученым мужам». Оба они, проповедник Шаппелер и скорняк-подмастерье Лотцер, находившиеся под влиянием идей Цвингли, составили главный программный документ Крестьянской войны, который сокращенно называют «12 статьями».
Ссылки на Священное писание должны были показать, что собранные воедино и обобщенные требования не противоречат Евангелию. Во введении решительно отмечался упрек в том, будто крестьяне повинны в мятеже,— они действуют лишь по воле Божьей. Первая статья была проникнута духом Реформации. Священник, которого выбирает община, обязан возвещать истинное Евангелие и вести себя подобающим образом под угрозой смещения. Содержать его следует за счет «большой десятины», вносимой зерном (статья 9).
Крестьяне требовали отмены крепостного состояния и связанного с ним посмертного побора с наследства (статьи 3 и 11). Охота, рыбная ловля и пользование лесом не должны больше быть привилегией господ (статьи 4 и 5).
Захваченные общинные земли, поля и луга надлежит вернуть общине (статья 10). «Малую десятину» необходимо отменить (статья 2), а также сократить повинности и оброк (статьи 6—8), поскольку их постоянное увеличение противно слову Божьему. Наказания, выносимые судом, должны покоиться на писаных уложениях, а не на произволе (статья 9).
Восстановление прав общины — возврат общинных земель, обеспечение ее самоуправления, право выбирать священника — приобретало не только экономическое, но и политическое звучание. Однако воинственным духом «12 статей» не отличались: крестьяне готовы отказаться от любых требований, если на основании Библии им будет доказана их неправомерность. Допускалось также пополнение программы новыми статьями, если на то подвигнет истинное понимание Евангелия (статья 12).
При всей умеренности «12 статей» звучавшая в них убежденность в том, что Господь скоро вызволит из плена взывающих к нему людей, воспринималась многими как оправдание мятежа. Само понимание Божьей воли как намерения освободить «бедного простого человека» от непомерного бремени поднимало в народе боевой дух, а стремление выйти за пределы местных интересов, придав жалобам и наказам обобщений характер, способствовало сплочению. Составители «12 статей» хорошо знали чаяния большинства крестьян и удачно их выразили. Не случайно во время Крестьянской войны эта программа была напечатана не менее 25 раз.
«12 статей» стали самым распространенным программным документом мятежного крестьянства, ибо они были составлены так, чтобы их могли одобрить крестьяне других охваченных восстанием районов. Одни — потому, что видели в них полное выражение своих жалоб, другие — потому, что расценивали их как тот минимум, достижение которого не исключало и более радикальных требований. Осуществление «12 статей» сильно подорвало бы материальные основы феодального господства. Крестьянам это принесло бы экономическое облегчение, повышение их социального статуса; возрос бы политический вес сельских общин. В деревне, да и не только в деревне, была бы ослаблена власть феодалов, укрепилось бы положение крестьян как простых товаропроизводителей — все это благоприятствовало бы проникновению капиталистических отношений в сельское хозяйство и развитию производительных сил.
ПОДАВЛЕНИЕ КРЕСТЬЯНСКОЙ ВОЙНЫ
Сознавая опасность сложившейся в Верхней Швабии ситуации, руководители Швабского союза решили форсировать события, поскольку видели, что в крестьянские лагеря прибывают все новые и новые силы, усиливается связь крестьян с городскими низами. В начале апреля 1525 г. командир войск Швабского союза Георг Трухзес, нарушив заключенное с умеренными крестьянскими руководителями перемирие, внезапно напал на крестьянский лагерь у Лейпгейма, близ Ульма. Разбив крестьян, Трухзес двинул свои регулярные силы против плохо вооруженных и организационно не связанных между собой главных крестьянских лагерей Верхней Швабии. Преимущества войск Швабского союза в вооружении и военной организации были очевидны.
И все же расчеты Трухзеса покончить с крестьянами одним ударом не оправдались. Вероломное нападение Трухзеса на Лейпгеймский лагерь вызвало новую мощную волну выступлений крестьянских масс, которые вышли далеко за пределы Верхней Швабии и Шварцвальда, распространяясь по всей Средней Германии. Отдельные отряды крестьян оказывали Трухзесу ожесточенное сопротивление.
Когда Лютер пытался удержать колеблющихся от выступлений, а в Верхней Швабии громили повстанцев, пламя Крестьянской войны с особой силой разгорелось в Средней Германии. И Мюнцер сделал для этого все, что мог. Он вернулся в Мюльхаузен в середине 1525 г. и готовил народ к решающей борьбе. Восстание подбиралось все ближе к границам Тюрингии, поднялись крестьяне Фульдского аббатства, ополчились против господ эйхсфельдцы. Положение в Мюльхаузене было чрезвычайно сложным. Месяц спустя после возвращения Мюнцера магистрат свергли. Новый магистрат получил название «Вечного совета» — члены его должны править пожизненно. Посадский люд и крестьяне влияли на его деятельность, хотя не были представлены в нем непосредственно. Все жители города, а не только полноправные бюргеры, присягали на верность «Вечному совету». Католическое богослужение отменялось. Ценности, изъятые у церквей и монастырей, пополнили казну. Отобранное у Тевтонского ордена имущество употребили на то, чтобы в окрестных деревнях обеспечить нуждающихся зерном.
В истории Крестьянской войны Мюльхаузен занимает особое место. И не только потому, что он был одним из немногих значительных городов империи, которые целиком перешли на сторону восставших. Благодаря Мюнцеру Мюльхаузен стал идейным средоточием повстанческого движения в Тюрингии. Во Франкенхаузене, Нордхаузене, Зангерхаузене, Эйзенахе и Лангензальце действовали выпестованные им люди.
Раньше других восстали крестьяне в долине Верры. Под Эйзенахом отряд попал в западню: магистрат согласился сдать город, но пройти в ворота позволил только вожакам, будто бы для переговоров. Их тут же взяли под стражу, а среди повстанцев пустили слух, что близится кара, грозное войско ландграфа Гессенского уже на пороге. Многие крестьяне предпочли вернуться домой.
В Лангензальце восстание началось с роспуска монастырей и изгнания клириков, верных Риму. Однако когда отряд мюльхаузенцев появился у его стен, требуя выдачи собственных беглых, горожан и монахов, ворота ему не открыли: настороженность не помеха единомыслению. Здесь сказалась характерная для повстанцев черта: границы проходили не только по земле, но и в сознании. Мюльхаузенцы действовали за пределами своей территории, а нарушал границы обычно вторгнувшийся неприятель.
Мюнцер надеялся, что по всей Тюрингии загудят набатные колокола, возвещающие о восстании. Из месяца в месяц он и его последователи проповедовали мысль о неминуемом перевороте, создавали союзы — будущие очаги восстания.
Лютер с ужасом наблюдал, как в Тюрингии разгорался бунт. Несколько раз он предостерегал: Мюнцер своим учением готовит мятеж. Затем снова взялся за перо. Страницы нового лютеровского памфлета «Против разбойных и грабительских шаек крестьян» отличались неистовой жестокостью: десятикратно заслуживают взбунтовавшиеся мужики смерти телесной и духовной. Три года грехов лежит на них: как клятвопреступники и непокорные поднялись они против своих господ, которым обязаны послушанием; как грабители и убийцы разоряют они монастыри и замки; мало того еще прикрывают Евангелием свои преступления. Мятеж подобен большому пожару, поэтому всякий, кто может, твердил Лютер, должен любым способом умерщвлять восставших.
Тем временем Мюнцер делал все возможное, чтобы стянуть во Франкенхаузен побольше сил. Особенно ему помогали альштедтцы. Под Франкенхаузеном собралось свыше 6 тысяч человек ? ни один отряд Тюрингии не был столь многочислен и единственный в Тюрингии имел свою собственную программу, состоявшую из четырех пунктов. Содержание «12 статей» отразилось только в двух, где речь шла о свободе проповедовать слово Божье и о том, что лесные угодья, воды, пастбища и, охота должны принадлежать всем. Идеи Мюнцера были формулированы предельно сжато: князья обязаны снести свои замки, отказаться от титулов, чтить одного лишь Бога. Зато им отдавали все имущество духовенства, находившееся в их владениях, и возвращали заложенные имения. Суля светским властителям земли церковников, Мюнцер пытался склонить их на свою сторону. Два графа клятвенно согласились принять предложенные им статьи.
12 мая Мюнцер вступил во Франкенхаузен, хотя с ним было только 300 человек. Эрнсту Мансфельдскому, своему заклятому врагу, Мюнцер направил грозное послание: он обещал поднять подвластных графу горнорабочих и внушить мужество крестьянам, собравшимся во Франкенхаузене. Дело шло к решающему сражению. В течение трех недель, с первого выступления в Лангензальце, повстанцы не встречали сопротивления.
Курфюрст Фридрих, старый и больной, не торопился применять силу и сдерживал Иоганна, своего брата. Однако Лютер убедил его, что все мятежники — грабители и убийцы, и тот сразу же после смерти курфюрста стал стягивать в Веймар войска.
Герцог Георг Саксонский не в пример Фридриху Мудрому сомнений не испытывал. 14 мая его головной отряд вступил в стычку с защитниками Франкенхаузена, но успеха не добился. На следующий день, 15 мая, повстанцы расположились на удобной возвышенности к северу от города. Отсюда они направили послание князьям, в котором писали, что не хотят ничего, кроме «Божьего права», и охотно избегнут кровопролития. В ответ князья потребовали выдачи Мюнцера и его приближенных. Многие заколебались, но Мюнцеру удалось убедить крестьян: Господь отобрал у правителей власть и отдает ее бедному люду. Во время его выступления на небе засияла радуга. А ведь она как символ мюнцерова союза была изображена на его хоругви!
Пока Мюнцер проповедовал, а крестьяне дивились небесному знамению, враги окружили их. К князьям послали пленника-дворянина, прося пощады. Те снова потребовали выдать Мюнцера. Крестьяне ответили, что сделают это при условии, если на диспуте его кто-либо победит. Князья настаивали на своем.
И тут на крестьян обрушились первые залпы пушек. Они пели мюнцеров гимн, когда ядра стали разносить укрепления, наспех сооруженные из возов. Началась паника. Сопротивляющихся и бегущих убивали беспощадно. Резня продолжалась и на улицах города. Около 5 тысяч крестьян было уничтожено, 600 взято в плен. Раненый Мюнцер был передан Эрнсту Мансфельдскому и подвергнут пыткам.
Мюльхаузен на унизительных условиях сдался на милость победителей. 54 человека, в том числе Мюнцера, казнили.
Этой победы князей было достаточно, чтобы по всей Тюрингии и в соседних землях отряды повстанцев стали неудержимо таять. Если пламя восстания не распространилось дальше на север и восток, то в значительной степени из-за разгрома под Франкенхаузеном. Хотя в отдельных районах вооруженные выступления продолжались летом и осенью 1525 г. (Пруссия, Верхняя Швабия), а в Зальцбурге и Тироле — и в следующем году, современники считали, что поражение повстанцев под Франкенхаузеном и резня, учиненная князьями, внявшими призыву Лютера, фактически положили конец великому восстанию.
Реформацию и Крестьянскую войну многие историки называют раннебуржуазной революцией в Германии и обычно датируют 1517—1525/26 гг., поэтому разгром мятежных крестьян толкуется как конец раннебуржуазной революции. Однако подобное мнение может быть принято лишь в том случае, если под «буржуазной революцией .№ 1» понимать только события, разыгравшиеся на территории империи, да и то с оговоркой, что поражение Крестьянской войны было концом «критического эпизода» этой революции, но отнюдь не самого революционного процесса, продолжающегося и в Германии (уже в иных формах), и в других странах.
Западная Европа знала немало крупных крестьянских движений, но ни одно из них по своему размаху и значению не может сравниться с восстанием 1525 г. Огромные территории — от Швейцарии и альпийских земель до отрогов Гарца и Рудных гор — были охвачены мятежами. Во многих районах к восстанию присоединилась большая часть населения, способного носить оружие. Это сразу же выявило трудности, которые редко удавалось преодолевать: не хватало ни снаряжения, ни людей, могущих слить разрозненные выступления в единый и целенаправленный революционный поток.
Особую остроту приобретали восстания на землях, принадлежавших церкви: раздавались призывы секуляризировать церковные имущества и избавиться от подчинения духовным феодалам. По отношению к светским владетелям тоже проявлялась достаточная решительность. Крестьяне настаивали на уничтожении феодальной эксплуатации или по крайней мере требовали значительных послаблений. Восстание приобретало наибольший размах там, где дальновидные вожди осознали необходимость выступать в единстве с другими оппозиционными силами. Но тем не менее оно потерпело поражение.
Хотя Крестьянская война бушевала во многих землях Германии, ею была охвачена лишь часть империи. В Баварии происходили волнения, но правителям удалось удержать страну от всеобщего мятежа. В саксонских землях установившиеся ран-неабсолютистские формы власти и соответствующие средства принуждения были действительно использованы для предотвращения восстания. В северных землях империи положение крестьян было относительно благополучным. Тут натиск феодалов-землевладельцев на крестьянские права не носил еще всеобщего характера, обстановка была менее взрывоопасной.
Наиболее яростными и массовыми были выступления там, где тяжесть феодальных повинностей становилась совершенно нестерпимой. Однако создание централизованного национального государства не воспринималось восставшими как главная цель. И немецкие гуманисты, и деятели Реформации способствовали пробуждению национального сознания, но немецкая нация как таковая еще только складывалась. Устранение территориальной раздробленности не стало первоочередной задачей, хотя в Хайльброннской программе пути к этому уже намечались. Политические чаяния восставших были в значительной степени сосредоточены на усилении сельских общин. В различных проектах «земского устройства» блюсти интересы «бедного простого люда» должны были ландтаги, а само государство, образованное из отдельных земель, мыслилось как противовес власти императора. Характерна была и другая тенденция: восставшие хотели ограничить влияние территориальных князей, особенно духовных, и таким образом изменить соотношение сил на местном уровне, не имея в виду преобразования всей империи.
Разгром восстания повлек за собой неисчислимые жертвы. Народу дорого обошлась его попытка освободиться: в 1524—1525 гг. за оружие взялись более 200 тысяч крестьян и примерно половина из них поплатилась за это жизнью.