Татария в составе русского централизованного государства
Дальновидная внешняя политика Русского государства в условиях столкновения с Турцией увенчалась полным успехом: Россия овладев Казанским и Астраханским ханствами, создала могучий плацдарм для русской колонизации в Башкирии, на Урале, с Западной Сибири и на северном Предкавказье. Присоединение татарских ханств и Башкирии вполне обеспечило спокойствие в тылу для наступления и берегам Балтийского моря.
Политика правительства в Татарии
После падения Казани организация управления краем, существовавшая в бывших Казанском и Астраханском ханствах, была ликвидирована. В Казани и Сивряжске были поставлены русские «Большие воеводы» с двумя-тремя «меньшими воеводами», с толмачами (переводчиками), со стряпчими (следователями по судебным делам), с дьяками и подъячими. Воеводы были в крае наместниками государя. Гарнизон Казани состоял из 600 стрельцов и более 20 пушкарей. Около 400 стрельцов было в Сивряжске. Воеводы подчинялись приказу Казанского дворца, как центральному московскому учреждению.
Среди приказной администрации распространен был старинный взгляд на службу государю как кормление, вследствии того каждый стремился увеличить свои доходы и поднять благосостояние незаконными поборами с подсиненного населения. Взирая же на покоренных как на объект колониальной эксплуатации, жажда наживы у администрации была безгранична.
Вместе с воеводами, дьяками и подъячим, вместе с купцами и военными начальниками, вместе с посадскими и русскими крестьянами появилось в крае и православное духовенство. Оно было призвано вести идеологическую «обработку» нерусского населения, попавшего в колониальную эксплуатацию, распространять христанство среди местных народов с целью русификации населения. Православие становилось средством подчинения российскому правительству и господствующему классу России, средством закабаления и закрепощения присоединенного населения.
В 1555 г. в Казани учреждается епархия во главе с архиепископом, которому были пожалованы обширные владения с крестьянским населением. Архирей являлся крупнейшим вотчинником в крае. Основано было несколько монастырей (Зилантовский и Спасо-перображенский в Казани, Богородицкий в Сивряжске), которые также получили крупные угодия, населенные русскими крестьянами. Монастыри стали опорными пунктами миссионерской деятельности духовенства среди нерусского населения края.
Строительство городов было одним из важнейших мероприятий правительства. Большинство их основывалось как военные пункты русского владычества над местным населением края. Некоторые из них возникали для охраны от нападений крымских и ногайских татар. Вскоре после постройки укреплений в городах селились купцы и посадские, занимавшиеся ремеслом, промыслами и мелким производством на рынок и торговлей.
Город Казань превратился в первоклассную крепость. В 1556 г. в городе началось строительство стен кремля из «белого камня». С этой целью из Новгорода и Пскова прислали 200 каменьщиков. Кремлевская стена имела 13 башен, вооруженных пушками и пищалями. Вблизи Булака были расположены пороховой, а вскоре и артиллерийские дворы.
Строились укрепленные крепости - Арск, Чебоксары (1555 г.) и Лаишев (1557 г.). Укреплен был прежний татарский город Тетюши. В 1573 г. строится город Кокшайск, а вскоре на Вятке – Уржум и Малмыж. В 80-х годах появились города Козьмодемьянск и Уфа, слобода Кукарка, в 1590 г. – город Цивильск, а вскоре Ядрин. В гуще марийского населения возник Царевококшайск.
Во всех этих городах допускались к поселению только русские.
Колониальный гнет.
Русская колонизация территории бывшего казанского ханства развернулась очень широко. Русские служилые люди, явившиеся в казанский край из центральных уездов, быстро стали помещиками, так как им были отведены земли татарских феодалов, из котрых многие были убиты в боях, а другие бежали в Башкирию и Сибирь. Земли всех татарских вотчинников и помещиков объявлялись государственными и передавались русским служилым людям, особенно вблизи Казани, вокруг других городов, по рекам Каме и Волге. На эти земли сажались русские крепостные.
Иногда в поместье русским служилым людям передавали и деревни с татарским населением. Так, С.М.Койсаров получил в поместье деревню Ковали, где было 5 дворов ясачных татар и 3 двора служилых татар. В таких случаях татарам предстояло переселение в другую деревню.
Кроме помещичьей и монастырской колонизации в селах и деревнях селились буглые русские крестьяне, приходившие из центральных и верховных уездов и часть черносошных крестьян из северных уездов. Они селились на дворцовых и государевых землях, сохраняя свои права ясачников.
В течении первых 15 лет русская колонизация охватила 206 селений и 60 пустошей, ранее находившихся у татар.
Царское правительство установило размер ясака не выше, чем собирали татарские ханы (полуполтину со двора), но местная администрация ввела целый ряд других сборов, и часто в свою пользу, что в несколько раз превышало ясак. Делопроизводство и суд производились только на русском языке, а незнание его сопровождалось большими платежами и взятками в пользу администрации. Судебная волокита и судопроизводство сопровождались великим вымогательством со стороны судебных лиц. Военные из русских служилых безплатно пользовались подводами, позволяли себе всякие насилия, присвоение и вымогательство, особенно при наборе ратных людей и лошадей. Каждый сборщик налогов разъезжал с воинской командой, обирая население в свою пользу. Купцы и посадские, проникая в деревню, скупали за бесценок дорогую пушнину, хлеб, сено и всякие изделия.
Часть татарских феодалов остались в своих деревнях, относилась к русским властям совершенно лояльно, и даже поступало на службу российского государя, становилась в ряды служилых людей и сохраняла свои владения. Служилые татары обладали некоторыми правами русских служилых людей, им разрешено было поселиться за пределами посада Казани в Татраской слободе за Булаком (до 150 дворов). Писцовая книга Казанского уезда 1602-1603 гг. указывает 73 деревни, где жили служилые татары.
Переселение городского татарского населения имело большое значение для татарской деревни. Продолжая заниматься своим ремеслом, татары и там создали различные производства: кожевное, шубное, валяльное, деревообделачное, слесарное и ювелирное. Иные занимались торговыми операциями с местным нерусским населением, овладевали местными рынками и выходили на отдаленные. В татарских, башкирских, удмуртских и марийских селах и деревнях торговые татары заняли господствующее положение, но на казанском и всех отдаленных рынках они должны были уступать господство русским купцам и их приказчикам. На восточных рынках татарские купцы выступали в роли приказчиков русских купцов, но вели торговлю и от себя. Таким образом в области производства и в торговых операциях колониальная зависимость сильно ощущалась татарами и другими народами.
Колониальный режим проявился в стремлении царского правительства обратить в православие все нерусское население присоединенного к Руси края. В первое время русское православное духовенство ограничивалось лобровольным обращением в православие, предоставляя целый ряд льгот крестившимся. Но редко кто соглашался добровольно оставить веру отцов и своего народа. Тогда православное духовенство стало изыскивать меры принуждения, пользуясь полной поддержкой администрации и правительства. Под страхом потери земель, служебного и общественного положения почти за полстолетие небольшая группа татар приняла христианство, но лишь формально, для вида. В 1593 году митрополит Гермоген писал, что крещенные в православии не утвердились, что они не отстают от мусульманских обычаев, а другие народы – от языческих обычаев. Поэтому религиозное насилие православного духовенства значительно усилилось: в татарских деревнях стали разрушать мечети, а в деревнях чувашей, мари и удмуртов – священные рощи, где происходили моления языческим богам. Это мероприятие не могло не вызвать народного гнева.
Классовый состав населения
Населения края резко делилось на 2 класса. К первому относились немногочисленное господствующее население: русские помещики и вотчинники, воеводы и военноначальники, высшее духовенство, особенно черное (архиреи и игумены монастырей) и некоторые дьяки, имевшие поместья. В 60-х годах XVI века последних было более 200 семей.
Число помещиков и купцов к XVII столетию увеличилось. До 600 семей. Увеличилось и количество служилиых татар, чувашей, мари и удмуртов. Только в казанском уезде в 1603 году последних числилось более 300 семей, да и Сивряжском уезде – более 60 семей.
Основную часть эксплуатируемого класса составляло крестьянство, в основном ясачное и государевое.
Уплачивая натуральный денежный оброк и ясак в государеву казну, ясачники пользовались государственной землей (пашенной, луговой и лесной), снимали в аренду за оброк мельницы, рыбные ловли, бортные угодья. В интересах государевой казны ясачников помещикам не отдавали, как и государевых русских крестьян, плативших налоги с выти пашни (8-12 десятин). Бежавшие в Камско-Волжский край помещичьи крестьяне старались записаться или в государевы крестьяне или в ясачники. Если это им не удавалось селились на монастырских землях, и только в последнюю очередь поневоле рядились к помещикам, ибо форма крепостной зависимости в помещичьих владениях была наиболее тяжелой. Во второй половине XVI века приток русских крестьян из центральных уездов был хотя и значительный, но далеко не достаточный для обеспечения рабочей силой хозяйств служилых людей; последним приходилось переводить сюда крестьян из своих центральных владений.
Во второй половине XVI века значительно выросли группы бобылей и соседей из крестьян, лишившихся земли и попавших в зависимость от землевладельцев.
Кроме крестьянского населения, во второй половине XVI века выделяются холопы, или дворовые люди, как у русских помещиков, так и у служилых татар. Они большей частью обслуживали помещичью усадьбу и семью помещика. Холопы не имели гражданских прав, и помещики распоряжались ими по своему усмотрению.
Как среди посадского населения, так и у сельских жителей имущественная обеспеченность была сильно различна. Это объяснялось не только различной наделенностью пашей, лугами и лесами, не только производственной и хозяйственной инициативой крестьян и бобылей, но и степенью крепостной эксплуатации, практиковавшимися государственными учреждениями и монастырями и разных рангов помещиками и вотчинниками.
Экономика края
Присоединение края к русскому государству стимулировало развитие местных производительных сил, в значительной степени обогащенных за чсет притока русского ремесленного и крестьянского люда. Казанский край стал теперь поставщиком некоторых товаров на отдаленные рынки государства. В свою очередь и российские товары получили возможность распространения на обширной территории края и за его восточными и южными пределами.
Через 15 лет после завоевания Казани наблюдается значительное оживление экономической жизни: из 300 семей ремесленников особенно выделились кожевники, металлисты, деревообделочники, каменщики. Возникли различные мастерские, которые производили продукцию не только по заказу потребителя, но и для внутреннего и особенно внешнего рынка: товары шли и в Среднюю Азию, и на запад (до Москвы), и на юг (в Астрахань), и в Сибирь.
Несмотря на то, что крупнейшим торжищем была Макарьевская ярмарка, в Казани почти во всякое время года можно было найти купцов из Хивы, Бухары, Ирана, Грузии и Армении. Они закупали меха, кожи, воск и продавали главным образом шелковые изделия.
Помещичьи хозяйства во второй половине XVI века только еще распространялись и укреплялись. Они занимали довольно значительные площади, особенно воеводские, но обеспеченность их крестьянами была еще недостаточна. Последним определялось и направление эксплуатации природных богатств края во второй половине XVI века: основной доход помещику приносила не пашня, не зерновое хозяйство, а луговодство, лесоразработки и различные оброчные угодья. Товарную продукцию составляли пушнина, сено и лес; помещик сдавал в аренду мельницы, рыбные угодья, кабаки в селениях по большим дорогам и т.п. Преобладал денежный оброк.
Нельзя не отметить значительность монастырского хозяйства. Межевая книга Кикина называет 36 селений, которые через 15 лет после завоевания Казани уже находились в распоряжении монастырей. Монахам отдали рыбные ловли на Волге от устья Казанки и вниз по Волге до устья Камы. Эксплуатировались и берега рек; за причал судов к монастырским берегам взымалось от 2 денег до 1 рубля . В первые годы переписи на монастырских землях насчитывалось 158 крестьянских дворов, в которых проживало 170 душ. Крестьяне после льготных лет должны были платить по полтине со двора оброка или пахать десятинную пашню на архиепископа.
Росло число служилых людей из татар. Так, если в Казанском уезде по переписи 1565 г. их было только в 13 селах, то к 1601-1603 гг. в этом же уезде они отмечаются в 70 селениях. Из 217 семей служилых татар избыточно были обеспечены угодьями 16, средне – 35, ниже среднего – 83, недостаточное количество имели 83. Абсолютное большинство не имело крепостных.
Земельные угодья служилых татар обрабатывались ясачниками или по договору об аренде, или за часть урожая. В аренду отдавались мельницы, рыбные ловли, кабаки и другие угодья.
Товарная продукция сельского хозяйства имелась лишь у крупных и средних помещиков: сено, лес, продукция животноводства давали значительный доход. Мелкопоместным приходилось иногда брать в оброк угодья от казны, особенно луговые.
Большая часть служилых татар вышла из ясачников. Ясачные татары по переписи 1565 года отмечены в Казанском уезде в 28 селениях, а в Сивряжском – в 25 селениях. В 1602 году только в Казанском уезде описано их было более 800 дворов. Больше половины ясачников имели пашни от 5 до 10 десятин в доном поле, 38% ясачников обладали недостаточным наделом. Богатая прослойка, в руках которой было от 10 до 15 десятин и больше, была незначительной (6,2%).
Имущественное расслоение татар ясачников было довольно значительным и уступало только русским крестьянам. Много слабее расслоение имело место у мари и удмуртов.
Социально экономическое развитие края шло по пути укрепления хозяйства русских служилых людей, крупных торговцев, русских промышленных людей, высшего духовенства и администрации.
Во второй половине XVI века в товарно-денежные отношения были вовлечены не только посадские люди и русские крестьяне, но и местное население: и татары, и мари, и чуваши, и удмурты. Однако это вовлечение господствующего класса – многонационального крестьянства Среднего Поволжья.
Правительство и господствующий класс поставили крестьян в условия крепостного права: ясачники и дворцовые крестьяне были закрепощены правительством; крестьяне жившие на монастырских и архирейских землях, закрепощались духовенством; а крестьяне жившие на землях служилых людей, - помещиками, которые в большинстве своем мелкопоместными были самыми ярыми крепостниками и эксплуататорами. Правительство овладело землями и угодьями татар, мари и прочих народов, присвоило себе законодательство, суд и управление всеми народами, стало регулировать социальные взаимоотношения, пытаясь изменить религиозно-нравственный быт населения всех не русских народов.
Колониальный режим, сказывающийся прежде всего в злоупотреблениях администрации своей судебной, военной и административной властью, вызвал грабеж подчиненного населения под видом сбора ясака, налогов и сборов, подвидом исполнения натуральных повинностей. Беззаконие и вымогательство, насилие и нравственные издевательства над угнетенными сопровождали все действия гражданских, военных и духовных властей.
Такая Колониальная основа классовых взаимопониманий породила ожесточенную классовую борьбу, направленную против феодального и колониального гнета.
Восстание крестьян
Классовая борьба во второй половине XVI века в Казанском царстве определялась общими политическими событиями, развернувшимися на территории бывшего Казанского ханства. Феодалы не церемонились в выборе средств для наживы. Летописец правдиво зафиксировал что посланные с государственным заданием обеспечить политическую лояльность покоренного населения российскому правительству, они совершенно забыли об этом задании. Дальше больше: они не только отложили в дальний ящик государственные задания, он «многие грады и волости пусты учинили».
Львовская летопись под 1553 г. сообщает, что «луговые казанские люди изменили, ясаков не дали и ясатчников, которые Луговой собирали, Мисаря Лихорева да Ивана Скуратова побили, прошли на арское соодиначилися вси с одного и стали на Высокой горе у засеки».
Восстание 1552-1557 гг. быстро охватило огромную территорию, колониальный грабеж кормленщиков вызвал всех пострадавших на активное сопротивление.
Казанские воеводы попытались подавить это восстание силой оружия. Они послали стрельцов и казаков в разных направлениях под командой Василия Елизарова и Ивана Ершова. Поход этих отрядов окончился плачевно: стрельцов было ранено и убито – 350, казаков – 450. После этих сражений восстание охватило и правый берег Волги. Летопись отмечает еще одно поражение русских войск под командованием воеводы Салтыкова, который не только был разбит, но в числе 200 человек попал в плен к восставшим. Восставших возглавляли батыры Зензеит и Сарый. А.Курбский писал в своих сочинениях, что восстание распространилось от Нижнего Новгорода и даже до Муромской земли. А это лишний раз убеждает, что восстание было крестьянским, а не аристократическим или феодальным. Восставшие были не только татары, марийцы, чуваши и мордва, но и русские крестьяне особенно вокруг Нижнего Новгорода. Наступил 1554 год. Учитывая слабость военных сил в районе восстания, царское правительство решило отправить для подавления 30-ти тысячный отряд. Воевода С.Микулинский начал свой марш на Арск – Нурма – Уржум. Вместе с ним шли воеводы Кашин и Плещеев, которые «воевали ии жгли во всех местах», например городок на Меше и взяли в плен татарских «робят и женок». 15000 душ. Успех воевод ярко подчеркивает колониально-истребительский характер похода.
Воеводы Мстиславский и Плещеев направились по луговой стороне в марийские волости по рекам Ветлуге и Рутке. Расправа правительственных войск 1554 года хотя и была «победоносной», но волнения местами продолжались еще и в 1555 и 1556 гг.
Антифеодальная классовая борьба слилась с антиколониальной борьбой угнетенного народа. В стороне от этой борьбы не могли быть татарские и марийские феодалы, преследовавшие свои классовые корыстные цели. Они не могли примириться с уничтожением Казанского ханства, с потерей своего господствующего положения в нем, как класса, который фактически ликвидирован с завоеванием ханства. А так как народ поднялся на восстание против колониального насилия, то эта группа феодалов прежде всего попыталась использовать восстание в своих интересах, и можно думать, что не без их участия потерпели поражение казаки и стрельцы, посланные под командой Елизарова, Ершова и Салтыкова.
Первые победы и успехи восставших внушили этой группе и мысли о реставрации Казанского ханства. Но так как их силы были весьма недостаточны, то они хотели опереться на помощь ногайцев, сибирских и крымских татар, даже на Турцию, чтобы вернуть себе власть. Об этих надеждах много говорят исторические источники. В действительности ничего конкретного не получилось: из Ногайского ханства приехал в Казанское Поволжье кандидат в ханы во главе 300 человек, но он возбудил недовольство крестьянских масс восставшего народа, в результате чего в 1556 г. был убит, а его ставленник Мамич-Бердей выдан Москве как изменник. Это событие со всей определенностью показало, что восстание и его направление не соскальзывало с антифеодальной и антиколониальной колеи. Оно не ориентировалось на реставрацию Казанского ханства, не было проникнуто стремлением выйти из сферы влияния России, но оно показало силу сопротивления крестьянских масс феодально-колониальной эксплуатации. Поэтому это восстание и было поддержано русскими крестьянами Нижегородской области.
Однако, несмотря на сравнительно широкий размах, и это восстание, как и все крестьянские выступления, было подавлено. Хотя и дано было местным властям указание не «жесточить» местное население, не захватывать их земель и ограничить кормленческие аппетиты, колониальный гнет сохранялся. Через несколько лет аппетиты к наживе снова разгорелись. Количество помещиков росло, и они не хотели считаться с прошлыми уроками истории.
В 1573 г. народ черемисский, луговой и горный явно отложился от России. Были подозрения, что восставшие имели тайные связи с крымским ханом Девлет-Гиреем. Может быть какая-то группа и стремилась установить такие связи, но во всяком случае это нельзя приписать широким народным массам восставшего крестьянства, которые как только узнали, что муромская рать ждет распоряжения двинуться на среднюю Волгу с карательными целями, тут же прекратили свои выступления и изъявили верность московскому царю.
Прошло 8 лет, и снова поднялось восстание, о котором Карамзин писал: «Общий бунт внезапно вспыхнул в земле луговых черемысов, столь опасный и жестокий, что казанские воеводы никак не могли усмирить его». В 1582 г. для подавления восставших из Мурома двинулся отряд войск под командованием Воротынского и Хворостина. Часть войска расположилась заслоном от вторжений на Оке, другая направилась на Каму, а третья в Сивряжск. Восставшие озлобленные жестокостью царских чиновников, «резалась с московскими воинами на пепле жилищ своих, в лесах, летом и зимой», но не сдавались. Только в 1584 году, когда восставшие узнали о смерти Ивана IV, то «без войны и без крови приидоша вси покорением и прошаху милости», надеясь, что новый царь не допустит насильственного крещения в православие. Следовательно и это восстание было направлено против колониального режима и социального неравенства.
Таким образом все эти восстания представляли собою борьбу нерусских народов, главным образом с колониальным насилием царской администрации, что было прогрессивным явлением, так как это оберегало население от закрепощения помещиками. Эти восстания всегда были народными, так как главную роль в них играли угнетенные крестьяне, а остатки бывшей феодальной аристократии Казанского ханства стремились использовать народные восстания в своих классовых интересах, но безрезультатно.
Народы края в крестьянской войне начала XVII в.
Продолжительные военные действия в связи с Ливонской войной вызвали сильную эксплуатацию крестьян, что повлекло за собой громадные побеги из поместий на юг и на восток, в пределы недосягаемости помещиков. В результате этого правительство в 1581 г. отменило Юрьев день, а в 1597 г. установило 5 летний срок сыска беглых крестьян. С 1602 и1603 гг. наступил голод: хлеб не созревал от избытка влаги. Голод принес крестьянам не только изнурение, но для многих и смерть. Правительственные мероприятия по борьбе с голодом были ничтожны. Начались народные волнения, которые в 1606 году вылились в войну под предводительством Ивана Болотникова.
Колонизация края в XVII в.
После иностранной интервенции и подавления крестьянских волнений с новой силой проявился
крепостной и национальный гнет. В XVII веке очень интенсивно шло строительство монастырей.
Около Казани открыты были три монастыря: Раифский, Семиозерный и Кизический. Всего за XVII столетие основано было более 20 монастырей, которые отстраивались как крепости и в которых во время крестьянской войны отсиживались помещики и администрация, чтобы избежать народнойрасправы. Под
селом МамадышСпасский монастырь в 1617 г. построил острог формально для защиты от ногайцев, а в действительности от напора тяглого населения в моментыобострения классовых противоречий. В XVII веке монастыри превратились в громадные феодальные латифундии. Например, Казанский Преображенский монастырь по переписи 1646 года имел земли и угодья в 28 населенных пунктах.Национальныйгнет царизма, ослабевший в первое двадцатилетие XVII века, усиливается сновой силой. Некрещеным помещикамзапретили кабалитькрещеных и владеть ими. Имущество некрещеных переходило по наследству в первую очередь к крещеным родственникам, минуя некрещеных. Эти распоряжения были направлены к тому, чтобы ослабить экономическую состоятельность некрещеных помещиков и обращением в православие отвлечь от них их крестьян. С другой стороны, указы должны были побуждать креститься самих помещиков и всех крестьян. Царскаяадминистрация вновь стала проявлять высокомерие, пренебрежение к нерусскому населению. Она не стеснялась получать и двойные ясаки и подношения даже особым сбором в свою пользу.
Помещики незаконно захватывали земли и угодья местного населения, а русское купечество стремилось не допускать некрещеных к оптовым торговым операциям не только в городах, но и в селах и деревнях.
После крестьянской войны в начале XVII в. строительство укрепленных линий, или «засечных черт», стало важной задачей царского правительства, так как постройка городов не обеспечивала подчинения нерусских народов и не гарантировала от набегов ногайцев, калмыков и крымскихтатар. Сторожевые укрепленные линии должны были обеспечить помещикам безопасность их усадеб и оборону во время народных восстаний. Возведение укрепленных линий началось с постройки «Тетюшской черты», которая проходила около деревни Пролей-Каши на Кильнинский острожек, где соединялась с ранее возведенной «'Карлинской чертой», проведенной вдоль речки Карлы, впадающей в Свиягу.
В 40-х годах XVII в. началось строительство Симбирской линии по направлению к Саранску, на Тамбов, Воронеж и Харьков. Симбирск стал сильной крепостью. По линии были основаны военные слободы с малыми крепостями. Вслед за Симбирской ведется постройка Закамской черты, которая начиналась на левом берегу Волги: Белый Яр -- Ерыклинск -- Тиинск -- Новошешминск -- Кичуев -- Заинек -- Мензелинск. Работы производились с 1652 до 1656 года. Ногайцы в 1654 г. прорвали линию между Тиинском и Новошешминском, но ее восстановили, при этом укрепили и острог Билярск. Для постройки этой линии привлекались татары, чуваши, мари и удмурты. На сторожевых линиях ежегодно занято было от 3 до 5 тысяч крестьян, которых мобилизовали по одному человеку с 6 русских и с 3 нерусских дворов. Эти работы были очень тяжелы для ясачников, которые временами оказывали сопротивление администрации.
Экономика края в XVII в. Сельское хозяйство.
Социально-экономическое развитие Татарии в XVII веке шло по пути общего развития России. В это время наблюдается усиление мелкотоварного производства в городах и промышленных селах, возникают зачатки капиталистических 'мануфактур. Эта общая линия развития происходила в условиях господства феодально-крепостнического строя. В этот период в Татарии окончательно сложились поместно- вотчинное, церковно-монастырское, дворцовое и ясачное землевладения. Поместно-вотчинное землевладение русских и татарских служилых людей увеличилось более чем в два раза. В 1646 г. только в Казанском уезде русских помещиков было 334. Значительно выросли монастырские земли: в разных местах Казанского и Свияжского уездов монастырям и архиерею принадлежало более 50 сел и деревень. Очень много было дворцовых земель, большая часть которых переходила к служилым людям. Самым значительным было ясачное землепользование. После крестьянской войны русские помещики переводиликрепостных из центральных уездов и привлекали беглых кресть ян, которых было много тогда в Поволжье. Администрация не так сурово преследовала беглых, так как русские крестьяне являлись оплотом владычества России. Помещики стремились наладить свое хозяйство таким образом, чтобы привлечь больше крестьян. Это достигалось введением сначала оброчной системы эксплуатации, а потом уже оброчники переводились на барщи ну. Такая тактика имела своим следствием заметное развитие производительных сил: распаханы были многие переложные и поросшие лесом земли, построены сотни крупных мельниц, трехполье стало преобладающей системой хозяйства. Многие крестьяне в малоземельных поместьях стали заниматься ремеслом: деревообделочным, гончарным, валяльным, кожевенными салотопенным и др. Охота и рыболовство приобрели товарный характер.
Землевладение и землепользование татарских помещиков отражено в писцовых книгах 1646 года. По Свияжскому уезду записано 498 помещиков, из которых 378 не имели крестьян. У многих помещиков жили бобыли и соседи. Служилые татары имели поместья в 136 селениях.
То же самое наблюдалось в 1646 г. и в Казанском уезде. Писцовая книга отметила 619 дворов татарских помещиков, из которых 449 совсем не имели крестьян и бобылей, а у остальных 170 человек записано 575 дворов крестьян и людей в них 1672 души. Кроме того, были бобыли, дворовые, задворные люди, соседи и наймиты. Большинство наймитов было у служилых татар, у которых в основном практиковались феодально-
арендные отношения. В этом заключалась особенность татарского поместья. А так как подавляющее большинство служилых татар крестьян и бобылей не имели, то это сближало их в классовой борьбе больше с антикрепостническими элементами, то есть с ясачниками.
В самом начале XVII века писцовая книга Ивана Болтана зафиксировала до 50 крупных татар-помещиков, а в половине XVII века их было вдвое меньше. Нет сомнения, что это - результат национальной политики царизма, которая направлялась на то, чтобы служилых татар свести постепенно на положение ясачных; поэтому так много было служилых, но не «верстанных поместьями». Это подтверждается положение служилого Урукчея Утешева, который «живет за Богданом мурзою Яушевым, наймуя пашенные земли», а «не верстан де за бедностью».
У татар-ясачников хозяйство было земледельческое. Их наделы, например, в Свияжском уезде равнялись 10
четвертям (5 десятинам) пашни в одном поле и 10 десятин лугов (100 колен сена). В лесах ясачники имели бортные угодья. Лес отводился для всей общины. С целого ясака платили 2 алтына 4 деньги и 20 пудов хлеба.
Ясачные татары платили ясак деньгами и натурой. Натуральные взносы предусматривались хлебом, медом, пушниной. В ясачных хозяйствах преобладала трехпольная система. В середине XVII века перелог начительно уменьшился. Если в XVII веке товарную продукцию составляли сено и лес, то со второй четверти XVII века товарную продукцию составило зерно. Доказательством тому служит оптовая хлебная торговля, перешедшая в руки купцов, которые скупали хлеб у скупщиков, действовавших по деревням. Ясачное хозяйство татар не было исключительно зерновым: кроме хлебных продуктов и льняного семени, на рынок шли мед и воск, беличьи, лисьи и куньи меха, кожи, овчины и козловые шкуры.
Во второй половине ХVII века количество земли на душу уменьшилось, а платежи сильно возросли. На ясак в 1685 г. полагалось меньше земли: 24 чети в трех полях вместо 30; лугов считалось на ясак 8 десятин вместо 10-ти. В деревне Черемышевой не было ни одного ясачника, платившего целый ясак. Если хозяйство полуясачника трудно признать 'рентабельным, то более мелкие хозяйства были очень слабые и толкали ясачников на развитие ремесла и торговли.
Города и промышленное развитие
Социальный состав населения казанских городов был сложный. По переписной книге 1646 г. Казань стала большим городом, в некоторых отношениях превзошла даже соседний Нижний Новгород. Население города доходило до 17 тыс. человек. Служилых людей, администрации и духовенства было До 3000 душ, что
составляло меньшинство перед посадским тяглым населением, составлявшим 2597 дворов с населением почти в 10400 душ. Вокруг Казани возникли многие слободы: Засыпкина, Горшечная, Кирпичная, Ямская, Ягодная, Козья и Кизическая. Казань стала крупным административным и экономическим центром, в
котором сосредоточены были многочисленные производственные и торговые предприятия. Тяглое посадское население состояла из купцов, ремесленников, торговцев, бобылей, соседей и наймитов.
В 1654--1656 гг. тяглое население города стильно пострадало от «морового поветрия» (чума), потеряв несколько тысяч человек. Прочие города были значительно меньше Казани. Самым Крупным городом после Казани был Лаишев - 1736душ, который еще не потерял своего военного значения, так как гарнизон
состоял из 776 душ.
В Свияжске население было 903 души, а в Тетюшах - 906 душ, но если в Свияжске посадских и бобылей было подавляющеебольшинство, то в Тетюшах первое место занимали стрельцы и казаки, а посадских и бобылей было лишь 345.
Таким 'образом, городское население в 'половине XVII века было весьма незначительным, но растущим.
Промышленноеразвитие в середине XVII века шло по пути роста мелкотоварного производства на рынок.
В Казани мы наблюдаем очень много различных производств. Переписная книга 1646 г. зарегистрировала здесь 4460 ремесленников. В XVII веке и добывающая и обрабатывающая промышленности в связи с запросами внутреннего всероссийского рынка и более глубоким разделением общественного труда принимаютновые формы и более глубокую специализациюс целью производства товаров на рынок. Так, возникновение капиталистической мастерской в городах знаменовало собою создание условий для зарождения капиталистического способа производства, а рост наемныхрабочих в мастерских вел к возникновению капиталистической мануфактуры.
В пищевой мелкой промышленности были заняты ремесленники из 149 дворов. Пищевики представлены по 28 специальностям. Это обстоятельство указывает, что шло интенсивное разделение труда: хлебников было 27 дворов, Калашников --26, пирожников --7 и т. д. Большинство пищевиков создавало семейную кооперацию, работающуюна рынок. Таких пекарен .было 120.
У Минки Макарьева в овощном хозяйстве были заняты сын и двое крепостных его людей. Это уже не семейная кооперация, а крепостное хозяйство типа мастерской, тесно связанное с рынком. Но хозяйств с крепостным трудом было только три.
У С. Иванова-калашника работало два наймитаи «приемыш:». Семейная кооперация выросла в этом случае в капиталистическую мастерскую, изготовлявшую калачи для рынка. Таких мастерских в переписной книге 1646 г. по Казани указано 30, количество наймитов доходило до 4 человек. Следовательно, двадцать процентов предприятий мелкой пищевой промышленности носили капиталистический характер да и многие
мастерские типа семейной кооперации были на этом же пути. Во второй половине XVII века количество капиталистических мастерских увеличилось.
Довольно значительная специализация и в кожевенном производстве: кожевников указывается 46 дворов, строгальщиков-27, сапожников и башмачников -- 64, сыромятников -- 15, овчинников -- 15, скорняков -- 20, бобровников--4 двора, пушников -- 6 дворов и т. д. Мастеров-одиночек и мастерских типа семейной кооперации значится 162 производства. Три мастерских эксплуатировали холопов и крепостных; у одного хозяина работал купленный татарин, у другого--ногаец, а у третьего - 5 дворовых, 2 крепостных и 1 наймит. Тринадцать мастерских имели только наемных работников. Такие мастерские пока составляли малый процент всех предприятий, но будущее было за ними.
Следовательно, кожевенная промышленность в общем была в сфере феодального способа производства, но с XVII века началось возникновение капиталистических мастерских и рост наймитов, которые представляли собою лишенных средств производства специалистов-кожевников. Писцовая книга 1646 г. указывает 129 дворов текстильщиков, 80 дворов металлистов, 34 двора химического производства, 41 двор деревообделочников и т. д.
В дополнение к этому следует иметь в виду промышленные слободы и села, где и ремесло и мелкая промышленность составляли главное занятие населения. Архивные материалы позволяют констатировать, что из 37 сел митрополичьих 17 были промышленными. В селе Дмитриевоком (Ятодная слобода) было 35 дворовкрестьянских и 85 бобыльских. Среди'бобылей былиплотники, горшечники, сапожники, овчинники. В 1678 г. появились сафьяннкюн, сыромятники и крашенники. Особенно 'много 'было кожевенных мастерских.
Село Архангельское под Казанью состояло из 26 бобыльских дворов, принадлежавших преимущественно кожевникам и сыромятникам. В деревне Аметьевой изготовляли одежду и рукавицы. В селе Омарах действовали капиталистическая кузница с наемными рабочими и скорняжная мастерская. В селе Кирельском Свияжского уезда развилась кожевенная промышленность. Овчинники и санники были в Матюшкином починке. Многочисленные ватаги рыболовов были в селах Богородское. Капердико. Рыбная Слобода. Татарские деревни Атня и Алаты тоже известны были кожевенным производством. У татар было разиню швейное дело.
С 40-х годов XVII в. стали возникать предприятия типа мануфактуры, в которых было сосредоточено большое количество работников. В Казани и Кукморе появились медеплавильные «заводы». Ими руководил присланный из Москвы мастер Онофреев. На этих мануфактурах работало более сотни рабочих из крестьян.
Около села Спасского помещик выделил до 200 крепостных крестьян для производства селитры. Это предприятие действовало и в XVIII столетии.
Начали возникать мануфактурные предприятия и у частных лиц: у купцов, крестьян и посадских. На казанской мельнице у ее арендатора было 18 наемных рабочих. На квасоварном заводе наемных было 12 человек, не считая подсобных. В Услоне действовала судостроительная артель. Некоторые кожевенные и мыловаренные мастерские, увеличивая оборудование и производство, вырастали в крупные мануфактурные предприятия.
В конце первой половины XVII в. действовала доменная печь с двумя горнами «выше Мурзинскойслободы на Каме»,построенная татарином Тумашевым, а в конце второй половины XVII в. началось производство кирпича в Казани. Мануфактуры частных лиц быликапиталистическими. Свободный труд в мелкотоварном производстве Казани был почти вдвое сильнее крепостного. Резервом для найма были 405 дворов бобылей.
Анализ 1034 дворов посадских товаропроизводителей приводит к выводу, что 829 дворов работали на рынок. Феодальное ремеслоуступает место мелкотоварномупроизводству на рынок. Это производство от семейной кооперации переходило к капиталистической мастерской, выражая стремление к укрупнению.
Казанская мелкаяпромышленность половиныXVII века убедительно доказывает, что в товарном производстве капиталистический способ производства уже возник в мелкотоварных мастерских. Преобладают количественно мастерские ремесленников, работающих по заказу, и мастерские семейной кооперации, работающие на рынок. Капиталистическая мастерская появляется тогда, когда семейная кооперация, работая на рынок и следуя его запросам, пополняется наемными работниками. Документы подтверждают наличие в половине XVII века капиталистических мастерских как в городе, так и в слободах и селах, но еще в небольшом количестве. В. И. Ленин подчеркивает, что «семейная кооперация» является, таким образом, основанием капиталистической кооперации. Само собою разумеется, конечно, что этот «закон» относится только к самым мелким товаропроизводителям, только к зачаткам капитализма; этот закон доказывает, что тенденция крестьянства состоит в превращении в мелкого буржуа. Тем более это можноотнести к капиталистической мануфактуре, так какона представляет собою расширенную мастерскую с увеличенным числом работников, которую возглавляет капиталист-буржуа.
Зародившееся капиталистическое производство начало действовать и на формирование классовой структуры общества.Капиталистическое мелкотоварное производство с самого начала своего возникновения заявило требование на свободныйтруд, требование ликвидировать крепостничество, так как рынокрабочей силы не мог сформироваться без этого условия. В ответ на это господствующий класс в лице феодального правительст ва стал усиливать и расширять крепостное право. Конфликтмежду производительными силами и производственными отношениями обострил классовую борьбу. Феодальныйстройначинал приобретать консервативный характер. Будущее было за капиталистическим способом производства, который шел на смену феодальному.
Торговля
Торговля а XVII веке развивалась успешно. Значительное развитие производительных сил края, интенсивный рост ремесла и мелкой промышленности, наконец, очень удобное географическое положение на важнейших путях сообщения еще в XVI веке выдвинули Казань как экономи ческий и торговый центр обширногокрая, связанного с Москвой, Вятским краем, Уралом и Сибирью, с Ногаями и Крымом, с Персией, Хивой и Бухарой. В XVII столетии связи торговые расширились: Киев, Смоленск,Ярославль, Тверь, Кастрома, Великий Устюг, Архангельск посылали свои товары в Казань и покупали казанские. Многие иногородние купцы имели постоянную торговлю в Казани, посылая сюда своих приказчиков.
В ХXII веке из Казанского края много вывозилось хлеба, льняного семени, мяса, рыбы, кожи, овчин, козловых шкур, мехов, меда и воска. Из Сибири поступали дорогие меха, с юга--соль, фрукты и вино, из Архангельска—заграничные промышленные товары, из Москвы--товарырусского промыш ленного производства.
Торговля Казани как центра обширного края в XVII веке со всей очевидностью доказывает слияние местных рынков в единый национальный всероссийский рынок. Таможенные книги Московского государства подтверждают, что уже в ЗО-х годах XVII в. определилась большая группа Казанцев, состоящая преимущественно из русских торговых людей, державшая в своих руках оптовую торговлю с северными центрами страны. Вместе с ними деятельное участие принимали карийские татары, жившие в бассейне Вятки. Во второй половине XVII века на рынках Устюга и Сольвычегодска вместе срусскими появляются варзинские (елабужские), казанские и уфимские татары.
Возникли новые заготовительные и скупочные центры как чебоксарский, козьмодемьянский, мензелинский, варзинский пьяноборский, сарапульский. Торговцы-оптовики появляются не только из городов, но п из сел: Кукарка, Мамадыш, Елабуга, Салмачи, Клыки и др.
Подъем производства и торговли наносил сильный удар господству натурального хозяйства, особенно в городах и в промышленныхслободах и селениях, охватывая не только хозяйства русских, но и татар, чувашей, мари и удмуртов. Это свидетельствует о прогрессивном хозяйственном развитии многонационального Казанского края. Законы экономического развития неуклонно 'вели к новым успехам товарно-денежных отношений и подрыву феодального способа производства. В этих условиях происходило постепенное слияние местных рынков в один национальный внутренний рынок, связи внутри которого все более приобретали капиталистический характер. В. И. Ленин писал: «Только новый период русской истории (примерно с
XVII века) характеризуется действительно фактическим слиянием всех таких областей, земель и княжеств в одно целое». Это слияние «вызывалось усиливающимся обменом между областями, постепенно растущим товарным обращением, кон центрированием небольших местных рынков в один всероссийский рынок.
Так как руководителями и хозяевами этого процесса были капиталисты-купцы, то создание этих национальных связей было ничем иным, как созданием связей буржуазных.
Татаро-башкирские восстания
Классовая борьба в XVII веке имела очень широкий размах в предедах современной Татарии и в ее соседних областях. Начиная с побегов помещичьих крестьян, с мелких выступлении против помещиков и монастырских 'властей, 'начиная с отказов ясачников платить налоги и выполнять налагаемые повинности, классовая борьба во второй половине XVII 'века снова достигла высшей своей формы -- крестьянской войны под предводительством Степана Разина.
Как особенность Камско-Волжского и Уральского края, необходимо указать башкирские восстания, направленные против колониальных захватов и эксплуатации, в которыхгорячее участие принимали татары, мари, удмурты и мордва.
В 1645 г. башкиры и татары сожгли Мензелинскнй острог. Это был вооруженный протест против действий царской администрации, основавшей этот острог на башкирской земле и открывшейпуть для русской помещичьейколонизации в этом районе.
Весьма значительное башкирскоевосстание происходило в 1661--1665 гг. Отзвуки его выразились в отдельных вспышках в 1666 и 1667 гг. Кроме башкир, в восстании участвовали татары, мордва, мари, чуваши и Маней (вогулы). Вспыхнув вКунгурском и Соликамском уездах, восстание распространилось, от зауральской Башкирки на востоке до берегов Волги на западе. Хотя восстание в Поволжье носило не столь
упорный характер, но все же под Уфой и вдоль закамской укрепленной линии было весьма неспокойно. Калмыки и ногайцы совместно с башкирами ходили под Уфу, Мензелинск и Шешминск.
Движущей силой восстания были башкиры, ясачные татары, тептяри, то есть податные и тяглые люди. И хотя башкирские феодалы и тарханы дважды сговаривались с русскими властями и прекращали борьбу, восстание народных масс не прекращалось. В 1667--1669 гг. происходят набеги башкир на городки
Шешминск, Билярск, Ерыклинск, село Садилово и вотчину Черемшан, окрестности городов Самары и Саратова. В 1670 г., когда развертывались действия Степана Разина -на Волге, башкиры перебирались на правый берег Волги и доходили почти до Пензы, оттягивая на себя царские войска, которые направлялись на борьбу со Степаном Разиным.
Башкиры и татары готовы были поддержать Разина, так как у них классовый враг был один и тот же. Но массовой поддержки крестьянской 'войне они не могли оказать вследствие того, что восстание не охватило левобережья Волги. В течение последних 6 лет они уже были обескровлены карательными походами царских войск. Татаро-башкирские восстания были лишь прелюдией к более мощному движению.